Магия чрезвычайных ситуаций

– Что, так и ходите, высматриваете, кого б напугать? – полюбопытствовал магистр Круга.

Он лишь потому вступил в диалог, что лишней информация не бывает никогда. О том, что в мире уже вовсю действуют последователи серии романов авторства Джоан Ролинг, он знал. У ребят плоховато получались заклятия, описанные в первоисточнике, но самые талантливые из них научились мастерить неплохие волшебные палочки, помогающие составлять и обеспечивать энергией структуру чар, варить кое-какие зелья.

Так почему бы не появиться в мире магам-поклонникам романов Лукьяненко? Единственное, что интересовало Рейра – много ли чародеев уже сбились в подобия Ночного и Дневного Дозоров? И если они представляют собой ощутимую силу, то решат ли поддержать Круг, выступят ли на стороне ОСН или же примутся грызться и с теми и с теми? Только та мысль, что будь пресловутые Дозоры давним, уже достаточно развившимся явлением, то об этом давно уже стало бы известно, успокаивала молодого человека. Значит, конкуренты еще не наклевались. Значит, есть еще время приготовиться.

– Ну почему ходим, высматриваем, – открестился парень. – Просто случайно рядом оказались.

– Ну да, понимаю. Дозорам тоже нужно что-то есть. Например, картошку… И много вас?

– Где?

– Вообще.

– В Дозорах? Ну по-разному. Человек шестнадцать в нашем; в Дневном, кажется, побольше. И целых три человека в Инквизиции!

Рейр не читал «Дозоров», смотрел только первый фильм из двух, а потому понятия не имел, что такое «Инквизиция», и знать-то, в общем, не хотел. Но сделал понимающее лицо. Собеседникам нужно было подыграть.

– Понятно. И чем же вы собираетесь заниматься?

– Как – чем? Следить за порядком, конечно.

– Ну-ну… За порядком во всем городе? Вшестнадцатером?

– Нас скоро будет больше, – решительно, с глубокой уверенностью сказала девушка.

– Правда? – Рейр посмотрел с любопытством. – И как скоро?

– Еще не знаем.

– А вопросы наведения порядка вы уже согласовали с другими, более мощными, более давними по времени возникновения Орденами и Организациями?

Воцарившееся неловкое молчание растянулось на добрых две минуты. Парень и девушка смущенно переглядывались. А магистр Круга спокойно сделал себе пометку, что его собеседники не столько конкуренты, сколько еще одно явление магического Петербурга, и отнюдь не единственное. Причем возможно, оно даже станет полезным для Круга. Особенно если правильно повернуть дело.

– Видимо, нет, – кивнул он. – Ладно, я могу вас свести с координатором Алого Круга, и вы все обсудите.

– Вообще-то, наверное, не нам надо говорить с этим… координатором. А нашему… Ну главе Ночного Дозора.

– Естественно. Передайте ему, что с координатором Круга ему стоит переговорить. Вот телефон секретаря, пусть он договаривается сам. Ладно, – и, решительно сделав ручкой, отправился дальше.

– Где ты шлялся-то, а? – словно приветствие от стервозной жены, встретила его в дверях сакраментальная фраза. И от одного и того же человека – от Ирис.

Это была несколько полноватая, бледная, малоинтересная девушка с неопределенного оттенка темными волосами и острым, пронзительным взглядом. Она считала себя последовательницей и ученицей Ночи еще в незапамятные времена, когда магия едва обнаруживала себя, а уж во всей красе показываться даже не собиралась, и обе женщины были значительно моложе. Их дружеская привязанность прошла проверку временем и потому подразумевалась как нечто настолько надежное, что само по себе наделяло ее носителей особыми качествами. Ну то есть Ночи-то она прибавить ничего не могла, поскольку Ночь давно воспарила над общей безликой массой. А вот Ирис добавляла.

Но только не в глазах Рейра. К Ирис он относился с презрением, и часть этого презрения как бы падала и на координатора Алого Круга – за то, что руководствовалась личными привязанностями там, где им не место.

– Тебе больше заняться нечем, кроме как следить, кто когда пришел? – с ленцой полюбопытствовал он.

– Не хами. Знаешь прекрасно, что тебя ждут, и вместо того, чтоб объяснить свое поведение, цепляешься ко мне.

– Есть основание цепляться. Ты, насколько мне известно, входишь в число Одиннадцати, куда и Ночь-то не входит. Положение занимаешь очень высокое. Обязанностей у тебя должно быть очень много. Исполняй ты их, тебе бы было не до уходов-приходов.

– Я то же самое могу сказать и о тебе! – всерьез разозлилась Ирис.

Было отчего разозлиться. Стрела Рейра попала в цель. После бегства Кайндел ее отсутствие ощутили не сразу, но когда ощутили, Круг залихорадило. Оказалось, что с аналитиком, который и на переговорах оппонентов насквозь видит, и готовую картину происходящего преподнесет, и много на что еще способен, жить в разы проще. Решение признать аналитика третьим в Высшей Десятке (которая тогда еще была Десяткой, теперь же Десять по необходимости преобразовались в Одиннадцать) было принято окончательно и уверенно.

Однако готового аналитика под рукой не оказалось. Кинулись к Ночи, поскольку именно она в свое время приняла к себе Кайндел и ее же представляла как человека, способного работать с информацией. На этот раз Ночь порекомендовала Ирис.

Нет сомнений, кое-что та умела. Способна была связать причину и следствие и, поскольку в прошлом была практикующим психотерапевтом, умела вести беседу, чувствовать ложь и чужие эмоции. Но не способна была сделать из интуиции оружие или хотя бы рабочий инструмент, а потому там, где ее предшественница действовала легко, непринужденно и ни разу не ошиблась, Ирис продиралась, как сквозь густой лес, и ошибалась приблизительно в половине случаев. Причем не потому, что гадала наудачу, а потому, что никак не могла понять суть того дела, которым занималась.

И сама отлично осознавала свою слабость. Точный ответ она могла дать лишь в ситуации, где и так все понятно. Но там и остальные б не ошиблись. Ночь подбадривала подругу, говорила, что та научится, поскольку все постигается с практикой, и, кажется, сама искренне в это верила. Ее подруга тоже старалась верить, но в глубине души чувствовала, что изначально пошла по неверному пути. У нее были какие-никакие способности к анализу, уже не способные развиться, потому Ирис понимала бесполезность своих усилий, но не могла понять, как же надо, чтобы правильно.

– Обо мне? – напоказ удивился Рейр. – Я свои функции исполняю. А если ко мне есть претензии, то пусть их предъявляет сам гроссмейстер. Но никак не ты.

– Интересное дело, почему это я тогда должна выслушивать от тебя претензии?

– Потому что тебе нечего мне возразить, – рассмеялся ей в лицо Рейр и прошел в кабинет, где его ждал магистр Алого Круга.

Его когда-то звали Александром, но об этом, кажется, наглухо позабыл даже он сам. Два года назад он стал первым магом нового мира, вступившим в настоящий ментальный поединок с другим чародеем. Этим «другим» стал Холойг Суалтам О’Фейд, старший сын Шенны. Никто не ожидал от него таких талантов к псионике, хотя бойцы и чародеи Круга понимали, что он никак не может быть в магии полным нулем. Собственно, и семейство О’Фейд было выбрано потому, что в нем почти все обладали даром. Самой сильной была энергетика Шенны, но женщина не развивала свой талант, поскольку помимо страстного мистицизма отличалась высокой степенью религиозности. Ее одаренность стала великолепной питательной основой для духа Ночи, едва не погибшего вместе с собственным телом. Освоиться в теле ирландки ей стоило немалых трудов, хотя за свои усилия она была вознаграждена вдвойне.

Но чтоб обеспечить координатору Круга запасное тело, его, цинично говоря, еще надо было захватить. И вот тут глава Алого Круга (командовавший всей операцией) столкнулся с серьезной проблемой – свою мать, а заодно и братьев старший из мужчин О’Фейд отдавать не пожелал. Что, собственно, можно понять, особливо если не придираться. Схватка без малого едва не стоила Александру души – что уж там говорить о жизни. Хотя со всеми остальными членами семейства справились спутники магистра и таким образом обеспечили ему честный поединок, свою слабость в ментальном взаимодействии тот ощутил довольно скоро.

Он никому не рассказывал об этом затянувшемся на несколько часов бое, в ходе которого успел поседеть, постареть, снова помолодеть и опять поседеть. Но молчал не оттого, что было неприятно вспоминать, а потому, что почти ничего не запомнил. Только и мог припомнить, как на исходе схватки, сам едва ли осознавая, что делает (и в дальнейшем для собственного спокойствия делал вывод, что, видно, иначе было попросту невозможно), он втянул в себя чужое сознание и выпил чужую жизненную энергию.

Холойг Суалтам перестал существовать, тело его рассыпалось прахом, а Александр стал совсем другим человеком. Впитанная чужая сущность хоть и была покорена, однако серьезно влияла на дух победителя. Настолько, что он изменился как внутренне, так и внешне, обличьем теперь вполне мог сойти за Холойгова брата и уже без внутреннего сопротивления носил его имя. И, само собой, приобрел дар старшего сына Шенны к псионическим и эмпатическим воздействиям на окружающих.

– Здравствуй, Лорд, – приветствовал его Рейр.

Магистр Алого Круга обернулся. Он что-то перебирал, стоя у стеллажа с компьютерными дисками, но без сожаления отвлекся и сел в компьютерное кресло, предоставив гостю выбирать между диваном и стулом.

– Привет, Дикий. Ты завтракал?

– Как всегда, нет.

– Сейчас принесут. Садись. У тебя есть что мне сказать?

– Есть. Встретился я тут по дороге с одной парочкой. Ночным Дозором обозвались. – И Рейр рассказал о своей беседе с парнем и девушкой. – Как я понял, они всерьез, однако сколько-нибудь серьезные масштабы это явление пока не приобрело.

– Да, я знаю об этих Дозорах.

– А я почему о них не знаю?

– Потому что сам я узнал о них только позавчера. До поры до времени они сидели тихо. А теперь решили вылезти. И не они одни. – Глава Алого Круга дотянулся до газеты, валявшейся на принтере, и протянул собеседнику. Это был экземпляр «АиФ». Газета продолжала выходить несмотря ни на что, правда, нерегулярно, стала немного тоньше, к тому же реклама теснила статьи еще активнее, чем прежде. – Вот, обрати внимание. Школа Вейовия объявляет набор. Обучают, естественно, магии. И, судя по описанию предметов, еще одна вариация на тему Закос-под-Хогвартс…

– Меня только одно интересует. – У Рейра взгляд сразу стал хищным. – Насколько стоящих магов они туда уже набрали и еще наберут, и нельзя ли кого-нибудь оттуда переманить.

– Разумеется. – Взгляд Александра стал рассеянным. – Этим займется Эоган. И, возможно, я. Тебе Ан Альфард хочет поручить кое-что поважнее. О нападении на нас ты уже все знаешь?

– Как я понимаю, мне сообщили все самое существенное.

– Да. О том, что много наших попало в плен. Сам понимаешь, нам дорог каждый из наших ребят. Надо, чтоб ты нашел, где их держат, и освободил.

– А я думал, разговор опять пойдет об этой Кайндел.

– Кайндел… Да… Конечно, и о ней тоже. Но, видишь ли, освобождение пленных – насущнейшая задача. Срочнейшая. Если ты сможешь захватить Кайндел, то от нее, я так понимаю, ты сможешь узнать местонахождение пленных. Но пока ее захват не самоцель. Можешь заняться этим и чуть позже. Но учти, – Александр заколебался, – тебе передали, чтоб ты непременно захватывал ее живьем?

– Да.

– Понимаешь, лучше всего было бы, если б удалось вернуть ее к нам на службу. Но это утопия…

– Естественно. Какой толк от предательницы…

– Дело не в предательстве. Отнюдь. Я эту девушку помню, для нее работа на первом месте. Если б она согласилась работать на нас, то работала бы так же старательно и верно, как прежде. Но это маловероятно. Однако если шанс есть, им надо обязательно воспользоваться. Если же нет, то нам, по крайней мере, очень нужно получить от нее всю ту информацию об Организации, которой она владеет. Однако… Если иного пути не будет, убей ее. Потому что подобный инструмент в руках врага чрезвычайно опасен.

– Я понял, – кивнул Рейр. – Разумеется.

– Всю информацию об ОСН, которая у нас есть, ты можешь просмотреть здесь, у меня в кабинете. – Магистр Алого Круга передал ему папку. – Выносить документы отсюда нельзя. Переписать можешь только топонимы – они финские, язык сломаешь. Читай – и отправляйся. Сегодня же…

В кабинет, где шли занятия по тактике средних и малых боевых подразделений, заглянула аккуратно причесанная голова, и в сторону двери посмотрели сразу все курсанты, включая и тех, которые старательно записывали каждое слово Офицера. Да и что тут удивляться – налицо необычное происшествие. Лекции вообще редко кто осмеливался прервать.

– Движение пехоты производится короткими бросками от укрытия к укрытию, – диктовал Офицер. – Между бойцами и группами при движении постоянно должна сохраняться дистанция в четыре-семь метров… В чем дело? – холодно вопросил он голову.

– Мне Кайндел.

Преподаватель повел взглядом, нашел курсантку.

– Кайндел, на выход.

– Есть! – Девушка вскочила с места.

В присутствии Офицера все неосознанно пытались «встать как положено», вытянуться до хруста в суставах, и обе девушки «на курсе» не были здесь исключением.

Она отложила тетрадь на край стола, кивнула Лети, вышла из кабинета – и обнаружила, что за дверью ее ждут Испытатель, хмурый Ирландец и трое незнакомых ей боевиков Организации. То, что это именно боевики, она догадалась по наличию большого количества оружия под рукой и, что самое главное, по выражению лиц. Да и отличия в форме она уже научилась различать, поскольку, хотя устав Организации на эту тему молчал, они все-таки имелись.

– Кайндел, – холодно произнес Испытатель. – Куда ты отлучалась двадцать шестого июня с учебной базы?

Девушка слегка побледнела, но мысль о том, что свои эмоции стоило бы скрывать, ее не посетила. Само по себе беспокойство было вполне объяснимо. Но то, что она прочла в глазах Испытателя, звучало хоть и безмолвно, но весьма красноречиво.

– Я была в Ихале.

– Подумай, – с угрозой предложил глава службы безопасности ОСН.

– О чем? – искренне удивилась она.

– Я советую тебе сказать правду.

– Я сказала правду.

– А куда ты отлучалась двадцать восьмого июня?

– Я никуда не отлучалась. – Кайндел изумилась еще больше.

– Лжешь. Тебя не было больше трех часов.

– Я находилась в черте учебной базы, в лесу. Свободное время и одну лекцию по магии, которую мне было позволено пропустить. Я медитировала.

– Кто может это подтвердить?

– Разумеется, никто. Я же была одна, и я медитировала. Не знаю, появлялся ли кто-нибудь рядом…

– Значит, доказательств у вас нет, Кайндел.

– Доказательства моей виновности правильнее было бы предъявлять тем, кто меня обвиняет.

– Мы не на суде.

– Однако вы признаете Конституцию и как частность – презумпцию невиновности? – выкрикнула девушка. И смутилась. Это получилось случайно, но постепенно оба они повышали голос друг на друга, и перейти на крик вышло как-то само собой.

Лицо Испытателя на миг перекосило.

– В стране военное положение, Кайндел. Вы должны это понимать. И сейчас действуют совсем иные законы. Сдайте оружие.

Без малейшего сопротивления она распутала ремешки кобуры, следом сняла ножны с длинным ножом, который носила на поясе. И пистолет, и нож у нее забрал один из боевиков с каменным выражением лица, по которому, однако, девушка, словно по открытой книге, прочла его мысли. Парень смотрел на курсантку и лениво размышлял, действительно ли она виновна в том, в чем ее собираются обвинить, или же нет. И ей стало ясно, что в ОСН что-то случилось. Что-то неприятное.

Второй боец умело перехватил руки Кайндел, завернул их за спину. Кожу запястий неприятно обжег и плотно обхватил холодный металл.

– Тебе придется объясняться, Кайндел, – скучно произнес Испытатель. – Но я сомневаюсь, что ты сумеешь снова обмануть нас.

Она хотела ответить, однако почувствовала, что лучше всего ей вообще не открывать рта. Спокойно посмотрела на главу службы безопасности ОСН, потом на хмурого Ирландца, который все порывался сказать пару слов то ли о своих сомнениях в виновности курсантки, то ли о недопустимости подобного с ней обращения (что, впрочем, значило почти одно и то же), потом на боевика, которому не досталось ни ее оружия, ни необходимости вести ее, нажимая на локоть. И отвернулась.

– Я ведь так и знала, – произнесла Багира, но без ликования в голосе, как, пожалуй, следовало ожидать.

Она была отличным бойцом, человеком, просто созданным природой для того, чтоб драться за желаемое и добиваться своей цели. Поражение и Багира казались совершенно несовместимыми понятиями. И хотя в первый момент известие о том, что она является оборотнем, ошеломили ее, она быстро взяла себя в руки. Эта женщина не умела страдать или терзаться. Она довольно быстро освоила свою новую способность и даже нашла в ней свои неоспоримые достоинства.

– Подожди, Багира, – механически отозвался Один и повернул голову к Испытателю. – Так, хорошо, и что ты собираешься с ней делать?

– Скрупулезно расспросить, – объяснил тот. – Но не торопясь. Торопиться нам ни к чему, тем более что выпустить она сумела только одну пленницу, и ту не из главных.

– Может, та пленница знала что-то очень важное. Может, она и была Ночь? – снова вклинилась Багира.

– Нет, не Ночь, это точно. У нас есть и фотография Ольги Курмиловой, и фотография Шенны О’Фейд…

– Зачем вам фотография Курмиловой? Курмилова мертва.

– Ну мало ли. Мы же ничего не знаем наверняка. То, что Ночь жива – факт. Но, может, в действительности она не чужое тело использовала, а свое как-то восстановила.

– Это куда труднее, – нахмурился Один – и снова замолчал, слушая подчиненных.

– Я так полагаю, Кайндел нам расспрашивать особо не о чем. И так все понятно. Она, как ты и предполагала, Багира, оказалась великолепно срежиссированной подставой…

– Не все так просто, – возразил Ирландец. – Слишком много помощи мы от нее получили. Много информации. Для подставы-то… Причем по большей части все это она давала нам по собственному почину, а не по настойчивой просьбе. Так что, знаешь, нелогично. Помнишь, какими принципами руководствовалась советская разведка? Да пусть, мол, агент хоть на десять разведок работает, лишь бы «золотые яйца нес».

– Ты это к чему?

– К тому, что нелогично получается. Получается, что за освобождение одного-единственного своего человека Ночь заплатила большим объемом ценной информации и контактов. Нерационально.

– В профессионализме координатора Круга пока еще никто не подозревал… Один, мы о чем говорим-то? О том, виновна или невиновна Кайндел? Или о более важных делах?

– Я-то вообще молчу, – отозвался глава Организации. – И слушаю. Меня, Испытатель, как нацистское гестапо, интересует только истина. А не количество обвиненных. Тем более что картина довольно смутная. А хотелось бы ее прояснить.

– Весьма смутная, – подтвердил Ирландец. – Курсантка не могла знать, где находится новая база, на которой держали пленных.

– Она там однажды была.

– Ее туда везли в закрытой машине. Спящую. Как, впрочем, и остальных курсантов тоже.

– А кому известны пределы ее возможностей?

– И даже если б она знала ее местонахождение, добраться туда, все провернуть и приехать обратно на учебную базу за три часа по нынешним дорогам нельзя. Разве что до Вяртсиля была бы проложена высокоскоростная магистраль и нестись по ней со скоростью сто сорок и больше. Да еще оттуда хоть и немного, а все-таки…

– Значит, есть какой-то способ, – злился Испытатель.

– Не будем рубить сплеча, – мягко произнес Роннан. – У нас есть сейчас цель – вышвырнуть Алый Круг из Петербурга. Тем же самым, только в Москве, сейчас занимаются наши, и кажется, занимаются весьма успешно. Если осведомитель Ночи в наших рядах – Кайндел, то она нейтрализована. Теперь нам необходимо закончить начатое, и как можно скорее, пока Алый Круг не сообразил, что к чему. На очереди объект в Стрельне и – обратите внимание – в Сосновом Бору.

– Варлок, твое мнение – Круг может заинтересовать тамошняя атомная электростанция?

– Можно только поражаться, из каких невообразимых источников современные маги умудряются выцеживать энергию. Атомная электростанция даст хоть и специфическую, очень грязную, но – энергию.

– Нам только ихних магов на атомной электростанции не хватало. Чернобыль мелкой шалостью покажется.

– На станции есть своя охрана. Наши, между прочим, люди тоже там есть, – напомнил Отец Тук, незаметно лакомясь сельдью из стеклянной банки. – Маги опять же…

– Мало, – заявил Роннан, покосившись на Одина – тот слушал с каменным лицом. – Надо еще.

– Этот вопрос тоже можно решить. На электростанции должно находиться достаточно людей, чтоб в случае нападения продержаться до прибытия подкрепления. Полагаю, как минимум пятеро магов должны находиться там постоянно…

– Нам нужны все люди для запланированной операции. Даже курсанты. Даже преподаватели.

– Если грохнет атомная электростанция, наши атаки будут бессмысленны. Как и защита.

– Кто-то обязательно должен следить за подступами к станции. Кто-то из магов.

– Не пятерых, так хоть троих.

– Найде-ом! – протянул Отец Тук. – Уж троих-то найдем.

– Прошу прощения. – Дверь неожиданно для всех присутствующих приоткрылась, и в нее заглянул Эйв Шреддер, встрепанный и раскрасневшийся. – Один, от Владимира, предводителя выборгской команды реконструкторов срочное сообщение.

– Говори.

– На замок напали. Видимо, Алый Круг.

– Они что, ищут себе новое пристанище поспокойнее? – удивилась Багира.

– Выступаем, – отрывисто бросил глава ОСН. – Роннан, брось мне ключи от кабинета.

– Какого кабинета?

– Моего кабинета, где оружие. – Он поймал тяжелую, громко звякнувшую о ладонь связку. – Ирландец, боевые группы на выезд.

– Напомню, Один, в этой ситуации мы окажемся лицом к лицу с готовым к нападению Кругом.

С Кругом, который ко всему готов, хоть и не в полной силе…

– Зато мы будем не одни. Там еще будут господа реконструкторы, которым тоже помирать неохота…

– Ты что – сам поедешь? – изумился Роннан, вставая.

– Конечно, Сережа, должен же и я иногда быть безрассудным.

– Так нельзя, Мстислав.

– История меня оправдает. – Один прищурился и подмигнул. – Надеюсь.

А всего через полчаса с полсотни тяжелых машин, груженных людьми и оружием, уже грохотали по улицам города в направлении Выборгского шоссе и точки телепорта, ключ к которой имелся у Шреддера до сих пор. Глава Организации сидел в одной машине с Эйвом, тоже на переднем сиденье, рядом с водителем, и от курсантов их обоих отделяла стенка с плексигласовыми окошечками. Поэтому куратор довольно скоро решился задать вопрос.

– Где Кайндел?

Один посмотрел на куратора без удивления. Казалось, он ждал этого вопроса и, хотя даже по новой упрощенной схеме воинского регламента их разделяли аж две ступени – от младшего офицера к старшему и от старшего к «главнокомандующему», – отнесся к этому нарушению чрезвычайно спокойно.

– Я думаю, ты обо всем догадываешься и сам.

– Уверен, что она не предавала нас!

– Знаешь, Эйв. – Глава ОСН повернулся к собеседнику таким образом, чтоб его не слышал шофер (да тот и не прислушивался, рулил себе в колонне и следил за дорогой), понизил голос. – Я даже не буду ставить тебе в вину то, что ты не сообщил Испытателю о ее самовольной отлучке двадцать шестого июня. Я вообще тебе ничего не буду ставить в вину.

– А ты ожидал, что я буду стучать на своих курсантов? – зло спросил Шреддер. – Я каждому из них верю. А о том, что кому-то из них не верю, сообщу. И вообще – не те времена…

– В том, что ты не станешь стучать на свою возлюбленную, не сомневался. Я всеми руками за мораль и семейные ценности. Но Организация существует отнюдь не ради твоих взаимоотношений с девушкой. Ты должен это понимать.

– Кайндел не содействовала Алому Кругу.

– Если ты представишь мне доказательства этого… Если ты покажешь мне на человека, который выпустил пленника и помог ему сделать ноги, я буду тебе весьма благодарен.

Шреддер сердито отвернулся.

– Я бы хотел, – закончил глава ОСН, – чтоб ты на время боя выкинул из головы все свои соображения и мысли об этой девушке. В бою нужно думать о бое.

Как всегда, точка телепорта принесла всем, кто им пользовался, уйму неприятных ощущений. Казалось, что неведомая сила выжимает тебя, словно питон, обвивший жертву. Перехватывало горло, желудок, живот – возникал страх, что и за собой не уследишь.

Лучшие маги Организации сразу после доклада Шреддера о посещении Выборга тщательнейшим образом обследовали и точку входа, и точку выхода. И убедились, что да, есть место телепорта, причем, как ни удивительно, телепорт действует. Заклинательная система оказалась совсем несложной; судя по всему, маг выгодно использовал аномалию пространства. Обычный человек здесь ничего бы не почувствовал, чародей же быстро б разглядел, что естественный энергетический поток делает здесь как бы своеобразный скачок, пропуская через свое, казалось бы, законное пространство поперечные потоки. Здесь имела место складка пространства, и эту складку выборгский чародей выгодно использовал.

– Он просто гений, этот выборжец, – пробормотал Варлок, заканчивая осматривать место переноса. – Жаль, что теперь с ним не поговоришь.

– Ты ж у нас некромант, ты его и подними, – пошутил Кемриан, талантливый маг-испытатель, по силе не уступавший Варлоку, а в чем-то и превосходивший. – И пообщайся.

Теперь они оба ехали на головной машине. Скопировать у Эйва данный ему реконструкторами магический ключ для них не составляло большого труда, и только они могли удержать портал настолько долго, чтоб сквозь него успели проехать все пятьдесят машин. Неприятные ощущения от перехода их словно бы и не коснулись, наоборот, Кериан, сидевший рядом с водителем, перехватил у него руль и, помедлив секунду, укоряюще сказал:

– Ну руль ладно, но педали-то в твоем распоряжении. Отпусти уже сцепление-то! Или уж тогда с газа слезь…

Шофер встрепенулся, пробормотал ругательство, отпустил сцепление и поспешил уступить дорогу последующим автомобилям. Предвидя определенного рода проблемы с водителями, перед самой точкой входа колонна растянулась, и теперь, задерживаясь у выезда или беспорядочно выписывая зигзаги, они никому не мешали.

Вдали вырастала беленая башня выборгского замка, над которой по воздуху лениво плыли постепенно рассеивающиеся клубы черного дыма. Дома загораживали обзор – автомобили уже неслись по относительно приличному асфальту Крепостной улицы – однако даже одного дымового клубка вполне хватило, чтобы все понять. В замке шел бой.

– Похоже, мы вовремя, – развеселился Варлок, подтягивая повыше манжеты рубашки.

– Будем надеяться, что мост цел, – проворчал Кериан.

Замковый мост оказался на месте, но даже там шел бой между тремя магами, которые беспорядочно перебрасывались заклятиями. На остановившихся перед мостом они сперва даже не обратили внимания. И даже тогда, когда из открывшихся словно по команде дверей стали выскакивать решительного вида вооруженные парни, маги лишь чуток посторонились. Да и боевики, у которых были свои заботы, на чародеев внимания не обратили.

– Бойцы, вперед! – скомандовал Роннан, выглядывая из автомобиля.

– Курсанты, отставить! – немедленно вмешался Один, выглядывая из машины. – Курсанты, налево и тащите сюда лодки. Кажется, вон там, – он показал рукой на замок, – вполне можно вскарабкаться по куртине.

– Лодки-то зачем? – удивился Роннан, видимо, уже имеющий свой план атаки и потому не способный сразу воспринять чужую идею.

– Через ров перебраться, разумеется, – отозвался глава ОСН, не менее удивленный вопросом. Спустя долю мгновения он понял, в чем загвоздка, и примирительно крикнул: – Командуй бойцами, я вмешиваться не стану. Эйв, ты и твои курсанты будете со мной.

– Есть. – И Шреддер поспешил за своими курсантами, чтобы присмотреть за ними и, если будет необходимость, дать дополнительные указания.

Там, слева от Замкового моста, у причалов и просто на траве были разложены лодки всех форм и размеров. Теперь, летом, мало кто из обитателей Выборга, обладавший хоть каким-то плавсредством, пренебрегал возможностью наловить рыбки и тем самым обеспечить себе обед или ужин. Конечно, большая часть оставленных на берегу лодок была так или иначе защищена от похищения – либо прикована к дереву или оградке толстой цепью, либо лишена весел и руля. Но для курсантов ОСН это не представляло проблемы. Они живо разобрались с замками цепей (здесь обычно хватало самого простого огненного заклинания), повыломали шесты и быстро расселись по местам.

В одно из суденышек спустился и сам Один. Сторонний человек вряд ли мог отличить его от курсантов – он был одет в такую же, как они, невзрачно-темную форму без знаков различия. Разве что старше подавляющего большинства из них. Рядом с ним в лодку сел Кериан, хотя его логичнее было бы видеть среди боевиков ОСН. Но Один, казалось, нисколько не удивился присутствию рядом одного из самых сильных магов Организации, покосился на него с улыбкой и подбодрил вполголоса:

– Постараюсь не сбегать от тебя, телохранитель ты мой…

Курсанты гребли чем попало, отталкивались от дна шестами, но лодки на удивление быстро проскочили под мостом, перебрались через сравнительно узкий пролив, и первые ребята довольно скоро уже добрались до дверки, ведущей в замковые подвалы. Она выглядела весьма соблазнительно, и кое-кто из ребят даже примерился ломануться в нее, но Эйв, помнивший пояснения главы дружины, «где тут что», показал на каменную кладку стены. Ребята, цепляясь, полезли по ней. С трудом и ежеминутно срываясь.

– Отойдите. – Кериан сдвинул курсантов с самого соблазнительного на его взгляд куска кладки и пустил в ход магию. Не без ее помощи взобрался, будто муха, почти по отвесной куртине и махнул рукой куратору: – Эйв, давай ты за мной. Я пособлю.

– Само собой. Уж пособи…

Помогая друг другу, курсанты взобрались по стене.

В замке шел бой. К главным воротам и на куртину, собственно, оэсэновцы добрались практически одновременно, но в первую очередь потому, что сражающимся некогда было уделять им внимание. Дрались всюду – и в закутках дворов, и на стенах, и даже, кажется, на башне. Девушки, мало на что способные в бою, жались по углам, но и им иногда доставалось. Тогда, уворачиваясь от заклинаний или дерущихся на оружии мужиков, они отбегали в сторонку, попадали кому-то под ноги, получали синяки и большие порции ругани.

– Очистить двор и проход на стену! – приказал Шреддер и поневоле покосился на Одина.

– Ты на меня не смотри, – бросил глава ОСН. – Меня тут нет. Я просто наблюдатель, – и умело окружил себя довольно мощной магической защитой. – Если решу давать приказы, отдам их.

Основной особенностью сильной защиты было то, что она затрудняла атаку и становилась более или менее осмысленной лишь в том случае, если защищается действительно сильный маг, способный предусмотреть все неожиданности. И именно теперь, когда рядом с ним стоял очень хороший чародей, готовый к атаке, подобное сочетание делало Одина практически неуязвимым.

– Я б на твоем месте первым делом занимал донжон, – высказался Кериан, не забывая следить по сторонам. – Оттуда очень удобно следить за тем, что происходит в замке, а нашим только этого и надо.

– Сначала внутренний двор и проход на стену, – хмуро ответил курсантский куратор. – Потом донжон. И не лезь, пожалуйста.

К счастью, отличить реконструкторов от адептов Круга оказалось несложно. Видимо, в замок последние пробились все-таки не сразу, потому что подавляющее большинство парней из отряда были в кольчугах, по всем правилам надетых на подкольчужник. Еще полгода назад ОСН передала дружине идеи и подробно расписанные способы воплощения некоторых очень важных заклинаний, в том числе заклинаний, защищающих от пули. Теперь во всем замке трудно было отыскать кольчугу, не обладающую возможностями хорошего кевларового жилета – разве что только недоплетенную.

Зачаровывали и шлемы, но пользоваться ими было не так удобно, они уменьшали обзор и сковывали движения чуть больше, чем плотно облегающая тело кольчуга. К тому же зачарованный наголовник защищал от пуль никак не хуже, чем цельный шлем. Но последний зато способен был предохранить от меча, а ими нынче пользовались все чаще. Поэтому добрая половина реконструкторов были в шлемах, ну и остальные предметы русской военной справы имелась почти при каждом.

Они, как когда-то и как на каждом ежегодном фестивале, проводившемся в выборгском замке до прихода «магической неразберихи», сцепились с противником в большом дворе, именно там, где проводился бугурт. Только на этот раз дрались не до эмпирического численного перевеса, не до победы одной из команд в игре, а, понятное дело, всерьез и без шуток. И не так зрелищно, как во время фестиваля. И с применением магии…

Варлоку в первый же момент пришлось пустить в ход довольно сильную магию. Еще в воротах замка обнаружилось, что вокруг немало «своих», то бишь тех, кого ни в коем случае не следует задеть своими чарами, – и это помимо прикрывавших чародея боевиков – однако вал заклятий, покатившийся на них из ворот, был просто чудовищным. Уже потом, анализируя ситуацию, маг понял – в них просто разом швырнули очень много заклятий. Они могли ослабить друг друга, но, видимо, существовала какая-то комбинация, взаимоусиливающая каждое отдельное заклятие.

В воздухе мгновенно пахнуло холодом, и камни замка в один миг покрыл густой слой инея – комбинация чар отнимала энергию у окружающего мира. И здесь уже не приходилось думать о всеобщей безопасности – Варлок выставил щит, подпитав его еще и от артефакта. И, сообразив, что происходит, мгновенно отреагировали те трое боевиков-магов, что находились поближе и соображали быстрее.

Столкновение заклинаний с совокупной защитой оказалось сродни разрыву небольшой гранаты – сражающихся расшвыряло в стороны, Варлок едва успел защититься еще и от собственной «взорвавшейся» защиты, еще двое его помощником, по кому пришлась самая слабая отдача, повалились на землю, оглушенные, а третий отлетел на камни, уже не дыша. Воинов Круга, «угостивших» оэсэновцев серией заклятий, будто груду листьев сильным порывом ветра, буквально вбило в глубину крепости, и кто-то полетел с замковой стены на булыжную мостовую с испуганным воплем, а кого-то смахнуло с дальней стены в ров вместе с противником.

Рассыпался и строй боевиков Организации. Правда, как ни поразительно, большинство их успели попадать на землю, и их отволокло совсем чуть-чуть. Ворота крепости, хоть и распахнутые, все равно разнесло в щепу, осыпалось несколько каменных осколков с воротной арки. Краем сознания Варлок изумился, что та не разлетелась совсем – видимо, какие-то чары на ворота предусмотрительно наводили.

Не дожидаясь, пока те, кого вшибло в глубь замкового двора, очухаются (чародей с удовлетворением отметил для себя, что они, судя по всему, тоже не ожидали подобного эффекта), он кинулся к ним и приготовился уже вымести подчистую одним мощным заклинанием, про запас приготовленным на одном из артефактов. Но заметил, что адепты Круга, сваленные у стеночки и арки вторых ворот, равномерно «пересыпаны» оглушенными реконструкторами, и мысленно чертыхнулся. Накладывать чары оглушения на каждого бойца в отдельности ему было лень.

А присмотревшись повнимательнее, он убедился, что в этом, собственно, и нет нужды. Ни один из бойцов Круга не счел нужным защищаться от собственного заклинания, каждый испытал на себе отдачу от «взрыва» и проваляться без сознания мог еще долго.

– Ребята, где вы? – позвал Варлок боевиков ОСН и тут же, присев, увернулся от длинной огненной полосы с дымным хвостом, которая прилетела в него из окна башни. Пламенная стрела вспорола булыжник (острые осколки камня брызнули во все стороны, и кто-то из бойцов схватился за иссеченную щеку) и с шипением угасла. – Осторо-ожнее!

Оэсэновцы рассыпались, используя любую возможность укрыться, любой выступ или угол. Особенно удобна для этой цели оказалась арка вторых ворот, открытая в большой внутренний двор. Да и то сказать, заклятие тем намного лучше пули, что его можно увидеть или хотя бы почувствовать заблаговременно. Перед еще одной дымной кометой Варлок возвел магический щит, и огонь расплескался по нему, как кисель, вытряхнутый из кружки.

– Офигеть, какой фаэр-болл! – воскликнул кто-то из бойцов.

– Это не фаэр-болл! Это огненная стрела!

– Бойцы первой, второй, шестой и седьмой команды – за мной на стену, – скомандовал неизвестно откуда появившийся Роннан. – Варлок, веди остальных к донжону.

Словно горох из коробки, оэсэновцы четырех команд, в совокупности человек двадцать из тех, кто пока не был ранен, бросились назад, к проходу, ведущему на стену (которая то ли могла считаться стеной, то ли являлась просто участком укрепленного каменной кладкой берега), и скрылись с глаз. Варлок, строивший очередное защитное заклинание, покосился им вслед. «Вести команды к донжону, – подумал он. – Легко сказать…»

Поток огненных стрел из бойницы не иссякал, наоборот, он стал гуще. Оставалось лишь дивиться тому, что у мага, управляющегося с этими дымными заклятиями, до сих пор не иссякла личная энергия. Впрочем, через мгновение Варлок понял, что тот маг отнюдь не одинок. Судя по всему, стрелы метали в бойцов ОСН как минимум трое из разных бойниц. А может, даже и побольше.

В глубине двора адепты Круга в серых одеяниях с алыми воротниками еще дрались с ребятами из команды реконструкторов, но рассмотреть что-либо было трудно, потому что вспышки заклинаний, дым и пыль, поднимаемая чарами, которыми промазали мимо цели, застилали почти весь двор. Сыграло роль и то, что часть двора была усыпана песком, и то, что от деревянных построек, где жили реконструкторы, не нашедшие себе более подходящего уголка в замковых залах, еще кое-что осталось.

– Вперед! – скомандовал Варлок.

– А ты сначала сколдуй что-нибудь! – крикнул Глир, командир группы «Гибла», группы, фигурировавшей в списках ОСН под номером четыре.

– Что? – возмутился Варлок, останавливая вал пламени, катившийся на них со стороны донжона. Пламя слегка задело деревянную постройку, и ее угол задымился.

– Что-нибудь мощнее!

– Я своих задену, как ты не понимаешь!

– А нам что делать? Как мы туда сунемся?!

– Как хотите, так и суйтесь! – рявкнул маг, уже понимая, что не прав. Помолчал мгновение, дожидаясь, пока за его спиной бойцы не сгруппируются для атаки на прорыв, и негромко предупредил: – Ладно… Приготовьтесь. Сейчас…

И поднял руки. Иллюзии пока давались ему очень тяжело, это была магия, чуждая его мироощущению, однако он упорно осваивал ее, понимая, как она важна, в том числе и в бою. Настоящих хороших иллюзорников, обитающих в Питере и окрестностях, можно было сосчитать по пальцам одной руки, и то остались бы несосчитанные пальцы. Говоря откровенно, в ОСН их вообще не было ни одного, двое трудились на техномагов, еще один жил обособленно. Кроме иллюзий, он в плане чар ни на что не был способен, но и этого ему с лихвой хватало на то, чтобы разобраться почти с любым противником.

От него Варлок и подхватил парочку приемов, которые счел совершенно необходимыми для нормального боевого мага.

Поэтому теперь над замком разверзлось настоящее огненное безумие. Из толщ воздуха вынырнул вдруг неизвестно откуда взявшийся метеорит и, на долю мгновения зависнув над большим двором в ореоле пламени, рухнул вниз. Вопль, который издали адепты Круга, реконструкторы и кое-кто из оэсэновцев, слился в единый монолитный рев ужаса. И на его фоне неразличимым писком прозвучал крик чародея:

– Вперед, мать вашу!

Его услышал Глир и бросился к деревянной постройке, за ним – его бойцы, а дальше и все остальные. Они успели только пересечь открытую часть двора, когда метеор взорвался великолепным фейерверком огней, с оглушительным грохотом. Впрочем, все искры погасли, не достигнув даже песка. В тот же момент Глир открыл огонь из автомата по бойницам, за ним – остальные. Стреляли заговоренными пулями, но фонтанчики огня и пыли, вышибаемой отдачей, вспыхивали перед оконными проемами, а не за ними – защита надежно укрывала мага от такой мелочи, как пули, даже заговоренные.

Варлок заметил это, в отличие от бойцов, поглощенных своим делом, и понял – это безнадега. Огнестрельное оружие стремительно теряло смысл в условиях современной войны. Никто из магов пока еще не придумал чары, которые можно было наложить на автомат и превратить его во вполне современный, полезный магический прибамбас. Чародей приготовил было защиту, и в тот момент, когда из дальней бойницы вылетело что-то весьма мощное, растянул, пытаясь прикрыть как можно больше ребят.

Заклятие врезалось в медленно тлеющие доски строения и разметало его в щепу. От защиты, поставленной Варлоком, толку не получилось никакого, потому что он растягивал не купол, а обычный щит. Миновав край этого щита, чары обратились вихрем из осколков дерева.

Удивительно, но Глира и его ребят, расположившихся ближе всего к постройке, под самой стеной, почти совсем не задело. Остальных же нафаршировало деревом, как дикобразов иголками.

– Отходим! – скомандовал маг, мгновенно сообразив, что с нашпигованным щепками воинством он ничего здесь не добьется. – Глир!

Но тот уже и сам понял, рявкнул неразборчиво, и его ребята, подхватив тех, кто особенно сильно пострадал, бросились обратно, к воротам. Остальные, морщась от боли, бежали сами. Напоследок и, конечно, чтоб отвлечь внимание от своих, дать им уйти с линии обстрела, чародей запустил в небо огромного сияющего змея с размахом крыльев под сотню метров, который завис над двором, извиваясь, будто раздуваемый ветром флаг, и прянул в небо.

– Вы придурки, это же иллюзия! – завопил кто-то во всю мочь легких, так что даже перекрыл шум боя и грохот впустую потраченных заклинаний.

«Какой догадливый», – со злостью подумал Варлок, оглядываясь.

Уцепившись за каменный край, из бойницы высовывался парень, издали казавшийся болезненно-щуплым. Оэсэновец, задержав шаг, швырнул в него сметающее заклинание, одно из сильнейших в своей «коллекции». Хотя тут вполне достаточно было бы и легонького толчка – стоящий на самом краю чужак все равно полетит вниз. Еще не проследив толком траекторию полета, чародей интуитивно понял – попал.

Однако от весьма мощного посыла магии незнакомец, балансирующий на краю бойницы, отмахнулся, словно от мухи. Чары угодили в стену башни, от которой во все стороны брызнула пыль сколотой краски и мелкие искры камня. Скользнув равнодушным взглядом по Варлоку, уже готовому уворачиваться от магического ответа, парень внезапно прыгнул вниз.

«Ой, бля, камикадзе!» – рефлекторно дернулся маг и вытянул шею, готовый к безнадежному воплю и глухому стуку, а может, и к зрелищу разбрызгивающегося по камням тела. Однако парнишка приземлился очень мягко, на край верхней балюстрады, спрыгнул еще на уровень пониже и побежал в сторону малого замкового двора. «Но это же невозможно…» – мысленно возразил увиденному изумленный чародей.

– Эй, Варлок! Варлок! – надрывались у ворот. Пара мгновений, и оэсэновец уже оказался рядом со своими. – Ты что, решил, будто бессмертен? – крикнул на него Роннан, крикнул аж до синевы на висках.

– Но я же жив.

– Давай на куртину! Живо!

И маг, размышляя об удивительном прыжке с высоты самое малое метров десять, свернул направо, на кромку куртины. Туда от ворот вел узкий переулок, вымощенный булыжником, и по этим камням, как по своеобразной лесенке, без труда можно было подняться на куртину, поросшую травой, кустами… Там, собственно, даже деревья росли. Укрепление было довольно мощное, на совесть слаженное из камня, так что получалось своеобразное сочетание первого кольца крепостной стены и замкового неокультуренного сада шириной метров в четыре-пять, не больше.

В переулке и чуть дальше уже вовсю хозяйничали оэсэновцы – возились у бойниц цейхгауза, ныне преобразованного в жилые помещения. Цейхгауз смыкался с массивом старой тюрьмы, где тоже имелась пара окошек под самой крышей, а дальше шли помещения старых арсеналов с глухими стенами. Это крыло полукольцом охватывало большой внутренний двор и одновременно выполняло все функции настоящей крепостной стены, тем более неприступной, что ее подпирала высокая куртина – не вдруг вскарабкаешься.

Бойцы с грохотом раскурочивали решетку окошка бывшего цейхгауза, лезли внутрь, видимо, рассчитывая понадежнее укрепиться или, может, пробраться поближе к донжону. Дальше, там, где прежде во время фестивалей реконструкторы ставили свои шатры и раскладывали костры, шел бой. Места было мало, поэтому маг, неосторожно бравший влево, к краю, рисковал от отдачи спорхнуть вниз, и хорошо, если в воду, а не на песок, перемешанный с камнями. Поэтому чародеи жались к стене, а вот бойцы чувствовали себя привольно. Поблизости обнаружилось несколько парней из местной дружины, их здорово ободрила сторонняя поддержка, и они особенно рьяно рванулись в бой.

Здесь на самых широких местах куртины тоже были возведены дощатые избушки, где обитали самые неприхотливые и самые нелюдимые представители дружины. И от большинства этих строеньиц уже ничего не осталось. Они были так легки, что парочку, поддев плечом и поднатужившись, реконструкторы и сами опрокидывали на врага. Одно из них полыхало факелом, грозя забросить одну-другую горсть искр в какое-нибудь из окон или спалить притулившееся здесь же дерево. Варлок без труда сложил заклятие, смахнувшее этот гигантский факел со стены вместе с боевиком Круга, случившимся поблизости. Остатки домишки вспорхнули в воздух красиво, как метеор, оставляя за собой бурый дымный хвост, пересыпанный огненными брызгами, и запах гари.

Вокруг чародея быстро сплотились боевики Организации. Они охраняли его, словно экспериментальную пушку новой войны, хотя тот уже ощущал явное приближение слабости – темнело перед глазами, позванивало в ушах, хотелось усесться в уголке и покемарить. «Давление падает, – подумал он. – После таких тяжелых трудов всегда падает давление…» Толку от него в случае серьезного нападения будет немного, это он понимал, поэтому отступил к каменной кладке стены, прикрыл глаза, собираясь с остатками сил.

И вспомнил карту областей магической напряженности, которую составляли эксперты ОСН – на месте Выборга было такое пятно, хотя сейчас чародей и не мог вспомнить, где конкретно. А раз так, то поблизости может отыскаться магический канал.

И тогда, поднабрав энергии, он окажется в состоянии почародействовать еще немного. Заемная сила, конечно, отнюдь не искупит усталости, и чувствовать он себя после этого будет крайне некомфортно. Это даже может оказаться опасно для его здоровья. Но если надо, то надо, что тут поделаешь…

Подходящий канал вблизи имелся. Правда, была одна сложность – там толклись дерущиеся.

– Ребята, мне вот туда нужно! – крикнул Варлок, тыкая пальцем вперед. – Срочно!

Миг – и рядом с ним появился Глир – будто из-под земли вырос. Глянул магу в лицо своими странными желто-карими глазами и слегка подтолкнул бедром.

– Пусти… И подсади-ка чуток, – оперся о соседа, поставил ногу на выступающий кирпич и с ловкостью, достойной обезьяны, вскарабкался на край окна-бойницы, забранной решеткой.

Он явно общался с ребятами из своей команды при помощи жестов, потому что в самый нужный момент, без всякого приказа со стороны они открыли густой автоматный огонь через головы своих, сражающихся врукопашную и на холодном оружии (а почему бы и нет, коль скоро от стрельбы никакого толку). Стреляли бойцы «Гиблы», не особо-то целясь, не выбирая, в кого именно. Для простоты они исходили из того, что местные дружинники владеют защитными заклинаниями, разработанными в лабораториях ОСН, или же несут на себе соответствующим образом обработанные магией доспехи, поэтому им зачарованные пули всяко вреда не принесут.

Впрочем, и адепты Круга защищались магически, далеко не каждую защиту могли пробить даже лучшие из зачарованных пуль. Но отпугнуть могло, да и щитовыми чарами владел не каждый боец, и не каждый постоянно помнил о них. К тому же следовало принимать в расчет и психологическое воздействие посвистывающих мимо пуль – нервно, так и тянет пригнуться.

В Глира попытались попасть заклинанием (Варлок, расслабившись, не разобрал, то ли обычным «невидимым ударом», то ли оглушающими чарами), но тот непринужденно пригнулся, пропуская чужую магию – можно было подумать, командир группы совершенно не боится сверзиться с края окна, – снова выпрямился и ткнул пальцем в пространство перед собой. Координатор «Гиблы» при всех своих немалых способностях к магии до сих пор владел по-настоящему одним-единственным заклинанием «невидимого удара», но зато владел хорошо и попадал исключительно точно.

Кто-то из людей Ночи бесшумно повалился под ноги противника, и в оэсэновца снова полетели какие-то чары от товарищей упавшего. Глир, ловко перебирая руками прутья, отшагнул по подоконнику бойницы, пропустил заклятие мимо себя (оно опалило боковую опору решетки, и металл потек), снова вытянулся и прицельно ткнул пальцем. Очередной адепт Круга выбыл из строя.

Как ни удивительно, но этого оказалось вполне достаточно, а может, сказался совокупный напор оэсэновцев и реконструкторов, и просто наступило время для их победы, просто так совпало. Сопротивление ослабло, противник отступил слегка, потом еще немного, и, спрыгивая с окна, младший офицер ОСН сделал старшему офицеру приглашающий жест.

– Прошу.

– Подставляешься под удар, рисуешься, – усмехнулся Варлок, добираясь до нужной ему части куртины. – Проберут тебя на планерке до косточек…

– А кто начальству-то станет капать? – помогая магу добраться до энергетического канала, Глир в то же время бдительно следил за ходом схватки и за своей командой отдельно.

– Ха-ха!.. Не забывай, я и сам начальство.

– Свои люди, договоримся, а?

– Хватит болтать. Вперед!

Энергия захлестнула Варлока с головой, хотя канал оказался отнюдь не такой мощный, как показалось при взгляде со стороны. Правда, движение силы в нем было намного активнее, чем в тех каналах, с которыми чародей имел дело прежде. Он привычно защитился от потока, потом аккуратно втянул в себя столько энергии, сколько счел необходимым, и тут же поспешил к месту боя – анализировать новое явление было некогда, будет время и позднее.

Кое-что он пропустил. Завязавшаяся было под стенами старого арсенала яростная схватка неожиданно рассыпалась. К удовольствию Глира оказалось, что с другой стороны куртины им навстречу идут свои же, вперемежку с потрепанными боем дружинниками. Когда адепты Круга обнаружили, что стиснуты с обеих сторон, они почему-то единым порывом кинулись к обрыву и попрыгали в воду, даже не пытаясь прорываться или придумать что-нибудь еще. Им вслед посмотрели с удивлением как реконструкторы, так и оэсэновцы.

– Там же неглубоко, – с осуждением протянул дружинник в шлеме с наполовину сорванной бармой, с глубоким порезом на щеке, прихрамывающий на левую ногу. – Разбиться можно.

– А плывут, смотри-ка, плывут! – ткнул пальцем один из бойцов «Гиблы». – Не расшиблись…

– Я б на вашем месте пока не расслаблялся, – произнес, подходя, Один. Рядом с ним шагал Кериан – было видно, что все это время он не выпускал из виду главу ОСН. – Бой еще не окончен.

– Кстати, да! – донеслось с крыши арсенала. Над кромкой появилась лохматая голова, а еще через мгновение с нее спрыгнул щуплый парень, в котором Варлок обеспокоенно определил незнакомца, совершившего головокружительный прыжок с высоты в десять метров без каких либо внешних последствий для себя.

Он и теперь приземлился на удивление мягко. И вокруг него мгновенно образовалось пустое пространство. Глир тут же перехватил висящий на плече автомат и тычком отправил в сторону прыгуна свое коронное заклинание. Не он один заметил ответный легкий жест, нейтрализовавший атаку, и не он один изумился легкости этого противодействия – казалось, для парня подобная мощная атака «невидимым ударом» сродни жужжанию комара.

Один смотрел на непрошенного гостя с улыбкой.

– Лихо прыгаете, молодой человек. Лихо деретесь… Кериан, Варлок, он мне нужен живым.

У незнакомца был спокойный, вдумчивый взгляд. Он держался настолько безмятежно, что это выглядело вызывающе. И Варлоку пришло в голову, что у этого парня, должно быть, есть в запасе какое-то очень сильное заклинание, которым он рассчитывает справиться со всеми разом. И насторожился.

Кериан атаковал первым. Он был магом с богатым воображением, один из первых занялся магическими экспериментами и если далеко не всегда мог поспорить с Варлоком в мощи, то изобретательностью запросто давал ему фору. Он тоже почувствовал подвох, поэтому брошенное заклинание оказалось с секретом – обычная огненная стрела развернулась в воздухе сетью и попыталась окутать незнакомца. Однако тот даже не дрогнул. Развернулся на пятках и взмахнул рукой. В лицо чародеям ударило предощущение силы, оба они в один миг оценили силу его противодействия. Можно было подумать, будто из руки чужака вырвался луч света, на мгновение приобрел облик сияющего меча наподобие лазерного клинка из «Звездных войн».

Рассеченная надвое сеть растаяла в воздухе. Можно было подумать, что щуплый подросток, не делая ни жеста, не пуская в ход особых чар, втянул в себя энергию чужого заклятия и разрушил даже отзвук его. Не дожидаясь, пока от незнакомца последует атака, Варлок ударил его огнем, просто и безыскусно, вложив всю силу, которую мог уделить для атаки без вреда для себя, да еще так, чтоб не зацепить своих. Огненный вал, который вырвался на свободу из его руки, заставил малоискушенных в магии боевиков ОСН и дружинников-реконструкторов поспешно отступить на несколько шагов.

Однако толку от этой зрелищности оказалось немного. Чародею даже показалось, что парень насмешливо улыбнулся в его сторону, втягивая в себя еще и это заклинание. Правда, на этот раз с видимым усилием.

Один сделал к нему шаг, однако Кериан тут же попытался оттянуть его назад.

Никто не сомневался, что глава Организации знает толк в магии. Трудно себе представить человека, который мгновенно поверил бы в существование такого нового явления мира, как магия, и в расчете на нее принялся бы планировать будущее мира, если б в полной мере не представлял себе ее возможностей. Те, с кем он общался еще до возникновения ОСН либо же только начинал это дело, конечно, приблизительно представляли, на что он способен. Знал Варлок, с которым Один частенько устраивал магический спарринг или опробовал на подземном «полигоне» новые заклинания.

Однако большинство воочию видели лишь защитные чары, которые он применял. Сильные чары, спору нет. Даже очень сильные чары. Но что можно наверняка сказать по защитным чарам о маге, который их применяет? Немного, прямо скажем.

Незнакомец встретился взглядом с главой Организации. В глазах вспыхнула искра смеха – адепт Алого Круга (а кем он еще мог быть?) узнал того, кто стоял перед ним. И, судя по всему, их встрече был очень рад.

Можно было подумать, чары он накладывал, пользуясь для этого не жестами рук, а движениями всего тела. Гибкий, подвижный, он извивался, словно уж, плывущий через ручей, но это воспринималось почему-то совершенно естественно. Волна, сотрясшая его тело от пяток до затылка, была короткой и заняла буквально секунду, но и этого времени хватило, чтобы Кериан приготовил еще один удар, и тоже огненный.

Однако глава ОСН удержал его за руку, и первым движением мага было подчинился… А большего, собственно, и не требовалось. Чужак выбросил руку затейливым жестом, готовый сшибить главу Организации одним чародейским ударом. Однако в тот самый миг, когда заклятие должно было уже вырваться на свободу, Один швырнул свои чары, не самые сильные, но сложенные со знанием дела. На присутствующих дохнуло холодом, и огненная суть магии незнакомца столкнулась с магией ледяной. Как ни странно, чародейские структуры, основанные на стихии огня, были распространены более всех, а вот стихией холода на памяти лучших магов ОСН в его присутствии доселе не пользовался никто.

«Значит, он не только в моем присутствии занимался магическими экспериментами, – мелькнуло в голове у Варлока. – Наверное, и Кериан ему помогал».

Он не успел обменяться вопросительными взглядами с другом – два заклятия столкнулись. Вспышка была короткой, почти совсем не болезненной для глаз, и магическое зрение тоже едва ли пострадало. Просто на миг бледно-синий смешался с желто-оранжевым, и почти одновременно обе структуры перестали существовать.

Отдача неприятно, хоть и неопасно обожгла Варлока, Кериана, Глира и остальных, стоявших поближе к сражающимся. Сам Один успел подставить защиту, незнакомец же пошатнулся и сильно побледнел. Было видно, что ощущения, которые он испытывал, не из приятных. В этот миг он походил на человека, впервые осознавшего, что смерть – не анекдот и действительно существует на белом свете.

Не дожидаясь, пока чужак придет в себя, маги накинулись на противника с обеих сторон. Каждый из них прежде имел совсем не военную, очень мирную специальность, а Кериан даже и не одну. Однако воевать они научились очень быстро, и теперь уже не на уровне сознания, а вполне инстинктивно понимали – атаковать надо, пока враг растерян или чем-то отвлечен.

Спасаясь от обрушившейся на него магии, щуплый незнакомец отступил к стене. Казалось, невозможно уцелеть под градом таких мощных и изобретательных ударов, которые предпринимали оба оэсэновских чародея (сообразив, в чем дело, при своих атаках они больше не использовали огонь, только невидимые удары, лед и даже шутки гравитации), однако парень упрямо сопротивлялся. Когда он успевал отражать все атаки, оставалось лишь гадать, но факт оставался фактом. Каждый раз он не успевал окружить себя мощной защитой, и окутывала его лишь тонкая, легкая дымка. Правда, даже ее хватало для того, чтоб не допустить чужие чары к себе и расправиться с ними.

Варлок и Кериан усиливали напор, однако вскоре стало понятно, что растерянность противника они использовать не смогли. Тот вскоре оттолкнулся от стены и пошел к краю обрыва, словно не боялся, что его могут ударить в спину или стиснуть с боков. Теперь, торопясь зацепить его хоть чем-нибудь, не фантазировал насчет заклинаний даже Кериан, склонный к разнообразию. Тупо дожимали силой. Но сила почему-то буксовала.

А потом чужак оказался на самом краю куртины. Высунувшись немного вперед (так-то он не лез под чары более сильных товарищей), Глир выставил палец и вновь швырнул в неуязвимого свое коронное заклинание. Оно не пробило мощную, выстроенную в последний момент защиту, да этого и не требовалось. Как ни удивительно, самый простенький прием (правда, осуществленный со знанием дела, от души, человеком, который как никто знал в нем толк), сыграл роль – незнакомец пошатнулся, неловко ступил и ухнул вниз без прыжка. А значит, не в воду – на камни и песок.

К краю куртины кинулись все – и оба мага, и командир «Гиблы», и сам Один – причем сразу, поэтому все видели, как в падении неизвестный молодой чародей вдруг рывком изменил положение тела… а также траекторию полета. Ласточкой вошел в воду, почти без всплеска, и поплыл прочь, в сторону гостиницы.

– Твою мать! – воскликнул Кериан.

Один покосился на него понимающе.

– Вот именно… Так, а чего стоим? Крепость уже зачищать не надо? Все сделано? – и, проводив взглядом оэсэновцев и местных дружинников, посмотрел на Кериана. – Ну что, пошли?.. Мда-а, если у Круга есть еще парочка таких магов, как этот, нам можно накрываться простынями и ползти на кладбище…

– Ты собираешься сдать Питер Кругу? – удивился чародей.

Глава Организации скользнул по нему взглядом.

– Нет. Разумеется, нет. Уверен, даже у такого монстра, как этот колдун, есть слабое место. И кажется, даже догадываюсь какое…

– Что же ты не вмешался? – упрекнул Кериан. – Ведь такой удар нанес в самом начале.

– Я этого фрукта видел в первый раз в жизни. И ничего о нем не знаю. Действовал по наитию. Но мои соображения позже можно будет обмозговать. – Он посмотрел вслед темному пятну – голове мага, неторопливо плывущей к берегу. – Необычный какой-то этот парень. Странный…

Оказалось, что торопиться, собственно, больше было незачем и некуда – практически весь замок уже принадлежал ОСН и воинам из дружины. Лишь одна последняя группа бойцов Алого Круга, вырвавшись наконец из донжона, заканчивала прорубаться к краю куртины. Прорубалась яростно, и вначале их в растерянности почти и не пытались задерживать. А когда спохватились, было поздно – ребята добрались до края, попрыгали вниз и рванули вплавь. В руках у Организации осталось несколько пленных, в основном раненых, какое-то количество убитых – и все.

Наблюдая за тем, как захваченных в плен стаскивают на зеленый пригорок у стены, Один мрачно хмурился. Пробегавшего мимо Шреддера он решительно схватил за рукав и оттащил в сторонку.

– Что у тебя с твоими курсантами?

– Двое, из новеньких, погибли, и еще один обожжен очень сильно, плюс перелом ноги…

– Я не о том спрашиваю, – поморщился глава ОСН. – Вы были возле донжона, последние бойцы Круга мимо вас пробегали. Ничего особенного не заметил?

– Особенного? – задумался Эйв. – Мм… Пожалуй… Нет.

– Каких-нибудь выкриков, после которых они повернули назад? Знаков каких-нибудь… Не было?

– Нет, ничего не было. Может, кто-нибудь из курсантов что-нибудь услышал. Я спрошу.

– Спроси. Иначе я совсем ничего не понимаю. Зачем они сюда приходили?

– Думаешь, что-нибудь искали? – уточнил Роннан. – Клад какой-нибудь, старинные магические артефакты?

– Вероятно.

– Думаешь, нашли?

– Вот это я и хочу узнать.

– Я слышал выкрик, – слабо проговорил сидевший поблизости Роман Шенер – ему как раз бинтовали половину лица. Поскольку врачей было всего двое, пленников и собственных раненых лечили вместе.

– Что за выкрик? – Один обернулся к курсанту.

– Готово?

– Это что, мне? – сердито осведомился врач, заканчивающий перевязку.

– Нет. Выкрик был такой.

– Утвердительный? – спросил Роннан.

– Нет. Вопросительный.

Глава Организации и его заместитель переглянулись.

– Что они могли там делать?

– Минировать? – неуверенно предположил зам.

– Думаешь? А зачем?

– Проверить-то можно…

– Проверить можно. А толку? Я уверен, поднимать замок на воздух им ни к чему.

– А может, это высвободит какую-нибудь природную силу. Или улучшит циркуляцию энергии. Или что-нибудь вроде того… Мы ж не можем знать, что они задумывают…

– Добрый день, Владимир, – глядя в сторону, произнес Один. – Как ваши ребята себя чувствуют? Много потерь?

– Добрый день, Воин, – прижимая к лицу большой тампон из марли, кивнул предводитель реконструкторской дружины. Он был в длинной кольчуге, кое-где измазанной кровью, в наручах и уже без шлема. – Рад познакомиться. Даже в таких обстоятельствах. – Он огляделся и добавил: – Именно в таких обстоятельствах. Быстро вы среагировали. Оперативно.

– К счастью, ваш телепорт по-прежнему отлично работает. Без него мы добирались бы сюда значительно дольше. Рассказывайте, как это все произошло? С чего началось?

– Стремительно. Упали, как снег на голову, захватили мост и часть стены. Пока мои ребята натягивали кольчуги, дворик почти потеряли. Хорошо хоть маги оказались на высоте, действовали как надо. И быстро.

– У тебя их много? – Один решительно перешел на «ты».

– Трое. Было. – Владимир понизил голос. Помолчал, глядя в землю. – Теперь осталось двое. Этот их чародей, который очень живо владеет огненной магией и почти неуязвим, – просто что-то с чем-то.

– Он у них один?

– Похоже, да. Второго такого я не заметил.

– Да, кстати… Сама Ночь здесь появлялась?

– Нет. Ее я б точно заметил. Или кто-нибудь из моих людей обратил бы внимание. И тогда нашел бы способ врезать ей покрепче. Чтоб не встала…

– Не стоит забывать о том, что Ночь сейчас выглядит совсем иначе, чем раньше, – подсказал Роннан. Помедлил и вытащил из внутреннего кармана две сильно помятые фотографии. – Вот так.

С квадратика глянцевой фотобумаги на Владимира смотрела бледная, не слишком молодая женщина с черными волосами и усталыми глазами. Она была снята вполоборота, на губах – дежурная «заграничная» улыбка, которая, впрочем, не сильно-то освещала изможденное жизнью лицо. Вторая фотография явно была распечатана на принтере, сделана издалека, а потом дано максимально возможное увеличение, которое, естественно, сказалось на резкости. Но черты можно было разобрать.

– Вот эта женщина больше похожа на Ночь. – Глава дружины ткнул пальцем во второй снимок, тот, что был распечатан на принтере.

– И на том и на том изображена Шенна О’Фейд, – прокомментировал Роннан. – На первом снимке она сразу после прибытия в Россию – его сделал один репортер. Второй нам сделали маги-техники. Мы заказывали им сделать фотографию Ночи. Они сделали. Люди, которые близко общались с Шенной О’Фейд, определили, что на обеих фотографиях сняла одна и та же женщина. Но это, впрочем, видно и так. Некоторые отличия во внешности легко объяснить…

– Ты продолжаешь проверять то, что нам сообщила Кайндел насчет новой жизни Ночи? – спросил Один.

– Доверяй, но проверяй. Тем более что лояльность Кайндел, как ни крути, под большим вопросом… Врага необходимо знать в лицо. Или хотя бы по имени.

– Я не спорю, что надо. Однако тот факт, что Ночь все-таки жива, никто не подвергает сомнению. Несмотря на то что большинство из нас видело ее мертвой.

– Вот эта женщина очень похожа на Ночь. Хотя и не она.

– Еще бы, похожа. Тело испытывает влияние духа не менее, чем дух – тела. Даже, пожалуй, более… Теперь координатор Алого Круга выглядит совсем иначе, чем прежде.

– Оставите мне фотографию? – спросил Владимир и аккуратно свернул помятый листок, спрятал под одежду. – Врага действительно надо знать в лицо. Шоб не ошибиться.

Самые разумные девушки, разбежавшиеся и попрятавшиеся от магии где попало (с неразумными сейчас занимались врачи), выбирались из закутков и начали прибираться в замке. Кто-то уже причитал над разрушенным и сгоревшим домиком – вместе со стенами, само собой, пропала мебель, погибло имущество – все, от одежды до милых сердцу мелочей. Одна из девушек, критически разглядывая стену в подпалинах и бурых потеках, решительно и на весь замок заявила:

– А вот там я ничего оттирать не буду!

Почему-то ее замечание вызвало огромный интерес к замковой стене. Мужчины взбирались на балюстраду, вытягивали шеи, кто-то по пояс высунулся из бойницы и высовывался бы еще сильнее, если б ему не пообещали, что его кровь со стен и булыжников тоже никто оттирать не станет. Почему-то дружинников больше всего интересовало, чья это кровь расплылась по побелке на такой высоте – кого-то из своих или адепта Алого Круга. Впрочем, их состояние можно понять, нападение было из тех, что способны повергнуть в шок даже закаленных мужчин. Тем более что к жизни под постоянной опасностью нападения, периодически из вероятности превращающейся в реальность, вообще трудно привыкнуть. После случившегося выборжцы просто не знали, за что браться.

У оэсэновцев были свои заботы. Нужно было внимательно осмотреть подвалы и нижние этажи донжона, чтоб убедиться – никаких опасных сюрпризов воины Круга после себя не оставили. Надо было отогнать собственные автомобили в сторону от замкового моста, чтоб дать дорогу другим машинам. Надо было позаботиться о своих раненых и решить, что делать дальше, а также как помочь выборгским союзникам.

– Много у нас убитых? – спросил Один у Роннана.

– Пятеро. Считая двух курсантов. Еще одного уже повезли на базу, в реанимацию. Надеюсь, довезут живым.

– Курсанта?

– Нет, бойца. Тот обожженный курсант, о котором говорил Эйв, продержится и без срочной реанимации.

– Разве реанимация бывает несрочной? – усмехнулся глава ОСН. – Ладно, дел у нас и без того предостаточно – скомандуй нашим, чтоб собирались в обратный путь. Ужинать будем дома.

– Нет, ребята, посидите у нас, – устало возразил Владимир. – На нас напали, когда обед был уже почти готов, так что достаточно будет просто картошки покрошить, ну и мяса вытащить с ледника – и будет нормальный ужин. Опять же я хотел бы кое-что обсудить с вами, ну по поводу взаимодействия. С нас поставки продуктов, с вас… Ну, в общем, много что хотелось бы обсудить. Раз уж такой случай…

– Мне, пожалуй, тоже есть о чем с тобой поговорить, – раздумчиво произнес Один. – Позволишь на ты, да?.. Я вот о чем подумывал. Выборг – это перевалочная станция между Финляндией и Петербургом, и полагаю, как раз настало время налаживать контакты. Многое из того, что могут нам предложить соседи, возможно, спасет жизни наших людей, облегчит нам устройство нового мира, ну и им окажется небесполезно. Разумеется, тут твои молодцы будут очень даже в тему. Ты, конечно, понимаешь…

– Разумеется. Роль пограничников – не хуже и не лучше всех прочих, – усмехнулся Владимир.

– Дело не только в роли пограничников. – Один испытующе смотрел на собеседника. Роннан, нутром чувствовавший настроение своего друга и «начальства», быстро прогнал со двора всех, кто там околачивался, и двое «предводителей» остались в одиночестве. – Видишь ли, мы сейчас устраиваем магическую лабораторию… Ну понимаешь, исследование феномена магии и ее возможностей, ну и построение новых магических структур, от заклятий до артефактов и магических систем. Мои ребята здесь еще не обследовали каждый уголок, однако в Выборге уровень энергии на первый взгляд кажется вполне подходящим. Естественно, что лабораторию также надо будет охранять…

– Это понятно, – кивнул Владимир. – Когда-то же надо все это начинать. Может, и лучше, если не в самом Питере…

– Один, извини, что прерываю. – К главе ОСН через двор бежал Роннан. – Кажется, у нас ЧП.

– Что случилось?

– С новой базы пропали все пленники из Алого Круга. Те, которых мы захватили двадцать шестого июня. Сейчас там разбираются.

Глава Организации сузил глаза и смерил заместителя взглядом.

– Обнаружили, когда привезли туда раненого?

– Ну да, и тех пленных, которых захватили сегодня. Говорю же, сейчас разбираются.

– А где у нас Кайндел?

– На малой базе. Той, которая у Гусиных болот…

– Я помню. Так… – Один задумчиво разглядывал носки своих сапог. – В этом инциденте она явно не замешана.

– Получается, что так.

– А кто тогда?

Роннан лишь молча развел руками.

В помещении, где заперли Кайндел, с мебелью было сложно. Матрас лежал прямо на полу, ни одного стула, столик низенький, а сидеть предполагалось на узловатом обрубке бревна, неровном и со следами топора. Парни, которые привели ее сюда, не произнесли ни слова, а вот седоголовый мужик, который получасом позже принес ей одеяло и кашу в пластмассовой миске, выразил ей свое сочувствие.

– Ситуация сложная, понимаешь. Мебель сюда еще, считай, и не завезли. Хорошо хоть, тепло.

– И кормят, – пробормотала она, изучая бетонные, в пятнах старых водных потеков, стены.

Чувствовалось, что эти места «окультурили» сравнительно недавно, считанные дни назад провели здесь электричество, поэтому провода толком не уложили, они провисали над дверным проемом и в углах. Воздух даже в таком крошечном помещении, как то, в котором заперли девушку, не мог прогреть масляный радиатор, и, перетащив матрас поближе, она закуталась в одеяло и прижалась к нему спиной. И задремала.

Она не следила за временем, да и не могла этого делать – у нее отобрали и часы, и мобильный телефон, вообще все, что у нее лежало в карманах или висело на поясе. Забрали и ремень, и шнурки, которыми были зашнурованы высокие ботинки, – на это она отреагировала понимающей улыбкой. Несколько раз приносили еду, девушка съедала все до крошки и снова задремывала, потому что делать все равно было нечего, кроме как проситься в гальюн, а за время обучения на базе Организации недосып накопился. Она заставила себя не думать ни о чем, кроме самых насущных потребностей организма – поесть и поспать, и, может быть, помечтать немного, помедитировать, потому что от этого становилось легче. О собственном будущем и перспективах своей карьеры в ОСН она не думала вообще.

Потому что какие могли быть у нее перспективы?

Она выспалась, казалось, на год вперед, несмотря на промозглую сырость помещения, едва разгоняемую масляным радиатором. И, когда дверь открылась в неурочное время (а приблизительно определять, когда приносят еду, она уже успела), Кайндел не спала.

При виде старших офицеров ОСН девушка поднялась с пола и отложила одеяло. Лицо Испытателя, стоявшего впереди, было суровым и даже злым. За его спиной девушка с удивлением разглядела Роннана и Одина, которые избегали смотреть ей в глаза. Сердце тревожно сжалось – это не могло быть хорошим знаком – хотя присутствия духа она не утратила.

Бойцы, сопровождавшие старших офицеров, надели Кайндел наручники, повязку на глаза и повели по коридорам. Шли долго, то по лестницам, то по прямой, а потом в лицо ей ударил свежий, влажный ветер, и ее ловко, умело запихали в машину и усадили в кресло. Сидеть в автомобильном кресле со скованными за спиной руками было очень неудобно, и кто-то, поняв это, расстегнул на ней наручники и снова застегнул их впереди. Затянул ремень безопасности и только тогда снял повязку.

Они разместились в салоне армейского джипа, того самого типа, где салон можно наглухо отделить от водительского места и закрыть окошки так, чтоб подсмотреть в них не удалось бы даже при большом желании. По бокам от Кайндел сидели два бойца, напротив – Испытатель. На девушку он не смотрел. «Куда ж вы меня везете-то, с такими рожами? – подумала она, поневоле нервничая. – На расстрел, что ли»? Ей оставалось лишь надеяться, что она бледна не настолько, чтоб самой стало неловко, посмотри она на себя со стороны…

«С другой стороны, разве им выгодно просто убить меня? Не выгоднее ли оставить для опытов?.. Впрочем, они могут полагать, что это опасно и лучше избавиться от потенциального шпиона. Однако убивать проще было на месте. Нет, им что-то нужно от меня… Ты ведь предполагала, что именно так все и сложится. Ну, по крайней мере, выиграла целый год жизни, – подумала она, до странного спокойная. В чем-то было даже обидно – где нечеловеческие переживания приговоренного? Где замирание сердца? Где пробегающая перед глазами жизнь? – Ну ладно. Может, позже понервничаю?»

Ехать было даже, пожалуй, приятно. Автомобиль скакал по буеракам плавно и аккуратно, оберегая подвеску, мягко гудел мотор. Испытатель, не выдержав без дела, вытащил книгу и углубился в чтение. Бойцы по бокам от Кайндел сидели неподвижно, будто китайские нэцке, лишь изредка кто-нибудь из них поворачивал голову, смотрел на пленницу равнодушно, без всякого выражения, и снова отворачивался, застывал. Она попыталась уснуть, но сна не было ни в одном глазу, и поэтому девушка просто откинула голову на подголовник кресла и прикрыла глаза.

Потом автомобиль остановился, бойцы задвигались, отстегнули ремень безопасности и вытащили девушку из кресла. Испытатель первым выпрыгнул из машины, и, последовав за ним, Кайндел убедилась, что джип стоит в лесу, что пространство вокруг гранитно-серых скальных лбов поросло редкими елочками и сосенками и изредка – чахлыми березками. Карелия…

Ее подвели к дереву, возле которого уже ждали Один и Роннан. Поставили к ним лицом. Несколько томительных мгновений старшие офицеры рассматривали ее, словно диковинную зверушку… Впрочем, нет, томительными эти минуты казались только самим рассматривающим. Кайндел же стояла, прикрыв глаза, и наслаждалась ароматом леса, который после старого бетонированного подземелья и внутренностей джипа казался просто волшебным.

– Снимите наручники, – негромко приказал Один. Один из бойцов, выдернув из-за пояса ключи, слегка нагнулся, хрустнул сталью «браслетов». – Нам надо серьезно побеседовать, Кайндел.

– Да? – отозвалась она, желая просто показать, что слушает.

Роннан и Один переглянулись. Девушка покосилась на Испытателя – тот хмурился и недовольно шевелил бровями.

– Ты должна понимать, что твое поведение было весьма настораживающим. – Глава Организации тщательно выбирал слова. – Тем более что внятных объяснений от тебя мы не услышали. Возможно, теперь ты согласишься их нам представить?

– Какие конкретно объяснения вам желательно услышать? – спокойно поинтересовалась она.

У Испытателя мелькнула мысль, что самоуверенная девчонка просто издевается над ними, но он, хмурясь, промолчал. Его задачей было контролировать и оценивать ситуацию, вмешиваться в разговор он не мог и не собирался. Роннан поглядывал на Кайндел с удовольствием, ему явно нравилась ее выдержка. По Одину сложно было сказать, о чем он думает. А сама девушка, хоть и могла проникнуть сквозь его маску, пока не пыталась видеть его мысли. Их и так несложно было предугадать.

– Чем ты занималась двадцать шестого июня? Где находилась?

– Я не подъезжала к Петербургу ближе, чем поселок Бурнево. Вас ведь это интересует в первую очередь.

– Отнюдь. Меня куда больше интересует, чем ты занималась.

Кайндел помолчала, глядя влево, туда, где сквозь деревья синела водная гладь. То ли озеро, то ли река. Ветер был свеж, напоен влагой, и, несмотря на ясную погоду, чувствоваля холодок. Такое бывало под Питером даже в июле.

– Итак? – подогнал глава ОСН. – Это в твоих интересах – связно и убедительно объяснить нам, что ты делала. И почему сразу не пояснила нам свою отлучку?

– А здесь все связано, – задумчиво ответила Кайндел. – Дело в том, что я поклялась молчать.

Я встречалась с одной своей давней приятельницей.

– Насколько давней? – поспешил перебить Роннан.

– Она тоже была в семействе Ночи. И тоже входила в Алый Круг.

– Так-так, давняя знакомая… Значит, вы встречались с ней двадцать шестого июня?

– Нет. Я встретилась с ней по дороге на учебную базу ОСН. Когда ехала туда с Эйвом Шреддером. Ему я ничего не сказала…

– Как зовут эту девушку?

– Млава. Она же Пылинка. Она же Легконогая.

Старшие офицеры переглянулись.

– Продолжай.

– Она, как и я, покинула Круг, но покинула его на год позже меня. В отличие от меня, не стала просить защиты у ОСН. А отправилась на Валаам. Уходя, она забрала с собой одну вещь, чрезвычайно ценную для Ночи. И передала ее мне… Вернее, я сама настояла на том, чтоб взять ее и спрятать.

– Что за предмет?

– Почему та твоя приятельница решила оставить Ночь?

Эти два вопроса Испытатель и Роннан задали практически одновременно. Один, поморщившись, сделал им знак молчать.

– Давай по порядку. Почему твоя приятельница решила оставить Ночь да еще и прихватить на память ценную вещь?

– Я полагаю, она не слишком-то уютно чувствовала себя в обществе адептов и даже в кругу Дома Феникса. Она – странная девушка и всегда такой была. Особенно тогда, когда в ходе физиологических мутаций – ну тех, которые приспосабливали тело каждого практикующего чародея к магии, – Один кивнул в знак того, что понимает, – у нее пострадало физическое зрение. Проще говоря, Млава ослепла.

– Вообще? – недоверчиво уточнил Роннан.

Кайндел покосилась на него.

– Вообще. Она видит только магическим зрением. Правда, насколько я понимаю, Ночь об этом не знала. Равно как и остальные… Ее былые сторонники полагали, что Млава совершенно беспомощна. Может существовать много причин, почему она решила покинуть Круг. Точно я не знаю. А почему Пылинка прихватила «на память» ту вещь – так это еще проще. Кажется, ей не понравились планы Ночи на этот предмет…

– Какой предмет? Какие планы?

– Я сама плохо представляю их себе. Однако полагаю, что если Ночи чего-то очень хочется, для нас лучше, если она это не получит. – Кайндел помолчала. Мужчины, слушавшие ее, переглядывались. – Тем более если речь идет о действительно важной вещи.

– Что за вещь? – спросил Испытатель.

– Легко догадаться, – вместо девушки ответил Один. – Артефакт какой-нибудь. Не так ли?

– Так.

– Что же за артефакт? Откуда Ночь его взяла?

Бывшая перебежчица долго медлила. Даже ей, умевшей мгновенно проанализировать огромный объем информации, требовалось время, чтобы взвесить – действительно ли нет другого способа сберечь артефакт от загребущих рук координатора Круга? Действительно ли пришла крайняя ситуация, когда так и так придется все рассказать офицерам Организации?.. Ее никто не торопил.

– Это печать, которая тогда была снята.

– Что еще за печать? Откуда снята? – не понял Роннан.

По глазам главы Организации девушка поняла, что он-то как раз сообразил, о чем речь, и кивнула, пристально глядя на него.

– Да. Вы, Один, поняли верно.

– Где находится этот предмет?

– Я его спрятала.

– Где?

– В лесу.

Мужчины снова переглянулись.

– Хватит делать вид, что ты не понимаешь, о чем речь, – зло бросил Испытатель. – Где именно ты его спрятала?

– Я обещала, что не буду этого говорить.

– Мне было бы интересно взглянуть на печать. Если вы, девушка, действительно говорите правду, – сказал Роннан.

– Я говорю правду.

– Но отвечать нам, где печать, ты не станешь, – предположил Один.

– Возможно, вам я покажу это место, – сказала девушка, глядя на главу ОСН. – Но только вам одному и только после того, как вы мне объясните, что собираетесь делать с этим артефактом.

– Один, у нее еще хватает наглости ставить условия! – воскликнул Испытатель.

Но тот жестом успокоил возмущенного соратника.

– Принципиальность этой девушки мне и раньше была по вкусу. В любом случае я готов выслушать все, что она захочет и сможет мне сказать по этому поводу.

– Вы потому готовы меня выслушать, что вам понадобилась моя помощь, – не удержалась Кайндел. – А также, возможно, потому, что вы выяснили, куда делась та пленница, которую, по вашему мнению, я выпустила.

– Не совсем так, – отозвался Роннан. – Тут вы, сударыня, дали маху.

– Роннан, – отмахнулся Один. – Да, ты почти права, детка. Перейдем на «ты»?

– С удовольствием.

– Я хочу, чтобы ты передала мне артефакт, о котором говорила, и пояснила, зачем он нужен госпоже Ночи.

– Печать можно использовать для создания магического источника. Или целой системы источников.

– Вот уж. Без подобного артефакта Круг, я так понимаю, отлично обойдется, – заметил Испытатель. – Обойдутся и естественными источниками энергии. Наших проблем это не решает.

– На настоящее время ни одного магического источника в округе не существует, – глядя на главу службы безопасности ОСН, произнесла девушка. – Ни естественного, ни искусственного. То, что есть, это области магической напряженности, то есть совсем иное явление. К примеру, нормального телепортационного заклинания на основании области магической напряженности не построишь.

– Выборжцы как-то построили…

– Они построили телепортационную систему на основе аномалии потоков энергии, то ли естественной, то ли искусственной и ориентированной именно на телепортацию… Причем зацентровали структуру на собственной области магической напряженности, весьма мощной…

– Постой, я запутался! – вмешался Роннан. – Давай об артефакте. Значит, с его помощью можно создать источник магической энергии для своих нужд или же целую систему источников. Ночь стремится к этому?

– Да. Естественно. В этом случае ее маги смогут позволить себе очень мощную магию. А ее укрепления вообще невозможно будет взять. Ну разве что у противника тоже будут большие ресурсы энергии…

– Серьезно, – согласился Один. – Как я понимаю, это не единственная возможность обладателя источника.

– Самая очевидная. Я уж не говорю о том, что в любом средоточии магической силы, каким в том числе является и источник, тело смертного может пройти через магическую мутацию куда более высокого уровня. Проще говоря, такому магу будет доступно намного больше, чем тому, который через нее не прошел. Намного более сложная магия, намного более мощные, энергоемкие структуры.

Один внимательно посмотрел на Роннана. Их встретившиеся взгляды напоминали безмолвный обмен репликами, которые Кайндел почти полностью поняла и насторожилась. Одновременно она испытала облегчение, сильное, словно приступ эпилепсии – она поняла, что ОСН нуждается в ней, что для ее возможностей ситуация по-прежнему прозрачна и стоящие перед ней мужчины это понимают. А значит, предпочтут ей поверить.

– А с помощью самого этого артефакта маг способен обеспечить себе подобную… мутацию?

– Не каждый и не всегда. – Вспомнив опыт своего общения с печатью, девушка добавила: – Это довольно опасное развлечение.

– Но кто-то вполне может оказаться на это способен. Так?

– Не только может. По моим прикидкам, в Круге человек двенадцать способны на это. Включая саму Ночь…

– Те, кто может считать себя не совсем человеком в человеческом теле? – проницательно уточнил Один.

– Да. Хотя это относится не ко всем. То есть, к примеру, оборотень или вампир не смогут ничего добиться. И младшие фэйри тоже…

– Только эти… Как их там… Альвы?

– Не только. Я, откровенно говоря, и сама не знаю точно, кто может, кто не может…

– Что тебя ни спросишь – ты ничего не можешь… – сказал Испытатель и по жесту Одина отвернулся.

– Я говорю лишь то, в чем уверена.

– Хорошо, Кайндел. Теперь насчет пропавшей пленницы… Ты должна понимать, что некоторое подозрение насчет тебя сохранится до тех пор, пока не будет выяснено, кто же выпустил ту девицу. Можешь что-нибудь сказать по этому поводу?

Девушка пожала плечами.

– Я ничего не знаю, кроме того, что пленница исчезла. Даже не в курсе, где ее содержали. Кто имел доступ к пленным?

– Из наших – много кто…

– Наших я проверял, Один, – снова вклинился Испытатель.

– А того парня, который исчез с базы, ты проверял?

– Как я мог его проверить, если мы его до сих пор не нашли?

– В том-то и дело, что не нашли.

Кайндел внимательно, с большим интересом слушала этот разговор.

– А причастность этого молодого человека к исчезновению пленницы вы исключаете? – спросила она.

– Мы ничего не можем исключать. Все возможно в этом мире, сама понимаешь. Только зачем ему выпускать пленницу, да еще и одну-единственную? Какой смысл?

– Тут вернее спросить, какой в этом смысл для девушки. И тогда все встает на свои места.

– Извини, не могу с тобой согласиться, – резко возразил Испытатель. – То, что девушке это было нужно, понять можно. Но как с парнем-то? У него вообще есть своя воля, как думаешь?

– На определенные моменты ее могло не быть. Дело в том, что большинство девушек народа альвов (а таких среди сподвижниц Ночи очень много) способны прямо и даже опосредованно воздействовать на сознание людей. Например, мужчину в себя влюбить. При должном умении это недолго. За один-два вечера можно справиться.

Испытатель посмотрел на курсантку, потом на Роннана и Одина. Один внимательно слушал и движением брови дал главе службы безопасности ОСН знак, чтобы продолжал диалог. Кайндел не имела ничего против.

– Значит, ты полагаешь, она его окрутила?

– Как я могу что-то полагать? Я ведь не знаю, является ли сбежавшая девушка альвийкой, или человеком, или существом иного типа. Бывают ведь разные способности.

– Ага… Угу… Интересно, а ты-то способна свести мужика с ума?

– Я тоже альвийка, – спокойно ответила она.

В воздухе повисло неловкое молчание. Девушка прекрасно понимала, что каждый. Кто ее сейчас слушал, сперва подумал о Шреддере и о том, насколько естественны их взаимные чувства или это всего лишь ее тонкий расчет и желание подчинить себе куратора. Потом, конечно, каждый подумал о самом себе и безопасно ли даже просто разговаривать с курсанткой. Следом с неизбежностью приходило соображение вроде: «Если б планировала что-то подобное, вряд ли сказала бы об этой возможности так прямо», и можно было дальше продолжать беседу.

– Ладно, рассмотрим и такой вариант, – пробормотал недовольный Испытатель, которому почему-то казалось, будто Кайндел над ним потешается. – Хотя я в него и не верю.

– Все возможно в нашем мире, – сказал Один. – Ничего нельзя отбрасывать просто потому, что кажется маловероятным. Ладно, речь не об этом. До сего момента, Саша, ты не мог проверить всех, у тебя просто времени на это не было. Так что вопрос пока остается открытым. Тем более что курсантка, на самом-то деле, не единственный подозреваемый. Даже не самый вероятный претендент на эту роль. Куда важнее твоя, Кайндел, отлучка с учебной базы. Возможность мало-мальского доверия, по крайней мере, останется под вопросом до тех пор, пока ты не продемонстрируешь мне артефакт… Ну, полагаю, торчать здесь нет необходимости. Идем, Кайндел. Мы с тобой побеседуем по пути обратно… Кстати, где ты спрятала эту печать?

– Неподалеку от учебной базы, – кривовато усмехнулась девушка.

Она и глава ОСН уселись на передние сиденья автомобиля, рядом с водителем, остальные устроились в глухом салоне. Курсантке (она вновь считалась курсанткой, коль скоро ее так назвал Один, и к тому же Роннан тоже мимоходом намекнул ей на это) было велено сесть посередине, рядом с шофером, и задержавшись на пару минут, в машину наконец сел Один. Девушка понимала, что у дверей салона он с двумя другими старшими офицерами говорил о ней. Но здесь не было ничего удивительного, и оставалось лишь надеяться, что конечное решение будет принято в ее пользу. Беседа офицеров не затянулась, и это вызывало некоторое беспокойство – видимо, желательное ей решение пока не принято, – однако Один, сев рядом с ней, вел себя ровно-доброжелательно.

– Ну куда едем?

– Пока к учебной базе. Надо будет остановиться у поворота.

Какое-то время они молчали. Водитель, ловко орудуя рулем, выводил машину из леса – а это требовало некоторых усилий, потому что угрожающие обломки скал и ямы встречались здесь намного чаще, чем ровные участки. Правда, пассажиров качало не сильно – амортизаторы у армейского джипа были отличные. Вскоре автомобиль выбрался на проселочную дорогу, а потом и на шоссе, и понесся на север.

– У меня есть к вам просьба, – проговорила Кайндел.

– Слушаю, – заинтересовался Один.

– Собственно, я хотела вопросить вас об этом еще раньше, но не было случая.

– Говори, говори…

– Я хотела попросить у вас разрешения использовать «кристаллический снег».

– Наркотик? – Глава ОСН приподнял бровь. – Зачем?

– Хочу кое-что посмотреть… Я говорила вам, это вещество дает провидческие и ясновидческие возможности…

– Да, это я помню. Что тебе понадобилось проясновидеть?

Кайндел задумчиво потирала запястье.

– Во время поездки в город я была вынуждена поучаствовать в, скажем так, небольшой схватке. В ней в том числе участвовал один молодой человек… Я обратила внимание на его магические возможности… Они показались мне необычными.

– Так-так… Эдакий невысокий, щуплый парень…

– Да я не видела его толком. А вы тоже сталкивались с человеком, чья магия обратила на себя ваше внимание?

– Скорее, мощь этой магии. Действительно, молодой человек незауряден. Его возможности не могли не обратить на себя мое внимание. Мы с ним встречались в Выборгском замке.

– Что вы там делали?

– Адепты Круга напали на крепость, пытались ее захватить…

– Ну это естественно. Место высокой магической напряженности, к тому же замки, как и храмы, никогда не ставили где попало. Выборгский замок – очень значимое место. Не говоря уж о том, что регулярно проводимые там фестивали собирали в одном месте много людей с, скажем так, необычной энергетикой.

– Это имеет значение?

– Большое. Дело в том, что нормальному магу опасно пользоваться чужой человеческой энергией в чистом виде. Это порочная практика, которая приводит к постепенному разрушению собственной системы энергообмена и, как следствие, смерти души. Но отзвуки человеческих эмоций и функционирования душ, перерабатываясь, образуют определенного рода фон. Им тоже можно пользоваться. Кстати, многие существа нечеловеческого типа могут использовать подобные следы и подобный фон очень продуктивно…

– Это похоже на паразитирование…

– Если обобщать, то и человек паразитирует на природе. И люди на альвах и сидах паразитировали когда-то. До определенной степени…

– Хорошо. Поправку принял, – заулыбался Один. – Но назвать мне существ, способных использовать человеческую энергию прямо, без всяких там переработок, ты можешь, не так ли?

– Естественно. Вампиры, оборотни, некоторые бестии… Мало ли…

– На эту тему будет очень интересно побеседовать с тобой позднее…

– Скажите, вы не заметили каких-нибудь особенностей магии того молодого человека? – спросила Кайндел, возвращаясь к предмету, который был ей интересен.

– Почему ж не заметить… Заметил. Он особенно охотно пользовался огненными заклинаниями, и надо сказать, очень продуктивно. Вообще чувствовалась очень мощная энергетика этого человека.

– А была ли магия, на которую он реагировал негативно? Ну которую воспринимал не очень хорошо?

– Была. Я бил холодом, ну и хитрости нашего Глира сработали в какой-то момент. Знаешь Глира? Командир «Гиблы».

– Да, я с ним общалась. Говорят, он знает только одно заклинание, но зато способен действовать при его помощи чуть ли не во сне…

– На самом деле не одно, приемами защиты он владеет, да и магическое зрение… Это ж тоже своеобразное заклинание. Но его «невидимый удар» – это действительно чрезвычайно мощный коронный прием. Мне показалось, будто молодой человек, – возвращаясь к прежней теме, продолжил Один, – готов спасовать перед любыми мало-мальски сложными чарами, банальной же силой его не возьмешь.

– Кажется, я догадываюсь, кто он такой… – задумчиво проговорила Кайндел.

– Говори.

– Нет. Я должна сперва убедиться. Вы дадите мне разрешение?

– Дам, конечно. Одно условие – «снег» ты примешь в присутствии и под контролем наших врачей. Только так.

Девушка повела плечами, будто пыталась расправить затекшую спину.

– Я принимала «снег» уже четыре раза. Я знаю особенности своих видений и ощущений, знаю, сколько именно надо принять, чтоб не больше и не меньше. К тому же с последнего приема прошел почти год. Это будет совершенно безопасно.

– Верю. И тем не менее.

– Пожалуйста…

– Я беседовал насчет тебя с Варлоком и Шреддером, – сказал Один. – И по поводу твоей отлучки, и по поводу учебы. Варлок сказал, ты плохо себя чувствовала. Было такое?.. Он говорил, это связано с состоянием энергообмена и магического фона в целом. Как ты сейчас?

– Нормально. Я пришла в норму.

– А не помог ли тебе в этом вышеупомянутый артефакт?

Она помолчала, глядя в лобовое стекло. Ей показалось, что здесь она уже бывала – сказывалась хорошая зрительная память.

– Вы правы. Именно он мне и помог.

– То есть ты тоже относишься к числу тех, кто способен пользоваться этим предметом напрямую?

Кайндел кивнула.

– Я не уверена, что мне стоит это говорить, – медленно произнесла она. – Пусть то, что я вам скажу, станет залогом моего доверия вам и, как следствие, доказательством лояльности. Я не знаю, сколько человек в мире к данному моменту прошли преобразование физического тела относительно нематериального до той же степени, что и я, но уверена – их немного. На настоящий момент мои реальные возможности приближаются к потенциальным. Единственное – они мало приспособлены для боя, так что большой выгоды в этом для Организации не будет. Но какие-то серьезные «небоевые» вопросы я смогу для вас решить.

– Подожди, я немного запутался. Ты о чем говоришь? Растолкуй запросто.

Она повернула голову и лучезарно улыбнулась ему. Главе ОСН почудилось что-то особенное в ее улыбке, какое-то неуместное кокетство, что ли, или намек. Он смотрел на нее внешне совершенно безразлично. Нет, показалось. Просто показалось…

– Мне кажется, вы как раз все понимаете. Действительно ли необходимо проговаривать? – Помедлила и добавила: – С другой стороны, что удивительного в том, в ОСН просто появится еще один тип нелюдей? Уже есть оборотни, одна бестия. Кажется, и демон имеется…

– Кто?

– Я не уверена… Глава команды «Анбор».

– Забавно. Я об этом не думал… Но похож, действительно похож…

– Если появится возможность помочь ему пройти преобразование физического тела в источнике магической энергии, где концентрация этой энергии будет достаточно высока, то станет совсем похож. Я почти уверена, что не ошиблась. Впрочем, его можно протестировать, если есть сомнения.

– А ты, значит, у нас будешь альв?

– Я уже альв. После преобразования.

– Да? Где же острые ушки? – рассмеялся Один.

Она взглянула на него с улыбкой.

– Ну вот, вы сами понимаете, что острые уши – это всего лишь одно из распространенных представлений, и отнюдь не верное.

– У меня вот какой вопрос был. Я так понимаю, если ты могла пройти это преобразование с помощью артефакта, то, видимо, и госпожа Ночь его прошла. Не так ли?

– Не знаю. Не могу быть уверена.

– Разве она не альв?

– Нет. Она сид.

– А есть разница?

Кайндел пожала плечами.

– Смотря для кого. Для людей – наверное, и нет особой разницы. А для альвов – есть. Это как разные национальности. Даже не так… Все-таки по большому счету возможности у всех национальностей одинаковые. Альвы, сиды, ши – они все разные, и в первую очередь по энергетической организации и магическим возможностям.

– А ты, значит, альв.

– Да. Но альвы, кстати, тоже бывают разные…

– Сможешь познакомить меня с классификацией?

– Вряд ли. Сомневаюсь, что у кого-нибудь она лежит в готовом виде. Один, надо подождать несколько лет, и все станет очевидно, понятно, наглядно. О своих возможностях я смогу вам кое-что рассказать. Хотя и сама знаю их не до конца.

– Охотно послушаю. Но мы уже подъезжаем. – Один посмотрел по сторонам, потом вперед. – Где мы сейчас?

– Ихала.

– Угу. Ну, значит, уже близко. Итак, обрисовываю тебе план действий. Сейчас ты продемонстрируешь мне артефакт, после чего мы отправимся в Выборг, где ты прогуляешься по замку и попробуешь сформулировать нам предполагаемый план дальнейших действий Алого Круга. Разумеется, всю необходимую информацию ты получишь. А потом, если еще не передумала, прикажу дать тебе порцию «кристаллического снега». Кстати, сколько?

– Десять грамм.

– Не многовато?

– В самый раз для полноценного видения.

– Ладно. Тебе видней. Доверяю. – Один хмыкнул и устало потянулся в кресле.

Прикрыл глаза – и стало видно, насколько он устал. Бледный, под глазами круги, следы редкого и непродолжительного сна в мимике… «Нелегко вести войну сразу в двух городах, где в обоих нет ни достаточного количества людей, ни оружия, ни всего прочего…» – подумала Кайндел. Она вспомнила занятия по тактике подразделений, на которые к ним приходили бойцы из действующих групп и рассказывали о том, как они воюют. Судя по упоминаемым топонимам они воевали в том числе в Москве и Подмосковье. Этой скудной информации девушке оказалось вполне достаточно для выводов.

«Дела налаживаются, – пришло ей в голову. – Еще год назад ОСН носу не казало в столицу, сил не хватало. Оэсэновцев скорее можно было встретить в столицах европейских государств, чем в Москве. Оно и понятно… Тогда еще существовал договор с Евросоюзом и Интерполом, который всего полгода назад приказал долго жить. Тогда еще казалось, что Европа и Америка первыми справятся с новыми проблемами. Казалось, у них-то предостаточно возможностей… Однако получилось иначе.

И теперь ставка идет только на собственные силы. Ну еще, может быть, на других соотечественников, успевших сориентироваться в ситуации. И это, кстати, не такая плохая идея. Чтоб страна сохранила свою независимость, она должна доказать хотя бы собственную жизнеспособность – это минимум».

Кайндел смотрела, как мимо боковых окон проносится карельский лес. Она любила карельские пейзажи. Что-то особенное для себя она чувствовала в них.

У поворота к озеру Париканьярви автомобиль остановился, и Один выпрыгнул на хрустящий гравий. Галантно подал руку девушке. Из салона выглянул Испытатель.

– Давай-ка я все-таки дам тебе одного человека в сопровождение, – сказал он, глядя на главу Организации.

Но тот отрицательно покачал головой.

– Не надо, Саш. Справимся… Веди, Кайндел.

Они шли через лес, едва хрустя веточками, и ей казалось, что здесь, в окружении старых чахлых стволиков, мха, травы и крон, ее душа расправляет крылья. По жилам вперемежку с кровью потекла живая энергия, дух природы, окружившей ее, как вода рыбу. Там, взаперти, в старом подземелье, построенном, должно быть, еще перед Второй мировой войной, она, казалось, задыхалась. Здесь – дышала полной грудью.

Перепрыгивая через валуны, девушка вспоминала путь к тайнику. Это оказалось несложно. Теперь, после преобразования физического тела что-то очень важное произошло и с ее душой – и с возможностями ее духа. Она чувствовала направление; казалось, достаточно лишь сосредоточиться, чтоб ощутить артефакт – его положение, сохраняющиеся в нем энергии и даже настроение… У печати, как у любого сложного магического образования, могло быть в том числе и свое настроение.

Она быстро разгребла мох и подсохший дерн, выдернула печать из серебряной оплетки. Этот серый булыжник с железным колечком Один долго держал в руках, перекладывал из ладони в ладонь. Лицо у него было задумчивое, взгляд устремлен в себя, спутницу он будто бы не видел и не чувствовал рядом с собой. Все его внимание поглощала эта вещица.

– Да, – произнес он через некоторое время. – Я не в состоянии понять всех возможностей этого предмета, но чувствую – вещица сильная. И, должно быть, очень важная. Я полагаю, здесь в лесу ей лежать не следует. У нас в убежищах мы подыщем ей безопасное место. Давай завернем обратно в фольгу… Кстати, где ты ее взяла?

– Заказала кузнецу из Ихалы.

– Надо взять на заметку. Насколько я знаю, серебро экранирует магию.

– До определенной степени. Не везде и не всегда оно поможет, но для того, чтоб скрыть артефакт, просто идеально.

– Хорошо. Пусть останется в этой обертке. – Один аккуратно завернул печать обратно в самодельную фольгу и сунул в карман. – Идем. Нам еще надо успеть в Выборг.

– Я поняла. – Шагая по лесу за главой ОСН, она все-таки решилась спросить: – Но что вы хотите, чтобы я посмотрела в крепости? Лучше, начиная работу, знать, чего от тебя ожидают.

– Разумеется. Видишь ли, меня настораживает тот факт, что, почти захватив крепость, бойцы Круга отступили. Конечно, ситуация сложилась так, что перевес явно оказался на нашей стороне. Однако упрись они, да еще с поддержкой того молодого человека, о котором мы говорили, и не факт, что мы смогли бы запросто отстоять крепость.

– Но отстояли бы, что весьма вероятно. Если бы Кругу и удалось захватить выборгский замок, то лишь ценой огромных жертв. Он сейчас не может себе этого позволить. А значит, ушел, сделав все, чтобы потом вернуться и захватить крепость наверняка.

– Что именно? – заинтересовался Один.

– Есть разные способы. – Девушка пожала плечами. – Мне надо посмотреть. Но, вероятнее всего, где-нибудь в самом сердце крепости оставили метку, ориентируясь по которой, при наличии энергии и возможностей, смогут переместиться туда…

– В донжоне, – подсказал глава Организации.

– Ну например, – ответила слегка удивленная Кайндел. – Метка может оказаться где угодно. Не только в донжоне. Согласитесь, для гарантии лучше ставить не одну.

– Хм, – ответил мужчина и задумался. – А Ночи, значит, так нужна эта крепость…

– Я уже все вам объяснила.

– Да. Конечно. Как я понимаю, мы и сами сможем использовать место магической напряженности в Выборге. Особенно если в качестве вспомогательного инструмента использовать этот твой артефакт.

– Он не мой. Да. В выборгском замке можно будет сконструировать очень хороший источник магической энергии. Мощный.

– Когда ты сможешь этим заняться?

Кайндел покачала головой.

– Не сейчас. Мне надо… Словом, я пока не уверена. У Ночи есть мастер, который, я уверена, взялся бы за это дело. Но он большой искусник. А я не владею приемами преобразования энергетических каналов и постройки магических систем. Представляю себе этот процесс, но опыта у меня нет.

– Ладно, – с некоторым разочарованием ответил Один.

Порцию «снега» – белого, хрустящего в пальцах порошка, слегка пахнущего горьким миндалем – она растворила в трех столовых ложках холодной некипяченой воды и, тщательно размешав, медленно выпила. Перед тем она шесть часов не ела, однако чувство голода не давало о себе знать. Можно было подумать, что оно уже успело притупиться, как бы отступить на второй план, или же тело просто забыло о голоде. Осушив стакан, девушка долила его молоком и выпила. Отставила его в сторону и посмотрела на рассматривающих ее с напряженным любопытством врачей.

Их здесь было шестеро, среди них два отличных мага и еще один, с трудом осваивающий простейшие обезболивающие чары. Оставшиеся трое не были одарены магическими способностями, но все равно оставались знатоками своего дела. Действие нового наркотика их, конечно, интересовало, поэтому они охотно отложили все свои дела по просьбе Одина.

Кайндел откинулась на спинку кресла, в котором обосновалась со всем удобством, и сказала:

– Вы не увидите ничего особенного, если честно. Видения-то будут у меня.

– Это естественно, – прыснул один из врачей-магов, помоложе. – А мы последим за вашим пульсом и давлением. Потому что у Старшего прием наркотика проходит все-таки совсем иначе.

– Конечно, – пробормотала девушка, отламывая кусочек печенья и кладя его на язык. – Он же принимает совсем маленькую дозу, необходимую для поддержания его жизни. К тому же вещество уже встроилось в обменные процессы организма. А это совсем другое дело.

То, ради чего она просила у главы Организации «снег», вот-вот должно было начаться.

Она давно не принимала это средство. Прежде, работая у Ночи, она могла даже не следить за числами, можно ли уже принимать следующую порцию или еще рано. Координатор Алого Круга сама зачеркивала дни в маленьком настольном календарике. Она не могла дождаться, когда же снова можно будет вызывать у своего оператора информации очередное видение. Тем более что далеко не каждый раз Кайндел удавалось направлять видение и, проще говоря, видеть то, что было желательно Ночи. Или ей самой.

Даже тогда, когда девушка отказалась работать аналитиком и стало очевидно, что переубедить ее не удастся, Ночь не сразу приказала арестовать ее. Сперва дождалась, когда пройдет положенное время, дала наркотик, выслушала как всегда подробно описанное видение – и распорядилась об аресте. Если захват былого сторонника можно было так назвать. Кайндел была уверена, что координатор прикидывала варианты дать ей «снег» намного раньше, чем истечет положенный срок. Однако Ночь не могла не понимать, что «подопытная» поймет, что ей подсыпали, и, конечно, из принципа не захочет пересказать видение в точности. К тому же разница по времени между приемами имела значение. Чем больше разница, тем насыщеннее видение.

На этот раз пауза получилась значительной по времени – почти девять месяцев. Запахи и звуки обрушились на девушку, как снежный сугроб, сорвавшийся с покатой крыши. Она была готова к этому, но, как оказалось, за девять месяцев успела подзабыть своеобразие происходящего с ней. Казалось, она слышит, как в комнате через одну и даже через две оэсэновцы занимаются своими делами и как Один, грохоча дверцей большого сейфа, вынимает из него карту областей магической напряженности, сделанную экспертами, и как… Не стоило большого труда повернуть видение именно в эту область и точно узнать, чем занимается глава службы безопасности ОСН и что беспокоит Роннана. Однако Кайндел хотела не этого. Сейчас, пока она еще до определенных пределов владела собственной душой, ее следовало направить по нужному пути.

Дальнейшее немного напоминало медитацию, только на этот раз ее душа не просто воспарила над домом, потом над городом – это происходило стремительно, скачками.

А потом она оказалась в лесу. Как во сне, своими действиями она управляла лишь отчасти, а тем, что видела, не управляла вообще. И теперь шагала по пояс в папоротниках, одетая во что-то длинное, с широкими рукавами, норовящими зацепиться за ветки, с подолом, не метущим палую хвою лишь потому, что этому мешала трава и все те же папоротники. Девушка ощущала под пятками мох и камни, которые не ранили ее и не могли ранить, потому что она ступала мягко и естественно.

Она касалась пальцами стволов, шершавых, в потеках старой смолы, и эти касания были чем-то вроде приветствия. Все здесь было живым, лес пронизывали тонкие, как проволока, лучи солнца и потоки энергии. И то, и другое существовало в одной плоскости, и то, и другое пропитывало собой мир вокруг нее, и она чувствовала себя дома.

Вдруг поймала себя на том, что поправляет рукой длинные распущенные волосы (господи, кажется, так давно она носила эту прическу… А потом обрезала косы, потому что с короткой стрижкой намного удобнее быть курсантом и бойцом ОСН). О том, что может значить этот элемент видения, можно было подумать позже.

Еще несколько десятков шагов, и она вышла на берег ручья. Тот был узкий, без проблем можно перемахнуть одним прыжком, но Кайндел не стала прыгать – она присела на берегу и погрузила пальцы в воду. Вода обожгла льдом, но это было даже приятно.

Ощущения и мысли захлестнули девушку. Далеко не все из того, что происходило внутри и вокруг нее, она была способна воспринять сейчас, но это было и не нужно. Каждая подробность запоминалась, чтоб потом мысленно вернуться к ней и осмыслить заново, всерьез. Вокруг и внутри нее происходило что-то очень важное. И это нужно было прочувствовать до конца.