Мечник, Вернувшийся 1000 лет спустя. Том 3

Глава 15 В лабиринтах живого города

Мы начали продвигаться по тоннелю, и с каждым шагом я все больше убеждался в том, что попал в место, которое бросает вызов всем представлениям о естественном развитии. В человеческом понимании, разумеется.

Стены были покрыты сложными узорами из переплетающихся линий, которые пульсировали в ритме, напоминающем дыхание какого-то гигантского организма. Наруч на моей левой руке слабо нагревался каждый раз, когда я касался поверхности — артефакт анализировал структуру материала и выдавал информацию о том, что это, действительно, живая ткань, усиленная хитиновыми волокнами.

— Поразительно, — пробормотал Эдмонд, изучая один из светящихся узоров. — Это не просто архитектура. Это симбиоз биологии и инженерии. Видишь, как эти каналы пульсируют? Они транспортируют питательные вещества и информацию одновременно. Очень необычно.

Я кивнул, но большую часть внимания уделял звукам — враги меня волновали куда больше, чем-то, что было вокруг и по каким принципам оно работало. Где-то впереди слышались приглушенные шорохи — движение множества ног, скрежет хитина о хитин. Анциллы явно знали о нашем присутствии, но пока не спешили нападать. Возможно, изучали нас, как и мы их.

— Интересно, почему они не атакуют? — решил спросить я, раз уж мой спутник знал об этих существах чуть больше меня.

— Скорее всего, мы сейчас находимся в периферийной зоне, — ответил Эдмонд, не отрываясь от изучения стен. — Рабочие секторы. Здесь обитают в основном строители и обслуживающий персонал. Воины появятся ближе к центру. Если, конечно, этот муравейник создан по тем же законам и принципам, что и в нашем мире.

Словно в подтверждение его слов, из бокового коридора показалась группа существ. Но это были не те боевые муравьи, с которыми мы сражались раньше. Эти существа были меньше ростом, их хитиновые панцири имели тусклый, матовый оттенок, а лапы заканчивались не когтями, а держали специализированные инструменты — чем-то вроде кирок, лопат и странных приспособлений для обработки стен.

Рабочие-анциллы остановились, увидев нас, и начали что-то быстро клацать друг другу челюстями. Звуки напоминали набор звуков, только сложный и многообразный.

— Они общаются, — прошептал Эдмонд. — Передают информацию о нашем присутствии.

— А вот это, пожалуй, лишнее, — ответил я, доставая меч.

Рабочие оказались намного слабее воинов, но удивительно организованными. Когда я ринулся на них, они мгновенно рассыпались, каждый занял свою позицию, и началось что-то вроде скоординированной атаки. Один отвлекал мое внимание, второй пытался ударить сбоку, третий метил в ноги специальной киркоподобной штуковиной.

Их стратегия могла бы сработать против обычного человека. Против меня она была просто забавной и давала им лишь несколько дополнительных секунд жизни — не более.

Стойка Лунного Серпа превратила мой клинок в размытую серебряную линию. Три анцилла рухнули одновременно, потеряв головы, еще двое лишились конечностей. Один из рабочих попытался сбежать, но я настиг его прежде, чем он смог скрыться в боковом тоннеле.

— Хорошая работа, — кивнул Эдмонд, наблюдая за моими действиями. — Но заметь, они не издали ни звука, пока были живы. Абсолютная дисциплина.

— А для тебя это простая прогулка, я смотрю, — смерил я его изучающим взглядом.

— Я предпочитаю не вступать в бой, когда в этом нет прямой необходимости, — мрачно заметил аристократ, на что я сплюнул.

Эти аристократские замашки — заноза в любой эпохе.

Мы продолжили движение. Тоннель начал расширяться, превращаясь в настоящий коридор, а затем в зал. Потолок поднялся вверх, теряясь в полумраке, а стены покрылись сотнями небольших ячеек, из которых время от времени показывались любопытные морды. По крайней мере, мне так казалось, а так, кто поймет эмоции этих монстров.

— Ясли, — высказался Эдмонд. — Или инкубатор. Здесь растят молодых анцилл.

В самом деле, в ячейках копошились маленькие создания размером с кошку. Они еще не имели четко выраженных черт взрослых муравьев, но уже демонстрировали характерную организованность — повторяли действия друг друга, издавали синхронные звуки.

— Милые детишки, — саркастически заметил я. — Наверняка вырастут замечательными соседями. Еще и голодными…

— Это, действительно, впечатляет, — серьезно ответил Эдмонд. — Социальная структура такой сложности требует множества лет эволюции. Или очень мощного искусственного вмешательства со стороны.

Звук приближающихся шагов заставил нас повернуться. На этот раз к нам направлялась группа настоящих воинов — таких же, как те, что напали на нас с Леоном в Некрополе. Десяток двухметровых гуманоидов в блестящих хитиновых доспехах, с четырьмя руками, заканчивающимися острыми когтями.

— Наконец-то что-то посерьезнее, — усмехнулся я.

Но Эдмонд поднял руку, останавливая меня.

— Позволь мне продемонстрировать, почему меня считают одним из сильнейших охотников S-ранга, — сказал он с холодной улыбкой.

— О, так теперь ты решил сражаться? — не смог я удержаться от ехидного замечания. — Что ж, валяй.

Аристократ сделал шаг вперед, и воздух вокруг него начал сгущаться. Появились не тени как раньше, а именно тьма. Разница была колоссальной. Тени — это отсутствие света, игра светотени. То, что делал Эдмонд, было материализацией самой сути тьмы — первородной, абсолютной, той, что существовала до рождения первых звезд.

Температура в зале упала на несколько градусов. Даже светящиеся узоры на стенах стали тусклее, словно сама тьма поглощала их энергию. Похоже, кто-то решил продемонстрировать свои умения перед союзником.

— Мне жаль, — тихо произнес Эдмонд.

Из пола, стен и потолка начали выступать черные щупальца. Не метафорические, не магические конструкции — настоящие отростки живой тьмы, каждый толщиной с мою руку и длиной в несколько метров. Они двигались с такой скоростью, что воздух свистел от их перемещений.

Воины-анциллы попытались рассредоточиться, но щупальца настигали их везде. Один из муравьев прыгнул к потолку, надеясь избежать атаки снизу — щупальце просто выросло из того места, где он приземлился. Другой попытался прорваться сквозь стену из живой тьмы — и исчез в ней, словно растворился.

Самое впечатляющее было то, что Эдмонд даже не двигался. Он стоял в центре зала, держа руки в карманах, и лишь слегка поворачивал голову, наблюдая за происходящим. Его тьма действовала как живое существо, обладающее собственной волей и интеллектом.

— Элегантно, — признал я, когда последний анцилл исчез в объятиях тьмы.

— Спасибо, — кивнул Эдмонд, и щупальца начали втягиваться обратно в поверхности. — Магия тьмы требует определенного… артистизма.

Я заметил, что от тел анцилл ничего не осталось. Даже костей. Тьма поглотила их полностью.

— Они что, растворились?

— Не совсем, — Эдмонд поправил манжеты на рубашке. — Скорее, были переработаны в чистую энергию. Тьма — великолепный утилизатор органических отходов.

— Практично, — еще раз я внимательно осмотрел те места, где были ранее проявления магии этого Охотника. Всегда надо учитывать, что подобное могут использовать и против тебя.

Мы продолжили путь, углубляясь в структуру улья. Коридоры становились шире, потолки выше, а архитектура сложнее. Появились переходы между уровнями, спиральные пандусы, ведущие вверх и вниз, странные мостики, перекинутые через пропасти.

И повсюду кипела жизнь. Анциллы различных типов и размеров занимались своими делами: строили, ремонтировали, транспортировали какие-то материалы. Некоторые из них были настолько специализированными, что с трудом напоминали исходную форму. У одних руки превратились в живые инструменты, у других голова представляла собой сложный сенсорный аппарат, третьи вообще больше походили на какие-то органические машины.

— Эволюция в режиме реального времени, — восхищенно шептал Эдмонд, делая заметки в своем блокноте. — Они не просто адаптируются к окружающей среде — они создают новые формы под конкретные задачи.

Но самое интересное началось, когда мы наткнулись на первых «ловкачей» — анцилл, специализирующихся на пространственных перемещениях.

Они выглядели иначе, чем их собратья. Более худощавые, с удлиненными конечностями, покрытыми странными узорами, которые переливались как масляные пятна на воде.

Первого ловкача я заметил краем глаза — существо просто «моргнуло» из одной точки пространства в другую, преодолев расстояние в десять метров мгновенно. Никаких заклинаний, никаких энергетических всплесков — просто телепортация на биологическом уровне, если верить рассуждениям моего спутника.

— Вот оно, — прошептал Эдмонд, — секрет их путешествий между Разломами. Эти существа создают пространственные аномалии.

Второй ловкач попытался телепортироваться за мою спину, но я был готов. В момент его материализации мой клинок уже ждал его, и существо насадилось на лезвие, благодаря собственной инерции.

Третий оказался хитрее. Он начал прыгать по пространству хаотично — то появлялся на потолке, то на стене, то за одной из колонн. Каждый раз он материализовался всего на секунду, делал быстрый выпад в мою сторону, а затем снова исчезал.

— Раздражает, — пробормотал я, уклоняясь от очередной атаки.

Но тут Эдмонд решил вмешаться. Его тьма в одно мгновение заполнила весь коридор, создав что-то вроде ловушки. Когда ловкач попытался телепортироваться в следующий раз, он появился прямо в объятиях черных щупалец.

— Пространственные переходы требуют фиксированных точек входа и выхода, — объяснил Эдмонд, наблюдая, как его тьма поглощает существо. — Если заполнить пространство достаточно плотной магической субстанцией, телепортация становится невозможной или как минимум проблематичной.

— Полезно.

Мы продолжили спуск. И вскоре наткнулись на то, что заставило даже меня остановиться.

Лаборатория. Ничем иным это просто быть не могло.

Огромный зал, уставленный странными органическими конструкциями, которые пульсировали, издавали звуки и явно выполняли функции сложного научного оборудования. В центре зала стояли ряды клеток, а в клетках…

— Боги всемогущие, — прошептал Эдмонд.

В клетках находились животные. Но не обычные, а модифицированные, измененные, превращенные в нечто ужасающее. Рысь с дополнительными лапами и головой, расположенной там, где должен был быть хвост. Медведь, у которого передняя часть тела была покрыта хитиновым панцирем, а задние лапы заменены щупальцами. Кот с крыльями летучей мыши и тремя хвостами, каждый из которых заканчивался зубастой пастью.

— Вивисекция, — с отвращением произнес я. — Знал я одного такого деятеля любящего такие… штуки, кажется, его сожрала собственная зверушка.

Эдмонд достал свой блокнот и начал быстро делать какие-то заметки.

— Удивительно. Они не просто скрещивают виды — они создают принципиально новые формы жизни. Видите этого волка? У него пищеварительная система паука — он впрыскивает жертве пищеварительные ферменты и высасывает результат.

— Мерзость.

— С научной точки зрения это гениально, — не согласился Эдмонд, но все же и он от этих видов невольно поморщился. — Но с этической… такая растрата потенциала…

Животные в клетках заметили нас и начали издавать звуки — скулеж, рычание, писки. Некоторые протягивали к нам лапы, явно прося о помощи. Другие, наоборот, прижимались к дальним стенкам клеток, боясь новых экспериментов.

— Не можем мы их здесь оставить, не после того, что они пережили в их лапах, — решительно сказал Эдмонд.

— Согласен. Но сначала нужно найти Тень.

Мы двинулись дальше, но аккуратно — теперь я понимал, что имею дело не просто с агрессивными монстрами, а с разумными тварями, которые ведут серьезные научные исследования. Правда, этические стандарты у них явно отсутствовали. Да и моральные тоже. Но в целом сложно ждать от существ с другой историей человеческих ценностей и образа мышления.

Коридоры становились все более роскошными. Стены покрывали сложные мозаики, потолки поддерживали изящные колонны, а воздух наполнялся ароматами каких-то экзотических благовоний. Мы, по всей видимости, приближались к центру улья.

И, наконец, мы достигли большого зала.

Он был круглым, с куполообразным потолком, уходящим в темноту. По периметру стояли клетки — около двадцати, в каждой находилось какое-то животное. Но главное было в центре.

На возвышении, похожем на трон, сидела фигура, которая заставила меня крепче сжать рукоять меча.

Матка. Королева улья.

В отличие от рабочих и воинов, она выглядела почти человеком. Высокая, стройная фигура с длинными, изящными конечностями. Лицо было до жути человеческим, если не считать больших фасеточных глаз и пары тонких усиков. Хитиновая броня покрывала ее тело, но не как грубый панцирь, а как изысканная экипировка — элегантная, подчеркивающая женственные формы.

Но главное — рядом с троном стояла клетка, в которой метался мой четвероногий спутник.

Тень был жив, но явно напуган и зол. Его черная шерсть стояла дыбом, из горла доносилось утробное рычание. И тем не менее он не бросал попыток выбраться из западни.

А перед троном, на коленях, стоял знакомый силуэт.

Шрамированный муравей. Тот самый, из-за которого Тень ринулся в погоню и попал в этот мир.

— Интересная картина, — прошептал Эдмонд. — Церемония посвящения или что-то близкое к ней. Возможно, признание заслуг?

Королева что-то говорила анциллу со шрамом на их языке — серии клацаний, свистов и низких вибрирующих звуков. Затем она протянула руку и коснулась его головы.

И началась стремительная трансформация.

Тело анциллы начало увеличиваться в размерах. Мышцы наливались силой, хитиновый панцирь становился толще и крепче. Шрам на лице исчез, заменившись сложным узором из светящихся линий. Четыре руки удлинились, когти выросли и стали похожи на лезвия.

Но самое главное — существо начало излучать ауру опасности, которой раньше не было. Теперь это был не просто солдат, а настоящий страж, боевая машина, созданная для защиты королевы. Элитный воин.

— Биологическое улучшение в реальном времени, — восхищенно шептал Эдмонд. — Она меняет его на генетическом уровне!

Мне надоело смотреть на этот спектакль.

— Пора заканчивать этот цирк, — сказал я, выходя из укрытия.

Эдмонд схватил меня за рукав.

— Дарион, их слишком много! По залу распределены как минимум сорок анцилл, не считая Матки и нового стража!

— Мне плевать, — коротко обрубил я любую возможность меня остановить.

Я вышел на открытое пространство и принял стойку Расколотых Небес.

Мой меч поднялся над головой, и воздух вокруг лезвия начал искажаться от концентрированной энергии. Я вложил в этот удар все накопившееся за время поисков Тени раздражение, всю ярость от вида измученных животных в клетках, всю злость на этих самодовольных насекомых, которые считали себя вправе экспериментировать с живыми существами.

— Привет, гады! — рявкнул я. — Я пришел забрать своего пса!

Удар ушел вниз, и от лезвия моего меча отделилась режущая волна энергии. Она прошла через зал, разрезав воздух с оглушительным свистом, и достигла противоположной стены, оставив за собой глубокую борозду в полу и потолке.

Все, что попало на пути этой волны, было разрублено. Тридцать анцилл, включая воинов и целую группу ловкачей, рухнули на пол, превратившись в аккуратно разрезанные части.

Тень увидел меня и радостно завыл, колотя хвостом по прутьям клетки. Матка же вскочила с трона и издала звук, похожий на вопль разъяренной валькирии. Да еще и сила этого вопля была такова, что поверхность рядом с этим существом покрылась трещинами.

Оставшиеся анциллы бросились на меня, но их путь преградила стена из живой тьмы.

— Я займусь мелочью, — небрежно бросил Эдмонд, выходя из укрытия.

Похоже, кто-то наконец-то решил стать серьезным, а не походить на слегка безумного исследователя.

Его тьма ожила, превратившись в настоящий кошмар. Черные щупальца хватали анцилл и затаскивали в глубины тьмы, откуда раздавались приглушенные звуки борьбы, которые быстро стихали. Другие анциллы пытались атаковать самого Эдмонда, но их когти и жала проходили сквозь его тело, словно он состоял из того же материала, что и его магия.

Один из муравьев начал что-то ожесточенно клацать челюстью, но его речь оборвалась, когда щупальце обвилось вокруг его шеи.

— Простите, но светские беседы с монстрами — не мой стиль, — холодно ответил Эдмонд.

А я тем временем сосредоточился на главном противнике.

Муравей со шрамом — или то, чем он стал после трансформации — медленно поднялся с колен. Теперь он был почти на полметра выше меня, его мускулы пульсировали силой, а в глазах горел разум значительно более острый, чем у обычных анцилл.

— Ты… — произнес он на слегка ломаном человеческом языке. — Ты убил моих братьев.

— И убью еще, если они будут совать свои грязные лапы к моему товарищу, — ответил я.

Страж атаковал первым. Его скорость была невероятной — он буквально телепортировался, исчезая из одной точки и мгновенно появляясь в другой. Первый удар я парировал, но ощутил в руках силу, способную раздробить камень.

Второй удар пришелся мне в бок, отбросив к стене. Третий я избежал только потому, что вовремя откатился в сторону — когти стража оставили в стене глубокие борозды.

— Быстрый, — признал я, поднимаясь на ноги. — Но не настолько быстрый, как кажется.

Наруч «Око Мастера» на моей руке нагрелся, анализируя структуру противника. Информация потекла в мой разум: биологические особенности, слабые места, источники силы. И самое главное — телепортация стража была не магической, а биологической. Специальные органы в его теле складывали пространство, позволяя ему перемещаться.

Как он это делает — мне было плевать. Главное, что у любой системы есть ограничения.

Я дождался следующей атаки и в момент телепортации стража провел мечом по воздуху. Лезвие прошло именно там, где он должен был материализоваться.

Страж появился прямо на острие моего клинка. Удивление в его глазах было почти человеческим.

— Как? — прохрипел он.

— Я тоже кое-что знаю про телепорты, — ответил я, проворачивая клинок. — Твоя телепортация работает по определенным законам. А законы можно изучить и использовать против тебя. Надо было бить сразу, пока у тебя была возможность, — подмигнул я ему.

Но существо оказалось живучим. Несмотря на рану, оно схватило мой меч своими четырьмя руками и попыталось вырвать его. Сила у муравья-переростка была чудовищная, но я не собирался играть в перетягивание каната.

Вместо этого я использовал руну парирования, встроенную в клинок Арией. Меч начал поглощать энергию, которую страж вкладывал в попытки его выдернуть. Лезвие задрожало, начало светиться едва заметным светом.

— Спасибо за зарядку, — усмехнулся я.

И высвободил всю накопленную энергию одним ударом.

Взрыв снес половину зала. Страж отлетел к противоположной стене и врезался в нее с такой силой, что камень треснул. Но он все еще был жив.

— Крепкий орешек, — пробормотал я, готовясь к продолжению боя.

Но тут Матка открыла портал.

Воздух за ее спиной разорвался, образовав черную дыру в пространстве. Она что-то крикнула стражу на их языке и начала отступать к порталу.

— Ненавижу порталы, — с чувством произнес я, понимая, что не успею ее прибить.

Страж попытался подняться, но его движения стали неуверенными. Трансформация дала ему силу, но не сделала опытнее. Да и мой удар с использованием накопленной энергии нанес ему серьезный ущерб.

Я подошел к монстру и посмотрел в глаза. В них все еще горел разум, но также и боль, и страх.

— Никто не смеет трогать моего пса, — сказал я и с размаху ударил его головой о каменный пол.

Хруст был отчетливо слышен даже сквозь звуки боя, который вел Эдмонд. Страж обмяк, его светящиеся узоры погасли. М-да, уж. А ведь я надеялся на более интересный бой.

Матка исчезла в портале, который захлопнулся за ней. Но мне было все равно — главное, я добрался до цели.

Клетка с Тенью была заперта на сложный замок, но наруч быстро определил его структуру и слабости. Несколько точных ударов по ключевым точкам — и дверца открылась.

Тень выскочил из клетки и бросился ко мне, едва не сбив с ног. Он тыкался мордой в мои руки, лизал лицо, скулил от радости. Я обнял его, почесал за ушами.

— Ну все, все, — сказал я. — Мы же серьезные воины. Никаких телячьих нежностей.

Но сам продолжал держать его, убеждаясь, что с псом все в порядке. Тень выглядел потрепанным, но невредимым. Главное — он был жив.

Внезапно Тень отстранился от меня и повернул голову в сторону поверженного стража. Его янтарные глаза сузились, а из горла донеслось низкое, угрожающее рычание.

Воздух вокруг пса начал сгущаться, его размеры увеличились, и из боков основной морды проступили еще две головы. Все три пасти синхронно зарычали, демонстрируя внушительные клыки.

Тень медленно подошел к уже мертвому стражу.

Пёс встал над поверженным врагом, все три головы склонились вниз. Затем центральная пасть вцепилась в грудь стража и одним резким движением разорвала хитиновый панцирь. Хруст был отчетливо слышен в наступившей тишине.

Тень запустил морду в открывшуюся рану и через мгновение извлек оттуда что-то темное. Это было сердце анцилла. Он подкинул его и одним движением с характерным хрустом раскусил и сожрал, явно наслаждаясь местью.

Но на этом пес не остановился. Он отошел на шаг в сторону, задрал заднюю лапу и с важным видом помочился на останки своего мучителя, словно ставя окончательную точку в этом деле.

Покончив с ритуалом мести, Тень вернулся ко мне, его дополнительные головы исчезли, размеры уменьшились до обычных. Он сел рядом и посмотрел на меня с выражением полного удовлетворения.

— А ты не прощаешь обид, я смотрю, — усмехнулся я, одобрительно потрепав его за загривок. — Все правильно.

Тень довольно тявкнул, виляя хвостом. Справедливость восторжествовала.

Эдмонд тем временем закончил со своими противниками. Его тьма поглотила всех оставшихся анцилл, не оставив даже следов. Теперь он ходил по залу, собирая образцы биологических материалов и аккуратно упаковывая их в специальные контейнеры. В общем, занимался тем, ради чего, собственно, сюда и пришел.

— Превосходный материал для исследований, — бормотал он. — Эти данные стоят целое состояние.

Затем он подошел к клеткам с животными и снова активировал свою магию. Тьма окутала каждую клетку.

— Заберу их с собой, — объяснил он. — Возможно, удастся частично обратить модификации. Или хотя бы облегчить их страдания.

— Хорошая мысль, — кивнул я. Благо это освобождало меня от задачи с ними что-то решать.

— А главная цель сбежала, — заметил Эдмонд. — Жаль. Я бы хотел изучить Матку подробнее.

— Да ладно, — махнул рукой я. — Этот улей — явно не единственное их поселение. Они где-то еще есть. Но сейчас это не наша проблема. По крайней мере, если они снова не сунутся за Тенью.

Эдмонд задумчиво кивнул, а затем неожиданно посмотрел на моего пса.

— Дарион, а можно я кое-что проверю? Меня интересует, почему именно его похитили. Среди всех животных в этом зале он единственный, кого не модифицировали так сильно.

Я посмотрел на пса. И правда — Тень выглядел совершенно обычно. Не считая того факта, что он мог пожирать монстров и у него иногда появлялись дополнительные головы.

— Что ты имеешь в виду?

— Я так понимаю, он тоже их творение. Анциллы могли создать его в качестве эксперимента по выведению идеального биологического оружия. Но он как-то сбежал и прибился к тебе. По крайней мере, это одна из версий и наиболее вероятных.

Я нахмурился. Эта мысль мне не нравилась. Хотя о подобном я уже думал.

— Ты можешь это проверить?

— Да, но мне понадобится несколько волосков для анализа. Если он позволит, конечно.

Я посмотрел на Тень.

— Ну что, блохастый? Думаю, если ты пожертвуешь немного шерсти, то не обеднеешь.

Тень посмотрел на меня, затем на Эдмонда, и спокойно подошел к аристократу. Позволил ему взять несколько волосков и даже не дернулся, когда тот осторожно вырвал их и поместил их в специальный контейнер, который возник из тени.

— Умный пес, — заметил Эдмонд. — Понимает, что мы хотим ему помочь.

— Он всегда был умным, — согласился я. — Возможно, слишком умным для обычной собаки.

Мы покинули зал и двинулись обратно к разрыву. Путь показался мне короче — теперь, когда Тень был рядом, я чувствовал себя спокойнее.

Когда мы достигли того места, где оставили пространственный резонатор, я наконец почувствовал облегчение. Его никто не потревожил, а значит, ничто нам дальше не должно помешать.

— Время возвращаться домой, — сказал я, глядя в знакомую темную дыру.

— Да, — согласился Эдмонд. — У меня теперь есть что изучать на месяцы вперед. И есть что обдумать.

Мы шагнули в портал, покидая мир-улей Анцилл. За спиной остался странный мир живой архитектуры, биологических экспериментов и разумных насекомых. Впереди ждал привычный мир, академия Анисы и множество вопросов, на которые нужно было найти ответы.

Но главное — Тень снова был со мной. И это было единственное, что по-настоящему имело значение. А как там уж Разломы связаны с другими мирами — пусть лучше головы об этом болят у магов.