Маг и боевой звездолет

24

– Открой шлюз, – приказал Тернер. – И отмени взлет.

– Подтверждение, – тем же голосом ответил компьютер. Панель отодвинулась, причем было слышно, как скрипят пазы от попавшей в них взрывной пыли.

Когда Тернер вошел, Флейм продолжала кричать. Он совсем позабыл, как это бывает. Спустя одиннадцать лет (или десять, смотря как считать) он совершенно не помнил, что чувствует человек, когда разрозненные куски сознания насильно втискивают в единую личность. Сэм был уверен, что сам он не кричал, по крайней мере до тех пор, пока механизм обезболивания не пришел в негодность и не вернулась боль, но, с другой стороны, его мозг никогда не был в таком хаотическом состоянии, как у Флейм.

Ему ужасно хотелось узнать ее мысли, но он не смел снова вторгаться в ее сознание. Это было точно то же, что вскрыть собственный череп.

Он не забыл ни единой детали интерьера своего корабля. Шлюзовой отсек корабля Флейм показался ужасно знакомым, если не считать мелких различий.

В глаза бросилась какая-то черная полоса, нанесенная на одну из перегородок, и то, что некоторые панели были сдвинуты с мест.

– Открой внутреннюю дверь, – приказал Тернер. Он мог открыть ее и сам, но компьютер сделает это быстрее. Отпирание ручного замка занимает несколько секунд. Пока открывался замок, Сэм вынул из внутреннего кармана ручной лазер.

Когда дверь открылась достаточно широко, он быстро проскользнул внутрь. Он не знал, что происходит, но был уверен, что нельзя терять ни секунды.

Пока Тернер бежал по узкому коридору к контрольной кабине, в голове билась мысль: почему компьютер беспрекословно выполняет его приказы? Он знал, что, вступив на борт корабля, любой может отдавать некоторые срочные распоряжения, но почему компьютер по первому требованию пустил его на корабль, тогда как раньше запрещал это? Неужели просто потому, что Тернер узнал освобождающий код?

В любом случае причина неважна. Компьютер слушается его, и ладно.

Однако возникает опасность, что компьютер станет слушаться всякого.

– Компьютер, – приказал Тернер уже у дверей контрольной кабины. – До особого распоряжения ты должен выполнять только мои приказы по киберсвязи. Ты не будешь исполнять приказы, отдаваемые голосом. За исключением чрезвычайных ситуаций. Я знаю, ты запрограммирован принимать любые срочные приказы, и не собираюсь отменять это правило. Ясно?

– Подтверждение.

Крик наконец оборвался.

Тернер ворвался в рубку, держа наготове лазер.

Флейм лежала в антигравитационном кресле, уставившись широко раскрытыми глазами в одну из осветительных ламп на потолке. Комбинезон на ней был запачкан грязью и кровью и резко контрастировал со стерильной чистотой напоминающего полость яйца помещения. На секунду женщина напомнила Тернеру больное, загаженное животное в ветеринарном кабинете.

Оружия у нее не было. Конечно, она заперла его, как положено, в шкаф или убрала в хранилище.

Она повернула голову и уставилась на Тернера тем же диким взглядом, что и но лампу. Сэм начал было телекинетически прощупывать ее, но передумал. Реинтеграция личности несомненно уже завершилась, но если вся она собралась в ту, что смотрела страшными глазами вверх, на лампу, ему не стоит рисковать своим психическим здоровьем, читая ее мысли.

– Мисс Есенина, – мягко обратился он к ней. – Вы в порядке?

Она молча смотрела на него.

Он решил, что это ступор или что-то типа того. Некоторые маги знали, как поступать в таких случаях. Они применяли телепатию или нейрохирургию.

Но ему не хотелось вторгаться в ее мозг. Все-таки лечением больного мозга должны заниматься специалисты. Если ему удастся вывести ее из корабля, он найдет способ помочь ей. Здесь, на борту, она все еще опасна, и он не хотел пускать на корабль кого бы то ни было. Пока что.

Тернер убрал лазер в карман, медленно подошел к креслу, вытянув вперед пустые руки.

– Мисс Есенина, вы можете пойти со мной? Я бы нашел кого-нибудь, кто вам поможет.

– Никто мне не поможет! – страшно закричала она вдруг.

Тернер от неожиданности отпрянул. Он не хотел спорить с ней. В действительности он не был уверен, что кто-нибудь в состоянии помочь ей.

– Самое худшее позади, – он пытался как мог успокоить женщину. – Я знаю, что реинтеграция крайне болезненна, но все уже кончилось...

– Я знаю, что все кончилось! Моя миссия окончена. Ты меня ее лишил. – Она продолжала глядеть на него диким взглядом.

– Да, ваша миссия прервана, – он протянул ей руку. – Вы свободны теперь. Вы можете остаться...

– Нет! – она оттолкнула его руку. – Моя миссия – это все, что у меня было, можешь ты это понять?

– Я прошу вас, пойдемте со мной.

– Нет. Я не уйду с корабля. Не могу. – Расширенные как в лихорадке глаза наполнились слезами. – Это все, что у меня осталось в жизни. – Голос Флейм сорвался. – Ты отобрал у меня мое дело.

– Мне очень жаль, – ответил Сэм. Он был почти в отчаянии. – Пожалуйста, мисс Есенина, выслушайте меня!

– Я сказала, что остаюсь здесь.

Уговаривать было бесполезно.

– Но что же вы будете делать? – Тернер старался говорить как можно мягче и спокойнее.

Она внимательно посмотрела на него, потом выпалила:

– Комплекс не имеет полномочий уничтожать киборга!

И снова закричала, на этот раз на русском, так что Тернер ничего не понял. Вскочив с кресла, она бросилась на него и толкнула его на устланное ковром искривленное покрытие стены.

Тернер попытался схватить ее. Они оба были киборгами, но Тернер был крупнее и сильнее. Он накинул телекинетическую защиту на лицо и наиболее уязвимые части тела на случай еще одного ее нападения.

Совсем недавно он считал себя могущественнейшим человеком на планете, однако сейчас приходилось драться не на жизнь, а на смерть.

Но Флейм не нападала. Вместо того чтобы ударить или схватить его, она обшаривала его дубленку в поисках карманов. Прежде чем Тернер осознал это, она уже сунула руку в один из них.

Она улыбалась, но лицо было искажено ужасной гримасой: она нашла то, что искала, – в ее руках был снарк.

Тернер пришел в ужас – против сварка магическая защита была бессильна. Он отшвырнул сумасшедшую, взывая к компьютеру о помощи, проклиная себя, что позволил ей завладеть оружием. Ему не следовало заходить в кабину. Он ведь победил. Зачем ему понадобилось жалеть убийцу, зачем он пытался помочь ей? Было глупо, непростительно, чудовищно глупо, победив, умереть от ее руки.

Сэм знал, что смерть – вот она, в двух шагах. Он не понял, который из снарков она выхватила. Там их было два – один заряжен на пять процентов, и убить им невозможно, а другой с тридцатипроцентным зарядом – достаточно для уничтожения человека.

Однако, заполучив снарк, Есенина-Флейм совсем не собиралась использовать его против Тернера. Она не оказала никакого сопротивления, когда, охваченный ужасом, он отбросил ее в сторону. Брошенная на пол женщина с нечеловеческой быстротой сняла предохранитель, направила оружие себе в лицо и нажала на курок...

Кровь брызнула на ковровое покрытие стен и на кресло. Сумасшедшая изогнулась, затем рухнула на пол и затихла.

От одного взгляда на то, что осталось от ее головы, Тернера вывернуло прямо на бежевый ковер.

– Простите, сэр, – раздался ровный голос компьютера. – Запрос: требуется подтверждение смерти киборга с кодовым обозначением Флейм.

Тернер вздрогнул, судорожно сглотнул и зачем-то вернулся, чтобы удостоверить смерть.

Сомнений не было и быть не могло.

Самое ужасное было, думал он позже, смотреть на провода и детали схемы, просвечивавшие сквозь влажно блестевшие кости и ткани.

– Мертва, – сказал он и закрыл глаза – он не мог больше видеть то, что лежало перед ним.

– Запрос: цел ли правый большой палец киборга с кодовым обозначением Флейм?

Тернеру не хотелось еще раз осматривать тело, он устало спросил:

– Зачем это?

– В памяти компьютера находится вражеское диверсионное устройство. Входная панель закодирована таким образом, что открывается только от прикосновения большого пальца киборга с кодовым обозначением Флейм.

Тернер вытер губы, широко открыл глаза и уставился на глянцевый портрет древней видеозвезды.

– Что?

– Киборг с кодовым обозначением Флейм поместил в память компьютера вражеское диверсионное устройство. Если периодически не возвращать его в исходное положение, оно начнет размножение через восемьдесят часов десять минут сорок четыре секунды.

Все еще неспособный четко мыслить, Тернер спросил:

– Так почему ты не подведешь его?

– Входная панель закодирована таким образом, что открывается только от прикосновения большого пальца киборга с кодовым обозначением Флейм.

Тернеру не хотелось думать ни о диверсионном устройстве, ни о входных панелях, но он заставил себя остановиться и осмыслить ситуацию.

– Так это... это вызывало неполадки в программе?

– Подтверждение.

Что ж, многое объяснилось. Установив этот механизм, Флейм обрела независимость, но если бы компьютер поступил соответствующим образом и взорвал ей голову, в результате погибли бы и корабль, и компьютер.

Неудивительно, что компьютер запутался. Ему приходилось подчиняться Флейм как своему киборгу и выполнять ее приказы, но он знал, что она поймала собственный корабль в ловушку, содействуя тем самым врагу.

Компьютер постоянно находился в состоянии внутреннего конфликта.

Из собственного опыта Тернер знал, что машина, согласно замыслу создателей, стремится разрешить противоречия в программе. Вот почему СКК АРК 247 так старалась избегать конфликтов. Постоянное напряжение, в котором пребывал компьютер из-за диверсионного механизма, делало машину чрезвычайно послушной, поэтому она искала решение этой дилеммы вне корабля.

Если подрегулировать механизм, компьютер станет менее сговорчивым, но если оставить все как есть, эта штука может уничтожить корабль. Было бы слишком расточительно допустить это. Кроме того. Совет хотел получить корабль неповрежденным, а он еще не решил, отдавать его магам или нет.

Тернер смотрел на входную панель, стоя справа от старого плаката с незнакомой ему видеозвездой. Он маг, ему не нужен отпечаток большого пальца. Он может открыть панель и подрегулировать механизм.

Или оставить все как есть?

Маги Праунса хотят заполучить корабль. Он может дать им его, а может просто уничтожить. А что, если оставить корабль себе? Сэм смотрел на входную панель, обдумывая ситуацию.