Магистр Разрушения

Глава 25

Ребенген сидел один в гигантском кабинете главы Целителей и предавался меланхолии.

Конец зимы — время домашних праздников. В былые годы он два-три раза в неделю получал приглашения на именины, крестины, помолвки и просто вечеринки от многочисленной родни, однокашников и сослуживцев. В этом году месяц проходил за месяцем, а ничего, кроме собственного кабинета, Ребенген не видел. Действительно, у кого может хватить наглости пригласить в гости главу Целителей? А подхалимы еще не сориентировались, насколько устойчиво его положение. Вот пройдет полгода, совет утвердит его первые отчеты и тогда от желающих познакомиться не будет отбоя. И Ребенген будет им улыбаться и жать руки, потому что иначе можно свихнуться от одиночества. Да что там приглашения! За все праздники он получил только один подарок — коробку яблочной пастилы и горшочек меда, которые доставил черно-красный Пограничный Страж (Бастиан был последователен в своем отрицании действительности).

К появлению в кабинете секретаря Ребенген отнесся с мрачным фатализмом (опять какая-нибудь гадость!).

— Утренняя почта, сэр, — секретарь был магом с невероятной страстью к чинопочитанию. — И… личное.

Ребенген хмыкнул, открыл кожаную шкатулку, изначально предназначенную для шифрованных сообщений, и некоторое время привыкал к зрелищу.

— Э-э, спасибо, Ланс.

Это хорошо, что секретарь догадался спрятать послание в футляр. Как отнеслись бы подчиненные к доставленному на его адрес свитку мраморной бумаги с золотым тиснением и розовой ленточкой, глава Целителей боялся даже думать. С некоторым трепетом Ребенген прочел письмо.

Послание от Марвина Россанги (ну, конечно!) приглашало его, почтенного наставника и образец мудрости, посетить празднование дня рождения младшей сестры Лорда. Знает ли Марвин о нынешней должности Ребенгена, оставалось неясным, но возраст пресловутой сестры глава Целителей отлично помнил.

«А что ты хотел? Вечеринку для холостяков?»

Губы Ребенгена растянулись в маниакальной улыбке. Он заставит столичное общество пожалеть о пренебрежении! День рождения Россанги станет самым запоминающимся событием зимы.

Для начала, ему нужен был Ракш. Найти демона оказалось нелегко — Седьмому наскучило сидеть в лазарете, и теперь волосатая образина обнаруживалась в самых неожиданных местах Академии. Попытка запереть волшебную обезьяну закончилась не начавшись — пальцы бабуина оказались невероятно ловкими, и в стремлении открывать закрытые двери он давал вороватому духу Гэбриэла приличную фору. Ребенген делал ставку на девичье общежитие: очарованные забавным зверем, чародейки закармливали его сладостями. Главный зверятник на это жутко ругался, а Ракш толстел.

Седьмой обнаружился в общей зале на каминной полке. Бывший демон сидел между двумя фарфоровыми подсвечниками и задумчиво лузгал семечки, скидывая шелуху в огонь. Легкие плевелы вспыхивали, не долетев до углей, и яркими искорками уносились в трубу. Глава Целителей отказывался думать, как Ракш туда забрался, а главное — как будет оттуда спускаться.

«Только бы шкуру не подпалил»

— Здравствуйте, уважаемый, — Ребенген старался обращаться с демоном как с разумным существом. Возможно, ему показалось, но бабуин вполне осмысленно кивнул.

— Как поживаете, как здоровье?

Печальный вздох.

— Возможно, вам стоит развеяться? Не хотите ли посетить вместе со мной небольшой семейный праздник? Там будет много детей, игры… сладости.

Седьмой сиганул с камина головой вперед.

— Ух, ух!!!

Времени до мероприятия было достаточно, чтобы тщательно спланировать стратегию и все подготовить, а главное — распихать текущие дела так, чтобы в течение дня у подчиненных даже мысли не возникало искать начальника.

Ребенген посмотрелся в зеркало — парадная мантия главы Цеха смотрелась на нем как родная. И пусть его обвинят в официозе, но он-то знает, какое действие оказывают на детей все эти звезды и кометы, сам через такое проходил. К тому же, цивильного платья подходящего качества у него все равно не было.

Седьмой щеголял отлично пошитым камзолом и штанами с дырочкой для хвоста. Сложнее всего оказалось подобрать для Ракша обувь (на такие лапусы башмаки не наденешь), но Ребенген вышел из положения, предложив тому перчатки с обрезанными пальцами. Теперь бабуин вполне тянул на сказочного царя обезьян.

— Проводить вас через пентаграмму я не рискую, уважаемый, мало ли что. Предлагаю воспользоваться каретой, заодно и город посмотрите. Я буду встречать вас на месте.

Проинструктировав возницу и Стража, приставленного к Ракшу больше для солидности, Ребенген отправился в зал переноса. От загородного особняка Россанги его отделял один шаг.

Руководивший прибытием гостей маг приветствовал главу Целителей, не зная, куда себя деть от смущения. Ну, да: все, абсолютно все в доме было оформлено в соответствии со вкусами семилетней девочки, отмахаться от ленточек и бантиков не удалось никому. И то, как сочеталась розовая мишура с родовыми цветами Россанги, описанию не поддавалось. По особняку шатались актеры, наряженные котятами и зайчиками, на зачарованных люстрах висели вырезанные из золотой фольги звездочки, а предлагаемые гостям закуски состояли исключительно из пирожных и пастилы.

Выход из зала переноса охраняли Пограничные Стражи в форме с лампасами и серебряным позументом, как ни странно, довольные собой. Спрашивается, кому пришло в голову притащить этих маньяков на детский утренник?

Именинница, словно маленькая принцесса, встречала гостей в окружении свиты подружек, юных родственников и воздыхателей. Единственным послаблением этикету были стульчики, которые поставили для детей слуги. Очаровательная малышка с соломенного цвета кудряшками и голубыми глазами у неискушенного человека вызвала бы умиление, но Ребенген не обольщался — взгляд девочки уже зацепился за знаки волшебства и теперь светился нездоровым энтузиазмом. Конца обмена приветствиями именинница дождалась с трудом.

— А вы действительно волшебник?

— С утра был.

— Покажите фокус!

Ну, что тут скажешь? Ребенген создал иллюзию мотылька, потом — птички, потом… занимался этим еще полчаса без перерыва. Дети есть дети, к какому бы сословию они ни относились. К концу представления даже самые серьезные маленькие старички восторженно визжали и хлопали в ладоши.

От почетной обязанности няньки главу Целителей спас Ракш. Казалось бы, все предупреждены о необычном госте — Лорд, охрана, мажордом — но момент появления Седьмого безошибочно угадывался по остекленевшим глазам и отвисшим челюстям. Даже Пограничные заинтересовались, что точно было лишним — больше всего Ребенген опасался, что Ракша примут за демона, даже не зная, кто он такой. Про бабуинов мало кто слышал, а истории про самотворящиеся заклятья арконийцам рассказывают с пятилетнего возраста.

— Господа, позвольте представить вам гостя королевской Академии! Симус, седьмой брат, — Ребенген не рискнул упоминать фамилию Ракша. — Уважаемый Симус родом с далекого юга и прибыл к нам для поправки здоровья. Он отлично понимает арконийский, но с произношением у него пока проблемы. Прошу!

Именинница даже привстала, разглядывая необычного посетителя.

— У! — Ракш приветственно помахал лапой.

Девочка сделала книксен.

— Здравствуйте! У нас в гостях не часто бывают иностранцы. Как вам понравился Арконат?

— Ух-у!

— Хотите посмотреть мои куклы?

Дети гурьбой отправились в комнату для игр, потом устроили прятки по всему огромному дому и дегустацию сладостей (куда же без них!). Взрослые вздохнули свободней и тоже начали получать удовольствие от праздника.

Старшая сестра Джеррола, почтенная вдова, постоянно проживающая в столичной усадьбе, подошла к магу, чтобы выразить восхищение.

— Господин Ребенген, вы просто гений! Мы не верили, что кто-то сможет отвлечь детей хотя бы на полчаса.

— Это все богатый жизненный опыт — четыре сестры, два брата и еще столько же племянников.

Ребенген до сих пор с содроганием вспоминал табун малолеток, которых взрослые оставляли не его попечение. Академия после такого казалась раем.

— Теперь я верю, что безопасность Арконата в надежных руках!

Глава Целителей постарался замять тему — получить почетное звание клоуна ему не улыбалось.

В отсутствии детей гости быстро разделились по интересам, слуги принесли напитки покрепче, а музыканты заиграли какой-то модный танцевальный мотив. Глава Целителей органично влился в веселую суету, непринужденно перетекая от компании к компании. Сейчас он оказался самым желанным гостем — человеком, для которого абсолютно все является новостью. С ним можно было обсуждать самые затасканные темы последнего полугода, не опасаясь произнести банальность. Каждое приветствие заканчивалась сакраментальным: «А вы слышали, мэтр, что…» и Ребенген честно отвечал: «Нет».

Молодежь смаковала слухи о наказании, постигшем Ариана Каверри (отец забрал его домой и объявил, что назад юноше вернется либо Великим Лордом, либо — никак). Уважаемые матроны (родители приглашенных на праздник детей) обсуждали помолвки, о которых было объявлено после зимнего бала, и с надеждой поглядывали на холостого Лорда (и на Ребенгена тоже, иногда).

Лорд Марвин говорил исключительно о Пограничных Стражах, как если бы новых братьев приобрел. Наверное, то, что зачарованные солдаты позволяли ему вертеть собой, как угодно, полностью очаровало наследника Россанги. А главное — отец не пытался посягнуть на полученную сыном власть и тот отрывался по полной. Как раз этой зимой Марвин участвовал в походе на н'нодов и воспринимал бой с тварями как экзотическую разновидность охоты (жалко только, что без трофеев). Отряд даже заметил издали какого-то демона, но догнать бдительное чудовище не смог.

— Кстати, наставник, вы не знаете, коллекционирует ли Лорд Бастиан рога?

— В смысле?

— Ну, рога. Или как они у них там называются.

Ребенген представил себе Марвина, выпиливающего перья из Ракша и с трудом сохранил самообладание.

Какой-то подвыпивший отец семейства расхрабрился и рассказал анекдот про волшебников. Ребенген гнусно улыбнулся и рассказал два, причем — свежих. Обстановка стала непринужденной и расслабленной. Дети промчались куда-то табуном, снеся два стула и уже ничем не напоминая воспитанных отпрысков благородных семейств. Праздник можно было считать состоявшимся.

Гости стали разъезжаться нехарактерно рано — детишкам пора была спать. В зависимости от статуса и благосостояния, ноющих отпрысков уводили либо в зал переноса, либо — к парадной лестнице. Ребенген, с приятной тяжестью в желудке и гудящей от обилия впечатлений головой, решил возвращаться каретой. Во-первых, не захотелось оставлять Ракша в одиночестве, а во-вторых — куда спешить? Последние полгода он вообще по городу не ездил, скоро начнет забывать, как Гатанга выглядит.

Казенная карета приятно порадовала мягкими диванчиками и отсутствием сквозняков. Седьмой сосредоточенно перебирал трофейные ленточки и пытался спеленать ими подаренного именинницей пупса.

— Как вам показался праздник, уважаемый?

Ракш, молча, поднял вверх большой палец. Ребенген подумал и решил считать этот жест знаком восхищения. Некоторое время маг боролся с сонливостью, а потом водоворот мутных видений закружил его, унеся от всех волнений и бед.

Пробуждение получилось резким.

Карета словно налетела на стену, Ребенгена швырнуло на Седьмого, потом приложило о дверцы и вмазало в потолок. Затем возок попросту развалился на части и по ушам мага ударил надсадный визг.

Оценив, какое количество защитных заклинаний только что распалось, сохранив им жизнь, Ребенген нашарил на поясе два самых сильных боевых амулета (хорошая привычка у председателя, вовремя он ее перенял!).

Уцелевшие в катастрофе выбирались из обломков, поскальзываясь на окровавленных ошметках (и не факт, что все это — останки лошадей). Орденский Страж, защищенный не хуже кареты и почти не пострадавший, уже вступил с кем-то в схватку, выгадывая для Ребенгена секунду за секундой — кто-то чрезмерно нетерпеливый корчился на земле с распоротым животом, впрочем, это мог быть и попавший под горячую руку горожанин. Ощущение, оставляемое вражеской магией, невозможно было с чем-то спутать — их атаковали шаманы.

— Ах, ты ж…

Если нападающих окажется больше трех, то нынешний глава Целителей им не противник. Какая, в сущности, мелочь, с точки зрения непосвященного — ну уровень, ну два. Однако то, что шутя проделал Бастиан, было Ребенгену недоступно. Он не мог одной левой заломать такую кучу народу.

«А дождаться подмоги они мне не дадут».

Ребенген быстро осмотрелся (их подловили на повороте к набережной обводного канала) и низко пригнувшись, почти на карачках побежал к реке. Впереди надеждой на спасение маячил горбатый мост.

«Там парапеты каменные, спуски к воде — считай, окопы. Да и отвлечь внимание от Ракша было бы неплохо».

Но главное: за каналом город превращался в лабиринт старых улочек, скрыться в которых куда как проще.

Одолев десятка два шагов, Ребенген обнаружил, что удобный путь отхода — ловушка (из-за перегиба моста появились еще трое молодых людей с характерно-безумным выражением лиц). Требовалось срочно придумать, как избежать окружения — его прижали посреди широкой улицы, на которой из укрытия только фонари. И ломиться в окрестные дома бессмысленно — внутри все деревянное. Ребенген решил рискнуть — выпустил перед собой заклятье одного из амулетов и рванул следом за огненным шквалом в полный рост, стремясь одолеть последние метры до набережной и разойтись с тройкой шаманов на повороте у моста.

Если бы еще их было только трое…

Путь вдоль канала преграждало двое новых противников. И пусть против удара боевого амулета в упор они продержались не больше пяти секунд, не успев нанести Ребенгену даже царапины, дело оказалось сделано — он не успел. Шквал фиолетовых молний и каких-то огненных шариков заставил мага залечь за поребриком мостовой (укрытием высотой меньше локтя), прямо в ледяную грязь. Спасало одно: шаманы били мощно, но с прицелом у них не ладилось — то выше, то ниже. Ребенгена осыпало дождем каменного крошева, обдавало клубами пара, но треть амулетов еще жила.

Чувствуя, как испаряются шансы на спасение, маг пробовал ползти, стремясь разорвать дистанцию с группой на мосту и теми, кто блокировал набережную с другой стороны (еще как минимум двое).

Развязка наступила внезапно — что-то парализующее ударило по площади, начисто снеся остатки защиты. Безжалостно брошенный на произвол судьбы, орденский Страж проиграл схватку, и теперь его выжившие противники сменили цель, заставляя Ребенгена забыть об маневрах и полностью сосредоточиться на поддержании динамического щита, который у него и на полигоне не очень-то получался.

«Еще минута и они смогут запинать меня до смерти. Господи вседержитель, я буду, буду тренироваться, только помоги!»

Шаманы надвигались на жертву полукругом. Ребенген различал только их силуэты — динамический щит переливался ослепительно-радужным маревом (что означало — до перегрузки уже недалеко). Последним актом драмы стало вмешательство Седьмого — очнувшийся от контузии Ракш напал на обидчиков с тыла. Один из шаманов завертелся, пытаясь стряхнуть со спины бешеную обезьяну, а его соратники решили проблему кардинально — в беднягу долбанули молнией и он, объятый пламенем, в обнимку с демоном рухнул в канал.

От шока Ребенген едва не упустил щит. Это была катастрофа! Гибель еще одного главы цеха орден перенесет, но что сделает Первый после смерти брата?

«К счастью, я этого уже не узнаю».

Щит потерял стабильность и лопнул с громким треском, полыхнув жаром и швырнув мага практически под ноги его врагов. Шаманы замешкались, то ли пытаясь разгадать хитрым маневр, то ли подыскивая заклинание для такого близкого боя.

Эта секунда решила все.

Реальность дрогнула. Что-то новое появилось в ней или наоборот, пропало. Уже сгустившиеся вокруг главы Целителей заклятья растаяли, словно высосанные гигантским накопителем. Ближайший шаман, по-своему определивший источник проблемы, пнул Ребенгена в живот, но тот почти не обратил внимания на такую мелочь. Маг бы весь во власти неизведанного доселе ощущения. Материя рождалась в пустоте!

А из пенящихся вод канала поднимался Седьмой Ракш.

Злодеи не сразу оценили остановившийся взгляд мага, а потом стало поздно. Демон сгреб людей в кучу одним движением клешнеобразных рук и приложил сверху головой-молотом. Возможность сопротивления даже не обсуждалась. Возрождение Ракша, увиденное Истинным зрением, превысило способность Ребенгена принимать удары судьбы, и он на секунду потерял сознание.

Тяжелые облака уплыли на юг. Птички чирикали, закатное солнце золотило далекий шпиль Башни Магов, а вонь от потревоженных вод обводного канала способна была поднять на ноги даже мертвеца. Седьмой, полностью выбравшись на берег, деловито чистил от крови клешни и клюв. Попрятавшиеся при первых звуках битвы горожане выглядывали из убежищ, офигевали, и тут же шарахались обратно, а глава Целителей стоял и размышлял о вечном. Например, о необходимости выпороть этого драгоценного Разрушителя, который даже с демоном не может разобраться по-человечески.

Закончив с туалетом, Ракш склонил на бок тяжелую голову и проговорил тоненьким голосом пятилетнего малыша:

— Яблоко хочу.

Мысли Ребенгена заметались в голове — куда там блохам. В том, что с чудовищем можно объясниться, был несомненный плюс, но вот в адекватности демона сходу возникали сомнения.

— Придется подождать. Вот вернется дядя Гэбриэл и сделает так, что ты снова сможешь есть яблоки. Договорились?

— Хорошо. Можно я его клюну?

— Кого? — опешил маг.

— Этого.

Ребенген мысленно пошарил среди изуродованных тел и обнаружил слабое биение жизни — один из нападавших был еще жив.

— Если ты его клюнешь, он сломается, — терпеливо объяснил маг демону. — И мы не сможем с ним поговорить. Вдруг он знает что-то интересное? Давай, ты потом его клюнешь, а сейчас мы пойдем к мастеру Урту и покажем, какой ты большой. Уверен, ему понравится.

Как отнесется зверятник к заметно подросшему любимцу, чародей боялся даже предположить. С другой стороны, где еще содержать Ракша, если не в Академии?

«Объявим его големом. Все меньше вред»

— Пойдем! — обрадовался Ракш. Голова-молот вознеслась далеко над коньками крыш, наборные пластины крыльев раздвинулись в стороны, закрывая небо.

«Трудно с ним будет» — понял Ребенген.

— Стой, стой! Я сказал: пойдем, а не полетим.

— Почему?

— Над Академией защитный купол.

— Я справлюсь!

— Не сомневаюсь. Но я-то могу умереть! Ты меня совсем не любишь?

Такой вопрос поставил Ракша в тупик. Подумав, монстр решил проявить великодушие.

— Не обижайся! Если ты хочешь, я пойду пешком.

— Вот и хорошо, — Ребенген дружелюбно помахал демону. — Пойдем, я покажу короткую дорогу.

Он скинул на мостовую испачканный плащ, выставив на всеобщее обозрение парадный мундир главы Цеха (Пусть все видят — маг идет!), нашел среди обломков кареты длинный хлыст (как бы намек) и двинулся в сторону Академии. Теперь важно выглядеть уверенно и идти медленно, чтобы все желающие успевали разбежаться, не создавая давки. Чародей шагал по мгновенно опустевшему городу, кожей чувствуя страх и возбуждение горожан. Обнаружив, что в дело замешан Орден, люди не уходили далеко, а ближе к королевскому проспекту процесс пошел в обратную сторону — народ не желал упускать зрелища. Зеваки выглядывали из окон и дверей, жались в переулках, шушукались в подворотнях. Здорово, конечно, что гатангийцы так верят своим магам, но что, если Седьмому придет в голову поиграть? Ребенген поудобней перехватил хлыст, готовясь дать отпор тем, кто попытается колупать броню демона на сувениры.

«И главное — где тревожная группа, Ракши их побери? Ну, допустим, не Ракши, а, к примеру, Драконис. Кто мне клялся всеми святыми, что время реагирования для столичного региона — десять минут?!»

Седьмой, меж тем, наслаждался жизнью. Демон вертел башкой, стараясь не упустить ничего интересного, непринужденно лавировал среди брошенного горожанами имущества и что-то немелодично напевал под дробный стук механических сочленений. Нахулиганить он все-таки умудрился, сдернув с крыши какого-то дома флюгер в виде птички, но для совершенного орудия убийства оказался удивительно дружелюбным существом.

«Шутки Тьмы, не иначе. Полжизни бы отдал за архив Темного Ордена! Не может быть, чтобы древние запечатлели на эфирной матрице личность пятилетнего ребенка. Чем, интересно, занимается Бигген, если такие штуки проходят мимо него? Мало нам было обычного волшебства, а с Разрушением мы вообще чокнемся».

Однако проблемы все это не снимало.

«Где его держать? И чем кормить? Как объяснить появление этого чуда в нашем запуганном злобными демонами королевстве? Общество либо обвинит Орден в запрещенном колдовстве, либо начнет демонстративно плевать на все наши запреты. Что же делать, что же делать?!»

Как-то будущий глава Целителей слышал от Нантрека высказывание, что врать имеет смысл только по-крупному. Под грохот металла о камни мостовой в голове Ребенгена рождалась самая фантасмагорическая история, какую только можно было вообразить. Ракш будет не големом, он будет джинном! Да, волшебным существом, заключенным в артефакт, который слабоумные контрабандисты притащили из Пустоши. Таким образом, Орден Магов займет по отношению к обществу позицию обвинителя. Вот что бывает, когда пренебрегают нашими правилами! Из-за ссоры между подельниками амулет активировался в центре города, погибли люди, а если бы не искусство лично главы Целителей… Да он просто герой!

Осталось уговорить Ракша поддержать комедию. Впрочем, демон, распевающий что-то вроде «тра-ля-ля-ля» просто обязан любить играть в игры, а того, кто станет в чем-то сомневаться, он просто клюнет.

«И все же, надо его как-то отсюда высветить. На монстра в центре столицы мы с Первым не договаривались. Упаси бог, Пограничные из Россанги его разглядят — тут такие салочки начнутся, от города только фундаменты уцелеют».

И, если Ребенген намекнет Седьмому, что старший брат его с нетерпением ждет, не клюнет ли обидевшийся демон его самого?

Северное небо выплеснуло на город весь запас влаги, облака уступили место бледной синеве и яркому, но какому-то вымороченному солнцу. Горожане не прятались от беспощадного светила, а наоборот, лезли под его лучи, рассчитывая согреться. Разница отношений вошла даже в мифы: на юге солнце считалось ликом сурового, карающего грешников божества, а арконийцы видели в нем источник жизни.

Хозяин перевертышей шел по Королевскому проспекту неспешной походкой уважающего себя купца и пытался отрешиться от порывов холодного, хлестко бьющего по лицу ветра. Непривычная к такому обращению кожа сохла и шелушилась, даже пушистый шерстяной шарф не спасал, но сидеть взаперти он больше не мог. Кто бы мог подумать, что разница в освещенности скажется на нем так угнетающе? После месяцев сумрака и дождей даже эта пародия на южный полдень казалась даром богов. Эмиссар Храма в совершенстве знал арконийский язык и обычаи королевства, но приспособиться к чужому климату никак не мог. От серьезной болезни его спасало только регулярное использование магии.

Солнечный день служил скромной компенсацией за последние потери. Умер один из новообращенных — человеческое тело отторгло внесенные в него изменения, вливания силы не помогли, лишь ненадолго продлили агонию. Зато второй Высший постепенно раскрывался, начиная откровенно пугать.

«Точно, будет Патриарх».

Необоримая мощь по меркам Юга, но в Арконате — не очевидная. Потому что новости продолжались: атакованный Альфой колдун оказался демонологом, причем, умудрился вызвать титаническую по размерам тварь за считанные секунды, не прибегая к замысловатым управляющим ритуалам. Такого выверта не смог бы предвидеть даже Патриарх. А на следующий день было объявлено, что чудовище притащили в город его неспособные оправдаться жертвы. Колдун с достоинством принимал незаслуженные почести, вызывая у Хозяина нелогичное желание выйти на площадь и орать: «Это не мы!!!»

Получивший щелчок по носу вожак впал в депрессию.

«Тьфу, слабовольное ничтожество!»

Теперь от храмовой звезды не было никакого толку, надежда оставалась лишь на нового Высшего. Но эту силу нельзя применять вслепую — еще одна неудача, и Хозяину останется только самому прыгнуть на нож.

Информация нужна, как воздух! Выцеживать ее по крохам из обрывочных донесений и слухов — путь долгий и ненадежный. Нужен человек, который способен ответить на все вопросы, а уж как его разговорить, Хозяин придумает. Лицо южанина под шарфом исказилось жестокой улыбкой. О, да! Он будет просто счастлив выбить эти ответы силой, главное — с жертвой не промахнуться.

Хамовник шел по улице Гатанги, строя планы и просчитывая возможности, а горожане ненавязчиво расступались перед ним, словно опасаясь испачкаться. Даже воришки не покушались на легкомысленно болтающийся на поясе кошель. Самые чувствительные вертели головами в поисках источника вони, но быстро успокаивались — солнце светило ярко, а посетившее их ощущение не имело ничего общего с запахом.

Из-за колышущихся на ветру связок разноцветных платков выступил Бета, поглядел вслед формальному начальнику и, с независимым видом, отправился по той же улице, но в противоположном направлении. В принципе, можно было и не прятаться — его визит в город отлично залегендирован: он изучал возможности магов шестого уровня. Отличные, просто отличные возможности! Еще пара визитов и изматывающие приступы боли прекратятся (старик-лекарь это твердо обещал). Уже сейчас Бета мог спать, не накачиваясь до бровей обезболивающими эликсирами, и смело глотать любую пищу, не опасаясь рези в животе. И все это за совершенно смешную цену — горсточку вяленых фруктов с семенами! Впрочем, если учесть, что пальма в оранжерее у целителя вытянулась уже по колено, то смеяться не тянет.

«Он собирается строить для дерева стеклянный купол и подсвечивать его какими-то солнечными шарами».

Бета представил себе это зрелище (припорошенные снегом стеклянные купола, а под ними в ярком волшебном свете — развесистые тропические пальмы), и только головой покачал. В размахе еретикам не откажешь! Откровенно говоря, старику оставалось полшага до того, чтобы сложить два и два и понять, откуда родом его необычный пациент.

«Свалю все на Альфу. Смотритель сам виноват, что дал ему столько воли».

Вожак храмовой звезды распробовал стахийский мак и ушел в загул. Теперь Альфу интересовала только очередная доза, которую должны были принести подчиненные, а где и как они ее достанут, вожака не волновало. Такое положение устраивало всех — ведомые потрошили тайники, сохранившиеся после разгрома подполья перевертышей, а оставшиеся после покупки опия деньги честно делили. Между делом, Бета обнаружил больше десятка уцелевших Преображенных, но докладывать о них никому не стал (в конце концов, Гамма тоже не объясняет, куда таскает шмотки и домашнюю утварь). Агенты могли служить надежным источником дохода, поскольку постоянно нуждались в «хранителе тайн», а на случай, если запасы зелья в тайниках закончатся, предусмотрительный маг располагал его рецептом.

Перспектива понести ответственность за самоуправство Бету не беспокоила — при таких успехах, вторжение в Арконат станет возможно только лет через пятьдесят. На его век хватит!

«Надо только придумать, как ауру замаскировать. А то, вон, опять Пограничные в городе появились»