Меч

Глава 14

Все уже было съедено, истории и шутки о женихе рассказаны, а украшенный тканью и гирляндами стол убран, пришло время молодым открывать подарки. Похоже, некоторые обычаи Катана совпадали с земными: первыми дарами должны были обменяться новобрачные. Келли гордилась своей работой. Когда Сейбер открыл коробку, в которую она всё положила, у него расширились глаза, и он с осторожность вынул две самые важные вещи.

Это были рулон бумаги и довольно большой прямоугольник лучшего белого шелка, который Келли только смогла отыскать. Шелк был частично расшит, хотя рисунок представлял собой не более чем набросок стежками. Келли уже начала вышивать глаза Сейбера, от носа до бровей в мельчайших подробностях, передав крошечными стежками серые крапинки каждой радужки. Сейбер встал и развернул бумагу, тут же раскладывая ее на столе, чтобы остальные могли полюбоваться работой.

Братья тихо воскликнули в восхищении. Келли подарила изящно затушеванный набросок бюста Сейбера углем. Его волосы ниспадали волнами от макушки до плеч. Цвет не был передан, поскольку Келли работала сгоревшей щепкой из кухонного очага, но она растушевывала рисунок кончиками пальцев, чтобы нанести тени и создать иллюзию глубины.

— Это невероятно. Ты вышьешь моё… изображение? — спросил Сейбер, посмотрев на катушки ниток в шкатулке, а потом на жену.

— Как только у меня будут все цвета и нужное количество ниток, — призналась Келли, — Вышивание всегда было моим самым сильным талантом. Прости, я только-только начала…

— Нет, не извиняйся, — сказал Сейбер, слегка моргая. Он был явно тронут. Скатав бумагу, он спрятал ее и ткань обратно в ящичек для рукоделия, который преподнес Келли, когда они ещё не ладили. Он сел, снова моргнул и посмотрел на Келли, глубоко тронутый ее подарком. — Только лучшие художники создавали портреты членов семьи Корвис, и только в красках.

— Ты вышьешь портреты всей семьи, когда закончишь мой. Наш общий портрет, а затем всех моих братьев по очереди. И твои работы будут висеть на самом видном месте в этом зале, — заявил Сейбер.

В этот раз Келли не возражала против его деспотичного тона; он моргал, чтобы не дать пролиться слезам, и это служило доказательством того, что он глубоко тронут. Сейбер встал, чтобы принести свой подарок со стола, который был поставлен в стороне, дабы не мешать банкету, устроенному братьями для молодоженов. Как только старший брат ушел, сидевший слева Доминор склонился и зашептал на ушко Келли:

— Как тринадцатый граф Корвис, Сейбер должен был быть запечатлен величайшим художником Фенлором из Даубнея, кисти которого принадлежит изображение нынешнего Совета Магов. Художник уже набросал предварительные эскизы, но тут Совет издал указ, объявивший нас Сыновьями Судьбы, и нас выслали. Если не произойдет чудо, — продолжил он шептать, — то мы никогда снова не увидим портрета отца, матери, его матери и ее отца… графов и графинь, управлявших землями наших предков. Поэтому твой подарок трогает его больше, чем ты можешь себе вообразить.

— Прекрати шептаться с моей женой, — прорычал сквозь усмешку Сейбер. Доминор улыбнулся и откинулся на спинку стула.

— Кто-то же должен ей рассказать, как ты показал голую задницу герцогине Элвенора, когда она проезжала в своей карете, — произнес Доминор, умышленно растягивая слова.

— Мне было одиннадцать! — запротестовал Сейбер, а Келли захихикала, представив себе эту сцену.

Сейбер занял свое место и протянул обернутый тканью сверток вместе с деревянным ящичком величиной с каравай.

— Не слушай этого идиота. Это для тебя.

Приняв подарок, Келли развернула ткань. Там лежала серебряная корона, почти такая же как у Сейбера, слегка украшенная стеклярусом вокруг верхнего и нижнего краев. Довольно простое изделие, совершенное в своей простоте. Келли с осторожностью водрузила подарок на голову. На секунду диадема показалась слишком свободной, но затем она изменила свой размер и прекрасно обхватила макушку.

— Ты графиня Корвис в изгнании, — напомнил Сейбер, когда Келли посмотрела на него неуверенным взглядом, все еще касаясь обода. — И леди Сумеречного острова. Теперь тебе положено такое носить.

— Конечно, у тебя нет необходимости постоянно носить корону, так как все уже и так знают кто ты, — пожав плечами, добавил Коранен.

— И ты уже доказала, что не потерпишь от нас ничего, кроме абсолютного уважения, — сухо продолжил Доминор.

— Ты никогда не перестанешь пенять мне за то, что я заставила тебя наесться грязью? — спросила Келли, сняв и отодвинув корону.

— Только пока не научишь, как ты это сделала. Так что, все в твоих руках, — заявил Доминор, решительно взглянув на нее.

— Только не в твоей магической жизни. Кунг фу — мое единственное преимущество перед вами, — ответила Келли, потянувшись за следующим подарком.

Крошечный латунный замочек на крышке ящичка поддался не сразу, но Келли все-таки смогла его открыть и откинула крышку. Внутри на углублении из смятого черного бархата лежал кинжал, красивее которого Келли в жизни не видела. Оружие отличало прямое, длинное, слегка клиновидное лезвие с двумя кровотоками для укрепления и уменьшения веса стали и причудливо переплетенная сетка из крохотной стальной проволоки на рукояти. Эфес украшала выгравированная восьмиконечная звезда, также в него и головку были инкрустированы чистые, отполированные кристаллические сферы.

— Прекрасный кинжал, Сейбер! Твоя работа?

— Для тебя, — ответил он, перехватив руку Келли, стоило ей потянуться к подарку. — Лезвие восьмикратно зачаровано на остроту и способно разрезать любую плоть, кроме твоей. Так что осторожней размахивай им рядом со мной, — добавил он, слегка улыбаясь. — Также оно восьмикратно зачаровано от поломки и выдержит давление в восемь раз большее, чем обычное лезвие, а еще он зачарован…

─ Позволь мне угадать, восьмикратно для чего-то там совершенно волшебного… — сухо прервала его Келли.

Сейбер покачал головой:

— Нет, оно зачаровано появляться у тебя в руке по твоему зову. Для этого ты должна дать ему имя в первый раз как коснешься. С момента его создания твои руки первыми прикоснутся к нему… и, хочу заметить, изготовление подобного оружия нелегкое дело. Именное оружие очень редко и ценно. И пока ты сможешь произносить его имя, оно всегда будет появляться в твоей руке. В какую бы ситуацию ты не попала.

— Значит, я должна «назвать» его? — уточнила Келли, слегка покачивая головой. А она уже было подумала, что привыкла ко всем причудам этого мира. Да, она знала компании, которые готовы убить за возможность добавить в свою продукцию функцию автоматического возвращения: телевизионные пульты, брелоки для ключей, кошельки и бумажники…

Стоявший рядом с Сейбером Вульфер кивнул, глядя на лезвие в коробке.

— У каждого из нас есть свое именное оружие, подарки на день рождение от Сейбера. Возьми его в руку и разборчиво произнеси имя, которым хочешь его окрестить — только придумай слово, которым обычно не пользуешься, чтобы случайно не вызывать клинок каждый раз, как говоришь «пожалуйста», «спасибо» или «не будете ли вы любезны…»

Келли в насмешку пихнула Вульфера локтем, совсем слегка, и он улыбнулся ей, а его золотистые глаза засияли. Внимание Келли вернулось к коробке и ее содержимому, она немного подумала над названием.

— Ну, я всегда была немножко поклонницей Толкиена, заметьте не фанаткой, и мне нравятся истории профессора, особенно «Хоббит». Итак, я назову тебя, — сделав паузу, она взялась за рукоять, сжала ее и, ощущая покалывание в руке, подняла клинок в воздух. — Сын Жала!

Оружие вспыхнуло от рукояти до кончика лезвия. На мгновение покалывание в пальцах стало почти болезненным, но уже в следующую секунду ощущение исчезло.

— Сын Жала? — переспросил Коранен, оглядывая стол с насмешкой во взгляде. — Что, во имя Джинги, это значит? Звучит как насекомое с раздутым эго.

Пожав плечами, Келли подняла руку с длинным кинжалом.

— Есть одна история, где хобби… в общем, одному из героев книги достается подобный волшебный клинок, и герой обнаруживает его магические свойства, отбиваясь от группы врагов. Он «жалил» их маленьким лезвием, и хоть клинок не был настоящим мечом, так или иначе, наш герой успешно отбился от врагов и поэтому назвал свое оружие Жалом. И так как мне нравится эта история, и вряд ли я неумышленно произнесу подряд Сын и Жало в одном и том же предложении… я дала клинку такое имя.

Сейбер отобрал кинжал у Келли и положил его на стол, вне ее досягаемости.

— Давай попробуем.

— А особые пассы рукой нужно делать? — спросила Келли, глядя на клинок. — Он не полетит и случайно заденет меня, если я не поймаю его с первой попытки?

Сейбер обхватил запястье Келли и вытянул ее руку.

— Просто расслабь руку.

— Расслабить руку, — с сомнением повторила она.

— И скажи волшебные слова.

Келли засмеялась. Быстро прикрыв рот свободной рукой, она справилась с хихиканьем и расслабила ладонь под нежными пальцами Сейбера.

— Сын Жала!

Через мгновение, и это действительно было мгновение, Келли уже крепко сжимала клинок. Никакой вспышки света, ни летящего лезвия, только тихий хлопок, как будто воздух ударило при перемещении, и пальцы Келли инстинктивно обхватили рукоять без всякого усилия с ее стороны. Сейбер поднял ее запястье и поцеловал тыльную сторону ладони.

— Видишь? Теперь ты можешь творить магию самостоятельно. Можешь вызывать клинок в руку по команде.

— Ну и дела, а я думала, что могла делать это и раньше, — лукаво ответила она. Все восемь мужчин безучастно переглянулись, совершенно не уловив тонкий намек. Келли озорно усмехнулась:

— Позже я покажу тебе, что я имела в виду, Сейбер ─ Меч.

Осознав смысл сказанного, Сейбер залился краской, а его братья покатились от хохота. Скаля зубы, его близнец поднялся принести свой подарок. Вернувшись, Вульфер положил на стол перед ними большой, обернутый бумагой сверток; янтарные глаза Вульфера все еще блестели от смеха.

— Это для вас обоих.

Быстро положив клинок в ящик и отодвинув его в центр стола вместе с коробкой для рукоделия и короной, Келли подняла взгляд на Сейбера. Он кивнул, и она стала осторожно разворачивать бумагу, чтобы ее можно было сохранить и повторно использовать, так как во всем замке она не смогла найти такой кусок бумаги. Вульфер завернул в огромный сверток, потребовавший большого листа бумаги на упаковку… роскошное меховое одеяло.

Келли могла распознать на глазок и ощупь довольно много мехов, так как они часто использовались для шитья средневековой одежды. Конечно, она предпочла бы, чтобы мех походил на кроличий, в том смысле, что животное убили ради пропитания, а не забавы. Эта шкура имела золотисто-рыжий оттенок как у лисицы, хотя явно ей не принадлежала, потому что была короче. Густая и роскошная как у норки, хотя и не норка.

Поведя рукой по меху, Келли поняла, что он столь же мягкий как кроличий, но намного толще. Кроме того, зарывшись пальцами в шерстку, она обнаружила, что одеяло сшито из четырех больших шкур, а не из множества маленьких, как было бы, если бы его сшили из норки, лисы или кролика.

— Что это такое?

— Это одеяло, — оскорбившись, прорычал Вульфер своим низким голосом. — Любому дураку понятно.

— Я вижу, Вульфер, но чей это мех? — уточнила Келли.

— Мех джонджа, — пожал он плечами на немой вопрос в глазах братьев. — До нашего отъезда с материка я охотился на них, а именно эти четыре шкуры сочетаются с оттенками ваших волос.

— Спасибо, брат, — пробормотал Сейбер и широко улыбнулся. — Хотя мне совершенно не хочется думать, что ты представлял нас лежащими под одним одеялом.

Улыбка Вульфера была поистине волчьей.

— На этом одеяле нужно лежать сверху, чтобы мягкий мех касался кожи… но это не та картинка, которую я хотел бы запечатлеть в своем сознании, премного благодарен. Забыл, что я был вынужден делить колыбель с твоей уродливой шкурой, — он преувеличенно вздрогнул. — А чтобы забрать в могилу твой взрослый образ? Упасите Боги!

Келли засмеялась, так как Вульфер сделал вид, что его снова передернуло.

— Это прекрасный подарок, Вульфер. Спасибо.

Следующим по старшинству принес подарки Доминор.

— Этот для тебя, «сестра, которая заставила меня есть грязь». Я никогда не женюсь, потому что никогда не найду женщину в этой вселенной, которая сможет проделать такое со мной снова… и за это я благодарю всевозможных богов. А этот для тебя, «мой слишком громогласный брат». Может, время от времени твоя жена будет заставлять тебя наедаться грязью… и может когда-нибудь он оглушит тебя, когда ты от него потребуешь вкусить такое «блюдо».

Этим комментарием он заслужил сухой саркастический взгляд.

— Я все еще не собираюсь учить тебя, Доминор.

Темноволосый волшебник сел с улыбкой.

— Я могу подождать.

Сейбер развернул сверток первым. Внутри лежали ручные меха.

— Ты все-таки их сделал! Ты ублю… хм, дерзкий магов сын!

— Что он сделал? — спросила Келли, разглядывая легко сжимающееся приспособление с кожаной гармошкой и прикрепленными к ней подвижными дощечками. На стальных пластинах, покрывающих ручки и деревянные дощечки, были вытеснены грубые, немного геометрические буквы Катана, но они не образовывали слова ни на одном из известных Келли языков. Сейбер был слишком занят, чтобы ответить, он играл с напором, взъерошивая с помощью воздуха волоски на шерстенном одеяле, поэтому Келли вопросительно посмотрела на остальных.

— Это магически усовершенствованные ручные мехи для кузнечного горна, — объяснил Доминор, пока Сейбер вполголоса читал начерченные на мехах слова. — Коранен помогал зачаровывать их, ведь его частичной специализацией являются чары от огня и жара. Таким образом, мехи не только должны долго прослужить, но и выдержать самые высокие температуры, которые только сможет выдумать наш дорогой братец. Ему лишь нужно произнести первое из начерченных слов и число, которое он хочет, и меха накачают воздух на нужный уровень чисел, которые написаны вдоль ручек, пока он ни произнесет второе слово, и они остановятся.

— Это освободит руки в самые сложные моменты магической ковки, и мне не придется звать на помощь, — добавил Сейбер, перегнувшись за жену, чтобы ударить кулаком по плечу брата. — Ты же сказал, что они не будут готовы еще три месяца!

Доминор отодвинулся, избегая удара, и смахнул с рукава несуществующую пылинку.

— Морганен не единственный волшебник в семье, кто может сотворить чудо или два за короткий период.

Не зная, что Доминор мог подарить ей — ну кроме коробки грязи — Келли развернула свой подарок. А подарил Доминир книгу, переплетенную прекрасной белой тисненой кожей и золотыми пластинами на углах, инкрустированными драгоценными камнями. Келли только училась читать на катани. Это оказалось намного сложнее, чем говорить и слушать, ведь мгновенное действие заклинания-перевода действовало сразу на слух, а не на зрение. Но она быстро прочитала название книги; потребовалось всего несколько секунд, чтобы разобрать письмена.

— «Прекрасное Тысячелетие: первая тысяча лет империи Катан». Я искала эту книгу несколько недель! Как ты узнал, что мне нужна именно она?

— Как ты однажды сказала: «я принял к сведению», — льстиво ответил Доминор, — и не надо было напрягать мой непревзойденный гений, чтобы понять — умная женщина, такая как ты, хотела бы узнать детали нашей истории, чтобы лучше понять нас. В конце концов, ты умная женщина. Правда, несведущая. Хотя это не оригинал, а твоя личная копия. И ты должна научить меня как заставить кого-либо «есть грязь», если хочешь получить личные копии других томов.

— Это замечательный подарок, Доминор, и очень продуманный. Большое спасибо, — добавила Келли, предпочитая великодушно проигнорировать запоздалую насмешку, особенно в сочетании с предшествующим комплиментом.

— Думаю, моя очередь, — заявил Эванор. Он принес свой подарок, пока остальные помогали собрать подарки в середине стола, и поставил его между новобрачными. Келли жестом показал Сейберу открыть его.

Это был маленький ларец, вырезанный из дерева, как и многие вещи в замке, но только с ладонь в длину, половину ладони в ширину и высотой в палец. Любопытствуя, что же находиться внутри, Сейбер откинул крышку. Полилась музыка. Сочетание нескольких инструментов и голоса Эванора. Она доносились изнутри с искусной четкостью. Молодые уставились на ларец, а затем перевели взгляд на дарителя. Эванор скромно пожал плечами.

— Келли, ты рассказала мне о радио — «чего-то там», коробке, которая во включенном состоянии позволяет послушать различную музыку без необходимости в постоянном присутствии музыкантов. Я зачаровал этот ларец, чтобы он стал проигрывать музыку и заменил тебе это радио, которое ты больше не можешь слушать, когда вышиваешь. — Самый белокурый из восьми братьев ткнул пальцем в один из металлических квадратиков, расположенных в ряд и вставленных в углубление ларца. — На каждой из этих медных пластин написана мелодия для двух песен, по одной на каждой стороне. Их название и содержание также написаны на одной стороне, чтобы вы знали, что слушаете и какой у вас есть выбор. Если щелкните этим рычажком на крышке вот так, то магия воспроизведет песни слева направо, а так — справа налево; в третьем положении — слева направо и обратно, снова и снова, так долго, пока открыта крышка. В четвертом положении песни выбираются случайным образом. Здесь содержатся шестьдесят музыкальных пьес, на тридцати квадратных пластинах. Позже я сделаю больше. Знаешь, я подумываю даже продавать их, — добавил он, коснувшись плеча Келли. — Твое радио могло бы совершить революцию в искусстве менестрелей и сказателей.

— Тебе может и не понравиться эта идея, — предупредила Келли, так как Эванор начал приходить в полный восторг от этой мысли. — В моем мире люди так обожают слушать любимых музыкантов, что возносят их до статуса знаменитостей, а это обычно ни к чему хорошему не приводит. Гуляющие по дому мекхададаки просто ерунда по сравнению с тем, через что проходят знаменитости.

— Звучит так, как будто ты говоришь о разновидности злого волшебства, — немного нахмурившись, заявил Сейбер.

— Отсутствие волшебных или точных пророчеств еще не означает, что у нас нет собственных проклятий. Этот подарок прекрасно впишется в мои посиделки в швейном зале, Эванор. И твой голос прекрасен, как из уст, так и из ларца, — добавила Келли, закрыв крышку, тем самым прерывая лирическую песню. — Спасибо.

— Один вопрос, Эванор, — задумчиво произнес Сейбер, потирая подбородок и поглядывая на музыкальную шкатулку. — Почему это подарок для двоих, если чаще его будет слушать она.

Эванор усмехнулся:

— Все песни на этих пластинах очень романтичны, брат. Тебе будет на пользу, поверь мне.

Все рассмеялись, даже Сейбер и Келли… хотя настала ее очередь краснеть.

Затем подарок дарил Треван. Так как он был проказником, Келли предвидела, что он преподнесет нечто непристойное: возможно местное нижнее белье или масла для ванны, но тут Келли просчиталась. Скрипя деревом по камню так, что Сейбер и Келли развернулись на своих стульях, Треван притащил огромный массивный подарок, схватил ткань, в которую тот был задрапирован, и театрально смахнул ее с криком:

— Наслаждайтесь!

Их взору предстало кресло. Широкий диванчик, слишком маленький, чтобы быть двухместным, но слишком просторный для одного. Как и на всей мебели, которую Келли видела в этом мире, к сидению и спинке были прибиты мягкие подушечки. Сине-зеленый шелк крепился крохотными медными гвоздиками с круглыми шляпками, в том же стиле, что и на большинстве мебели в этом чрезмерно разросшемся замке. Витиеватая, плавная резьба украшала сидение по краям.

Келли сощурила глаза, глядя на белокурого мужчину.

— А я уж было подумала, что пара ярдов моего шелка пропала без вести.

— Все лучшее, чтобы помочь вам гармонировать с мебелью, — бесстрашно ответил Треван с долей язвительности.

— Это обеденное сидение для двоих. Ты можешь не знать этого, сестра, — добавил он для Келли, — но для супружеских пар, особенно дворян из провинции нашей матери, является обычным делом сидеть вместе на одном стуле во время трапезы. Так показывали, что пара едина во всех смыслах. Такой обычай не характерен для знати Корвиса, но иногда отец и мать сидели на подобном кресле во время торжеств, особенно когда гостили матушкины родственники.

После жеста пятого в роду Корвисов Сейбер и Келли встали со своих мест. Сидевшие ближе всех Вульфер и Доминор унесли их стулья, а Треван стремглав подвинул двойное кресло на пробу. Келли села, подпрыгнула пару раз на мягкой подушке и улыбнулась:

— Очень удобно, Треван! Спасибо.

— Да, спасибо, брат, — добавил Сейбер. Взглянув, как верхняя юбка Келли касается его бедра, он хмыкнул: — Теперь мы можем делать разные вещи под столом без…

Келли двинула его локтем, и он крякнул:

— Да, Трев, это удивительно не иметь подлокотников на своем пути.

Медноволосый брат засмеялся и сел. Все выжидающе посмотрели на Ридана, следующего в роду. Он вздохнул, поставил свой кубок и направился к столу с подарками, через минуту вернувшись с двумя маленькими свертками. Мужчина передал их новобрачным и снова сел, не сказав ни единого слова.

Развернув подарки, молодые увидели почти идентичные таблички из стали и железа, длиной не больше ладони Сейбера. По краям металла шли закрученные цифры, а в центре располагались символы Катана, составляющие имена пары. Сейбер погладил металл с сосредоточенным, немного хмурым взглядом, а потом улыбнулся.

— Спасибо, Ридан! Теперь я знаю, что ты делал в моей кузнице поздно ночью.

— А собственно, что это? — спросила Келли, озадаченно вертя в руках подарок. Похоже на магические огромные амулеты… или подставки под горячее. К сожалению, она терялась в догадках.

— Это обереги, которые нужно повесить над кроватью, — объяснил Сейбер невесте. — Ни одно вредоносное волшебство не сможет добраться до нас, пока мы спим. Так Ридан гарантирует нашу защиту в течение ночи.

Келли широко улыбнулась создателю амулетов:

— Спасибо, Ридан! Жаль, что я не умею колдовать, иначе создала бы тебе подобную защиту, только дневную.

Избегающий света, эффектный, одетый во все черное неулыбчивый мужчина… улыбнулся. На самом деле, искренне и широко улыбнулся. Изменение выражения его лица от непроницаемого до улыбающегося превратило его из красавца задумчивого в красавца потрясающе великолепного. Что аж мурашки по коже. Это нехитрое преобразование поразило братьев так, что те бросали на Ридана осторожные, полные сомнения взгляды.

— Благодарю за такое отношение, сестра. — Он больше ничего не добавил, и улыбка его померкла через несколько секунд, но Келли заметила, что мягкость сохранялась в темных глазах.

Коранен пожал плечами и встал; пришла его очередь раздать подарки. Его пара свертков выглядела точно так же, как у Ридана. Да и подарки оказались почти идентичными, за исключением того, что металлические изваяния были отлиты из прекрасной смеси меди и бронзы, имели несколько иную форму и узор.

Коранен незамедлительно объяснил назначение амулетов своей несведущей в магии невестке.

— Они изготовлены для защиты спальни от пожара. Я сделал их, чтобы ты никогда больше не боялась снова проснуться в огненном аду, сестра.

— Это очень продуманный подарок, — пробормотала Келли в глубокой признательности, поглаживая пальцами блестящий узор. Ее все еще преследовали мрачные кошмары о том моменте между пробуждением и спасением, отрывки снов, смешанные с отрывками воспоминаний, но все они воспринимались как часть другой жизни и другого мира. Келли провела пальцами по напоминающим пламя переплетениям металла вокруг букв своего имени.

— Предлагаю повесить их на четырех столбиках кровати… при условии, что Морганен не сделал нам третий комплект.

— Не сделал, — усмехнулся Морганен.

— Отлично, мы сразу же их повесим. Спасибо, Кор, — добавил Сейбер и посмотрел на Морганена — Итак?

Морганен принес последнюю, очень маленькую — меньше половины кулака — коробочку, поставил ее на стол между молодоженами и вернулся на свое место.

Сейбер осторожно открыл подарок и посмотрел на содержимое.

— Кольца на палец?

— Просматривая эфир мира Келли последние несколько недель, чтобы проверить, как там все улеглось, я заметил, что в их брачную церемонию включен обмен кольцами. Очевидно, они не используют шейные торесы.

— Кольца символизируют непрерывный, вечный круг любви, окружающий каждого из супругов, — объяснила Келли в ответ на озадаченные взгляды братьев. Сейбер извлек и стал разглядывать меньшее кольцо, а Келли коснулась своего тонкого ожерелья, поглаживая шею точно так же, как Сейбер поглаживал комплект оберегов Ридана. — Как и ваши торесы, они помогают распознать женатых людей.

— Они не магические, — с сомнением заявил Сейбер, исследовав кольцо.

— Так и задумано, — ответил Морганен. — Знаешь, как нелегко определить размер пальца так, чтобы никто ни о чем не узнал, пока я не догадался воспользоваться заклинанием «изменения размеров», которое ты наложил на корону Келли — оно подойдет на третий палец ее левой руки, брат. Соседний с мизинцем.

Сейбер поднял руку Келли и начал надевать кольцо, но затем посмотрел на невесту.

— Я должен что-то сказать, пройти определенную церемонию?

— Большинство из них напоминают по духу ваши традиции, хотя и не дословно, но в данном случае ты просто должен сказать: «Этим кольцом беру тебя в жены», — объяснила Келли, тронутая продуманным подарком Морганена.

— Этим кольцом беру тебя в жены, — повторил Сейбер, надевая кольцо до конца. Подняв руку, он поцеловал кольцо и кожу, а затем поднял коробочку с оставшимся внутри большим кольцом. — Как я понимаю, я тоже должен носить кольцо?

— Да, должен. — Келли не собиралась давать ему возможность отказаться. Она всегда верила, что супруги должны носить кольца. Достав кольцо, она осторожно надела его на палец Сейбера.

— Этим кольцом… беру тебя в мужья.

Ее пальцы дрожали, когда Келли продела кольцо, этим символом ее мира сделав брак еще более реальным. Сейбер обхватил ее руки и поднес к своим губам. Его глаза потемнели и засверкали. Келли поняла, что он тоже почувствовал себя еще более связанным со своей невестой из другого мира.

— Эй, заканчивайте, — насмешливо приказал Коранен, — Чуть больше искр, и мои амулеты начнут действовать!

Для большей выразительности Вульфер пнул каблуком сапога по ножке двойного кресла.

— Занимайтесь этим наверху, ребята!

— Как пожелаете.

Немедленно встав, Сейбер рывком поднял Келли и перекинул ее через плечо. Она завопила и стукнула его кулаком по спине… но далеко не с той силой, как при их первой встрече.

Келли нежно поцеловала спину своего мужа, а не укусила, и сделала вид, что властно требует:

— Отпусти меня, Сейбер!

— Ты слышала моего близнеца. Не раньше, чем мы будем наверху.

Сейбер прошел к северному арочному переходу, а затем вернулся к столу. Захватив четыре оберега, он спрятал их под верхней туникой, удобней устроил жену на своём плече и вынес драгоценную ношу из зала.