Маугли из Москвы

Глава 11

Праздничный загул продолжился сразу с обеда, но уже более чинно и пристойно, так сказать без излишеств и на территории нашей временного расположения. Женщины под предводительством главного повара наготовили еды, и застолье, подогретое умеренным количеством местного вина, полыхнуло радостным весельем освобождая голову от мыслей и обостряя чувство любви к окружающему тебя миру. Постепенно «мир» сузился до нескольких представительниц женского пола, которых я еще ранее выделил, как более соответствующих моим критериям красоты. До «моей» Силь им было конечно далековато, но как вариант замутить небольшую общение на сексуальную тему они подходили идеально, так как три из четырех были из танцевального эскорта Его Величества, а последняя была простой служанкой и сиротой. К сожалению, служаночка была самой молодой и отпадала по причине этических соображений, а к сожалению — потому что нравилась мне больше всех своей невинной красотой и стройной фигуркой. Зато остальные, в том числе двое с которыми я устраивал не так давно пикничек, были вполне доступны, так как управитель использовал их по назначению, одаривая ими как наградой своих приближенных и гостей во время деловой попойки. Так что эти ш…, шалуньи давно подбивали ко мне клинья и наконец получили доступ к моему телу окружив за столом и соревнуясь между собой за «право первой ночи». Думаю, наш Правитель не сильно возмутится если узнает, что я получил «награду» без его ведома, хе-хе…

— А я говорю, что Гор любит меня больше всех! — Сулея взмахнула куриной ножкой направив угрожающе на своих соперниц. — И грудь у меня красивее чем у вас!

— Это, твои-то прыщики! — Возмутилась Замира, выставив вперед свои выпуклости. — Вот! Это — Грудь!

— Девочки не ссорьтесь! Гор сам посмотрит и рассудит какая ему больше всего нравится! Правда, Горушка? — Самая хитрая с острым личиком навалилась своим верхним «подкалибером» на мое плечо и, мурлыкнув как кошечка, принялась накладывать в мое блюдо вскусняшек, волнительно елозя своим оружием с пробивающейся сквозь тонкие одежды пимпочкой боевого взвода по моему предплечью, старательно нагнетая в мой организм дополнительную порцию тестостерона.

— Эт-то, да!.. Посмотреть нужно… Сравнить… пощупать… Только вот негде. Советчиков слишком много! — Девушки захихикали и принялись шептаться между собой, решая назревшую проблему. Я старательно отвел глаза от призывно улыбающейся Шании, сидевшей напротив, и которая не попала в претендентки на ночь любви из-за своего юного возраста. Сосредоточился и постарался приглушить свой ментальный приемник, чтобы не расстраиваться от чужих эмоций и не поддаваться жалобному призыву обратить на нее внимание. Иногда мои способности причиняют приличные неудобства. Зато я наверняка чувствую бесхитростные желания остальных подружек, вовсю предвкушавших предстоящую оргию и давно решившие отиметь меня своим тройственным союзом, оттирая совместно остальных претенденток, справедливо полагая, что они здесь самый достойный приз для победителя Имперских скачек.

Часа через два веселого застолья некоторые его участники слегка «устали» и принялись ныкаться по укромным уголкам, чтобы «отдохнуть» или повеселиться в зависимости от состава уединившихся и степени их «усталости». Троица прелестниц затащила мою не сильно сопротивляющуюся тушку в каморку, где они ночевали и опытными ручками принялись исследовать доставшийся им «приз», попутно избавляя его и себя от одежды. Я практически был трезвым и можно сказать без преувеличения впервые готовился в полной мере вкусить прелести секса, да еще сразу с тремя девушками. Перед глазами замелькали грудки, попки, а руки перескакивали с одного на другое пытаясь объять необъятное, отчего появилась небольшая растерянность и косоглазие. Я уже практически решил плюнуть на выбор и подмять под себя первое попавшееся тело, как в наш вертеп ворвалась старая карга и непривычно извиняющимся голосом воззвала:

— Ой, детки! Простите меня, старую! Там вас Вашур срочно требует. Гости у него важные… Вы уж потерпите еще немножко, а?! — Она виновато посмотрела на разочарованных девушек и продолжила, — а я вам потом подарочки там всякие приготовлю и поласкаться дам, когда захочется. Не дайте пропасть старухе!

Девушки почти синхронно вздохнули, жамкнули по крайнему разу меня за разные части тела и принялись ругаясь в пол голоса доставать из сундука одежду для выступлений.

— А ты Гор можешь утешится с другой. Вон Шанька на все готова ради тебя. Хочешь сама приведу? На мою кандидатуру ведь ты вряд ли согласишься, ха-ха!

— Да, уж!.. Обломала нам всю малину, старая… А Шания мала еще… Может жениха себе найдет. Я то жениться пока не собираюсь.

— Тю, дурной! Кто же на ней женится! На сироте без роду, без племени. Вот увидит ее кто из знати — и нет «цветочка»! Пользуйся пока есть возможность! А вы что уши развесили!? Бегом к Его Величеству!

Одетые в прозрачные шаровары и такие же невесомые пелеринки, три грации выпорхнули из комнаты, заманчиво играя округлыми булочками под символической одеждой, а карга махнув неопределенно рукой поспешила за ними, чтобы убедиться в исполнении высочайшего повеления. Я с грустью посмотрел на бугор под последней деталью своей одежды, которую не успели снять шустрые девушки и облокотился на горку подушек раздумывая о злом роке преследующим меня на поприще обретения сексуального опыта. Так я и грустил, когда в дверях материализовалась знакомая фигурка и замявшись прошла, замерев передо мной и пряча наклоненное лицо под густой копной распущенных волос. Я слегка растерялся, не ожидая такого явления, и молчал не зная, что сказать.

— А меня Дурания прислала, — прошептала Шани, не дождавшись от меня приглашения.

— И что она тебе сказала?

— Это… Она велела тебя развлечь… — голос почти потух в окончании фразы, а тонкие ручки отчаянно вцепились в свою юбку.

— А-а! Это можно! — Я поудобнее устроился на подушках и ухватил стоявшую на столике у стенки вазочку с сухофруктами. — Начинай!

Девушка переступила ножками, судорожно дернула верх юбки сначала вниз, потом обратно вверх и нерешительно выглянула из просвета в занавеси своей прически.

— А… что делать?…

— Что, что?! Ну, спой там… спляши! — Я ухмыляясь закинул в рот сладкую сушеную ягоду и приготовился к концерту. Девушка фыркнула немного помолчала и наконец решившись принялась плавно двигаться почти на месте и поведя волной изгибающихся рук мелодично запела песню о тяжелой судьбе одинокой девушки. По крайней мере так я понял, слегка путаясь в переводе. Минут пятнадцать я наслаждался концертом и сжалившись пригласил артистку присесть рядом, вручив ей вазу с сухофруктами.

— Вино будешь? — Я подхватил с того же столика керамический кувшинчик с тонким горлышком и понюхал его содержимое.

— А я уже пила… Голова кружится… Может мне раздеться?

— Я тебе разденусь! Сколько тебе лет то?! — Я отхлебнул прямо из горлышка и глянул на юную соблазнительницу.

— Уже пятнадцать! Разве ты не хочешь… ну… то самое?

— То самое хочу, а вот с несовершеннолетними дела иметь не желаю. (Понятно, что все сказал в местной интерпретации земных понятий).

Девушка сначала не поняла, а потом мелодично рассмеялась.

— Дома меня бы уже давно замуж отдали, ха-ха! Уже и дети бы были! А ты — маленькая! Все равно скоро кто-нибудь сорвет мой цветочек… Лучше уж ты!

— И чем это лучше? — Я хмыкнул, разглядывая симпатичное личико и детские губки ритмично двигающиеся в процессе переработки очередной ягодки.

— Лучше! — Твердо сказала девушка и принялась расшнуровывать завязки на кофточке.

— Эй, эй! — Я схватил ее руки и притянув к себе обнял за талию, заключая в кольцо рук. — Давай, ты будешь моей сестренкой! Я буду о тебе заботиться! — Сказал в макушку перед собой, чувствуя ее смятение и «слыша» сумбур эротических мыслей под копной густых волос.

— Не хочу сестренкой! — Обиженно буркнула Шанька и запыхтела, собираясь видимо заплакать.

— Ладно!.. Тогда временно побудешь сестренкой… скажем годика два, а там уже решишь — кому дарить свой «цветочек». Надо только с Управляющим договориться. Надеюсь, как победителю Имперских скачек мне не откажут.

— Два года-а! — Разочарованно протянула «ягодка», — а жить я буду с тобой?

— Если все сложится — то со мной, только пока не знаю где.

— Тогда я согласна! — Обрадовалась новоиспеченная сестренка и развернулась лицом в моих руках. — Только ты должен меня поцеловать в качестве компенсации!

— Чмок! — Приложился я к пухлой щечке изготовившейся девушки, не дав малолетке продолжить развод. — Никаких поцелуев! Знаю я вас! Давай сиди смирно и рассказывай. Где родилась, кто родители, какой договор найма… Короче, все!

«Сестренка» поерзала, устраиваясь поудобнее, и проведя пальчиком по моей обнаженной груди, коротко поведала свою немудреную историю своей недолгой жизни, в которой напрочь отсутствовали такие понятия, как детсад и школа.

— А потом тетушка продала меня во дворец, так я и получилась — ни рабыня, ни служанка. — Закончила девушка, выписывая пальчиком на моей коже замысловатые знаки.

— Ты там не колдуешь, случайно! — Я поежился от щекотки и перехватил шаловливую ручку. — Смотри у меня! Не будешь слушаться — нашему договору конец!

— О, мой господин! Я буду очень, очень послушной! Может скостим сестринский срок хотя бы до года? — Коварная улыбка появилась на прелестном личике заставив мое сердце слегка участить свой ритм, а притворно-грустный вздох мог растопить самого черствого истукана.

— Нет! — В притворном ужасе воскликнул я, прекрасно читая мысли у бесхитростной девушки, которая и вправду испытывала ко мне восторженные чувства. — Сиди спокойно и не шевелись! — Прошелся сканером по организму девушки и не найдя ничего, кроме легкой худобы и груди первого размера потащил к праздничному столу чтобы наполнить ее животик вкусными калориями. Можно сказать, проявил первую братскую заботу, ха-ха!

Кудесницы народного танца так и не вернулись и ночевать мне пришлось в компании Мадура, сбежав от своей названной сестры, которая уже примеривалась взобраться на мою шею, окончательно поверив в свою судьбу, где мне отводилась главная роль. О-хо-хонюшки! Язык мой — враг мой! А, что если никто мне ее не отдаст?

Утром все пришло в движение, так как пришло указание Повелителя на возвращение домой. Сборы были недолгими и караван выдвинулся в обратный путь в приподнятом настроении от хорошо проведенного времени и одержанной победы в главных скачках года. Не успела наша повозка тронуться, как в нее под смех всего мужского коллектива забралась моя названная сестренка и шикнув на двух самых молодых зубоскалов принялась устраиваться рядом с моим мешком, куда я сложил кое какие подарки и покупки, которые накупил на деньги собранные на ипподроме от щедрых зрителей.

— Шани! Ты что? Собираешься десять дней ехать с нами в одной повозке? — Мадур был уже в курсе ее намерений связать свою судьбу с его подопечным, и эта ситуация изрядно веселила моего наставника.

— Да! Я с братом! Что, нельзя?!

— Конечно можно! И спать будешь в нашей палатке? А если в туалет? Нет… нам конечно будет интересно! Надеюсь, ты не храпишь?

— Не храплю! — Шанька подлезла под мой бочок и спряталась от наставника за моей спиной, показав остальным острый язычок. Ох, кажется, я попал!

Страхи возможных осложнений оказались несостоятельны, а присутствие молодой девушки оказало благотворное влияние на наш мужской тонус, внеся кроме своей красоты и непосредственности, большую долю веселья, улучшенное питание, дополнительные мелкие бытовые удобства и трогательную заботу о своем брате. Мне было приятно и понимание, что я поступаю правильно не заставило себя ждать. Похоже, я обрел еще одну привязочку к этому миру, становившимся все более близким, вытесняя на задворки памяти мою прежнюю жизнь. На ночевку Шани уходила все же к женщинам, и то лишь следуя традициям, установленным в местном обществе. А вот дрыхнуть днем в общей повозке ей ничто не мешало, что она и делала обычно в послеобеденную пору, после перекуса на скорую руку где-нибудь в живописном месте. Дневные остановки были недолгими, так как еду готовили только вечером, а тягловым животным особого отдыха не требовалась. Поэтому поев и размяв ноги, караван двигался дальше, следуя определенному графику, чтобы успеть к ночи до очередного населенного пункта или дорожной таверны.

— Гор. — Мадур покосился на девушку, дрыхнущую без задних ног в гнездышке среди мягкой рухляди. — Ты и вправду не хочешь взять ее как женщину? — Мой наставник проникся отцовскими чувствами к работящей и симпатичной девушке и уже второй день склонял меня на «инцест». — Она будет хорошей женой! Я бы сам женился, только стар я для нее…

— Не!.. — На первой же ночевке я получил причитающееся от трех граций и организм, полностью умиротворенный в данном вопросе, пребывал в полной гармонии со вселенной и легко поддерживал братские чувства в отношении младшего члена с симпатичными косичками. — Я еще не готов… Жена… дети… Да и маленькая она еще! У нас в деревне раньше шестнадцати замуж никогда не выдавали. Девушка должна созреть и сформироваться, иначе будут проблемы с ее здоровьем во время беременности и после. Так, что нет! К тому же еще разрешение нужно получить…

— Да, кто же тебе сейчас откажет! Думаю, победителю Имперских скачек многие согласятся отдать своих дочерей! Даже из богатых семей! А так-то — да… Жениться лучше попозже. Сейчас тебе любая свободная дева согласится согреть постель, ха-ха! Только придется от родственников бегать. А то женят!

— Да, ну тебя! Ты лучше скажи. Что дальше делать будем?

— А то и будем! С месяц поволочимся за юбками, а потом опять будем тренироваться. Господа любят развлекаться, да и праздников впереди много. Уверен по приезду тебя ждет награда от Нашего Вашура, да хранит его Всевышний! Его Величество умеет быть благодарным.

Эти слова вдохновили меня, и оптимизм моего настроения устремился к небесам, благотворно влияя на отношение к некоторым неудобствам путешествия и к приставучести девушки-непоседы, не оставлявшей мою особу практически ни минуты без своего внимания.

Неспешное путешествие в родные пенаты к сожалению быстро закончилось, хотя тряская дорога в телеге и выматывала душу, зато были интересные виды окрестностей под веселое общение с сестренкой днем и бурный секс по ночам, с всевозможными приключениями в поисках места уединения с той или иной танцовщицей или сразу с двумя. Искушенные девицы быстро посвятили меня во все подробности секс культуры и радовались вместе со мной возможностям моего молодого организма держать тонус своих членов столько, сколько нужно. Шани слегка ревновала, так как эти же самые проказницы и рассказывали ей сколько раз и в каких позах они делали «это самое». Но будучи воспитанная в патриархальном обществе понимала мужское главенство и потребности моего организма, только лишь подкалывала вполне невинно, когда я сонно кемарил по утрам после бурно проведенной ночи.

— Бедненький! Совсем тебя заездили! Может пожаловаться на них тетушке Дурани? А то скоро столица, а ты в седле не сможешь усидеть!

— А по попе? У-а-а… — Я сладко зевнул, наполненный любовью ко всему миру и щипнул за бок маленькую язву.

— Ай! Больно! Иди умойся! От тебя пахнет, как… как от мамура во время гона! Кобель!

— И я тебя люблю, сестренка! Плохая из тебя жена получится!

— Это еще почему! — Девушка смешно вытаращила большие глаза и стала еще красивей.

— Говоришь много! Жена должна быть послушной и молчаливой!

— А я еще не жена!

— А с таким язычком ты никогда ею и не станешь!

— И… и… а-а-а — сестренка несколько раз всхлипнула и заревела. Парни и Мадур укоризненно посмотрели на меня, и я вынужден был пойти на попятную.

— Не реви… Я пошутил. Кто тебя, такую красивую, да замуж не возьмет?

— Правда? Ик… Красивая?

— Правда, правда! Мамой клянусь!

— Только, я замуж за тебя собираюсь!

— О, боже!.. — Я хлопнул себя по лбу и погладил по голове утирающую слезы «сестренку». Вот это я влип!