Меч истины (Цикл романов)

Terry Goodkind

Warheart

© Terry Goodkind, 2015

© Перевод О. Колесников, 2017

© Издание на русском языке AST Publishers, 2018

От автора

Эта книга посвящается читателям, совершившим вместе со мной великое путешествие. Изложение истории Ричарда и Кэлен стало для меня великой честью и одной из главных радостей жизни, но их история существует не только в моем воображении. Они живы, потому что существуют и в ваших умах тоже. Именно ваша любовь к этому миру помогла вдохнуть жизнь в этих героев. Благодаря вашей увлеченности Ричард и Кэлен, а также их мир продолжают существовать. Теперь вы несете этот меч, и за это я вам глубоко благодарен.

Глава 1

Чувствуя жар и головокружение, Кэлен у изголовья погребального костра выпрямила спину, неотрывно глядя на лежащее перед нею тело Ричарда. Легкий туман и моросящий дождь холодили лицо, а изнутри ее сжигало горе. Влажный булыжник площади поблескивал в тусклом утреннем свете. Отражение каменной сторожевой башни и расположенной чуть далее крепости в многочисленных лужах искажала рябь, вызванная редкими каплями дождя.

Хотя аккуратно уложенные для костра дрова отсырели на дожде и тумане, она не сомневалась, что костер загорится. Нижние доски были густо облиты смолой; как только на них бросят факелы, все вспыхнет и будет жарко пылать даже под дождем. Бренные останки Ричарда поглотит пламя.

Вместе с ними сгорят все мечты и надежды Кэлен.

Мечты и надежды всех людей обратятся в прах.

Вокруг погребального костра ждала дюжина воинов с факелами в руках; как только они бросят факелы на дрова, все будет кончено.

Все будет кончено – для нее и для всех.

Дюжина мрачных воинов с факелами стояли навытяжку, но смотрели на нее. Никто из этих бойцов Первой Когорты, личной охраны Лорда Рала, не решился бы сам бросить факел, зажигая погребальный костер. Только она, Мать-Исповедница, жена Ричарда, могла отдать этот приказ.

Утреннюю мертвую тишину нарушало только тихое шипение этих факелов. Их пламя, колеблющееся от влажного дыхания ветра, потрескивало, будто с нетерпением ждало приказа, чтобы отправиться в полет и выполнить свою ужасную задачу.

В собравшейся за спинами воинов, держащих факелы, толпе никто не издавал ни звука. Многие тихо плакали.

Кэлен, стоявшая возле головы Ричарда, неотрывно смотрела на мужественное, привлекательное лицо человека, которого любила. Ей невыносимо было видеть в нем эту неподвижность смерти. Она великое множество раз опасалась за его жизнь, но и представить не могла, что придет день, когда она будет стоять над ним, лежащим на погребальном костре.

Его одели в черную рубашку, а поверх – в черную, не сшитую с боков накидку, отделанную по краям золотой лентой, украшенной символами. Широкий многослойный кожаный пояс, стягивавший эту великолепную накидку, украшали такие же символы, многие из них, знала она теперь, были записями на языке Творения. На каждое из скрещенных над его остановившимся сердцем запястий надели широкую серебряную ленту с кожаной подкладкой, тоже с символами древнего языка. Его широкие плечи облекал плащ, словно бы сотканный из золотой нити, уложенный под телом таким образом, что Ричард казался подношением добрым духам.

Где же были эти добрые духи, когда она нуждалась в них больше всего?

Задавшись этим вопросом, она поняла, что заботы мира живых не волнуют духов. Заботы живых были заботами только живых.

Мерцающий свет отражался в кроваво-красном камне древнего амулета, на цепочке надетого Ричарду на шею. Сложное сплетение серебряных линий вокруг этого камня символически представляло танец со смертью. Этот амулет был создан боевым чародеем Барахом в те времена, когда император Сулакан начал великую войну. Этот амулет, как и танец со смертью, имел для боевых чародеев особое значение. Ричард, которому, вероятно, суждено стать последним боевым чародеем, лежал сейчас в традиционном для этого призвания облачении.

Не хватало лишь перевязи из тисненой кожи с великолепными, из золота и серебра, ножнами Меча Истины. Но на самом деле это оружие не было частью традиционного облачения боевого чародея. Это древнее оружие теперь перешло к Кэлен.

Она помнила день, когда Зедд, вручив Ричарду меч, нарек его Искателем Истины. Она помнила, как Зедд обязался защищать Искателя Истины ценой собственной жизни. Эту клятву он сдержал.

Кэлен помнила, как в тот день и сама упала на колени перед Ричардом, склонив голову и сцепив за спиной руки, тоже клянясь отдать жизнь ради защиты Искателя.

Беглая улыбка скользнула по ее губам, когда она вспомнила удивление Ричарда и то, как он спросил Зедда, кто такой Искатель.

Это было очень давно, и с той поры Ричарду пришлось многое усвоить и выяснить. Он первый со времен создания этого древнего оружия во всей полноте постиг, что такое Искатель и каково истинное назначение вверенного ему оружия. По сути, он был Искателем во всех возможных смыслах.

Другого быть не могло.

Кэлен достаточно часто применяла это оружие в гневе, чтобы понимать, какой силой оно обладает, но принадлежало оно не ей. Меч принадлежал Ричарду. Между ним и клинком существовала связь.

За левым плечом Кэлен стояла Никки, колдунья, остановившая сердце Ричарда, чтобы оборвать его жизнь и тем самым позволить пройти сквозь завесу жизни и отнять Кэлен у самой смерти. Капюшон плаща прикрывал ее голову от мороси, но все равно на влажных кончиках длинных светлых волос набухали капли. С подбородка капали слезы. Она терзалась из-за того, что Ричард, человек, которого она любила, но с которым никогда не могла бы быть вместе, умер от ее руки, пусть даже и по своему приказу.

За правым плечом стояли три морд-сита: Кассия, Лорен и Вэйл. Ричард совсем недавно освободил их из рабства. Обретя свободу, они решили служить ему и защищать его. Это был первый с дней их детства выбор, сделанный ими самостоятельно. Он был продиктован любовью и уважением к человеку, которого едва успели узнать и которого теперь не стало.

Собравшиеся на площади молчали. Все ждали, когда неумолимое пламя поглотит земную оболочку Ричарда. Он был Лордом Ралом, Искателем и мужем Кэлен. Именно она должна была отдать такой приказ, и никто не стремился скорее его исполнить.

Казалось, все затаили дыхание, не в силах поверить в окончательность смерти их любимого правителя.

Поскольку его тело сохраняло оккультное колдовство, Ричард выглядел так, будто спал и мог в любой миг проснуться и сесть. Но хотя его тело оставалось таким, каким было при жизни, сама эта жизнь ушла из него. На костре лежала пустая оболочка. Душа Ричарда теперь пребывала за завесой в подземном мире, и демоны тьмы утащили ее в вечную ночь.

Кэлен позволила себе на мгновение представить, что это не так, что он проснется, улыбнется и произнесет ее имя.

Но это было мимолетное, пустое желание, которое только сделало ее страдание вовсе нестерпимым.

С легкой дрожью она наблюдала, как туман оседает на лице Ричарда капельками, и те время от времени скатываются со лба или со щеки. Словно он тоже плакал.

Кэлен любовно пригладила его влажные волосы.

Как она могла навсегда расстаться с ним?

Как могла приказать поджечь костер?

Все ждали.

Она знала: темные силы этого мира придут и попытаются забрать его тело. Сулакан хотел бы заполучить его для своих нечестивых дел.

Как она могла не отпустить того, кого любила больше жизни, в огонь, который защитит его?

Глава 2

Воины ждали приказа Кэлен, не желая, чтобы она его отдала, и понимая, что она должна сделать это.

Она чувствовала, как при мысли о том, что после этого она никогда не сможет забыть, как отдавала такой ужасный приказ, в ней поднимается паника.

Но она знала, что Ричард хотел бы именно этого. Он сделал то же самое для Зедда. Ричард сказал ей тогда – ему невыносима мысль о том, что звери выроют труп его деда.

Теперь звери в человеческом обличье вырвались в их мир.

Именно живым, тем, кого он покинул, тем, кто любил его, надлежало позаботиться о его бренных останках. Его предков, почти всех Лордов Ралов до Ричарда, погребали в богато украшенных гробницах на нижних уровнях Народного Дворца, их родового дома.

Но сейчас, когда император Сулакан и его армия полулюдей и живых мертвецов опустошали земли, Кэлен не хотела оставлять врагу ни единого шанса захватить дворец и забрать тело Ричарда – как трофей или сделать с ним нечто худшее. Ханнис Арк воспользовался кровью Ричарда, чтобы оживить труп императора Сулакана. Кэлен не хотелось думать о том, что они могут сделать с телом Ричарда, если доберутся до него.

Кэлен не могла допустить, чтобы подобное произошло с останками ее мужа. Ей надлежало проследить, чтобы в этом мире ничего от него не осталось.

Был только один способ удостовериться, что сейчас она проявила высшую любовь к нему, а именно – предать его тело огню. Оставалось только произнести одно-единственное слово, и это произошло бы.

Так почему она не могла произнести его?

Мысли Кэлен мчались по тысяче разных направлений, пытаясь найти способ избавиться от выполнения долга, причину не отдавать приказа бросить факелы в костер.

Ничего придумать не удавалось.

В безысходном отчаянии она опустилась колени, откинула капюшон плаща, положила руки на плечи Ричарду и склонила голову.

– Магистр Рал ведет нас, – прошептала она. Все молча наблюдали, как она дает древнюю клятву верности Лорду Ралу. – Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает нас. В сиянии славы твоей – наша сила. В милосердии твоем – наше спасение. В мудрости твоей – наше смирение. Вся наша жизнь – служение тебе. Вся наша жизнь принадлежит тебе.

Она стояла на коленях на мокрой от дождя площади, положив дрожащие руки на плечи Ричарда, и эхо вторило ее словам.

Никто не присоединился к ней в этой клятве верности. Все понимали, что на сей раз она должна сделать это одна. Попрощаться.

Слезы скатывались по щекам Кэлен мимо холодных частичек осевшего тумана и капелек дождя и падали на булыжник. Она подавила рыдания прежде, чем те прорвали ее сдержанность, наконец поднялась и сделала непроницаемое лицо, надела маску Исповедницы, скрывшую все ее внутренние терзания.

Оглядевшись, Кэлен заметила в промежутке между собравшимися на площади воинами Охотника, спокойно сидевшего в отдалении на краю темного леса. Даже отсюда она видела, что зеленые глаза Охотника следят за ней.

Дождь, похоже, нисколько не беспокоил это похожее на кошку существо. Вода стекала с его густой шерсти, как с утиных перьев.

Кэлен вновь опустила взгляд к единственному мужчине, которого любила. Не сбрасывая маски Исповедницы, она приложила ладонь к застывшей щеке Ричарда. Его плоть была холодна, но благодаря колдовству оставалась мягкой, как при жизни.

В определенном смысле и ее лицо было таким же: застывшим, спокойным, не выражающим ничего.

Душа Ричарда отправилась в вечное странствие. Кэлен видела, как она спустилась во мрак, увлекаемая демонами подземного мира, плотно обернувшими ее своими крыльями. Сама она в то время тоже была мертва или, по крайней мере, на пути к смерти. Темные демоны тащили ее в вечную ночь, прочь от линий Благодати, но Ричард отправился за завесу подземного мира и спас Кэлен. Едва он отвлек их, душа Кэлен, этот таинственный элемент Благодати, смогла вернуться в ее тело в мире живых.

Хотя сердце Кэлен пронзил кинжал, Никки смогла исцелить ее тело, и душа Кэлен успела вернуться. Она вернулась – ведь Ричард пожертвовал жизнью, чтобы отправиться за ней и спасти вовремя.

При этой мысли Кэлен нахмурилась. Вовремя…

В вечности подземного мира времени не существовало. Время имело значение только в мире живых.

Возможно ли, что в Ричарде все еще остается искра жизни, как было с ней самой, – противовес отравляющему прикосновению смерти, поселившемуся в них обоих? Может ли быть так, что и сейчас, уходя все дальше в вечный, вневременной мир мертвых, он сохраняет связь с миром живых?

Долго ли эта искра, эта связь, может существовать в таком месте? Особенно если оккультное колдовство сохраняет тело Ричарда таким, каким оно было в миг смерти? Разлагаться его телу не позволяет колдовство, связавшее его с вневременьем подземного мира. В этом смысле связь между его душой и телом еще оставалась.

Ричард избавил Кэлен от отравляющего прикосновения смерти, избавил от демонов и воспользовался ее искрой жизни, чтобы отправить по линиям Благодати обратно из подземного мира в мир живых. К ней не применяли оккультное колдовство, чтобы сохранить ее тело, но в том не было нужды, ведь она была мертва совсем недолго. В подземном мире, казалось, прошла вечность, но в мире живых – совсем немного времени.

Ричард был мертв уже продолжительное время, но это имело значение только в мире живых. Власть времени над его телом была приостановлена связью с подземным миром, куда ушла его душа, – в подземном мире время как таковое не существует.

Что, если есть какая-то возможность?..

Кэлен бросила взгляд на Охотника, издалека наблюдавшего за ней.

Она решила, что это ведьма, Красная, прислала Охотника, выражая сочувствие.

А что, если она ошиблась, и Красная прислала его вовсе не для того?

Во всяком случае, все это начинало обретать некий безумный смысл. Типичный для Ричарда смысл. Его идеи зачастую сначала представлялись безумными, а затем оказывались верными. А вдруг и ее мысль – одна из тех невероятных, безумных идей, что оказываются верны?

Теперь она была единственной надеждой Ричарда. Кроме нее, некому найти путь. Кроме нее, некому бороться за него.

Кэлен знала, что, если действительно существует хоть какая-то возможность вернуть его, какой бы безумной эта возможность ни казалась, именно она должна найти ее.

– Я должна вернуться, – прошептала она. Затем внезапно повернулась к Никки и сказала громче: – Я должна вернуться к ней.

Никки, нахмурив брови, посмотрела на нее сквозь слезы.

– Что? Вернуться? К кому?

– Я должна вернуться к ведьме.

От настойчивости в голосе Кэлен Никки нахмурилась еще сильнее.

– Зачем?

Кэлен посмотрела на Охотника, оглянулась и встретила пристальный взгляд колдуньи.

– Просто отчаянный поступок во имя любви.

Глава 3

Кэлен подбежала к ближайшему из воинов с факелами. Уперевшись ладонями в большие кулаки, сжимавшие факел, она оттолкнула его:

– Нет. Нельзя. Потушите факелы. – Она оглянулась на остальных и повысила голос: – И остальные! Потушите!

Все вокруг глядели смущенно, но воины с факелами, казалось, скорее испытывали облегчение, чем что-либо другое. Они отступили от костра, стараясь не поджечь его случайно зыбким пламенем шипящих, потрескивающих факелов, и окунули их в ведра с водой. Огонь протестующее шипел, трещал и плевался, но наконец погас.

Только тогда Кэлен с облегчением вздохнула.

Ники, положив руку на плечо Кэлен, повернула ее себе.

– О каком отчаянном поступке ты говоришь?

Словно не слыша, Кэлен показала наверх, на крепость, всем воинам, наблюдавшим за ней.

– Отнесите Ричарда в ту спальню, где он был. Положите на кровать. Несите осторожно.

Не подвергая сомнению это странное требование, все дюжие воины Первой Когорты прижали кулаки к сердцу.

Кэлен повернулась к командующему Фистеру, выбежавшему из рядов своих воинов.

– Мать-Исповедница, что…

– Охраняйте комнату. Никто, кроме Первой Когорты, не должен туда входить, даже прислуга. Охраняйте крепость до моего возвращения.

Он кивнул.

– Будет сделано, Мать-Исповедница.

– Кэлен, что происходит? – едва слышно спросила Никки.

Кэлен покосилась на Охотника, сидящего на опушке темного леса. Затем подняла взгляд к виднеющимся за деревьями далеким горам, похожим на серых призраков, плавающих в туманном свете. Где-то в этих горах был проход, ведущий мимо жилища ведьмы.

– Я должна найти Красную, ведьму, – снова сказала Кэлен.

Никки поглядела на горы.

– Зачем тебе ведьма? Почему именно сейчас?

Взгляд Кэлен встретился со взглядом голубых глаз Никки.

– Ведьмы умеют смотреть в поток времени. Они могут видеть события.

– Они, конечно, могут время от времени создавать такую видимость, – согласилась Никки, – как и гадалки. За серебряную монету наговорят примерно то, что тебе хочется слышать. И весьма убедительно скажут именно то, что ты хочешь услышать, если монета будет золотая.

– Ведьмы не просят ни серебра, ни золота.

Никки посмотрела с сочувствием.

– Это не означает, что увиденное ими действительно произойдет.

– Красная сказала, что меня убьют.

От такой новости Никки на мгновение застыла.

– А она сказала, что Ричард пожертвует своей жизнью, чтобы отправиться за тобой в подземный мир?

– Нет. В том-то и дело. Именно поэтому нужно ее найти.

– Что ты имеешь в виду, говоря «в том-то и дело»?

– Она сказала, что Ричард подобен камню в пруду и, поскольку он действует по своей воле, рябь от всего того, с чем он соприкоснулся, препятствует ее способности видеть. – Кэлен указала на лужу. – Примерно так же, как капли дождя разрушают отражение.

– Что это нам дает? – спросила Кассия, скрипнув влажной красной кожей.

В глазах трех морд-ситов Кэлен увидела надежду.

– Возможно, есть способ вернуть душу Ричарда в его тело в нашем мире.

– Вернуть его к жизни? – с внезапной надеждой спросила Вэйл.

Кэлен чуть заметно кивнула.

– Да.

– Но вы сами только что сказали, что она не может видеть, как поступит Ричард, – сказала Кассия.

– В этом-то все и дело. Она не может увидеть, как он поступит, но увидит, как поступят другие, на что способны или решатся. Понимаешь? – Кэлен повернулась к Никки. – Красная велела мне убить тебя.

Никки разинула рот.

– Что?

Кэлен схватила Никки за руку и потянула в сторону от воинов. Три морд-сита последовали за ними, закрывая их словно щитом.

– Красная увидела, что, если тебя не остановить, ты убьешь Ричарда, – сказала Кэлен, понизив голос. – Она не знала, что сделает Ричард, потому что не может предсказать его действия, но знала, что произойдет с другими и что сделаешь ты. Она знала, что ты убьешь его.

Она сказала, что будущее – все наши жизни – зависит от Ричарда. Без него мы все пропадем. В том числе и она. Понимаешь? Она лично заинтересована в том, чтобы Ричард выжил, поскольку не хочет, чтобы Владетель подземного мира получил возможность завладеть ею вопреки естественному порядку Благодати.

Сулакан и Ханнис Арк стремятся именно к этому. Они собираются разрушить Благодать, уничтожить разделение между миром живых и миром мертвых. Понимаешь, о чем я? Она – ведьма, а значит, будет обречена на вечность пытки.

Она сказала, что Ричард – единственный, кто способен остановить их. Ты, вероятно, лучше меня знаешь все те пророчества, в которых упоминается Ричард, все его различные титулы и то, каким образом он всегда оказывается в центре событий.

Никки вздохнула.

– Да, это так.

– Поэтому Красная велела мне убить тебя, чтобы ты, в свою очередь, не могла прикончить Ричарда. Для того чтобы у всех остальных был шанс выжить, сказала она, необходимо, чтобы он уцелел. Она сообщила, что меня убьют раньше, чем ты убьешь его, и поэтому я должна побыстрее убить тебя.

Она ни в чем не ошиблась. Но я тогда заявила, что не верю, будто ты убьешь Ричарда. Она сказала, ты сделаешь это, потому что любишь его. Так все и вышло. Все случилось в точности по ее словам, но до событий ее предсказания и советы казались бессмыслицей.

Она не говорила, что ты сделаешь это из любви к нему. Сказала лишь, что ты убьешь его, потому что его любишь. Я решила, она говорит о том, что тебя толкнет на это гнев, или ревность, или еще что-то подобное. – Кэлен попыталась быстрым взмахом руки отринуть обвинение. – Ты понимаешь, что я имею в виду.

В ответ Никки только глубоко вздохнула.

– Мне просто казалось, что это невозможно, – продолжила Кэлен. – Я никак не могла поверить, что ты поступишь так с Ричардом. Я так ей и сказала. Она ответила, что если ты останешься жить, то сделаешь это. И все же я не могла всерьез обдумывать, не пресечь ли твою жизнь, из-за ее слов, которые казались мне бессмыслицей.

Никки с сожалением улыбнулась.

– Спасибо за доверие.

Колдунья бросила взгляд на Ричарда, лежавшего на погребальном костре. Воины уже взбирались по доскам и бревнам, чтобы бережно снести его вниз.

– Возможно, тебе следовало поступить, как она советовала, – сказала Никки. – Сделай ты это, Ричард был бы жив. Лучше бы я сейчас лежала там мертвая.

– Что сделано, то сделано, – махнула рукой Кэлен. – Нельзя изменить то, что сделано, но, возможно, нам удастся изменить будущее.

Никки опять посмотрела на нее.

– О чем ты?

– Красной по-настоящему было меня жаль – она искренне сочувствовала. Я знаю. – Кэлен махнула рукой в сторону Охотника. – Поэтому я поначалу решила, что Красная прислала Охотника, чтобы выразить соболезнования.

У Никки стал более заинтригованный вид.

– Теперь ты думаешь иначе? Полагаешь, она прислала его по другой причине?

– Да… возможно. В прошлый раз она прислала ко мне Охотника, чтобы он безопасной дорогой привел меня к ней и она могла бы рассказать мне, что видела в потоке времени. Она хотела защитить Ричарда и считала, что я справлюсь с этим лучше прочих. Она сказала, что не может убить тебя, потому что ей не положено вмешиваться впрямую. Ее дело только видеть, что удается, и помогать другим сделать то, что должно. Она оказалась права во всем, но я не поверила ей и потому не послушалась ее. – Кэлен взяла Никки за руку. – Что, если она опять делает то же самое? И именно поэтому она прислала Охотника? Что, если она видит что-то в потоке времени – нечто такое, что мы могли бы сделать, чтобы вернуть Ричарда?

Лицо Никки осталось настороженным.

– Часто кажется, что ведьма пытается помочь тебе, но это не всегда так. У них есть собственные цели и неприятная особенность давать ложную надежду – в своих интересах.

Кэлен знала: Никки сделает все, что угодно, пойдет на любой безумный риск, если при этом сможет спасти Ричарда, и сейчас своими сомнениями проверяет на прочность теорию Кэлен.

– Ее собственная цель на сей раз – вернуть Ричарда к жизни, чтобы он остановил Сулакана. Сулакан для нее главная угроза. Что, если действительно есть способ? – спросила Кэлен. – Что, если ведьма что-то видит, какую-то возможность помочь Ричарду? Хотя порой ведьмы направляют нас по ложному пути, они никогда не лгут; в том, что они говорят, всегда есть зерно истины. Мне она понравилась, Никки. Полагаю, она действительно печется обо всех нас.

Никки ответила скептическим взглядом, но промолчала.

– Поскольку я не сделала того, что она велела, не предотвратила смерть Ричарда, убив тебя, это изменило события. Изменило видимое в потоке времени. Своеволие Ричарда изменило будущее. Что, если теперь она видит в потоке времени нечто новое – нечто нам по силам, такое, что стало возможным лишь теперь из-за поступка Ричарда, ведь он отправился за мной?

Никки посмотрела вдаль на Охотника.

– Идемте, – нетерпеливо сказала Кассия. – Мы напрасно теряем время. Лучше доберемся к этой ведьме и все узнаем.

– В прошлый раз она требовала, чтобы я пришла одна, – сообщила Кэлен морд-ситам.

Кассия провела рукой по единственной мокрой светлой косе, переброшенной на грудь.

– Прекрасно. На сей раз вы пойдете не одна. Мы идем с вами. Если можно вернуть Лорда Рала, мы пойдем с вами, чтобы вы наверняка добрались туда, узнали, как это делается, а затем вернулись и сделали это.

Кэлен знала, что бесполезно спорить с морд-ситом, которая уже приняла решение, и, кроме того, возможно, она говорила дело. В Темных землях было опасно.

– Я тоже иду, – сказала Никки тоном, не допускающим возражений.

– Спорить не о чем, – сказала Кэлен, стискивая рукоять меча и начиная выбираться из толпы, которую составляли воины и частично – слуги из крепости. Люди расступались, освобождая ей дорогу. Все взгляды были прикованы к Кэлен, а в глазах светилась надежда, хотя эти люди и не понимали, откуда надежда внезапно появилась у самой Кэлен.

– Мне нужно увидеться с Красной. Позаботьтесь о том, чтобы до нашего возвращения Ричард был в безопасности, – окликнула она командующего через плечо.

Он поспешно догнал ее.

– Мать-Исповедница, мы должны пойти с вами и защищать вас. Лорд Рал настаивал бы на этом. Часть воинов Первой Когорты должна пойти с вами. Вы сражались вместе с этими воинами. Вам известны их сила и мужество.

– Да, известны, но я хочу, чтобы все вы ждали здесь, – ответила Кэлен командующему. – Мы идем к ведьме, – а они скрытны и любят уединение. Она будет недовольна и, возможно, откажется помогать мне, если я приведу с собой армию.

Могучий воин так крепко сжал рукоять меча, висящего у бедра, что костяшки пальцев побелели.

– Если это будет именно армия, вряд ли она осмелится что-то возразить.

Кэлен подняла на него взгляд.

– Чтобы попасть туда, где она живет, мне пришлось пройти по долине, усеянной человеческими черепами. Невозможно шагу было сделать, не наступив на череп.

Это заставило его призадуматься.

– Никки обеспечит достаточную защиту от всякой магии, – продолжила Кэлен прежде, чем он начал оспаривать ее решение отправиться к ведьме без него и его воинов. – Кассия, Лорен и Вэйл – достаточная защита от прочих опасностей.

Обгоняя вслед за Кэлен командующего, морд-ситы продемонстрировали ему самодовольные улыбки.

Кэлен задержалась на мгновение, чтобы обернуться и взглянуть в озабоченное лицо Фистера. Она на несколько дюймов вытащила меч из ножен и вдвинула его обратно.

– Кроме того, у меня меч Ричарда, и я умею им пользоваться.

Командующий Фистер глубоко вздохнул.

– Мы это знаем. – Воины за его спиной закивали в знак согласия.

Когда Кэлен развернулась и пошла дальше, Никки наклонилась к ней ближе.

– А вдруг ей нечего сказать нам?

– Ей есть что сказать. Иначе она не прислала бы за мной Охотника.

Когда они оказались за пределами площади, Никки ласково взяла Кэлен за руку и заставила остановиться.

– Послушай, Кэлен. Не то чтобы я против этой попытки или не готова сделать все что угодно, пожертвовать чем угодно, даже собственной жизнью, ради возвращения Ричарда. Я лишь хочу, чтобы ты не витала в облаках, не позволяла ложной надежде увлечь тебя.

Когда Ричард умер, а ты вернулась, все обстояло точно наоборот – я стремилась ухватиться за любую соломинку, а ты сохраняла здравомыслие. Ты сказала тогда, что нужно принять жестокую правду, а не потакать своим желаниям, не питать надежд на невозможное. Помнишь? Если сейчас окажется, что это всего лишь ложная надежда, боль станет еще сильнее.

– Сильнее боль стать не может, – ответила Кэлен.

Вздохнув, Никки понимающе кивнула. Кэлен уходила от крепости в окрестные открытые пространства, Никки шагала рядом.

Размышляя о словах колдуньи, она наконец подняла руку, чтобы показать той перстень с Благодатью.

– Магда Сирус, первая Мать-Исповедница, и волшебник Меррит оставили этот перстень для Ричарда. Он прождал Ричарда три тысячи лет, чтобы тот нашел его вместе с их посланием и пророчеством. Вот за что они сражались, за что сражался Ричард, за что сражаемся мы.

Никки кивнула.

– Когда Ричард положил тебя мертвую на кровать, чтобы я могла исцелить тебя, он снял этот перстень и надел тебе на палец.

Кэлен этого не знала.

– Это неспроста, Никки. Все, что произошло – все пророчества, упоминавшие Ричарда, все самые разные люди, признававшие его под различными именованиями и титулами, все то, что Ричард узнал, все, что он совершил, обнаружив машину предсказаний и этот перстень, оставленный для него, – все это что-то да значит. Должно значить.

Способность ведьм видеть в потоке времени служит чему-то вполне определенному. Она видит по какой-то важной причине. Неспроста.

Все эти события связаны и важны. Все это не может просто завершиться. Нельзя этого допустить. Нужно бороться, в противном случае все мы непременно погибнем.

На время горе ослепило меня. Но теперь я вижу полную картину. Могу видеть ее так, как ее показал бы мне Ричард. – Не останавливаясь, она снова подняла руку с перстнем. – Если Ричард надел его на мой палец, на то была причина.

Никки, Красная может нам что-то подсказать. Я знаю, что может. Я не собираюсь упустить эту возможность – или любую другую.

К тому же что мы теряем? Может ли вообще быть хуже? Ты согласна упустить шанс, какой угодно крошечный?

– Конечно нет. – На лице Никки мелькнула легкая тень улыбки. – Если и есть средство, ты сможешь найти его. Ричард так любил тебя, что отправился за тобой в подземный мир. Мы испробуем и сделаем все возможное, чтобы вернуть его.

Кэлен собрала все свое мужество, чтобы улыбнуться.

– Путь может оказаться мучительным, такой, какой мы пока не можем представить.

Взгляд Никки выдавал ее решимость.

– Если это даст нам шанс вернуть его – да будет так.

Глава 4

Кэлен – на правом плече перевязь, у левого бедра меч – вместе с колдуньей шла к стене, возведенной вдоль края леса; за ними следовали трое морд-ситов.

Хотя здравый смысл говорил им, что никакой надежды на возвращение души Ричарда из подземного мира не может быть, три морд-сита, казалось, охотно поверили бы в обратное. Кэлен надеялась, что их чаяния не напрасны. Сама она не могла успокоиться, пока не перевернет в своих поисках последний камень, даже если тот окажется над логовом ведьмы.

Кэлен знала, что никто не восстает из мертвых, но ей доводилось видеть, как люди, казалось бы, уже обреченные на смерть, исцелялись. Чтобы оправиться, Ричарду требовалось нечто большее, чем если бы он получил серьезную рану или провалился под лед и словно бы утонул, но где проходила эта черта – или завеса, отделяющая жизнь от смерти?

Тем не менее ее беспокоило то, что вся ее жизнь была посвящена выявлению правды. Ричард был мертв, и страх подсказывал Кэлен, что следует принять эту правду.

Как Кэлен ни старалась, она не могла внутренне склониться к тому или иному решению. Когда именно смерть становилась окончательной? Когда завеса задергивалась навсегда?

Кто может определить, когда жизнь действительно ушла безвозвратно?

В конце концов, из-за отравляющего прикосновения смерти, оставленного Терновой Девой в них обоих, она в противовес этому после смерти унесла уравновешивавшую его искру жизни с собой в подземный мир и потому смогла вернуться. Если бы она сама не пережила это, то едва ли поверила бы, что подобное возможно, пусть бы в принципе.

Так что, как бы слаба ни была надежда, с Кэлен все получилось. А если получилось с ней, то, поскольку Ричард несет в себе то же прикосновение оккультного, возможно, им удастся найти способ сделать так, чтобы все получилось и с Ричардом. Она не могла представить, как это можно сделать, особенно когда прошло столько времени, но именно поэтому им следовало отправиться к ведьме. Если возможность существовала, то лишь ведьма могла дать им нужные указания или сообщить что-то полезное, что поможет найти средство.

Охотник спокойно сидел на выступающем из земли небольшом темном камне, следя зелеными глазами за тем, как Кэлен проходит под аркой в невысокой каменной стене. Кэлен посмотрела по сторонам, желая убедиться, что поблизости нет никакой опасности. Следовало остерегаться возможного появления полулюдей.

Когда Кэлен подошла, Охотник замурлыкал басом, словно был рад снова видеть ее. Сама Кэлен была определенно рада их встрече. Он давал ей повод надеяться, некую опору.

Это некрупное животное не походило ни на какое другое из известных ей существ. Внешне он отчасти напоминал скорее обычную кошку, вот только был по меньшей мере в два или три раза крупнее, с длинными усами и таким же миндалевидным разрезом глаз. Но лапы были значительно толще и короче, чем у типичной кошки, а тело более широким, как у барсука. Подушечки лап казались непропорционально большими, свидетельствуя о том, что это не взрослая особь, а детеныш. Короткая светло-коричневая шерсть на спине была пятнистой и темнела к плечам и ляжкам. Больше всего это существо напоминало Кэлен помесь рыси с кем-то вроде росомахи или барсука: у него были такие же мускулистые плечи, но не было вытянутой морды или коротких лап, свойственных этим животным. Голова скорее напоминала о пуме или рыси, но была более широкой, с более тяжелым лбом. На кончиках вытянутых заостренных ушей красовались кисточки.

В их первую встречу Кэлен вытащила из его лапы шип. И Охотник проникся к ней симпатией. В ту первую ночь он даже спал возле нее, свернувшись клубком. И все же он был потомком существа, которое, по уверению Красной, было не только большим, но и весьма опасным. Кэлен не хотела бы всерьез схватиться с Охотником, тем более с его матерью. Но они с Охотником стали в некотором смысле друзьями, и она не боялась его.

При этом она надеялась, что, как и в прошлый раз, действительно он пришел для того, чтобы проводить ее к ведьме.

Кэлен села на корточки перед урчащим существом, посмотрела в его зеленые глаза, почесала его за ухом и провела рукой по шерсти. Охотник прижался к ее ладони, показывая, что ему нравится ее прикосновение.

– Тебя прислала Красная, да?

Она не знала, способен ли Охотник понимать ее речь, но, прежде чем перевести взгляд на темный лес, он заурчал громче. Ей показалось, что он действительно понял, о чем она спрашивала.

Поднявшись и положив левую ладонь на рукоять меча, Кэлен взглянула на лес. Им предстоял долгий путь к горному перевалу, где жила Красная. Хотя было еще совсем светло, день клонился к вечеру и скоро начнет темнеть. Ночь в дебрях Темных земель, изобилующих опасностями, представлялась неприятным испытанием.

Но еще неприятнее было позволить Ричарду угаснуть.

Куда важнее приближения ночи было утекающее время, пусть не имеющее значения в подземном мире, но весьма значимое в мире живых. Их поджидали всевозможные неведомые опасности, а она не знала, сколько времени у них осталось – только что вряд ли много. Ханнис Арк вместе с императором Сулаканом и его легионами полулюдей бесчинствовали, продвигаясь через Д’Хару к Народному Дворцу с намерением захватить его. По пути они поднимали мертвецов, пополняя свою армию. Каждая минута была на счету.

– Нам нельзя терять время впустую, – сказала Кэлен – отчасти себе. – Охотник, можешь отвести нас к своей госпоже? Можешь отвести нас к Красной?

Словно поняв ее, Охотник повернулся, соскочил с камня и побежал через высокую траву. Он остановился неподалеку и обернулся, поджидая Кэлен и убеждаясь, что она следует за ним. В прошлый раз он присматривал за ней и оберегал ее. Возможно, без Охотника никто из них не смог бы найти верную дорогу и выжить.

– Полагаю, он знает, куда идти, – сказала Никки.

– Да уж, – со вздохом отозвалась Кэлен, направляясь туда, где Охотник исчез в тени среди свисающих почти до земли сосновых ветвей.

– Будем идти до темноты, затем делаем привал и ждем первых лучей рассвета? – спросила Кассия.

– Нет, – ответила Кэлен. – Будем идти, пока идет Охотник.

Трое морд-ситов кивнули.

– Пожалуй, разумно, – согласилась Кассия.

Высоко над ними, под облаками, на слабом ветру парили, широко расправив крылья, стервятники. Некоторые из них скользили ниже, едва не касаясь верхушек самых высоких деревьев. Ричард часто толковал о знаках в начале странствия. Ей не хотелось разгадывать значение этого знамения.

Кэлен внимательно вгляделась в глубокие тени в глубине соснового леса. Хотя она не увидела ничего угрожающего, ей показалось, что здесь чересчур тихо. Но, поскольку это были Темные земли и таящие неведомые опасности, нехоженые леса, она не знала, обычна ли для этих мест такая тишина.

Сильнее всего ее тревожили полулюди. Если в лесу прятались орды полулюдей, магия Никки их не спасла бы. Трое морд-ситов могли дать бой, а у Кэлен был меч, но полулюди обычно нападали огромными толпами.

Она призадумалась, не сглупила ли, приказав воинам остаться. Но, даже если взять с собой всех воинов, пусть и таких опытных, как воины Первой Когорты, на равнине в незнакомом лесу у них не будет ни единого шанса против такого же полчища полулюдей, какие император Сулакан и Ханнис Арк уже насылали на них. Их окружат и задавят числом.

Кэлен понимала, что им не победить в такой битве. Возможность избежать серьезного сражения и благополучно пройти через леса зависела от странного пушистого существа.

Следуя по узкой тропе, Охотник время от времени останавливался и оборачивался, поджидая, когда они его нагонят. Он был в своей стихии и казался беззаботным, его словно не тревожили опасности, таившиеся в лесах. Кэлен не знала, потому ли это, что он уверен в своей способности защититься, или благодаря его способности обогнать любого, кто вздумал бы его преследовать.

Ни одна из пяти женщин не разделяла явной уверенности существа.

Глава 5

Пока они шли тропой вдоль неспешных ручьев и через лабиринты небольших заводей со стоячей водой, пробираясь через упавшие сухие ветви и опавшую листву, Охотник неизменно маячил впереди. Из-за глубокой тени под тесно растущими высокими соснами растительность вдоль ручья была скудной. Там, где вода бурлила, сбегая по камням, ручей обрамлял толстый ковер зеленого мха. Хотя горы были еще далеко, земля пошла вверх, и кое-где гниющие упавшие стволы образовывали огромные ступеньки, по которым они поднимались по склонам.

Земля с обеих сторон шла вверх все круче. Иногда путников обступали каменные стены. Лес вокруг состоял в основном из высокого густого кустарника, оплетенного колючей лозой, поэтому Охотник предпочитал извилистый путь вдоль русла. Тесно растущие деревья, крутые каменистые осыпи или каменные стены вынуждали их не раз пересекать ручей, выбирая более легкий путь. Иногда приходилось пробираться по заболоченным участкам, образовавшимся на естественных террасах, – по крайней мере, это было легче, чем продираться сквозь чащу кустов.

Хотя русло водного потока не было идеальным, но все же значительно облегчало им путь. В дебрях Темных земель настоящие людские тропы встречались не часто, а дороги и того реже. Поскольку Кэлен доводилось путешествовать по гораздо более непроходимой местности, она по достоинству оценила то, что Охотник повел их самым легким из доступных маршрутов.

Пересекая водный поток, Охотник прыгал с камня на камень с непринужденным изяществом кошки. Во многих местах он мог бы проскочить через небольшие просветы в колючих кустах, но вместо этого шел там, где могли пройти и остальные. И все же иногда пяти женщинам бывало непросто, пересекая стремительный ручей, найти надежную опору на скользких камнях. Иногда все они для устойчивости брались за руки, образуя над бурлящей водой цепочку.

Время от времени из густых зарослей позади и с холмов впереди к ним долетали звуки. В некоторых из этих хриплых криков Кэлен узнала карканье воронов. Всякий раз, когда невидимое животное визжало или рычало, все пять женщин поглядывали в сторону этих пугающих звуков.

Охотник редко давал себе труд взглянуть в сторону звуков и даже при этом проявлял скорее любопытство, не опаску. Терпеливо ожидая, когда они догонят его, он обычно сидел и вылизывал шерсть шершавым языком. Кэлен решила, что лес – его естественная среда обитания и, в отличие от их всех, он здесь дома, звуки и крики ему привычны.

Она считала, что этот сильный зверь при необходимости может проломиться сквозь кусты, уходя от опасности. С другой стороны, он сам был хищником, мускулистым, с устрашающими когтями и зубами. Она никогда не видела, как он охотится или дерется, но по его спокойной уверенности понимала, что он наверняка грозный боец, как его мать, и яростный защитник.

Когда стемнело настолько, что стало трудно видеть, тем более идти по каменистой местности, Никки сотворила небольшой огонек и позволила ему уплыть с ее обращенной вверх ладони вслед за Охотником. Он был не слишком ярким, но давал вполне достаточно света, чтобы видеть, куда поставить ногу. Охотник понаблюдал немного за плывущим огоньком, а затем, сочтя его неопасным, продолжил путь.

Они поднялись выше, и каменистые участки постепенно сменились более значительными выступающими из земли камнями. Иногда валуны торчали из мха, травы и кустов так, словно их удерживали скрюченные корни. Охотник время от времени останавливался и, сидя на камне или на толстом корне, наблюдал за женщинами, старавшимися не отставать от него. Они уже запыхались от постоянного подъема. Едва они догоняли Охотника, тот снова убегал прочь, словно поторапливая их и не желая напрасно терять время. Все пять тяжело дышали, но ни одна не жаловалась и не просила сделать привал.

Чем выше они поднимались, тем плотнее обступал их темный лес; иногда им приходилось пробиваться сквозь растительность по узкому туннелю, карабкаясь вверх над бурным потоком, который с журчанием и бульканием сбегал по камням, покрытым зеленовато-коричневой слизью.

Когда Охотник бежал далеко впереди, видимый время от времени лишь мельком, слева из-за деревьев внезапно выскочил человек, оторвав женщин от их раздумий. Рубашки на нем не было, только драные штаны. Тощие ребра блестели от крови. Ею же были пропитаны и его брюки.

Он, казалось, удивился, увидев их, не меньше, чем они при его появлении из-за деревьев. Несмотря на тяжелое ранение и дезориентацию, едва он завидел их, его глаза загорелись ненавистью и жаждой крови. Его поведение, а также низка из костей и зубов, удерживавшая торчком пучок волос на темени бритой головы, говорили о том, что это получеловек.

Он без промедления кинулся на Кэлен.

В миг, когда меч, покидая ножны, наполнил лес своим неповторимым стальным звоном, Лорен схватила нападающего сзади за пучок волос. Она запрокинула его голову и ловким быстрым движением перерезала горло, рассекая трахею.

Получеловек упал на колени к ногам Кэлен, а ее меч завис над ним. Обеими руками мужчина зажимал рану на горле, из которой хлестала кровь. Поток ярости, исходящей от древнего оружия, переполнял Кэлен. Эта ярость требовала немедленной расправы, но очевидно было, что расправа уже совершилась и он больше не опасен. Когда нападавший повалился вперед, она шагнула в сторону; его ноги остались на берегу, а верхняя половина тела погрузилась в неглубокий ручей. Вода переливалась через его тело, воздух с бульканием выходил из легких через зияющую глубокую рану. Вытекающая кровь окрасила воду в красноватый цвет.

– Простите, Мать-Исповедница, – смущенно произнесла Лорен. – Я могла бы сделать это быстрее, – она крутанула эйджил, свисавший на прекрасной золотой цепочке с ее правого запястья, и поймала его в кулак, – но без уз с Лордом Ралом он не действует. Поэтому пришлось воспользоваться кинжалом. Что медленнее.

– Ты сделала это достаточно быстро, а остальное не важно, – сказала Кэлен, крепко сжимая меч и вглядываясь в темный лес, чтобы высмотреть других способных выскочить оттуда в любую секунду. – Кроме того, – добавила она (сердце ее бешено колотилось), – мы не знаем, не обладал ли он оккультным могуществом. Возможно, только кинжал для этого и годился.

Три морд-сита, сжимая в руках кинжалы, обступили Кэлен, став к ней спиной и образуя защитный круг.

– Чувствуешь еще кого-нибудь? – прошептала Кэлен Никки.

Колдунья всматривалась в тени.

– Нет. Но это не значит, что их тут нет. Мне кажется, иногда они способны скрываться с помощью оккультного колдовства.

Кэлена знала, что полулюди обычно воют, когда бегут через лес, чтобы напасть. Из темноты не доносилось никаких криков.

Охотник вернулся к ним и уселся на камне неподалеку. Он посмотрел вниз, на человека, наполовину лежащего в ручье, затем зевнул.

– Он не выглядит обеспокоенным, – заметила Кэлен.

– Возможно, это был заплутавший одиночка, – сказала Кассия. – Поскольку барьер пал и полулюди теперь на свободе, наверняка некоторые из них скитаются по лесам Темных земель.

– Возможно, – согласилась Кэлен, – но мы сейчас далеко в глуши. Также вполне возможно, что, кроме него, есть еще много других.

Кассия молча сделала знак другим морд-ситам, и все три стремительно исчезли в темноте, чтобы проверить это. Никки, стоя на небольшом камне, медленно поворачивалась по кругу, пытаясь с помощью магии определить, есть ли еще кто-то поблизости.

Довольно скоро все три морд-сита вернулись.

– Никого, – произнесла Вэйл.

Две другие покачали головами, подтверждая, что тоже никого не нашли.

Когда Охотник развернулся и с беспечным видом продолжил путь, Кэлен и Никки переглянулись.

– Полагаю, он знал бы, будь их тут больше, – предположила Никки.

– Будем надеяться, что ты права, – сказала Кэлен, снова отправляясь в путь.

Но на всякий случай не убрала меч в ножны.

Глава 6

Они шли без происшествий до глубокой ночи, испытывая неприятный постоянный страх, что любой звук может предвещать нападение. Кэлен обнажала меч еще с полдюжины раз, ошибочно подозревая, что им угрожает опасность. Все они непрерывно ожидали внезапного нападения. Поднимаясь за Охотником все выше и выше, все держались настороженно.

Охотник двигался почти беззвучно и, казалось, обладал магической способностью не наступать ни на что, производящее шум. Он скользил как тень. Люди тоже старались идти тихо, но с меньшим успехом.

Лишь достаточно удалившись от мертвеца, все уверились, что это был одиночка.

Не все полулюди путешествовали группами. Некоторые охотники за душами полагали, что шансов больше, если действовать в одиночку. Жаждая заполучить душу, они не желали делиться или ждать своей очереди. Отыскав добычу, даже если они охотились большим отрядом, каждый мужчина и женщина действовали только в своих интересах.

Судя по тому, каким тощим был напавший, он, вероятно, ослаб от голода. Вдобавок была ночь. В темноте легко было упасть и серьезно пораниться.

Вымотанная не меньше всех прочих, Кэлен понимала, что неправильно было бы идти всю ночь. Но, задумываясь о привале, она всякий раз вспоминала о Ричарде, лежащем в опочивальне в крепости. Его не спасти, если они не изыщут способ помочь ему.

– Далеко еще до логова ведьмы? – спросила Кассия, выбирая, куда поставить ногу, чтобы забраться на очередной каменный уступ.

До Кэлен дошло, что она не знает этого точно. Думать ей было трудно. Прошлой ночью, перед церемонией погребального сожжения, она под гнетом горя спала совсем недолго. То была бесконечная бессонная ночь. Совершив затем длительный переход через леса, она едва держалась на ногах.

Она попыталась понять, далеко ли еще идти. Долину, где жила Красная, Кэлен покидала в смятении, думая о другом. Ведьма тогда сказал ей, что в ближайшие дни ее убьют. Из-за напряжения и огорчений последних дней, не говоря уж об отравляющем прикосновении смерти, которое они с Ричардом несли в себе, Кэлен почти не обращала внимания на дорогу. Мыслями она была в совсем другом месте и просто шагала рядом с Ричардом и прочими, неспособная выбросить из головы предупреждение Красной, что Никки убьет Ричарда, если Кэлен раньше не убьет Никки.

– Не знаю точно, – наконец призналась Кэлен. – Проход где-то в горах, поэтому вряд ли мы дойдем туда в течение следующего дня. Увы, но, похоже, я слишком устала, чтобы мыслить ясно.

– Судя по тому, что я помню, похоже, ты права, – согласилась Никки.

– Путь долгий, – заметила Кассия, наклоняясь, чтобы подать Кэлен руку для подъема на уступ.

– В таком случае следует немного поспать, – сказала Никки. – Не хочу быть такой усталой, когда мы наконец доберемся к ней.

– Пожалуй, ты права, – сказала Кэлен, взбираясь на вершину скалы, по которой они поднимались. Она приняла от Кассии кусок вяленого мяса. Никки, едва добравшись до верха скалы, тоже взяла мяса. – Легко ошибиться от усталости, особенно такой. Если тот, кого мы встретили, тут не один, нам может прийтись туго. С полулюдьми первая ошибка может оказаться последней, и тогда нам уже не поговорить с Красной.

Никки, казалось, пыталась оценить усталость Кэлен.

– А еще нам понадобятся ясные головы, когда мы будем говорить с ведьмой. Нет ничего важнее, чем узнать, можно ли помочь Ричарду. Нельзя позволить себе ошибиться.

– Это так, – согласилась Кэлен.

Она оторвала зубами кусок вяленого мяса. Было так славно наконец-то перекусить! Она не только давно не спала, но уже долгое время ничего не ела.

Кэлен поняла, что проголодалась. Она решила, что придется обойтись тем, что есть, если Охотник не оправдает свое имя и не поймает им, например, кролика. Но ей совсем не хотелось тратить время на сон, тем более на приготовление еды.

Она пожалела, что, отправляясь в путь, не потрудилась взять побольше съестных припасов. Время было жизненно важно, и она так торопилась к Красной, стремясь узнать, может ли та чем-то помочь Ричарду, что даже не задумалась о провизии. К счастью, морд-ситам хватило здравомыслия, чтобы захватить хоть что-то, а уж потом догнать Кэлен и Никки.

Колдунья снова осмотрела ее.

– Кэлен, я действительно считаю, что в конечном итоге будет лучше, если мы сделаем привал и немного поспим.

– Но я не…

– Ты уже с трудом говоришь, – заметила Никки. – Ты действительно хочешь с трудом ворочать языком, когда будешь разговаривать с Красной? Я тоже мало спала и понимаю, насколько устала. Ты, должно быть, устала сильнее.

Кэлен вздохнула. Оглядевшись, она заметила неподалеку нишу в короткой каменной стене.

– Возможно, стоит задуматься хотя бы о паре часов сна.

– Я тоже очень не хочу останавливаться. – Никки коротко вздохнула. – Но, если не отдохнуть хотя бы немного, это уменьшит наши шансы добраться к Красной и узнать, может ли она дать нам хоть какие-то ответы.

Кэлен знала, что разговор с ведьмой – всегда изнурительное испытание. Ей не хотелось бы заснуть на ходу и пропустить что-нибудь, какую-то жизненно важную деталь или подсказку.

– Хорошо, – наконец согласилась она. – Устроимся здесь на ночлег и попытаемся поспать час-другой.

Кассия обменялась знаками с Лорен и Вэйл.

– Спите. Мы втроем разделим время стражи так, что каждая из нас тоже немного отдохнет.

Кэлен слишком устала, чтобы спорить. Когда она кивнула, трое морд-ситов быстро нарезали веток бальзамина и соорудили из них ложе. Сверху они накидали охапки сухой травы. Не идеальная постель, но лучше жесткого камня и вполне подходящая, чтобы вздремнуть.

Кассия забралась на верх скалы над ними – она дежурила первой – и села, обхватив руками колени, вглядываясь в лес. Луна, закрытая облаками, подсвечивала небо как раз настолько, чтобы различать деревья. Света было недостаточно, чтобы куда-то идти, но для дежурства – лучше, чем ничего. На ночном дежурстве от ушей обычно бывало больше пользы, чем от глаз, потому что в ночи звуки разносятся далеко.

Охотник наблюдал за этими приготовлениями, устроившись на камне неподалеку. Похоже, любопытный, как кошка, он следил за всем, что они делали, готовясь к недолгому сну, и двигал ушами назад и вперед, отслеживая каждое движение. Потом зевнул, словно и сам был не прочь немного вздремнуть.

Как только Никки и двое морд-ситов устроились на грубом настиле, Кэлен плюхнулась рядом с колдуньей. Хотя эта постель была далеко не самой удобной из тех, на каких доводилось спать Кэлен, она так устала, что ложе показалось ей вполне удобным.

Никки позволила небольшому плавающему в воздухе огоньку погаснуть и оставить их в темноте. Едва огонек погас и глаза Кэлен привыкли к темноте, она поняла, что при свете луны, скрытой облаками, видит лучше, чем ей представлялось. Мысль о том, что морд-ситы смогут вести наблюдение, сменяя друг друга на страже, успокоила ее.

Кэлен пожалела, что у них нет одеяла, которое согрело бы их в холодной ночи. Но разводить огонь ей не хотелось. Свет привлечет внимание всякого, кто есть поблизости, а дым выдаст их присутствие на большом расстоянии. Если бы они собирались спать дольше, она попросила бы Никки нагреть с помощью магии какие-нибудь камни. Но холод не помешал ей забыться в мягких объятиях сна.

Она лежала на боку, свернувшись калачиком, чтобы было теплее, и вспоминала, как спала в лесу с Ричардом. Вспоминала те замечательные времена, когда прижималась к нему.

Когда она тихо заплакала, Охотник с урчанием подполз ближе и свернулся у нее под животом.

Кэлен с благодарностью положила руку на теплое существо и заснула, думая о Ричарде.

Глава 7

Проснувшись, Кэлен огляделась, щурясь, и с облегчением поняла, что на небе едва брезжит близкий рассвет. Она села и увидела, что Вэйл будит двух других морд-ситов. Никки, присев возле ручья, плескала холодную воду себе в лицо.

Уже достаточно рассвело, чтобы они могли видеть, куда ступают, и без огонька, сотворенного Никки. Кэлен, зевнув, потянулась. Если на них нападут, при дневном свете они увидят это и смогут при необходимости сбежать или отбиться.

Она знала, что они отдыхали пару часов, но ей казалось, будто она спала всего несколько минут. Ей требовалось больше отдыха, но она хотя бы приободрилась. Встав, она сказала себе, что нужно двигаться дальше.

– Вы сделали для нас хорошую постель, – устало сказала Кэлен морд-ситам. – Давайте-ка отправляться.

Они улыбнулись в ответ, а Кэлен направилась к Охотнику, который сидел на камне, дожидаясь их. Увидев, что они выстраиваются цепочкой, он тотчас соскочил с камня и двинулся прочь, рассчитывая, что они последуют за ним.

От спанья на земле спина у Кэлен ныла, и она ощущала занемелость во всем теле. Прижав руку к животу, она улыбнулась, почувствовав оставшееся тепло Охотника, который спал, прижавшись к ней.

Когда под серо-стальными тучами посветлело, они добрались к другой стороне горного кряжа и им открылся нехоженый лес впереди. Вид обширной дикой местности, простиравшейся внизу, и возвышавшихся за ней исполинских гор приводил в уныние.

– Деревня тех людей, что живут рядом с ведьмой, расположена на горном перевале, – напомнила Никки.

Кэлен кивнула, разочарованная тем, что горы еще далеко за густым лесом.

– Значит, идти нам еще долго.

Когда отчаяние уже грозило поглотить Кэлен, она прогнала его, сосредоточившись на том, что скажет Красной, когда они доберутся к ней. Им нельзя было вернуться ни с чем.

Охотник помчался вниз по склону, то и дело оглядываясь, словно говоря: «Шевелись же. Идем».

Они без слов последовали за ним. Склон вел их к заросшей густым лесом низине среди скалистых холмов. Хотя это еще не были горы, идти здесь было затруднительно.

Несмотря на малую проходимость местности, Охотник вел их таким путем, что к середине утра они уже проделали приличное расстояние и вышли к непреодолимому ущелью, тянувшемуся далеко в обе стороны и делившему лес на две части. Другой его край был довольно близок, но все же слишком далеко, чтобы прыгнуть.

Все пятеро в смущении уставились на воду, стремительно несущуюся по дну разлома. Хотя из стен торчали корни, они не казались достаточно надежными, чтобы хвататься за них, а почва не выглядела достаточно крепко слежавшейся, чтобы спуститься по ней. Кэлен не видела, как можно спуститься вниз, но даже если бы это им удалось, противоположная стена не внушала надежды на подъем.

Прежде чем все они принялись искать, где лучше перебраться, Кэлен увидела на противоположной стороне пропасти Охотника. Она наморщила лоб, дивясь, как ему это удалось. Заметив, что она увидела его, Охотник припустил влево, словно хотел, чтобы и они пошли в ту сторону.

– Давайте посмотрим, где нам предлагают пройти, – сказала Кэлен, направляясь вдоль разлома. – Он явно знает путь через пропасть.

Кое-где край обрыва обвалился вместе с росшими на нем деревьями. Вскоре им пришлось обойти по лесу участок, густо заросший непроходимым колючим кустарником. Некоторые деревья наклонились над пропастью, стремясь получать больше света. На отдельных таких деревьях висели лианы, но они не показались Кэлен достаточно прочными, чтобы попытаться с их помощью перелететь на ту сторону.

Когда они вышли из чащи, Кэлен увидела Охотника. Тот сидел на стволе дерева, упавшего поперек пропасти. Он ждал на середине, пока не уверился, что его заметили. Убедившись, что его видят, он повернулся и прошел остаток пути на другую сторону, ясно давая понять, что именно таким образом они должны пересечь ущелье.

Охотник проделал это без малейших затруднений. Он не только был меньше и ниже, но и мог при необходимости использовать когти и был достаточно проворен, чтобы, если сорвется, вцепиться в ствол когтями. Впрочем, не похоже было, что он боялся падения. Поскольку он был из рода кошачьих, то наверняка не боялся высоты.

Кэлен посмотрела через край вниз, и сердце у нее забилось быстрее.

– Охотник, – крикнула она через ущелье, – нам не пройти по этому стволу.

Он уселся, наблюдая за ней с другого края, словно спрашивал: почему?

Кэлен не сомневалась, что не сможет перейти. Она могла бы, сохраняя равновесие, сделать несколько шагов, переходя по бревну неширокий ручей, если бы альтернативой было вымокнуть, но не сумела бы удерживать равновесие на таком длинном стволе над смертельно опасной пропастью. Дополнительно затрудняя задачу, влажность и частые дожди сделали ствол скользким. От одной только мысли о попытке пересечь таким образом пропасть ее сердце забилось чаще.

Кэлен повернулась к Никки.

– Есть соображения? Мы не сможем пройти так, как он.

– Конечно, сможем, – возразила Кассия.

Без дальнейших объяснений она уселась на ствол и поползла по нему, обхватывая дерево руками и ногами. Довольно быстро она оказалась на другой стороне, встала и улыбнулась.

– Видите? Легко.

Вэйл покачала головой, словно услышала глупость, и пошла по стволу, раскинув руки, словно занималась этим всю жизнь.

– Совсем не обязательно идти так, как она, – крикнула Кассия через пропасть. – Вам проще будет перебраться моим способом.

Кэлен понимала, что нельзя попусту терять время. Она опустилась и обхватила ствол. Кора была грубая. Липкая смола приставала к рукам, пока она ползла по стволу, стараясь смотреть на двух морд-ситов, ждущих на другой стороне, а не вниз.

Кассия оказалась права. Вскоре Кэлен, а затем Никки и Лорен перебрались на другую сторону. Препятствие оказалось куда меньшей проблемой, чем Кэлен показалось сначала, когда она увидела, как Охотник перебегает по дереву.

Стоило им оказаться за пропастью, как они снова углубились в лес, следуя за Охотником. Вскоре они добрались до другого кряжа, откуда открывался вид на узкую долину, казавшуюся более пологой, главным образом потому что на ее склонах преобладали лиственные деревья, а не островерхие ели и колючие сосны. Вниз по склону Охотник побежал быстрее, явно желая поторопить их.

Спустившись по шероховатому камню скал горного кряжа, они оказались в более ровной местности, заросшей густой травой и усеянной белыми цветами. Они углублялись в долину, а над травой все гуще становилась тень кленов, ясеней и дубов. Убедившись, что путники следуют за ним, Охотник убежал далеко вперед. Кэлен нахмурилась, глядя, как он исчезает за деревьями. Это было ему не свойственно – убежать вот так и пропасть из виду.

Она задалась вопросом, куда он побежал – проверить, нет ли какой-то опасности, или исследовать источник странного запаха, например зловония полулюдей? Какова бы ни была причина, Кэлен встревожило его внезапное исчезновение. Она на несколько дюймов выдвинула меч из ножен, проверяя, свободно ли он выходит и наготове ли его магия, затем позволила ему скользнуть обратно.

Выйдя из густого леса в похожую на собор рощу величественных дубов, росших на заметном расстоянии друг от друга, они заметили что-то впереди. На гравии у мелкого ручья их, похоже, ждал какой-то человек.

Кэлен увидела, что Охотник сидит в тени справа от этого человека на скалистом выступе возле кристально чистой воды, медленно текущей мимо.

– Чую запах жарящегося мяса, – сказала Вэйл.

Кэлен тоже чувствовала этот запах и приметила струйки дыма над костром.

– Это ведьма, – вполголоса сказала Никки, неотрывно глядя в ту сторону.

– Ты уверена? – прошептала Кэлен. – Я с такого расстояния не могу разобрать, кто это.

– Мне не нужно ее видеть, – ответила колдунья. – Мой дар чует ее могущество. Ошибиться трудно.

– Тревожно, – пробормотала Кассия. – Ненавижу магию.

Не теряя время на обсуждение своего плана, Кэлен заспешила к фигуре вдалеке. Она собиралась выяснить, может ли Красная помочь им и, если может, то позаботиться, чтобы она это сделала. Проще простого.

Когда они подошли ближе, Кэлен увидела, что на нескольких вертелах над раскаленными углями, похоже, что-то готовится. Ведьма, наклонившись к углям, ворошила их крепкой палкой.

Подойдя еще ближе, Кэлен разглядела, что Красная одета в изящное серое платье, совершенно неуместное в дебрях Темных земель. Оно скорее подошло бы для бала во дворце. От этого Кэлен, чья одежда была мокрой и грязной, а руки в пятнах липкой смолы, почувствовала себя побирушкой.

Колдовские лазурные глаза женщины создавали контраст с густыми красными прядями волос, и от этого волосы казались еще ярче. Серое, почти бесцветное платье еще подчеркивало великолепный цвет глаз ведьмы и выделяло ее волосы. Но, хотя такое предположение казалось логичным, Кэлен знала, что Красная получила свое имя не из-за цвета волос.

Наконец ведьма подняла свои проницательные голубые глаза на Кэлен.

– А вот и вы, Мать-Исповедница. Не опоздали.

– Не опоздали к чему? – с подозрением спросила Кэлен, останавливаясь неподалеку.

Красная огляделась и распростерла руки, будто это было очевидно.

– К обеду, конечно.

– Вы ожидали нас? – удивилась Кэлен.

Красная нахмурилась.

– Да, разумеется. – Она махнула рукой в сторону скалистого выступа, где, наблюдая, сидел Охотник. – Я послала за вами вашего маленького друга.

Кэлен кивнула.

– Я решила, что, наверное, это так. – Она указала рукой вправо от себя. – Это Кассия, Лорен и Вэйл. – Затем подняла другую руку. – Это Никки.

Красная снисходительно улыбнулась.

– Да, знаю, колдунья, которую вам следовало убить.

Кэлен сделала вид, что не заметила этого упрека.

– Надеюсь, вы не возражаете против того, что я привела их с собой?

Красная пожала плечами.

– Нет, конечно нет. У меня тоже есть защита. Я не против вашей. По сути, с учетом ухудшившегося положения дел, я считаю это проявлением мудрости.

– Именно об этом мне и нужно поговорить с вами – о положении дел и обо всем, что поставлено под угрозу. Для всех нас.

– Да, да, а пока выбирайте каждая себе по камню, если можно так выразиться, и присаживайтесь. Обед готов.

Кэлен и Никки переглянулись.

– Вы приготовили обед для всех нас? – удивилась Кэлен.

– Да, – сказала Красная. – Я ожидала пятерых и знаю, что вы все голодны. Не думаю, что серьезный разговор о мире мертвых стоит вести на пустой желудок.

Глава 8

На берегу ручья лежали невысокие крупные камни; их было вполне достаточно, чтобы каждая могла выбрать себе место и сесть поближе к огню. У Кэлен на уме были дела поважнее обеда, но пахло аппетитно, а она проголодалась.

Красная с помощью раздвоенной на конце палочки снимала шипящее мясо с вертелов на плоский камень, где уже остывала заранее приготовленная еда. Судя по тому, сколько там лежало, она готовила все утро. Блюда были не только разнообразными – Кэлен приметила вареные яйца, кролика и рыбу, – но и такими обильными, что вряд ли они смогли бы все это съесть. Рядом лежала даже кучка диких слив.

Красная сделала приглашающий жест и вручила каждой из них по заостренной раздвоенной палочке.

– Приступайте, подкрепитесь. Я знаю, что позади у вас трудное путешествие и всем вам не помешает как следует поесть.

Кассия посмотрела на Кэлен. Та чуть заметно кивнула, и тогда Кассия и Лорен накололи на палочки кусочки крольчатины. Кэлен решила начать с пары яиц, а Никки выбрала кусок рыбы.

– Змея! – с восхищением воскликнула Вэйл, обнаружив в груде длинную полоску мяса. – Не ела змею с детства. А ведь это была моя любимая еда!

– Я знаю, – заметила ведьма, снимая мясо с очередного вертела. – Именно поэтому я приготовила змею.

– Спасибо, – поблагодарила Вэйл, ухватившись за полоску мяса большим и указательным пальцами. Затем откусила снизу длинный кусок и с явным наслаждением принялась жевать. – Восхитительно, – сообщила она Красной.

Ведьма улыбнулась.

Хрустя ботинками по гравию, Кэлен подошла к валуну, отделенному от Красной кучей горячих углей. Валун, выбранный Красной, был выше остальных, и потому, когда все уселись, она смотрела на них чуть свысока. Кэлен на своем веку повидала немало королев, полагавших, будто вершат правосудие. Ее власть – власть Матери-Исповедницы – была выше власти этих королев, но сейчас это занимало ее в последнюю очередь. Ее устраивало, что Красная берет на себя роль судьи, раз ей это нравится.

Кэлен разбила скорлупу и начала чистить яйцо.

– Что вы делаете здесь, в этом месте? – Она демонстративно огляделась. – Что привело вас сюда?

– Как что? Вы, Мать-Исповедница.

– Должно быть еще что-то, – сказала Кэлен, которую не сбила с толку простота ответа. – Мы шли к вам домой. Мы с вами должны были увидеться там. А вы пришли сюда: почему?

– Ну, – сказала Красная, взмахнув рукой, – боюсь, что у меня дома… сейчас некоторый беспорядок. Меня это не смущает, но принимать там гостей не вполне удобно.

Кэлен взглянула на нее исподлобья, очищая от скорлупы острый конец яйца.

– Что значит «беспорядок»? Это горный перевал. Какой там может быть беспорядок?

Она откусила половину яйца и стала жевать. Лазурные глаза Красной некоторое время изучали ее.

– Если помните, я рассказывала, как получила свое имя.

Кэлен проглотила еду, очищая второе яйцо. Весьма кстати было съесть нечто теплое, свежеприготовленное.

– Да, по вашим словам, бывало, что вашими стараниями по этому проходу через горы текла красная кровь.

На губах женщины проступила слабая улыбка.

– Именно так.

– Вы хотите сказать, что у вас неприятности? – спросила Никки.

Ведьма словно не услышала вопрос Никки и вместо этого принялась рассматривать морд-ситов в их красном кожаном облачении, маскирующем неприятный вид крови. Морд-ситов он не беспокоил, но ужасал остальных. Все трое ели мясо, наколотое на раздвоенные палочки, но не сводили с ведьмы пристальных взглядов. Кэлен достаточно хорошо понимала морд-ситов, чтобы видеть: они сочли ведьму потенциальной угрозой. Она привыкла, что морд-ситы защищают их с Ричардом, и была рада, что сейчас они рядом. Как и большинство морд-ситов, эти трое были не только бесхитростны, но и смертельно опасны.

Кэлен отчаянно скучала по Каре, но не так неистово, как скучала по Ричарду.

– Видите ли, – наконец продолжила Красная, опять переведя взгляд с остальной четверки на Кэлен, – демон…

– Демон? – снова вмешалась Никки. – Что за демон?

Беспокойный взгляд ведьмы скользнул к колдунье.

– Из подземного мира. Вступив в наш мир, где он лишний, он стремится нарушить равновесие между царствами жизни и смерти.

– Вы имеете в виду Сулакана, – сказала Никки, ничуть не смутившись под взглядом, которым одарила ее ведьма.

– Конечно.

– Так что вы хотели рассказать нам об этом демоне, Сулакане? – спросила Никки.

– Он стремится извратить силы Благодати так, чтобы сломить их. В свое время он…

– Нам это известно, – сказала Никки, слизнув с пальца белые крошки рыбы. – При чем тут беспорядок в вашем доме?

Красная лениво намотала на палец красную прядь волос, изучая Никки с намеком на неодобрение.

– Вы очень дерзки, да?

Колдунья пожала плечами и наколола на палочку другой кусок рыбы из груды на камне.

– Мы здесь не с визитом вежливости, – сказала она, вновь усаживаясь на свое место. – Каждая минута на счету, если мы хотим скорее отправить демона обратно в подземный мир, где ему место. Время драгоценно – по крайней мере здесь, в нашем мире. Думаю, у нас его не так много, чтобы тратить его впустую.

Красная кивнула, соглашаясь.

– Что ж… судя по тому, что я увидела в потоке времени, он узнал, что вы истребили всех отправленных за вами. Он хотел уничтожить всех ваших воинов. Хотел, чтобы некоторых – Лорда Раль, Мать-Исповедницу и других с магическими способностями – схватили и доставили к нему. У него были планы на каждого из вас, и он пришел в ярость, когда вы избежали поимки.

Демон знал, куда вы направились, и отправил за вами другую орду полулюдей. Еще более многочисленную. Убежденный, что на сей раз они не подведут.

Кэлен уголком глаза покосилась на Никки. Это была важная новость. Она предполагала, что Сулакан может отправить за ними еще больше полулюдей, но не знала, что он сделал это.

– Так что случилось? – поинтересовалась Кэлен.

– Путь, который вы избрали, чтобы попасть в Сааведру, пролегал через единственный в этой части гор перевал. И, поскольку орда полулюдей хотела добраться до вас, им пришлось идти тем же путем и пройти по тому же перевалу, через мой дом.

Кэлен проглотила кусок яйца. Никки перестала поедать рыбу. Глаза Кассии округлились.

– Вы хотите сказать, что полулюди выгнали вас из дома?

Ведьма хмуро посмотрела на морд-сита.

– Никто не способен «выгнать» меня из дома.

– Насколько они близко? – спросила Никки. – Как скоро доберутся сюда?

Красная сцепила руки, обхватив колено.

– Похоже, вы не поняли.

До Кэлен дошло.

– Вы убили их. Истребили их всех.

Никки подняла голову и перевела подозрительный взгляд с Кэлен на Красную.

– Ведьмы не могут лично вмешиваться в события, меняя их ход.

– Верно. – На губах Красной появилась улыбка. – Мы не вмешиваемся в события, чтобы менять их ход, как вы выразились. Мы видим события и пытаемся использовать увиденное, чтобы помочь их участникам, тогда как самим событиям предоставляем идти своим чередом.

Например, я сказала Матери-Исповеднице, что вы убьете Ричарда и что ей следует убить вас, если она хочет воспрепятствовать этому. Она сделала другой выбор. Как бы я ни была против такого выбора, она сама решила, как поступить. Я не могла убить вас сама, могла только сообщить ей, что непременно произойдет, если она будет бездействовать. Увиденное в потоке времени обеспокоило меня. Но я могла только предупредить.

Кассия нахмурилась и подняла взгляд, затем снова откусила кусок крольчатины, наколотый на раздвоенную палочку.

– Если вы знали, что должна случиться беда – смерть Лорда Рала, – и ничего не сделали, чтобы это предотвратить, то в его смерти есть и ваша вина.

– Так может показаться тому, кто не понимает, что нам нельзя лично участвовать в событиях. Такова уж природа ведьм. Пусть таким людям, как вы, кажется, что подобное вмешательство было бы верным поступком, вам непонятно, что наше личное участие в событиях подвергает опасности саму Благодать.

Кассию ответ явно не устроил.

– Как такое может быть? – настаивала она.

– Благодать, возможно, и кажется чем-то простым, – сказала ведьма, – но ее сложность – за пределами понимания большинства людей. Демон хорошо ее понимает. Используя силы, питаемые Благодатью, он стремится уничтожить ее. Например, он использовал жизненные соки Ричарда, чтобы преодолеть завесу. Подобные действия подвергают опасности стабильность и уравновешенность Благодати, а значит, всего мира живых.

Примерно так же и с ведьмами. Трудно объяснить принципы нашего существования тому, кто не обладает нашими способностями, но, поверь, у меня тоже есть свои ограничения, так же как у вас.

Кассия повернулась и посмотрела на одну свою сестру морд-сита, затем на другую.

– Мы не знаем никаких ограничений. Только подчинение приказам.

– Твой эйджил действует?

– Э… нет.

– Да – для этого ему нужны узы, связывающие вас с Лордом Ралом. Это и есть ограничение. Именно поэтому твой эйджил сейчас бесполезен. И даже когда он действует, его применение кое-чем ограничено. Например, ты не можешь перехватить им магию Исповедницы – если, конечно, не хочешь умереть в страшных муках.

Кассия молча потупилась, уставясь на мясо на своей палочке.

Красная повела рукой вокруг.

– Мои ограничения связаны с природой вещей, и причины их существования разумны. Вот одно из таких ограничений: мы можем, если хотим, использовать увиденное в потоке времени, чтобы помочь участникам событий более осознанно делать свой выбор, но мы не вольны принимать личное участие в увиденном. Нам, так сказать, отведена роль советников.

Если мы примем личное участие в событиях, предпримем самостоятельные действия, то равновесие нарушится, ведь мы окажем воздействие на то, что увидели. Это – несбалансированное применение силы, а любые силы должны быть равновесны, иначе воздействие окажется разрушительным. Мы можем потерять значительно больше, чем могли бы когда-либо получить.

– Вы оказали воздействие на армию императора Сулакана, – напомнила Кассия. – Мать-Исповедница сказала, что вы убили их.

– Тут совсем другое. Эта армия полулюдей следовала дорогой, которая привела их на порог моего дома, в святилище, на священную землю. Это меняет все.

Явившись ко мне, они собирались содрать мою плоть с костей и сожрать ее, думая, будто в ней содержится моя душа, которую они смогут присвоить. Они собирались убить меня в попытке украсть то, что украсть нельзя.

Природная уравновешенность позволяет нам отвечать на прямую угрозу нашим жизням. – Тон ведьмы стал ледяным. – Моя долина на перевале стала красной от их крови, – сказала она холодным спокойным голосом. – Их трупы свалены в огромные груды – пища для моих червей.

Кассия наконец проглотила кусок крольчатины.

– Ваших червей?

– Не спрашивай, – тихо вмешалась Кэлен. – Так вы убили их всех? – спросила она Красную, желая вернуться к делу.

– Кроме одного. – Красная словно бы рылась в памяти. – Боюсь, на перевале теперь кровавая каша. Их кровь текла реками и залила все. Не говоря уж об их потрохах и гниющих трупах. Вонь стоит ужасная, поверьте. Едва ли в таком месте можно принимать гостей, пока все это не превратилось в побелевшие кости и не заросло травой. Кроме того, придя сюда, я встретила вас на середине пути и сэкономила вам драгоценное время.

Красная со значением посмотрела на Никки.

– Вы выражали беспокойство о времени. Конечно же, я заглянула в поток и знала, что вы придете ко мне по делу, не терпящему отлагательств, и потому решила помочь, встретить вас на середине пути.

– Вы не нарушили тем самым запрет на прямое участие? – спросила Кассия.

Красная снисходительно улыбнулась.

– Нет. Это тут ни при чем. Я пришла давать советы. Делать то, для чего рождена.

– А как понять, что вы убили всех, кроме одного? – спросила Кэлен. – Вы сказали, что убили всех, кроме одного.

– Это сложно объяснить, но, в общих чертах, поскольку я вмешалась в события, то, несмотря на полное право защищаться, я должна была оставить одного из врагов в живых.

Кэлен это показалось довольно странным.

– Да зачем же?

– Чтобы уравновесить случившееся. Достаточно и одного, чтобы сохранить баланс.

Кэлен этот ответ не удовлетворил.

– Как можно, сохранив жизнь одному, уравновесить истребление целой орды?

Ведьма указала на пять женщин перед собой.

– Мне нужно было оставить одного для вас, чтобы вы сами убили его, ведь эта орда шла именно за вами. Вы – главные участники события. Мне нужно было оставить одного для вас, чтобы вы убили его и это привело бы вас в прямое соприкосновение с событиями в потоке. Сделало вас частью произошедшего. Это требовалось для уравновешивания, а количество не так важно.

Пристальный взгляд Красной наконец демонстративно обратился на Никки.

– Если говорить об убийстве и событиях в потоке времени: вы же понимаете, что Мать-Исповедница весьма существенно изменила поток, сохранив вам жизнь. Она приняла сознательное решение сохранить вам жизнь.

Никки сохраняла спокойствие.

– Вполне логично.

Красная, похоже, была искренне озадачена.

– Как так?

– Ее муж спас мою душу.

Слабая улыбка наконец вернулась на губы Красной.

– Возможно, у вас есть возможность вернуть долг и спасти его душу.

Глава 9

– Именно для этого мы здесь, – сказала Кэлен, которой не терпелось скорее добраться до сути дела. – Меня убили, в точности как вы предсказали, но я вернулась из мира мертвых. Нам нужна ваша помощь, чтобы вернуть и Ричарда.

Красная наблюдала за ней, но ее лицо ничего не выражало.

– Вы не смогли сделать то, что я велела вам сделать. В результате Ричард Рал лишился жизни, хотя я предупредила, что так и будет. – В ее голосе появилась некоторая резкость. – Он был нашим единственным шансом остановить Сулакана и сохранить мир живых. Я объяснила вам, как его спасти, но вы не приняли во внимание мое предостережение. Теперь он во власти темных тварей, утаскивающих его все ниже по долгому спуску в вечность.

– Я знаю это. Нам нужна ваша помощь, чтобы вернуть его. Нам нужно, чтобы вы рассказали нам, что мы можем сделать.

Красная моргнула.

– Вы? Ничего. Он мертв.

– Я тоже была мертва, – сказала Кэлен. – И, если я вернулась, возможно, есть способ вернуть и его.

Красная покачала головой.

– Я объяснила вам, как спасти ему жизнь. Вы отвергли шанс, предложенный потоком времени. Теперь мы можем только попытаться освободить его душу из оков зла в подземном мире, чтобы он получил возможность остановить Сулакана, действуя с другой стороны. Это – единственная возможность, которую я вижу в потоке времени.

Кэлен постаралась сдержать гнев.

– Всю жизнь я сражалась за других. Сражалась за то, чтобы они могли жить, жить так, как хотят. Сейчас я сражаюсь за себя, за возможность жить так, как хочу я… жить с Ричардом.

Лицо Красной омрачилась.

– Я дала вам шанс спасти Лорда Рала, Мать-Исповедница. Вы не захотели им воспользоваться. Вы сделали свой выбор. Из-за этого он для нас потерян.

Кэлен сжала кулаки.

– Вы не единственная связаны ограничениями и должны сохранять баланс в своих действиях. Я тоже живу сообразно своему пониманию того, что такое жизнь. Я не могу забрать жизнь невинного. Я не могла убить Никки и попрать при этом свою сущность и все то, что отстаиваю.

– Мы подошли к переломному моменту, – сказала Никки, прежде чем Кэлен отклонилась от их цели. – Как только силы, подвластные Сулакану, вырвутся на волю, никто и ничто не сможет загнать их обратно. Как только все выйдет из-под контроля, со временем всему неизбежно придет конец. Жизнь и само бытие будут уничтожены.

Император Сулакан и Ханнис Арк заносчиво считают, что смогут управлять силами хаоса и использовать их, чтобы править тем миром, какой получится вследствие их действий. Они заблуждаются.

Ваши способности приводит в действие то, что представляет Благодать. Сулакан хочет извратить эти силы, покорить, разрушить. Это угрожает всему миру живых – а значит, и ваше существование под угрозой.

– Я знаю, что под угрозой, – предостерегающе сказала Красная. – В данном случае противодействовать опасности само по себе опасно.

– Что вы имеете в виду? – спросила Кэлен.

Ведьма подалась вперед.

– Вы стремитесь вмешаться в дела мира мертвых, в работу сил подземного мира.

– А зачем бы еще мы пришли сюда? – возмутилась Кэлен.

Красная заморгала.

– Чтобы помочь душе Ричарда вырваться из ловушки, в которую он угодил, и присоединиться к добрым духам. Сделав это, он получит шанс объединить эти силы и лишить Сулакана могущества. Оно слагается из магии Ущерба и оккультного колдовства. И то и другое – силы подземного мира. Если Ричард сможет что-то сделать с этим из-за завесы, нам, возможно, удастся остановить тьму, которая скоро поглотит мир живых. При этом вы заодно поможете любимому обрести вечный покой.

– Он может постараться сделать что-то и по эту сторону, – настаивала Кэлен. – Нам нужно вернуть его душу в мир живых.

Красная на мгновение онемела от гнева:

– Он мертв!

– Пророчество утверждает, что он единственный способен избавить мир от той мрачной участи, которую пытаются навязать нам Сулакан и Ханнис Арк.

– Да, пророчество утверждает, что он избранный. Поток времени показал мне, что только у него есть шанс. Но – из-за завесы. Поток времени по-прежнему говорит, что у него есть шанс остановить Сулакана. Поскольку теперь он мертв, это единственный способ.

Кэлен дрожащей рукой утерла глаза, но не успела ничего сказать: снова вмешалась Никки.

– Красная, я жила во Дворце Пророков. Я провела там довольно много времени. Там я изучала пророчества, как все Сестры. Многие из тех пророчеств именуют Ричарда по-разному. Я видела упоминания о нем в записях, которым тысячи лет, хотя в то время не вполне понимала все это и как оно с ним связано.

Но наша аббатиса знала, кто он, и защищала Ричарда еще до его рождения. Она знала, что он станет камнем в пруду, что будет рожден сделать то, что надлежит сделать. Многие пророчества упоминали о нем как о единственном способном, пресекая сами пророчества, противостоять могуществу императора Сулакана. Не сообщали как, только что он – избранный.

Ричард – единственный наш шанс. Он единственный, кто способен спасти мир живых. Чтобы спасти жизнь, он должен быть здесь, в царстве жизни.

Уже первая Исповедница, Магда Сирус, три тысячи лет назад поняла это и как могла постаралась помочь ему. – Никки указала на перстень с Благодатью на руке Кэлен. – Первая Исповедница отправила ему этот перстень через века, оставив его для Ричарда с посланием, гласившим, что он – избранный, тот, кому предназначено сражаться за то, что символизирует изображение на этом перстне, вести битву, начатую Сулаканом в ее дни. Этот перстень, этот долг, теперь совершил полный круг от первой Исповедницы к последней, как Сулакан сначала был угрозой для всех во времена Магды Сирус, а теперь вернулся, чтобы угрожать самой жизни в наше время.

Мать-Исповедница, потомок самой первой Исповедницы, пришла сюда к вам, пришла с грузом ответственности, пронесенным через века, чтобы просить вас помочь нам найти способ сделать то, что надлежит сделать.

Если вы не поможете ей, то душа Ричарда будет потеряна навсегда. Наш единственный шанс пропадет. Все мы умрем. Вы умрете – и не просто умрете, но попадете в руки Владетеля подземного мира.

Чтобы спасти Жизнь, Ричард должен быть здесь, в нашем мире. Все пророчества говорят об этом.

Красная наклонилась к колдунье, ее лицо побагровело.

– Теперь вы начинаете понимать значение того, что я видела в потоке времени? Теперь вы начинаете видеть, почему ей следовало послушаться меня? Тогда Ричард бы жил.

– Нет! – заявила Никки, резко вставая. – Неужели вы не понимаете? Вы видите только часть – вы не можете видеть поступков Ричарда. Его причастность замутняет поток времени в том, что касается связанных с ним событий. Если бы Мать-Исповедница послушалась вас, каков был бы результат?

Красная рассерженно махнула рукой.

– Ричард остался бы жив и сделал, как вы выражаетесь, «надлежащее», чтобы остановить Сулакана.

– Нет, не сделал бы. В том-то и дело. Когда вы смотрите в поток времени, он иногда ослепляет вас. Вам не видны поступки Ричарда, потому что он – камень в пруду. Вам не видно, что еще есть в этом потоке.

Красная немного остыла и сложила руки перед собой.

– Я слушаю.

Никки указала на Кэлен.

– Что, если бы она убила меня? Она все же была бы убита, как вы видели, верно?

– Ну да.

– Но я не смогла бы исцелить ее поврежденное тело.

– Да, это так, – сказала Красная, – но вы не смогли бы и оборвать жизнь Ричарда. Он бы жил.

Никки решительно покачала головой.

– Нет. Очень недолго.

Ведьма хмуро посмотрела на Кэлен, затем обратила пристальный взгляд на Никки.

– О чем вы?

– Ричард сделал бы это сам. Если бы этого не сделала я, он сам оборвал бы свою жизнь, чтобы отправиться за Кэлен. Попросив остановить его сердце, он сказал, что без нее не хочет жить. И заявил, что, если я не сделаю этого, он воспользуется мечом и сделает это сам.

Не будь меня там, не исцели я ее тело сразу же после того, как ее закололи, не останови я затем сердце Ричарда, Кэлен сейчас была бы мертва, ее тело – повреждено настолько, что не могло бы оставаться сосудом для ее души, без надежды на исцеление, а Ричард все равно поступил бы так же. Он все равно прервал бы свою жизнь, чтобы отправиться в мир мертвых и попытаться найти способ вернуть Кэлен или избавить ее от темных тварей, чтобы она обрела вечный покой, а он бы мог быть там с нею.

Красная в раздумье принялась расхаживать, глядя в землю, так что Кэлен не могла видеть ее лицо. Через некоторое время она остановилась.

– Добрые духи, – прошептала она. – Возможно, вы правы. Он до того упрям, что, когда хочет добиться чего-то, закусывает удила.

Невозможно предвидеть, как рябь, которую он – с такой свободной волей и с такими магическими способностями – вызывает, скажется на других людях и других событиях. Послушайся она меня, вполне возможно, что все произошло бы в точности, как вы говорите, и закончилось бы и его смертью, и смертью Матери-Исповедницы.

– Я знаю, что так и было бы, – сказала Никки. – Я не умею видеть события в потоке времени, но знаю его сердце. Он не раз говорил, что отправился бы за Кэлен даже в подземный мир. Он действительно сделал бы это. И говорил совершенно серьезно. Он прервал бы свою жизнь, чтобы отправиться за той, кто ему дороже жизни.

Если бы вышло по-вашему, мы все трое были бы мертвы. Но получилось так, что мы с Кэлен все еще живы. А значит, способны действовать, пытаться изменить обстоятельства. Если бы вышло иначе, никакой надежды не было бы, но теперь, поскольку мы живы и способны что-то изменить, шанс есть.

Нужно остановить Сулакана и Ханниса Арка прежде, чем они смогут осуществить свой безумный замысел. Пусть вы знаток потока времени, Красная, но о пророчествах я знаю значительно больше вас и могу с полной уверенностью утверждать, что наш единственный шанс – ваш единственные шанс – это Ричард.

– Да. – Красная сглотнула. – И теперь он мертв.

Глава 10

– Да, он мертв, но и я была мертва, – сказала Кэлен. – Я вернулась, и он должен вернуться. Такая возможность наверняка есть. Это – единственный наш шанс.

Красная медленно покачала головой.

– Я видела, что вы придете, но, поскольку ваша цель связана с Ричардом, а события, связанные с ним, читаются очень плохо, решила, что вы придете просить помощи в том, чтобы освободить его дух, избавить от схвативших его темных тварей. Я думала, что вы захотите именно этого. И собиралась помочь вам освободить его дух, благодаря чему он смог бы помочь нам с той стороны завесы, а затем обрести покой в царстве добрых духов.

– Этого мало, – сказала Кэлен. – Вы должны помочь нам вернуть его душу в наш мир, помочь нам вернуть его к жизни, чтобы он смог остановить Сулакан.

Красная глядела сердито.

– Но с ним дело обстоит не совсем так, как было с вами. Вы были мертвы очень недолго. Он теперь ушел уже далеко. Иногда, если сделать это достаточно быстро, можно вернуть человека, ушедшего за завесу. Но в случае Ричарда прошло чересчур много времени. Ричард уже очень далеко.

– Вы знаете, что я несла в себе отравляющее прикосновение смерти, оставленное Терновой Девой, – сказала Кэлен. – Это прикосновение было самой смертью, проникшей в наш мир. Но в противовес этому в мире мертвых это прикосновение сохраняло во мне искру жизни. Ричард, как и я, тоже был заражен смертью. А значит, его душа должна все еще нести искру жизни. Хотя бы некоторое время.

Красная покачала головой, не поднимая глаз.

– Хотя ваше возвращение весьма удивительно, я понимаю, почему это сработало. Отличие в том, что он мертв уже слишком долго. Ваше тело исцелили, и вы вернулись в него почти сразу же. Его душа, возможно, действительно еще хранит искру, но связь между мирами ослабевает довольно быстро, ведь тело разлагается. Даже при наличии этой искры нет жизнеспособного тела, в которое могла бы вернуться его душа.

– Оно есть, – настаивала Кэлен. – Вы не знаете всего, что произошло и изменило ситуацию.

Красная нахмурилась и повернулась к ней.

– О чем вы?

– У аббата Дрейера были магические способности, а также сильное оккультное могущество. Точно такие же способности применялись для создания полулюдей. Мне удалось заставить Дрейера применить это могущество, чтобы приостановить тление в теле Ричарда.

– Приостановить тление? – Во взгляде ведьмы читалось недоверие. – Как это?

Кэлен встала.

– Полулюди – вроде тех, кто пришел к вашему дому, – живут чрезвычайно долго благодаря связи с подземным миром. Император Сулакан некогда был могущественным волшебником. Он отнял у них души и отправил эти потерянные души в вечные скитания между мирами. Затем с помощью оккультного могущества он связал мертвые тела полулюдей с подземным миром, чтобы время не могло воздействовать на них так, как оно обычно воздействует на все живое.

Император Сулакан рассчитывал превозмочь смерть. Но все, кого он знал, все его подданные давно уже должны были быть мертвы к тому времени, как он возвратится. У него не было бы народа, чтобы повелевать, и армии, чтобы восстановить свою власть. Чтобы обрести подданных и рать, он создал полулюдей, готовых служить ему, как только его дух вернется в наш мир.

– Это правда. – Красная нахмурилась, припоминая. – Когда они шли через перевал, мимо моего дома, я чувствовала в них эту ужасную связь с подземным миром.

Кэлен подступила ближе.

– Эта связь с вневременьем не дает им стареть как обычным людям. Она не позволяет времени воздействовать на их живые тела так, как это обычно бывает.

– Нечто подобное испытали те из нас, кто жил во Дворце Пророков, – сказала Никки, подходя и останавливаясь рядом с Кэлен. – Натан Рал провел там почти тысячу лет. Аббатиса лишь немного моложе его. Я прожила там несколько людских жизней – по меркам живущих за границами обволакивающего дворец мощного заклинания. Связь с вневременьем подземного мира действует. Я тому живое доказательство. И Натан Рал. И полулюди.

– Применив свое оккультное могущество сходным образом, – пояснила Кэлен, – аббат Дрейер сумел связать вневременье подземного мира с телом Ричарда, чтобы сохранять его точно таким, каким оно было в миг смерти. Он не живет, но время не разрушает его тело, как было бы при обычных обстоятельствах. Дрейер сказал, что Ричард будет оставаться в таком состоянии действительно долго. Он не живет, но его тело не совсем мертво. Можно сказать, что его жизнь приостановлена.

– Ну, не знаю… – Красная оставалась скептически настроенной, но задумалась.

– А я знаю, – сказала Кэлен. – Вам достаточно просто коснуться плоти Ричарда, как сделала я, чтобы понять, что это так. Он кажется таким живым, словно уснул, – разве что не дышит, а его сердце не бьется. При этом он нисколько не коченеет, что быстро происходит с мертвыми, и кровь не оттекла в нижнюю часть его тела, а язык не разбух, как это происходит у покойников.

Он остается таким же, каким был при жизни и в миг смерти, только его жизненная сила, его душа, его связь с Благодатью сейчас по ту сторону завесы.

Красная окинула Кэлен пренебрежительным взглядом.

– Это жизненно важная деталь. Чрезвычайно важная.

– Я знаю, но по крайней мере он будет в сохранности, пока мы не найдем способ вернуть его жизненную силу, его дух, обратно в тело. До тех пор тело ждет, готовое принять дух.

– Вы в полной мере осознали слова Матери-Исповедницы? – спросила Красную Никки. – Существует связь нашего мира – через тело Ричарда – с подземным миром, где пребывает его искра жизни. Благодать все еще существует. Во всяком случае, линии Благодати пока не повреждены и проходят через завесу: Сулакан еще не уничтожил то, что представляет собой Благодать. До тех пор смерть здесь, в нашем мире, связана с жизнью там, в том. Сейчас все это находится в равновесии.

– Но кратковременное равновесие – оно не может сохраняться долго, – заметила Красная.

– Конечно, – согласилась Никки. – Именно поэтому нужно действовать, и действовать быстро, пока еще можно что-то сделать.

– Если вообще можно. Понять такие сложные связи и баланс элементов – одно. Изменить их – совсем другое дело. Одной надежды для этого недостаточно.

– Это надежда, основанная на прецеденте. – Никки махнула куда-то на юго-запад. – Сулакан вернулся из мира мертвых. Во всяком случае, вернулся дух демона, хотя его тело сохранилось хуже, чем тело Ричарда, и он никогда не сможет полностью воссоединиться с ним. Его дух вернулся в иссушенный труп.

– Это правда, – погружаясь в раздумья, прошептала Красная.

Никки наклонилась к ней ближе.

– А как Сулакан этого добился? Как вернул свой дух? Воспользовался жизненными соками Ричарда! Пророчество называет Ричарда «несущим смерть». В данном случае мертвый Сулакан использовал его, чтобы перенестись обратно в мир живых. В теле Ричарда все еще остается та же самая кровь Несущего Смерть.

Красная выгнула бровь, глядя на колдунью, затем начала вышагивать по берегу, заложив сцепленные руки за спину. Гравий хрустел под ее подошвами, пока она медленно ходила к ручью и обратно.

– Камень в пруду, Несущий Смерть, Лорд Рал, муж Кэлен… упомянутый в пророчествах великое множество раз и очень многими способами. Того, кому суждено остановить Сулакана, нужно вернуть из мира мертвых, – настаивала Никки. – Если он – тот, кого упоминают пророчества, тогда способ несомненно есть, иначе все эти пророчества – вздор.

– Если эти пророчества не ложны, – пробормотала Красная. Наконец она перестала расхаживать и уставилась на Никки. – Но это объясняет многое из увиденного мною в потоке времени, что прежде казалось мне бессмыслицей.

– Тогда вам действительно кое-что известно, – сказала Кэлен, делая шаг к ведьме.

– Возможно, я неправильно все это воспринимала, – сказала та едва слышно, снова принимаясь расхаживать.

Кэлен некоторое время слушала хруст камешков, потом не утерпела:

– Как это понимать?

– К сожалению, я не могу достаточно ясно видеть поток времени возле него. Участие вашего мужа туманит и запутывает пророчества тысячелетней давности. Точно так же туманится и то, что я вижу в потоке времени.

– Ну, вы же наверняка видите хоть что-то. Прежде вы видели события вокруг него. Если видишь тень, знаешь – ее что-то отбрасывает. Что именно вы можете видеть? – спросила Кэлен. – Может, попробуем начать с этого?

Ведьма бросила на Кэлен обеспокоенный взгляд.

– У меня не хватает кусочков, необходимых для понимания.

– Понимания чего? – спросила Кэлен. – Вы думали, чем можете нам помочь?

Красная глубоко вздохнула.

– Возможно. Похоже, я начинаю понимать, что именно вам следует сделать. – Она подошла к ручью и стала смотреть на бегущую воду. – Если я права, то вам следует страшиться того, что я вам скажу.

– Что же вы скажете? – спросила Кэлен.

Ведьма наконец повернулась к ним и некоторое время изучала лица Кэлен и Никки.

– Вы должны заставить мертвых говорить с вами.

– Как же это сделать? – немедленно спросила Кэлен, зная, – она готова на все, что бы ни потребовалось, лишь бы вернуть Ричарда.

Красная положила руку ей на плечо, отводя небесно-голубые глаза, всматриваясь в то, что могли видеть только ведьмы.

– Мне нужно покинуть вас ненадолго, – сказала она чуть слышно. – Поддерживайте огонь. Вернусь затемно. Поешьте, отдохните и ждите моего возвращения.

– Куда вы? – окликнула Кэлен.

– Мне нужно изучить поток времени, поискать нужные вам ответы, – сказала ведьма, направляясь к деревьям.

Когда она исчезла в тени, Охотник спрыгнул со своего камня и последовал за ней.

Глава 11

Завидев ведьму, выходящую из дубовой рощи, Кэлен рывком поднялась. Никки встала рядом с нею. Морд-ситы, стоявшие на часах неподалеку, увидели, что ведьма вернулась, и приблизились.

– Так что вы имели в виду, сказав, что нам нужно заставить мертвых говорить с нами? – нетерпеливо спросила Кэлен. – Вам удалось узнать, что мне следует сделать?

Стемнело, но небольшой костер давал достаточно света, чтобы разглядеть беспокойство на лице Красной, казавшемся побледневшим и усталым. Она отсутствовала весь день и несколько часов после заката. Кэлен беспокоилась, что ведьма может вовсе не вернуться.

– Не вам, – сказала ведьма ей, останавливаясь перед Никки. – Вам.

– Мне? – смутилась Никки. Она быстро оправилась от удивления. – Хорошо, если это поможет нам вернуть Ричарда. Так что я должна сделать?

Красная в задумчивости медленно прошла половину расстояния до ручья, словно пытаясь сообразить, как лучше объяснить.

– Осуществить то, что нам нужно, чрезвычайно нелегко, если вообще возможно, – сказала ведьма, не поворачиваясь к ним. – Мы хотим вернуть душу из мира мертвых. Нам потребуется серьезная подмога. Без сторонней помощи ничего не выйдет.

– Сторонней – чьей? – спросила Никки.

– Других мертвых, – ответила Красная, продолжая вглядываться куда-то вдаль.

Никки глубоко вздохнула.

– Не понимаю. Как мертвые могут помочь нам?

– Вы хотите сказать, что нам нужна помощь добрых духов? – предположила Кэлен.

Красная повернулась и некоторое время смотрела на нее, прежде чем заговорить.

– Ричард затерялся в мире мертвых, в мире духов. Чтобы помочь ему, прежде чем кто-либо сможет ему помочь, нужно сначала найти его в вечной тьме. Это совсем особая задача. Чтобы найти его, нам прежде всего нужна говорящая с духами.

– Говорящая с духами? – внезапно переспросила Никки недовольно.

– Да. Поток времени обычно не показывает то, что я ищу, но на сей раз мне удалось мельком увидеть дополнительные обстоятельства. Иногда поток силен и богат подробностями; это подсказывает мне, что он не будет меняться и увиденное произойдет почти наверняка. Именно таким был поток, в котором я увидела, как вы оборвали жизнь Ричарда после убийства Матери-Исповедницы. От меня скрыто все, в чем участвует Ричард, но я знала, что произойдет с вами двумя.

Поток, который я видела в этот раз, представлял собой лишь тонкую нить, и мне удалось уловить только мимолетные проблески. Это означает очень малую вероятность того, что события пойдут в этом русле. Время течет как река, выбирая самый простой путь. Обычно такие тонкие нити – это заводи времени, не заслуживающие внимания, поскольку шансы, что они направят поток времени по новому пути, очень невелики. Эти нити существуют только для демонстрации богатства возможностей, а не вероятного хода событий. Это поправки на свободную волю, уравновешивающую пророчества.

Для того чтобы нить стала реальностью, необходим вполне определенный ряд событий. Чтобы данная нить утолщилась, сначала нужно найти Ричарда. Сделать это способна только говорящая с духами.

Кэлен переводила взгляд с одной женщины на другую.

– Что за говорящая с духами?

Никки глянула на Кэлен через плечо.

– Колдунья, способная путешествовать во тьме мира духов и находить среди них определенного. Умеющая с помощью магии находить духов и разговаривать с ними.

– Ты хочешь сказать, что она общается с мертвыми?

– В общем, да, – подтвердила Никки.

Кэлен пожала плечами.

– Хорошо. Где нам найти говорящую с духами?

– Боюсь, не получится, – сказала Никки. – Никого из них не осталось в живых.

Кэлен снова уставилась на Красную, в чьих мудрых глазах мерцали отблески костра.

– Как мы можем воспользоваться помощью говорящей с духами, если все они мертвы?

– Я же сказала. Нужно заставить мертвых говорить с вами.

– Разговор пошел по кругу, – отметила Кэлен с легким раздражением. – Как мы поговорим с мертвыми, если для этого нам нужна говорящая с духами, а все они давно мертвы?

Красная легко кивнула в сторону Никки.

– Она – единственная, кто способен на это.

Пристальный взгляд Кэлен обратился к Никки. Колдунья нахмурилась.

– К чему вы клоните? – спросила Никки. – Я не говорю с духами.

– Вы были Сестрой Тьмы.

Никки нахмурилась еще сильнее.

– И что?

Красная посмотрела на нее с укоризной.

– С чем имеют дело Сестры Тьмы? С миром мертвых. Они действовали заодно с силами подземного мира, стремясь привести в наш мир не кого иного, как Владетеля.

Никки отступила на шаг.

– Я теперь совсем другая. Давно уже не Сестра Тьмы.

Красная раздраженно махнула рукой.

– Все прочие, кроме вас, мертвы. Ведь все, кроме вас, решили остаться на темном пути, и это стоило им жизни. Вы сделали иной выбор, потому что Ричард показал вам иной путь. Теперь вы должны применить свои знания, чтобы помочь ему найти дорогу назад. Ваши способности никуда не делись. Решение вашей задачи станет применением этих способностей во благо.

– Каких способностей? – с подозрением спросила Кэлен.

– Колдунье не дано иметь дело с подземным миром таким же образом, как опытному волшебнику. – Красная слегка наклонила голову в сторону Никки, не глядя на нее. – Ради этого Никки, как все Сестры Тьмы, убила волшебника и украла его магию, чтобы применять ее для темного служения Владетелю. Сестры Тьмы, наделенные магией волшебника, могут вступать в контакт с обитателями подземного мира. Как и всех таких Сестер, Владетель однажды посетил ее в видениях и открыл ей доступ к тьме. – Взгляд Красной наконец обратился на Никки. – Разве не так?

Пока две женщины пристально смотрели друг на друга, слышалось только потрескивание огня.

– Какое отношение это имеет к поискам говорящей с духами? – наконец грозно спросила Никки.

– Вы хотели знать, как вернуть Ричарда, – ответила ведьма тихо, но не менее грозно. – Я рассказала, что показывает нить в потоке времени. Я не утверждаю, что это можно сделать. Я только говорю, что для того, чтобы найти Ричарда, вам следует сделать то, что можете сделать только вы.

Чтобы освободить Ричарда и вернуть на линии Благодати, по которым он сможет возвратиться, нам нужна помощь добрых духов, но сперва, прежде чем удастся сделать что-либо другое, его нужно отыскать в вечной тьме. Темные демоны окутали его душу своими крыльями и спрятали. – Она посмотрела прямо на Кэлен. – Разве не так, Мать-Исповедница?

Кэлен сглотнула, вспомнив.

– Боюсь, что так.

– Если хотите найти Ричарда, чтобы получить шанс вернуть его, – сказала Красная Никки, – вы перво-наперво должны связаться с говорящей с духами в подземном мире и попросить ее о помощи.

Никки вздохнула.

– Хорошо. Допустим на мгновение, что мне это удастся. Как ее зовут?

– Ту, которая вам нужна, зовут Наджа.

– Наджа? – удивилась Кэлен. – Наджа Мун?

Красная кивнула.

Кэлен положила левую руку на рукоять меча – меча Ричарда.

– Именно она, по словам Ричарда, оставила послание в укрытой щитами части поселения Стройза. Там он нашел этот перстень. Наджа была знакома с Магдой Сирус и волшебником Мерритом.

Ведьма кивнула.

– Я видела именно ее в потоке времени. – Она испустила глубокий вздох. – Сложность в том, что она была сильной колдуньей. Когда-то Наджа помогала императору Сулакану в его злых замыслах – но под страхом смерти и в конце концов сбежала. Она явилась в Новый Мир, чтобы помогать в борьбе с императором. Она понимала, что именно он делал, и оказала огромную помощь людям Нового Мира.

– В чем же сложность? – спросила Кэлен. – Никки должна каким-то образом связаться с Наджей Мун в подземном мире, так? Наджа знает, как найти Ричарда?

– Да, она могла бы сделать это, – вместо Красной ответила Никки. – Сложность в том, что такой могущественный дух трудно отыскать.

– В данном случае даже хуже, – пояснила Красная. – Сулакан путешествовал по подземному миру. Наджа восстала против него, и он хотел бы отомстить за предательство. Такие люди, как Сулакан, лелеют обиды даже в могиле. Чтобы обрести вечный покой, духу Наджи необходимо скрываться.

– Это я могу понять, – сказала Никки. – Мне не хотелось бы, чтобы в подземном мире меня отыскал волшебник, обладающий могуществом Сулакана.

Кэлен утомленно провела рукой по глазам.

– Ты сможешь найти ее или нет? – спросила она Никки с нотками нетерпения в голосе.

– Возможно, но только если мне поможет менее значительная колдунья, менее значительная говорящая с духами, – наконец согласилась Никки. – Не настолько впутанная в дела Сулакана и мира мертвых. Понимающая, как пройти по грани между жизнью и смертью.

– Исидора, – кивая, сказала ведьма. – Ее зовут Исидора. Вот кто вам нужен.

Взгляд Никки еще больше помрачнел.

– Вы видели это в потоке?

– Она тоже жила в те времена и тоже знала Магду. Исидора была талантливой говорящей с духами. Поток времени показывает мне, что она когда-то участвовала в той самой борьбе и потому благодаря близости к Надже сможет найти ее во тьме.

Никки вздохнула.

– Загвоздка лишь в том, что я не уверена, сумею ли открыться подземному миру и установить связь с духами.

Красная внимательно наблюдала за ней.

– То есть вы не уверены, что хотите это сделать.

Никки промолчала.

Кэлен схватила Ники за руку.

– Это ради Ричарда. Ты обещала сделать все что угодно.

Никки сглотнула.

– Я помню. Но такое…

– Какое? Какое «такое»? Такое, что ты не готова сделать это для Ричарда? Ты об этом? Нечто, чего ты не хочешь сделать для него?

Никки покачала головой.

– Нет, я не об этом. Просто… ты не понимаешь, что это означает.

Кэлен показалось, что, возможно, она все понимает. Это означало, что Никки придется вернуться в собственную внутреннюю тьму, в те времена, когда она была Сестрой Тьмы, туда, откуда ее возвратил Ричард.

– Это только начало, – спокойно сказала ведьма. – Найти первую говорящую с духами, чтобы она нашла вторую и вместе они отыскали Ричарда – это только первый шаг. Как только он будет найден, потребуется избавить его от темных тварей. Даже Надже, которой, возможно, удастся отыскать его, не хватит на это могущества.

Растущий ком сложностей нервировал Кэлен.

– Тогда у кого хватит?

Красная махнула рукой, не отвечая на вопрос.

– Сначала главное. Прежде, чем мы получим надежду добиться всего остального, нужно найти Исидору, а она должна найти Наджу, чтобы та, путешествуя во тьме, могла выяснить, где темные демоны прячут Ричарда. Есть лишь очень слабая надежда, что нам удастся хотя бы это. Пока рано беспокоиться о том, что придется сделать, когда мы его найдем. Нужно будет повнимательнее изучить поток времени, нет ли там ответов на такие вопросы.

Кэлен повернулась к Никки.

– Так давайте начнем. Давайте не будем попусту терять время.

Красная положила руку на плечо Кэлен, придержав ее.

– Чтобы Никки могла приступить, нужно вернуться к телу Ричарда.

– Вы пойдете с нами?

Лицо ведьмы было серьезным и печальным.

– Если нам не удастся вернуть Ричарда, никакой надежды остановить Сулакана не будет. А если их с Ханнисом Арком не остановить, все мы скоро погибнем.

Если я в силах помочь с этой нитью надежды, то не могу упустить шанс и не посоветовать вам кое-что. Пожалуй, я могу дать вам общее представление о том, какой выбор вам предстоит.

Кэлен кивнула.

– Спасибо. Буду весьма признательна за помощь.

– Вам следует знать еще кое-что. – Ведьма примолкла и переглянулась с Никки и Кэлен. – Если он вернется, то лишь благодаря тому, что кто-то отдаст за него жизнь. Добровольно обменяет свою жизнь на его. Кто-то, кто его любит.

– Мне это не нравится, – буркнула Никки себе под нос.

Никки уже высказала свое отношение к тому, что придется еще раз – последний – обратиться к прежнему темному ремеслу в отчаянной попытке установить связь с духами в подземном мире. Кэлен понимала, что это будет чрезвычайно опасно.

– Так нечестно, – с досадой сказала Кэлен. – Нельзя эгоистично попросить кого-то умереть ради того, чтобы Ричард жил.

Красная покачала головой.

– Нет. Не для того, чтобы жил Ричард, а для того, чтобы жили все остальные. Необходимо сохранять равновесие – точно так же один из нападавших, оставленный мною в живых, уравновешивает всех, кого я убила. На первый взгляд, возможно, это не кажется равноценным, но поддерживает необходимый баланс. Мир живых и мир мертвых ищут равновесия. В нашем случае ради спасения всех жизней кто-то один должен пожертвовать собой.

Кэлен отчаянно хотела вернуть Ричарда. Но ей не хотелось, чтобы кому-то пришлось занять его место за завесой.

– Найдите место для ночлега, – велела Красная. – На рассвете мы отправимся в крепость. – Она посмотрела на морд-ситов. – На страже стоять не нужно. Этой ночью вы здесь в безопасности.

Глава 12

Заметив в лесу Кэлен и остальных, часовые послали сигнал воинам Первой Когорты у самой крепости. Охотник не вышел из леса и растворился в тени. Когда шесть женщин миновали арочный проход в каменной стене, их встретили вооруженные воины.

Факелы осветили суровые лица солдат. Все они, казалось, испытывали облегчение оттого, что Кэлен благополучно вернулась под их защиту. При зыбком свете она видела темно-зеленый мох, выросший кое-где в щелях между камнями мостовой, влажными от непрестанного дождя. Пока они шли по вымощенной булыжником площади, все больше воинов с прилизанными и лоснящимися от сырости волосами выбегало им навстречу.

– Мать-Исповедница! – воскликнул командующий Фистер, вскидывая руку. – Хвала добрым духам, вы благополучно вернулись!

Слишком утомленная дневным переходом через леса Темных земель, чтобы вести долгую беседу, Кэлен лишь кивнула в знак приветствия.

Она знала, что впереди трудная ночь, и ее мысли занимало предстоящее испытание.

Когда командующий присоединился к ней, в горах раскатился гром. Прошагав немного рядом, он поглядел через плечо, убеждаясь, что никто не может его слышать, и тихо поинтересовался:

– Что за старуху вы привели?

Кэлен, оглянувшись, отвела край капюшона, чтобы увидеть, куда он смотрит. Красная, как и Никки с морд-ситами, тоже накинула на голову капюшон плаща, защищаясь от непогоды. Капюшон и тьма скрывали ее лицо. Хотя сама Красная ничего не говорила об этом, Кэлен знала, что ведьмы скрытные, и подозревала, что Красная не хочет, чтобы на нее пялились.

– Это ведьма, – прошептала Кэлен, наклонившись к командующему и все еще придерживая край капюшона. – Советую держаться от нее подальше.

Фистер украдкой оглянулся, затем выпрямился и стал смотреть вперед.

– За время нашего отсутствия были происшествия? – поинтересовалась Кэлен.

Он прокашлялся.

– Люди внизу, в Сааведре, обеспокоены тем, что здесь д’харианские войска. Они думают, что из-за нас у них неприятности.

– Почему они так считают? – спросила Кэлен, не глядя на него.

– Ну, – сказал он с печальным вздохом, – боюсь, что это из-за полулюдей.

Кэлен схватила его за рукав и заставила остановиться.

– Полулюдей? Сколько…

– Вряд ли их много, – сказал Фистер, стремясь успокоить ее. – На крепость они не нападали.

Их догнала Никки.

– А на что нападали?

– На окраину города. Скорее какие-то стервятники, охотящиеся в Темных землях, чем крупные силы. Есть сообщения о ряде нападений, но все они были бессистемными и неорганизованными. Последнее произошло вчера вечером в городском предместье. Наши воины услышали крики и помчались посмотреть, что происходит. Двое полулюдей напали на пожилую пару. Воины быстро покончили с нападавшими.

– А пара, подвергшаяся нападению?

Командующий Фистер с грустным видом покачал головой.

– Те двое, что ворвались в стоящий на отшибе дом, судя по их неряшливому виду, были охотниками-одиночками.

Кэлен осмотрелась в темноте, но не увидела никаких признаков опасности.

– Будь это отряд, посланный Сулаканом и Ханнисом Арком, в нем была бы вовсе не пара охотников.

Никки кивнула, соглашаясь.

– Ричард говорил, что есть несколько разновидностей полулюдей, не только шан-так, которых Ханнис Арк использует в качестве воинов.

– Ты права, – согласилась Кэлен. – Поскольку барьер, отделявший Третье царство, пал, все они могут спокойно выбираться наружу и охотиться на обладателей душ. Такое уединенное место, как Сааведра, для них весьма соблазнительно.

Надо было что-то делать, чтобы остановить безумие, вырвавшееся в их мир. Если еще не поздно, Ричард – но только он – мог бы это исправить. А если им не удастся вернуть его, то участь старой пары ждет всех и каждого.

– Я расставил посты по всему городу, так что теперь никто к нам не подкрадется, – сказал командующий. – Мы рассказали горожанам о полулюдях, охотящихся в Темных землях. Я решил, пусть лучше люди знают правду.

Кэлен кивнула.

– Конечно. Где тело Ричарда?

– В опочивальне на верхнем этаже, там, куда вы велели отнести его.

– Вы ведь никому не позволяли туда входить?

– Нет, Мать-Исповедница, никто не входил, кроме меня и, конечно, воинов, которые его охраняют. Прислуга на верхние этажи не допущена. Крепость заперта и под усиленной охраной.

Кэлен была уверена в преданности воинов Первой Когорты. Она сама сражалась вместе с ними и без долгих раздумий доверила бы их заботе и свою жизнь, и жизнь Ричарда. Но здесь таились другие опасности. Она почти ничего не знала о дворне. Всю жизнь они служили Ханнису Арку. Хотя, казалось, все они благодарны им за избавление от его власти, Кэлен не знала наверняка, кому они привержены.

Саманта, молодая колдунья, тоже оставалась на свободе. Она поклялась отомстить Ричарду. Первым ее актом возмездия был удар кинжалом в сердце Кэлен. Поскольку Ричард беспокоился в первую очередь о Кэлен, Саманте удалось улизнуть. Солдаты при всех своих достоинствах не могли остановить колдунью с такими способностями.

Воины, стоявшие перед огромными двустворчатыми дверями, распахнули их, пропуская женщин в просторный приемный зал. Огромное помещение освещали теплый свет ламп и огонь, потрескивавший в двух очагах. В мягком золотистом свете были хорошо видны роскошные пестрые ковры и гобелены, изящные стулья, диваны приглушенных коричневых оттенков и расставленные возле стульев столики из полированного красного дерева. Терпкий древесный дым заглушал затхлый запах.

Кэлен увидела на балконе воинов, охраняющих закрытые двери и проходы. Другие воины патрулировали внизу галерею, ограниченную шеренгой каменных колонн. Тяжелые шторы были задернуты на ночь. По бокам широкой раздвоенной лестницы стояли несколько женщин в серых платьях и передниках – на случай, если понадобятся. Картина казалась вполне безмятежной, но им грозило слишком много опасностей (не говоря уж о состоянии Ричарда), чтобы Кэлен хоть немного успокоилась.

Еще больше воинов стояло у мраморных перил спиральной лестницы. Когда Кэлен начала подниматься по широким ступеням, шедшая позади Никки наклонилась к ней и прошептала:

– Нужно очистить верхний этаж от воинов.

Кэлен, нахмурившись, посмотрела через плечо.

– Весь этаж?

– Да.

Кэлен не стала спорить или просить объяснений.

– Вы слышали, командующий? Распорядитесь, чтобы воины ушли и оставили нас заниматься Ричардом.

Он оглянулся на Красную, поднимавшуюся по лестнице перед тремя морд-ситами. Встретившись с взглядом ее проницательных небесно-голубых глаз, он быстро отвернулся, слегка побледнев.

– Хорошо, Мать-Исповедница. – Он подал знак одному из воинов, шедших рядом. – Беги вперед, пусть все покинут комнату и стоят на страже, пока мы не придем. Весь этаж должен быть очищен.

Мужчина прижал кулак к сердцу и побежал вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.

Фистер недоуменно поскреб затылок.

– Можно спросить, что именно вы собираетесь сделать с Лордом Ралом?

Кэлен на мгновение задумалась. Ей не хотелось открывать ему слишком много.

– Все, что будет в наших силах, – заявила она уверенно.

Она действительно не очень-то много знала. Никки весь обратный путь к крепости была погружена в размышления. Ей не хотелось делиться с другими тем, что ей придется делать. А другие тоже не горели желанием узнать, что делают Сестры Тьмы в своем служении подземному миру. Что бы это ни было, оно огорчало Никки и, похоже, не только Никки была огорчена. Кэлен предоставила колдунью ее собственным мыслям.

Она остановилась перед дверью опочивальни, где лежал Ричард.

На страже возле двери стояли два воина Первой Когорты. Каждый держал вертикально копье. На верхнем этаже было тепло, и их мощные мускулистые руки лоснились от пота.

– Комната свободна, Мать-Исповедница, – сказал один из них.

Кэлен благодарно кивнула.

– Весь этаж пуст? – уточнила Никки.

– Уже. Остались только мы двое.

– Что ж, пойдемте, – сказал ему командующий. Он повернулся к Кэлен, стараясь не смотреть на молчаливую ведьму. – Если кому-то из вас, дамы, что-то понадобится, мы будем внизу.

Едва все они вошли, Кассия закрыла дверь. Трое морд-ситов бесшумно заняли позиции возле двери, чтобы никто не мог войти, несмотря на заверения командующего, что никто им не помешает. Морд-ситы редко полагались на чье бы то ни было слово.

Подсвечник на полторы дюжины свечей и лампа на столе мягко освещали большой толстый гобелен на стене. Гобелен изображал сцену в Темном лесу. Она напомнила Кэлен о Хартленде, где она впервые встретилась с Ричардом.

В комнате было одно окно; к ромбической мозаике стекол в свинцовом переплете льнула темнота. Темно-рыжий ковер приглушал звук шагов.

На кровати с балдахином лежало темное сине-зеленое покрывало с вышитой золотой каймой. Тяжелую драпировку из той же сине-зеленой ткани собрали по углам постели, привязав к столбикам, и это придавало ей сходство с алтарем.

Сейчас на этой кровати лежал мертвый Ричард, словно для церемонии прощания. Кэлен считала, что почти так и есть.

Она в оцепенении встала в изножье кровати, неотрывно глядя на Ричарда, который лежал там все еще в объятиях смерти. Когда она смотрела на него, ее сердце заколотилось так тяжело, что она едва устояла на ногах.

Красная откинула капюшон плаща, открыв красные волосы.

– Не возражаете? – мягко спросила она, протягивая руку к Ричарду.

Кэлен молча качнула головой, не доверяя своему голосу.

Красная подошла к кровати, приложила руку к его лицу и подержала мгновение, но ничего не сказала. Кэлен подозревала, что она хотела дотронуться до его плоти и с помощью магических способностей проверить рассказ Кэлен о нетленности его тела.

После этого ведьма молча отошла к окну и уставилась в темноту. Кэлен села на край кровати.

– Я вернулась, – прошептала она сквозь слезы, приподняв обеими руками его сильную руку. – Мы отправляемся за тобой, Ричард. Держись.

Глава 13

Никки откинула угол угол темно-рыжего ковра, открывая дощатый пол под ним.

– Мы можем помочь? – спросила Кассия.

– Да. – Никки махнула рукой. – Уберите отсюда ковер. Мне нужен голый пол.

Кассия и Вэйл быстро скатали к стене тяжелый ковер. Под ним открылся голый сосновый пол, потемневший от времени и испещренный за столетия царапинами, бороздами и вмятинами.

Кэлен поняла, что этот пол и эта крепость сделаны в далеком прошлом, в дни, когда была построена великая стена, сдерживавшая угрозу, исходившую от императора Сулакана и его Третьего царства. Крепость создавали как часть оборонительной системы, защищающей мир от ужаса за стеной.

– В теле Ричарда время приостановлено, – сообщила Красная через плечо, – именно так, как вы сказали.

– Значит, у нас получится? – спросила Кэлен. В ее голосе появилась надежда.

Красная покачала головой.

– Я лишь сказала, что если вы ошибаетесь, то шансов вообще нет.

– Значит, шанс есть, – заявила Кэлен.

Красная позволила себе вежливую улыбку.

– Шанс.

Кэлен очень захотелось узнать, что именно ведьма видела в потоке времени. Но, подумав, она поняла, что, возможно, ей не хочется этого знать. Иногда будущее приносит только боль.

В комнату вбежала запыхавшаяся Лорен и закрыла за собой дверь ногой. Она вручила вставшей при ее появлении Никки металлическую миску с множеством царапин и вмятин.

– Железная, как вы просили.

Кивнув, Никки взяла миску и осмотрела ее, затем вручила Кэлен.

– На три пальца пойдет.

Кэлен моргнула.

– Что?

– Мне нужна твоя кровь. – Она рассеянно ткнула пальцем внутрь миски. – Вот досюда.

Кэлен стояла с миской в руках, не зная, что делать, и наблюдая за Никки, тщательно отмерявшей шагами расстояние на полу.

Красная отвернулась от окна.

– Я помогу.

– Нет! – сказала Никки, внезапно поворачиваясь. Она подошла к ночному столику и потушила лампу. – Никто, кроме нее, не должен дотрагиваться до миски.

Красная убрала руки и искоса посмотрела на Никки, но промолчала. Кэлен извлекла из поясных ножен кинжал.

Никки, проверив, что окно закрыто и заперто, повернулась и увидела, что Кэлен собирается делать.

– Постой. Есть пророчество, которое гласит: «Когда надежда только на клинок, меч священен». Пожалуй, оно может иметь отношение к нынешней ночи.

Кэлен поглядела на Ричарда, затем на меч у стены, прислоненный к изголовью кровати. Она перевела взгляд на колдунью.

– И что это значит?

– Не используй кинжал. Используй меч Ричарда, – тихо сказала Никки, вновь принимаясь отмерять шагами расстояния на полу.

От слова «меч Ричарда» по спине у Кэлен побежали мурашки. Это оружие пролило ради защиты жизни очень много крови.

Пытаясь не думать об этом, Кэлен убрала кинжал и вытащила меч из его затейливо отделанных ножен; каменные стены отразили особый мягкий звон этого единственного в своем роде клинка. Она села на краю кровати и поставила миску себе на колени, стараясь не думать ни о том, как много ее крови нужно Никки, ни о том, что колдунья собирается с ней делать.

Не давая себе времени на размышления, Кэлен провела лезвием по внутренней стороне запястья. Лезвие оказалось таким острым, что вначале она почти ничего не почувствовала. Когда из руки хлынула густая кровь, рана заболела всерьез. Кэлен держала запястье над металлической миской, чуть приподняв кисть так, чтобы не мешала и вся кровь лилась в емкость.

Никки тщательно отмерила шагами расстояния в нескольких направлениях и поставила на пол восемь свечей, образовавших большой круг. Быстрым движением руки она с помощью магии зажгла все свечи и отошла к кровати, чтобы проверить.

– Пожалуй, достаточно, – сказала колдунья, приглядевшись к миске. Она положила ладонь на порез. Кэлен почувствовала горячий, обжигающий руку толчок магии, и кровь перестала течь по пальцам Никки. – Это закроет рану.

И в самом деле, рана тут же перестала кровоточить, хотя все еще пульсировала острой болью.

Никки забрала миску и повернулась к морд-ситам.

– Вы трое ждите снаружи. Охраняйте дверь. Никого не впускайте. Не открывайте дверь, что бы ни услышали. Ни при каких обстоятельствах, понятно?

Кассия нахмурилась.

– Что бы мы ни услышали? А что мы можем услышать?

– Не знаю, – рассеянно сказала Никки, опять поворачиваясь к свободному пространству пола. – Крики мертвых и тому подобное. Просто не открывайте дверь. Мне придется впустить сюда подземный мир. Комната должна оставаться запечатанной, чтобы тьма не выбралась из стен.

Кассия быстро переглянулась с остальными.

– Пожалуй, мы будем рады держать дверь закрытой.

– А если кто-нибудь из вас позовет на помощь? – спросила Вэйл.

– На помощь позовете вы, если откроете дверь.

– Можете не сомневаться, дверь будет закрыта.

Как только морд-ситы вышли и закрыли дверь, Кэлен, оставшаяся в комнате с ведьмой и колдуньей, тем не менее почувствовала одиночество. Обе эти женщины имели дело с тем, чего она не могла даже вообразить. Хуже того, Никки собиралась снова применить свои умения Сестры Тьмы.

Кэлен рассеянно посмотрела на Ричарда. Осознание того, что он мертв, делало ее не просто одинокой. Она чувствовала себя затерянной в пустоте.

Повернувшись наконец, она увидела, что Никки, взяв миску с кровью, рисует большой круг. Она опускала руку в миску и испачканными пальцами рисовала кровью на полу.

– Что ты делаешь? – спросила Кэлен.

– Рисую внешний круг Благодати, – ответила колдунья, не поднимая глаз. – Начиная от границы подземного мира.

Некоторые из самых ранних воспоминаний Кэлен представляли собой наблюдения девочки за тем, как люди с магическими способностями рисуют Благодать. Изображение Благодати было и актом глубокого почитания, и обращением к магии. Она занимала центральное место во многих аспектах жизни наделенного магией. Хотя Благодать казалась относительно простой, для правильного использования нужно было затратить на ее изучение целую жизнь.

Хотя ее рисовали только в двух измерениях, отображались при этом все четыре – три физических, пространственных, измерения и четвертое измерение – время. Преобразование этих четырех элементов в два измерения Благодати посредством магии было серьезным делом.

Кэлен очень редко видела, чтобы кто-либо осмеливался рисовать Благодать кровью.

Особенно ее кровью.

Кэлен знала, что изображение Благодати кровью могло призвать магическую силу последствий, а также темные силы, которые призывать не должно. Однако допускала, что для их цели менее сильная магия не годилась.

Рисовать Благодать следовало вполне определенным способом, именно так, как начала Никки, с внешнего круга, за границей которого расстилался бесконечный мир мертвых. Вне круга не было ничего, только вечность. Потому-то Благодать и начинали с этого круга: с пустоты, не содержащей ничего, начиналось Творение.

Обмакивая руку в кровь, Никки шепотом читала заклинания на странном языке, которого Кэлен никогда прежде не слышала. Вымазанные в крови пальцы колдунья использовала как кисть, опуская ее в миску по мере необходимости. В соответствии с хорошо знакомым ей геометрическим построением, она быстро нарисовала аккуратный квадрат, сориентированный определенным образом, понятным только колдуньям. Углы квадрата касались круга изнутри – он представлял собой завесу между мирами живых и мертвых. Квадрат всегда рисовали вторым, поскольку с момента возникновения мира живых завеса защищала его от власти подземного мира.

Никки снова обмакнула руку в кровь и нарисовала меньший круг, представляющий начало жизни и вписанный в квадрат так, что он соприкасался с серединой каждой из его четырех сторон. Таким образом жизнь соприкасалась с завесой и была огорожена ею, а та, в свою очередь, соприкасалась с подземным миром.

Макая руку в кровь, Никки нарисовала в меньшем кругу правильную восьмиконечную звезду. Звезда представляла свет Творения. От каждого острия ее лучей колдунья начертила кровью уходящие наружу прямые линии, пересекающие внутренний круг, квадрат и внешний круг. Первые нарисованные ею четыре луча разделили пополам углы квадрата, а следующие четыре прошли через центры каждой из его сторон.

Все лучи, исходящие из заостренных оконечностей лучей звезды, пересекали внутренний круг, затем квадрат и наконец внешний круг и заканчивались у одной из восьми свечей. Пламя каждой свечи, когда кровавая линия добиралась до нее, на мгновение вскипало мерцающим многоцветьем.

Никки с рукой в кровавой перчатке подняла взгляд в мягком свете свечей.

– Мне нужна капля крови Ричарда. Воспользуйся мечом. Принеси каплю на клинке.

Мрачный тон Никки встревожил Кэлен. Ни на миг не задумавшись над этим указанием, она подошла к кровати, села на край и положила руку Ричарда себе на колени. Острием меча она проткнула кончик пальца. Выдавив большую темно-красную каплю, она сняла ее лезвием меча возле острия. Кэлен почувствовала, как магия меча отзывается яростью на контакт с кровью Ричарда. Она осторожно понесла меч Никки, стараясь не позволить капле упасть или гневу меча отвлечь ее.

Эту же кровь использовали, чтобы вернуть дух Сулакана из мира мертвых в мир живых.

Кэлен протянула меч Никки, держа его на ладонях. Колдунья покачала головой, будто не желая притрагиваться к нему.

– Благодать нарисована твоей кровью. Сделать это нужно тебе. Помести каплю точно в центр круга.

Хотя это нельзя видеть, – серьезно заметила Никки, – у круга есть истинная и абсолютная центральная точка, та, в которой мы, обретая бытие, появляемся в миг создания, когда получаем душу. Но в отличие от внешнего круга, который представляет начало без конца, этот круг ограничен. Он представляет внешнюю границу – то, что называют смертью, – и точку начала.

Кэлен, держа острие в центре круга над самым полом, позволила капле крови Ричарда упасть.

– И потому, когда ты связываешь все это кровью, – добавила ведьма из темноты, – ты делаешь Благодать жизнеспособной.

Никки кивнула.

– Жизнь и смерть связаны друг с другом почти так же, как магия Приращения и Ущерба, и это определяет их природу. Таким образом, все взаимосвязано во вполне реальном смысле, даже такие основные понятия, как свет и тьма. Тень на земле связана не только с тем, что ее отбрасывает, и с тем, на чем она возникает, но существует и сама по себе как та отрицательная форма, которая при этом образуется. Таким образом, все на свете, даже, казалось бы, просто тень, неразрывно связано, скреплено – и положительное, и отрицательное, – и существование одного зависит от другого.

Так же, как тьма нужна, чтобы понимать, что такое свет, подземный мир определяет жизнь. Смерть определяет жизнь. В Благодати кровь дает такое представление жизни, которое в реальности иначе не существовало бы. Взаимосвязанность всего, а не отдельность основных элементов – часть того, что представляет собой Благодать.

– В прежние времена волшебники путешествовали между мирами, – сказала Красная, зачарованная видом нарисованной кровью Благодати.

– С той поры, – ответила Никки, – они забыли, как преодолеть рубеж – так это прежде называлось, – между мирами живых и мертвых.

– Не все, – напомнила Кэлен, неотрывно глядя на Никки. – Ричард мог. Отправлялся в подземный мир и возвращался.

Никки кивнула.

– Это еще одно, что было доступно волшебникам прежде и что Ричарду удалось каким-то образом осуществить, руководствуясь чутьем. И это тоже указывает на его избранность.

– Ты можешь отправиться туда? – спросила Кэлен, ломая голову над тем, как колдунья собирается установить связь с говорящей с духами, которая им нужна.

После паузы Никки нарушила тишину:

– Я была Сестрой Тьмы. Но я не могу отправиться в подземный мир, как Ричард или некоторые другие волшебники. Однако я могу раздвинуть завесу и смотреть за нее.

Кэлен обвела взглядом комнату.

– Как ты собираешься смотреть в мир духов?

Никки подняла обе руки и грациозно повернула ладони вниз. Все свечи в комнате, кроме восьми по краям Благодати, погасли. Комната за этими восемью свечами словно бы канула в небытие.

– Все связанное с жизнью Ричарда, что исходит от капли его крови, касается тебя, – сказала Никки Кэлен. – Все в нем связано с тобой. В каком-то смысле он существует через тебя. Именно так я проникну в мир духов – через тебя. – Колдунья указала рукой. – Сядь в центре, возле капли крови твоего мужа.

Кэлен, по чьим щекам катились слезы, аккуратно переступила через нарисованные кровью линии Благодати и села в центре возле крови Ричарда.

– Чтобы смотреть в мир духов, – сказала Никки, – мне нужна возможность смотреть как бы сквозь окружающее в иную реальность, существующую здесь же, вокруг нас, в это же время, существующую тут, у нас, как связь отрицательного и положительного, как Ущерб и Приращение. В каком-то смысле это тень, отбрасываемая жизнью. Мы – часть всего сущего. Нам попросту нужно смотреть дальше того, что нас окружает. – Она указала на свечи. – Свечение этого пламени станет нашим якорем в этом мире, мире живых, напоминанием о том, что действительно существует.

Слова Никки вернули преследующие Кэлен воспоминания о пребывании в той тьме, куда утащили ее душу.

Никки закрыла глаза и тихо нараспев заговорила на том странном языке, который использовала прежде. Кэлен почувствовала легкую дрожь от чудовищности соприкосновения с миром духов и от невыразимой скорби по утраченной родственной душе.

Убаюканной тихим хриплым голосом Никки, ей показалось, будто по ее телу пробегает странное покалывание, словно тысячи отдаленных голосов пытались говорить посредством нее. Это ощущение нарастало и убывало в такт словам Никки.

Дождавшись, чтобы Никки затихла, Кэлен спросила:

– На каком языке ты говоришь?

– Противоположность языка Творения, язык мертвых, – спокойно ответила Никки, не открывая глаз. – Сестры Тьмы используют его, чтобы призывать тот подземный мир, что всегда вокруг нас и которого мы никогда не видим. Язык мертвых содержит нити магии Ущерба и раздвигает завесу подземного мира.

В общем-то, все было логично. Сидевшая в центре Благодати Кэлен сумела прочувствовать часть происходящего. Оставалась лишь одна трудность – как найти ту, что им нужна, среди всех душ в тьме за завесой, среди всех голосов, которые она слышала.

– Постой, – сказала Кэлен, задумчиво нахмурившись.

Никки открыла глаза и подняла взгляд.

– Ты сказала: «Когда надежда только на клинок, меч священен». Похоже, я знаю, что нужно сделать.

Она стремительно поднялась и сняла с шеи Ричарда амулет. Взамен она положила вдоль тела мужа Меч Истины. Руки Ричарда она сложила на груди и вложила ему в пальцы отделанную серебряной филигранью рукоять с выведенным золотом словом «Истина».

– Пусть ярость меча будет твоим маяком, – прошептала она Ричарду. – Пусть праведное неистовство меча поможет тебе найти дорогу назад к праведному гневу, обращенному против зла и тех, кто пытается уничтожить жизнь. Пусть ярость вновь приведет тебя к борьбе за жизнь.

Она почувствовала, как магия ярости меча забурлила в ответ.

После этого Кэлен осторожно переступила через кровь и вернулась в центр Благодати. Затем, держа амулет за цепочку, протянула его Никки и уронила в ее поднятую навстречу ладонь. Кэлен старалась не задумываться о том, что вручила древний могущественный предмет Сестре Тьмы.

Никки надела цепочку на шею и позволила древнему амулету, изготовленному самим Барахом, разместиться на груди напротив сердца.

– Пора станцевать со смертью, – прошептала она в темноту.

Глава 14

Стоя посреди наезженной дороги, Ханнис Арк с недовольством рассматривал закрытые ворота в стене, окружавшей небольшой городок Дрендонский Водопад. Это поселение хорошо защищали от захватчиков крепкие ворота, перекрывавшие дорогу, отвесные скалы прямо за городской чертой и лесистые горы вокруг. Питаемый горными ручьями водопад, низвергающийся с гор за дальней городской окраиной и питающий полноводную речку, уходящую в конце концов под землю, внушал жителям Дрендонского Водопада уверенность в том, что можно, закрыв городские ворота, выдержать длительную осаду.

Вести осаду у Ханниса Арка не было ни малейшего желания.

На гребне стены, готовые отразить штурм, обосновались воины ополчения, вооруженные в основном луками или копьями. Все они наблюдали с позиций, которые считали вполне безопасными, и выглядели обеспокоенными, но не слишком встревоженными. Ни один не держал тетиву натянутой или копье наготове. Ханнис Арк знал, что в прошлом Дрендонский Водопад не раз осаждался и ни разу не был взят.

Конечно, у врагов не было серьезных причин прикладывать значительные усилия для завоевания небольшого городка, стоящего на второстепенном торговом пути в почти безлюдной области Д’Хары. Значимые и крупные завоевания совершались в других местах. Благодаря в основном именно этому, а не стенам, город ни разу не завоевывали. По той же причине способность города обороняться, по сути, никогда еще не подвергал испытанию накал сражения.

Для Ханниса Арка взятие этого города было не потребностью завоевателя, а делом чести. Ему не требовалось завоевывать людей, которых он уже считал своими подданными. Но они, похоже, это не вполне понимали. Он собирался внести ясность.

– Вы смеете закрывать городские ворота? – прокричал Ханнис Арк человеку в простой одежде, который стоял наверху, оперевшись обеими руками на край стены.

– Мы не желаем зла вам и вашим людям, – крикнул тот в ответ, – но до нас дошли слухи о страшных зверствах в других местах. Как мэр Дрендонского Водопада, я обязан позаботиться в первую очередь о безопасности горожан. У нас нет предубеждения против вас, господин, и мы, конечно, не хотим никого обидеть, но из осторожности предпочитаем держать ворота на замке.

Ханнис Арк оглянулся на императора Сулакана, чей светящийся дух поверх давно умершей земной оболочки скривил губы в мрачной усмешке.

Ханнис Арк вновь посмотрел на мэра на городской стене.

– Я выслал вперед людей из других городов с наставлениями именно на этот счет – касательно безопасности ваших людей. Они должны были предупредить, какова будет ваша участь, если вы и люди вашего города не склонитесь предо мной и не проявите надлежащее уважение.

Человек на стене развел руками.

– Мы глубоко уважаем всех людей, и уважаем их всех в равной мере. Мы не хотим воевать.

– Воевать! – Ханнис Арк издал короткий смешок. – Это не война. – Он скептически осмотрелся. – Нет никакой войны. Война давно завершилась. Здесь речь идет о власти. О преданности Д’Харианской империи.

– Мы преданы Д’Харианской империи, – заявил человек на стене.

– Что ж, я – Лорд Арк, правитель Д’Харианской империи.

Человек примолк, не зная, что сказать.

– Правитель Д’Харианской империи – Лорд Рал.

– Уже нет. – Ханнис Арк отмахнулся от неприятного упоминания о Доме Ралов. – Я же сказал, война закончилась.

– Мы не слышали ни о какой войне за власть, – заявил мэр.

– Ричард Рал теперь в мире мертвых, – произнес император Сулакан голосом, заставившим вооруженных мужчин на стене отступить на шаг от края.

– Мертвых?.. – удивился мэр. – Вы в этом уверены?

– Мои слуги в подземном мире схватили его душу и утащили в вечную тьму.

Ханнис Арк посмотрел на толпу нетерпеливых шан-так, безмолвно ожидающую позади. Лишь малая ее часть виднелась за деревьями в густом лесу. Их армия была столь огромна, что простиралась далеко назад, заполняя лесистую долину от одной цепи гор до другой.

– Вы действительно думаете, что этот городок стоит таких хлопот? – спросил Сулакан низким скрипучим голосом. – Разве нам не нужно скорее попасть в Народный Дворец? Там средоточие власти, на которую вы притязаете.

Ханниса Арка не тревожило средоточие власти Д’Харианской империи, где бы оно ни находилось.

– Мы скоро доберемся туда.

Сулакан окинул его мрачным взглядом.

– Нам надо бы защитить машину предсказаний.

Ханнис Арк посмотрел на него так же мрачно.

– Именно я пробудил ее после тысячелетий тьмы. Я пробудил ее сам, чтобы она помогла вернуть вас в мир живых. Единственный человек помимо меня, способный использовать машину предсказаний, – Ричард Рал, и он мертв.

Сулакан уставился на него мертвыми глазами, в которых жила угроза, исходившая от его духа.

– Даже если так, лучше всего было бы…

– Теперь, когда Ричард Рал мертв, это не доставит нам никаких проблем. Отныне я правитель Д’Харианской империи.

Дух смотрел на него оценивающе.

– Вы станете им, но только когда захватите средоточие власти этой империи и обеспечите безопасность машины предсказаний. С помощью моей армии полулюдей, конечно.

– В свое время. – Ханнис Арк глянул на юго-запад, словно мог увидеть там огромный дворец на плато, возвышающемся над Равнинами Азрита. – В отличие от этих дорожных застав, Народный Дворец взять не так просто. Кому же как не вам понимать это. Вы лучше кого бы то ни было понимаете важность устрашения врага.

Все это – необходимая часть плана, который должен обеспечить нам взятие Народного Дворца без сопротивления. Лучше сломить их дух до того, как мы доберемся туда. Тогда наше пришествие станет праздником.

Дух недолго поразмыслил, затем пожал плечами.

– Я не спешу. У меня есть целая вечность. Если вы так хотите, пусть.

– Я хочу заполучить дворец, откуда смогу править. – Теряя самообладание, Ханнис Арк склонился к Владыке мертвых. – Не хотелось бы превращать его в кучу щебня.

Мрачный пристальный взгляд духа вернулся.

– Пока машина предсказаний в безопасности, все остальное не важно.

– Ричард Рал мертв, поэтому в практическом смысле она в безопасности, ведь нет никого иного, кто мог бы ею воспользоваться. Пусть темные твари вашими стараниями утащат его в забвение, а я присмотрю за машиной предсказаний.

– Вам виднее. Но однажды вы уже упустили свой шанс и позволили этому человеку ускользнуть.

Ханнис Арк сердито ткнул пальцем себе в грудь.

– Именно я разобрался, как использовать Ричарда Рала и машину предсказаний – кровь и пророчество, – чтобы вернуть вас. На сей раз он – не моя забота. Вам смотреть за тем, чтобы его участь была предрешена.

В прошлом находилось много людей, готовых оказать Ричарду Ралу помощь. На сей раз он, так сказать, в ваших руках. В вашем царстве. Именно вам следует побеспокоиться о том, чтобы он не смог вмешаться.

– Он мертв.

– Вы тоже были мертвы.

Ханнису Арку не понравилось, что ему читает нотацию человек, которого он спас от забвения подземного мира и вернул в мир живых. Без него император Сулакан навсегда остался бы в изгнании в вечной тьме. Возможно, император продумал подробный план и принял исключительные меры предосторожности, чтобы обеспечить свое возвращение, но без Ханниса Арка и его способностей, без всех этих необходимых символов, вытатуированных на его теле, на каждом клочке кожи благодаря тому, что он собрал и изучил забытые пророчества, упомянутый замысел провалился бы и не было бы никакого возвращения.

Владыка мертвых посмотрел на городскую стену, и его пристальный взгляд прошелся по людям наверху.

– Мне кажется, это ни к чему, – сказал он наконец, – но если таково желание нового правителя Д’Харианской империи, то будь по-вашему. Моя армия шан-так с великой радостью поддержит ваше устремление отправить ясное ужасающее послание всем тем, к кому мы еще придем.

– Хорошо. – Ханнис Арк улыбнулся, довольный тем, что Владыка мертвых знает свое место. – Тогда решено. Эти люди станут примером того, что ждет непокорных. В конце концов, я щедро предложил им мир. Будет полезно показать другим, что бывает за отказ от мирного послушания. Наказание должно быть и быстрым, и болезненным, чтобы остальные знали: я не потерплю неуважения.

Надо только, чтобы твои люди наверняка позволили некоторым очевидцам убежать и донести до других рассказ о том, что здесь случилось. Они должны мчаться впереди нас, чтобы их рассказ достиг Народного Дворца.

Император наконец улыбнулся.

– Рассказ о ничтожно малой части того, что ждет этот мир.

Ханнис Арк с улыбкой повернулся к Вике. Он кивнул ей, и морд-сит подошла ближе. Облаченная в красную кожу, она очень выделялась на фоне моря полуголых шан-так, чьи тела и лица были вымазаны белым пеплом.

– Пусть выведут пленников.

Вика склонила голову.

– Как вам будет угодно, Лорд Арк.

Она отбежала к шан-так и о чем-то коротко распорядилась. Вскоре из-за деревьев вывели пленников – связанных, с кляпами во рту, совершенно сломленных. Некоторые, казалось, впали в транс от неиссякающего ужаса. У других от этого ужаса были широко раскрыты глаза.

Ханнис Арк повернулся к человеку на стене.

– Эти люди – из предыдущего города, не склонившегося перед их господином, Лордом Арком.

С этими словами он вскинул руку, полностью покрытую татуировками – древними символами. Часть этих символов засветились изнутри, когда он призвал свое могущество.

Эта сила подхватила большую часть группы из почти сотни пленников, подняла их в воздух и швырнула через стену; они перелетели ее и упали в город, вопя на протяжении всего полета. Некоторые, однако, врезались в стену, ломая кости и падая вповалку на землю под ней, пусть еще живые, но никак не способные бежать. За стеной те, кто упал с неба, кричали от боли, покалеченные и израненные.

Ханнис Арк вновь повернулся к оставшимся нескольким десяткам пленных. Те стояли с округлившимися глазами и были готовы сделать все, что угодно, что бы им ни приказали.

Прежде чем человек на стене успел спросить, что произошло, император Сулакан поднял руку, управляемую синеватым свечением его духа.

Сила, рожденная этим жестом, разнесла ворота из бревен в куски. Полетели щепки. Горячие осколки железных петель и укрепляющих полос запрыгали по земле. Пыль над разнесенными воротами еще не осела, а люди в городе уже бежали от них подальше. На самом деле бежать им было некуда. Стены лишали их возможности избежать надвигающейся беды.

Сулакан обернулся к своей армии шан-так.

– Ешьте.

С воем, от которого задрожал воздух, огромная толпа полулюдей, отчаянно жаждущих обрести душу, ринулась в город.

Люди внутри кричали, вопили, метались в поисках укрытия. Но шан-так искусно выискивали прячущиеся души. Пойманных в городских стенах в ловушку, их истребляли хлынувшие в зияющее в стене отверстие полуголые шан-так. Полулюди в безумном стремлении заполучить душу кидались на жителей Дрендонского Водопада и рвали их зубами.

Те, кто теперь решил сменить подданство и склониться перед Лордом Арком, опоздали. Им давали возможность сдаться, но они отказались. Теперь даже коленопреклоненные, взывающие к милосердию, они послужат ему по-другому. Послужат примером.

Ханнис Арк повернулся к группе оборванных пленников, мужчин и женщин, перемазанных пылью и грязных. Движение пальца – и веревки, связывавшие их запястья, рассыпались. Кляпы выпали.

– Отправляйтесь к Народному Дворцу в поселения по дороге туда. Расскажите, что приближается, и объясните, что их единственная надежда на спасение – склониться и поклясться в верности Лорду Арку.

Люди пали на колени, плача от облегчения. Все они старались протиснуться к нему, все дрожащими пальцами хватали его за одежду, целуя ткань, благодаря за милосердие. Все они поклялись ему в вечной преданности.

Ханнис Арк был доволен такой демонстрацией уважения.

– Хорошо. Довольно. Отправляйтесь в путь.

Они вскочили и кинулись выполнять его распоряжение.

Глава 15

Бесчисленные руки тянулись из темноты, хватая воздух, пытаясь за что-нибудь уцепиться. Все эти руки пытались дотронуться до нее, прикоснуться. Но, как бы отчаянно они ни тянулись и ни ощупывали воздух, им не удавалось добраться до нее.

Даже с закрытыми глазами Никки видела все эти руки и пальцы, извивающиеся как тысяча змей. Шипение мертвых только усиливало ощущение сжимающей ее в кольце смерти. Из-за стены рук доносились крики.

Она поняла, чьи это души. Она узнала их.

Это были души тех, кого она убила.

Никки вытянула руку, отстраняя тех ближайших, кто дотянулся до нее, тех, кто заслужил смерть, но в своей ненависти ко всему живому не осознал полностью, что мертв. Никки не боялась, что они схватят ее. Это не были демоны: они не могли схватить живого и утащить во тьму.

Это были преступники, над которыми она свершила правосудие.

Они больше не могли тронуть ее.

Мягкий свет души Кэлен она мысленно удерживала подальше от тварей, стремящихся утащить ее к себе.

Никки знала, что темные твари хотят вновь заполучить Кэлен.

К счастью, Ричард привлек к себе приспешников Сулакана и увел их далеко от души Кэлен.

К сожалению, демоны так плотно окутали Ричарда своими темными крыльями, что у Никки не было ни малейшей надежды найти его самостоятельно. Ей прежде доводилось искать за завесой и находить определенного духа, но найти Ричарда она не сможет.

Сулакан постарался, чтобы его невозможно было найти. Хотя могущество Никки было весьма значительным, она не могла противостоять такому злу, особенно в его владениях.

Ее задача казалась невыполнимой. Тьма была наполнена душами, как черный песок на ночном пляже – песчинками, которые постоянно двигались и перемещались, будто чернильные волны накатывались на песок. Эти души толпились со всех сторон, закручивались в водовороты и бурлили вокруг Никки, и ей ничего не удавалось за ними разглядеть. Всякий раз, как она разгоняла их на своем пути, души перед ней только множились.

Завидев, что она приближается, они крутились и вертелись, ускользая от нее. Никки знала, что они пытаются сделать. Она уже видела их прежде. Они чуяли, что она посторонняя, что она вторглась в их мир, что она – темная сила в мире тьмы. Ей здесь было не место, и они пытались вытолкнуть ее из вечности обратно в ужас почти мгновенно гаснущей искры, какой представлялась им жизнь. Им не нравились напоминания о том, чего у них никогда уже не будет. Они хотели покоя, хотели медленно забывать.

При чуждом этому миру свете души Кэлен бурлящий поток этих душ тек сквозь тьму, как плотный косяк рыбы. Бесчисленные темные скопления, состоящие из миллионов душ, разбухали и закручивались, чтобы отделить Никки от этого света. Они старались защитить этот свет от тьмы Никки.

Ей хотелось плакать от красоты этого света, но требовалось найти путь, несмотря на потоки душ, наполняющих темноту. Она боялась, что найти единственную нужную песчинку на этом бесконечном черном берегу – невозможная задача.

Никки ощутила мягкое прикосновение рук к плечам.

Это ведьма встала за спиной колдуньи и положила руки ей на плечи.

Когда она это сделала, тьма изменилась, души бешено заклубились и завертелись, расступаясь и удаляясь. Никки мысленно улыбнулась, вновь увидев путеводный свет души Кэлен в центре Благодати, нарисованной ее кровью. У единственной капли крови Ричарда, помещенной туда, вечная тьма скручивалась в потоки, грациозно струящиеся через небытие.

Никки поняла: ведьма использует поток времени, чтобы открыть ей путь через пустоту. Пласты кишащей духами тьмы складывались и переворачивались, словно подводные течения, возникшие ниоткуда; они напоминали струйки дыма, изгибающиеся и колышущиеся в прозрачном неподвижном воздухе. Или кровь, капающую в неподвижную чистую воду.

Это было столь же ужасающе, сколь прекрасно и чарующе.

А затем поток, вливаемый в нее ведьмой и уходящий в вечную черноту, принес к Никки свет души. Эту душу она знала даже слишком хорошо.

Это была душа убитого ею волшебника. Именно его могущество она присвоила.

Тогда Никки была Сестрой Тьмы.

И совершила нечто непростительное.

Свет души рассеялся, затем сгустился светящийся силуэт, преградивший ей путь. Она знала, что духи с помощью своего света принимают узнаваемые очертания.

Никки не представляла, что ей делать. Что она могла? Никакой возможности попросить прощения не было. Она не имела на это права.

Свет души вытянулся – и коснулся ее. Прикоснулся к ее душе. В миг этого вневременного контакта Никки почувствовала все, что он хотел ей сказать.

Она заплакала, так это было прекрасно. Он обрел покой. Он сказал ей, что, забрав его магические способности для злых целей, она в итоге принесла больше добра, чем мог бы сделать он. Хотя ее поступок был бесчестным, она сделала нечто, принесшее ему мир. Она решила измениться, сражаться со злом и искупить весь причиненный ею вред.

Никки не имела права на прощение, и он тоже понимал это. Он сказал ей, что не может дать ей прощения, что оно приходит изнутри и только это имеет значение. Она видела прекрасный свет его души и плакала над тем, что сделала с ним.

Он сказал, что теперь его магические способности живут в ней, и его дух с нею, незримо помогает ей на новом поприще. Ее цели теперь его цели. Его магические способности теперь принадлежат ей.

Он с нежной улыбкой погладил светящейся бесплотной рукой Никки по волосам, – так отец мог бы улыбаться любимой дочери. Это был миг столь чистой любви, столь искреннего признания, что она, потрясенная, разрыдалась, такая в этом таилась красота.

Затем он отступил и простер светящуюся руку, приглашая Никки двигаться дальше, желая ей удачи в борьбе за мир живых, в благородном использовании магии, с которой она родилась, и магии, отобранной у него.

Она ощутила опустошение – ее изнурили мощные переживания, совсем недолгие, но в мире безвременья длившиеся целую вечность. Она почувствовала, что теперь знает его – и себя – хорошо как никогда.

Никки услышала, как где-то Кэлен выясняет, все ли с ней в порядке, но не могла ответить из своей дали. За нее ответила ведьма, сообщив, что Никки отправилась в своих поисках дальше.

Сосредоточившись на своей задаче, Никки призвала силу и устремилась дальше во тьму, двигаясь с потоком, продолжавшим мчать куда-то в бескрайнюю ночь.

По пути она видела свет бесчисленных душ. Все они выглядели одинаково, как звезды на ночном небе, все плавали по небесному своду в вечном покое. Она не представляла, как ей найти одну звезду среди бесчисленных рассыпанных по вечности.

Но затем одна из этих звезд вдруг приблизилась.

– Я Исидора, – сказал дух голосом, подобным солнечному свету. – Я почувствовала, что вы зовете меня.

Никки увидела, как светящийся силуэт легко превращается в нечто похожее на некогда живого человека, но сотканного из света. Никки не совладала со всем тем, что внезапно нахлынуло на нее – этого оказалось слишком много, чтобы передать словами.

– Я должна помочь Ричарду, – наконец сказала она духу. – Мне нужно найти Наджу.

– Знаю, – сказала Исидора. – Я здесь, чтобы проводить вас.

Дух вплыл в поток. Никки решила, что Исидора – едва ли не самое прекрасное создание, какое ей доводилось видеть. Дух светился с невинной, по-детски искренней добротой. Ее улыбка напоминала о теплом летнем дне.

Следуя за Исидорой, Никки отправилась дальше и вскоре оказалась в более густой тьме, однако здесь чернильный мрак пронизывали еще более черные туннели. Это было сбивающее с толку странствие с постоянным движением то вверх, то вниз, по запутанному пути, извилистому и закрученному, петляющему по каким-то местам, казавшимся непреодолимыми.

В нише темноты, в глубокой пещере вечности они пришли к другому духу, принявшему человеческий облик. Исидора мягко коснулась плеча этого духа.

– Вот та, кого вы ищете.

Никки подплыла ближе.

– Наджа?

Дух взглянул на Никки с прохладной отчужденностью, а не с теплотой Исидоры.

– Что здесь делает одна из вашего рода? Зачем вам понадобилось тревожить меня?

– Это не то, чем кажется, – сказала Никки. – Я здесь под личиной Сестры Тьмы, потому что другой возможности не было. Мне пришлось применить свои умения и способности, чтобы сделать то, что сделать необходимо.

– Что же?

– То, к чему вы стремились при жизни, ради чего работали – остановить императора Сулакана.

Тень зашипела и чуть отступила, услышав это имя.

– Су-у-у-улакан, – произнесла Наджа с ненавистью. – Его мерзкий дух часто путешествует по подземному миру с намерениями более мрачными, чем смерть.

– Я знаю, что при жизни вы пытались остановить его. Вы, Магда Сирус и волшебник Меррит.

При упоминании их имен из тьмы появились светящиеся духи.

– Зачем вы пришли сюда? – спросил дух Магды Сирус. Как и от духа Исидоры, от нее исходило удивительное теплое свечение, пробуждающее в Никки восхищение и умиротворение.

Никки повернулась и показала рукой.

– Я пришла сюда, чтобы помочь ей. – Она посторонилась, чтобы они увидели свечение духа Кэлен, сидевшей в центре Благодати возле светящейся единственной капли крови Ричарда.

– Мать-Исповедница, – прошептала Магда с доброжелательным почтением, которое мог проявить лишь добрый дух. – Вы принесли ее дух сюда?

– Лишь частицу ее внутреннего света, – сказала Никки. – Она оживляет Благодать, с помощью которой я пришла к вам.

– Зачем пришли? – спросила Магда.

Никки подняла руку к духу возлюбленного Магды.

– По этой самой причине.

– Ради ее любви, – сказал Меррит с пониманием. – К избранному, который, знали мы, однажды придет.

– Именно так, – согласилась Никки. – Сулакан сбежал из подземного мира и вернулся мир живых. Ричард Рал – тот, кто должен остановить его. В свое время все вы трудились над тем, чтобы остановить императора и его армию, и над тем, чтобы проложить путь тому, кто придет после вас и сможет остановить демона.

– Тот мир больше не наш, – сказала Наджа, и остальные кивнули, соглашаясь.

– Ричард Рал не там. Он сейчас в этом мире. Здесь.

Страдание и мука проступили на их лицах. Обеспокоенный Меррит скользнул ближе.

– Это не должно было случиться. Именно ему предначертано остановить Сулакана. Но для этого он должен быть в вашем мире. Отсюда ему не добиться успеха. Отсюда он не сможет помочь тому миру. Никто из нас не сможет.

– Знаю, – сказала Никки. – Потому мне и пришлось прийти сюда, применив те самые темные умения. Когда-то я применяла их во имя зла, но теперь использую их, чтобы сражаться за мир живых.

Дух Наджи преобразовался в силуэт, воспроизводивший необычный облик, который был у нее при жизни. Она придвинулась к Никки.

– Как такое могло произойти? Мы все принимали меры предосторожности, направляли пророчество, оставили всю помощь, какую смогли. Как он умер?

Никки посмотрела на духов, уставившихся на нее.

– Я его убила, – сказала она, протянув руку к черному как вороново крыло потоку, который, змеясь, уходил от нее в даль, – как и было предсказано в потоке времени.

Меррит скользнул ближе с выражением, которое Никки могла истолковать только как гнев. Под его взглядом она сглотнула.

– Мне пришлось.

– Зачем? – требовательно спросил он.

Никки вновь протянула руку к свечению духа Кэлен.

– Ради нее. Ее убили. Темные приспешники Сулакана схватили ее душу и потащили в пучины тьмы. Ричард попросил, чтобы я остановила его сердце, и благодаря этому он смог отправиться за ней, занял ее место, а ее отправил обратно в мир живых. Для него это было важнее, чем собственная жизнь.

Все четыре духа уставились на нее с той великой печалью, какую могут вызвать только понимание и сочувствие.

– Я пришла, чтобы найти возможность вернуть его душу обратно в тело. Мир нуждается в нем. Тело ждет его в мире живых, связанное с этим миром, чтобы не истлело.

– Но, если он умер, – заметила Наджа, – его дух обретается в том мире, которому он принадлежит.

– При обычных обстоятельствах. Но не в нашем случае. Так же, как Мать-Исповедница, Ричард нес в себе отравляющее прикосновение смерти, оставленное Терновой Девой. Оно убивало их. Но в этом мире он, напротив, несет прикосновение жизни, чуждой этому месту. Зараженный жизнью, он не принадлежит этому миру. Он принадлежит миру живых.

– Все люди смертны, – сказала Наджа.

– Да, но его час еще не пробил, и Матери-Исповедницы тоже. Только из-за вмешательства Сулакана, который использует и искажает развилки пророчеств и применяет элементы темной магии, все получилось так, как получилось. Ричард пока принадлежит миру живых. Он должен вернуться, чтобы остановить императора Сулакана и сразиться за жизнь, иначе завеса будет разорвана и миры соединятся.

Мир мертвых на мгновение затих. Возможно, прошла целая вечность.

– Нужно разобраться, можем ли мы помочь ему, – сказала наконец Магда тихим голосом, полным сострадания. Она подняла светящуюся призрачную руку к свету духа Кэлен. – Ради нее.

– Ради всех, – поправила Никки.

Дух Наджи улыбнулся.

– Слова истинной колдуньи.

Дух Меррита приблизился к Надже.

– Ты должна помочь ей найти его. Ты знаешь демонов Сулакана лучше кого бы то ни было. Ты помогала ему создавать их. Теперь помоги остановить их.

– Оттого что как я когда-то выступала на стороне зла, так и она была Сестрой Тьмы? – спросила Наджа с иронией. – Думаешь, мне все еще требуется прощение?

Магда, чей светящийся облик выражал сострадание, покачала головой.

– Ты когда-то пришла к нам, чтобы сражаться со злом Сулакана, – сказала она. – И знаешь, что прощение приходит изнутри. Теперь она почти так же явилась к тебе. И тоже понимает, ибо прошла тот же путь, что и ты.

Наджа кивнула.

– Мы обе выступали на стороне зла и обе изо всех сил старались измениться. И действительно изменились. – Она повернулась к Никки. – Сейчас вы безусловно действуете во имя добра. Я помогу вам.

Дух обхватил Никки и понес куда-то, Никки оглянулась на улыбающихся Магду и Меррита, следующих за ними. Пожалуй, ничего прекраснее она не могла себе представить. Они олицетворяли любовь и понимание, умиротворение и радость, уверенность и знание, надежду и доброжелательность.

Это напомнило ей о чем-то. Сначала она не поняла. А затем ее осенило. Ауры, которые она видела у Ричарда и Кэлен!

– У вас очень интересный дух, – сказала Наджа Никки, пока они мчались сквозь вечность. – Он хорошо послужит вам здесь.

Глава 16

Хотя тьма подземного мира была чернее черного, Никки мало-помалу ощутила, что они уносятся в еще более густую тьму. Где прежде ярко светились духи, она теперь видела духов, дрейфующих во тьме, порой столь темных, что они были почти неразличимы. Некоторые были темнее окружающей тьмы. Это тревожило.

– Будет не просто, – предупредила Наджа, увлекая Никки все ниже сквозь наплывающие на них бурлящие облака душ, черных как смоль.

– Что нам предстоит сделать? – спросила Никки.

– Надейтесь, что нам удастся невозможное.

– А вы знаете, как это сделать? – настаивала Никки.

Дух Наджи не ответил.

Никки стала замечать, что за ними словно бы следует тень – затемнение, которое неотступно их преследовало и по мере спуска росло.

Наджа, заметив, на что смотрит Никки, подтянула ее ближе.

– Злые духи, – тихо прошипела она.

– Как же сражаться с такими духами в их мире? – спросила Никки скорее себя, чем Наджу.

Наджа вытянула руки перед собой, без усилий скользя сквозь вечную ночь, и ее дух постепенно засветился ярче. Это было божественное зрелище. Перед сиянием духа Наджи темные твари отступили во тьму.

– С ними нельзя сражаться, – сказала Наджа. – С ними – нет. Эти хотят, чтобы вы сражались с ними. Хотят, чтобы вас переполняла ненависть. Ведь так вы кормите их собственную ненависть. Если же показать им свет, они испытывают такую боль, какую могут ощущать только они. Их ненависть тогда обращается против них самих, жжет их души.

– Жаль, что я не могу так светиться, – сказала Никки, снова скорее себе.

Яркая улыбка засияла на лице духа Наджи.

– Вы светитесь. Только пока не можете этого видеть. А я вижу. Когда-нибудь увидите и вы.

Никки не сказала бы, что ждет этого с нетерпением, но позавидовала умиротворению, которое словно бы излучали духи. Никки казалось, что с тех пор, как в ее жизни появился Ричард, она только и делала, что сражалась за мир. Спокойствие этих духов действовало на нее возвышающе, как миг проникновения в истинное значение этой борьбы.

– Темные твари, пленившие Ричарда, – предупредила Наджа, – не таковы, как эти духи. Они не просто злые души. Это злые души, превращенные Сулаканом в демонов, готовых исполнять его приказы. Они – его мрачная армия в этом мрачном месте. Я помогала ему в этом, поэтому знаю, какие они на самом деле жуткие существа. Мне известна их ужасная сила. Они – волки тьмы, с клыками и когтями, способные схватить дух и навеки утащить его в самые темные глубины царства Владетеля.

Пока они беспрепятственно спускались все ниже и ниже, Никки, поглядывая по сторонам, примечала, что затемнение по-прежнему преследует их.

– Даже если нам удастся найти Ричарда, спрятанного темными тварями в вечной тьме, я не представляю, как вызволить его из объятий демонов. Мне это не под силу.

– Почему не смог помочь Меррит? – спросила Никки. – Он был могущественным духом.

Наджа подалась вперед, вытягивая шею и еще быстрее плывя в пустоте.

– Был и обладает достаточным могуществом, но у него нет необходимой связи.

– Связи?

– Здесь нужны друзья, – уклончиво пояснила Наджа. – Духи, обладающие могуществом, и с надлежащими связями.

Никки не вполне поняла, что она хочет сказать, но похоже, это означало, что у них сложности.

– Но главная беда в том, – сказала Наджа, – что даже если мы найдем его и даже если каким-то образом сумеем избавить от демонов, мы не можем отсылать души отсюда обратно в мир живых. Нам это не по плечу. Как только душа после смерти попадает сюда, ей уже не вернуться.

Никки указала на свет духа Кэлен.

– Кэлен вернулась.

Дух Наджи опечалился.

– Здесь был Ричард и помог ей. Он – единственный в своем роде. Именно это я имела в виду, когда сказала, что нужны друзья с надлежащими связями. Он всегда был единственным в своем роде и всегда мог делать то, на что не способен никто другой. Он смог распознать уникальные обстоятельства и воспользоваться ими, чтобы вернуть Кэлен. Если нам удастся освободить Ричарда, ему, кроме этого, понадобится помощь с другой стороны.

– Но в его душе все еще есть искра жизни.

– Возможно, он еще и несет искру жизни, которая позволит ему вновь обрести дыхание, как помогла Матери-Исповеднице, но нет того, кто помог бы возвратить его к свету Благодати, чтобы он мог вернуться. Нужно, чтобы кто-то с другой стороны сделал это для него.

Никки на время задумалась. Они скользили через вечность.

– Ведьма сказала, что кто-то должен отдать за него свою жизнь, чтобы он вернулся. – Никки уставилась вдаль, во тьму. – Я сделаю это. Отдам жизнь ради того, чтобы он жил. Он должен жить. Мир нуждается в нем. Только он может победить Ханниса Арка и Сулакана. Я сделаю это. Я останусь здесь, обменяю свою жизнь на его.

Наджа печально посмотрела на Никки.

– Это может потребоваться. Но я вовсе не знаю, будет ли этого достаточно.

Мысль о смерти, об отказе от единственной жизни, которой ее благословили, внушала Никки страх и трепет, но это не ощущалось уже столь ужасающим, как когда-то, не столь жизненно важным, как возвращение Ричарда. В прошлом, путешествуя по подземному миру как Сестра Тьмы, она делала это от имени Владетеля ради темнейшего из темных дел. Как Наджа работала когда-то на Сулакана, так Никки в бытность свою Сестрой Тьмы действовала во имя Владетеля подземного мира. Мир мертвых источал зло, наполнял ее паникой и страхом, даже когда она действовала ради его победы над жизнью.

Но теперь она не ощущала его таким. Вопреки страху Никки ощущала скорее… умиротворение. Она могла чувствовать области мучительного опустошения, но где-то далеко во тьме, там, где ее не было. Они не были для нее опасны – во всяком случае, пока ее вела и защищала Наджа.

Путешествие по этому миру, на сей раз с добрым духом, приводило Никки в изумление. Она возжаждала такого же умиротворения и довольства.

Почувствовав что-то, она оглянулась и увидела пятнышки света, которые, похоже, следовали за ними.

– Добрые духи, – пояснила Наджа, заметив, куда смотрит Никки. – У Ричарда Рала много друзей среди них. Их связь с ним сохранится навечно.

– Так, может, они могут нам помочь? Вы сказали, что нужны друзья.

Наджа помолчала.

– Нет, – наконец призналась она. – Среди них нет достаточно могущественных. Они просто очень его уважают. – Дух Наджи поднял светящуюся руку, указывая. – Ну наконец. Вон. Видите?

– Нет, – сказала Никки, покачав головой, после того как старательно всмотрелась, попытаясь разглядеть в черноте что-то, что могли видеть только духи. – Что там?

– Темные твари, – спокойно сказала Наджа, наклоняясь ближе. – Он у них.

Никки ощутила прилив надежды.

– Ричард? Ричард где-то в этом мраке?

– Именно, – с улыбкой сказал дух, ускоряя полет, чтобы нагнать быстро спускавшихся демонов. – Сражение начинается, – заявила Наджа, глядя на Никки. – Сражение, которое мы не имеем права проиграть, ибо проиграем навеки.

– Да помогут нам добрые духи, – прошептала Никки, разглядев наконец приближающиеся темные крылатые силуэты с клыками и когтями.

Глава 17

Окружающая тьма причиняла боль. Такой боли он не испытывал при жизни никогда. Она была иной, несравнимо хуже той, какую он знал. Это боль не просто пронизывала до костей, но прожигала душу.

Это была тьма демонов, тьма самого Владетеля, тьма вечной погибели.

Ричард сопротивлялся, как ему казалось, целую вечность, стараясь вырваться из когтей, впившихся в его плечи и ноги, пытаясь избавиться от крыльев, туго спеленавших его и его душу. Он ощущал удушье, но удушье иного рода, не такое, какое бывает при жизни.

Это было удушение тьмой. Дух Ричарда жаждал света. Удушье вызывала неспособность получить свет. Вокруг был мрак обреченных душ, навсегда изгнанных из света, душ, приговоренных к вечному унизительному страданию без шанса на помилование, спасение, какую-либо возможность освободиться.

И все же оно того стоило. Он спас Кэлен от такой же судьбы, от ужасающего путешествия в вечность. Он сделал бы это ради нее снова, а затем вновь. Оно не просто того стоило. Он готов был на все, какова бы ни была цена, лишь бы Кэлен оказалась в безопасности, а яркий свет ее духа – опять в мире живых. Мир нуждался в этом свете, чтобы противостоять тьме.

Но осознавать смысл этого становилось все труднее. Все это происходило очень давно, когда он еще был жив. Вечность назад. Временами ему казалось, что, возможно, здесь и есть жизнь – жизнь, состоящая из страдания, страха, ужаса и одиночества. Именно такова была жизнь без Кэлен. Потому он и отправился за ней. Жизнь без нее не стоила того, чтобы ее длить.

Что-то изменилось. Ричард сделал передышку в своей борьбе. Он почувствовал, как когти рванули его плечо, словно их разъединяли и демон пытался ухватить Ричарда сильнее, чтобы удержаться, зацепиться за кости, которых в этом мире на самом деле не существовало. Он почувствовал, как клыки все глубже погружаются в него, хотя его тело представляло собой лишь сияние света. Страдание превосходило любые муки. Это была агония духа.

А затем ему померещилось пятно света в окружающей черноте. Это длилось очень недолго, а затем исчезло, будто крылья на мгновение перестали плотно охватывать его и пропустили лучик света, а затем снова облепили. Ричард решил воспользоваться обстоятельствами и стал еще сильнее сопротивляться тьме, душившей его.

Вновь через темные пелены крыльев прорвался свет. На сей раз прошло чуть больше времени, прежде чем крылья опять сомкнулись вокруг него и обрезали свет. Ричард принялся вырываться сильнее и снова увидел щель во тьме, а сквозь нее – теплое свечение. Он начал отчаянно рваться к этому свету, раздвигая мощные крылья, пытаясь расширить зазор. Ему удалось отделить чернильные крылья от своего тела, но те тотчас вновь закутали его в кокон.

Но тут ослепительная вспышка заставила темных тварей завизжать от гнева и боли. Затем другая ослепительная вспышка прорвала вечную ночь. Во тьме щелкали клыки: демоны пытались вновь впиться в него. Когти цепляли Ричарда, даже когда демонов оттаскивали прочь.

Вспышки пошли одна за другой. Он понял, что́ это – не по виду, а по ощущению. Это были разряды магии. Магии, знакомой Ричарду.

Темные твари испустили жуткий вой, который мог исходить только из глубин преисподней. Этот звук мог испарять живую плоть и ломать кости. Это был вопль обреченных душ, осознавших свою участь.

Вспышки с ошеломляющей быстротой следовали одна за другой, нанося мощные удары по демонам. Во тьме загорались жгуты света. Сияющие стрелы били в крылья и рвали их на части. Раскрытые пасти с рядами клыков изрыгали вопли. Сверкающие копья магии пронзали их изъязвленные тела.

Какая-то фигура скользнула между ним и темными тварями, защищая и укрывая его.

– Увы, Ричард, – произнес хорошо знакомый голос. – Боюсь, ты снова оказался в мире мертвых.

Ричард посмотрел через плечо на фигуру за своей спиной. Руки, задрапированные сияющими белыми одеждами, раскрыты в защитном объятии. Лучащаяся светом фигура смотрела на него с грустной улыбкой. Он узнал ее.

Это была женщина, которую он когда-то убил.

За ее раскинутыми в защитном жесте руками он видел темные крылатые силуэты с горящими красными глазами, рвущиеся к нему. Ее руки крепче обхватили его, закрывая от демонов.

Поодаль, позади нее, бушевало яростное сражение. Свет и тьма сплетались, противоположные силы сталкивались с неистовой свирепостью, одновременно и чуждой, и свойственной этому странному месту.

– Ты в безопасности, – доверительно сказал очень знакомый голос.

– Денна?

Она улыбнулась, услышав свое имя, особенно из его уст. Он так давно не видел этой улыбки! Очень давно, ведь Денна давно умерла. Ему уже доводилось видеть ее дух. Она помогала ему и раньше.

Затем за границей оберегающих объятий доброго духа Ричард увидел другого духа, незнакомого. И еще некую сущность, имеющую облик, – но при этом не духа. Он узнал эту сущность.

– Никки?

– Я здесь, Ричард.

– С Кэлен все в порядке?

Никки с глубокой печалью покачала головой.

– Нет. Она скорбит по тебе. Жизнь без тебя столь же невыносима для нее, как тебе без нее. Ты обрек ее на жизнь с тем страданием, которого сам не вынес.

Ричард почувствовал, что страшно, невероятно виноват. Он не рассматривал свой поступок с этой точки зрения. Ему очень хотелось, чтобы она жила, и он не задумывался о том, нужна ли ей такая жизнь. Ему незачем было жить без нее, но и ей незачем было жить без него.

– Родственные души не следует разделять, – произнес знакомый Ричарду голос.

– Зедд?

Дух приблизился. Хотя он и не походил на того Зедда, какого помнил Ричард, ошибиться было невозможно. Дух светился точно так же, как его собственная душа, и формой этот особенный свет, подобно свету других добрых духов, напоминал тот сосуд, который заполнял при жизни. Это был сияющий дух его деда.

Душа Ричарда ободрилась при виде такого великолепного Зедда.

– Похоже, у тебя опять какие-то трудности, мой мальчик. Я пришел на помощь.

– Не понимаю, – сказал Ричард, оглядывая духов, собравшихся вокруг. Среди них были и знакомые, и те, кого он не узнавал.

– Потоку времени понадобилось, чтобы я оказался здесь, – пояснил старый волшебник. – Прежде я этого не знал, но и у того потока, и у моей смерти была цель. Именно это. Я прожил свою жизнь и сделал там все, что мог, а теперь мне понадобилось оказаться здесь – ради тебя, потому что жизнь отчаянно нуждается в тебе. Я единственный, кто мог отогнать от тебя этих демонов.

– Что ты имеешь в виду? Почему?

Восхитительно прекрасный дух Зедда улыбнулся.

– Чтобы помочь тебе здесь, требовались принесенные в подземный мир магические способности, причем связанные с тобой узами крови.

– Для помощи в тех обстоятельствах, в каких оказались вы, нужно много друзей, – сказал дух женщины. – Я – Наджа, – пояснил дух, заметив его замешательство.

– Наджа? Та самая Наджа, что оставила сообщение на стенах пещер в Стройзе?

Дух улыбнулся.

– Та самая.

– Это было ужасно давно, – сказал Ричард.

Дух бесстрастно посмотрел на него.

– Не так уж давно. Отсюда кажется, что прошло лишь мгновение.

– Или вечность, – сказал другой дух.

Ричард не узнавал ее, но поскольку она была с Наджей, а с ней и другой дух, он догадался, кто это.

– Магда Сирус?

Дух с улыбкой кивнул и указал светящейся рукой.

– А это Меррит, моя родственная душа. – Она показала на созвездие огней позади. – Барах тоже с нами. Его привел амулет, изготовленный им когда-то. Все мы здесь ради того, чтобы сделать все возможное для вашего освобождения.

Ричард увидел дух Бараха и бесчисленных других духов. Он увидел своего друга Уоррена. Увидел Бена, мужа Кары, и легионы воинов, сражавшихся вместе с ним в мире живых, а теперь ставших добрыми духами.

– Темные силы замыслили заточить вас здесь, – сказала Наджа. – Потребовалось много добрых духов, чтобы дать этот бой. Когда ваш дед отогнал демонов, мы позаботились о том, чтобы они погрузились в вечную тьму. Пока они не могут вернуться.

– Но для вас здесь есть другие опасности, – добавила Магда.

– Ты должен вернуться в мир живых, – заявила Никки.

– Надо возвращаться и вам, – произнес мягкий голос Наджи, – ибо те, кто никогда не спит и ходят как люди, приближаются.

Никки с беспокойством повернулась.

– Кто…

Светящийся палец Наджи коснулся лба Никки.

Никки мгновенно исчезла.

– Как я вернусь? Есть путь? – спросил Ричард, оглядывая добрых духов. – Мне необходимо сделать кое-что в мире живых. От меня зависит жизнь очень многих людей. Я должен вернуться. Должен помочь им. Я не могу позволить Сулакану сотворить с ними то, что он хочет.

Дух Меррита понимающе улыбнулся.

– Это ярость меча. Узнаю! Он здесь, с вами. Даже в смерти ваша душа несет праведный гнев меча, потому что вы с ним связаны. Только надлежащий человек способен на такое. Только несущий смерть мог пронести могущество меча и саму жизнь в подземный мир.

– Ну, если я избранный, то должен вернуться туда. Сулакан и Ханнис Арк собираются уничтожить мир живых.

– Воистину так, – подтвердила Наджа.

– Я не могу остановить их отсюда, – сказал Ричард, терзаясь неотложностью и важностью задачи. – Я должен вернуться туда.

– Праведный гнев меча и искра жизни, которая до сих пор теплится в вас, привязывают вас к миру живых, – сказала она, – но мир мертвых все еще держит вас. Скрины охраняют завесу, и никто не может вернуться сквозь нее из этого мира.

Ричард помнил рассказ костяной женщины о том, как скрины, стражи завесы, удерживают мертвых в подземном мире и не позволяют им минуть завесу.

– Сулакан вернулся из-за нее, – сказал Ричард.

– С помощью вашей крови, – напомнила Наджа.

– Кэлен вернулась из-за нее.

– Потребовалось гораздо больше, чем ваша кровь, – сказала Наджа.

– Так как мне вернуться? – спросил Ричард у сонма светящихся духов, обступивших его. Все они смотрели на него, но никто, похоже, не хотел отвечать.

Когда Зедд сочувственно положил светящуюся руку на плечо Наджи, та наконец мрачно сказала:

– Вам нужен жизненный мост.

– Как найти этот жизненный мост?

– Вы не сможете, – сказала Наджа. – Он должен найти вас.

– Не понимаю.

Зедд горестно покачал головой, подплывая ближе.

– Боюсь, мой мальчик, что кому-то придется отдать тебе свою жизнь. И это будет мост. Его душа должна будет присоединиться к нам здесь.

– Другого пути нет, – подтвердила Наджа.

Светящаяся рука Денны покровительственно обняла его.

– Тебе необходима помощь, Ричард. Тебе необходима чужая жизнь.

– Нет, – сказал Ричард, отплывая назад и качая головой. – Я не могу допустить, чтобы кто-то отдал жизнь ради меня. Должен быть другой путь.

– Жизнью пожертвуют не просто ради тебя, – утешая, заметил Зедд. – Жизнью пожертвуют ради всех, и при этом из любви.

– Пока это не произошло, нет для вас пути назад, – добавила Наджа. – Без этого вы никогда не сможете вернуться.

– А если вы не сможете вернуться, – добавила Магда, – то судьба вашей родственной души и судьба мира будут в руках безжалостного императора Сулакана.

– А отсюда я не могу им помочь? – спросил он, и от мысли о его изгнании Ричарда охватил гнев. – Неужели ничего нельзя поделать?

Магда печально покачала головой.

Рука Денны обхватила его, пытаясь успокоить. Но Ричард не успокоился. В нем пылал гнев на Сулакана, навлекшего все это на него и на всех живущих.

– Отлично, – прошептал Меррит. – Позвольте ярости наполнить вас. Если когда-нибудь представится шанс воспользоваться ею, она уже будет в вас – наготове.

Ричард потянулся к рукояти меча, но, хотя он почти мог коснуться его, меча не было с ним. Меч пребывал по другую сторону завесы, в мире живых. Там же, за завесой, в мире живых, была Кэлен.

И Сулакан.

Глава 18

Кэлен вздрогнула: Никки вдруг судорожно задышала и открыла глаза. Красная тоже вздрогнула и отдернула пальцы, покоившиеся на плечах Никки.

Лицо колдуньи при свечах казалось серым. Руки дрожали. Ее прекрасные черты отражали страдание, вызванное тем, что она недавно пережила. Ведьма, хоть и не такая бледная, как Никки, казалось, была обеспокоена не на шутку.

Кэлен не могла видеть того, что видела Никки за завесой, но кое-что ощущала, пусть и смутно, и от нее не ускользнуло напряжение в лице Никки, по чьим щекам бежали слезы. Не вызывало сомнений, что странствие оказалось очень тяжелым. Кэлен в первую очередь интересовало, было ли оно успешным, но по виду Никки догадаться об этом не удавалось.

Их обступала жуткая чернильная тьма, отъединяя от всего остального в круге света свечей, расставленных в конечных точках Благодати. Вдобавок эта тьма приглушала звуки мира живых вокруг них.

Тьма постепенно стала отступать, и Кэлен начала различать стены комнаты. Она увидела, как проступило окно. Услышала далекие звуки.

Когда тьма рассеялась, забрав с собой подземный мир, Кэлен наконец смогла снова увидеть кровать. Она резко встала и осторожно переступила через нарисованные ее кровью линии, чтобы выйти из Благодати. Наконец покинув Благодать, миновав свечи, она устремилась к кровати и, опустившись на колено возле Ричарда, склонилась над ним, высматривая признаки жизни, желая – надеясь – увидеть, как он улыбнется ей.

Его безжизненные руки по-прежнему держали меч. Он по-прежнему не дышал. Кэлен, которая была твердо уверена, что Никки удастся что-нибудь сделать, полагала, что теперь Ричард наконец начнет дышать. Она, вопреки всему, надеялась, что он каким-то образом вернется к жизни, вернется к ней.

Она надеялась увидеть, как он откроет глаза и посмотрит не нее.

А он по-прежнему лежал мертвый.

Ничто не изменилось.

Кэлен нежно коснулась пальцами его большой руки. В ней не было ни капли жизненной теплоты. Его глаза были по-прежнему закрыты – закрыты для мира живых. Его душа не вернулась в свое тело из изгнания.

– Добрые духи, – прошептала она, – почему вы не отослали его обратно к нам? – Она почувствовала, как по щеке скатилась слеза. – Добрые духи, он необходим мне. Необходим всем нам.

Она помнила темных тварей, вцепившихся в Ричарда когтистыми руками, окутавших его черными крыльями. Она помнила ужасную картину – как демоны душат его и утаскивают во тьму.

Никки тоже встала рядом с ней у кровати.

– Кэлен… извини.

Кэлен вытерла слезу со щеки.

– Почему ничего не вышло?

Ведьма поспешила присоединиться к Никки. Выглядела она страшно усталой и крайне озадаченной.

– Что случилось?

Колдунья покачала головой.

– Трудно объяснить. – Она посмотрела через плечо на Красную. – По крайней мере, с вашей помощью мне удалось найти Исидору и Наджу. Они сумели отыскать Ричарда.

Кэлен схватила Никки за руку.

– Ты нашла Ричарда?

Никки кивнула.

– Его удерживали темные твари, ты не ошибалась. Зедд и многие другие собрались нам на помощь. Между духами произошло сражение. Зедд помог нам освободить Ричарда от темных тварей. Благодаря тому, что Зедд был там, мы выиграли бой.

– Тогда почему Ричард не вернулся? – спросила Кэлен, пытаясь совладать с голосом и гулко стучащим сердцем.

Она не могла не думать о сложенных внизу, на площади перед крепостью дровах для погребального костра, который ждал Ричарда, если эта последняя надежда окажется тщетной. Ужасная необходимость предать его тело огню вновь стала перед ней. Она не смогла бы заставить себя жить дальше, если бы его постигла такая участь. Ей не хотелось жить без него.

Никки отвела от Кэлен пристальный взгляд.

– Того, что мы сделали, недостаточно. Они не могут отправить его сюда. Они сказали…

Услышав далекий крик, Кэлен отвела взгляд от кровати и воззрилась на закрытые двери. От этого крика по спине у нее пробежал холодок, а волоски сзади на шее встали дыбом.

Глаза Красной были закрыты, словно она совещалась с внутренним голосом.

– Они приближаются.

И Кэлен, и Никки повернулись к ведьме.

Кэлен нахмурилась.

– Кто? Кто приближается?

– Они никогда не спят. Они ходят как люди, – произнесла ведьма. Ее небесно-голубые глаза широко раскрылись. – Они близко.

Кэлен хотела было спросить, о чем речь, но тут ночную тишь разорвали новые крики за дверью. Они раздавались значительно ближе. Она услышала тяжелые глухие удары, затем треск ломающейся мебели.

Никки схватила их обеих за руки и потянула назад к Благодати в тот самый миг, когда двери резко распахнулись, ударились о стены и косо повисли на петлях. По комнате разлетелись осколки украшавшей двери резьбы.

Из коридора донесся рев, и в комнату ввалился мужчина. В мягком свете свечей Кэлен увидела, что из его груди и спины торчит с полдюжины сломанных копий, целый набор кинжалов и несколько сломанных мечей, пронзивших его тело насквозь. Однако кровь не текла.

Глаза мужчины светились в темноте темно-красным, будто в них горели отблески огней подземного мира. Сморщенная иссохшая кожа его лица кое-где висела лохмотьями. Сквозь дыры в прогнивших щеках виднелись зубы. Одежда напоминала землю, в которой он некогда был похоронен. Тонкая сеть корешков вросла в нее, а более крупные корни проросли через запястья. В открытых ранах на животе извивались личинки. Сквозь прорехи в сгнившей рубашке виднелись ребра.

Комнату заполнило исходящее от него тошнотворное зловоние смерти.

Судя по всему, это был один из мертвецов, поднятых из могил приспешниками Сулакана. Оккультное могущество, а не жизнь, давало ему цель и силы.

Три женщины попятились, держась вне его досягаемости. Мертвец – одна ступня у него была раздроблена и вывернута – взревел, ковыляя к ним. Его глаза светились ненавистью и яростью.

Воин, вбежавший в комнату, с силой пробил мертвеца копьем. Кэлен услышала, как оно проломило кости, но оказалось не более действенным, чем прочее оружие, торчащее из тела живого мертвеца.

Другой дюжий воин прыгнул на спину мертвецу, стараясь сбить его с ног. Труп с яростью схватил воина за руку и перекинул через себя, словно ребенка. Иссохшая рука с невероятным проворством нанесла удар, разорвав воину грудь. Кровь дугой брызнула на стену. Воин безжизненной грудой упал у стены. Другой воин нырнул обратно за дверь, ускользая от пытающейся поймать его руки мертвеца.

Как только вторгшийся повернулся к ним, Никки ударила его сгустком воздуха, и мертвеца отнесло обратно к двери. Он растопырил руки, упираясь в края дверного проема, чтобы удержаться в комнате. Позади него в коридоре появилась Лорен и ударила эйджилом в поясницу. Хотя ее эйджил не действовал, мертвец с ревом повернулся и ударил ее тыльной стороной руки с такой силой, что она отлетела к стене и без сознания сползла на пол.

Другой воин пронзил грудь мертвеца мечом, но вновь тщетно. Третий воин замахнулся, пытаясь отрубить мертвецу руку, но тот с нездешней силой уклонился от нападения. Воины продолжали прибывать, но мертвец оттеснял их назад или убивал сразу, как только они на него кидались. Восставших из мертвых непросто было одолеть обычным оружием.

Бой еще не успел разгореться, а позади воинов появилась воющая орда полулюдей, бегущих к ним по коридору. Воинам пришлось развернуться и встретить новое нападение.

Кэлен посмотрела через комнату на меч, лежащий вдоль тела Ричарда. Руки Лорда Рала все еще обхватывали его рукоять, как она уложила их. Этот меч мог бы остановить мертвецов, оживленных оккультным колдовством. Нужно было только добраться до него.

Но она не успела предпринять попытку пересечь комнату и схватить меч – мертвец ввалился в комнату и прошел вглубь, преграждая ей путь к Ричарду. Во мраке светящиеся красные глаза казались еще более зловещими; они следили, как Кэлен прянула сначала влево, затем право.

Прежде чем Кэлен попыталась обежать рычащего мертвеца, Никки оттащила их с ведьмой назад по линиям Благодати; женщины оказались в ее центре, возле капли крови Ричарда. Никки явно надеялась, что Благодать защитит их от потусторонних сил.

Они стояли друг возле друга, а мужчина замер за линией свечей. Он, казалось, сомневался, что делать, и не желал ступать в Благодать, чтобы добраться до них.

Кэлен гадала, долго ли он будет медлить. Она глядела через комнату на меч, понимая, что едва ли сможет заполучить его. Мертвец скорее всего мгновенно схватит ее.

Но она также знала, что меч способен справиться с этой угрозой.

В коридоре бушевало сражение. Кэлен краем глаза видела полулюдей, бегущих к спальне лишь затем, чтобы их убили воины Первой Когорты. Порой воины оказывались почти погребенными под натиском полулюдей, и тогда другие приходили им на помощь. Она заметила и мелькание красной кожи морд-ситов.

Когда Кэлен собралась еще раз попробовать пробраться к мечу, другой мертвец, крупнее первого, вошел через выбитую дверь в спальню. Разложение затронуло его сильнее, чем первого, и вонял он еще хуже. С уха свисал кусок иссохшей кожи с пучком волос. Одна рука почти не слушалась его. Но передвигался он достаточно хорошо. Как и первый, он оценивающе оглядел горящими красными глазами комнату, кровать с лежащим на ней Ричардом и трех женщин, стоящих посреди Благодати.

В спальню ворвались воины и в ярости набросились на вторгшихся, пытаясь их уничтожить, но тщетно. Их оружие обрубало куски иссохших тел, но это мало помогало остановить мертвецов. Мощным ударом действующей руки второй мертвец сбил с ног сразу нескольких.

– Мы не в силах остановить их, – прошептала Красная, двигая руками в попытках применить какую-то свою магию. Что бы она ни делала, ничто не помогало.

Никки снова стала наносить удары сгустками воздуха, и это заставило первого мертвеца отступить. Второй ушел в сторону, удары Никки обрушились на край дверного проема, и во все стороны полетели щепки.

– Мы точно в безопасности в Благодати? – поинтересовалась Кэлен.

Словно бы отвечая ей, один из мертвецов ринулся к ним через комнату. Он сделал выпад, используя руку как большой крюк, и попытался поймать одну из женщин, но они вовремя отпрянули. Его больше не беспокоили линии Благодати, нарисованные кровью, и он дошел прямо до ее середины.

Когда он сделал еще один шаг вперед, женщины бросились врассыпную. Никки зашла с другого его бока, нанося удары сгустками воздуха. Это не могло остановить его, зато отвлекало внимание. Очередной серией быстрых ударов она застала его врасплох. Из-за сломанной лодыжки он споткнулся, но успел ухватиться за подоконник.

Едва он оказался у окна, Никки создала между ладонями шар «огня волшебника». Едва он запылал, комнату осветил режущий глаза желто-оранжевый свет. Шипя и кипя в нетерпении, жидкое пламя покорно вращалось между ладонями колдуньи.

Почти сразу Никки метнула шар. Гибельный ад с воем пролетел через спальню, заливая все ослепительным желто-оранжевым сиянием. Он врезался в мертвеца с глухим стуком, который Кэлен ощутила грудной клеткой.

Жидкое пламя взорвалось, окутав мертвеца липким раскаленным добела пламенем. Огонь охватил его целиком, поднялся по стене и пошел по потолку.

Прежде, чем огонь разошелся по комнате, Никки нанесла новые удары сгустками воздуха, но на сей раз мужчина, безуспешно пытавшийся сбить с себя пламя, не заметил опасности. Стена сжатого воздуха с силой ударила мертвеца и под рев бурлящего пламени выбросила в окно. Его горящее тело оказалось снаружи и кануло в ночь, осветив стены крепости. Кэлен услышала глухой стук, когда оно упало на землю.

Огонь был одним из немногих способов остановить ходячих мертвецов. Когда они повернулись к другому, через дверной проем вошел еще один, так что женщин в комнате снова преследовали двое.

Кэлен понимала, что Никки не сможет проделать это же самое с двумя другими, если те не окажутся возле окна. А если действовать не так осторожно, как с первым покойником, «огонь волшебника», примененный в комнате, легко превратит ее в западню, в горящий ад. Он может все спалить и убить защищающих их воинов.

Колдунья подняла руки и отозвала порожденный ею «огонь волшебника». Затем взмахом руки погасила горящий гобелен, пока не стало слишком поздно.

– Удачно вышло, что он оказался возле окна, – заметила Кэлен колдунье. – Будь осторожна, не подожги кровать. Мы сможем убежать, а Ричард – нет.

Слишком легко было случайно превратить кровать, на которой лежал Ричард, в его погребальный костер. Пламя запросто могло мгновенно разойтись.

Кэлен притворилась, что бросается в одну сторону, затем в другую, пытаясь обогнуть рычащих тварей. Ей нужно было добраться до меча. Но то один, то другой мертвец перекрывал ей путь, не пуская к мечу. Блокируя ее, они одновременно надвигались на женщин, загоняя их в угол.

Кэлен видела, что в коридоре развернулось настоящее сражение.

Полулюди с воем нападали – и кричали, когда их закалывали. Воины жестоко сопротивлялись потоку полуголых тел, набегающему по коридору.

Глава 19

Кэлен, повернувшись к кровати, попробовала проскочить мимо ближайшего к ней мертвеца сначала с одной стороны, затем с другой, но тот всякий раз делал шаг в сторону, преграждая ей путь. Возле него тошнотворная вонь разлагающегося трупа оказалась так сильна, что трудно было дышать. Горящие красные глаза пристально следили за ней.

Краем глаза Кэлен заметила позади другого мертвеца красную кожу одеяния морд-сита. Морд-ситы были стремительны, но их эйджилы не могли устранить такую угрозу. Кэлен надеялась, что, обнаружив это, морд-сит проявит достаточно проворства, чтобы ее не поймали и не убили, как того воина, что безжизненно лежал под стеной.

Второй мертвец, тоже пристально следивший за Кэлен, махнул рукой куда-то за спину, чтобы отогнать морд-сита, словно муху. Как Кэлен ни пыталась, ей не удавалось обогнуть ближайшего покойника, повторяющего за ней движения вправо и влево. Она мельком увидела, что морд-сит присела – рука другого трупа прошла у нее над головой.

Когда вторгшемуся не удалось поймать ее рукой, женщина в красном выпрямилась и ударила тем, что показалось Кэлен эйджилом, в спину мертвеца.

В тот же миг красный жар в его глазах потух.

Он вдруг замер, словно окоченел, затем повалился вперед и рухнул на пол. Внезапно он сделался таким же мертвым, каким был до того, как оккультное колдовство подняло его из могилы.

Лишь тогда Кэлен увидела, что морд-сит держит в руке не эйджил, как ей показалось, а нож. Нож, впрочем, совсем не обычный. Ей уже доводилось видеть такие ножи. Ножи, созданные полулюдьми для использования против живых мертвецов. Хотя освещение было весьма скудным, она знала, кто держит в руке этот особый нож.

Когда морд-сит повернулась к свету и подняла взгляд, они посмотрели друг другу в глаза. Кэлен увидела то, что и так уже знала. Это была Кара.

Не мешкая, Кара юркнула за спину другого рычащего мертвеца, угрожавшего Кэлен, и вонзила оккультное оружие в его поясницу. Затем выдернула нож и для надежности ткнула им в мертвеца еще дважды. Кэлен слышала глухие удары кулака Кары о его спину, когда нож в ее руке на всю длину погружался в тело мертвеца.

Красный жар в его глазах потух. Все тело одеревенело. Поскольку лодыжка у него была сломана, он стал крениться под собственной тяжестью на бок и с тяжелым глухим стуком повалился на линии Благодати, нарисованной кровью на деревянном полу.

Кэлен подбежала к Каре с намерением обнять ее, но вдруг замерла. В Каре было нечто странное, нечто чужое, далекое. Она казалась такой же, какой Кэлен ее помнила: мускулистая, высокая, с идеальной, изящной фигурой. Длинные светлые волосы заплетены в традиционную для морд-ситов косу. На первый взгляд она осталась такой же, как всегда.

Но в голубых глазах Кары было нечто странное, потустороннее.

Она явно с боем прорывалась в крепость. Теперь Кара была вся в крови, но красная кожа хорошо скрывала это, а кроме того, едва ли в покрытом кровью морд-сите было что-то странное. Кэлен видела, что весь коридор завален страшно изуродованными телами; они лежали одно на другом и истекали кровью из зияющих ран. Большинство павших полулюдей было убито воинами. Некоторые лишились рук, ног, даже головы. С некоторыми, тем не менее, расправилась Кара.

В тускло освещенном коридоре взблескивала сталь – воины все еще сражались с полулюдьми, спешившими сюда ради своей безумной цели. Однако теперь поток нападающих уменьшился.

– Кара, – сказала Кэлен, подступая ближе. – Добрые духи, я скучала по тебе! – Она не сдержала слезы. – Ты не представляешь, как я скучала по тебе и сколько всего произошло.

Кара смотрела на нее все с тем же странным выражением.

– Я знаю.

Кэлен подняла руку, указывая, но слова утонули во всхлипе.

– Кара… Ричард мертв.

Не глядя туда, куда показывала Кэлен, Кара внимательно смотрела ей в глаза.

– Я знаю.

– Я испробовала все…

– Я знаю, – сказала Кара, и в ее голосе наконец зазвучало ласковое сочувствие.

– Жить без него – невыносимо больно.

– Я знаю, Мать-Исповедница. Каждый миг я испытываю точно такую же боль. Это делает жизнь невыносимой.

Кэлен кивнула.

– Мне тоже не хватает Бена.

Кэлен хотелось обнять Кару. Она так скучала по ней! И рассказать ей обо всем, что произошло, обо всем, что случилось с ними и что они предприняли в попытках вернуть Ричарда. Но она не могла произнести ни слова. Что-то во взгляде голубых глаз Кары заставило Кэлен сдержаться. Это была Кара – и не совсем она.

– Кара, ты в порядке?

Та улыбнулась точь-в-точь как прежняя Кара, которую так хорошо знала Кэлен. Это была знающая улыбка, мудрая, уверенная, с отблеском детского озорства. Это была улыбка женщины, повидавшей много такого, что никому не следовало бы видеть, и все же сохранившей способность радоваться жизни, уцелевшую в каком-то далеком темном уголке ее истерзанного сознания.

Это была улыбка сострадания и непреклонной решимости, приправленных безумием.

– Да, Мать-Исповедница. Теперь со мной все в порядке. Наконец-то все снова так, как должно быть.

Не обращая внимания на странное ощущение, Кэлен шагнула вперед, чтобы обнять женщину. Кара показалась ей холодной как лед. Морд-сит приобняла ее свободной рукой, затем отстранилась.

– Теперь мне надо уйти, – сказала Кара тоном матери, ласково разговаривающей с ребенком.

Кэлен нахмурилась.

– Уйти? Уйти куда? Теперь ты дома.

Кара покачала головой.

– Еще нет, но скоро буду.

Ледяными пальцами она нежно коснулась щеки Кэлен. Затем наконец повернулась к кровати, словно все это время знала, что Ричард лежит там. Встав рядом с кроватью, над ним, она оглянулась через плечо.

– Не оплакивайте меня, Мать-Исповедница. Знайте, что я люблю вас обоих и делаю это исключительно по своей воле. Знайте, что я обрету покой. Это должно было произойти, и это произойдет.

Кэлен хотела спросить, о чем она, но словно бы лишилась дара речи.

Глядя вниз, Кара простерла руки над Ричардом. Кэлен она показалась грациозной птицей, расправляющей крылья. Или добрым духом.

Кэлен заморгала, подумав, что ей привиделось. Морд-сита словно бы окружало сияние – или скорее исходило из нее. Белые одежды, сотканные из света, складками ниспадали с ее рук, придавая им схожесть с крыльями.

Там же, где и Кара, казалось, виднелся силуэт, сотканный из света. Кэлен поняла, что видит вовсе не Кару. Очертания были такие же изящные и женственные, но все же иные.

Кара наклонилась и надела золотую цепочку со своим эйджилом на шею Ричарду. Она на мгновение приложила ладонь к его щеке, просто глядя на него, а затем она и силуэт, сотканный из света, с любовью улыбнулись ему.

Затем она наклонилась еще ниже и прижалась губами к его губам, будто целуя, но это был не поцелуй.

– Она дает ему дыхание жизни, – прошептала Никки.

Кэлен кивнула. Ричард рассказывал ей, как морд-ситы пьют дыхание своих пленников, когда те стоят на пороге смерти. Для морд-ситов было священным делом разделить их боль, выпить их дыхание жизни, когда пленники ускользают на грань смерти, будто стремясь увидеть то запретное, что лежит в следующем мире, за порогом смерти. А когда настанет время убить их – разделить с ними и саму смерть, чувствуя вместе с ними и забирая себе их последний вдох. Кэлен считала эту частицу безумия мира и жизни морд-ситов гротескным подобием трофея.

Ричард знал об этом, потому что так обращалась с ним Денна, когда он был ее пленником – дарила дыхание жизни, чтобы поддержать его, удержать на грани смерти, продлевая муку.

Но Кэлен довелось видеть и другое – однажды Кара поступила так с только что умершей женщиной. Ей тогда это показалось неким возмутительным ритуалом морд-ситов, но Кара объяснила, что иногда так удается вернуть человека к жизни.

Теперь Кара дарила это дыхание Ричарду. Его грудь приподнялась, когда легкие наполнились отданным ею дыханием, ее собственным дыханием жизни.

Кара отстранилась на несколько дюймов, и грудь Ричарда медленно опустилась, пока она делала глубокий вдох. Она снова прижалась губами к губам Ричарда и зажала ему нос, заполняя его легкие своим глубоким, дающим жизнь дыханием.

– О чем вы говорите? – прошептала Красная за ее правым плечом.

– Она – жизненный мост, – сказала Никки, по ее щекам тоже катились слезы. – Она – та, о ком духи сказали, что без нее его не вернуть.

Кэлен ощутила всплеск надежды, смешанной со страхом за Кару.

– С ней дух, помогающий ей, – прошептала Красная.

Никки кивнула.

– Я видела, как этот дух морд-сита защищал его в подземном мире.

– Денна, – прошептала Кэлен, обливаясь слезами. Подбородок у нее дрожал, она едва верила тому, что видит.

А видела она доброго духа, присоединившегося к Каре, чтобы помочь ей достигнуть цели. Это было воплощением надежды и любви, но в то же время мысль о том, что это означает для Кары, ужасала.

– Это ее выбор, – сказала Никки, словно читая мысли Кэлен. – Она делает то, что должно, и делает это добровольно.

Глава 20

Ричард открыл глаза, жадно глотая воздух.

Мир живых словно ворвался в его бытие.

Из пустоты вокруг него начали проступать яркий свет, формы и цвета. Сначала он чувствовал только слабые признаки перемен; затем его ощущения оформились, получили материальное воплощение, словно все это всегда присутствовало в этом самом месте в это самое время, как и пустота, в которой он, казалось, пробыл так ужасно долго. Это сбивало с толку: как он мог не понимать, что все это было здесь всегда?

Он начал узнавать стены, потолок, пол. В пространстве вокруг него появились границы, которых раньше не было. Он заморгал от света свечей, показавшегося ему слишком ярким, слишком насыщенного цвета. Воздух казался густым и тяжелым, но он жадно глотал его, стремясь поскорее наполнить легкие.

Он ощущал, как с каждым вздохом исторгает из себя чужеродную пустоту, истончая связь с подземным миром. С каждым выдохом эта пустота рассеивалась и распадалась, тогда как жизнь возвращалась, занимая свое место.

Это был его мир. Ричард ощущал запахи почти бесконечного разнообразия мира живых. Среди этих запахов были приятные ароматы, которые он узнал и которыми наслаждался, другие были отталкивающим зловонием. Все это смешивалось в многообразие, присущее царству жизни.

Воздух, заполнявший его легкие, казался роскошным, опьяняющим. Он никак не мог надышаться. Это было замечательно. Казалось, он никогда не отдышится. Наконец его дыхание стало размеренным, свободным. Он почувствовал, как с каждым глубоким вдохом кровь толчками расходится по телу. Но и тогда ему все еще приходилось прилагать непривычные усилия, чтобы дышать.

– Ричард!

Он улыбнулся самому прекрасному, что видел в жизни. Над ним склонилась Кэлен. Это ее аромат он вдыхал.

– Ты в порядке? – спросила она. По ее щекам катились слезы, а в голосе звучала смесь паники и сдерживаемой радости, словно она боялась поверить, что он действительно с нею, и опасалась, как бы он внезапно не исчез опять.

– Я был с мертвыми.

Она кивнула, то ли смеясь, то ли плача; слезы продолжали литься из ее прекрасных зеленых глаз.

– Я знаю. – Она на мгновение обхватила его лицо ладонями, словно была не в силах поверить, что это действительно он. Затем оглянулась, схватила Никки за руку и притянула колдунью ближе. – Никки отправилась в подземный мир, чтобы найти способ вернуть тебя.

Ричард положил руку на лоб, снова увидев все это, но на сей раз благодаря воспоминания.

– Темные твари. Я их помню. – Его руки покрылись мурашками. – Они окружали меня со всех сторон.

Никки кивнула.

– Знаю. Я видела их.

Ричард посмотрел в прекрасные глаза Кэлен, в глаза, являющие и внутреннюю красоту ее души.

– Там был Зедд, Кэлен. Ему, оказывается, было предначертано оказаться там, чтобы помочь мне, освободить от вцепившихся в меня темных тварей Сулакана. Он сообщил, что именно это стало его предназначением, когда его время в нашем мире истекло и пришла пора двигаться дальше, чтобы оказаться там, где он мог помочь мне.

Женщина со странными красными волосами, стоявшая позади Никки, кивнула.

– Все это было частью потока времени. Всему этому суждено было случиться. – Ее серое платье, казалось, колыхалось на легком ветерке, хотя воздух в комнате был неподвижным. – Все случилось так, а не иначе, потому что было необходимо, чтобы вы вернулись. Вам рано было расставаться с этим миром. Пророчество еще живо.

Хотя никто не говорил ему этого, он знал, что она ведьма.

– Мне следует пресечь пророчество, чтобы все мы выжили.

Она очень странно улыбнулась.

– Пророчество помогло упорядочить события так, чтобы можно было вернуть вас. Поток времени показал, что кто-то очень близкий вам по крови должен отправиться туда и помочь вам, иначе вы пропадете навсегда. Ему было предначертано отправиться туда заранее и ждать вас.

Ричард вовсе не был уверен, что это так. Когда он оказывался причастен, пророчество всякий раз становилось источником трудностей.

Кэлен начала осторожно поворачиваться к кому-то, стоявшему между ними, к кому-то возле него.

Все еще пытаясь составить общую картину из того, что он видел вокруг, Ричард понял, что причина его несколько затрудненного дыхания в том, что на его груди и левой руке лежит нечто тяжелое. Он разглядел светлые волосы и красную кожу. Осознание захлестнуло его ледяной волной. Даже не вглядываясь, он понял, кто это.

Кэлен осторожно откатила Кару в сторону, так бережно, словно это был спящий ребенок.

Однако, увидев ее, Ричард мгновенно понял, что Кара не спит. Он с ужасом осознал, что сейчас произошло. Он помнил предупреждение; ради его возвращения кто-то должен умереть. Протянув руку, он коснулся эйджила, теперь висящего на его шее.

– Кара, не надо, – сказал он едва слышно, охваченный страхом. – Не делай этого ради меня. Пожалуйста, не делай.

Говоря это, он уже понимал – поздно. Она уже сделала это. Непоправимое уже свершилось. Кара принесла ту жертву, которую клялась принести ради него. Она всегда утверждала, что готова отдать за него жизнь.

Кэлен, сглотнув, нежно провела рукой по ее лицу, вытирая большим пальцем слезу.

– Она теперь с Беном, Ричард.

Ричард обнял Кару обеими руками, притянул к себе ее холодное, безвольное, безжизненное тело, положил ее голову себе на плечо, склонил свою голову к ее и заплакал от муки.

– Я этого не хотел. Добрые духи, я не хотел этого. Не хотел, чтобы кто-то пошел на это ради меня.

Никки положила ладонь на его руку.

– Но она пошла, Ричард. Она хотела стать мостом обратно и хотела пересечь этот мост, чтобы быть с Беном.

Ричард уставился на колдунью и наконец кивнул, чересчур подавленный, чтобы говорить. Он понимал, как сильно она тосковала по Бену. Понимал, какую боль она испытывала. В конце концов, сам Ричард добровольно отдал жизнь и отправился в подземный мир, чтобы быть с Кэлен. Но и тогда, зная, как сильно сама Кара хотела этого, Ричард не желал, чтобы кто-то – тем более Кара – умер ради того, чтобы он мог вернуться.

Но он понимал ее поступок.

Ему невыносима была мысль о жизни без Кэлен, о существовании в мире, в котором нет ее души. Кара всю свою жизнь ждала такой же любви – и потеряла ее. Сейчас она снова была с возлюбленным и с другими добрыми духами. Ричарду было нестерпимо больно терять ее, и все же он понимал, почему она это сделала.

– Сделай так, чтобы ее жертва не была напрасной, Ричард, – прошептала Кэлен. – Сделай так, чтобы она не была бессмысленной.

Кивнув, он откатил Кару в сторону и осторожно уложил на спину. Ее все еще окружало слабое свечение духа, сопровождавшего ее, духа сестры по эйджилу, пришедшей, чтобы быть с нею, помочь ей сделать необходимое и затем проводить в подземный мир, к ждущему духу Бена.

Ричард закрыл ей глаза и поцеловал в щеку.

– Благодарю тебя, Кара. Пожалуйста, позаботься о ней, Денна.

Словно в ответ, свечение духа тотчас исчезло, вернувшись в мир, которому она принадлежала, где пребывала в покое.

Ему помогли очень много добрых духов. Он знал, что они редко поступают так, но на сей раз причиной бед стал дух из их мира, Сулакан. Если Владыка мертвых осуществит задуманное, он не только уничтожит мир живых, но уничтожит и покой мира мертвых. Это было сражение за судьбу обоих миров.

Когда Ричард сел и взялся за рукоять меча, бешенство мгновенно отозвалось, охотно, мощно. Ярость, бушуя в нем, объединилась с его собственным гневом, вызванным мыслью о том, что Сулакан и человек, вернувший его в мир живых, Ханнис Арк, подвергли опасности все сущее.

Ричард услышал доносящиеся из коридора крики, которые ни с чем не спутать, и яростный лязг оружия. Одни воины выкрикивали приказы. Другие вопили от яростных усилий. Все прочие кричали от боли.

Это был зов, слишком хорошо знакомый ему.

Другие отдали свои жизни, чтобы он мог жить, чтобы мог сражаться за саму жизнь. Они знали, что он – избранный, рожденный остановить то, что сейчас творилось. Они знали, что, помогая ему, помогают всем в этой борьбе.

Никогда прежде цель не казалась ему столь ясной. По пророчеству или нет, он родился для этой битвы. Император Сулакан развязал эту войну три тысячи лет назад и вернулся в мир живых завершить ее. Ричард был рожден для противостояния Сулакану.

Больше не имело значения, что пророчество встревает в его жизнь и пытается предопределить его поступки. Теперь имело значение одно: он должен положить конец этой битве.

Все должно было пребывать в равновесии. В этом противостоянии Ричард был противовесом Сулакану и его сообщнику Ханнису Арку. Это непрестанное стремление к равновесию в сражении за жизнь не позволяло определить, какая сторона победит, – только то, что оба они будут втянуты в события в противовес друг другу.

Хотя Ричард только что вернулся из мира мертвых и знал, что отсутствовал заметное время, ему казалось, что он уходил лишь на мгновение. Он понимал, что виной тому безвременье подземного мира. Прежде он несколько раз бывал в подземном мире и замечал при этом, что ощущение течения жизни прерывалось.

Но теперь он вернулся. Боевые кличи, вопли раненых и умирающих разжигали в нем ярость. Император Сулакан и Ханнис Арк выпустили в их мир этих дикарей. Очень многие из тех, кого Ричард знал и кто был ему небезразличен, уже умерли. Последней пала Кара. Это необходимо было остановить, и только у него имелся шанс покончить с этим.

Он соскользнул с кровати и встал, ощутив бремя жизни, бремя ответственности, ощутив ток жизни в жилах, чувствуя смесь радости и горя и груз обязательств оттого, что он снова жив.

Жизнь – бесценный дар. Он не собирался тратить ее впустую.

Ричард поднял меч и, закрыв глаза, прикоснулся клинком ко лбу. Издалека доносились нетерпеливые крики нападающих врагов. Это были звуки битвы, ради которых был создан его меч и ради которых сам он был рожден.

– Клинок, – прошептал он, – будь верен сегодня.

Глава 21

Снова заморосил дождь, сделав прохладный сырой воздух еще более неприятным. Над головой тихо плыли низкие рваные свинцовые облака. Собравшиеся воины молчали. Почти все стояли, склонив головы. Эти воины, как и вся Первая Когорта, хорошо знали Кару. Из защитников Ричарда и Кэлен она была ближе всех к ним. Ее муж, Бен, командовал этими воинами, он привел их в Темные земли, чтобы найти Ричарда и Кэлен и вернуть их в Народный Дворец. Бен погиб, когда все они бежали из ловушки Ханниса Арка в Третьем царстве.

Народный Дворец все еще был далеко, их цель – все еще не достигнута.

Погребальный костер Кары уже превратился в маленькую тлеющую кучку, от которой исходили волны тепла и неторопливо поднимались в стоячем воздухе струйки дыма. Ужасное свершилось, не осталось ничего, кроме пепла и воспоминаний.

Хотя Кара была далеко не единственной, кто расстался с жизнью в борьбе против Владыки мертвых и Ханниса Арка или, еще раньше, против императора Джеганя и Имперского Ордена, для собравшихся она символизировала все родственные души, потерянные ими на этом пути, всех тех, кто заплатил жизнью за то, во что все они верили. Она воодушевляла их и была их суровым защитником.

Ричард был бесконечно благодарен Каре за то, что она не раз спасала жизнь Кэлен, когда его не было рядом. Кара, возможно, лучше кого бы то ни было сознавала важность Лорда Рала, который любил не только женщину, но и жизнь. Это было истиной уже очень давно. Потому что Кара так яростно сражалась, чтобы защитить его. Чутье подсказывало ей, что он, как и Кэлен, пришел в этот мир неспроста. Цель самой Кары, определенная ею добровольно, заключалась в том, чтобы, защищая его, помогать его предназначению.

Теперь Ричард словно оцепенел. Он с трудом поверил, что ее не стало. Кара была рядом так долго, сражаясь за него и плечом к плечу с ним, что стала ему сестрой, вездесущей защитницей и товарищем. Тем мучительнее было сознавать, что она пожертвовала жизнью, лишь бы он жил.

Он чувствовал вину, свою ответственность за ее смерть.

Ричард знал, что большинство воинов очень удивлены тем, что он, по сути, восстал из мертвых, что он действительно жив и вновь среди них, однако эти воины Первой Когорты были готовы к тому, что Лорд Рал способен делать такие удивительные вещи, какие им и не снились. В конце концов, они были сталью против стали, а он – магией против магии. Эта магия была для них, в общем-то, чуждой и таинственной, но они не раз видели ее могущество.

Воинов ошеломило появление Ричарда из выломанных дверей – снова живого и снова явившегося помочь им отразить нападение полулюдей, заполонивших крепость. Хотя в крепость вторглась большая орда этих тварей, это оказалось не то, о чем сначала подумал Ричард. Это не были шан-так, посланные Владыкой мертвых и Ханнисом Арком.

Это было племя полулюдей, отправившееся на охоту за душами после падения барьера, отгораживавшего Третье царство. Они тоже были полны решимости пожирать живых в надежде украсть себе душу, но дрались хуже, чем служащие императору легионы шан-так. И тем не менее они не только вторглись в крепость, но и убили множество людей в городе Сааведра.

Ричард с отрядом воинов отправился туда, чтобы добить последних полулюдей. Отыскать их было не сложно. Они не бежали от воинов. Завидев Ричарда и бойцов Первой Когорты, они выходили из зданий и переулков, усматривая в их появлении новую возможность заполучить душу. Но обрести душу им было не суждено – их истребляли с той безжалостной деловитостью, на какую были способны только Первая Когорта и клинок Ричарда.

Провожали их в иной мир вовсе не так, как Кару: для сотен мертвых полулюдей просто вырыли яму. Никто не сказал о них ни слова. Никто не пожалел об их смерти. Никто их не помянул.

Повернувшись к трем морд-ситам, стоявшим за его спиной, Ричард снял с шеи эйджил Кары.

– Я носил эйджилы многих женщин, умерших за меня, – сказал он, стараясь сохранять уверенность в голосе. – Этот я носить не смогу. Он будет напоминать мне о том, как я подвел ее. Я хочу передать его тебе, Кассия, в надежде, что к тебе перейдет с ним не ее боль, но часть ее силы.

Кассия кивнула, не доверяя своему голосу. Как и большинство морд-ситов, она не вполне понимала, как реагировать на то, что к ней относятся с уважением. С тех пор как их подростками забрали из дому и начали обучать как морд-ситов, к ним относились как к цепным собакам и били, чтобы воспитать в них злобу – и максимальную покорность.

Ричард накинул цепочку на склоненную голову Кассии, а затем, покрутив немного красный эйджил в пальцах, осторожно позволил ему лечь ей на грудь. Он отступил на шаг и вытянул светлую косу морд-сита из-под цепочки, чтобы та могла обвить шею, и уложил косу вдоль плеча, с восхищением глядя на эйджил Кары.

– Лорд Рал, – наконец сказала Кассия, когда обрела дар речи и подняла взгляд, – я Каре не ровня. Я не…

Он приложил пальцы к ее губам, заставляя замолчать.

– Да, ты Кассия. Ты, и Лорен, и Вэйл сделали тот же выбор, что и она – ради свободы. Это проявление вашей силы. Ты личность, сильная по-своему, с уникальными талантами и способностями. Лучше всего ты будешь служить, если ты просто останешься собой, не пытаясь походить на кого-то другого.

Кассия кивнула, отчасти успокоенная.

– Я обещаю носить его с честью. Это даст мне ту силу, которой, сколько я помню, она обладала. – Она указала на Лорен и Вэйл. – Вместе мы трое сможем быть такими же сильными, как Кара.

Ричард улыбнулся.

– Надеюсь, с вами не будет втрое больше проблем.

Она нахмурилась.

– Пока вы позволяете нам защищать вас так, как способны только мы, с нами вообще не будет проблем.

Морд-ситы всегда были уверены, что они лучше знают, как защитить Лорда Рала. Ричард обменялся с Кэлен понимающим взглядом. Она ответила слабой улыбкой. Это ободрило его.

Кассия взмахнула своим эйджилом, свисавшим на прекрасной золотой цепочке с правого запястья, и поймала его рукой. Затем на миг замешкалась.

– Но, Лорд Рал, я не понимаю. Вы вернулись и как будто бы снова в порядке, и все же наши эйджилы по-прежнему не действуют. Узы должны были вдохнуть в них силу. Мы по-прежнему ничего не ощущаем.

Услышав это, Никки встряла:

– Как это – не действуют?

Кассия пожала плечами.

– Не действуют. Мы не ощущаем уз, связывающих нас с Лордом Ралом, и потому не чувствуем силы наших эйджилов. Все точно так, как было до смерти Лорда Рала.

Никки глянула на двух других морд-ситов. Те кивнули, подтверждая, что тоже не ощущают уз.

Колдунья обратила на Ричарда полный подозрительности угрюмый взгляд и, не спрашивая, положила руку ему на лоб. И отдернула руку почти сразу, как коснулась его. С потрясенным видом Никки убрала свои длинные светлые волосы за плечо.

– В тебе сохранилось отравляющее прикосновение смерти, оставленное Терновой Девой. – Она указала на Кэлен. – Она вернулась без него – оно осталось в подземном мире. В тебе оно по-прежнему есть.

Это прозвучало как обвинение. Хотя Ричард старался этого не замечать, он ощущал боль смертельного недуга глубоко внутри. Когда он вышел из спальни, чтобы сразиться с нападавшими полулюдьми, ярость меча заглушила боль отравляющего прикосновения. Но теперь меч вернулся в ножны, и Ричард снова в полной мере ощутил болезненное воздействие.

– Я убрал это прикосновение из Кэлен, когда был с нею в подземном мире. Не могу объяснить, как именно. Просто убрал. Но я не мог убрать его из себя. Оно со мной.

Обеспокоенная Кэлен схватила его за руку.

– Ты по-прежнему заражен смертью? Ты вернулся в мир живых лишь для того, чтобы умереть? Ричард, ты не можешь…

– Я вернулся, – сказал Ричард, перебивая. Он не хотел сейчас объяснять связанные с этим более важные обстоятельства. – Это главное. Хотя во мне осталось прикосновение смерти, я вернулся, чтобы остановить Ханниса Арка и императора Сулакана.

– Если сумеешь, проживешь достаточно долго, – сказала Никки едва слышно. – Ты не хуже меня знаешь, что, если отравляющее прикосновение не убрать, оно смертельно.

– Это так.

– Не понимаю, почему ты не мог оставить его в мире мертвых, – сказала рассерженная Кэлен, еще больше мрачная от беспокойства и страха. – Там самое подходящее место, чтобы оставить эту мерзкую отраву. Мир мертвых – идеальное сдерживающее поле для прикосновения смерти.

– Я не мог этого сделать. – Он махнул рукой, отказываясь обсуждать это, и без того огорченный из-за Кары. – Послушайте, я вернулся. Сейчас это самое важное. Сулакан подобен отравляющему прикосновению смерти, воздействующему на мир живых. Нам нельзя позволить умереть всем, дело не только во мне. Я вернулся, чтобы помешать этому. Вот что главное.

Мое пребывание в мире мертвых по крайней мере заставило болезнь немного отступить. Это дает мне самое малое еще несколько дней.

Никки готова была взорваться от сдерживаемой ярости.

– Еще несколько дней? Ты уверен или просто успокаиваешь нас?

– Ты чувствовала его. Сейчас оно не так сильно, как прежде. Оно осталось и снова наберет силу, как прежде, но пока оно ослабло. И не сможет быстро обрести прежнюю силу. Это дает нам дополнительное время.

Не желая полагаться на слова, Никки приложила пальцы к его вискам. Ричард почувствовал покалывание магии, проникающей в глубину его черепа; словно бы крошечные молнии заплясали покалывая по его хребту и по рукам, спускаясь к кончикам пальцев и по ногам. Наконец она убрала руки, отчасти успокоенная.

– Он прав. Оно ослабло, но через несколько дней станет сильнее.

Кэлен нетерпеливо посмотрела на юго-запад.

– Надо доставить его в Народный Дворец, в сдерживающее поле, и тогда ты сможешь удалить из него прикосновение смерти.

Никки явно терзали сомнения.

– Боюсь, дворец – это слишком далеко.

По тому, как ощущалась болезнь, Ричард понимал, что действительно не успеет там вовремя.

– Здесь есть лошади, – сказала Кэлен, не готовая сдаться так легко.

Ричард кивнул.

– Да, но Ханнис Арк и Сулакан идут к нему, значительно обгоняя нас. Даже если мы поспешим ко дворцу со всех ног, то миновать их армию будет нелегко. А уж если они опередят нас, что весьма вероятно, то пробиться через орду, обступившую плато, и попасть во дворец будет очень тяжело.

Кэлен в отчаянии покачивала головой, сложив руки на груди.

– Не понимаю, почему ты не мог оставить прикосновение смерти там, в подземном мире, как мое. Почему так не получилось с тобой?

– Равновесие, – ответила Красная куда-то в мелкий моросящий дождь.

– Что? – спросила Кэлен, поворачиваясь к ведьме.

– Многое нужно было уравновесить, чтобы он мог вернуться в мир живых. Это, должно быть, одно из необходимых условий.

Кэлен явно не готова была с этим согласиться.

– Нет, я не вижу…

Ведьма вдруг схватила Ричарда за руку и настойчиво потянула куда-то.

– Вы должны уйти отсюда.

Ричард нахмурился, когда она потащила его прочь.

– Почему?

– Эта сторожевая башня вот-вот рухнет на то место, где вы сейчас стоите.

Глава 22

Ричард недоумевал, с чего вдруг ведьма решила, что башня упадет, но ее уверенность не вызывала сомнений. Позволив ей увести себя, он оглядывался на непритязательную башню, выстроенную из тяжелых тесаных каменных глыб. Построенная в те же давние времена, что и сама крепость, в великую войну, это была твердыня не хуже скалы, из которой ее сложили. Эта башня простояла здесь тысячи лет, надзирая за дорогой, ведущей от расположенной внизу Сааведры. Пара башен на другой стороне крепости следили за непроходимым темным лесом вокруг нее.

Как очень многое в этой части Темных земель, это входило в меры предосторожности, принятые ввиду близости барьера, отделявшего Третье царство. Именно эта сторожевая башня оказалась крайне полезна, чтобы воины Первой Когорты узнали о нападении полулюдей. Без сомнения, это предусматривал древний замысел. Однако трудно было вообразить, с чего бы основательно построенная башня, простоявшая так долго, вдруг упала. Но он знал о ведьмах достаточно, чтобы отнестись к словам Красной серьезно.

Ричард, по сути, почти ничего не знал об этой ведьме. Кэлен ходила на встречу с Красной без него, поэтому по возвращении из подземного мира он встретился с ней впервые. Она помогла Никки совершить путешествие во тьму и помочь найти способ вернуть его.

– Поспешите! – продолжая тянуть его за собой, прорычала Красная, недовольная его медлительностью. – Отойдите!

Увидев, что воины не двигаются с места и явно недоумевают, Ричард подал им знак свободной рукой.

– Назад! Всем отойти!

Сбитые с толку воины по его приказу наконец разбежались.

– Что случилось? – спросила Кэлен, идя следом за Ричардом и Красной, которые торопились убраться подальше от места, где они стояли возле погребального костра.

Красная не успела ответить: Ричард почувствовал, что земля под булыжником задрожала. Над погребальным костром всколыхнулось тонкое кружево пепла, рассыпая искры и исторгая дым, поднявшиеся в сырой воздух.

Одна из каменных глыб в основании сторожевой башни внезапно взорвалась, осыпав площадь осколками камней. Отдельные камни, упав, запрыгали по булыжнику в опасной близости от группы, обступившей Ричарда. Он услышал характерный треск ломающегося гранита, и в основании башни взорвалась другая глыба. Мимо них просвистели каменные осколки. В воздух взметнулось облако гранитного крошева, людей осыпало градом мелких кусочков камня.

– Выходите! – проорал командующий Фистер двум воинам в этой башне. – Быстрее! Выходите скорей!

Ричард поднял взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, что башня начинает крениться, как раз когда эти воины исчезли из виду, чтобы сбежать по внутренней спиральной лестнице.

Лишившись двух глыб в основании, башня с треском начала медленно заваливаться под собственной огромной тяжестью.

Два воина выскочили из узкого дверного проема, когда от его углов уже побежали вверх трещины, и со всех ног ринулись через площадь прочь от башни.

Следующий взрыв разметал третью каменную глыбу возле двух предыдущих, и под громкий треск ломаемого камня падение башни внезапно ускорилось и она наконец рухнула. С оглушительным грохотом она рухнула на площадь, прямо на погребальный костер Кары. Множество каменных глыб, из которых была выстроена башня, раскололись от удара на части. Большие и маленькие куски отлетели и откатились, но большая их часть образовала бесформенную груду.

Все произошло очень быстро. Только что она стояла, и вот уже каменные глыбы взорвались и ее разметало по площади. Облако пыли катилось по земле, расползаясь в сыром дневном воздухе.

Не уйди они вовремя, их всех убило бы. А так лишь нескольких воинов посекло разлетающимися острыми осколками камней. Один человек стоял на коленях, зажав руками кровоточащую рану на голове. Если бы Ричард не ушел, он оказался бы точно под падающей башней и сейчас был бы погребен под горой обломков.

Когда он повернулся к ведьме, та посмотрела ему в глаза.

– Поток времени.

Он знал о ведьмах и потоке времени, с которым они имели дело, вполне достаточно, чтобы понять, о чем речь. Это была разновидность пророчества.

– Было бы неплохо, – сказал он, – если бы в следующий раз вы смогли заглянуть в этот поток немного дальше вперед.

– Это был водоворот, только что образовавшийся, маленький. Связанные с вами события тяготеют к непредсказуемости и притом хаотичны.

Командующий Фистер, подбоченясь, озадаченно всматривался в груду камней.

– Лорд Рал, откуда вы знали, что башня упадет?

Ричард нахмурился.

– Красная сказала.

Фистер поднял голову.

– Красная?

– Ведьма, – пояснил Ричард.

Командующий огляделся.

– Ведьма? Какая ведьма?

– Женщина с красными волосами.

Взгляд командующего стал еще более хмурым, когда он еще раз огляделся вокруг.

– Вчера здесь была ведьма, но женщины с красными волосами я не видел.

Ричард тоже огляделся. Ведьма ушла. Во время церемонии прощания и пока они стояли у догорающего костра она не произнесла ни слова. По сути она молчала весь день, пока не велела Ричарду отойти, потому что башня собирается упасть на него.

Ричард нахмурился, глядя на Кэлен.

– Она ушла.

Кэлен посмотрела на него так, словно ничего другого и не ждала.

– Она говорила мне, что ведьмы не должны принимать участие в событиях, чтобы не создавать хаоса. Она предоставляет нам делать то, что должно.

– А я хочу знать, кто создал этот водоворот, – сказала Никки так, что это выдавало ее обеспокоенность. Недоумение командующего из-за невидимой ведьмы она словно не замечала.

Ричард уже шел к крепостной стене. Он знал, кто вмешался, чтобы создать это завихрение в потоке времени. Услышав за спиной топот сапог, он огляделся и увидел целый отряд спешащих за ним воинов.

– Ждите здесь. Все ждите здесь.

Воины неохотно сбавили ход и остались на краю мощенной булыжником площади, посреди которой громоздилась гора камней, прежде бывшая башней. Никки, Кэлен и три морд-сита, не обращая внимания на его указание, двинулись вслед за ним. Сейчас ему требовалось поймать виновника произошедшего, и он не хотел терять время, споря с ними, хотя понимал, что им нельзя следовать за ним.

Вместо того чтобы спуститься по дороге, он отправился другим путем, в обход крепости. Она вряд ли станет спускаться в город. Скорее всего, она скрывалась где-то в необитаемом лесу.

– Ты подумал о том же, что и я? – спросила Кэлен, прибавив шагу, чтобы догнать его.

Ричард кивнул.

– Это наверняка она.

– Кто? – спросила позади Кассия. – О ком ты?

– Саманта, – ответила Никки.

Морд-ситы с подозрением нахмурились.

– Саманта… Та молодая колдунья, которая ударила кинжалом Мать-Исповедницу?

– Похоже на нее, – сказал Ричард не оглядываясь.

– Как она могла это сделать? – спросила Кассия.

– Здесь морось и сырость, – пояснила Никки, чтобы морд-ситы не отвлекали Ричарда, высматривавшего, где бы могла скрываться девушка. – Саманта может с помощью магии нагревать воду в твердых телах, заставляя ее расширяться и разрывать их на части – например, деревья и даже скалы.

– Никогда о таком не слышала, – призналась Кассия.

– Ваш Лорд Рал великодушно научил ее делать это, – сказала Никки с явным неодобрением.

– Меня этому научила ты, – напомнил Ричард.

Никки недовольно скривила губы, но не ответила. Ричард сбавил шаг – они приближались к проходу в стене, ограждавшей территорию крепости. Сады при крепости оставляли желать лучшего, но лабиринт из живых изгородей, каменных дорожек и аккуратные клумбы с полевыми цветами для такого городка, как Сааведра, был роскошным. Вероятно, Ханнис Арк обихаживал сад ради демонстрации собственной значимости, а вовсе не ради прогулок и созерцания полевых цветов.

Замедлив шаг, Ричард выставил руку, останавливая женщин.

– Всем ждать здесь. Я серьезно. Она опасна.

– Да, – сказала Никки, – и хочет отомстить тебе.

– И хотела бы убить всех вас, чтобы отомстить мне – так она нанесла удар Кэлен, чтобы причинить мне боль.

Кэлен умоляюще положила руку ему на плечо.

– Ричард, она уже сделала это. Нанесла мне удар. Теперь она постарается убить тебя.

– Кэлен права, – согласилась Никки. – Тебе не следует приближаться к ней, тем более одному. Именно этого она хочет. Мы можем отвлечь ее внимание и удержать от…

– Я сказал, ждите здесь. – Резкий тон Ричарда заставил их замолчать.

Они понимали, что у него нет ни малейшего желания спорить с ними. Знали и то, что не могут позволить себе напрасно терять время и позволить ей удрать. Убедившись, что они не думают возражать, он направился к проходу в стене, который вел на болотистую низину, отделявшую земли крепости от дальнего леса на отдалении и никому не позволявшую подкрасться незаметно. Ворот здесь не было. Ханниса Арка боялись сильнее, чем того, что таилось снаружи.

Ричард на несколько дюймов выдвинул меч, проверяя, свободно ли тот ходит в ножнах, позволил ему скользнуть обратно, шагнул в проход и огляделся по сторонам. Стоя под аркой, он вглядывался поверх мокрой травы, выискивая что-нибудь постороннее.

Он заметил ее вдалеке среди камышей.

Саманта стояла среди высоких растений как изваяние, на полпути через болото к темному лесу. Ричард повернулся и выставил руку, давая знать Кэлен, Никки и трем морд-ситам, что хочет, чтобы они оставались на месте, и не потерпит никаких возражений.

– Если она справится со мной, – сказал он Никки, – ты должна остановить ее прежде, чем она снова доберется до Кэлен. Понимаешь?

Никки посмотрела ему в глаза, прежде чем ответить.

– Я не для того спускалась за тобой в подземный мир, чтобы тебя убила взбалмошная девчонка.

– Я спросил, понятно или нет.

Никки на мгновение с силой сжала губы. Наконец она сложила руки на груди.

– Понятно.

– Хорошо. Спасибо.

– Ты вернулся в мир живых, чтобы заняться важными делами, – напомнила ему Кэлен. – Саманта в их число не входит.

– Я ничего не смогу сделать с Сулаканом, если Саманта убьет всех нас.

Кэлен казалась очень недовольной, но смолчала. Она знала, что он прав. Эта девушка стала для них источником бед. Не похоже было, что у них есть выбор.

Уверившись, что они будут ждать там, где стоят, он пошел по проходу.

Глава 23

Пробираясь к молодой колдунье по заболоченной земле через густую траву и заросли камыша, Ричард напомнил себе, что надо сдерживать гнев. Саманта нанесла удар Кэлен в сердце, а не было более надежного способа распалить его гнев, чем причинить вред Кэлен. Но он понимал, что не следует сосредоточиваться на этом, игнорируя прочие обстоятельства.

Праведный гнев бывает ценным инструментом, но для этого он должен быть рассудочным. Гнев против зла. Гнев против заблуждений. Им нужно уметь пользоваться – любым оружием нужно уметь владеть. Его следует применять с рассудительной мудростью, смягченной зрелостью. К нему следовало относиться с уважением из-за ущерба, который он способен причинить не только злу, но и невинному. Ричард знал, что иногда способности растут быстрее, чем понимание, когда их применять, а когда нет – так молодой человек старается накачать мышцы раньше, чем достаточно поумнеет, чтобы его стало трудно спровоцировать использовать их.

Хотя Саманта видела в Ричарде друга и несколько раз помогла, даже применяла свой гнев ради спасения его жизни и жизней множества хороших людей, ее действиями не всегда управлял разум. Определенно, иногда это выставляло ее в лучшем свете. Но, когда ее гнев становился неуправляемым, она могла натворить что угодно, причинить вред кому угодно, даже кому-то столь невинному, как Кэлен.

Безусловно, ее разозлило, что Ричард убил ее мать, но она не знала всех обстоятельств. Она знала Ричарда и должна была знать, что никому, особенно ее матери, он не причинил бы вреда без очень важной на то причины. Он надеялся, что, поговорив с нею, убедит ее действовать разумно.

Пробираясь через высокий камыш, среди которого попадались заросли синей вербены и болотного молочая, он видел ждущую впереди Саманту. Копна ее темных кудрей была спрятана от неутихающего дождя под капюшон плаща. Худые руки под плащом были обнажены. Он решил, что в такую сырую погоду ей должно быть холодно. Но он знал, что гнев способен согреть человека и заставить забыть о холоде. Пока он пробирался через густую траву, клонящуюся под тяжестью осевшего каплями тумана, она стояла неподвижно, как статуя, ожидая его, не сводя с него темных глаз.

Топкую почву покрывала густая сеть спутанной мертвой травы. Кое-где, когда он наступал, она проваливалась, и вода закрывала носки его сапог. Он напомнил, что следует быть осторожным и стараться не терять опоры. Не хотелось бы упасть и оказаться на земле, когда рядом стоит Саманта. Она уже доказала, что для нее не существует никаких границ.

– Саманта, – стараясь сохранять дружеский тон, который она наверняка помнила, окликнул он через камыши, когда был еще на приличном расстоянии от нее. – Нам нужно поговорить.

Когда он вышел из густой высокой травы, она сказала ему хрипло, почти прорычала:

– Меня зовут Сэмми. Вы стали называть меня Саманта. Мать назвала меня Сэмми. Люди Стройзы все звали меня Сэмми. Мое имя – Сэмми. Мне не нужно имя, которое вы мне дали.

– Прекрасно. Пусть будет Сэмми, – сказал он, пробираясь к ней через камыши и густую низкую траву. – Но поговорить все же нужно.

– Нам не о чем говорить. Вы убили мою мать.

– Не все так просто.

– Все очень просто. Она мертва. Вы – тот, кто ее убил. Я видела, как вы сделали это.

Ему почудилось в девушке нечто странное, некое мерцание вокруг, что-то в ее больших темных глазах, но при тусклом свете он не мог сказать наверняка, что это и не привиделось ли ему. Он часто видел ауру могущества колдуний, когда те применяли свою магию. Однако он мог видеть это, лишь когда действовала его собственная магия. Поскольку в нем по-прежнему оставалось отравляющее прикосновение смерти, его магия не проявлялась. Однако он определенно заметил нечто, хотя и не мог сказать, что именно.

Он остановился достаточно близко к ней, чтобы не кричать. Подходить ближе без необходимости он не хотел. Он знал ее нрав и, в конце концов, действительно убил ее мать.

– Саманта, ты не понимаешь. Ты должна выслушать меня.

– Сэмми.

– Ты пронзила кинжалом сердце Кэлен.

– Потому что вы убили мою мать. Вы это заслужили. Я хочу, чтобы вы терпели такую же боль, какую терплю я. Я хочу лишить вас всего, что для вас важно, – в точности так, как вы поступили со мной.

Ричард напомнил себе, что нельзя орать и надо говорить по возможности с ней так же, как прежде. Он сорвал нераспустившийся бутон нивяника и катал его между пальцами, обдумывая свои слова.

– Твоя мать, Сэмми, была не таким человеком, как ты думаешь. Она была не на нашей стороне, не на стороне добрых людей вашего поселения Стройза, и делала совсем не то, что мы думали.

– Она защищала людей нашего поселения.

– Она убила твоих родственников. Убила Зедда.

Саманта на мгновение выгнула бровь, но тут же ее свирепый взгляд помрачнел.

– Вы лжете.

– Это правда. – Ричард выкинул бутон нивяника, достал из кармана штанов маленький черный дневник и поднял его так, чтобы Саманта видела. – Вот путевой дневник твоей матери. Путевые дневники связаны между собой древней магией, позволяющей им пересылать сообщения между собой.

– И что?

– Близнец путевого дневника твоей матери мы нашли у Людвига Дрейера. Вероятно, это он дал ей тот дневник, который она носила с собой. Дрейер и она сговорились. И сотрудничали долгие годы.

Ей было известно, что барьер пал, но она притворялась, что это не так. Она не собиралась никого предупреждать. Они с Дрейером держали это в тайне, потому что хотели, чтобы зло вырвалось на волю. Они хотели править повсеместно. Хотели обрести власть. Они собирались использовать падение барьера в собственных целях.

Саманта качала головой, отвергая то, что он говорил ей, едва он произносил это.

– Моя мать была колдуньей и отвечала за Стройзу. Ей вовсе не нравилась такая большая власть. Она не хотела ничем управлять.

– Это была маска. Людвиг Дрейер скрывал так свои способности, пока не пришло время действовать. Все это входило в их замысел. Никому не была известна их тайна.

– Вы все это придумали. Я знаю свою мать так, как вам бы ее никогда не удалось узнать.

Ричард вновь протянул девушке раскрытый путевой дневник, чтобы она увидела записи в нем.

– Все это здесь. Все ее беседы с Дрейером сохранились. Путевые дневники – точные копии друг друга. Если записать что-то в одном, это тут же появляется в другом. Вот этот дневник был у твоей матери, а другой у Дрейера. В ее путевом дневнике сохранились все их беседы и замыслы за последние несколько лет.

Здесь есть сообщения от Людвига Дрейера, содержащие подробные указания для Айрин касательно того, что она должна для него сделать… и обещания награды за ее преданность и службу.

– Он ее обманывал?

Ричард покачал головой.

– Я не собираюсь лгать тебе, Саманта. Она вполне понимала, что делает, и делала это по своей воле. Он не водил ее за нос. Она была равноправным партнером в их заговоре с целью захвата власти.

Саманта подцепила большим пальцем локон вьющихся темных волос и убрала его с лица.

– Это вы так говорите.

– Она сама сказала это, вот ее собственные слова.

Саманта мельком глянула в дневник в его руках, но промолчала. Он продолжил:

– Людвиг Дрейер советовал ей, как следует противодействовать людям, что говорить и как вести себя. Он указывал ей, что она должна вызнать для него. Она передавала ему все это. С готовностью помогала ему, чтобы их план удался. Она подстроила так, чтобы Ханнис Арк захватил ее, стремясь оказаться ближе к нему и доносить о том, что он делает для возвращения Владыки мертвых из подземного мира. Она сообщала Дрейеру о достижениях Ханниса Арка и о том, что происходит в Третьем царстве.

Он наставлял ее никому не сообщать о своем оккультном могуществе, особенно остерегаться этого. Ты ведь не знала о том, что у нее были темные способности? Потому что она не хотела, чтобы ты знала.

Она регулярно писала аббату, пока шла с нами сюда, сообщая о нашем продвижении. Она рассказывала Дрейеру, какую пользу приносит нам, для того, чтобы мы думали, будто она с нами заодно.

Твоя мать предала нас, Саманта. Она сообщила Дрейеру, что нам с Кэлен для исцеления нужно сдерживающее поле. Она солгала нам, Саманта, сказав, что здесь есть такое поле и что она его видела. Ты сама слышала это. Здесь не оказалось никакого сдерживающего поля – как же она могла его видеть?

С помощью этой лжи она заманила нас сюда, в крепость, где Дрейер устроил ловушку, желая взять нас в плен. Он сообщил ей, где в крепости, по ее словам, должно быть сдерживающее поле, как добраться туда и провести нас к темницам так, чтобы он мог застать нас врасплох. Он устроил ловушку, и твоя мать вела нас прямиком в нее.

– Ложь. Она не могла сделать такое.

Ричард снова протянул ей раскрытый дневник.

– Все это здесь, Саманта, изложено ее собственными словами, записано ее собственной рукой. Твоя мать с Дрейером обсуждали, как нельзя рисковать тем, что кто-нибудь из волшебников и колдуний Стройзы обнаружит – барьер пал. Она сообщила Дрейеру, что убила свою сестру Марту и ее мужа, которые отправились проверить, верны ли вести о Джит. Она написала, что сбросила их тела в болото, создав видимость, будто они погибли по дороге к логову Джит. Дрейер ответил, что отправит воинов забрать в аббатство другую ее сестру, Миллисенту, и ее мужа, Джайлза, и позаботится о том, чтобы они тоже не смогли вмешаться. Они погибли там от его рук, и случилось это в соответствии с замыслом твоей матери.

Саманта, ты должна выслушать правду, даже если это причиняет боль. Правда такова: твоя мать сообщила Дрейеру, что твой отец начал задавать слишком много вопросов. Никакого нападения полулюдей не было. Они не убивали твоего отца и не брали ее в плен. Твоя мать сама убила твоего отца.

Саманта опустила руки и сжала кулаки.

– Ложь! Все ложь!

– Это – правда. Именно она убила Зедда. Она записала в этом дневнике: «старый волшебник начал подозревать». Описала Дрейеру, как обманула Зедда, а затем убила его. Назвала его докучливым стариком. Ты знала Зедда. Ты знаешь, каким он был хорошим человеком. Она казнила его исключительно по той причине, что он был добрым.

Все это здесь, Саманта. Изложено ее собственными словами. Можешь забрать ее путевой дневник и прочесть сама.

Саманта сложила руки на груди.

– Я сказала вам: меня зовут Сэмми.

– Думаю, ты переросла это имя, когда взяла на себя защиту своего поселения и решила предупреждать людей о том, что барьер пал. Ты помогла мне спасти всех их. – Он ткнул большим пальцем за плечо. – Ты помогла мне, Саманта. Ты совершала правильные поступки – поступки, которыми люди Стройзы будут восхищаться. Ты выросла из девочки в молодую женщину и все делала верно. Ты стала Самантой.

Сейчас тебе предстоит сделать выбор. Ты можешь или взглянуть в лицо суровой правде, в лицо фактам, или остаться ребенком. Сейчас ты можешь выбрать Сэмми, быть ребенком, отворачивающимся от истины, или стать Самантой, храброй молодой женщиной, которой я восхищался.

Глава 24

Она скрестила худые руки на груди.

– Я Сэмми. Это имя дала мне мать. Так называли меня люди моего поселения. Сэмми, не Саманта. Я не хочу носить имя, которое вы стремитесь мне навязать. У вас нет на это права.

Ричард вздохнул.

– Пожалуй, в этом ты права. Если ты не желаешь слышать правду, даже если она касается твоей матери – особенно если она касается твоей матери, – то, пожалуй, ты все еще девочка, все еще Сэмми и действительно не готова зваться Самантой. Но ты не сможешь всегда отворачиваться от правды.

– Я не отворачиваюсь от правды. Я просто не верю ни одному вашему слову. Не думаю, что в них есть хоть крупица правды. Я знаю правду. Правда в том, что вы лжец. Все, что вы говорите о моей матери, это ложь, которую вы придумали, чтобы скрыть настоящую правду; вы убили ее.

– С чего бы я вздумал причинить вред твоей матери, будь она столь чиста, как тебе хочется верить? Зачем мне это? Правда в том, что я не стал бы этого делать. – Ричард снова покачал на руке путевой дневник. – Все это здесь. Можешь прочитать сама.

– Вы решили, что я подумаю, будто это что-то доказывает? Вы взяли какую-то книжицу и сами записали туда всю эту ложь. Вы сделали все это, чтобы выставить мою мать в дурном свете, ведь она была ничтожеством из небольшого поселения, а себя вы ставите гораздо выше нас, потому что вы – Лорд Рал. Вы придумали это в оправдание того, что убили ее.

Ричард кивнул.

– Я лишил ее жизни. Но это не было убийство, и я не сожалею о своем поступке. Я жалею, что так вышло, но не жалею о ее смерти. Она убивала невинных людей и потому должна была умереть. Она получила по заслугам. Я не намерен извиняться за справедливый поступок.

– Мало ли что вы скажете. Вы придумали такую историю, чтобы выставить себя благородным, и понаписали всякой чуши, чтобы оправдать собственное преступление. Вы убили хорошую женщину и теперь мараете ее память, ведь вам нужно быть важным человеком, великим важным правителем всех жителей Д’Хары.

– Саманта, мы путешествовали вместе достаточно долго, чтобы ты узнала меня, узнала мое сердце. Ты должна знать, что я не стану лгать тебе. Какой бы неприглядной ни была правда, я никогда не стану скрывать ее от тебя. Я говорю тебе правду.

Ты должна стать взрослой и принять ее. Нельзя постоянно жить во лжи. То, что твоя мать была дурной женщиной, не означает, что ты обязана быть такой же или держаться ложной веры. Мой отец был плохим человеком. Поскольку я не такой же, как он, думаю, и ты не то же, что твоя мать. Ты самостоятельна и идешь своим жизненным путем. И все еще можешь стать такой, какой, по твоим представлениям, была она.

Сейчас тебе пришла пора принять ответственность как взрослой женщине и взять на себя труд задуматься, чтобы увидеть правду прямо у себя под носом, какой бы тяжелой или горькой она ни была.

Саманта высоко подняла подбородок.

– Я не верю вашим выдумкам. В них нет правды.

– Правда в том, что твоя мать здесь даже обсуждала с Дрейером, как им поступить, если ты что-то заподозришь.

Она посмотрела на дневник, затем опять на Ричарда.

– Какую ложь вы сочинили об этом?

– Никакую. Ты можешь прочитать все это сама, судить самостоятельно. Дрейер сказал твоей матери, что ей, возможно, следует устранить тебя, как она устранила других, у кого возникли подозрения. Твоя мать ответила Дрейеру, что дает ему позволение, когда нас схватят здесь, в крепости, самому разобраться с тобой любым способом на его усмотрение, чтобы ты не могла навредить.

Она снова опустила руки со сжатыми кулаками.

– Она не могла так поступить! Она любила меня!

Ричард угрюмо посмотрел на нее.

– Ты оказалась в цепях в той темнице, потому что ей так хотелось. Как по-твоему, почему тебя приковали вместе с Кэлен, Никки и мной? Дрейер хотел заполучить нас, и она это ему обеспечила.

Она позволила бы Дрейеру замучить тебя до смерти с помощью оккультного могущества, точно так же, как он замучил многих других, кого забирали в его аббатство и как собирался поступить с нами, если бы мы не сбежали. Он был безжалостен, но мать отдала тебя ему, понимая, какая жестокая гибель тебя ждет. Если бы мы не сбежали, тебя бы замучили до смерти вместе с нами, поскольку твоя мать хотела убрать тебя со своего пути. Ты была для нее препятствием.

Саманта некоторое время стояла неподвижно, стискивая зубы и еще сильнее сжав кулаки.

Внезапно она подняла руки к груди и выбросила их вперед. Ричард надеялся, что обойдется без этого, но на всякий случай был готов и к такому повороту событий.

Его рука уже лежала на мече, позволяя просачиваться из него силе. Увидев, что Саманта решила применить против него магию, Ричард молниеносно извлек клинок. В сумерках над травянистым болотом разнесся особый стальной звон.

С вытянутой руки Саманты сорвалась и устремилась к нему молния. Ее оглушительный треск стряхнул росу с травы во всей округе.

Держа меч за рукоять правой рукой, Ричард взялся левой за клинок возле острия и выставил оружие как щит. Взрыв молнии, разбившейся о меч, рассыпал в стороны водопады искр, и повсюду вокруг закрутились вспышки. Грохот прокатился по полям и вернулся, отразившись от лесистых холмов.

Увидев, что Ричард невредим, Саманта гневно взревела и бросила другую молнию, синевато-белую и более толстую. Потрескивая, она полетела к нему, разбрасывая нити испепеляющей силы, освещая траву пронзительно резким, ярким светом. Готовясь отразить молнию, Ричард чуть присел.

Она ударила в меч с такой силой, что ему пришлось отступить на шаг. Вспышка светящейся силы, расколотая при ударе мечом надвое, потоками сверкающего света обрушилась на землю по обе стороны от него. Искрящийся разряд был таким горячим, что выжег окрест сырую траву и камыш. Зеленые травинки на долю мгновения становились ослепительно-оранжевыми – и превращались в золу. Потрескивающие огоньки взвились стремительным пылающим адом и закрутились в воздухе. По мере того как сила рассеивалась, этот огонь угасал.

Саманта медленно опустила руки, уставившись на что-то за его спиной. Ричард, продолжая прикрываться мечом как щитом, глянул через плечо, на что смотрит Саманта.

Оказалось, что к ним, пробираясь через камыши, изящно раздвигая их рукой, приближается Кэлен. Наконец она остановилась рядом с Ричардом. Ее манера держаться и каждое движение соответствовали титулу Матери-Исповедницы.

Саманта замерла и уставилась на Кэлен округлившимися глазами. Собственноручно пронзив кинжалом сердце Кэлен, она, конечно, не ожидала теперь увидеть ее живой.

– Я убила вас. Я знаю, что убила.

– Конечно, убила, – согласилась Кэлен. – К счастью, Ричард не позволил тебе стать убийцей. Теперь он пытается помешать тебе стать пропащей навсегда.

На лице Саманты отобразилось ледяное спокойствие. Этот взгляд был слишком хорошо знаком Ричарду. Девочка была не в себе.

Она снова подняла руки.

– Тогда мне придется вновь убить вас в отместку… но теперь я постараюсь сделать так, чтобы он не смог вернуть вас.

Ричард встал перед Кэлен и выставил меч, чтобы отбить несущийся к ней с ревом поток ослепительного оранжевого пламени. Присев позади меча, они с Кэлен отвернулись от жара и слепящего света.

Когда они оглянулись, Саманты нигде не было. Ричард пытался высмотреть ее, но она исчезла под сенью дальнего леса.

– Я должен пойти за ней, – сказал он.

Он сделал первый шаг, но кто-то схватил его за рукав и дернул назад.

– Нет, не пойдешь, – процедила Никки сквозь зубы тоном, не вызывающим сомнений в серьезности ее намерений.

– Я должен остановить ее, – сказал он, вырывая руку. – Она вернется за нами.

Никки посмотрела с укоризной.

– Ричард, ты забыл, что эта девочка способна взорвать все эти деревья? Если ты войдешь в лес, она взорвет его весь, лишь бы уничтожить тебя. Тогда нам вряд ли удастся устроить погребальный костер. Тебя раскромсает на мелкие кусочки.

– Ты знаешь, что она права, Ричард, – сказала Кэлен. – Не бери пример с Саманты, не отрицай истину, потому что это неблагородно и некрасиво. Нужно думать головой. Есть более важные поводы для беспокойства. Нам нужно остановить Сулакана, не Саманту.

Ричард знал, что женщины правы. Он не мог отвлекаться на Саманту. Он дал ей шанс принять правду. Те, кто отказывался видеть правду, не были невосприимчивы к ней.

Наконец Ричард кивнул.

– Хотел бы я поговорить с Красной. Она спасла нам жизнь, потому что знала про башню.

Кэлен покачала головой.

– Она ушла.

– Исчезла как призрак, – подтвердила Никки.

Ричард помрачнел.

– Чего же и ждать от ведьмы.

– Она помогла тебе всем, чем могла, – заметила Кэлен. – Она не обязана помогать нам сверх того, что уже сделала.

Ричард тяжело вздохнул.

– Думаю, ты права. Давайте найдем писца Молера. Нам слишком многое неизвестно и поэтому отстаем от событий. Нам нужно опережать Ханниса Арка и Сулакана, если мы намерены их остановить.

Благодаря имеющимся здесь пророчествам Ханнис Арк каким-то образом сумел вернуть Сулакана из царства мертвых. Я хочу знать все, что знал он. Нам известно, что сделал Ханнис Арк, но ключевые элементы того, как он это сделал, отсутствуют. Чтобы остановить его, мне нужно найти эти ключевые элементы.

Кэлен криво улыбнулась, а затем позволила ему взять себя за руку. Они побрели к крепости.

– Вот Искатель, которого я так хорошо знаю.

Глава 25

На верхнем этаже крепости Молер, старый писец, подняв фонарь к дубовой двери, оглянулся через плечо. Окованная железными пластинами дверь выглядела так, будто за ней скрывалась сокровищница или темница.

– Вот здесь, Лорд Рал, – сказал Молер, – кабинет… был кабинет епископа Арка. Это комната регистрации, где с давних времен записываются все пророчества и где он работал большую часть времени.

Ричард не очень-то хотел углубляться в сомнительные и вводящие в заблуждение пророчества, но ему требовалось знать, какими сведениями пользовался Ханнис Арк, замышляя вернуть императора Сулакана из подземного мира. Не вызывало сомнений, что нечто из того, чем он воспользовался, привело к успеху, иначе Сулакан по-прежнему оставался бы в мире мертвых.

Молер, державший фонарь за металлическое кольцо, разжал один палец, указал им на дверь и, повернувшись к Ричарду, Кэлен, Никки и трем морд-ситам, улыбнулся. Ричард решил, что улыбка скорее примирительная, чем довольная.

– Как и прежние писцы, я почти целую жизнь посвятил хранящимся здесь пророчествам, присматривая за старыми и записывая новые, поступавшие для епископа Арка.

Ричард перевел взгляд со старого писца на дверь.

– Будем надеяться, здесь найдется что-нибудь, что поможет нам остановить его.

Сутулый писец согласно кивнул и сгорбился еще сильнее, выискивая нужный ключ в связке, которую всегда носил с собой. Длинные пучки седых волос почти не закрывали лысой макушки и небольших темных пятен, рассеянных по черепу. Ричард снял с руки Молера фонарь, чтобы писцу легче было найти нужный ключ и отпереть дверь.

Молер наконец вставил ключ в замок и, взявшись за ручку, покачивал его в определенной манере, чтобы он правильно вошел в старый замок и смог при повороте отодвинуть задвижку. Наконец писец толкнул тяжелую дверь внутрь и забрал у Ричарда свой фонарь, прежде чем ввести их в комнату. Оказавшись внутри, в темноте, окутанный коконом света от фонаря, он вытащил из небольшой железной чашки, закрепленной на стене возле двери, длинную щепу и поджег ее от пламени фонаря, затем позволил стеклянному колпаку опуститься и заспешил по комнате, по пути зажигая от горящей щепы свечи и лампы. Каждый огонек добавлял немного своего света, и вскоре комната была полностью освещена.

Здесь не было окон, в которые могла бы заглянуть ночь. Балки на высоком потолке украшала декоративная резьба. Оштукатуренные стены из-за свечей и фонарей за годы потемнели от сажи, покрывавшей их, словно пятна мрачного загара.

Лорен закрыла дверь и встала прямо перед ней. Другие морд-ситы встали внутри комнаты с обеих сторон от двери, охраняя ее, чтобы никто не смог пройти мимо них.

Принимая во внимание размер крепости, комната регистрации оказалась значительно просторнее, чем Ричард ожидал, хотя и меньше многих других комнат для работы с пророчествами, какие он видел прежде. Поскольку крепость была прежде всего тюрьмой для содержания в ожидании казни родившихся с оккультным могуществом, просачивающимся сквозь барьер, казалось странным, что столько места отведено для пророчеств.

Он решил, что, когда крепость была построена, изначально эта комната, вероятно, не предназначалась для таких целей, но со временем те, кто управлял крепостью, как и многие другие, все более увлекались пророчествами. Пророчества, даже ложные, давали местным правителям власть над людьми.

Словно отвечая на невысказанный вопрос Ричарда, Молер указал на регистрационные журналы, заполняющие полки высоких книжных шкафов слева.

– Думаю, изначально, когда-то очень давно, здесь регистрировали сведения об осужденных. Во всех тех книгах, вон там, содержатся сведения о происхождении и родственных связях. Думаю, что в ту пору управляющие замком использовали эти регистрационные журналы, чтобы сдержать распространение любой заразы, проникающей из Третьего царства. Но в какой-то момент для местных властей пророчества стали важнее, и про регистрационные журналы забыли – как и про исходную задачу крепости.

Ричард кивнул.

– Мне кажется, что здешние узники, так сказать, захватили тюрьму. А став правителями этой крепости, уверовали, что пророчество – их средство добиться владычества.

– Пророчество, несомненно, было навязчивой идеей Ханниса Арка, – подтвердил Молер, – как и мысль о владычестве. Особенно о владычестве Дома Ралов.

– Почему его так беспокоил Дом Ралов? – спросила Кэлен.

Молер повернулся к ней:

– Когда он был ребенком, они убили его семью.

Ричард кивнул:

– Некоторые из моих предков убили много людей и нажили много врагов.

– Ну, – сказала Никки, оглядываясь и меняя тему, – это собрание не идет ни в какое сравнение с хранилищами пророчеств, которые были когда-то во Дворце Пророков.

– Будем надеяться, что найдем здесь хоть что-то полезное, – заметила Кэлен.

Даже при всех зажженных Молером свечах и фонарях комната регистрации оставалась чрезвычайно темной и мрачной, но мало того – она определенно была странной. По всему пространству комнаты были расставлены разнообразные загадочные предметы. Странные наборы небольших вещей прятались в застекленных полках. По всей комнате как попало стояли низкие застекленные шкафы, стеклянные витрины, статуи и постаменты, в размещении которых Ричард не смог найти никакого особого порядка, хотя заметил, что все это образует подобие сетки, словно размещено на гигантской игральной доске. По краю комнаты в нескольких местах стояли удобные мягкие кресла для отдыха или чтения.

Ричард нахмурился, внимательно осматривая комнату, пытаясь найти во всем этом смысл, но наконец решил, что, возможно, здесь не было какой-то конкретной цели. Не у всего должна быть цель. Иногда люди просто помещают новые предметы своей коллекции туда, где нашлось место. Наиболее вероятно, что все эти предметы, от мраморных статуй до бронзовых солнечных часов, размещали в этой комнате по мере появления. Тем не менее эта коллекция была собрана кем-то весьма неаккуратным, способным сунуть солнечные часы в темную комнату без окон, словно нарочно не позволяя им выполнять их предначертание. Или так, или Ханнису Арку было уютно в хаосе.

Они молча спокойно шли вдоль застекленных шкафов со странными наборами предметов. Здесь были кости неведомых существ, незнакомых Ричарду, заурядные с виду, маленькие соломенные фигурки людей, одетые в грубую одежду, резные фигурки людей и животных, расставленные в пасторальных сценах, и сложные механические устройства, цель которых была Ричарду неясна.

Впрочем, механические устройства напомнили ему о Регуле, машине предсказаний. Регула была огромной и очень сложной.

На полках застекленных шкафов также виднелись коробочки разнообразных размеров, а кроме того, небольшие тубусы с символами языка Творения. Рассматривая коробочки, Ричард мысленно перевел некоторые из символов и понял: они относятся к изложению историй, примерно соответствующих тому, что изображали резные фигурки.

Никки покачала головой, разглядывая одну из стеклянных витрин.

– Боюсь даже представить, откуда Ханнис Арк мог взять некоторые из этих уникальных предметов.

Она посмотрела на Молера, и тот пожал плечами, словно извиняясь за то, что не может ответить.

– Не он собрал все это. Многое в дни моей молодости уже находилось здесь. Некоторые экспонаты действительно добавил он, но прочие были здесь еще до моего рождения.

Еще в разных местах комнаты стояли чучела животных. Помимо самых заурядных существ в обычных позах – оленя в витрине, устланной сухой травой, семейства бобров, разместившегося на куче палок, и хищных птиц с расправленными крыльями, сидящих на голых ветвях, – здесь был также большой медведь, высоко поднявшийся на задних лапах; его челюсти были широко распахнуты в беззвучном реве, а когти выставлены так, будто он сейчас нападет.

В соответствии с размещением по принципу игрового поля, но без какого бы то ни было очевидного порядка, по комнате были случайным образом расставлены большие постаменты. На каждом резном деревянном или каменном постаменте возлежала огромная раскрытая книга. Все они были в тяжелых кожаных переплетах, некоторые украшены сусальным золотом. Многие были явно очень старыми и истрепанными, с потертыми краями переплетов. Перемещать их из-за внушительного размера было затруднительно, но поскольку они, похоже, требовали аккуратного обращения, их постоянным местом, вероятно, и были постаменты, а не книжные полки у дальней стены.

Все они лежали раскрытые на разных местах – там, где были сделаны последние записи. Некоторые на середине, другие ближе к концу. Несколько книг были раскрыты ближе к началу.

На столах рядом с постаментами, на которых располагались эти книги, были беспорядочными грудами навалены свитки. Ричард развернул несколько и убедился, что, как он и предполагал, это пророчества, поступившие в крепость, чтобы Молер записал их в какую-либо из предназначенных для этого книг. Хотя некоторые пророчества казались сложными, большая их часть была проще тех типичных пророчеств, какие ему доводилось читать. Восковые печати на многих свитках не были сломаны – эти свитки еще ждали своей очереди, когда их откроют и перепишут.

Кэлен рассказала ему про то, какой страшной ценой Людвиг добывал пророчества, истязая пленников. Вполне вероятно, что ради некоторых из свитков кто-то умер от руки Людвига Дрейера. Должно быть, было безгранично ужасно оказаться во власти такого безумца.

И все же, как ни странно, Ханнис Арк, похоже, не спешил увидеть эти новые пророчества, еще нетронутые. Ричард заподозрил, что внимание этого человека, должно быть, привлекло нечто другое, а значит, по крайней мере для Ханниса Арка пророчества были не самым важным в этой комнате и не тем, что занимало большую часть его времени. Было что-то еще. Ричард задался вопросом, что же именно.

Молер рукой со скрюченными подагрическими пальцами указывал на раскрытые книги.

– Здесь труд всей моей жизни, Лорд Рал. Вот книги, куда я записывал пророчества, собранные в Темных землях. – С почтительным трепетом он опустил руку на одну из раскрытых книг. – В эти книги я записываю все пророчества, поступающие в крепость, как делали писцы на протяжении многих поколений до меня.

– Все эти пророчества поступили от Людвига Дрейера? – спросил Ричард.

– От аббата Дрейера поступала лишь малая часть. Он считал себя самым важным источником пророчеств для епископа, но, по сути, таковым не был. Большинство свитков и даже регистрационных журналов доставлены сюда из разных мест близ Темных земель. Множество эмиссаров крепости путешествуют по городам и более отдаленным областям, заезжая в деревни и к лесным кудесникам, собирая пророчества любых предсказателей. Как только какое-либо предсказание попадало сюда, я записывал его в одну из этих книг.

– Вы заполнили все эти книги? – поинтересовалась Кэлен.

– О нет, – сказал он с коротким смешком. – Я работаю с этими книгами, веду в них записи, но они на много столетий старше меня. В них труд длинной череды писцов, работавших до меня, думаю, на протяжении нескольких тысяч лет, почти с той поры, когда крепость только построили. Все пророчества занесены сюда. Как и мои предшественники, я работал над этим всю свою жизнь. С дней молодости я вношу в эти книги новые пророчества, большую часть этого времени – для епископа Арка.

Зная о пророчествах то, что знал Ричард, трудно было заподозрить в этих книгах регистрации пророчеств источник осведомленности Ханниса Арка и его могущества. Пророчества, особенно такие, относящиеся скорее к народному творчеству, чем к истинным пророчествам, не могли дать необходимых знаний.

– Как вы выбираете, в какую книгу записать новое пророчество? – спросила Никки. – Это тоже было вашей работой – решать, к чему они относятся?

Вопрос, похоже, несколько озадачил Молера.

– Они классифицированы и затем зарегистрированы сообразно с их темой. Я делаю запись в соответствующей книге.

Ричард переглянулся с Никки, затем присмотрелся к раскрытым книгам, расставленным по комнате.

– Я только начал приводить в порядок книги пророчеств в Народном Дворце. Но требуется истинный пророк, чтобы прочитать пророчество и определить, о чем оно.

– В самом деле? – удивился Молер, его глаза просветлели. – Я не подозревал, что вы интересовались этим. Епископа Арка не очень-то занимали мирские аспекты моей работы. Он хотел лишь прочитывать новые пророчества, едва я их запишу. А много ли книг пророчеств в Народном Дворце?

Ричард взглянул на него исподлобья.

– Книги из этой комнаты не заполнили бы и одну небольшую секцию в одной из малых библиотек. Во дворце очень много библиотек. Некоторые из них величиной со всю эту крепость.

Молер вытаращил глаза.

– В самом деле? Мне хотелось бы увидеть такую библиотеку.

– Надеюсь, когда-нибудь у вас будет такая возможность, – сказал Ричард. Он нахмурился, подбираясь к тому, что действительно хотел знать. – Почему пророчества зарегистрированы здесь по теме, а не хронологически? Ведь важна именно хронология. В конце концов, пророчество окажется бесполезным, если оно относится к случаю, который произошел тысячу лет назад или произойдет лишь через тысячи лет. Нужно знать, какому времени соответствует пророчество, чтобы понять, связано ли оно с тем, что происходит сегодня. Пророчество можно увязать с событиями и, что важнее, вписать в обстоятельства, только если оно соотнесено с хронологией.

Молер выглядел сконфуженным.

– У меня редко бывает возможность определить хронологию, Лорд Рал, поэтому я вынужден взамен использовать для классификации тему пророчества. Именно так это всегда делалось.

Ричарду не хотелось говорить этому человеку здесь и сейчас, что труд всей его жизни не только бестолков, но по сути бесполезен. К тому же он и сам пока не разобрался окончательно, так ли это.

– Тема, определенная на основании записанных слов, может ввести в заблуждение, если вы не наделены магическими способностями и не можете убедиться, что пророчество действительно относится к ней. У вас есть магические способности?

Молер приложил палец к нижней губе.

– Нет, Лорд Рал. Но я умею читать, поэтому знаю тему.

Ричард покачал головой.

– Проблема в том, что, по сути, пророчество составляют не слова.

Глаза старого писца округлились.

– Не слова? Как это?

– Смысл пророчества скрыт под слоем магии, лежащим под словами. Большинство людей не понимают, что слова, по сути, не пророчество. Они – лишь механизм запуска понимания истинного пророчества. Например, пророчество, гласящее, что прольется дождь, на самом деле может означать, что прольется кровь. Или хороший урожай зерновых. Чтобы увидеть за словами истинное пророчество, нужен пророк. Слова – то, что запускает видение пророчества, сами по себе они не раскрывают его.

Молер осматривал комнату, глядя на труд всей своей жизни. Он пребывал в замешательстве и выглядел потерянным, вероятно, впервые за все годы.

– Даже если ориентироваться на слова, – сказала Никки, – пророчество можно отнести сразу к нескольким темам. Как вы определяете, к какой именно теме его отнести, чтобы записать?

– Я делал все, что мог, госпожа. Используя опыт и здравый смысл. – Молер ткнул пальцем. – Например, в этой книге собраны все пророчества о Доме Ралов – предмете особого интереса Ханниса Арка. – Писец поднял глаза на Ричарда. – Вы хотите сказать, что труд всей моей жизни бессмысленен? Что классификация – чушь?

Ричард вздохнул, оглядывая раскрытые книги на постаментах.

– Не возьмусь утверждать наверняка. Могу лишь сказать, что согласно пророчеству именно я предположительно пресеку все их – что бы это ни означало. Так что, мне кажется, в конечном счете, если я преуспею, все это полностью утратит значение.

– Но ведь это не пустяк, – едва слышно прошептал Молер, неотрывно глядя на массу книг, словно впервые видел пророчества в новом свете. – И подумать только, епископ Арк провел здесь огромную часть своей жизни!

Сильнее всего Ричарда беспокоило то, что если Ханнис Арк не помогал распределять пророчества по конкретным книгам, это означало лишь одно: эти пророчества наверняка интересовали его вовсе не так живо, как верил Молер. Центром внимания Ханниса Арка и источником его знаний было что-то другое.

– Люди, использовавшие все это, в действительности не понимали, что делают, – сказала Никки Молеру. – Судя по вашим словам, сообщения собирали от всех со «способностями к предсказаниям», то есть большая часть этих пророчеств ложна.

Писец встревожился.

– Ложные пророчества, госпожа?

Никки кивнула, окидывая взглядом книги.

– Истинные пророчества поступают от волшебников, наделенных пророческим даром, а не от сельских жителей, вообразивших, будто у них есть такие способности, и выдумывающих пророчества. У подобных людей голова обычно полна предсказаний, рожденных из мечтаний, желаний, страхов, а чаще всего – богатым воображением.

Истинные пророки – волшебники, а волшебники в наше время большая редкость. Пророки среди волшебников встречаются еще реже. Пророчество предназначено для того, чтобы его прочитал кто-то, хотя бы наделенный магическими способностями, а лучше другим волшебником со способностями пророка. Истинное пророчество – удел волшебников, не простых людей.

Молер обеспокоенно нахмурился.

– Вы хотите сказать, что здесь записаны… не истинные пророчества?

Никки пожала плечами.

– Если делать довольно предсказаний, когда-нибудь одно из них окажется правильным, – но случайно, не по предназначению. Людям западает в память то, которое оправдалось, и они наделяют значением другие, те, что считают попросту еще не сбывшимися, и при этом упускают из виду сотни или даже тысячи предсказаний, о которых уже забыли, поскольку те оказались ложными.

Изначально, кажется, для тех немногих, кто действительно не понимал пророчеств, это становилось навязчивой идеей, и они передавали свою веру в «пророчества» такого сорта своим преемникам. Приблизительно как суеверия, не более того.

Во Дворце Пророков я очень много лет работала с пророчествами, хранящимися в особых подземельях. Эти пророчества были написаны теми волшебниками, что были истинными пророками. По своему опыту могу сказать, что хотя здесь, возможно, есть несколько алмазов, большая часть этого – простые камешки.

Ричард рассуждал примерно так же. Его интересовало, чем на самом деле занимался Ханнис Арк в этой комнате. Если эти пророчества были по большей части бесполезны, то откуда Ханнис Арк узнал, как вернуть императора Сулакана из мертвых?

Глава 26

Ричард повернулся к писцу.

– Где Ханнис Арк работал большую часть времени? Вы сказали, что он подолгу работал здесь. Чем он занимался?

Молер неловко пожал плечами.

– Я никогда в точности не знал, чем именно он занимался. Он не обсуждал со мной свои дела – я был всего лишь его писцом. Хотя я знаю, что ему нравилось изучать старые документы. По крайней мере, именно за этим я его чаще всего заставал. Я начинал регистрировать пророчества в книгах рано утром, а он обычно приходил позже. Свою работу здесь он обычно заканчивал ночью, уже после того, как я уйду.

Старик поднял руку, указывая на большой стол возле постаментов, на которых лежали книги с пророчествами. Стол был в беспорядке завален разнообразными предметами, от украшений из кости и простых подсвечников до линеек, циркулей, различных бумаг и груды старых свитков. На стопе потертых регистрационных журналов стояла толстая свеча в серебряном подсвечнике. Судя по тому, что потеки стекавшего по подсвечнику воска застыли на одном краю этой стопы, она служила всего лишь подставкой.

– Иногда он подходил к книгам и читал записанные мною пророчества. Полагаю, он поступал так и в мое отсутствие, но, если честно, не поручусь. Впрочем, не могу сказать, что когда-нибудь видел, чтобы он на что-то обратил особое внимание. Думаю, он просто просматривал их, выискивая что-нибудь, что пригодится ему позже.

Иногда он играл со мной в шахматы, – писец указал на столик с набором черных и белых фигур, – вон там. – Молер повернулся. – Хотя главным образом он работал здесь, за своим столом.

Отступив от широкого стола, Ричард заметил, что на ближайшем постаменте, стоявшем по другую сторону столешницы, лежала та самая книга, о которой Молер сказал, что она содержит пророчества о Доме Ралов. За этой книгой пророчеств Ханнису Арку было хорошо видно чучело вставшего на дыбы медведя, возвышающегося над книгой. Этому человеку, скорее всего, нравились символы. В таком свете размещение предметов в комнате получало чуть больше смысла.

Ханнис Арк, похоже, был помешан на символах.

Книги пророчеств в этой комнате были огромны не только физически, но и поскольку вмещали тысячи и тысячи страниц, заполненных ими. Мысль о необходимости изучить все эти книги в попытке узнать, на чем основывались замыслы Ханниса Арка, или найти намеки, которые могли бы оказаться полезными, устрашала. Изучение даже нескольких пророчеств представляло нелегкую задачу. Здесь их количество ошеломляло. Но Ричард не думал, что пророчества, собранные таким сомнительным образом, действительно интересовали Ханниса Арка.

Он снова пригляделся к столу епископа и развернул ломкий, древний с виду свиток, лежавший на краю. Пергамент был в пятнах грязи, копившейся как будто бы столетиями, с темными кругами от чаш и свечей, которыми его придавливали, чтобы не сворачивался.

Ричарда ошеломило, когда он увидел, что в нем написано поблекшими чернилами.

Никки уставилась на него, заметив, как изменилось его лицо.

– Что там? Что ты увидел?

Ричард мог только неотрывно глядеть на свиток, покрытый сетью линий, соединявших сложный узор из наборов элементов, составлявших язык Творения. Он лишь чуть отодвинулся, когда Никки и Кэлен поспешно обошли стол, чтобы своими глазами взглянуть на то, что привлекло его внимание.

– Это язык Творения, используемый Регулой, – сказала Кэлен. – На этом языке машина предсказаний выдает пророчества.

Ричард кивнул, продолжая изучать символы и уже пытаясь составить перевод.

– А еще это тот самый язык, на котором Наджа Мун оставила послания в пещерах Стройзы.

– Интересно, означает ли это, что они относятся к временам великой войны, когда Наджа и император Сулакан были еще живы? – сказала Кэлен, наклоняясь и хмуро разглядывая свиток, который Ричард удерживал раскрытым на столе. – О чем здесь говорится?

Вместо ответа он выпрямился и посмотрел на Молера.

– Здесь есть еще такие свитки? Написанные на том же языке?

Молер вытянул шею, чтобы через стол посмотреть на свиток. Похоже, он узнал его.

– Да, есть такие. – Он указал: – Вон еще один, в той груде. Темнее этого. Епископ Арк называл их «лазурными свитками».

– Лазурными свитками? – спросил Ричард. – Вы уверены?

– Да, именно так. Епископ умел их читать, а я не умею. Он подолгу работал с ними. Такое бывало редко, но всякий раз, когда поступал новый, в течение многих недель он тратил все свое время на работу с ним. И относился к ним очень бережно.

Когда-то давно он имел обыкновение внимательно просматривать все новые пророчества, которые я регистрировал. За прошедшие годы, хотя он по-прежнему время от времени подходил и просматривал самые последние сделанные мною записи, его интерес к книгам с пророчествами заметно упал и он почти полностью сосредоточился на свитках.

Иногда он применял к лазурным свиткам вот эти инструменты, делая какие-то измерения и все такое. Если он работал допоздна и оставлял их, то утром, придя сюда, я убирал все на места, но помимо этого никогда ничего с ними не делал.

Кэлен подняла взгляд от свитка.

– Вы знаете, что означает «лазурный»?

Молер покачал головой.

– Он именовал их так, но не объяснил мне значение этого слова.

– Это древнее слово, – сказал Ричард, – означает «небесный».

Никки подняла бровь.

– Небесный?

Ричард кивнул. Лениво теребя нижнюю губу, он глубоко задумался над всем увиденным в комнате, где Ханнис Арк проводил большую часть своего времени. Здесь хранились пыльные вещи былых времен, в основном появившиеся здесь задолго до Ханниса Арка. Хотя комната была отдана главным образом каталогизации и регистрации пророчеств, епископ не утруждал себя просмотром всех вновь поступивших предсказаний. Поскольку он, очевидно, изучал их кое-как, похоже, что не только пророчества интересовали Ханниса Арка. Или, возможно, он понял, что ежедневно поступающие в крепость предсказания от тех, кто не наделен пророческим даром, нельзя считать истинными пророчествами и они почти бесполезны.

Похоже, что его внимание было сосредоточено на лазурных свитках. Ричард задался вопросом, не прятал ли Ханнис Арк за внешним интересом к пророчествам поиск свитков или книг, написанных на языке Творения? Как оказалось, в Темных землях с дней великой войны их сохранилось немало. В Стройзе на стенах пещеры отыскались сведения, оставленные в ту пору.

– Иногда, – сказал Молер, – когда я приходил утром для регистрации поступивших пророчеств, епископ Арк еще был здесь, работал с новым лазурным свитком, и я замечал тогда, что странных татуировок у него стало больше. Епископу Арку не нравилось, если я сам заговаривал с ним, поэтому я никогда не спрашивал об этих татуировках. Когда мы играли в шахматы, я старался не рассматривать эти пугающие символы, вытатуированные на всем его теле.

Никки убрала длинный локон светлых волос за ухо и наклонилась, чтобы лучше рассмотреть свиток на столе.

– Он хорошо играл в шахматы?

Молер кивнул.

– О да. Он был мастером.

– Так, значит, здесь есть и другие свитки с такими символами? – спросил Ричард, нетерпеливо указывая пальцем на свиток. – Эти лазурные свитки – тут есть еще такие?

Молера, казалось, удивил интерес Ричарда к ним.

– Верно. Некоторые написаны на немного других языках, но очень похожих. Все они хранятся там. – Он указал на застекленный шкаф у каменной стены. – Давайте покажу, Лорд Рал.

Он поплелся через комнату, пробираясь между витриной с семейством бобров и мраморной статуей женщины в облегающей одежде, которая ничего не скрывала.

Ричард заметил, что, сидя за своим рабочим столом, Ханнис Арк почти не видел статую, зато ему открывался хороший вид на бобров: все деловито точат зубами стволы деревьев, превращая их в палки и короткие бревна, чтобы построить из них плотину, с помощью которой они управляли речным потоком.

Добравшись до шкафа, Молер распахнул высокую резную дверцу, открыв квадраты ячеек, почти в каждой из которых хранились свитки – по меньшей мере один, а в некоторых несколько. Они казались такими же древними, как лежащий на столе. У многих края потемнели и осыпались. По беглой оценке в шкафу хранилось около ста лазурных свитков.

Ричард извлек один из них и осторожно развернул, чтобы посмотреть. Тот начинался с незнакомых ему азимутальных углов. Эти астрономические наблюдения, похоже, предназначались для определения точного положения звезд. Ричард не знал, как именно, но подозревал, что так, возможно, определяли хронологию – главное, чего не хватало пророчествам. В этом свете пророчества по сравнению со свитками казались чем-то дилетантским и неполным. Свитки представлялись давней и более передовой методикой, со временем утраченной.

В самом начале, после информации об азимутальных углах, Ричард увидел символы, говорящие о пророчестве. Вот только они не излагали пророчество, а скорее говорили о нем самом – так, будто это было живое существо.

Они раскрывали пророчество, но странным образом – только обиняками обсуждая определенные пророчества, используя то, что в них говорилось, для объяснения главной темы свитка. Какой именно теме посвящен этот свиток, Ричард пока не вполне понял.

Поскольку на языке Творения каждый символ представлял собой цельное понятие, подобное целой фразе, а не отдельному слову, требовалось время, чтобы расшифровать значения всех мистических символов.

Ричард вновь скатал этот свиток и вручил Никки. Он извлек другой, вытянул руки и развернул его. Он тоже был написан символами, и, хотя язык очень напоминал язык Творения, но не был им. В самом существенном они совпадали, но этот был более мистическим, более примитивным, меньше напоминал формализованное построение. Ричард почувствовал, как у него по спине пробежал холодок – он осознал, что перед ним, похоже, язык, предшествовавший ортодоксальной форме языка Творения. Ему хватило быстрого взгляда, чтобы понять, что он способен по меньшей мере разобраться в сути описанного в свитке, если не перевести его полностью.

Просматривая символы, он решил, что здесь тоже как будто говорилось о пророчестве, но как-то иначе. Ричард нахмурился, изучая свиток, силясь разобраться, о чем же в нем говорится.

– Посмотри, – сказала Никки, наклоняясь к нему и тыча пальцем. – Не этот символ обозначает Регулу?

Ричард моргнул, осознавая, что видит.

– Точно!

Он спешно попробовал разобрать, что же этот свиток говорит о Регуле, но то, что он улавливал с ходу, казалось, не имело смысла. Тревога мешала ему думать ясно.

Никки снова наклонилась и указала:

– Посмотри на это сочетание знаков.

Ричарда озадачило увиденное.

– Не думаю, что когда-нибудь прежде видел его. Что-то связанное со смертью, но не понимаю, что оно означает.

– Я узнаю этот особый набор знаков, – сказала Никки. – Его использовали Сестры Тьмы. Он имеет отношение к подземному миру. – Она покосилась на него. – Здесь говорится о мире мертвых.

– Теперь я тоже вижу, – сказал Ричард, кивая и еще больше разворачивая свиток. – Здесь говорится об изгнании.

– Изгнании? – спросила Кэлен, всматриваясь из-за его плеча в свиток. – Об изгнании в мир мертвых? Как Храм Ветров отправили в подземный мир, да?

Мурашки побежали по рукам Ричарда.

– Нет. Не в подземный мир. Это связано с изгнанием из мира мертвых.

– С изгнанием из подземного мира? – Кэлен покачала головой. – О чем бы это могло быть?

– Не знаю, – признался Ричард, опять скатал свиток и принялся вытаскивать из ячеек другие, укладывая их на согнутую крюком руку. – Помоги мне отнести их к столу.

– Сколько их тебе нужно? – спросила Никки.

– Все.

Кэлен уставилась на него.

– Все?

– Да. Складывайте их на стол. Мы пришли сюда именно для того, чтобы их найти. То, что мы ищем, содержится вовсе не в пророчествах, а в лазурных свитках. Именно благодаря им Ханнис Арк смог вернуть Сулакана из мертвых.

– Ты уверен? – спросила Кэлен.

Ричард помахал одним из свитков.

– Зачем, по-твоему, он нанес по всему телу татуировки с такими символами? Это имеет какое-то отношение к свиткам, не к пророчествам. Свитки содержат элементы и символы, связанные с оккультным колдовством. В них упоминается Регула. Все это связано воедино тем, что содержится в этих свитках.

Мне нужно знать все, что в них есть. Я должен все их перевести и узнать, что известно Ханнису Арку и что он делает.

– Ричард, – доверительным тоном сказала Кэлен, – у нас нет на это времени.

Он перестал вытаскивать свитки из ячеек и посмотрел на нее.

– Ты о чем?

– Твоя болезнь. Нам нужно устранить ее, иначе ты умрешь прежде, чем сможешь использовать что-нибудь из этого и остановить Ханниса Арка и Сулакана. Сначала нужно тебя исцелить.

Ричард продолжил вынимать свитки и укладывать их на другую руку.

– Невозможно успеть в Народный Дворец вовремя. Повторю – прежде всего, он слишком далеко. Но, возможно, есть иной путь. Возможно, они помогут нам решить эту проблему другим способом.

Торопливо доставая свитки из застекленного шкафа, он заметил, как Кэлен и Никки переглянулись. Он понимал их беспокойство, но знал, что у него не так уж много времени, скоро отравляющее действие прикосновения смерти усилится и помешает ему мыслить ясно. А вскоре после этого убьет его окончательно.

Он также понимал, что даже при самом лучшем стечении обстоятельств они не успели бы попасть в Народный Дворец вовремя. Даже если бы они добрались туда, полулюди Сулакана к тому времени уже обступили бы плато, не позволяя им войти во дворец. Они не смогли бы пробиться сквозь всю армию Сулакана.

С охапкой свитков он двинулся к столу. Другие шли за ним, тоже неся охапки свитков.

Ему требовалось узнать, как все это произошло. Нужно было выяснить, как Ханнис Арк вернул Сулакана из-за завесы. Такого не могло быть. Мертвые должны были оставаться мертвыми. Он знал, что эта разгадка – ключ ко всему.

И уж если на то пошло, невзирая на ряд уникальных обстоятельств, они с Кэлен тоже не должны были вернуться к жизни. И все же вернулись. Во всем этом крылся какой-то непонятный ему смысл. Он подозревал, что эти события связаны со всем остальным, к чему причастны Ханнис Арк и император Сулакан.

Ричард вспомнил рассказ костяной женщины, Эди, о скринах, силе, которая была частью завесы между жизнью и смертью. Эта сила стерегла завесу, и вход, и выход за нее. Могущество скринов все отражало от грани, где соприкасались мир живых и мир мертвых.

Скрины не позволяли духам из подземного мира вернуться в мир живых.

Как же удалось вернуться Сулакану?

Ричарду необходимо было найти ответ на этот вопрос.

Глава 27

Идя по коридору через пятна проникающего в окна света раннего утра, Кэлен увидела Вэйл и Лорен в одеяниях из красной кожи, стоявших на их посту перед дверью регистрационной комнаты Ханниса Арка. Им пришлось провести тут всю ночь, чтобы никто не потревожил Ричарда.

Повсюду в коридорах крепости стояли на страже воины Первой Когорты, всегда готовые к любым неприятностям, откуда бы те ни появились. Встретившийся Кэлен по дороге из кухни сюда командующий Фистер предложил обращаться к нему, если ей что-нибудь понадобится. Она заверила его, что не преминет.

Отступив от двери, Вэйл протянула руки, предлагая забрать поднос.

– Нет, не надо, – возразила Кэлен. – Я сама.

Вэйл отошла назад, пропуская Кэлен к двери.

– Вы хоть немного поспали, Мать-Исповедница?

Кэлен кивнула.

– Да, к счастью. – Этого было недостаточно, но все же лучше, чем ничего. – Как насчет вас?

Вэйл указала на Лорен.

– Мы по очереди отдыхали время от времени.

Кэлен не поверила этому ни на мгновение. Охраняя Ричарда, морд-ситы не покинули бы свой пост ни при каких обстоятельствах, а особенно сейчас, когда, похоже, возникла крайняя необходимость в том, что он делал в комнате регистрации. Морд-ситы не слишком хорошо разбирались в магии или в древних свитках, но нетрудно было догадаться, что Ричарда чрезвычайно взволновало новое открытие.

Кэлен казалось, что они здесь уже целую вечность. Вернуться в мир живых только для того, чтобы узнать, что Ричард пожертвовал жизнью ради ее возвращения? Это приносило невыносимое страдание. Осознание того, что Ричард мертв, лишило ее способности спать, разве что урывками. Позже старания помочь Никки, отправившейся в подземный мир за Ричардом, потребовали всех сил – вдобавок к почти полному отсутствию сна.

А затем эйфорию, вызванную возвращением Ричарда из темного царства, заглушила смерть Кары, отдавшей за это свою жизнь.

Резкие перепады эмоций изнуряли ее. Облегчение – Ричард вернулся! – портило то, что в нем осталось отравляющее прикосновение смерти (не говоря уж о тяжелом дне, проведенном возле погребального костра Кары). Кэлен валилась с ног от усталости. От недосыпа ей становилось все труднее думать.

Когда Ричард велел ей пойти отдохнуть, у нее не нашлось сил спорить. Она хотела, чтобы он пошел с нею и тоже хоть немного поспал, но он ответил, что ему необходимо постараться разобраться с содержанием этих свитков и с тем, какое они имеют отношение ко всему произошедшему. Она напомнила: сон нужен для ясности мысли. Ричард ответил, что довольно долго отдыхал, пока был мертв. Это вызвало у нее улыбку.

Поскольку Никки и трое морд-ситов заверяли, что останутся и будут присматривать за ним, Кэлен уступила и отправилась в спальню, чтобы немного отдохнуть. Она заснула почти сразу, как только легла. Но выспалась хуже, чем ожидала или надеялась, вероятно потому, что рядом не было Ричарда. Однако даже такой короткий отдых несомненно принес ей некоторую пользу.

– Пахнет восхитительно, – сказала Лорен о стоявшей у Кэлен на подносе яичнице с беконом. – Постарайтесь, чтобы Лорд Рал съел все это. Ему необходимы силы, раз уж он должен быть магией против магии.

Кэлен с улыбкой кивнула.

– Я попросила на кухне, чтобы и вам принесли что-нибудь. Скоро придут. Хочу, чтобы вы тоже поели. Вам троим нужна сила, чтобы защищать его.

Открыв ей дверь, Лорен пообещала, что они обязательно позавтракают. Кассия со своего поста возле двери наблюдала за тихой комнатой без единого окна. Кэлен увидела, что Никки крепко спит, свернувшись в одном из мягких кресел и свесив руку к полу через подлокотник. Писец, Молер, отправился спать как раз перед уходом Кэлен и еще не вернулся.

– Как дела? – спросила Кэлен шепотом, чтобы не разбудить Никки.

Прежде чем ответить, Кассия взглянула на Ричарда.

– Точно не знаю, но мне кажется, что не слишком хорошо.

На лице Кэлен отразилось беспокойство.

– Что ты имеешь в виду?

Кассия крепко сжала губы, задумавшись, как объяснить.

– Не знаю. Похоже, он расстроен не на шутку.

– Расстроен? Почему? Что случилось?

– По сути ничего. Не могу назвать ничего конкретного, – сказала Кассия. – Я не настолько хорошо его знаю, чтобы представлять, как он обычно себя ведет, но, судя по моему небольшому опыту, он сейчас расстроен. Судя по тому, что мне удалось заметить, он рассержен чем-то, что прочитал.

– Он что-нибудь говорил? – спросила морд-сита Кэлен.

– Нет, ничего. – Кассия пригладила длинную светлую косу, переброшенную через плечо на грудь. – Но я заметила, что время от времени он сжимает челюсти, словно скрипит зубами. А один раз я заметила, как побелели костяшки его пальцев, так сильно он сжимал рукоять меча.

Кэлен все это решительно не понравилось.

– Ну, возможно, если он поест, то почувствует себя лучше.

Кассия кивнула.

– Надеюсь, что так. Ему нужны силы. Мне с трудом верится, что он снова с нами. Очень хочется, чтобы он справился со своей болезнью и выздоровел. Я хочу, чтобы он был с нами вечно.

Хорошо знавшая Кару Кэлен понимала, что в жизни морд-ситов означает такой Лорд Рал, как Ричард. Она приподняла эйджил Кары, висевший на цепочке на шее у Кассии.

– Понимаю. Я – сестра по эйджилу.

Кассия с округлившимися глазами наклонила вперед голову.

– Да? В самом деле?

Кэлен с улыбкой кивнула.

– Сестры по эйджилу знают, что для Ричарда лучше. Нужно объединить наши усилия, чтобы позаботиться о нем.

На губах Кассии появилась заговорщицкая улыбка.

– Вы совершенно правы.

Подойдя к столу, Кэлен поставила поднос так, чтобы он не мешал Ричарду.

– Солнце встало, – сказала она. – На самом деле слишком облачно, чтобы его увидеть, но, во всяком случае, оно уже светит. Я принесла тебе завтрак.

Ричард взглянул на нее, одарив беглой улыбкой.

– Поешь хоть немного, Ричард. Тебе нужно питаться.

Он без возражений быстро оглядел поднос и взял кусок бекона. Жуя, он продолжал изучать свиток, лежащий на столе перед ним. Свеча на тяжелой серебряной подставке не давала свернуться одному его углу, фонарь – другому. Прочие свитки были беспорядочно навалены по всему столу. Несколько далее стола стояло чучело медведя, высоко поднявшегося на задних лапах: когти выставлены, челюсти распахнуты в застывшем угрожающем реве.

Справившись с беконом, Ричард продолжил чтение. Кэлен вручила ему второй кусок. Не отрываясь от изучения свитка, он взял его, благодарно промычав.

Кэлен сложила руки на груди и оперлась бедром о стол.

– Так ты понял что-нибудь?

– Слишком многое, – пробормотал Ричард.

– То есть?

– То есть, – сказал он, не глядя на нее, – я начинаю жалеть, что не остался в мире мертвых.

Кэлен взялась за деревянный подлокотник и развернула кресло Ричарда так, чтобы он оказался к ней лицом. Она не собиралась терпеть пренебрежение. Когда он взялся возражать, она сунула ему в рот кусок яичницы-болтуньи.

– Тебе следует поесть, подкрепиться, – заявила она. – Сопротивление отравляющему прикосновению смерти в тебе требует постоянных усилий. Ты должен поесть.

Он жевал, глядя ей в глаза. Кэлен знала, что он не станет возражать, и без перерывов она скармливала ему очередной кусок яичницы всякий раз, как он проглатывал предыдущий.

Когда Ричард почти доел яичницу, она вручила ему чашку чая и улыбнулась.

– Лучше?

Он сделал глоток, не сводя с нее хмурого пристального взгляда хищника.

– Да, спасибо. Я не сознавал, насколько был голоден. – Он махнул в сторону беспорядочной груды свитков. – Увлекся.

Она ожидала, что теперь, когда он наконец оторвался от своих занятий и поел, он станет более разговорчивым.

– Ну? Ничего не хочешь мне рассказать?

В конце концов он глубоко вздохнул.

– Не знаю. Пожалуй, мне сейчас кажется, что весь мир перевернулся. Оказывается, я лишь едва коснулся поверхности того, что изучил за последние годы и о чем думал, будто в этом разобрался. Я понимал их верно, но лишь отчасти и лишь в отдельных случаях. Оказывается, все совсем не так, как я думал. Я и не подозревал о том, что происходило под поверхностью – и даже сколько было под поверхностью. У меня такое чувство, будто я блуждал во тьме.

– В самом деле? И долго ты блуждал во тьме?

– Помнишь день, когда мы с тобой впервые повстречались в лесах Хартленда и я сказал, что за тобой крадутся какие-то люди?

– Конечно.

– С тех пор.

Кэлен успокаивающе улыбнулась.

– Ричард, не может быть, чтобы все было так плохо. Посмотри, сколько мы уже преодолели. Кроме того, сам факт, что ты нечто прочитал в этих свитках, не означает, что оно верно. Сколько раз мы считали, будто поняли что-то из прочитанного, только чтобы потом узнать, что ошиблись?

– К сожалению, есть доказательства того, что я сейчас прав.

– Откуда такая уверенность?

– Будь иначе, император Сулакан не оказался бы сейчас в мире живых. Будь иначе, ты сейчас не была бы жива. Меня сейчас не было бы в живых. Я и не подозревал о том, сколько всего происходит совсем не так, как я думал.

– Что оказалось не так, как ты думал?

– Все.

Глава 28

– Все, – повторила Кэлен. – Например что?

С глубоким вздохом Ричард откинулся на спинку кресла и забарабанил пальцами по подлокотнику, явно раздумывая над тем, с чего начать.

– Ты знаешь, откуда приходят пророчества? – начал он.

Кэлен вопрос показался странным.

– Настоящие пророчества приходят от пророков.

– От мертвых пророков.

Кэлен чуть склонила голову.

– О чем ты?

– Когда пророк – волшебник с даром пророчества – входит в транс и пророчество приходит к нему, то оно приходит от мертвых пророков в подземном мире. Вот что служит источником пророчеств.

Кэлен на мгновение разинула рот.

– Ты же это не всерьез?

Ричард глянул исподлобья.

– Символ, обозначающий пророчество на языке Творения, может быть истолкован двумя разными способами. Одно значение этого символа – «пророчество», другой перевод – «голос мертвых».

Он повернулся к столу и положил ладонь на свиток, удерживаемый с каждой стороны развернутыми регистрационными журналами.

– В этих свитках много сведений о природе мира живых и о природе подземного мира. Никогда не думал, что в одном месте может храниться столько такой важной информации. В этих свитках больше важных, весьма значимых сведений, чем во всех библиотеках Народного Дворца. Похоже, все, что мы когда-либо прежде находили, все, что когда-либо искали, все, что изучили, – это лишь прикосновение к поверхности тех знаний, что содержат эти свитки.

Кэлен не понравилось, как это прозвучало.

– Например?

Ричард устало потер виски кончиками пальцев.

– Все, что произошло с тех пор, как я встретил тебя – если уж на то пошло, все с моего и твоего рождения – все это здесь. Эти свитки объясняют все несостыковки. Выстраивают единую картину.

– Все? – Кэлен по-прежнему не понимала, о чем он говорит. – Ричард, я не улавливаю, к чему ты ведешь. Все… что, например?

Он посмотрел на потолок.

– С чего бы начать?

– Выбери какую-нибудь отправную точку и объясни, – сказала она как можно более мирно.

Он опустил взгляд и воззрился на нее.

– Они увязывают в единое целое все – от шкатулок Одена до Сулакана, Регулы и Ханниса Арка и меня. Не знаю, с чего начать и даже как начать объяснять это тебе.

Кэлен сложила руки на груди.

– Давай постепенно, Ричард, шаг за шагом. Начнем с Регулы. Что здесь говорится о машине предсказаний?

Ричард взглянул на нее исподлобья.

– Регула – часть могущества подземного мира. В каком-то смысле она – сама смерть в нашем мире, в самой гуще мира живых.

Она подняла руку ладонью вперед: стоп.

– Помедленнее. Она спрятана под Народным Дворцом. Откуда она взялась? – Кэлен старалась проявить максимум терпения, чтобы Ричард успокоился. – Каким образом она оказалась там?

Ричард чиркнул большим пальцем по краю стола.

– Пока точно не знаю, полноценного объяснения нет. Но еще много лазурных свитков не изучено.

– Понятно. Но ты сказал, что это своего рода смерть среди нас. У тебя для этого должны быть какие-то основания. Что ты имел в виду?

Он подался вперед.

– Регула – в смысле, та сила, что ее оживляет, – была выслана в мир живых, выслана из подземного мира.

Кэлен скривилась.

– Выслана в мир живых? Из подземного мира? Увы, Ричард, не понимаю.

– Э… помнишь, во время великой войны волшебники отправили Храм Ветров в подземный мир, чтобы защитить хранящиеся в нем опасные магические предметы?

У Кэлен с Храмом Ветров были связаны очень неприятные воспоминания.

– Я не смогу забыть про это, даже если очень постараюсь.

– Ну, – сказал Ричард, помогая себе руками, – частью той сделки – противовесом – оказалось вот что: мир живых должен был принять могущество Регулы и тайно хранить его здесь.

Кэлен прищурилась.

– Постой… Что именно? Что такое Регула? Что за могущество было выслано сюда?

– Регула – совокупная сила пророчеств из подземного мира. Ее присутствие в нашем мире обеспечивает существование пророчеств. Это она позволяет пророчествам проникать в наш мир. Она их множит.

Кэлен на миг прижала пальцы ко лбу, делая передышку. Ей никак не удавалось уловить суть того, о чем он говорил.

– Ты хочешь сказать, что пророчества существуют исключительно по причине пребывания Регулы здесь, в нашем мире?

Ричард уверенно кивнул.

– Да.

Кэлен не верилось, что он говорит это всерьез. Но она видела, что это так, и испугалась. Она взмахом руки указала на свиток.

– Ричард, на мой взгляд, то, что говорят эти древние свитки, – просто миф, ну, знаешь, нечто типа нравоучительной истории. Раньше подобные сказки тебе рассказывали люди в лесных дебрях, помнишь? – Она описала рукой круг, указывая в небо, как всегда делали люди в дебрях, сплетая ткань истории. – Легенды о том, как солнце и луна были когда-то любовниками и создали луга – как священное тайное место, где они могли быть вместе. Уверяют, что именно так возник мир – созданный для того, чтобы солнце и луна могли возлечь друг с другом вдали от звезд.

Именно поэтому племена вроде Людей Грязи питают почтение к равнинам: они полагают, что луга священны, ибо их целовали солнце и луна. Их история о солнце и луне и лугах под ними – сказка, призванная научить несмышленых детей уважать землю. Это поучительная история. Сами они не верят, что это именно так и было. – Кэлен махнула рукой в сторону свитков. – Все это, на мой взгляд, похоже на назидательную историю, на сказку. Предостережение, чтобы не доверять пророчествам и не позволять им управлять твоей жизнью. Ричард, ручаюсь, что в этих свитках лишь выдумки.

Мгновение он неподвижно глядел на нее.

– Свитки говорят о древней силе Одена.

– Вероятно, тоже в форме сказки…

– Вовсе нет, все вполне недвусмысленно, – сказал он, перебивая. – В них объясняется, что произошло… что я сделал. Объясняется, как действует сила Одена, что я собирался сделать и почему сделал. Сила Одена явно древнее свитков, и все же они рассказывают о ней, о связанных с ней будущих событиях и… обо мне.

Кэлен наклонилась к нему, широко раскрыв глаза.

– В этих древних свитках говорится о тебе?

– Ну, – сказал он, пренебрежительно махнув рукой, – не прямо, но да. Они, конечно, не упоминают моего имени, но говорят обо мне. Помнишь пророчества, где меня упоминали как несущего смерть?

– Конечно.

– Здесь нечто подобное. Меня обозначают похожими прозвищами, теми, что мы встречали прежде – вроде «камня в пруду». Прозвищами, которые косвенно указывают на меня. Например, здесь говорится, что несущий смерть применит силу Одена, чтобы начать фазовый переход…

– Что?.. Какой такой фазовый переход?

Ричард примолк, чтобы собраться с мыслями.

– Сила Одена древнее этих свитков, но люди, написавшие свитки, очень много знали о ней. В качестве одного из инструментов ее изучения они использовали пророчества, добытые из подземного мира. Они помогали им понять структуру силы Одена и всего, что к ней относится.

Они объясняют, что сила Одена может искорежить природу всего сущего. Помнишь найденную мною книгу по оденической теории? Помнишь, там упоминалось, что сила Одена, заключенная в шкатулках, способна исказить природу всего сущего?

Кэлен вскинула голову.

– Ты имеешь в виду – так же, как ты скрутил бытие, чтобы, сведя миры в одно время и место, выслать последователей Имперского Ордена в их собственный мир без магии?

– Да, точно. – Ричард частично развернул лежавший на столе свиток и указал на нем абзац почти у самого нижнего края. – Здесь это явление именуют «призрачной складкой». – Он поднял на нее взгляд. – Сила Одена создает призрачную складку и тем самым искажает природу всего сущего. Именно так мне удалось соединить миры, чтобы они совпали в определенных местах. Это и есть призрачная складка.

Кэлен пожала плечами.

– Ну, это было полезное дело, верно? Оно положило конец войне.

Ричард покачал головой.

– Это дало нам дополнительное время в одной из фаз событий. Покончило с нашей войной – что было правильно и совершенно необходимо, – но при этом развязало великую войну. Вследствие ряда событий, вызванных появлением этой призрачной складки, вновь разгорелась великая война, прекращенная во времена Магды и волшебника Меррита. Та война была не просто войной между Новым Миром и Старым Миром, но, что важнее, войной между миром живых и миром мертвых. Вот каковы были поля битв, вот каковы были противники. Мы сражались и победили. Мы вели сражения лишь на дальних фронтах великой войны между мирами живых и мертвых. Я применил силу Одена, чтобы завершить эту отдельно взятую войну с Имперским Орденом этим отдельным способом, но призрачная складка касается всего бытия, не только того, что я сделал для изгнания последователей Имперского Ордена. Созданная мною призрачная складка, возможно, была абсолютно необходима, но она продолжает существовать и не утратила силу.

Призрачную складку лазурные свитки называют также «перемещением звезд», потому что она меняет природу всего сущего, саму природу бытия, мира бытия – что объемлет весь мир живых. Я применил силу, содержавшуюся в этих шкатулках, выпустив ее, чтобы завершить войну. Тем самым я создал призрачную складку, перемещение звезд.

Создатель меча знал, что все это придется сделать, несмотря на цену. Потому-то он и сделал ключ. Они знали, что начнется перемещение звезд, и понимали, какова будет цена: возникновение призрачной складки и, как следствие, завершающее сражение, которое предстоит вести тоже мне. Это было в определенном смысле пророчество, добытое из подземного мира, чтобы создать обстоятельства, которые бы ускорили события.

– Они создали самосбывающееся пророчество?

– В каком-то смысле, но только как орудие силы Одена, чтобы она смогла исполнить свое предназначение.

Кэлен почувствовала, что голова у нее идет кругом.

– Что еще? На что еще влияет эта сила, это перемещение звезд?

– Завеса.

Кэлен почувствовала, что волоски у нее на руках встали дыбом.

– Завеса?

– Да. Завеса – это мощь, сила, которая разъединяет мир живых и мир мертвых. Именно эта линия в Благодати разделяет жизнь и смерть. Нельзя допустить смешения этих миров. Завеса предотвращает это. Эту силу Эди знала как скрин. Помнишь ее рассказ о скринах? Могущество скринов – сила, присутствующая в завесе и удерживающая духов на той стороне. Она оставляет мертвых мертвыми.

Но призрачная складка, созданная с помощью силы Одена, не только ослабила время и пространство, чтобы соединить два отдельных мира и позволить мне выслать людей Имперского Ордена в другой мир. Она ослабила и завесу. В определенном смысле то, что я сделал с отдельными мирами, соединив их во времени и пространстве, происходит теперь с миром живых и миром мертвых. Отличие лишь в том, что завеса – значительно бо́льшая сила, ведь она отделяет бытие от небытия. Поэтому потребовалось больше времени, чтобы начали проявляться признаки этого ослабления. А кроме того, поскольку к этому причастен подземный мир, фактор времени искажен. Время в подземном мире не имеет значения.

Именно ослабление завесы позволило Ханнису Арку вернуть из мертвых императора Сулакана. Оно же позволяет Сулакану возвращать к жизни мертвецов. – Ричард провел по свитку пальцем. – Ханнис Арк по этим свиткам изучил последствия этого ослабления. Создатели свитков с помощью пророчеств, извлеченных ими из подземного мира, тщательно выяснили, что произойдет. В свою очередь, свитки предрекают, что сделают Ханнис Арк и Сулакан, если я применю силу Одена.

Кэлен трудно было сопоставить новые сведения и еще труднее полностью осознать значение всего этого.

– Добрые духи, – только и смогла она сказать.

– Да, но все стремится к равновесию – вот важная выжимка из того, что говорят свитки. События могут склонить чашу весов в одну сторону этого баланса или в другую в зависимости от того, каким образом противоборствующие стороны уравновешивают друг друга.

– Каким образом? – Ничего большего ей в голову не пришло.

– Вред, который причиняет Ханнис Арк, уравновешивается тем, что из-за этой призрачной складки сила завесы ослабла и это позволило мне отправиться в подземный мир и отослать твой дух обратно в мир живых. Это позволило Никки проникнуть в подземный мир, чтобы найти там помощь для меня. Это позволило Зедду и всем прочим в том мире помочь ей найти меня и освободить от темных тварей Сулакана. И это позволило мне вернуться в мир живых.

Вот что уравновесило сделанное Ханнисом Арком, потому что я – сила, чье назначение уравновешивать действия его и Сулакана. Возвращение в мир живых Сулакана уравновесила возможность моего возвращения, чтобы я мог здесь сражаться с ним. А в большем масштабе все это – часть более глобального равновесия. В лазурных свитках есть пророчества…

– Постой… мне послышалось, ты сказал, что пророчества поступают из мира мертвых. Как свитки могут содержать пророчества, если они написаны раньше появления Регулы, а значит, и проникновения пророчеств в наш мир?

– Они получают сведения напрямую из мира мертвых и из мира живых. Это небесные свитки, поэтому, фигурально выражаясь, они доят и пустоту ночного неба, и дневное небо. Другими словами, они вытягивают сведения с обеих сторон – из всего, что есть по обе стороны завесы, из обоих миров.

Как волшебникам в прежние времена были доступны и Магия Приращения, и Магия Ущерба, так и те, кто написал эти свитки, те, кто был тогда наделен этим даром, обладали непостижимым для нас могуществом. Им была доступна не только Магия Приращения и Ущерба, но и противоположное им обеим оккультное колдовство. Они обладали могуществом обоих миров. Они вытягивали информацию и из мира, где время существует, и из того, где его нет.

Лазурный в своем значении «небесный» также подразумевает причастность к перемещению звезд, которое и есть та самая призрачная складка, созданная при помощи силы Одена. Я тот, кто высек эту искру.

– Ты хочешь сказать, что это примерно как если бы мы развели костер, чтобы согреться, приготовить обед и все такое прочее, а сильный порыв ветра разнес искры, и весь лес вокруг нас оказался в огне, и то, что начиналось хорошо, закончилось очень плохо.

Ричард поморщился.

– Можно сказать и так. Но в нашем случае весь мир в огне.

Кэлен схватилась за виски.

– От этого голова идет кругом.

Ричард издал короткий смешок.

– Ты не знаешь и половины. Я всего лишь царапнул по поверхности. Все значительно сложнее, чем я сумел объяснить, и я изложил тебе лишь некоторые важные основные моменты.

Кэлен опустила руки и уставилась на него.

– Ты хочешь сказать, что это еще не все?

– Боюсь, что так, – сказал Ричард. – И чем дальше, тем хуже.

Глава 29

– Как видишь, – сказал Ричард, – Ханнис Арк все это знал. Очевидно, некоторые из этих свитков попали ему в руки уже давно, и он прочитал в них о создании призрачной складки посредством применения силы Одена. Некоторое время он собирал такие свитки, а потом начал применять изученное по ним для управления событиями в собственных целях. Из прочитанного он понял, что у него есть возможность вернуть Сулакана.

– Именно Ханнис Арк дал Даркену Ралу последнюю шкатулку Одена, – заметила Кэлен, пытаясь не упустить нить разговора. – Ты хочешь сказать, что он сделал это, чтобы начало осуществляться пророчество? Пророчество, в котором он играл ключевую роль и из которого извлек бы выгоду?

– Точно. Он переместил предмет, словно фигуру на шахматной доске, чтобы вызвать события, описываемые в свитках. Будто он видел пророчество о своих поступках – и совершал их, чтобы пророчество стало явью. Молер сказал, что он был хорошим шахматистом, а насколько мне известно, продумывание в этой игре действий на несколько ходов вперед применимо и в жизни.

Он хотел с помощью призрачной складки открыть эти врата между мирами – ему требовалась помощь Сулакана, чтобы завоевать мир живых. Поэтому он пустил в дело шкатулки Одена, дав Даркену Ралу третью из них. Он делал ходы, которые со временем приводили к нужному результату. Он знал из свитков, что, отдав Даркену Ралу последнюю шкатулку, которой тому недоставало, чтобы использовать все три, он запустил цепь событий из пророчества. В отличие от нас, он знал из свитков, что такое на самом деле сила Одена.

Ханнис Арк переместил эту пешку, зная из пророчества, что, если шкатулки будут в игре, я смогу победить Даркена Рала и стану Лордом Ралом, предводителем Д’Харианской империи, которой придется вести войну с Имперским Орденом.

Он знал, что я воспользуюсь силой Одена, чтобы завершить войну с Имперским Орденом, которая была продолжением великой войны, начатой очень давно Сулаканом. Как-никак, именно Сулакан создал сноходцев. Император Джегань был потомком тех самых сноходцев, созданных Сулаканом с таким расчетом, чтобы он начал войну, которую я завершу при помощи силы Одена, чем тогда воспользуется Ханнис Арк – едва только перемещение звезд ослабит завесу и позволит вернуть Сулакана из мертвых.

Кэлен стиснула голову.

– Добрые духи. Так они все это время знали о применении силы Одена и пользовались этим?

Ричард кивнул.

– Ханнис Арк давным-давно передвинул эту пешку – когда отдал Даркену Ралу шкатулку, породив тем самым цепь событий, которые в конечном счете должны были вынудить меня применить силу Одена. У него самого не было ключа к ней, но свитки говорили, что я смогу это сделать. Это, в свою очередь, должно было привести его к желаемой цели: в правители мира живых. Тогда и Сулакан получил бы то, чего хотел, – вернулся бы из мира мертвых, для чего он и создал сноходцев, и так далее в том же роде.

– Но тогда он осуществлял пророчество, которое еще не случилось, – возмутилась она. – По сути, он создавал пророчество. Самосбывающееся пророчество.

Ричард улыбнулся.

– Точно. Видишь ли, пророчество – сила подземного мира…

– Постой. Как оно может быть силой подземного мира? Ты уже говорил это, но, мне кажется, так не может быть. Пророчества дают нам пророки, предсказывающие будущее. Ханнис Арк увидел пророчество и предпринял необходимые шаги, обеспечивая, чтобы все встало на нужных местах и пророчество осуществилось.

– Но сами пророчества изначально поступают из подземного мира, – сказал Ричард. – Пророчество – порождение мира мертвых.

Кэлен покачала головой.

– Пророчество дают пророки в нашем мире, не в мире мертвых.

Ричард с серьезным видом наклонился к ней.

– Так мы всегда считали. И это ключ ко всему.

– Я не поспеваю за твоей мыслью.

Ричард указал на свитки.

– На самом деле пророчества создают в подземном мире духи мертвых, пророки же мира живых способны улавливать эти пророчества в нашем мире.

Кэлен глубоко вздохнула, собираясь с силами, чтобы не поддаться растущему разочарованию.

– Не понимаю. Как их могут создавать духи в мире мертвых?

Ричард снова подался вперед, почти гордый тем, что ему удалось выяснить.

– Как раз здесь и начинаются сложности.

– Начинаются? Ричард, я не…

Он выставил ладонь.

– Сперва выслушай меня, и тогда картина в целом обретет смысл.

Она крепко сжала губы и промолчала, чтобы он мог продолжить. Она знала Ричарда и знала, что он не срывается без причины.

– Подземный мир вечен, и потому он вне времени, – начал он спокойно. – Столько мы всегда понимали. Время ничего не значит в вечном мире, поскольку там у времени нет ни начала, ни конца, а значит, никак нельзя измерить кусок вечности. Правильно?

Кэлен кивнула, соглашаясь.

– Правильно.

– Один день или тысяча лет – все едино, ведь там нет начала и нет конца, нет единиц измерения времени – никакой возможности отмерить день, год, век.

– И что?

– Так вот, в подземном мире, где ничто не меняется и нет будущего как такового – потому что нет никаких границ и никакого способа измерять время, – будущее совпадает с настоящим. Там не может быть «завтра», стало быть, не может быть никакого будущего. В мире мертвых будущее претворяется в то, что свитки называют «вечное сейчас».

Кэлен потерла лоб.

– «Вечное сейчас»?

– Именно так – «вечное сейчас». В подземном мире есть только «сейчас». – Ричард наставительно поднял палец, подчеркивая это, и очень напомнил Кэлен Зедда. – Время – понятие, уместное лишь в нашем мире, где все имеет свою продолжительность – дни, годы, жизни. В подземном мире душа не умирает никогда. Она вечна.

В подземном мире нет того, что необходимо для построения концепции времени. В подземном мире не существует «вчера», потому что там ничего никогда не меняется, там все неизменно, не поддается переменам – оттого такое понятие, как «вчера», попросту невозможно. По тем же причинам там не может быть «завтра». Верно? Солнце там не встает и не садится. Там все всегда неизменно. Там нет никаких «дней», ничего для измерения времени, никакого конца времени. Понимаешь, что я имею в виду? Там все – «вечное сейчас».

Поскольку «сейчас» в подземном мире равно вечности – «вечное сейчас», – там нет будущего как такового, ведь там, где нет вех течения времени, оно не может быть определено. Значит, все, что здесь, в нашем мире, мы восприняли бы как происходящее в будущем, в вечности подземного мира происходит в однородной жиже «вечного сейчас».

Мы думаем о событиях, которые произойдут в нашем будущем, потому что в нашем мире существует время, сегодня и завтра – но невозможно воспринимать это таким же образом там.

Кэлен постаралась припомнить.

– Я помню, как была там, в подземном мире. И не могу понять, долго ли. Я просто была там. Всегда, вечно, неизменно.

– Вот именно, – сказал Ричард. – Во вневременье подземного мира все те события, что происходят в «вечном сейчас», происходят одновременно и подвластны силе, известной как Регула. Регула, можно сказать, это сумма всего – всего, что может произойти, всего, что произойдет.

Едва только могущество Регулы отправили в наш мир, заключенное в корпус, спрятанный затем в Народном Дворце, она стала сжимать будущее – то, что мы называем пророчеством, потому что это еще не случилось, – превращая его в сейчас, в настоящее, ведь для Регулы нет ни будущего, ни прошлого.

Регула, сила из подземного мира, не различает «сегодня» и «завтра» или «сегодня» и «через год». Она просто знает обо всем, что произойдет, все множество событий, но поскольку она – сила из подземного мира, у нее нет представления о времени, поэтому она не знает, когда эти события произойдут или что из них уже произошло, ведь события составляют постоянный поток.

Так, для Регулы, когда она говорит, что потолок обрушится, это уже случилось. Она не предсказывает – она констатирует факт.

Кэлен сложила руки на груди и прищурилась, пытаясь уложить все это в голове.

– Это полная бессмыслица. Не понимаю.

– Пророчество – сжатие будущего в настоящее. Все происходящее непрерывно меняет известную Регуле полную общую картину событий. Оно содержит события без временно́й характеристики. Без времени никакого «будущего» нет, поэтому все происходит сейчас. Это и есть особая сила, которой управляет Регула: «вечное сейчас».

Кэлен глянула на него исподлобья.

– Это свитки называют ее так? «Вечным сейчас»?

– Да. С этого места все усложняется, поэтому я должен изложить тебе эту часть, тогда ты поймешь, как все увязано.

Кэлен кивнула – продолжай, – честно стараясь слушать непредвзято.

– Итак, в подземном мире не существует времени, там царит «вечное сейчас». Но здесь, в нашем мире, где время существует, если ты открываешь будущее, то, по сути, будущее как таковое перестает быть. Ты подтаскиваешь будущее к настоящему. Это свойство подземного мира, не мира живых. Пророчество сжимает будущие события в то, что мы знаем сейчас, – в «вечное сейчас». Но это свойство подземного мира, а вовсе не нашего.

Ричард ясно понял по лицу Кэлен, что она уже запуталась, и потому решил объяснить чуть иначе.

– В пророчестве будущее открывается нам в настоящем, так? Если мы читаем пророчество о будущем событии – допустим, у королевы родится ребенок, – то тем самым утягиваем с законного места в будущем назад в настоящее. Понимаешь? Таким образом, когда ты в настоящем читаешь пророчество, ты читаешь о том, что произойдет, и тем самым будущее становится в некотором роде реальностью в настоящем. Вот почему это называют «вечным сейчас».

В безвременье подземного мира все это – одно длящееся «вечное сейчас». Однако здесь, в нашем мире, это извращение природы времени. Вредоносный фактор. Фактор влияния подземного мира. Здесь, в нашем мире, о будущих событиях не должно знать уже сейчас. Это порча, просачивающаяся из подземного мира в наш мир.

Именно поэтому я всегда слепо ненавидел пророчество: ведь на самом деле пророчество – частица подземного мира. Нечто, в своем естественном состоянии не содержащее фактора времени. Оно принадлежит миру мертвых, откуда пришло и где время отсутствует. Это частица самой смерти. Я всегда инстинктивно полагал, что пророчества несут в себе смерть.

Я инстинктивно распознавал это потому, что я – избранный.

Кэлен склонила голову к нему.

– Избранный? Ты имеешь в виду камень в пруду?

– Да. Противовес пророчеству – свободная воля. Теперь мы наконец-то впервые можем понять почему. Поступки, диктуемые свободной волей, воздействуют на «вечное сейчас», отделяя будущее от вечного сейчас, отделяя от него вневременность, когда отменяют предсказания, делая свободный выбор.

Свобода выбора противоположна пророчеству. Это свойство жизни, противовес присущему пророчеству свойству смерти. Пророчество – порождение мира мертвых, свободная воля – принадлежность мира живых.

Морщинку на этой призрачной складке создали давние события, но в подземном мире эти тысячи лет находятся в «вечном сейчас». Поэтому призрачная складка – перемещение звезд, – возникшая, когда я применял силу Одена, вызывает рябь не только в пространстве с призрачными складками, она вызывает рябь во времени.

Кэлен указала на стол.

– Но все то, что ты сделал, чтобы запустить цепь этих событий, было предсказано пророчествами и записано в этих свитках.

На губах Ричарда проступила хитрая улыбка.

– Конечно. Сулакан отправлял пророчества в наш мир – через пророков в нашем мире, – чтобы они записывали это в свитках, а Ханнис Арк, прочитав эти записи, запустил нужные события, введя в игру шкатулки Одена. Все это – часть великого замысла Сулакана. Он заложил основу для него еще при жизни.

Видишь ли, в какой-то момент задолго до появления Сулакана добрые духи в подземном мире, зная об опасности, захотели защитить могущество Регулы от неверного использования и отправили это могущество в наш мир, а для надежности спрятали его – или так им казалось.

Но, поскольку Регула – часть «вечного сейчас» и существует в этом «вечном сейчас», нет никакого способа точно установить, когда Регула на самом деле появилась в нашем мире. Духи, отправившие ее сюда, не знали, что спрятанная сила создала брешь между мирами, позволявшую пророчествам перемещаться из одного мира в другой. Когда Регула исчезла из подземного мира и перестала удерживать их там, пророчества продолжали просачиваться сквозь завесу вдоль линий Благодати.

– Так, значит, – заметила Кэлен, – те добрые духи на самом деле не сделали ничего хорошего, как они считали. Отправив Регулу сюда, они создали страшную проблему.

Ричард пожал плечами.

– Они пребывают в «вечном сейчас», где существуют все возможные варианты будущего. Возможно, они увидели, как набирает силу невообразимо ужасное и опасное будущее, и поэтому, чтобы задавить это на корню, спрятали Регулу в нашем мире. Судя по тому, что нам известно, не сделай они так, возможно, мир живых перестал бы существовать уже много тысяч лет назад.

Во всяком случае, по каким-то соображениям добрые духи отправили Регулу сюда, в наш мир. Но она – часть «вечного сейчас», и потому ведет себя не так, как можно было бы ожидать от чего-то, существующего здесь, и, следовательно, нет никакой возможности точно узнать, когда она на самом деле появилась в нашем мире.

Однако нам известно, что позже, уже после того как она укоренилась здесь, в нашем мире, Сулакан прознал о ней и пробудил ее силу, разжег с ее помощью огненную бурю пророчеств, хлынувших в наш мир. Хранящиеся в наших библиотеках многие тысячи пророческих книг, написанных со времен великой войны, – это огонь великого пожара, скрытая, тлеющая часть замысла Сулакана. Именно так он поймал в свои сети Дом Ралов, а затем Ханниса Арка, чтобы они способствовали осуществлению его замысла.

Потом явились волшебники – пророки – и стали черпать из этого потока пророчеств, текущего вдоль линий Благодати. Полагая, будто творят добро, они стали направлять эти предсказания, не подозревая, что те льются через завесу из подземного мира. Не зная об этом, они насаждали «вечное сейчас», отравляя наш мир могуществом подземного мира.

Пока Регула остается в нашем мире, пока она действует, она продолжает отравлять наш мир пророчествами.

Глава 30

Кэлен принялась растирать себе руки, похолодев от осознания чудовищности того, что выяснил Ричард. Все это так ошеломляло, что она чувствовала себя очень маленькой и незначительной, словно была всего лишь пылинкой в обширной вселенной. Впрочем, Кэлен допускала, что это совершенно верное ощущение.

– Мне очень не хочется признавать, Ричард, но это начинает обретать смысл. Я об определенных сомнениях, которые были у меня всегда, – о том, что мне всегда казалось неправильным. Впервые в моей жизни все эти сомнения и вопросы начинают обретать смысл.

– Хорошо, тогда я продолжу объяснения, поскольку это еще не все и понимание этих основ поможет тебе в дальнейшем. – Ричард вздохнул. – Подземный мир не затронут Творением, следовательно он не есть творение. Скорее, это свободный хаос. Можно сказать, что поскольку это смерть, она противоположна Творению. Это антитворение. Что ни хорошо ни плохо. У него нет никакой неотъемлемой природы, которая бы определяла его свойства. У него нет никакого изначального порядка. Это просто бесконечная пустота, которую в определенном смысле формируют души, существующие в ней.

Пророчество, представляющее собой силу, в которой отчасти задействованы некоторые элементы Благодати, осуществляют души в подземном мире, пребывающие в «вечном сейчас». Затронутые Благодатью в момент своего появления, они сохраняют связь с ней и после того, как пересекут завесу. Вот почему духи, души мертвых, пребывающие в мире, где пророчество – часть их «вечного сейчас», способны через пророков отправлять его обратно в мир живых. Оно идет по линиям Благодати, соединяющим разделенные завесой миры.

Некоторые из этих душ добры, некоторые злы, одни прекрасны, другие глупы – все они те же, какими были при жизни. Видишь ли, наши души, по сути, – общий итог того, какими мы были: добрыми, злыми, прекрасными или глупыми. А значит, пророчество – произведение и блестящих, и невежественных душ, и хороших, и плохих, выбирающих в однородном бульоне «вечного сейчас» то, что соответствует их натуре. Они стремятся достичь того, что исповедует душа. Все это смешивается в совокупность пророчеств, которая превращается в могущество Регулы.

Этот объединенный – паутиной, оплетающей жизнь и духов, – коллективный разум создает то, что небесные свитки называют «волной времени пророчества». Все предсказания верны, но не все сбываются.

Кэлен провела по лбу тыльной стороной руки.

– Если все пророчества не могут быть истинными, то как это разрешается?

– Никак. В том-то и дело. В «вечном сейчас» подземного мира это не имеет значения – все они суть части однородного бульона «вечного сейчас»; но здесь все это выходит из-под контроля и терпит крах. Это одна из сил, не принадлежащих нашему миру, – она неуместна в нем, но просачивается сквозь завесу, потому что та ослаблена призрачной складкой. А то, что именуется «сумеречным исчислением», измеряет эту деградацию завесы.

Кэлен подняла голову.

– Сумеречное исчисление? Оно измеряет, насколько ослабевает завеса?

– Да, именно так. Сумеречное исчисление было запущено так, как переворачивают песочные часы, в миг перемещения звезд призрачной складки. Можно сказать, что сумеречное исчисление – это песок в тех великих небесных песочных часах, что отмеряют в обратном порядке срок нашего существования.

Гибель нашего мира из-за призрачной складки, уничтожающей завесу, пожрет мир бытия, а с ним – наши души. Пророчество – звон колокольчика прокаженного, долетающий через пропасть, разделяющую миры. Само существование пророчеств – страшное предупреждение, что песок сумеречного исчисления заканчивается. Пророчество портит природу времени в нашем мире, и эта порча измеряется сумеречным исчислением.

Кэлен тревожно моргнула.

– Сколько времени у нас осталось?

– Чтобы ответить на этот вопрос, нам потребуются некоторые небесные формулы, которые называют расчетом разрыва от перемещения звезд.

– Ты хочешь сказать, что раньше уже было такое перемещение звезд? – спросила она. – Это случалось прежде?

– Несомненно. Свитки не сообщают ничего определенного о предыдущих событиях, но упоминают, что, помимо прочего, необходимы шаблоны для тайных небесных диаграмм под названием «таблицы для разрыва седьмого уровня» – без них не построить мировой хронологии для этого перемещения звезд. У меня нет ни малейшего представления, что все это означает, где это найти и как применять, если удастся вдруг раздобыть.

Кэлен посмотрела на колдунью, спящую в мягком кресле.

– Что насчет Никки? Она может знать, как ты думаешь?

Ричард со вздохом покачал головой.

– Все это озадачило ее точно так же. Она только заметила, что, судя по природе всего этого, для таких вычислений потребуется применить мои магические способности. Так что, даже будь у меня все компоненты, я не смог бы этим воспользоваться. Хотя на самом деле это уже не важно, ведь по всему остальному – возвращению Сулакана в наш мир, падению барьера, отделявшего Третье царство, – понятно, что наше время стремительно истекает. То, что происходит сейчас, – финал.

Хотя кажется, что пророчества существовали всегда, по меркам существования нашего мира, они появились в нем на краткий миг. Теперь, когда они здесь, вневременная природа подземного мира крадет у нас время. Крадет бытие. Пророчество – открытая связь, иссушающая нашу свободную волю, наши жизни, наше существование.

Кэлен прищелкнула пальцами.

– Вот как надо понимать пророчество, что только ты можешь спасти всех нас, положив конец пророчествам.

Ричард улыбнулся тому, что она поняла это.

– Точно. На самом деле это означает, что я должен пресечь пророчества в нашем мире, перекрыв внезапно открывшийся мост между мирами.

– Возникший из-за твоих действий.

– Да, – согласился Ричард. – Когда я применил силу Одена, это дало начало следующей фазе развития событий, давно запущенных Сулаканом, когда он отправил к нам пророчества из мира мертвых. Все это крепко увязано между собой тысячами различных нитей. – Ричард глубоко вздохнул. – И все эти нити ведут ко мне.

Кэлен убрала с лица пряди волос.

– Значит, если ты пресечешь пророчества, то по сути уберешь призрачную складку и завершишь перемещение звезд.

Он снова кивнул.

– Тем самым позволяя жизни начать новую эру. Эту страницу необходимо перевернуть – а жизнь снова запустить. Открытый канал пророчеств должен быть закрыт. Только таким образом перемещение звезд может получить завершение. Когда это произойдет, жизнь перейдет в новую фазу. Сможет продолжиться.

– А если нет?

Ричард взъерошил волосы.

– Если я не смогу пресечь пророчества, то разрушение завесы продолжится, к чему и ведет Сулакан, и все поглотит хаос подземного мира. Поскольку император понял все это и смог управлять многими связанными с этим процессами, он считает себя властелином подземного мира. Он думает, что создаст единый мир жизни и смерти – и будет править в этом новом мире душ.

Но чего он не понимает или о чем не тревожится, это о том, что, когда завеса наконец полностью разрушится и миры объединятся, всему, даже вечности подземного мира, придет конец. Это станет своего рода смертью для всего, просто подземный мир, в общем-то, не может умереть, поскольку он уже мертв. Таким образом, произойдет следующее: все – и мир живых, и мир духов – просто исчезнут из бытия.

– Как вечность может закончиться? – удивилась Кэлен. – Она же вечна.

– Подумай об этом вот как: тень существует потому, что нечто отбрасывает ее. Если то, что отбрасывает тень, прекратит существовать, не станет и тени. – Ричард покачал головой. – Они существуют лишь пока все уравновешено, пока жизнь и смерть – две противоположные силы – разделены завесой. Самостоятельно, без мира живых, вечность мира мертвых невозможна – как невозможна тень, которую ничто не отбрасывает, – и не может существовать.

Иными словами, нечто не может быть мертвым, если нет такой штуки, как жизнь. Мир мертвых определяется миром живых, поэтому, как только мир живых исчезнет, подземный мир прекратит существовать. Нет мира живых – нет и мира мертвых.

– Как он может прекратить существование, – спросила она, – если в подземном мире вообще нет понятия конца?

– Он не прекратит существование – ведь формально в подземном мире нет никакого существования, которое могло бы завершиться; его просто не станет. Так, словно ничего этого никогда не было, – так тень исчезает без того, что ее отбрасывает. Без следа. «Вечное сейчас» померкнет, словно никогда ничего не существовало. – Он откинулся в кресле, барабаня пальцами по столу. – Если, конечно, я не смогу помешать этому.

Кэлен сложила руки на коленях, чувствуя себя разбитой.

– Ты умираешь, Ричард. В тебе отравляющее прикосновение смерти. Как ты собираешься помочь нам, если умираешь?

Ричард обдумал ответ. Потом заговорил спокойно, но убедительно.

– Чтобы не допустить того, что произошло бы, не будь меня, я вплетен в ткань событий как неотъемлемая часть многими способами, от использования пророчества до использования свободной воли и применения силы Одена. Вполне возможно, что я не мог не применить силу Одена.

Пророчество со временем устаревает и искажается, нарастая ветвями небывшего, или ложными пророчествами, или дурными пророчествами. Подобное поврежденное пророчество заражает жизнь той силой подземного мира, которая раздирает на части мир существования. Людей с магическими способностями становится мало там, где раньше их было много. Сама магия исчезает для человечества. У тех немногих, у кого есть магические способности, практически исчезла Магия Ущерба. Мир умирал на протяжении тысяч лет, а мы этого не сознавали – или, по крайней мере, не понимали почему. Пророчество – это магическая печать, отмечающая все, уходящее в забвение.

Я – единственный, кто способен остановить это. Я должен остановить это.

Кэлен провела по лицу тыльной стороной кисти. Чем больше она думала, тем больше видела связей, сплетающих все в единое целое, но Ричард так и не ответил на ее вопрос о том, как сможет остановить все это своей смертью.

– Как ты связан с Сулаканом? – спросила она.

Он хищно глянул исподлобья.

– Я – живой мост, позволивший Сулакану миновать завесу. Почти так же Кара стала живым мостом, позволив мне проделать то же самое. Моя кровь, кровь несущего смерть, вернула сюда этого мертвеца.

– А Ханнис Арк? Как он связан с этим?

– Он печется в первую очередь о своих интересах, но благодаря этому все и происходит. Насколько я понимаю, до конца сумеречного исчисления может оставаться целая человеческая жизнь или даже десять жизней. Он хочет все это время править миром живых.

– А зачем Сулакану помогать ему?

Ричард поднял на нее взгляд.

– Я – живой мост, но Сулакану требовался кто-то на этой стороне, чтобы задействовать все элементы, необходимые для его возвращения. Ему требовался кто-то по эту сторону завесы для, так сказать, перемещения фигур на шахматной доске. Ханнис Арк наделен оккультным могуществом и обладает обширными знаниями, необходимыми для выполнения такой незаурядной задачи.

Кэлен в досаде вскинула руки, но тут же уронила их и подбоченилась.

– Красная сказала, что Сулакан и Ханнис Арк подобны двум гадюкам, вцепившимся друг другу в хвосты. Я понимаю, что Ханнису Арку необходима армия полулюдей Сулакана, чтобы захватить Д’Харианскую империю и править миром живых, но сейчас, когда Сулакан вернулся в наш мир, зачем ему нужен Ханнис Арк?

Взгляд Ричарда встретился с ее пристальным взглядом.

– Ты знаешь о символах, вытатуированных по всему телу Ханниса Арка?

– Конечно.

Он указал на свитки.

– Эти татуировки – элементы оккультного колдовства, извлеченные из этих свитков. Они помогли Ханнису Арку вытащить Сулакана из подземного мира.

– Но теперь он уже здесь. Почему же он продолжает потворство этому человеку?

Ричард улыбнулся.

– Магические знаки, вытатуированные по всему телу епископа, – это единственное, что удерживает Сулакана в нашем мире. Они – его якорь. А заодно эти заклинания – броня Ханниса Арка, защищающая его от Сулакана. Пока ему не удастся окончательно разорвать завесу и создать единый мир мертвых и живых, он будет нуждаться в этих живых заклинаниях, чтобы оставаться в нашем мире. Они удерживают его душу здесь, в мире живых, и не позволяют могуществу скринов утащить ее в мир духов. Если Ханнис Арк умрет, заклинания утратят силу. Моя кровь привела Сулакана в наш мир, но удерживают его здесь заклинания, нанесенные по всему телу Ханниса Арка.

Кэлен моргнула от живейшего изумления.

– В таком случае, если кто-то убьет Ханниса Арка, это избавит нас и от Сулакана. Может, Первая Когорта справится с этим? – Кэлен сплела пальцы. – Возможно, лучники смогут попасть в него с плато, когда они подойдут, чтобы осадить Народный Дворец.

– Их обоих защищает могущественная оккультная сила. – Ричард отвел от нее взгляд и некоторое время водил пальцем по свитку, прежде чем ответить. – Только воин по зову сердца может остановить Сулакана, и только воин по зову сердца может убить Ханниса Арка.

Кэлен усомнилась, что расслышала правильно.

– Кто?..

Ричард вытащил из груды свиток и развернул его на столе. Затем указал на один из символов.

– Этот символ, вот здесь, означает «воин по зову сердца». В этом свитке говорится, что только он способен отправить Сулакана обратно в подземный мир, убить Ханниса Арка и пресечь пророчества – чтобы убрать призрачную складку и позволить перемещению звезд завершиться до того, как сумеречное исчисление отмерит конец существованию всего на свете, – тот, кого здесь именуют «воином по зову сердца».

Кэлен взглянула на него.

– Можешь ничего не говорить: это кто-то, кого мы знаем.

Ричард кивнул.

– Несущий смерть, камень в пруду и все прочие наименования, с давних пор применявшиеся для упоминаний обо мне. Воин по зову сердца – древнее название определенного типа боевого чародея. Это боевой чародей, который принимает на себя руководство в войне, применяет меч в праведном гневе… есть и ряд других требований.

– Например?

– Только единственный в своем роде боевой чародей – истинный воин по зову сердца. У него в сердце война, но есть и противовес этому.

Кэлен нахмурилась.

– Что может быть противовесом войне в твоем сердце?

– Любовь к тому, кто добродетелен. Я – несущий смерть. Ты – то, что уравновешивает это во мне смыслом жизни, тем, для чего жизнь существует, тем, за что стоит сражаться, уравновешивает любовью к тебе, а значит, любовью к жизни. Ты – моя родственная душа. Ты дополняешь меня. Делаешь целым.

Все это делает полноценной мою борьбу за жизнь. Из-за этого я отправился в подземный мир сражаться за тебя. Это и есть последнее требование, позволяющее называть меня воином по зову сердца. Свитки говорят, что лишь тот, кто по своей воле отправился в мир мертвых, чтобы занять место того, кого любит, и есть истинный воин по зову сердца, способный пресечь пророчество и убрать призрачную складку, направить жизнь новым курсом, свободным от посягательств пребывающих в подземном мире.

Я, боевой чародей, воин по зову сердца – единственный, кто способен остановить этих двух гадюк и пророчества. Они рвутся к власти. Отчасти из любви к тебе я не стремлюсь к власти, а сражаюсь вместо этого за то, что в жизни есть правильного и благородного.

Именно поэтому лазурные свитки именуют меня «воином по зову сердца».

Глава 31

– Трудность лишь в том, – произнес Ричард, нарушая воцарившуюся на некоторое время тишину, – что, как ты и сказала, я несу в себе отравляющее прикосновение смерти, отчего моя магия не действует, поэтому не представляю, как смогу сделать все то, что должно быть сделано. – Он приподнял руку и уронил ее обратно на развернутый свиток. – Без магии у меня нет против подобных врагов нужного оружия.

Кэлен смахнула слезу со щеки.

– У тебя есть ум, Ричард. Сколько раз Зедд говорил, что больше ничего тебе не нужно? Твой ум – твое оружие. Так было всегда. Именно благодаря своему уму ты понял все это.

Он улыбнулся особой улыбкой, предназначенной только для нее, и иного ответа не требовалось. Его сердце было отдано сражению. Воин по зову сердца посвящает себя битвам.

– Я хорошо помню, – сказал он, – как Зедд говорил, что ничто не дается легко.

– А разве когда-нибудь бывало иначе?

– Нет. – Он снова улыбнулся, на сей раз с тенью печали по своему деду. – Мне кажется, никогда.

Кэлен, сложив руки на груди, расхаживала по небольшому пространству. Никки все еще спала. Кэлен понимала, что помогавшая Ричарду большую часть ночи переводить свитки колдунья уже знает почти все из того, что Ричард сейчас ей объяснил.

Кассия возле двери, слышавшая все, что говорил Ричард, и то, что они с Никки обсуждали ночью, глядела так, будто гордилась тем, что она морд-сит, защищающий воина по зову сердца. Когда еще у морд-ситов была возможность сражаться за Лорда Рала, который, в свою очередь, сражался за них? Он действительно был магией против магии.

Вот только пока его магия была ему недоступна.

Кэлен наконец замедлила шаг и встала перед ним.

– Тогда у нас нет выбора. Необходимо как можно скорее мчаться в Народный Дворец. Нужно добраться до сдерживающего поля. Мертвый ты ничего не сможешь сделать со всем тем, что узнал из свитков. Сначала нужно устранить отравляющее тебя прикосновение.

Ричард запустил пальцы в свои густые волосы.

– Я знаю, что это кажется хорошим решением, Кэлен, но мы попросту слишком далеко. Я чувствую действие прикосновения смерти, примерно знаю, сколько времени у меня есть, и понимаю, сколько его нужно, чтобы попасть во дворец. Нам не успеть туда вовремя – даже если бы могли ворваться прямиком туда, без необходимости сначала справиться с Сулаканом, Ханнисом Арком и всеми их полулюдьми.

Кэлен расстроенно развела руками.

– Что нам остается? Только рискнуть! С прикосновением смерти ты долго не проживешь, а если умрешь, то победит Сулакан. Попытка не пытка, Ричард. Возможно, это прикосновение будет действовать медленнее, чем ты думаешь. В конце концов, ты сказал, что пребывание в подземном мире несколько ослабило его. Возможно, оно будет подтачивать твои силы достаточно медленно, чтобы ты успел во дворец вовремя. А кроме того, ты должен успеть. Ты сам сказал, что свитки утверждают, будто ты – противовес, мера противодействия тому, что задумали Сулакан и Ханнис Арк.

– Они действительно это утверждают, – со вздохом согласился Ричард, оглядывая свиток, развернутый на столе, – но не сообщают, какая сторона победит.

– Но ты же не сможешь победить, если отравляющее прикосновение смерти убьет тебя, да? Значит, нам нужно попасть во дворец вовремя, – настаивала она, – просто необходимо. От этого зависит все.

В наступившей тишине Ричард медленно поднялся с кресла. На его лице было выражение, слишком хорошо знакомое Кэлен. Оно говорило о том, что Ричард сейчас что-то прикидывает и рассчитывает в попытках сложить из частей всю головоломку. Выражение его лица подсказывало, что, возможно, он только что нашел недостающую часть.

Хотя это означало, что он до чего-то додумался, в прошлом это что-то обычно оказывалось вовсе не тем, что ей хотелось бы услышать. Этот взгляд означал, что к нему только что пришла какая-то безумная идея. Это выражение лица обычно означало сложности и то, что сейчас они отправятся в совершенно неожиданном направлении.

Но Кэлен также знала, что приходившие ему в голову безумные идеи часто оказывались именно тем решением, которое им требовалось.

– Что? – Она взяла Ричарда за руки, глядя ему в глаза. – Что ты придумал?

Вместо того чтобы посмотреть на нее, он уставился вдаль, задумавшись и, в общем-то, не слыша ее. Это тоже было знакомо Кэлен. Она знала, что он все еще просчитывает в уме связи, просматривает все возможности, проходится по всем дорогам, тропам и тупикам, пытаясь разобраться, куда они ведут. Он пытался увидеть, есть ли выбор, или он действительно нашел правильный путь.

Как она узнала, это мало отличалось от шахмат. Вы не делаете хода, пока не просчитаете все возможные следствия, какие смогли придумать. Конечно, иногда ход все-таки приводит к проигрышу, потому что вы не взяли в расчет какую-то роковую возможность.

– Дворец слишком далеко, – сказал он себе, странно хмурясь. И наконец взглянул на нее. – Ты сама сказала – нам нужно попасть туда вовремя. Но дворец слишком далеко, чтобы успеть туда.

– И что из того?

– Время. – Он схватил ее за руки так же, как она только что – его. – Они тоже не могли успеть.

– Кто? – Кэлен в замешательстве искоса смотрела на него. – О чем ты?

Словно вдруг забыв про нее, Ричард устремился к креслу, где, свернувшись, спала Никки. Он тряхнул ее за ногу.

– Проснись. Никки, просыпайся.

Колдунья мгновенно пробудилась.

– В чем дело? Что? Что случилось?

– Мы уходим.

Никки протерла глаза и посмотрела на Кэлен, ожидая объяснений. Кэлен пожала плечами.

– Кассия, – позвал Ричард.

Она подскочила к нему.

– Да, Лорд Рал?

– Ступай найди командующего Фистера. Передай ему, что нам нужны лошади – для нас и дюжины воинов. И запасные лошади, чтобы мы могли их менять. Мы выступаем немедленно. И добавь: пусть с нами отправятся наши прежние проводники – те воины, что родом из Темных земель.

На лице Кассии читалось недоумение.

– Мы уходим? Куда?

– Живей! – заорал Ричард на женщину. – Времени в обрез! Давай шевелись. – Когда она была почти у двери, он окликнул ее. Кассия повернулась. – И пришли сюда Молера, – добавил он. – Скажи ему, что он мне нужен.

Кассия быстро прижала кулак к сердцу, повернулась и выбежала за дверь. Другие два морд-сита заглянули в комнату, пытаясь понять, из-за чего шум. Прежде чем они успели о чем-либо спросить, Кассия взяла их за руки и развернула в другую сторону, веля помочь ей найти командующего Фистера и проводников. Все три помчались по коридору под недоуменными взглядами воинов Первой Когорты.

– Он рассказал тебе о воине по зову сердца? – спросила Никки у Кэлен. Ричард мерил комнату шагами, вновь полностью погруженный в мысли.

– Да. И «основные моменты», как он выразился.

Взгляд голубых глаз Никки на миг вернулся от Ричарда, расхаживающего между столом и дверью, обратно к Кэлен.

– Знаю, что все это выглядит притянутым за уши. Сначала у меня тоже были сомнения, но должна признаться, что чем больше я читала, тем больше понимала, что он прав насчет всего этого.

Почти всю жизнь я читала и изучала пророчества и природу пророчеств. И никогда еще не смотрела на все это под таким углом. Уж если на то пошло, прежде я даже не представляла, что на это можно смотреть под таким углом. Я чувствую, что начинаю понимать пророчества, действительно понимать их глубинную суть – впервые в жизни.

– Так ты убеждена, что пророчества действительно исходят из подземного мира?

Никки ненадолго отвела взгляд, чтобы понаблюдать за расхаживающим Ричардом.

– До того как мы все это прочитали ночью, я бы ни за что не поверила. Однако мы не просто прочитали это, но прочитали в полном объеме, с объяснениями всех взаимосвязей, от времен до великой войны, начатой императором Сулаканом. Теперь мне не верится, что прежде ни о чем таком даже не подозревала. Например, о том, что касается меня.

Кэлен подняла бровь.

– Тебя?

Колдунья кивнула.

– О том, как я забрала его в Старый Мир, тоже есть в этих свитках.

– Я об этом вообще почти ничего не знаю. У него не было времени все мне рассказать, – сказала Кэлен.

Никки подняла вверх палец, прося Кэлен проявить терпение и ждать.

– Ричард, – окликнула Никки через комнату, – что ты придумал? Что мы будем делать?

Он торопливо пошел к ним.

– Я пока не вполне уверен.

– Я вижу, – сказала Никки. – Так, значит, мы наконец сядем верхом и помчимся к Народному Дворцу. Ты прав, это самое разумное.

Это не был вопрос, и она явно знала, что у него совсем другие намерения. Никки не сомневалась, что Ричард вовсе не намерен успеть во дворец вовремя. Он был слишком настроен против этого. Ричард задумал что-то совсем другое, но не говорил что. Кэлен изумило, что Никки хорошо знает, как вызнать у него его истинные намерения.

– Для чего все это? – спросил он Никки. Затем поднял руку и повел вокруг. – Эта крепость. Зачем она здесь?

Никки сцепила руки за спиной, с некоторой неохотой подыгрывая ему.

– Это тюремная застава. Здесь содержали перед казнью всех наделенных оккультным могуществом, потому что оно могло просочиться только из-за барьера, отделявшего Третье царство. Казнь этих людей была единственной возможностью остановить распространение заразы. Если ее не останавливать, последствия были бы такими же, как если бы барьер пал.

– Именно так, – кивнув, сказал он, глядя то на одну, то на другую. – Каково, в таком случае, было назначение Стройзы?

На сей раз ответила Кэлен, пожав плечами:

– Это первая линия обороны. Ее задача – отправить предупреждение, что барьер пал и полулюди, а также те, кто обладает оккультным могуществом, вырвались из-за него. Там должны были вести наблюдение и, когда барьер, отделяющий Третье царство, падет, отправиться в Эйдиндрил и известить совет волшебников в Цитадели.

– В Цитадели уже целую вечность нет совета волшебников, но жители Стройзы не знали об этом, – сказал он. – Они все еще думают, что Новым Миром управляет совет. Так каким образом они собирались попасть туда вовремя, чтобы успеть предупредить всех раньше, чем полулюди нападут на города и поселки, или добраться раньше их до Цитадели?

По ту сторону барьера были люди из Старого Мира. Они в любом случае устремились бы к средоточию власти, как сейчас Ханнис Арк и император Сулакан. Разница лишь в том, что тогда это была Цитадель Волшебника, а сейчас Народный Дворец. Как же человек из Стройзы должен был суметь попасть в Цитадель раньше всех, обогнав орды полулюдей?

– Думаю, ему пришлось бы торопиться, – ответила Кэлен, не понимая, к чему он клонит.

– Люди Стройзы живут в глуши, где поблизости нет дорог или даже просто хороших троп, – сказал он.

Кэлен пожала плечами.

– Потому что люди в великую войну поместили Третье царство в самом глухом углу, какой смогли найти. Они стремились убрать его как можно дальше от цивилизации.

Ричард кивнул.

– Верно. И все равно – есть дороги, проходящие ближе к барьеру, чем Стройза. Даже тропы, проходящие мимо Стройзы, это пути торговли и снабжения, все они ведут в другие местные поселения, не к Эйдиндрилу и Цитадели. Люди Стройзы живут в пещерах и не используют лошадей. Как сказала мне Эстер, Стройза – их дом, и у них нет нужды куда-то ходить, поэтому путешествия не составляют важной части их быта.

– Возможно, когда-то они путешествовали, – заметила Никки. – Может, они забыли о коневодстве так же, как утратили многое из того, чему их научили, когда основали Стройзу во времена великой войны. В конце концов они разучились даже читать, и все послания на стенах пещер пропали для них, ведь они утратили способность читать на языке Творения.

– Мы можем взять лошадей, – сказал он, – но обогнать полулюдей нам не удастся.

– Лишь потому, что они нас заметно опережают, – сказала Кэлен.

– Да, но даже если мы их догоним, нам придется как-то миновать их. Их невероятно много, среди них много наделенных оккультным могуществом. С ними воскресший Владыка мертвых. У них тысячи полулюдей – многие тысячи. Их армия растянулась на огромные расстояния. Хуже того, Сулакан способен вернуть к жизни столько мертвых, сколько понадобится. Он – очень могущественный волшебник. Вдобавок способный применять оккультное колдовство.

Как же одинокий человек из Стройзы должен был преодолеть все это, избежав плена, и добраться до Цитадели достаточно быстро, чтобы там могли мобилизовать силы для обороны? К тому времени, как люди в Стройзе поняли бы, что барьер пал, было бы слишком поздно для того, чтобы вовремя успеть в Цитадель и сообщить об опасности.

Никки почесала щеку.

– Это действительно похоже на весьма непродуманное решение проблемы барьера.

Ричард кивнул.

– Особенно с учетом того, что во времена великой войны люди – те самые, что построили этот барьер и поместили за ним опасных полулюдей и обладателей оккультного могущества, которых не могли уничтожить, – знали: в конечном счете он падет. Они создали там горное поселение Стройзу не на случай внезапного падения барьера – они создали там поселение, зная, что он непременно падет, и желая, чтобы мы вовремя получили предупреждение и подготовились к обороне. Они относились к этой угрозе вполне серьезно. Они не могли поставить судьбы мира в зависимость от столь ненадежного метода предупреждения.

Кэлен задумчиво нахмурилась.

– Если посмотреть на все это так, получается логическая неувязка. – Она подняла взгляд. – А ты как считаешь? По-твоему, у них был другой способ предупредить людей?

– Несомненно.

Он не успел ничего добавить – в комнату ворвался командующий Фистер, придерживая меч у бедра, чтобы не болтался на бегу. С ним были несколько воинов. Кэлен узнала в этих воинах их проводников родом из Темных земель.

Глава 32

– Лорд Рал, что случилось? – спросил запыхавшийся командующий.

– Нам готовят лошадей?

– Конечно, Лорд Рал. Сейчас мы собираем провизию. Мы наконец поскачем с вами и Матерью-Исповедницей во дворец?

Ричард отмахнулся от этого вопроса как от пустячного.

– Нет. Нам ни за что не успеть. Как не успел бы дозорный из Стройзы.

Фистер нахмурился, шумно стараясь отдышаться. Он посмотрел на Кэлен и Никки, затем озадаченно уставился на Ричарда.

– Тогда куда мы поедем?

– В Стройзу.

Кэлен уже догадывалась, что он задумал отправиться именно туда. Но не знала почему.

– В Стройзу! Обратно через ту непроходимую глушь, через горные перевалы, которые мы преодолели, чтобы попасть сюда?

– Айрин говорила, что когда-то ходила сюда какими-то дорогами и тропами. Не знаю, бывала ли она здесь на самом деле, но, возможно, дороги действительно есть. – Он повернулся к воинам. – Это так? Есть дороги и тропы, по которым мы можем добраться до Стройзы без того, чтобы идти обратно через горы у черного хода в Сааведру?

Не задумываясь ни на миг, все трое кивнули.

– Часть дороги вполне приличная, – сказал один из них, – но затем она поворачивает не туда, куда нам надо. Однако в том месте мы можем воспользоваться торговыми тропами. Они хотя бы приведут нас в окрестности Стройзы. Это не самый легкий путь, но гораздо легче ехать по нему верхом, чем пешком возвращаться по горам, пробираясь через дикую местность, которой нет на картах.

– Хорошо, тогда отправляемся немедленно.

Командующий прижал кулак к сердцу.

– Как вам будет угодно, Лорд Рал. Все воины будут готовы отправиться в путь раньше, чем вы дойдете до конюшни.

Ричарда глянул на него из-за стола.

– Нет, мы отбываем не все. Придется разделить воинов. Со мной отправится отряд примерно из дюжины воинов. Большая численность будет только мешать продвижению.

Фистер откашлялся.

– Не могу согласиться с вами, Лорд Рал. Никто из моих воинов не помешает нам. Они скорее умрут от усталости, чем замедлят продвижение. Кроме того, если на нас нападут полулюди, потребуется как можно больше воинов.

Ричард коротко улыбнулся в ответ.

– Понимаю твое беспокойство. – Он указал на свитки за своей спиной. – Однако эти свитки невероятно ценны для меня – для всех нас. Они уже побывали в дурных руках, и это привело к нашим нынешним бедам. Нельзя допустить, чтобы кто-то еще завладел этими свитками. Их следует защищать любой ценой, даже ценой жизни. В конечном счете их нужно доставить в Народный Дворец, они мне понадобятся там. А до тех пор их надлежит охранять.

Командующий поскреб в затылке, оглядывая стол, заваленный грудами свитков.

– Вы хотите, чтобы воины отправились с ними сейчас?

За спиной могучего командующего Кэлен увидела писца Молера, торопливо входящего в комнату. Он подошел и замер позади воинов, ожидая вызова. Ричард знаком велел ему выйти вперед.

– Да, Лорд Рал? Чем могу служить?

– Соберите все лазурные свитки – все, в которых есть такие вот символы, – и упакуйте их для безопасной перевозки.

– Их привозили в кожаных тубусах, защищающих от непогоды, – сказал Молер. – В каждый помещается много свитков. Если плотно скатывать их вместе, потребуется всего лишь десять-двенадцать тубусов.

– Они водонепроницаемые?

Молер оглядел горы свитков.

– Достаточно для защиты от дождя и сырости, но недостаточно, если уронить в реку или погрузить под воду. Свитки очень древние, Лорд Рал, и очень хрупкие.

– Что ж, – сказал Ричард, – тщательно упакуйте их для перевозки и для надежности запечатайте тубусы смолой и воском. Это заодно помешает открывать их.

– Отправить их во дворец? – спросил командующий Фистер.

Ричард на мгновение задумался.

– Пока нет. Во время путешествия они будут более уязвимы. До поры здесь они будут защищены лучше. Все-таки здесь крепость. У Ханниса Арка и императора Сулакана нет никаких причин возвращаться сюда. Пусть большинство воинов останется здесь и защищает свитки.

Командующий явно не был согласен, но не стал спорить.

– Как вам угодно, Лорд Рал.

– И позаботьтесь, чтобы воины понимали – эти свитки невероятно важны для победы над Сулаканом и полулюдьми. И ни за что не должны снова попасть в руки врага.

Командующий прижал кулак к сердцу.

– Я позабочусь о том, чтобы они понимали важность своей задачи.

– Хорошо, – кивнул Ричард.

– Пока их будут охранять здесь. Но когда свитки следует доставить во дворец?

– Когда мне удастся остановить Сулакана. Тогда путешествовать с ними станет безопасно. Если же мне не удастся… ну, в общем, думаю, в этом случае все это утратит важность.

Фистер не понял, но не стал ничего уточнять.

– Лорд Рал, если мне позволено будет попросить… Я хотел бы командовать отрядом, который отправится с вами. Эти свитки, возможно, очень ценны, но не настолько, насколько ценны, как вы. Вы и Мать-Исповедница – моя главная ответственность. Прошу поставить меня во главе того отряда, который пойдет с вами к Стройзе. Я буду чувствовать себя гораздо лучше, если буду при вас и смогу помочь с защитой.

– Конечно, – согласился Ричард. Он посмотрел мимо командующего на трех морд-ситов. – Я хочу, чтобы вы отправились с нами все три.

Кассия нахмурилась.

– Как вам могло прийти в голову, что мы отпустим вас куда-то одного?

Глава 33

Кэлен с радостью покидала крепость, место печали и горя. Здесь умерла Кара – и многие другие. То, что Ричард вернулся в мир живых, не стерло в памяти тот неизбывный ужас, какой она испытала, видя его мертвым на погребальном костре.

Но больше всего ее угнетали воспоминания о едва не отданном приказе зажечь погребальный костер. К нему память Кэлен возвращалась снова и снова. Она знала, что воспоминания о приказе, который она чуть было не отдала, будут преследовать ее до конца жизни и станут богатой пищей для кошмаров.

Она отогнала это воспоминание. Ричард был жив, и только это имело значение. Ей не следовало сосредоточиваться на прошлом или на том, что могло бы произойти. Ей следовало сосредоточиться на том, что действительно случилось, и на том, что им нужно сделать.

Кэлен с радостью покидала крепость еще и из-за свитков, найденных Ричардом. Ее встревожило и расстроило все то, что им открыли, и она еще не успокоилась. Новые сведения противоречили многому из того, что она знала с пеленок и чему ее научили волшебники о взаимоотношениях магии с миром. Свитки настолько изменили ее понимание всего и вся, что она казалась себе заблудившейся в мире, который прежде считала хорошо знакомым. Ее понимание мира было опрокинуто.

Ей хотелось бы отмахнуться от сказанного Ричардом, отказаться верить в то, что он выяснил, и назвать это мифом или неправдоподобной теорией, но она знала, что не может так поступить. Она не сомневалась в способности Ричарда правильно перевести и понять свитки, но и Никки тоже согласилась со всем, что сказал Ричард. Хотя Никки доверяла Ричарду и верила в него, из искренней заботы о нем она не позволила бы ему ошибиться, поверив в нечто ложное.

Кроме того, Кэлен обнаружила, что новое знание странным образом утешительно. По-видимому, дело было в том, что оно не вызывало сомнений и рождало смятение, как часто бывает с правдой… А еще обнаружение ранее неизвестного механизма, ответственного за то, что все считали само собой разумеющимся, приводило в восторг. Словно она заглянула за занавес Творения.

Очаровывала та замечательная ясность, которую это открытие давало в отношении очень многого, например пророчеств, которые Кэлен всегда принимала за чистую монету. Она чувствовала легкую обиду из-за того, что всю свою жизнь ее обманывали всевозможные признанные авторитеты, которые не допускали никаких сомнений в этом вопросе. Открытие Ричарда словно вдруг дало ключ ко многому из того, что считалось непостижимым и непознаваемым для простых смертных.

Это был новый мир, к которому Кэлен предстояло привыкнуть, с новыми правилами и новыми требованиями, но ей хотя бы казалось, что эти знания помогут им в борьбе за то, чтобы все исправить. Теперь они знали, что именно не так, и это должно было помочь Ричарду исполнить должное: пресечь пророчества.

От нее не ускользнула ирония пророчества, что Ричард пресечет пророчества. В каком-то смысле это было заслуженное возмездие.

Важнейшим же было то, что изученное Ричардом уже приоткрыло тайну пророчеств.

Никки не только признала истиной изложенное в свитках, насколько она его понимала, но и была потрясена тем, что им открылось. Колдунья, Сестра Света, большую часть своей жизни провела во Дворце Пророков, посвященном пророчествам и обучению тех, кто обладал пророческим даром. Но все, что Никки там узнала и изучила, оказалось основанным на обмане и неверном понимании. Ричард, когда его доставили туда, снял первый покров, пролив на пророчества новый свет.

Теперь он выяснил, что пророчества и все связанное с ними не имеют под собой никаких оснований в реальном мире. Мифом были не свитки. Это пророчества по сути были основаны на мифе.

Конечно, Никки никогда не была привержена пророчествам, и Кэлен решила, что именно поэтому она встревожена тем, что они узнали, меньше чем могла бы. Никки всегда говорила, что относилась к изучению пророчеств как к тягостному долгу и никогда не восхищалась ими так, как многие другие Сестры. Некоторые Сестры провели сотни лет в хранилищах Дворца Пророков, фанатично изучая пророчества, восторгаясь тем, что, как им казалось, они узнавали, считая, что они все это поняли.

Кэлен гадала, как отнесется к изложенному в свитках Сестра Верна – если им доведется когда-нибудь снова ее увидеть. В Цитадели Волшебника в Эйдиндриле теперь жили многие Сестры помимо Верны. Хотя сама Кэлен пришла в некоторое смятение и в замешательство, узнав, что многое из того, что, как ей казалось, она знает, неверно, она подозревала, что многие из этих Сестер изумятся, ужаснутся и оскорбятся, узнав, что весь их мир, все то, во что они верили и ради чего трудились, вовсе не таково, как они думали. Совсем не таково.

Как обычно бывает с правдой, среди них найдутся такие, кто откажется этому верить и даже не взглянет на доказательства.

Пока они скакали по главной улице города, жители Сааведры откровенно глазели на дюжину могучих воинов Первой Когорты, величественно державшихся в седлах, и на трех морд-ситов в красной коже, сопровождавших Мать-Исповедницу и Лорда Рала. Кэлен было любопытно, знает ли большинство из этих людей, кто такой Лорд Рал? В конце концов, единственным правителем, известным им на протяжении почти всей их жизни, был Ханнис Арк. Лорд Рал для горожан всегда оставался далеким правителем далеких земель.

Пока они следовали по городу, цокот копыт по мокрой булыжной мостовой отдавался эхом в лабиринте узких улиц и тесно стоящих зданий. По большей части дома здесь были низкими, серыми; двухэтажные постройки стояли только на главной улице. Краска на деревянных стенах, которые видела Кэлен, полностью выгорела (если на них вообще была когда-то краска), и почти везде на досках от постоянной сырости темнели пятна плесени.

Как она заметила, лавки в цокольных этажах торговали самыми основными товарами и малочисленными предметами роскоши. Жизнь в Темных землях была борьбой за выживание, и немногие здесь могли представить, что жизнь бывает совсем иной. Весь город, казалось, свернулся, защищаясь, внутрь, повернувшись спиной к окружающим Темным землям и тому, что в них таилось. По обеим сторонам улицы продавцы возле небольших тележек с хлебом, мясом или прочими товарами мрачно наблюдали, как мимо проносится колонна всадников. Никто не выбежал, чтобы попытаться продать что-нибудь незнакомцам, едущим мимо.

Хмурое небо было таким же темным и угрожающим, каким, похоже, всегда бывало в Темных землях. Кэлен не могла припомнить, когда в последний раз видела солнце. Постоянные сумерки угнетали. Туман оседал на сбруе и незакрытой коже седла. Она встряхнула капюшон плаща, чтобы сбросить капли воды. Но это хотя бы оседал туман, а не лился дождь.

Быстрый стук множества копыт эхом разносился по ущельям между стоящими почти вплотную зданиями. Кэлен поглаживала мускулистую шею своей гнедой кобылы, словно бы заверяя, что будет обращаться с ней хорошо. Старые шрамы на крупе лошади ясно говорили, что предыдущие наездники были не столь добры и обращались с животным хуже, с охотой применяя кнут. Лошадь тихонько заржала и приподняла голову, давая знать наезднице, что чувствует это осторожное прикосновение.

Ричард ехал на большом черном мерине, который легко нес его. То, как время от времени, когда они останавливались, конь пританцовывал на месте, подсказывало Кэлен, что он не такой уж смирный. Ричард смотрелся верхом замечательно. Прекрасно было снова видеть его таким. В тусклом свете его меч поблескивал на фоне темного облачения. Хорошо было видеть вновь горящую в его взгляде целеустремленность, пусть даже в этих серых глазах реяла тень отравляющего прикосновения смерти.

Когда город остался позади, Кэлен, довольную тем, что она покинула крепость, еще больше обрадовало, что она покинула гнетущий город Сааведра. Хорошо было оказаться вдали от неустанно следящих за ней глаз. Она никак не могла выяснить, не осталось ли среди наблюдавших за ними людей преданных Ханнису Арку или даже императору Сулакану. Насколько она понимала, их приспешники могли объявиться где угодно.

Однако, когда они покинули приют города, пришли другие заботы. Никто не знал, чьи глаза могли бы следить за ними из тени густых лиственных бескрайних диких лесов. Командующий Фистер беспокоился из-за того, что они взяли с собой мало воинов. Он хотел, чтобы у них было больше дюжины воинов, вдруг придется иметь дело с полулюдьми. Ричард объяснил ему, что их безопасность зависит от скорости продвижения и ухода от опасностей, а не от победы в сражении. Ради этого они захватили с собой дополнительных лошадей, чтобы менять их, давая животным отдых.

Кассия заверила командующего, что при наличии трех морд-ситов много воинов не требуется. Лицо у него стало кислым, но он промолчал. Воины Первой Когорты традиционно были первой линией защиты Лорда Рала, но морд-ситы стояли ближе к нему.

Насколько знала Кэлен, они так и не договорились официально, за кем тут преимущество. Морд-ситы не считали, что требуются формальности, твердо уверенные, что преимущество в этом вопросе у них.

Ричард, как и Фистер и другие командиры Первой Когорты, никогда не пытался оспаривать это, не видя в этом нужды. Обычно врагов хватало на всех.

Едва они покинули город, Ричард возглавил процессию и задал темп, который затруднил бы любые попытки остановить их. Воины с Ричардом во главе напоминали Кэлен конный отряд. Пешим полулюдям было бы сложно атаковать их. Однако орды полулюдей были столь многочисленны, что сокрушили бы даже стремительно мчащийся конный отряд. Если бы они завидели кого-то на дороге, то перешли бы на галоп. Встать на пути плотной группы всадников, несущихся галопом в громе копыт, для любого стало бы последней в жизни ошибкой.

У развилки дороги Ричард натянул поводья и остановил лошадь. Два воина родом с Темных земель остановили лошадей рядом с ним.

– Куда? – спросил Ричард. – Налево или направо?

– Правая дорога короче, – сообщил один из них.

– Левая, может, и чуть длиннее, зато легче, – заметил другой.

Ричард обернулся в седле, чтобы увидеть Никки.

– Ты чувствуешь что-нибудь впереди на какой-либо из дорог?

Никки сложила руки крест-накрест, оперла запястья о луку седла и посмотрела вдаль по каждой из дорог.

– Нет, – наконец сказала она. – Я никого не чувствую. Но это, если честно, ничего не значит, ведь они умеют маскировать свое присутствие оккультным могуществом. В этом случае я не могу почувствовать их.

Постукивая пальцем по луке седла, Ричард всмотрелся вдаль, оглядывая обе дороги. Кэлен понимала, что его тревожат вовсе не полулюди. Его тревожило, не попробует ли Саманта подловить их под открытым небом, с защитой из десятка воинов. Конечно, воины не стали бы серьезной помехой для молодой колдуньи.

Кэлен подозревала, что шансов остановить ее у морд-ситов не намного больше. Морд-ситы могли отбирать у человека магию, если ее применяли против них, но поскольку неизвестно было, что за способности у Саманты, трудно было и сказать, сработают ли в этом случае способности морд-сита. Единственное, что они точно знали, – что она наделена сильной магией и изобретательна в ее применении.

Впрочем, худшее для трех морд-ситов заключалось в том, что их эйджилы не действовали. Эйджил зависел от уз, связывавших морд-ситов с Лордом Ралом, и пока Ричард нес в себе отравляющее прикосновение смерти, положение морд-ситов оставалось невыгодным. Кэлен не знала, создает ли им это обстоятельство еще какие-то неудобства.

Всех их небезосновательно беспокоило путешествие через густой лес – ведь они знали, на что способна Саманта. Кэлен радовалась, что дорога, которую они выбрали, хотя бы не вела через ущелья или вдоль подножий крутых скал. Саманта доказала, что способна обрушить на их головы гору, если захочет.

– Тогда я предпочту более короткий путь, – сказал наконец Ричард, поворачивая коня направо. – Нам нужно добраться как можно быстрее.

Заданный Ричардом темп ясно говорил о том, что хорошая, но более длинная дорога не поможет им быстрее попасть во Дворец. Она знала, что, каким бы трудным ни был путь, Ричард быстро преодолеет расстояние. К тому же у них были запасные лошади и они могли менять их, чтобы не снижать скорость.

День шел своим чередом: дорога пологим серпантином начала подниматься на заметно более крутой склон и стала чересчур узкой и каменистой, чтобы по ней могла пройти телега, тем более фургон. Путешествующим по ней следовало использовать вьючных мулов или лошадей.

В лесу, наполненном трепетом листьев, пахло гнилью. Несколько раз им приходилось останавливаться, чтобы воины отвалили от дороги готовые упасть деревья. При этом лесную тишину каждый раз нарушали звуки падения на крутой склон тяжелых сырых гнилых деревьев.

Когда почти стемнело, они выехали на место, где дорога огибала выступ горного карниза. Отсюда они могли озирать дали почти во всех направлениях, кроме одного – позади. Склон над их головами был слишком крутым для нападения сверху. Если бы кто-то попытался подобраться к ним оттуда, он почти наверняка упал бы и разбился насмерть. Подняться сюда снизу тоже было затруднительно, во всяком случае, не в большом числе и никак не быстро.

– Здесь удобное место для наблюдения, – сказал Ричард, поднявшись в стременах, осматриваясь по сторонам и вглядываясь в бескрайний лес, простирающийся внизу. – Темнеет быстро. Давайте остановимся здесь и устроимся на ночлег. – Он указал за спину. – Там вдоль дороги много травы для лошадей.

– Вы считаете, что лучше всего остановиться на открытом месте, где полулюди могут нас заметить? – спросила Кассия.

– Я предпочитаю место, где мы сможем увидеть их издалека. Им не добраться до нас напрямик через леса, а если они воспользуются дорогой, то могут напасть только спереди или сзади. Никакой другой возможности приблизиться к нам здесь нет. Вот почему это место, которое, казалось бы, совсем на виду, на самом деле гораздо легче защищать. – Он указал на выпячивание крутого скалистого склона, нависающее над участком дороги. – Можно поставить там несколько палаток, и мы будем защищены от непогоды, даже если начнется дождь.

– Похоже, ночь будет скверная, сырая, – сказал командующий Фистер. – Как насчет костра, чтобы согреться?

Ричард скривил губы.

– Мне не нравится мысль разводить огонь, который можно заметить или учуять за много миль. Ничего хорошего он не приманит, зато может сообщить о том, где мы, любому, кто нас разыскивает.

– Я могу с помощью магии нагреть камни, – предложила Никки. – По крайней мере согреемся.

Ричард кивнул, опускаясь в седло.

– Наблюдательные посты – в обеих сторонах. – Он подтянул вожжи. – На посты по одному не ставить. Удвойте стражу и сделайте смены короткими. Нас здесь достаточно много, чтобы все могли вздремнуть.

– Вы слышали, – сказал Фистер воинам, спешиваясь.

Все воины, последовав его примеру, приступили к установке небольших палаток для защиты от дождя и сбору веток, чтобы постелить их и спать не на сырой земле.

Кэлен улыбнулась себе. Она собиралась наконец прижаться Ричарду и отдохнуть хотя бы несколько часов. Во всяком случае, отдохнуть, насколько это возможно, когда сумеречное исчисление отсчитывает время, оставшееся до конца света, а полулюди охотятся за душами.

Ричард обхватил мощной рукой ее талию и улыбнулся.

– Что ты скажешь, если мы перекусим?

Глава 34

Ричард осторожно натянул вожжи, останавливая коня. Тот был против всех ожиданий очень послушным животным, весьма дружелюбным, и охотно выполнял команды, но сейчас раздувал ноздри, дергал головой, фыркал и нервно переступал. Другие лошади вели себя так же беспокойно.

Ричард похлопал животное по плечу.

– Я тоже чувствую этот запах, – пробормотал он, успокаивая. – Мне он нравится не больше, чем тебе.

Остальные тоже остановились, окружив его. Трое морд-ситов подъехали как можно ближе к нему и Кэлен. Морд-ситы всегда стремились быть самыми близкими защитниками Лорда Рала. Ричард давно убедился, что они не только способны и достойны занимать такое положение, но и что, если позволить им защищать его так, как они считают правильным, сложностей будет гораздо меньше. Воины образовали вокруг этих трех женщин в красной коже внешнее кольцо, стремясь первыми встретить нападение врага и остановить его. И морд-ситы, и воины Первой Когорты, к своему удовольствию, действовали в соответствии со своими предпочтениями.

Пока никто из лошадей не испугался, не встал на дыбы и не сбросил своего наездника, Ричард знаком велел всем спешиться.

– Что это, как ты думаешь? – спросила, становясь рядом с ним, спешившаяся Никки.

Пристальный взгляд Ричарда исследовал тени среди деревьев в глубине леса и у выступающих из земли скал, выискивая признаки опасности.

– Э… не вызывает сомнений, что впереди нечто мертвое, – сказал он наконец. – Вопрос лишь в том, что или кто.

– И кто совершил убийство, – добавила колдунья.

Ричард оглянулся на нее.

– Да, это тоже.

Даже в таком отдалении от этого чего-то мертвого запах был отталкивающим. Он допускал, что там могут быть мертвые животные, но волоски, стоявшие дыбом на его шее, подсказывали другое.

Командующий Фистер, еще держа поводья своей лошади, подступил ближе, чтобы прошептать:

– Мы подъехали к поселку?

Ричард кивнул. Местность была ему знакома. Из своего укрытия все они в лесистых предгорьях вглядывались над открытыми полями в крутой скалистый утес вдалеке.

– Я ничего не слышу, – сказал Ричард так же тихо, наклоняясь к Никки. – Ты что-нибудь ощущаешь? Ты должна бы чувствовать отсюда людей, верно? По крайней мере, могла бы почувствовать домашний скот, да?

Голубые глаза Никки перестали всматриваться в даль и обратились на него.

– Будь здесь какие-нибудь еще живые люди или животные, я учуяла бы их. – Она указала на толстые стволы деревьев, возвышавшихся с обеих сторон. – Я чую здесь мелких животных – там какие-то птицы, вон там спряталась белка, и тому подобное. Мыши прячутся в норах внизу, под опавшей листвой, где нам их не увидеть. – Она ткнула пальцем в сторону полей. – Еще есть мелкая живность на полянах в лесу, но в другой стороне, в стороне деревни, я ничего не ощущаю.

Ричард нисколько не удивился. Именно это подсказывало ему чутье. Слова Никки были тем подтверждением, которое ему только и требовалось.

Он вынул меч из ножен.

В мертвой тишине по окружающим лесам и полям разнесся стальной звон, объявляющий о явлении в сыром послеполуденном воздухе Меча Истины.

– Что ж, придется подойти ближе и посмотреть. Лошадям не нравится запах смерти. Если подвести их ближе, они могут испугаться и убежать. Нужно отвести их назад, вон туда. – Он указал мечом. – Свяжите им передние ноги, но так, чтобы они смогли уйти, если захотят.

Один из воинов подошел и принял поводья у Ричарда, который всматривался вперед, стараясь заметить какое-либо движение, какие бы то ни было признаки жизни. Другой воин увел лошадь Кэлен. Никки и морд-ситы тоже отдали поводья своих лошадей, когда к ним подошли, чтобы забрать их.

Остальные воины достали оружие.

Кэлен погладила шею своей гнедой кобылы.

– Пусть о ней хорошо позаботятся, – с улыбкой сказала она воину. – Мне легко было путешествовать на ней.

Он улыбнулся в ответ и кивнул, прежде чем увести лошадь на небольшую поляну.

Ричарда уже обуяла ярость меча. Витающий в воздухе запах смерти делал затопившую его ярость меча, сливавшуюся с его собственным гневом, более настойчивой. Эта двойная буря – гнева, растущего в нем, и наполняющей его ярости – гнала его в бой. Сейчас, с Мечом Истины в руке, он явственно ощущал угрозу, которой был пронизан воздух наряду со зловонием смерти. Магия меча хотела встретиться с этой угрозой.

Хотя Ричард, по сути, не знал, как управлять своей магией, она всегда была с ним и всегда отвечала на его гнев. Сейчас, когда магия стала ему недоступна, внутри осталась странная пустота. Ярость меча заполнила эту пустоту и рвалась наружу.

С мечом в руке, в потоке исходящей от него силы, Ричард ощущал небывалую решимость.

Он обменялся с Кэлен многозначительным взглядом, каким они издавна обменивались, оказавшись перед неведомыми опасностями. Ему хотелось, прежде чем начать танец со смертью, увидеть напоследок ее прекрасные зеленые глаза. Она, безмолвно отвечая, коснулась его руки.

– Если ты чувствуешь что-то, о чем мне следует знать, скажи, – приглушенно велел он, наклонясь к Никки, и начал спускаться по тропе среди зеленых полей. Колдунья поспешила занять место за его спиной. Кэлен пошла рядом с колдуньей – обе они были достаточно опытны, чтобы не оказаться на пути его меча. Кассия и два других морд-сита следовали за ними. Воины прикрывали тыл, защищая их от того, что могло бы напасть из леса.

Ричард не знал точно, что способна и что не способна почувствовать Никки с помощью своей магии, но твердо помнил, что, когда ему была доступна собственная магия, он мог видеть вокруг колдуньи поблескивающую ауру могущества. Сейчас, не способный видеть ее, он с уверенностью мог бы сказать, что Никки начеку и в случае чего мгновенно ответит с испепеляющей силой. Кэлен была готова к неприятностям ничуть не хуже. Три морд-сита всегда ожидали неприятностей и удивлялись лишь тому, что их давно не было.

Пока, тем не менее, за полями ничто не появлялось – ни люди, ни животные, ни какая-либо опасность.

Вдали, за невысокими холмами, лежащими впереди, на середине высокой отвесной скалы за полями, Ричард разглядел темный проход в пещерное поселение Стройза. Он видел, что в проходе никого нет.

Покидая Стройзу в прошлый раз, он велел ее жителям всегда нести дозор, чтобы ни полулюди, ни ходячие мертвецы не могли прокрасться к ним снова. Поселяне были скромными фермерами, разводили домашний скот. Они не были воинами. И все равно на отвесной скале они могли бы запросто справиться с любыми нападающими, какие поднимались бы по коварной тропе. Им надо было бы только кидать камни вниз, в любую опасность, пытающуюся добраться до поселения.

Ричард должен был бы увидеть дозорных, заодно присматривающих за домашним скотом внизу, но никого не видел на входе в пещеры.

Тропа, ведшая к подножию скалы, петляла среди обширных полей: одни были засеяны злаками, на других росла трава для скота; были здесь и огороды с овощами и плодовые сады. Некоторые овощи созрели, но урожай никто не собрал. Другие уже перезрели. Яблоки, груши и сливы потемнели – их давно уже следовало снять. Много их валялось на земле и гнило.

Выйдя из-под защиты леса в открытое поле, Ричард почувствовал себя уязвимым, выставленным на всеобщее обозрение. Истина, впрочем, заключалась в том, что в лесу они были почти так же уязвимы, просто в лесах он всегда чувствовал бо́льшую уверенность. Хотя эти леса отличались от его родных лесов Хартленда, они казались утешительно знакомыми. Ричард знал, как жить в лесах, как сражаться среди деревьев и как там ускользнуть от врага.

Над травой мелькали и гудели жуки и оранжевые бабочки, которые пили нектар на маленьких синих полевых цветах, растущих среди виноградников. Пчелы вились над спелыми плодами, висящими на деревьях и гниющими на земле. Помимо этих насекомых, он не видел ничего живого и никакого движения.

В мертвенно-неподвижном воздухе, густом от зловония смерти, не дрожала листва, не колыхались ветви, не покачивались былинки. Впрочем, он слышал какой-то низкий гул. Звук казался ему смутно знакомым.

В его прошлое появление в Стройзе в сараях и загонах у подножия утеса были животные. Если они по-прежнему были там, он их не слышал.

Когда они миновали поля и дошли до загонов, он понял почему. Боровы лежали мертвыми в своих загонах. Среди мутных ручейков грязной воды лежали две дойные коровы, их ноги торчали из раздувшихся тел, как палки. Окровавленные овцы были сложены аккуратной кучей в углу загона, возле сарая. Во всех загонах валялись мертвые цыплята. Перья, скрывавшие местами грязь и навоз, напоминали выпавший снег.

– Что это было? – прошептала Кэлен, закрыв рукой нос, когда они проходили мимо мертвых боровов. Да и все остальные члены отряда закрывались кто рукой, кто ладонью, чтобы меньше ощущать едкий смрад.

Небольшой отряд пробирался через насыпь из камней, отколовшихся в разное время от скалы. Кое-где им приходилось идти гуськом среди валунов и нырять под каменные глыбы, нападавшие за тысячелетия со склона и лежащие теперь на гребне насыпи.

Как только насыпь осталась позади, Ричард остановился, поскольку наконец нашел жителей Стройзы. Гудение, которое он слышал уже давно, оказалось жужжанием мух.

Среди скал у подножия утеса огромной грудой лежали наваленные один на другой трупы. Все они явно лежали там, куда упали. Руки и ноги торчали под невероятными углами. Там, где из-за переломов плоть разорвалась, кишели личинки.

Морщась, давясь едкой вонью, путешественники зажали носы. Зловоние было почти осязаемым.

Подобравшись ближе, уткнувшись носом в изгиб локтя, чтобы хотя бы частично защититься от этого запаха, он узнал некоторых. Тех, кто спас их с Кэлен. Многие из этих людей защитили их и помогли им. Он сражался вместе с ними с ожившими мертвецами, вторгшимися в горное селение.

Он увидел Эстер, женщину, которая помогала им с Кэлен, когда их доставили в поселение. Теперь мухи облепили ее мертвые глаза, уставившиеся в небо. Ричард махнул мечом над ее телом, отгоняя мух.

– Добрые духи, пожалуйста, защитите эти славные души, – прошептала стоявшая справа от него Кэлен. И опять приложила руку к лицу, зажимая нос и прикрывая рот.

Ричард мечом дал воинам знак проверить груду тел – нет ли живых. Он понимал, что здесь не могло остаться никого живого, но необходимо было удостовериться. Судя по тому, как они были свалены вместе, и по сломанным костям, торчавшим через одежду, всех этих людей выбросили из пещеры, вход в которую располагался высоко на крутом утесе.

Командующий Фистер за горой трупов покачал головой.

– Несчастные души. Все мертвы. Страшная смерть.

– Бывает гораздо хуже, – сказала Кассия. – По крайней мере, похоже, что все эти люди умерли быстро. Не страдали.

Ричард понимал, что она права, но от этого не легче было видеть всех этих людей мертвыми – всех поселян, нагроможденных горой под входом в их пещеры.

Ему доводилось видеть очень много смертей, но от этой картины мутило.

– Есть какие-нибудь следы сражения? Раны? – спросил Ричард командующего, пока тот в обход пробирался обратно, переступая через причудливо торчащие из груды ноги и руки.

Фистер – вид у него теперь сделался до крайности деловой – покачал головой.

– Не похоже, чтобы тут разыгралось сражение, но затруднительно сказать наверняка. Я бы рискнул предположить, что все они погибли при падении. – Он поскреб сбоку шею. – Однако странно…

– Что странно? – спросил Ричард.

Командующий вскинул голову, отрывая взгляд от мешанины трупов.

– Вместе с людьми лежат дохлые кошки.

– Кошки? – с хмурым взглядом спросила Никки.

Фистер кивнул.

– Я вижу примерно с десяток.

– В поселении было немало кошек, – заметила Кэлен. – Они, должно быть, упали или прыгнули вместе с людьми.

Командующий, нахмурившись, смотрел на мертвых.

– У некоторых кошек шерсть как будто бы подпалена.

– Вероятно, из-за гниения, – сказала Кассия. – Все они пролежали здесь какое-то время после того, как упали оттуда.

Никки поглядела наверх, на вход в пещеры, видневшийся в вышине.

– Хотелось бы знать, что заставило всех этих людей спрыгнуть оттуда.

– Хороший вопрос, – сказал Ричард. – Давайте посмотрим.

Глава 35

Ричард повел пять женщин и двенадцать мужчин к началу узкой тропы, поднимавшейся по почти отвесной скале. Тропу скрывали крупные валуны, заросли кустарника и невысокие чахлые клены, и если не знать, где искать, то запросто можно было ее не заметить. Он оглянулся и подсчитал людей, чтобы убедиться – все здесь.

– Лорд Рал, – тихо сказал командующий, – мы не знаем, какая опасность может ждать там, наверху. Может, мне лучше взять воинов и подняться до того, как вы подниметесь?

Ричард поднял меч на уровень бровей, тем самым подчеркивая, что в большей безопасности за своим мечом, чем за спинами воинов.

Зная, что спорить бесполезно, и понимая, что Ричард скорее всего прав, Фистер только вздохнул.

– Не оставить ли мне кого-нибудь из воинов здесь – вдруг кто-то за нами крадется?

– Нет. Не хочу, чтобы мы разлучались. – Ричард указал мечом на утес. – Я уже ходил по этой тропе. Безопаснее, если я пойду первым – другим будет легче пройти, если они увидят, куда лучше ставить ноги. Если кто-то сорвется и упадет, он может увлечь с собой и других, так что следите, куда я ступаю и за что хватаюсь. Идти по тропе вовсе не трудно, если вы осторожны.

Когда Фистер кивнул, Ричард начал подъем. Почти сразу за ним шла Кэлен, за ней – три морд-сита, затем Никки, затем воины.

В горное поселение Стройзу не вел никакой черный ход и вообще иной путь – только тропа, проложенная по естественным уступам и карнизам на скале. Где не нашлось естественных точек опоры, они были ценой огромного труда высечены в скале. Там, где тропа шла по более мягкой скальной породе, она была выглажена ногами людей, ежедневно поднимавшихся и спускавшихся по утесу на протяжении тысяч лет.

– Будьте осторожны, – крикнул через плечо Ричард идущим сзади. – Скала в этой части пути гладкая, и дождь делает ее скользкой. Люди, жившие здесь, хорошо знали эту тропу, а мы – нет. Смотрите внимательнее, куда ставите ногу, и используйте такие естественные опоры для рук, какие я использую.

Местами, там, где были широкие естественные уступы, тропа оказывалась достаточно широкой, чтобы идти спокойно. Но и в таких местах они могли подниматься только гуськом. Некоторые участки были опасно узкими и весьма коварными даже в отсутствие дождя. К счастью, в этих местах в скалу для страховки были вбиты железные поручни.

Ричарду, пожалуй, легче было бы подняться по тропе, не держа в руке меч, но он не хотел убирать его. Кроме того, он полагал, что знает тропу достаточно хорошо, чтобы пройти по ней с мечом в руке. Многие воины тоже не убрали оружие, поэтому он следил за ними, проверяя, осторожны ли они. Некоторые, проявляя проворство горных коз, шли без малейшего труда. Жители Стройзы, ходившие по этой тропе всю жизнь, знали ее достаточно хорошо, чтобы без труда носить вверх и вниз провизию.

Но тела внизу, у подножия утеса, остро напоминали об опасности высоты.

Ричард то и дело оглядывался, проверяя, как там Кэлен и все прочие. Всякий раз, как его взгляд скользил вниз, он не мог не видеть распростертых там останков жителей Стройзы. Ему было очень жаль этих простых людей, проживавших в глубине Темных земель. Поколение за поколением они успешно жили на опасной земле. Он пожалел, что не знает, кто сбросил их с утеса… или заставил спрыгнуть.

Эти люди выполняли роль часовых, чьей задачей было, как только барьер падет, оповестить всех остальных об угрозе, исходящей от Третьего царства. В результате они сами каким-то образом пали жертвой этой опасности, нагрянувшей с севера.

Он помнил, как на поселение напали ходячие трупы – их с Кэлен как раз спасли и доставили в Стройзу ее жители. Не окажись тут его с его мечом, эти люди, возможно, все погибли бы уже тогда. Он задумался, не явились ли новые ходячие мертвецы докончить то, чего не удалось в первый раз? Даже если произошло именно это, часовые у входа в пещеры смогли бы попросту скинуть любых нападавших со скалы. Но, возможно, предположил он, того, чем жители поселения встретили этих тварей, оживляемых оккультным колдовством, оказалось недостаточно.

Помимо этой возможности, он не мог придумать другого объяснения случившемуся.

Добравшись наконец на самый верх и ступив в широкий естественный грот, Ричард увидел, что во всех подобных пещерам проходах и туннелях, уходящих в глубину горы, темно. Довольно скоро все следовавшие за ним тоже поднялись в безопасное пещерное укрытие. В естественном свете, проникающем через широкий выход наружу, воины поспешили взять каждый по факелу из корзин возле стен, чтобы освещать себе путь в глубине пещер. Никки с помощью магии зажгла их, и воины подняли факелы, всматриваясь в темные проходы. Ричард привел всех к туннелю, который был шире прочих. По обеим сторонам прохода, ведущего в пещеру, было много комнат, устроенных в естественных расселинах.

Еще больше комнат и целая сеть туннелей были высечены в полумягкой породе, в которой время от времени попадались глыбы гранита величиной от кулака до столь огромных, что невозможно было угадать, насколько они велики. Потолок почти целиком представлял собой массивную гранитную плиту, благодаря чему он в этом поселении почти везде был крепким и надежным. Пещеры были прорыты в смеси разных пород, залегающей под этим более твердым камнем.

Когда создавалось это пещерное поселение, туннели и проходы, должно быть, прокладывали главным образом по естественным жилам более мягкой породы. Ричард помнил, что в результате здесь получилась запутанная сеть проходов. В глубине этих пещер легко было заблудиться.

Передние стены одних комнат были сложены из камня, скрепленного известковым раствором. Проход в другие комнаты преграждали простые деревянные двери, тогда как вход в третьи был просто занавешен шкурами. По сути, каждая комната представляла собой отдельное жилище.

Ричард приложил руки ко рту и прокричал в темноту:

– Есть кто-нибудь? Это Ричард! Я вернулся!

Его голос вернулся эхом из темноты, а когда эхо стихло, в пещеры вернулась мертвая тишина. Не сказать, что он был удивлен. Судя по тому, сколько внизу лежало тел, все жители Стройзы погибли, предполагал он.

Ричард повернулся к воинам и указал мечом на жилища, которыми изобиловал этот лабиринт проходов.

– Проверьте все комнаты. Посмотрите, нет ли тут живых.

Ричард подозревал – из-за степени разложения тел, – что, кто бы или что бы ни убило жителей Стройзы, эта опасность, вероятно, давно миновала. Но все равно он не убрал меч.

– Ты чуешь там, в глубине, кого-нибудь живого? – спокойно поинтересовался Ричард у Никки, когда она встала рядом.

Она недолго всматривалась в проходы, потом сказала.

– Непонятно. Сеть пещер вызывает искажения восприятия; они не позволяют с уверенностью определить, но мне кажется, что там ничего нет.

Ричард забрал факел у одного из воинов, идущих за ними, дав ему знак взять себе другой.

– Возможно, если мы пройдем дальше, – сказал он Никки, – ты сможешь определить точнее.

Никки шла с одной стороны от него, Кэлен, чуть позади, – с другой. Три морд-сита, каждая с факелом, шли впереди, освещая путь и высматривая опасность. Продвигаясь вместе с Ричардом и женщинами по широкому проходу в глубь горы, они оторвались от воинов, проверявших комнаты. Ричард увидел, что этот путь ведет в менее широкий проход. Не отвлекаясь на боковые ходы, они продолжали осторожно продвигаться вглубь. У каждого ответвления морд-ситы на мгновение останавливались и, всматриваясь, совали в проход факелы, но никого не находили.

Воины не спеша вели более тщательный поиск, внимательно осматривая каждую комнату. Морд-ситы отбросили завесу у входа в жилище на левой стороне прохода, чтобы быстро осмотреть помещение и убедиться, что никакой опасности нет. Ричард заметил подушки, которые здесь использовали в качестве стульев, но людей не увидел.

Позади внезапно раздался громовой рев, и пол пещеры вздрогнул, почти сбивая их с ног.

Ослепительная вспышка залила светом все вокруг.

Глава 36

Ричард и пять пришедших с ним женщин обернулись как раз вовремя, чтобы увидеть, что мощная вспышка породила расползающуюся стену пыли и грязи, стремительно двигавшуюся через пещеру. Всех воинов разорвало на куски взрывом, а затем вынесло этой волной через выход пещеры вместе с каменными обломками и стеной пыли.

Ричард раскинул руки, сгреб в охапку всех остальных и повалился вместе с ними в ближайший боковой проход, уходя с дороги взрыва. Мимо них по тому проходу, где они только что стояли, пронеслись пыль и обломки камня.

Никто из воинов даже не вскрикнул. Они умерли прежде, чем поняли, что их сразило. То, что от них осталось, упало вниз на скалы, присоединившись к прочим останкам людей, гниющим под дождем.

Ричард спешно осмотрел женщин рядом с собой. Все они учащенно дышали, ошеломленные неожиданным взрывом, но в остальном, казалось, не пострадали. Он извлек двумя пальцами из волос Кэлен нечто похожее на окровавленный осколок кости и бросил его в сторону. Увидев, что с ними все в порядке, он повернулся с мечом в руке, кипя от ярости, и коротко глянул назад, за поворот туннеля, в сторону входа в пещеру.

Он моргнул и снова вытянул шею, чтобы подольше посмотреть на то, что там увидел, хотя знал, что и в первый раз не ошибся. В свете, проникающем через зев пещеры, вырисовывался силуэт невысокого человека. Ричард мгновенно узнал его.

В темном плаще с капюшоном, прикрывавшим копну темных волос, Саманта выступила еще дальше из бокового прохода между Ричардом и местом, где прежде стояли воины Первой Когорты.

Теперь эти воины были мертвы. Это произошло в один миг. Форма пещеры направила большую часть силы взрыва к выходу, и взрыв забрал с собой воинов. Она же уменьшила воздействие взрыва в глубине, в более узких проходах, где были Ричард и женщины.

Едва увидев Саманту, Ричард выставил руку поперек живота Кэлен и повел ее дальше в глубину бокового прохода. Рукой, державшей меч, он отпихнул назад трех морд-ситов. Никки нырнула вслед за ними в самое время, чтобы потрескивающая молния пролетела мимо и ударила в стены, в угол, образованный их боковым проходом и основным туннелем. Им под ноги полетели крупные и мелкие куски камня. Пол теперь повсюду был усыпан осколками. Некоторые из них были в крови.

Никки без промедления атаковала в ответ. Оглушительно потрескивая, скрученные воедино силы Магии Приращения и Магии Ущерба сорвались с кончиков пальцев ее вытянутых рук и по дуге устремились через пещеру к Саманте. Ричарду доводилось видеть, как подобное сочетание обеих стихий пробивало сталь.

Там, где эта молния чиркнула по стене, во все стороны полетели осколки камня, но к удивлению Ричарда – и Никки – Саманта просто подняла руку и небрежно отбила смертельную молнию, словно та была досадным пустяком.

– Саманта! – выкрикнул Ричард. – Что ты творишь!

– То, что необходимо, – ответила она со странным спокойствием.

– Ты заявила, что ненавидишь меня, но убиваешь невинных людей! Ты убила тех, с кем выросла! Ты убила жителей своего поселения!

Никки обернулась и впечатала кулак в грудь Ричарда, вынудив его отступить за угол туннеля как раз вовремя, чтобы потрескивающая молния, пущенная Самантой, с оглушительным треском пронеслась мимо, ударила в стену и взметнула облако пыли, заполнившее пещеру. Ослепительная вспышка оставила отпечатки у него перед глазами, мешая видеть. Остальные за его спиной кашляли и задыхались от пыли.

Сколь бы разрушительной ни была эта молния, он понимал, что девушка просто играет с ним. Она не желала, чтобы он погиб быстро или легко.

Ричард выглянул из-за угла и увидел, что Саманта решительно идет к ним. Увидел глубокие царапины на ее тощих руках. Судя по виду, эти царапины оставила кошка.

И в этот миг Ричард вновь увидел вокруг нее какое-то мерцание, словно бы игру на ее лице света и тени – он уже видел это, видел прежде, когда она напала на него возле крепости.

Когда Саманта ушла из света в более густую тень, то, хотя ее почти скрывала темнота, он различил это нечто яснее. Оно казалось темнее тени, темнее черноты, темнее самой черной ночи.

Кэлен, которая удивленно оглядывалась, отступая в глубину пещеры вместе с остальными, тоже увидела это.

– Что это? Кажется знакомым.

Увидев, как эта тень крутится и прижимается к Саманте, словно дополняя ее мрачный настрой, Ричард наконец узнал ее. Точно такие же темные тени когда-то окутывали его, сдавливали со всех сторон. Но на сей раз эту тварь приняли с охотой.

Теперь он понял, почему опалены кошки и откуда царапины на руках Саманты. Кошки были существами, способными иногда видеть духов в нашем мире.

– Это одна из темных тварей, – сказал Ричард.

– Темных тварей? – спросила Кассия. В ее голосе чувствовались гнев и жажда устранить угрозу. – О чем вы?

– Из подземного мира, – отрешенно отозвалась Никки. – Теперь и я узнаю его. Это один из тех демонов, что удерживали Ричарда в подземном мире, одна из тех темных тварей Сулакана, что утаскивали его в забвение.

– Но что он делает здесь, в нашем мире? – спросила Лорен так же гневно.

– Завеса ослаблена, – пояснил Ричард, свободной рукой подгоняя их в глубь прохода, а меч и взгляд обратив к Саманте. Та преследовала их с той же скоростью, с какой они удалялись. – Сулакан все сильнее рвет завесу. Очевидно, он уже помог некоторым из своих приспешников преодолеть трудности.

– Сдайтесь нам, Лорд Рал, – окликнула его Саманта, – и мы позволим уйти остальным.

Никто из них не поверил ни единому ее слову. Сулакан и темные твари из подземного мира хотели устранить Ричарда, потому что он был для них единственной возможной угрозой.

– Прекрати это и сдайся нам, – сказал Ричард.

Вместо ответа Саманта внезапно бросила в них через пещеру новую молнию. Та отразилась от стены, затем от другой, выбивая каждый раз град каменных осколков и продолжая нестись к Ричарду и остальным.

На сей раз поблизости не было никакого укрытия. Понимая, что уклониться не получится, Ричард за доли секунды принял решение и встал, держа меч как щит, одной рукой за рукоять, а другой за острие. Ударившая в меч молния раскололась и с грохотом и ослепительным сиянием врезалась в стены с боков от него.

Опасения Ричарда подтвердились, когда он увидел, что позади Саманты нет ни одного воина. Она убила командующего Фистера и всех тех, что были вместе с ним. Остались только Ричард, Кэлен, Никки и три морд-сита.

У них не было выбора – только уходить глубже в пещеры, держа дистанцию с молодой чародейкой.

– Саманта! – крикнул Ричард, отступая все глубже. – Ты должна остановиться! Твоя ненависть ко мне позволяет злу проникнуть в тебя! Остановись! Подумай, что ты делаешь!

Она сжала кулаки.

– Я точно знаю, что делаю! – взвизгнула она. – Убиваю убийцу моей матери!

– Ты должна выслушать меня, – крикнул Ричард, не останавливаясь. – Я уже пытался объяснить тебе это. Ты должна остановиться и поговорить со мной. Обязательно позволь мне рассказать, что произошло с твоей матерью. Позволь помочь тебе осмыслить это, чтобы ты сама смогла увидеть истину. Ты должна выслушать правду!

Она опустила голову. Напряженные руки неподвижно висели вдоль тела.

Кэлен схватила Ричарда за рукав.

– Беда! Именно так она делала, когда обрушила горы в том ущелье.

– Кэлен права, – сказала Никки. – Саманта действовала именно так, когда похоронила целую армию полулюдей.

– Вот потому я и сказала – беда, – заметила Кэлен.

Кассия кинулась было к молодой колдунье, но Ричард схватил ее за руку как раз вовремя, чтобы отдернуть назад, едва не сбив при этом с ног.

– Нет, не надо, – сказал он раздраженно. – Она мгновенно убьет тебя.

– Я могу остановить ее, Лорд Рал. Именно этим и занимаются морд-ситы. Мы поглощаем магию любого, кто пытается применить ее против нас. И можем при этом отнимать их магию. Позвольте…

– Нет, – отрубил Ричард, уходя вместе с ними к пересечению коридоров. – Моя магия не действует, поэтому не действуют узы, поэтому не действует твой эйджил, и это означает, что твоя способность поглощать магию тоже пропала.

Крепко вцепившись в плечо Кассии и таща ее за собой, он оглянулся через плечо, желая убедиться, что все они свернули за угол. Лорен обогнула его с другой стороны и кинулась назад. Она умчалась прежде, чем Ричард успел ее перехватить.

Светловолосая морд-сит, зажав в кулаке эйджил, кинулась прямиком к Саманте, искушая ее применить магию против нее. Ричард успел поймать Вэйл и помешал ей присоединиться к Лорен.

Саманта стояла неподвижно. Ее голова была склонена вперед, глаза закрыты. Темный дух демона словно бы кривлялся, ликуя.

Прежде чем Ричард успел сделать хоть что-то, чтобы пойти за Лорен, воздух пещеры содрогнулся от жестокого удара, будто на гору обрушили гигантский молот. В тот же миг вся Лорен рассыпалась ливнем черных мелких кусочков, похожих на кристаллы «ночного камня». Ее одеяние из красной кожи опало на пол; оттуда, где были запястья и лодыжки, продолжали сыпаться черные кристаллы. От морд-сита не осталось ничего, кроме черных обугленных кусочков, рассыпанных по полу.

Кассия и Вэйл с гневным воплем вознамерились кинуться на Саманту, но Ричард вовремя схватил их за руки и рванул на себя за угол.

Когда он вместе с двумя морд-ситами опрокинулся к ногам Никки и Кэлен, стены задрожали, словно при сильном землетрясении. Громовые взрывы прошлись по пещерам, вызывая звон в ушах.

– Началось, – процедила Никки сквозь зубы. – Она сейчас обрушит на нас скалу.

– Нужно выбираться отсюда, – сказала Кэлен.

Но бежать было некуда. Они могли только попытаться уйти от прямых атак Саманты.

В проходе слева каменная плита наверху взорвалась, и острые камни разлетелись во все стороны, запрыгали рикошетом по проходу, а сама плита тяжело рухнула на пол. Одна сторона другой небольшой гранитной плиты потолка оторвалась, опустилась и уперлась в пол, в то время как другой ее край остался наверху, среди более мягких пород.

Ричард толкнул обеих морд-ситов назад и наградил их недвусмысленным предостерегающим взглядом. Кэлен и Никки схватили их и удержали, и тогда он позволил себе быстро выглянуть из-за угла.

Во время короткого затишья между взрывами он высунул голову из-за угла, чтобы внимательно посмотреть. Он увидел приближавшуюся к ним Саманту и с ней мрачную черную тень демона, беснующегося в том же месте, где была девушка. Ее руки по-прежнему были напряжены, кулаки сжаты, голова опущена.

Приметив его, она не остановилась и шла, излучая безудержный гнев и ненависть. Приближалась, чтобы разделаться с ним.

Глава 37

Ричард гадал, сумеет ли подобраться к ней достаточно близко, чтобы воспользоваться мечом. Это исключало использование меча как щита прежде всего потому, что тогда он будет открыт ей слишком долго. Прикидывая в уме, что ему предстоит сделать, он решил стремительно выбежать из укрытия, чтобы привлечь ее внимание. Она изменит направление удара по нему. На это изменение у нее будет доля секунды, и атака станет менее точной. Как только Саманта метнет молнию, Ричард бросится на пол, перекатится и вскочит прямо перед нею. Если он окажется достаточно близко, то, несомненно, успеет пронзить ее мечом прежде, чем она успеет отреагировать.

Однако, если она не промахнется, то все будет кончено. Он погибнет. Сулакан и Ханнис Арк победят. Пророчества останутся – по крайней мере до тех пор, пока мир живых не прекратит свое существование.

Он крепче сжал меч обеими руками и стиснул зубы, готовясь броситься на молодую колдунью.

Саманта остановилась. Она зарычала от гнева, трясясь от ярости. Кинув на нее быстрый взгляд, Ричард заметил очертания демона в том же месте, которое занимала она: почти таким же образом дух Сулакана занимал его иссушенный труп – в том же месте, в то же время.

Но Саманта не была невинной жертвой, одержимой злым духом. Она сама из-за своих нелогичных и неуправляемых гнева и ненависти призвала к себе этот злобный дух. Сейчас их объединяла общая цель. Сейчас они оба были настроены убивать.

Темная тварь использовала ее, подстегивала, и Саманта охотно давала полную свободу своему необузданному гневу.

Она тряслась от гнева, и скалы пещеры отвечали ей дрожью. Ричард понимал, что она делает. В конце концов, он сам научил ее этому.

Ричард знал, что у него нет ни единого лишнего мгновения. Если он хотел остановить ее, это необходимо было сделать сейчас же, пока она не обрушила на них потолок. У него не оставалось сомнений в том, что теперь ее нужно убить. Если танец со смертью и научил его чему-то, так это тому, что его жизнь и жизни ни в чем не повинных людей не должны подвергаться опасности из-за сентиментальности. Смертельную угрозу нужно признать тем, что она есть. Подобные опасности следует немедленно устранять.

Но Ричард не успел пойти в атаку: ему пришлось пригнуться к полу, когда позади них взорвалась толстая каменная плита. Острые осколки просвистели в воздухе, и один из них едва не задел его склоненную голову.

Затем в туннеле перед ним за пересечением проходов грянул новый взрыв. Со всех сторон в проходах с громовым грохотом начали взрываться каменные плиты. Пещеру стрясала неизмеримая мощь, которую Саманта обрушивала на скалы, заставляя их взрываться. Судя по эху взрывов, это происходило во всех пещерах.

Взрывы следовали один за другим, и их грохот в ограниченном пространстве вызывал болезненные ощущения. Ричарда посекло отскочившими от стен камешками. Вся гора тряслась. Ему пришлось зажмуриться и прикрыть лицо – мимо пролетало облако мелких осколков. Звук всего этого был оглушительным.

А потом, прежде чем он успел кинуться на Саманту, уворачиваясь от того, что она в него метнет, по всему своду пещеры раскатился гул и треск и он с оглушительным грохотом вдруг просел. Массивная секция горы над ними внезапно обрушилась.

Это обрушение встряхнуло гору так сильно, что Ричард, Кэлен, Никки, Кассия и Вэйл не удержались на ногах. И морд-ситы, и Ричард мгновенно приподнялись. Опираясь на руку и колено, а другой ногой на пол, он был готов вступить в сражение. Кэлен, оказавшаяся на четвереньках, глядела ошеломленно. Они все отвернулись от волны воздуха, порожденной падением потолка во множестве проходов и комнат. Эта ударная волна опрокинула Никки на спину. Обеих морд-ситов стена воздуха тоже свалила с ног.

Ричард приготовился к новому взрыву, оглядываясь в поисках убежища, куда они могли бы скрыться от каменных осколков, но дальше никаких пересечений не было. Быстро спастись они не могли. Кассия и Вэйл поднялись на ноги и подхватили с пола свои факелы.

Факелы шипели и трещали, но все прочие звуки стали затихать. Летящие осколки оседали на пол, катившиеся камни останавливались. Грохот и сотрясение прекратились. Взрывы стихли. Эхо постепенно замерло.

Ричард задался вопросом, что же дальше, какую силу Саманта выпустит на волю? Нужно успеть остановить ее раньше.

Во внезапно наступившей тишине он наконец выглянул из-за угла и там, чуть дальше почти пустого красного кожаного облачения морд-сита, что-то увидел. Он забрал у Вэйл факел и осторожно, медленно выдвинулся из-за каменного выступа, чтобы посмотреть, то ли это, что ему показалось.

Он встал и выпрямился во весь рост, когда понял, что не ошибся. Из-под массивной гранитной глыбы, обрушившейся сверху, торчала окровавленная рука Саманты. Обвалившийся потолок раздавил молодую колдунью.

– Что ж, недурно, – сказала вставшая рядом с Ричардом Кассия, держа в одной руке факел, другой отряхиваясь от пыли.

Зыбкий свет их факелов вырвал из тьмы окровавленное предплечье и кулак Саманты – все, что было видно. Остальное было погребено под несметными тоннами камня, рухнувшего на нее.

– Она так разозлилась, так сосредоточилась, – заметила Кэлен, – что забыла о собственной безопасности. Когда мы были в ущелье, где нас преследовала армия полулюдей, она обрушила на них горы, но мне пришлось подхватить ее и унести, иначе ее саму завалило бы.

Никки кивала, соглашаясь.

– Я видела в ней эту незрелость. Она с самого начала пугала меня. Ее сила превосходила ее умение с ней управляться.

У окровавленной руки было призрачное дополнение – темная тень, которая шевелилась, словно живая, тогда как рука оставалась мертво неподвижной. Пока Ричард наблюдал, эта тень растаяла. Демон, который был с Самантой и помогал ей, растворялся, уходил обратно за завесу. Без тела, земной оболочки, удерживавшей его в мире живых, он не мог помешать скринам вернуть его в мир мертвых.

Пока что некоторые из этих сил еще действовали. Хотя бы отчасти.

– Не могу поверить, что она так расчетливо и намеренно убила тех людей, – сказала Кэлен. – Она их знала. Они ей нравились. По крайней мере когда-то. Она помогала им. С трудом верится, что она так легко их убила.

Ричард ощутил легкий укол грусти – ему стало жаль девочку, чьи способности оказались несоразмерны ее месту в жизни, девочку, которая так старалась стать женщиной. У нее был огромный потенциал! Он решил, что в итоге потенциал и талант не пошли ей впрок: она позволила ненависти руководить ею. И ненависть уничтожила ее.

– Она убила всех жителей своего поселения, – сказал Ричард. – Людей, с которыми выросла и которых когда-то надеялась защитить.

Никки недобро глянула на окровавленную, размозженную руку.

– Я говорила тебе, что она опасна, что ее гнев опасен.

– Одно из Правил Волшебника, утвержденных мною давным-давно, – сказал Ричард, – гласит: «Страсть правит разумом». Жаль, что я не заметил в ней это раньше. Если бы я уделял больше внимания знакам, то, возможно, смог бы склонить ее к положительным действиям, а не к бесчестью ненависти. Наверное, я был слеп, полагая, что ей просто надо немного повзрослеть.

– Все значительно хуже, – проворчала Никки. – Ты не мог помочь ей, Ричард. Она изначально была такой. Такой уродилась. Возможно, никто из нас не мог бы изменить ее.

Ричард присел на корточки и коснулся красной кожи, оставшейся от Лорен.

– Она пожертвовала жизнью, чтобы защитить вас, Лорд Рал, – тепло сказала Кассия. – Любая из нас сделала бы то же самое. Она приняла благородную смерть.

– И все те воины тоже, – сказал он. – Но ведь теперь все они мертвы.

Он забрал эйджил из кучки черных кристаллов – того, что осталось от Лорен, – встал и показал его Вэйл.

– Теперь тебе и Кассии следует носить эйджил храброго морд-сита, сестры по эйджилу, и черпать от него силу.

Она наклонила голову, и он надел цепочку ей на шею.

– Жаль, что воинам и Лорен пришлось сегодня умереть.

– Эти воины Первой Когорты и Лорен отдали жизнь за вас, Лорд Рал, – сказала Кассия. – Это был их осознанный выбор. Они погибли, совершая то, чего им хотелось больше всего. Для них честью было оправдать ваше доверие. Они героически погибли, стремясь обеспечить безопасность вам и Матери-Исповеднице.

Ричард благодарно улыбнулся.

– Однако сейчас мы не в полной безопасности, – сказал он, поднимая взгляд на каменные стены. – Боюсь, мы здесь в ловушке.

Глава 38

– Что значит – мы здесь в ловушке? – спросила Никки с подозрением и беспокойством. – Здесь повсюду проходы. Наверняка есть туннели, ведущие сюда не напрямую. Должен быть способ обойти ту часть, где обрушился потолок.

Обводя взглядом каменные стены, Ричард медленно покачал головой.

– Ты права, туннелей здесь много. Будь мы в горе не так глубоко, мы, возможно, вышли бы по боковым туннелям другой дорогой ко входу высоко на утесе. Но мы слишком глубоко ушли по этому коридору.

Мы сейчас в особом коридоре, уходящем еще глубже в гору. Этот проход не похож на остальные. Его создавали с некой изначальной целью, поэтому здесь нет типичных пересекающихся ходов, обеспечивающих вход в общую сеть туннелей и выход из нее. Создатели поселения явно намеревались ограничить доступ сюда.

Тут действительно есть боковые ответвления со множеством комнат, в некоторых из них жили люди, но все эти боковые ходы – часть этой изолированной области, и поэтому ни один из них не ведет наружу. Все они тупиковые. К выходу здесь ведет лишь один путь, приводящий в общую сеть туннелей через этот заваленный проход.

– Возможно, это не такая серьезная трудность, как кажется, – сказала Кассия, стараясь говорить ободряюще. – Возможно мы впятером сможем пробиться наружу. Возможно, этот камень не такой прочный, как кажется.

Ричард нахмурился.

– Посмотри на это. – Он указал на каменную стену. – Кассия, это крепкий гранит. Это не груда щебня, через которую мы могли бы прокопаться. Это гранитный монолит.

Гранит часто залегает толстыми пластами. Такие плиты бывают до нескольких метров толщиной и тянутся горизонтально на значительные расстояния. Воздействие погодных условий создает и вскрывает естественные разрывы, но внутри горы, как здесь, эти пласты монолитны. Этот пласт, должно быть, разломился вдоль естественного горизонтального раскола выше в скале, а также из-за Саманты – и обвалился на эти пустоты.

– Возможно, тем не менее, что он не очень широк, – предположила Кэлен. – К тому же люди высекают из гранита глыбы, чтобы строить здания.

– Конечно, – согласился Ричард, – но, чтобы дробить скалу, берут специальные долота и клинья. У нас нет ни того, ни другого.

Кэлен с надеждой обратилась к Никки:

– Может, ты с помощью магии сможешь проделать отверстие – раздробить камень, например, – чтобы мы могли выбраться? Подвинуть часть завала в сторону?

Никки скептически нахмурилась.

– Нет, никак. Вся поверхность горы подточена Самантой. Помнишь, что она сделала в горном ущелье? Здесь все это обрушилось в пустоты пещер, словно наступили на муравейник. Вся сеть туннелей отсюда до выхода уничтожена. Теперь от нас до прежнего выхода из пещер – сплошной твердый камень.

– Далеко ли выход? – с надеждой спросила Вэйл.

Ричард скорчил гримасу.

– Долго мы бежали от нее?

Вэйл смутилась.

– Довольно долго, кажется.

– Ты угадала. Пробежали добрую сотню метров. С тем же успехом мы могли бы забраться в самые недра горы. – Он указал вбок. – Посмотри в коридор: здесь выдавило более мягкий камень. Это явный признак весьма значительного размера и веса обвалившегося гранитного массива. Такая обширная сеть пещер для горы – как муравьиные ходы, упомянутые Никки. Отсюда во внешний мир больше не ведут пещеры. Все они засыпаны. Тут нечего раскапывать или рыть. У тех людей, что изначально создали эти пещеры, наверняка были сотни рабочих и инструменты, необходимые для таких масштабных проходок. У нас этого нет.

Кэлен сложила руки на груди.

– Что мы тут делаем, Ричард?

Он уставился на нее.

– Как это понимать?

– Ричард, мы все боимся. Мы погибнем здесь, если другого пути наружу нет. Ты хотел прийти сюда, потому что, сказал ты, мы слишком далеко и не успеем вернуться в Народный Дворец. Здесь нет сдерживающего поля, где Никки могла бы излечить тебя от отравляющего прикосновения смерти. Поэтому – зачем мы здесь? Что происходит?

Ричард на мгновение сжал губы.

– Ну, я думал, вы все решите, что я сошел с ума, поэтому хотел сначала найти его.

Кэлен воззрилась на него с укоризной.

– Найти что?

Было ясно, что она ждет правдивого ответа. Еще ему ясно, что она имеет право его получить. Как и все остальные.

– Колодец сильфиды.

Все уставились на него, и в пещере на мгновение воцарилась звенящая тишина.

Кэлен нахмурилась.

– Сильфиды? По-твоему, здесь есть колодец сильфиды? Почему ты так думаешь?

Ричард с глубоким вздохом указал на юго-запад.

– Вы сами знаете, как далеко отсюда до Народного Дворца. До Цитадели Волшебника в Эйдиндриле еще дальше. – Он повернулся и переглянулся с Кэлен и с Никки. – Колдунья, отвечающая здесь, в Стройзе, за наблюдение, должна была отправиться в Цитадель и предупредить их, что спустя тысячи лет барьер, отделявший Третье царство, пал и самая большая угроза человечеству теперь на свободе. В этом предназначение Стройзы, именно для этого те же люди, что построили барьер, основали здесь поселение, и именно поэтому здесь всегда жили люди, обладавшие магическими способностями.

Кэлен озадаченно пожала плечами.

– Ну и что?

– Значит, по-твоему, строители барьера, сдерживавшего великое зло, полагали, будто этот одиночка спешно проделает весь путь обратно к Цитадели и всех предупредит, что зло вырвалось из-за барьера? И вверили судьбу Нового Мира, судьбу самой жизни, одной-единственной колдунье, которая должна была добраться отсюда до Цитадели Волшебника?

По-твоему, судьбу мира поставили в зависимость от того, избежит ли колдунья встречи с полулюдьми, не попадется ли в лапы воскресшему Владыке мертвых с его воскрешенными мертвецами и оккультным могуществом, и справится ли со всеми естественными опасностями и трудностями путешествия через непроходимые леса Темных земель? Колдунья должна была пройти глухими местами, одолеть горные цепи, а затем многочисленные горные хребты в Д’Харе, чтобы наконец попасть в Цитадель Волшебника и предупредить там волшебников. Ты в это веришь? Ты действительно считаешь, будто люди с такими магическими способностями и такие умные, что создали барьер, простоявший три тысячи лет, построили крепость и обустроили это место для наблюдения за барьером, могли так поступить – вверить судьбу мира колдунье из дальнего поселения, надеясь, что она успешно проделает такое долгое и опасное путешествие?

Никки, оглянувшись на Кэлен, сложила руки на груди.

– Не хочется признаваться, но, когда он рисует это так, трудно не согласиться. Это смертельно серьезная опасность и требующая предельной осторожности. Если бы с ней можно было справиться, они сделали бы это во времена великой войны, а не отгораживались барьером.

– Верно, – сказал Ричард, – значит, они не стали бы рассчитывать, что одиночка проделает весь этот путь и благополучно доберется куда надо, тем более успеет вовремя, чтобы они сделали что-нибудь с вырвавшейся угрозой.

Она столкнулась бы с той же самой проблемой, что сейчас мы: время. Колдунья никак не успела бы добраться туда вовремя, и хуже того, полулюди, вырвавшиеся на волю, вероятно, уже опережали бы ее, поэтому ей пришлось бы не только не позволить им поймать себя и съесть, но и найти способ обогнать их.

Кэлен на мгновение задумалась, потом сказала:

– Колодец сильфиды дал бы здешним дозорным быстрый и легкий доступ в Цитадель. Разумно.

– Только это и разумно, – сказал Ричард.

Кэлен скрестила руки.

– Но если здесь есть колодец сильфиды, почему мы не видели его, когда были тут в прошлый раз? Саманта показала тебе защищенные пещеры, где Наджа Мун оставила свои указания и где у них площадка для наблюдения. Так где этот колодец, если он действительно здесь есть?

– Точно не знаю, – признался Ричард. – В прошлый раз я не видел его. Но я видел закрытую щитами область, поэтому, наверное, должна быть и закрытая щитами комната с колодцем сильфиды, вроде той, что в Цитадели. Нужно только найти ее.

– А если она под этим камнем? – Никки ткнула большим пальцем себе за спину, в сторону гранитной стены, прежде бывшей потолком.

– Как я сказал, это особый коридор, в который не ведут другие ходы. Думаю, так и было задумано – ради безопасности. Пожалуй, мы в правильном проходе.

Кэлен все еще казалась задумчивой.

– Мы могли бы быстро вернуться во дворец. Тогда Никки исцелила бы тебя. А тогда ты мог бы пресечь пророчества и остановить Сулакана.

Глава 39

При свете факела Ричард коснулся вырезанной на двери Благодати. В защищенных коридорах, лежащих чуть дальше, Магда Сирус когда-то оставила ему перстень с Благодатью. Назначением перстня было напоминать ему, за что он сражается. На самом деле напоминания не требовались, он вполне ясно сознавал, за что сражается.

– Это квартиры волшебников и колдуний, чьей обязанностью было следить за барьером, – объяснил он остальным. – Здесь жили Саманта и ее мать, Айрин.

– И смех, и грех, – сказала Кэлен. – Здешние волшебники и колдуньи несли дозор, охраняя суть Благодати, а тем временем Айрин старалась все это разрушить.

– И дочь пошла по ее стопам, – добавила Никки.

– Похоже, такое часто случается с людьми, причастными власти, – сказал Ричард, распахивая дверь, – даже такой небольшой, как здесь. Они начинают разрушать то, что должны защищать.

– Не со всеми, Лорд Рал. С вами – нет, – заметила Кассия.

Он бегло улыбнулся ей через плечо.

– Возможно, потому что я никогда не хотел править. Я хочу только одного: спокойно жить своей жизнью.

Несколько толстых свечей, стоявших в лужицах расплавленного воска, сгорели почти полностью, но еще светили. Несколько уже догорели. Рядом с простым, но добротным шкафом стояла низкая скамья. Возле тюфяка лежали скомканные одеяла. Похоже, уничтожив всех жителей поселения, даже кошек – особенно кошек – Саманта жила в этой комнате.

Факел Кассии, почти догоревший, трещал и шипел, поэтому она взяла фонарь с полки в глубине комнаты, где начинался темный коридор. Фитиль она зажгла лучиной, которую запалила от факела, прежде чем потушить его в деревянном ведре с водой. Мягкий свет фонаря озарил коридор с темнеющими проходами в комнаты.

Вэйл тыкала факелом во все комнаты, заглядывая в них, проверяя, нет ли там кого.

– Ничего, – сказала она, выходя из последней. – Похоже, это дополнительные спальни.

Дальше по коридору располагалось небольшое углубление в стене, которое помнил Ричард. На верхней из трех полок в этой нише стояли маленькие незамысловатые статуэтки из глины. Одна из фигурок изображала пастуха среди овец. Другая – тоже пастуха; прикрывая глаза рукой, он вглядывался в даль. Казалось бы, типичная картина сельской жизни. Пастухи присматривали за стадом и следили, нет ли опасности. Полкой ниже стояли несколько книг, а еще ниже лежали свернутые куски холста.

Никки быстро просмотрела книги и вернула их на полку.

– Ничего, что могло бы нам быть полезным.

Миновав еще несколько пустых темных комнат и удостоверившись, что там ничего нет, они продолжили путь в глубь горы и наконец остановились перед тем, что, знал Ричард, было круглым каменным диском. Посередине каменной плиты, закрывавшей проход, тоже была вырезана Благодать. Не вызывало сомнений, что имели в виду древние строители.

Ричард указал на вделанную в стену проржавевшую металлическую пластину.

– Моя магия не одолеет этот щит.

Никки подалась вперед и прижала ладонь к металлической пластине. От ее прикосновения заградительный камень вздрогнул и отъехал вправо, открывая темный проход. Они молча стояли и ждали, пока грохочущий тяжелый камень не откатится с дороги.

Никки шагнула в открывшийся проход первой.

– Славно, так будет удобнее, – сказала она, подходя к держателю со стеклянным шаром.

Колдунья прикоснулась к нему, и шар засветился. Свет разгорелся еще ярче, когда она сняла шар с держателя. Особое зеленоватое сияние далеко распространилось по длинному коридору.

В отличие от грубого камня пещер в остальной части поселения, стены этого коридора были тщательно отшлифованы и аккуратно стыковались с полом и потолком. На гладких стенах не было художественной росписи, только едва заметные естественные трещины в единообразной породе. Все это располагалось внутри горы, целиком состоящей из более мягкого камня, без следа гранита.

Коридор без выступов, ниш и скамеек создавал странное ощущение стерильности. В предыдущем коридоре была хотя бы ниша с полками, на которых стояли статуэтки пастухов и несколько книг, но за щитом не оказалось даже таких простых бытовых предметов. Ричарду это казалось вполне логичным, ведь этот коридор был лишь средством попасть в более важное место.

– Здесь есть какие-нибудь комнаты? – спросила Никки.

Ричард покачал головой.

– Это всего-навсего проход наружу, запечатанный с другого конца щитом. Мне кажется, что так было задумано, чтобы заманивать злоумышленников в ловушку.

Некоторые щиты действительно делались с таким расчетом. Они пропускали людей, не обладавших нужными способностями, внутрь, но не выпускали обратно. Это расхолаживало злоумышленников, потому что лазутчики никогда не возвращались с сообщениями.

Они двинулись вглубь в мертвой тишине темного прохода, который плавно изгибался, вместо того чтобы делать крутые повороты, и добрались до другого заградительного камня, преграждающего путь. Как и помнил Ричард, в этом проходе не было ни единой комнаты.

Углядев металлическую пластину щита, Никки без промедления нажала на нее ладонью. Едва она это сделала, стеклянный шар в ее руках засиял ярче. Это, подозревал Ричард, был признак того, что щит распознал в ней не злоумышленника, а того, кто должен проходить внутрь.

Второй заградительный камень был значительно больше и тяжелее первого. Вся гора затряслась, когда огромный каменный диск откатился вправо, в нишу внутри скалы. Коридор за ним оказался более широким, а стены были отшлифованы более тщательно и еще аккуратнее стыковались с полом и потолком, словно указывая на еще бо́льшую значимость. Поверхность стен здесь тоже была тщательнейшим образом выглажена. Кэлен провела пальцами по блестящей поверхности, изумляясь трудам, затраченным на выравнивание и тонкую шлифовку стен в недрах горы.

– Зачем они затратили столько сил? – поинтересовалась Кэлен.

– Думаю, чтобы подчеркнуть важность того, что здесь, – сказал Ричард. – Такие хлопоты показывали всем будущим поколениям, живущим в простых пещерах, что место действительно важное и им следует выполнять свои обязанности.

– Хорошая теория, – сказала Никки. – К сожалению, это не сработало.

Ричард, хмыкнув, согласился с ней.

Зайдя за крутой поворот коридора, они увидели символы, вырезанные на каменной стене. Символы были вырезаны, а не нарисованы краской, чтобы сохраняться в течение многих поколений.

Все надписи на стене полностью состояли из символов языка Творения. Чем дальше отряд шел по проходу, тем больше становилось символов; наконец они покрыли всю левую стену от пола до потолка, да и сами усложнились.

– Так есть в этом проходе какие-нибудь комнаты? – спросила Никки.

– Нет, – сказал Ричард. Она явно намекала, что если здесь нет комнаты с колодцем сильфиды, то у них нет и никакой возможности выйти из гробницы этих пещер.

Никки просматривала надписи, медленно шагая чуть позади Ричарда и Кэлен. Два морд-сита следовали вдоль противоположного края прохода, безмолвно разглядывая исписанную знаками стену. Чем дальше они шли, тем светлее становилось в коридоре. Естественный свет лился сквозь небольшое круглое отверстие, вырезанное в стене. Попадая внутрь, он падал на противоположную стену, освещая конец коридора.

– Вот она, – сказал Ричард, указывая на круглый проем. – Вот площадка для наблюдения, откуда они следили за барьером.

Кэлен привстала на цыпочки, чтобы быстро окинуть взглядом площадку.

– По-твоему, увидев, что барьер пал, Айрин донесла об этом Людвигу Дрейеру? Возможно, именно он придумал, как использовать Джит, чтобы схватить нас.

– Подозреваю, что в действительности это дело рук Ханниса Арка, – сказал Ричард. – Из лазурных свитков он узнал бы о падении барьера намного раньше, чем Айрин это увидела. В конце концов, он долго готовил возвращение Сулакана. Не понимаю, откуда Джит могла бы узнать о нас, и все же она воспользовалась совсем особым заклинанием, чтобы заманить нас с тобой. А вот Ханнис Арк обладал подобным знанием и мог подсказать ей, как все это осуществить.

Кэлен вздохнула, наконец отворачиваясь от площадки.

– Пожалуй, ты прав.

Никки приподняла светящийся шар, читая надписи на стене.

– Согласна. У Ханниса Арка были и повод, и средства.

Ричард кивнул.

– Он с детства мечтал расправиться с Домом Ралов. Обдумывал это целые десятилетия. Подозреваю, что именно он помог Терновой Деве, обитательнице болота, использовать оккультное заклинание и завлечь нас туда.

– Тем больше у тебя причин убить его, – рассеянно заметила Никки, не сводя взгляда с надписей на стене.

Ричард знал, что она права. Подробности уже не имели значения. Имело значение лишь то, что, если Ханниса Арка не остановить, все они погибнут.

– Так все же, – спросила Никки, наконец выпрямляясь и глядя на Ричарда, – где колодец сильфиды, через который мы можем выйти отсюда?

Ричард запустил пальцы в волосы.

– Боюсь, что не знаю. Надо найти его.

– Найти? Как? – спросила Никки – очень резко. Это напомнило ему те времена, когда она была его наставницей и пыталась научить применять его дар.

Они все посмотрели в глубину прохода. Кроме вырезанных на стене надписей, там больше ничего не было.

– Лорд Рал, здесь нет других комнат, – с нажимом сказала Кассия, невольно дополняя слова Никки. – С тех пор как мы прошли через щиты, мы не видели ни одной комнаты.

– Может, к комнате с колодцем ведет другой туннель, – предположила Вэйл.

Ричард покачал головой.

– Нет. Все, что здесь сделано, сделано с большим тщанием, от площадки для наблюдения до гладких стен за щитом. Они не разместили бы колодец в незащищенном месте.

Кэлен указала на площадку для наблюдения.

– Эта дыра в боку горы не очень глубока, и там уже есть отверстие, поэтому, возможно, Никки сможет с помощью магии разрушить часть скалы. Тогда мы сумеем выбраться из ловушки – этой пещеры.

– Подойди и выгляни туда, – сказал Ричард. – Поверхность горы там отвесная. Даже если нам удастся расширить это отверстие, оно расположено на склоне на высоте в тысячу метров.

– Может, здесь найдется веревка? – предположила Вэйл.

– По дороге сюда ты осмотрела все комнаты, – сказал Ричард. – Ты видела где-нибудь веревку? Длиной в тысячу метров?

Вэйл приуныла.

– Пожалуй, нет.

– Пожалуй, если мы не научимся летать, эта дыра нам не подойдет, – сказала Кэлен, не менее обескураженная.

– Что еще важнее, – заметил Ричард, – даже если нам удастся выбраться через эту дыру и каким-то образом спуститься с горы, какой от этого будет прок? Мы по-прежнему слишком далеко от Народного Дворца, чтобы успеть туда вовремя. Из-за отравляющего прикосновения я умру раньше, чем мы доберемся туда.

– Ты прав, – со вздохом согласилась Кэлен. – Единственная возможность – сильфида. Если где-то здесь действительно есть колодец.

Никки уперлась рукой в бедро, задумчиво оглядываясь.

– Показывая тебе это место и рассказывая об их обязанности – оповестить людей о падении барьера, – Саманта сказала, что ее матери полагалось идти в Цитадель и всех предупредить. Они с мужем – во всяком случае, так это выглядело – отправились в это путешествие. Она всегда говорила об этом как о долгом пешем походе. Именно так это всегда им рисовали.

Ричард с внезапным пониманием поднял взгляд.

– Жители Стройзы считали, что попасть туда можно лишь после долгого путешествия. Значит, они не знали о колодце сильфиды. Ничем ни разу не выдали, что знают что-то о сильфиде.

Никки улыбнулась, указав пальцем на стену.

– Они не могли прочитать эти надписи, поэтому у них не было повода подозревать, что есть какая-то иная возможность, кроме пешего перехода. За минувшие десятилетия здешние жители разучились понимать язык Творения.

Ричард постукал большим пальцем по рукояти меча.

– Если они утратили это знание, то, вероятно, утратили и знание о комнате с колодцем, особенно если она скрыта и защищена.

Кэлен подошла к ним.

– Если знание о тайной комнате не передавалась из поколения в поколение, то они знали о ней не больше, чем о том, как читать эти надписи. Они, вероятно, утратили сведения о ней.

Кассия потерла нос.

– Как можно потерять комнату?

Ричард погладил ладонью стену, на которой были вырезаны символы языка Творения.

– Это, должно быть, очень важная комната. И опасная для тех, кто пытается вторгнуться сюда. Поэтому к ней, вероятно, ведет тайный ход. Должны быть щиты или какие-то средства защиты колодца, заодно не позволяющие никакому врагу проникнуть в пещеры. – Он посмотрел на стену. – Возможно, об этом написано здесь, среди этих указаний.

– И никто из здешних жителей не знал об этом? – спросила Кассия.

– Нет, – сказал Ричард. – За время, прошедшее с великой войны, здесь, вероятно, случился разрыв в передаче знаний среди наделенных магией – скорее всего, некие важные люди с магическими способностями внезапно умерли и не успели обучить новое поколение языку Творения и иным важным сведениям, например возможности быстро предупредить Цитадель через сильфиду. – Ричард указал на стену. – Судя по тому, что я узнал в свое первое появление здесь, когда меня сюда доставили, у здешних волшебников и колдуний были лишь отрывочные сведения об их обязанностях, и они почти ничего не знали об этих надписях. Советы Наджи с самого начала были здесь, – бесполезные для них.

– Если они не могли прочесть эти надписи, то не знали и о тайной комнате.

– Ты все еще считаешь, что колодец где-то в тайной комнате? – спросила Кэлен.

– Колодца нет ни в одной из тех комнат, куда мы заглянули, а я думаю, что мы осмотрели их все. Я убежден, что колодец есть. Значит, он должен быть спрятан, или закрыт щитом, или и то, и другое.

Кэлен вздохнула, разглядывая надписи на стене.

– Надеюсь, что ты прав, Ричард.

Он повернулся к колдунье.

– Никки, попробуй поискать что-нибудь о Цитадели или как поступать в том случае, если барьер падет.

– Уже ищу, – тихо пробормотала та, водя рукой по символам, мысленно расшифровывая их.

Ричард погладил участок стены.

– Вот эту часть ты можешь пропустить, – показал он Никки. – Это послание Наджи Мун, я прочитал его полностью. В нем нет упоминаний о колодце.

Когда он оглянулся, Никки, сидя на корточках, наклонилась ниже, с интересом рассматривая группу символов.

– Что? Нашла что-нибудь?

Никки указала на символы и снизу вверх посмотрела на него.

– Возможно. Тут говорится, что, когда барьер Третьего царства падет, здешние жители должны защитить стадо.

– Что ж, – сказал Ричард, – если хорошенько подумать, для того их здесь и поселили.

Он подошел ближе, и Никки опять подняла на него взгляд.

– Да, но посмотри на этот символ, вот тут, в конце строки. Я не вполне понимаю, что он означает.

Ричард присел на корточки рядом с ней, чтобы посмотреть, на что она показывает.

– Ты это понимаешь? – спросила колдунья.

– Странное сочетание, – пробормотал Ричард себе под нос, разглядывая символ.

Пока он переводил, Кассия, Вэйл и Кэлен собрались за его спиной.

Ричард резко поднялся на ноги.

Никки тоже встала.

– Ты понял, что здесь написано?

Ричард оглянулся на проход, по которому они пришли.

– Да. Здесь написано: «Пусть пастух ведет вас».

– Это дает какую-то подсказку? – поинтересовалась Кэлен.

– Да, – сказал Ричард, продолжая вглядываться в проход. – Думаю, я знаю, где колодец.

Глава 40

Все последовали за Ричардом, устремившимся обратно по темному проходу, по которому они пришли. Как только свет, проникающий с площадки для наблюдения, померк за их спинами, Кассия поспешила догнать Ричарда и пошла справа от него, выставив перед собой фонарь, чтобы освещать коридор. Кэлен – она шла за левым плечом Ричарда, – чтобы поспевать за ними, приходилось широко шагать. Никки шла рядом с ней, и жутковатое зеленое свечение шара, отражаясь от гладких стен прохода, покачивалось в такт ее торопливым шагам. Позади всех шагала Вэйл, высоко держа факел.

В пещерах никого больше не было, никто не мог неожиданно проникнуть сюда, и они не стали возвращать на место заградительные камни. После того как они миновали второй из огромных каменных дисков, Никки обогнала Кэлен и, чтобы привлечь внимание Ричарда, ухватила его за рукав рубашки.

– Ты в самом деле считаешь, что комнату с колодцем сильфиды не закрывает щит?

– Да, – ответил он без объяснений.

– Быть не может, – не унималась колдунья.

– Такое возможно – если тайная комната тоже защищена, как я подозреваю.

Довольная его возможной правотой (или просто не желая обсуждать это сейчас), она не возразила.

Когда они прошли по коридору обратно к квартирам волшебников и колдуний Стройзы, Ричард остановился перед небольшой нишей с тремя полками и указал на две маленькие статуэтки пастухов рядом с их стадами.

– «Пусть пастух ведет вас», – повторил он надпись на стене.

Никки, ни о чем не спрашивая, взялась за одного из пастухов. Ничего не произошло.

– Здесь нет металлической пластины для щита, – сказала она. – Статуэтка не отвечает, значит, не может быть ключом к щиту.

– Попробуй другую, – предложила Кэлен.

Никки взялась за пастуха, глядящего из-под руки. Пока она держалась за статуэтку, все ждали, высматривая какой-нибудь знак. Коридоры оставались тихими. Ни звука откатывающегося с пути камня, ни чего-либо еще, свидетельствующего о наличии щита.

Никки отпустила статуэтки.

– Ничего.

Ричард не мог в это поверить. Он не сомневался, что эти пастухи – разгадка надписи на стене, указание для них: «пусть пастух ведет вас». Он не знал, что еще сделать. Это была та самая подсказка, которую он искал, но теперь, когда он нашел ее, она ничего не дала.

– Что дальше? – спросила Кэлен.

Ричард не сводил глаз с двух маленьких глиняных статуэток.

– Не знаю.

– Вы по-прежнему уверены, что где-то здесь есть сильфида? – спросила Кассия.

Ричард на мгновение взглянул в ее голубые глаза, затем снова посмотрел на статуэтки. Глядя в глаза морд-сита, он вдруг осознал, до какой степени все они зависят от него, во всем, и большом, и малом. Кассия ждала от него, что он будет магией против магии.

Он протянул руку и взялся за статуэтку поменьше рядом с пастухом.

– Странновато. Они приделаны к полке.

– Возможно, именно благодаря этому их не разбили случайно и не сломали, – предположила Вэйл.

Ричард погладил большим пальцем нижнюю челюсть, неотрывно глядя на статуэтки и силясь понять, как пастух должен их вести. Он прищурился и посмотрел на человечка, прикрывавшего рукой глаза. Сразу несколько обстоятельств показались ему странными.

– Он стоит на полке под диковинным углом, тебе не кажется? – спросил он, глядя в четыре лица, обращенные к нему. – И вряд ли они приделаны к полке для того, чтобы их не могли смахнуть и разбить. В конце концов, как смахнуть их с полки в такой нише?

– К чему ты клонишь? – спросила Кэлен.

Он оглянулся через плечо туда, куда смотрела статуэтка, загораживавшая рукой глаза. Затем нахмурился и опять взглянул на Кэлен.

– Ты видишь, в какую сторону он смотрит?

– Я тут давно уже запуталась, – призналась она, – и точно не скажу.

Никки уставилась на статуэтку.

– Он смотрит на юго-запад, – сказала она отчасти самой себе.

Ричард кивнул.

– На Цитадель Волшебника.

Они с Никки обменялись понимающим взглядом.

Еще ему показалось в статуэтке странным, что все ее части кажутся утолщенными. Ричард сам делал статуэтки и хорошо знал это ремесло. Не то чтобы эти две были сделаны плохо, но их элементы казались ему чересчур крупными.

Памятуя о том, что все здесь погибли, а сами пещеры разрушились, Ричард решил, что, если статуэтки разобьются, это будет не так уж страшно. Он достал из поясных ножен кинжал и, держа его за клинок, воспользовался рукоятью как молотком, чтобы ударить по статуэтке.

Глина треснула в неожиданном месте, и от нее отвалился кусочек. Там, где он откололся, Ричард увидел под глиной блеск металла. Он ударил по статуэтке еще полдюжины раз, отбивая с нее глину, и обнаружил, что под ней скрывается точно такая же металлическая статуэтка, соразмерная во всех частях. Она была целиком обмазана глиной, словно заключена в оболочку; именно поэтому ее части казались ему утолщенными.

– Чего ради они так поступили со статуэткой? – удивилась Кэлен, хмуро глядя на Ричарда.

– Если я прав – чтобы спрятать сильфиду.

Он ударил рукоятью кинжала по другой скульптурке, и глина с нее тоже осыпалась, открыв металл. Он стукнул еще несколько раз, отбивая остатки, и перед ними оказались две металлические статуэтки пастухов с их стадами.

– Моя магия не действует, – сказал он Никки. – Попробуй.

Никки протянула руку и обхватила одну из статуэток. Все посмотрели в проход, ожидая каких-нибудь событий, но в коридоре по-прежнему царили тишина и спокойствие.

Он указал на другую.

– Попробуй взяться за обе.

Никки протянула другую руку и обхватила другого пастуха. Теперь она держала каждой рукой по статуэтке. Все всматривались в тихий коридор.

По-прежнему ничего не происходило.

Со вздохом разочарования она выпустила статуэтки из рук.

– Не могу объяснить, зачем здесь под глиной металл, но это, похоже, не замаскированный механизм щита. Должно быть, просто причуда древних.

Все с досадой смотрели на маленькие изображения пастухов, пытаясь угадать их назначение. Создатели поселения Стройза не делали ничего бессмысленного или бесцельного. Все было тщательно спланировано с учетом не того, что происходило и чего они боялись, а с учетом того, что они знали о перемещении звезд и сумеречном исчислении. У всего этого были смысл и назначение.

Ему никак не удавалось понять, каково же назначение пастухов.

Кассия указала на статуэтки своим фонарем.

– Лорд Рал, похоже, вы упустили настоящий смысл надписи.

Ричард нахмурил брови.

– Что ты имеешь в виду?

– Нам сказано: «Пусть пастух ведет вас».

Ричард в замешательстве развел руками.

– Знаю. Никки попробовала. Не получилось.

– Она не наш пастух, – сказала Кассия с лукавой улыбкой. – Наш пастух – вы, Лорд Рал. Вы ведете нас.

– Но моя магия не действует.

Она чуть склонила голову набок и многозначительно заметила:

– Возможно, здесь нужна не магия. Возможно, здесь нужен пастух.

Мгновение Ричард пристально смотрел на нее, затем повернулся и взялся за гладкие металлические статуэтки.

И почувствовал, как они нагрелись от его прикосновения. Полки затряслись. Каменный пол задрожал. По стене у края ниши побежали прямые трещины. С краев растущих трещин осыпались мелкие камешки; участок секция стены с нишей полностью отделился и начал удаляться от коридора. Пока секция стены с нишей отделялась и уходила назад, в темную комнату, камень трескался и раскалывался.

– Не понимаю, – сказал Ричард. – Ведь моя магия не действует.

Никки уставилась на него.

– Ты же читал лазурные свитки, Ричард. Здесь действуют силы, превосходящие магию.

Глава 41

Никки первая скользнула внутрь, обеспечивая освещение благодаря шару, который несла с собой. Ричард последовал за ней, пригнувшись в невысоком проходе, чтобы не удариться головой. Кэлен, оставаясь за его спиной, сделала то же самое. Когда колдунья ступила в комнату, дюжина самосветящихся шаров в железных держателях вдоль стен круглой комнаты ожили от ее присутствия и залили все помещение свойственным им сиянием.

Посреди комнаты с куполообразным потолком виднелась невысокая круглая каменная стена. В целом это выглядело как другие колодцы сильфиды, которые видел Ричард.

Кэлен обхватила рукой его предплечье, в изумлении уставившись на колодец.

– Ты был прав, Ричард. Добрые духи, ты был прав.

– Трудно поверить, что он оставался здесь тысячи лет, – сказала Никки, тоже неотрывно глядя на колодец. – Судя по тому, как запечатали эту комнату, здесь никто не бывал со времен постройки, с дней великой войны.

– Ричард был прав, – добавила Кэлен. – Жители Стройзы утратили былые знания, и никто из них даже не догадывался о том, что было здесь, прямо за квартирами волшебников и колдуний.

Кэлен просияла, взглянув на него. Она испытывала облегчение от того, что в конце концов у них появилась возможность уйти из западни в пещерах.

– Сильфида доставит нас к Народному Дворцу, – сказала она. – Как только мы там окажемся, Никки наконец избавит тебя от отравляющего прикосновения смерти.

Ричард лишь улыбнулся в ответ. Он пока не готов был признаться, что не может этого допустить.

Кассия наклонилась над краем, выставив вперед фонарь, чтобы заглянуть в глубину.

– Я уже видела такой колодец – в Народном Дворце.

– Правильно, – сказал Ричард. – Нам доводилось им пользоваться.

Никки перегнулась через невысокую стенку возле Кассии, держа перед собой светящийся шар, чтобы лучше видеть в глубине.

– Никакой сильфиды, – объявила она.

Ричард знал, что они не должны сразу увидеть сильфиду. Он подошел и встал рядом с Никки.

– Надо ее разбудить.

– Как? – спросила Вэйл.

– Я должен позвать ее, – ответил Ричард через плечо. – Раньше мне это удавалось.

– Тогда твоя магия действовала, – напомнила Кэлен.

Ричард испустил глубокий вздох.

– Ты права. – Он указал на Никки. – Положи шар и попробуй помочь мне. Добавь свою магию к тому, что делаю я, и, возможно, вместе мы ее разбудим.

Ричард наклонился над колодцем и скрестил руки, совмещая древние символы на серебряных браслетах, которые носил на запястьях, прижимая их друг к другу. И, как делал прежде, представил: вот сильфида отзывается на его зов. Он прежде уже призывал ее от сна, и она приходила, но, если честно, он не знал, нужна ли для этого его магия.

Он уже много раз путешествовал в сильфиде. Иногда неохотно. На сей раз ему очень этого хотелось. Время истекало, и ему необходимо было добраться до дворца.

Никки положила ладони на его кулаки, разместив свои пальцы поверх его. Ричард ощутил покалывающее тепло ее магии, вливающейся в браслеты на его запястьях и нагревающей их. Ощущение было решительно неприятное, но не болезненное. Он знал, что иногда магия, даже применяемая в благих целях, дает такой эффект.

Ричард закрыл глаза.

– Приди ко мне, – прошептал он. – Ты мне нужна. Приди ко мне.

Довольно долго они стояли склоняясь над колодцем сильфиды, Ричард прижимал манжеты одну к другой, руки Никки лежали поверх его рук. Прищурившись, всматриваясь в темноту, стараясь увидеть, не появилась ли уже сильфида, он видел, что каменная кладка внутренней части колодца уходит на значительную глубину, постепенно теряясь во мраке.

Он видел, что его серебряные браслеты, покрытые символами языка Творения, источают яркий желтоватый свет. Этот свет у его запястий – рожденный магией Никки или ее магией и чем-то, что она вытягивала из него, он не знал – был столь ярок, что он видел сквозь плоть кости своих запястий. Он видел и кости своих рук, и рук Никки. Этот свет падал на центральную часть купола над ними и прошивал глубину колодца, теряясь во мраке далеко внизу, словно спускаясь на поиски сильфиды.

Довольно долго они сохраняли неподвижность, едва дыша, сосредоточенные на том, что им нужна сильфида. Все это время внизу была полнейшая тишина.

Ричард почувствовал подошвами сапог щекотку, а затем пол комнаты вдруг вздрогнул. Когда дрожь усилилась, его сердце забилось быстрее. От тряски со стен посыпалась пыль. Прислушавшись, он различил в глубине колодца стремительно приближающийся звук. Мелкие камешки и песок на полу заплясали от дрожи.

Дохнувший снизу поток воздуха, выдавливаемого из колодца, внезапно приподнял волосы Ричарда и Никки. Они спешно отстранились, опасаясь, что внезапно поднявшаяся сильфида может их ударить.

Серебристая жидкость вдруг резко поднялась над стенкой колодца, угрожая выплеснуться из него, но удержалась в пределах каменной кладки, и все вдруг затихло. Рев оборвался. Грохот прекратился. В комнате снова установилась тишина.

Жидкость в колодце вспучилась в центре, образуя светоотражающий столб, более всего напоминавший расплавленное серебро. На непрестанно волнующейся поверхности соткалось лицо. Это лицо, напоминавшее лицо гладкой серебряной статуи, поднялось до уровня глаз Ричарда. Оно быстро осмотрело комнату, а затем уставилось на него.

– Ты звал меня? – обратилась к нему сильфида. Похоже, она была ничуть не рада этому. Ее голос обладал странным свойством отзываться в комнате эхом, в отличие от голосов остальных.

– Да! – уверенно сказал Ричард, кивая сильфиде. – Нам нужно путешествовать.

– Очень хорошо, – согласилась сильфида. – Ты будешь путешествовать один?

– Нет. – Ричард обвел рукой комнату. – Мы все. Нам всем нужно путешествовать.

Серебристое лицо прошлось оценивающим взглядом по четырем женщинам, потом снова уставилось на Ричарда.

– Как угодно. Все подойдите поближе, чтобы я увидела, кто из вас может путешествовать.

Ричарду показалось, что сильфида проявляет несвойственные ей холодность и отстраненность. Обычно она стремилась понравиться ему и сама была не прочь путешествовать. В прошлом сильфида всегда казалась предупредительной, едва ли не угодливой, и всегда желала отправиться с ним куда-нибудь. Столь холодный прием слегка смутил его, но он не стал обращать на это внимания и знаком велел остальным подойти ближе.

Когда они встали возле колодца, сильфида протянула серебристую руку и провела ею по лбам Кассии, Вэйл, Никки и Кэлен, затем наконец прикоснулась к Ричарду.

– Оставляет желать лучшего, – объявила сильфида, – но в каждом из вас довольно того, что необходимо. Могу доставить вас всех, если вы настаиваете.

– Мы здесь в ловушке, – сказал Ричард, все больше тревожась из-за ее странного поведения. В его голос прокралось раздражение. – Кто останется здесь, погибнет. Поэтому да, я настаиваю, что все мы должны путешествовать.

Мгновение сильфида оценивала его пристальным ртутным взглядом и наконец ответила:

– Очень хорошо.

Ричард на несколько дюймов выдвинул меч из ножен, затем позволил ему скользнуть обратно.

– Иначе нам не выйти отсюда. Поэтому мне нужно взять с собой меч.

– Твоя потребность в этом предмете не имеет для меня значения.

Ему пришлось постараться, чтобы не вспылить.

– Я знаю, что в прошлом путешествия с ним были смертельно опасны. Есть ли на этот раз возможность взять его с собой? Мне необходимо знать.

Несколько секунд блестящее металлическое лицо сильфиды изучало его. Серебристая рука вновь протянулась, чтобы провести по его голове, и опустилась, чтобы коснуться меча, покоящегося в ножнах.

– Этот опасный предмет принадлежит тебе, – холодно произнес голос.

– Да. Это мой меч.

– Я имею в виду, он связан с тобой магически. Вы с ним связаны узами.

– Да, именно так.

– В дополнение к связи с этим предметом внутри тебя сейчас присутствует смерть. Из-за связи с тобой он не причинит вреда и другим.

– Что насчет меня? – уточнил Ричард. – Он не причинит вреда мне?

Серебристое лицо ничего не выразило.

– Я же сказала. В тебе смерть.

Это не было ответом на вопрос.

– Да. И что же?

– Если бы в тебе не было смерти, этот предмет убил бы их, как только они вошли бы в меня. Этот предмет убил бы и тебя, если бы ты взял его с собой, но дело в том, что внутри тебя уже есть смерть. Поскольку внутри тебя уже есть смерть, он не может убить тебя.

– Почему? – спросила Никки, еще не вполне убежденная.

Сильфида подняла бровь, глядя на колдунью.

– Потому что никак нельзя убить дважды. Он уже мертв. По крайней мере, отчасти и в отношении связи с магией. Он уже пересекает завесу, безвозвратно, без надежды на возможность избежать этой смерти, забирающей его, без надежды выжить. Поскольку он уже во власти смерти, вторая ему не требуется.

– Внутри нас смерти нет, – недоверчиво продолжила Никки. – Так почему же это не убьет всех нас остальных?

На серебристом лице, казалось, отразилась досада оттого, что приходится объяснять.

– Этот предмет создан для того, чтобы убивать. Он стремится нести смерть живым. Этот человек жив, но в нем есть смерть, поэтому, пока он будет пребывать во мне вместе с вами, магия этого предмета будет сосредоточена на нем. Он создан для этого. Он не может изменить этой цели. Можно сказать, что именно из-за того, что этот предмет будет сосредоточен на нем, вы сможете путешествовать, не опасаясь его смертоносной магии.

– Значит, я могу взять его с собой? – сказал Ричард, уже в легком нетерпении от того, что приходится обсуждать все это. Кэлен и так заметно встревожилась, и ему не хотелось расстраивать ее еще больше.

– Да, – ответила сильфида. – Но вам следует знать, что это усилит смерть внутри вас.

Кэлен подбоченилась.

– И что?

Ртутный пристальный взгляд обратился на нее.

– Путешествие отнимет у него часть жизни и усилит власть смерти внутри его. Оно сделает свое дело. Поменяет положение завесы в нем. Сдвинет равновесие ближе к смерти.

Кэлен свирепо посмотрела на нее.

– Вы хотите сказать, это сократит время, отведенное ему в мире живых, и он умрет быстрее?

– Да. Путешествие с этим предметом отбавит у него жизни и увеличит власть другой стороны завесы, усилит смерть, которая уже есть в нем. Но, поскольку он уже во власти смерти, это не может его убить.

– Сколько? – спросила Кэлен. – Сколько времени это отнимет от его жизни?

– Я не знаток и не могу определить точно. Могу только сказать, что жизненной силы от этого в нем заметно убавится.

Кэлен схватила его за рукав.

– Ричард, ты не можешь так рисковать. Тебе следует оставить меч здесь.

Он помнил, что прежде сильфида говорила, когда он отпускал ее, что она отправляется пребывать со своей душой. Это означало, что по крайней мере какая-то часть ее призвана из подземного мира, и это было для него важно. Сведения о границе между жизнью и смертью у сильфиды были из первых рук.

Он повернулся к Кэлен.

– Мы можем вернуться сюда только с ее помощью. Я никак не смогу вернуться сюда за мечом и не могу оставить его здесь.

– Нет, можешь, – настаивала она. – Ричард, речь о твоей жизни.

– Нет, речь о всех жизнях. – Он наклонился к ней и понизил голос. – Это ключ кое к чему. К тому, что упомянуто в лазурных свитках. – Он склонил голову набок, ожидая, что она поймет и ему не придется говорить об этом.

В ее глазах вдруг появилось понимание. Меч был ключом к силе Одена. Сила Одена была связана с сумеречным исчислением, пророчествами и всем прочим, что происходило. Ключ к такой силе имел слишком большую ценность, чтобы оставить его здесь.

Сильфида обладала знанием о границе и равновесии между мирами. Но он не был уверен, что она правильно понимает, во что ему встанет взять меч с собой.

Но, какова бы ни была цена, это нужно было сделать.

– Что ж, в таком случае отправляемся, – сказал Ричард, отворачиваясь от Кэлен к сильфиде. – Нужно спешить. – Он закинул ногу на стенку колодца. – Доставь нас в Народный Дворец.

Серебристое лицо нахмурилось.

– Куда?

Глава 42

Ричард молча уставился в потолок.

– В Народный Дворец. В Д’Харе. Нам нужно переместиться в Народный Дворец.

Судя по лицу сильфиды, она его не понимала.

– Не знаю такого места. Поэтому не могу вас туда доставить.

Нога Ричарда соскользнула со стенки колодца и встала на пол.

– О чем ты? Конечно, можешь. Я прежде уже переносился с тобой в Народный Дворец и из него.

Сильфида покачала головой. При этом с нее сорвались небольшие серебристые капельки и присоединились к жидкости в колодце.

– Я вижу тебя впервые, – упрямо сказала сильфида. – Ты никогда не путешествовал со мной.

Ричард уставился на нее, пытаясь понять, почему она это утверждает.

– Конечно путешествовал. – Он протянул руку, словно указывая на те места, куда они переносились вместе. – Я неоднократно путешествовал с тобой. Ты мне понравилась.

На серебристом лице проступило хмурое недовольство.

– Я не обязана нравиться, даже тебе. Если хочешь путешествовать, мы будем путешествовать, но я не обязана при этом нравиться тебе. Так что, ты все еще хочешь путешествовать?

Ричард и Кэлен переглянулись. Он откашлялся и снова начал:

– Нам нужно переместиться. Нам необходимо убраться отсюда. Ты – наш единственный выход. Нам всем нужно переместиться. Если ты не можешь доставить нас к Народному Дворцу…

– Я же сказала, что никогда не бывала в таком месте. Я не могу доставить вас туда.

Ричард призвал себя к терпению.

– Ладно, тогда куда ты можешь нас доставить?

Сильфида посмотрела на него так, будто он сошел с ума.

– Туда, куда мне следует вас доставить.

Ричард провел рукой по лбу, напоминая себе, что надо быть терпеливым. Он боялся, что сильфида обидится и исчезнет. Все-таки она была их единственной возможностью покинуть пещеры.

– Туда, куда нас следует доставить? Ты можешь сама назвать куда?

– Конечно, – ответила сильфида с прохладцей, несколько отстраняясь от него. – В Цитадель Волшебника.

– В Цитадель, – повторил он, не сводя с нее глаз. – Ты можешь отправиться в Цитадель. А куда еще ты можешь путешествовать? В какие места?

Серебристое лицо вновь омрачилось.

– Еще? Никуда. Только сюда и в Цитадель. Только в эти два места. Вы меня вызвали. Я должна доставить вас отсюда в Цитадель.

Прежде чем Ричард смог сказать еще что-то, Кэлен положила руку ему на плечо, заставляя замолчать, чтобы заговорить самой:

– Сильфида, вы уверяете, что созданы с единственной целью – перемещаться отсюда в Цитадель?

Та озадаченно повернулась и посмотрела на Кэлен.

– Конечно. Куда бы еще я могла попасть? – Вернулся досадливый хмурый взгляд. – И почему вы так странно ко мне обращаетесь – сильфида?

– Вы хотите сказать, что вас зовут иначе? – спросила Кэлен.

– Да. Меня зовут Люси.

Ричард покосился на Кэлен.

– Это многое объясняет.

Кэлен наклонилась к Ричарду и понизила голос.

– Нужно выбираться отсюда, если мы хотим попасть во дворец.

Ричард кивнул.

– Если она в состоянии доставить нас в Цитадель, мы можем с помощью другой сильфиды переместиться во дворец.

Кэлен не отвела взгляда.

– Годится.

Ричард повернулся к колодцу.

– Люси, мы были бы очень довольны, если бы ты смогла доставить всех нас в Цитадель.

Она бросила на него серебристый угрюмый взгляд.

– Я уже сказала, что не стремлюсь никому угождать. Если вам хочется попасть в Цитадель, я могу доставить вас туда. Но это все, что я обязана для вас сделать.

Ричард в последний раз глянул на Никки и Кэлен и сменил тон на более официальный и менее дружественный.

– Конечно. Я понимаю, Люси. Так вот, нам нужно попасть в Цитадель, и весьма срочно. Нам нужно, чтобы ты доставила нас всех туда как можно быстрее, а затем можешь вернуться к своей душе в подземном мире.

– Я очень хочу вновь быть с моей душой. – Она наклонила серебристую голову, согласно кивая. – Забирайтесь наверх, и я доставлю вас всех к Цитадели.

– Спасибо, – сказал Ричард, забираясь на стенку колодца. Затем обернулся и подал руку Кэлен.

Но ему не удалось помочь другим встать на стенку: от колодца протянулась серебристая рука и утащила их всех. Он успел только сделать последний вдох – и оказался в серебристой жидкости.

Мир вдруг сделался темным и тихим.

«Дышите», – велела им Люси. Ее голос прозвучал в его сознании важной настойчивой командой.

Ричард запоздало вспомнил, что не рассказал Кассии и Вэйл о том, как происходит путешествие в живой ртути. Теперь оставалось надеяться, что они последуют указаниям сильфиды. В противном случае им не добраться до Цитадели живыми.

Более озабоченный тем, что ему предстояло сделать, чем собственно путешествием в сильфиде, и достаточно знакомый с тем, как это происходит, Ричард отринул страх и втянул в легкие жидкое серебро.

Грудь сдавило, словно он тонул, и левая рука Ричарда крепче стиснула рукоять меча. Эти ощущения и рожденная ими паника тут же милосердно ослабли.

С таким чувством, будто падает в бездну и одновременно плывет, не перемещаясь, Ричард отправился в долгое путешествие.

В отличие от того, что он всегда чувствовал в прошлом, на сей раз ничего приятного в этом не было. Ощущения оказались весьма острыми и болезненными, будто его тащили, а не плавно несли вперед. Казалось, незримые силы пытались его разорвать. Серебристая жидкость жгла легкие. Он явственно чувствовал, как магия меча разъедает его душу.

Ричард изо всех сил старался сосредоточиться на том, куда их несут и что они должны сделать, а не на том, как неприятно путешествовать с Люси.

Ему необходимо было взять меч с собой, но он чувствовал, что жизнь вымывается из него с каждой секундой, а прикосновение смерти набирает силу.

Глава 43

«Дыши», – строго приказал голос в его голове.

Он не мог заставить себя повиноваться. Не давал себе труда повиноваться.

Зеленоватый свет воспринимался как видение, перемещающееся туда-сюда в его восприятии. Хотя веки Ричарда были сомкнуты, свет резал глаза, будто чьи-то пальцы давили ему на глазные яблоки. Он слышал резкие, режущие слух звуки, но не мог понять, что это. Еще он слышал призрачные голоса, доносящиеся словно через длинную трубу, но слов не разбирал.

Его не тревожило, что они говорят. Не тревожило, сумеет ли он когда-нибудь пошевелиться снова. Не тревожило, будет ли он когда-нибудь снова дышать.

Тревожиться о подобном казалось слишком большим усилием.

«Дыши», – опять приказал голос в его голове.

Кто-то подхватил его под мышки. Другие руки ухватили его за рубашку и сзади за пояс. Люди вопили и чертыхались, пытаясь справиться с ним. Как ни старался Ричард, ему не удавалось различить слова. Он сдался и позволил себе сползти обратно в парализующую серебристую мглу.

Руки, вцепившиеся в него, сильнее потянули его за одежду, за руки. Наконец они приподняли Ричарда над колышущейся поверхностью. Его закачало на этих волнах, и Ричарда замутило. Он начал уплывать от удерживавших его рук.

И опять руки подхватили его и подняли к краю колодца – люди, тянувшие его, поднатужились. Наконец им удалось перевалить его через стенку. Голова и руки Ричарда повисли с наружной стороны, и серебристая жидкость стала вытекать из него.

Чья-то ладонь несколько раз с силой хлопнула его по спине.

– Дыши, Ричард! Дыши!

Он узнал голос Никки. В нем звучало отчаяние. Он не вполне понимал почему.

– Дыши! – Теперь это был голос Кэлен, еще более отчаянный. Он слышал в нем панический надрыв.

Это пробудило в нем что-то. Он не хотел, чтобы Кэлен была в отчаянии. Он не хотел, чтобы она тревожилась за него, плакала о нем.

– Дыши! – снова воззвала она, скрипнув зубами.

Ричард послушался и исторг из легких серебристую жидкость. Та образовала лужицу под каменной стеной колодца. Он увидел в серебристой жидкости на полу кровь. Ему показалось, что крови даже больше, чем серебристой жидкости.

Едва его легкие очистились, как проснулась насущная потребность в воздухе. Он судорожно вдохнул. Внутри все горело. Он задержал дыхание, не желая делать новый вдох.

– Дыши, Ричард! – крикнула Кэлен ему в ухо. – Дыши!

Он сделал еще один вдох – ради нее. Это далось тяжело, с болью, но он вдохнул. На выдохе из горла вырвался хрип. От этого крови в лужице под ним стало больше.

Все в нем болело. Голова раскалывалась. Он осознал, что боль и ощущение нездоровья вызваны отравляющим прикосновением смерти в нем. Оно стало сильнее. Он ощущал, что его время истекает.

Кассия, Вэйл и Никки взяли его за руки и за пояс и потащили из колодца. Он не мог помочь им. Перевалив через стенку колодца его ноги, Ричарда положили на пол. Женщины запыхались от усилий.

Ричард некоторое время лежал на полу, делая осторожные болезненные вдохи. Затем опять выкашлял кровь. Он чувствовал, как она течет по лицу, и сомневался, что сможет встать.

А затем он ощутил, как в его сознание ворвался жгучий поток магии: это Никки прижала ладони к его вискам. Поток силы, идущий от них, оказался столь мощным, что Ричард широко раскрыл глаза. Он внезапно пришел в сознание и вернулся в мир живых.

Внезапно он опять полностью осознал происходящее.

Он резко сел, тяжело дыша и вытирая рукавом рубашки кровь с подбородка.

– Где мы? Уже там? Мы в Цитадели?

Никки и Кэлен переглянулись.

– В чем дело? – спросил Ричард, переводя взгляд с одной на другую. – Что случилось?

– Есть сомнения, – ответила Кэлен и ткнула большим пальцем за плечо, туда, где над ним склонялось серебристое лицо. – Она уверяет, что это Цитадель Волшебника.

– Это Цитадель, – произнес голос от колодца.

Подтянув колени к груди и привалившись к стене колодца, Ричард усиленно старался отдышаться. Он поставил локти на колени и подпер голову. Сделанное Никки помогло ему почувствовать себя гораздо лучше, но он по-прежнему ощущал себя не слишком хорошо.

Он щурился на зеленоватый свет, пытаясь понять, где они. Это точно не была хорошо знакомая ему комната с колодцем сильфиды. Круглая комната с куполообразным потолком выглядела почти такой же, как та, которую они покинули. Как и покинутые ими пещеры (за исключением круглой стенки колодца, сложенной из скрепленных известью камней), все это место было высечено в мягком камне, а не построено из гранитных глыб. И, в отличие от помещений в пещерах Стройзы, выход из комнаты ничто не перекрывало.

Вместо этого сразу за выходом из комнаты с колодцем, слабо освещенной сиянием стеклянного шара и свечным фонарем, он увидел полотнище, почти полностью закрывавшее проход. Как ни странно, эта шелковистая грязно-белая ткань была исписана символами.

Ричард наконец поднялся, через мгновение обрел равновесие и вытащил меч. Особый стальной звон эхом разнесся по комнате, когда он проверил свое оружие. Побывав в ртутной жидкости, меч, похоже, ничуть не пострадал. Он выглядел прекрасно. Если честно, он выглядел невероятно прекрасным. Клинок приобрел темный металлический отблеск – ничего подобного Ричард прежде не видел.

Подняв взгляд, он обнаружил, что Никки наблюдает за ним.

– Он соприкоснулся с миром мертвых.

Ричард криво усмехнулся.

– Он тоже несет смерть.

Никки и Кэлен улыбнулись, хотя, кажется, непреднамеренно.

Он посмотрел через плечо на Люси.

– Долго? Сколько времени заняло перемещение сюда? Долго мы путешествовали?

Серебристое лицо смотрело озадаченно.

– Долго ли? Сколько занимает путешествие оттуда сюда. Ровно столько.

– Нет, я про время. Долго мы перемещались сюда из тех пещер? Сколько времени?

– Вы путешествовали во мне, – сказала она так, будто это все объясняло. – Это заняло соответствующее время.

Прежде чем он задал Люси новый уточняющий вопрос, Никки коснулась его руки, останавливая.

– Ее душа – в мире мертвых. Она отчасти существо того мира.

– Ну, я же не…

– Часть мира безвременья, – сказала Никки, с намеком поднимая бровь.

Он осекся.

– О! Понимаю.

– Мы никогда не перемещались в сильфиде так далеко, – заметила Кэлен.

– Судя по тому, как я голоден, должно быть, прошло много дней.

– Вынуждена согласиться, – сказала Никки. – Мне бы хотелось сказать, что прошло всего пара дней, но, похоже, их было заметно больше. Путь из Темных земель до самой Цитадели был долгим.

Кассия собрала на талии складку свободно облегающей красной кожи.

– Достаточно долго, чтобы я чуть похудела.

Ричард кивнул.

– Глядя на ваши лица, я бы сказал, что все мы провели без еды около недели.

– Примерно это же говорит мне желудок, – подтвердила Вэйл. – Будь здесь какая-нибудь крыса, я бы с радостью ее съела.

Ричард оглядел комнату, которую не узнавал, и странную ткань, висящую сразу за выходом из нее.

– Так. Где именно мы в Цитадели? Нам нужно добраться до сильфиды. И раз уж мы здесь, нужно известить Верну и Чейза о происходящем. – Он посмотрел на Вэйл с едва заметной улыбкой. – И, возможно, раздобыть какой-нибудь еды.

– О да, было бы неплохо. – Кэлен взглянула на выход из комнаты, завешенный тканью. – Люси утверждает, что мы в Цитадели, но я не знаю, где именно в Цитадели. Я вижу эту комнату впервые.

– Если это Цитадель, – сказала Никки очень тихо, чтобы не услышала Люси. – Возможно, она действительно не знает правды. Может быть, создатели обманули ее, и теперь она лишь повторяет чужие слова. Возможно, она уверяет нас, будто это Цитадель, лишь потому, что кто-то хочет, чтобы мы в это верили.

Ричард хмуро смотрел на них.

– Не понимаю. Кэлен, ты здесь выросла. Если кто-то и знает Цитадель, так это ты. Ты должна была с первого взгляда определить, в Цитадели мы или нет.

– Казалось бы, – загадочно ответила она доверительным тоном.

Ричард поднялся и выпрямился, наконец-то чувствуя, что крепко держится на ногах.

– Тогда давайте посмотрим. Мы довольно быстро разберемся, так ли это.

Он сделал несколько шагов от колодца, остановился и повернулся. Серебристое лицо уставилось на него.

– Спасибо, Люси. Ты должна сказать нам еще что-нибудь, когда доставишь нас сюда? Передать какое-нибудь сообщение?

– Сообщение? Нет. Я должна просто доставлять путешественников в Цитадель. В этом мое предназначение.

Он задумался над всем тем, что прочел в свитках, и над тем, как люди, участвующие в великой войне, например Сулакан, с помощью этих знаний и пророчеств злоумышляли на тысячи лет вперед. Поразмыслив, он спросил иначе:

– Ты знала, кого будешь доставлять сюда?

Серебристое лицо дрогнуло в знак согласия.

– Когда меня только сделали такой, какова я теперь, и дали мне цель, мне сказали, что, возможно, я доставлю сюда пастуха.

Ричард глянул на Кэлен и снова уставился на безостановочно колышущееся ртутное лицо.

– Пастух. А что-нибудь еще сказали? Хоть что-нибудь?

– Нет, только это.

– Что ж, – сказал Ричард, поправляя перевязь на плече и меч на бедре. – Я – пастух, и, полагаю, теперь ты выполнила свою задачу. Можешь вернуться к долгому сну. Скорее всего, нет никаких причин возвращаться оттуда, куда ты доставила нас, поэтому нам, вероятно, больше никогда не потребуются твои услуги, но, будет нужда, я призову тебя.

– Ты утверждаешь, что ты – пастух?

Ричард кивнул.

– Именно так.

– Пастуху я должна сообщить еще кое-что об этом месте.

– Что же именно?

– Мне велели передать тебе, что, когда вы выйдете из стен моей комнаты, вам следует проявлять там осторожность.

Ричард посмотрел на проход из комнаты и странную ткань, висящую сразу за ним.

– «Проявлять там осторожность». – Хороший совет… но казалось странным, что им хотели передать такое сообщение, но ничего о причинах или о том, какова возможная опасность. – Что-нибудь еще? Тебе сказали, почему нужно проявлять осторожность?

– Нет, это все. Я не знаю, что это означает, но именно это мне следовало передать.

Ричард глубоко вздохнул, снова глядя на проход из комнаты.

– Спасибо за службу, Люси. Возвращайся ко сну и оставайся со своей душой. Покойся с миром.

– Буду рада.

Он тоже… но он не сказал этого.

С этими словами отражающее свет серебристое лицо словно бы растаяло, осело в бурлящий бассейн с серебристой жидкостью. Затем вся жидкая масса начала с возрастающей скоростью опускаться. Ричард заглянул за край колодца и увидел последний отблеск, затем все исчезло. В глубине колодца он видел лишь темноту.

Он повернулся к остальным.

– Странно.

– То, что за выходом из комнаты, еще более странно, – сказала Никки.

– Что ж, из пещер Стройзы мы могли попасть только сюда. Не похоже, чтобы у нас был выбор.

Ни у кого не нашлось возражений.

Глава 44

Не прося Никки пояснить, что она имеет в виду, Ричард направился к выходу, чтобы посмотреть своими глазами. Никки взяла светящийся шар, а двое морд-ситов забрали фонари с крюков на дальней от входа стене, где их висело еще с полдюжины, – покрытых таким толстым слоем пыли, что они казались сделанными из грязи.

Ричард замер, заметив маленький символ на языке Творения, вырезанный в камне над выходом из комнаты.

Он обернулся и посмотрел на четырех женщин.

– Это место называется «убежище духов».

– Да, – Никки кивнула в сторону висящей ткани, – и обстановка этому соответствует.

Тонкая, подобная шелку материя неподвижно висела сразу за выходом из комнаты. Никки поднесла светящийся шар ближе, и Ричард увидел символы на языке Творения, нанесенные на ткань. Символы казались зеркальными, потому что были нарисованы тушью на обратной ее стороне.

Даже в зеркальном начертании он узнал знакомые символы. Другие озадачили его, и он попытался припомнить, видел ли когда-нибудь их прежде. В некоторых сочетаниях, узнавая их элементы, он не понимал смысла такого их сочетания. На языке Творения сочетание составных частей элементов слагало первичное выражение, поэтому значение этих составных частей в определенной степени зависело от того, как все они сочетались в символе. Хотя ему казалось, что некоторые символы отчасти знакомы, он не смог вспомнить, где их видел.

– Не узнаю некоторые из этих символов, – он указал на несколько наиболее сложных, – например, вот это сочетание.

– Ты их вряд ли узнал бы, – сказала колдунья. – Это удерживающие заклинания.

Ричард нахмурился.

– Удерживающие заклинания? И кого они должны удерживать?

Никки уставилась на него голубыми глазами.

– Мертвых.

– Откуда ты знаешь?

Никки посмотрела с укоризной.

– Я была Сестрой Тьмы. Уж в этом я разбираюсь. Это опасные заклинания, которые следует использовать только для самых опасных мест.

Ричард не мог не задуматься о словах «убежище духов» над дверью.

– И они предназначены для удержания мертвых?

– В данном случае – да. Они созданы для того, чтобы останавливать мертвых или любых приспешников мира мертвых. Это подобие щитов. Но щиты, как откатывающиеся камни в пещерах Стройзы, обычно требуется сооружать, а значит, создавать их сложнее. Поскольку заклинания такого вида можно нарисовать на куске ткани, применять их значительно легче.

Ричард пощупал пальцами тонкую ткань.

– Тогда почему подобные заклинания не используют чаще? Зачем вообще тратят силы на создание щитов, когда можно просто нарисовать несколько подходящих удерживающих заклинаний?

Никки посмотрела на него так, словно он задал глупый вопрос.

– Довольно трудно украсть огромный заградительный камень. Тебе не кажется, что людям, не умеющим создавать подобное, гораздо легче украсть и использовать в своих целях заклинания такого вида?

– Пожалуй, так, – признался Ричард, изучая тонкую завесу. – Так, значит, назначение этого заклинания – удерживать духов?

– Да. В данном случае нет сомнений, что оно отваживает мертвых от этого прохода. Поскольку оно обращено к чему-то на той стороне, оно явно предназначено для удержания духов мертвых за стенами комнаты с колодцем Люси.

– Так, значит, снаружи есть призраки? – спросила Кассия.

Никки прикусила нижнюю губу, изучая магические знаки на ткани.

– Я бы предположила, что это так. Я знаю, что духи мертвых не могут одолеть такое заклинание. Оно удерживает их на другой стороне. Но не может служить никакой иной цели. Столь опасные магические знаки не оказались бы здесь без абсолютной необходимости.

– Ты хочешь сказать, что они действуют наподобие скринов, – уточнила Кэлен, – отгоняют духов от завесы, не позволяют им пройти за нее и удерживают их в подземном мире?

Никки улыбнулась.

– Хорошо изложено, Мать-Исповедница.

Кэлен перевела взгляд обратно на полотнище.

– Тогда понятно, почему то, что за ней, названо «убежищем духов».

– Да, – согласилась Никки. – Хотя завеса не позволяет им пересекать обозначенную границу, она в некотором смысле создает для них убежище, где они чувствуют себя в безопасности. Подземный мир со скринами отчасти это напоминает – завеса удерживает духов на той стороне, но и создает для них убежище, где их никто не потревожит.

Ричард нахмурился, глядя на символы.

– Я наконец понял, где уже видел некоторые из этих символов.

– В самом деле? – спросила Никки. – Не могу представить, где ты мог видеть такое заклинание.

Он отвернулся от выхода из комнаты и посмотрел на колдунью.

– Я помню, что видел некоторые из этих отвращающих заклинаний на огромных воротах, ведущих в Третье царство.

Кэлен потерла руки.

– Барьер, отделявший Третье царство, был воздвигнут в очень древние времена, Ричард. Во времена великой войны. Значит, ты считаешь, что заклинания разместили здесь те же люди, которые построили барьер, и, возможно, по той же причине? Ты действительно считаешь, что эта завеса находится здесь так долго?

Ричард помедлил с ответом.

– Не могу определить с уверенностью, но предположил бы, что это так. Подозреваю, что это имеет какое-то отношение к той войне и к тому, что в те времена люди делали, желая остановить Сулакана. Если так, мы – первые, кто войдет в убежище духов с тех давних времен.

– Тревожная мысль, – сказала Никки.

Кэлен нетерпеливо посмотрела на обоих.

– Что бы это ни означало, в первую очередь нужно добраться до сильфиды – если мы действительно в Цитадели Волшебника. Нравится вам это или нет, но выбирать не приходится, так что пойдемте.

Никки вдохнула в него силы, однако ноющая боль отравляющего прикосновения подтачивала их. Он понял, что Кэлен права.

Ричард отвел ткань в сторону ровно настолько, чтобы всмотреться в проход за ней. Там царила тьма, разгоняемая лишь светом фонарей и шара, который Никки взяла с держателя на стене. Ему показалось, что у самых дальних границ, куда проникал свет, он заметил движение. Ричард пригляделся, пытаясь увидеть его снова или понять, что это было, но, пока он вглядывался туда, где ему почудилось движение, все оставалось неподвижным. Ричард задумался, не вообразил ли он это. Увы, но в такое он поверить не мог.

Кэлен взяла его за руку и немного потянула назад.

– Люси сказала, что тебе оставили сообщение: проявляй осторожность. В то же время важно помнить, что иногда опаснее ничего не делать. Наше время истекает – твое время. Нужно идти дальше.

Ричард обхватил ее за талию.

– Слышу Мать-Исповедницу!

Глава 45

Ричард отвел ткань, впуская больше света в темноту за ней. Проход казался совершенно пустым. Он обогнул полотнище и вышел в пустынный коридор.

Проход, судя по всему, был прорублен в мягком камне горы, а не выстроен из гранитных блоков, как на самых нижних уровнях под Цитаделью. Стены, потолок и пол коридора были ровными и сходились под прямыми углами, а не стыковались скруглениями, как в большинстве ходов в Стройзе. Трудно было представить, что кто-то создал бесполезный пустой проход, просто ведущий к комнате с колодцем Люси.

Почему это холодное, пустое место – убежище духов, тоже казалось бессмыслицей.

Все вышли вслед за Ричардом в коридор. Никки позволила ткани вновь упасть и перекрыть проход. Ричард проверил, что все стоят за его спиной, и только тогда двинулся дальше по коридору. Ему не хотелось потом выискивать кого-то из них в чернильной черноте туннеля. Пока они шли в своем коконе света, он видел только бледно-коричневый камень стен. Здесь не было никакой штукатурки, никакой краски, никаких вырезанных на стене слов, никаких декоративных элементов – никаких примет того, что это место создано для чего-то иного, не только для прохода к комнате с колодцем.

Он продолжал размышлять о надписи «убежище духов» над выходом в коридор. Это не оправдывало создание такого места. У душ была вечность подземного мира. Что могло им понадобиться в каких-то каменных туннелях?

Они ушли еще не очень далеко, когда справа показался проем. Поравнявшись с ним, Ричард позволил Кассии скользнуть внутрь, держа перед собой фонарь. Комната оказалась квадратной и вполне приличных размеров; потолок в ней был той же высоты, что в коридоре. Здесь тоже не было никакой отделки или отметин. Стены ровные, без каких-либо ниш. Просто пустая квадратная комната.

– Ничего, – сказала Кассия, выходя из нее.

Как только Ричард двинулся дальше, ему показалось, что он заметил в глубине комнаты какое-то движение. Он замер и снова посмотрел через проход в комнату. Из бледного света словно бы ушло нечто подобное тени, отступило в кромешную тьму.

– Что? – спросила Кэлен.

Ричард мгновение стоял, замерев, и всматривался, а затем вытащил меч. Звон стали разнесся по коридору и отозвался эхом вдалеке.

– Что случилось? – спросила Никки.

– В этой комнате что-то или кто-то есть.

Кассия проскользнула мимо него прежде, чем он сумел ее остановить. Она со своим фонарем снова вбежала в комнату, выискивая то, что он, возможно, увидел. Затем выглянула из дверного проема.

– Ничего, Лорд Рал. Здесь никого нет. И спрятаться негде.

– Никого живого, – сказал Ричард едва слышно, глядя в пустую комнату.

Он заметил тень движения за Кассией. Его рука невольно сжала меч.

Никки толкнула его.

– Нужно выбираться отсюда, Ричард. Ты слышал, что сказала Люси. Она передала, что здесь следует проявить осторожность. Бродить вокруг, ожидая событий, неосторожно. Искать неприятностей – неосторожно. Ожидать, когда они сами тебя найдут, – неосторожно. Чем скорее мы выберемся отсюда в Цитадель, тем лучше.

– Вот и я хотела это сказать, – согласилась Кэлен.

– Вы обе правы, – согласился он, снова начиная двигаться по коридору и ускоряя шаг.

Вскоре они пришли к перекрестию коридоров, откуда и вправо, и влево уходил точно такой же туннель. Кассия, подняв фонарь, стала всматриваться в левое ответвление, а Вэйл точно так же – в противоположное. Оба прохода как будто бы по ширине и высоте были такими же, как тот, по которому они шли.

– Мне кажется, я вижу там другой проход, – показала Вэйл.

Прежде чем Ричард успел остановить ее, она бросилась по коридору, чтобы его исследовать. Кокон света двигался вместе с нею, и пока она бежала по туннелю, казалось, что она в светящемся пузыре плывет по подземному миру. Добежав до дверного проема, Вэйл свернула и мгновенно исчезла в нем. Он видел только отсветы в проходе, менявшиеся, пока она перемещалась внутри.

После долгих мгновений тишины Вэйл появилась снова.

– Ничего, – крикнула она, и ее голос отозвался эхом. – Выглядит точно как та комната, которую мы видели.

Она пошла дальше по коридору, заглядывая в другие проходы, расположенные через неровные промежутки. Появляясь из каждого, она сообщала, что там пусто. Осмотрев все комнаты в этом ответвлении коридора, Кассия наконец вернулась.

Вэйл указала большим пальцем себе за плечо.

– Там тоже есть комнаты и ответвляются другие коридоры. Сходить глянуть?

– Не следует напрасно терять время, заглядывая во все комнаты и странствуя по всем проходам, – заметила Никки. – Кто знает, сколько их тут? Комнаты нас не интересуют. Нам важно лишь, есть ли там выход или нет.

– В какую сторону, по-твоему, следует пойти? – спросила его Кэлен.

Ричард посмотрел вдаль, в темноту. Он знал, как легко потеряться в незнакомом месте, особенно там, где нет ориентиров, позволяющих отслеживать свое передвижение. Бесцельно блуждать опасно.

– Нет никакой возможности определить это. Давайте пока пойдем прямо.

Вскоре они пришли к другому полотнищу, висевшему слева от них. Отведя его в сторону, Ричард увидел другой черный как смоль коридор. Он отпустил ткань, позволяя ей снова повиснуть, и посмотрел на символы, нарисованные с той стороны, с которой он стоял. Некоторые он распознал как успокаивающие – хотя не разобрал в точности, что они сообщают, – а других, похоже, никогда еще не видел.

Он указал Никки, глядящей через его плечо, на отчасти знакомые символы.

– Тебе известно их значение? Похоже, они успокаивают.

– Именно так. Это привлекающие заклинания.

– Привлекающие заклинания? – удивилась Кэлен. – Что они привлекают?

– Духов. – Никки махнула рукой назад, в ту сторону, откуда они пришли. – Некоторые из магических знаков, вроде тех, что были у комнаты с колодцем, предназначены для удержания духов. Эти – прямо противоположные. Они привлекают духов.

Ричарду представилось, что это что-то вроде рыболовных сетей. Он не мог понять другого: для чего они размещены в подземных комнатах, одни чтобы привлекать духов, другие – чтобы не отпускать их.

Они опять пошли прямо, в темноту, но вскоре коридор круто повернул вправо: дальше путь перегораживала ткань, висящая поперек прохода. Однако, когда Ричард отвел ее в сторону, за ней оказалась только стена. Поскольку пути вперед дальше не было, пришлось повернуть. Им попадалось великое множество комнат; проходы во многие из них были занавешены странной тканью – некоторые из похожего на шелк материала, остальные из более тяжелого, похожего на мешковину.

Комнаты, попадавшиеся им по пути, некоторые с незавешенными проходами, были такими же пустыми, как те, которые они уже осмотрели. В каждой комнате у Ричарда возникало чувство, будто там, в темноте, кто-то есть и наблюдает за ним. Меч он продолжал держать в руке. Даже не уверенный, что тот хоть сколько-то поможет против духов, он чувствовал себя лучше, держа клинок в руках, а не в ножнах.

Двигаясь по темному коридору, они вдруг натолкнулись на тяжелую мешковину, перегораживавшую его. Пройдя за нее, Ричард понял, что это лишь одна из четырех, формирующих квадрат, за каждой из которых скрывался проход. Впрочем, за одним из этих полотнищ, покрытых символами, оказался не коридор, а глухая стена.

Они попробовали двигаться прямым курсом, но вскоре убедились, что это невозможно, поскольку оказались в сложной сети ходов, многократно поворачивавших и то и дело ветвившихся. Как правило, непроницаемо темные ответвления туннеля скрывали завесы из ткани, но иногда завес не было.

Коридор бесконечно ветвился, не раз пересекался с другими, иногда под странными углами, безумно затрудняя выбор, в какую сторону идти. Ориентироваться в этой тьме было почти невозможно. Углы и повороты словно бы имели целью сбить с толку. За очередным полотнищем коридор иногда заканчивался тупиком, вынуждая их возвращаться к предыдущей развилке.

Хотя вход в некоторые комнаты был занавешен, они не увидели ни одной двери. Все комнаты были абсолютно пустыми, без какой-либо мебели. Судя по их виду, ни в одной из них никто никогда не проживал, и вообще они ни для чего не использовались.

Пару раз путники натыкались на льняные завесы, повешенные подряд, одна за другой, поперек прохода. Внезапное столкновение в темноте с полотнищем, разрисованным символами и повешенным с непонятной целью, немного пугало. Завесы из ткани дополнительно усложняли передвижение по подземелью, превращая его в сложнейший лабиринт.

Если это место было создано с какой-то целью, Ричарду она осталась непонятной. Если его планировка отражала какой-то замысел, его он тоже не улавливал.

В подземных коридорах стояла мертвая тишина, что всех слегка пугало. Любое эхо хруста каменной крошки под ногами вынуждало их вертеть головами, вглядываясь в темноту.

Услышав позади едва различимый звук, Ричард резко развернулся с мечом в руке, придя в ярость. Он был совершенно уверен, что это посторонний звук.

– Что там? – прошептала Кэлен.

– Нас сопровождают.

Все посмотрели назад в темноту.

– Сопровождает кто? – спросила Кэлен шепотом.

– Рискну предположить, что нас сопровождают духи.

– Духи… – Она посмотрела в темный пустой коридор. – Я ничего не вижу.

– Тем не менее они здесь, – сказал он. – Не знаю почему, но это место изобилует духами. Тут много духов. Я ощущаю их здесь повсюду.

Кэлен крепче вцепилась в его левую руку.

– Ты не можешь знать этого наверняка.

Никки указала на одну из завес, отгораживавшую ответвление коридора.

– Все эти символы предназначены для мертвых. У них не может быть никакого иного назначения – только мертвые. Это место называется «убежище духов», и присутствие здесь духов кажется вполне логичным.

Глаза у Кассии округлились.

– Ты уверена? С чего бы духам быть здесь вместо подземного мира, которому они принадлежат?

Никки посмотрела на морд-сита, но не ответила.

Здесь повсюду было пыльно и сухо. Ричард приподнял нос, пытаясь учуять посторонний запах.

– Кто-нибудь из вас чувствует какой-либо запах?

– Только пыль и камень, – сказала Кэлен.

– Чем, по-твоему, пахнет? – спросила Никки.

Ричард покачал головой.

– Ничем. Это и озадачивает. Я бы не удивился, если бы тут попахивало серой.

Кэлен огляделась.

– Ты думаешь, что это место открыто подземному миру?

– Это «убежище духов», – сказал он. – Духи принадлежат подземному миру, не так ли?

Никки глядела скептически.

– Для чего кому-то создавать подземный лабиринт, открытый для подземного мира? Мне кажется, это не объясняет, зачем здесь все это. Тут какая-то другая цель.

– Какая, например? – спросил Ричард.

Никки, помолчав, покачала головой.

– Не знаю. Подземный мир безграничен. Зачем для него могли потребоваться пустые комнаты и коридоры? – Она убрала за спину прядь длинных светлых волос и огляделась. – Каково бы ни было назначение этого места, оно не связано с подземным миром. Символы подсказывают мне это. У этого места есть определенное назначение.

Ричард уже не слушал Никки, вглядываясь назад в темноту. Нечто другое привлекло его внимание.

– Ждите здесь. Все ждите здесь.

Кэлен схватила его за рукав прежде, чем он успел уйти.

– Куда ты собрался?

– Хочу вернуться чуть назад и посмотреть кое на что. Ждите здесь.

Вэйл протянула ему свой фонарь.

– Хотя бы возьмите это.

Ричард жестом отказался.

– Я буду вглядываться. Все оставайтесь здесь. Вернусь через несколько минут.

Едва он отошел, как начал ощущать их. Чем дальше он уходил в темноту, тем плотнее они окружали его. Почувствовав, что духи роятся вокруг него, Ричард начал различать их шепот. Он посматривал через плечо на четырех женщин вдалеке, сгрудившихся тесной кучкой в свете двух фонарей и одного шара. Они казались крошечными и незначительными.

– Фуер грисса ост драука.

Он поворачивался на слова, произносимые шепотом. Почти сразу то же самое доносилось с другой стороны. И снова с другой. Вскоре слова «фуер грисса ост драука», произносимые шепотом, словно бы сплавились в невнятный стон мертвых вокруг него.

– Чего вы хотите? – спросил Ричард в темноту.

– Помоги нам, – едва слышно ответили из темноты. Другой голос повторил то же самое. Вскоре просьбу подхватили другие голоса.

Он вглядывался в темноту, но не мог различить их – и все же видел. Уголком глаза он замечал расплывчатые силуэты и печальные полупрозрачные лица, но, когда переводил на них взгляд, там никого не было. Он понял: их тут тысячи. Возможно, десятки тысяч. Заметив, как множатся тени, он понял, что их тут значительно больше. Им не требовалось свободное место, чтобы собираться вокруг него. Им не требовалось место как таковое, они не занимали его полностью и продолжали прибывать из комнат и боковых коридоров, стремясь увидеть незнакомца, оказавшегося среди них.

Ричард развернулся и поспешил обратно, к остальным.

– Что случилось? – спросила Кэлен, заметив тревогу на его лице.

– Нам нужно выбираться отсюда. Нужно уходить как можно скорее.

Глава 46

– Полностью согласна, – заявила Кассия.

– Я тоже, – присоединилась Вэйл.

– И как нам найти выход? – спросила Кэлен.

Ричард огляделся, пытаясь решить, в какую сторону идти. Затем указал мечом вниз на пол.

– Смотрите. Это наши следы. – Он снова указал мечом. – Видите – там, впереди? Там пыль на полу не тронута. До нас в этих коридорах никто не бывал уже, наверное, тысячи лет. Но эти следы – наши. Мы были в этом коридоре прежде.

Посмотрев на следы в пыли, Кэлен подняла взгляд.

– Мы заблудились и ходим кругами.

Ричард внимательно осмотрел все доступное взгляду, и заметил нечто необычное высоко на стене там, где ответвление коридора уходило направо. В том месте никаких следов в пыли не было, поэтому он знал, что они там еще не проходили.

Он указал туда мечом.

– Посмотрите, вон там. На стене прямо перед ответвлением коридора. Видите?

В мягком камне были аккуратно вырезаны четыре горизонтальные волнистые линии, расположенные одна над другой и упиравшиеся справа в более толстую вертикальную линию.

– Что это? – спросила Вэйл.

– Этот символ обозначает пастуха. Видимо, он тут для меня. Нам отметили путь. Ищите этот символ в каждом ответвлении.

Все они без промедления поспешили вперед по проходу, отмеченному символом пастуха. Проходя по коридору, они у каждого ответвления осматривали стены, выискивая такой же знак. Не найдя на очередном пересечении этого символа, они продолжали двигаться в прежнем направлении, не обращая внимания на боковые ходы. Мимо многих комнат они проходили, даже не трудясь в них заглянуть. Но поскольку, когда они шли мимо, в эти комнаты падал свет, Ричард видел, что они пусты. Разве только в них, возможно, были духи.

Кассия указала рукой с фонарем:

– Лорд Рал, смотрите. Символ пастуха.

– Молодец, – сказал он, легонько подталкивая морд-ситов в проход, отмеченный символом, – изучаешь язык Творения.

Они стремительно шли по проходам, и их шаги эхом отдавались вдалеке. Ричард постоянно ощущал на себе чьи-то пристальные взгляды. Они были повсюду. Он слышал шепот «фуер грисса ост драука», словно одни сообщали другим, кто к ним приближается. Повторяющийся шепот, казалось, заполнил все коридоры – слова произносили тысячи раз.

– Вы слышите? – наконец спросил Ричард. – Кто-нибудь из вас слышит?

Никки, нахмурившись, взглянула на него.

– Слышим что?

– Я слышу только наши шаги, – ответила Кэлен.

– Я тоже, – добавила Кассия.

Ричард досадливо вздохнул. Он пожалел, что шепот слышит только он – от этого ему казалось, будто он сошел с ума.

Кэлен оглянулась в темноту.

– Что ты слышишь?

Ричард не видел смысла пугать их еще сильнее.

– Не знаю. Похоже на шепот.

– Шепот? – Никки тоже оглянулась через плечо. – Ты можешь разобрать, что они говорят?

– Не вполне, – солгал он. – Ладно, пойдемте.

– Возможно, это эхо наших шагов по камню, – предположила Кассия.

– Возможно. – Он указал мечом. – Смотрите. Вон там. Очередной символ пастуха. Идем по этому коридору.

Они свернули в коридор, отмеченный знаком, и затем стремительно миновали множество ответвлений, завешенных тканью с символами, предназначенными для мертвых, и пустых комнат, кишащих печальными полупрозрачными лицами, наблюдающими, как они проходят мимо.

Ричард заметил, что часть символов, нарисованных вручную на ткани, не содержала предостережений. Знакомых ему символов стало больше. Некоторые означали приветствия и обещания спокойствия, другие казались просто геометрическими построениями, назначение которых было ему неведомо.

Очередной символ пастуха вывел их в длинный коридор без каких-либо комнат и ответвлений. Они остановились в его дальнем конце, перед тканью, висящей поперек прохода. Давно выцветшую, ее украшали вертикальные ряды геометрических рисунков, похожих на заклинания.

Заглянув за ткань, Ричард увидел проем с аркой. Этот проем отличался от всех прочих, какие они до сих пор видели здесь. Женщины последовали за Ричардом за полотнище в проход, где у всех них волоски сзади на шее встали дыбом.

Длинный коридор заметно отличался от всех, которыми они проходили прежде. Он был шире прочих, с аккуратными прямыми стенами и идеально плоским потолком. Он тоже казался тихим и полностью заброшенным, и это угнетало.

Наконец они добрались до темного проема в конце коридора. За ним они увидели туннели, высеченные в мягком камне менее тщательно. Углы между стенами и потолком были чаще скругленными, чем прямыми. Словно широкий коридор, откуда они сейчас вышли, предназначался специально для мертвых, а эти проходы были местами общего пользования, где ходили живые. Границу между ними отмечало покалывание магии, от которого волоски вставали дыбом.

Им впервые стали попадаться комнаты с тяжелыми деревянными дверями. Вэйл схватила Ричарда за руку.

– Лорд Рал, посмотрите.

Когда она осветила комнату и оказалось, что в ней от пола до потолка полки с сотнями книг, Ричард был ошеломлен. Никки, проскользнув мимо них, подошла посмотреть сама. Она положила светящийся шар на полку, вынула несколько книг, быстро просмотрела их, затем взяла другие. Чем больше книг она просматривала, тем быстрее их пролистывала. Наконец колдунья повернулась к Ричарду.

– Все книги редкие и очень ценные. Среди них есть исключительно опасные магические книги, которые следует держать в охраняемых местах.

Ричард повернулся к Кэлен.

– Ты узнаешь это место? Мы в Цитадели?

Кэлен разочарованно покачала головой.

– Никогда не видела этого места.

– Давайте пойдем дальше, – предложил он.

Проход, до того узкий, что приходилось идти гуськом, тянулся мимо множества комнат. В одни, маленькие и пустые, вели обычные проходы, грубо высеченные в камне. Другие, сделанные с большей заботой и снабженные металлическими дверями на роликах, скорее всего, были рабочими помещениями. Попадались и другие библиотеки, и комнаты со столами, словно для того, чтобы принимать пищу. Во многих комнатах были рабочие места, табуреты, полки и разнообразные инструменты. В некоторых на столах лежали открытые книги, словно люди когда-то изучали их и почему-то не вернулись. В одной из больших комнат они увидели примитивную разновидность штамповочного пресса. В ней также была балка на потолке, блок и приспособления для поднятия тяжестей.

Вскоре они добрались до лестницы, высеченной в камне, и поднялись в пещеры на уровень выше. Там они сразу обнаружили вырубленные в камне ниши. Во всех этих нишах лежали завернутые в саваны тела. Как и все остальное, их покрывали толстые слои пыли.

Проход, по которому они шли, петлял и вел постоянно вверх через пещеры, иногда по грубо вырубленным в камне лестницам, по бесконечным уровням расположенных выше переполненных мест упокоения.

– Ты знала, что в Цитадели есть такие катакомбы? – спросила Никки у Кэлен, пока они проходили мимо сотен комнат и ниш с бесчисленными телами.

Кэлен удивленно оглядывалась.

– Нет. Если это Цитадель, я не знала об этом месте.

– Катакомбы иногда оставляют по разным причинам, – сказала Никки. – Например, потому что они переполнились и для захоронения стали использовать другое место.

– Но люди все равно хотели бы их посещать, – заметила Кэлен. – Хотели бы высказать почтение предкам. Я росла в Цитадели. Будь эти катакомбы доступны, я бы знала о них.

– Дело не только в этом, – сказал Ричард, указывая на комнату с рабочими местами, инструментами и книгами. – Здесь явно работали. То, как оставлены книги и инструменты, свидетельствует, что, похоже, это место покидали второпях. Странно, что они бросили все это.

– Всему, что мы видим, тысячи лет, – сказала Никки. – Все здесь, даже пустые коридоры внизу, вероятно, относится ко времени великой войны – Сулакан тогда был еще жив. В Цитадели Волшебника кипела жизнь. Она была средоточием власти. Вероятно, войной руководили именно отсюда.

– Именно. Волшебники и колдуньи оставались в Стройзе предположительно для того, чтобы предупредить совет волшебников, когда барьер падет. Так было задумано, потому что в ту пору Цитадель была средоточием власти. – От внезапной догадки Ричард замер и посмотрел на Никки и Кэлен. – Сулакан и его волшебники могли возвращать к жизни мертвых.

Кэлен подняла палец, поняв, что он имеет в виду.

– Возможно, силы Сулакана атаковали Цитадель – этот центр власти – силами мертвых.

Ричард кивнул.

– Тогда понятно, почему они оставили катакомбы.

Но он по-прежнему не понимал, почему «убежище духов» помещалось ниже катакомб.

Забираясь все выше, они видели сотни ниш, высеченных в мягком песчанике. Все их заполняли тела, уложенные на грубо вырезанных полках. Над многими из выдолбленных усыпальниц еще можно было разглядеть имя семьи, написанное выцветшей краской, или имя и титул покойного. Кое-где края украшали грубо вырезанные орнаменты. Поскольку все они были разными, Ричард решил, что они, вероятно, сделаны семьями усопших. За минувшие века краска и художественное оформление почти полностью поблекли и стали почти незаметными.

Когда они поднялись еще выше, ниши стали больше и перемежались теперь с небольшими комнатами для усопших. В этих комнатах все ниши от пола до потолка были плотно заполнены костями. Вероятно, это были кости давно умерших, собранные сюда, чтобы освободить место для упокоившихся позже.

В выдолбленных в камне комнатах хранилось огромное количество костей. В каждой нише доверху громоздились аккуратно сложенные кости определенного типа, покрытые пылью. В нескольких комнатах хранились только черепа, все аккуратно и с уважением сложенные «лицом» наружу. Ричард с удивлением подумал о том, как много людей, должно быть, жило в Цитадели или работало тут. Если они были действительно в Цитадели.

Они карабкались по ступенькам в таких низких и узких ходах, что Ричарду приходилось нагибаться и сутулить плечи. После этого они оказались в широком проходе, где усыпальницы располагались в шесть ярусов. Возле некоторых из самых верхних усыпальниц стояли прислоненные к стенам лестницы – иначе добраться к ним было нельзя.

Большинство тел, покоящихся в пчелиных сотах ниш, были завернуты в саваны; древние, запыленные, они казались высеченными из того же желто-коричневого песчаника, что и сами помещения. Ричард заметил, что в нескольких углублениях стояли гробы; все они – каменные, почти все с резными украшениями – были покрыты пылью и кое-где облеплены толстыми слоями паутины. Эта паутина иногда была такой плотной, что обернутые саваном трупы походили на большие коконы.

Мягкий желтый свет фонаря и зеленоватое сияние светящегося шара, который несла Никки, высвечивали ряды ответвляющихся коридоров, где по обеим сторонам были высечены в камне ниши. В некоторых случаях казалось, что в небольшое углубление впихнули целую семью. Чем дальше они шли, тем больше темных боковых коридоров уходило вдаль. Судя по тому, что они видели, все эти коридоры вели к местам упокоения.

Поднимаясь по длинным пролетам ступеней, вырубленных в скальной породе, им приходилось проявлять осторожность – ступени были разной высоты. Кассия шла перед Ричардом, Кэлен сразу за ним, за ней следовала Никки, а затем Вэйл.

Фонарь Кассии внезапно осветил проход, сделанный как будто бы более тщательно, чем расположенные ниже. По нему они вышли в просторную пещеру. Большой зал был выдолблен в камне, совсем как туннели и комнаты внизу, на грубых каменных стенах сохранились отметины от инструментов и просверленные при создании помещения отверстия.

Отличие заключалось в том, что пол здесь был выложен темными и светлыми плитками, образующими круговой орнамент, едва проступавший под толстым слоем пыли. Посреди зала стоял стол. Кассия провела по нему рукой, сметая пыль, и Ричард увидел, что он отделан ореховым капом. В центре стола стояла простая белая ваза.

Когда-то в вазе, должно быть, стояли свежие цветы, чтобы это место выглядело не столь мрачно для людей, навещавших родственников. Когда-то, должно быть, это было пронизанное благоговением место, радушно встречающее посетителей.

По краям зала через определенные промежутки во тьму уходили ходы. Ни один из этих девяти похожих на пещеры проходов не был отделан или украшен, но над каждым в камне был вырезан символ на языке Творения.

Похоже, это и было сердце катакомб, откуда посетители спускались затем по соответствующему проходу туда, где погребены их предки.

Проход, из которого они вышли, был девятым из девяти туннелей. Над каждым из них символы подсказывали безобидные наименования этих туннелей: «Река вечного отдыха», или «Сад лилий», или «Место спокойствия». Названия над проходами определенно должны были помочь людям найти ближних. Тот, из которого они вышли, назывался «Зал душ». Это напомнило Ричарду о названии «убежище духов», которое он увидел в начале пути по катакомбам, в комнате с колодцем.

Из зала с этими девятью туннелями наверх вела мраморная лестница с гладкими мраморными перилами, покрытая таким толстым слоем пыли, что казалась едва ли не обычной шахтой, грубо прорубленной в скале. Тщательно сооруженная лестница и перила составляли разительный контраст с грубо высеченными стенами. Лестница оказалась достаточно широкой, чтобы Ричард и Кэлен могли наконец идти рядом – роскошь после узких коридоров и сужающихся лестниц.

Каждый пролет заканчивался небольшой площадкой, от которой начинался следующий марш; в целом они составляли огромную ведущую наверх утомительную спираль. Здесь не было комнат, только площадки и очередные восходящие лестничные марши. Но лестница по крайней мере была сделана на совесть, – не просто грубо высеченные ступени, по которым иногда трудно подниматься.

Однако все они изрядно устали. Силы были на исходе, и всем требовалось поесть.

Отдуваясь после долгого подъема, они добрались до площадки, где мраморные перила с обеих сторон заканчивались витиевато украшенными балясинами. Перед ними поднималась каменная стена, перекрывающая выход.

– Похоже на заградительный камень, – сказал Ричард. – Должно быть, он закрывает доступ в катакомбы. Слишком большой и тяжелый, чтобы его могли сдвинуть даже ожившие мертвецы Сулакана.

– Тогда как же мы пройдем? – спросила Вэйл.

– Смотрите! – воскликнула Кассия, вытягивая руку с фонарем в сторону.

Сбоку в нише стояли две маленькие статуэтки. Точно такие же небольшие фигурки пастухов, какие они нашли в коридоре в квартирах волшебников и колдуний Стройзы. Те статуэтки, простоявшие нетронутыми со времени строительства барьера, открыли проход в комнату с колодцем.

Кассия наклонилась и, сильно дунув, очистила статуэтки от пыли. Затем помахала рукой перед лицом и закашлялась в поднявшемся при этом облаке. Она скривилась, еще немного помахала рукой, затем наклонилась, зажмурилась и снова дунула на статуэтки.

Ричард увидел под пылью блеск металла. Он наклонился ближе и тоже дунул на статуэтки, убирая остатки пыли. Обе статуэтки на первый взгляд казались сделанными из того же тусклого серебристого металла, что и в Стройзе.

– Чего ты ждешь? – спросила Кэлен, отворачиваясь и отмахиваясь от облака пыли. – Сделай то же, что сделал тогда. Посмотрим, выпустит ли это нас отсюда.

Никки нахмурилась, наклоняясь к тому, что Ричард считал заградительным камнем.

– Слышишь?

– Нет. Что? – Кэлен нахмурилась, прекратив махать рукой и склоняя голову набок. – Постой, действительно слышу. Похоже, бьют тревогу.

Глава 47

Хотя доносящийся из-за заградительного камня набат обеспокоил его, Ричард убрал меч в ножны. Ему, как и в прошлый раз, требовались обе руки, чтобы все получилось. Когда он взялся руками за прохладные металлические статуэтки, те нагрелись под его прикосновением. Он почувствовал покалывание магии, просачивающейся в его ладони, по рукам и позвоночнику в основание черепа. Магия здесь была сильнее, чем в Стройзе.

Когда он ощутил пульсацию магии в основании своего черепа, камень перед ними задрожал, словно проникся к нему симпатией. Все вокруг задрожало, со стен и потолка посыпались комки пыли и мелкие камни. Камушки на полу заплясали, и со всех сторон поднялась пыль.

Ричарду это напомнило, как Саманта обрушила каменный потолок пещеры. Он с беспокойством взглянул наверх, опасаясь, что потолок обвалится на них. В отличие от камня, в котором были устроены лежащие ниже катакомбы, над головой был гранит, как и на обрушенном колдуньей потолке.

С внезапным резким звуком по краю заградительного камня образовалась щель: замазка вдруг треснула. Известка, которой были заделаны края, раскрошилась. Огромная каменная плита наконец двинулась прочь от них, со скрежетом перемещаясь по полу. Как только это случилось, через щели у края проник яркий свет – естественный, а также лязг набата.

Щуря глаза от неожиданно яркого света, Ричард всматривался в каменный проем и открывающийся проход. Кассия отстранила его и выбежала туда, чтобы проверить, нет ли опасности. Поскольку она не выкрикнула предостережения, Кэлен взяла Ричарда за руку и, пригнувшись, вошла вместе с ним в низкий проход.

Они оказались в защищенном проходе к катакомбам. С обеих сторон укромного помещения выстроились ребристые известняковые колонны. Эти невысокие столбы, не намного выше Ричарда, поддерживали длинные балочные перекрытия, на которые опирались арки, искусно украшенные сложными резными декоративными накладками из камня и отделанные плиткой с темными геометрическими узорами. Замысловатое убранство скамей у стен по обеим сторонам гармонировало с прочими зловещими архитектурными деталями. После грязи и грубо вырубленных в камне проходов, среди которых они пробыли так долго, прекрасный гладкий камень казался мерцающим.

Огромные каменные фигуры, стоявшие в мрачных, изломанных, безумных позах, создавали отчетливое ощущение скорби и трагичности того, что лежало в глубине тянущегося во мраке прохода за их спинами. В конце концов, это был порог владений мертвых. Задумчивые фигуры с обеих сторон от прохода явно должны были готовить посетителей к тому, что в катакомбах не найти и тени радости.

Кэлен проскочила мимо Ричарда, чтобы выйти из крытого прохода и осмотреться по сторонам.

– Добрые духи, знакомое место. – Она обернулась к остальным. – Мы в Цитадели!

Ричард вышел из затененного прохода к катакомбам и встал рядом с Кэлен, оглядывая невероятно высокое узкое помещение, похожее на огромную трещину в горе, в которую была встроена Цитадель Волшебника. Высоченные стены слагались из глыб мелкозернистого гранита. Зал был высотой в полудюжину этажей, но не шире просторных общественных коридоров в верхней части Цитадели.

Кассия и Вэйл встали перед ними, ограждая их от небольшой группы людей, оказавшихся неподалеку, которые глазели на Ричарда и Кэлен так, будто на их глазах несколько лежащих многими уровнями ниже трупов вернулись к жизни. Покрытые пылью, они, вероятно, и напоминали трупы.

– Ричард? – спросил звучный голос.

Ричард сощурился – ему в глаза из щелей на самом верху высоченной стены бил свет.

– Чейз?

Крупный мужчина вложил меч в ножны, бросился к Ричарду, схватил его за плечи и встряхнул.

– Ричард! Слава добрым духам! Откуда ты явился?

Через небольшую толпу, в которой было несколько знакомых ему Сестер, пробилась женщина в простом синем платье.

– Ричард! Ты! И Кэлен! – Она улыбалась от внезапной радости. – И Сестра Никки! Ты тоже здесь!

Никки наклонила голову, несмотря на свое презрение к титулу, который больше не использовала.

– Сестра Верна! Точнее, аббатиса. Должна признать, что очень рада видеть ваше прекрасное улыбающееся лицо.

Верна рассмеялась, устремляясь вперед, чтобы обнять Кэлен, словно та была давно потерянной сестрой; ее вьющиеся каштановые волосы при этом взметнулись.

Рэйчел, дочь Чейза, выглянула из-за его спины.

– Ричард! – Она подбежала и обхватила руками его за пояс.

Похоже, с тех пор, как он видел ее в прошлый раз, Рэйчел стала почти взрослой. Руки и ноги у нее стали значительно длиннее. Прекрасные светлые волосы тоже отросли и были теперь почти как у Никки.

Верна отстранилась от Кэлен, продолжая удерживать ее вытянутыми руками, словно не желала отпускать из страха, что она окажется видением.

– Каким образом вы все там оказались?

Хотя Ричард был рад увидеть этих знакомых ему людей, его занимали серьезные проблемы. Он знал, что времени опасно мало, а их путешествие еще не закончено. Он чувствовал, насколько окрепло отравляющее прикосновение смерти в нем. Смерть пыталась утащить его в мир тьмы прежде, чем он сумеет что-то предпринять.

– Это долгая история, – сказал он, надеясь избежать длительных объяснений.

– История, для которой, боюсь, у нас действительно нет времени, – глядя на Ричарда, добавила Кэлен, заметившая его сдержанные интонации.

Мгновение Верна с подозрением всматривалась в Ричарда, затем подошла ближе и прижала пальцы к его вискам. И тут же отдернула руки, негромко испуганно вскрикнув, словно, прикоснувшись, обожгла пальцы.

– Добрые духи, – прошептала она, вытаращив глаза. – Ты, ты…

– Мы знаем, – сказала Кэлен. – Я же сказала, это долгая история, а Ричард, как видишь, в беде.

Чейз скривился и сунул большой палец за ремень.

– А что, Ричард в беде?

Никки поморщилась, подтверждая.

– Увы, так.

Ричард знаком велел им подождать и вернулся к двум маленьким металлическим статуэткам пастухов, которые приметил в углублении в стене прохода к катакомбам. Взявшись за них, он сразу почувствовал, как они нагрелись от его прикосновения. Пока он держал статуэтки, огромный заградительный камень медленно поехал назад. Как только катакомбы вновь были запечатаны, сигналы тревоги, доносившиеся из ближайших проходов, стихли.

Чейз поскреб голову, всматриваясь в проход.

– Э… это объясняет тревогу, но не то, как вы там оказались.

Ричард сделал вид, что не заметил незаданного вопроса, и угрюмо посмотрел на Чейза и на Верну.

– Не позволяйте никому входить туда. Не позволяйте никому даже пытаться войти туда.

– Да кто же это мог бы? – удивилась Верна. – Насколько мне известно, этот проход никуда не ведет. Мы всегда считали, что это просто небольшой закуток, где можно посидеть на скамье и отдохнуть.

– Это нечто большее, – сказал он. – Пусть люди держатся отсюда подальше.

– Давно этот проход перекрыт? – спросила Верна, нахмурившись.

Ричард быстро оглянулся на камень.

– Во времена великой войны, примерно три тысячи лет назад.

Она нахмурилась еще сильнее.

– И что там?

– Мертвые, – ответила Никки.

Верна выпрямилась.

– А также, думаю, духи мертвых, – добавил Ричард.

Верна так и разинула рот.

– Как же вы там оказались?

– Путешествуя, – без объяснений сказал Ричард.

– У вас найдется чем перекусить? – спросила Кассия в повисшей тишине. – Мы все изрядно проголодались. Там, внизу, мне не удалось найти для пропитания даже крысу.

Верна мгновение смотрела на невозмутимых морд-ситов, затем гостеприимно подняла руки.

– Ну да, конечно. Мы приготовим еду, чтобы отпраздновать…

– Некогда, – перебила Кэлен. – Лучше, если что-нибудь найдется прямо сейчас; возможно, что-то, что мы смогли бы взять с собой. Нам нужно скорее добраться до сильфиды.

Ричард осознал, что она сосредоточилась на том, чтобы доставить его в Народный Дворец, к сдерживающему полю, чтобы Никки могла убрать отравляющее прикосновение смерти. Он тоже стремился поскорее попасть во дворец, но по другим причинам.

Верна обеспокоенно переглянулась с Чейзом.

– Сильфида? – Она наклонилась чуть в сторону и с тревогой всмотрелась куда-то за спину Вэйл. – Зедд с вами? – Она вгляделась в Ричарда. – Что произошло?

– Верна, даже не представляю, когда смогу хотя бы начать рассказывать тебе обо всем произошедшем и обо всем, что сейчас не так, но тебе действительно следует знать, что Зедд…

Ее глаза округлились.

– Мертв?

Ричард крепко сжал губы и кивнул.

– Погибнут и все остальные, если мы не доберемся до Народного Дворца, – вмешалась Кэлен. – Ричард умрет первым, но вскоре за ним последуют и все прочие. Вы почувствовали прикосновение смерти в нем. Вам известно, насколько это серьезно. Пока что просто поверьте нам. Потом мы все подробно расскажем.

– Конечно. Но я думала, что ты установил мир во всем мире. Война завершилась. Что могло случиться? – Верна с беспокойством нахмурилась, переводя взгляд с Кэлен на Ричарда. – Можете хотя бы сказать, в чем дело? Возможно, мы знаем что-нибудь, что окажется полезным.

Ричард пошел через огромный слабо освещенный зал.

– Вы знаете, кто такой император Сулакан?

Верна заторопилась, стараясь не отстать от них. Она задумалась, глядя себе под ноги, и коснулась лба кончиками пальцев.

– Сулакан, Сулакан… – Лицо Верны снова стало угрюмым, когда она сообразила. – Правильно ли я помню, что именно он был императором во времена великой войны? Он мертв уже… ну, приблизительно три тысячи лет.

– Ричард вернул его к жизни, – сказала Никки.

Верна от изумления лишилась дара речи.

– Повторю, – заметил Ричард, – это очень длинная история, и сейчас у нас есть более важные задачи.

– Например? – спросила Верна, не желая оставлять тему.

– Самое главное, что вам следует знать, – я должен остановить Сулакана, иначе он уничтожит завесу, а с ней мир живых.

Верна неодобрительно фыркнула.

– Ричард, еще когда я в первый раз встретилась с тобой, ты был каким-то образом связан с проблемой завесы. И еще ты с самого начала был связан с пророчествами. Пророчество сообщило нам о твоем рождении еще до твоего зачатия. Благодаря пророчеству, как только ты родился, аббатиса Энн пришла защитить тебя. Ты был ребенком из пророчества.

– Теперь я знаю почему, – сказал он, ничего не объясняя и продолжая идти дальше во главе небольшой толпы людей.

Глава 48

Ричард заметил знакомых Сестер в сопровождающей их толпе среди множества незнакомых ему людей. Вероятно, это были жители расположенного ниже города Эйдиндрил, пришедшие в Цитадель, чтобы помочь навести в ней порядок. Должно быть, сейчас в Цитадели работало много людей из Эйдиндрила.

Ричард не горел желанием рассказывать незнакомым людям о том, что происходит. Возможно, они заслуживали доверия, но он их не знал. И даже если им можно было доверять, они могли услышать что-то не так и породить слухи, а то и панику в городе. Верна и Чейз не подозревали об опасности, угрожающей всем, поэтому у них не было никакой причины остерегаться чего-то. Насколько они знали, повсюду установился мир.

В отдалении зал пересекало, следуя по своим делам, довольно много людей. Протяженность огромного зала была такова, что при слабом освещении Ричард не различал лиц людей в его дальнем конце.

Ричард покосился на Чейза, затем многозначительно перевел взгляд на сопровождающих их людей. Чейз понял его просьбу и повернулся к остальным.

– Прошу всех вас известить остальных, что все в порядке, и позаботиться о том, чтобы все источники сигналов тревоги были настроены заново. А за остальным присмотрим мы с Верной.

Сестры и еще кое-кто предложили свою помощь, если понадобится, а затем разошлись по боковым коридорам. Вскоре с Ричардом и женщинами остались только Верна, Чейз и Рэйчел.

– Спасибо, – тихо сказал Ричард своему старому другу.

Он помнил, что длинный высокий зал – центральный узел, откуда можно попасть во многие важные области нижних уровней Цитадели. Благодаря щели под потолком вдоль одной из стен этот зал служил вентиляционной трубой, проветривающей нижние уровни Цитадели и обеспечивающей их свежим воздухом. Он заметил маленьких птиц, сидевших на выступах под гребнем стены. Сейчас вместе со свежим горным воздухом щели пропускали в зал немного дневного света.

Каменная лестница, встроенная в стену справа, вела к высоко расположенному узкому балкону. На этом балконе через неравные промежутки виднелись широкие проходы; некоторые с дверями, но многие – просто проходы в разные области и на разные уровни Цитадели.

После всех мест, где они побывали, и особенно после того, как они провели столько времени в Темных землях, несколько сбивало с толку, что в итоге пришлось проникнуть в Цитадель через черный ход. Такое внезапное возвращение к цивилизации отчасти смущало. Он-то опасался, что, возможно, уже никогда не увидит ничего этого. Но Цитадель Волшебника напомнила ему о Зедде, и болезненная тоска по деду вернулась.

Ему хотелось бы безопасности и спокойствия, ведь он вместе с Кэлен вернулся наконец в Цитадель, в окрестности Эйдиндрила и Дворца Исповедниц, где она выросла, но нигде в мире живых не могло быть безопасности, пока Сулакан не вернется в мир мертвых.

Вдобавок огорчало незнание того, сколько дней заняло перемещение сюда из Стройзы. Даже увидев луну, он не смог бы определить, сколько времени длилось их путешествие к Цитадели. В Темных землях почти всегда было пасмурно, и потому он ни разу не видел луны.

Произошло столько всего, не говоря уж о пребывании в неизменном безвременье подземного мира, что он не знал точно, давно ли Ханнис Арк и Сулакан с армией полулюдей пересекли рубеж, отделявший Третье царство, и направились на юго-запад к Народному Дворцу. Ричард просто потерял счет дням.

Одно он знал наверняка: Народному Дворцу угрожает серьезная опасность. Он знал, почему Ханнис Арк рвется в Народный Дворец, – ему хотелось править Д’Харианской Империей в качестве Лорда Арка. При всей сложности плана его цель была на самом деле весьма проста. Он хотел свергнуть Дом Ралов и править вместо него.

Однако Сулакан связал его множеством обязательств, щедро помогая, несмотря на собственные великие замыслы. Эти двое использовали друг друга в собственных целях и были нужны друг другу, но Ричарду казалось, что Сулаканом вряд ли можно манипулировать и водить его, словно быка, за кольцо в носу. Судя по тому, что заметил Ричард, Сулакан не меньше Ханниса Арка жаждал захватить Народный Дворец.

Его интересовало, не было ли это связано с Регулой. Регула воплощала могущество подземного мира, чуждое миру живых. Она обеспечивала существование пророчеств в мире живых. Удушала жизнь пророчествами.

Отчасти это походило на прикосновение смерти, угнездившееся в Ричарде, прикосновение, вытягивавшее из него жизнь. На протяжении многих тысячелетий Регула вытягивала жизнь из мира живых.

Регула в определенном смысле была мостом через завесу, открытым каналом между мирами. Сулакан нуждался в этом канале больше, чем в чем-либо еще, потому был полон решимости захватить дворец. Он попросту использовал Ханниса Арка в своих целях, почти так же, как Ханнис Арк использовал Владыку мертвых.

Кэлен взяла аббатису за руку.

– Верна, мы будем весьма признательны, если вы устроите так, чтобы нам принесли какой-нибудь простой еды. Можно? С нами два морд-сита, и они готовы сварить меня заживо и съесть, если мы их не покормим.

Хмурый взгляд Верны немного оттаял. Она посмотрела на двух сопровождавших Кэлен суровых морд-ситов, пристально смотревших на нее. Ричарду необходимо было поесть, чтобы поддержать свои силы, и он знал, что Кэлен с Никки тоже голодны. Им всем требовалось перекусить.

– Да, конечно. – Она тут же поспешила подойти к каким-то мужчинам неподалеку, выносившим дрова из комнаты.

Они замерли возле своих телег, кивнули, выслушав ее указания, и торопливо ушли в один из боковых коридоров.

Чейз, широкими шагами поспешавший за ними, сократил разделявшее их расстояние.

– Ричард, чем я могу тебе помочь? В чем ты нуждаешься?

Ричард некоторое время поразмыслил.

– Увы, не знаю.

– Ладно, – сказал крупный мужчина, – а куда путь держите?

– Нам нужно срочно попасть в Народный Дворец. Сильфида доставит нас туда быстрее всего.

– Из-за чего спешка?

Ричард оглянулся на своего самого надежного друга.

– Император Сулакан применял в великой войне оккультное колдовство…

– Оккультное колдовство? – вмешалась вернувшаяся к ним Верна; ее лицо снова стало угрюмым. – Что это? О чем ты говоришь?

Ричард глубоко вздохнул. Сильфида была не так далеко, а у него не оставалось времени, чтобы объяснить все уже произошедшее, тем более все что должно произойти, и почему.

– Сейчас у нас нет времени объяснять тебе все подробно, – сказал он, – но кое-что действительно нужно рассказать – кое-что ты должна знать. Сулакан применяет оккультное колдовство. Оккультное колдовство в некоторых отношениях похоже на магию, но все же они отличаются.

– Отличаются? – перебила она. – Чем?

– Это противовес к магии. Можно сказать, что оккультное колдовство – изнанка магии. Ее темная сторона.

– Магия Ущерба – темная сторона Магии Приращения, – настаивала она.

Ричард скорчил гримасу: какой сложной оказалась попытка придумать, как это объяснить.

– Есть разные уровни равновесия, – сказала Никки, смекнув, что Ричард затрудняется доходчиво объяснить это. – Магия Ущерба – магия подземного мира. Магия Приращения – магия мира живых. Они уравновешивают друг друга. Но и то, и другое – магия, части некоего единого целого. Они действуют совместно, примерно так, как совместно с остальными пальцами действует большой палец. Можно рассматривать Магию Приращения как большой палец, действующий совместно с другими пальцами, или Магией Ущерба.

– Тогда чем же будет оккультное колдовство? – спросила Рэйчел, зачарованная такой экзотикой.

– Оккультное колдовство похоже на другую ступень развития магии. Магическая и оккультная силы – совсем разные. Каждая обладает могуществом, как есть сила в каждой из рук. – Никки сцепила пальцы. – Руки различаются, и в каждой есть сила, но две руки вместе гораздо сильнее, чем одна.

Ричард не был уверен, что Верна поняла, но продолжил излагать самое важное.

– Сулакан был волшебником, наделенным обоими дарами, – в те давние времена такие волшебники встречались. Они применяли свои способности одновременно – поскольку те сильнее вместе, как объяснила Никки, – и при этом превращали людей в оружие. Применяя только оккультное колдовство, Сулакан творил то, что считалось невозможным.

– Например? – спросил Чейз, теперь очень заинтересованный объяснением.

– Начнем с того, что он создал сноходцев. Император Джегань был потомком сноходцев, изначально созданных Сулаканом и его волшебниками. Затем Сулакан применил свои способности для создания армии полулюдей…

Чейз положил ладонь на плечо Ричарду:

– Полулюдей?

Ричард кивнул.

– Людей без душ.

Чейз нахмурился и поскреб затылок.

– Для чего?

– Они живут невероятно долго – за счет того же, что применяли Сестры во Дворце Пророков. Он хотел, чтобы эта армия ждала его, когда ему наконец удастся вернуться из мертвых.

Верна нахмурилась.

– Не представляю, как можно отделить душу от тела. Создатель…

Ричард махнул рукой, не желая углубляться в теологические споры.

– Об этом потом. Мы же сказали, объяснять это действительно долго и сложно. Что сейчас важно и что вам следует знать: созданные ими полулюди обезумели без своих душ…

– Этого следовало ожидать, – сердито заметила Верна.

– …и возжаждали их так сильно, что стали нападать на людей, рвать их зубами и пожирать заживо, убежденные, будто могут таким способом заполучить душу человека, отнять ее. Они охотятся на людей с душами, чтобы забирать души себе.

– Но ведь это чистое безумие, – Верна с усмешкой сложила руки на груди.

– Попробуй объяснить им это, когда они вонзают в тебя зубы, срывают плоть с костей и поедают ее, – сказала Кэлен.

– В прочитанном мною послании, оставленном в те времена, полулюдей называют «зубастой смертью, которая пришла за живыми». И часто – «жуткими полумертвецами», – добавил Ричард.

Это отрезвило аббатису.

– Если эти жуткие полумертвецы так страстно жаждут съесть нас ради наших душ, почему мы никогда их не видели и даже никогда не слышали о них?

– Теперь мы дошли до самой сути, – сказал Ричард. – В дни великой войны Сулакан напустил этих безумных полулюдей на Новый Мир. Людям тогда удалось запереть их всех за барьером в далеком пустынном уголке Темных земель. Именно так удалось завершить войну. Люди в те времена не сумели покончить с полулюдьми раз навсегда, потому что у них не было нынешнего могущества, но смогли хотя бы запереть зло и завершить войну.

– И теперь это зло вырвалось на волю, – предположил Чейз.

– Да. Все это время они оставались в изгнании, ожидая возможности убежать. Барьер наконец пал. Как только это произошло, Сулакана вернули из мира мертвых, и теперь он со своими полулюдьми опустошают земли.

– К тому же, – добавила Кэлен, – он и некоторые из его полулюдей, тоже обладающие оккультным могуществом, способны возвращать к жизни мертвых. Справиться в бою с такими мертвецами чрезвычайно тяжело.

– Ты это всерьез? – вполголоса спросил Чейз.

Ричард указал назад, на проход в катакомбы.

– Скорее всего, именно поэтому люди в ту давнюю пору запечатали катакомбы. Сулакан способен оживлять почти всех недавно умерших, по крайней мере тех, у кого тело не повреждено. Вероятно, им пришлось запечатать катакомбы для защиты.

– Оживленных мертвецов чрезвычайно трудно остановить, – добавила Никки. – Вам следует знать, что магия против них почти бессильна.

– Из-за того, что их оживляет оккультное могущество? – предположила Рэйчел.

Никки улыбнулась тому, как быстро девочка ухватила суть.

– Именно так.

– Конечно, меч с ними справится, – сказал Чейз, и его голос пошел эхом гулять по проходу, стены которого были сложены из гранитных блоков, пока все они следовали за Ричардом.

– Если бы! – ответил Ричард. – Их можно уничтожить только огнем или моим мечом.

Чейз взмахнул кулаком.

– Но, конечно, достаточное количество воинов сможет…

Ричард покачал головой.

– Даже целый отряд воинов Первой Когорты, способный справиться с чем угодно, не сможет их остановить. Они не живые в обычном смысле, поэтому обычным оружием их не убить. Они уже мертвы. Оккультное колдовство, приводящее в движение эти трупы, дает им огромную силу. Я видел таких ходячих мертвецов с множеством мечей, торчащих из груди, и они даже не замедлили шаг.

Пока они шли по коридору, отделанному панелями красного дерева с резьбой, Ричард бросил на Чейза многозначительный взгляд.

– Даже гончих сердца легче остановить.

Чейз раздосадовано хмыкнул.

– В любом случае, Сулакан собирается завершить начатое очень давно. Время, проведенное им в подземном мире, не имело для него значения, он только использовал его для управления событиями и чтобы собрать там своих приспешников. Он с его армией полулюдей и ходячих мертвецов в эту самую минуту опустошают Д’Хару, двигаясь на штурм Народного Дворца. И это будет только начало. Ему помогает сильный волшебник Ханнис Арк, тоже наделенный оккультным могуществом. Невозможно сказать, сколько людей они уже убили. Мне нужно попасть во дворец и остановить их прежде, чем они его захватят.

– О, – с сарказмом сказал Чейз, – да, теперь понимаю. Похоже, это не такая уж жутко сложная задача.

– Но это еще далеко не все, – сказал Ричард.

– Что же еще? Например? – спросила Верна.

– Вовлечена сила Одена. – Ричард указал вперед. – Сильфида недалеко. Мешкать нельзя.

Верна огорченно развела руками.

– Если все, что ты сказал, верно, как можно надеяться остановить таких могущественных людей, какими были волшебники в те давние времена – со всеми их уникальными знаниями и огромной силой?

Ричард взглянул на нее и подождал, пока она посмотрит на него в ответ.

– Для этого мне придется пресечь пророчества.

Верна закашлялась.

– Из огня да в полымя.

– А-а, – сказал Чейз, – да судя по всему, это пара пустяков. Что ж, я рад, что у тебя все под контролем.

Несмотря ни на что, Ричард не сумел сдержать улыбку. Он остановил всех в круглом помещении, откуда расходились несколько коридоров. Один из них, помнил он, вел за щиты прямиком к высокой круглой комнате.

Ричард прокашлялся.

– Верна, прежде чем мы вас покинем, я должен передать тебе важное послание – от Уоррена.

Угрюмая Верна смягчилась и моргнула.

– Что значит… от Уоррена?

Ричард потупился, сунув руки в задние карманы.

– Уоррен хочет, чтобы ты знала: он любит тебя и будет любить вечно. И обрел покой.

– Откуда ты мог узнать это? Как ты получил весточку от него? – Верна сглотнула, ее глаза наполнились слезами. – Уоррен мертв.

Ричард кивнул.

– Я тоже был мертв… – Он неловко махнул рукой. – Некоторое время. Именно тогда я и видел его.

Брови Верны сошлись вместе – она пыталась осознать услышанное.

– Ты был мертв? Как это?

– Меня убили, – вмешалась Кэлен, пытаясь помочь и ускорить объяснение, – и вот, когда я была мертва…

– Когда ты была мертва? – недоверчиво переспросила Верна.

– Да. Я была мертва. Никки исцелила мое тело здесь, в нашем мире, а затем остановила сердце Ричарда, чтобы его душа могла попасть за завесу. Он отправился в подземный мир и отослал меня обратно в мир живых. Мы решили, что потеряли его навсегда.

Верна с ужасом уставилась на Никки.

– Ты остановила сердце Ричарда? Ты убила его? За пятьсот лет до его рождения уже было известно, что он – наша единственная надежда, и ты остановила его сердце? Что на тебя нашло?

Никки пожала плечами.

– Он попросил об этом.

Верна заморгала.

– Так ты убила его по его просьбе? Зная, что пророчество именует его «камень в пруду», зная, что он – наша единственная надежда?

На лице Никки читалась неловкость.

– Ну да. Он хотел умереть, и я знала, что он покончит с собой, если я не помогу. Поэтому я остановила его сердце. – Никки потерла висок, отводя глаза под испытующим взглядом женщины, снова ставшей вдруг грозной аббатисой. – Будь вы там, вы бы поняли.

Верна несколько раз безуспешно попыталась сформулировать следующий вопрос и наконец повернулась к Ричарду.

– Как ты можешь жить, если уже был мертв?

– Смерть – не то, чем она была прежде. – Он понял, как беспечно это прозвучало, хотя он ничего подобного не имел в виду. – Это одна из тех трудностей, с которыми нам предстоит справиться.

– Как ты сумел вернуться к жизни? – не успокаивалась она. – Как такое возможно?

Ричард кашлянул, по-прежнему глядя в пол.

– Кара пожертвовала жизнью, чтобы создать для меня мост, по которому я перешел бы обратно в мир живых и вернулся в свое тело.

– Но ведь теперь она с Беном и…

– Бен погиб, защищая нас от полулюдей.

Верна зажмурилась, ее глаза снова наполнились слезами.

– И пока ты был мертв, ты видел Уоррена?

Ричард со слабой улыбкой кивнул.

– Он хотел, чтобы вы знали, что он любит вас и что теперь он обрел покой, поэтому вам нечего тревожиться о его душе.

Верна отвела взгляд, на мгновение прижав руку к сердцу.

– Дорогой Создатель, не понимаю. Я больше ничего не понимаю. Похоже, мир разваливается.

Ричард осторожно взял ее за плечо.

– Именно так. Поэтому мне и следует поспешить. Я должен помешать ему развалиться.

Глава 49

Ричард, рядом с которым шла Кэлен, вел Никки, двух морд-ситов, Верну, Чейза и Рэйчел по широкому коридору к высокой круглой комнате. Стены прохода были облагорожены только штукатуркой. Иногда у стен попадались самые обычные столики со статуэткой или вазой. Они миновали множество комнат (среди прочего – небольшие библиотеки или читальные залы для случайных посетителей с удобными на вид стульями и неосвещенные комнаты непонятного назначения).

На ходу Кассия и Вэйл жевали остывшую жареную оленину, набивая полные рты; небрежно поглядывая по сторонам, они рассматривали достопримечательности и слегка замедляли шаг, если их внимание привлекали гобелен или картина. Они ничему не удивлялись и не поражались, даже когда осматривали неглубокий шкаф-витрину со странными, похожими на рамки или оправы предметами из кости – насколько было известно Ричарду, магическими. Хотя морд-ситы недолюбливали магические предметы, им было действительно интересно посмотреть на них. Он подозревал, что, воспитанные в Народном Дворце, где прежде правил Даркен Рал, они находили Цитадель куда менее впечатляющей, но здесь было много странного и неожиданного, что им определенно нравилось разглядывать. Они рассматривали попадавшиеся по дороге картины и скульптуры и обратили внимание на странные узоры на мраморном полу, по которому шли.

На небольшом отрезке пути они прошли за целый ряд щитов. Чейз, несомненно, привык, что всегда находится кто-нибудь с магическими способностями, кто помогает ему пройти за щиты. Ричард к этому не привык, ведь в прошлом собственная магия позволяла ему проходить за любые щиты, даже за требовавшие Магии Ущерба, мимо которых мало кто мог пройти. Теперь, когда его магия не действовала, они огибали некоторые из самых сильных щитов, защищающих опасную магию, и Никки приходилось помогать ему проходить за остальные.

Кэлен без труда проходила за многие щиты, как было с ее детских лет, и самостоятельно бродила по коридорам Цитадели. Но здесь, где щиты были очень сильны, в годы ученичества она не бывала. Некоторые здешние щиты не пропускали ее. Ричард знал, что так и задумано. Такие щиты огораживали опасные магические предметы, способные причинить вред неискушенному или беспечному. В таких случаях Никки приходилось помогать ей.

– Хотите еще? – спросила Верна, протягивая Ричарду и Кэлен завернутый в бумагу кусок оленины.

Кэлен положила руку на живот.

– Спасибо, нет. Наелась.

– Я тоже, – сказал Ричард, когда Верна протянула еду ему. Он съел достаточно для поддержания сил, но аппетита у него по ряду причин не было. Головная боль не улучшала дело. Отравляющее прикосновение смерти постепенно становилось все более сильным – впрочем, ничего иного ждать не следовало.

Никки тоже наелась досыта. Как у Ричарда и Кэлен, у нее на уме были дела значительно более важные, чем еда.

Кассия и Вэйл взяли предложенное им мясо. Их аппетит, кажется, был безграничным. Что бы их ни тревожило, похоже, им не составляло труда есть и беспокоиться одновременно. Это напомнило Ричарду Зедда.

– Возьмите и это, – сказала морд-ситам Рэйчел. – Съедите потом, когда будет время.

– Что это? – спросила Кассия, взяв у девочки небольшой бумажный сверток.

– Медовые пирожки, – ответила Рэйчел с гордой улыбкой.

Когда они дошли до конца коридора, Кассия застонала от восхищения, попробовав медовый пирожок.

– Я испекла их сегодня утром. Меня Эмма научила… ей нравится, когда я называю ее мамой.

– Похоже, это полезный навык для девочки, – сказала Кассия, откусывая оленину и разглядывая комнату справа – та была заставлена длинными столами и скамьями.

Рэйчел достала из ножен на поясе один из ножей и закрутила его между пальцами, ловко пропуская между суставами, затем подкинула и поймала за острие.

– Чейз учит меня обращаться с оружием.

В лице Кассии проступила симпатия, а на губах показалась заговорщицкая улыбка.

– Еще более полезный навык. Ты – девочка, пленившая мое сердце.

– Она знает, как вырезать его, хочешь? – с очевидной гордостью сказал Чейз.

Кассия подняла свободные три пальца руки, держащей кусок оленины.

– Спасибо, нет – я вам верю.

Коридор закончился лестничной площадкой на некотором расстоянии от пола внутри высокой круглой комнаты около тридцати метров в поперечнике. Под потолком были щели наружу, но такие узкие, что в целом здесь было почти темно. Дождевая вода, стекавшая по каменным стенам, собиралась внизу в водоем. Лестница вилась по стене внушительной каменной башни; время от времени ступени сменялись небольшими площадками с дверями или ведущими куда-то проходами.

Они гуськом спустились по лестнице на узкий балкончик с железными поручнями, опоясывавший внешний край у подножия башни. Из окошек на самом верху проникали слабые лучи света, но их было недостаточно, чтобы разогнать мрак в низу. На дне башни в центре мерцала темная поверхность водоема, подпитываемого дождевой водой, время от времени попадающей сквозь щели наверху. Над поверхностью воды кое-где выступали камни.

Схватившись за поручень, Кассия и Вэйл наклонились, всматриваясь в чернильные воды внизу. Большой глаз саламандры, сидевшей на одном из камней, повернулся, наблюдая за ними.

Ричард все еще размышлял над тем, почему убежище духов располагается ниже катакомб. И особенно его удивили матерчатые завесы, покрытые заклинаниями.

Он указал на противоположную сторону башни, на большую дыру, пробитую в каменной стене, давая Кассии и Вэйл понять, куда они направляются. Это был проход в комнату Коло – так когда-то назвал ее Ричард, потому что, когда проход в нее впервые со времен великой войны открылся, он нашел там останки волшебника, некогда присматривавшего за сильфидой на случай, если враг вздумает попасть в Цитадель с ее помощью. В ту войну этого человека замуровали здесь, и в конце концов он умер на посту. От него остались дневники, оказавшиеся полезными Ричарду для понимания определенных событий прошлого, о которых знал Коло.

К сожалению, дневники не раскрыли истинной сути того, что произошло. Он решил, что, возможно, сам Коло тоже этого не знал. Вполне вероятно, об этом знало очень мало людей.

Кассия и Вэйл, проходя через расколотый и частично расплавленный камень в большую круглую комнату, вертели головами, осматривая внушительный пролом. В дальней ее части все еще стояли стул и маленький стол Коло. В отличие от комнаты с колодцем Люси, эта комната была почти двадцать метров в поперечнике, но, хотя она была гораздо больше, ее тоже венчал высокий купол – высота его почти равнялась ширине комнаты.

Диаметр самого колодца составлял почти десять метров – значительно больше, чем у Люси. Ричард решил, что эта сильфида крупнее и ей требуется больший колодец, поскольку она путешествует много куда. Возможно, Люси создали для одной конкретной цели, тогда как здешняя сильфида когда-то часто доставляла волшебников во множество мест.

Приближаясь к высокой, по пояс, стенке колодца, Ричард с удивлением увидел ртутное лицо сильфиды, поднявшейся над краем каменного кольца. Вспучившаяся жидкость вылепила глянцевые черты лица с металлическим отливом; свет ламп и сама комната отразились в том, что казалось живым зеркалом.

Привлекательное лицо улыбнулось с текучей грацией.

– Рада снова видеть вас, Хозяин, – эхом разнесся по комнате жуткий голос. – Вы пришли, чтобы попутешествовать?

– Да, – сказал Ричард, дивясь тому, что она уже здесь и ему не пришлось ее будить. – Но почему ты здесь? Почему не спишь вместе со своей душой?

Черты исказило беспокойство.

– Я пребывала в покое со своей душой, но затем вы вторглись в мир духов. Я увидела вас. Мы все увидели. Все мы видели, как вас окружили темные твари. Внутри вас еще теплилась жизнь. Я видела, что вы не принадлежите тому миру. Тревожилась за вас. И потому пришла сюда в надежде, что вы вернетесь в этот мир и снова придете ко мне – и я смогу помочь вам.

Ричард подошел ближе.

– Я рад, что ты здесь. Твоя помощь действительно нужна. Нам нужно поскорее попасть в Народный Дворец.

– Я знаю это место. – Улыбка на лице сильфиды стала шире. – Что ж, попутешествуем. – Она придвинулась ближе к нему, а голос упал до задушевного шепота. – Вам понравится.

– Мы прибыли сюда с Люси, – сказала Кэлен вовсе не задушевно. – Мы перенеслись сюда в ней. Ты ее знаешь?

Серебристое лицо холодно взглянуло на нее и повернулось обратно к Ричарду.

– Почему вы прибыли не во мне? Она нравится вам больше?

Ричард покачал головой, стремясь рассеять предубеждение. Это странное существо было им необходимо для возвращения во дворец. Ему вовсе не хотелось, чтобы она сейчас исчезла в своем колодце.

Ричард осторожно положил пальцы на руку Кэлен, заставляя ее сделать шаг назад.

– Нет, вовсе нет, – сказал он сильфиде. – Мы попали в западню в Стройзе. Знаешь, где это?

Сильфида нахмурилась, разглядывая их.

– Стройза, – сказала она, старательно воспроизводя это название. – Нет, я не знаю Стройзы. Я не могу путешествовать туда.

Ричард не хотел в довершение всех прочих своих забот уламывать ревнивую сильфиду, поэтому постарался принизить значение путешествия с Люси.

– Нам пришлось путешествовать в ней, чтобы попасть сюда… добраться к тебе.

Хмурый серебристый взгляд смягчился.

– Вы хотите путешествовать со мной? Вы уверены?

– Да, уверен. Нам нужно попасть в Народный Дворец. Попасть туда срочно. Нам требовалось добраться из Стройзы, сюда к тебе, чтобы путешествовать с тобой и радоваться. Понимаешь? Нам пришлось путешествовать в Люси, чтобы вернуться тебе.

Она посмотрела на него с прохладцей.

– Чтобы я могла угодить вам.

– Да, именно так. Путешествие в Люси было ужасным. – Он жестом подчеркнул свое недовольство. – Мне оно ничуть не понравилось, но нам пришлось его совершить, чтобы попасть к тебе.

Краем глаза он заметил, что Кэлен в раздражении сложила руки на груди. Он не понимал, почему она ревнует к сильфиде, но по ее зеленым глазам видел, что ревнует.

Зеркальные серебристые черты начали меняться – вернулась улыбка.

– Вы вернулись, чтобы путешествовать во мне?

Он постарался взять более деловитый тон.

– Именно! Мы хотели вернуться, чтобы путешествовать с твоей помощью.

Улыбка наполнилась радостью.

– Останетесь довольны, Хозяин. Что ж, попутешествуем.

Ричард выдвинул меч из ножен.

– Когда я путешествовал в Люси, то брал это с собой. Она разрешила мне путешествовать с ним.

Сильфида чуть наклонилась, чтобы взглянуть на меч, который Ричард держал наполовину выдвинутым из ножен.

– Я уже говорила вам когда-то, Хозяин. Этот предмет несовместим с жизнью, когда пребывает во мне. Если вы его возьмете с собой, то все умрете.

Ричард знаком показал, что понимает.

– Я знаю, я помню. Но кое-что изменилось. Помнишь, ты видела меня в мире мертвых? Люси сказала, что, поскольку во мне поселилась смерть, сейчас я могу взять его с собой и он не навредит нам.

– Та другая, эта Люси, – она позволила вам взять его с собой в ней?

– Да, но лишь потому, что во мне есть смерть, так она сказала. Она сказала, что я уже мертв – ты сама говорила, что видела меня в мире мертвых. Она сказала, что меня нельзя убить еще раз.

Сильфида на мгновение скептически задумалась, затем сформировала глянцевую серебристую руку. Рука заканчивалась ладонью с изящными пальцами. Сильфида чувственным жестом положила ладонь Ричарду на щеку – так женщина могла бы гладить любовника.

Рука быстро втянулась обратно в колодец, а на ее лицо вернулось беспокойство.

– Хозяин, вы умираете.

Кэлен вышла вперед и схватила его за руку.

– Вы можете помочь ему? Может, вы в силах что-нибудь сделать – ведь вы сами отчасти в том мире смерти, – чтобы устранить причину болезни и забрать ее в мир мертвых, туда, где ей место?

Сильфида обратила на Кэлен грустный взгляд.

– Нет, увы, я могу только совершать путешествия в этом мире.

– А может, вы хотя бы можете, прикоснувшись к нему, сказать, сколько времени ему осталось?

– Увы, нет. Могу лишь сказать, что смерть уже в нем и жизненные силы покидают его.

– Это я и так прекрасно знаю, – сказал Ричард. – Но, значит, поскольку я отчасти уже мертв, меч и впрямь не может убить меня, да?

Прежде чем заговорить снова, сильфида некоторое время рассматривала его.

– Не надо, Хозяин. Все так, как вы говорите, – вы можете его взять, и вы не умрете, потому что в вас уже поселилась смерть. Предмет связан с вами, сосредоточен на смерти в вас, поэтому он не повредит другим, как было бы при обычных обстоятельствах.

– Отлично, – сказал Ричард со вздохом облегчения. – Тогда мне было бы приятно путешествовать вместе с ним.

Из ртутной жидкости предостерегающе поднялась рука.

– Хозяин, все не так просто.

– Именно так. Я уже делал это.

– Возможно, потому что ту, другую, не заботило, что с вами произойдет. – Сильфида немного придвинулась. – Та, другая, не сказала вам, что происходит, когда вы путешествуете с этим предметом?

– Э… да, – согласился Ричард. – Она сказала, что это забирает часть моей остающейся жизни.

– Так и произошло, – подтвердила сильфида. – Путешествие отняло часть того, чего у вас и так оставалось очень немного. Жизнь в вас иссякает, поскольку ее вытесняет смерть. Этот предмет создан, чтобы приносить смерть. Путешествие, в которое вы взяли этот магический предмет, отняло большую часть оставшейся вам жизни. Из-за этого времени у вас теперь значительно меньше и вы умрете быстрее.

Ричард помахал рукой, желая скорее покончить с этим и попасть во дворец.

– Это я знаю. Значит, я могу взять его. Мне это понравится.

– Но не понравится мне – так поступить с вами, – с упреком ответила сильфида. – Возможно, вы сделали так однажды, но теперь у вас в запасе слишком мало жизни. Ваша жизнь при этом иссякает. Путешествие с этим предметом еще больше отнимет от того немногого, что у вас осталось. К тому времени, как вы доберетесь до Народного Дворца, в вас почти не останется жизни. Почти всю ее вытеснит смерть. Если вы возьмете с собой этот предмет, это не убьет вас, но лишит большей части времени, остающегося вам в мире живых.

– Мне кажется, здесь все однозначно, – заявила Кэлен. – Ты не можешь взять с собой меч, Ричард. Его придется оставить здесь.

– Нам просто надо попасть во дворец, – возразил он.

Кэлен приблизила к нему лицо. Он увидел в ее зеленых глазах гнев – страшный гнев, который редко бывал направлен на него.

– А затем тебе нужно будет остановить Сулакана. Мертвый ты этого не сделаешь. Если у тебя останется совсем мало времени, чем это поможет всем нам?

– Сулакана? – с тревогой спросила сильфида. – Вы боретесь с императором Сулаканом?

– Да, – подтвердил Ричард. – Ты его знаешь?

Мерцающая голова отпрянула к противоположной стороне колодца.

– Я знаю его с тех пор, как меня создали. Он злой. Он умер и путешествует по миру, где покоится моя душа. Он злой. Но сейчас он мертв. Как он может быть здесь, в этом мире?

– Боюсь, он вернулся, – сообщил Ричард, не думая, что стоит рассказывать ей, как это получилось. – Он сейчас на пути к Народному Дворцу и собирается захватить его. Если это ему удастся, он порвет завесу и уничтожит всех нас – и живущих, и души в том мире. Мне нужно попасть во дворец, чтобы остановить его. Я должен отправить его обратно в мир мертвых, которому он принадлежит.

– Что ж, попутешествуем, – сказала она с некоторым нажимом, подплывая ближе. – Вам понравится.

– Я должен взять с собой меч.

– Нет, ты не должен брать меч, – процедила Кэлен сквозь зубы. – Не будет ничего хорошего в том, что ты погибнешь или в тебе останется слишком мало жизни, чтобы сражаться. Мы забрались так далеко и прошли столько испытаний вовсе не затем, чтобы ты бросил на ветер свою жизнь – наши жизни, – лишь бы взять с собой меч. Тебе следует оставить его здесь. Сейчас важен не меч.

– Он станет важным, если Сулакан вышлет против нас мертвецов. Меч может их остановить. Как мне сражаться с его армией мертвецов без этого меча?

Лицо Кэлен придвинулась совсем близко, в зеленых глазах горел огонь.

– Если ты отправишь Сулакана обратно в подземный мир, то никакие мертвецы нам не будут страшны, так ведь? Нужно скорее попасть туда. Ты должен снять меч и оставить его здесь.

– Послушайтесь ее, Хозяин. Мать-Исповедница дает мудрый совет. Она вам тоже нравится. Вам следует поступить так, как она говорит.

– Спасибо, – сказала Кэлен сильфиде, но тон ее вовсе не был дружелюбным.

Ричард глубоко вздохнул, соображая, как поступить.

– Пожалуй, вы обе правы.

Он неохотно снял через голову перевязь. Затем поставил ножны острием на пол и прислонил рукоять меча к каменной стене колодца.

– Никто его не тронет, Ричард, – рискнул сказать Чейз. – Я позабочусь. Никто не войдет сюда. Можешь не сомневаться, меч в безопасности. Не беспокойся.

Рэйчел доверительно улыбнулась ему.

– Разобравшись со всеми сложностями, ты сможешь вернуться и забрать его. Нам очень хочется увидеть тебя снова и провести больше времени со всеми вами.

Ричард пожалел, что не разделяет ее уверенности. Но улыбнулся так, словно был согласен с ней.

Он поднялся на стенку колодца и не мешкая помог четырем женщинам встать рядом с ним.

Прежде чем он окунулся в подвижную ртуть, Верна подняла руку, привлекая его внимание.

– Ричард… если… если у тебя все же не получится, Благодать уносит всех нас в мир вечного покоя. Мы знаем, что ты приложишь все силы, но если не получится… что ж, в общем, мы все снова будем вместе в том мире.

Ричард медленно покачал головой.

– Нет. Если не получится, нас там не будет.

Она коснулась пальцами подбородка.

– Как это?

– Без победы нет выживания, – сказал Ричард. – Ни для чего. – Он глянул через плечо. – Сильфида, нам нужно путешествовать. Пожалуйста, доставь нас к Народному Дворцу.

– Войдите в меня, Хозяин. Вам понравится.

Они взялись за руки, и он обратился к Никки и Вэйл слева от него, затем к Кэлен и Кассии справа.

– Как и в прошлый раз, продолжайте дышать и вдохните внутри ее. Держитесь друг за друга, чтобы мы оставались вместе.

Оба морд-сита, хотя глядели с опаской, кивнули.

Затем, поскольку настоятельная необходимость исключала колебания, он вместе со всеми шагнул с края колодца в серебристый бассейн.

Глава 50

Скольжение в сильфиде было ощущением надмирным, отличным от всего, с чем Ричард мог бы сопоставить. Каждый раз оно казалось чем-то знакомым, и в то же время полностью неожиданным. Было ощущение погруженности в неподвижность и покой, в бархатную вечность, сливавшееся со слабым осознанием неимоверной скорости.

Он крепко держал руку Кэлен правой рукой, а руку Никки – левой. И надеялся, что морд-ситы держатся за женщин.

Смотреть было не на что. Закрывая глаза, Ричард видел бурление цвета, но, когда открывал их, вокруг была только тьма. Он снова закрывал глаза, и эти краски, вращаясь и бурля в стремительном движении, заполняли его сознание. Тона и оттенки расходились по пустоте, как капли ярких красок в чистейшей воде.

В сильфиде не было никакой возможности судить о времени, как не было возможности судить о течении времени в подземном мире. Оказавшись в подземном мире, Ричард не мог определить, мертв он секунду или тысячи лет.

В прошлом, когда он спрашивал сильфиду, долго ли они путешествовали, та всякий раз отвечала, что довольно долго, словно такого ответа было вполне достаточно.

Он воспользовался этой остановкой времени, чтобы обдумать то, что ему предстояло сделать. Проанализировал это с разных сторон. Насколько понимал Ричард, все фрагменты действительно состыковывались. Он пытался найти другой вариант развития событий, снова и снова, и неизменно приходил к выводу, что его нет.

Только он, несущий смерть, был способен на такое. Ричард понял, почему все разнообразные источники, от пророчества до лазурных свитков, утверждали это.

Дышать ртутной жидкостью сильфиды одновременно было и забавно, и жутко. Пока он не думал о том, что на самом деле делает, у него просто кружилась голова. Но стоило осознать, что вдыхает вместо воздуха серебристую жидкость, и Ричарда охватывал ужас.

Свет и тени вокруг него внезапно сгустились в какие-то смутные очертания.

«Дыши».

Это сильфида велела ему исторгнуть жидкость, заполнявшую его легкие, и вдохнуть воздух. В прошлом Ричарду никогда не хотелось выдыхать теплую, шелковистую ртутную жидкость и делать первый болезненный глоток холодного воздуха, но сейчас он был озабочен срочными делами, и ощущения внутри сильфиды отошли на второй план.

Он запрокинул голову, выставив ее над подвижной серебристой поверхностью, и исторг жидкость сильфиды. Затем заставил себя глубоко вдохнуть воздух. Это, как он и ожидал, причинило боль, но Ричард воспринял ее как нечто весьма далекое.

Тяжело дыша, пыхтя, снова привыкая к воздуху, он огляделся, и увидел, что остальным не лучше. Он одной рукой обхватил Кэлен за талию, а другой взялся за край колодца. Когда она перекинула руки за бортик, он помог ей выбраться из колодца. Едва Кэлен оказалась снаружи, сверху потянулась рука и вцепилась в его руку.

Рука Натана.

Другая рука ухватила его за свободную руку. Рикка. Все еще затуманенным взором он увидел красную кожу ее одеяния – внушающий беспокойство отличительный знак морд-ситов. При виде Натана и Рикки он испытал облегчение, поняв, что Ханнис Арк и император Сулакан еще не захватили Народный Дворец.

Старый волшебник и морд-ситы вместе перетащили его через край. Болезнь высасывала из Ричарда силы. Никки и два морд-сита уже стояли рядом с Кэлен у колодца. Никки, согнувшись и тяжело дыша, держалась за живот. Кассия отдыхала, положив руку на каменную стенку колодца. Отдышавшись, Вэйл ощупала свою светлую косу, удивляясь, что та не влажная и с нее не капает серебристая жидкость.

Ричард повернулся к колодцу.

– Благодарю, сильфида. Мне еще понравилось бы, если бы ты осталась здесь – вдруг нам снова понадобится путешествовать.

Серебристое лицо улыбнулось.

– Значит, вы довольны, Хозяин?

Ричард кивнул, все еще стараясь отдышаться.

– Да. Безусловно.

Довольная таким ответом, она сказала, что останется здесь. Ее лицо растаяло, опустившись в колышущуюся ртутную жидкость, и та постепенно успокоилась, зеркальная серебристая поверхность стала ровной.

– Для чего она может снова понадобиться нам? – с подозрением спросила Кэлен.

– Кто знает? – только и сказал Ричард, надеясь, что она не станет задавать других вопросов.

К счастью, Кэлен тут же повернулась к пророку.

– Натан, что ты здесь делаешь?

– Пришел приветствовать вас, конечно, – ответил тот, величественно поднимая руку, точно король перед толпой почитателей.

Хищное выражение лица, свойственное Ралам, скрывало проницательные темно-голубые глаза. Копна длинных белых волос ниспадала на широкие плечи. Чисто выбритый красавец, он прожил почти тысячу лет и большую их часть – во Дворце Пророков, окруженном заклинанием, замедляющим время. Он носил не традиционные одежды волшебника, а высокие сапоги, темные брюки и плоеную белую рубашку под расстегнутым темно-зеленым жилетом. На бедре висел меч в изящных ножнах.

При магических способностях Натана меч был излишеством, но ему нравилось его носить. Большую часть жизни он проходил в простой традиционной одежде волшебника, как было принято во Дворце Пророков. Теперь, освободившись из заточения, Натан старался одеваться как искатели приключений из множества прочитанных им книг. Ричард часто задумывался – уж не потому ли, что у него не было нормального детства, он проживает его теперь, когда волен поступать как заблагорассудится.

Натан с серьезным видом указал на бедро Ричарда.

– Где твой меч?

Ричард махнул в сторону колодца.

– Я не мог доставить его в сильфиде.

– О, – только и сказал Натан.

Высокая светловолосая морд-сит обменялась кивками с Кассией и Вэйл, затем вновь сосредоточила внимание на Ричарде.

– Лорд Рал, позвольте спросить, где Кара? Почему не она защищает вас? Ей следовало прибыть с вами.

При звуке этого имени Ричард поперхнулся. Но он не успел ответить: Кассия сняла с шеи эйджил Кары и ответила сама:

– Ее больше нет. Кара погибла так, как мечтают погибнуть все морд-ситы – отдав жизнь ради спасения Лорда Рала. Я ношу ее эйджил, чтобы ее дух всегда был с ним и чтобы всегда помнить о ее силе.

Ричард заметил, что дыхание Рикки сбилось лишь на мгновение.

– А где вы двое пропадали все это время? – словно мать, недовольная детьми, опоздавшими к обеду, спросила она, глядя куда-то между Кассией и Вэйл.

Вместо них ответил Ричард:

– Они и другие, что были с ними, оказались в плену, и им пришлось служить человеку, который сейчас идет сюда, чтобы убить нас всех. Остальные те женщины, кроме Вики, мертвы. Некоторые из них погибли, защищая нас.

Суровая Рикки смягчилась, переведя взгляд на двух морд-ситов.

– Хорошо, что вы обе вернулись, чтобы помогать защищать Лорда Рала и Мать-Исповедницу.

На лице Кассии показалась тень улыбки.

– Опыт подсказывает мне, что они весьма нуждаются в защите. Особенно Лорд Рал – он не протянул бы долго, если бы за ним постоянно не присматривал кто-то из нас.

Ричард снова обратил свое внимание к Натану.

– Откуда вы знали, что мы прибудем? Почему вы ждали нас здесь?

Натан пожал широкими плечами, словно это было ясно как день.

– Я – пророк. Ко мне пришло пророчество о том, что вы прибудете сюда, и потому мы ждали здесь.

Ричарду это не понравилось. Он склонил голову набок.

– Пророчество?

– Да, – подтвердил Натан. – Как ни странно, у меня за последнее время случился целый поток пророчеств. Самых разнообразных. Это действительно захватывает. В последние недели ко мне пришло больше пророчеств, чем за всю предыдущую жизнь. Что весьма необычно, если говорить откровенно.

– В том-то и загвоздка, – произнесла Никки, словно прочитав мысли Ричарда.

– Почему? – спросил пророк, не любивший споры. – Как знание может быть загвоздкой? Ведь это всего лишь знание.

Никки, не отвечая на его вопрос, задала свой:

– Сюда приближается армия. Вы видели какие-нибудь признаки этого?

Натан изменил манеру держаться. Он перевел взгляд с Никки на Ричарда.

– Пожалуй, вам следует пойти со мной. Вы должны кое-что увидеть. – Не дожидаясь их и ничего не объясняя, Натан направился к двери.

Перед комнатой с колодцем сильфиды в широком коридоре для прислуги толпились воины Первой Когорты. Все они были вооружены до зубов и смотрели мрачно. Полковник Циммер, крупный д’харианин и важная птица во дворце, увидев, что они выходят из комнаты сильфиды, кинулся к ним. Он вгляделся во все лица и изогнулся, заглядывая в комнату, чтобы увидеть, выйдет ли кто-нибудь еще.

Полковник прижал кулак к сердцу.

– Лорд Рал, рад вашему возвращению во дворец. Не могу выразить словами, как утешительно, что вы и Мать-Исповедница в безопасности. Мы все ужасно тревожились. – По его лицу было понятно, что он действительно тревожился. Он откашлялся. – Позвольте полюбопытствовать, Лорд Рал, почему вы не вернулись с генералом Мейффертом и воинами, отправившимися для того, чтобы благополучно доставить вас домой? Мы полагали, что вы вернетесь во дворец под их защитой.

– Я же говорил вам, что они прибудут сильфидой. – Натан самодовольно сложил руки на груди, очевидно гордый точностью его пророчества.

Это застало Ричарда врасплох. Ему показалось, что он только и делает, что сообщает разным людям о том, кто еще умер.

– Боюсь, что генерал Мейфферт, командующий Фистер и все воины, отправившиеся с ними, пали в боях, защищая нас. Нам не удалось бы выжить, если бы не самопожертвование всех этих храбрых воинов.

На лице полковника при этом известии отразилось потрясение.

– Добрые духи… все они?

Ричард подтвердил это мрачным кивком.

– У нас мало времени и есть задачи, требующие срочного решения. Боюсь, мне придется просить тебя занять место генерала Мейфферта. Я назначаю тебя генералом Первой Когорты.

Генерал Циммер прижал кулак к груди.

– Я принимаю эту обязанность, Лорд Рал, пусть и с тяжелым сердцем.

Ричард опустил руку ему на плечо.

– Понимаю. Ты подходишь для этой должности, и я знаю, что ты не посрамишь памяти тех, кто был до тебя, и будешь печься о тех, кого защищаешь, и безжалостно встречать любые нападения.

– Да, да, – сказал Натан. – Назначение состоялось. Я уже сообщил ему, что его скоро назначат генералом. Повторяю, в последнее время ко мне пришло много пророчеств. Теперь нужно пойти и посмотреть на нашу истинную беду.

Ричарда удивило, что Циммер повел себя спокойно. Генерал посмотрел на Ричарда.

– Действительно, он недавно предупредил меня. Я решил, что это случится через много лет. Не ожидал, что так скоро.

Натан раздраженно махал рукой.

– Пророчество не способно указать день, я говорил вам. Пророчество только…

– Ты сказал, что нам нужно кое-что увидеть, – напомнил Ричард.

Натан осекся и мгновение всматривался в него.

– Да, идемте. – Он махнул рукой в тот конец коридора, где толпились воины.

Ричард увидел у ближайших к нему лучников в колчанах особые стрелы с красным оперением. Для обращения с этими стрелами они надевали специальные черные перчатки. Он повернулся к Никки.

– Как ты думаешь, такие стрелы способны остановить мертвецов?

Голубые глаза Никки осмотрели ближайшего к ней лучника.

– Возможно.

– Позвольте спросить, Лорд Рал, – сказал новый генерал, почесывая щеку, – что значит «остановить мертвецов»?

Ричард не стал пускаться в долгие объяснения и сразу перешел к главному.

– Тот, кто идет сюда с намерением осадить дворец, способен возвращать к жизни мертвых. Остановить этих поднятых из могил невероятно трудно. Обычное оружие на них не действует, поскольку эти трупы оживляет магия, смешанная с оккультным могуществом.

Натан повернулся и, нахмурившись, посмотрел в глубь одного из проходов.

Многие воины, услышав это, переглянулись.

– Тогда как мы их остановим? – спросил генерал Циммер.

– Колоть их мечами бесполезно, ведь они уже мертвы. Если придется с ними сражаться, постарайтесь рубить их на части. Огонь их останавливает, так что если плескать на них горящую смолу, это может возыметь действие. Натан и Никки могут применять против них огонь волшебника – разумеется, успешно, – но штука в том, что их слишком много. Мой меч может с ними справиться. Во всяком случае, мог бы, будь он со мной.

Ричард пошел по широкому коридору, но, сделав несколько шагов, остановился и обернулся.

– Что за странный запах? Будто что-то горит.

Натан глянул в сторону мраморной лестницы.

– Знаешь склеп, где упокоены все прежние Ралы?

Ричард кивнул.

– Да. Каждый в отдельной усыпальнице, в личном украшенном каменном гробу.

– Так вот, каменные стены там тают.

Ричард посмотрел на него исподлобья.

– Тают?

Натан дернул себя за локон длинных седых волос.

– Да, тают.

Ричард запустил пальцы в волосы, пытаясь припомнить, не случалось ли такого прежде, давным-давно. Наконец он поднял взгляд на рослого пророка.

– Помню, что вскоре после того, как я убил Даркена Рала, пришел человек и сказал, что он старший над челядью, обихаживающей склеп. Он сообщил, что каменные стены в склепе Паниза Рала тают.

Натан вскинул густые брови.

– В самом деле?

Ричард потер подбородок, стараясь припомнить.

– Да. Зедд приказал тому человеку запечатать склеп белым камнем. – Ричард прищелкнул пальцами и посмотрел на Натана. – Зедд велел ему взять белый камень обязательно из карьера пророков. Он дал этому человеку мешочек с какой-то волшебной пылью и велел смешать ее с известковым раствором. И сказал, что надо запечатать вход в гробницу, иначе растает весь дворец.

– Именно этот камень и тает, – подтвердил Натан. – Стена из белого камня. Там такой жар, что служителям удается лишь ненадолго приблизиться и выплеснуть ведро воды, чтобы хоть немного остудить стену, но это почти не помогает.

– Его плавит какая-то магия? – спросил Ричард.

Натан пожал плечами.

– Мне с такой сталкиваться не доводилось. У нас хватало других дел, поэтому исследовать это мне не пришлось. – Он протянул руку, предлагая пойти туда, куда они собирались.

Ричард повернулся к следящим за ним воинам Первой Когорты.

– Кто-нибудь может дать мне меч?

Почти в тот же миг дюжина ближайших воинов сняли перевязи и протянули Ричарду рукояти вложенных в ножны мечей.

Ричард взял меч у того, у кого на крюке у бедра висел еще и боевой топор. Поблагодарив его, Ричард застегнул на себе перевязь с ножнами. Затем вытащил меч, поднял и осмотрел его, поворачивая, привыкая к его весу. Это был клинок, и только это имело значение.

Ричард задвинул меч в ножны.

– Пошли.

Воины посторонились, давая дорогу. Рикка тут же обогнала его и пошла впереди – она взялась обеспечивать ему защиту в отсутствие Кары. Кассия и Вэйл шли сразу за Кэлен, охраняя Ричарда и Кэлен с тыла. Эти два морд-сита не были во дворце уже довольно долго – со времен правления Даркена Рала. Хотя они в определенном смысле взяли на себя защиту Ричарда вместо Кары, но, похоже, уступили это право Рикке. Ричард не понимал, как они умудряются договариваться без слов.

Большой отряд Первой Когорты шел за ними.

У Ричарда было много вопросов к Натану, но прежде всего его интересовало, что же, по мнению пророка, ему следовало увидеть как можно скорее.

Глава 51

Натан налег плечом на тяжелую дубовую дверь, и та наконец неохотно открылась наружу на ржавых петлях. В окружающей тишине скрежет двери по каменному полу крепостного вала казался оглушительным. Едва дверь открылась, ворвавшийся ветер приподнял волосы Кэлен и Никки над их плечами. Этот ветер нес характерную вонь. Запах был таким густым, что Ричард почти ощущал его на вкус.

Все небо закрывали белоснежные перистые облака в рваных темных пятнах. Во всяком случае, было не так пасмурно, как обычно в Темных землях. Поглядев, откуда падает свет, Ричард решил, что вечереет.

Натан схватил его за рукав.

– Осторожнее, Ричард. Ни к чему им тебя видеть.

Ричард кивнул, осторожно перебираясь на восточную крепостную стену. Они находились на особом выступе стены, вынесенном вперед почти вровень с краем огромного плато, поднимавшимся отвесно от Равнин Азрита. Именование «дворцом» всех построек на обширном плато вводило в заблуждение. Дворец со всей занимаемой им территорией, великим множеством связанных между собой секций, уровней, башен, мостов, с сооружениями под разнообразными крышами, с многоэтажными постройками, возвышающимися в разных местах, и с многочисленными открытыми внутренними дворами, по сути представлял собой город.

Вдоль центральной лестницы, уходящей глубоко внутрь плато, проживало, вероятно, больше людей, чем в самом дворце. В этой центральной части было великое множество магазинов и жилых помещений для их владельцев и гостей. Многие из тех, кто приезжал во дворец торговать или покупать, зачастую заглядывали только в лавки и редко поднимались на самый верх.

Лучники Первой Когорты, прячась за зубцами стены, поглядывали на далекие равнины внизу. У всех были в руках луки, стрелы на тетивах. Воины старались, чтобы с равнины их никто не увидел, но сами время от времени проверяли, что там, внизу.

Ричард, пригнувшись, пробрался по крепостной стене к широкому зубцу и встал за ним так, чтобы снизу его не могли заметить. Кэлен и Никки поспешили присоединиться к нему, пригибаясь и придерживая друг друга за талии. Морд-ситы, оставшиеся ждать в дверях, наблюдали за ними.

Натан наклонился к Ричарду и тихо сказал:

– Теперь осторожно. Неизвестно, кто может увидеть тебя оттуда и что применить против тебя.

Ричард кивнул и осторожно наклонился, чтобы взглянуть в промежуток между мощными высокими зубцами на лежащие внизу Равнины Азрита. С этого наблюдательного пункта было видно далеко. Воздух, достаточно чистый, позволял четко различать далекие горы на горизонте.

Ричард похолодел от того, что увидел внизу.

Равнины заполнили полуголые люди. На этом сборище полулюдей было больше, чем он мог себе представить. Они стояли в мертвой тишине, целиком занимая равнины, свесив руки вдоль тела, и наблюдали за дворцом. Вели себя они настолько тихо, что Ричард слышал карканье воронов, охотящихся вдалеке на равнинах.

В большинстве своем полулюди были одеты только в штаны или остатки штанов. Почти все брили головы, но у некоторых торчали пучки волос или были коротко стриженные волосы и бороды. Ричард по опыту знал, что среди них могли быть те, кто обладал оккультным могуществом. Некоторые даже умели оживлять мертвецов.

Немытая орда распространяла явственное зловоние, которое он и почуял. С вонючими ордами, гонявшимися за ними по лесам, у Ричарда были связаны далеко не лучшие воспоминания. Они без устали гнали добычу, не заботясь о том, сколько их пало. Стремясь только к обретению души, никто из них не интересовался судьбой товарищей, и даже собственной безопасностью. Каждый считал, что если кто-то из них упал, это лишь повышает его личные шансы заполучить душу.

Хотя у полулюдей была общая цель, все сводилось к тому, что каждый из них рвался обрести душу. Ведомые этим стремлением, шан-так следовали за Владыкой мертвых, повинуясь его приказам. Конечно же, Сулакан пообещал им все души, какие попадутся им по пути.

Ричард отступил за зубец и прижался к нему спиной. Затем еще несколько раз быстро выглянул, обшаривая взглядом массу голой плоти, выискивая двоих более темных, отличающихся от всех остальных. Но не увидел ни Ханниса Арка, ни Сулакана.

Кэлен наклонилась и выглянула.

– Добрые духи, – отпрянув обратно, сказала она, округляя глаза. – Я знала, что их очень много, но не думала, что столько.

Ричард повернулся, чтобы еще раз украдкой глянуть вниз, и сразу прижался к стене. Кэлен обняла его и прильнула.

– Я тоже, – сказал он. – Это скопище полулюдей, и все они хотят съесть нас.

– Их определенно во много раз больше, чем людей во дворце, – заметил Натан.

Ричард указал на запад.

– А что видно из других частей дворца? По другим направлениям то же самое?

Натан с кислой миной кивнул. Он ткнул пальцем вниз и очертил им круг.

– Они везде. Не могу даже предположить, сколько их. Здравый смысл подсказывает, что им не войти сюда.

– Но пророчество говорит другое, – предположил Ричард.

Натан неохотно кивнул.

– Давно они здесь? – спросил Ричард.

– Несколько дней, – ответил Натан.

– Только не говорите, – сказала Никки, – что именно в это время стены в склепе начали таять.

Натан медленно кивнул.

– Могли бы и не спрашивать.

Недовольно кривясь, Никки обдумывала, что можно предпринять.

– К счастью, – сообщил Натан, – огромные двери внизу закрыты, а мост поднят. У них нет никакой возможности проникнуть сюда. Я слышал, как люди говорят между собой, что Народный Дворец уже переживал длительные осады, справится и с этой.

– Не верю в это ни на минуту, – признался Ричард. – Тот, кто замыслил и осуществил свое возвращение из мира мертвых, кто сумел преодолеть завесу и вернуться в мир живых, конечно, найдет возможность проникнуть сюда.

– Не представляю, как, – возразил Натан.

– Я тоже, но не сомневайся, он сможет. Поэтому пора думать над тем, как мы собираемся защищаться во дворце, когда они ворвутся. Если нам удастся сдерживать их в каких-нибудь ключевых узких местах и применять там огонь волшебника, то мы сможем ограничить захваченную ими область и даже сократим их численность.

Натан бросил долгий взволнованный взгляд между зубцами.

– Знай, Ричард: они впервые ведут себя тихо. Все дни, что они стоят здесь, они кричали и вопили, требуя нашей крови, насмехались над нами день и ночь, обещая всех съесть. Весьма странно, что они вдруг затихли.

– Ничего странного, – сказал Ричард. – Они притихли, потому что я здесь. Они знают, что сейчас я во дворце.

Натан с сомнением посмотрел на него.

– Вы прибыли через сильфиду и не показывались. Откуда им знать, что ты здесь?

– Сулакан узнал, – ответил Ричард.

– Как?

Вместо ответа Ричард встретил пристальный взгляд старого волшебника.

– Ты знаешь что-нибудь о лазурных свитках?

Натан нахмурился.

– Странно, что ты спрашиваешь об этом сейчас.

– И все же, – настаивал Ричард.

Натан, обхватив пальцами подбородок, погрузился в воспоминания.

– Ну, – сказал он наконец, – несколько сот лет назад во Дворце Пророков был один такой. Ни одна из Сестер не имела ни малейшего представления о том, как его прочитать. И я не знал.

– Ты знаешь, о чем в нем говорилось?

Натан сощурил один глаз, роясь в памяти.

– Я же сказал, что не мог прочитать его, но, помнится, одна из Сестер, сказавших мне, что это лазурный свиток, именовала его свитком «Воина по зову сердца».

– Если они не могли его прочитать, то откуда знали, что свиток называется «Воин по зову сердца»?

Натан пожал плечами.

– Не знаю. И не представляю, откуда он взялся.

Ричард тяжело вздохнул.

– Предполагаю, что он исчез, и никто не знает, куда он подевался.

– Думаю, на самом деле его продали, как и многие другие редкие книги пророчеств.

Не будь положение дел настолько серьезным, Ричард, возможно, рассмеялся бы.

– Это многое объясняет.

– Почему? – спросил Натан.

– Я прочел свиток «Воин по зову сердца». Меня просто интересует, видел ли ты здесь, во дворце, какие-нибудь другие такие же.

Натан с удивлением подался к нему.

– Ты нашел его и смог прочесть? О чем же в нем говорится?

– Обо мне, – сказал Ричард, осматривая ближайшие крыши. Затем показал: – Это стеклянная крыша Сада Жизни.

Натан посмотрел через плечо туда, куда указал Ричард.

– Да, и что же?

– Я должен попасть туда. Сейчас. Мне необходимо увидеть Регулу.

Кэлен отошла от стены, схватила его за рубашку на плече и потянула, поворачивая к себе.

– Посмотреть на машину предсказаний можно потом. Сейчас нужно срочно доставить тебя в сдерживающее поле, чтобы Никки могла убрать прикосновение смерти.

– Кроме того, – заметила Никки, – чтобы понять, как действует машина предсказаний, тебе нужно отправиться в Храм Ветров и найти вторую половину книги «Регула», ту, в которой описано, как Регула работает.

Ричард оглянулся на Никки.

– Другая половина, спрятанная в Храме Ветров, – это ложное руководство, примерно как «Книга сочтенных теней» была обманкой. Фальшивка, задача которой – защитить Регулу. Не глядя могу сказать, что в ней полно сведений.

– Не глядя? – Никки смотрела на него с недоверием. – Разве можно так говорить?

– Зедд учил меня, что много сильной магии защищено такими вводящими в заблуждение сведениями. Подобные книги сбивают со следа людей, ищущих предположительно подлинную информацию. Даже если ее удастся найти, она окажется фальшивкой, как «Книга сочтенных теней», назначением которой было морочить людей и не давать им узнать, как кое-что на самом деле действует.

Натан поднял руки.

– Но откуда ты можешь знать, что с этой книгой, «Регулой», все обстоит именно так? В имеющейся у нас половине указано, что другая половина, спрятанная в Храме Ветров, содержит объяснение того, что мы не понимаем. Откуда ты знаешь, что в ней нет разъяснений, как действует Регула?

Ричард терпеливо ждал, пока старый волшебник выскажется.

– Потому что я уже знаю, как она действует.

Натан опустил руки.

– Откуда ты можешь это знать?

– Я прочитал свиток «Воин по зову сердца».

Натан запнулся, словно у него было столько вопросов, что он не знал, с чего начать.

– Нам нужно идти, – объявил Ричард всем прежде, чем Натан успел высказать свои вопросы. – Я хочу скорее добраться до машины предсказаний.

Кэлен снова схватила его за рукав.

– Нет, ты никуда не пойдешь, Ричард. Сначала сдерживающее поле. Я по твоим глазам вижу, как окрепло в тебе отравляющее прикосновение смерти и насколько ты обессилен. Я помню, как оно было во мне и как набирало силу. Оно становится сильнее, и ты больше не можешь тратить время впустую. Несмотря на все сложности, мы наконец добрались во дворец. Теперь, когда мы здесь, мы отправляемся в сдерживающее поле, чтобы Никки исцелила тебя прежде, чем мы сделаем что-то еще. Если ты прав и армия Сулакана ворвется сюда, нам всем необходимо, чтобы ты был здоров и мог сражаться.

– Ты права, – со вздохом согласился Ричард. – Но Регула нам по пути. Я хочу лишь заглянуть туда и убедиться, что она в безопасности и с ней ничего не случилось, а затем мы пойдем прямиком к сдерживающему полю. Хорошо?

Сложив руки на груди, Кэлен мгновение всматривалась в него исподлобья. Наконец она расслабленно опустила руки, покачала головой и позволила себе улыбнуться.

– Хорошо, Ричард. Мы заглянем туда по пути, если это тебя порадует.

Глава 52

Они спустились по винтовой лестнице с клиновидными ступеньками в прежде скрытую мертвенно-тихую комнату под Садом Жизни, и светящиеся шары на ее стенах засияли. Они обнаружили эту древнюю комнату со стенами из простых каменных блоков лишь благодаря тому, что крыша Сада Жизни оказалась повреждена. Комната была простой, без какого-либо декора, и на первый взгляд напоминала какую-нибудь заброшенную кладовку. Здесь не было дверей, и войти можно было только по узкой каменной спиральной лестнице.

Когда Ричард впервые увидел эту комнату, она напомнила ему гробницу, запечатанную и забытую. Отчасти именно так и было, но на самом деле здесь крылось нечто гораздо большее.

Квадратное небольшое возвышение в центре простой комнаты представляло собой верх навязанной им машины предсказаний. Защищенный магией металлический корпус, вмещавший могущество Регулы, имел декоративное оформление. С каждой его стороны был изображен символ на языке Творения, означающий ее название, словно бы это служило отвращающим заклинанием. По краю комнаты вдоль стен были уложены аккуратными стопками тысячи чистых металлических пластин; втягиваемые в машину предсказаний, они позволяли ей выдавать пророчества напрямую.

Когда-то машину явно использовали для этой цели и, судя по запасу чистых металлических полосок, использовали очень часто. Ричарду стало любопытно, сколько книг пророчества, особенно находящихся в Народном Дворце, порождены Регулой.

Даже если книги пророчества не были напрямую продиктованы машиной, а сами пророчества при этом были получены не из машины, Регула оставалась каналом, поставляющим пророчества в мир живых. И пусть ее спрятали и перестали использовать для получения пророчеств напрямую – она по-прежнему поставляла пророчества в мир живых посредством магических способностей. И пусть ее выслали из подземного мира, чтобы защитить, – ее присутствие во дворце создавало брешь между мирами, которая, совсем как отравляющее прикосновение смерти в Ричарде, постепенно душила жизнь.

Ричард проверил выходной желоб, чтобы узнать, выходили ли из машины предсказаний в его отсутствие какие-нибудь пророчества. Прорезь была пуста.

Ричард наклонился, уперевшись обеими руками на прохладный металл плоского верха машины. Едва он прикоснулся к ней, пол вздрогнул с глухим стуком: машина ожила.

Теперь он знал, что Регула вовсе не аппарат. Регула была могуществом подземного мира, и в мире мертвых не было никаких подобных механических устройств. Вмещавшая Регулу машина была создана древними волшебниками, так называемыми творцами.

Творцы – это волшебники, способные создавать то, чего прежде не существовало. Меч Ричарда был примером такой магии, вспомогательным предметом, созданным как материальное средство, необходимое для взаимодействия с силой Одена. Почти так же и машина предсказаний была обычным материальным механизмом, созданным творцами, чтобы спрятать и защитить истинное могущество Регулы. Это было вместилище, подобие шкатулок, содержащих силу Одена, а для могущества Регулы – способ общаться непосредственно с представителями мира живых.

Послышался приглушенный грохот, от которого пол вздрогнул еще сильнее, и из середины железного корпуса забил свет, в полумраке подобный молнии, проецируя на потолок символ на языке Творения. Проекция, рисуемая линиями света, медленно поворачивалась по мере того, как вращались механизмы внутри машины. Символ означал «Регула», как и тот, что был выгравирован на боку машины.

Натан поскреб голову.

– Мороз по коже. С тех пор, как ты ушел, Ричард, я бывал здесь много раз. Все это время машина оставалась безмолвной. Почему она внезапно проснулась, едва ты прикоснулся к ней? Хотя из-за отравляющего прикосновения смерти твоя магия не действует.

Ричард провел рукой по скругленному краю, поглаживая прохладный металл, ощущая, как вибрирует машина, как все механизмы, передачи и шестеренки внутри крутятся, записывая сообщение на языке Творения на металлической полоске.

– Регула – из подземного мира, – пояснил Ричард. – Я – фуер грисса ост драука. Смерть признает меня.

– Надо же, – пробормотал Натан. – Не думал, что в мире мертвых были большие металлические коробки, набитые механизмами.

– Не было, – сказал Ричард, словно не замечая сарказма старого волшебника. – Машину построили, чтобы приютить некую силу и дать ей возможность общаться.

– Кто? – спросил Натан.

Ричард поднял взгляд.

– Подозреваю, те люди, которые в итоге спрятали ее, когда им не понравилось то, что ей приходилось сообщать.

В выходной желоб выскочила металлическая полоска. Эти полоски были размером с его палец и легко гнулись. Ричард позволил ей пролежать там несколько мгновений, на случай, если она горячая. Наконец он осторожно взял ее и бросил на верх машины, чтобы она охладилась, но вышедшая из машины полоска оказалась вовсе не горячей. Он знал, что это означает, и не был уверен, что рад этому.

Он подцепил ее пальцем и перевернул, чтобы прочитать. Натан, Никки и Кэлен – все наклонились и уставились на группу сложных символов, выжженных на поверхности металла.

– Что здесь сказано? – спросила Кэлен.

– Здесь говорится: «Я была во тьме. Я пропустила наши переговоры».

Натан нахмурился.

– Она узнаёт тебя?

– Я же объяснил. Я – фуер грисса ост драука. Она – из мира мертвых. Сейчас во мне есть смерть, и этим я отличаюсь от всех остальных. Вероятно, ей не сложно опознать меня.

Ричард праздно протер верх машины, раздумывая над тем, что же сказать. Наконец он произнес, обращаясь к машине:

– Я узнал многое о тебе с тех пор, как был здесь в последний раз.

Пол содрогнулся: машина снова запустилась. Символ, нарисованный светом на потолке, вращался, а тем временем внутренние механизмы машины втянули чистую полоску и начали что-то выжигать на ней пучком света. Наконец металл со звоном выскочил в желоб. Все это не заняло много времени, и полоска опять оказалась холодной.

Ричард бросил ее на верх машины и наклонился, опираясь на локти, чтобы перевести сообщение. Прочитав его, он нахмурился.

«Я знаю, что вы здесь не ради пророчества».

Ирония не ускользнула от него и, несмотря ни на что, заставила его улыбнуться. Машина словно бы дерзила – недостаток, который он знал за собой, но не всегда мог с ним совладать.

Впрочем, Регула была права. Ричард пришел не за пророчествами. Ему хотелось получить ответы. Он посмотрел на своих спутников, не сообщая им, что прочитал.

– Я знаю, это покажется несколько… странным, но, похоже, Регула лучше ответит на мои вопросы – лучше сосредоточится на том, о чем я спрашиваю, – если мы с ней будем наедине.

Кэлен бросила на него сердитый взгляд.

– Ты хочешь, чтобы мы оставили вас на время? – спросил Натан, подбоченясь.

– Скорее всего, так дело пойдет гораздо быстрее, – ответил Ричард.

Никки взяла Кэлен за плечо и наклонилась ближе, чтобы прошептать:

– Поскольку я читала свитки, мне кажется, что Ричард знает, о чем говорит. Думаю, нужно выполнить его просьбу.

Кэлен со вздохом смягчилась.

– Хорошо. Но, пожалуйста, не затягивай, хорошо? Нам нужно добраться к сдерживающему полю.

Ричард с улыбкой кивнул.

– Конечно.

Когда последний из них прошел в дверной проем к спиральной лестнице, он снова наклонился и обеими руками оперся на машину. Она мгновенно ожила, подхватила металлическую полоску из стопки чистых и втянула ее в свои механические недра.

Когда полоска наконец выскочила в желоб, Ричард подцепил ее за края большим и указательным пальцами и поднял, чтобы прочитать.

Символами языка Творения машина спрашивала: «Мне предстоит умереть?»

Этот вопрос внезапно задел Ричарда за живое. Он не испытывал к машине никаких чувств, но теперь, когда он многое изучил и узнал, что Регула выслана из мира мертвых, которому принадлежала, он воспринимал ее иначе. Регулу отправили в мир живых, чуждый ей мир, заключили, как в тюрьму, в металлическую коробку, вероятно, созданную творцами, и она развила разумность, чтобы действовать в чужом для нее мире.

Ричард чуть заметно улыбнулся, опираясь рукой на машину.

– В нашем мире всем приходится умирать. Ни у кого из нас нет выбора. Выбирать мы можем только одно: как жить.

Машина вновь загромыхала и втянула другую металлическую полоску из стопки чистых. Когда полоска вышла наружу, обработанная сфокусированным пучком света, и упала в желоб, Ричард поднял ее и положил на верх машины, чтобы перевести символы.

«Правило Волшебника. Полагаю, весьма мудрое».

Ричард снова улыбнулся, опираясь рукой на машину.

– Да, это так.

Механизмы машины опять пришли в движение. Заставляя каменный пол дрожать, металлическая полоска прошла через внутренние механизмы и Регула нанесла на нее надпись; наконец сообщение выскочило в желоб. Ричард глянул через плечо на остальных. Они сгрудились на небольшой площадке внизу лестницы и неслышно разговаривали – похоже, горячо что-то обсуждали. Он не мог разобрать слов, но их внимание занимал не Ричард, и именно это было важно.

Он взял в руки металлическую полоску и был ошеломлен тем, что прочел.

«На что похоже удивление? Неведение? Как это – не знать никаких возможных событий?»

Регула, могущество подземного мира, распорядитель вечного сейчас, обсуждала с ним природу его мира. Регула знала все, что произойдет, все, что может произойти. Регула была одной из опор мироздания, мешаниной «вечного сейчас», включающего все возможные события.

Ну, или она знала почти все. Свободная воля была ей недоступна.

– В этом, – сказал Ричард, снова кладя руку на холодный металлический верх машины, – смысл правила волшебника. Незнание будущего означает обилие возможностей, почти такое же, как у тебя. Иногда нам трудно выбрать из этих возможностей. Иногда приходится выбирать тяжелые и даже пугающие варианты. Этот выбор иногда и есть упоительная суть жизни, суть человечности.

В Регулу незамедлительно втянулась следующая металлическая пластина. Когда она вышла наружу, Ричард положил ее на верх машины рядом с другими и прочел:

«Мертвые говорят со мной. Даже отсюда я слышу их голоса. Даже если они не хотели что-то говорить при жизни, они говорят об этом, когда умирают».

– Это, должно быть… тяжело.

Следующая полоска втянулась в Регулу и вскоре вышла наружу. Ричард увидел на ней четыре символа и быстро справился с переводом.

«Сейчас меня окружает холодный мир. Прежде я пребывала в окружении созвездий душ, и все говорили со мной. Но меня выслали. Здесь у меня никого нет, я одинока».

Ричард опять положил ладонь на машину, сочувствуя ей – ведь она была погребена и забыта.

– Понимаю. Весьма сожалею. – Он произнес это шепотом.

Часть внутренних механизмов продолжала вращаться вхолостую, не обрабатывая металлическую полоску. Из-за этого машина издавала тихое жужжание, напомнившее ему урчание кошки.

– Почему тебя спрятали? – через некоторое время спросил он у притихшей Регулы, издававшей лишь это урчание.

Он не знал, кто именно, но кто-то определенно очень постарался спрятать Регулу и позаботился о том, чтобы ее никогда не нашли.

Механизмы медленно, почти неохотно, разогнались до рабочей скорости. Передачи крутились без остановки, оси вращались, стальной захват двигался – устройство выжигало светом на металлической пластине новое сообщение.

Ричард извлек прохладную металлическую полоску, бросил ее на верх машины и оперся на предплечье, чтобы перевести ее.

«Потому что я знала чересчур много».

Ричард не смог сдержать смешок.

– Пожалуй, они плохо тебя знали. Ты ничего не можешь с этим поделать. Ты просто ведешь себя сообразно своей природе.

Через машину тут же начала проходить следующая металлическая полоска и передала ему сообщение:

«Вы понимаете. Прежде никто никогда не понимал. Вы понимаете, потому что вы – воин по зову сердца».

Последний символ Ричарду уже доводилось видеть. Совсем недавно он изучил его значение по лазурным свиткам.

Он грустно улыбнулся.

– Ты сейчас поступила против своей природы. Ты проявила свободу воли и сказала мне то, чего не должна была говорить.

Ответ озадачил Ричарда.

«Нет, не против моей природы. Это – одно из пророчеств, которые верны».

Наконец он кивнул.

– Мне кажется, что ты, наверное, права.

Другая металлическая полоска прошла через машину и наконец выпала. Ричард наклонился и поднял ее.

«Зачем я существую?»

Он вздохнул.

– Ты – часть подземного мира. Ты существуешь, чтобы регулировать там кое-что – то, что говорят тебе мертвые. Ты – хранитель «вечного сейчас».

В машину тотчас втянулась новая металлическая полоска.

«Таково мое предназначение в том мире. Пророчество говорит, что меня отправили сюда, чтобы я исполнила свое предназначение, но не сообщает, в чем оно. Каково мое предназначение здесь, в этом мире?»

Ричард уставился на металлический короб, который теперь отчего-то казался ему разумным существом.

– Ты – хранитель «вечного сейчас». Как ты можешь не знать о своем предназначении?

Машина после короткой паузы выдала ответ.

«Поскольку вы обладаете свободой воли. Вы определяете мое предназначение».

Ричарду показалось, будто машина выведывает у него что-то, подталкивает его к какому-то правильному высказыванию.

– Думаю, ты ответила на собственный вопрос о том, каково это – не знать, что произойдет. Не знать всех возможностей. Тебе достаточно спросить себя, на что похоже удивление? Может быть, ты здесь для того, чтобы понять Правила Волшебника?

Регула продолжала ждать, и Ричард наклонился и положил на машину обе руки.

– Мой выбор – помочь тебе вернуться в мир, которому ты принадлежишь, прежде чем твое присутствие здесь уничтожит мир живых. Помочь тебе оказаться там, где тебе следует быть. Твое предназначение – помочь мне.

Машина оставалась тихой и неподвижной, словно раздумывала или, возможно, пыталась проверить его слова. Внезапно пол дрогнул: Регула снова запустилась, втянула металлическую полоску из стопки чистых. Ричард всматривался вниз через толстое волнистое стекло смотрового окошка, наблюдая, как пластина движется по направляющим и через механизмы, как ее подцепили металлические щипцы. Когда Регула закончила выжигать символы сообщения, металлическая полоска выпала в желоб. Ричард какое-то время пристально смотрел на нее, затем взял и аккуратно положил на машину.

Он уставился на сообщение, подтвердившее его подозрения.

«Потерянные – среди нас. Вы их единственная надежда. Вы – воин по зову сердца. Сделайте то, что следует. Действуйте в соответствии с Правилом Волшебника».

Он хорошо понял, о чем речь. Он помнил слова Наджи Мун, написанные на стене пещеры в Стройзе.

Но он не успел ничего сказать: Регула вновь резко ожила, но на сей раз с дробным стуком. В машину втянулись четыре металлические пластины одна за другой. Когда полоски проходили обычным путем через механизмы и внутренние устройства, машина грохотала. Однако на сей раз этот грохот казался каким-то другим.

Когда в желоб выскочила первая полоска, Ричард заметил, что от нее валит пар, и осторожно тронул ее пальцем. Металлическая полоска была обжигающе горячей. Он знал, что это означает.

Она сообщала: «Мои дети приближаются».

Из машины появилась вторая горячая металлическая полоска. Он позволил ей немного охладиться, прежде чем прочитал.

«Они пожрут всех вас».

Третья пластина гласила: «Возмездие близко».

В желобе звякнула последняя пластина. Ричард выхватил горячую полоску и бросил ее на металлический верх Регулы.

«Они входят сюда».

Он совершенно точно знал, что произошло. Император Сулакан и Ханнис Арк взяли под свой контроль сообщения машины предсказаний. Они использовали ее – как уже бывало раньше. При этом металлические полоски всегда выходили горячими.

На сей раз они объявили, что вторжение во дворец вот-вот начнется. Это был их способ возвестить о своем прибытии, дабы парализовать своих жертв страхом.

Глава 53

Ричард, безмолвно благодаря, прижал ладонь к верху машины.

Он развернулся и поспешил к узкой площадке под спиральной лестницей, где ждали остальные.

Никки подняла взгляд.

– Что это было? Что она сообщила?

– Не знаю, – ответил Ричард, махнув рукой в сторону Регулы. – Ничего существенного. Ничего осмысленного. Ты же знаешь, она любит говорить загадками. Все те же игра словами и околесица.

Никки хмыкнула, показывая, что поняла, о чем он. Натан казался разочарованным.

Ричард потер шею сзади. Из-за отравляющего прикосновения смерти голова болела так, что его мутило. Наблюдавшая за ним Кэлен понимала, как он себя чувствует.

– Я знала, что это была пустая трата времени. Теперь мы можем пойти к сдерживающему полю? – По ее тону было ясно, что это не вопрос.

Он устало кивнул, сдаваясь.

– Конечно. Я же сказал тебе, что мы пойдем туда, как только я проверю машину. С ней все отлично. Я готов. Идемте.

Кэлен заморгала – она несомненно ждала каких-либо возражений.

– Тогда ладно. Хорошо.

Ричард ухватил Натана за руку, развернул и повел нахмурившегося пророка по круглой каменной лестнице. Ему нужно было отвлечь их от машины предсказаний.

– Все ли наши силы готовы к бою? – спросил Ричард Натана. – И есть ли план на тот случай, если жуткие полумертвецы ворвутся во дворец?

Натан глянул через плечо на Ричарда, подталкивавшего его наверх.

– Как ворвутся? Дворец надежно запечатан.

– Но ведь есть катакомбы, спускающиеся к равнине, помнишь? Именно так я уже проникал сюда. Джеганю удалось начать через них атаку. Сулакан – один из мертвых, в конце концов, поэтому скорее всего знает все такие пути. А кроме того, стены тают…

– Я тебя услышал, – сказал Натан, поднимая руку. – Отправляйся к сдерживающему полю, а я поговорю с генералом Циммером и проверю, готовы ли наши силы к бою. Если потребуется, я буду применять огонь волшебника, чтобы сдерживать нападающих. Доволен?

– Да, спасибо, я буду спокоен, если ты за всем этим присмотришь. Если эти мерзкие полумертвецы ворвутся во дворец, нам несдобровать.

– Исцелив тебя, я отправлюсь им на помощь, – сказала Никки. – Если враг ворвется, есть много ключевых узких мест, где мы можем сдерживать их с помощью огня.

– Хорошо, – с уверенным кивком согласился Ричард, нимало в это не веря. Невозможно сдерживать такие силы, во всяком случае, продолжительное время.

Когда они поднялись по лестнице, обошли просторную пустую комнату, составную часть структуры дворца, и взобрались по лестнице через брешь в поврежденном полу Сада Жизни, Ричард указал пророку на выход.

– Натан, лучше займись всем этим, пока у нас есть шанс. Поспеши к генералу Циммеру и его воинам. А мы пойдем к сдерживающему полю.

В Саду Жизни, напоенном густым ароматом жасмина, растущего по обе стороны от прохода – этот запах проникал даже в скрытую внизу комнату, – Ричард замер, глядя через поляну, поросшую травой, на алтарь. На гранитной плите, на которой когда-то совершались человеческие жертвоприношения, в точности там, где он их оставил, стояли три шкатулки Одена.

Они стояли без чехлов. Каждая зловещая шкатулка была чернее черного. Каждая казалась окном из мира живых в подземный мир.

Он считал, что, по сути, так и было. Сила Одена могла создавать призрачные складки, благодаря которым миры соприкасались. Сейчас мир мертвых соприкасался с миром живых.

Ричард посмотрел на стеклянную крышу над Садом Жизни. Солнце уже зашло, и небо потемнело. Но первых звезд еще не было видно.

– Скоро наступит ночь, – заметила Никки. – Ночь – лучшее время для того, чтобы воспользоваться сдерживающим полем, поскольку она будет на нашей стороне и поможет нам.

– Не могу дождаться, когда же мы туда доберемся. – Кэлен обвела рукой комнату. – Сад Жизни – сдерживающее поле. Почему нельзя использовать его?

Никки покачала головой, разубеждая их:

– Пол здесь поврежден, а значит, нарушена структура в целом и нельзя с уверенностью считать, что сдерживающее поле все еще не повреждено. Мы знаем, что машина предсказаний уходит в глубь плато, как длинный стержневой корень. Это могло ослабить снизу защиту этой области. Полю здесь просто нельзя доверять. Последствия разрыва поля были бы катастрофическими. Мы знаем, что другое поле, в библиотеке на одном из нижних уровней, не повреждено. Нужно добраться туда и использовать его.

Это напоминание должно было побудить Ричарда перестать осматривать Сад Жизни и двинуться в путь. Ричард бросил на окружающее последний взгляд, стараясь все запомнить. Он также хотел убедиться, что шкатулки Одена все еще здесь, на том месте, где он их оставил, и что они в сохранности. Удовлетворенный увиденным, он пошел по аллее между невысокими деревьями.

За огромными дверями – покрытая позолотой резьба на них изображала холмы и леса – его ждали генерал Циммер и большой отряд Первой Когорты, готовые защищать и сопровождать его везде, куда бы он ни пошел. Ричарду нужно было избавиться от такого сопровождения, и он надеялся, что Натан ему в этом поможет.

– Генерал Циммер, – сказал Ричард, поднимая руку, чтобы привлечь внимание этого человека, спешащего к нему по коридору. – Мы идем к сдерживающему полю в библиотеке на нижнем уровне. Там Никки должна исцелить меня, поэтому мы проведем там всю ночь. Пока мы будем заняты, пусть Натан пойдет с вами и воинами и покажет, где нам требуется дополнительная оборона.

Генерал слегка смутился.

– Если они где-то прорвутся, мы справимся с защитой, где бы это ни было.

Ричард покачал головой.

– При обычных обстоятельствах я бы согласился. Но эта угроза особая. Здесь вовлечено такое могущество, с каким мы прежде никогда не сталкивались. – Ричард дал знак пророку. – Натан проведет вас и воинов и покажет места, где у нас есть шансы отбивать любые атаки. Он лучше понимает, где его магия при необходимости окажется действенной.

Генерал, более привыкший действовать сам и своими методами, чем в итоге сложного планирования, неуверенно оглянулся на Натана. Ричард снова показал рукой.

– Теперь поспешите. Идите же. Как только вы все определите, я хочу, чтобы вы с воинами встали на страже возле библиотеки с сдерживающим полем, где будем мы. Натан знает, где это.

Генерал Циммер прижал кулак к сердцу.

– Я прослежу, чтобы все было выполнено, Лорд Рал.

Циммер, за которым почти вплотную следовал Натан, устремился по коридору к ближайшей лестнице, ведя за собой весь свой большой отряд. Защитой верхнего этажа занимался особый отряд Первой Когорты; он остался охранять Сад Жизни и шкатулки Одена, стоявшие в нем.

Ричард, рядом с которым шла Кэлен, следом за Риккой двинулся к широкой мраморной лестнице в сторону, противоположную той, куда ушли генерал и его воины. Никки, Кассия и Вэйл спустились вместе с ними на несколько уровней по лестничным маршам, чередующимся с площадками. Пока они спускались по мраморным ступеням, Ричард обхватил Кэлен за талию. Ему необходимо было ощущать ее теплоту, жизнь в ней. Ему требовался противовес тому, что бурлило в нем самом.

В ответ на неожиданное объятие Кэлен посмотрела на него, ни о чем не спрашивая, ничего не говоря, просто счастливая, что он прижал ее к себе. И улыбнулась ему своей особой улыбкой, которой не одаряла никого больше.

Рикка лучше любого из них знала путь к библиотеке со сдерживающим полем и, когда они спустились на нужный уровень, без колебаний повела их за охраняемые двойные двери из запретной для публики части дворца в его просторные залы. Они тотчас услышали приглушенный шепот и шарканье ног по украшенному орнаментом каменному полу.

Этот проход, один из главных общественных проходов через дворец, был высотой в несколько уровней. Повсюду беспокойные люди спешили по своим делам, неотложным и срочным. Ричард увидел небольшие группы людей, торопливо пересекающих мостики, переброшенные уровнем выше. Некоторые останавливались, чтобы посмотреть вниз, увидеть внезапное появление Лорда Рала во дворце. Он здесь не показывался уже довольно давно.

Люди издалека замечали облаченную в красную кожу статную красавицу со светлыми волосами, убранными в единственную косу, которая шла перед ними, ведя Мать-Исповедницу и Лорда Рала через его дворец. Ричард уже забыл, каково это, когда за тобой постоянно наблюдают. Рикка же, проявляя уникальную способность, присущую всем красавицам, казалось, не замечала никого из глазевших на нее – и все же прекрасно знала обо всех следящих за ней взглядах.

Из бокового коридора выскочила и присоединилась к ним Найда. Окинув взглядом Ричарда, Кэлен и тех, кто шел за ними, она мгновенно поняла, что Рикка ведет их куда-то, и пошла рядом с нею. Глядя на Рикку и Найду, можно было подумать, что они сестры. В сопровождении четырех морд-ситов в красной коже, шагавших со всех сторон от Ричарда, Кэлен и Никки, они привлекали еще больше внимания.

Морд-ситы никогда никуда не пробирались незаметно. Большинству людей здесь, даже если они не смотрели на морд-ситов открыто, похоже, шестое чувство позволяло, не глядя на женщин в красной коже, знать, где они, и держаться от них на вполне приличном расстоянии.

Народный Дворец был таким обширным, что требовалось заметное время, чтобы пройти его из конца в конец. Ричард порадовался, когда Рикка свернула в служебный коридор, а затем стала спускаться по лестницам для прислуги, сокращая путь.

Наконец они добрались до нужного коридора, где было несколько библиотек, в основном с остекленными дверями, в том числе та, где находилось сдерживающее поле.

– Пришли, – заявила Рикка, остановившись и показывая рукой на дверь.

– Ну наконец-то, – сказала Кэлен с явным облегчением. – Я уже перестала надеяться, что мы когда-нибудь доберемся сюда.

Прежде чем пройти за створки дверей с квадратами непрозрачного стекла, Ричард замер и задумчиво прищелкнул пальцами.

– Я вспомнил. Мне нужно сделать еще кое-что. Я отлучусь на минуту. Скоро вернусь.

Никки нахмурилась.

– О чем ты?

Хмурый взгляд Кэлен стал суровым.

– Ричард, тебе следует немедленно войти туда и позволить Никки устранить отравляющее тебя прикосновение смерти.

Ричард кивнул ей, успокаивая.

– Знаю, знаю. Я ненадолго. Ждите здесь. Вернусь через минуту.

– Ты можешь сделать это после…

– Нет, мне необходимо сделать это сначала. Я быстро. Объясню через пару минут, когда вернусь. Я сейчас.

Кэлен заглянула в темную комнату и опять посмотрела на него.

– Ричард, не думаю…

– Зажгите лампы и подготовьте место, – велел он, указывая на комнату. – Поспешите.

Прежде чем Никки успела взять его за руку, он сделал шаг в сторону и схватил Кассию.

– Я возьму с собой Кассию. Ладно? Это тебя успокоит?

Он двинулся по коридору, ведя за собой за руку Кассию. Затем, успокаивая, махнул рукой в сторону недоумевающих Кэлен и Никки и трех угрюмых морд-ситов.

Кэлен в смятении подняла руку.

– Ричард…

– Входите и ждите меня. – Он жестом велел ей войти в библиотеку. – Я скоро вернусь.

Едва свернув за угол коридора и оказавшись вне их поля зрения, он побежал.

Кассия бежала рядом с ним.

– Лорд Рал, что происходит? Куда мы?

Ричард преднамеренно молчал. Ухватившись на бегу за навершие балясины, он резко развернулся, удерживая другой рукой Кассию, и увлек ее вниз по лестнице.

Его мысли неслись столь же стремительно, как и ноги, выстраивая маршрут по мысленной карте дворца, обдумывая все предстоящие пересечения и повороты, чтобы не угодить в тупик или не упереться в какой-нибудь щит и не терять напрасно времени на возвращение. Он выбрал несколько нетрадиционный путь для того, чтобы обогнуть место, которое, как он знал, закрывал щит, и не выйти в общественный коридор, где его заметили бы.

– Лорд Рал, что мы делаем? Куда вы бежите?

Ричард притормозил, когда щит, про который он забыл, осветил красным тот особый коридор, которым он пытался воспользоваться. Надо было возвращаться и выбирать другой маршрут.

– Лорд Рал…

Он повернулся и встал перед Кассией, не выпуская ее руки.

– Я иду в опасное место. Я должен сделать нечто безумное. И мне нужна помощь. Ты со мной? Готова ли ты рискнуть жизнью, помогая мне?

Кассия моргнула, услышав этот вопрос, затем сняла с шеи эйджил Кары и показала ему.

– Конечно, Лорд Рал. Как и Кара, я готова отдать за вас жизнь.

– Я пытаюсь спасти всем нам жизнь. Я должен. И для этого есть лишь один путь – наш единственный шанс.

Кассия озадаченно нахмурилась.

– Какой?

Ричард развернул ее и подтолкнул, заставляя бежать с ним обратно по коридору. Он миновал следующее пересечение и проскочил в открытую дверь из коридора для прислуги в частный коридор Лорда Рала. Здесь было меньше шансов попасться кому-нибудь на глаза. Он с облегчением увидел, что это за коридор. Ричард помнил эту небольшую картину со статуей на склоне холма среди полевых цветов. Проход вел туда, куда надо.

– Не отставай, – сказал он, торопливо шагая по коридору. – У нас нет ни минуты лишней.

– Лорд Рал, но что случилось?

– Сулакан и его полулюди вот-вот ворвутся и начнут бойню. Нам необходимо вернуться вовремя, чтобы остановить их, пока не поздно, пока они всех не перебили.

– Лорд Рал, что вы задумали? – спросила она, продолжая бежать вслед за ним. – Почему не сказали остальным? Почему покинули Мать-Исповедницу, ничего не сказав ей?

Он остановился и обернулся, стараясь отдышаться.

– Орда полулюдей, заполонившая Равнины Азрита, готова ворваться сюда с минуты на минуту. Если я не сделаю то, что должен, они убьют всех. Сумеречное исчисление почти завершилось. Время заканчивается. Если я не сделаю того, что должен, все погибнут.

– И все же почему вы не могли сказать ей об этом, сообщить, что собираетесь сделать? А что, собственно, вы собираетесь…

– Даже если мне удастся спасти мир живых, возможно, сам я при этом не выживу. Я не мог сказать ей этого. Если каким-то чудом я уцелею, то мне придется извиниться перед ней, но я не мог сказать ей, что убегаю, чтобы сделать нечто такое, от чего, возможно, погибну, не важно, преуспею или нет. Это касается всех, не только людей во дворце.

Кассия криво усмехнулась.

– Лорд Рал, она знает ваше сердце. Что бы это ни было – то, что вы должны сделать, – она бы поняла.

– Не это, – сказал он, вновь устремляясь по коридору к лестнице.

Спустившись до самого низа по внушительной лестнице черного мрамора, он пробежал последним коридором, который привел его туда, куда он стремился.

– Сильфида! – воскликнул он, подбегая к комнате с колодцем. – Сильфида, ты мне нужна!

Ричард распахнул створки дверей и вдруг остановился. Кассия встала прямо за его спиной. Оба запыхались.

Серебристое лицо, поднявшееся над серебристой жидкостью в колодце, добродушно улыбнулось.

– Желаете путешествовать, Хозяин?

Ричард, сглотнув, опустился на колени, чтобы отдышаться. Затем выпрямился.

– Да, нам нужно путешествовать. Довольно срочно. Нам нужно путешествовать.

– Ну, – сказала сильфида, – так попутешествуем. Вам понравится.

Ричард запрыгнул на каменную стенку вокруг колодца.

– Никому не говори, куда мы отправились, – сказал он, помогая Кассии подняться и встать рядом с ним. – Кто бы ни спрашивал, ты не должна сообщать, куда нас доставила.

– Хозяин, – заметила сильфида со скромной улыбкой, – вы же знаете, я никогда и никому ничего не рассказываю о своих клиентах.

Глава 54

Кэлен расхаживала по библиотеке вдоль рядов полок с книгами пророчеств, покусывая ноготь большого пальца, а ее мысли метались. Она была готова сама отправиться на поиски, но не знала, где искать и даже с чего начать. Когда в комнату стремительно вошел генерал Циммер, она остановилась и подняла взгляд.

– Вы нашли его?

Он покачал головой, стараясь отдышаться.

– Увы, Мать-Исповедница, нет. Воины ищут повсюду. Никто их не видел.

Никки воздела руки.

– Что за чушь! Ночь почти на исходе, а его все нет. А сказал, что уйдет лишь на несколько минут. Как он мог просто исчезнуть?

Вэйл нерешительно вмешалась в разговор:

– А могли… ну, в общем, могли полулюди прокрасться во дворец и схватить их?

– При таком нападении осталась бы кровь, – тихо заметила Никки.

Не услышав ничего в ответ, колдунья исподлобья глянула на генерала.

Тот явно смутился.

– Могу лишь сказать, что никто из воинов не приметил ни капли пролитой крови.

– А что-нибудь полезное они приметили?

– Дворец ужасно большой, Мать-Исповедница, – сказал великан д’харианин, явно испытывая неловкость от того, что у него нет хороших новостей. – Есть тысячи мест, куда мы еще не заглянули.

Кэлен снова принялась расхаживать.

– Он сказал, что уходит всего на несколько минут. Я чувствовала, что-то тут не так. Я знала! Мне следовало довериться чутью и запретить ему уходить. – Она махнула рукой, сердитая на себя, виня себя. – Но он умчался так быстро… – Кэлен на мгновение крепко сжала губы. – Его необходимо исцелить. Очень скоро отравляющее прикосновение смерти убьет его.

Она была на грани паники, вспоминая, как видела его мертвым. Тогда весь ее мир рухнул. Сейчас Ричард снова был близок к гибели из-за прикосновения смерти. Никки, возможно, устранила бы его. Но Ричард ушел.

Никки, оперевшись на крепкий стол, наблюдала, как расхаживает Кэлен.

– Я невольно начинаю задумываться над тем, для чего он проведал Регулу.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Кэлен, не оборачиваясь.

– Ричард настолько честен, что я не заподозрила его во лжи.

Кэлен перестала ходить и подняла взгляд.

– Ты думаешь, он лгал?

– Во всяком случае, не сказал нам всей правды. – Никки отошла от стола и расплела руки. – По-твоему, он мог заглянуть туда, чтобы проведать машину, поговорить с Регулой, и она бы не сказала ему ничего, что он смог понять? С каких это пор Ричард стал таким простачком? Кэлен, это не просто таинственная машина предсказаний. Это же Регула, управляющая «вечным сейчас». Это сила подземного мира, перенесенная в наш мир, высланная сюда, потому что она крайне опасна. Духи отправили ее сюда, чтобы спрятать от Сулакана, находящегося в подземном мире, но Сулакан нашел ее здесь, у нас. Ричарду все это известно.

Кэлен растерла предплечье, избавляясь от мурашек.

– Как по-твоему, что она ему сказала?

Никки бессильно уронила руки.

– Кто знает. Регула знает все, что может произойти, и все, что произойдет. – Осененная внезапной мыслью, она подняла взгляд. – Можно пойти и спросить Регулу, что она сказала ему.

Кэлен покачала головой.

– Не представляю, как. Похоже, она общается только с Ричардом. Кроме того, Ричарда не интересовало пророчество машины. Ведь разве не отмечено в свитках, что он пресечет пророчества благодаря свободе воли? Он не стал бы интересоваться, что должно произойти. Для Ричарда лучше действие, чем противодействие. Он действовал бы.

– Тогда это возвращает нас к тому, что мы не знаем, где он. – Никки подошла к длинному столу из красного дерева и в задумчивости оперлась кончиками пальцев одной руки на полированную поверхность.

– Может, есть что-то, позволяющее предположить, куда он ушел? – спросил генерал Циммер. – Какой-то намек? Возможно, в ту минуту это не казалось важным, но, может быть, он сказал что-нибудь, что подсказало бы, куда он направился.

Кэлен посмотрела на рослого д’харианского генерала. Она хорошо знала его с той поры, когда они вместе сражались. По утрам, возвращаясь со своими воинами с ночной вылазки, капитан Циммер приносил Кэлен связки ушей убитых врагов.

– Разыщите его, капитан, – сказала она, намеренно напоминая ему о тех особых заданиях, которые он так блестяще выполнял.

Он улыбнулся воспоминаниям и понял, что она имеет в виду.

– Воины продолжат поиски. Не волнуйтесь – если он остался во дворце, мы найдем его.

Кэлен кивнула, и он покинул их, чтобы продолжить поиски. Вдруг Кэлен подняла взгляд и повернулась к Никки.

– Если он вообще во дворце.

– Что?

– Возможно, им не удается его найти потому, что его нет во дворце.

Вэйл нахмурилась, не понимая.

– Мать-Исповедница, дворец со всех сторон окружен полулюдьми. Он не мог отойти и на три шага, чтобы его не увидели и не накинулись на него. Он никак не мог покинуть дворец.

Кэлен напряженно замерла, размышляя.

– Конечно мог.

Никки сложила руки на груди, подходя ближе.

– Ты считаешь, что он мог отправиться куда-нибудь в сильфиде?

– Это единственное разумное предположение.

– Так пойдем и спросим ее, – предложила Никки.

– Рикка, Найда, проведите нас кратчайшим путем к комнате с колодцем сильфиды.

Прижав кулак к сердцу, морд-ситы повернулись и двинулись к выходу, горя желанием найти их Лорда Рала, довольные, что теперь у них есть настоящая подсказка насчет того, куда делись Ричард и Кассия.

– К счастью, комната с колодцем сильфиды – в этой части дворца, – сообщила Рикка.

– Мы могли бы добираться не один час в какую-нибудь далекую часть дворца, – согласилась Найда. – А отсюда недалеко.

– Потому-то он и исчез так быстро, – следуя за двумя морд-ситами, догадалась Кэлен, сердитая на себя, что не сообразила раньше. – Вот почему никто его не видел.

– Куда он мог отправиться? – удивилась Никки. – И зачем? Ерунда. Все наши беды здесь. Сулакан, Ханнис Арк и все племя шан-так тут, у нас под носом, снаружи, возле дворца. Именно с ними Ричарду следует разобраться. И ему некуда отправиться за помощью.

Кэлен нечего было на это возразить.

Ричард наверняка покинул дворец именно через сильфиду. Чем больше Кэлен об этом думала, тем меньше сомневалась. Это объясняло, как ему удалось исчезнуть настолько быстро и так незаметно. Она уже уверилась в этом, но только сильфида могла подтвердить ее предположение. Она отчаянно пыталась понять, почему он их покинул.

– Он не бросил бы нас здесь, – сказала Вэйл. – Лорд Рал скорее умер бы, чем бросил нас.

– Именно этого я и боюсь, – едва слышно заметила Кэлен.

Морд-ситы вели их через коридоры личных покоев, не выходя в переполненные общественные, где, вероятно, пришлось бы сбавить темп. Из-за осады люди во дворце были напуганы и могли стать причиной сложностей, поэтому лучше было по возможности держаться подальше от людных мест.

Где бы они ни проходили, воины Первой Когорты, все с оружием в руках, обшаривали все комнаты в каждом проходе. Заглядывая в библиотеки по пути, Кэлен видела, как воины ходят между стеллажами, выискивая пропавшего Лорда Рала. Кэлен теперь знала, что они его не найдут.

Когда они добрались до цели, она увидела, что дверь в комнату сильфиды приоткрыта. Кэлен толкнула ее, отворяя. Комнату освещала подвешенная к держателю на стене лампа.

Кэлен вошла в комнату, морд-ситы за ней. Никки шла рядом. Сильфида, очевидно заслышав их шаги, поднялась бугром над колодцем. Из крутого холма жидкого серебра вылепилось улыбающееся лицо.

– Желаете путешествовать?

– Возможно, – ответила Кэлен.

Сильфида задумчиво посмотрела на Рикку и Найду.

– Вижу, вы двое не можете путешествовать. У вас нет необходимых свойств.

Кэлен оглянулась на Никки.

– Потому он и взял Кассию. Он знал, что в ней есть необходимое для путешествия.

– Но зачем? – прошептала в ответ Никки.

Кэлен подошла к сильфиде ближе.

– Нам необходимо знать, куда отправился твой Хозяин.

Сильфида вежливо улыбнулась.

– Увы, но я ни с кем не обсуждаю своих клиентов.

– Я его жена, – сказала Кэлен. Сильфида молча смотрела на нее. – Это вопрос жизни и смерти. Ричард, твой Хозяин, болен, и его необходимо исцелить.

– Я же говорила вам всем, что в нем есть смерть.

– Правильно, и она с каждой минутой становится все сильнее. Если мы не доставим его туда, где сможем убрать это прикосновение смерти, он умрет. Ты же не хочешь, чтобы это произошло, правда? Ты не желаешь Хозяину смерти?

Серебристая улыбка чуть потускнела.

– Увы, но я не могу вам помочь.

– Он приказал не говорить нам, да? – спросила Кэлен.

– Желаете путешествовать? – поинтересовалась сильфида более церемонным тоном.

Кэлен подошла и положила руки на край колодца.

– Да, желаю. Доставь меня туда, куда доставила Ричарда и Кассию сегодня ночью.

– Вы должны назвать место, если желаете путешествовать.

Кэлен уставилась на серебристое лицо всего в нескольких дюймах от своего и увидела в нем искаженное отражение собственного лица.

– Туда, куда ты доставила Ричарда.

Улыбка на серебристом лице стала шире.

– Если решите, что желаете путешествовать, обращайтесь в любое время. Пожалуйста, определитесь с местом назначения, когда вернетесь.

И серебристое лицо сильфиды опустилось обратно в ртутную жидкость.

Кэлен и Никки переглянулись.

– Пожалуй, теперь мы знаем, что Ричард покинул дворец через сильфиду.

– Похоже, так, – согласилась Никки. – Но зачем?

Сильный толчок встряхнул комнату, с оштукатуренного потолка посыпалась пыль. Все насторожились.

– Похоже, это огонь волшебника, – сказала Никки.

– Идемте.

Кэлен кинулась к двери. Все последовали за ней. Когда они оказались в коридоре, Рикка и Найда прибавили шагу, чтобы защищать Кэлен и Никки спереди, а Вэйл прикрывала их сзади. Они миновали несколько пересечений с простыми оштукатуренными коридорами, затем лестницы для прислуги, ведущие обратно во дворец.

Едва они выбрались в широкий общественный проход, слева из-за угла на них набросились полулюди. Один из них сбил с ног Найду и покатился с ней по полу.

Другой, широко разинув рот, прыгнул на Кэлен.

Допрыгнуть он не успел: просвистел меч и снес полуголому получеловеку голову. Это генерал Циммер подоспел как раз вовремя, чтобы защитить Кэлен. Голова глухо стукнула о пол и покатилась, оставляя кровавый след. Другой воин прикончил нападавшего, сцепившегося с Найдой.

По лестнице сбежали воины и быстро расправились с десятком полулюдей в боковом коридоре.

– Прошу прощения, Мать-Исповедница. – Тылом руки генерал Циммер вытер со лба кровь. – Я пытался остановить их прежде, чем они подобрались так близко, но их было слишком много.

Найда оттолкнула мертвого получеловека и вскочила на ноги, разъяренная тем, что ее застали врасплох.

– Что происходит? – спросила Кэлен.

Генерал Циммер указал мечом на убитого.

– Они проделали брешь внизу, около склепа, где стены таяли. Меня тогда там не было, поэтому я этого не видел. Воины рассказали, что пытались помешать врагу пройти за границы той области, где мы их заперли. Но, судя по всему, они сумели проникнуть во дворец еще где-то в другом месте и зашли к моим воинам с тыла. Сражение было кровавым, но им удалось оттеснить нас к вспомогательной линии обороны. Натан применил огонь волшебника, чтобы не дать им прорваться и хлынуть во дворец потоком.

– Покажи мне, куда идти, – заявила Никки. – Я должна помочь ему.

Глава 55

– Ричард! Что ты здесь делаешь? – удивился Чейз.

Здоровяк одной рукой протер глаза, прогоняя сон, а другой уперся в колено, чтобы подняться. По-видимому, он спал, сидя под стеной у выхода в высокий внутренний зал башни.

Ричард, надев перевязь своего меча через голову и завязывая пояс на талии, двинулся к лестнице в коридор уровнем выше.

– Я спешу, Чейз.

Чейз поправил кинжалы на поясе, аккуратнее расположил меч на бедре и проверил, все ли в порядке, с мечом, закрепленным на спине и торчащим над плечом. Потом он поспешил за Ричардом.

– Ладно, ладно, но куда ты торопишься?

– Мне нужно вернуться туда, откуда мы появились – вниз в катакомбы.

Чейз поймал его за рукав, останавливая, и указал на другой коридор.

– Тогда этой дорогой будет быстрее.

Ричард кивнул.

– Веди. – Пока они торопливо шли по проходу, сложенному из обычного камня, он осмотрел Кассию. – С тобой все в порядке?

Кассия натянула на запястья рукава красного кожаного облачения.

– Все в порядке. Просто не уверена, что мне доставляют удовольствие путешествия в этом жидком серебре.

– О чем вы? – спросил Чейз. – Что происходит?

– Долгая история.

Чейз нахмурился, указывая Ричарду на лестницу, ведущую вниз.

– У тебя, похоже, большой запас долгих историй. А можно коротко? – Чейз поймал Ричарда за рубашку. – Нет. На этой дороге мы упремся в щит у библиотеки с магическими книгами. Чтобы его обойти, надо здесь повернуть направо, спуститься по лестнице на уровень ниже, пройти по коридору, а потом подняться.

Ричард кивнул.

– Коротко: у императора Сулакана и Ханниса Арка есть целая раса полулюдей, и они окружили Народный Дворец. И собираются вскоре захватить его, если еще не захватили.

– В таком случае что ты делаешь здесь?

– Пришел забрать то, что оставил.

– Твой меч? Чтобы сражаться?

– Да, и для этого.

– Что ты оставил в катакомбах?

– Ты не поверишь, если я скажу.

– Туда, – указал Чейз. – По этому коридору. Большой зал там дальше. Так объясни. Чему я не поверю?

Как он и сказал, вскоре они оказались в огромном зале, из которого проход вел в катакомбы. Факелы в держателях по обе стороны зала освещали его достаточно хорошо. Ричард направился ко входу в нижний мир.

– Если хочешь, можешь пойти с нами и увидишь сам.

– Хорошо. Возможно, тебе не помешает и мой меч.

– Твой меч будет бесполезен там, куда мы идем.

Кассия оглянулась на Чейза со смирением во взгляде.

– Не смущайтесь. Мне он тоже не сказал. Сказал, что нет ничего хорошего в том, чтобы знать, как ты можешь умереть.

– О, – сказал рослый мужчина. – По крайней мере у него есть веская причина.

– Я ничего не сказал никому из вас, потому что, во-первых, понятия не имею, как я это сделаю, и, во-вторых, вовсе не уверен, что смогу выполнить задуманное.

Щели у верха стены зала подсказали ему, что сейчас ночь. Ричард не знал точно, как поздно, но, поскольку Чейз спал, не вызывало сомнений, что сейчас глубокая ночь.

Ричард приметил в тени проход к катакомбам и направился к нему. Найдя в нише металлические статуэтки, без промедления обхватил их ладонями. Как и прежде, он ощутил тепло магии и, как и прежде, камень с протяжным скрипом начал отодвигаться.

– Прихватите факелы, – велел Ричард.

Чейз взял один для себя и вручил Кассии фонарь. Второй факел он отдал Ричарду.

Ричард повел их вниз.

– Очень длинная лестница. Действительно уходит глубоко в гору. Первый спуск сделан хорошо, но, когда мы спустимся ниже, придется идти осторожно, потому что проходы вырезаны в скале и все ступени разные.

– Что за спешка?

Ричард обернулся и посмотрел на Чейза.

– Вероятно, полулюди убьют там, во дворце, много людей, пока я смогу вернуться. Могут даже погибнуть все. Я надеюсь успеть раньше. Но даже если будет так, вскоре после этого умрут все остальные люди. Я должен попытаться остановить беду. Думаю, это единственный путь. На чаше весов – жизнь Кэлен. Жизни всех. Не знаю, выживу ли я после того, что собираюсь сделать, но я должен спасти всех, кого могу. Вот что за спешка.

Чейз буркнул, что понял, следуя за Ричардом, спешившим вниз так, что перешагивал по две ступени за раз, наполовину сбегая по лестнице, наполовину падая. Они проскакивали площадку за площадкой.

Внезапно факелы высветили зал с круглым столом и расходящимися туннелями. Пригнувшись, Ричард проскочил в девятый справа проход и устремился вперед по грубо вырубленному тоннелю, уходящему под уклоном вниз, иногда по неровным ступеням. Они бежали так быстро, что пламя факелов сдувало ветром.

Им начали попадаться высеченные в камне места упокоения. Ричард смотрел только вперед, словно не замечая сотен и сотен трупов, мимо которых они спешили. Однако Чейз озирался, вытаращив глаза. Он не знал, что все это время здесь, под Цитаделью, были катакомбы. Многие поколения жителей Цитадели даже не подозревали о том, что внизу.

Долгий и извилистый путь, вниз и вниз, наконец привел их к проходу с аркой в аккуратный широкий коридор квадратного сечения.

– У меня мурашки по спине, – сообщил Чейз.

– У меня тоже, – добавила Кассия.

– Я знаю, – отозвался Ричард. – Идемте. Сюда.

Ричард остановился в конце этого широкого коридора, перед перегораживающей проход тканью. С обратной стороны на ней было нарисовано заклинание, не позволяющее духам пересекать рубеж.

– Что это за место? – спросил Чейз, разглядывая тщательно высеченные прямые стены, идеально ровный плоский потолок и особенно странный кусок ткани, висящий впереди поперек прохода.

Ричард повернулся к Чейзу.

– Оно называется «убежище духов».

– Ты имеешь в виду… здесь есть духи, призраки?

– Да. – Ричард указал на ткань. – Такие штуки, эти полотнища, развешаны здесь в лабиринте повсюду. На некоторых, как на этом, начертаны древние заклинания. Эти заклинания – сильные магические знаки, запрещающие духам выходить из-за этой завесы. Они удерживают их на той стороне. На других таких же кусках ткани есть магические знаки, притягивающие сюда духов.

– Притягивающие? – удивилась Кассия. – Зачем?

– Там, в пещерах Стройзы, Наджа оставила послание о событиях времен великой войны.

– Что за Наджа? – спросил Чейз.

Ричард отмахнулся от этого вопроса.

– Колдунья, жившая во времена великой войны. Сейчас это не важно. Но ее послание попало к нам. Видишь ли, у полулюдей нет душ. Наджа сообщила, что, когда император и его творцы создали полулюдей, то душам, отделенным от их жертв, не позволили отправиться в мир духов. Именно так Сулакан и создал полулюдей. Если бы эти души перешли в подземный мир, то их тела здесь умерли бы. Но души были отделены от них, хотя не смогли перейти в подземный мир.

Кассия погладила эйджил Кары.

– Что же тогда с ними случилось?

– Наджа написала, что эти души неспособны пройти за завесу в подземный мир, поэтому уплывают обратно в наш мир и остаются в этой плоскости бытия, не зная, куда отправиться. Несколько из них приходили ко мне, взывая о помощи, но я в то время их не понял.

Кассия показала рукой:

– И вы думаете, что некоторые из них могут быть тут?

– Это «убежище духов». Посмотрите, чего стоило людям в прошлом, во времена Наджи, создать это место. Полагаю, некоторые из этих магических знаков привлекают сюда духов, обещая им здесь безопасность. Полагаю, этот лабиринт – место, где они могут поселиться, место, где могут собраться и чувствовать себя в безопасности. Своего рода временный дом. А когда они оказываются здесь, удерживающее заклинание не позволяет им уйти.

– Для чего? – спросил Чейз.

– Наджа уверяет, что не все духи, оставшиеся в мире живых, настроены дружелюбно.

Чейз нахмурился.

– Почему?

– Вероятно, их очень злит то, как с ними обошлись, тебе не кажется? Оторвали от тел, не позволили уйти в место вечного успокоения. Они вынуждены скитаться между мирами, навсегда оторванные от Благодати, без надежды на лучшее.

Чейз озадаченно почесал шею.

– У меня мурашки по коже, даже когда я просто думаю об этом.

– Лорд Рал, это по-прежнему не объясняет, зачем мы сюда пришли.

Ричард пристально посмотрел на Кассию.

– Я – несущий смерть. Я был в мире мертвых. Я был мертв. Мертвые признают меня своим.

– Ну… – протянула она, – хорошо, но я не понимаю…

Ричард сдернул висевшую ткань и вручил ей.

– Забери это с собой. Сверни символами внутрь. Пошли.

Пока они торопливо пробирались по сплетению проходов, Ричард примечал символы пастуха на стенах, чтобы не заблудиться в этом лабиринте. Двинувшись дальше, он несколько раз сложил завесу из ткани и повесил на вытянутую руку Кассии.

Когда они немного продвинулись в лабиринте туннелей, он ощутил присутствие мириад духов, собиравшихся вокруг него. Услышал их просительный шепот.

Возле широкого центрального прохода он повернулся к Чейзу и Кассии.

– Вернитесь туда, в самое начало, и ждите.

Свет факелов то и дело затемняли какие-то неясные силуэты, и ему не пришлось повторять дважды.

Ричард встал в проходе, глядя назад, в его дальний конец, на Чейза и Кассию. Наблюдая, он заметил, как искорки вокруг него, похожие на пылинки в солнечном луче, начали группироваться в то, что походило на большие колышущиеся листы. Все больше искр объединялись, создавая колышущиеся силуэты, движущиеся и вместе преобразующиеся – так ведут себя огромные стаи птиц, – и он ощущал, как тысячи духов собираются вокруг него, вокруг того, кого признают своим, но иным.

Собираясь в таких огромных количествах, они порождали мерцающее свечение, напоминавшее северное сияние, которое Ричарду доводилось видеть в ночном небе. Это подземное северное сияние было прекрасным, вот только эти огни состояли из пылинок-душ, собравшихся здесь, движимых с одной и той же целью, одной тоской, одной настоятельной потребностью.

Ричард вынул меч из ножен.

По коридорам разнесся звон, удивительно чистый, почти божественный.

При свете факела Ричард увидел, что на клинке сохранился темный металлический отблеск, появившийся после его соприкосновения с миром мертвых. Он казался более зловещим, чем раньше, и на то были причины: сейчас он был окутан смертью.

Ричард почувствовал, как магия меча затопляет его, будит в душе жажду бури, прикасается к смерти, которую он несет в себе.

Тогда он, удерживая меч обеими руками, указал им в глубину коридора.

– Пойдемте со мной домой, – прошептал Ричард созвездиям душ, закручивавшимся перед ним большими полотнищами мерцающих точек, словно бы колыхавшимися под ветром иного мира.

Когда он вытянул меч, мерцающие полотнища начали скручиваться и скатываться, втягиваясь в клинок. Темный блестящий металл словно бы поглощал один за другим эти вуали, сотканные из мерцающих душ, пока наконец Ричарда не обступила непроницаемая чернота.

Он задвинул меч в ножны.

– Идемте.

– Куда? – спросила Кассия.

– Обратно к сильфиде.

С Чейзом во главе они побежали обратно по коридорам, потом по катакомбам с бесчисленными нишами, заполненными мертвыми, чьи души покоились в мире мертвых, потом вверх по изгибающимся туннелям и лестницам. Казалось, они бегут половину ночи. Ричард осознал, что из-за тумана в голове не помнит части этого пробега.

Болезнь брала над ним верх. Пока они пробегали один лестничный пролет за другим, она иссушала силы Ричарда. Угрожала выбить землю у него из-под ног. Грозила лишить его чувств.

Когда ему казалось, что он не может сделать больше ни шагу, он думал о Кэлен, обо всех остальных во дворце и о том, что их ожидает. Ханниса Арка и Сулакана переполняла решимость захватить дворец. Они нашлют жутких полумертвецов на живых. Тогда все во дворце погибнут. Но это будет лишь начало смерти. Начало гибели мира живых.

С этой жуткой мыслью на поверхности сознания он, не обращая внимания на боль, продолжал бежать.

Когда они добрались до верха катакомб, Ричард закрыл заградительный камень, опустился на скамью, тяжело дыша, пытаясь собраться с силами, и обнаружил, что ему даже дышать тяжело.

– Кассия, – сказал он, не поднимая глаз.

Она обеспокоенно положила руку ему на плечо.

– Да, Лорд Рал?

– Я взял тебя с собой вот для чего: помоги мне вернуться. Стань моей силой.

Она тотчас обхватила его рукой и помогла встать на ноги. Чейз закинул руку Ричарда себе на плечи, желая его поддержать.

– Я помогу, Ричард. Хотя бы дойти к сильфиде. Я не способен путешествовать, но в силах отвести тебя к ней. Жаль, что я не могу переместиться и помочь тебе там – у меня нет магии.

– Знаю, – сказал Ричард, пока они шли через длинный зал. – Там мне поможет Кассия.

Ричард пытался по возможности опираться на своего дюжего друга, позволяя Чейзу брать на себя такую тяжесть, какую он сам был готов тащить. Голова Ричарда бессильно свисала: он старался собраться с силами и немного оправиться, пока Чейз ему помогает. Значительная часть путешествия через Цитадель к высокому залу в башне тонула в тумане. Доверившись Чейзу, Ричард на какое-то время отключился.

К тому времени, как они добрались до круглой башни, а затем до комнаты с колодцем, Ричард достаточно оправился, чтобы держаться на ногах.

Сильфида ждала их.

– Желаете путешествовать, Хозяин? Я ждала, как вы просили. Мы можем отправиться немедленно.

Ричард, забравшись на стенку колодца, кивнул, приободряясь.

– Да, мы хотим путешествовать. Нам нужно спешить.

– Хозяин, вы не должны брать с собой этот магический предмет. Я уже говорила вам, что его не следует брать.

Кассия снизу протянула ему руку, чтобы он помог забраться на бортик. Подняв Кассию, Ричард обратился к сильфиде:

– В прошлый раз ты сказала, что, поскольку во мне есть смерть, он не убьет меня, если взять его с собой. Ты сказала, что это отнимет часть моей жизненной силы, помогая смертельной болезни. Ты не утверждала, что я не могу взять его.

На серебристом лице отобразилось беспокойство.

– Это верно, но у вас осталось мало жизни, вам не следует так поступать.

– Ее у меня достаточно, чтобы не умереть?

Серебристая рука неохотно вытянулась из жидкости, ласково коснулась его лица и проверила отравляющее прикосновение смерти внутри Ричарда.

– У вас в запасе довольно жизни для возвращения во дворец, но вы будете почти мертвы. Смерть в вас наберет силу. У вас почти не останется времени.

– Прекрасно. Тогда в путь. – Он обхватил Кассию за талию. – Готова? Нам нужно вернуться. Как только мы доберемся туда, мне потребуется твоя помощь.

– Конечно, Лорд Рал.

Другой рукой Ричард вытер слезу с ее щеки.

– Не плачь по мне, пока я еще жив. Прошу тебя, дождись, пока я умру.

Она коротко хохотнула.

– Чейз, спасибо.

Чейз кивнул. Держа Кассию за талию, Ричард сошел со стенки колодца в ртутную жидкость сильфиды и вдохнул ее.

Глава 56

«Дыши».

Ричард исторг серебристую жидкость и сделал глоток холодного воздуха. Тот ужалил его глубоко внутри тысячей игл. С огромным трудом он перебросил руки через каменную стенку колодца. Опираясь на край, он отдыхал, пытаясь набраться сил. Внутри все болело.

Он знал, что сильфида была права. То, что он сделал, вытянуло из него большую часть оставшейся жизненной силы. Смерть в нем окрепла и теперь разъедала его изнутри.

Кассия уже выбралась наружу. Кряхтя от усилий, она перетащила его почти бесчувственное тело через бортик. Ричард помогал ей по мере сил. Наконец он бессильно опустился на пол, тяжело дыша, отдыхая и надеясь, что не будет валиться с ног. Кассия сидела возле него на полу, стараясь отдышаться и восстановить силы. Через некоторое время он наконец смог встать.

– Подождать вас, Хозяин?

Ричард оглянулся на сильфиду.

– Если подождешь, пока все это так или иначе не завершится, буду признателен. Возможно, мне потребуется хотя бы вытащить Кэлен из дворца.

Он не был уверен, что это принесет какую-то пользу. Сейчас в опасности был не только дворец. Весь мир живых. Во всем мире некуда было бежать и негде спрятаться. Ханнис Арк и император Сулакан все равно найдут их.

Наконец, едва держась на ногах, Ричард положил руку на меч, проверяя, с ним ли тот.

– Нам нужно попасть в Сад Жизни.

– Я помогу вам, Лорд Рал. Идемте.

Ричард покачал головой.

– Я пока в порядке. Могу идти.

Конечно, было не так, но он считал, что сил у него на некоторое время хватит. На своих ногах он передвигался бы значительно быстрее.

Едва они вышли в коридор, Ричард понял: что-то не так. С одной стороны, коридор был пуст. С другой – пахло дымом.

– Смотри внимательнее в коридоры, прежде чем мы свернем в какой-то из них, надо убедиться, что там никого нет, – сказал он Кассии. – Нам только погони не хватает.

Они шли вдвоем по пустынным служебным коридорам быстро, но спокойно. На каждом пересечении Кассия посматривала по сторонам, проверяя, нет ли там кого.

Добравшись до ряда двустворчатых дверей с вырезанными на них простыми геометрическими узорами, Кассия приложила ухо к одной из них и прислушалась. Затем резко выпрямилась.

– Я слышу крики.

Ричард стиснул зубы.

– Именно этого я и боялся. – Он указал на простой оштукатуренный коридор, уводивший от общедоступной части дворца. – Сюда. Идем.

Они продолжали пробираться по лестнице для слуг и редко используемым коридорам, ориентируясь на доносящиеся издалека звуки сражения. Ричард жаждал вступить в бой и крушить врага, но знал, что сейчас следует действовать иначе – сейчас, пока в нем еще теплилось дыхание жизни, следовало сделать нечто более важное.

Путь к Саду Жизни занял у него значительно больше времени, чем он предполагал. Когда он наконец поднялся по лестнице к проходу, кольцом огибавшему сад, его появление потрясло стражников.

Ричард обратился к ближайшему из них:

– Что происходит? Доложи.

Другие воины тут же собрались вокруг.

– Генерал Циммер приказал защищать Сад Жизни любой ценой, при необходимости – до последнего человека. Но сюда враг еще не прорывался. Мы думаем, что они попали во дворец через катакомбы под плато, уходящие до самых равнин. Я слышал, будто они прошли через склепы на нижних уровнях, проплавив себе проход прямо в твердом камне.

С тех пор как они прорвали оборону, они продолжают прибывать теми путями, о которых я говорил, и мы слышали еще про пару мест. По крайней мере я так понял. К нам поступают путаные и отрывочные сведения. Мы слышали, что с врагом идут те самые мертвецы, о которых вы говорили. Натан и Никки сейчас помогают сдерживать их.

– Давно? – спросил Ричард. – Давно они во дворце?

– С тех пор как вы исчезли, Лорд Рал.

– Как давно это случилось?

Воин взялся за переносицу, пытаясь сообразить. Ричард видел, что, как и у остальных, глаза у него красные и налиты кровью.

– Не могу сообразить, Лорд Рал. Мы сражались без передышки, день и ночь. Погибло много людей. Мы тесним врага назад, он прорывается другой дорогой. Мы снова его тесним. Несколько раз нам приходилось пробиваться к оказавшимся в ловушке воинам или обычным людям и спасать их. Мы уже так давно не спали, что я с трудом соображаю.

– Так что, несколько дней? – спросил Ричард.

– По меньшей мере. Прошло уже несколько дней с тех пор, как мы заблокировали их в определенных частях дворца и стараемся удерживать там.

– Ханнис Арк и Сулакан появлялись?

Воин кивнул.

– О да. Их видели пару раз. Они передвигаются не спеша. Словно красуются.

Ричард оглядел воинов, собравшихся возле него.

– Мне нужно, чтобы вы все ушли отсюда. Очень скоро здесь станет небезопасно. Мне нужно, чтобы все люди ушли подальше от Сада Жизни. Ясно?

– Да, Лорд Рал. Как далеко?

Ричард покачал головой и вздохнул.

– Не знаю. Но уведите всех как можно дальше. Кроме того, нужно очистить от людей главные коридоры дворца.

– Главные коридоры? Вы имеете в виду основные пути, широкие коридоры высотой в несколько уровней?

– Да. Нужно уйти оттуда, пусть враг захватит их. Сделайте это немедленно. Времени очень мало.

Воин прижал кулак к сердцу.

– Немедленно будет исполнено, Лорд Рал.

– Еще нужно известить генерала Циммера. Пусть, когда придет пора, прекратит сдерживать орду полулюдей. Когда настанет время, уйдите с их пути, но защитите себя – в каких-нибудь залах за укреплениями. Только прекратите удерживать дворец. Пусть займут главные общественные коридоры.

Они все равно ворвутся. Когда придет пора, прекратите безнадежную оборону, не тратьте жизни попусту. Дайте им захватить главные проходы. Слышите?

Воин выглядел смущенным.

– Когда придет пора? Как мы узнаем, что время настало?

Ричард провел по лбу тыльной стороной руки.

– Точно не скажу, но вы об этом узнаете.

Воин прижал кулак к сердцу. Ричард был уверен, что этот человек ничего не понял, но у него не было возможности растолковать все более ясно. Он даже не знал, будет ли еще жив, когда пробьет урочный час. Он буквально ощущал, как мало жизни осталось у него в запасе.

– Ты знаешь, где Мать-Исповедница?

Воин кивнул.

– Они в хорошо защищенной части дворца. Доступ туда ограничен, и там удается сохранять безопасность. Конечно, сейчас нигде не может быть настоящей безопасности. Но пока получается удержать врага вне той области.

– Мне нужно, чтобы ты передал ей кое-что.

– Да, Лорд Рал?

– Скажи ей, что я люблю ее.

Воин торжественно кивнул.

– Будет сделано.

Ричард снял с руки перстень с Благодатью и вложил воину в ладонь. Затем сжал его пальцы на перстне.

– Скажи ей, что причина – в этом.

– Причина, Лорд Рал?

Ричард кивнул.

– Она поймет.

– Все будет сделано, Лорд Рал.

– И кстати, сейчас день или ночь?

Воин ткнул большим пальцем за плечо, в сторону Сада Жизни.

– Я только что был там, проверял, все ли в порядке. Сейчас середина ночи.

Ричард кивнул.

– Спасибо. Теперь все уходите отсюда. Уведите всех подальше от Сада Жизни. Сулакан и Ханнис Арк с минуты на минуту прибудут сюда захватить его. Здесь нет ничего такого, что стоило бы защищать ценой ваших жизней.

Мгновение Ричард наблюдал, как воины убегают прочь, затем повернулся к Кассии.

– Ты тоже должна уйти отсюда как можно дальше, но сначала помоги мне.

Глава 57

Горело несколько толстых свечей. Ричард стоял, опираясь на машину предсказаний. Он едва держался на ногах, но знал, что это необходимо. Надо было выдержать еще некоторое время. Во всяком случае, скоро все так или иначе разрешится, и после этого ему не нужно будет стоять.

Регула не издавала ни звука. Машина знала – не время для пророчеств.

Теперь правила бал свобода воли.

Ожидая в тиши темного убежища, где когда-то очень давно спрятали Регулу, силу из мира мертвых, Ричард думал о Кэлен. Он сознательно решил посвятить это время, возможно, последние свои часы в мире живых, размышлениям о лучшей части своей жизни – о Кэлен. Он тосковал по ней так, что это терзало его почти как отравляющее прикосновение смерти.

Он отринул боль, вызванную прикосновением смерти, и постарался как можно подробнее припомнить, как в первый раз посмотрел в зеленые глаза Кэлен в тот памятный день в лесах Хартленда и как между ними мгновенно возникла связь.

С тех пор прошла словно целая жизнь.

Он в тот же миг понял, что его жизнь никогда уже не будет прежней. Вспоминание о том первом мгновении, когда он посмотрел в глаза своей родственной души, неоценимое величие этого события заставили его улыбнуться. Она значила для него больше, чем он мечтал обрести в жизни.

Кэлен попросила его помочь найти волшебника, способного указать Искателя, который должен отыскать последнюю шкатулку Одена. Сейчас все три эти шкатулки стояли на холодном металлическом верхе Регулы возле его правого локтя. Сила Одена и сила Регулы, вместе, в мире живых. Регулу отправили в мир живых по соображениям безопасности, чтобы держать ее подальше от Сулакана, а теперь она оказалась в самом пекле.

Ричард выкинул это из головы. Если этим мгновениям суждено было стать последними в его жизни, он не хотел потратить их впустую. Он хотел по возможности каждую оставшуюся секунду провести в счастливых воспоминаниях о Кэлен. Ему не хотелось отравить последние мгновения горечью и сожалением. Он хотел, чтобы его последние мысли были о любви, не о ненависти.

Он улыбнулся, вспомнив, какие забавные рожицы она иногда ему строила, как порой дразнила его, как всегда побуждала его поступать наилучшим образом. Он вспоминал, как она верила в него, когда никто больше не верил. Вспоминал о том, что мог быть слабым с нею, и тогда она давала ему свою силу.

Он думал обо всем, что хотел бы сделать для нее, чем хотел бы стать для нее. Что он чувствовал, когда целовал ее, когда занимался любовью с нею.

Многие люди проживали друг с другом целую жизнь – и не были вместе, не участвовали в жизнях друг друга так, как они с Кэлен. Думая об этом, он улыбнулся в темноте.

Погруженный в эти мысли, Ричард услышал донесшийся сверху звук. Он тут же стал прислушиваться и вскоре услышал в тишине мерные ровные шаги. Лестница заскрипела под тяжестью спускавшегося. Это мог быть только Сулакан. Император чуял смерть внутри Ричарда. Он был сосредоточен на этом, как пума сосредоточивается на олене. Для Владыки мертвых настало время потребовать себе то, на что он претендовал.

Сулакан пришел за Ричардом, сомнений в этом не было.

Ричард в тишине ждал неизбежного.

Он видел тень, плывущую вниз над клиньями каменных ступеней винтовой лестницы: Владыка мертвых спускался в комнату Регулы, чтобы наконец получить желаемое – Ричарда и Регулу.

Ступив на маленькую площадку у подножия лестницы, Сулакан остановился и угрожающе улыбнулся, глядя на Ричарда, загнанного в ловушку в маленькой комнате, не имеющей другого выхода. В полутьме его дух казался потусторонним синеватым свечением, обволакивающим иссохший труп давно умершего императора. Дух, вернувшийся из мира мертвых, возвращенный кровью фуер грисса ост драука, похоже, был доволен обличьем, которое принял. Жизнь была драгоценна даже для мертвого императора.

Горящие глаза пристально уставились на Ричарда.

– Очень любезно с твоей стороны ждать меня здесь, не вынуждая упорно искать тебя и вытаскивать из какого-нибудь темного закутка.

– Я не из тех, кто убегает, – ответил Ричард.

– Именно поэтому я был уверен, что ты будешь здесь, – сказал Владыка мертвых. – Я знаю о тебе уже очень давно, воин по зову сердца.

– Что тебе от меня нужно?

Император шагнул с площадки под лестницей в комнату к Ричарду.

– Как что? Убить тебя, конечно, чтобы ты больше не мог помешать мне. Видишь ли, в отличие от моего друга, – он указал в сторону лестницы, – Ханниса Арка, я не грешу тем, что недооцениваю тебя. Он готовил месть долгие годы. Он стремится заставить тебя страдать. Я же просто устраняю угрозу.

– Значит, я тревожу тебя – человека, вернувшегося из мертвых?

Сулакан улыбнулся, но в его взгляде светилась ненависть.

– Ты сам человек, вернувшийся из мертвых, разве не так?

– Ну, – Ричард пожал плечами, – это была не столь грандиозная задача, как та, с которой справился ты.

– Ты так думаешь? Мои темные твари ожидали тебя. И схватили. И все же ты вырвался из их когтей и сумел вернуться в мир живых. – Император погрозил костлявым пальцем. – Нет, я не склонен недооценивать тебя, Ричард Рал. Ханнис Арк ненавидит тебя, а я уважаю – примерно так, как уважают ядовитую змею. О, прости, не хотел напоминать тебе о прикосновении смерти, которое тебя отравляет и уже почти лишило сил.

– Если ты знаешь, что прикосновение смерти скоро прикончит меня, то зачем морочиться самому? Похоже на пустую трату сил.

Зловещая улыбка вернулась.

– Затем, что, как я сказал, я не склонен недооценивать тебя. Ты опасен, и настало время раздавить тебя, чтобы сумеречное исчисление могло завершиться, и все, что было приведено в движение, наконец привело к неизбежному итогу. Я затратил слишком много усилий, чтобы подвергнуть всё опасности лишь из-за того, что ты прожил лишний миг. Мне не нужно, чтобы ты стал свидетелем осуществления моих замыслов, к чему стремится Ханнис Арк. Я просто устраню тебя.

Сулакан двинулся к Регуле. Ричард как бы непреднамеренно начал отступать, оставаясь вне его досягаемости. Поравнявшись со свечами, он отщипнул кусочек мягкого, теплого свечного воска и стал небрежно мять его в пальцах, продолжая следить за Владыкой мертвых.

Когда Сулакан подошел к машине предсказаний, Ричард словно бы случайно обогнул ее и оказался возле площадки у лестницы.

– Все-таки задумался о побеге? – спросил Сулакан, стоя к Ричарду спиной и глядя на шкатулки Одена.

Ричард вытянул руку вверх и дернул за свисавший над проходом к лестнице шнурок. Узел, удерживавший над проходом ткань с заклинанием, распустился, и ткань развернулась, закрывая выход из комнаты.

– Нет, я никуда не ухожу, – заявил Ричард. – Ты тоже.

Заинтригованный интонацией Ричарда, Сулакан с хмурым видом повернулся. Но, когда он увидел ткань позади Ричарда, любопытство сменилось насмешкой.

– Что, по-твоему, ты делаешь?

Катая кусочек мягкого воска между большим и указательным пальцами, Ричард этой же рукой указал на полотнище.

– Не сомневаюсь, что ты узнаешь это заклинание. Заклинание, оставленное теми людьми, которых когда-то давно ты пытался победить. Заклинание, созданное специально для того, чтобы не позволять духам пересекать его.

Сулакан махнул рукой, не сдержав смешок.

– Почему это должно меня беспокоить?

Пока Сулакан в обход шел к полотнищу, Ричард, словно исполняя с ним танец и удерживая дистанцию, тоже в обход вернулся к машине предсказаний.

Сулакан, впившись взглядом в заклинание, сначала ринулся к висящей ткани, как бык на красную тряпку, и замахнулся, словно собираясь с силой отшвырнуть ее в сторону или сорвать, но его рука замерла, не коснувшись ткани. Он тут же убрал руку за спину и отступил.

Затем обернулся к Ричарду.

– Может, ты умный, может, ты опасный, но на сей раз ты сделал нечто бесполезное. – Он ткнул рукой в сторону ткани. – Меня смущает то, что ты зачем-то обеспокоился подобной мелочью. – Сулакан выпрямился, восстанавливая самообладание. – Но это не важно. Я пришел сюда положить этому конец.

– Я тоже. Как видишь, заклинание на этой ткани не позволяет тебе уйти. Я хочу быть уверенным, что ты не улизнешь. – Ричард натянуто улыбнулся императору. – Мне не хотелось бы упорно искать тебя и вытаскивать из какого-нибудь темного закутка.

Сулакан свирепо посмотрел на него, но не стал заявлять, что сможет уйти, если захочет. Они оба знали, что не может, по крайней мере пока ткань с древним заклинанием преграждает проход.

Ричард повернулся и положил ладони на Регулу. Краем глаза он увидел, что император Сулакан воздевает руки, чтобы применить оккультное колдовство.

– Пора домой, – с улыбкой сказал Ричард машине предсказаний.

С этими словами он вставил в уши комки воска и вдавил их большими пальцами вглубь, затем стремительно снял через голову перевязь меча и положил меч, все еще в его прекрасных ножнах с выгравированными древними символами, на три черные как смерть шкатулки Одена.

От оккультного могущества Сулакана комната содрогнулась. С потолка посыпалась пыль. Ричард почувствовал, как сила вцепляется в него, пытаясь разорвать на части.

Пока не стало поздно, он глубоко вдохнул, запрокинув голову.

Настала его очередь.

Собрав все свои силы, Ричард издал оглушительный крик, выпуская на волю зов смерти. Используя всю мощь своей магии, скрывавшейся под прикосновением смерти глубоко внутри ядра его сущности, он с силой исторг из себя отравляющее прикосновение.

Сам он благодаря восковым затычкам в ушах слышал только мертвую тишину. Но он знал, что комнату заполнил зов смерти. Он высвободил ярость своей магии вместе с яростью меча из глубины своего «я», наконец освобождая ее, чтобы она унесла с собой зов смерти.

Сулакан зажал уши.

Ричард напряг руки и сжал кулаки, испуская крик. По всей комнате забурлила тьма, взметая грязь и пыль. Все задрожало. Пол затрясся. Аккуратные стопки металлических полосок вдоль стен рассыпались, полоски разлетелись по полу. Когда скорость вихря тьмы возросла, он начал поднимать с пола металлические полоски, засасывая их в воронку.

Машина предсказаний затряслась.

Три шкатулки Одена, стоявшие под его мечом на машине предсказаний, разом взорвались единым хлопком, и внезапно из глубокой тьмы, что была миром мертвых внутри Регулы, вырвался ослепительный свет. Этот свет ударил в потолок и разметал его, выбрасывая наружу каменные глыбы. Свет силы Одена, освобожденной в комнате Регулы, прорвался через Сад Жизни, разрушил стеклянную крышу над ним и взметнулся вверх, в ночное небо, к звездам. Этот взрыв далеко отбросил стекло и обломки, а ночь обратилась в день.

Во вращающемся водовороте тьмы, бурлящей вокруг потоков ослепительного света силы Одена, Регула начала распадаться под действием выпущенных на волю сил. Металлические пластины поднялись в воздух и вихрем носились вокруг, словно были листками бумаги или обломками, подхваченными бурей. Ричард продолжал надсадно вопить, позволяя смерти изойти из фуер грисса ост драука, машина предсказаний распадалась на части, и ее утягивало вверх, в расширяющийся световой вихрь. Ее части распадались в пыль, и ослепительное пламя уносило их еще выше.

В голове Ричарда, хотя он истратил все свои силы на крик, царила мертвая тишина.

На другом конце комнаты Сулакан отчаянно старался призвать силу и спастись, но, едва он отнял ладони от ушей, чтобы попытаться применить оккультное могущество, зов смерти мгновенно ворвался в него. Его светящийся дух вдруг засверкал и на мгновение вспыхнул яркими красками, а затем стал темным как ночной камень. Земная оболочка императора при этом схлопнулась и изодралась в клочья; все клочки тоже распались, рассыпались в пыль, которую утянул вихрь ослепительного света посреди бурлящей тьмы в бездне между мирами.

Только тогда Ричард позволил своей магии устранить все до единой мельчайшие крупицы отравляющего прикосновения смерти, и, когда все это было втянуто в свет и унесено, наконец прекратил кричать.

Он бессильно упал на колени, переводя дух и едва веря, что все действительно получилось. Освободившись от болезни, он извлек из ушей восковые затычки. Они защитили его от исторгаемого зова смерти.

Впервые за много дней Ричард не чувствовал гнета отравляющего прикосновения. Он избавился от него.

Он оглядел разгромленное убежище, в котором прятали Регулу. От нее ничего не осталось. Ни кусочка металла.

Все, что ее составляло, все механизмы, рычаги, передачи и прочие части, приводившие ее в действие, исчезли, словно ее никогда и не было. Все то, что вмещало ее могущество и давало ей способность общаться, перестало существовать.

Регула отправилась домой и унесла с собой пророчества. Ричарда охватила радость боли счастья за Регулу, отправившуюся туда, где было ее место, – среди сонмов душ, открывающихся взору, точно звездное небо в безлунную ночь. Теперь она была там, где не сможет ни вредить миру живых, ни влиять на него.

У Ричарда получилось. Он пресек пророчества.

Шкатулки Одена тоже исчезли, наконец завершив свой цикл, начатый очень давно, когда был выкован Меч Истины, ключ к их силе.

С избавлением мира живых от Регулы, с пресечением пророчеств, с завершением цикла Одена исчезла и призрачная складка. Брешь между мирами затянулась.

На полу у своих ног Ричард увидел меч. Его ножны сверкали ярко, как всегда. Он надел через голову перевязь и выпрямил спину, вновь ощущая себя сильным. Он встряхнулся и проверил, не болят ли еще руки от прикосновения смерти, но никакой боли не было. Он чувствовал себя вполне здоровым. И вновь ощущал в себе магические способности. Они вернулись.

Долгое испытание отравляющим прикосновением смерти, оставленным Терновой Девой, наконец завершилось.

Пророчества были пресечены.

Но, услышав далекий вой, он вспомнил, что сделано еще далеко не все.

Ему нужно было что-то предпринять, чтобы остановить происходящее, если получится. Ричард быстро поднялся по винтовой лестнице на уровень выше той комнаты, куда так надолго была изгнана Регула, но то помещение оказалось практически разрушено. Ему пришлось осторожно пробираться вдоль края комнаты туда, куда он спускался по короткой лестнице. Там он поискал и нашел среди каменных обломков лестницу и сумел ее вытащить. Несколько перекладин были сломаны, но ею еще можно было пользоваться. Он поставил ее вертикально и прислонил к полу Сада Жизни.

Взобравшись по лестнице, Ричард оказался наверху и быстро осмотрел разрушения. Тут валялись огромные каменные глыбы, повсюду виднелись грязь и обломки. В стеклянной крыше зияла огромная дыра.

Он бегом бросился к двойным дверям, чтобы попасть туда, откуда неслись крики и вой.

Едва он двинулся по аллее, из-за деревьев вышла морд-сит в красной коже, заступив ему дорогу. Ричард замедлил шаг и остановился. Это была Вика, морд-сит, с которой он встречался однажды, когда был пленником Ханниса Арка.

Синевато-стальные глаза Вики словно бы исследовали его душу, подробно изучая его силу, слабости и характер – особенным, пристальным образом, как умели только морд-ситы.

Ричард воззрился на нее, соображая, как поступить. Мало кто был так смертельно опасен, как морд-ситы. Ричард знал, как легко ошибиться, недооценив, на что способны эти женщины. Он усвоил этот урок дорогой ценой.

Он знал, что применить против нее меч будет ошибкой. Применить против нее свою магию будет очень серьезной ошибкой. Морд-ситы умеют захватывать используемую против них магию.

– Вика, ты помнишь наш разговор? – обратился он к ней спокойно и уверенно. – Это твоя жизнь. Ты сделала выбор?

За ее спиной он заметил движение. Из-за деревьев показался Ханнис Арк; каждый дюйм его кожи был покрыт татуировками с символами на языке Творения.

За собой он за волосы тащил Кэлен, совершенно бесцеремонно. Кэлен цеплялась за его руки, чтобы выдиралось меньше волос, спотыкалась, падала, пыталась удержаться на ногах, а он поворачивал ее голову то в одну сторону, то в другую.

Кэлен подняла зеленые глаза и отыскала взглядом Ричарда. Ее глаза были полны слез боли и ярости. Он нисколько не сомневался, что, будь Кэлен способна применить свое могущество против Ханниса Арка, она уже сделала бы это. Еще он увидел у нее на руке перстень с Благодатью, переданный от него воином. Он понадеялся, что кровь, которой забрызгана ее грудь, не была кровью воина, убитого после того, как он доставил послание Ричарда.

Он шагнул в ее сторону.

Вика заступила ему дорогу и внезапно ударила эйджилом в живот. Боль ошеломила Ричарда. У него захватило дух. Вика удерживала эйджил прижатым к нему. Боль стала невыносимой. Теперь он видел только пятна света в конце тусклого туннеля. В ушах звенело. Каждый нерв жгло.

Когда она убрала эйджил, Ричард бессильно опустился на колени, способный только судорожно дышать. Вика ударила его обутой в сапог ногой. Ричард повалился набок, от боли обливаясь слезами. Он пытался вдохнуть, но горло сдавила спазма, такая сильная, что не давала дышать.

Вика опустилась на колено и приблизила лицо так, чтобы он видел, как она зла.

– Если вы не хотите, чтобы стало хуже, – процедила она сквозь зубы, – делайте то, что я говорю. Понятно?

Она снова ударила его эйджилом в живот и крутанула, чтобы привлечь внимание Ричарда.

– Я задала вопрос. Понятно?

Он постарался кивнуть, неспособный поднять на нее взгляд.

Ричард ощущал, что глаза у него лезут из орбит и вот-вот выскочат совсем. Он отчаянно постарался вдохнуть. Вика между тем поднялась и теперь возвышалась над ним. Он видел только ее сапоги перед своим лицом. Скрещенными руками он зажал живот.

– Оставь его в покое! – выкрикнула Кэлен.

Ханнис Арк поворотом руки запрокинул ей голову, отчего у Кэлен вырвался крик боли. Ричард видел, как ей больно, но ничего не мог поделать.

Наконец Ханнис Арк толкнул Кэлен на пол. Она упала, покатилась и замерла неподалеку от Ричарда.

Свирепо глядя на Ричарда красными глазами, Ханнис Арк вытянул руку в сторону Кэлен, направив на нее ладонь. Кэлен обхватила руками горло, задыхаясь – он применил какое-то оккультное могущество, чтобы причинить ей страдание. Ее лицо побагровело, затем стало синеть.

Ричард был вне себя от ярости, но боль, причиняемая эйджилом Вики, по-прежнему не позволяла ему не только использовать силу мышц, но даже отдышаться. Ему не удавалось даже нормально сфокусировать взгляд.

Ханнис Арк сердитым взмахом руки велел Вике убраться с дороги. Она склонила голову и покорно встала между ними чуть в стороне.

Он сделал еще несколько шагов к Ричарду и уставился на него, словно осматривая животное в капкане.

– Думаешь, что вы победили? Думаешь, разрушили мои планы? Совсем наоборот. Вы невольно помогли мне, устранив очень, очень опасного союзника, который перестал быть полезным. Этот идиот хотел уничтожить мир живых. Мною мир живых будет доволен значительно больше. Я хочу всего лишь править им.

Теперь ты отправил этого безумного духа обратно в мир мертвых, и шан-так скоро захватят дворец, а я наконец – наконец-то! – смогу убить Лорда Рала в его собственном павшем дворце, ни больше ни меньше.

Ханнис Арк сделал шаг вперед, вытянув одну руку к Кэлен, а другую к Ричарду.

Вика шагнула ему за спину и молча прижала эйджил к шее у затылка.

Руки Ханниса Арка взметнулись, трясясь и дергаясь от причиняемой Викой боли. Она без тени сострадания или милосердия продолжала прижимать к нему свой эйджил. Брызгая слюной, Ханнис Арк яростно трясся.

Затем татуировки на нем задымились. Линии всех татуировок, покрывавших его голову, раскалились, как угли в огне. Плоть пузырилась и шипела, от кожи повалил дым, а символы по всему его телу прожигали плоть. Кожа на скулах отделилась вдоль линий одного из символов и шлепнулась на пол, открывая обгорелую окровавленную кость.

Но Вика равнодушно стояла у него за спиной, прижимая эйджил к основанию его черепа.

Запах горящих линий татуировок по всей поверхности его кожи был омерзительным. Изо рта Ханниса Арка лезла кровавая пена. Глаза кровоточили. Кровь текла из ушей.

Ноги его вдруг неестественно вывернулись, и он кулем свалился на пол. От его горящей плоти все еще поднимался дым. Не требовалось проверять, мертв ли он. Этот человек умер, и его дух в подземном мире, наверное, уже угодил в лапы к темным демонам Сулакана, и те уносили его душу в вечную тьму.

Вика метнулась вперед и присела, помогая Ричарду подняться на колени. Руки у него дрожали, пока он пытался взять свои движения под контроль. Прежде чем он смог подняться на ноги, Кэлен обняла его за шею, плача от радости, что видит его живым, и прижимала к себе его голову. Он наконец смог пошевелить руками и обнял ее – ему показалось, что очень надолго, на целую вечность, но на самом деле и этого было мало.

Наконец, когда она отстранилась и вытерла слезы, Ричард встал.

Вика снова шагнула к нему.

– Я сделала выбор, Лорд Рал. Я выбрала вас.

– Тогда почему ты применила против меня твой эйджил?

– Потому что знала – у вас нет ни единого шанса справиться с его оккультным колдовством, если вы попытаетесь сразиться с ним. Я знала, что он убьет вас, если я не сумею отвлечь его и тогда приблизиться к нему. Поэтому мне требовалось, чтобы вы упали и оставались на полу. Ханнис Арк никогда не позволял мне подходить к нему со спины, как в этот раз. Он знал, на что способны морд-ситы, и был очень осторожен в отношении таких возможных опасностей.

– Так ты ткнула в меня эйджилом, чтобы бросить перед ним приманку и отвлечь?

Она серьезно кивнула, но не подняла голову.

– Да, Лорд Рал. – Вика опустилась перед ним на колени и протянула ему эйджил на ладонях. – Всех морд-ситов учат, что если кто-то из нас когда-либо применит силу против Лорда Рала, как случилось сейчас, это карается смертью. Я пошла на это ради спасения вашей жизни и жизни Матери-Исповедницы. Таков мой выбор, и я готова ради него расстаться с жизнью.

Она сглотнула, не глядя на Ричарда.

– Прошу об одном: убейте меня быстро, чтобы я не страдала. Не хочу страдать. Я уже настрадалась.

Ричард встал перед нею на колени. Она стояла, склонив голову, и не смотрела на него, опасаясь худшего. Он взял ее руки, державшие эйджил, в свои и сложил ладонь к ладони. Затем приподнял пальцем подбородок Вики. Глядя в ее повлажневшие голубые глаза, он поцеловал палец и приложил этот палец к ее лбу.

– Вот твое наказание.

Вика нахмурилась. По ее щекам побежали слезы.

– Лорд Рал, я не понимаю. Я использовала эйджил против вас. Это – добровольное согласие на смертный приговор.

– Я принес тебе нечто хуже смерти.

Ее бровь дернулась.

– Что?

– Если будешь плохо себя вести, я расскажу остальным морд-ситам, что поцеловал тебя. Ты постоянно будешь слышать об этом до конца своих дней.

Затем он улыбнулся ей – показывая, как гордится тем, что она сумела сделать выбор и выбрала жизнь.

Кэлен обхватила Вику за плечи и помогла ей встать.

– Должна сказать, что горжусь тобой, хотя ты, конечно, на некоторое время одурачила меня. Я думала, что мне предстоит умереть здесь и сейчас.

Вика кивнула, искренне улыбаясь.

– Я приняла решение давно, еще когда Лорд Рал поговорил со мной в тюрьме в пещерах. Однако я знала, что мало просто сбежать. От Ханниса Арка не убежишь. Он нашел бы меня и отомстил за предательство. Я знала, что единственная возможность спастись и спасти других – убить его. Мне пришлось ждать. Он был свиньей, но мне пришлось долго ждать удобного момента. Сегодня время пришло.

Кэлен сочувственно сжала ее руку. И оглянулась: издалека донесся крик.

– Ричард, полулюди…

– Знаю, – сказал он, взяв ее за руку. – Пойдем.

Глава 58

– Что мы будем делать? – спросила Кэлен, бежавшая рядом с Ричардом.

Вика бежала за ними по пятам.

Как только они выбежали за отделанные золотом створки дверей, Ричард помчался по коридору налево. Это был кратчайший путь туда, куда он хотел попасть. Сбежав по лестнице на уровень ниже, они оказались в длинном проходе, отделанном белым мрамором. Пол со сложным узором, выложенным из множества различных камней, оказался очень скользким, и им пришлось немного сбавить темп.

Наконец Ричард выскочил из двойных дверей на балкон над центральным проходом и сразу побежал к горбатому мостику, высящемуся над проходом внизу. На середине этого мостика он остановился. Сейчас, в середине ночи, застекленные части крыши оставались темными. Это означало, что свет в широком коридоре со множеством ламп с отражателями был тусклым.

Даже при том слабом свете, какой обеспечивали в просторном проходе лампы с отражателями, он увидел, что внизу под ними бурлит хаос. Полулюди были повсюду, многократно превосходя численностью людей и воинов. Повсюду лежали трупы. Почти все мертвые были полулюдьми, но некоторые были люди, обитатели дворца, которых поймали и съели. Полулюди толпились возле тел, опускались на корточки и отрывали куски зубами. Мраморные стены и колонны были забрызганы и вымазаны кровью. Ричард видел, как босоногие полулюди скользят и падают на залитом кровью мраморном полу.

Ричард не стал тратить время на оценку положения дел. Нужно было просто покончить с этим.

Он вытащил меч.

Клинок издал особый металлический звон – так звенел только Меч Истины. Этот звук Ричард сейчас счел обнадеживающим. На клинке сохранился тот самый темный металлический отблеск, рожденный прикосновением к смерти. В царящей внизу панике и в пылу сражения никто не заметил ни этого звука, ни меча на темном балконе.

Ричард указал клинком за мраморные перила мостика.

– Вот ваши земные оболочки, – сказал он. – Идите к ним. Вернитесь к тем, от кого вы были оторваны, если сможете. Некоторым из вас придется преодолеть большое расстояние, чтобы найти того, кому вы принадлежите. Если же они ушли из жизни и вы по-прежнему останетесь в этом мире, возвращайтесь ко мне, мы поможем вам обрести вечный покой.

В тусклом свете с меча поднялся мерцающий занавес, развертываясь вдоль коридора. Этот занавес светился – так мерцают в ночном небе странные огни на далеком севере. Огни колыхались, создавая медленные длинные волны. Бесчисленные крапинки света (каждая – отдельная душа) создали картину, которую заметили люди внизу. Некоторые из полулюдей тоже подняли взгляд.

Пока занавес света плыл по коридору, Ричард продолжал покачивать мечом.

– Идите! Найдите тех, кому принадлежите.

Крапинки света стали разлетаться во все стороны. Другие, и немало, из них начали опускаться, точно снежинки, в неподвижном воздухе. Ричард увидел, что по всему проходу внизу мелькают крошечные пятнышки, выискивая тех, кому принадлежат.

– Ричард, – с удивлением сказала Кэлен, – что это? Что ты сделал?

– Помнишь убежище духов под Цитаделью?

– Да, – сказала она, глядя на него с недоумением. – И что?

– Его создали в те давние времена, когда существовали волшебники, подобные творцу волшебнику Мерриту.

– Мужу Магды?

– Именно так. Сулакан создал полулюдей, отделяя от них души и не позволяя тем отправиться в подземный мир, чтобы тела сохранялись, а не умирали. Думаю, творцы в ту пору создали это убежище для таких отлученных душ. Хотя полулюдей создали, чтобы убивать людей, но в Цитадели в то время поняли трагическую правду и сочувствовали потерянным душам, которые не сами избрали эту судьбу и не желали зла. И создали убежище для потерянных душ.

Кэлен указала рукой на мерцавшие в проходе внизу точки света.

– Но что это?

Ричард пожал плечами.

– Потерянные души, те самые, что принадлежат полулюдям.

Кэлен уже с трудом сдерживала раздражение.

– Откуда они здесь?

– Я отправился туда, забрал их и вернул.

– Ричард, ты действительно сошел с ума? Ты мог…

– Смотри, – сказал он с улыбкой.

Кэлен повернулась и посмотрела вниз. Повсюду полулюди останавливалась. Они успокаивались и прекращали преследовать людей. Нападавшие на воинов пали на колени и подняли руки, сдаваясь. Поедавшие плоть остановились и отпрянули, с отвращением вытирая кровь с губ. Поскольку полулюди прекратили охоту на людей, крики затихали.

По всему длинному и широкому проходу полулюди остановились и осматривались – недоуменно, изумленно или радостно. Некоторые начали смеяться, восхищенно глядя на свои руки, словно видели их впервые. Воины не представляли, как это принимать, но никто из полулюдей не пытался напасть на них и съесть, и они прекратили истреблять полуголых врагов.

– Идемте, – сказал Ричард. – Давайте спустимся туда. Надо посмотреть, что с остальными.

Поблизости была широкая лестница из светлого камня, и они быстро спустились вниз. Когда они добрались до проходов внизу, воины Первой Когорты собрались возле Лорда Рала, чтобы защищать.

Ричард все еще держал в руке меч. Тот всегда наполнял его яростью, но управляемой. Он вытянул меч перед собой и встряхнул, чтобы проверить, не выпорхнут ли из него еще искорки душ. Ничего не произошло, поэтому он убрал оружие в ножны и лишь затем подошел к дверям в общественный коридор. Когда он открыл их, пред ними предстала довольно странная на вид толпа полулюдей, ни на кого больше не нападающих.

Оказавшаяся в этом коридоре Кассия кинулась к нему.

– Лорд Рал! Вы были правы! Вы сделали это! Мать-Исповедница, смотрите! – Кассия указала на полулюдей, которые слонялись вокруг, не веря своим глазам, смеялись, кричали, просто разговаривали. – Ради этого он и оставил вас, не сказав, куда отправился. Я ругала его за то, что он не сказал вам.

– Да, действительно ругала, – подтвердил Ричард.

К ним по коридору от одной из широких лестниц, ведущих с уровней, расположенных ниже, приближались Натан и Никки в сопровождении Найды и Рикки.

– Ричард! – воскликнула Никки. – Ты вернулся! Мы так беспокоились! Если ты еще когда-нибудь так поступишь, клянусь, я заключу тебя в темницу и только Кэлен позволю посещать тебя раз в неделю.

Натан осматривался.

– Ричард, ты, случайно, не знаешь, что тут везде происходит?

– Да, что случилось? – спросила Никки. – То же самое происходит внизу, возле склепа, через который они проникали. Там уже много дней бушевала битва, а затем вдруг полулюди просто прекратили сражаться. Все разом, почти одновременно, они просто остановились.

Кассия небрежно ткнула себе за плечо, где творилось странное.

– Лорд Рал вернул им души.

Никки в изумлении открыла рот.

– Что? – Она с тревогой указала на его бедро. – Откуда меч? Ричард! Не смей говорить, что отправился в Цитадель и вернулся обратно через сильфиду!

– Ну, если честно…

– Нельзя так поступать! Ричард, твоя жизнь не стоит меча. – Никки была вне себя, с трудом понимая, на что жаловаться в первую очередь. – Ричард, тебе же сказали, что это обессилит тебя, приведет на порог смерти, как… – Она с подозрением присмотрелась к нему. – Почему ты не выглядишь больным?

– Потому что не болен. Или ты хочешь, чтобы я был болен?

Не доверяя ему и не полагаясь на его легкомысленное заявление, Никки прижала пальцы к его вискам. С удивлением убрав руки, она повернулась к Натану.

– Он не болен. Оно исчезло. Без следа. – Она повернулась к Ричарду. – Я чувствую твою магию. Как такое возможно?

Ричард глубоко вздохнул.

– Ты хочешь услышать объяснения или просто жалуешься?

Никки подбоченилась и посмотрела на него так, как бывало, когда она выступала в роли наставницы и пыталась научить его применять свою магию.

Кэлен отвела взгляд, чтобы скрыть улыбку.

– Объясни, пожалуйста, – сказала Никки с деланым терпением.

– Я выяснил, что единственный способ остановить Сулакана, доступный мне, это отправить его обратно в мир мертвых. Поскольку я не мог надеяться превзойти его оккультное могущество, проще всего было использовать прикосновение смерти, находящееся во мне. И вот, когда я был в подземном мире, а вы с Кэлен возвращали меня, в этом вневременье, когда у меня было сколько угодно времени, я решил, что, если не оставлять прикосновение смерти в мире мертвых, как я сделал с Кэлен, можно отправить в мир мертвых Сулакана. Поэтому я не… не оставил его там. Я сохранил его.

– Ты обманул нас? – вскипела Никки. – Ты сказал нам, что не сумел оставить его там. Ты солгал?

Теперь настала очередь Кэлен удивляться.

– Ты хочешь сказать, что намеренно сохранил в себе прикосновение смерти? Отравляющее прикосновение, которое, возможно, запросто убило бы тебя? Хотя тебе известно, как трудно удалить его в нашем мире?

Ричард дернул плечом.

– Конечно. В моем случае это было разумно.

Никки уставилась на Кэлен.

– Для него это было разумно.

– Загвоздка в том, что я боялся, как бы оно не оказалось чересчур слабым…

Никки взмахнула рукой.

– Чересчур слабым. Ну разумеется. Чересчур слабым.

– Так вот, когда я обнаружил, что нам вот-вот предстоит столкнуться с Сулаканом, я сразу вернулся в Цитадель и забрал оттуда меч. Путешествие в сильфиде с мечом почти полностью истощило мои жизненные силы и позволило отравляющему прикосновению набрать силу. Именно это мне и требовалось, чтобы убить Сулакана.

Женщины смотрели на него с недоумением.

– Ах да, – добавил он, – и еще, когда я там был, то заодно забрал все души, потерянные за прошедшие примерно три тысячи лет, и… – Он указал рукой туда, где полулюди не оказывали сопротивление воинам. Он видел, что полулюди плачут, извиняются, просят прощения.

Никки помахала пальцем и замотала головой.

– Нет, нет, нет. Постой. Как это ты убил Сулакана гнездившейся в тебе смертью?

– Я сделал в точности то самое, что сделала Терновая Дева. Выпустил ее в крике.

Никки взбесилась настолько, что на миг утратила дар речи. Кэлен тоже восприняла это с раздражением. Прежде чем Никки успела выразить свое недовольство словами, она возразила:

– Но крик убил бы и тебя, Ричард. Этот звук смертелен. Именно он и убил Джит.

– Но этот крик не убил нас.

Кэлен указала на свое ухо.

– Потому что мы заткнули уши комочками ткани. Но хотя нас не убило сразу, защита не слишком помогла, и нас поразила болезнь.

Ричард улыбнулся, хлопнув в ладоши.

– Да, вышло неважно, но тогда ничего другого у меня под рукой не было. На сей раз я подготовился лучше. Я залепил уши воском.

Кэлен отвернулась, качая головой и бормоча что-то о том, как опасно и рискованно он поступил.

– Нет, нет, нет, – сказала Никки, наконец сформулировав свое возражение. – Не так быстро. Это не так просто. Ты не мог просто закричать и выпустить из себя прикосновение смерти. Это не так просто.

– Да, конечно, не так, – согласился Ричард. – Поэтому-то мне и пришлось применить свою магию.

Никки вскинула руку, на мгновение отворачиваясь. Затем обернулась и подалась к нему.

– Твоя магия не действовала! Прикосновение смерти парализовало ее!

– А, понял, почему вы запутались, – сказал Ричард, отклоняя голову назад. – Так было раньше.

– Раньше?

– До того, как я исправил и сделал так, чтобы моя магия сделала то, что нужно.

Натан, Никки и Кэлен дружно уставились на него.

Никки заставила себя говорить спокойно.

– Объясни, пожалуйста, Волшебник Рал, как ты все «исправил» и что ты сделал, чтобы твоя магия сделала то, что нужно.

– Ну, сначала мне казалось, что это трудно, – ответил Ричард. – Но это не так. Действительно не так. Да, в нашем мире – трудно, но не там.

– Там? – Натан покрутил пальцами с таким видом, словно запутался.

– В подземном мире. Как вам известно, когда я отправился туда, чтобы вернуть Кэлен в мир живых, я изъял из нее прикосновение смерти и оставил его там. В подземном мире у меня было для этого сколько угодно времени. И я увидел, как легко в подземном мире дается подобное. Можно сравнить с тем, как в воде легче поднимать вещи, потому что они кажутся более легкими.

– Так что с твоей магией? – вернула его Никки к обсуждению.

– Ну, я знал, как, находясь там, убрать отравляющее прикосновение смерти, и сделал это, а затем сделал то же самое со своей магией.

Натан изумился.

– Что ты имеешь в виду? Ты удалил свою магию, когда был там?

Ричард поскреб голову, пытаясь сообразить, как лучше объяснить.

– Ты же знаешь, что можно, не задумываясь об этом, завязать ботинки или надеть часы. Там, в подземном мире, примерно то же. Но кое-что только кажется более простым. Для того чтобы это сделать, мне пришлось убрать отравляющее прикосновение смерти, а затем, не отпуская его, удалить свои магические способности…

– Удалить свои магические способности? – недоверчиво переспросил Натан.

– Э… отчасти. Я вроде как собрал их более компактно, потому что хотел сконцентрировать это в одном месте. Они связаны с душой всеми этими нитевидными структурами… Некоторые были порваны или соединены неправильно, но, пока я был там, я все это исправил… В общем, я разобрал их на части, снова собрал и разместил компактно в одном месте, чтобы сделать еще сильнее. Затем я поместил прикосновение смерти прямо над моей магией и вновь соединил нити магических способностей, поврежденные прикосновением смерти, так, чтобы моя магия могла ответить, когда я призову ее, чтобы исторгнуть из меня это прикосновение смерти с криком.

Натан наполовину отвернулся и поднял руку, прикрывая лицо.

– Да, конечно. Ты прав, все очень просто.

Ричард сделал серьезное лицо, собираясь сообщить им нечто важное, чего они еще не знали.

– Я пресек пророчества.

Натан резко обернулся.

– Что?

Никки коснулась руки Натана, словно прося позволить ей разобраться с этим. Она знала о лазурных свитках, а Натан – нет.

– Объясни нам, что произошло, Ричард. На сей раз четко, пожалуйста. Шутки здесь неуместны.

Ричард кивнул.

– Согласен. Из лазурных свитков мы знаем, что Регула – могущество подземного мира. Прав пребывать в мире живых у нее не больше, чем у Сулакана. Я поговорил с Регулой, и она поняла. Ей не нравилось здесь, в чужом для нее мире. Мне кажется, в каком-то смысле, можно сказать, что она тосковала по дому. И я убил ее, но на самом деле она этого хотела, потому что в итоге отправилась обратно в свой родной мир.

Используя меч как ключ, я оставил шкатулки Одена открытыми зову смерти, чтобы связать Оденом совмещенные призрачной складкой оба мира, вместе с другими элементами, сработавшими в то же самое время, чтобы позволить силе Одена убрать эту призрачную складку, созданную мной ранее с использованием меча, задействовав при этом силу другой стороны, смерти, которую притянула в наш мир Регула.

Можно сказать, что я на мгновение соединил миры живых и мертвых, чтобы они могли должным образом перестроиться. Смерть забрала в мир мертвых Регулу, а с ней и пророчества. Регула, сила пророчеств, теперь заперта в мире мертвых, а с ней и пророчества, следовательно, пророчества мертвы. Пророчества в нашем мире пресечены. Поскольку призрачная складка убрана, а сумеречное исчисление завершилось, Регула не может вернуться в мир живых, а мертвые не могут возвращаться к жизни. Во всяком случае отныне. Время, когда это могло происходить, истекло. Фазовый переход завершен. Сулакан больше никогда не сможет вернуться.

Никки взялась за лоб, прижав пальцы к вискам.

– Спасибо, Ричард, что не рассказал этого нам с Кэлен перед тем как уйти.

Ричард скорчил рожу.

– Ты это серьезно?

– Конечно. Ведь тогда я убила бы тебя, и Кэлен опять овдовела бы, а ей и в первый раз не понравилось.

Ричард увидел, что Кэлен улыбается.

– Когда мы ушли, Лорд Рал знал, что вы рассердитесь на него, но у него с самого начала все было под контролем, – сказала Кассия.

– Да? – спросила Кэлен.

Кассия серьезно кивнула.

– Он сказал, что потом попросит прощения.

Натан рассмеялся. Его смех был заразителен, и Кэлен тоже не смогла удержаться.

Никки закатила глаза.

– Ты все сделал правильно, Ричард. Нет, правда. Жаль, что я не научила тебя хотя бы половине всего этого. Когда-нибудь ты сам станешь учить меня.

– Обещаю, – с улыбкой сказал Ричард.

Ричард приметил, что люди расступаются, пропуская кого-то бегущего. Сначала было трудно понять, кого – в общественном проходе скопилось очень много народа, – но затем он уловил отблеск красной кожи и забеспокоился.

Воины расступались перед морд-ситом, бегущим со всех ног. Она не утруждала себя тем, чтобы какими-то знаками просить уступить дорогу, а просто ожидала, что они посторонятся.

Морд-сит вдруг оказалась рядом с Ричардом и прыгнула на него, обхватывая руками его шею, а ногами поясницу. Толчок заставил его сделать шаг назад.

– Лорд Рал! Лорд Рал! – Она сдавила его в объятиях, не давая дышать. – Я узнала, что вы вернулись во дворец, но была занята защитой людей и не могла прийти раньше. Я так рада видеть вас! Я так рада, что вы с Матерью-Исповедницей вернулись. Я люто скучала без вас.

Ричард обнял ее и с усмешкой погладил по спине.

– Я тоже скучал по тебе, Бердина.

Глаза Бердины были ярко-синего цвета, а вот волнистые волосы каштановыми, не белокурыми. Она была ниже ростом и с более соблазнительными формами, чем большинство морд-ситов. И ее переполнял неудержимый энтузиазм. Но при всем том она была не менее опасной, чем любой другой морд-сит.

Она все еще обхватывала его ногами, сцепив лодыжки.

– Лорд Рал, я нашла несколько пророческих книг, которые, по-моему, вам стоит посмотреть.

– Нам нужно будет поговорить о пророческих книгах.

Бердина подкинула эйджил и поймала его рукой.

– Он снова действует. Вы все исправили?

Ричард криво усмехнулся.

– Исправил.

Она погладила его по груди.

– Вы – хороший Лорд Рал. – Затем повернулась к Кэлен. – Я так рада, что вы вернулись, Мать-Исповедница! Нам всем вас недоставало.

– Я тоже рада видеть тебя, Бердина. – Кэлен указала на ноги Бердины, обвитые вокруг талии Ричарда. – Оставь что-нибудь и мне, хорошо?

Бердина хихикнула и спрыгнула на пол.

Вика склонилась к нему.

– Лорд Рал, вы позволяете морд-ситам… обнимать вас?

Бердина усмехнулась, глядя на нее.

– Нет, только мне. Я – его фаворитка.

– У нас нет фаворитов, – сказала Кэлен. – Мы любим вас всех одинаково.

– Это так, – согласилась Бердина с ехидной усмешкой. – Он любит нас всех одинаково. Кроме меня. Меня он любит больше прочих. Потому что я – его фаворитка.

– Вы… любите морд-ситов? – спросила Ричарда Вика, всерьез озадаченная.

Ричард пожал плечами.

– Кто не заслуживает любви?

Он обернулся, услышав, что к ним подбегает отряд воинов. Вел их генерал Циммер.

– Лорд Рал, у нас проблема.

Ричард мгновенно перешел в полную боевую готовность. Они стояли среди многократно превосходящей их числом толпы полулюдей. Он проверил, свободно ли его меч ходит в своих ножнах.

– Что случилось?

Генерал с сомнением огляделся по сторонам.

– Вы заметили, что они придвигаются к вам и стоят здесь все плотнее?

– Толпа и так была плотная, я не смог бы это заметить.

– У нас есть лучники наверху, со всех сторон от вас, и они докладывают, что все шан-так медленно придвигаются к вам. Все они считают, что эти люди хотят что-то сказать вам. И это не только во дворце. Похоже, они все способны, уж не знаю как, чуять вас. И не только здесь. Люди из разных частей дворца сообщают, что они собираются возле этой части дворца на цокольных этажах. А снаружи многие приблизились ко дворцу и стоят, словно ожидая чего-то.

– Чего же им надо? – воинственно спросила Кассия.

– Похоже, все они хотят что-то сказать Лорду Ралу.

Ричард осмотрел толпу и окружающее пространство. Затем указал куда-то влево.

– Вон там старая молитвенная площадь. На ней есть невысокая стенка. Я могу влезть на нее, и тогда мы будем лучше видеть друг друга. Давайте узнаем, что они хотят сказать.

Генерал нахмурился.

– Вы уверены? Час назад все они пытались съесть нас. Мы ничего не знаем об этих людях.

– Я знаю, – сказал Ричард, направляясь к молитвенной площади. – Я знаю души этих людей.

Рикка и Найда шли с левой стороны от него, Кассия и Вэйл – справа, Бердина следовала впереди, а Вика прикрывала тыл, так что Натан, Никки, генерал Циммер, Кэлен и Ричард были весьма надежно окружены морд-ситами.

Достигнув старой молитвенной площади, Ричард встал на невысокий бортик вокруг заполненного водой неглубокого бассейна. Он понял, что оттуда видно хуже, чем он надеялся, поэтому поднялся на темный камень, возвышавшийся посередине. Он выпрямился, чтобы вся толпа могла его видеть, и положил левую руку на Меч Истины. Обычно во дворце было много народу, но сейчас окружающая толпа оказалась плотнее, чем когда-либо.

Он заметил, что во всех фонтанах шан-так смывают белую пасту и раскраску, делавшую их лица похожими на черепа.

– Я – Ричард Рал, – заявил он той толпе, которую видел. Все молча смотрели на него. – Мне сообщили, что вы хотите мне что-то сказать.

Все эти люди разом опустились на колени и пали ниц, упираясь лбами в пол. А затем хором, в унисон все люди в просторных залах, в главных коридорах дворца и на равнинах произнесли:

– Магистр Рал ведет нас.

Ричарда ошеломил звук многих тысяч голосов, говоривших в унисон. Слова звучали как раскаты грома.

– Магистр Рал наставляет нас.

Ричард повернулся к Кэлен. Когда та подняла на него взгляд, ее глаза наполнились слезами.

– Магистр Рал защищает нас.

Никки от ужаса прикрыла рот рукой.

– В сиянии славы твоей – наша сила.

Великое множество голосов слаженно повторяло слова клятвы верности.

– В милосердии твоем – наше спасение.

– В мудрости твоей – наше смирение.

– Вся наша жизнь – служение тебе.

– Вся наша жизнь принадлежит тебе.

Ричард был слишком тронут этим, чтобы произнести хоть что-то.

Один человек поднялся. Остальные остались склоненными. Он был стар и хил, разрисован белой пастой, хотя изображение черепа было почти стерто с лица.

– Лорд Рал, – произнес он голосом, разнесшимся по залу над головами всех людей, – вы первый с тех пор, как нас разлучили с душами, кто помог нам. Спасибо, Лорд Рал, за то, что вернули души тем, кому они принадлежали, вернули их нам, снова сделали нас людьми.

Ричард сглотнул, вытер со щеки слезу и кивнул, опасаясь, что голос ему изменит.

Глава 59

Стоя у массивного каменного ограждения, обрамляющего внутренний двор, Ричард всматривался в ночь. В Народном Дворце ниоткуда нельзя было заглянуть во двор их спальни. Расположенный на высоком месте, вознесенный выше стен дворца, он словно бы парил над Равнинами Азрита. Место, где стоял Ричард, у центра ограждения, между выгнутыми внутрь боковыми дугами, было вынесено еще дальше от дворца. Двор, уставленный по всему краю большими горшками с кустами можжевельника, так, что стены их апартаментов едва виднелись из-за стоявших в горшках деревьев, казался Ричарду весьма уютным.

Он давал нечто редкое и драгоценное: возможность уединения.

Только здесь они могли оставаться наедине. Даже Бердина никогда не входила сюда без стука.

Бердина усердно трудилась – отбирала пророческие книги. Как и все, она с удивлением узнала, что настоящие пророчества появлялись исключительно благодаря Регуле. Всегда были и всегда будут люди, уверенные, что могут видеть будущее. Они либо заблуждаются, либо слишком легковерны, либо мошенники, которые стараются вытянуть у людей деньги, открывая им свою версию будущего.

Подлинные книги пророчеств, признанных настоящими, а на самом деле случившихся благодаря Регуле, уничтожались. Кое-кто утверждал, что, даже если эти пророчества теперь ложны и бесполезны, их следует сохранить как образцы прекрасного мастерства. Другие предпочитали держаться за суеверные представления, что, возможно, пророчества верны, и если книги уничтожить, то не миновать беды. В этом, по сути, и крылась ловушка пророчеств, их воздействие на человечество.

Натан же провел за многими из этих книг почти тысячу лет. Он помнил содержание большей их части. Кровь в его жилах давно смешалась с чернилами пророчеств. Он был волшебником с пророческим даром. Волшебником, к которому приходили видения, вызванные пророчествами. Поступали все пророчества, разумеется, из мира мертвых.

Ричард помнил бесчисленные беды, которые им с Кэлен доставляли пророчества. На свадьбе Кары и Бена люди, жаждавшие пророчеств, словно это был товар, стали причиной беспорядков. Погибло много людей.

Однако Ричард мог понять любовь Натана к этим книгам и сочувствовал ей. Он провел в заточении во Дворце Пророков почти всю свою жизнь, и книги для него были не просто друзьями. Они были его спасением. Книги уводили его за тюремные стены Дворца Пророков, в места, о которых он читал, которые мог вообразить – без надежды когда-либо посетить их.

Ричард подозревал, что именно это лежало в основе любви Натана одеваться как бывалый искатель приключений.

Однако Ричард знал, что пророчество – порождение подземного мира. Это была сама смерть. Воплощенная гибель свободы воли. Оно вызывало деградацию человечества, поскольку люди стремились к тому, чтобы пророчества помогали им принимать все без исключения решения. Все решения принимал за них мир мертвых. А теперь начиналась эпоха свободы воли.

Однако Ричард понимал печаль Натана о его сожженных старых друзьях, поэтому позволил Натану выбрать во дворце любую библиотеку, и даже не одну, если захочет, и сохранить там любые книги из нее, какие пожелает. Остальные предполагалось сжечь. Пророчества были пресечены.

Натан, конечно, наконец получал шанс стать настоящим искателем приключений, поэтому книги пророчества вполне могли отойти для него в прошлое. Многие земли между Народным Дворцом и Темными землями были опустошены императором Сулаканом, Ханнисом Арком и полулюдьми. Натану предстояло стать полномочным послом по особым поручениям Лорда Рала и посетить сильно пострадавшие места, по возможности оказывая им помощь. Многие шан-так добровольно вызвались помогать в этом. Многие другие их сородичи хотели вернуться в единственный дом, который они знали, – в Темные земли.

Ричард уже скучал по Натану, хотя тот покинул дворец всего несколько недель назад.

Полной неожиданностью для Ричарда стало (Кэлен сказала, что давно это знала), что Никки захотела поехать с Натаном и составить ему на какое-то время компанию, что, в понимании Ричарда, означало присмотреть за ним, защищая от опасностей. Ричард оценил иронию этого решения: Дворец Пророков отправлял с Натаном Сестру всякий раз, когда он куда-либо ехал. Вполне понятно, что Сестры были его надсмотрщицами и для контроля держали его в железном воротнике.

Ричард надеялся, что Никки найдет свое настоящее счастье. Он жалел, что она отправилась в отпуск с Натаном, но понял ее. По ней он тоже скучал. Она сказала, что не знает, надолго ли отбывает. Это зависело от того, насколько неприятным попутчиком окажется Натан. Ричарда несколько удивляло, что она еще не вернулась. Но она вернется.

Кассия и Вэйл радовались возвращению в Народный Дворец – при новом Лорде Рале. Кассии понравилось ходить в дозор с воинами Первой Когорты. Воины не жаловались. Вэйл проводила много времени с Бердиной. Они часто перешептывались. Ричард старался делать вид, что не замечает, а они притворялись, что дурачат его.

Вика была несказанно рада возвращению. Это был ее личный выбор. Ричард не просто дал ей шанс, но предоставил полную возможность самостоятельно сделать трудный шаг.

В итоге, однако, Вика решила, что именно она – морд-сит, который должен постоянно защищать их вместо Кары.

Мнения Ричарда, конечно, никто не спрашивал. Его поставили в известность.

Откровенно говоря, его это вполне устроило.

Вика никогда больше не пыталась извиняться за то, что применила к нему свой эйджил. Это его тоже радовало. Это осталось в прошлом.

Радовался он и тому, что она поняла: если она не будет вести себя как следует, он накажет, выполнив свою угрозу. Так что она держалась в рамках. Ну, впрочем, не вполне в рамках, но хотя бы в меру своего понимания их. В целом его это устраивало.

Ричард и Кэлен быстро переместились в сильфиде к Цитадели. Прежде чем покинуть их, Никки применила Магию Ущерба к Вике, чтобы та могла путешествовать в сильфиде и оставаться их защитницей. В Цитадели всем рассказали о том, что произошло. В основном новости оказались страшным ударом для Сестер. Это не вязалось с тем, чему их обучали во Дворце Пророков. Верна, к ее чести, приложила все силы к тому, чтобы донести новости до Сестер в наиболее приемлемом виде. Самой серьезной загвоздкой оказалось пророчество, бывшее основой их жизни. Ричарду не удалось заставить их поверить истине. Он надеялся, что со временем они все же смогут ее принять.

Ричард также передал Верне послание от Уоррена. Это было для нее чрезвычайно важно. Благодаря этому, сказала Верна, она почувствовала, что может двигаться дальше, действительно двигаться дальше и жить своей жизнью.

Ричард и Кэлен надеялись вскоре снова посетить Эйдиндрил, Цитадель и Дворец Исповедниц, а затем вновь отправиться в Хартленд.

Кэлен проскользнула к перилам рядом с Ричардом и погладила его по плечу. Когда она прижалась к нему, он заметил, что на ней нет никакой одежды.

– Ты скоро ляжешь?

Ричард кивнул и показал на небо на севере.

– Посмотри туда. Северное сияние! Сегодня ночью оно особенно яркое.

Кэлен полюбовалась какое-то время сиянием.

– Думаешь, это потерянные души? Потерянные души собрались там, чтобы найти свое место?

Ричард улыбнулся.

– Думаю, мы позаботились обо всех потерянных душах. Те, кому не нашлось места в нашем мире, были возвращены к Благодати и нашли свое место в мире ином.

– Наверное, так, – пробормотала она, всматриваясь в спокойное безоблачное и безлунное небо.

Ричард посмотрел назад через раскрытые створки дверей.

– Постель с виду удобная…

Глядя в спальню, он заметил кожаные чехлы для лазурных свитков, разложенные по аккуратным ячейкам в застекленном шкафу у стены. Один из свитков располагался на особом месте перед всеми прочими. Это был свиток «Воина по зову сердца».

Их принес сюда старый писец Молер, принявший приглашение Ричарда жить в Народном Дворце. Натан, прежде чем отправиться на поиски приключений, исцелил скрюченные руки Молера, и, к удивлению писца, они теперь не болели.

– Ричард, кое-что не так.

Он повернулся к ней.

– В чем дело? Что случилось?

Она указала на небо.

– Я только что заметила. Звезды не там, где должны быть.

Ричард нахмурился.

– Конечно, они там, где им следует быть.

Кэлен озабоченно покачала головой.

– Нет, я серьезно, Ричард. Они не там, где должны быть. Не вижу знакомых созвездий. – Она прижала руку к сердцу. Он увидел, что ее дыхание участилось, и, судя по пульсации жилки на шее, сердце забилось быстрее.

Ричард улыбнулся и взял ее за руку. Свою руку, держащую руку Кэлен, он положил на каменное ограждение.

– Все в порядке, Кэлен. Звезды там, где должны быть.

– Нет, – настаивала она, взволнованно глядя на него. – Не в порядке. Они не на месте.

Он чуть наклонил голову в ее сторону.

– Они там, где должны быть теперь. Не там же, где были прежде. Но там, где должны быть теперь.

Она изогнула бровь.

– О чем ты?

Он ткнул пальцем в сторону звезд.

– Призрачной складки больше нет. Сумеречное исчисление завершилось фазовым переходом. Перемещение звезд окончено.

Кэлен оглянулась на звезды и снова уставилась на Ричарда.

– Ты хочешь сказать, что звезды никогда не будут на прежних местах?

– Именно. Они никогда не будут располагаться так, как раньше. Отныне они будут располагаться на новых местах. Нам придется придумать названия новым созвездиям, запомнить новые очертания.

– И они теперь всегда будут на этих местах? Их расположение друг относительно друга останется неизменным? Созвездия точно останутся такими, как сейчас? Наше ночное небо теперь всегда будет таким?

– Именно так.

Она посмотрела на ночное небо, ей незнакомое.

– Это просто поразительно.

Ричард наклонился, обнял ее и приник к ее губам. Когда они наконец отпустили друг друга, оба дышали чуть чаще обычного.

– Так что для нас означает изменение положения звезд? Что это сулит нам? Особенно теперь, когда нет пророчеств?

Ричард пожал плечами.

– Это означает начало новой эры.

Кэлен вгляделась в небо.

– Звезды переместились, и началась новая эра. – Она заглянула ему в глаза. – И какой, по-твоему, будет эта эра?

Ричард широко улыбнулся.

– Переменилось не только положение звезд – все переменилось. Для нас начинается золотой век.

Кэлен улыбнулась своим мыслям.

– Мне нравится, как это звучит, – прошептала она. Затем нахмурилась, взгляд ее снова стал скептическим. – Ты точно уверен, что начинается золотой век?

– Точно. Обещаю, что это будет именно золотой век.

– Волшебники всегда держат слово.

– Да. И да, Первый Волшебник, воин по зову сердца, только что дал тебе это слово.