Маски зверя

Семнадцатая глава

Уже в четыре руки мы с Леной перевязали голову Михаилу — имя узнал Димыч, созвонившись с Валерой, который уже ехал по городу. Валера же, выслушав его, попросил, чтобы мы спрятали Андрея, потому что сейчас привезёт врача для Михаила.

Удивлённый Димыч спросил:

— А зачем прятать?

— Насколько я понимаю, яд, которым воспользовались, у нас неизвестен. Не хотелось бы, чтобы врач при виде второго пострадавшего попробовал лечить Андрея привычным для людей противоядием.

— Понял, — всё ещё с недоумением отозвался братишка.

— Хорошо. Вот ещё что: как только я подъеду к дому, сразу прозвонюсь.

— Ага, — ещё более сбитый с толку сказал Димыч.

Я вздохнула — голова кругом не только у брата.

Но что-то торкнуло выйти на балкон. Открыла раму застекления и высунулась обозреть пространство, доступное глазу отсюда. С высоты этажа хорошо просматривался весь здешний двор. Машин много. Большинство стояло через дорогу от дома — на домашней асфальтированной стоянке, видимо, сделанной стараниями жильцов, потому что на каждой косой полосе, свободной сейчас от машины, виднелся номер — наверняка квартиры автолюбителя. Но, кроме этой стоянки, чуть поодаль существовала небольшая площадка — видимо, тех жильцов, которые не хотели принимать участие в создании более упорядоченного места для личных машин. И вот теперь, глядя на те машины, что теснились в этом уголке, я здорово пожалела, что сразу не выскочила на балкон, чтобы проследить, куда направится Дир со своими присными.

— Ты чего?

Рядом появился брат, потеснил меня от окна и выглянул посмотреть на двор.

— Валера сказал, что позвонит, перед тем как выйти из машины. Димыч, из нас с тобой — следователи!.. Мы даже не посмотрели, куда Дир пошлёпает. Эх…

Когда до брата дошло, он насупился.

— Лид, можно было бы осторожно пройти мимо этих машин и посмотреть. Ну, в чёрных очках. Тогда меня не заметят.

— Димыч, — сквозь зубы сказала я, — ты понимаешь, что за то время, пока ты там идёшь, у меня просто-напросто сердце разорвётся от тревоги? Ты понимаешь, что они там, если сидят, то обязательно следят за дверью подъезда и каждого чуть не сканируют? А тебе даже переодеться не во что.

— И что теперь? — растерянно спросил брат.

— Сколько там чёрных машин?

— Три штуки.

— Сиди здесь и следи за ними, а я пока к Леллю.

Чуть не бегом отправилась на кухню, где пересказала Леллю пожелание Валеры, а заодно объяснила подоплёку этого пожелания. Небесная птица серьёзно кивнул.

— Ваш Валера всё правильно решил. Яд пройдёт лишь через несколько часов — причём время будет меньшим, если укушенного не трогать и он сумеет поспать. Куда мне его надо отправить?

Хороший вопрос при условии, что наличествует у нас всего лишь однокомнатная квартира. Пришлось побегать по помещениям. Отказались от кухни — там Михаил, которого надо осматривать, а кухня — самая светлая в квартире комната. Отказались от ванной: а вдруг врачу не понравится мыть руки на кухне? Отказались от туалета, что естественно. Вышли на балкон. Пустой и просторный.

— Вы чего? — удивился Димыч, оглянувшись от окна.

— Дим, тебя здесь не стеснит лежащий без памяти человек?

— Неа. Вам помочь?

— Не надо — продолжай следить за машинами.

— Одна уехала, — доложил Димыч. — Мужик подошёл, сел и уехал. Две остались. Оба — джипы. Лид, я тут подумал… Если они на подъезд смотрят, может, мне попробовать выйти и пойти в другую сторону? А потом обежать дом и посмотреть на машины сзади?

— Сейчас уже смысла нет. Скоро здесь будет Валера.

— Но Дир его тоже знает! — напомнил Братишка.

— По-моему, Валере уж точно будет всё равно, знает ли его гиена, — насмешливо ответила я. — Так, значит, сюда мы и положим Андрея.

— Прямо на пол?! — поразился Димыч.

— Нет, — сказала за нашими спинами Лена. — Олег показал нам постельное бельё на всякий случай. Мы с детьми сейчас вытащим сюда всё, что надо для этого Андрея. И Лелль велит бедняге перейти сюда.

Эрик с Ариной, кажется, даже обрадовались лёгкому, но новому для них делу. Сначала принесли матрас, найденный на последней полке шкафа. Потом Лена вынимала бельё и передавала детям, а они неслись к порогу балкона и оставляли мне стопки.

Я, поспешно расстилавшая на балконном полу всё принесённое ими, поглядывала на мальчика и девочку и втихомолку вздыхала: как же, наверное, Эрик и Арина соскучились по движению и по прогулкам на улице! Сидеть дома, когда на улице лето, когда со двора доносятся звонкие крики детишек, которые играют в свои, такие увлекательные игры!..

Затем Лена снова встала у стола, взявшись за вязание, а Лелль пошёл со мной на кухню. Здесь я попросила небесную птицу не торопиться и сняла с ног Андрея ботинки, благо что приятель Валеры всё ещё послушно сидел. В гостях, конечно, всё позволительно, но не свинячить же! Если Андрей и ляжет на приготовленной для него постели, то хотя бы разутый.

Наконец нехитрая постель была готова. Приказным тоном Лелль отправил на балкон Андрея и уложил его, завершив приказ беспрекословным:

— Спать!

Отравленный покорно закрыл глаза — и на время хоть от одной проблемы мы отделались. Димыч теперь передвигаться на балконе свободно не мог, но ему нетрудно было просто перешагивать лежащее тело, и мы успокоились.

— Подъехала ещё одна машина! — сообщил Димыч. — Только светлая.

Минуты не прошло после его сообщения, как зазвонил его мобильник. Валера!

— Ребята, сейчас к вам в домофон позвонят и скажут, что врач пришёл. Меня не будет некоторое время.

Еле удержалась от вопроса: ты на той стоянке, где два чёрных джипа? И побежала к двери посмотреть, как тут с домофоном. Иной раз я человек дремучий и не всегда соображу, как управлять такими штуками, если они хотя бы чуть-чуть отличаются от нашего домашнего. Выяснилось, что вовремя посмотрела: кнопка оказалась на самой трубке. Только обнаружила это, только вернула трубку на место, как домофон запиликал.

— Врач, — коротко сказал женский голос.

Я нажала кнопку и приникла к «глазку». Расслышала, как поднимается лифт. Увидела, как из лифта выходит невысокая женщина, и тут же открыла ей дверь.

— Здравствуйте.

— Добрый день, — сказала седовласая дама в очках, полная и лет за шестьдесят, на которую я смотрела в восторге: несмотря на годы, которые выдавали только морщинки по краям глаз — наверное, любит посмеяться, — двигалась она так, словно скажи только ей — и она побежит изо всех сил, настолько энергичной выглядела.

Я пригласила её на кухню. Шли мимо закрытой двери в комнату. Сделав пару шагов, я обнаружила, что несу её чемоданчик, переданный мне на ходу и похожий на маленький саквояж в дорогу — мягкий, кожаный. А освобождённая от груза дама так же на ходу натягивала резиновые перчатки. Несмотря на полноту, она легко присела на корточки перед Михаилом и быстро осмотрела его голову.

— Что произошло с ним? — суховато спросила она, не поворачиваясь.

— Его избили, — сказала я, стараясь невольно подделаться под её тон. — На лестничной площадке. Сбили с ног — и головой о пол. Больше я сказать не могу. Извините.

Врач кивнула и принялась за дело: она размотала наши бинты, кивнула поставить саквояжик на пол, рядом с головой Михаила, после чего ловко очистила раны по-своему, чем-то их обработала и бинтовать не стала, а лишь залепила травмы небольшими полосками пластыря. Закончила тем, что сделала мужчине какую-то инъекцию.

Встав на ноги, женщина сказала:

— Михаил отлежится и сам вскоре встанет. Валерьян Иванович сказал, чтобы я подождала его здесь. Меня зовут Лариса Ивановна.

— Очень приятно, — откликнулась я. — Я Лида. Хотите чаю?

Она присела у стола, снимая перчатки, и нерешительно поглядывая на стол, на котором стояли разномастные чашки и большая корзинка для хлеба, в которой громоздились пакеты с печеньем и другими десертами.

— Пожалуй, да, — решила она. — Спасибо.

Вода в чайнике вскипела недавно, так что я спокойно налила сначала заварку из заварного чайничка в чистую чашку с сушилки, а затем — кипяток. Все движения — медленные, потому что раздумывала, вспоминая слова миротворцев: землян надо просто необходимо знакомить с представителями других миров, чтобы земляне не пугались в будущем, а будущее с постоянно проникающими на Землю иномирцами логично при той ситуации, которая сложилась с порванными пространственными границами. Лариса-то Ивановна думает, что в квартире только я и этот Михаил. И, наверное, удивляется: а при чём тут Валерьян Иванович?

Удивляется, пока я сама сейчас мечусь между «можно» и «нельзя», думая о знакомстве небесных птиц с ещё одним представителем людей.

Но дама оказалась любопытной.

— Лида, вы мне не кажетесь легкомысленной, — заметила она, с удовольствием пригубив чай. — Может, всё же расскажете, что именно здесь произошло?

Я с сомнением посмотрела на закрытую кухонную дверь, которую Лариса Ивановна наверняка тоже заметила. Спросить Лелля? Я встала и предупредила:

— Лариса Ивановна, это дело не личное и даже не в рамках государства. Оно гораздо шире. Сначала я спрошу разрешения, можно ли рассказывать, а потом уж… Сами понимаете.

— Интригуете, Лидочка, — спокойно заметила врач и снова отпила чай.

Я вышла из кухни и встала на пороге комнаты.

— Будете знакомиться? — просто спросила у небесных птиц.

— Будем, — без колебаний сказал Лелль.

На этот раз дама изумилась, когда перед её глазами предстало целое семейство: сначала она решила, что брат и сестра — муж и жена. Затем ей объяснили, кто есть кто. Услышав имя Лелля, Лариса Ивановна подняла брови, но промолчала, хотя её очки словно вместо неё поблёскивали громадным любопытством. Небесная птица дождался, пока я представлю остальных, и спокойно, будто продолжая разговор, сказал:

— Это обычное имя в моём мире.

Врач смотрела на него пару секунд изучающе.

— Вы хотите сказать, что родились в другой стране? Но говорите по-русски достаточно хорошо. Я даже не слышу акцента.

— Спасибо. — Небесная птица сел за стол напротив женщины и улыбнулся. — Но вы не ослышались, как подумали. Я действительно из другого мира.

Лариса Ивановна неожиданно сделала какой-то странный жест: ладонью скользнула ото лба к подбородку и нахмурилась. Глаза за очками стали острыми, даже пронизывающими — и удивлёнными. Лена, которая насторожённо следила за ней от порога кухни, вдруг улыбнулась и подошла сесть рядом с братом.

— Лариса Ивановна, вы что-то видите в моём брате. А во мне?

Неужели новая Зрячая?! Я обрадовалась. Таким легче что-то доказывать!

Через минут двадцать Лариса Ивановна внимательно, то и дело поглядывая то на брата, то на сестру, слушала необыкновенную сказку, которой вполне поверила лишь тогда, когда я принесла из комнаты несколько шалей. Спрятать под невозмутимостью восхищение даже этой многое повидавшей на своём веку даме было довольно трудно. Впрочем, она и не пыталась.

Её восторг прервал последний, с кем она ещё не познакомилась, — Димыч. Он ворвался в кухню с воплем:

— Валера поехал за гиенами!

— Откуда ты знаешь? — поневоле встревожилась я, вскакивая из-за стола.

— Один из джипов поехал, а он немного выждал и поехал следом! За кем-то другим, наверное, не поехал бы, да? А из машины никто не вышел, значит, сюда, к нам, они теперь уже не полезут! — возбуждённо сказал брат, а потом уставился на Ларису Ивановну. — Ой, здрасьте. Я Лидин брат. Лида, я перезвонил Олегу, предупредил, что Валера уехал.

Теперь Димыч мог с полным основанием оставить пост на балконе и присоединиться к нам. Его сумбурный рассказ о деталях необычайного приключения добавил красок к объяснению, кто такие небесные птицы и гиены-приживалы. Лариса Ивановна живо прониклась ситуацией, что в дальнейшем ей тоже придётся сотрудничать с миротворцами. Хотя… Когда небесные птицы вернулись к своей работе и дама немного понаблюдала за ними и их потрясающему вязанию-плетению, стоя у порога в комнату, она вздохнула:

— Это всё очень трудно принять.

— Но вы правда что-то видите в них?

— Мелькает что-то светлое, но… — пожала она плечами.

— Вам бы ещё приживал увидеть, — теперь уже вздохнула я.

Наш разговор перебил мобильный Димыча.

— Да, Олег, слушаю тебя, — сказал брат. — Вот как?.. Через полчаса? Пробки? Понял. — И уже нам доложил: — Олег с миротворцами будет здесь через полчаса.

— А миротворцы… — начала Лариса Ивановна и запнулась. — Олег и миротворцы — это… земляне? Господи, о каких вещах мы говорим!

— Олег — землянин, — радостно сообщил Димыч, — а миротворцы — нет. Но они и вовсе не из мира небесных птиц. Они из другого мира.

— И вы говорите, что вскоре мы будем встречать на Земле не только их, — задумчиво выговорила Лариса Ивановна. — Ишь, как… А мы-то думали о серых человечках с огромными глазами… А тут вон оно как… Магия…

На кухне провисла недолгая тишина…

Через минуту эта тишина взорвалась, а кухня превратилась в командный пункт, в котором неожиданно остался лишь один связист — Димыч. Он оставил телефон на столе, включив громкую связь, чтобы тысячи раз не пересказывать мне, кто звонит и зачем.

Сначала позвонил Валера.

— Димыч, Лида рядом? Дир свернул к её магазину. Там кто-нибудь есть?

— Да, там Аделия, — испуганно сказала я, от страха обхватив себя за плечи. — Валера, ты сумеешь защитить её, если что?

— Я пошёл в магазин, — спокойно сказал он.

Один против четверых?!

Минут через пятнадцать напряжённого ожидания прозвонилась Аделия.

Я честно не узнала её голоса — дрожащий и почти шёпотом:

— Димочка… Сюда пришли страшные, жуткие люди!

— Аделия, с тобой всё в порядке? — не выдержала я её заикания.

— Лида-а! — плачуще завопила напарница. — Меня ваш Валерьян Иваныч спас! Они его испугались!

— Аделия, чего они хотели от тебя?!

— Они спросили, какой у тебя адрес! — закричала та. — А я так испугалась, что ляпнула, что тебя уволили, что тётка моя тебя уволила, а я не знаю твоего адреса, потому что не спрашивала! Лида, они такие страшные, но Валерьян Иваныч их обругал и велел уходить! И он оставил здесь полицию!

Мы все, страшно заинтересованные, переглянулись.

— Полицию?

— Да! Он вызвал какого-то Рыжанова и велел ему приезжать сюда, а сам торопился ехать и велел мне не бояться. Ужас, ужас, ужас, что делается!!

— Рыжанов Павлик, — как бы между прочим негромко заметила Лариса Ивановна, а когда Аделия, вздыхая от пережитого ужаса, отключилась, объяснила то, что меня мучило любопытством с начала её прихода: — Наш травмпункт располагается рядом с отделением полиции, так что я ребят оттуда прекрасно знала — и не только молодых, но всех — ещё в бытность их милиционерами. Они же по старой привычке чуть что — обращались ко мне лично, благо что теперь это гораздо легче. С мобильными-то. Когда Валера сегодня позвонил, — чуть усмехаясь, добавила она, — я даже не думала, что окажусь в столь необычной ситуации. И среди столь странных… — Она запнулась.

— Существ, — подсказал Лелль от двери. При виде наших вопрошающих взглядов он признался: — У Лены снова судороги. И пряжа закончилась.

При слове «судороги» Лариса Ивановна было поднялась с места, а потом опустилась, растерянно сказав:

— Метаболизм, наверное, другой. Лекарства здесь не помогут… Разве что массаж?

— Нет, она сейчас отдохнёт — материала для работы больше нет, — вздохнул небесная птица, — и руки будут в покое.

В паузе я сообразила, что Лариса Ивановна уже ближе принимает ситуацию, уже начинает верить в иные миры и их представителей на Земле. Так что я смогла спокойно проводить её на балкон и показать спящего Андрея. Как и ожидала, первым делом врач спросила, каким образом его отравили. А потом лишь сокрушённо покачала головой. Нет, и в этом случае помочь она не могла. Поэтому мы вернулись на кухню, где я и рассказала Ларисе Ивановне, каким образом мне пришлось на себе испытать действие яда приживал.

Следующий звонок был от Олега.

Димыч быстро рассказал ему, что произошло в нашем магазине.

— Валерьян Иваныч где? — переспросил Олег.

— Не знаю. Аделия сказала, что он торопится.

— Дима, ты не мог бы перезвонить Валерьяну Иванычу, чтобы уточнить, что он сейчас делает?

— Могу. А это срочно? Разве вы сейчас не приедете домой?

— Нет, нам некогда. Звони Валерьяну Иванычу!

Димка перезвонил. Тот отозвался сразу.

— Дима? Слушаю.

— Где вы сейчас, Валера?

Одновременно с репликой моего брата Лариса Ивановна быстро поднялась с места и заспешила к Михаилу, который неуверенно заворочался на полу.

— Я сижу в машине и смотрю, как ваш Дир разговаривает с каким-то фраерком — это маленький толстяк такой… Дир встретился с ним у ресторана. Фраерок вышел из машины. Явно договорились встретиться. Что интересно: фраерок этот здорово лается, а Дир ваш голову так наклонил, будто побаивается его.

— Это самый главный!! — заорал Димыч от неожиданности. — Это мафиози, который здесь заправляет всеми гиенами-нелегалами! Если его поймать, в городе больше никаких происшествий не будет! Валера, вы сумеете его проследить до дома?! Нам нужен его адрес, иначе мы его вовек не поймаем!!

— Я сделаю лучше, — напряжённо пробормотал Валера. — Запишу номер его машины, а ребята отследят, кому она принадлежит… А потом поеду следом…

Мы притихли так, словно могли помешать ему записывать цифры с номерного знака, и слушали шум проезжающих машин, чириканье воробьёв… Наконец послышался довольный голос:

— Готово. Теперь я перезвоню нашим районным гаишникам. Пусть глянут, что за индюк тут у нас мафию создаёт…

— Валера, а можно сказать об этом миротворцам?

— Передавай, конечно. Будет адрес — таиться не буду. А пока лови цифры. Вдруг понадобятся. — И он продиктовал их. — Всё? Кажется, они собираются разъезжаться. И опять-таки на всякий случай — ресторан находится неподалёку от драмтеатра. Называется «Антракт».

Едва голос Валеры пропал, как мы услышали ворчание:

— Да всё нормально, Лариса Ивановна… Сам поднимусь.

И Михаил поднялся. И потребовал объяснений, каким образом его напарник напал на него самого, хотя договор был охранять определённую квартиру от каких-то отморозков. Его усадили за стол, поставили ему чашку с чаем и в очередной раз рассказали о рвущихся пространственных границах.

За это время Димыч дозвонился до миротворцев и передал сообщение Валеры и цифры номерного знака мафиозной машины. А заодно — улицу, по которой он только что ехал. После чего братишка облизал пересохшие от волнения губы и поднял глаза.

— Миротворцы собираются догнать Валеру и следить вместе с ним за мафиози.

— Чем так важен мафиози? — спросил введённый в курс дела Михаил.

— Он знает ту часть границы, по которой выходят сюда все нелегалы. И которую использовали, чтобы перевести нас сюда, — ответил Лелль. — Если арестовать его и его банду, небесные птицы будут в безопасности. И вы тоже. Нелегалы слишком увлеклись играми. Слышали о пожаре возле места, которое называется старым цехом? Молодым приживалам из нелегалов захотелось зрелищ. Я никогда не слышал, чтобы в нашем мире приживалы позволяли себе убивать другое живое существо. Учитывая их ядовитые когти, законы нашего мира очень жёсткие, поэтому они и не перебили друг друга в древние времена. Здесь же они чувствуют себя свободными от тамошних законов. Это их опьяняет и делает опасными.

Снова позвонил Валера, предупредил:

— Больше сюда звонить не буду. Олег просёк, что так теряем время. Будем переговариваться с ним сразу.

— Но мы не хотим быть в неведении! — возмутилась я. — Валера, не забывай, что тут есть те, кто кровно заинтересован знать всё и как можно больше о том, что происходит!

— Ладно, буду перезванивать время от времени. Сейчас я еду в Северный посёлок. Ну, вы поняли, что за этим вашим мафиози. Олегу я уже передал его адрес — мне его наши ребята из ГАИ нашли. Так что Олег со своими теперь не нуждаются во мне, но на всякий случай я решил не оставлять слежки.

Когда его голос пропал, мы все обрадованно переглянулись. Олегу с миротворцами некогда рассказывать о том, что происходит. Хорошо, что там есть Валера!

Сообразив, что сейчас время «пустое» на полчаса вперёд, я осторожно вошла в комнату. Лена спала на диване, а к ней со всех сторон прижались Эрик и Арина. Я вспомнила, как небесные птицы осторожно обращались с найденной нами девочкой. Теперь-то я поняла, в чём дело. Миротворцы восстановили пространственные границы, но численность небесных птиц осталась слишком маленькой, и каждая теперь на особенном учёте. Особенно если она рождается в семье приживал.

Я присела на стул у двери и, глядя на Лену, размышляла.

Понятно, что будет с небесными птицами в их мире. Они вернутся к мирной жизни.

А что будет с Диром? Неужели его оставят в том же городе, где он родился? Рядом с каменным городом небесных птиц? Но это опасно. Дир всегда сможет сделать что-то непоправимое. Его глаза горят грязно-жёлтым светом. Он ненавидит свою бывшую жену и её брата. И себя. Он странно относится к своему единственному сыну — небесной птице. И он вкусил власти в другом мире, где о силе никто не знал… Я представила, как они ходил по улицам моего города и, ухмыляясь, думал о том, как легко здесь убить человека.

И Дира жалко. Как сломанного собственной семьёй и матерью, слишком жадной, чтобы дать сыну удержаться на той прекрасной высоте, которая даёт небесной птице поразительную магию: создавать реальность, подвести нужные события для того, чтобы исполнить мечту.

… Не судите, да не судимы будете. Легко осуждать Дира — особенно вспоминая то, что он успел обидеть и меня. Но… Сумела бы я на его месте устоять перед искушениями?

Я тоже люблю роскошь, пусть она выражается всего лишь в том, что моя комната забита (ой, была забита!) пряжей, которую скупала, как хомяк, хотя для вязания времени часто не бывает. Мне нравится кресло, в котором так уютно сидеть под светом солнечных лучей из окна или под лампой торшера над головой.

Сумела бы я отказаться от излишних вкусностей? Сумела бы выполнять тяжёлую работу по уходу за домашними животными, а потом стричь с них шерсть, мыть её, а потом превращать в тонкую пряжу для вязания? В чём-то, мне кажется, я Дира даже понимаю, несмотря на всю мою ненависть к нему. Трудно быть спокойным, как небесные птицы, если вырос в семье, где тебя постоянно дёргали, то и дело рывком возвращая с «небес», лишая удивительных сил, — всего лишь затем, чтобы покупать лишнее…

Лена осторожно дотянулась до подушки в углу дивана и встала, уложив детей головами на неё. Затем закрыла дверь в комнату. Я встала — неудобно разговаривать, когда одна стоит, а вторая сидит.

— У тебя лицо размышляющей о тяжёлом, — негромко сказала она.

— Извини, Лена, я всё время думаю о том, что будет с нелегалами в вашем мире.

Небесная птица опустила глаза и тихонько вздохнула.

— Их тайный портал сюда закроют навсегда. А им самим, скорей всего, сотрут память о пребывании на Земле. Это обычное наказание для убийц. И теперь всё, что они заработают свыше необходимого на жизнь, миротворцы будут передавать на Землю — тем семьям, которые пострадали из-за них. И все в нашем мире будут знать, что они убийцы. Это очень страшное наказание.

Она снова вздохнула. И, чтобы не томить её и себя тяжёлыми мыслями, я предложила пойти в кухню, где все с волнением ожидали, чем закончится история с преследованием гиен-приживал.