Магический укус (ЛП)

Глава 1

Я СИДЕЛА ЗА СТОЛОМ В СВОЕЙ ТЕМНОЙ КУХОНЬКЕ, уставившись на бутылку алко-лимонада марки Boone's Farm, когда ощутила магический удар извне. Охранный контур дрогнул и исчез, оставляя дом без малейшей защиты. Неестественно громко в пустой комнате заговорил включившийся телевизор.

Я с осуждением посмотрела на бутылку и поспорила с ней, что это снова срочные новости.

Бутылка проиграла.

— Срочные новости! — объявила Маргарет Чэнг. — Генеральный Прокурор уведомляет, что вызов могущественных сверхъестественных существ и иные магические действия могут быть опасны для вас и остальных горожан.

— Чёрта с два, — сказала я бутылке.

— Местная полиция предотвращает эти преступления всеми возможными силами.

Маргарет продолжила бубнить, а я надкусила сэндвич. Кого они обманывают? Никакие силы полиции не могут даже надеяться подавить каждый вызов. Чтобы засечь его на незавершенной стадии, нужен обученный маг. А чтобы попробовать осуществить, требуется всего-то полуобразованный идиот с зачатками силы и смутным представлением, как ее использовать. Вы еще не осознали, а трёхголовый славянский бог уже сеет хаос в центре Атланты, с неба падают крылатые ящеры, а спецназ требует подкрепления. Неспокойное сейчас время. Но будь всё иначе, я осталась бы без работы. В безопасном техно-мире редко требуются наёмники, вроде меня.

Когда полицейские не могли справиться с проблемами магического характера, люди обращались за помощью к Наемнику Гильдии. Если работенка выпадала на мой район, Гильдия вызывала меня. Поморщившись, я потерла бедро. Оно еще болело после последнего заказа, но рана зажила гораздо быстрее, чем можно было предположить. Это был первый и последний раз, когда я согласилась идти против Рогатого Червя без полной амуниции. В следующий раз пусть обеспечат меня защитным обмундированием четвертого уровня, не меньше.

Меня окатило ледяной волной страха и смятения. Желудок нервно сжался, вызывая тошноту с горьким послевкусием на языке. По спине пробежал холодок, и на затылке встали дыбом короткие волосы.

Что-то опасное проникло в дом.

Я отложила сэндвич и выключила звук телевизора. На экране к Маргарет Чэнг присоединился человек с ничего не выражающим лицом, со стрижкой морпеха и холодными серыми глазами. Коп. Вероятно, Подразделение Паранормальных Явлений. Я опустила руку на нож, который лежал у меня на коленях, и замерла.

Прислушалась.

Тишина. Капелька, образовавшаяся на запотевшей поверхности бутылки лимонада, скользнула вниз, оставив блестящую дорожку.

Что-то большое кралось по потолку коридора в сторону кухни. Я притворилась, будто не вижу его. Оно остановилось слева чуть позади меня, поэтому особо сильно притворяться не пришлось.

Незваный гость помедлил, повернулся и завис в углу между потолком и стеной. Он сидел там, уцепившись за панель своими ужасными желтыми когтями, тихо и молча, как горгулья на солнечном свете. Я отпила из бутылки и поставила ее так, чтобы видеть отражение существа. Ни капли жира на голом, тощем и лысом теле. Кожа так плотно обтягивала мышцы, словно сейчас лопнет. Будто тонким слоем воска отлили анатомическую модель.

Ваш дружелюбный сосед Человек-паук.

Вампир поднял левую руку. Изогнутые когти кинжалами рассекли воздух. По-собачьи повернув голову, упырь стал изучать меня глазами, полными несдерживаемого безумия, вызванного неутолимой жаждой крови.

Молниеносно развернувшись, я метнула нож. Черное лезвие вошло прямо в горло твари.

Вампир замер. Желтые когти не двигались.

Густая, багряная, с лиловым оттенком кровь медленно стекала по лезвию ножа на обнаженную шею вампира и, растекшись пятном на груди, закапала на пол. Черты лица вампира исказились, пытаясь изменить форму. Он разинул пасть, обнажая двойные серповидные клыки цвета слоновой кости.

— Как неосмотрительно, Кейт, — из горла вампира раздался голос Гастека. — Теперь мне придется его кормить.

— Это рефлекс. Слышишь звонок — получаешь еду. Видишь вурдалака — метаешь нож. Одно и то же, правда.

Лицо вампира дернулось, будто Мастер Мертвых, контролирующий его, хотел скривиться.

— Что пьёшь? — спросил Гастек.

— Boone's Farm.

— Ты достойна лучшего.

— А мне не нужно лучшее. Мне нравится Boone's Farm. И я предпочитаю решать дела по телефону, а с тобой — не иметь их вообще.

— Я не собирался тебя нанимать, Кейт. Просто дружеский визит.

Я взирала на вампира, желая воткнуть нож в горло Гастека. Было бы приятно ощутить, как он вонзается в его плоть. К сожалению, Мастер Мертвых сидел в охраняемом помещении за много миль отсюда.

— Тебе нравится меня донимать, да, Гастек?

— Чрезвычайно.

И вопрос на миллион долларов: почему.

— Что тебе надо? Давай быстрее, не люблю теплый лимонад.

— Просто интересно, — произнес Гастек с сухим безразличием в голосе, свойственным только ему. — Давно ли ты виделась с опекуном?

От этой небрежности в его голосе по спине пробежал холодок.

— А что?

— Да ничего. Приятно было пообщаться, как всегда.

Одним сильным прыжком вампир оторвался от стены и вылетел в открытое окно, унося с собой мой нож.

Я потянулась за телефоном, ругаясь себе под нос, и набрала номер Ордена Рыцарей Даров Милосердия. Ни один вампир не смог бы сломать мою защиту при полном магическом резерве. Раз Гастек знал, что мой резерв истощен, значит, он следил за домом, выжидая, когда защитные чары ослабнут. Я отпила из бутылки. Выходит, вчера, когда я возвращалась домой, вампир уже прятался где-то неподалеку. А я не увидела и не почувствовала его. Как обнадеживающе. Можно смело писать на удостоверении наемника «Бдительность — Моё Второе Имя».

Гудок. Второй. Третий. Почему он спрашивал про Грега?

Телефон щелкнул, и суровый женский голос выдал заученную фразу:

— Штаб-квартира Ордена в Атланте, чем могу Вам помочь?

— Я хочу поговорить с Грегом Фельдманом.

— Ваше имя?

В её голосе послышались нотки тревоги.

— Я не обязана называть Вам своего имени, — ответила я в трубку. — Мне нужно поговорить с оракулом.

После небольшой паузы мужской голос произнес:

— Пожалуйста, представьтесь.

Они увиливали, вероятно, пытаясь отследить звонок. Что, черт возьми, происходит?

— Нет, — сказала я решительно. — Страница семь вашего Устава, третий параграф снизу: «Любой гражданин имеет право просить о консультации оракула без последующего наказания и без необходимости идентификации». Как гражданин я требую, чтобы Вы соединили меня с ним сейчас или же сообщили, когда он будет доступен.

— Оракул умер, — сообщил голос.

Мир остановился. Я застыла в этом вакууме, испугалась и потеряла равновесие. Горло засаднило. Сердце бешено застучало в груди.

— Как? — спросила я спокойно

— Убит при исполнении.

— Кто это сделал?

— Все еще выясняется. Слушайте, если бы Вы назвали мне свое имя…

Нажав отбой, я положила трубку на место и посмотрела на пустое кресло напротив. Две недели назад Грег сидел в нем, помешивая кофе. Его ложка вращалась по кругу, не касаясь стенок кружки. В какой-то момент я даже увидела его — память играла с разумом.

Грег смотрел на меня темно-карими глазами, печальными, какие бывают на иконах.

— Кейт, пожалуйста, забудь на время свою неприязнь ко мне и послушай, что я тебе сейчас скажу. Это важно.

— Я не испытываю к тебе неприязнь. Мои чувства гораздо сложнее.

Он кивнул со снисходительным выражением лица, которое привели бы в бешенство большинство женщин.

— Конечно, я не желаю задеть твои чувства и уж тем более пренебречь ими. Просто хочу, чтобы ты серьезно отнеслась к моим словам. Выслушай, пожалуйста.

Я откинулась назад и скрестила руки.

— Слушаю.

Он полез в свою кожаную куртку и достал свиток, положил его на стол и медленно развернул, придерживая кончиками пальцев.

— Это приглашение от Ордена.

Я вскинула руки в воздух.

— Ура! У меня получилось!

— Не перебивай, — попросил Грег. Он не рассердился. И не сказал мне, что я веду себя, как ребенок, хотя так и было. И этим ещё больше взбесил меня.

— Хорошо, — согласилась я.

— Через несколько недель тебе стукнет двадцать пять. Пока ты сама по себе, возраст не имеет никакого значения, но при вступлении в Орден он играет огромную роль. Когда тебе исполнится двадцать пять, попасть в Орден станет гораздо сложнее. Возможно. Но всё же сложнее.

— Знаю, — ответила я. — Они присылали мне брошюры.

Он выпустил свиток из рук и откинулся на спинку кресла, переплетая свои длинные пальцы. Свиток оставался открытым, несмотря на законы физики, требующие, чтобы он свернулся. Грег иногда забывал о физике.

— Тогда ты знаешь, почему возраст так важен.

Он не спрашивал, но я всё же ответила:

—Да.

Он коротко вздохнул, заметить это мог лишь тот, кто хорошо его знал. Грег сидел спокойно, слегка вытянув шею, и я поняла: ему известно о моем выборе.

— Надеюсь, ты передумаешь, — сказал он.

— Нет.

Я увидела разочарование в его глазах. Мы оба знали, что́ осталось недосказанным: Орден обещал защиту мне и моим близким.

— Могу я узнать причину? — спросил он.

— Это не мое, Грег. Мне не нравится иерархия.

Для него Орден стал убежищем и защитой, местом силы. Верные идеям и ценностям Ордена, его члены были единым целым: мыслящей, развивающейся и неимоверно могущественной организацией. Грег принял Орден, и тот обучил его. В борьбе с ним, я чуть не потеряла Грега.

— Все время, что была там, чувствовала себя ничтожной. Из меня будто высасывали силы. Поэтому я ушла оттуда, и ни о чем не жалею.

Грег посмотрел на меня своими темными и очень печальными глазами. В тусклом свете маленькой кухни его красота поражала. В какой-то извращенной степени я была счастлива, что мое упрямство заставило его прийти, и сейчас он сидит совсем рядом, словно нестареющий эльфийский принц, элегантный и печальный. Господи, как я ненавидела себя за эти девчачьи фантазии.

— Прошу меня извинить, — произнесла я.

Он моргнул, пораженный моей формальностью, и плавно встал.

— Конечно. Спасибо за кофе.

Я проводила его до двери. Снаружи стемнело, яркий свет луны окрашивал серебром траву на моей лужайке. Рядом с крыльцом, словно россыпь звезд, светились белые розы Шарона.

Я наблюдала за тем, как Грег тремя уверенными шагами спустился во двор.

— Грег?

— Что? — он обернулся. Магия окутывала его, словно мантия.

— Ничего, — я закрыла дверь.

Мои последние воспоминания о нем остались где-то между залитой лунным светом лужайкой и его магическим облачением.

О, Боже.

Я обняла себя руками, желая расплакаться. Но не смогла. Во рту пересохло. Моя последняя связь с семьей была разорвана. Никого не осталось. У меня нет ни матери, ни отца, а теперь ещё и Грега. Я стиснула зубы и пошла собирать вещи.