Я открыла глаза и тут же зажмурилась от ослепительного солнечного света, льющегося из окна во всю стену слева от меня и отражавшегося от белых стен комнаты, в которой я находилась. Посмотрев вниз, я обнаружила, что лежу на высокой кровати, мои ноги укрыты белой простынею и тонким одеялом, а сама я укутана в больничный халат.
«Ты очнулась!»
Я подняла глаза, на пластиковом стуле возле кровати сидела Скаут с толстой книгой в кожаном переплете. Она была в школьной форме, но поверх рубашки был накинут кардиган.
«Где я?» — спросила я, заслоняя глаза рукой.
«В клинике на Ла-Салль Стрит», — ответила она, — «В нескольких кварталах от школы. Ты спишь уже 12 часов. Врач ушла пару минут назад. Она сказала, что сотрясения нет, тебя принесли сюда, когда ты отключилась».
Я кивнула в сторону окна: «Ты можешь что-нибудь сделать со светом?»
«Конечно», — отложив книгу, она встала и подошла к окну. Пришлось повозиться со шнуром, пока жалюзи не закрылись, и в комнате стало темнее. Закончив, она повернулась и, скрестив на груди руки, посмотрела на меня.
«Как ты себя чувствуешь?»
Я бегло оценила свое состояние. Ничего не сломано, но убийственно болит голова, и все тело ломит, будто я пару раз хорошо приложилась об пол.
«Слабость, в основном. Голова болит и спина».
Скаут кивнула: «Тебе здорово досталось!» — она подошла к кровати и присела на край, — «Мне жаль, что я впутала тебя в это, но, прежде всего, скажи как ты, собственно, оказалась в подвале?»
В ее тоне читался другой вопрос: «Ты опять следила за мной?»
«Звездные подружки пошли вниз и позвали меня с собой».
Скаут побледнела.
«Звездная компашка? Они были в подвале?»
Я кивнула: «Они скормили мне историю о тайнике с контрабандными припасами, но это оказался просто розыгрыш. Они заперли меня в комнате с макетом».
«В комнате с макетом?»
Я изобразила руками квадрат.
«Потайная комната смотрителя, в которой находится превосходный макет города. Я думаю, ты знаешь, о чем я».
«А…ты об этом».
«Да. Слушай, я была терпелива и не спрашивала о полуночных исчезновениях и прочих тайнах подвала, но…», — я обвела взглядом больничную палату, — «но, полагаю, пришло время мне рассказать».
После минутного размышления она кивнула.
«Ты права. Тебя ударило заклинанием огня».
Пару секунд я просто смотрела на нее. Мне потребовалось время, чтобы осознать, что она, действительно, дала мне прямой ответ, хотя я и не поняла, что она имела в виду.
«Что, прости?»
«Магия огня. Название, насколько я знаю, пошло из средневековья. Собственно, мы считаем, что так оно и есть. В действительности, это вопрос магической археологии, и нам не обязательно в это вдаваться. Магия огня», — повторила она, — «Это то, что ударило тебя. Та штука похожая на зеленую контактную линзу. Это было заклинание, которое послал Себастьян Борн. Миловидное воплощение зла».
Я уставилась на нее.
«Магия огня?»
«Понадобится время, чтобы все объяснить».
Я указала на монитор позади меня и на капельницу, стоящую рядом с кроватью. «Думаю, в моем расписании теперь свободного времени предостаточно».
Скаут поникла, ее обычный сарказм сменился более печальным и испуганным выражением. В глазах была тревога.
«Прости, Лил. Я так испугалась, я думала, что потеряю тебя».
Я кивнула, но все еще не была готова простить ее.
«Я в порядке», — сказала я, хотя сама не была в этом уверена.
Скаут опустила голову и, сморгнув слезы, указала на прикроватный столик.
«Твои родители звонили. Интересно, это Фолли сообщила им, что ты здесь? Я сказала, что с тобой все нормально, просто ты упала с лестницы. Я не знаю, что еще можно было сказать».
«Я тоже», — пробормотала я, беря телефон с тумбочки. Они оставили мне голосовое сообщение, которое я прослушаю после, и пару СМС. Я открыла телефон и набрала мамин номер. Она тотчас ответила сквозь треск и шум связи.
«Лили? Лили?» — говорила она громче, чем обычно. В голосе слышался страх. Тревога.
«Привет, мама! Я в порядке. Просто захотелось позвонить».
«Слава Богу!» — сказала она с облегчением, — «Марк, она в порядке!» — голос смягчился, когда она обратилась к отцу, который наверняка был рядом, — «У нее все хорошо. Лили, что случилось? Мы так переживали! Марселин позвонила и сказала, что ты упала».
Я открыла было рот, но совсем забыла, что хотела сказать, до того я удивилась, что моя мама зовет Фолли просто по имени. Поэтому я спросила первое, что пришло в голову. «Вы знаете Фолли? То есть, я хотела сказать, миссис Фолли?»
Возникла странная пауза, в трубке послышался треск. Я плотнее прижала телефон к уху.
«Мам, ты пропадаешь. Ты меня слышишь?»
«Извини, мы в дороге. Да, мы знаем Марселин…. треск… ты в порядке?»
«Все хорошо», — повторила я снова, — «Я проснулась и чувствую себя хорошо. Я просто поскользнулась. Почему вы раньше не позвонили?»
На этот раз я расслышала только «путешествуем» и «отель», потом связь оборвалась. Пару секунд я смотрела на телефон, не решаясь его закрыть.
«Я только что соврала родителям», — резко сказала я, возвращая телефон на тумбочку. В голосе звучало раздражение, но, учитывая обстоятельства, думаю, мне это простительно.
Скаут хотела что-то возразить, но не успела она и слова сказать, как в дверь постучали. Она встретилась со мной взглядом и пожала плечами.
«Входите», — сказала я.
Дверь приоткрылась, и из-за нее показался Джейсон.
«Надо же», — промурлыкала Скаут, лукаво мне подмигивая. Я послала ей испепеляющий взгляд, в то время как Джейсон полностью открыл дверь и вошел. Сегодня на нем не было формы Академии Монклер, он был в обычных джинсах и темно-синей кофте на молнии. Знаю, время было не подходящее, чтобы думать об этом, но темно-синий удивительно шел к его глазам. На плече у него висел рюкзак, а в руке была тонкая ваза с одним единственным цветком — пионом, кажется. Но цветок и рюкзак были не единственным сопровождением Джейсона. Когда вслед за ним появился Майкл, я также хитро подмигнула Скаут, как и она мне. По ее щекам разлился румянец.
«Просто хотели проведать тебя», — сказал Джейсон, закрывая за Майклом дверь. Он поставил свой рюкзак на второй пластиковый стул и с улыбкой протянул руку, — «И принесли тебе цветок».
«Спасибо», — сказала я, смущенно поправляя волосы. Сомневаюсь, что можно хорошо выглядеть, провалявшись двенадцать часов в бессознательном состоянии. Скаут взяла у него вазу и поставила ее на тумбочку рядом с белыми тюльпанами.
Я указала на букет.
«А это от кого?»
Скаут, казалось, только что заметила тюльпаны.
«Посмотрим…», — она вытащила карточку, и, нахмурившись, посмотрела на меня. «Здесь написано «От совета попечителей».
«Наводит на размышления», — проворчала я, должно быть Фолли позвонила им.
«Гарсия не хотел сегодня учиться», — сказал Джейсон, — «и мы решили прогулять».
Скаут, приподняв бровь, посмотрела на Майкла: «А в остальное время Гарсия хочет учиться?»
«И такое бывает, Грин», — сказал он и направился к кровати. Подойдя, он взял меня за руку и пожал ее.
«Как ты себя чувствуешь?»
«Будто меня катком переехали».
«Понимаем», — отозвался Джейсон из-за спины Майкла.
«Скаут начала мне рассказывать о том, что происходит под землей Чикаго».
Джейсон и Майкл посмотрели на Скаут. Думаю, ее признание вызвало у них смешанные чувства.
«Теперь, когда все в сборе», — продолжила я, укладывая руки на коленях, — «Вы можете сами выбрать того, кто желает все мне объяснить. Голубоглазый или кареглазый?» — я перевела взгляд на Скаут, — «Или зачинщица?»
«Вовсе я не зачинщица», — сказала Скаут, — «Позволь напомнить, это за мной гнались, я никого не преследовала».
«Зачинщица», — повторил Майкл с усмешкой, — «Мне это нравится».
Скаут показала ему язык, а он ей подмигнул. Она снова вспыхнула румянцем. Я еле сдержала улыбку.
«Ты права. Тебя втянули в конфликт, и ты имеешь право получить ответы. Что ты хочешь знать?»
«Скаут уже рассказала, что меня ударили магией огня», — сказала я, — «остальное я додумала сама. Вы трое в сговоре, бродите под монастырем и сражаетесь с плохими типами, которые устраивают землетрясения и швыряются огнем».
Молчание.
«Вполне не плохо», — наконец, сказала Скаут.
Майкл подмигнул мне: «Ну как тебе землетрясения и метание огня?»
Хмуро посмотрев на тонкую больничную простынь, я принялась обрывать катышки с ткани. Думаю, сейчас самое время задуматься, во что же меня втянули или, может быть правильнее будет сказать, зашвырнули.
«Я не уверена», — начала я после минутного молчания, — «Я думаю, я не в том положении, чтобы сомневаться в реальности происходящего. Я испытала на себе и землетрясение и огонь. Это больно», — призналась я. От воспоминания об опаляющем жаре меня передернуло, я повела плечами, чтобы расслабится.
«Но я жива», — сказала я, посмотрев на них, — «И пока я не могу принять это как данность. Кроме того, я еще не успела все хорошенько обдумать. Определиться, есть ли во всем этом смысл».
Я посмотрела на Скаут. Она сидела поникшая, закусив губу. На лице написан страх и возможно, сожаление. Наверное, чувствуешь беспомощность, понимая, что тот, кого ты впустил в свою жизнь, может из нее исчезнуть, оставив тебя одного.
«Это имеет смысл», — тихо сказала она. Высказывание было утверждением, но в ее тоне звучал вопрос: «Что теперь будет с нами и нашей дружбой?»
Мы посмотрели друг на друга, и в это мгновение что-то перевернулось во мне — я поняла, что мне дана возможность обрести что-то вроде новой семьи, возможность доверять кому-то, рискнуть. Мои родители за четыре тысячи миль отсюда, зато у меня появилась новая лучшая подруга. И это дорогого стоит. Это то, за что надо держаться.
«Хорошо, тогда…», — начала я, пристально взглянув на Скаут, — «Думаю, лучше вам все мне рассказать».
Потребовалось всего мгновение, чтобы она осознала, что я согласна участвовать во всем, чем бы они ни занимались. Когда Скаут поняла это, лицо ее просияло.
Прежде, чем мы совсем расслабимся, Джейсон вступил в разговор.
«Перед тем, как ты расскажешь ей больше того, что она уже знает, подумай о том, что ты делаешь», — начал он, — «Она была под землей совсем недолго. Значит, есть вероятность, что они ее не узнают. Мы снова можем заняться своими делами, и им не обязательно знать о ее существовании».
Он скрестил руки и нахмурился.
«Но если ты просветишь ее, она станет участницей конфликта. Частью сообщества. Ты привлечешь к ней внимание, они отметят ее как сторонника анклава. Она станет мишенью. Если ты ей расскажешь, она будет в деле. Как бы то ни было, она будет замешана в этом».
Его «как бы то ни было» прозвучало как «пока смерть не разлучит нас», но меня это мало волновало.
«Смотрите», — спокойно сказала Скаут, переводя взгляд на меня, — «Она на больничной койке, вся утыкана трубками», — она метнула на Джейсона нетерпеливый взгляд, — «Она уже замешана в этом».
Приняв решение, Скаут вскочила с кровати. Она прошлась по кругу, Майкл и Джейсон посторонились, чтоб пропустить ее. Они обменялись взглядами, ожидая, когда она начнет.
«Единороги», — вдруг сказала она.
Повисла пауза.
«Единороги», — снова повторила Скаут.
Я только моргала в недоумении.
«Я без понятия, о чем ты».
«Ага», — сказала она, подняв палец, — «Не ожидали, что я с этого начну. Ну, серьезно, единороги. Представь средневековую Европу. Там есть лошади, крупнорогатый скот и прочие вьючные животные. Времена темные, грязные, кругом нищета».
Джейсон наклонился к Майклу: «К чему она клонит?»
«Без понятия», — ответил Майкл, — «Я эту речь впервые слышу».
«Умолкни, Гарсия. Итак, грязь, темнота, крестьяне — печальное зрелище. И вот однажды девица гуляет в поле или еще где-нибудь, она ожидает увидеть там лошадь. Но вместо этого, встречает единорога. С рогом, белоснежной гривой, в волшебном сиянии». Скаут сделала паузу и в ожидании посмотрела на меня.
«Прости, Скаут, но если это была метафора, я не уловила суть».
«Солидарен», — добавил Майкл.
Скаут немного наклонилась, продолжая, голос ее стал тише и торжественнее.
«Только подумай. Что если, в поле была не просто обычная лошадь. Что если там, действительно, был единорог».
«А…», — откликнулся Джейсон, — «Понятно».
«Ага», — подтвердил Майкл.
«В мире есть люди», — сказала Скаут, — «которые похожи на единорога в поле. Уникальные. Редкие», — она остановилась и взглянула на меня с торжественным видом, — «И они одарены. Магией».
После предисловия о единорогах, мне следовало догадаться к чему все идет. Пока, получив эту маленькую подсказку, я только удивленно уставилась на Скаут. «Магия», — наконец, повторила я.
«Магические силы всех форм и масштабов», — сказала она, — «Вижу, ты сомневаешься, но ты сама была свидетелем и испытала все на себе», — она кивнула на капельницу, — «Ты на собственном опыте убедилась в существовании магии».
Я нахмурилась.
«Хорошо, землетрясение и огонь — это не что иное, как магия».
Джейсон подался немного вперед.
«Тебе нужно время чтобы свыкнуться с этой мыслью», — сказал он, — «Тебе еще многое предстоит узнать. Это было только вступление».
Он улыбнулся мягкой улыбкой, от которой сердце затрепетало, не смотря на обстоятельства.
«С таким очарованием, ты, должно быть, пользуешься успехом у девушек, Шеферд», — сухо заметила Скаут. Я еле сдержала улыбку, пока она на меня смотрела. Она одарила меня таким взглядом, каким учителя смотрят на провинившихся учеников.
«Пожалуйста, продолжай», — подбодрила я ее.
«Ладно», — продолжила она и подняла руки для большей выразительности, — «Очень маленький процент населения обладает магическими способностями».
«Какими именно способностями? Землетрясения, сжатие воздуха и что-то в этом роде?»
«О, это только малая часть. Существуют разные степени могущества, различные виды навыков. Власть над стихиями, такими как огонь, вода и ветер. Заклинания и чары».
Частицы головоломки начали собираться.
«Это про тебя!» — воскликнула я, припомнив книги в комнате Скаут. Кулинарные книги. Книги с заклинаниями.
«Ты можешь создавать заклинания?»
«В каком-то роде, да», — сказала она также обыденно, как если бы я спросила ее о серьге в носу, — «Меня называют заклинателем».
Я выжидающе посмотрела на Джейсона и Майкла, они только тряхнули головами. «Это только вводный инструктаж. О нас расскажем позже», — Майкл перевел взгляд на Скаут, — «Продолжай».
«Магическая сила обычно появляется в период полового созревания. При наступлении переходного возраста».
«Растет грудь и землетрясения?» — спросила я, — «Хороши перемены».
«Серьезно», — Скаут кивнула в знак согласия, — «Это довольно странно. Однажды утром ты просыпаешься — и вдруг у тебя уже второй размер груди и мистический дар управлять предметами или ты плетешь чары и воюешь со Жнецами за власть над Чикаго. Сериал «Сплетница» по сравнению с этим отдыхает».
Я задумалась, пытаясь представить, на что похожа такая жизнь. Нет, не о том, как ходить со вторым размером груди, хотя это было бы хорошим дополнением. Я глянула на свою грудную клетку. Да уж, не плохое дополнение, однако…
«Ты еще с нами?»
Я подняла глаза, в лицо бросилась краска. Я смущенно улыбнулась.
«Я тоже об этом подумала», — сказала Скаут, подмигнув мне.
«Пока вы совсем не перешли на девичьи темы», — вмешался Джейсон, — «Лучше скажи ей о подвохе».
«О подвохе?» — переспросила я.
«Вот всегда так…», — сухо заметила Скаут, — «Положение вещей таково, что магия не постоянна. Она не может длиться вечно, по крайней мере, даром. Пока мы молоды — подростки, или лет до двадцати пяти — магия делает нас сильнее. Она действует в согласии с нашим телом, разумом, душой. Пока мы молоды, это как особое чувство, которое помогает нам по-новому узнавать мир, управлять им. Мы получаем доступ к тому, что человечество забыло, испугавшись пробных попыток в чародействе. Страх заставляет многих забыть о своем даре».
«А когда вы становитесь старше?»
«Сила обретает свою цену», — сказал Джейсон, — «И как нам кажется, цену неприемлемую».
«Слишком высокую», — добавил Майкл.
Я удивленно посмотрела на них.
«Цену? Такую как разум? Она сводит с ума или типа того?»
«И такое бывает», — ответила Скаут, — «Она разрушает тело и душу изнутри».
Я удивленно приподняла бровь.
«Ты хочешь сказать, она разрушает тело и может убить?»
Она кивнула: «Чем старше ты становишься, тем сильнее магия требует подпитки от тебя. Она поглощает тебя, трансформирует. Магические способности действуют, как паразит. Чтобы остаться в живых, приходится постоянно утолять жажду этой силы, подпитывать ее».
«Чем?» — мой голос был спокойным, поэтому Скаут ответила также спокойно.
«Энергией других. Те, кто поддерживает свою силу, должны научиться питаться сущностью других — как вампиры, только высасывающие душу. Мы зовем их Жнецами».
«Пожинающими жизни», — подумала я вслух.
«Несущими смерть», — подтвердила она, — «Если жить надоело, зови этих типов».
«Ты сказала, они забирают энергию у других», — повторила я, — «Что это значит?»
Джейсон сделал шаг вперед: «Ты встречала людей, из которых будто выкачали энергию, подавленных и вялых. Например, как ученики, которые постоянно спят на занятиях?»
«Я же подросток. Это обычное дело», — уныло заметила я.
«Да, это минусы переходного возраста», — согласилась Скаут, — «Но гормоны не единственная причина. Жнецы выбирают в жертвы людей, у которых проблемы с уверенностью в себе, не находящих свое место в обществе. И медленно, так чтобы не привлекать внимания, они поглощают их энергию. Можно назвать это аурой, душой или волей к жизни. Эта та искра, которая делает нас теми, кто мы есть, которая отличает нас от ходячих роботов».
«Те ребята с огнем и землетрясением, которые преследовали вас, то есть нас, под монастырем. Это были Жнецы?»
Скаут кивнула.
«Официальное знакомство запоздало, но представляю тебе Алекс и Себастьяна. Она — старшеклассница средней школы. Он — второкурсник Северо-Западного университета. Вообще-то сейчас у них нет необходимости собирать энергию, они молоды. Но они помогают находить жертвы для старших. Это путь Жнецов. Делай все, чтобы удержать магию, невзирая на то, что это может кому-то навредить, или даже убить».
«Значит, эти Жнецы высасывают у людей душу, чтобы не стать ходячими мертвецами. А как же остальные из вас?» — я посмотрела на каждого по очереди, — «Я полагаю, вы не собираетесь в будущем вытягивать души?»
Прежде чем они смогли ответить, раздался стук в дверь. Не дожидаясь ответа, вошла медсестра в белом халате с подносом в руках.
«Добрый день!» — сказала она, — «Как вы себя чувствуете?»
Согнав Скаут с кровати, она поставила поднос, на котором стояли пластиковый стаканчик с водой, небольшой пластиковый кувшин и упаковка шоколадного пудинга.
«Что ж, посмотрим», — она подошла к кровати и измерила мой пульс. Затем взяла конец трубки от аппарата, присоединенного к стене, и протянула его мне.
«Покажите язык», — она положила мне под язык холодную пластиковую палочку и стала смотреть данные на мониторе, — «Разве вы не должны быть сейчас в школе?» — спросила она, не поднимая глаз.
«У нас есть разрешение», — сказала Скаут.
«Ммм…», — протянула она. Когда аппарат запищал, она вытащила и отложила термометр, затем отошла к спинке кровати и нацарапала что-то на моей истории болезни. Покончив с этим, она посмотрела на меня.
«Время посещений заканчивается через час».
«Конечно», — откликнулась я.
Бросив последний предупредительный взгляд на Скаут, Джейсона и Майкла, она снова исчезла за дверью.
Неожиданно обнаружив, что проголодалась, я поставила поднос на край кровати. «Передай мне, пожалуйста, пудинг и можешь продолжать рассказ», — обратилась я к Скаут. Она оторвала фольгированную крышку и протянула мне стаканчик пудинга и ложку, слизывая с фольги остатки шоколадного пудинга. Я с жадностью принялась есть.
«Никакого поглощения душ», — продолжил Майкл, — «С нашей точки зрения, магия не стоит того, чтобы подпитываться за счет других. Мы не желаем платить такую цену и забирать жизни. Мы можем поэтично рассуждать, как прекрасно быть Посвященным».
Я проглотила огромную ложку пудинга — магия способствует хорошему аппетиту — и удивленно посмотрела на него.
«Посвященные?»
«Те из нас, кто владеет магией, но предпочитает от нее отказаться. Вот к кому мы себя относим. Наша философия состоит в том, что когда нам исполнится двадцать пять, мы вернем нашу магическую силу обратно во вселенную. Мы прекратим ею пользоваться. Мы дадим клятву».
«Это равноценный обмен», — добавила Скаут, с легкой улыбкой, — «Нет больше магической силы, зато не нарушается баланс во вселенной».
«И нет больше Посвященных», — сказал Джейсон очень тихо, и как мне показалось, немного печально, словно, если бы его отказ от магии не состоялся, переживать бы он не стал.
«Хорошо», — сказала я, — «Подведем итог: дети с магическими способностями бродят по Чикаго. Некоторые из них добровольно отрекаются от магии, когда она становится хищнической — и это вы».
Скаут согласно кивнула.
«А некоторые не желают бросать магию, и в будущем их ожидает поглощение душ».
«Правильный вывод», — согласился Майкл.
«Но тогда объясните, зачем вы, ребята, бродите под монастырем и бросаетесь огненными заклятьями друг в друга?»
Скаут взглянула на Майкла, который кивнул ей, будто давая разрешение.
«Мы нашли список», — сказала она, — «Что-то вроде списка претендентов. Детей, которых отобрали Жнецы. Детей, которых они, в прямом смысле, собираются сделать своим энергетическим обедом».
Я понимающе кивнула.
«Я придумала заклинание защиты, это наполовину чары, наполовину проклятье, чтобы помешать Жнецам сосредоточиться на своих жертвах».
«Как же это сделать?»
«Ты когда-нибудь пробовала рассмотреть далекую звезду?» — спросила Скаут, — «Чем пристальнее всматриваешься, тем более размытой она становится».
«Это Скаут и пытается проделать», — сказал Майкл, скрестив руки, движением головы указывая на Скаут, — «Сделать цели невидимыми для Жнецов. Она занимается школьниками, которые живут в округе Мичигана и ходят в старшую школу в районе Саут-Луп. Они еще не были этим сильно обеспокоены».
«И поэтому они вас преследуют?» — спросила я, переводя взгляд на Скаут.
«Как можно догадаться, мы не особо популярны. Благодаря нашей идее бросить наши способности, мы не принадлежим большинству».
«Одаренные, как правило, гордятся своей магией», — сказал Джейсон, — «И большинство из них не собирается от нее отказываться».
«Этот факт причисляет нас к меньшинству», — сказал Майкл, — «Это своего рода бунт».
«Отступники магии?»
«Типа того», — сказала Скаут с печальной улыбкой, — «Жнецы выявляют жертв — тех, кто станет хорошей психологической закуской — и детей, которые сами начинают проявлять свой магический дар. Разведчики», — добавила Скаут, опережая мой вопрос, — «Их дар — это способность находить магию. Определять ее».
«Обнаружив однажды ребенка», — сказал Майкл, — «Жнецы окружают его, как львы свою добычу. Они беседуют с этим ребенком, а иногда и с его родителями, о его даре, выявляют, на что он способен. И учат тому, что не следует стесняться дара, что он стоит отнятых душ».
«Жнецы пытаются приучить детей к мысли, что добровольный отказ от магии — это преступление», — сказал Джейсон, — «Что питаться энергией других — это как естественный отбор, сильные поглощают слабых. Мы с этим не согласны. Мы стараемся создать защитное заклинание для жертв. Пытаемся сотрудничать с одаренными, заставить их задуматься о последствиях магии».
«Хорошо это или плохо», — добавила Скаут.
«Значит, вы отбиваете у них тех, кого они уже обработали», — заключила я.
«Ты уловила суть», — сказала Скаут, — «Мы стараемся убедить детей, наделенных силой, что отказ от магии наиболее гуманный метод. Из-за поглощения душ».
Я слегка улыбнулась.
«Правильно».
«Поэтому, они недолюбливают нас, а мы, в свою очередь, не в восторге от Жнецов», — добавила она, — «Нам не нужны настоящие Жнецы. И нам точно не нужно, чтобы они тут плодились».
«Серьезно», — пробормотал Джейсон, — «В Чикаго и без того достаточно начинающих фанатов».
Майкл закашлялся, но сквозь кашель я расслышала слово «На севере».
Я вопросительно взглянула на Скаут.
«На севере?»
«Там обитают новички», — сказала она, — «Это их территория».
«Понятно. И что вы делаете с этой пропагандой. С приспешниками Жнецов, я имею в виду».
«Мы хорошие ребята», — сказал Майкл, — «Они задиристые хулиганы, и мы для них помеха. Мы усложняем их задачу — вербовать, промывать мозги, убеждать детей держаться за свою магию и жить как зомби, питаясь другими».
«Мы сталкиваемся с жуткими предрассудками», — сказала Скаут с усмешкой, — «Сейчас у нас немало жертв под защитой и мы подружились со многими одаренными, которые еще не перешли на темную сторону».
«Не удивительно, что за вами охотятся», — заметила я, бросив выразительный взгляд на Скаут.
«Это правда», — согласилась она, — «Жнецы назойливы, как мухи. Мы прикладываем немало усилий, чтобы остаться в живых».
Я скрестила ноги под тонким одеялом.
«Может вам не следует пускать их в Св. Софию?»
«Мы и не пускаем. Подземные туннели соединяют половину зданий в районе Чикаго-Луп. Добро пожаловать в подземные туннели Чикаго!»
«Сколько их всего здесь?» — спросила я.
«Около двухсот», — ответила Скаут, — «Звучит впечатляюще, но Чикаго третий по величине город Америки. Двести на почти три миллиона — это не так много. Мы не входим в их число, поэтому двести — это только по нашим скромным предположениям».
«А вас?»
«В этом месяце мы наладили отношения почти с двадцатью семью Посвященными в Чикаго», — сказал Майкл, — «Включая студентов младших и старших курсов Чикагского Университета. Для Посвященных студентов это — их последний шанс поиграть в магов и волшебников, пока не пришло время вернуться к обычной жизни. Мы собираемся в анклавы по городу. Это что-то вроде штаб-квартир».
Еще одна часть головоломки встала на место.
«Вот что значат символы на макете города!» — Мой голос от волнения стал громче, — «Буква «Y» в кружке и комбинация кругов, наподобие креста. Это обозначения местоположения анклавов?»
«Эти круги называются «четырехлистники», — сказал Майкл, — «А «Y» обозначает анклавы или места, где Жнецы планируют найти себе последователей. В Чикаго шесть анклавов. Св. София это Анклав номер три».
«Или А3, как называют его эти идиоты», — добавила Скаут, с усмешкой указывая на парней.
Джейсон настороженно посмотрел на меня.
«Ты сказала, что была в комнате с макетом?» — он перевел свой взгляд на Скаут, и на этот раз в нем был упрек, — «Ты пустила ее в комнату с моделью?»
«Я ее не впускала», — защищалась Скаут, — «Меня вообще там не было. Эту комнату обнаружили одноклассницы, они привели ее туда и заперли».
Джейсон упер руки в бок. Он явно не был обрадован.
«Посторонние знают об этой комнате?»
«Я же говорила, что ее обнаружат», — сказала Скаут, — «Не все туннели блокированы. Я говорила, что это когда-нибудь произойдет».
«Давайте не сейчас», — вмешался Майкл, — «Мы можем обсудить это в другой раз». Кажется, стало немного напряженно.
«Почему все-таки туннели?» — поинтересовалась я, — «Если Жнецы вытягивают души людей и не хотят, чтобы вы им мешали, почему бы им не вломиться через парадную дверь Св. Софии и не захватить школу?»
«Может мы и отступники», — сказал Джейсон, — «но у нас со Жнецами есть кое-что общее — мы не хотим себя обнаружить. Мы не хотим устраивать хаос, Жнецы могут красть души и здесь, не привлекая внимания общественности».
«Пожалуй, людям бы это не понравилось», — сказала я.
«Точно», — согласилась Скаут, — «Жнецы не хотят, чтобы их упекли в сумасшедший дом, или в лабораторию для опытов. Поэтому мы держим нашу борьбу подальше от посторонних глаз. Мы держимся под землей. Обычно мы без проблем с этим справляемся, но в последнее время они стали более агрессивны… Агрессивнее, чем обычно», — пробормотала она.
Я вспомнила, что Скаут говорила о своем долгом и изнурительном лете. Страшно представить, что могут устроить подростки наделенные магией.
«Они активизировались в последнее время», — сказал Джейсон, — «Мы считаем, что они к чему-то готовятся».
В комнате наступило молчание, трое из нас, возможно, задумались, к чему же готовятся Жнецы. Они посмотрели на меня в ожидании, надеясь на какую-нибудь реакцию — слезы, недоверие или энтузиазм. Но у меня еще оставались вопросы.
«А вы ждете этого?» — спросила я.
«Чего именно?» — Скаут склонила голову на бок.
«Отказа от магии», — я вытянула ноги и зарылась поглубже под одеяло — здесь так же холодно, как в Св. Софии, — «Я имею в виду, в этом есть свои плюсы и минусы, не так ли? Сейчас вы наделены силой. До того как вы повзрослеете, вы привыкаете к магии, но вам придется все бросить. Это вас не тревожит?»
Они переглянулись.
«Так оно и есть», — спокойно сказала Скаут, — «Сейчас магия является частью нас, но она не всегда будет с нами».
«Но и не будет полуночных встреч с несносными Жнецами и с Посвященными из Универа, счастливыми обладателями магии».
Скаут удивленно приподняла бровь при этой мини-тираде Джейсона.
«Я знаю. Не сейчас», — сказал Джейсон.
Я решила, что не все так гладко в Третьем Анклаве.
«Итак, тот парень послал в меня проклятье. Ты сказала, его зовут Себастьян. Он Жнец?»
Скаут кивнула.
«Он самый».
«Он что-то сказал, перед тем как сразил меня. Что именно?»
«Ad meliora», — ответил Майкл, — «Это по латыни. Означает «все к лучшему».
Мои брови вопросительно поползли вверх.
«Я полагаю, это их девиз?»
«Да, ты права», — сказала Скаут, — «Они думают, что мир станет лучше, если они сохранят свою магию. Они считают себя элитой, и все остальные у них в долгу. Выживают сильнейшие».
«Скорее выживают глупейшие», — проворчал Джейсон. Он посмотрел на часы, а потом на Майкла, — «Нам пора идти», — сказал он, взглянув на меня, — «Извини, что оставляем тебя. У нас еще дела в академии после обеда».
«Нет проблем. Спасибо, что зашли. И спасибо за цветок».
Он засунул руки в карманы и улыбнулся мне.
«Нет проблем, Паркер. Рад, что ты вернулась к жизни».
Я улыбалась ему в ответ, пока Скаут не прочистила горло, чтобы привлечь мое внимание.
«Я тоже пойду», — сказала она, снимая со спинки стула объемный пуховик. Скаут натянула его и застегнула на кнопки. Белый пуховик доходил ей до колен, поэтому казалось, что кроме него на ней только колготки и ботинки Доктор Мартинз на толстой подошве, с ремешком вокруг щиколотки.
«Ты похожа на снеговика».
Скаут закатила глаза: «Сегодня на улице прохладно. Не всех ждет теплое и уютное жилище».
Я свернулась калачиком в постели, надеясь, сохранить как можно больше тепла, и мечтая скорее добраться до содержимого шкафчика в моей комнате.
«Поправляйся», — сказал Майкл, постучав костяшками пальцев по спинке кровати. Полагаю, это был более брутальный эквивалент объятий. И все равно я была тронута.
Я ему улыбнулась.
«Думаю, мы скоро увидимся».
«И надеюсь, при более удачных обстоятельствах», — он покосился на Скаут, — «Грин».
Она закатила глаза.
«Гарсия».
Когда Скаут снова повернулась ко мне, она улыбалась.
«Я позвоню тебе завтра».
Я кивнула.
Все трое собрали свои вещи, я сжала кулаки, от нетерпения задать последний вопрос. Вообще-то, я боялась его задавать. У меня взмокли ладони, но я пересилила себя.
«Джейсон».
Все трое обернулись.
Джейсон удивленно приподнял брови.
«Да?»
«Можно тебя на секунду?»
«Да, конечно», — он поправил рюкзак на плече и переглянулся со Скаут и Майклом. Скаут сделала удивленные глаза, но Гарсия подтолкнул ее к выходу.
Когда дверь за ними закрылась, Джейсон обратился ко мне.
«Все в порядке?»
«О, да», — я сосредоточенно изучала одеяло, пока не решилась посмотреть в его кристально-голубые глаза.
«Знаешь, я просто хотела сказать спасибо. За то, что вытащил меня из подвала. Если бы не ты и Скаут…»
«Ты бы, во-первых, не получила этот удар», — закончил он.
Я начала было говорить, но замолчала, так как с этим не поспоришь.
«Я рад, что ты в порядке», — мягко сказал он, — «Не знаю, важно ли это, но я всегда рад помочь, Лили».
Мне понравилось, как он произнес мое имя, будто это не набор букв, а слово с большим значением.
Лили.
«Я хотел сказать, что меня не радует, что ты влипла в это — особенно не имея магической защиты», — он склонил голову набок, — «Хотя я слышал что-то о шлепанцах».
«Скаут разочаровалась в моих оборонительных действиях?»
Он скрестил руки на груди.
«Впечатляющая оборона. Я имею в виду, для того кто считает кусок резины своим техническим преимуществом…»
«Ладно, Шеферд. Ты высказал свои соображения».
«Я?» — спросил он с полуулыбкой.
Оказывается, полуулыбка Джейсона еще более убийственна, чем полная улыбка с ямочками на щеках. Полуулыбка получалась более ленивой и почти до смешного прекрасной.
«Ты меня убедил», — наконец, сказала я.
Какое-то время мы молча смотрели друг на друга, пока он не кивнул в сторону двери.
«Я, наверное, присоединюсь к Скаут и Майклу?»
Он задал вопрос так, будто не хотел уходить, но боялся мне надоесть. Сердце бешено забилось в груди.
«Вообще-то, я хотела еще кое-что спросить».
Он вопросительно посмотрел на меня.
«Когда мы были в подвале. Когда меня ударило. Мне кажется, я слышала рычание, похожее на звериное».
Глаза его расширились, губы приоткрылись от удивления. Он не ожидал, что я заговорю об этом, но у меня из головы не шел тот звук.
Джейсон не отвечал, мне пришлось быть настойчивее. Я знаю, что Скаут не могла так рычать, она призналась, что она заклинатель. Думаю, девочка с землетрясениями и парень с магией огня тоже исключаются. Джейсон единственный, кто остается.
«Тот звук. Это был ты?» — продолжила я допрос.
Он посмотрел на меня, в его голубых глазах сквозил холод, как от осколков ледяного сапфира.
«Скаут дала лишь краткое описание Посвященных», — наконец, сказал он, — «Она сказала, что все мы наделены магией, каждый из нас обладает своим собственным даром. Но этот краткий ответ не совсем точен», — он сделал паузу, облизнув губы, — «Я не похож на других».
Мое сердце учащенно забилось, не удивлюсь, если и он это заметил. Я набралась смелости и спросила.
«Насколько не похож?»
Когда Джейсон снова взглянул на меня, цвет его глаз стал зеленым, а потом серебристо-желтым, как светящиеся глаза у кошки. В выражении лица появилось что-то волчье.
«Достаточно», — ответил он, и клянусь, голос его стал более низким и глубоким, — «Достаточно отличаюсь».
Он направился к двери.
Мое сердце не унималось, пока за ним не закрылась дверь.