Магическая соцсеть ver 2.0

Глава 21

Макс откинулся от монитора и посмотрел на меня так, словно ему только что сообщили, что он — избранный мессия программирования. В глубине его усталых глаз мелькнул восторг, но губы были сжаты в линию: явно колебался, не выдать ли крик лихорадочной радости или держать себя в руках.

— Тим, — проговорил он тихо, поглядывая на светящуюся схему на экране, — мы действительно можем это сделать.

Я стиснул кулаки и подошёл ближе, чувствуя, как адреналин пульсирует в висках:

— Рассказывай. Выкладывай всё как есть. Насколько можем?

Макс провёл рукой по волосам и сделал громкий выдох, будто только что прополз по туннелю с лазерами:

— Короче, наш алгоритм, который мы с тобой поправили, не только позволяет активировать магический потенциал у отдельных людей — как у Даши, но… э-э-э… теперь, условно, одной кнопкой мы можем включить его у всех. У всего человечества, понимаешь? Даже не нужно регистрироваться в МагНет.

По спине будто волна мурашек прошлась. Я посмотрел на экран, на котором горела красивая сетка строчек. В центре мигал блок, выделенный красным: «ГлобалМаг=OFF». Скромный такой флажок, способный перевернуть мир.

— Одной кнопкой? — переспросил я, чтобы убедиться.

— Одной. Клик — и все простолюдины с дремлющими способностями внезапно обнаружат в себе магию, — подтвердил Макс, читая мои мысли. — Я тут всё перепроверил: пока мы шили эти функции, а ты заливал их своими резонансными улучшениями, алгоритм действительно может пробудить пользователей. И не поштучно, а массово.

Я сел на край стола, рассеянно покачивая ногой:

— Это отличная новость, — выдавил я, хотя внутри ощущал, как сознание фонтанирует от безумия этой идеи. — Это же меняет всю расстановку сил! Представь, если мы включим магию всему населению, власть АрхМагнетикса может рухнуть за пару часов. Никто не решится идти против многомилионной толпы, которая внезапно обрела способности. Это сильнее любого патента и пиар-блокады.

Макс кивнул, взволнованно проводя рукой по клавиатуре:

— Но это же риск. Архи взбесятся, госструктуры взбесятся, да что там — сам Император может распорядиться отправить нас в каземат за минуту. Потому что массовое включение магии — это колоссальные социальные последствия.

— Да я понимаю, — я попытался усмехнуться. — Только вот как включить, мы можем также и выключить. Допустим у того же Императора.

Мы оба переглянулись, стараясь не рвануть в нервный смех. Ситуация была одновременно дикой и логичной: нас прессует АрхМагнетикс, у нас сутки до удаления, а тут у нас в руках потенциально самая мощная угроза, которую только можно представить. Сработает ли она — другой вопрос, но само существование такой суперспособности меняло всё.

И тут же я вспомнил, что часы тикают, а ждать милостей от императора мы не можем: Осташевский выдал срок через неделю, а Архи грозятся нас снести завтра. Идеально. Хоть стой, хоть падай.

И даже с этим супероружием мне нужно время для маневра. Нужно сделать так, что бы остаться в выигрыше в любом случае. А это требует того, чтобы все шло, как и было до этого запланировано.

— Надо что-то делать, Макс, — произнёс я, вглядываясь в его лицо. — Если завтра нас сотрут, ни о каких магических открытиях речь не пойдёт, всё похоронят.

Он кивнул, уже успевая вывести логи:

— Может, попытаемся дотянуть время?

Я поднял взгляд на часы:

— Именно. Хотя, судя по тону Лютикова, они не дадут нам никаких поблажек. Разве что… согласимся на их условия. Прямо сейчас.

Макс ошарашенно выдохнул:

— Типа, ты хочешь сказать, позвоним им и скажем «Мы сдаёмся, подписываем вашу кабальную сделку?» Да они ж тут же прибегут с салютом и контрактом, где 90% принадлежит им…

Я криво улыбнулся:

— Ну… они просили 30% или контроль, точнее. Но мы-то не собираемся на самом деле это подписывать. Главное, потянуть время — сказать, что мы созрели и готовы завтра утром поставить роспись. А там может еще будем пункты договора согласовывать и все такое прочее.

Макс заморгал:

— То есть ты прямо сейчас, как крутой картёжник, хочешь предложить им «Мол, ладно, братаны, будем подписывать»?

— Ага. И пусть приостановят атаку, — кивнул я. — Если я соглашусь на их сделку, они, скорее всего, перестанут жестить сегодня. Зачем жечь бизнес, который и так ляжет у них в карман по контракту?

Макс тихо фыркнул:

— Хитро, но опасно. Они ж не дураки. Если завтра утром ты не подпишешь, тебе несдобровать.

Я только развёл руками:

— Да у меня и так ничего хорошего не светит, если бездействовать. Так что рискну.

Мы вышли из кабинета, прихватив планшет. В опенспейсе Даша, заметив моё серьёзное лицо, уже приподняла брови, мол, «Что опять задумал?». Но я махнул рукой — мол, всё хорошо, потом объясню.

В моём личном кабинете я глубоко вздохнул и набрал номер Лютикова.

Буквально на третьем гудке раздался резкий голос Шилова, чему я изрядно удивился:

— Да?

— Тим Резников, — сказал я, стараясь звучать буднично, будто ничего не произошло. — Я хочу сообщить, что мы согласны на ваше предложение.

В трубке воцарилась короткая пауза. Затем послышалось, как Шилов, видимо, переключает динамик. И тут же зазвучал сдержанный, но торжествующий голос Лютикова:

— Ну надо же, барон Резников… Вы наконец-то поумнели, да?

Пусть думает, что я прогнулся. Это ненадолго.

— Да, — ответил я. — Мы решили, что лучше под вашим крылом развиваться, чем погибнуть под катком. Готов подписать все нужные документы. Но давайте завтра утром.

Я специально сделал акцент на «завтра». Мне нужна была целая ночь на то, чтобы все обдумать и подготовиться.

— Завтра, — переспросил Лютиков. — Ну что ж мы согласны. Но имейте в виду: если вы опять вздумали нас обмануть как Кораблева, будет хуже, чем с ним. Поняли?

— Осознаю, — подтвердил я ровным тоном. — Назначьте место и время.

— Хорошо, пусть это будет наш офис, девять утра. Всё должно пройти спокойно. Если опоздаете или попытаетесь хитрить — МагНет удалят ещё до обеда, а потом мы лично позаботимся, чтобы вас никто не видел больше никогда.

Голос у него был настолько угрожающий, что я невольно представил себе сцены из гангстерских боевиков. Ничего, лишь бы оттянули атаку.

— И ещё, — сказал я вслух, — раз я согласился, вы ведь прекратите атаку на наши серверы и приостановите кампанию в СМИ? Иначе смысл мне подписывать завтра, если нас сегодня уже закопают.

Лютиков усмехнулся:

— Так и быть, приостановим. Но ровно до завтра. Ждите отключения боевых действий. Готовьте ручку, барон Резников, и не вздумайте хитрить.

На том конце слышался приглушённый смешок, и связь прервалась. Я аккуратно положил телефон на стол и поднял взгляд на Дину, Лёшу и Макса, которые сгрудились рядом.

— Ну? — спросила Дина, скрещивая руки. — Они согласились?

— Да. Они перестанут душить нас до завтра, — подтвердил я. — Завтра в девять утра договор. Этакое «Окончательное поглощение». По их мнению.

Все трое переглянулись нервно. Лёша сжал ручку планшета так, что костяшки побелели:

— Тим, черт, это риск. Если мы не найдём за сутки выход, они уничтожат нас, а тебя… ну, вообще, мало не покажется.

Я щёлкнул пальцами:

— Расходимся. Время не ждёт. Макс, доделывай со своей командой любую нашу альтернативу — серверную, пиарную, ещё какую. Даша, успокой остатки народа, которые ещё не включили дзен. Лёша, готовь всякие формальные бумажки, чтобы завтра не вышло, что мы пришли ни с чем. А я… схожу проветриться, продумать планчик номер триста сорок два.

Они хмуро кивнули. Столь сумасшедший расклад уже стал нашим обыденным режимом. Я мысленно пожелал себе удачи: сутки — ни больше ни меньше. Либо за это время успеем провернуть задуманное, либо МагНет закончится.

Вернулся я через час, тщательно проветрив голову и встал на входе в наш опенспейс. Его — обычно шумный, нервный — сейчас обволакивала почти мирная атмосфера. Всё-таки звонок АрхМагнетиксу дал нам передышку: половина проблем улетучилась, словно их и не было. Рекламные блоки вернулись, серверы ожили, а команда, наблюдая эту благую картину, воспрянула духом.

Однако у меня в груди щемило, как будто меня обманул и дали пирожок без начинки. Снаружи — спокойствие, а внутри всё бурлило. Пока ребята радостно шушукались о том, что у нас наконец хорошая новость, я вышел в центральную зону, слегка покачивая головой. Вдоль столов шла Даша, улыбаясь коллегам и в очередной раз применяя свой психоэмпатический дар — люди вокруг постепенно возвращались в нормальный рабочий настрой.

Макс где-то в глубине комнаты делал вид, что пишет код, хотя наверняка проверял ту самую кнопку глобального включения магии. Лёша тарабанил по клавишам, подготавливая какие-то подложные договора для утреннего спектакля с Архами. А я стоял посреди этого всего и думал.

Супероружие. Одним махом перевернуть мир. И ведь не только зарегистрированных пользователей МагНета касается.

Конечно, звучало фантастически.

Оставалось только моральная дилемма: а надо ли это делать? Как быть с теми, кто вообще не хотел магии? Как быть с последствиями, которые укатят Империю в анархию? Я же не псих, чтобы нажать на большую красную кнопку — Всем выдать по магическому дару, а дальше пусть хоть горит. Но теперь-то я понимал: в безвыходной ситуации эта опция может оказаться нашим последним и, весьма безумным козырем.

Глядел я на сотрудников, которые снова смеялись, отпивали кофе и радовались небольшому перемирию. Приятно, чёрт возьми, видеть их счастливые лица, но знал: завтра утром всё может кончиться, если подписание у Архов сорвётся. Мне слегка сделалось не по себе. Я как будто был участником карнавала, который на рассвете обернётся приговором.

Я встал возле окна, оперевшись о подоконник. За стеклом рябил золотистый город, не предвещавший нашего скорого конца. Мои мысли метались между «Стоп, у нас есть шанс выгадать время» и «Если всё провалится, придётся включать тот самый безумный режим».

— Эй, Тим, — услышал я тихий голос за спиной.

Обернулся и увидел, что это Дина. Она подошла почти неслышно. Казалась усталой, но глаза у неё горели спокойным теплом.

— Привет, — ответил я, приподнимая бровь. — Как там у тебя? Вроде твои ребята из Ауреи ликуют, что реклама опять пошла, так?

— Да, в восторге, — кивнула она. — Но все понимают, что это лишь отсрочка. Иначе бы ты не ходил с таким лицом носящего в кармане ключ от ядерного чемоданчика.

Я выдал короткий смешок:

— Слушай, а ведь это почти так и есть. Мы же буквально держим в руках всеобщую магию. Если захочу, сейчас сделаю из вас всех Копперфильдов, по одному щелчку, — сказал я, пытаясь придать фразе весёлое звучание, но получилось скорее горько-ироничное.

Дина понимающе вздохнула, встала рядом со мной у окна:

— Значит, правда: алгоритм может превратить всех людей в магов… Даже тех, кто магию терпеть не может?

— Похоже на то, — ответил я, глядя, как внизу мелькают фары машин. — Макс говорит, что с некоторыми костылями можно задействовать и внешние каналы, и вообще всё, что на планете двигается. Ну, грубо говоря. По сути, универсальная активация заложена в коде.

Дина перевела взгляд на мои руки, которые я скрестил на груди:

— Ты ведь не собираешься нажимать эту кнопку просто так?

— Конечно нет, — я пожал плечами. — Пока нет. Или не хочу… Не обязательно делать магами всех сразу. Можно делать выборку. Когда об этом узнают…

Она сглотнула, раздумывая. За прозрачной перегородкой офис бурлил, кто-то бегал, а мы будто оказались в маленьком коконе тишины.

— Знаешь, Тим, мы в который раз идём по грани, — сказала она вдруг. — Снова всё решается в последний момент, снова у тебя в рукаве какая-то адовая карта. И… я осознаю, что только благодаря тебе мы не сдались раньше времени.

— Только благодаря мне? — я скептически улыбнулся. — Преувеличиваешь. Вы бы и без меня бились.

Дина покачала головой:

— Нет, не бились бы. Я-то видела, как твоё упрямство тянет за собой и мою Аурею, и других. Я… — она на миг отвернулась, переводя дыхание. — Просто хотела сказать: я поняла, что доверяю тебе даже в самой сумасшедшей ситуации.

Дину я знал всего первый месяц, но никогда не видел её настолько открытой. Она была бойцом, всегда с планом в руках и энтузиазмом в глазах. Но сейчас стояла, поблёскивая слезинкой, которую старательно прятала, и говорила тихо, как человек, выворачивающий душу наружу.

— Слушай, — осторожно проговорил я, касаясь её локтя, — я… тоже ценю, что ты здесь, рядом. Ты очень помогла. И выйти на Императора, и… — я не знал, как завершить мысль, чувствовал жар, стучавший в висках. — И вообще, без тебя всё было бы как-то… холоднее.

Она подняла на меня взгляд. Мы стояли вплотную, так что я чувствовал её тёплое дыхание на щеке. Гул офиса на мгновение отодвинулся, и я осознал, что мы фактически держимся на грани: ещё чуть-чуть, и я бы обнял её, прижал к себе, а там и до поцелуя рукой подать. Она тоже не отводила глаза, и я видел, как губы приоткрылись…

Внутри вспыхнуло такое приятное пламя, которого я не чувствовал уже давно — когда ощущаешь, что жизнь кувыркается под откос, а в этот момент рядом человек, готовый разделить и риск, и надежду. Я наклонился чуть ближе, её запах кружил голову…

Но телефон, как всегда, решил всё испортить. Мой телефон громко затрезвонил, заставляя нас вздрогнуть и разом отпрянуть друг от друга. Я вяло выругался про себя и поднёс трубку к уху, пытаясь вернуть ясность в голову:

— Алло?

На другом конце зазвучал голос Осташевского: сдержанный, холодноватый, но в нём явно сквозила спешка:

— Барон Резников, не отвлекаю?

— Нет, конечно, — ответил я, прерывая тихую дрожь в груди. — Приятно слышать вас, граф.

— Император, — проговорил Осташевский, словно подбирая слова, — хочет вас видеть. Немедленно.

У меня будто бы сердце пропустило удар. Я глянул на Дину: она заметила выражение моего лица и вопросительно приподняла брови.

— Когда именно? — произнёс я, стараясь говорить ровным тоном.

— Прямо сейчас. Приезжайте к дворцовому комплексу. Пропуск подготовят.

Сказал — и отключился. Никаких подробностей: ни кто будет, ни какой формат. Просто лети, будто король вызывал шута на срочную аудиенцию. Мне на мгновение захотелось крикнуть «Наконец-то!» — хотя после разговора с Лютиковым я считал, что на аудиенцию шансов нет.

Я в изумлении перевёл дыхание и положил телефон, ощущая, как в крови вспыхивает адреналин. Император ждет меня? Значит, есть шанс?

— Тим? — спросила Дина, глядя с тревогой. — Что происходит?

— Осташевский позвонил. Говорит, император вызывает. Срочно, — выдохнул я. — Прямо сейчас.

Она округлила глаза:

— Прекрасно же… И страшно. Ведь ты же понимаешь, там всё серьёзнее, чем с АрхМагнетиксом. Император может как спасти, так и раздавить.

— Знаю, — кивнул я, торопливо раскидывая мысли. — Ты едешь со мной едешь со мной.

Она широко распахнула глаза, чуть отступив назад:

— К-к-к императору? Н-но…

— Это не обсуждается.

Она колебалась пару секунд, однако кивнула:

— Ну, чёрт с ним! Пошли!

Через пару минут мы уже сидели в машине, которая бодро неслась к дворцовому комплексу.

Дина молча сжимала сумочку. Я бы соврал, если бы сказал, что не волнуюсь. Всё-таки разговор с императором — это не пресс-конференция, где можно хмыкнуть и смягчить обстановку шуткой.

Подъехали к центральным воротам дворцового комплекса, где нас сразу остановила охрана — люди в синевато-золотых мундирах, да ещё и магический барьер с пропускной рамкой. Я сунул паспорт и нас пропустили.

— Ну, поехали, — шёпотом бросил я Дине, когда водитель оставил машину у парадного входа и мы вышли.

Внутри двинулись по просторной галерее из белоснежного мрамора. Там царил полумрак и эхо каждого нашего шага, словно мы проникли в огромный музей ночью. На стенах висели портреты прежних монархов, гобелены, а в углу — странные витражи, преломляющие свет. Впечатляюще, но жутковато.

У массивных дверей с золотыми гербами нас встретил человек в строгом сюртуке — я узнал одного из адъютантов императора. Тот сердито прищурился, окинул нас взглядом:

— Его Величество ждёт вас в зале «Феникс». Просит побыстрее, без заминок.

Я расценил это как «Шагом марш, давайте без долгих ритуалов», кивнул. И вот мы внутри, восседаем в огромном зале — строгие ковры, диковинные скульптуры по углам. В центре стоял, разумеется, сам император: высокий, крепкий мужчина с резкими чертами лица и холодным взглядом. Рядом — двое охранников. Осташевский стоял у дальней стены, скрестив руки, будто ожидая продолжения этого спектакля.

Император обернулся к нам:

— Барон Резников… и, — он чуть приподнял бровь, оглядывая Дину, — а вы кто?

Дина сделала книксен, хотя я видел, что она бы предпочла отсалютовать или провалиться сквозь пол:

— Дина Королёва… основательница Ауреи и партнер Тима. Ваше Величество.

Император едва заметно кивнул. В его взгляде сквозил холод, а в тоне проскользнула недовольная нота:

— Вы… обеспокоили графа Осташевского, настаивая, что у вас срочное дело. Такое срочное, что не потерпит ни дня. Я уже вкратце в курсе, что речь идёт о вашем скандальном проекте МагНет. Что ж, выкладывайте.

Я сглотнул, стараясь не терять присутствия духа. Внутри стучало: «Он не любит прелюдии, сразу к сути!» — окей, я готов.

— Ваше Величество, — сказал я сдержанно, — спасибо, что уделили время. Наш проект и правда на грани уничтожения, но сама проблема далеко не в этом. Мы выяснили кое-что, что может поменять весь магический уклад. Когда-то это было лишь гипотеза, а теперь — готовая технология.

Император прищурился:

— Технология? Вы сами-то не слишком ли высокого мнения о своей соцсети для магов? Я видел отчёты. Это очередной популизм. Но хороший проект для работы с населением.

— Раньше это было просто, хм, амбициозная идея, — вставил я. — Но после недавних улучшений кода мы можем менять ауро-параметры людей. Говоря грубо: из немага сделать мага.

Император напряг челюсть, в его глазах мелькнуло явное недоверие. Осташевский у дальней стены сложил брови домиком, мол: «Вот оно, будущее безумие». Дина рядом со мной попыталась скрыть, как нервно теребит кончик рукава.

— И… на каких условиях вы делаете человека магом? — Император говорил медленно и чётко, будто бы проверял каждое моё слово на враньё.

— На самом деле, условий никаких нет, — ответил я. — Мы можем сделать магом абсолютно любого. Просто через код перевести параметр из 0 в 1.

В зале стало так тихо, что слышалось биение моего собственного сердца. Император перевёл взгляд на Осташевского, тот лишь слегка пожал плечами. Я почувствовал, что нужно подать подробней:

— Простыми словами, это значит: в теле изначально заложен канал для магии, но выключен по умолчанию. Небольшой процент рождается с включённым каналом — их мы называем магами. А остальные — немаги. Но… если перевести соответствующую метку, мы активируем их искру. Так получаются способности, которые генерируются случайным образом.

Император пронзил меня взглядом, по-прежнему сохраняя холодное выражение лица:

— Я правильно понимаю, что это работает и в обратную сторону? — спросил он. — Из мага можете сделать немага.

— Именно так, — согласился я кивком. — И я осознаю масштабы происходящего, поэтому и решил обратиться к вам.

Император, выслушав, медленно обошёл вокруг нас, заложив руки за спину. Его мантия слегка шелестела по ковру. Я невольно ощутил, как комок в горле набухает: уж очень он выглядел грозным.

В конце концов он остановился, глядя мне прямо в лицо:

— Вы говорите аккуратно. Но это слишком большая сила, чтобы рисковать. Я не хочу, чтобы завтра тысячи не магов внезапно обрели способности, неконтролируемые и опасные.

Дина слегка вскинула руку к груди:

— Ваше Величество, мы не допустим стихийных включений. У Тима есть сдерживающий фактор.

Он нетерпеливо вскинул бровь:

— То есть вы хотите заключить сделку. Вы пришли не просить пощады, а предлагать обмен?

Я чуть расслабил плечи, видя, что хоть какая-то форма диалога пошла.

— Да, ваше Величество. Скажем, я не нажимаю на кнопку всеобщего включения, а вы даёте нам возможность…

— Довести дело до ума, — подхватила Дина.

— Возможно, создать систему подготовки и контроля, внедрить плавно, чтобы не сорвать стабильность, — продолжил я, глубоко вздохнув. — Но детали нужно обсуждать отдельно. Сейчас нам нужно, чтобы нашу компанию оставили в покое.

Император издал звук, больше похожий на рык:

— Вы шантажируете меня? Шантажируете, что нажмёте кнопку, если я не решу ваши проблемы?

Холодная волна пробежала по моей спине. Ну да, звучит, будто я пришёл с ультиматумом в королевский дворец. Но такова реальность, у нас осталось мало времени. Не люблю этот формат «или-или», но выбора нет.

— Я ничего не утверждаю категорично, — проговорил я, стараясь выбрать слова аккуратно. — Но согласитесь лучше всего, если мы будем вместе контролировать процесс, поддерживая стабильность в империи.