Магистр Разрушения

Глава 24

— Напортачил, напортачил, напортачил!

Хозяин перевертышей знал, что обвинение в некомпетентности язвит альфу-вожака храмовой звезды сильнее, чем физическая боль и с наслаждением повторял дразнилку. А что делать? Патриархи далеко, у него не так уж много средств воздействия на подчиненных.

— Мы собрали восемь звезд измененных, — упрямо набычился строптивец.

Не к месту вспомнились похабные анекдоты об отношениях смотрителей и разрушителей, ходившие среди послушников Храма.

— Восемь звезд собрали и три тут же потеряли? Напортачили! Теперь все планы придется менять.

— Но потери не так уж и велики!

— Потеряно главное! Еретики должны были трепетать перед необоримой мощью Храма. Какой тут трепет, когда мы после каждого удара еле ноги уносим?

Груз неисполненного долга сломил наглеца, его плечи поникли.

— Я виноват…

— Вот именно. Значит, так: бери своих и дуй на ферму. И чтобы за ворота ни шагу! Будете нужны — свяжусь.

— Есть причина скрываться? — подал голос бета-ведомый.

Вот только оппозиции среди вояк Хозяину и не хватало!

— Да, вы бросаетесь в глаза.

— Следы трансформации можно скрыть.

Это было одним из условий подбора звезд, довольно унизительным для Посвященных, но в традиционных одеждах они сразу стали бы ходячими мишенями для арконийских колдунов. Забавно, что теперь кто-то из них сам напрашивается на ненавистный маскарад.

— Слушайте сюда все и запоминайте: отсутствие силы еретики восполняют тонкостью восприятия. Ваши личины работали до тех пор, пока враги не знали, что искать. А сейчас, когда вы так любезно подарили им двух измененных, их охранка бегает на ушах рысью, и осматривает всех, кого хоть в чем-то заподозрит. Им это ничего не стоит!

— Звезда не полна, — напомнил гамма-ведомый.

— Берите измененных и муштруйте — на одну — две акции их еще хватит. Другого пока не ждите.

Понятно, что сами разрушители полноценной трансформации провести не могли — специализация не та, но Хозяин не хотел возиться со слабосильными (по арконийским меркам) заморышами. На севере возможность быстро пополнить резервы из числа местных не давала никакого преимущества. Для того чтобы выбить верхушку еретиков, ему нужны были настоящие Высшие маги, а не одноразовые куклы, иначе необходимость каяться перед Патриархами, становилась до тошноты реальной.

Добровольцев было двое и сейчас они осваивали волшебные техники Храма в поте лица. Среди находок предшественника это были подлинные жемчужины — не дураки, не жаждущие денег проходимцы, а идеологические сторонники новой власти, которая только их стараниями и могла бы здесь укорениться. Кто бы знал, как трудно таких найти! С ними единственными Хозяин перевертышей был абсолютно откровенен (Невиданное дело!), только им объяснял, как близко к грани провала находится дело. Он не пытался восполнить недостачу разрушителей, поскольку уже понял — низшие храмовые касты против Ордена Магов бесполезны. Сейчас в телах новых Посвященных зрели способности полноценных смотрителей, а то и Патриархов, своими руками он вручил чужакам ценнейший приз — потенциальную возможность бессмертия. За такое люди на многое готовы пойти!

«А вот в причине всех этих сюрпризов еще предстоит разобраться».

Первым делом на ум приходил заговор. Не могли служители Храма после пятидесяти лет работы в Арконате не догадываться о боевых возможностях оппонентов. Это же выясняется в первую очередь! Много вечеров Хозяин перевертышей потратил, перерывая архивы предшественников в поисках доказательств предательства, но вынужден был признать, что имела место ошибка экстраполяции. Маги большинства северных стран ничем не отличались от таких же ремесленников на юге. Придя в Арконат и не заметив принципиальной разницы, разведчики смело продолжили на королевство общую тенденцию. Естественно! Ведь в бою с высокоранговыми колдунами они не сталкивались. Для того чтобы понять, где общие правила расходятся с практикой, нужно было изучить кухню Ордена Магов изнутри.

И ведь был, был у них такой агент! Талантливый Преображенный, добившийся статуса боевого мага и бездарно сгинувший в схватке с сумасшедшим Лордом (Хозяин начал искренне ненавидеть этого вельможу). Увы, перевертыш не мог допустить мысли, что его хозяева кому-то в чем-то уступают, а значит, и с откровениями к ним не спешил.

Теперь Хозяину во всем приходилось разбираться самому.

«Они делят своих чародеев по уровням. До четвертого у них идут типичные недомаги, пятый худо-бедно можно прировнять к разрушителю, а вот обладатель шестого нас едва не укокошил. Честности ради, следует назвать его сверхмагом. И какова же мораль?»

Мораль была в том, что с конспирацией Патриархи переборщили. Если бы Преображенные больше знали о собственных хозяевах, то предупредили бы их об угрозе давным-давно.

Впрочем, все было не так уж плохо: магов шестого уровня в Арконате обитало сотни полторы, причем, большая их часть боевиками не являлась.

«Толпа перевертышей, которой мы располагали еще в прошлом году, могла бы устранить большинство сверхмагов просто за счет неожиданности атаки. Они ведь даже не скрывались! А теперь придется выковыривать их по одному, обливаясь кровью».

От сознания количества упущенных возможностей Хозяина перевертышей начинало трясти и хотелось придушить кого-нибудь насмерть. Но часто прибегать к такому методу разрядки было чревато — стражники не дремлют.

«Стану смотрителем севера, всех утоплю в обводном канале. В этой клоаке не вода течет, а чистый навоз!»

Для успокоения нервов и восстановления достоинства нужна была маленькая, но удачная операция. Желательно — убийство, причем — знаковое. До короля сейчас не добраться, студенты Академии отпадают — не прозвучит.

«А не поручить ли мне это вожаку? Пусть выберет кого-нибудь на свой вкус. Повезет — развеюсь, не повезет — избавлюсь от дурака, или, хотя бы на место его поставлю. Решено!»

Хозяин перевертышей мягко улыбнулся.

«И никакой тебе воли Небес, чистая статистика. Чем больше попыток — тем лучше результат!»

Новое задание Альфа принял с энтузиазмом и принялся за него так рьяно, что дурака пришлось окорачивать. Вот как назвать его попытку набрать исполнителей среди гатангийских нищих? Эта братия за своего орденскому магу глотку перегрызет. Стоит старшинам побирушек заметить резкую убыль подчиненных, как о конспирации придется забыть, а вернуть использованный материал на улицу Альфа не сможет — сразу распознают. Довольно уже дарить врагу подсказки! Вняв жаркой проповеди, вожак пошел проверенным путем — наловил молодых людей в пригородах и близ скоплений дарсанийских беженцев, которые и до Гатанги добрались. Больше осечек не случалось.

План вожака сочетал в себе глубокую проработку и ситуативное планирование в том стиле, который не всякий смотритель мог освоить (тут у Хозяина претензий не было). В разработке находились сразу три цели — церковник, крупный королевский чиновник и маг. Хладнокровно и неумолимо Альфа преследовал каждого из них, собирая мельчайшие подробности личной жизни, сведения о знакомых и маршрутах поездок, составляя список наиболее посещаемых мест. Пройдет совсем немного времени, и храмовая звезда будет готова выцапать любую из жертв в любом произвольно взятом месте. От выбора момента атаки Хозяин сознательно устранился: если разрушители окажутся неспособны верно оценить даже это, то польза от них станет не нулевой — отрицательной.

Долгие недели прошли в ожидании. Хозяин, с раздражением, наблюдал, как нападение на дворец превращается для гатангийцев в инцидент с каретой, вину за который возложили на кучера-лихача и плохо закрепленные осветительные амулеты (судья Каражо клятвенно подтвердил версию Ордена). Маги Арконата упорно делали вид, что никаких сил вторжения не существует. На что эти дураки надеялись? Короткая гатангийская зима подходила к концу и Хозяин начал беспокоиться о трупах жертв, спрятанных в разных темных уголках столицы — завоняют. Он-то рассчитывал, что к весне местные власти не обратят внимание на двух-трех лишних мертвецов. Возможно, стоило побросать останки в канал (здешние уголовники постоянно так делают), но возвращаться к телам было рискованно.

И вот вожак решился.

В его выборе цели содержался вызов: жертва была трудной и почти все время находилась под надежной охраной. Разрушитель как бы собирался продемонстрировать смотрителю, кто тут зря портянки протирает. С другой стороны, первый заход мог быть тренировочным — если за день цель не подставится, вожак сменит ее или выберет другое время.

Лично участвовать в деле Альфа не мог — внешность (человек с густой окладистой бородой для Арконата — типаж не обычный). Операцией предстояло руководить бете-ведомому, а Гамме, при необходимости, поддержать атаку измененных силой. Хозяин, одобривший план, был бы удивлен способом его реализации — разрушители (оба и не сговариваясь) разместились за спинами своих солдат, на расстоянии, категорически не позволяющем мгновенно вмешаться в схватку. У каждого из них имелись на то свои причины, но любой аркониец без колебания бы заявил, что воины Храма испугались.

Бета был прагматиком и практиком. Он твердо усвоил: если тебе кажется, что противник сделал что-то невозможное — у тебя проблемы, тем большие, чем удивительнее достижение врага. Не стоит возобновлять атаку, не убедившись, что видимое чудо, по сути — трюк. Именно Бета руководил предыдущей операцией и сам едва не шагнул в портал, унесший измененных на смерть. Он хорошо помнил ощущение почти физической боли, которое породило в нем зрелище битвы на королевской скале. Что-то немыслимое, корежащее все каноны творили там чужие колдуны, но ужаснее всего оказалось другое: к утру эхо ворожбы распалось, сошло на нет, тогда как после лично его заклинания след держался бы годами. Это было не какое-то там пошленькое «чудо», а попрание основ, сам факт которого рассказал Бете о происходящем больше, чем Хозяину — записи всех его предшественников. Вывод формулировался кратко: «Мы все умрем». Стоит ли говорить, что соваться на глаза предполагаемой жертве Бета не спешил?

О том, что творилось в голове гаммы-ведомого не смог бы догадаться ни один Патриарх. Гамма думал о женщине.

Это был случай. Слепой случай свел их тогда, в первый день его столичной жизни, когда чувство новизны еще пробивалось через типичную отрешенность Высшего мага. Они вошли в город ранним утром, над мостовыми стелился холодный туман, преломляющий солнечные лучи причудливыми ореолами. Среди редких прохожих, потрясая лохмотьями, шныряла грязная нищенка лет двадцати пяти от роду, по меркам улицы — старуха. Дела у бродяжки шли плохо: накануне холодов вся ее одежда состояла из нескольких бесстыдно обнажающих тело лоскутов. Сонные горожане не обращали внимания на ее протянутую руку и потасканные прелести. Он тоже не обратил — воинам Храма не полагается иметь животных потребностей. Но там, где скупые гатангийцы замечали только вонь, выпирающие кости и лишаи, перед ним как наяву вставали фрески старого дома, на которых под ритм давно отзвучавшей музыки изгибались темнокожие танцовщицы. И ее глаза — темно-карие, как бездонные омуты.

Чувство прекрасного заклинаниями не убьешь.

Кто бы мог подумать, что всего через два месяца он принесет в свой дом надрывно кашляющую женщину и будет, рискуя нарваться на гнев вожака, выхаживать ее штатными эликсирами, а потом и купленными у местных настойками (к слову, подействовавшими гораздо лучше).

— Зачем ты это делаешь?

— Ты мне нравишься.

— Я? Такая? — она поднесла к глазам тщательно перебинтованную кисть, всю в потеках желтоватой мази (лучшее средство от чесотки, как обещал лекарь).

— А как я тебе — такой? — он оттянул край рубахи, обнажая ребра.

— Магия? — проницательно заметила женщина.

— Да, — легко согласился он.

— Бывает. Это пустяки!

— Не скажи.

Она была единственной, кто при взгляде на его тело не содрогнулся от омерзения (даже безмозглых измененных передергивало). Но бывалая нищенка и не такое на своем веку видала. Две недели уходил жар, еще месяц — покраснения на коже. Глядь, а уличная бродяжка уже сноровисто стирает белье, поддерживает в доме чистоту и сухость, готовит простую, но вполне съедобную пищу. Вчера он принес домой бобы и свиную рульку, значит, сегодня можно было рассчитывать на жаркое.

Гамма не слишком хорошо умел давать имена новым вещам, лучше всего у него получалось выполнять приказы. Но про то, что происходит в снятом задешево домике на окраине, никому из своих не рассказывал.

«Надо было оставить Зельде больше денег».

Они ждали в сгущающихся сумерках, под мелким колючим снегом, то и дело переходящим в дождь. Ждали в расчете на невероятное стечение обстоятельств — то, что маг, последние два месяца предпочитавший перемещаться по городу пентаграммами, решит возвращаться домой в повозке. Храмовники были собраны и терпеливы, но неудача их ничуть бы не расстроила.