Мастера вызывали?

Кто она такая?

— Дело близится к концу, — объявил Маэдо Терезе, выпроваживающей электрика. Настроение было радужным. — Компания не имеет претензий по факту убийства, готова оплатить хлопоты и компенсацию. Остались сущие мелочи — убедить Компанию, что всем фигурантам можно доверять. Но это скорее формальность. Напишу пару справок, и всё.

По такому поводу они откупорили бутылочку вина и выпили. Потом позвали Камма и Винка, выпили еще. Да и засиделись до утра за компьютерной игрой на четверых, благо завтра выходной. У всех, кроме Маэдо: в службе охраны безопасности работа ненормированная. Энергетическая Компания не будет ждать своих справок до начала следующей декады.

Наутро голова у старшего командира была тяжелая, не столько от выпитого — вино было качественное, да и не так много он принял, — сколько от настойчивого желания лечь и уснуть. Подпирая глаза руками, чтобы не закрывались, он отправил запросы в планетарную базу данных, а затем, получив разрешение на межпланетную пси-связь — что вышло на удивление легко, связисты во всем шли навстречу пожеланиям Энергетической Компании — на Т1, откуда прибыл господин Ильтен с супругой в прошлом году. После чего смалодушничал, вызвал одного из наиболее старательных подчиненных и, поручив опросить соседей господина Ильтена, заперся в кабинете и прямо на рабочем месте прикорнул на составленных креслах.

Снилась какая-то откровенная хрень. Госпожа Ильтен превратилась в зохенку и откусила жалобно кричащему маньяку голову, а потом, переливаясь чешуей, исчезла, растворилась в воздухе. И ему надо составить об этом отчет для Компании, а он не знает, как писать, чтобы его не сочли невменяемым и не отправили на психиатрическое обследование.

Проснувшись, он вскоре решил, что сон сбылся.

Нет, вначале все было нормально. Сотрудник принес показания соседей господина Ильтена, где он и его жена описывались как люди вежливые, чистоплотные и не скандальные. Маэдо аж ухмыльнулся: это Ильтен-то не скандальная? Они просто еще не затрагивали сферу ее жизненных интересов. Пришел ответ из Брачной Компании, в которой господин Ильтен проработал много лет диспетчером. Ответственный и исполнительный сотрудник, душой болеющий за работу и неизменно характеризуемый клиентами с наилучшей стороны. В отзыве особо подчеркивалось: как только господин Ильтен ощутил, что не может больше отдаваться работе всем сердцем, честно об этом заявил и попросил о переводе. В результате чего теперь работает приемщиком заявлений на Т5. А где он работал до Компании? Ага, трудился переводчиком на конференциях, а еще ранее — в бесплатной психологической службе. Все правильно, в таких местах и начинают карьеру после получения образования: зарплаты — одно название, зато опыт бесценный. Характер гибкий, обходительный, и в то же время твердый, принципиальный. Эк закрутили!

Но в базах данных творилось что-то несусветное. Господин Ильтен родился на Т5, отец — небогатый клерк, все накопленное за жизнь потратил на жену, с трудом удерживался в рамках имущественного ценза, чему сильно поспособствовала выплата от государства за сына. Но спустя некоторое время стало ясно, что содержание семьи он не тянет, и жену господин Ильтен-старший потерял. Надо отдать старику должное, он старался воспитать ребенка достойным человеком, последние средства вложил в его образование, но поддержать сына в его желании завести жену не мог. И вот тут начинались неувязки. Рино Ильтен не подавал заявления в Брачную Компанию. Это понятно: по молодости финансы не позволяли, а став диспетчером, он потерял стимул: какой смысл вкладывать деньги в обладание женщиной, если тебе за это еще и зарплату платят?

Что непонятно, откуда у него в таком разе жена? Случается, что мужчины женятся на урожденных тиквийках без заявления в Компанию, чисто на основании договоренности с отцом невесты. Но уж на кого, а на урожденную тиквийку Ильтен ни разу не похожа. Обычаи знает плохо, да и обмолвилась однажды, что попала в Тикви во время какой-то войны. И даже женясь на урожденной тиквийке, мужчина получает в Брачной Компании кольцо для нее и соответствующий документ, визирует договор с отцом, который подтверждает, что женщина не украдена и брак законный. Маэдо потер виски и проверил семейный статус господина Ильтена. Не женат. Зохен побери!

Тогда он зашел с другой стороны и стал искать в базе Брачной Компании госпожу Ильтен. То есть не Ильтен, конечно, раз ее брак с господином Ильтеном не зарегистрирован. Но имена прибывших невест фиксируются. Маэдо прошерстил всю базу, однако Терезы не нашел. Ни одной за последнюю сотню лет. Откуда же он мог знать, что Тереза была записана как Курва, с ее собственных слов?

Вот тогда реальность и зашаталась. Маэдо даже усомнился: может, это все еще сон? Сон, в котором Ильтен растворилась, словно призрак. Он тотчас проверил, больно ткнув себя разогнутой скрепкой, но сон не прекратился. Или не сон? Возможно ли, чтобы в яви ему пригрезился морок? Он рассмотрел этот вариант всерьез. Ильтен непохожа на обычную женщину. Она умеет чинить электронную аппаратуру, склонна к авантюрам, дерется, как зохенка. Таких не бывает. Должно быть, он придумал ее сам и просто бредит на ходу.

Маэдо с усилием замотал головой и заставил себя вернуться в конструктивное русло. Ремонт в квартире ему тоже кажется? А договор, подписанный Ильтеном, где черным по белому — согласие на участие его жены, Терезы Ильтен, в операциях службы охраны безопасности? А подчиненные Маэдо, что здороваются с ней, придерживают дверь — не перед пустым ведь местом они это делают, — отзываются о ней как о бесспорно существующем человеке? Не сговорились же они все подшутить над старшим командиром.

Надо признать, что Ильтен реальна. Хотя бы в качестве гипотезы. Но так еще хуже. Кто она, если не морок? Нелегальная иммигрантка? Полный нонсенс: Союз Тикви с распростертыми объятиями принял бы любую женщину, не спрашивая ни документов, ни биографии, на этом поле нет ни единого повода нарушать закон. Шпионка? Диверсантка? Маэдо не верил, что ее цель — причинить вред государству. Она охотно помогала ловить преступников, радовалась вместе с ним успехам его отделения. Он не хотел верить, будто она замыслила недоброе. Обаятельная, взбалмошная, забавно ведущаяся на провокации и одновременно умеющая добиваться своего, она ему искренне нравилась. Великолепный агент и очаровательная спутница. Задержать ее на основании отсутствия регистрации? И кусать локти потом.

Маэдо застонал в голос от раздирающих его противоречивых чувств и стремлений. Его долг — пресечь нарушение закона. Ему доводилось закрывать глаза на мелкие косяки граждан: все мы люди, жить строго в предписанных рамках порой сложно. Но отсутствие регистрации — это серьезно. И господин Ильтен явно в курсе, значит, налицо преступный сговор. Надо писать рапорт и идти к шефу. А так не хочется! Он уже поручился за Ильтен перед Энергетической Компанией, они ждут лишь подтверждения. Сказать сейчас, что Ильтены — преступники, возможно, замешанные в иностранном шпионаже — это конец. Конец не только голубчикам Ильтен, но и ему, Эрвину Маэдо, прохлопавшему крамолу, допустившему сомнительных элементов к служебным тайнам и сотрудничавшему с ними. Его разжалуют сразу в рядовые, минуя звания командира и младшего командира, назначат на самую поганую должность и никогда больше не дадут подняться. Это в лучшем случае, если топы Энергетической Компании не захоронят его где-нибудь в районе дачи покойного маньяка.

Из горла Маэдо вырвался звук, похожий на рыдание. Положение безвыходное — даже еще печальнее, выходы видны невооруженным глазом, но все они ужасны. Что бы ты ни выбрал, закон или благо, ты лишь сильнее затянешь петлю на своей шее. Пропадать по-любому. Исполнить долг и предать женщину, для которой буквально на днях клялся сделать все? Или спасти ее, став соучастником преступления, презрев то, чему служил?

Заскрипев зубами, он пододвинул к себе клавиатуру и принялся набирать справку. Тереза Ильтен, двадцати пяти весен — ну, допустим; не спрашивать же ее о возрасте, на такие вопросы и нормальные, миролюбивые женщины обижаются, не то что зохенки переодетые. Прибыла в Тикви с… скажем, Коринтии… такого-то числа такого-то года. Такой-то датой выдана замуж за Рино Ильтена. Детей нет, родни в Тикви нет. К государству лояльна, чему порукой добровольное сотрудничество со службой охраны безопасности, контракт прилагается. В порочащих связях не замечена, супруг на хорошем счету…

Печатал и плакал в душе. Обратной дороги нет. Если обман вскроется, Эрвин Маэдо окажется на каторге, в одном бараке с Рино Ильтеном. Там они оба и закончат свой жизненный путь.

Тереза до поры не ведала о душевных терзаниях Маэдо. Отыскав в его гардеробе майку и шорты, она руководила поклейкой обоев, слегка изумляя рабочих своим экстравагантным видом. Ну а что? Не в халате же этим заниматься. Парча, кружева и люрекс, присущие здешним женским нарядам, тоже как-то неуместны в атмосфере ремонта.

Маэдо пришел поздно, взъерошенный и хмурый. Тереза поначалу отнесла его скорбный взгляд на счет реквизированных тряпок. Не подумала переодеться заранее и убрать все в шкаф, как было. Но Маэдо ничего не сказал по поводу одежды. Налил себе вина и упал в кресло, глядя куда-то мимо Терезы.

Маэдо не представлял, как начать неприятный, но необходимый разговор. Пялился в стену и цедил вино, медля. Но продолжать молчать всю жизнь не получится. Как бы то ни было, нужно прояснить ситуацию, хотя бы для себя. Он наконец остановил взгляд на Терезе и тихо-тихо спросил:

— Кто ты такая?

Она вздернула бровь:

— Не слишком ли рано переходите на «ты» в разговоре с чужой женой?

— Господин Ильтен не женат.

Он не успел ни шевельнуться, ни сказать еще что-нибудь. Только что Ильтен сидела на кровати, подвернув под себя ногу, прямо напротив него, по другую сторону журнального столика. В следующую секунду горло Маэдо сдавили стальные пальцы, острое колено уперлось в пах, а в зеленых глазах, оказавшихся совсем рядом, застыли льдинки. Он с трудом сглотнул. Зохенка, как есть.

— Тебя нет в базе данных, — проговорил он еще тише, севшим голосом. — Терезы Ильтен не существует. Кто ты? Я не собираюсь тебя сдавать, но мне хочется знать, с кем я имею дело.

По спине Терезы катился холодный пот. Рука на горле проклятого легавого слегка подрагивала. Откуда он узнал? Наверняка это чертово расследование подгадило. Безопасник влез в базу, чтобы составить какую-нибудь фигову справку, будьте неладны все эти расследования, въедливые копы и вся их служба безопасности, вместе взятая. Убить его, пока никому не сказал? Найдут труп, устроят еще одно следствие, и не отвертишься, что ни при чем: куча народу перевидала Терезу в этой квартире. Придушить маленько, до неглубокого обморока, и бежать? Куда? И надо ведь прихватить с собой Ильтена, чтобы не попал в лапы так называемого правосудия, а он станет упираться, потребует объяснений…

Последняя фраза Маэдо поколебала ее. Не то чтобы она безоговорочно поверила, но решила послушать, что он еще скажет.

— Меня зовут Тереза, и это чистая правда. Чего тебе еще надо, шарахнутый мент?

— Ты шпионка? — осторожно спросил он. — Тебя заслали сюда с каким-то заданием? — И сам же издал нервный смешок: — Да нет, глупо. Женщине нет смысла жить на нелегальном положении. Любая шпионка могла бы внедриться совершенно законно, без риска. Что ты такое? Может, ты вообще не человек? Ты ведь непохожа на женщину, существо, называющее себя Тереза Ильтен. Дикий темперамент, силовые методы решения проблем, ярость в драке, убийство голыми руками… Может быть, ты зохенка? Мы мало знаем о зохенах, но они… вы, несомненно, разумны. Вы научились переселять сознание в чужое тело?

Тереза возмущенно фыркнула.

— Что? Какие еще зохены? Ты в своем уме, чурбан драный? Или начитался фантастики, и крыша поехала?

Она отпихнула Маэдо. Он потер шею. Если не приложить лед, останутся жуткие синяки.

Пусть живет, дурак. До сих пор Тереза слышала слово «зохен» лишь в ругательном контексте, зохен ей представлялся чем-то вроде черта — исключительно мифическая тварь. И этот тип всерьез принимает ее за зохенку? Может, свихнувшемуся копу и не поверят, коли ему зохены мерещатся. Или…

— Чего ты хочешь? — спросила она.

Если есть возможность разойтись миром, надо ее использовать. Не убивать же Маэдо, в самом деле. Он неплохой человек и не заслужил смерти. Не нужно было ему лезть… С другой стороны, а как не полезть, если по службе надо?

Он качнул головой.

— Ничего. Кем бы ты ни была, я не желаю тебе зла. Ни тебе, ни твоему несчастному мужу. Не знаю, зачем и почему ты здесь, но вреда от тебя не было. Даже польза… Мы славно работали вместе, я в какой-то мере обязан тебе карьерой. Наверное, стоит вернуть долг. Вот, — он наклонился, не делая резких движений, чтобы не спровоцировать атаку монстра, подобрал упавшую папку, вытащил несколько листов. — Это копии справок, которые я направил в Энергетическую Компанию.

Тереза взяла у него бумаги, одарила подозрительным взглядом и посмотрела одним глазом, другим не выпуская безопасника из виду.

— Надеюсь, ты постараешься больше не засвечиваться, — проговорил Маэдо. — Тогда ни у кого не появится повода искать Терезу Ильтен в базе Т1. А в базу Т5 на уровне городского управления есть редакторский доступ. Если ничего не сорвется, совсем скоро я буду там работать. Я внесу тебя в базу. Все твои параметры, которые здесь, — он указал на листы, — упомянуты. Выучи их, если не хочешь проблем. И тот, кого ты называешь своим мужем, пусть тоже выучит.

Тереза еще раз прочла документы, не веря своим глазам.

— Теперь, когда ты знаешь, что я в любом случае не потащу тебя в тюрьму, скажи мне, — он не оставлял намерения прояснить вопрос, — ты зохенка?

Она негромко засмеялась.

— Конечно, нет. Честное слово. — Она протянула руку и погладила его по жесткому темному ежику волос. — Маэдо, ты просто чудо. Такой умный и глупый одновременно. Теперь уже я перед тобой в долгу. Как ты решился? А вдруг бы я и впрямь была этой самой… зохенкой?

— Мне все равно, — ответил он. — Ты мне нравишься.

Лед в глазах растаял. Зеленые искры казались совсем не страшными, даже притягательными. Губы приблизились, прикоснулись… Она первая поцеловала его, но все же в перерыве между ласками он спросил — чисто на всякий случай:

— Ты точно не оторвешь мне голову?

— Увянь, Маэдо. — Слова привычные, но тон совсем иной.

— Эрвин, — поправил он. — Когда мы обнимаем друг друга, ты вполне можешь звать меня по имени.

— Заткнись, Эрвин. И займись наконец делом. Или ты только на словах герой?

— Нет, ты не зохенка, — пробормотал Маэдо, проснувшись утром. — Ночь прошла, а ты мне так ничего и не откусила. И зохены не умеют стрелять, а ты застрелила одного из похитителей. Ты, похоже, мужчина из неизвестного мира, в котором развиты технологии переноса сознания. Верно? Дерешься и стреляешь, как мужик, это же видно. И в электронике шаришь.

Тереза мотнула головой, волосы рассыпались по подушке, прядь упала Маэдо на лицо.

— Ну, тогда поздравляю! Ты спал с мужчиной. Тебя это совсем не смущает?

— Вряд ли кого-то в Тикви это может смутить, — промурлыкал он. — Мужчина определенно лучше, чем зохен.

— Знаешь что, хренов Эрвин? Засохни.

Маэдо не расстроился. Он был доволен, как объевшийся сметаной кот. Вот что значит вовремя принять правильное решение. А сдал бы он Терезу, кому от этого было бы лучше? Ни ей, ни ему, ни господину Ильтену, ни Энергетической Компании, ни службе охраны безопасности. Может быть, его все еще повякивающей совести — да и зохен с ней.

Тереза же испытывала противоречивые чувства. В сущности, поведи себя Маэдо сейчас неправильно, она вполне могла бы его поколотить. Не потому, что он в чем-то виноват. То, что он сделал для нее, не поддается рациональному измерению, зашкаливает за все разумные пределы. Это не меньше, чем сделал Ильтен. И отплатить ему меньшим было бы несправедливо. Тереза сердилась не на него, на себя. Сколько времени она отказывала Ильтену, потому что у него были другие женщины? А сама взяла и завела другого мужчину. Можно пытаться себя обманывать: мол, это только из благодарности, только один раз… Ясно же, что не один. Невозможно продолжать работать с Маэдо, а иные отношения перекрыть. А рвать контракт она не собиралась: сколько еще преступников не переловлено? Хуже того: она и не хотела ограничиваться одним разом. Выйди все иначе, она, наверное, могла бы сделать морду валенком и сказать, что Маэдо уже получил свою награду, пора и честь знать. Но этот паразит ухитрился ей понравиться. Не слишком умелый любовник, тут он Ильтену проигрывает без борьбы — сказывается дефицит женщин, на ком ему здесь тренироваться-то было? Зато подходит к делу со страстью и полной самоотдачей. А самое ужасное, что он напомнил Терезе Анджея. Не внешне, конечно. И к такой же манере подначивать при общении еще можно отнестись спокойно. Но похожий стиль любви — чересчур для того, чтобы удержаться от искушения сделать это снова.

Маэдо не стал дразнить зверя, рассудив, что если его голова пока на плечах, это не значит, что ее не могут оторвать чуть позже. Благоразумно слился в ванную, а оттуда утек на службу, не привлекая внимания.

От мук совести Тереза перешла к более практическим размышлениям: что теперь делать? Раны зажили, надо возвращаться к Ильтену, а как с ним объясняться? Остаться у Маэдо? Он, может, и не прочь, но как же тогда Ильтен? Терезе вовсе не хотелось расставаться с ним. Все еще терзаясь сомнениями, она начала собирать вещи. Вечером Маэдо увидел на пороге готовую сумку и понял, что час прощания настал.

— Тебе обязательно съезжать прямо сейчас? — только и спросил он.

— Нет, — ответила она быстро. — Завтра.

И у них была еще одна ночь. Но наступило утро, и Тереза вновь погрустнела.

— Что я скажу Рино?

— Ничего, — предположил Маэдо. — Я так убедительно врал ему по телефону целых две декады насчет секретного задания, что он и спрашивать не станет.

— Это ты его плохо знаешь, — огрызнулась Тереза.

— Ну, раз ты так переживаешь, можешь не ехать к господину Ильтену. — Маэдо легко нашел выход. — Живи у меня. Он точно не придет забирать тебя с нарядом охранников и не напишет на меня кляузу. По закону он тебе не муж.

И пошатнулся от оплеухи.

— Усохни, дерево! Рино Ильтен — мой муж, а на закон мне плевать: кажется, в этом ты уже убедился.

— З-зохен! — Голова гудела; он открыл холодильник, насыпал в салфетку лед, чтобы приложить к месту удара, пока не раздулась шишка. — Вот зачем сразу бить? Можно же объяснить спокойно.

Терезе стало немного стыдно. В самом деле, не стоило реагировать так резко.

— Сейчас вызову машину, — проворчал Маэдо. — Верну тебя обратно, пока я еще жив и не в больнице. Бей там господина Ильтена, сколько хочешь.

Ильтена не было дома — ну разумеется, упилил на свою работу. Тереза нарвала с деревьев желтых и розовых лепестков, и цветочная ванна слегка пригасила душевный непокой. Не убьет же ее Ильтен, в конце концов. И не выгонит: тиквиец никогда не поступит так, если уж ему выпало счастье иметь женщину. Будет ругаться и кричать, это да. Ну и пусть выплеснет эмоции. Он ведь не со зла ругается, а из беспокойства. Из любви к ней. А она соскучилась. Сколько можно от него прятаться? Тоже не из озорства или вредности, а чтобы не причинять ненужных волнений.

Тереза встретила Ильтена у дверей, чем не только приятно обрадовала, но и удивила. Тереза обычно ненавидела то, что полагается женам: носить пышные платья, спрашивать у мужа разрешения на все не предписанные семейными отношениями поступки, сидеть дома и, естественно, встречать мужа с работы. Хорошо, если она вообще бывала в квартире, когда он приходил. И в лучшем случае милостиво ставила чайник. А тут к самым дверям вышла и обняла вдобавок. Радоваться или пугаться? Не иначе, натворила нехилых косяков, что так ластится.

— Рино, я по тебе скучала, — выдавила Тереза, уткнувшись ему в грудь, и он временно забыл о косяках, потом разберемся. Разве можно думать о плохом, когда женщина в руках?

До чая дошло нескоро, но вот наконец чашки были налиты. И тогда Ильтен спросил:

— У тебя что-то стряслось?

Тереза спрятала глаза. Точно, стряслось.

— Две декады, Тереза. Что это за задание? Нет, я не выпытываю, я просто рассуждаю. Нельзя позволять этому безопаснику так себя эксплуатировать.

Она коротко вздохнула. Несогласна, стало быть. Хотя и неловко ей: видно, понимает, что поступает не по правилам.

— Было трудно? Опасно?

— Все в порядке, Рино, — вымолвила она.

Врет. Расстраивать не хочет, как пить дать.

— Это было действительно важное дело. Такое важное, что… Вот. — Она вытащила из сумочки два свернутых листа.

— Что это? — Он бросил взгляд на распечатки в казенном, официальном стиле. Копии документов.

— Это… наши биографии.

Ильтен вчитался в текст. Сердце заколотилось. Рино Ильтен, тридцать две весны, в таком-то году подано заявление, в таком-то зарегистрирован брак с уроженкой Коринтии именем Тереза. В порочащих связях не замечен, добровольно сотрудничает со службой охраны безопасности…

— Откуда это? Как?

Она отвела взгляд.

— Маэдо сделал. Он всё знает, Рино. Ну, не всё… Но он проверял базы и в курсе, что меня там нет. И собирался внести, как только перейдет работать в городское управление. Он сказал, нам надо выучить биографии… чтобы, случись что, не путаться в показаниях.

— Это же… — прошептал Ильтен. — Это…

Это шанс на нормальную жизнь. Без страха, без необходимости постоянно оглядываться, без желания перейти на другую сторону улицы при виде любого безопасника. Но…

— О зохен, это преступление. Из тех, за которые отправляют далеко и надолго, переходящее в навсегда.

— Ты что, намерен на него донести? — сощурилась Тереза.

— А?! Нет, само собой, нет! Но такой риск очень дорого стоит. Сколько?

Вечный вопрос. И странный ответ Маэдо, не укладывающийся в рамки, нарушающий картину мира.

— Нисколько, — озвучила его Тереза. И, пока Ильтена не сразил когнитивный диссонанс, пояснила: — Он просто хочет, чтобы со мной все было хорошо. Как и ты.

Как и он. Ильтен помнил, какие чувства вызывала у него Тереза, когда он впервые решил сойти с тропы закона и правил ради нее. Восхищение, сочувствие, душевная боль — адская смесь. И иррациональная зависть к ее гипотетическому мужу, которого тогда еще не было. И надежда занять его место — хотя бы частично.

— Ты пообещала стать его любовницей, — произнес Ильтен почти утвердительно. — Да?

— Я не обещала! — вскинулась Тереза.

И тут же опала. Это правда, она не давала обещаний и не делала посулов, ни один юрист к фразе не прицепился бы. Но Ильтен на самом деле спрашивал не про обещания. Полслова в сторону — придется врать, и, как всегда, не прокатит.

— Оно как-то само получилось, — нехотя призналась она. — Прости. Он ничего не просил и тем более не требовал. Но это, — она поддела лежащие на столе листы, — не тот дар, который можно принять как должное и не отблагодарить в ответ.

Ильтен молча кивнул. С последним он был полностью согласен. Тереза поступила на удивление правильно. Другой вопрос, что проклятый Маэдо — сильный конкурент, это не Терм какой-нибудь, ученый-кипяченый. Безопасник целеустремлен, как атомный ледокол, не боится рисковать и умеет добиваться своего, вон какую карьеру сделал, и она еще явно не завершена. Как бы Тереза не переехала к зохенову легавому насовсем. Ему что, внесет еще пару исправлений в базу, и окажется, что Тереза — госпожа Маэдо, а он, Ильтен, вообще ни при чем. Он вздохнул и отпил чай.

— Рино, ты сердишься? — Тереза заглянула ему в глаза.

— Нет. — Он покачал головой. — Ты совершенно права.

— Что?! — Неподдельное изумление.

— В благодарность за такое, — Ильтен взял со стола бумаги, — я бы и сам, пожалуй, лег с ним в постель.

— Что?! — взвилась Тереза. — Как тебе не стыдно этакое говорить?

Кулак прилетел в глаз. Она все-таки сдержала удар, и Ильтена даже не вырубило, но искры посыпались знатно.

— Между прочим, я этого не сделал, — обиженно заметил он, проморгавшись. — В отличие от тебя. И ты еще меня бьешь?

Блин! Второй раз за день сорвалась. Вот и Маэдо сказал: зачем сразу бить? Это все от нервов. Она чувствует себя виноватой, потому и щетинится, пытается защититься, а лучшая защита — нападение…

— Рино, извини, — пробормотала она. — Я тебе ледяной компресс приготовлю, ладно?

Карьера задалась. Высший командир Маэдо пнул ногой стеклянную дверь городского управления службы охраны безопасности и с чувством собственного достоинства вошел. Руководство наилучшим образом оценило не только его рвение в искоренении преступности, но и успешные переговоры с Энергетической Компанией по поводу очень скользкого дела. Такие начальники нам нужны, постановили наверху. И он шагнул еще на одну ступеньку.

Секретарь привстал со своего места, отсалютовав.

— Вот сводки, о которых вы распоряжались, господин Маэдо.

Он вальяжно кивнул.

— Несите ко мне в кабинет. И полчаса не беспокойте. Меня ни для кого нет.

Вчера Маэдо прошел инструктаж, получил все служебные коды и допуски. И теперь настал срок выполнить обещание, которое он дал Терезе, но прежде всего — самому себе. Подчистить нестыковки и укрепить тылы. Он работал быстро: правки заняли меньше времени, чем вход в систему с введением бесконечного числа кодов доступа. До окончания получаса тишины оставалось еще много, когда высший командир отер выступивший пот и откинулся на спинку кресла — очень удобного, эргономичного, иных в городском управлении не держали. Покрутил телефон и набрал номер Терезы.

— Приезжай ко мне на работу, отметим кое-что. А заодно обсудим следующую операцию. Кстати, не перепутай: нынче я работаю в городском управлении.

Да, хвастовство и самодовольство — грех. Но не сильный. Так, грешок.

Тереза явилась часа через два. Тоже гордая: мол, не девочка — сразу мчаться по твоей указке. И красивая до невозможности в развевающемся синем платье с голубым кружевом. Движения стремительные, взгляд словно у змеи, завораживающей добычу.

— Хочешь посмотреть информацию о себе? — Маэдо указал подбородком на компьютер с открытой базой.

— Я тебе верю, — ответила она.

Вера греет сердце, но Маэдо знал, что сделать, чтобы душа Терезы окончательно успокоилась. Он нажал на кнопку «Распечатать досье». Пусть у нее будет доказательство.

— Эрвин, ты чудо, — проговорила она растроганно.

— Надеюсь, не того сорта, от которого происходит слово «чудовище», — хмыкнул он. — Поцелуешь меня?

— Прямо здесь? — Она подняла бровь.

— Это место ничем не хуже прочих. — Он пожал плечами. — В чем-то даже лучше. Тут установлена защита от прослушивания, а секретарь никого не пустит, хоть бы и ценой собственной жизни. Смотри, какое интересное кресло. Думаю, в нем будет удобно.

— Отвали, чудовище, — отрезала она. — Я не сяду в это сомнительное кресло.

Однако поцеловала его с нежностью, противоречащей словам. И до кресла дело тоже дошло, но чуть позже.

Потом Маэдо вызвал секретаря, тот принес чаю. Секретарь являл собой образец невозмутимости. Шеф беседует с чужой женщиной за закрытыми дверьми — значит, так надо. Работа в службе охраны безопасности учит с уважением относиться к тайнам начальства, в ином случае заканчивается быстро и нехорошо.

— Если вы позволите, господин Маэдо… — Расставив чашки, чайник и сахар, секретарь ненавязчиво протянул циркуляр. — Возможно, вас заинтересует. Энергетическая Компания продает загородный дом бывшего главы и обещает скидку тем, кто участвовал в известной вам операции.

Маэдо рассмеялся.

— Да кто же купит этот дом? Немудрено, что Компания предоставляет скидку. Дом, в котором происходили убийства…

— Я хочу эту дачу! — немедленно влезла Тереза.

Маэдо изумленно воззрился на нее.

— Я имею право, — заявила она. — Я же непосредственно участвовала в операции.

Секретарь навострил уши. Так он и думал, что женщина непростая. Участвовала в операции по обезвреживанию опасного маньяка — про маньяка в управлении знали, всего не скроешь, но полагали, что глава Энергетической Компании погиб в ходе операции, содействуя службе охраны безопасности, и были не в курсе, что он этим маньяком являлся. Значит, дама — секретный агент. Сказать правду, по ней видно, что не домашняя хозяюшка и не чаровница — взгляд уж больно твердый. До сих пор секретарь не слыхивал, чтобы женщины бывали агентами, но удивляться — плохое качество для его должности.

Маэдо сделал совершенно понятный жест, и секретарь исчез за дверью. Высший командир обернулся к своему агенту.

— Тереза, зачем тебе этот дом?

— Я хочу дачу в Риаведи, — упрямо повторила она. — Я о ней мечтаю с самого прибытия на Т5.

Преувеличила немного, ну и ладно. Маэдо поморщился:

— В этом доме пытали и убивали женщин. Их призраки будут являться по ночам к новым жильцам. Подвал там залит кровью, которая въелась в пол.

— Пол можно поменять, — решительно возразила Тереза. — Зато в подвале удобно хранить припасы и всякий хозяйственный инвентарь. А еще лодку. — Глаза у нее разгорелись. — И ружье. Говорят, там на озере прекрасная охота. А призраки уж всяко не опаснее живых людей.

Маэдо покачал головой. Сумасшедшая. Против воли это восхищало.

— Тереза, если ты так хочешь, я попрошу придержать дом для тебя. Но даже со скидкой это дорого. Ты не можешь распоряжаться такими деньгами. Тебе надо обсудить покупку с господином Ильтеном.

Вот блин! Тереза расстроенно хрустнула кулаком. Ильтен не знает кровавой истории дома, но он не согласится. Он четко сказал: никакой дачи, в лучшем случае снимем. Нет денег, видите ли, на всякое баловство вроде сезонной недвижимости.

Она искоса взглянула на Маэдо. Вот у кого точно есть деньги. Головокружительная карьера сопровождается не только прибавками к жалованью, но и немалыми единовременными наградами за те дела, что послужили толчком к повышению.

— Эрвин, — вкрадчиво произнесла она, — а давай ты купишь эту дачу.

Он едва не подавился.

— Я? Мне не нужен загородный дом, в котором жил маньяк.

— Зато мне нужен, — живо сказала Тереза. — А я нужна тебе, разве нет?

— Опять на деньги разводишь, — констатировал Маэдо.

— Но у меня же нет своих, как ты верно заметил.

— Это хороший повод не тратить чужие.

— Ты говорил, что сделаешь для меня всё. — Тереза обиженно ткнула его в грудь пальцем. — А сам жалеешь дом, который продают со скидкой!

Маэдо схватился за голову. Типичный жест Ильтена, машинально отметила Тереза. И застонал — тоже с очень похожими интонациями.

— Рино, сейчас лето? — потребовала ответа Тереза за чаем.

— Ну… самое начало. А что, ты сама не видишь?

— Не вижу! У нас такое лето, как у вас круглый год. Откуда мне знать, что именно эти пять градусов вверх — лето, а не оттепель? И год ваш дурацкий, до сих пор не пойму, сколько в нем месяцев.

— Месяцы — изобретение миров со спутниками, — привычно объяснил Ильтен. Кто другой просто завис бы, не сообразив, что она имеет в виду, но ему часто приходилось растолковывать невестам, как в Тикви принято измерять время. — Мы не пользуемся таким понятием, здесь в ходу рабочие декады и полные дюжины, ты ведь уже знаешь. Год на Т5 — сорок дюжин.

То-то и оно, что год кажется длинным.

— Значит, лето. — Тереза вернулась к тому, с чего начала. — Нормальные люди едут на дачи. Возьми отпуск, наконец.

— Но у нас нет дачи! И я ясно говорил о том, что в ближайшее время финансы не позволят…

— Завянь, Рино! — Жалобы Ильтена на состояние финансов поднадоели Терезе. — Мы можем поехать в Риаведи. После той долгой операции… ну, ты помнишь… в мое распоряжение предоставили замечательный дом. Даже с обстановкой, но, если ты хочешь, можно все заменить и сделать ремонт…

— Стоп! — Ильтен быстро стряхнул первоначальный ступор. — Что значит — предоставили? Во сколько нам обошлась эта радость?

— Ни во сколько, — успокоила его Тереза, зная его больное место. — Ремонт за наш счет, но ведь мы не обязаны его делать.

Ильтену не так легко было навешать лапшу на уши.

— Тереза, я ни за какие блага не поверю, что дома в Риаведи раздают бесплатно. Это дорогое место. Да и дешевый дом сколько-то стоит! В чем подвох? Ты украла ключи от опечатанного имущества?

— Ты что такое обо мне думаешь вообще? — взвилась Тереза. — Я, по-твоему, воровка?!

Ну, по сравнению со всем тем, что они уже натворили, воровство — мелочь, недостойная упоминания.

— Это Маэдо купил дом, — призналась она и тут же заверила: — С большой скидкой. И мы можем там отдыхать, сколько захотим.

Маэдо не устоял. Правда, сильно проехался по планам Терезы:

— Прямо-таки гениальная схема! Я куплю дом, который мне на фиг не сдался, а жить в нем будешь ты с господином Ильтеном? Тебе не кажется, что это противоестественно?

— Нет, — безапелляционно заявила она. — Наоборот, очень даже естественно. У тебя есть деньги, а у Рино нет — как по-твоему, кто должен купить мне дом? А если дом для меня, самое естественное — жить там с мужем. Ты ведь сам не хочешь жить в доме, где убивали.

Как она умудряется повернуть все с ног на голову?

— Но ты тоже сможешь приезжать туда, — посулила Тереза. — К нам в гости. Или ко мне…

Вот спасибо!

Однако бой он уже проиграл. Так, вяло трепыхался, не желая капитулировать сразу, но судьба его денег и проклятого дома была решена.

— Это противоестественно, — заметил Ильтен.

И он туда же!

— Господин Маэдо, вероятно, мог бы пригласить тебя пожить в свой дом. Мне это совершенно не нравится, но по крайней мере выглядит логично, — рассудительно проговорил Ильтен. — И абсолютно нелогично пускать туда меня. Что он там себе думает? Что мы будем ублажать его вдвоем?

— Дерево стоеросовое! — рассердилась Тереза. — Не все объясняется логикой, понял, чурбан ты?

Ильтен покивал. Еще бы не понять. Он хорошо знал, что многие с логикой совсем не дружат. Особенно женщины. Та же Тереза… Он помотал головой и вернулся к прежней мысли. Раньше ему казалось, что поступки Маэдо подчиняются логике. До тех пор, пока тот не написал фальшивые справки с ложными биографиями и не подчистил базу данных. Зохен побери этого легавого! И в то же время — храни его судьба. Ильтена обуревали противоречивые чувства и стремления.

Просто так взять и поселиться в чужом доме было для Ильтена за гранью. Он пригласил Маэдо в бар, на нейтральную территорию, дабы прояснить диспозицию. Легавый откликнулся сразу — должно быть, и сам желал того же.

— У вас такой вид, словно вы собираетесь предъявить мне претензию, — заметил Маэдо, присаживаясь за столик к хмурому Ильтену и жестом подзывая официанта.

Расстроенным крупной тратой он не выглядел. Ботинки дорогие, поза уверенная. Нашивки со знаками различия явно новые, не застиранные еще. Высший командир. Если с патрульным офицером, каким он был совсем недавно, гражданин еще может потягаться на равных, поспорить или попробовать договориться, то чин из городского управления — совсем другой уровень, не допрыгнешь, чтобы в морду дать, а он со своих высот легко спихнет тебя в пропасть. В ином случае преступник вроде Ильтена с этакой шишкой из службы охраны безопасности не то что за один стол не сел бы, а выбежал бы из бара через другой вход, едва завидев его на горизонте.

— Раз уж вы любезно напомнили о претензиях, господин Маэдо, — сказал Ильтен, дождавшись, пока официант отойдет, — то да. Вы предосудительно ведете себя с моей женой.

— О-о? — Безопасник поднял бровь. — Ну так подайте на меня жалобу, как поступают законопослушные налогоплательщики.

— Прекрасно понимаете, что не подам. И понимаете, почему, так ведь? Признайтесь, господин Маэдо: вы шантажировали Терезу, чтобы принудить ее к сожительству?

Тот рассмеялся.

— А хорошо ли вы знаете ту, кого называете своей женой, господин Ильтен? Мне по долгу службы приходилось видеть людей, которые хотели ее к чему-нибудь принудить — уж так и быть, приоткрою вам тайну. Видел я их в основном в больнице. Порой — в морге.

Ильтен стиснул зубы. Он действительно хорошо знал Терезу. Пытаться заставить ее делать то, чего она не хочет — изощренный способ самоубийства. Возможно, отложенного самоубийства, но с гарантией. Маэдо мог бы просто не осознавать, что ему скоро кранты. Но выходит, он отдает себе отчет в последствиях потенциального принуждения. А значит, Тереза с ним добровольно. Как ни убеждай себя, что это был логичный и верный шаг, самолюбие задевает.

— Вы подвергаете ее опасности в этих операциях, — упрекнул он легавого.

— Ей это нравится, — безмятежно откликнулся Маэдо.

На Терезу похоже. Но Ильтен не согласился:

— Она может пострадать! Я волнуюсь за ее безопасность. Я ее люблю, знаете ли!

— Какое совпадение, — промурлыкал Маэдо. — Я тоже.

Провоцирующее заявление. Но Ильтен не стал ничего отвечать, выжидал. И дождался продолжения:

— Мы с вами товарищи по несчастью, господин Ильтен. И имя этому несчастью — Тереза. — Так и сказал, скотина, назвав ее, чужую жену, по имени. — Я не сделаю ничего, что может навредить ей или расстроить ее. И наоборот, постараюсь сделать все, чтобы доставить ей радость. Я понимаю любовь именно так, господин Ильтен. Возможно, вы — по-другому, но спорить я не намерен. Жизнь покажет, кто прав.

— Надеетесь, что она уйдет от меня к вам? — скривился Ильтен.

Маэдо усмехнулся.

— Я достаточно злоупотребил служебным положением, чтобы остановиться на этом и не повторять. Меня вполне устраивает статус-кво. А вас?

— А от моего мнения вообще что-нибудь зависит? — раздраженно произнес Ильтен.

— Разумеется, зависит. А конкретно, наши дальнейшие отношения. Я люблю Терезу, а не вас. Естественно, я не допущу у вас проблем с законом или финансами, поскольку это ударит по ней. Но будем ли мы искренними друзьями или тайными противниками — выбирать вам.

Он отпил вина и откинулся на спинку кресла, показывая, что сказал все необходимое. Ильтен молча вертел в руках свой бокал. Упертый безопасник не отступится, и прижать его нечем. Поговорить с Терезой: сама с ним связалась, сама теперь дай ему отставку — не прокатит, не послушает она. С другой стороны, положение вовсе не плохо. Маэдо ясно дал понять, что не собирается уводить ее, и обещал прикрыть в случае неприятностей, не так уж мало. Дружить с ним — это слишком, однако враждовать точно ни к чему.

— А промежуточных вариантов вы не рассматриваете, господин Маэдо? — задал он наконец вопрос. — Можно же не целоваться в десны, но при этом не пытаться вцепиться друг другу в глотки.

— А возможно и то, и другое одновременно, — хмыкнул Маэдо. — Впрочем, я вас понял, господин Ильтен. И я рад вашему конструктивному подходу. Давайте выпьем — не за дружбу, так за мир.

Они чокнулись. И лишь тогда Ильтен спросил:

— Что там за история с домом?

— Ты пьян! — возмутилась Тереза. — Ты же пошел на деловую встречу! А нализался, как…

Координация движений и впрямь подводила. Они просидели в баре еще долго. Но вино было хорошим и рассудок не туманило.

— Эй, полегче. — Ильтен не сумел увернуться от мокрого полотенца. — Тереза, прекрати эти наезды. Я только пил с ним, а не спал.

Она смущенно убрала полотенце за спину и слиняла на кухню. Ага, смекнул Ильтен, отметив, что такое происходит уже не в первый раз. Кажется, благодаря Маэдо у него появилось безотказное средство гасить ее агрессию. Поистине, нет худа без добра.

Держась за стену, он преодолел долгий путь до кухни и, тщательно прицелившись, удачно приземлился задом на стул. Тут же перед ним образовался крепкий чай в его любимой чашке. Лепота!

— Через две декады я возьму отпуск, — объявил он. — Поедем в Риаведи.

Ух! Еще и поцелуй достался.

— Но до тех пор в доме надо сделать ремонт.

Маэдо сказал, дом сейчас непригоден для проживания. Дескать, там задерживали серьезного преступника, был штурм, при котором погиб глава Энергетической Компании, повреждена мебель, повыбивало стекла, в подвале потеки крови… Он набросал примерную смету и техническое задание для рабочих, но принимать участие в ремонте отказался:

— Я вложился деньгами, теперь ваша очередь добавить.

— Насчет оплаты я не против, но мне некогда контролировать ремонт, — возразил Ильтен. — Я плотно загружен по работе.

— А у меня, по-вашему, избыток свободного времени? Я свою-то квартиру не мог отремонтировать несколько лет, пока не… — Он не договорил. — Придумайте что-нибудь, господин Ильтен. Это точно не та проблема, которую я должен за вас решать.

Ильтен с третьего раза расстегнул папку и вытащил бумаги, полученные от Маэдо: копию свидетельства о собственности, разрешение на проживание, доверенность на проведение ремонта, смету и техзадание. И сказал Терезе:

— Займись.

Она почему-то отшатнулась:

— Опять?

— В смысле — опять? — не понял он.

— В смысле — почему я? — выкрутилась Тереза, покраснев совсем чуть-чуть. — Женщине не пристало заниматься ремонтом. Ты сам так говорил, вот и выкуси!

Ильтен невольно улыбнулся. Тереза вспоминает о том, что традиции предписывают женщине, лишь когда это ей выгодно.

— Тереза, иди речь о какой-нибудь другой женщине, я бы с тобой полностью согласился. И выдал бы ее замуж, как принято. А ты не так давно утверждала, что ремонт — твое призвание.

— Я имела в виду ремонт аппаратуры!

— С ремонтом зохенова дома ты тоже справишься, я уверен.

Тереза также в этом не сомневалась. Просто ремонт жилья ей уже поднадоел.

— Ты хочешь, чтобы я поехала туда одна? — Она подпустила в голос трагедии. — С незнакомыми рабочими?

— Найми знакомых, — посоветовал Ильтен. — У тебя же есть на примете слесарь и сварщик. С электричеством сама разберешься. А для всякой отделки найдешь кого-нибудь.

Она вздохнула. Ну, в конце концов, она попадет на дачу на две декады раньше.

— Тогда снимай лимиты с моей карточки, — потребовала она. — Нужно закупать материалы, платить ремонтникам. Да не бойся ты, дубина, — прикрикнула она в ответ на его колеблющийся взгляд. — Не сниму я у тебя все сбережения и не убегу с ними в другую галактику. С вашими порядками даже на соседнюю планету хрен одна выберешься.

Больше книг на сайте — Knigoed.net