Магия огня

Глава 18

Вторник пролетел как в тумане. Родители оставили мне голосовое сообщение, пока я спала, сбивчивый рассказ о том, как у них много дел в Мюнхене и как они меня любят. В который раз уже не могу понять легче мне от их слов или только хуже.

В целом я будто оцепенела. Я натянула темно-синюю толстовку на молнии поверх рубашки и клетчатой юбки. Засунув руки в карманы, я топала с урока на урок, а мысли снова и снова возвращались к двум вопросам.

Первый из них: кто я?

Рассмотрим факты: меня окружают ребята, которые разгуливают по Чикаго с магическими способностями и сражаются с себе подобными. Битва добра со злом, только в масштабах подростков, которые едва доросли, чтобы получить водительские права. Однажды ночью я схлопотала магический удар от одного из таких ребят. Спустя несколько дней, у меня появилось «потемнение» на спине и способность зажигать свет, когда я расстроена. Вот итог того, что со мной произошло.

И второй вопрос: чем на самом деле мои родители занимаются в Германии?

Они говорили мне, что получили разрешение просмотреть бумаги известного немецкого философа, его дневники, записи — словом то, что никогда не было доступно широкой публике. Им представилась возможность, которая выпадает только раз в жизни, шанс стать первыми учеными, прикоснувшимся к работам гения. Он был Микеланджело в мире философии, а родителям выпала такая честь, как если бы они могли первыми изучить статую Давида.

Но основываясь на том, что я уже узнала, скорее всего, эту историю сочинили, только чтобы убедить меня. Ведь маме с папой было велено сказать про их творческий отпуск. Но если это только то, что им следует говорить, что же они делают на самом деле? Я видела их билеты на самолет, паспорта, визы, забронированный номер в отеле. Я была уверена, что они в Германии.

Несмотря на мучившие меня вопросы, день выдался довольно скучным. Занятия прошли как обычно, хотя мы со Скаут вели себя чуть тише за обедом. В столовой был день второсортной еды — кукурузные чипсы и пирожки с перцем Чили (вегетарианское меню для чудаков вроде меня). Скаут и я орудовали вилками, не произнося ни слова. Скаут принесла с собою стопку записей скопированных из Колдовской книги накануне. Она просматривала их, пока мы ели. Этот процесс не располагал к беседе.

Пока она читала, я разглядывала столовую, наблюдая, как девочки вокруг едят, сплетничают и переходят от одной компании к другой. Все они в клетчатом. Все с ободками на голове. Все с немыслимо дорогими аксессуарами. И все они нормальные девочки.

Неожиданно из сумки Скаут заиграла песня Flash Gordon. Отложив вилку с насаженными на нее чипсами, Скаут развернулась к своей сумке-почтальонке, висевшей на спинке стула, и достала оттуда телефон.

Я удивилась выбору мелодии, песня о супер-герое, спасающем Вселенную, звучала на всю столовую.

«Я люблю группу Queen», — перекрикивая звонок телефона, громко объяснила окружающим Скаут. Сигнал оповестил о полученном сообщении. Скаут выдвинула клавиатуру телефона и принялась набирать текст.

«Flash Gordon?» — прошептала я, когда все вернулись к своим занятиям, — «Не слишком ли очевидно?»

Щеки Скаут порозовели.

«Мне можно», — ответила она, барабаня по клавишам. Скаут нахмурилась и сжала губы. — «Странно», — наконец, произнесла она.

«Все в порядке?»

«Да», — ответила Скаут, — «Мы договаривались встретиться сегодня в пять. Что-то вроде административного собрания. Но они хотят, чтобы я пришла прямо сейчас. Что-то случилось с одним из наших подопечных. С одним из нашего сообщества. А это значит, что мне придется уйти на задание».

Скаут подмигнула мне, я без труда поняла ее незамысловато засекреченное послание.

Девочки вокруг стали готовиться к послеобеденным занятиям и убирать свои подносы. Насколько я знаю, Скаут никогда не прогуливала занятия.

«Прямо сейчас?»

«Да», — лицо ее стало еще мрачнее, когда она закрыла телефон и бросила его в сумку. Она снова повернулась, сложив руки на коленях, плечи поникли, в задумчивости она неотрывно смотрела на стол.

«У тебя точно все в порядке?» — поинтересовалась я.

Скаут начала было говорить, но передумала, помотав головой, а затем попыталась начать снова.

«Просто все это очень странно», — сказала она и посмотрела на меня, — «Сейчас слишком рано, чтобы вызывать меня. Меня никогда не вызывали во время уроков. Это же один из наших девизов: «Надо учиться, чтобы стать лучшим»», — тут она понизила голос, озираясь по сторонам, — ««Лучшим Адептом, каким только можешь быть»».

Теперь и я призадумалась.

«Действительно странно».

«Ладно, к сожалению, мне надо вернуться в свою комнату», — она встала из-за стола и перекинула сумку через плечо, череп с перекрещенными костями хитро скалился, — «Ты не обидишься?»

Я кивнула.

«Все в порядке. Иди».

Скаут выглядела обеспокоено, но все же сложила в сумку телефон и учебники и встала, поправив сумку на плече. Она пошла к выходу, клетчатая юбка покачивалась, пока она пробиралась сквозь толпу в кафетерии.

К четвертому уроку она все еще не вернулась. И к пятому. И к шестому. Я ее не виню — я и сама не любитель урока истории Европы, но я уже начала волноваться.

Когда я вернулась в наш блок, я забросила сумку в свою комнату и направилась к ее двери.

Дверь была взломана и немного приоткрыта.

«Скаут?» — позвала я. Я постучала, но ответа не последовало. Может она в душе или так торопилась на задание, что не стала возиться с замком. Но учитывая ее коллекцию и собрание книг по магии, она не стала бы оставлять дверь незапертой, почти нараспашку.

Я толкнула дверь, чтобы открыть ее до конца.

У меня перехватило дыхание.

В комнате был погром! Ящики выпотрошены, кровать беспорядочно разобрана, коллекция сброшена на пол.

«Какой кошмар!» — прошептала я. Я вошла внутрь, осторожно ступая среди груды одежды и книг. И это ожидало Скаут, когда она вернулась в комнату? Или ее ожидали?

«Что здесь произошло?»

Я оглянулась и увидела в дверном проеме Лесли, лицо ее было еще бледнее, чем обычно. Она, как и положено, была одета в форму.

«Я не знаю. Я только что пришла», — пояснила я.

Она вошла в комнату и встала позади меня.

«Как думаешь, это как-то связано с тем, куда она уходит по ночам?»

«Наверное, да».

Мой взгляд упал на кровать: простыни и ватное одеяло были беспорядочно перевернуты. С одного края виднелся черный ремень сумки Скаут. Я пробралась через завалы, протянула руку и вытащила сумку из-под скомканного одеяла — белый череп злобно скалился.

Все внутри похолодело. Скаут не расстается со своей сумкой. Она носит ее повсюду, даже на задания, всякий раз покидая комнату, она вешает ее через плечо. В комнате погром, сумка Скаут осталась здесь, а ее самой нет: не к добру это.

«Ох, Скаут», — прошептала я, мною овладел страх от мысли, что моя подруга в беде.

Свет над головой вспыхнул и погас.

Я выпрямилась, решив, что сейчас самое время научиться контролировать мои силы, и закрыла глаза. Я медленно вдохнула через нос и выдохнула ртом, несколько мгновений спустя я почувствовала, что тиски, сдавившие грудь, ослабевают, страх, а вместе с ним и магия, отпускают свою хватку.

«Мисс Паркер, мисс Барнаби».

Подскочив от звука моего имени, я с испуганным видом оглянулась. В дверном проеме стояла Фолли, придерживая дверь рукой, она обводила комнату Скаут удивленным взглядом. Она была одета в костюм цвета слоновой кости с тонкой нитью жемчуга на шее.

«Что здесь случилось?»

«Я обнаружила комнату в таком виде», — ответила я, стараясь сдержать свою новоприобретенную неприязнь к Фолли, которая знает о моих родителях больше, чем я.

«Скаут ушла сразу после обеда — сказала, что ей надо вернуться в комнату», — причину, по которой Скаут вернулась, я умолчала, но посчитала нужным добавить, — «Она была встревожена, но я не знаю чем. Когда я пару минут назад пришла сюда, дверь была открыта», — я посмотрела на изорванные в клочья останки коллекции Скаут, — «Все так и выглядело».

«А где же сама мисс Грин?» — Фолли все-таки посмотрела на меня. Я покачала головой.

«Я не видела ее с обеда».

Фолли сосредоточенно обвела взглядом комнату, руки ее были скрещены, пальцами левой руки она сжимала свое правое плечо.

«Вызовите охрану. Необходимо осмотреть все комнаты», — сказала она. Я подумала, что она обращается ко мне, но Фолли обернулась назад. Молодой человек, лет двадцати пяти — двадцати шести, стоял за дверью. Он был высоким, худощавым, с острым носом. Одет он был в наглухо застегнутую рубашку с синим галстуком. Я предположила, что он, скорее всего, ее секретарь.

«Если вы ее не найдете», — продолжила Фолли, — «свяжитесь со мною немедленно. И, Кристофер, нам следует очень деликатно отнестись к ее родителям, в этой затруднительной ситуации могут быть замешаны посторонние. Я думаю, они сейчас находятся в Монако. А это значит, мы свяжемся с ними раньше, чем сообщим в полицию, если до этого дойдет. Вы все поняли?»

Он кивнул и скрылся в коридоре. Фолли снова перевела взгляд на то, что осталось от комнаты Скаут, а затем остановилась на Лесли.

«Простите, мисс Барнаби, не могли бы вы нас оставить ненадолго?»

Лесли посмотрела на меня, будто спрашивая, согласна ли я остаться с Фолли наедине. Я утвердительно кивнула, и она ответила: «Да, конечно», и вышла из комнаты. Через секунду послышалось, как дверь ее спальни отворилась и захлопнулась.

Оставшись со мной наедине, Фолли, не отпуская скрещенных на груди рук, посмотрела на меня.

«Занималась ли мисс Грин в последнее время чем-нибудь необычным?»

Мне хотелось спросить, можно ли считать «необычным» собрание магически одаренных подростков, но учитывая обстоятельства, решила воздержаться от сарказма.

«Нет, я ни о чем таком не слышала», — ответила я, и это отчасти было правдой. Думаю то, что Фолли называет «необычным», для Скаут является нормой.

Тогда Фолли меня совершенно поразила.

«Я в курсе, что Мисс Грин входит в, скажем так, юношескую сборную».

Я уставилась на нее в полном недоумении.

«Вы знали?» — наконец, выдавила я.

«Я директор этой школы, Мисс Паркер. Быть в курсе всего, происходящего здесь, моя обязанность».

Гнев, который я так старательно подавляла, овладел мною.

«Так вы знали, что происходит, и ничего не предпринимали? Вы позволяли Скаут разгуливать среди ночи и подвергать себя опасности, не обращая на это внимания?»

Взгляд Фолли не выражал эмоций. Подойдя к двери, она закрыла ее и снова обратилась ко мне, по-деловому сжав руки.

«Вы допускаете, что я пускаю дела на самотек, не осознавая с какими трудностями и риском сталкивается Мисс Грин?» — она задавала вопрос, но, по всей видимости, он был риторический.

«Я понимаю, Мисс Паркер, что вы беспокоитесь о благополучии вашей подруги. И смею надеяться, что вы позволяете себе говорить со мной в таком тоне только в результате вашего волнения».

Кровь прилила к моим щекам.

«Более того», — продолжила она, подходя к одной из книжных полок Скаут, она поправила завалившийся бумажный домик, — «Независимо от того, что вы думаете о моих действиях и отсутствии у меня сострадания, остальные не сомневаются, что я хорошо осведомлена, с чем Мисс Грин и ее коллегам приходится сталкиваться, намного лучше, чем вы думаете. Инцидент с вами в подвале не исключение».

Домик выпрямился, она повернулась и посмотрела на меня.

«Я думаю, мы друг друга поняли?»

Я не смогла больше сдержать вопрос, который вертелся на языке.

«Где мои родители?»

Глаза ее округлились.

«Ваши родители?»

Я не могла больше молчать, даже если это небезопасно.

«У меня есть … некоторая информация. Я хочу знать, где мои родители».

Я ждала, что она запротестует, укажет мне мое место, ведь я ученица, а она лицо более значимое. Но вместо этого в ее глазах читались жалость и участие.

«Ваши родители в Мюнхене, Мисс Паркер, как они вам и сказали. Однако, сейчас не время отвлеченных бесед о природе их деятельности. И что немаловажно, вам следует довериться вашим родители, они говорят вам то, что считают нужным. Они искренне верят, что так для вас безопаснее. Вы меня понимаете?»

Я прикинула, что чем бы родители ни занимались, это вряд ли изменится в ближайшие пару часов, так что я могу вытрясти нужные сведения из Фолли и позже. Проблема Скаут, напротив, требовала незамедлительного решения, поэтому я кивнула.

«Очень хорошо», — она вновь превратилась в директрису, — «Я не могу надолго откладывать звонок родителям Мисс Грин, а также необходимо как можно скорее связаться с полицией, если она действительно пропала. Но полиция Чикаго не в курсе ее уникального дара. Этот дар, также как и таланты ее друзей — предполагает у нее особое умение выходить из трудного положения. Если состояние ее комнаты свидетельствует о том, что Скаут в руках тех, кто может причинить вред всему городу, то с ее поисками лучше справятся ее одаренные друзья».

Она приподняла бровь, давая мне понять, к чему она клонит.

«Я могу передать им», — сказала я, — «Скаут, говорила, что у них собрание в пять часов».

Фолли улыбнулась, в глазах мелькнула благодарность.

«Очень хорошо», — сказала она.

«Только тут одна проблема», — начала я, — «Я не знаю точно, где они находятся. Я была в их, ммм, месте сбора, только один раз, не уверена, что смогу его снова найти. Они не считают меня одной из них», — добавила я, прежде чем она могла прервать меня. Все могло измениться, если бы они узнали о моей зарождающейся силе, но я сомневаюсь, что Скаут успела оповестить их. «Поэтому даже если я туда доберусь, они, может, и слушать меня не станут».

«Мисс Паркер, я хоть и многое понимаю в сфере их деятельности, но, как и большинство жителей Чикаго, я не посвящена во все детали их жизни. Однако предполагаю, должны быть указатели — секретные знаки, которые приведут вас к анклаву. Просто следуйте за указателями. И если уж вы доберетесь туда, заставьте их слушать».

Она развернулась и исчезла в гостиной. Секунду спустя я услышала, как закрылась дверь, ведущая в коридор.

Часы показывали три сорок пять, и у меня было достаточно времени, чтобы добраться до анклава, если не считать одну большую проблему.

«Просто следуйте за указателями», — передразнила я. Я понятия не имею, что это значит.

Хотя инструкции малопонятные, но у меня определенно появилась миссия и к ней надо подготовиться.

Я схватила сумку Скаут, как доказательство того, что она пропала, и вышла из комнаты, закрыв за собою дверь. Когда я вернулась в свою комнату, я достала фонарик, позаимствованный у Скаут, вытряхнула из ее сумки учебники и положила туда фонарь. Припомнив премудрости туризма, я взяла желтый мелок из своих запасов для рисования, а также забросила в ее сумку свой телефон.

Уперев руки в бок, я задумчиво осмотрела свою комнату. Что бы еще взять с собой? У меня не так много вещей, подходящих для спасения подруг.

«Вещи первой необходимости», — раздался голос с порога.

Я оглянулась и обнаружила там Лесли, она уже сменила форму на хлопковую юбку в складку и маленькую футболку. В руках у нее была груда всего.

«Вещи первой необходимости», — повторила она, подойдя ко мне и свалив все кучей на кровать, — «Вода, ореховый батончик, фонарик, перочинный ножик», — она, должно быть, заметила мое озадаченное лицо, так как ее собственное смягчилось, — «Я же говорила, что хочу помочь», — сказала она и перевела взгляд на кровать, — «Вот моя помощь».

С минуту я стояла, молча размышляя.

«Спасибо, Лесли. Я ценю это. И Скаут оценит».

Она с равнодушным видом пожала плечами и улыбнулась, а когда направилась к двери, сказала: «Надеюсь, ты ей расскажешь о моей помощи».

«Как только ее увижу», — заверила я, в надежде, что у меня еще появится возможность поговорить со Скаут. Я упаковала все припасы в сумку и, только я ее закрыла, как в темноте дверного проема замаячил очередной посетитель.

«Твоя странная подружка устроила себе самовольную отлучку?»

Я снова оглянулась. На пороге, скрестив на груди руки, стояла М. К. Поверх облегающей рубашки с белыми пуговицами висел ключ на серебряной цепочке. Должно быть, обычная лента для ключа ее не устроила.

«Не понимаю о чем ты?» — я снова отвернулась, собирая все необходимое в сумку, затем я повесила ее на одно плечо.

М. К. фыркнула.

«Все только об этом и говорят. Ее комната разнесена в клочья, а Скаут пропала. Мы всегда подозревали, что она ненормальная. Сейчас у нас есть доказательства. Она точно с катушек съехала. Может она сейчас слоняется в центре Чикаго в гигантском плаще и охотится на вампиров или еще что-нибудь в этом роде. Ты ее комнату видела? Она же, как после пожара! Не плохо бы там прибраться».

Я сжала руки в кулак так, что ногти впились в ладони, и старалась сдержаться, чтобы свет не вышел из-под контроля и не запылал.

«Я видела», — сухо ответила я, и собралась выйти из спальни, — «Ты позволишь?» — спросила я, заметив, что она не сдвинулась с места.

Она презрительно закатила глаза и отступила в сторону.

«Вот чокнутая», — пробормотала она себе под нос.

Это стало последней каплей. Забыв всякую осторожность и страх, я развернулась к М. К. Я подошла к ней так близко, что ей пришлось вжаться в стену.

«Я не знаю, как ты ухитрилась попасть в Св. Софию», — сказала я, — «и тем более не уверена, удастся ли тебе ее закончить. Но хочу тебя предупредить: прежде чем угрожать тем, кого ты считаешь чокнутыми, сперва подумай хорошенько, не ответят ли они тебе тем же».

«Ты не можешь…», — начала было М. К., но я приложила палец к ее губам.

«Я еще не закончила», — сообщила я, — «Пока ты опять не перебила меня, хочу заметить: не зли чудаков, если не хочешь провести бессонную ночь, ожидая, что кто-нибудь из них подложит тебе в кровать ядовитого паука. Поняла?»

Она недоверчиво фыркнула, но опустила глаза, стараясь не встречаться со мной взглядом.

Я действительно напугала эту заносчивую выскочку.

«Да, М.К.», — добавила я, выходя в коридор, — «приятных тебе снов».

Но по ее виду было заметно, что сладкий сон ей не светит.