Магия чрезвычайных ситуаций

Она скоро почувствовала его присутствие в своем сознании. Восприняла она это на удивление безразлично, ею овладела сладкая расслабленность, наподобие той сонной эйфории, что успокаивает замерзающего. Примиряясь с этим своим странным состоянием, она в глубине сознания не могла не отметить силу и умение Пепла. У девушки возникло стойкое ощущение, что с ее скудными умениями в плане ментальных воздействий она и рядом не стоит с гостеприимным хозяином ближайшего дома. А тот факт, что Алан, помимо всего прочего, мог похвастаться недюжинным магическим потенциалом, делал его, пожалуй, одним из самых опасных противников в нынешнем мире.

Конечно, Кайндел знала, что, окажись она его жертвой в реальном ментальном поединке, рано или поздно она смогла бы найти способ защититься от его влияния (но, конечно, тогда могло бы уже быть слишком поздно), потому что обладала кое-какими способностями, ему покуда недоступными. Однако сути дела это не меняло – по силе он намного превосходил ее.

Но осознавать это было совсем не обидно.

Через несколько мгновений она начала разбираться в том, что он делает. Чары поиска поразили ее своей внешней простотой и изяществом. Они использовали мировую сеть каналов и потоков энергий, чтоб, действуя информацией, взятой из их памяти, словно листом кальки с отпечатанным на нем энергетическим образом Фарндо, чтоб сравнивать его с образами всех тех, кто попадался в зоне досягаемости. А поскольку энергия окутывала мир, словно атмосфера – земной шар, у дракона почти не было шансов оказаться вне этой зоны.

И когда действительно возник едва ощутимый контакт, который показался Кайндел подобием шелковой паутинки, повисшей между Пеплом и тем, кого они искали, но кого нельзя было рассмотреть с такого расстояния, девушка поняла, что только теперь начинается настоящая работа. От напряжения лицо Алана побелело, обострились черты, и курсантка с опаской подумала о том, как же выглядела она сама, когда пыталась воздвигнуть в Красных зорях магическую систему. Мгновением позже она уже укорила себя за постороннюю мысль и снова сосредоточилась на магии.

Однако ей самой, как оказалось, работы не было никакой. Более того – разобраться, что именно делает чародей, неподвижно замерший перед ней, девушка не смогла – слишком чуждыми и непривычными казались ей все манипуляции и даже образы, возникающие в сознании по ассоциации. Наблюдая магию альвов в волшебном лесу близ Кухиласвары, она заметила, что их действия, даже не понятые ею сразу, отпечатываются в памяти в виде каких-то очевидных, привычных, понятных картинок, с помощью которых позднее можно догадаться, что именно происходило. Здесь же – бесполезно.

Она поняла только, что невидимые сети заклинания призваны были опутать эфирное тело дракона незаметно для него самого и затянуть узлы на сердце и надо лбом. Определенная условность образа помогала магу осознать, что именно он желает сделать, и облегчить работу той части себя, которая, лишь отчасти руководствуясь разумом, по наитию строила действующие схемы заклинания. Сформировавшаяся картинка воспринималась как живая и напоминала зрелище, созерцаемое в сильный бинокль – неудобно, но детали можно разобрать. Кайндел видела, как аккуратно, даже скрупулезно Пепел вязал узлы незримых нитей. А потом медленно, словно боялся неловким движением разбить сложившуюся схему, вытащил из-за пояса кинжал.

– Я мог бы это сделать сам, – хрипловато объяснил он. – Но предпочел, чтобы ты.

– Что именно?

– Чтобы ты осуществила заклинание. Сама наслала на него проклятие.

– Почему?

– Есть как минимум две причины. И самая главная… Буду откровенен, это ведь тебе нужно его проклясть. А проклятие как таковое может аукнуться самым… неожиданным образом…

– Я понимаю. Конечно, коль скоро тебе безумие Фарндо ни к чему, последствия тоже как-то не в тему, – решительно закончила Кайндел. – Ты абсолютно прав и прости, что я сама об этом не подумала. Давай кинжал…

– Я хочу, чтобы ты послушала меня дальше, потому что это важно. Я ничего не имею против Фарндо и не могу иметь. У меня с ним не было спора. Поэтому мое проклятие может пройти вхолостую. Ты четко знаешь, что тебе нужно. И дело здесь не в ненависти. Она, кстати, скорее может помешать. Нужно понимание цели.

– Угу…

– Готова?.. Хорошо. А теперь возьми нож и попытайся пронзить сперва узел надо лбом, а потом над сердцем.

– Да, – как во сне, едва шевеля губами, произнесла она, вслепую нащупывая рукоять кинжала. – А ты, если можешь, свяжись, пожалуйста, с Ирландцем и передай – пусть сообщит о том, что сейчас будет, Одину.

– Ирландец – это тот, который с тобой приехал?

– Ага…

– Ладно. Постараюсь. Делай же!

Девушка прицелилась и ткнула кинжалом туда, где тонкие светящиеся линии завивались в подобие узелка. Конечно, со стороны все это, должно быть, выглядело весьма забавно, потому что образ оплетенного сетью заклинания дракона видели только они двое, и никто больше. Да и совместить реальный предмет с воображаемым образом – дело не такое и простое. Однако Кайндел поняла, какое именно усилие нужно сделать, управляя собственным воображением, чтоб все это выглядело правдоподобно для нее самой и действительно помогло завершить магическое действие. Кончик ножа пронзил узелок на лбу дракона, потом – напротив сердца. Как только это произошло, Пепел аккуратно вынул из пальцев Кайндел оружие и поддержал ее за плечи. С удивлением девушка осознала, что подустала.

– А своему спутнику передай то, что нужно, сама, – мягко произнес мужчина. – Я должен был следить за тем, что происходило, отвлекаться было слишком опасно.

– У тебя есть мобильный телефон?

Алан вытащил сотовый из кармана, протянул ей.

– Давай. Только быстрее, потому что проклятие может подействовать и почти сразу. Я не знаю точно, когда оно даст о себе знать.

– Е-мое… – Курсантка торопливо набрала номер Ирландца. – Алло! Слушай, надо бы срочно передать Одину, чтоб он отозвал бойцов из замка. Потому что сейчас там будет буйствовать крезанутый дракон.

– В смысле? – помолчав, уточнил старший офицер ОСН.

– В прямом.

– Ты говоришь о том маге, с которым мы сталкивались в Выборге? О том, который плавненько со стен умеет спорхнуть?

– Вроде да. Ты главное – сообщи об этом Одину, а он поймет, о чем речь. И побыстрее сообщи, потому что неизвестно, когда начнет действовать заклинание. Оно может начать действовать даже прямо сейчас, и тогда никому не поздоровится.

– Да понял я, понял.

Кайндел сложила телефон и протянула его Пеплу. Тот смотрел с напряженным интересом.

– Ну что?

– Да ничего. – Она пожала плечами. – Видимо, сейчас поедем.

– В Выборг?

– Да… Видимо…

– Но учти – я не могу гарантировать, что проклятие действительно подействует.

– Никто из нас не способен дать гарантию на заклинание, пока не опробует его в действии. Я потом обязательно позвоню тебе и расскажу, что видели другие и что увижу сама. Чтобы ты знал, насколько точны твои предположения.

– Да, спасибо. – Пепел коснулся ее локтя. – Будь осторожна, Аэда. Ладно?

– Уж постараюсь. Неужели ты думаешь, мне охота умирать?

Ирландец гнал как сумасшедший, и в какие-то минуты девушке становилось не по себе от скорости, однако она не протестовала. Сперва они летели по кольцевой автодороге – единственной в городе, которая поддерживалась в идеальном состоянии. Правда, в ее ремонте принимали участие не только специалисты (тем более что даже у специалистов чаще не было нужной техники и материалов, и приходилось ломать голову над заменой), но и местные жители, поэтому поездка по КАДу чем дальше, тем более становилась опасным для жизни баловством. Однако ж гоняли, потому что выбора не было, и поддерживали в порядке всем миром, потому как иначе грузовые машины из фермерских хозяйств в области застряли бы на окраине, а город остался без еды. Вообще.

Старший офицер заверил курсантку, что с главой ОСН связывался, все ему пересказал – и больше с Кайндел не перемолвился и словом. Она не задавала ему никаких вопросов, опасаясь отвлекать на скорости сто шестьдесят километров в час, а ему, видимо, не о чем было говорить с ней. Только когда с кольцевой они съехали на шоссе и машину начало трясти на ухабах, он обронил:

– Хотелось бы быстрее.

– Мне тоже, – согласилась она.

И посмотрела на свой перстень. То есть его сложно было с полным правом назвать ее перстнем, просто по случайности она оказалась обладательницей магического предмета, который до поры до времени терпеливо ждал, когда к нему обратятся. Она посмотрела на руку и подумала, что это очень глупо – носить на себе такую мощную вещь и не мочь даже элементарно сократить путь. «А ведь тут недалеко точка телепорта», – подумала она. Место, где располагался переход с окраины города в Выборг, почти к самому замку, действительно приближалось.

«А ведь там, в замке, есть метки. Интересно, как ими воспользовалась Ночь? У нее не было возможности переместиться, неоткуда взять энергию… Или возможность была?»

Кайндел прикрыла глаза и попыталась представить себе, как выглядит метка и как можно контактировать с нею. Она никогда прежде не выполняла подобного рода магических действий и поэтому представляла суть дела весьма отвлеченно. Однако в какой-то момент у нее появилось ощущение, что надо лишь протянуть нить между собой и тем загадочным местом, где кто-то начертал магическую метку. «А что, по логике, следует делать дальше? – раздумывала девушка. – Видимо, возводить телепортационную структуру. Вот так…»

В первый момент она не поняла, что произошло. Ей показалось, будто на машину с солидной высоты рухнула бетонная плита. В глазах потемнело, ей по ушам будто кто-то хлопнул огромными ладонями, заодно пройдясь и по плечам. Заныл позвоночник, желудок и сердце подпрыгнули к небу и вернулись обратно только потому, что вместе им оказалось тесно. Омерзительное ощущение длилось какую-то долю мгновения, однако этого времени курсантке вполне хватило, чтобы подумать: «Е-мое, что ж я сделала?»

А рядом в голос прохрипел Ирландец:

– Мать твою в дышло, предупреждать же надо!

Договаривал он это уже после того, как машина, пару раз прыгнув по булыжнику двора, впилилась в стену. Правда, не на скорости, рефлексы Ирландца оказались на высоте, и в момент, когда на обоих обрушилась магия, он инстинктивно нажал на тормоз. Поэтому в стену автомобиль врубился уже на излете инерции, и офицера с курсанткой лишь хорошенько тряхануло.

– Мать твою! – прошипел мужчина, но тут же замолчал.

Кайндел узнала то место, где они оказались. Тот самый двор выборгского замка, который был открыт на куртину, который примыкал к крошечному внутреннему дворику перед донжоном. Автомобиль влетел аккурат в угол здания арсенала (к счастью, кладка оказалась надежной). «Вот же ж елки-палки!» – подумала девушка, отстегивая ремень безопасности и пытаясь открыть дверь.

А через миг они оба с офицером поспешили окружить себя магической защитой, потому что оба ощутили что-то, а подумать можно было и позже. Одновременно оба рефлекторно пригнулись, и в совокупности то и другое спасло им жизнь. По автомобилю прошлась мощная сила, крышу слизнуло, словно ломтик масла с бутерброда, на миг вокруг обоих заревело пламя, мигом уничтожив обшивку остатка салона. Мужчина и девушка практически одновременно и одним и тем же движением выскочили из покореженных остатков машины.

– Сузуки, солнышко, – простонал Ирландец.

Кайндел услышала это лишь потому, что после рева пламени на миг наступила тишина, которая показалась оглушительной, пригнула к земле. Но даже в растерянности девушка поспешила, как учили, оглядеться и «оценить дислокацию».

Это действительно был выборгский замок, и с явными следами боя повсеместно. С предыдущего нападения прошло какое-то время, дружинники-реконструкторы успели привести его в порядок, кое-что отстроить, кое-что восстановить заново – тем более что рукастых людей в среднем среди них было на порядок больше, чем в массе обывателей. На этот раз вокруг было меньше разрушений, кое-какие деревянные строения не пострадали вовсе, но крепость явно перешла из рук дружины в руки Круга. Поблизости от себя Кайндел заметила пригнувшегося к земле Бальтазара (собственное паспортное имя – Евгений – парня раздражало до дрожи, и девушка помнила, как его на самом деле зовут, лишь потому, что обладала великолепной памятью, остальные его друзья либо прочно забыли, либо вообще не знали). Чуть дальше – еще пара знакомых лиц.

В первый момент она не пыталась понять, что происходит, хотя объяснение пришло само собой и в глубине сознания ждало, когда до него дойдут руки. В краткие пару мгновений тишины она успела сообразить, что вокруг, кажется, враги и что ближайшее подходящее укрытие кем-то занято. Глупо соваться туда, если укрытие неизбежно превратится в поле боя, но уже с тем, кто занял его раньше.

– Воздух, воздух! – дико завопил кто-то.

– Сверху! – вторил еще один голос.

А потом откуда-то из-за крыши бывшего арсенала прикатила еще одна волна огня. Она немного напоминала упругую, плотную струю напалма – так, как его описывали учебники тактики и однажды показывал наставник по обращению с огнестрельным оружием. Вид подобного вала, катящегося прямо на тебя, способен сразить даже самого выдержанного человека. Кайндел и той стало очень не по себе, хотя ощущение тяжести магического кольца на руке и раньше давало ей уверенность в себе. Она выставила защиту, но в последний момент нервы не выдержали и у нее, девушка упала и покатилась в сторону. В аккурат в то укрытие, от которого ее предостерегало здравомыслие.

Огонь омыл магическую пленку заклинания и наполовину спалил его. «Елки! – вспыхнуло в голове у курсантки. – Пламя-то не простое». Она уже поняла, что чары Пепла и ее усилия увенчались успехом – только дракон мог так потчевать пламенем, да еще и сугубо своих. «Интересно, надолго ли его хватит?» – подумала девушка.

В укрытии было тесно. Его образовала груда кирпичей, видимо, предназначенных то ли для ремонта, то ли для возведения дополнительной стены там, где ее не хватало, и груда досок. Их, конечно, нельзя было считать стоящим укрытием, особенно при том, что, кроме огня, пока никакой другой магии Кайндел не заметила, однако пока пламя их не коснулось, а по законам военной тактики любое укрытие лучше, чем никакого. Она гибко и быстро, словно мышь-полевка, нырнула в узкий зазор между кирпичами и досками.

– Ну ты, придурок, осторожнее, – проворчал тот, кто оказался в этой щели раньше нее. Потеснил девушку и просунулся вперед, толкая перед собой автомат.

А она на миг буквально превратилась в соляной столп, потому что узнала этот голос – голос своего бывшего мужа. Затихла, размышляя о том, что же делать и как потихоньку деться отсюда, поэтому пропустила мимо сознания еще одну волну огня, которая на этот раз зацепила и доски. Сосед по укрытию строчил из автомата куда-то вверх, хотя какой в этом был смысл – загадка. А курсантка пыталась понять, узнает ли он ее, если обернется, или достаточно просто молчать, и на то, кто именно рядом с ним, молодой человек не обратит внимание.

Через миг ей пришло в голову, что все происходящее не просто абсурдно, но и опасно. Сейчас, думая о бывшем муже вместо боя, она подвергает себя более чем серьезной опасности. Чужая магия может обрушиться на нее буквально в любой момент, и все по той простой причине, что она отвлеклась и ломает голову над какой-то ерундой. Кайндел стало противно, и, прижавшись спиной к кирпичу, она уперлась ногами в обильно разгоревшиеся доски.

– Эй, и что ты строчишь как идиот? – спросила она. – Или не прочь сгореть?

Парень бросил автомат, уперся ногами в доски, и совместными усилиями они опрокинули объятое пламенем дерево.

– Ну вот, – с удовлетворением проговорила девушка, вскакивая на ноги.

Он повернул к ней голову, и глаза его округлились. Даже если бы она не знала его как облупленного, и то ей не составило бы труда понять, что он подумал в первый момент: «Что она тут делает?» А следом пришел страх.

Этому страху она очень удивилась, но одновременно этот факт успокоил ее. Трудно бояться того, кто боится тебя, если ты, конечно, об этом знаешь. Курсантка выхватила меч – длинный тонкий клинок, который взяла с собой в поездку к Пеплу на всякий случай, а в машине держала при себе.

– Ты с ума сошла? – крикнул Волк, в свою очередь выхватывая меч – длинный и тяжелый, ножны которого как раз и мешали ему быстро вскакивать и поворачиваться. – Не нашла более подходящего места для выяснения отношений?!

Кайндел почувствовала угрозу сзади, пригнулась и пропустила над собой заклинание, которое в нее швырнул кто-то из адептов Круга – она не разглядела, кто именно. Да это было и неважно. Она отскочила в сторону, на всякий случай парируя атаку защитным заклятием, которое получилось у нее необычно мощным. Впрочем, причину этого она понимала и сама – ведь ее руку отягощал чародейский перстень Муавия Маургина.

Уже в следующий миг у нее закралось сомнение в том, что целили именно в нее. Напор невиданно мощной магии сверху ослаб, теперь рев огня и человеческие вопли доносились слева, из большого двора – должно быть, дракон немного переместился – и прежде прижимавшиеся к земле маги принялись беспорядочно швыряться заклинаниями. Не все, конечно, лишь самые невыдержанные. Кайндел попятилась, выбирая местечко, где она будет хоть отчасти защищена от драконьего пламени и сможет помешать прочим врагам подобраться к ней сзади. «Интересно, как там дела у Ирландца?» – подумала она между делом.

Волк, следуя за ней, перескочил через частично порушенную груду кирпичей и прыгнул на дорожку. Он оглядывался, должно быть, выбирая место поудобнее, и избегал смотреть на бывшую супругу. Лишь раз посмотрел ей прямо в глаза – и тут же отвел взгляд.

– Неужели нельзя было выбрать место и время поудобнее, чтоб свести со мной счеты? – укорил он. – Ты могла бы передать мне, и я б явился на выбранное тобой место. Позднее…

«Господи, какой же ты самовлюбленный тупица… – подумала она. – И я способна была сходить по тебе с ума?» А потом девушке пришло в голову, что это, пожалуй, обычная и совсем не оригинальная мысль уязвленной женщины, и выкинула ее из головы как неуместную. Она огляделась, убеждаясь, что рядом нет никого, кто может исподволь поупражняться на ней в метании заклятий, и приготовилась к схватке.

Они скрестили мечи; всем своим видом Волк показывал, что ему это все не нужно, вызывает досаду, однако не попытался унести ноги. Они дрались вяло, потому что оба не испытывали ни малейшего желания драться и победить. Если б год назад Кайндел дали в руки что-нибудь острое и позволили напасть на бывшего мужа, она дралась бы с наслаждением и яростью и, пожалуй, даже получила бы удовольствие, нанеся ему смертельную рану. По крайней мере, в первый момент.

Но сейчас она поняла, что ей все равно. Она дралась потому, что находилась с этим человеком по разные стороны баррикады, и поворачиваться к нему спиной было глупо и безрассудно. Время от времени замечая выражение его лица, понимала, что он-то бьется по тем же причинам – ни прибавить, ни отнять. Разве что мужчина как раз уверен в том, что противница мечтает пустить ему кровь, и, пожалуй, относился к этому с пониманием.

– Эй, Волк, ты че, совсем охренел? – крикнул кто-то, выглядывая из-за угла бывшего арсенала. – Тебе тут больше нечем заняться, кроме как спаррингом?

Наитием, в этот самый момент, понимая, что противник отвлекся, она прыгнула вперед и от души пнула его по колену ботинком. Ей почему-то не хотелось его убивать, и сейчас, вскоре после приема «снега», когда ощущения еще обострены и интуиция постоянно вмешивается в работу сознания, девушка свято доверяла каждому своему ощущению. Сбила Волка с ног, еще пару раз двинула его в живот (и между делом подумала, что если б была возможность врезать по физиономии, удовольствия получилось бы намного больше) и бросилась вперед, готовая сшибить заодно и вмешавшегося.

Тот явно не ожидал встретить здесь кого-то постороннего. Наверное, не хватило времени обратить внимание на разбитую машину, взявшуюся словно из воздуха (кстати, почему ж «словно?), или же он просто принял ее за деталь местного, плохо изученного пейзажа. Но уже через мгновение сообразил, в чем дело, и швырнул в девушку довольно мощные чары, соединяющие в своей структуре функции невидимого удара и дробления. Они оказались действительно стоящими, должно быть, самыми мощными и самым привычными у этого мага.

Несмотря на защиту – даже скорее благодаря защите – курсантку просто отшвырнуло на пару шагов назад. Крепко приложившись об землю, она подумала сперва о том, что эти романные байки и киносказки про отлетание на несколько метров, распластывание по полу или стене и дальнейшее вскакивание в готовности снова биться в полную силу – просто нелепые выдумки. После удара о твердую поверхность хочется только одного – перестать существовать в этом мире или хотя бы взать тайм-аут, чтоб как следует отдышаться. А потом сообразила, что если б не мощная защита, на землю свалилось бы нечто гуляшеобразное, начиненное раздробленными костями. А так почти цела, только ушиблась слегка.

«Кстати, если не хочется шевелиться, так и не надо», – сообразила она, оставаясь неподвижно лежать там, куда упала. Ее ставка на любопытство мага оказалась верной. Шум и рев драконьего пламени сместились еще дальше, к воротам, и в этой части замка стало достаточно спокойно, чтоб задумываться еще о чем-то, кроме собственной шкуры.

Он действительно наклонился над ней – и получил в лицо выдуманное ею на ходу заклинание – что-то вроде иглы, непринужденно прошибившей его хилую защиту и разнесшей голову. Столкнув с себя тело, Кайндел огляделась. На куртине становилось многолюдно, должно быть, бойцы спасались от обезумевшего сторонника, отбегая туда, где их не достанет его магия.

«А ведь мне нельзя сейчас кидаться вплавь, – подумала девушка. – В воде я буду практически беззащитна, если еще учесть и физическое состояние. И меня любой болван потопит, просто магически подтолкнув в спину».

Она торопливо, стараясь не паниковать, обшарила карманы убитого, выхватила мобильный телефон и набрала номер Одина. Вскочила, приживаясь к стене, и отправила в тех, кто кинулся к ней, полосу огня, рассчитывая, что большинство это заставит хоть на время, но отступить. Один отозвался не сразу, но все-таки отозвался.

– Да?

– Один, скомандуй ребятам, чтоб пробивались в донжон. Прямо сейчас.

– Кайндел? – удивился глава ОСН.

– Да. Быстрее, пока этот крезанутый придурок буйствует на другом конце крепости. Он у ворот, а вы давайте вплавь, через куртины.

– Понял. Сейчас.

Девушка бросила мобильный телефон на землю, надеясь, что ее разговора никто из бойцов Круга не расслышал. Еще раз укрепила защиту вокруг себя и побежала в ту сторону, откуда по ее расчетам и должны были появиться бойцы ОСН. На первого же противника она замахнулась мечом, хотя в действительности делала ставку только на магию. Сейчас она обладала действительно мощным потенциалом, как собственным, так и заемным, а вот по-настоящему мастерски обращаться с мечом так и не научилась.

– Эй, тут чужие! – крикнул кто-то из адептов Круга.

«Спохватились, голубчики, – злорадно подумала девушка, атакуя ближайшего противника огненным заклинанием. – Вот что значит отвлечься на собственного, слегка сдвинувшегося мозгами сторонника».

Как оказалось, на мечах бойцы Ночи дрались неплохо, или же Кайндел просто сильно «повезло». Уже через миг по ее магической защите пришелся удачный выпад. Металл вышиб из эфирного щита искры, и это едва не отвлекло девушку от схватки, потому что показалось потешным и совершенно необъяснимым. Отмахиваясь мечом, она не сразу взяла себя в руки и сумела пустить в ход чары, а когда все-таки применила их, то не придумала ничего лучше, как просто невидимым ударом отшвырнуть от себя противника.

Удар оказался так силен, что отбросил не только самого бойца, но и тех, кто оказался поблизости. Перепрыгнув через ошеломленных людей, курсантка понеслась со всех ног, пытаясь по возможности огибать встречных бойцов, а не сражаться с ними. Да и драться с каждым – на это не хватит ни одного, пусть и самого сильного мага. Даже взбесившегося дракона.

Он снова вернулся в эту часть крепости, и поток пламени окатил дворик и куртину. Дикие вопли тех, кто не успел составить нормальную защиту или составил, но нервы не выдержали, смешались с ревом огня, на миг наполнившего двор, словно вода – чашку. Кайндел присела, рефлекторно заслоняя лицо руками, и зажмурилась, не желая видеть, как драконий огонь превращает в пригоршню пепла адепта Круга, который секундой ранее замахнулся на нее мечом и поэтому не успел укрепить собственный магический щит.

Кроме огня в атаке дракона было много что еще, что не сразу поймешь и почувствуешь, да и огонь был не простой. Он разъедал магию, как кислота металл, и от него, даже если на тебя пришелся не основной поток, а лишь его край, крайне трудно защититься. Нужна полная концентрация. Краем сознания девушка подумала, что Фарндо, когда он все-таки придет в себя, будет очень хреново, потому что сейчас он явно выдавливает из себя все, на что хотя бы гипотетически способен. «Интересно, он выживет после этого?» – подумала она, сильным пинком убирая с дороги не успевшего разогнуться бойца, перепрыгнула через рассыпающиеся угольками остатки досок и пригнулась за начатой каменной кладкой будущей стены, недалеко от края куртины.

На этот раз дракон дохнул на крепость не огнем, а чистой сметающей магией – это было и страшно (потому что на этот раз ничто не закрывало обзора, и было видно, что под действием магии происходит с людьми), и успокоительно по сути своей, потому как означало, что силы взбесившегося существа на исходе. Однако пока облегчения тем, кто не способен был возвести вокруг себя хорошую магическую защиту, изменение не принесло. Страшная сила, подобная мощнейшему урагану, просто размазала нескольких, оказавшихся в эпицентре, людей, в толщах воздуха. Часть бойцов Круга поток силы сдул с куртины, и еще повезло тем, кто, описав неровную дугу, плюхнулся в воду. Магический удар был настолько силен, что некоторых просто перешвырнуло через узкий в этом месте пролив и расплющило по земле или камню. Кого-то приложило о стены или булыжную мостовую. Саму Кайндел сбило с ног, но она уцепилась за край кирпичной кладки и, как только возникла краткая пауза, бойко перебралась через нее и укрепилась.

«Надеюсь, наши ребята еще не сунулись в пролив… То есть если в пролив, то это ничего, там вроде тонуть-то негде… А вот если на том берегу… Бог его знает…» Она вытянула шею, надеясь разглядеть Фарндо, но не заметила его. Только ощутила тот момент, который предшествует очередному удару, и уперлась изо всех сил.

Этот уже получился послабее, да и все разумные люди еще в прошлый раз старательно попрятались (а неразумных на куртинах уже не осталось) – двор просто опустел. Едва стих напор заклинания, девушка, пригнувшись, бросилась к узкому проходу, который вел в глухой внутренний дворик перед донжоном – туда, куда по ее мнению и следовало пробираться бойцам Организации.

В этом проходе она буквально споткнулась об Ирландца, который, состряпав себе «укрепление» из четырех бездыханных тел и широкой доски, целился в проход из автомата. Он был измазан в копоти и, судя по состоянию одежды, пострадал от огня. Кайндел перемахнула через него и посмотрела во дворик – там оказалось немало бойцов Круга. Собственно, их там было очень много. Наверное, это можно было объяснить тем, что туда пламя и прочая магия дракона достигала редко. Но именно потому, что это случалось реже, здесь жертв у магии взбесившегося существа неизменно оказывалось больше, чем где-либо еще в замке.

Собственно, в первый момент девушка даже не разобрала, сколько же там живых, а сколько уже мертвых или умирающих.

– Кайндел, куда ты лезешь, дура?! – зашипел Ирландец.

– Да не убьют меня, – отмахнулась она. – А наши сейчас сюда придут, надо им обеспечить место для размаха, – и, прицелившись, пустила точно в проход мощную отшвыривающую волну. Это было сильное заклинание, любовно составленное и отточенное Варлоком – он поделился им с курсантами, и теперь девушка применила его с внутренней уверенностью в результате – она уже знала, как именно оно действует.

Эти чары действовали, как трехступенчатый «невидимый удар», они не убивали, но могли лишить сознания, приложить об стену или просто сбить с ног. Мгновением позже ее настигла очередная атака обезумевшего дракона, послабее предыдущей, но тоже вполне способная размазать незащищенного человека по камням. За миг до атаки Ирландец оказался рядом с ней, будто чувствовал, что может произойти через долю секунды, и ее защита накрыла обоих.

А вот остальным, и так-то оглушенным ее заклятием, пришлось несладко – их расшвыряло по двору, друг на друга, и в этой беспорядочной груде, конечно, были еще живые, были раненые и немало мертвых, само собой. Кайндел схватила старшего офицера за плечо и потянула за собой, надеясь, что он поймет ее намек и, несмотря на ранения, окажется в состоянии бежать. Ей страшно было даже думать о том, на что она наступает, торопясь перескочить через дворик, на чем оскальзывается – и она не думала. Только отметила про себя, что тел в реконструкторской одежде и снаряжении здесь больше, чем прочих.

Не тратя лишнего времени, она вскарабкалась на каменное крыльцо донжона и пуганула тех, кто все-таки поднял головы, полосой огня. Судя по тому, что еще одного удара не последовало, однако крики из соседнего дворика не умолкли, наоборот, стали гуще, дракон снова перенес свое внимание на западную часть замка, ближе к воротам.

К удивлению опомнившейся курсантки, Ирландец оказался рядом с нею. Он ощутимо припадал на одну ногу, однако действовал вполне решительно. Пинком открыл дверь в донжон, нырнул туда и выставил наружу ствол автомата. Признав, что его действие вполне разумно, Кайндел последовала за ним – и тут же поняла, что в донжоне тоже тесновато. Те, кто мог скрыться в стенах башни Олафа, сделал это и теперь представлял для Кайндел и Ирланд-ца куда большую угрозу, чем все бойцы, оставшиеся снаружи, потому что последние были изрядно оглушены. А эти – нет.

– Елки-палки! – от души воскликнула девушка и одним усилием возвела между собой и теми, кто прятался в донжоне, магический щит. Приблизительно такой же, как тот, который Рейр ставил между нею и собой, когда вез пленницу в Петергоф. Разве что этот щит был намного мощнее. Курсантке казалось, что силой ее подпитывает не только печать Муавия Маургина, но и само это место.

Последнее, впрочем, могло быть банальным самообманом.

– Твою мать! – подтвердил спутнице старший офицер ОСН, когда понял, между чем и чем они оказались. Он не сразу заметил магический щит и наставил было автомат на недоумевающе рассматривающего непрошеных гостей чародея из Алого Круга. Кайндел успела помешать ему выстрелить. – Мать твою!..

– Вы кто такие? – Чародей изнутри донжона, видимо, от неожиданности не придумал ничего лучшего. – Эй, кто вы такие?

– Что, совсем тупой? – осведомился Ирландец, с опаской поворачиваясь к магическому щиту спиной. – Иди, подумай о том, кто мы такие.

Девушка кивнула головой на полуоткрытую дверь донжона.

– Смотри – наши.

Оэсэновцы с удивительной скоростью заняли внутренний дворик замка. Еще секунду назад их не было здесь, и вот. Они уже оцепили дворик и разбирались с теми, кто уже успел подняться с земли, и с теми, кто только пытался это сделать. Должно быть, бойцы Организации и сами опасались очередной вспышки безумия у дракона, и спешили отыскать для себя место поспокойнее. Еще через несколько мгновений в дверь донжона заглянули по очереди три бойца, а потом и Эйв Шреддер с лицом, наполовину синим от синяков.

– Айна! – выдохнул он. Посмотрел на чародея, явно пытающегося взломать изнутри магический щит. – Э-э… А это что?

– А это, как ты понимаешь, магия. – Девушка сосредоточилась на структуре защитного заклинания. – Готовы?

– Да, – коротко бросил куратор курсантской группы, в одно мгновение поняв, что она имеет в виду. Впрочем, понял не он один – бойцы, толпящиеся на крылечке, тоже как-то подобрались.

Кайндел мгновенно убрала щит, и чародей, который как раз не ожидал ничего подобного, споткнулся и повалился лицом вперед. Его тут же вырубили ударом приклада по затылку и, оттолкнув курсантку, вперед бросились бойцы ОСН, вооруженные по всем правилам нового военного искусства. Внутри донжона было маловато места для боя, однако к счастью засевшие в стенах башни адепты Круга никак не ожидали такой массированной атаки и от растерянности пропустили противника несколько дальше, чем следовало.

Заметив среди прорвавшихся в донжон бойцов Федевана и Мага, девушка хотела уже последовать за ними, но неведомо откуда взявшийся Офицер жестко схватил ее за локоть и коротко мотнул головой в сторону двора.

– Туда. Выходи и жди.

Решив, что от нее ждут хоть какой-то, но защиты от дракона, девушка послушно выбралась из донжона. Ей это удалось не сразу – в узкий дверной проем ломились бойцы Организации, которых подгонял приказ и опасность открытого пространства. Снаружи она первым делом прислушалась – рева пламени или свиста сметающей волны не было слышно, однако голоса людей и вспышки магии, все-таки отзывающиеся на энергетическом плане места. Особенно если их очень много. Видимо, силы дракона иссякли, и остатки бойцов вновь взялись выяснять отношения между собой.

Кайндел заколебалась, не зная, что ей делать и – собственно, главное – чего от нее ждут. Но в этот момент ее за локоть перехватил боец, которого она смутно помнила в лицо, но по имени не знала.

– С тобой Один хочет поговорить. Давай выбирайся из замка.

– Отличное предложение, – восхитилась девушка. – Только вот как?

Боец посмотрел на нее непонимающе.

– Я тебе приказ передал. Выполняй.

– Непременно. Как только замок будет захвачен и у меня появится возможность выйти через ворота… Или Один хочет, чтобы я по воздуху летела?..

Он не дослушал, отмахнулся от нее, как от мухи, и направился к донжону, в глубине которого уже вновь шел бой, и так рьяно, что грохот и крики находили путь наружу даже несмотря на толстые стены. Только после окончания боя девушке предстояло узнать, что там, в подвалах башни Олафа, укрепились и все это время отчаянно сопротивлялись ребята из дружины Владимира, и теперь, приободрившись, стиснули бойцов Круга с двух сторон.

Только их упорство и отказ поверить в собственное поражение спасли их на этот раз. В подвале башни они держали оборону несколько часов без воды и надежды на чью-либо помощь и только теперь поняли, что были правы. Восторг тех, кто мысленно уже готовился к смерти, а тут внезапно увидел шанс на спасение, трудно описать словами. А настроение в бою решает немало. Хотя закоулки донжона самими создателями этой громоздкой, мощной каменной конструкции были предназначены для того, чтоб облегчить задачу обороняющимся, адептов Круга смяли очень быстро. Кое-кто из них умудрился выбраться через бойницы на кузнечный дворик, а потом и из крепости, но таких оказалось меньшинство.

Впрочем, обо всем это Кайндел узнала много позже от друзей-курсантов, которые участвовали в захвате донжона и потом несколько дней в подробностях пересказывали свои впечатления соратнице, которую необходимость рубиться в узких переходах башни и на круговой лестнице обошла стороной.

Все то, что далее происходило в ней самой, девушка воспринимала как в тумане. Позже она смутно вспомнила, что, кажется, рубилась с кем-то в большом дворе замка и спешно искала метку, на которую ею и был совершен переход с окраины Петербурга в кольцо замковых стен, а нависающий над ней Ирландец торопил и почему-то все время оглядывался. Сказалась усталость, ну и магическое перенапряжение, конечно. Уже через полчаса Кайндел было безразлично, что с ней происходит, и даже самую слабую магию она не могла уже выдавить из себя, хотя и возможности имелись, и энергию ей артефакт готов был обеспечить в нужном количестве.

Она очнулась, когда Шреддер перехватил ее у ворот замка и закричал на ухо:

– Выходи из боя! Слышишь? Выходи из боя и отправляйся к Одину. У него к тебе есть что-то!

– Слышу, слышу, – без удовольствия отозвалась курсантка и послушно направилась к крепостному мосту.

Бой еще не закончился, из-за кромки стены то и дело прилетали шальные заклинания, и девушка в изнеможении почти не защищалась, однако странным образом ни одно из них ее не зацепило. Говорят, тот, кто не верит в гибель, и не встретит неприятную случайность, но вернее будет сказать, что к такому человеку смерть просто придет незаметно, он не успеет ее осознать, и в этом благо. А Кайндел просто хранил счастливый случай, а не закономерность.

За мостом ее, едва заприметив, сразу перехватил боец, который, видимо, был в курсе. Его вмешательство избавило ее от необходимости носиться между машинами ОСН и искать автомобиль Одина. Кайндел просто подвели к ней и втолкнули внутрь.

– Наконец-то! – воскликнул глава Организации, увидев курсантку. – Мне еще когда сообщили, что видели тебя на куртине.

– Мне было не выбраться из замка.

– Понимаю. А интересовало меня, собственно, откуда ты там взялась. Теперь от Ирландца уже знаю. Умудрилась открыть выборгский портал?

– Вроде того, – ответила она, не вдаваясь в подробности.

– Угу… С драконом, как понимаю, твоя работа?

– Не совсем. Но идея моя.

– Хорошо… Кстати – он жив или наш противник лишился одного из самых мощных своих бойцов?

– Не думаю, что лишился. И уверена – в будущем этот номер больше не пройдет.

– Ну и ладно, – согласился Один. – Ты осматривала магическую систему замка?

– Не было времени. – Она удивилась, что собеседник не понимает таких очевидных вещей.

– Я полагал, раз ты устроила в крепости такой сабантуй, то не без обращения к местной энергии. Жаль, что не посмотрела… Но что скажешь – когда сможешь приступить к созданию энергетической системы?

– Не скоро, – призналась она. – Я очень устала… Очень.

– Понимаю. Но хотелось бы как-то максимально укрепить защиту крепости. Тем более что людей у Владимира осталось не так уж и много, – и жестом показал на сидящего в углу салона главу реконструкторской дружины.

Владимир выглядел не лучшим образом. И дело даже не в том, что он был помят, явно ранен и оттого бледен. Молодой мужчина, которого девушка запомнила как средоточие силы и уверенности в себе, был просто убит всем случившимся. «Должно быть, действительно потерял многих своих друзей… – поняла Кайндел. – И не может поверить в это. Ему можно только посочувствовать». И она от души посочувствовала тому, кому при первой встрече так не понравилась.

– Один ты не узнавал у своих? – спросил глава реконструкторской дружины. – Хоть еще кто-нибудь из моих ребят остался в живых?

– Остались, остались. Но немного, сам понимаешь.

Владимир вздохнул, отворачиваясь. Ему было неприятно, что на него смотрят с сочувствием.

– Похоже, дружина моя прекратила свое существование. Где я наберу столько ребят, чтоб были толковые и чтоб могли отстаивать от нападений целый замок?

– Набере-ошь! Это в земле копаться охотников нет, а мечом махать – сколько угодно. Тем более что Кайндел вам сделает хорошую магическую систему в замке. И крепость станет неприступной. Когда, а, Кайндел?

– Я постараюсь сделать все, что в моих силах, но не обещаю, что это произойдет быстро.

– Но надо-то быстро.

– Один, ты раз за разом требуешь от меня выполнения невыполнимых заданий…

– Которые ты аккуратно выполняешь, доказывая, что нет ничего невозможного в этом мире.

Она несколько мгновений смотрела ему в лицо, избегавшее выпускать на свободу улыбку.

– Я враг самой себе, получается?

– Почему же? Разве тебя не привлекает возможность чувствовать себя незаменимой?

– Привлекает, верно.

– Я раз за разом предоставляю тебе такую возможность.

– Я согласна на меньшее…

– Но я не согласен. Отправляйся и спи. А проснувшись, попытайся сделать для крепости и ее обитателей все, что в твоих силах. И даже более того. Выборгской крепости нужна сильная магическая защита.

– Ты самодур, Один!

– Нет. Я просто умелый хозяйственник. После того, как выполнишь эту работу, получишь трое суток увольнительной. А может и десять – по обстоятельствам. Это помимо положенного тебе общего отдыха на курсантской базе, вместе со всеми.

Несмотря на неизбежное раздражение от известия, что нормального отдыха ей не дадут и придется снова рвать жилы, Кайндел удовлетворенно потянулась. «Кажется, мое положение в ОСН действительно укрепляется», – сказала она себе.

– Все равно ж не дашь. Опять найдется что-нибудь непредвиденное и суперважное.

Он и сам не удержался от улыбки.

– Может, и так, конечно. Но я постараюсь…

Были всего две памятные для Кайндел даты, накрепко связанные с местечком близ озера Пестово, где несколько лет назад Семьей Феникса была найдена и снята печать Муавия. Одна дата приходилась на апрель, вторая – на конец августа, и трудно было выбрать из двух ту, что поважнее. Еще прежде она постановила себе в эти дни обязательно выбираться туда хоть на пару часов. Теперь, при нынешней жизни, удачей можно было считать, если удавалось получить увольнительную хоть на один из этих дней.

Конец августа ознаменовался для курсантов ОСН «почти отдыхом» – из занятий только магия и гимнастика, сколько хочешь купаний и фруктов. Это стало для Одина и Роннана поводом чаще увозить Кайндел с учебной базы, чтоб создавать для ОСН источники магической энергии. Бывало, что целыми неделями, когда ее товарищи купались и отдыхали, она работала на пределе своих сил, чувствуя, что от напряжения силы иссякают не только у нее, но и у артефакта Муавия Маургина.

Не таким уж простым делом оказалось создание источника энергии в парке Красных Зорь (Один настаивал, что начать следует с Выборга, но, хоть и с трудом, девушка сумела убедить его, что лучше и как надо). Распутывая элементы собственноручно созданной системы, она не по-доброму поминала свою торопливость. И, даже понимая, что тогда не было иного выхода, ругала саму себя от души. Создание источника заняло у нее добрых две недели, и все это время парк был оцеплен несколькими боевыми группами ОСН, каждая из которых постоянно находилась в напряжении, ожидая налета в любую минуту, и мысленно кляли Кайндел, из-за которой приходится здесь сидеть.

Еще не придя окончательно в норму, она здорово рисковала, пускаясь в занятия сложнейшей магией, однако это было намного проще, чем объяснить начальству точно, что она может, а что не может. Закончив работу, она вздохнула с облегчением (хоть потом и поняла – рано). Удивительные ощущения посетили ее в тот миг, когда она первой вступила в точку высшей напряженности нового источника. Ей казалось, что энергия, плотная, как вода, вымывает из ее тела все лишнее, все тлетворное, обновляя и освежая как тело, так и душу.

Когда она вышла оттуда, отличия ее внешности от прежнего облика отметили даже те, кому до всех этих изменений не было дела, даже те, кто едва ли верил в иные разумные, магические расы, уже появившиеся на земле. Кайндел стала более стройной, тоненькой, как веточка, с тонкими изящными руками и ногами. Теперь она больше напоминала подростка, но не болезненно-щуплого, а просто маленького и изящного.

– У тебя даже взгляд изменился, – сказал Эйв Шреддер. – Правда, заметно. Смотришь на тебя и думаешь: «Так вот они какие, эти альвы…»

Успех с первым источником магической энергии приободрил девушку, однако, перебравшись в Выборг, Кайндел обнаружила, что не способна сформировать здесь магическую систему. Ей понадобилось немало времени, чтоб понять – она и не сможет ничего создать здесь, пока под ее властью уже находится один источник. Конечно, существовал, должно быть, способ вывести его из-под своего влияния и приняться за следующий, однако она этого способа не знала.

– Тогда пусть его сделает кто-нибудь еще, – раздраженно ответил Один. – Найди того, кому ты сможешь все объяснить.

Однако объяснять оказалось намного сложнее, чем делать самой. Даже отыскав среди младших офицеров ОСН того, кто, кажется, вполне подходил для этой задачи (его энергетика показалась ей знакомой, и, в уверенности, что это если не альв, как она, то, по крайней мере, тоже не совсем человек, курсантка ткнула в него пальцем), девушка столкнулась с уймой проблем.

Во-первых, офицер ОСН по имени Найсу, молодой человек с весьма бурным прошлым, явно был не в восторге от ее выбора. И она его понимала. Редко, но бывает так, что, даже обладая теми или иными способностями, человек вовсе не рвется их развивать. Он относился к магии с недоверием, охотно изучал ее, но в первую очередь для того, чтоб научиться противостоять нападающим чародеям, а ее потому, что его привлекала магия как таковая. Была б возможность – он предпочел бы обойтись вовсе без колдовских фиглей-миглей.

За плечами у Найсу был физмат Университета, склад ума чисто математический, то есть лучшего для занятий системной магией и не придумаешь. Однако чего можно добиться без искреннего, глубокого желания? Да ничего.

Впрочем, он старался. Он честно и скрупулезно выполнял каждое распоряжение Кайндел, изо всех сил пытался понять, что именно она от него хочет – и все равно не мог ничего сделать. Злился – она это чувствовала – как на себя, так и на нее, злился на Одина и Роннана, отдавших ему приказ, снова пытался – и снова ничего не получалось. Девушка бесилась от желания, в конце концов, сделать все самой, но не могла и сама злилась. Даже Пепел, которого она позвала на помощь и который тоже по мере своих сил пытался простыми словами растолковать человеку, что от него требуется, не преуспел.

– Послушай, – сказала Кайндел, исчерпав все доступные ей способы объяснения и убеждения. – Если ты не можешь себя заставить, то, наверное, мне стоит найти другого помощника. Скажи мне честно, что тебе все надоело, не нужен тебе этот источник и пошло б все на хрен в этом мире, и я от тебя отстану.

– А это легко – отыскать кого-то еще? – с тоскливой надеждой осведомился он.

– Практически невозможно.

– Тогда о чем ты говоришь? Объясняй снова. Что тут поделаешь, буду снова пытаться. Приказ есть приказ.

– Самое глупое – это то, что любой маг в нашем нынешнем мире с удовольствием дал бы обе руки на отсечение, лишь бы оказаться на твоем месте. Ты же хочешь только одного – чтоб все пошло на хрен.

– Это почему любой другой маг отдал бы что-то там на отсечение? – удивился Найсу.

– Почему? Да потому, что, обретя в свою власть такой источник, который можно забацать тут, в Выборге, он мигом бы обратно отрастил себе руки и остался бы при мощнейшем источнике магической энергии. И мог бы все. Ну почти все.

Офицер посмотрел на собеседницу с сомнением. «Точно говоришь?» – спрашивали его глаза. Она едва заметно кивнула – не так, чтоб спровоцировать вопрос, мол, что это ты тут головой раскивалась, а чтоб подсознание восприняло ее жест как знак согласия.

Как ни странно, это упоминание про «других магов» в добавку к такому неоспоримому факту, как приказ, все-таки сыграло свою роль – Найсу захотел преуспеть. И неважно уже, почему – из соображений ли «что я, хуже других, что ли?» или из каких-то еще… Кайндел это было неважно. Он все-таки напрягся и сумел с помощью курсантки и Пепла возвести нужную структуру. Более того, разойдясь, кажется, почувствовал вкус к этому делу и даже вполне самостоятельно придал новому источнику образ – теперь он походил на небольшой водопад, струящийся по стене башни Олафа и без остатка пропадающий на булыжнике.

Правда, на этом артефакт Муавия Маургина исчерпал себя. То ли владелица потребовала от него больше, чем он мог дать, то ли пришло его время, однако на другой же день после возведения «Выборгского водопада» он рассыпался в пыль, оставив Кайндел на память только тоненькое железное кольцо со стершимися знаками.

Девушка не испытала досады или грусти, найдя вместо артефакта горстку тонкой пыли и кусочек железа. Даже, пожалуй, вздохнула с облегчением, потому что Ночи больше нечего было искать, Одину не на что было больше рассчитывать, и теперь курсантка вполне серьезно могла рассчитывать пусть на самый короткий, но настоящий отдых.

В самом деле, после удачно сданного экзамена по тактике спецподразделений Кайндел без возражений выдали машину с полным баком бензина и отпустили «прокатиться».

Еще на подъезде к озеру она обнаружила, что явно окажется там не в одиночестве, однако не повернула. Ее удивительным образом успокаивало ощущение, переходящее в уверенность, что на этот раз Ночь и ее люди станут соблюдать традицию Семейства, по которой именно в эти дни каждый, пусть даже он был врагом, мог также прийти на это место, и никто не стал бы ему угрожать или пытаться напасть. Интуиция успокаивала, и это было самым главным.

Девушка оставила машину у обочины и направилась в глубь леса – пышного, ароматно-смолистого, с моховиками у каждого валуна, с крошечными елочками, зеленеющими радостно и густо, будто декоративные. Голоса она услышала раньше, чем увидела их обладателей, но даже в этот миг к своей безрассудной идее относилась по-прежнему снисходительно. Если чутье подсказало ей, что все пройдет благополучно, значит, так оно и есть. В ее поступке, конечно, была и доля бравады, мол, не думайте, господа, что я боюсь вас. Не боюсь совершенно.

Едва Кайндел вышла на открытое пространство, разговоры тут же смолкли, все присутствующие на памятном холме близ озера Пестово замолчали и повернулись к ней. Здесь была Ночь, чьи черты, причудливо смешанные с чертами ирландки Шенны О’Фейд, многодетной матери и защитницы прав животных (должно быть, физиологическое преобразование новообретенного тела все никак не могло завершиться), производили странное впечатление. Здесь был Лорд в длинном алом одеянии, сшитом кривовато, но зато из великолепного искристого шелка, о покупке которого в нынешних магазинах по нынешним временам и мечтать не следовало. Здесь был Ринн Острие, который окатил Кайндел взглядом, полным искреннего интереса. Здесь были Глен и Бальтазар, которые оба, казалось, испугались за поступок давней знакомицы во много раз сильнее, чем она сама могла испугаться за себя.

С краю, на большом валуне, завернувшись в теплый плащ, сидел бледный до синевы Фарндо с бело-перламутровыми, будто наклеенными, губами. На него единственного Кайндел посмотрела с тревогой, но не потому, что ожидала нападения, а потому, что – странное дело – искренне беспокоилась за его состояние.

– Привет честномй компании, – поприветствовала она, не рассчитывая на ответ и, конечно, не получив его. – Здравствуй, Фарндо. Я рада, что для тебя все закончилось благополучно.

Дракон поднял на нее темные от страданий глаза мученика.

– Теперь я, по крайней мере, знаю, кто меня так приложил, – сказал он.

Девушка неопределенно развела руками.

Ощущение враждебности постепенно пропитывало собой лес, становилось все труднее дышать. Казалось, в спину Кайндел нацелилось сразу несколько пар глаз, примеривающихся то ли выстрелить из имеющегося под рукой огнестрельного оружия, то ли «приласкать» какой-нибудь смертоносной магией. Но девушка понимала – окончательное решение все равно остается за Лордом и Ночью. Если они сделают хоть один враждебный жест в ее сторону, то следом накинутся все остальные.

Однако и глава, и координатор Алого Круга медлили. К удивлению своему, курсантка вдруг ощутила волну приязни и любознательного интереса, обернулась – на нее смотрел Рейр. Он был облачен во все черное, единственный при мече и кинжале на узорном поясе, тоже бледен – казалось, каждая деталь служит избранному образу, все специально продумано и подобрано, хотя это было не так. Поразительно величественным был его облик в эти минуты, на общем фоне. Удивительное дело – он улыбался ей вполне искренне.

Ночь, не дождавшись реакции Лорда на все происходящее, неохотно разомкнула губы. Правда, голос ее звучал вполне дружелюбно, хоть и напряженно, и с привычными повелительными нотками.

– Зачем ты сюда пришла?

– А ты думаешь, только тебе есть что вспоминать?

Девушка несла пурпурную розу – именно такую, какую больше всего любила Анастасия, ее названная сестра, которой уже давно не было в живых. Каждый раз, приходя на этот холм близ озера Пестово, Кайндел обязательно вспоминала погибшую. И теперь, решительно потеснив Глена и незнакомую девушку в черно-белом, она подошла к валуну и положила розу на его край. Постояла над ней.

Враждебная атмосфера не рассеивалась, однако ее разбавила некоторая растерянность. Адепты Круга явно не знали, что делать в сложившейся ситуации. Чутьем, к которому курсантка всегда считала необходимым прислушиваться (потому что интуиция ведь не что иное, как самостоятельно, без участия сознания, обработанная мозгом информация, обломки которой столь малы, что ее невозможно воспринять во всей полноте, а лишь как вспышки наития), она поняла – так будет продолжаться недолго. И лучше бы, пожалуй, убраться отсюда до того, как растерянность сменит желание и готовность сотворить с отступницей что-нибудь эдакое.

Она поднялась и без спешки (бежать нельзя, потому что это может вызвать у присутствующих инстинкт охотника, хищника, преследующего жертву) направилась в сторону дороги, туда, где ее ждала машина. Шагая непринужденно, легко и даже немного игриво перепрыгивая с камня на камень, Кайндел, конечно, не могла избавиться от щекочущих сознание мыслей: «А что если они все-таки решат напасть?»

Успокоение принесла другая мысль, может, не слишком приятная, однако резонная: «Ведь ты, считай, уже однажды погибла. Тогда, когда Ночь приговорила тебя к смерти. И потом, когда сумела сбежать, но снова попалась…Что ж теперь-то нервничать? Поздно…»

Наконец бывших сторонников, Семейство Феникса скрыли от нее ветки деревьев – девушка не видела этого, потому что избегала оборачиваться, однако почувствовала, потому что легче стало дышать, ненавидящие и просто напряженные взгляды больше не сверлили спину. Плечи слегка развернулись, шею можно было расслабить и не демонстрировать больше собственную силу и огромное чувство собственного достоинства. Курсантка с наслаждением вдохнула смолистый, влажный лесной воздух и прикрыла глаза. Это была та секунда, которую она могла без остатка отдать памяти своей названной сестры, потому что раньше, хоть и хорохорилась, думала в действительности только о людях Круга.

– Эй, постой! – крикнул Рейр, и, обернувшись, Кайндел увидела, что он быстрым шагом спешит за ней, сжимая что-то в руке.

– Да?

– Вот! – Он вложил ей в пальцы ее мобильный телефон. – Я нашел его и считаю нужным вернуть, раз уж так.

– Как ты умудрился его найти?

– Так же, как нашел тебя. Ребята, которые ограбили тебя, отдали мне телефон и подробно рассказали, где видели тебя. Вот и весь секрет.

– Почему ты мне его возвращаешь? – улыбнулась она, пряча сотовый.

– А зачем он мне? Все, что мне было нужно, я уже получил.

– Как хорошо, что там не было номера Одина.

– И чем бы мне помог номер Одина? Нет, он мне не нужен. Разве что для каких-нибудь детских шалостей. – Рейр тоже улыбнулся, правда, довольно холодно, прозрачно, будто бы сквозь тонкую пластинку льда. Смерил ее взглядом. – Надо сказать, ты произвела на меня впечатление.

– Это комплимент?

– Более чем. Признание. Мне приятно будет схватиться с тобой по-настоящему. А то этим летом мы больше развлекались… Надеюсь, ты меня не разочаруешь.

– Я тоже на это надеюсь, – буркнула она, теряя интерес к беседе. Сделала было движение уйти, но он удержал ее за локоть.

– И вот еще что… Я надеюсь, ты будешь держаться достойно, так что хотелось бы растянуть… э-э… выяснение отношений на возможно долгий срок. Поэтому – очень тебя прошу – больше не появляйся здесь, идет? Думаю, сегодня – последний день, когда Семейство Феникса решило подчиниться собственным традициям. В следующий раз тебя просто и бесхитростно задавят массой. А это будет неинтересно… Так что будь осторожнее. Идет?

Кайндел снова улыбнулась, и тоже вполне искренне.

– Идет…