Меч

Глава 18

Высоко взобравшись на ближайшее дерево, Треван притаился в одной из своих любимых кошачьих форм, время от времени подергивая ушами из-за действия Универсального Языка. Наконец группа из пяти моряков достигла конца дороги, которая теперь обрывалась у подножья иллюзорной отвесной скалы, заменившей каменные ворота у задней двери замка. Вид огромной каменной стены, уходящей во все стороны, озадачил пришельцев.

Между "утесом" и деревьями маячил зазор, но слишком большой, чтобы попытаться спрыгнуть с дерева на парапет или, в данном случае, на вершину утеса. Восемь братьев специально не давали растениям заградить обзор на площадке, чтобы можно было найти и уничтожить любых монстров, разгуливавших за стенами замка во время прошлых еженедельных нашествий. Теперь лишь иллюзия мха и случайного усика виноградной лозы портили вид выветренной годами, немного шероховатой поверхности скалы, шероховатой достаточно, чтобы казаться настоящей, но почти лишенной растительности, чтобы попытаться вскарабкаться.

Моряки стали препираться.

— Дорога не может вести в никуда, — заспорил с остальными бородач, и Треван прислушался к ним с помощью Универсального Языка. — Думаю, это своего рода иллюзия. Зачем еще прокладывать дорогу между пляжем и утесом, не имя на то особой причины? Мы такой причины не нашли, и поэтому эта стена, несомненно, иллюзия!

— У нас только один иллюзия-блокатор, да и тот остался на борту. Лорд Арагол глаз с него не спускает, — добавил худощавый высокий мужчина.

Гологрудый широкоплечий моряк провел рукой по скале.

— На ощупь, как настоящая. Если это иллюзия, то мастерская.

— Права Мужчин запрещают магию — мы приплыли на еще одну землю чародеек, — вставил четвертый.

«Интересный разговорчик», — подумал Треван.

— Треван, первый флаг готов; сочтешь ли ты за честь подтвердить требования Ее Величества на этот остров? — пропел Эванор в уши в своей излюбленно раздражающей манере. — Встречаемся на восточном парапете.

Треван подернул ушами, тихо мяукнул и преобразился. Медно-полосатый домашний кот стал золотисто-рыжим ястребом. Оттолкнувшись от ветки, он пролетел между деревьями, воспарил вверх по утесу, который на самом деле был стеной, и чуть сменил траекторию, чтобы приземлиться на крышу башни, казавшейся снаружи вершиной скалы. Проковыляв в птичьей форме к лестничному пролету, Треван преобразился и только спустился на несколько ступенек, как столкнулся с Эванором, поднимающимся с обернутым в ткань флагштоком.

— Мы сделали его как стяг, — объяснил Эванор. — Тебе нужно лишь установить древко и поправить клин. И будь осторожен.

— Или что, погибнуть в первый день своего визирства? — язвительно заметил Треван, забирая флаг у брата. Покачав головой, Треван стал серьезным: — Я подслушал моряков, они упомянули какой-то иллюзия-блокиратор. У них есть такой, но он у лидера, лорда Арагола. Как я понимаю, это наш Щёголь. А еще они на дух не переносят волшебниц, и возможно женщин вообще, судя по тону… хотя я еще не выяснил почему.

— Я передам остальным. Будь осторожен, брат.

Треван усмехнулся:

— Я осторожен как любая кошка.

Отвернувшись, Эванор закатил глаза.

Вернувшись на крышу, Треван пробормотал шепотом, потер руки и преобразился в третий раз в свою самую крупную орлиную форму. Подойдя к стягу, лежащему на камнях под ногами, или точнее под когтями, он осторожно схватил ношу, расправил крылья и с силой взмахнул. Поднявшись над внутренними зубчатыми стенами парапета, Треван облетел дворец с громоздким грузом несколько раз, пока не набрал достаточной высоты, а затем повернул на юг, чтобы не попасться на глаза морякам при пресечении иллюзорной стены-скалы.

Повернув на восток еще раз, он пролетел прямо над верхушками деревьев, пока не достиг края леса, за которым начинался пляж. Нырнув под сень деревьев, он нашел широкую толстую ветвь, приземлился на нее и осторожно трансформировался, вновь принимая человеческую форму. Сверток со стягом и шестом чуть не полетел на землю. Сдержав проклятия, Треван схватил заветную ношу и прислушался, вглядываясь в травяной покров внизу.

Как только ветка с Треваном перестала раскачиваться, показался моряк. Не испытывая ни малейшей тревоги, едва ли бегло оглянувшись по сторонам, мужчина задрал рубашку, расстегнул штаны и справил нужду, покачиваясь напротив дерева, на которое потекла струя. Треван подождал, пока моряк закончит, отвернувшись от этой демонстрации «хорошего воспитания». У Тревана могло быть множество животных форм, которые ему нравилось принимать, но он был привередлив как кошка.

Треван, вероятно, обладал самым тонким вкусом из братьев, почти как Доминир, чье единственное требование на превосходство по данному вопросу состояло в том, что он предпочитал облачаться в более богатые ткани чаще, чем Треван, который не обеспокоился этим на острове. Треван считал, что раз здесь нет ни одной женщины, на которую можно произвести впечатление, то зачем стараться?

Тихо спустившись с дерева, Треван пробрался сквозь кусты, пока не оказался у края джунглей, где кустарник был самым густым, так как щедро купался в солнечном свете. Перед тремя лодками все еще красовался отвратительный красно-белый флаг. Настало время отлива. Некоторые моряки собирали моллюсков, выкапывая их из обнаженных приливом песков. Остальные, кажется, все еще не вернулись с разведки. Крикливо одетый лидер сидел в центральной лодке, повернувшись спиной к берегу, пригубив хрустальный кубок, переливающийся в солнечном свете, и вкушая с белоснежной салфеточки, расстеленной у него на коленях. До остального мира ему не было никакой заботы.

Треван бесшумно выскочил из-за кустарника и зашагал по песку. Никто не замечал его… но так было задумано: простая коричневая туника и немного более темные штаны мало отличались от одежды, которую носило большинство моряков. Треван держал достаточную дистанцию, чтобы любой из моряков, взглянувший на него, подумал, что он просто из другой группы.

Остановившись у флага, Треван вытащил его из песка и, прислонив нежеланный ансамбль к груди, вытряхнул стяг Сумеречного острова, воткнул деревянный стержень в отверстие, оставленное в песке прошлым флагом, и вдел отверстие на деревянном бруске на вершину клиновидного древка, чтобы тот устойчиво держался на шесте. Затем Треван перекрутил чужеземный флаг и его короткое древко, быстро связывая их вместе. Контур вокруг очертаний горы и леса, изображений восьмиконечной звезды и полумесяцев на флаге стал менять цвет с синего до бледно-зеленого, оттенков желтого, золотистого персикового, розового и до насыщенного темного фиолетового с медленным величественным изяществом. Треван обошел знамя и вышел к середине лодок.

Лорд Арагол — в столь нелепо вычурной одежде это не мог быть никто иной — продолжал отведывать сыр с хлебом, запивая их вином. Он, казалось, не заметил присутствия Тревана, даже когда светловолосый волшебник подошел к лодке в пределах видимости чужака. Глубоко вздохнув, Треван развернул флаг с красным кулаком, красным контуром и белым фоном, позволяя ему упасть прямо перед глазами чужеземца. Тот поперхнулся хлебом.

— Правами Мужчин! Как ты смеешь бросать знамя на песок, олух?! — потребовал он ответа на языке своего народа (каким бы он ни был), заставляя уши Тревана дергаться, пока зелье Универсального Языка переводило для него. Щёголь прожег карими глазами лицо Тревана и слегка нахмурился, очевидно, пытаясь вспомнить, видел ли он этого наглеца прежде.

Треван бросил флаг в лодку.

— Вы установили флаг на нашем пляже.

— Конечно, установил! — грубо воскликнул старший на несколько лет мужчина, поворачиваясь к той части берега, где несколько секунд назад красовался их флаг. — Я захватил весь пляж во имя короля, установив… флаг. Откуда он взялся?!

— Я поставил. Во имя нашей королевы, — добавил Треван, скрещивая руки на груди и забавляясь, как широко распахнулись глаза у иноземца.

Чужестранец резко обернулся; мягкое пушистое перо на шляпе с широкими полями сложилось вдвое, чуть не разломавшись пополам.

— Ее Величество не желает, чтобы чужеземцы ходили гоголем по нашей земле и собирали фрукты без ее разрешения. А особенно ей не нравятся чужеземцы, присваивающие себе наши земли. Вот мой дружеский совет, незнакомец. Больше не испытывай ее терпение столь невежливым жестом.

Чужеземец выпрямился в выброшенной на берег лодке, от чего та немного закачалась в песке, и стал сыпать оскорблениями:

— Ты позоришь весь мужской род, раболепствуя перед королевой Маеган, точно побитая собака с хвостом, прикованным цепью между лапами!

— Какой королеве? — переспросил Треван, чувствуя, как мех фигурально встает дыбом от грубых речей этого щёголя. — Я служу Её Величеству королеве Келли, которая правит Сумеречным островом. И именно на этой земле ты сейчас, незваный, стоишь. — Он удостоил этого франта в многослойном наряде высокомерного взгляда. — Мы понаблюдаем за вами некоторое время. Если вы окажетесь достаточно цивилизованными, то сможете удостоиться аудиенции во дворце Её Величества.

— Какая дерзость! Я лорд Кемблин Арагол, граф Западной Марки независимого Мандара и представитель короля! — Он положил руку на эфес.

— Можешь объявить себя хоть королём вселенной, мне все равно. Отбрось свое высокомерие, незнакомец, ведь ты ступил на брег Её Величества.

Развернувшись, Треван прошагал мимо Сумеречного флага, который снова перелился с цвета полуночного неба до лазурного, возвращаясь к краскам заката, и ушел с пляжа. Позади лорд Арагол кричал своим товарищам преследовать незнакомца, схватить его и привести назад. К сожалению, для теперь раскрасневшегося иноземца, моряки стояли слишком далеко, чтобы четко его расслышать; к тому времени, как они начали всерьез прочесывать пляж в поисках медноволосого мужчины, Треван уже скрылся меж деревьев.

Оглянувшись и быстро обратившись в маленькую птичку, он вспорхнул с остальными птицами, что сидели и порхали под покровом джунглей.

Его позабавило наблюдать за моряками, когда они наконец добежали до места, где он исчез, и стали прочесывать кусты, бесплодно пытаясь его отыскать.

— Понятия не имею, о чем он говорил с Треваном, но очевидно у этого щёголя плохо с самообладанием, — пробормотала Келли, всматриваясь в зеркало, которое для нее активировал Доминор. Коснувшись прохладной глади, она нажала и скользнула кончиком пальца по ней, и изображение еще больше приблизилось к вопящему лидеру высадившегося отряда.

Мужчина скорчил гримасу, и Келли мельком увидела опухшие десны, верный признак цинги; её причиной становилась нехватка в питании свежих фруктов, и соответственно витамина C. Подобное заболевание не было редкостью в прежние дни парусного мореходства Старого Света, задолго до эпохи Келли и появления современной пищи и медицины. Прикосновение к раме, и изображение удалилось, демонстрируя панораму с моряками, кинувшимися в бесполезную погоню за Треваном. Келли приближала и отдаляла один край овального зеркала, фокусируя изображение на некоторых из преследователей. Забавно использовать волшебство как некую высокотехнологичную систему наблюдения. Жаль только, что невозможно было подслушать разговор между Треваном и дворянином.

— Ваше Величество, восточное крыло главной башни отполировано, населено и ждет добавления звука и активации иллюзий, — сухо объявил Доминор, войдя в зал вместе с Кораненом. — Если вы будете столь любезны и постоите несколько минут, мы уберем стол и переоборудуем палату донжона в надлежащий тронный зал.

— Думаю, из верхней комнаты над кухней выйдет отличная трапезная — если вы сможете перетащить туда стол, — добавила Келли, поднявшись. Стол был широкий и слишком большой, чтобы пройти через большинство нормальных дверных проемов замка.

— Он разбирается на четыре части, — заверил её Коранен, подойдя с инструментами, чтобы демонтировать мебель.

— Давай сначала поставим «трон» у северо-западных окон, — позвал Доминор брата. Они подхватили свадебное сидение Келли и Сейбера и перенесли. Захватив с собой магическое зеркало, Келли последовала за братьями и уселась на двойное кресло, как только оно заняло положенное место.

Она еще не переоделась, но на встречу с незваными гостями выбрала зеленовато-голубое шелковое свадебное платье, так как из всего гардероба это был самый роскошный наряд. Подобрав ноги на широкое сидение, Келли еще немного поиграла с зеркалом, шпионя за чужеземцами, хоть и без звука; наконец-то и она могла хоть что-то сделать, в то время как остальные использовали магию, дабы ускорить выполнение различных задач. Если она заметит что-то интересное, то Келли знала, что нужно лишь позвать Эванора.

В зале появился Эванор и развесил на верхних уровнях длинные стяги острова, изготовленные им и Морганеном, затем снова исчез, чтобы начать добавлять звук к иллюзиям Доминира и Коранена.

Обед был подан в салоне рядом с северным балконом. Все блюда приготовил Сейбер. И только тогда Келли узнала, что ее муж любит пряную еду. Конечно, узнала она это, щедро откусив тушеного мяса, которое имело вкус острого перца чили. Через две секунды Келли молниеносно схватила ломоть хлеба, чтобы заесть вкус перца, и залпом выпила стакан воды, чтобы затушить пожар, от которого веснушчатое лицо стало ярко-красным. Сейбер только усмехнулся и наклонился к супруге, когда она вытерла глаза от слез.

— А я думал, ты любишь… горяченькое во рту, — прошептал он ей на ухо, двигая пальцы между обтянутыми брюками бедрами. Прямо у теплого лона. «Намного лучше, чем юбка», — решил Сейбер, так как сгибы юбки не дали бы ему такого свободного доступа.

Келли снова покраснела, но уже не от специй. Поставив стакан на стол, она уронила руку прямо на колени мужа и игриво сжала их в ответ.

— Хочешь сказать, не можешь терпеть жар, выходи из кухни?

— Ребят, вы не забылись? Избавьте меня от подобных сцен! Мы все-таки едим, — смотря прямо на них, властно спросил Вулфер, не донеся ложку до рта и выгнув бровь. Он сидел справа от Сейбера и мог рассмотреть периферийным зрением, что творится за краем драпированного тканью стола — он прекрасно видел, чем они занимаются. Как и Доминор, который сидел по левую сторону от Келли.

Парочка убрала руки, покраснела, вернулась к еде и смогла сосредоточиться на беседе, как разобраться с незваными гостями.

После непродолжительного спора было решено ждать утра, окончить приготовления и переговорить с Риданом после его пробуждения, прежде чем предпринять следующий шаг. А именно — отправить "делегацию" из замка, если чужеземцы, пополнив оскудевшие запасы, сами не уплывут, когда вода снова убудет к полуночи. Но никто почти не верил в подобный исход, хотя он был просто великолепен, ведь над головами нависло напророченное Бедствие.

Как только с обедом было покончено, и остальные принялись убирать со стола, Сейбер схватил Келли за руку и выволок из нового обеденного зала. Дотащив любимую до ближайшей лестницы и поднявшись к покоям, Сейбер закрыл за ними дверь и рванул Келли к себе, вжимаясь спиной в крепкое дерево. Они простояли так несколько секунд, переводя дыхание после быстрого подъема по лестнице, а затем Сейбер притянул Келли и поцеловал.

Она ответила на грубую ласку его губ охотно и горячо, жадно вжимаясь в Сейбера. Он же обхватил её попку и приподнял. Прерывая поцелуй, Келли опустилась к паху Сейбера, несмотря на сопротивление, и стянула с мужа штаны, нетерпеливо рванув шнурки, чтобы ослабить их. Спустив их до колен, она взяла его губами и показала, что на самом деле значит для нее горяченькое во рту.

Сейбер ударился головой о дверь. Боль помогла; он был полон решимости не достигать кульминации, но не так же. Он должен сначала доставить удовольствие жене, а не кончать после очаровательной «пытки» этого ротика. Судорожно вздохнув, когда Келли обхватила мошонку, нежно лаская яички под кожей, Сейбер схватил ее за затылок и отвел голову. Опускаясь вместе на пол, он с нетерпением рванул уже ее штаны и трусики, избавляясь от них.

Поерзав на обнаженном заду, Келли стянула одежду до колен, подняв ноги… и Сейбер повалил её на спину. Запутавшиеся в ткани ноги обхватили его грудь, когда он растянулся на ней, сгорая от желания, и вошел в гладкое лоно одним верным толчком. На секунду Келли ощутила тянущую боль из-за угла и внезапного сильного толчка требовательного члена в её еще совсем недавно девственном теле, но это было ничто по сравнению со сладким трением, скольжением его плоти внутри. Сейбер втянул воздух сквозь зубы, когда Келли оглушительно закричала и забилась вокруг него от мгновенного оргазма, крепко вцепившись в спину. Продвигаясь всё дальше и дальше в дрожащие глубины, желая и все же оттягивая собственный оргазм, Сейбер прикусил нижнюю губу, как это делала Келли, и решительно толкнул её за край безумия еще раз. Упав вместе с любимой, он выкрикнул её имя, когда достиг пика.

Каким-то образом распутавшись и тяжело дыша, ослабевшие и пресыщенные, супруги свернулись калачиком на полу. Несколько минут спустя, почувствовав, что есть ещё порох в пороховницах, Сейбер поднял Келли и медленно понес на кровать, хотя его штаны еще крутились вокруг голени.

Келли брыкнулась запутавшимися в одежде ногами и рассмеялась.

— Что тебя насмешило? — переводя дух, спросил Сейбер, дойдя до края кровати и опуская любимую.

Продолжая хихикать, Келли подпрыгнула на попе и еще раз дернула ногами вместо объяснения. Сейбер схватил её за ноги, скинул туфли-лодочки, пощекотал и покусал пальцы ног, в то время как Келли продолжала дергаться и смеяться, затем наконец расправился со штанами и вытянул её ноги на простыне. Избавившись от собственной обуви и одежды, Сейбер опустился на колени около кровати, подтянул бедра Келли к краю и похоронил язык в ее гладком лоне. Келли завопила и захихикала, вскинула ноги и охотно раздвинула колени, издавая стоны удовольствия. Сейбер промчался губами по её нежной, гладкой плоти, немилосердно кусая и посасывая, пока Келли не была вынуждена запустить пятерню в его волосы и с силой дернуть.

— Пожалуйста-пожалуйста… — задыхаясь вымолвила она, таща его на кровать. — Возьми меня!

Он хотел этого. Но не так. Расслабив её хватку на своих локонах, Сейбер залез на кровать и, растянувшись на спине, потянул Келли к себе. Положив руки на её талию, он усадил её на себя.

— Поскачи на мне…

Он застонал не в силах закончить предложение, так как Келли перелезла через его бедра, обхватила пенис без всякой прелюдии и нетерпеливо опустилась. Крепко сжав бедра, Сейбер помог Келли скакать тем экзотическим способом, которым она взяла его прошлой ночью. Пока ее настойчивость на медленном темпе не свела его с ума. Подтянув жену к себе, он перевернулся и показал Келли, кто именно хозяин в их спальне каждым властным толчком. По крайней мере, пока она сознательно не напряглась, ритмично его сжимая.

Однако истинным хозяином было удовольствие, по крайней мере, в этом уголке главной башни.

Некоторое время спустя, счастливые и немного растрепанные Сейбер и Келли вернулись в главную залу. Спускаясь по лестнице на первый этаж, они замедлились и не поверили своим глазам, увидев полностью преобразованный и полный народа зал. Мужчины в туниках и рубашках без рукавов и с рукавами, женщины в платьях катанийского стиля и различных вариациях наряда со штанами и юбкой-раковиной, созданного Келли — все повернулись и любезно поклонились королевской чете, когда та ступила на красную бархатную дорожку. Келли с запозданием узнала в дорожке шторы, которые раньше висели в покоях над их головами, очищенные от вековой пыли и сшитые заклинанием в один цельный кусок.

Длинные стяги, медленно переливающиеся цветами заката, свисали с восьми поддерживающих потолок колон и самого высокого балкона, от перил и почти до самого пола, — ярды черного муслина, окрашенные меняющей цвет краской Морганена. Справа, чуть в стороне от витражей под балконной площадкой, красовалось возвышение. Помост, установленный достаточно высоко, чтобы хватило места и для монарха и для приближенных близ трона, стоящих на ступеньку ниже, и достаточно широкий для массивного резного стула, который туда благополучно взгромоздили. Треван (а может кто-то другой) потрудился на славу: двухместный диван покрыли позолотой и отделали еще большим количеством сворованного зеленовато-голубого шелка.

Доминор стоял рядом с возвышением и разговаривал с женщиной, одетой в фиолетово-кремовую версию свадебного наряда Келли, который сейчас лежал наверху. Пройдя до центра зала, Келли и Сейбер обнаружили, что ковровых дорожек на самом деле четыре, а не одна. В дополнение к дорожкам, простирающимся от прохода к проходу, была еще одна, непосредственно ведущая к трону. Пять проходов разделили клиновидные площадки, заполненные людьми, спокойно ведущими беседу между собой.

Как только Сейбер и Келли подошли к возвышению, Доминор прервал беседу с дамой и улыбнулся им.

— Ваше Величество, брат, позвольте представить леди Фелису Новеллайскую, баронессу из недалекого северного края Корвиса. Леди Фелиса, это Ее Величество, Келли Сумеречная, и ее консорт, лорд Сейбер Сумеречный.

Женщина присела в реверансе, сжав колени и склонив темноволосую голову, слегка тронутую сединой на одном виске.

— Ваше Величество, Ваше Высочество. Для меня несравненное удовольствие лицезреть вас вновь, лорд Сейбер.

Келли и Сейбер подняли брови. Первым взяла слово Келли, обращаясь к обоим братьям, хотя именно благодаря умению накладывать иллюзии Доминор заслужил её уважительный взгляд.

— Вы оба знаете эту женщину? Ты взял для заклинания настоящих людей?

На вопрос ответил её супруг:

— Я знал её прежде; она иногда навещала нас, проезжая во время прогулок мимо нашего поместья — искренне надеюсь, что это иллюзия, — добавил Сейбер брату. — Она из числа тех, кто настаивал, что королевский палач должен снести нам головы, а не просто сослать на этот остров.

Доминор ухмыльнулся.

— Разве не чудесно, что теперь ей придется помочь спасти наши жизни?

— У тебя злое чувство юмора, Доминор, — похвалила Келли и нерешительно протянула руку. — Она действительно как настоящая на ощупь?

— Вполне, — сама откликнулась леди Фелисса и протянула руку. Келли чуть не подпрыгнула от такого обращения. Весьма интерактивная иллюзия.

— У них есть физическое присутствие, — сообщил Доминор, когда Келли осторожно коснулась иллюзии и исследовала обнаженную кожу. — Они обладают зрением, слухом, обонянием и осязанием. Некоторые даже наделены индивидуальностью, а у большинства достаточно разговорных навыков, чтобы ответить на множество вопросов. Единственное чего у них нет, так это вкуса, да и обоняние очень слабенькое, но думаю, если мы зажжем ладан и ароматические масла, то решим половину проблемы, а если удостоверимся, что никто из гостей не попытается украсть поцелуй у наших дам, то и вторую.

— Итак, хотите познакомиться с вашими придворными? Заметьте, у каждого на отделке наряда катанийскими буквами вышито имя, даже у тех, кого мы слепили из воздуха, так вы будете знать точно, кто они или чью роль должны играть.

Келли тут же стала искать имя на одежде леди Фелисы и нашла его через несколько секунду возле проймы лифа цвета лаванды.

— Очень… умно.

— Мы не можем знать, есть ли у этих мандаритов заклинание Универсального Языка, которые позволяет им читать, писать, слышать и говорить на иностранном языке, — согласился Доминор — Кроме того, у каждой из этих иллюзий разный уровень коммуникативности. Леди Фелиса, так как я лучше всех знал её, сильнее большинства по разговорной части; остальные отделываются любезностями при обращении и стремятся уйти в другое место, если от них начинают требовать чего-то большего, чем заложено заклинанием.

— Как ты якорнул эти заклинания? — полюбопытствовал Сейбер.

— Якорнул? — переспросила Келли, не поняв термина. Разговор братьев о техническом аспекте волшебства отчасти напоминал беседу компьютерных фанатов. Сама же Келли не могла отличить микропроцессор от звуковой карты. Она могла предположить, что они имели в виду, но лучше знать наверняка, кто что имел в виду. В конце концов, теперь это её королевство.

— Если иллюзия не наложена волшебником напрямую, с полной концентрацией, то её нужно к чему-то прикрепить, — объяснил Доминор. Он щелкнул пальцами, пробормотал еще один поток бессмысленных, мистических слов, которые заклинание Универсального языка не переводило, и женщина исчезла. Наклонившись, Доминор поднял бусину прозрачного стекла, не больше шарика жемчуга, и положил на ладонь. — Коранен обычно использует их в создании светосфер, но они идеально подходят для фиксирования иллюзий. Как сами сфетосферы, которые начинают излучать свет, их легко приспособить под свои нужды. Иллюзии даже могут ограниченно передвигаться, так чтобы некоторые придворные переходят из комнаты в комнату, в то время как поставленные на якорь в индивидуальном диапазоне светосферы останутся в этом зале.

— А если кто-то пытается вытащить их из диапазона? — взволнованно спросила Келли, когда Доминор положил бусину обратно на пол и вернул «леди Фелису» в бытие.

— Тогда они расколдовываются: выкрикивают «бекх!» и исчезают, — объяснил Доминор. — Коранен уже об этом думал. Он рассудил так: если наш замок скрыт камуфляжной иллюзией, то, наверное, и целая "культура" могла быть основана на этом принципе, как ты и предложила. Пусть думают, что у нас целый город рядом с восточным берегом, где они высадились, а иноземцы даже этого не узнали, потому что он скрыт. И если мы скрываем наш дворец и города, то логично предположить, что мы имеем возможность прятать и людей.

— Если есть сомнения или угроза, мы просто прячемся. Если враги не могут найти нас, то не могут и напасть. Ты объяснишь это нашим «гостям», если они поинтересуются, почему стена замка похожа на скалистый утес, — добавил Доминор.

— Естественно, — согласился Сейбер. Он осмотрел палату и приблизительно семьдесят "человек" в ней. — Вы столько успели за такой короткий промежуток времени.

— Вы пропадали почти два часа, — сухо заметил брат. — Мы все это время трудились в поте лица, создавая единое «королевство».

Келли покраснела.

— Мы были на важной королевской конференции.

Доминор приподнял темно-коричневую бровь.

— Честное слово.