Маугли из Москвы

Глава 12

Столица встречала своего правителя празднично и с размахом. Цветы, венки и флаги рябили в глазах, а толпы горожан выстроились вдоль дорог и скандировали хвалебные выкрики, как будто Его Величество самолично победил на Имперских скачках. Я не обижался и лишь демонстрировал украшенного лентами и красивой попоной Ворона, ведя его на поводу, прямо за каретой в которой ехал Вашур. Толика внимания досталась и моей персоне, видимо от тех, кто узнал меня, как победителя национальной скачки, и не без основания полагая, что без моего участия столь блистательная победа никак не могла обойтись. Триумфальное шествие закончилось у дворца, где от каравана отделился обслуживающий персонал, растекаясь по своим жилым секторам. Сдал вороного в конюшню и завалился в общежитие с удовольствием вытянувшись на своей кровати и выбросив из головы все мысли. Нирвана!

Расслабон неожиданно перешел в легкий сон. Мне снилась мама, мои одноклассники и школа. Все было так реально, что когда проснулся, я впервые за долгое время затосковал по Земле, впав в сонную меланхолию. Эхе-хе! Сейчас бы чего-нибудь химического и электрического! Затем мысли плавно переключились на приятные воспоминания эротического содержания, закончив свой фотоколлаж образом Сильки с голубыми глазами. Приспустил свои кальсоны и проверил не исчезла ли татуировка в интимном месте. Рисованная веточка никуда не делась, разве что появился небольшая почка под нижним листиком. Хм… Цвести что ли собирается? Потом будет ягодка! Похихикал про себя, с трудом представляя тонкую Сильку с большим животом. Надо Профа порасспрашивать, где этот остров с Сильфидами. Может разбогатею когда-нибудь и отправлюсь в путешествие…

Потом был ужин в кругу обитателей общежития и еще множества дворцовой прислуги, пришедших в гости и горящие желанием увидеть и послушать победителя Имперских скачек, которым официально считался скакун по кличке Ворон и его владелец, то есть Его Величество Вашур Первый. Понятно, что без вина не обошлось, но я себя контролировал и спать лег в одиночестве с успехом отбившись от пышечек непременно желавших проводить меня до кровати и практически устроивших потасовку за эту почетную миссию, дав мне время улизнуть в свою каморку и подпереть дверь специальной палкой которой я пользовался, если не хотел незваных гостей. Переждав бурю за дверью с требованиями немедленно дать доступ к своему телу, постепенно уснул отбросив переживания и решение проблем до утра, вызванных такой популярностью у женского пола.

Утром проблема решилась сама собой, когда ответственный за дворцовое имущество вызвал меня и объявил, что мне за победу на скачках причитается награда в виде мешочка с золотыми, отдельного домика и прислуги из двух женщин, одна постарше, а другая в виде рабыни для души. (Ну, вы понимаетте…)

— Уважаемый Канопис. А нельзя ли мне вместо рабыни забрать Шаньку. А то мается бедная ни здесь — ни там. Будет у меня сестренкой, пока замуж не выйдет.

— Сестренкой, говоришь? — Упитанный завхоз с интересом посмотрел на меня. — А как же мужские потребности?

— Я вчера еле отбился от нескольких женщин желавших удовлетворить мои потребности. Думаю с этим проблем не будет.

— Ха-ха! Да! С этим делом проблем у тебя точно не будет! Тогда так и запишем! — Он старательно вписал имя моей новой служанки в пергамент и скрепив печатью вручил мне. — Владей! Домик, хоть и маленький, зато с садиком и рядом с прудом. Поздравляю! А жалование будешь получать у меня каждый второй Трист текущего месяца. Пять золотых!

— Премного благодарен! — Мелькнула мысль об маленьком откате важному в данных обстоятельствах чиновнику.

— Простите мое невежество. Не будет ли оскорблением небольшой жест благодарности в виде пяти золотых, за возможность иметь удовольствие общаться с таким благородным господином.

— О! А говорят, что молодежь пошла невоспитанная! Конечно, благодарность — это очень хорошая черта! Обращайся если возникнут вопросы по мебели, посуде или другим бытовым вещам. Все решим!

Я оставил на столе пять золотых из наградного мешочка и пошел искать свою «собственность», сначала зайдя за инвентарным номером под цыфрой один.

— Шани! Эй! Твой брат пришел! — Крикнул я во двор, где обитали молодые служанки и некоторые рабыни.

— Это что еще за брат?! — Из калитки вышел кругленький евнух, поставленный начальником в этом цветнике.

— Уважаемый! Отныне Шани отписана мне в служанки. Вот распоряжение от канцелярии, — я протянул выписанный документ.

— Ага… Шанька здесь, а Нурия сама придет. Жди, сейчас выйдет. Он захлопнул калитку и шикнул на окна, из которых высовывались моськи их обитательниц, услышавших мои призывные крики. Девушки не сильно испугались своего надзирающего и принялись наперебой предлагать забрать и их, выкрикивая свои имена и веселясь как молодые лисички. Я поспешил спрятаться за кусты с крупными цветами, чтобы не вызвать осложнений при передачи ценного «имущества».

— Гор! А-а-а! — Сестренка объявилась почти сразу, повиснув на моей шее и болтая в воздухе ножками.

— А где вещи? — Я слегка придержал тонкую талию ладонями и ощутил что-то щемящее в своей душе, похожее на чувство, когда сюсюкал со своей маленькой сестренкой еще в прежней жизни. Правда тут все довольно увесисто, хе-хе… Я почувствовал неудобство и поставил девушку на ноги.

— А нет их! — Махнула рукой Шанька. — Стыдно даже показывать. Это самое лучшее платье, что у меня есть. У тебя получилось?

— А то! Вот! Бумага на владение имуществом! Будешь самым ценным моим приобретением. А то хотели всучить самую красивую и молодую рабыню, чтобы делала мне массаж по вечерам. Еле уговорил поменять на тебя! Пришлось отдать пять золотых. Дорого ты мне обходишься!

— Ох, Гор! — Шани сделала огорченное лицо и жалобно протянула, — я тоже могу делать тебе массаж. Я умею!

— Не… Для массажа найдем еще кого-нибудь. А ты — сестра. Запомни раз и навсегда!

— Мы договаривались на год! — Улыбка у девушки расплылась от уха до уха, и Шани порывисто обхватила мою руку прижавшись щекой.

— Ну, пошли тогда, бесприданница!

С подсказки встреченного садовника, нашли мое первое владение в этом мире, представлявшее из себя одноэтажный домик, спрятавшийся среди нескольких больших фруктовых деревьев, располагавшийся всего двух десятках метрах от небольшого пруда.

— Вот! Будем здесь жить!

— И-и-и! — Сестренка взвизгнула и потянула меня за руку, чтобы побыстрее оглядеть жилье. Общая комната мебелированная всем необходимым переходила в две спальни, а с одной стороны примыкала пристройка с небольшой кухней.

— Какая кровать! — Шани вопросительно глянула на меня и дождавшись кивка рухнула на покрывало, зарывшись головой в подушки. — Тут две кровати! Можно я буду спать с тобой! — Счастливая моська воззрилась на второе спальное место и умоляюще посмотрела на меня.

— Конечно — нет! Будешь спать с кухаркой. А я буду спать один. И не смотри на меня! Возражения не принимаются!

— Слушаюсь, мой господин! — Шанька скорчила рожицу и приняла сидячее положение, поведя взглядом по комнате. — Давай посмотрим, что в сундуках!

— Смотри сама. Там наверняка куча золотой посуды и сладкой мухлавы, — делаю ехидное лицо и отбиваю взгляд, маленькой но строптивой кошечки.

— Вот, и посмотрю! Наверняка там много нужных для хозяйства вещей!

Шанька зарылась в сундуки, перебирая всякую рухлядь, а я прошелся по домику и заглянул в очаг на кухне. Увиденным остался доволен, даже дрова были под небольшим навесом и вода в керамической бочке с тяжелой деревянной крышкой. Поднял голову и с минуту разглядывал крупные плоды, похожие на айву, но по вкусу что-то среднее между грушей и яблоком. Сорвал один ярко желтый кладезь витаминов и присел на квадратный тапчан, скрытый от посторонних глаз высокими кустами. Настроение из благодушного перевалило отметку «великолепное», и я завалился на дощатый настил, видимо служащий местом отдыха и сна в особо жаркие дни.

— Гор! Ты где?! — Шани надоело возится с половиками и покрывалами, и она вышла искать меня, возвращая мою душу на грешную землю. — Чего не отвечаешь?!

Милая негодующая моська уставилась на мня, а я безмятежно с хрустом откусил от оставшейся половины большой айвы.

— Хочешь витаминчик? — Протянул ей половинку, следя за игрой света на ее личике.

— Вкусная! — Сестренка забралась ко мне на тахту и, привалившись поперек моего тулова, вгрызлась в сочную фруктину. — Можно нарезать кусочками и засушить… Потом компот сварим.

— Золото нашла?

— Ну, тебя! — Ее головка затылком попыталась боднуть мой живот. — Нет специй, масла — чуть, чуть и соль нужна. А еще мыла нет и нож я не нашла. Давай на базар сходим!

— Подождем нашу вторую служанку. Она посмотрит, чего не хватает в хозяйстве более опытным взглядом, тогда и пойдем.

— А она молодая?

— Думаю, что не очень, так как молодая под номером «один» уже здесь. А в грамоте указано: «Молодая и средних лет». Придет — увидим…

Вторая служанка по имени Нурия пришла через час, склонившись передо мной в поклоне и замерши не разгибаясь.

— Учись Шанька как надо себя вести! — Весело воскликнул я прибежавшей со двора «номеру один». — Уважаемая! — Я поспешил разогнуть тетушку лет непонятно сколько, замотанную в большой платок. — Не надо мне кланяться. Я простой наездник и не привык к такому общению. Это Шани, я Гор, а вас как зовут? — Спросил, чтобы вовлечь нового члена коллектива к общению.

— Нирия… э-э… господин.

— Гор. Гор, тетушка Нурия! Давайте не будем создавать здесь классовой сегрегации.

Два удивленных женских лица воззрились на меня так, как будто я заговорил на инопланетном языке, что прочем почти соответствовало истине.

— Я говорю… Вы будете Тетушкой, она, — ткнул пальцем в Шаньку, — Сестрой, а я ваш «Благодетель и хозяин», ха-ха! Опять шучу. Я просто Гор. Давайте сделаем что-нибудь поесть!

Поесть по причине отсутствия продуктов, кроме крупы и масла, нам не удалось, и мы успешно растопили печку, вскипятив большой чайник. Нашлась заварка и какие-то сухари, которые мы и употребили в тени деревьев, расстелив тонкие одеяла на досках топчана.

— Эх, хорошо! — Я отхлебнул янтарный напиток и прислушался к пению птичек. — Тетушка Нурия. А у вас есть семья, дети?

Женщина, так и не снявшая платок, вздохнула и сказала:

— Померли все… Чума была восемь лет назад. Мы жили на востоке и почти десять деревень вымерли… Немногие выжили. Так и маюсь… — Она поникла, а Шанька в порыве сочувствия засунулась головой ей в подмышку.

— Во-от! Всевышний все видит! — Я воздел палец к небу. — Теперь мы будем вашей семьей! Правда Шань?!

Шанька закивала головкой, а Тетушка внезапно расплакалась навзрыд, обнимая поддержавшую ее Сестренку и качаясь будто с маленькой. У меня засвербело в носу и изображение слегка расплылось перед глазами, но я сдержался как «настоящий мужчина», дав женщинам освободить свои эмоции. Те всласть наплакались, потом успокоились и спустя минуту обе уже улыбались, щебеча как горлица и синичка. Атмосфера окрасилась совсем в другие тона, что я сразу почувствовал без всяких способностей, и мы просто посидели, как маленькая семья, размачивая сухари и прихлебывая ароматный чаек.

Потом я оставил женщин разбирать хозяйство и поспешил к Профессору, пока он не обиделся, что я его игнорю.

— А! Чемпион! Вспомнил все-таки про старика! — Проф был дома и встретил меня довольно радушно.

— Конечно! Как я могу забыть самого ученого человека в этом королевстве! — Сказал, протягивая подарок в кожаном чехле.

— Что это? — Марух с интересом принялся развязывать тесемки. — О! Око Самура! Это же очень дорого!

Проф достал подзорную трубу и погладил блестящий медью бок. Я случайно нашел ее у приезжего купца и отдал за нее почти все деньги, собранные от благодарных зрителей.

— Не дороже денег! Как вы тут без меня?

— О! Я тут понял, как общаются между собой мои малыши! Идем скорей, я тебе покажу!

Проф увлек меня к своему муравейнику и принялся расписывать систему его устройства и значение запахов в его жизни. Я что-то такое уже знал из прежней жизни, но старательно слушал и кивал, удивляясь въедливой любознательности местного ученого, опережавшего в своих познаниях свой век.

Затем спустя почти час его служанка принялась нас кормить, а Проф присел мне на уши обсуждая грядущий поход в Запретный Лес.

— Вашур после победы на скачках стал еще добрее чем был! Я уже подписал у него грамоту к казначейству об обеспечении экспедиции, — он довольно зажмурился, потирая свою бородку. — Я правда не сказал, что в списке участников есть ты. Но ему же никто не мешал его прочитать? Так что ты едешь со мной!

— Ох, вы и пройдоха! А еще — ученый! — Подколол я смутившегося Профессора.

— Так, я же для дела! Твои знания жителя Леса нам очень помогут!

— Хорошо, хорошо! Только женщин не берите. Опасно там…

Мы обсудили состав экспедиции, где я настоял на ее малочисленности, исключив две трети носильщиков и минимизировав охрану.

— Поймите Ваша Мудрость! Как только такая орава войдет в Запретный лес, то все хищники сбегутся к нам, чтобы попробовать свежее мясо. Там каждая вторая букашка смертельно опасна!

— Да знаю я! Возможно ты прав, но как нам защищаться?

— А я на что? Будете делать то, что скажу — будете живы и может даже целыми, ха-ха!

— Ну, ну… Хотелось бы верить! — Марух решил мне довериться, хоть я и читал его внутренние сомнения — доверить судьбу экспедиции какому-то мальчишке.

— Верьте мне! — Без всяких ментальных штучек ободрил Профа. — Я же — Победитель! Лес для меня — дом родной! Если будем вести себя правильно, то вернемся целыми.

Убедив Профа сделать небольшую группу для своего исследовательского похода, вкратце рассказал о своей победе на скачках и награде, которую получил от Его Величества.

— Вот, и хорошо! Стал Уважаемым человеком! — Проф порадовался повышению моего статуса. — Служанки то хоть симпатичные?

— Одна слишком старая, а вторая слишком молодая…

— Слишком молодая — это насколько? Что, даже и четырнадцати нет?

— Уважаемый Марух. У нас, в моем племени, девушек выдавали замуж только по достижению шестнадцати лет, а чаще всего и позже. Так решили наши старейшины, заметив что ранняя беременность наносит вред молодым мамам. А девушке всего пятнадцать, и она еще не до конца развилась физически. Так что я назначил ее временно «любимой сестрой».

— Это конечно твое дело. Но некоторые организмы развиваются гораздо быстрее… и бывают очень… — Проф сделал движение руками, будто оглаживая округлые формы, — очень даже ничего, хе-хе…

Некоторое время он увлеченно рассказывал мне насколько это «ничего» может быть привлекательно, напрочь выбившись из образа аскетичного сухаря-ученого, который я представлял себе до этого.

— Уважаемый Марух. А почему вы тогда не женитесь?

— А-а!.. Эта участь меня не миновала! Я еле смог вырваться из этого ада! И то, только благодаря несчастному случаю, которое видимо организовал Всевышний, которому надоело слушать мои молитвы, ха-ха! Так что — никаких жен! Мне достаточно служанки или еще кого, чтобы получить все что нужно мужчине.

— А как же дети?

— А что дети? Писают, какают и мешают работать. Детей вокруг и так хватает! Разве нет?

— Да, уж… Не успеешь оглянуться и ты уже папа! Скажите учитель, а есть ли способ как избежать этого. А то я что-то тоже не хочу пока обременять себя подобной обузой.

— Вот, сходим в экспедицию, наберем травок и сделаю нам такое средство. А то я все давно выпил, ха-ха!

От Профа ушел довольно поздно, неся в узелке кусок мяса и немного овощей, которые собрала мне служанка, когда я мимолетно обмолвился хозяину о бедственном положении на продовольственном фронте. Дома меня встретила чистота и радостная сестренка в паре с озабоченной тетушкой, которая переживала, что нечем кормить своего главу.

— Нурия! Смотри, что я принес! Приготовишь нам что-нибудь? — Вручил старшей узелок, волоча за собой сестренку, которая вцепилась в свободную руку и заглядывала в мое лицо с неподдельным обожанием. Ее транслируемые чувства обожгли и согрели меня изнутри, вызвав ответную не братскую реакцию и бурления крови в организме. — Чем занимались? — Я отнял свою руку у Шаньки, стесняясь своих мыслей и отгораживаясь от них поскорее.

— А мы убрались, перемыли посуду, перестелили кровати и составили список продуктов, — отчиталась младшая, скорчив обиженную физиономию, как будто у нее отняли не руку, а любимую конфетку.

— Ты умеешь писать?

Шани смутилась и отрицательно повертела головой.

— Нурия умеет…

— Ц-ц-ц… Нехорошо! Придется тебя тоже научить. Вдруг я напишу тебе письмо, а Нурии рядом не окажется.

Шанька вспыхнула и попыталась снова ухватиться за руку.

— Эй, эй! Полегче! — Я поднял обе конечности, чтобы избежать несанкционированного захвата, и засранка не придумала ничего лучшего, как обнять меня за талию. — Руки прочь! Никакой дисциплины… — Проворчал, когда меня отпустили, хотя организм был совсем не против. Я все же решил следовать своему решению и не отступать от братско-сестринских отношений. По крайней мере — пока…