Магия Воды

Глава 7 Золото и камень

В середине девяностых Павел Сергеевич был просто Пашкой: шустрым парнем с некоторыми связями в администрации Хабаровского края. Он быстро сориентировался в стремительно меняющемся мире, и уверенно шел к успеху, улаживая щекотливые дела между торгашами, китайской диаспорой и криминальными кругами. Но ему катастрофически не везло: то выбранный для крыши авторитет траванется сивухой, а новые «хозяева» вдруг встанут на дыбы, и откажутся от условий «сотрудничества». То китайских шишек за рекой, наладить контакт с которыми стоило немалых денег и терпения, вдруг расстреляют за коррупцию.

Но Пашка не унывал. Все время внимательно оглядывался по сторонам, искал новые возможности. Добыча любых полезных ископаемых в то время была чуть ли не единственным видом деятельности, который давал хоть какой-то денежный поток. Пашка закрепился помощником в местной администрации, и помогал делать заключения для Роснедр, не забывая делиться с кем надо.

И вот как-то одной прекрасной золотой осенью он присмотрел себе маленький рудничек. Некогда перспективное социалистическое предприятие находилось в упадке: объемы добычи никакие; прежние управленцы, варварски высосав все, что можно на распродаже оборудования, тихонько отвалили «на материк», в столицы. А пара сотен работяг осталась не у дел в ближайшем поселке: ни денег заработать, ни квартиру продать. Перебивались натуральным хозяйством, да собирательством в кишащих энцефалитными клещами тайге.

Он легко добился их расположения, решив с администрацией вопрос о выплате зарплаты за пару месяцев. Подписи за акционирование предприятия вместе с лицензиями, и вынос на краевой аукцион были просто делом техники.

Но на последнем этапе опять все пошло не так, как надо. В аукцион «по беспределу» влезли кавказцы. Изначально символическую цену в пятьдесят тысяч долларов они перебили в четыре раза. На контакт не шли, «крыша» отказалась лезть в конфликт.

У него была возможность перебить их заявку — но нужны были реальные деньги. Пашка понимал, что одна только лицензия стоит на два порядка больше, чем заявка «кавказцев», но найти «живые» деньги в крае в то время было совершенно нереально.

Получается, все его усилия, все продавленные в администрации решения, все наработанные связи в Роснедрах будут потрачены на то, чтобы сказочно обогатить совсем других людей.

И вот, когда он уже готов был отступить, проглотить эту пилюлю, и искать новые возможности — в его жизни появился человек с кожаным чемоданом, забитым английскими фунтами.

Он встретил его возле администрации, на черном «Гранд-Чероки». Поначалу, когда автомобиль помигал ему фарами, а из окна высунулась рука, и поманила его жестом, Пашка решил, что кавказцы, наконец, начали переговоры. В принципе, это был не самый плохой для него поворот. Мочить его не станут — нет никакого смысла. А вот предложить какие-никакие отступные, чтобы среди братвы не было разговоров про беспредел — вполне.

Но за рулем сидел мужик европейской внешности, с аккуратной бородкой. Кареглазый, с крупными чертами лица. В нем за версту чуялось нечто аристократическое. Как будто само выражение глаз выдавало многолетнюю привычку повелевать.

«Батюшки, какую птицу занесло на наше болото!» — Подумал Пашка. Потом приветственно кивнул, и залез в салон, на переднее пассажирское сиденье.

— Сейчас я отвезу тебя домой, — безо всякого предисловия начал «аристократ», — на заднем сиденье чемодан. Там миллион фунтов стерлингов. Они твои. Используй их на аукционе. До аукциона тебя будут охранять мои люди. Потом ты уж сам научись о себе заботится. Заведи нормальную охрану. Если останутся деньги после аукциона — купи себе пару друзей в прокуратуре и ментовке.

— Ага, — кивнул он, и добавил, совершенно невпопад, протягивая руку: — Меня Паша зовут.

«Аристократ» посмотрел на него, брезгливо поморщился, не открывая руки от руля, и ответил после некоторой паузы:

— Запомни на будущее, и никогда не повторяй этой ошибки: руку всегда первым протягивает старший. Будешь совать свою ладонь где попало, к месту и ни к месту — никогда не попадешь в приличное общество.

Пашка опустил ладонь на колено. Он хотел попросить неожиданного благодетеля остановиться, и послать его на три буквы. Но, в конце концов, смог задавить в себе это желание. Дело было важнее. Да и простое человеческое любопытство не позволяло ему отпустить ситуацию просто так.

— И что вам с того? — Спросил он.

— А это уже не твое дело, — все так же грубо ответил незнакомец.

— Ошибаетесь. Дело идет обо мне, и о моей жизни.

«Аристократ» с некоторым проснувшимся интересом глянул на него, и ответил:

— Просто бери деньги. Выкупай рудник. И начинай строить свою империю.

— Каков ваш интерес? Придете в один прекрасный день, и захотите забрать то, что я построил?

— Все, что ты построишь — останется тебе, и твоим детям, — покачал головой «аристократ», — тут нет подвоха, и камня за пазухой. Но да, бесплатный сыр только в мышеловках водится. Когда придет время — мне понадобиться от тебя одна услуга. Впрочем, не слишком обременительная. Тебе нужно будет отвести одного человека к указанной мной могиле.

— Могиле? — Растерялся Пашка, решив, что это скрытая угроза: возможно, его готовы наказать за излишнее любопытство.

— Ну, не совсем могиле, — как ни в чем не бывал пожал плечами «аристократ», — наверно, это будет ниша в колумбарии. Но суть это не меняет.

— Я не хочу вмешиваться в то, чего не понимаю, — сказал Пашка через минуту, немного поморщив лоб в раздумье.

— Чего ты, к счастью, не понимаешь, — прокомментировал «аристократ», — и у тебя выбора нет. Или миллион фунтов, и обещание один раз в жизни отвести одного человека на кладбище — или потерянный актив, а с ним и возможность построить свою деловую империю. Я же вижу — ты человек с воображением. И далеким прицелом. Скажи, что ты не думал о дальнейшем развитии? О других лицензиях? Об айпио на заграничных площадках?

— Думал, — неохотно признал Пашка, — в том-то и дело, что у меня воображение богатое. И жить мне нравится.

— О, поверь! Я и мои люди будут очень заинтересованы в том, чтобы ты жил долго и счастливо.

Похоже, незнакомец говорил искренне. Пашка умел чуять ложь. И это умение уже не раз спасало ему жизнь, иногда в самом буквальном смысле.

— Допустим, я соглашаюсь, — сказал он, — что дальше? Будут какие-то инструкции? Что за человек? Что за кладбище?

— Начнем с главного, — кивнул «аристократ», потом полез себе за пазуху, и извлек откуда-то из недр элегантного пиджака небольшую заколку для галстука из желтого металла с небольшим прозрачным камнем, — держи. Это тебе.

Пашка автоматически взял заколку, и повертел неожиданный подарок перед глазами, рассматривая. Качественная вещица. По ощущениям — настоящее золото. Вот только камень непонятный. Бриллиант — не бриллиант? Прозрачный, с легким желтым оттенком. Или это в свете уличных фонарей так кажется? Внутри словно бы серебристые блестки.

— Теперь ты под моей защитой, — снова кивнул «аристократ», — храни заколку, как Кащей свое яйцо. В нужный момент камень начнет светиться желтым светом. Ты почувствуешь, когда это произойдет. Где бы это ни случилось — уединись. Дотронься до камня. Тебе раскроется личность того, кого нужно будет отвести на кладбище. Остальные подробности проговорим у тебя дома.

Только теперь Пашка заметил, что «Джип» остановился напротив его подъезда.

Неделя выдалась тяжелой. И дело было вовсе не в неожиданном разоблачении «шалости» финансового департамента — к таким вещам он был готов всегда, и принимал их, не вовлекаясь эмоционально. На сердце давило какое-то странное предчувствие. Сны стали странными: он все чаще возвращался в прошлое. То благословенные девяностые, то поздний совок, то даже детство. Как будто нечто всеми силами пыталось ему напомнить что-то важное из его прошлого.

Потом подоспели новости про Аню, главу юридического департамента. И вот они действительно смогли пробить его, казалось, неуязвимую броню разделения личного и делового. Юрист ему нравилась, с первых дней работы. У нее было феноменальное чутье на ложь, она выкручивалась из любой, самой сложной ситуации. В этом они были схожи. Но теперь доказательства против нее были очень серьезными. Заместитель фиников уверяет, что смог залезть в ее личный аккаунт, и скачать переписку с китайцами. Не без помощи айти отдела, и службы собственной безопасности. Ясно, что против нее специально копали — но вся конструкция выглядела настолько логично и правдоподобно, что у Павла Сергеевича возникли некоторые сомнения.

А потом пришли тревожные новости из Колымы. Вроде бы Аня погибла вместе с водителем, молодым парнем из геологов — взрывников, которого отправили ее встречать. Причем не просто погибла; по ее машине стреляли из гранатомета, и этому есть прямые доказательства.

Юристы уверяли, что китайцы на такое вполне способны. Тем более предстояли серьезные переговоры по некоторым гринфилд-проектам, которые были вынуждено отложены на период пандемии. Но не отменены совсем, и вот-вот должны были возобновиться. Он очень на них рассчитывал, и провал был бы совершенно некстати.

Дальше ситуация еще сильнее запуталась. Поисковая партия, которая работала вместе с местным МЧС и прокуратурой, не нашла тела в машине. Да и сам автомобиль не сильно пострадал: никаких следов взрыва на фотографиях, только слегка покореженный кузов, да треснувшие окна.

Все существо Павла Сергеевича кричало о какой-то подставе, и двойной, или даже тройной игре против него. Он решил во что бы то ни стало добраться до подлинных файлов в личном аккаунте Ани. Финансисты и айтишники сказали, что, якобы она поменяла пароль, заподозрив взлом, и теперь у них в распоряжении только копии. Поэтому он дал поручение своим ближайшим подручным — бывшим ФСБшникам — во что бы то ни стало добыть доступ к ее компьютеру. И остался ждать результатов в своем рабочем кабинете.

И вот далеко за полночь, когда первые доклады уже должны были поступить, он вдруг ощутил странное нарастающее беспокойство. Когда это чувство вплотную подошло к границе с полноценной панической атакой, он вдруг вспомнил про старинную реликвию, полученную в подарок от неожиданного благодетеля. Точнее, даже не вспомнил: где-то на периферии сознания вдруг появился какой-то зуд, не дающий покоя, ощущение, что где-то что-то неправильно. Потребовалось время, чтобы он заметил специальную иконку оповещения на рабочем столе своего компьютера. Этот значок был программно связан с несложным приложением, которое контролировало фотоэлемент внутри давно закрытого, и почти забытого сейфа.

Какое-то время, первые несколько лет после встречи с таинственным благодетелем, он действительно носил заколку с собой, ожидая, когда вдруг появится таинственный свет. Но со временем придумал решение получше, и поручил его воплощение собственной службе безопасности — благо технически оно оказалось не сложным.

Павел Сергеевич нехотя поднялся с кресла, и подошел к сейфу, чья дверца сливалась с тяжелыми бумажными обоями. Электронный механизм, которым не пользовались больше десятилетия — с тех пор, как копания переехала в новый офис — сработал без нареканий.

Заколка лежала на черной бархатной подушке. А странный камень призывно мигал желтым огнем. На какую-то секунду у Павла Сергеевича возникла мысль: может, не стоит трогать камень? Просто закрыть сейф, удалить все программы, и сделать вид, что ничего не произошло? Соблазн был очень велик; за годы богатства и могущества он привык к ощущению защищенности, к тому, что ему дозволено играть не по правилам. Но что-то его остановило. Возможно, выражение глаз «аристократа». Такого он больше не встречал нигде и никогда, даже на переговорах с мировыми акулами бизнеса. В них была странная уверенность в незыблемости своих прав, и непререкаемая сила. Впрочем, будь обязательства более серьезными — он мог и рискнуть пойти наперекор, забыв об обещаниях. Но просто отвести нужного человека на кладбище? Почему нет, если это полностью избавляло его от обязательств?

Он решительно взял в руки заколку. Камень оказался чуть теплым на ощупь, словно живым. Павел Сергеевич поднес его к глазам, разглядывая завораживающее мерцание золотистых блесток, и вдруг отчетливо увидел портрет, который словно бы повис в воздухе у него перед глазами. На портрете, без всякого сомнения, была его любимица, корпоративный юрист и глава департамента Анна. Только одета она была очень необычно: вычурное синее платье со сложным кружевом, а на голове — тяжелая корона.

Они уединились в спальне под благовидным предлогом: нужно было обсудить планы, которые не предназначались для посторонних ушей, раз уж они приняли коллективное решение оставить второго боевика в живых. Саша охотно остался на охране — тем более, что физически ему стало гораздо лучше. Закончив с допросом боевика, Анна подошла к нему, и проделала какие-то пассы руками. Саше тогда показалось, что на одном из её пальцев сверкала яркая синяя точка, но приглядеться возможности не было. Как бы то ни было, но синяки и отеки сильно уменьшились, даже боль в разбитом зубе перестала быть нестерпимой, превратившись только в легкое неприятное ощущение инородного тела в челюсти. Артур тоже был с ним. Устроился на диване, и бросал недоверчивые взгляды на дракона, свернувшегося клубочком посреди кабинета, на мягком белом ковре. Борис боялся лишний раз пошевелиться, и старался тихо дышать.

— Это агентура Грегора, — сказал Питер; он стоял напротив окна, скрестив руки на могучей груди, и напряженно вглядывался в темноту, — я не знаю, почему мои люди не перехватили их вовремя. Наш промах. Надо будет разбираться.

— Меня больше всего волнует выстрел из гранатомета, — сказала Анна, стараясь отвести взгляд от торса своего охранника; по правде говоря, ее сейчас волновал совсем не гранатомет, а собственные эмоции, вдруг вышедшие из-под контроля, — ведь попасть в машину было совсем не сложно. Зачем стрелять в склон?

— Нужен подробный анализ на местности, — Питер пожал плечами; Анна не могла отвести взгляд от игры его мускулов, — без него это просто гадание на кофейной гуще. Возможно, ты просто усложняешь ситуацию. В конце концов, было довольно темно, и расстояние приличное.

— Может, ты и прав, и я просто себя накручиваю, — она подошла ближе, и встала рядом, тоже посмотрев в окно.

— Как быстро он может приехать? — Спросил Питер, поглядев на небо. Анна залюбовалась его мужественным профилем: правильный благородный нос, широкий мужественный подбородок… как много лет она провела в совершенной уверенности, что его не интересуют женщины?.. Впрочем, наверно, это было к лучшему. Роман между уважаемой и любимой в народе королевой, и охранником, пускай даже высшей касты, мог вызвать непредсказуемые последствия. Но это там, в Озерном Королевстве! Теперь же Анна неожиданно почувствовала, насколько сильно Костный Мир врезался в ее сознание, и произвел там необратимые изменения.

Она не считала Питера ниже себя. В конце концов, здесь у нее были и более простые любовники — Анна никогда не была пуританкой и, хотя и продолжала искать настоящее счастье, не отказывала себе в удовольствии мелких интрижек, и ни к чему не обязывающих свиданий.

Теперь, когда нашелся Арти, остальные проблемы не казались ей чем-то неразрешимым, несмотря на всю серьезность. Она чувствовала себя как никогда счастливой. Живой. Её распирала энергия, очень хотелось, чтобы рядом был кто-то, с кем можно поделиться этим новым ощущением полноты жизни.

Анне остро хотелось секса. И, похоже, Питер начинал это понимать. В какой-то момент она поняла, что он старается встать так, чтобы ей не было видно его промежность.

Плотина рухнула неожиданно. В какой-то момент, когда она как бы невзначай задела его рукой, он просто сжал ее в своих лапищах, и поцеловал так, как никто до него этого не делал. Нежно и властно одновременно.

На какое-то время правитель и подданный поменялись местами. Он владел ей, полностью и безраздельно. И она без колебаний признала за ним это право, отдаваясь целиком, без остатка.

Экран смартфона вспыхнул; аппарат с зудением поехал по столу. С экрана на Павла Сергеевича, нахмурившись, смотрел Борис, один из его доверенных людей в службе безопасности. Звонок задержался больше, чем на три часа к оговоренному времени, поэтому, оттягивая зеленый бегунок, чтобы ответить на вызов, он не ждал ничего хорошего. Голова заранее болела, когда он представлял себе, сколько всего предстояло сделать в ближайшие дни, и даже часы, чтобы найти Анну. Проблемы со взломом аккаунта — мелкие цветочки. Он собирался задействовать тяжелую артиллерию. И он обязательно найдет ее — живой или мертвой.

— Павел Сергеевич… Шеф… — Её голос в трубке звучал спокойно и устало, — вот зачем вы так, а?

От груди отлегло; он даже поймал себя на том, что улыбнулся.

— Аня, — сказал он, — очень рад тебя слышать. Рад, что ты выжила.

— Ваш человек погиб, — сказала Анна, все таким же усталым голосом, — а мог бы жить. Если бы был умнее.

— Кто? С вами кто-то был в машине? Мы не нашли никаких тел, — он не сразу понял, что речь идет о тех, кого он направил для взлома аккаунта.

— Они пытали Сашу, — продолжала Анна, — я не могу такое терпеть. Это за гранью.

— Погоди… — Шеф пытался сосредоточится, но мысли как назло разбегались, и прятались, как муравьи перед дождем, — я не очень понимаю. Ты где сейчас? На руднике? Вы выбрались из тайги?

— Я дома, шеф, — все так же спокойно проговорила Анна, — приезжайте. Нужно поговорить. Между нами теперь не просто недоразумение — между нами кровь.

Шеф приехал один, и это обстоятельство обрадовало Анну. Значит, все не так плохо. Значит, действительно могут быть просто недоразумения с тяжелыми последствиями, когда играешь на таком уровне.

Она едва успела привести себя в порядок после «деловых переговоров» с Питером. Тогда, в моменты долгожданного и острого наслаждения, она даже не думала о сопутствующих обстоятельствах. Доверилась себе, и позволила просто жить. Теперь же Анна испытывала жуткое смущение перед Арти. Догадался ли он? Подозревает ли? И если да — то как отнесется? Мать, которая оставила его взрослеть одного, в первый же день после воссоединения находит себе любовника. Посчитает ли он считать ее легкомысленной? У нее не было ответов на эти вопросы. В сущности, она ведь совсем не знала своего сына. Они познакомились чуть больше суток назад. Оставалось только надеяться на сердце, которое не подвело ее; надеяться, что сердце Арти тоже окажется ему добрым помощником.

Анна своим волевым решением отдала Питеру рубашку боевика. Поначалу начальник охраны пытался протестовать, и брезгливо кривил нос — но, заметив твердый взгляд королевы, смирился. Размер почти подошел — разве что на плечах ткань рисковала треснуть по швам, но выбирать не приходилось. После того, что произошло, негоже ему разгуливать с голым торсом на виду у всех.

При этом самого боевика оставили совершенно голым. По мнению Анны, он итак слишком легко отделался за то, что они с напарником сотворили с Сашей.

Шеф отреагировал на наготу помощника спокойно. Не стал морщится и отводить взгляд. Еще один плюс в его пользу.

— Возвращаю тебе твой вопрос, Анна, — сказал он, оглядев присутствующих в ее кабинете (Хэйчжулуна благоразумно спрятали в спальне), — зачем ты так?

— Саша, покажись Павлу Сергеевичу, пожалуйста, — попросила она; Саша, смущенно опустив глаза, вышел из тени в дальнем углу кабинета. Конечно, после вмешательства Анны его раны уже не выглядели такими ужасающими, но все равно синяки и кровоподтеки были очень красноречивы, — сравните теперь, — Анна обратилась к Шефу, — кто выглядит лучше? Когда я нашла Сашу, он был в худшем состоянии. Эти выродки раздели и примотали его скотчем к этому креслу.

— Александр, — шеф вдруг взял официальный тон, и посмотрел в глаза Саши, — я оплачу лечение. И с меня компенсация в размере… скажем, годового оклада с премиями. Надеюсь, этого хватит, чтобы компенсировать ваши неудобства?

Саша с достоинством кивнул.

— За три года, — вмешалась Анна, — три года, шеф. Он не просто это все вытерпел — он меня не сдал.

— Три так три, — кивнул шеф, — а теперь прекратите это, пожалуйста, — он махнул в сторону застывшего на стуле Бориса.

— Питер, отвяжите его, — распорядилась Анна, — дайте штаны, халат и пусть убирается на все четыре стороны.

Когда Питер вывел боевика, а Саша, повинуясь врожденному чувству такта, вышел из комнаты вслед за ними, увлекая за локоть Арти, Анна сказала:

— Что вам про меня наплели, шеф? Поговорим?

— Поговорим, Аня, — тяжело вздохнул Павел Сергеевич, и огляделся в поисках кресла. Анна указала на кушетку под картинами, — отчего ж не поговорить.

Они разместились друг на против друга — шеф на кушетке, Анна на небольшом кресле, из тех, что стояли возле журнального столика.

— Наплели многое Аня, — вздохнул шеф, — и доказательства серьезные дали. Признаюсь, я начал сомневаться. Поэтому и послал парней, чтобы добыть точную информацию. Что, кстати, случилось с Глебом?

— Это второй боевик? — Уточнила Анна; Шеф согласно кивнул, — несчастный случай, можно сказать. Он плохо обращался с огнем. Неверно оценил ситуацию.

— Хотелось бы поточнее, если можно, — сказал Шеф, глядя Анне в глаза.

— Его сжег дракон, — ответила королева, выдержав взгляд, — пепел у меня в саду, в урне.

— Это какая-то новая система охраны? Высоковольтное скрытое ограждение? — Попытался указать Павел Сергеевич.

— Дракон это дракон, — Анна пожала плечами.

— Хорошо, — Шеф кивнул, — оставим это пока. Хотя останки… пепел, как ты выразилась… все же понадобится. Он вроде не женат был — но мы постараемся найти близких. Похоронить по-человечески.

— Надеюсь, что нет, — искренне сказала Анна, и тут же поправилась, — то есть, не про похороны, конечно. Пускай покоится, как положено. Я надеюсь, что его никто не ждет.

Помолчали.

— Да, собственно, зачем я… — первым заговорил Павел Сергеевич, будто бы спохватившись, и неожиданно добавил: — Кофейку не найдется у тебя, Аня? А то зябковато ночью стало… старею я, наверное. Кровь не греет. А нам еще на кладбище ехать сегодня.

Анна удивленно подняла брови.