Магистр дьявольского культа (Mo Dao Zu Shi)

Глава 46. Вероломство. Часть первая

Зарождающаяся улыбка мгновенно застыла на губах Вэй У Сяня, словно его окатили ушатом ледяной воды.

Под мертвым деревом стояла высокая фигура, обратившаяся к Вэй У Сяню передом, и, если бы шея ее заканчивалась головой, то сейчас бы тень непременно уставилась на него молчаливым взглядом.

Ученики Ордена Гу Су Лань, разместившиеся у костра, также заметили силуэт, и волосы их зашевелились от ужаса, а глаза широко распахнулись – все, как один, потянулись за мечами. Но Вэй У Сянь вовремя поднес указательный палец к губам и едва слышно шикнул.

Он отрицательно покачал головой и взглянул на юношей глазами, говорящими «нельзя». Увидев его жест, Лань Сы Чжуй бесшумно вложил обратно в ножны наполовину обнаженный меч Лань Цзин И.

Безголовый мужчина протянул руки и ощупал ствол дерева подле себя, словно раздумывая и пытаясь понять, что это такое.

Затем он сделал маленький шажок вперед, и Вэй У Сянь, наконец, смог рассмотреть большую часть его тела.

На мужчине болтались погребальные одежды, кое-где изодранные в лоскуты – именно в этих одеждах похоронили торс, вырытый на кладбище клана Чан.

У его ног валялись разбросанные обрывки ткани – Вэй У Сянь признал в них остатки мешочков Цянькунь.

Он подумал: «Досадное упущение. Похоже, наш дражайший друг собрался воедино!»

Вэй У Сянь вспомнил, что с тех пор, как он и Лань Ван Цзи забрели в город И, произошло множество различных событий, и в итоге они не играли «Покой» уже около двух дней. За все время странствий мужчинам вдвоем насилу удавалось утихомирить расчлененный труп, а сейчас, к тому же, почти все части его тела находились в одном месте, поэтому их взаимное притяжение чрезвычайно возросло. Скорее всего, конечности и туловище чувствовали затаенную злобу друг друга, и их желание воссоединиться усилилось до крайности. Они улучили момент и, когда Лань Ван Цзи отправился по окрестностям с дозором, спешно сбежали от него, разорвали мешочки Цянькунь, запечатавшие их, и собрались почти в целое тело.

Но, к сожалению, одной части мертвецу по-прежнему недоставало. Одной самой существенной части.

Безголовый мужчина обхватил руками шею, дотронувшись до ровного кроваво-красного пореза на глотке. Он тщательно ощупал рану, но так и не смог найти того, что должно было располагаться на ее месте, и, словно разгневавшись этим, внезапно шлепнул ладонью по дереву!

В стволе тут же образовалась длинная трещина. Вэй У Сянь подумал: «Нрав у него явно несдержанный».

Лань Цзин И заслонился мечом, зажав его в горизонтальном положении, и дрожащим голосом произнес: «Чт... Что это за чудовище?!»

Вэй У Сянь заметил: «Ты наверняка пропускал мимо ушей самые основы. Перед тобой определенно мертвец, относящийся к категории гулей. Разве он похож на какое-то там «чудовище»?

Лань Сы Чжуй прошептал: «Учитель, вы... Вы так громко говорите. Не боитесь, что он услышит?»

Вэй У Сянь ответил: «Не услышит. Я вдруг понял, что мы можем шуметь сколь угодно. У него нет головы, а значит, нет ни глаз, ни ушей, поэтому он лишен и зрения, и слуха. Если не верите, попробуйте сами крикнуть».

Лань Цзин И тотчас же заинтересовался: «Правда? Сейчас попробую».

Он действительно несколько раз крикнул. Но едва его голос затих, безголовый мужчина внезапно развернулся и устремился к ученикам Ордена Гу Су Лань.

Юноши чуть не испустили дух от страха. Лань Цзин И взвыл: «Ты же сказал, что он не услышит!»

Вэй У Сянь поднес ко рту сложенные лодочкой ладони и тоже завопил: «Он и не слышит, вот смотрите! Я повысил голос донельзя, а он не вернулся ко мне! Но в вашей стороне дело вовсе не в громкости звуков. Его привлекает огонь! Тепло! Кроме того, там сгрудилось несколько живых людей, причем мужского пола! Сосредоточение энергии ян в одном месте слишком высоко! Он не способен слышать или видеть, но зато может почувствовать скопление людей и направиться к нему. Тушите уже костер! И разойдитесь по сторонам!»

Лань Сы Чжуй взмахнул рукой, и порыв ветра мгновенно погасил пламя. Юноши немедленно разбежались по разным углам заброшенного сада.

И в самом деле, стоило огню потухнуть, а людям рассредоточиться, как безголовый мужчина потерял ориентиры.

Он на некоторое время замер без движения. Но как только все приготовились вздохнуть с облегчением, мужчина вновь тронулся с места и без малейших сомнений зашагал прямо к одному из учеников!

Лань Цзин И вновь взвыл дурным голосом: «Но ты же сказал, что когда огонь погаснет, а мы разойдемся, он отстанет от нас!»

Вэй У Сянь, не найдя времени для ответа, прокричал тому ученику: «Не шевелись!»

Он подобрал с земли небольшой камешек и, легко взмахнув кистью руки, запустил им в безголового мужчину. Голыш попал аккурат в центр спины мертвеца. Тот тут же остановился и обернулся на Вэй У Сяня. После секундной заминки, словно решая, какая сторона вызывала наибольшие подозрения, мужчина метнулся к Вэй У Сяню.

Вэй У Сянь медленно сделал два шага влево, едва-едва разминувшись с рвущимся напролом мужчиной. Он добавил: «Вот именно, я сказал вам разойтись, а не разбежаться. Не носитесь как угорелые. Этот гуль когда-то был весьма искусным заклинателем. Если вы будете передвигаться слишком быстро и поднимете вокруг себя мощные волны воздуха, он также заметит вас».

Лань Сы Чжуй предположил: «Похоже, он что-то ищет… Может быть… свою голову?»

Вэй У Сянь ответил: «Верно. Он пытается ее отыскать. А поскольку голов тут предостаточно, он не может понять, какая принадлежит ему, поэтому будет отрывать любую подвернувшуюся под руку и приставлять к своей шее, проверяя, подходит ли она ему. Если гуль сочтет ваш череп подходящим, то он некоторое время походит с ним, если же нет – отшвырнет его куда подальше. Так что двигайтесь медленно и лучше не попадайтесь ему».

Представив, как мертвец отрывает им головы, а затем с силой пихает в свою шею, юноши в страхе затрепетали. Все, как один, обхватили свои макушки, и принялись неспешно «танцевать» по саду, словно играя с гулем в смертельно опасные жмурки, по правилам которых каждый должен был как можно крепче вцепиться в свою голову. Как только мертвец чувствовал кого-то из юношей, Вэй У Сянь кидал в него камешек, тем самым отвлекая внимание на себя.

Сложив руки за спиной, Вэй У Сянь неспешно шагал по дорожкам и изучал движения мертвеца. Он подумал: «Кажется, наш дражайший друг держится слегка необычно. Он замахивается рукой, полусжатой в кулак. Подобные движения…»

Поток его мыслей прервал Лань Цзин И, потерявший терпение: «И долго еще это будет продолжаться?! Мы, что, так и будем бродить туда-сюда?!»

Вэй У Сянь на секунду задумался и ответил: «Ну, разумеется, нет».

В следующее мгновение он что есть мочи завопил: «Хань Гуан Цзюнь! Эй, Хань Гуан Цзюнь! Хань Гуан Цзюнь, ты уже вернулся? Спаси нас!»

К его воплям тут же присоединились ученики, и поскольку голова у мертвеца отсутствовала, а вместе с ней и уши, каждый крик звучал громче и отчаяннее предыдущего. Вскоре в сумерках зажурчали щебечущие трели сяо, переплетающиеся со звонкими отзвуками струн.

Услышав дуэт сяо и гуциня, юноши едва не разрыдались от радости: «Уааа, Хань Гуан Цзюнь! Цзэ У Цзюнь!»

Две высокие и стройные фигуры, окутанные общим ореолом безупречности и чистоты, с равным достоинством и изяществом возникли в полуразрушенных воротах сада. Мужчины шли плечом к плечу, один из них держал сяо, а второй - гуцинь. Заметив безголовую тень, оба слегка замешкались.

Лань Си Чэнь выглядел особенно удивленным, едва ли не пораженным. Ле Бин замолчала, Би Чэнь же, напротив, обнажился. Безголовый гуль, ощутив, как к нему летит мощный и ледяной вихрь меча, занес руку и вновь замахнулся. Вэй У Сянь воскликнул про себя: «Вот, опять это движение!»

Мертвец оказался весьма проворным и гибким. Уклонившись от Би Чэня одним рывком, он клацнул ладонью у себя за спиной, и тем самым ухитрился схватить рукоять меча!

Зажав Би Чэнь в руке, безголовый мужчина поднял его перед собой, словно, несмотря на отсутствие зрения, пытаясь разглядеть только что пойманный им предмет. Увидев, что гуль голыми руками остановил Би Чэнь Хань Гуан Цзюня в воздухе, юноши разом побелели. Лань Ван Цзи же, однако, ни капли не изменившись в лице, разместил перед собой гуцинь, опустил голову и ущипнул одну из струн. Звук этот, подобный звуку спущенной тетивы, словно незримая стрела, просвистел в направлении мертвеца. Тот в ответ рубящим движением меча разнес его вдребезги. Лань Ван Цзи попеременно пробежался пальцами по каждой из семи струн, и все они затрепетали с нарастающей мощью. В ту же секунду Вэй У Сянь выудил из-за пояса флейту и присоединился к гуциню, извлекши крайне пронзительную и режущую уши трель, словно с неба градом посыпались остроконечные мечи и сабли!

Безголовый мертвец сделал еще один выпад. Тем временем, Лань Си Чэнь, наконец, пришел в себя, поднес с губам Ле Бин и принялся играть. Вэй У Сянь не знал, показалось ему или все же нет, но когда воздух наполнился ненавязчивой и безмятежной музыкой сяо, гуль на мгновение застыл, словно прислушиваясь, а затем развернулся, будто желая увидеть, кто же исполнял эту мелодию, но недостаток головы и глаз вновь не позволил ему этого сделать. Яростные атаки флейты и гуциня ударяли его со всех сторон, и безголовый мужчина постепенно сдавался над напором всех трех инструментов. Вскоре он словно выбился из сил, пошатнулся и рухнул на землю.

Если говорить точнее, то не рухнул, а распался на части. На земле, покрытой ковром сухих листьев, оказались отдельно лежащие руки, ноги и туловище.

Лань Ван Цзи убрал гуцинь, призвал обратно свой меч, а затем вместе с Вэй У Сянем подошел к частям тела, окинул их взглядом и выудил пять новых мешочков Цянькунь. Юноши, все еще не опомнившиеся от испуга, окружили их. Первым делом ученики поприветствовали Цзэ У Цзюня, но едва они открыли рты, намереваясь загалдеть, перебивая друг друга, Лань Ван Цзи произнес: «Время отдыхать».

Лань Цзин И растерялся: «А? Хань Гуан Цзюнь, но еще же не девять».

Лань Сы Чжуй же, напротив, дернул его за рукав, и с почтением ответил: «Слушаемся».

Больше он ничего не спрашивал и повел остальных юношей в дальний конец сада, чтобы развести новый костер и приготовиться ко сну.

У беспорядочно разбросанных частей тела осталось лишь трое. Вэй У Сянь кивнул Лань Си Чэню в знак уважения, присел на корточки и принялся запечатывать конечности и туловище обратно в мешочки Цянькунь. Когда он запихивал внутрь левую руку, Лань Си Чэнь неожиданно подал голос: «Прошу, подожди минутку».

Вэй У Сянь понял, что что-то не так, еще когда заметил выражение лица Лань Си Чэня у ворот. Вот и сейчас Лань Си Чэнь с пепельно-серым лицом повторил: «Прошу… подожди минутку. Позволь мне увидеть тело».

Вэй У Сянь остановился: «Цзэ У Цзюнь, ты знаешь, кто этот человек?»

Лань Си Чэнь замешкался, словно был не в состоянии ответить утвердительно, и Лань Ван Цзи, опередив его, медленно кивнул.

Вэй У Сянь сказал: «Раз так, то и я знаю, кто он».

Он понизил голос: «Это Чи Фэн Цзунь, верно?»

Когда они играли в «жмурки», безголовый мертвец непрестанно повторял одно и то же – полусжимал руку в кулак, замахивался и совершал рубящее движение. Со стороны казалось, будто мужчина потрясал каким-то оружием.

Первой в голову Вэй У Сяня пришла мысль о мече. Однако он, человек, владевший искусством фехтования и в прошлом сражавшийся против других мечников, никогда не видел, чтобы опытный боец использовал его подобным образом. Меч считался «благороднейшим из всех оружий», и любой, пускавший его в ход, двигался с определенной долей достоинства или грации. Даже отравленные мечи наемных убийц при всей своей безоговорочной смертоносности содержали в себе чуточку легкости и проворства. Орудование мечом предполагало «колющие удары» и «выпады», и в гораздо меньшей степени «рубящие удары» и «замахи». Тем не менее, безголовый мужчина действовал с сокрушительной физической силой, его замахи источали лютость и свирепость, а рубящие удары страдали полным отсутствием элегантности и грациозности.

Но если бы он держал не меч, а саблю, массивную саблю, обуреваемую значительной жаждой убийства, то тогда бы все встало на свои места.

Мечи и сабли в корне отличались друг от друга не только методами использования, но и своими нравами. При жизни этот мужчина явно привык применять саблю, причем саблю весьма отчаянного и яростного темперамента, стремящуюся к сметающей все на своем пути мощи, а не к легкости и воздушности движений. Когда мужчина пытался наощупь найти голову, он также искал и свою саблю и поэтому непрестанно замахивался рукой с полусжатым кулаком, норовя экипироваться, а в один момент даже схватил Би Чэнь и пустил его в ход, словно свое собственное оружие.

К тому же, на теле мертвеца не было никаких отличительных знаков, вроде родимых пятен, и опознавать его отсеченные части, находящиеся отдельно друг от друга, возможности не представлялось. По этой же причине Не Хуай Сан не смог понять, чьи конечности обнаружились в крепости-некрополе. Строго говоря, и сам Вэй У Сянь не ручался, что если бы он отрубил свою собственную ногу и забросил ее куда подальше, то после сумел бы сообразить, кому эта нога принадлежала. Ситуация оставалась таковой до тех пор, пока конечности и туловище временно не собрались в гуля, существующего за счет темной энергии, и в ту же секунду Лань Си Чэню и Лань Ван Цзи удалось, наконец, узнать мертвеца.

Вэй У Сянь произнес: «Цзэ У Цзюнь, Хань Гуан Цзюнь уже поведал о наших странствиях? Деревня Мо, могильщик, город И и прочее».

Лань Си Чэнь кивнул, и Вэй У Сянь продолжил: «Значит, Хань Гуан Цзюнь наверняка рассказал и о том, что человек с лицом, скрытым туманом, пытавшийся забрать труп с кладбища клана Чан, знал стиль фехтования Ордена Гу Су Лань как свои пять пальцев. Тут есть два варианта: либо он из Ордена Гу Су Лань и с малолетства изучал ваше искусство ведения боя, либо он не из Ордена Гу Су Лань, но порядком осведомлен о вашем способе управления холодным оружием. Этот человек или часто тренировался на мечах с адептами вашего Ордена, или же настолько умен, что способен запомнить уникальные движения, лишь наблюдая их».

Лань Си Чэнь хранил молчание. Вэй У Сянь добавил: «Он сражался за труп, потому что не может допустить, чтобы остальные узнали о расчленении Чи Фэн Цзуня. Если все части тела воссоединятся, он окажется в крайне невыгодном положении. Этот человек знает о тайнах родовой крепости-некрополя Ордена Цин Хе Не; тесно знаком с Орденом Гу Су Лань; а с Чи Фэн Цзунем имел… весьма сложное прошлое».

Нужда произносить имя вслух отсутствовала, все трое прекрасно понимали, о ком идет речь.

Лань Си Чэнь выглядел напряженным, но, тем не менее, быстро проговорил: «Он ни за что бы не поступил подобным образом».

Вэй У Сянь спросил: «Цзэ У Цзюнь?»

Лань Си Чэнь пояснил: «Вы встречались с могильщиком и шли по следу расчлененного трупа в течение месяца. Но весь этот месяц он каждую ночь беседовал со мной: мы обсуждали грядущий Совет Кланов в Ордене Лань Лин Цзинь. Он физически не сумел бы появиться ни в каком другом месте. Могильщиком не может оказаться он».

Вэй У Сянь предположил: «А что если он использовал Талисман Перемещения?»

Лань Си Чэнь покачал головой и ответил мягко, но категорично: «Использование Талисмана Перемещения требует дополнительного изучения одноименного искусства, причем постичь его весьма сложно. Он же никогда не выказывал никаких признаков владения подобным знанием. Кроме того, применение этого Талисмана расходует колоссальное количество духовных сил. Но мы охотились на тварей всего несколько ночей назад – и он прекрасно проявил себя. Я твердо убежден, что он никогда не прибегал к помощи Талисмана».

Лань Ван Цзи сказал: «Ему было не обязательно покидать Башню Кои самому».

Лань Си Чэнь по-прежнему отрицательно качал головой. Вэй У Сянь добавил: «Глава Ордена Лань, в глубине души вы знаете, кто попадает под наибольшее подозрение. Просто отказываетесь признавать».

Тени от костра плясали на лицах погруженных в думы мужчин. В глуби заброшенного сада все застыло без движения.

После длительного размышления Лань Си Чэнь ответил: «Я отдаю себе отчет в том, что в силу некоторых причин большинство людей превратно относятся к нему. Но… сам я верю тому, что наблюдал все эти годы. Я твердо убежден, что он не такой человек».

Желание Лань Си Чэня оправдать его не представляло никаких трудностей для понимания. Если говорить начистоту, то даже у Вэй У Сяня не сложилось дурного впечатления о подозреваемом. Возможно, из-за своего происхождения этот человек всегда вел себя крайне ласково и смиренно со всеми. Он принадлежал к тому типу людей, которые никогда никого не обидели и в обществе которых любой чувствовал себя свободно и непринужденно. Что же тогда следовало ожидать от Цзэ У Цзюня, дружившего с ним в течение многих лет?

Время смерти Не Мин Цзюэ совпало с расцветом Ордена Цин Хэ Не под его управлением, чьи слава и могущество едва ли не достигли уровня Ордена Лань Лин Цзинь и продолжали расти. Кто извлек наибольшую выгоду из его гибели?

Смерть от искажения Ци на глазах у толпы народа, безусловно, казалась трагической, но все же обоснованной и неизбежной. Но было ли все столь же просто в действительности?

Примечания.

Цзин И со страху перепутал иероглифы, обозначающие разные типы тварей.

Напомним: гуль по классификации данной новеллы - призрак (неживое существо человеческой природы, обретшее сознание (необязательно разум) благодаря темной энергии), обладающий физическим телом.

Напомним: сяо – продольная флейта; музыкальный инструмент Лань Си Чэня.

Ле Бин – сяо Лань Си Чэня, дословно: треснувший лед.