Мангуст. Тени Аурелии.

Глава 2. Кайра. Город.

Четкой границы между Тенями и Поясом не существовало. Она ощущалась постепенно: в утоптанной грязи под ногами постепенно появлялись первые булыжники. Запах помоев и немощей отступал, растворяясь в ароматах свежего хлеба, пропахшей дымом кожи и угрожающем гуле раскаленных кузниц. Обветшалые лачуги обрастали пристройками, превращаясь в лавки с вывесками, которые изо всех сил пытались выглядеть презентабельно. Здесь уже можно было дышать полной грудью, и в воздухе висела надежда. Искры и амбициозный Прах сновали туда-сюда, озабоченные своими делами.

Я уже сворачивала в знакомый переулок, ведущий к лавке Вилла, как заметила идущий навстречу патруль. Двое стражей в золотых камзолах – верный знак того, что ты уже не в забытой богами канаве Теней. Их взгляды, тяжелые и оценивающие, упали на меня, словно желая вдавить в ту самую грязь, из которой я вышла.

Почти поравнявшись с златокамзольщиками, я растянула губы в такой ослепительной и неестественной улыбке, что казалось, щеки вот-вот треснут.

– Здравствуйте, наши верные стражи порядка! – пропела я с фальшивой сладостью в голосе. – Вам, как всегда, необыкновенно идут эти великолепные мундиры!

Оба красавца насупились еще сильнее. Тот, что был ближе, прошипел он с леденящим отвращением:

– Сидела бы в своей канаве, – он на ходу смачно плюнул мне прямо под ноги и добавил: – Пятно.

Его слова словно ударили. Знакомое жгучее чувство – смесь унижения, злости и беспомощной ярости – ржавой иглой кольнуло под ребра. Где-то в глубине, в самом нутре, зашевелилось и застыло ледяное, острое презрение. Но моя клоунская улыбка даже не дрогнула. Она застыла на лице, как маска, которую я не имела права снять.

– И вам всего наилучшего! – бросила я им вслед, не сбавляя шага, театрально помахав рукой.

Небольшая, но победа. Подпортить настроение парочке зазнавшихся Жил – верное средство поднять свое собственное.

Я двинулась дальше, и с каждым шагом жизнь вокруг кипела все ярче. Торговых лавочек становилось больше, а их прилавки пестрили всевозможными товарами. Вдруг мой взгляд зацепился за фруктовую тележку. На ней горкой лежали яблоки – крупные, румяные, с соблазнительным восковым блеском.

– О, какие чудесные! Сколько стоит? – спросила я, делая вид, что только что их заметила.

– Два лила за штуку, красавица! Бери, не пожалеешь – лучшие в Поясе! – расплылся в улыбке тучный торговец.

– Обязательно! На обратном пути, – пообещала я ему с таким же сияющим видом.

Не отходя от прилавка, я в очередной раз осознала, как мне повезло родиться с такой полезной магией. Ощутив знакомое легкое покалывание – будто крошечные щипки в подушечки большого и указательного пальцев, – мои ногти удлинились и заострились до состояния идеальных, острых коготков. Мгновенная трансформация.

А вот и удобный момент. Продавец отвернулся, увлеченно что-то доказывая другой покупательнице. Ловкий, почти невесомый взмах рукой – и одно из тех самых яблок уже бесшумно исчезло с прилавка, чтобы обрести новое пристанище в глубоком кармане моей куртки. И ни тени сожаления!

Развернувшись, я едва не налетела на мальчишку, который стоял рядом с тележкой. Его широко раскрытые глаза метнулись с моего лица прямо к карману, который был оттопырен плодом внутри. Я быстро поднесла палец к губам, прищурив глаз.

– Ш-ш-ш-ш… Тише, малыш. – шепнула я с заговорщицкой улыбкой и подмигнула. – Это наш с тобой маленький секрет.

Малой в ответ улыбнулся и смущенно кивнул, а я, опустив пальцы в карман и нащупав круглую форму, еще раз подмигнула ему и двинулась дальше.

Отойдя немного я впилась в плод. Кисло-сладкий сок брызнул на подбородок, заставив меня облизнуться. Это был бесподобный вкус. Небо и земля по сравнению с жухлыми огрызками из Теней. Я расправилась с краденым фруктом буквально за три укуса. Черт, а продавец и правда не соврал. На обратном пути обязательно куплю для Айви несколько штук. Пускай тоже попробует.

Приободренная я шла уверенной, привычной походкой, поворачивая голову и сканируя все вокруг зорким взглядом воришки. Отмечала новые товары на прилавках, запоминала лазы и незаметные проходы между домами, прикидывала, кто из толпы может оказаться полезным контактом. Словом, делала то, что делаю всегда – собирала информацию для будущих заказов.

«Тени и Звук» ютилась в полуподвале старого, но еще крепкого каменного здания. Ее вывеска – обугленный кусок дерева с криво выжженными буквами – висела подозрительно косо, будто вот-вот отвалиться. У входа, как и полагается успешному заведению, скопилась очередь, но мне повезло – в ней было всего двое. Я пристроилась сзади.

Лавку эту и лавкой-то назвать язык не поворачивался. В конуре у сторожевого пса было просторнее. Но несмотря на это, база постоянных клиентов у Вилла была внушительная. В определенных кругах его хорошо знали. Я была готова поспорить, что еще пару лет – и волчонок снимет себе помещение побольше, а может, даже наймет помощника.

Спустившись по стоптанным, ненадежным ступенькам, я толкнула дверь. Петли жалобно скрипнули.

– Эй, блохастый! – громко крикнула я, протискиваясь в знакомую, душную тесноту. – Живой еще?

В этом помещении даже мысль о глубоком вдохе казалась преступной. Со всех сторон нависали стеллажи, ломившиеся от всякой всячины: баночек со странными настойками, склянок с мертвым светом, тайных свертков и коробок с нечитаемыми надписями. В углу пульсировал тусклым фиолетовым светом какой-то шар, законсервированный в банке с мутной жидкостью.

Повсюду были подоткнуты высушенные коренья, связанные в пучки травы. Тут и там в пиалах стояли порошки всех мыслимых и немыслимых оттенков, аккуратно разложенные когти и клыки, свитки потрепанного пергамента, книги с облупившейся кожей на переплетах. Везде тихо потрескивали приборы и артефакты, мерцающие угрожающим светом.

Воздух тут был густым и тяжелым – смесью книжной пыли, сушеных грибов, едкого масла и чего-то еще, неприятного, но уже такого родного. Пахло псиной. Что, в общем-то, неудивительно.

В эпицентре этого хаоса стоял круглый стол, буквально заваленный грудой бумаг и неопознаваемыми образцами, и всего две табуретки. На одной из них, скрючившись в три погибели, сидел Вилл, уставившись в разобранный амулет.

Он медленно поднял голову. Передо мной предстал все тот же мальчишка-бандюган: черно-каштановая щетина волос, смугловатое лицо, поджарый торс и жилистые руки. Типичный объект вздохов для половины девиц Пояса. Его золотисто-карие, как мед, глаза встретились с моими, а лицо мгновенно расплылось в широкой, теплой улыбке, обнажив удлиненные острые клыки.

С ним всегда было так: стоит чем то увлечься, и магия, теряя контроль, меняет его облик. То волчьи уши торчат из-под волос, то клыки обнажаются сами собой. А уж если он возится с механикой, его пальцы постепенно обрастают когтями – так, видимо, удобнее ковыряться в разных устройствах.

– Кай! – обрадовано воскликнул Вилл, откладывая амулет. Он преувеличенно принюхался, сморщив нос в комичной гримасе. – Боже! Да от тебя так и прет перегаром!

Ну вот, началось. Вы только посмотрите на этого артиста. А как театрально он стал зажимать нос!

– Щенок, в тебе настоящий актер умирает, – фыркнула я, с грохотом усаживаясь на свободный стул. – Я бы поспорила, кто из нас сильнее воняет. Твоя берлога черт знает чем еще не пахнет.

– Это, дорогое Пятно, пахнет успех! – пафосно провозгласил он, театрально разведя руками, будто демонстрируя свои сокровища. – Это – амбиции! Вот поднакоплю еще немного, переберусь в помещение попросторнее и…

Вилли запнулся, глядя как я скептически мотаю головой. Нет, правда, этому волку прямая дорога в театр.

– Возьму тебя в подмастерья! – заключил он, задумчиво почесав свою колючую макушку. – А ты… собственно, зачем пришла? Неужто долг вспомнила?

Вилли состроил самую жалкую и надеющуюся рожицу, какую только мог.

Хмыкнув, я достала из внутреннего кармана свернутые инструкции с картой и положила их на стол перед ним.

– Не только. Взгляни-ка.

Он с живым любопытством устремил взгляд на бумаги. По мере чтения его брови ползли навстречу друг другу, грозно смыкаясь у переносицы. И дружелюбное выражение таяло, сменяясь настороженностью.

– Полная чушь, – выдавил он наконец. – Здорово, конечно, что уже каждая вторая собака от Теней до Пояса знает, где найти того самого Мангуста. Но…

– Это не проблема. У стражей все ровно нет ничего на меня. – Перебив его, я вытряхнула из холщового мешочка на стол руну. Та глухо шлепнулась на дерево. – Что скажешь про эту игрушку?

Волчонок буквально ахнул. Воздух со свистом вырвался из его легких. Глаза, готовые выскочить из орбит, стали круглыми, как монеты. Рука сама собой потянулась к камушку, но застыла в сантиметре от него.

– Твою… – выдохнул он, не отрывая взгляда. – Кай… ты понимаешь, что это?

Он осторожно, кончиками пальцев, поднял руну и поднес к глазам. В лучах тусклого света лавки чернила в высеченных завитках заиграли глубокими переливами – черными с синими и зелеными оттенками, словно масляная пленка на воде.

– Это… шедевр, – прошептал волчонок с благоговением. – В жизни не видел ничего подобного. Читал в одном сборнике, что нечто подобное могут сотворить только в Центре, для внутреннего пользования.

Он медленно перевел на меня взгляд. В его глазах бушевала смесь неподдельного восхищения и растущей, леденящей тревоги. Мне даже показалось, что я слышу, как у него в голове с треском ломаются шаблоны и со скрежетом запускаются мыслительные шестеренки.

– И ты веришь что это Мухобои? Серьезно? – Голос Вилла сорвался на полтона выше. – У них ни таких денег, не то что на руну, да даже для оплаты услуги.

– Вот в том-то и загвоздка, щенок, – отозвалась я, развалившись поудобнее на стуле. – Харрисины – те тоже вряд. И они ограничены в финансах. – Я подтянула одну ногу, устроив подбородок на коленке, и задумчиво продолжила: – Заказчик – кто-то сверху. Точно.

Эта мысль грызла меня изнутри с того самого момента, как я увидела руну. Эфиры Центра живут в своем заоблачном мире. Даже самые амбициозные Жилы с ними предпочитают не связываться. Но если это так, то почему они обратились ко мне? Единственное, что хоть как-то успокаивало, – Айвиль не настаивала. Ее чуйка – мой главный оберег. Меня она никогда не подводила. Надеюсь, и сейчас не подведет.

– Восемьсот пятьдесят лил – отличные деньги за то, чтобы стащить бумажки из пустой квартиры, – проговорила я вслух, больше для себя. – Спасибо что я оборотень. Это должно быть легко.

Вилл, наконец оторвавшись от созерцания руны, перенес все свое внимание на карту. Его взгляд прилип к отмеченному дому.

– Вот только есть одна маленькая, но жирная проблемка, – протянул он, водя пальцем по карте. – Дом-то, пусть и у границы, но находиться в Квартале Жил. И не мне тебе рассказывать, что стражи там снабжены магофонами.

– Ага, – кивнула я с преувеличенным, показным спокойствием.

– Ага?! – всплеснул он руками, буквально подскакивая со стула. – Тебя же засекут моментально, как только ты пересечешь границу в звериной форме! – В его голосе смешались удивление, негодование и раздражение от моей невозмутимости.

Я выдержала паузу, пристально глядя ему в глаза.

– Не-а, – небрежно покачала я головой, скрывая улыбку. Мне всегда нравилось выводить его на эмоции. – Я тут прослышала, что в город завезли партию особых чернил. Это правда?

Волчонок еще больше насупился. Его руки нервно сжались в кулаки.

– Допустим, правда. Но они для тебя бесполезны. Эти чернила, говорят, для глухой блокировки магии. Ты хоть понимаешь, для чего их используют?

– Именно поэтому они мне и нужны, – спокойно парировала я.

– Что с тобой не так?! – взорвался Вилл, срываясь с места. – Можешь нормально объяснить?

Я так увлеклась его реакцией, что не заметила, как собственное волнение взяло верх. Я откусила отросший коготок на большом пальце и медленно начала рассуждать вслух, собирая мысли в кучу.

– Блокировка магии – это плата. Но какой основной эффект? – я придвинулась в волчонку поближе и уже тише произнесла: – сокрытие магического фона. Представь: нарисовал на себе печать, и при обращении ты не светишься, на магофонах.

Возможно, не я первая додумалась, что с такими чернилами и должном мастерстве в рисовании печатей можно незаметно заглянуть в Кварталы. И скоро толпы воришек со всех низин Аурелии начнут проникать в дома Жил.

Я потянулась к нему еще ближе, упираясь локтями в стол.

– Скажи честно, щенок. У тебя в этой куче хлама завалялся хоть один рабочий магофон? Нужно проверить теорию.

– Рабочий магофон то есть… Проблема в том, что как ты собралась обращаться без магии? Или обойдешся частичным обращением? А если печать нарушится? – Он зло ткнул в меня пальцем, словно пытаясь вогнать эту мысль мне в лоб. – Ты будешь фонить! И без магии останешся. Кай… ты будешь беззащитна.

Мне в голову почти сразу пришла по-настоящему безумная мысль

– А если… – лукавая улыбка поползла по моему лицу, становясь все шире и бесстыднее. – А если нанести печать не на меня-человека, а на… уже мангуста?

Магия оборотней была и самой простой, и с самым большим количеством подводных камней. Стать животным – применение магии. Отрастить себе звериные уши, когти, клыки – применение магии. А вот вернуться обратно, к человеческому облику – не магия.

Глаза Вилла широко распахнулись. На его лице пронеслись, сменяя друг друга, целые бури эмоций. Я даже слышала тон его мыслей. Сначала – ошеломленное удивление: «И почему я сам не догадался?» Потом – резкая тревога: «Нет, это слишком рискованно… и вряд ли сработает». Следом – щекочущее волнение: «Но вдруг…?» И наконец – неудержимый, жгучий интерес. Он замер.

– Черт бы тебя побрал… – выдохнул он, и в его золотистых глазах вспыхнул и заполыхал знакомый, неукротимый азарт экспериментатора. – Нужно проверить.

Я кивнула, видя, как в нем загорается этот знакомый огонь. Вилл всегда жил жаждой разгадать неизвестное.

– Сможешь раздобыть чернила?

– Могу! – перебил он меня, уже лихорадочно роясь в бумагах на столе. – Как раз завтра на доставке! Встречаюсь с нужными людьми, наведу справки. Гарантий нет, может, это и не те чернила… – Он задумался на секунду, прикидывая возможности. – Но если все-таки они, сторгуюсь почти за бесценок. Один тип как раз сильно мне должен.

– Значит, я загляну послезавтра утром, до открытия? – Спросила я, уже направляясь к выходу.

– Послезавтра… ага. Я все отменю. Будешь должна, – пробормотал он, уже с головой погрузившись в хаос на столе.

– Эй! Волчонок!

Вилл вздрогнул, оторвался от бумаг и встретился со мной взглядом.

– Что?

– Айви просила передать тебе «привет».

– П…правда? – Он тут же выронил целую стопку бумаг, а по его смуглой щеке разлился яркий румянец, добиравшийся до волчьих ушей, которые предательски отросли сами собой. В его глазах вспыхнули теплота и глупая надежда, адресованные, понятное дело, не мне.

– Боже… Хвост-то перестань так махать, – фыркнула я, распахивая дверь. Влюбленный дуралей.

Он сразу смутился и резко отвернулся, пытаясь скрыть такое недоразумение.

– …Ну Ка-а-ай… – поняв, что его надули, протянул он обиженно.

– До четверга, Вилли! – рассмеявшись, крикнула я уже с лестницы, закрывая дверь.

Как же приятно было выбраться из этой набитой волчьим духом конуры на оживленную, полную людей улицу, вдохнуть всей грудью воздух, пахнущий жизнью, и почувствовать настоящее тепло солнца!

Что ж, пора за дело. Впереди – разведка. Нужно выяснить все: что это за дом, какие у него стены, куда ведут откосы, можно ли залезть на крышу или пролезть через подвал. Сколько стражей в патруле и как они ходят. Я должна успеть осмотреть все сегодня, пока светло. А завтра, понаблюдать за патрулями.

Легкий, но отчетливый холодок азарта пробежал по спине. Скоро начнется самая интересная часть – ограбление.