Магнус Чейз и боги Асгарда. Книга 1. Меч Лета

Глава VI Уступите дорогу утятам, иначе они вам врежут по кумполу

Мне пришлось повидать много странного. Тысячу каких-то чокнутых чудиков, которые в самый разгар зимы бегали по улице в плавках и шапочках Санта-Клауса. Парня, игравшего на гитаре руками, на гармошке – носом, на барабане – ногами, а на ксилофоне – задницей, и все это одновременно. Тетку, которая удочерила тележку для продуктов из магазина и назвала ее Кларенс. Еще один парень считал, что он с «Альфы Центавра», и вел философские беседы с канадскими гусями. Так что по люксу прикинутый сатанинского вида мужик-модель, умеющий плавить автомобили, не особо снес мне крышу. Просто мое сознание чуть расширилось и я спокойненько уложил в него еще одну странность.

Черный человек, вытянув руку, чего-то ждал. Воздух вокруг него колыхался от жара.

Немного поодаль от нас на мосту остановилась электричка. Тетка-кондуктор с разинутым ртом воззрилась на хаос, который творился вокруг. Два бегуна пытались извлечь какого-то мужика из полураздавленного авто. Мамаша вытаскивала своих орущих близнецов из коляски, колеса которой, расплавившись, стали овальными. Рядом какой-то умник, вместо того чтобы ей помочь, выхватил из кармана телефон и начал снимать разрушения. Вряд ли у него вышли классные фотки, слишком уж руки тряслись.

Позади меня вдруг прорезался дядя Рэндольф:

– Меч, Магнус. Пусти его в ход.

У меня вдруг возникло сильное подозрение, что мой солидный отважный дядя прячется за моей спиной.

Черный человек хохотнул.

– Профессор Чейз!.. Ваша настойчивость восхитительна. Мне-то, признаться, казалось, что после нашей последней встречи дух ваш сломлен. Но нет. Вы здесь. И готовы пожертвовать еще одним членом семьи.

– Молчи, Сурт! – пронзительно выкрикнул дядя. – У Магнуса в руках меч! Возвращайся в огонь, отколь здесь возник!

Сурт совершенно не впечатлился дядиной речью, хотя лично меня его выражение «отколь здесь возник» порядком перепугало.

Огненный чувак изучал меня с таким видом, будто меня, как и меч, облепили ракушки и прочая дрянь.

– Отдай мне его, о мальчик, иначе придется мне показать тебе силу Муспела. Сожгу дотла этот мост и всех, кто на нем.

Сурт поднял руки. Между пальцами у него заплясало пламя, а под ногами в шикарных ботинках ручной работы запузырился асфальт. Снова начали лопаться стекла машин. Рельсы стонали. Тетка-кондуктор отчаянно вопила в свою рацию. Прохожий, делавший на телефоне фотки, упал без чувств. Мамаша рухнула в обморок на коляску. Близнецы продолжали орать изнутри. Рэндольф, крякнув, попятился.

Я от жарких примочек Сурта сознания не потерял – лишь разозлился. Мне мало что было известно об этом злобном придурке, но я подобных садюг давно научился издали чуять. Первое правило улицы: хоть в лепешку разбейся, но не давай такому уроду завладеть твоим добром.

Я направил свое наследство, которое было когда-то мечом, на Сурта.

– Сбавь градус, парень. А то у меня в руках эта ржавая железяка, и я совсем не боюсь ее применить.

Сурт презрительно фыркнул.

– Ну, весь в своего папашу. Сразу видать, не боец.

Я стиснул зубы. «Чудненько, – думаю, – самое время немного подпортить высокотемпературному чуваку его дизайнерский костюмчик».

Но прежде чем мне удалось перейти от замысла к делу, мимо меня что-то пронеслось со свистом и вдарило Сурту прямиком в лоб.

Окажись стрела настоящей, у жаркого чувака наверняка бы возникли большие проблемы со здоровьем. Но, на его удачу, это была сувенирная пластиковая поделка с розовым наконечником в форме сердечка. Видать, изготовили ее ко Дню святого Валентина. Она вдарила с радостным писком по центру Суртова лба и, свалившись к его ногам, тут же расплавилась.

Сурт сморгнул. Он был ошарашен не меньше, чем я. За спиной у меня раздался знакомый голос:

– Смывайся, сынок!

По мосту наступали мои приятели Блитц и Хэрт.

Ну, «наступали», пожалуй, не очень точное слово. Ведь это вроде подразумевает что-то такое впечатляющее и устрашающее. Здесь ни тем ни другим и не пахло. Блитц в довершение к черному своему плащу нацепил темные очки и широкополую шляпу и выглядел в этом прикиде, как очень коротенький и зачуханный итальянский священник. Руки его в перчатках сжимали устрашающий деревянный щит с ярко-желтым дорожным предупреждающим знаком и надписью: «Уступите дорогу утятам!».

Красно-полосатый шарф Хэрта струился за ним под ветром, как вялые крылья. Он вставил новую стрелу в свой розово-пластиковый купидонский лук и снова выстрелил в Сурта.

Будь славны безумные их сердца! Я понял, где они раздобыли это смешное оружие. В магазине игрушек на Чарльз-стрит. Я иногда перед ним побирался, поэтому знаю: у них постоянно выставлена в витринах какая-нибудь фигня вроде этой. Выходит, Блитц с Хэртом сперва за мной проследили досюда, а потом хапнули впопыхах первое попавшееся смертельное оружие. Но так как были бездомными и безумными, выбор их оказался не слишком удачен.

Глупо? Бессмысленно? Может, и так. Но они бросились мне на помощь, и это грело мое сердце.

Блитц пронесся мимо меня.

– Мы прикроем тебя! Смывайся!

Атака вооруженного подручными средствами отряда бомжей явилась для Сурта совершеннейшей неожиданностью, и он ошалело застыл на месте. Блитц, не тратя зря времени, звезданул ему по башке щитом, призывающим уступить дорогу утятам, а Хэрт в это время выпустил еще одну розовую стрелу купидона, но промахнулся, и она врезалась мне в задницу.

– Эй! – возмутился я.

Но Хэрт по своей глухоте меня не услышал и просто промчался мимо, попутно хлестнув Сурта в грудь купидонским луком.

Дядя Рэндольф схватил меня за руку. Дыхание его было частым и хриплым.

– Уходим, Магнус, – просипел он. – Сию же минуту.

Может быть, мне так и следовало поступить, но я, замерев, ошалело глядел, как два моих единственных друга нападают с пластиковыми безделушками и деревянным щитом на темного лорда огня.

Наконец Сурту это наскучило. Он врезал Хэрту, отпулив его в сторону. Ударил ногой Блитца в грудь. Пухленький коротышка, качнувшись назад, приземлился прямо передо мной на пятую точку.

– Достаточно, – бросил Сурт и выбросил вперед руку.

Из открытой его ладони вылетела огненная спираль. Она начала распрямляться, и вот в руке его возник меч из белого пламени.

– Теперь я зол, поэтому все вы умрете, – пророкотал он.

– Божьи галоши, – пробормотал, заикаясь, Блитц. – Это вам не какой-нибудь гигант огня. Это Черный Гигант.

«То есть полная противоположность гиганту с желтым дорожным знаком?» – хотелось спросить у него, но, кинув взгляд на огненный меч, я на время утратил вкус к шуткам.

Вокруг Сурта языки пламени затеяли хоровод. От них во все стороны расходился спиралями огненный шторм. Он плавил машины до состояния мелких и жалких отходов. Превращал в вязкую жидкость асфальт. И до такой степени раскалил мост, что заклепки начали, хлопая, вылетать из него, словно одну за другой откупоривали бутылки шампанского.

Мне казалось, от Сурта и раньше шло многовато жара, но сейчас он повысил температуру и вовсе до сумасшедшего уровня.

Хэрт валялся у парапета недалеко от меня, и я понимал, что, если его там оставить, он скоро даст дуба. Пешеходы, лишившиеся сознания, и те, кто застряли в автомобилях, тоже долго такого не выдержат. Пусть даже их не достигнет огонь, они задохнутся от дыма или погибнут от теплового удара.

На меня, как ни странно, Суртова печка пока особенно не влияла, и я начал действовать.

Рэндольф споткнулся, повиснув всей своей тяжестью у меня на руке.

– Я… я… м-м… м-м…

– Блитц! – крикнул я. – Вытаскивай срочно отсюда моего дядю. Хоть волоком, если придется.

Солнечные очки Блитца покрылись сажей. Поля шляпы начали тлеть.

– Сынок, ты не можешь с ним биться. Это же Сурт, сам Сурт. Черный Гигант.

– Ты это уже говорил.

– Но мы с Хэртом должны тебя защищать.

Мне так и хотелось рявкнуть ему в ответ: «Да уж, славненько ты поработал щитом «Уступите дорогу утятам!». Но чего ожидать другого от пары безумных бомжей. Они ж не отряд десантников-ликвидаторов, а просто мои друзья. И сейчас я считал своим долгом не позволить им умереть. Что же до дяди Рэндольфа… Ну да, я едва его знал и он мне не нравился. Но он как-никак приходился мне родственником и к тому же объяснил, что не выдержит, если лишится еще одного члена семьи. Ну и, пожалуй, я в этом был с ним согласен. Мне тоже такого совсем не хотелось. И убегать я на сей раз никуда не собирался.

– Иди, – велел я Блитцу. – А мне надо заняться Хэртом.

Блитцу каким-то образом удалось, поднявшись на ноги, подпереть собой дядю Рэндольфа, и они вместе уковыляли.

Сурт разразился хохотом.

– Зря суетишься, мальчик. Меч все равно достанется мне. Судьбу изменить ты не в силах. А вот твой мир моими усилиями сейчас превратится в угли.

Я развернулся лицом к нему:

– Ты что-то меня раздражаешь. Придется тебя убить.

И я шагнул в стену пламени.