Маг и боевой звездолет

12

Тернер знал, что Флейм вооружена по меньшей мере одним снарком: им она перерезала пополам ни в чем не повинного человека из сгоревшего селения. Речи о другом оружии не было, но скорее всего у нее еще что-нибудь припрятано. Следовало быть готовым ко всему, хотя наверняка Флейм предпочтет всему дезинтегратор – снарк.

Снарк разрушал молекулярные связи, превращая фактически любую материю в пучок свободных ионов или в лучшем случае в пыль. Правда, радиус его действия был чрезвычайно мал.

Флейм швырнула что-то так, что оно упало рядом с ним. Возможно, она обрубила лучом снарка ветку у него над головой в надежде заставить его отвести взгляд и отвлечься, пока она подберется настолько близко, чтобы испробовать снарк на нем самом.

Конечно, кроме снарка, у нее может быть еще какой-нибудь сюрприз, и тогда камешек, или ветка, или что бы там ни было обретет иное назначение.

Он ведь не знает.

Тернер перевел дуло гранатомета в сторону леса – в противоположном направлении от деревни – и сделал предупреждающий выстрел в воздух.

Ракета засвистела, выжигая желтый след в холодной темноте. Пройдя сквозь крону сосны, она срезала иглы и ветки. Тернер надеялся, что это задержит Флейм на то краткое мгновение, в котором он нуждался, чтобы перевести дыхание.

– Я знаю, что ты здесь, Флейм! – крикнул он. – Послушай, тебе нет смысла убивать меня – я знаю об этой планете много такого, чего не знаешь ты! Я знаю, например, что такое гравитационные аномалии!

Его голос затерялся в деревьях без ответа. Долгое мгновение спустя отдаленный звук взрыва и короткая вспышка света сказали ему, что ракета потеряла скорость, упала на землю и взорвалась.

Его глаза ничего не видели, кроме леса, освещенного заревом горящей деревни. Небо смыкалось над ним плотной темной массой, звезды прятались за тяжелыми тучами. Он ничего не слышал, кроме потрескивания пламени и ночного ветерка, шумящего в соснах.

Другое дело психические ощущения – то, что компьютер называл псионикой. Напряглось каждое из его магических чувств, и Тернер осознал наконец, где Флейм. Она притаилась позади него, за парой сросшихся деревьев, неотрывно прислушиваясь к малейшему шороху и пристально следя за ним. Сэм догадался, что она, вероятно, вне пределов действия снарка – после «работы» в деревне заряд его уменьшился. Даже если Флейм принесла два или три снарка, вряд ли хоть один заряжен на полную мощность: ей пришлось удерживать ими добрую сотню людей взаперти в горящем здании.

Другого оружия Тернер не мог нащупать. Если что-то и было, Флейм его не использовала. Она пока не собиралась нападать, напротив – выжидала.

– Компьютер, – взмолился Тернер. – Не позволяй, ей убить меня. Ты понимаешь? Не дай ей убить меня!

Он ждал, как ему показалось, целую вечность, прежде чем компьютер ответил:

– Подтверждение.

Это было именно то, что хотелось услышать Тернеру, но почему-то ответ не принес желаемого утешения. Он был по-прежнему испуган.

– Флейм, – громко позвал он. – Послушай, ты же не хочешь моей смерти.

Вспомни, я – тот, кому ты пришла на помощь. Я – киборг АРК, такой же, как ты – или, по крайней мере, был таким. Сейчас я комиссован, но, даже без полномочий, я пока еще гражданин Земли, и ты не имеешь права убить меня без суда, пока я не совершу чего-то такого, что подвергнет опасности тебя или твой корабль. Если ты уничтожишь меня, это будет убийством, а значит – помощью и содействием врагу. Ты знаешь, чем ответит тебе компьютер, если ты совершишь это: именно для этого в твоей голове существует термит. Никто из нас не хочет умирать – ни ты, ни я. Давай поговорим спокойно.

– Это я-то помогаю и содействую! – резкий голос Флейм оказался более высоким, чем ожидал Тернер. – Ты сам предатель, помогающий врагу, это ты мешаешь мне разрушить планету к чертям собачьим. Разве этого не достаточно, чтобы убить тебя?

Перейдя на субвокализацию, она повторила:

– Разве нет?

Компьютер ответил:

– Подтверждение.

– Но кто сказал тебе, что Дест занят врагами! У тебя нет никаких доказательств! – выкрикнул Тернер.

– Мы и не нуждаемся в доказательствах! – настаивала Флейм. – Древняя Земля погибла. И этого достаточно для гибели остальных миров, сколько бы их ни было.

В отчаянии Тернер крикнул:

– Но люди здесь даже не знают об этом! – (Кроме тех, которым сообщил об этом я, не удержавшись, добавил про себя Тернер).

В ярости от того, что замешкалась с ответом, Флейм вышла из-за сросшихся деревьев и навела на него снарк.

Тернер мельком увидел ее тень, движущуюся поодаль на фоне темноты, и ощутил поток разрушительной энергии. Мгновенно метнувшись в сторону, сжавшись, он притаился за молодой сосенкой, сколь малое укрытие она ни представляла собой. Его осыпало древесной трухой, загоревшейся золотом в свете огня, когда попавшее в конус луча дерево стало распадаться. Ствол хрустнул и начал крениться набок.

Тернер теперь ясно видел, что находится вне радиуса действия снарка.

В противном случае его маневр не имел бы смысла и спастись бы ему не удалось, так как даже с ускоренной реакцией, с перестроенной структурой мускулов, с костями, укрепленными до такой степени, что могли выдерживать сколь угодно большую тяжесть, он вряд ли увернулся бы от луча, движущегося со скоростью света.

– Компьютер, останови ее! Подави! – потребовал он. – Она пытается уничтожить меня; это убийство!

– Подтверждение, – бесстрастно ответил компьютер.

Изувеченное дерево накренилось сильнее и вдруг с громким треском стало падать, увлекая за собой обламывающиеся под его тяжестью ветки соседних деревьев.

Поодаль от падающей сосны тело Флейм внезапно свело судорогой. Даже в темноте Тернер ясно видел это. Снарк выпал из ее рук, пальцы безвольно подергивались.

– Нет! – кричала она. – Черт тебя побери, глупая машина, ты не ду... ду... – Ее губы сомкнулись.

По собственному горькому опыту Тернер знал, что компьютер пытается взять на себя контроль над ее телом, отключив мозг. Если бы она была соединена с контрольным кабелем на своем корабле, компьютер овладел бы ею беспрепятственно, полностью и немедленно, но на большом расстоянии она была способна действенно сопротивляться. На таком расстоянии сигнал с корабля может оказаться даже несколько слабее, чем выброс электроэнергии в результате естественной работы мозга.

Флейм повернулась к Тернеру; свет от огня осветил ее, и он понял, что видит ее зрительно так же хорошо, как и псионически. Она была невысокой, коренастой, в рабочем комбинезоне; спутанные светлые волосы, красные при свете огня, но, вероятно, светло-русые днем, разметались ниже плеч по спине. Жар не достигал ее, и неровное дыхание вырывалось изо рта облачками пара, похожими на тусклый золотой туман. Ладонь, прежде державшая снарк, была разжата и сведена судорогой, и Флейм наклонялась вниз к выпавшему оружию, двигаясь резкими толчками, как сломанная машина. Она выигрывала битву за контроль над собственным телом. Это было слишком, и Тернер не мог этого допустить.

– Компьютер! – воззвал он. – Ты можешь вызвать переключение на другую личность? На одну из ее защитных личностей?

– Информация недостаточна, – ответил компьютер. – Переключение регулируется условиями, в которых действует киборг, а не контролем со стороны компьютера. Введение соответствующего внутреннего стимула может включить переход.

– Попытайся! – Он указал на нее гранатометом. – Если она поднимет снарк, мне придется убить ее защищаясь. Я не хочу этого. – Даже в отчаянии он хотел говорить доказательно. – Настроен я миролюбиво или хочу ее смерти – ты ведь сам видишь, не так ли?

– Подтверждение.

Сэм знал, что не отважится убить ее сейчас. Если он сделает это, компьютер, вероятно, должен будет отомстить, не принимая в расчет обстоятельства смерти киборга. Тернер вдруг обнаружил, как мало он уверен в том, что ему удастся убедить компьютер в лояльности Деста, если Флейм по той или иной причине погибнет.

Ее ладонь лежала на рукояти снарка, но пальцы никак не сжимались. Напрягшись всем телом, она исподлобья смотрела на своего врага.

– Если сейчас она попытается убить меня, это будет преступлением или изменой, и тебе придется взорвать ей череп. И это будет означать, что планета лояльна.

Пальцы Флейм дрожали, пытаясь сомкнуться на пластиковой рукоятке.

– Информация недостаточна. Вероятность нелояльности киборга с кодовым обозначением Слант остается. Кроме преданности Командованию, уничтожению киборга с кодовым обозначением Флейм могут препятствовать другие причины.

К черту, сейчас не время слушать лекции компьютера. Сэм навел на Флейм гранатомет:

– Я выстрелю, если она меня вынудит.

Внезапно Флейм расслабилась. Все ее тело лишилось прежнего напряжения. Переход был таким внезапным и полным, что Тернер в удивлении опустил оружие.

Сделав несколько беспорядочных движений, она остановилась, потом подняла снарк, пристально посмотрела на него, затем уставилась на Тернера.

Он не стал стрелять, он знал, что перед ним совсем другая личность. Ее широкое лицо было спокойно; женщина неуверенно подняла свободную руку и пригладила спутанные волосы.

– Здравствуйте, – сказала она по-русски, и ее голос звучал почти на октаву ниже, чем прежде. – Я вас знаю?

Тернер застыл в замешательстве, держа наготове гранатомет.

Казалось, она полностью оставила свой замысел, но кому, как не ему, знать, можно ли рассчитывать на киборга АРК. Даже если данная личность была искренне дружелюбной – что сомнительно, – в любой момент взять верх может какая-нибудь другая.

Пока он безуспешно подыскивал слова, Флейм изучала его.

– О, конечно, я знаю вас, – сказала она, по-прежнему по-русски, и вновь замолчала. – Вот глупая! Простите меня, голова... в моей голове еще не совсем прояснилось. Вы – Слант. – Даже при тусклом свете Тернер смог увидеть недоуменное выражение на ее лице. – Я пыталась убить вас вопреки предписаниям, да?

Тернер с трудом следил за ее словами: ему не доводилось слышать русскую речь больше двадцати лет по субъективному времени.

– Вы говорите на каком-нибудь языке, кроме русского? – спросил он на интерлингве.

– Нет, – ответила Флейм. – Только на русском. Это мой родной язык. – На лице ее вновь отразилось недоумение. – Но я уже понимаю вас! Я помню то, что узнало мое другое "я", на каком бы языке это ни было сказано. Как странно.

– На самом деле не так уж и странно, – непринужденно ответил Тернер, пытаясь поддержать ровное настроение новой Флейм. – Если вы сейчас в оболочке защитной личности, то, возможно, те, кто программировал вас, намеренно заставляют ее заявлять, что она знает только русский, чтобы удержать вас от какой-нибудь ошибки. Вы в состоянии понимать все, что слышите, но при этом не знаете языка, а следовательно, не можете проболтаться о том, чего вам знать не положено, – и беззвучно прибавил:

– Это так, компьютер?

– Подтверждение.

– Кто вы? – спросил Сэм, все еще на интерлингве. – Я имею в виду – что входит в ваши обязанности?

Она пожала плечами:

– Инженер. Ничего специализированного. Но я могу вписаться в любое индустриализованное общество. Тихо, исполнительно, не создавая проблем. – Мгновенная тревога сузила ее глаза, затем исчезла. – Что я здесь делаю? Это ошибка? Здесь не говорят по-русски, и, судя по тому, что я видела, здесь нет никакого промышленного производства. Меня не должны были вызывать.

– Чрезвычайные обстоятельства, – объяснил Тернер. – Нам нужно было на время вывести из вашего сознания нефункциональную личность. Она стала несколько неуравновешенной. Возможно, вы понимаете, что я имею в виду. Мы сместили ее, и случайно вышли вы. Вот и все.

Он почувствовал, как новая Флейм безмолвно запрашивает компьютер по внутренней коммуникационной связи.

Компьютер ответил:

– Подтверждение.

– Если вам кажется, что есть личность, в рамках которой вы будете чувствовать себя более комфортно, переключитесь на нее. Только в том, конечно, случае, если это не коммандос, – Тернер все еще держал гранатомет наизготовку. Со временем он ослабил захват, но, делая это предложение, стиснул рукоять.

Он пытался продолжать свою роль верного гражданина Древней Земли, потому и предложил Флейм поменять персоналии, если пожелает; кроме того, он с трудом понимал русский язык. Втайне Тернер надеялся, что именно эта личность останется доминирующей. Она казалась ему несравненно более приятной и сговорчивой, чем ее нефункциональное "я".

Но, глядя на Флейм через прицел своего гранатомета, Тернер вдруг понял, что предназначение этой личности – усыпить подозрения, именно поэтому она казалась такой покладистой и бесцветной. Несомненно искушенная в шпионаже и диверсии, она являла собой оболочку, под тонким слоем которой таился коммандос.

Так впервые Тернеру представилась возможность поближе рассмотреть киборга АРК 247. Не опуская гранатомета, он переходил с места на место, чтобы лучше видеть.

За несколько минут до того свет пламени, охватившего деревню, начал слабеть, – огню уже не хватало пищи. Способные воспламениться соломенные крыши и ветхие навесы давно превратились в золу и пепел. И все же света было достаточно, чтобы Тернер смог разглядеть своего недавнего противника.

Первое впечатление не обмануло его: Флейм действительно была невысокой, приземистой, с тяжелым квадратным лицом; по спине небрежно разбросаны грязные светлые волосы. Тернер решил, что она и в самом деле может быть русской. Глаза ее скрывались в тени.

Прежде, готовясь к нападению и сопротивляясь принудительной фазе, Флейм казалась мускулистой и сильной, несмотря на небольшой рост. Сейчас же, в своем мешковатом сером комбинезоне, она выглядела увядшей и безобидной.

Но Сэм знал, что таит подобная «безобидность».

– Возможно, так действительно лучше, – сказала Флейм после мгновенного колебания, – но я не хочу уходить. Я не доминировала с тех пор, как завершила подготовку на Марсе. Если потребуется, я уйду, но нельзя ли мне задержаться хотя бы на время? А, компьютер?

– Подтверждение.

– Хорошо! – Женщина улыбнулась, но внезапно нахмурилась. – Но чем мы сейчас занимаемся? Почему я здесь? Я хочу сказать – что я здесь делала и почему хотела убить тебя, Слант? Все, что я запомнила, – это необходимость уничтожать врагов. – Флейм приподняла снарк, потом пожала плечами и сунула его в карман. – Но я не вижу врагов, – сказала она со смущенной улыбкой.

– Здесь и нет врагов... – начал Тернер.

– Опровержение, – вмешался компьютер. – Статус миссии неясен из-за колебания результатов в процессе определения лояльности жителей этой планеты.

– Эта планета, – продолжил Сэм, – сохранила верность Древней Земле: здесь никогда даже не слышали о Восстании, не говоря уж об уничтожении Древней Земли. Но ваша нефункциональная личность почему-то не хотела верить этому. Она рвалась уничтожить местное население. Естественно, когда я узнал о лояльности этих людей, мне захотелось ее остановить. Именно это привело к разногласиям, а затем вашему появлению.

– Они действительно лояльны? – спросила Флейм почти благожелательно. – Заблуждающихся поправляют, но предателей уничтожают. Это старое советское изречение, если я правильно его помню.

– Они не заблуждающиеся и не предатели. Спросите кого угодно. – Тернер от души надеялся, что это окажется правдой.

Его собеседница пристально посмотрела на него, потом задумалась.

– Вы хотите сказать, что любой, кого я спрошу, подтвердит преданность планеты Древней Земле?

– Совершенно верно, – Тернер страстно желал, чтобы так и было.

– И вы хотите, чтобы я кого-нибудь спросила?

– Да, конечно.

Защитная оболочка, – наверное, потому, что думала по-русски, а не на интерлингве, – поняла его буквально. Но Тернер вовсе не возражал против такого понимания.

– Чтобы спросить кого-то, мы должны этого кого-то найти, правда? – В голосе новой Флейм не было и следа былой резкости.

– Ну да, – согласился Тернер, приятно удивленный. Казалось, она полностью готова к сотрудничеству.

Скачок от того, что было, до новой персоналии был прямо-таки невероятен.

– Тогда мы так и сделаем. Мы найдем кого-нибудь и спросим, кому служит эта планета: Древней Земле или мятежникам. – Она усмехнулась и откинула волосы, тряхнув головой. – А когда мы это сделаем, мне, наверное, придется уйти и уступить место другой личности. Насколько я знаю, люди этой страны не говорят по-русски, а спросить их ни на каком другом языке я не сумею. Но я останусь, пока мы не выясним все. Идет?

– Подтверждение, – сказал компьютер.

– Да, – сказал Тернер по-русски, чуть улыбнувшись в ответ.

– Итак, какое мы выбираем направление? – Флейм махнула рукой в сторону обступавшего их леса.

Тернер обвел взглядом окружающую тьму и обнаружил, как от малейшего движения болит шея, окостеневшая от напряжения и усталости. Волна бессилия накатила на него, и он засомневался, правильно ли поступил.

Люди, выбранные наудачу, могли и сами не знать, преданы ли они Древней Земле. Ему хотелось выгадать время, чтобы отдохнуть и подумать, нет ли способа, позволяющего получить нужный ответ. Получить наверняка.

– Я думаю, лучше подождать до утра, – предложил Тернер.

– Конечно, – согласно кивнула Флейм. – Я тоже устала.

Она огляделась.

– Компьютер, разбуди, если нам будет угрожать опасность, – сказала она вслух. – И проследи, чтобы огонь не вышел за пределы деревни. – По ее лицу пробежала тревога. – А эта деревня? Все это сделала я? Скверно.

– Скверно, – согласился Тернер по-русски; для этого он достаточно знал язык. Он видел, как Флейм опустилась на землю, подобрав под себя ноги, потом прислонилась спиной к стволу дерева и закрыла глаза.

Благоразумно удостоверившись, что она не собирается вскочить и напасть на него или скрыться, он позволил гранатомету соскользнуть с плеча и медленно опустился рядом с ней.

Тернер не использовал псионическое тепловое поле, возбуждение и жар горящей деревни до сих пор согревали его. Теперь же подкрадывался холод.

Он поплотнее завернулся в пальто, надеясь, что не слишком замерзнет во сне, прислонился спиной к ближайшей сосне и закрыл глаза.

Как это иногда случалось, когда он бывал слишком изнурен и возбужден событиями дня, он заснул не сразу, окидывая мысленным взглядом весь день.

Впервые ему пришло в голову, что можно было телекинетически помешать Флейм поднять снарк. Он мог бы вырвать оружие из ее рук и тогда, когда она сопротивлялась принудительной фазе. Однако в тот момент он мыслил категориями киборга, а не мага, хотя и использовал магическое зрение.

Тернер относился к своим псионическим ощущениям скорее как к чему-то вроде замены сенсоров компьютера. Будь он предусмотрительнее, он подумал бы о телекинезе и – кто знает – предугадал бы действия Флейм прежде, чем она успела сделать что-нибудь.

Однако позади был очень длинный день, и Тернер устал донельзя. Он простил себе все сегодняшние промахи, тем более что в результате на первый план вышла вполне приемлемая личность Флейм.

У него-то никогда не было личности-оболочки, говорящей на русском.

Правда, существовал некий незаметный специалист, но он говорил на англо-испанском, и его ни разу не вызывали. Тернер полусонно размышлял, насколько соответствовали восемнадцать раздробленных "я", которыми когда-то обладал он сам, тому набору восемнадцати Флейм, что, судя по всему, находились в распоряжении АРК 247.

Это странно, думал он, глядя на спящую Флейм, что именно киборг, а не компьютер доставил ему на сей раз столько хлопот. Его собственный компьютер решил, что планета враждебна, из-за «гравитационных аномалий», созданных магией. В блоках его памяти не значилась информация о каких-либо дружественных Древней Земле исследованиях в области антигравитации, и, не мудрствуя лукаво, компьютер заключил, что столь явственная антигравитация есть не что иное, как происки врага.

Интересно, пришел бы компьютер Флейм к тому же мнению, если бы на планете не оказалось Тернера, утверждавшего обратное? Насколько сходным было программное обеспечение обеих машин?

Имелась ли у обоих комплексов одна и та же миссия? Судя по тому, как развивались события, нет. Его заданием было проводить разведку на планетах, лояльность которых была под сомнением, определять, настроены они дружелюбно, нейтрально или враждебно, и, если они были нейтральны или враждебны, уничтожать их либо наносить ущерб их боевому потенциалу, чтобы они не смогли напасть на Древнюю Землю. И это было все; ему никогда не приказывали атаковать гражданское население.

Задание Флейм, как он понял, было более репрессивным, более карательным. Казалось, она получила задание уничтожать людей независимо от того, угрожают ли их планеты Древней Земле. Она и ее корабль возникли уже после серии комплексов Тернера, когда стало ясно, что перевес на стороне врага. Тернер догадался, что к тому времени, когда 247 получал свои полномочия, Командование впало в отчаяние.

В таком случае программы компьютеров разительно отличаются друг от друга. И действительно, компьютер Флейм принимал во внимание даже наличие внутренних конфликтов в программном обеспечении. Но базовые элементы не могли измениться!

А если бы сообщить им освобождающий код? Покончит ли компьютер Флейм с собой, как сделал его собственный?

Тогда все его проблемы разрешились бы. С исчезновением компьютера освобождающий код взорвет гипнотические установки, и восемнадцать личностей Флейм снова сольются в одну. А если и эта одна продолжала сеять разрушения, Тернер уничтожил бы ее не раздумывая.

Причем взять на себя ответственность за ее смерть было так естественно – она убийца, на ее совести сожженная деревня. Кроме того, независимо от прагматических соображений, маг Праунса обладал властью казнить преступников именем Верховного Правительства.

Тернер впервые за многие годы вспомнил об этой исключительной привилегии, которой он обладал не как выбранное или назначенное должностное лицо, но как человек, наделенный необычными умениями.

Да, законы Праунса оставляли желать лучшего. Какое у него право властвовать над жизнью или смертью другого человека?

Конечно, в сложившейся ситуации все действия, удерживающие Флейм от убийства, могли считаться самозащитой. Даже если бы он не был магом, Тернер не совершил бы преступления, убив покушавшуюся на его жизнь.

А если она не источник агрессивной, разрушающей силы, а просто душевнобольная? Оставаясь киборгом со свойственными ему навыками сверхчеловека, она представляет собой тем более страшную опасность.

Тернер отгонял от себя подобные мысли. Бесполезно заниматься сейчас предположениями. И то худо, и другое скверно. Вот если бы узнать ее освобождающий код...

Код – всего лишь ее гражданское имя, повторенное трижды; но помнила ли Флейм свое гражданское имя? Могла ли ответить, если бы у нее спросили?

Когда-то на Марсе собственную память Тернера подавили в процессе гипнотической обработки – она была частью его прошлого и в силу этого мешала бездумно убивать, но обрывки воспоминаний всплывали на поверхность все годы, проведенные им в космосе, и он время от времени, сам не зная как, вспоминал свое имя. А когда его личности снова объединились, все похороненные воспоминания вернулись к нему.

Помнит ли Флейм о своем прошлом? Возвращаются ли кусочки этого прошлого к ней, как в свое время к Сланту-Тернеру?

Связано ли ее стремление разрушать с каким-то событием в ее прошлом?

Или садистская озлобленность этой женщины – следствие долгой изоляции в космосе и потери дома?

Он открыл глаза и стал рассматривать спящую.

Да, она действительно спокойно спала. Как странно, подумал Тернер: меньше часа назад они на этом же самом месте пытались друг друга испепелить! А сейчас недавние враги мирно сидят рядом, в нескольких метрах друг от друга.

Он еще не отказался от мысли убить ее, если возникнет такая необходимость. И его противница, по-видимому, на подсознательном уровне, глубоко спрятанном под покровом защитной личности, по-прежнему желает прикончить его.

Он задумался, насколько безопасно спать рядом с ней. Вдруг, проснувшись, он обнаружит, что тело киборга снова контролирует основная личность? Придется ли ему вообще проснуться? Стоит ли ему попробовать ускользнуть сейчас, пусть даже за ним и наблюдает компьютер, который не знает, что такое сон, и все равно где угодно отследит его по данным приборов в его теле?

Дюжины вопросов – и ни одного ответа. Тернер сказал себе, что на некоторые, может быть, ответит утро, но большинство из них, видимо, будет преследовать его до могилы. И, бесспорно, ни на один не ответишь до рассвета. Тернер вздохнул, бросил последний взгляд на умирающее пламя деревни, потом поплотнее прижался к дереву и заснул.