Маг Эдвин и император

— Отлично. Кроме того, нам понадобится провизия, наши запасы исчерпались.

— Если выкатите трок из сарая, сразу соберу что-нибудь свежее и кувшин медового напитка дам, — пообещал староста.

Моя хитрость удалась как нельзя лучше. Довольный, я поспешил сообщить императору радостную новость.

— Трок наш. Пойдемте.

— Вот как? — Фаусмин недоверчиво хмыкнул. — А почему ты один, где староста?

— Его помощь не понадобится. Грифон сам полезет в трок.

— Серьезно?

— Да, я попрошу Невидимых Помощников подтолкнуть его.

Когда мы вошли в загон к грифону, Рада поморщилась, я нахмурился, а император спешно закрыл нос и рот рукавом. Вонь стояла невыносимая. На полу валялись щепки, вперемежку с заскорузлыми лужицами крови и гниющего мяса. Собаки не решались заходить сюда. Известно, что один запах грифона способен привести самого смелого пса в сметенное состояние духа.

Грифоны никогда не были ласковыми, приятными в обращении существами, но нам достался худший экземпляр из возможных. Его некогда пепельная, а теперь грязно-серого окраса шерсть слежалась и сбилась в колтуны по бокам. Грифон настороженно наклонил голову и пронзительно закричал, подпрыгивая на сильных лапах, один удар которых мог перебить хребет человека. Он пристально смотрел на нас своими огромными ярко-желтыми глазами и этот взгляд не сулил ничего хорошего. От него исходила настолько концентрированная ненависть, что волосы ставали дыбом. Если бы не перегородка из крепких дубовых бревен и не цепь, звякающая при каждом движении, он бы с удовольствием перекусил нами.

— Прибегнул к дипломатии, да? — Фаусмин не скрывал своей иронии. — Давай лучше иначе поступим. У меня в предках были тираны, мне от них тоже кое-что передалось.

— Не спешите с выводами, — устало попросил я.

Надо было срочно договориться с Невидимыми Помощниками и спасти репутацию. Овинник был замечен неподалеку на поперечной балке. Домовой тоже был найден, но он сидел дальше, под самой крышей, с интересом изучая содержимое кармана передника, поэтому я решил вначале поговорить с овинником.

Взяв тугой тюк соломы, которая использовалась в качестве подстилки для грифона, я взобрался на него и, опершись на балку, выразительно посмотрел на овинника. Тот скользнул по мне ленивым взглядом и равнодушно продолжил жевать травинку. Овинник сам был похож на шар из грязной соломы. Его длинные волосы были густыми и спутанными, отдельные пряди сплетены в тоненькие косички и перевязаны ниткой.

— Добрый день. Мое имя Эдвин, я Прозрачный маг и отлично тебя вижу.

Травинка выпала у помощника изо рта. Он блеснул черными глазками-бусинами и уставился на меня с интересом.

— Да-да, я именно к тебе обращаюсь. Понимаю, это необычно, сейчас не солнечный день, да и ты бы предпочел отдохнуть, но у меня срочное дело.

— Какое? — тоненько пропищал он.

— Видишь того грифона? Не сомневаюсь, что своими воплями он действует на нервы. Если поможешь загнать его в трок, то здесь надолго станет тихо.

— В трок? Это же мороки-то сколько… — пробубнил овинник. — Не моя эта работа, пусть хозяин ею занимается.

— Ты же овинник, какая у тебя может быть здесь работа? — я нахмурился. — Деревня стоит на краю леса, здесь не сеют, значит и овин без надобности.

— Работу мою ты не трогай, где солома, там и мне место найдется, — обиделся овинник.

— Ладно, если ты не можешь помочь мне, я обращусь к домовому. Он ловчее тебя будет.

— Что?! К этому неумехе? — овинник раздулся от негодования и, вскочив, закачался на коротких ножках. — Да считай грифон уже в троке!

Все же Невидимые Помощники совершенно бесхитростные создания. Стоило немного сыграть на давнем соперничестве, как овинник стремглав бросился выполнять мою просьбу. Несмотря на свой маленький рост и тучность, он был довольно проворным. Это позволяло надеяться, что трок будет готов в скором времени.

— Дело улажено. Пойдемте, подождем на свежем воздухе, — предложил я.

Фаусмина уговаривать не пришлось, он сразу же выбежал из сарая, радостно вдыхая полной грудью. Весть о том, что мы заставим грифона самого залезть в колесо, быстро облетела деревню. Местные жители, возглавляемые старостой, с интересом посматривали в нашу сторону, но приближаться не спешили, опасаясь выходок грифона.

— Значит, все хорошо? — подытожила Рада. — Вы едите в Регум?

— Да, овинник должен быстро управиться. Я договорился. А что значит «вы»? Разве ты не едешь с нами? Кабина трока большая, мы поместимся в ней втроем.

— Нет, только не в столицу, — она отрицательно покачала головой. — Работать с вами обоими было для меня большой честью, но дальше вы должны ехать сами. В Регуме у вас не будет недостатка в телохранителях, так что я хотела бы попрощаться. Если мы еще встретимся, я всегда буду рада оказать вам посильную помощь.

— Ты же обещала служить нам до конца года! — возмутился Фаусмин. — А как же клятва?

— Я от нее не отказываюсь. Если вы решите продолжить путешествие, то я присоединюсь к вам. Могу даже подождать в этой деревне.

Император схватил меня за плечо и крепко сжал. По силе хватки можно было догадаться, чего он от меня хочет.

— Ваше Величество, проверьте, пожалуйста, как там наши дорожные припасы. Староста не проявляет должного рвения.

Фаусмин понял намек. Сняв что-то с пояса, он сунул мне это в ладонь и резко развернувшись, пошел прочь. Мельком взглянув, я понял, что он дал мне простое серебряное колечко. Не слишком роскошный подарок для человека отмеченного столь высокой властью, но придется выкручиваться с тем, что есть. Глядя в широко распахнутые серые глаза наемницы, я с досадой осознал, что предстоит нелегкий разговор. Мне необходимо было задействовать все свое красноречие.

— Рада, все же я прошу тебя поехать с нами. Понимаю, что момент неподходящий, но жизнь такая непредсказуемая штука…

— Эдвин, к чему ты клонишь?

— Я к тебе сейчас обращаюсь не как маг, а как доверенное лицо императора Фаусмина Третьего. Он просит тебя выйти за него замуж и в качестве подтверждения серьезности своих намерений передает это кольцо, — я протянул руку и раскрыл ладонь.

Так глупо я не выглядел даже когда делал предложение Мелл, хотя в тот момент меня никак нельзя было назвать солидным, уверенным в себе магом. Рада ошеломленно смотрела на кольцо, пытаясь достойно ответить, но вместо слов у нее вырвалось лишь нечленораздельное мычание. Я дал ей минуту, чтобы осмыслить происходящее и продолжил.

— На всякий случай сразу отвечу на самые очевидные вопросы. Да, я в своем уме. Император знает о чем речь, поэтому это не какая-то хитрость с моей стороны. Фаусмин Третий действительно хочет, чтобы ты стала его женой и будущей матерью наследников трона.

— Полный бред… — пробормотала девушка. — Что же он лично не скажет мне это?

— Потому что он император, ему по этикету не положено. Был бы простым смертным как я, сделал бы предложение. Однако на самом деле, — я понизил голос, — это удобный предлог, позволяющий избежать неловкой ситуации. Наш император никогда не был женат или помолвлен, поэтому очень застенчив в подобных делах.

— Но почему я? Он же император, а я простая, не очень красивая девушка, — Рада густо покраснела.

— Ты предначертана ему в жены самой судьбой. В твоих жилах течет кровь Магерона, правителя Белых песков.

— Мои родители были простолюдинами, — возразила Рада.

— Нечего стыдиться, мои тоже. Но все же с твоей семьей не все так просто. Ты родственница Магерона — это несомненный факт. Если бы люди, вырастившие тебя, были сейчас живы и могли с нами поговорить, я гарантирую, что мы много нового узнали бы о твоем прошлом. Хотя, это лишь дело времени. Когда ты станешь императрицей Фаусмин позаботиться не оставить белых пятен в этой истории.

— Мне нужно сесть, — пробормотала девушка, обессилено опускаясь на старое бревно, лежавшее возле стенки сарая.

Я присел рядом и сочувственно вздохнул. Подобное неожиданное предложение кого угодно может выбить из колеи.

— Ты только подумай, как тебе повезло! Каждая маленькая девочка мечтает встретить своего императора, стать императрицей, чтобы жить в замке, менять ежедневно наряды и угнетать слуг.

— Не каждая, — возразила Рада. — Я мечтала стать отличным мечником и убивать бандитов. Как ты думаешь, императрица может выслеживать главарей шаек и возвращаться с их головой в сумке?

— Хм, вряд ли… Слишком большое новаторство. Люди не поймут.

— Мне тоже так кажется, — тихо сказала она с грустью. — Если он всерьез предлагает, то это глупо.

— Почему?

— Я не императрица и никогда ею не смогу стать, чтобы ты там не говорил насчет судьбы и прочего. Пусть он найдет себе другую жену. Недостатка в претендентках нет, их отцы будут счастливы породниться с ним.

— Нет ни времени, ни желания искать другую. Раз уж ты ему предначертана, значит, так тому и быть.

— Получается, что мое мнение вообще не учитывается? — возмутилась Рада. — Может, я собиралась до старости выслеживать бандитов, а потом уйти в монастырь! Это моя жизнь и я делаю с ней все, что хочу.

— Хорошая попытка, но ты никого этим не убедишь. Если бы мы все делали, что хотели, то Фаусмин отправился бы рубить головы бандитам, а я бы безвылазно сидел в кабинете, читая интересную книгу, перекусывая мясным пирогом и держа на коленях любимую женщину. Но мы не можем поступать так, как хотим, если наши желания идут вразрез с долгом.

Мое нравоучение было прервано громким протестующим криком грифона, нежелающего влезать в колесо трока. Это был крик безысходности. С Невидимыми Помощниками, если они настроены серьезно, шутки плохи. Овинник добросовестно отнесся к заданию.

— Скажи мне честно, тебе не нравится Фаусмин как мужчина? В этом причина твоих сомнений?

— Он, — Рада густо покраснела, — интересный человек. Не слишком внушительно выглядит, но в нем что-то есть, да. Сложно об этом судить, — осторожно добавила девушка. — Люди ведь не за красоту ценятся.

Мне было интересно, сколько раз она сама себе повторяла эти слова стоя перед зеркалом или вглядываясь в спокойную водную гладь, но спрашивать я, понятное дело, не стал. Рада задумчиво смотрела на свои крупные покрытые мозолями руки.

— Что там у тебя? — спросила она без интереса.

— Кольцо, — я протянул ей подарок. — Ты должна принять его и таким образом продемонстрировать свое согласие.

— Если я это сделаю, то он меня запрет во дворце и все, что я буду делать в своей жизни — это рожать наследников престола?

— Не надо представлять такие ужасы. Ты же сама могла убедиться, что Фаусмин Третий неплохой человек и просвещенный монарх. Никто тебя не будет запирать. Конечно, некоторые правила этикета соблюдать придется, но не более того. Зато подумай, сколько хорошего ты можешь сделать в новом качестве. Императрица обладает большой властью.

— Если бы я стремилась к власти, то не стала бы тем, кто я есть.

— Очень хорошо тебя понимаю. В десять лет император хотел стать ботаником и собрал великолепный гербарий, но вместо этого поданные посадили его на трон и стали ждать, когда он решит все их проблемы. Возможно, ты не поверишь в то, что я сейчас тебе скажу… — сделав паузу, я поймал заинтересованный взгляд Рады. — Фаусмин очень одинок. Близкие родственники заинтересованы в его смерти, знать фальшиво хвалит за каждый поступок, у него почти нет друзей. Он надеялся в лице жены получить не просто женщину, которая подарит ему наследника, а верного друга, единомышленника, который поддержит его в трудную минуту и не предаст ни при каких условиях. Подумай, с кем ему лучше будет: с легкомысленной представительницей какого-нибудь старого и знатного рода, которая только о нарядах думает или с тобой?

— Это кое-что объясняет. На меня действительно можно рассчитывать. Но как же, — она неловко взмахнула руками, — такая вещь как чувства? В этом всем есть что-то неправильное. Ты ведь женился по любви?

— Да. К счастью, мои чувства были взаимны.

— А если бы Фаусмин приказал тебе оставить жену и женится на мне — в интересах империи, ты бы это сделал?

— Скорее всего, я бы предпринял попытку вместе с Мелл сбежать в соседнее государство, где не вмешиваются в частную жизнь подданных. Только не подумай ничего такого, я не хотел тебя обидеть, — поспешно добавил я. — Даже если бы мне предложили в жену самую замечательную и красивую девушку во всех мирах, я бы отказался, потому что уже влюблен. У тебя то другая ситуация, ведь твое сердце не занято. Или я ошибаюсь?

— Нет, не ошибаешься. Можно хотя бы подумать? — он умоляюще посмотрела на меня. — Мне это нужно.

— Судя по яростному реву грифона и скрипу кабины трока, у тебя не больше десяти минут на раздумья. Если хочешь, я оставлю тебя одну, а сам проверю как успехи у овинника.

— Лучше перенеси меня при помощи магии на другой конец света, чтобы мне не пришлось делать выбор, — грустно сказала она.

— Если бы в моей власти было сотворить такое, то меня бы самого здесь не было. — Я усмехнулся. — Веселее! Тебе предложили стать женой самого видного мужчины в нашем государстве!

— Такого видного, что он побоялся прийти сюда и сказать мне это в лицо, — проворчала девушка, нервно крутя кольцо в руках.

Здесь я с ней был полностью согласен. Чтобы там Фаусмин не говорил насчет этикета, это было больше похоже на бегство. Оставив Раду размышлять над тем, сумеет ли несчастное колечко налезть хотя бы на ее мизинец, я заглянул в сарай.

Дела у овинника шли совсем неплохо. Невидимые Помощники обладают особой властью над живыми существами. Для диких лесных животных неоспоримым авторитетом является леший, за хозяйской скотиной приглядывает домовой. Так как грифон диким не был, но и одомашненным его язык тоже не поворачивался назвать, то разбираться с ним довелось овиннику. Пока он висел на шее грифона, шепча в его дурную голову приказы, другие Невидимые Помощники с интересом наблюдали за действиями овинника. Они уселись на поперечной балке и не скупились на советы, однако помогать не спешили. Этим они очень напоминали людей. Помалу расстояние между колесом трока и грифоном сокращалась. Он шел неохотно, позвякивая цепью, но противится вкрадчивому шепотку овинника, затуманившего разум, было невозможно.

Помочь овиннику или как-нибудь ускорить процесс погрузки я был не в состоянии, поэтому вернулся обратно к Раде. Наемница стояла, гордо расправив плечи и опустив ладонь на рукоять меча.

— Эдвин, я приняла решение.

— Замечательно! И чем порадуешь?

— Я стану женой Фаусмина Третьего только тогда, когда удостоверюсь, что он тот, за кого себя выдает.

— Это немного не тот ответ, который я надеялся услышать. Во всяком случае, вторая часть предложения была явно лишней. Почему ты сомневаешься в Фаусмине?

— Если откровенно, то я вообще не знаю, кто он. Вы оба вполне можете быть преступниками, скрывающимися от закона. Я не говорю, что вы отъявленные головорезы, но вы можете быть шпионами или жуликами.

— А тебя не смущает, что его похитили полиморфы?

— Нет, одно другому не мешает.

— А то, что мы едем в Регум, где полным полно Драконьих Голов, знающих императора в лицо, тоже в порядке вещей?

— Если вы собираетесь похитить какие-нибудь секреты, то это как раз свидетельствует против вас. И кстати о полиморфах. Почему ты уверен, что Фаусмин не один из них? Его могли подменить в любой момент.

— Потому что я лично проверил его чистым серебром.

— Мне известно об этом только из твоих слов. А вдруг ты тоже полиморф? — Рада с подозрением уставилась на меня. — То, что ты вдруг исчезаешь очень на них похоже. И никаких магических способностей у тебя с недавних пор нет.

— В отличие от полиморфов я связно разговариваю. Так что во мне сомневаться нет причин. — Почесав в затылке, я вздохнул. — Ты великолепно походишь императору. Вы будете идеальной парой, не знающей, что такое скука — всегда найдется с кем обсудить свежие подозрения.

— За последние дни я видела много странного.

— Не знаю, как тебе доказать что мы — это мы. Давай просто приедем в Регум и ты сама во всем убедишься.

— Если вы меня обманули и пытаетесь использовать в каких-то своих целях… — Рада покачала головой и решительно сжала губы. — Я вам этого не прощу.

Закрыв глаза и подставив затылок начавшему припекать солнцу, я попытался на короткий миг забыться. Ситуация была настолько нелепой, что у меня заныли зубы. Всемогущий Создатель, на что я трачу свою драгоценную жизнь? Нет, не в моих привычках жаловаться, но, начиная с того дня, когда на меня было совершенно покушение, все шло не так как надо. Может быть тот злополучный осколок антимага был заговорен каким-то неведомым мне проклятьем, иначе как объяснить тот факт, что все, за чтобы я не брался, в итоге оборачивается против меня? В конце конов, почему я всегда должен думать о других и учитывать их интересы? Пора позаботиться о себе, ведь это я умираю, а не они.

Призрачный образ Двойника не заставил себе ждать. В его каменной обители-тюрьме всегда была прохладно. Существо нежно обняло меня за плечи и сочувственно вздохнуло.

— Так интересно следить за твоей борьбой… Ты настоящее украшение коллекции. Бриллиант. — В его голосе не было ни намека на издевку, а это пугало больше чем неприкрытая насмешка. — Струя свежего воздуха среди прочих затхлых душ. У меня даже есть к тебе одно заманчивое предложение…

— Иди к демонам со своим предложением, — ровным голосом ответил я и открыл глаза.

Передо мной стояли Рада и Фаусмин, а за ними староста и несколько крестьян. Вид у них был недоумевающий.

— Что с тобой, Эдвин? — император осторожно коснулся моей руки. — Трок давно готов, но мы не можем тебя добудиться. Ты себя хорошо чувствуешь?

— Впервые вижу, чтобы человек как мерин какой-то спал стоя, — поддакнул крестьянин. — Странные вы какие-то. Подозрительные.

— Пошли прочь, животные! — Фаусмин не на шутку разозлился. — Еще слово и я вас загоню в колесо к грифону.

Рада едва ли не насильно втащила Фаусмина, жаждущего крови, в кабину трока, а затем, схватив сумку с провизией, втолкнула внутрь меня. Стоящий сзади в огромном колесе грифон в нетерпении хлопал крыльями, издавая низкие утробные звуки. На одной из жердочек колеса сидел овинник. Как только наемница захлопнула дверь кабины и взялась за руль, я благодарно кивнул овиннику и грифон, повинуясь внушению Невидимого Помощника, сорвался с места. Натянулись боковые ремни, наш транспорт со скрипом тронулся. Крестьяне, погрязшие в предрассудках, не могли вынести вида женщины управляющей столь сложным транспортным средством, поэтому бросились врассыпную. Деревня Лесная пронеслась мимо нас в мгновенье ока. Замелькали стволы елей, дубов и лип. Мы подняли облако пыли, но когда выехали на главную дорогу, частично мощенную камнем, пыль осталась позади и колеса привычно застучали свою песню «трок, трок, трок».

В кабине для троих было тесновато. Фаусмин держался обеими руками за поручень, но от тряски он постоянно сползал и уже фактически сидел у меня на коленях. С другого бока я был зажат могучим телом Рады. Я не представлял, как мы выдержим многочасовую поездку до Регума в такой тесноте, но, по крайней мере, девушка с легкостью управляла троком, избавив меня от этой утомительной обязанности.

— Откуда ты знаешь, в какую сторону требуется ехать?

— Там был указатель. А дальше дорога прямая.

— Логично, просто я его не заметил.

На тракте было людно, но каждый, заслышав стук трока, спешил заблаговременно сойти на обочину. Учитывая то, насколько непросто управлять троком, который не рассчитан на выполнение мгновенных маневров — это было разумное решение. Мимо нас проносились и пешие, и конные. Мелькали частоколы постоялых дворов. Задурманенный овинником грифон набрал такую скорость, что мы обогнали даже другой трок. Колеса стучали, кабина скрипела, а император, зажмурив глаза, что-то шептал. Я не умаляю достоинств императора, не ставлю по сомнение смелость и решительность Фаусмина Третьего в критических ситуациях, но мне показалось, что он молился.

Вверив свою жизнь в руки Рады, я лишь смотрел на дорогу, ровную как стрела. На меня накатило невиданное равнодушие, наступающее, когда от тебя ничего не зависит. Если бы на следующей кочке трок развалился на части, меня бы это не удивило. В этом случае я бы просто взлетел вверх тормашками. Через несколько часов выматывающей гонки грифон немного выдохся и сбавил темп. Тряска уменьшилась и мы смогли пообедать без риска откусить себе пальцы. Фаусмин и Рада практически не разговаривали, но я заметил, что она оставила у себя его кольцо.

— Неужели все эти люди едут в столицу? — удивленно спросила Рада, провожая глазами вереницы купеческих караванов.

— Да, а что тебя смущает?

— Количество людей.

— Сразу видно, что ты никогда не была в Регуме, — усмехнулся Фаусмин. — Это лишь ничтожная часть той толпы, что снует по улицам. Город огромен.

— Если так, то я в нем потеряюсь, — уверенно заявила девушка. — Многолюдные пространства хуже леса.

— Верно. В столице много опасностей, — я принялся перечислять, загибая пальцы. — Ночное Братство, гильдия убийц, безумцы, пьяные, а в бедных кварталах еще и враждебная фауна. До меня доходили слухи, что крысы там запросто могут утащить человека в свое логово. Без опаски передвигаться можно только днем и в богатых кварталах.

— Почему же ты допускаешь подобное? — девушка недоуменно посмотрела на будущего мужа.

— Потому что таков порядок вещей, — пожал плечами Фаусмин. — Богатые и бедные всегда соседствовали друг с другом для того, чтобы первые делали всевозможное, дабы не стать вторыми, а вторые старались порвать с прошлым и стать первыми. Это замкнутый круг, но это круг жизни и пока он движется у нас есть будущее. — Заметив мой красноречивый взгляд, он поморщился. — Да, это не мои слова. Ребенком я тоже неоднократно задавался подобным вопросом, но мои учителя мне все доходчиво объяснили.

— Причем тут круг жизни? — горячо возразила Рада. — Если сделать жизнь безопасной, бросить в тюрьму всех этих членов бандитских шаек, разве кому-то будет от этого хуже?

— Конечно. Ты не смотришь на этот вопрос глобально. Если полностью убрать преступность, то поданные перестанут бояться за сохранность имущества и жизни, а это означает полный роспуск городской стражи, которая только и умеет, что держать в руках оружие и ничего другого. Оставшись без средств к существованию бывшие стражники возьмутся за мечи и начнут разбойничать, страх вернется на улицы и снова придется формировать отряды охраны. Круговорот как он есть.

— Нелепица какая-то, — нахмурилась девушка. — Не могу выразить словами, но что-то в этом рассуждении в корне неправильно.

Судя по ее твердому тону, в том случае, если она все же станет императрицей, государство ждут значительные перемены. Мне привиделись свободные от засилья преступности улицы Регума и я нашел, что город потерял некоторое очарование. Гуляя по этим идеальным безопасным улицам уже невозможно ощутить остроту жизни, пускай эта острота заключалась всего лишь в кончике ножа бандита.

— Иногда мне тоже кажется, что в рассуждениях закралась ошибка, но решения я пока не нашел, — вздохнул император. — Что скажешь, Эдвин, есть ли выход?

— Как вам вариант: убить всех богатых и раздать их имущество бедным, чтобы они стали богатыми и в свою очередь поубивали друг друга? Шучу, конечно.

Рада с Фаусмином переглянулись. Император с настороженным видом протянул мне последний пирожок с малиной. Видимо, они посчитали, что из-за венца Сумерек я немного повредился умом и мне требовалось усиленное питание. Пирожок был неплох, поэтому я не возражал.

Солнце частично скрылось за облаками, стало ощутимо холоднее и сидеть, прижавшись друг к другу, теперь было приятно. Убаюканный мерным стуком колес я боролся со сном, запрещая себе терять драгоценные воспоминания. Видя мои мучения, Рада предложила поменяться местами, чтобы я мог взять на себя управление.

Грифон мерно шлепал лапами, по-прежнему нагоняя сонливость, но теперь я не спускал внимательного взгляда с дороги. Недавно прошел дождь, колеса трока, попадая в огромные лужи, с шумом разбрызгивали воду. Вечерело. Вереницы повозок стали попадаться все реже, зато постоялые дворы, мимо которых мы проезжали, были ярко освещены. Когда стемнело окончательно, путники на дорогах исчезли совсем. Светлая полоса тракта простиралась мимо полей, излучин рек, лесов, оставляя позади огни деревень и городков. Ветер стих, легкая дымка поднималась над заболоченными участками. Навстречу нам пронес другой трок, но я не успел разобрать, кто им управлял.

Ночью управлять троком значительно проще чем днем, поэтому проехав мост — последнее сложное место, я немного расслабился. Мои спутники сначала сидели стараясь не касаться друг друга, но мельком взглянув на них теперь, я увидел, что Фаусмин задремал и уткнулся в плечо Рады. Девушка же, на чьем мизинце поблескивало колечко, была ничуть не против этого.

Зарево столицы в наступившей темноте было видно задолго до того, как мы подъехали к крепостным стенам. Город был огромен и от обилия огней казался объятый пожаром. Свернув на боковую дорогу, я отъехал подальше от центральных ворот, где в любое время суток толпились приезжие. Остановив трок, я разбудил Фаусмина.

— Что, уже на месте? — удивился император.

— Да, пора идти.

— А где это мы? Почему ты привез нас сюда?

— Не люблю толчею. Кроме того, мы же не хотим, чтобы наше появление завтра обсуждали все кому не лень. Чтобы войти в город ночью мне придется назвать свое настоящее имя, да и вас тоже могут узнать. Вы выглядите не слишком презентабельно, но немало провели времени приветствуя народ с балкона, так что рисковать не стоит. Здесь есть незаметный вход для магов.

— Но ты же не можешь колдовать…

— Я нет, а вот мой перстень по-прежнему силен в магическом искусстве.

— Мы не можем оставить здесь грифона, — сказала Рада, растирая затекшие мышцы. — Он отвратительное создание, но это благодаря ему мы так быстро оказались здесь, поэтому жестоко бросить его запертым в колесе.

— Работники из надзора за грифонами займутся им, так что не волнуйся.

Взяв со стойки железный фонарь, в котором еще было немного масла, я зажег огонь и, продираясь сквозь кусты, подошел вплотную к каменной кладке. Прикоснувшись к черному округлому камню в центре и прошептав пароль, я продемонстрировал императору пустоту, которая зияла в городской стене.

— И много у вас таких входов? — нахмурился Фаусмин.

— Ими могут пользоваться только маги с самым высоким уровнем доступа. Подделать личные перстни невозможно, снять случайно или намеренно не получится — только с мертвого тела.

— Но если маг окажется предателем, он может беспрепятственно впустить неприятеля в город.

— Риск есть всегда.

В темноте прохода я неожиданно натолкнулся на мужчину. Его огоньки запоздали, поэтому я увидел только черный силуэт. Подняв фонарь как можно выше, я вгляделся в лицо мага.

— Эдвин?!

— Карел?! — воскликнули мы практически одновременно.

Мой старый друг выглядел измученным. Невысокий, склонный к полноте, в самые трудные времена он излучал жизнерадостность, а от его огненно-рыжей шевелюры, казалось, сыпались искры. Теперь от былого оптимизма не осталось и следа, он был угрюм и бледен. Заметив за моей спиной Фаусмина, он испуганно отшатнулся.

— Быть этого не может! Император?!

Рада и Фаусмин выхватили мечи, но я успокаивающе поднял руки.

— Все в порядке, это мой друг.

На самом деле Карелу ничего не угрожало, маг он бывалый и магический щит перед ним появился раньше, чем лезвия мечей полностью покинули ножны.

— Эдвин, что это значит? — Карел был в полном смятении. — Кого я вижу перед собой: призрака или человека?

— Объяснись, я тебя не понимаю.

— Во дворце переворот. Вчера император был убит начальником Драконьих Голов.

— Что?! — Фаусмин подскочил к Карелу, но щит не позволил ему приблизиться вплотную. — Эта чушь собачья, Венхард никогда бы не сделал этого!

— Но я своими глазами видел, как он заколол вас, когда вы собрались произнести речь! — возмутился Карел. — Здесь нет ошибки.

— Это был не я, а мой двойник!

— Если это были не вы, тогда он все равно виновен в убийстве…

— Вероятно, пока нас не было он раскрыл новый заговор, — император прислонился к стене и вытер рукавом перемазанный дорожной пылью лоб. — Создатель, как же я устал…

— Вы доверяете этому Венхарду? — спросил я Фаусмина.

— Целиком и полностью. Это ему я послал письмо. — Император с надеждой посмотрел на Карела. — Он ведь жив?

— Ожидает суда. Свою вину он не признал. В городе теперь такая неразбериха, — Карел покачал головой, — говорят, что убийства продолжаются. Знать в панике, кое-кто это использует в своих интересах для передел сфер влияния, централизованного управления больше нет, по улицам ходят частные отряды охраны… В общем я решил уехать. А почему ты несешь фонарь? Что стало с твоими огнями?

— Венец Сумерек все-таки достал меня. — Я пренебрежительно пожал плечами. — Во мне не осталось ни капли магии, а венец понемногу высасывает мою личность. Это очень неприятно, но ничего уже не поделаешь.

— Какой ужас! — прошептал Карел огорченно. — Друг, как все не вовремя.

— Да, я надеялся, что Совет магов поможет решить мою проблему, но теперь…

Продолжать фразу не имело смысла. Беспорядки в городе означали, что моим надеждам избавиться от опасного соседства пришел конец. И хотя смерть по-прежнему меня не страшила, умирать все равно не хотелось.

— Эдвин, надо спешить, — напомнил Фаусмин. — Ситуация критическая, прямо сейчас происходит государственный переворот. На кон поставлено все: не только моя жизнь, но и само благополучие империи.

— Я понимаю. Карел, ты пойдешь с нами? Детали объясню по пути.

— Вам нужен маг, — кивнул мой великодушный друг. — Положение слишком серьезное, так что без волшебства не обойтись.

Он развернулся и без колебаний зашагал по коридору, ведущему обратно в город. Карел никогда не задавал неудобных вопросов, всецело доверяя моему здравому смыслу. Он знал мне достаточно хорошо, чтобы не удивляться тому факту, что я опять оказался замешан во что-то грандиозное.

— Прими мои извинения, Эдвин, — в голосе Фаусмина звучали нотки досады. — Это Венхарду я доверил сохранность твоей жены.

— Хм, — глубокомысленно произнес я. — Вы решили меня добить, Ваше Величество? Сейчас неподходящий момент.

— Я уверен, что он не причастен к перевороту, его подставили.

— Возможно. Однако чтобы выяснить это, нам необходимо переговорить с ним. Карел, ты знаешь, где именно держат Венхарда?

— Не имею ни малейшего понятия, но это легко выяснить. А почему ты отослал Мелл в столицу?

— Кто-то решил меня убить, поэтому в нашем доме больше небезопасно, — нехотя объяснил я. — Если Венхард невинная жертва, попавшая в руки заговорщиков, то суд над ним свершится очень быстро.

Стоило оказаться за городской стеной, как мои органы чувств были атакованы множеством звуков, запахов и образов, которые ранее проходили мимо незамеченными. Возможности венца Сумерек показали мне столицу совершенно с иной стороны. В Регуме жили тысячи людей и их следы лежали передо мной словно пестрый, стершийся по краям ковер. Возникало ощущение, что рисунок ковра все время меняется, словно тысячи разноцветных змей переплелись друг с другом и продолжают движение.

Особым шестым чувством я ощущал мерное дыхание исполинского существа. Его полустон, полувдох слышался отовсюду: из узких, продымленных улочек и широких проспектов, старых покосившихся жилищ и новых домов. Сточные канавы служили ему венами, а крепостные стены броней. Город был пропитан мыслями многих поколений живущих здесь людей, камни мостовых его улиц и проулков насытились магией. Регум дышал, мыслил, слушал и внимательно наблюдал за каждым из нас. Это особенно чувствовалось в ночное время, когда разноголосый столичный гомон немного стихал. Невольно замедлив шаг, я натолкнулся на Раду.

— Эдвин, тебе опять не здоровиться? — Девушка не сводила с меня обеспокоенного взгляда. — Борись! Тебе нельзя исчезать!

— Что такое? — Карел мигом обернулся и послал один из огоньков кружить возле моего лица.

— Фу, убери его! — я отмахнулся от огонька как от назойливой мухи. — Все в полном порядке. Меньше обращайте на меня внимания.

Судя по их встревоженному виду, я все же не был в порядке. Карел выглядел так, будто его лучший друг умирал прямо у него на глазах, а он ничего не мог с этим поделать. Маг печально смотрел на мои ноги, я проследил его взгляд и обнаружил, что ног как таковых не было. Они заканчивались ниже колен, исчезая в пространстве.

— Бывает, — хмыкнул я сконфуженно и вернул им привычный вид.

— Ты не контролируешь себя, — похоронным тоном заключил Карел. — Все оказалось намного хуже, чем я думал.

У меня не было желания продолжать бессмысленный разговор, поэтому я просто развернул его и подтолкнул в нужном направлении. Возле городских стен жили не самые богатые люди, улицы здесь были узкими, дома нависали над головами, словно горные уступы. Удушающие испарения из канав, грязные крысы, возящиеся в укромных уголках, дополняли печальную картину. По мере приближения к центру города обстановка поменялась. Жилища стали опрятнее, улицы шире, над лавками появились бронзовые вывески, а на мостовой больше не лежали груды тряпья при более близком знакомстве оказывающиеся нищими. Здесь было светлее, безопаснее, поэтому неудивительно, что городская стража патрулировала эти улицы чаще других.

Двое стражников, пропитанных пивным духом, но еще достаточно трезвых, чтобы держаться на ногах, скромно уступили дорогу едва завидев магические огни Карела. Никто не хочет связываться с волшебником, особенно, если он не один.

— Ты говорил, что на улицах беспорядки. Что-то не похоже. Регум выглядит мирным.

— Паника среди жителей богатых кварталов. Им есть что терять, а здешнее затишье можно объяснить тем, что еще не все знают об убийстве.

— Не понимаю, как можно утаить убийство императора. Да уже через минуту вся столица должна гудеть словно потревоженный улей. Где погромы, почему никто не жжет книги ростовщиков, не пытается расквитаться за давние обиды с ближними?

— Ты расстроен что ли?

— Немного.

— Может им все равно, кто там правит. Простите, Ваше Величество.

— Ничего, — отозвался Фаусмин. — Я более толстокож, чем принято считать.

— А как ты собираешься узнать, где держат Венхарда?

— Спросить у дворцовой стражи.

— У тебя там есть друзья?

— Нет, но не откажут же они магу.

— Вряд ли они по-прежнему исправно несут службу и захотят с нами сотрудничать. У меня есть другое предложение. Я поговорю с Невидимыми Помощниками.

— Неразумно ждать до утра.

— Мне больше не нужен солнечный свет, чтобы увидеть их. Это побочное действие венца. Теперь междумирье для меня гораздо ближе, чем раньше.

— Тогда спрашивай. Я полагал, что Венхард в дворцовых казематах, но возможно его увезли куда-нибудь.

— А что другие Драконьи Головы? Они будут с нами сотрудничать?

— Охрана в смятении, они не знают, кому верить.

— Уж мне-то они точно поверят, — мрачно сказал Фаусмин. — Я лично отбирал этих людей.

Над водостоком возле лавки портного сидела маленькая горгулья. Крепко вцепившись в него всеми четырьмя лапами, она с интересом наблюдала за нами, но горгульи плохие собеседники, поэтому я отправил ее на поиски домового. Ждать пришлось недолго. Юркий домовой, живущий в доме портного, а потому одетый в модные клетчатые штаны и плащ, спустился по водостоку и устроился на запертых ставнях.

— Мы слышали о тебе маг Эдвин и знаем о твоих проблемах, — важно сказал домовой. — Не удивляйся, новости среди нас разносятся очень быстро. Поможем, чем сможем.

— Спасибо, я очень на это рассчитываю. У вас везде глаза и уши, вы бываете и в маленькой хижине бедняка и в самом богатом доме. Вы знаете, кто убил двойника императора?

— Да. Наши были там и все видели.

— Это был Венхард, глава императорской стражи?

— Нет, его убили безразмерники. Мы ничего не могли сделать, их было слишком много, — домовой покачал головой. — Пытались предупредить других магов, но они только отмахнулись от нас.

— Как это на них похоже… — с досадой заметил я. — Узнаю фирменный стиль коллег по ремеслу, они всецело уверенны, что если проблему проигнорировать, то она исчезнет сама.

— Нам тоже нравятся далеко не все маги, — признался домовой. — Именно поэтому мы помогаем тебе. Ты к нам прислушиваешься.

— Расскажи мне подробней об убийстве.

— Безразмерники приняли облик охраны императора, люди этого не заметили, поэтому они смогли убить двойника императора и забрать тело. Потом приняли его облик и облик Венхарда. Они специально выбрали место, где их будет хорошо видно, а потом сделали вид, что один убивает другого. Они хотели, чтобы все считали…

— Да, я понял. Дальше.

— Безразмерники стали невидимыми для людей. Когда прибежала настоящая стража, то они обнаружили только тело убитого двойника.

— Полиморфами кто-то управляет.

— Мы тоже так думаем, они теперь умнее чем прежде.

— Думаете, за ними стоит человек? Маг?

— Мы не знаем, — покачал головой домовой. — Он хорошо скрывается.

— А что стало с моей женой, ты знаешь? Это красивая молодая женщина, у нее длинные светлые волосы. Она должна была прибыть во дворец в сопровождении высокого широкоплечего воина, который называет себя Весельчак.

— Хм, — домовой задумался и умолк.

Он советовался с другими помощниками, живущими во дворце. И чем дольше тянулась пауза, тем неспокойнее становилось у меня на душе.

— Извини, Эдвин, но мы не можем ее найти. Зато нам известно, где находится человек по имени Весельчак. Он лежит в темнице под дворцом, рядом с Венхардом.

— Лежит?! Что с ним стряслось?

— Вероятно, он умирает из-за ранения, — пожал плечами домовой. — Но если ты хочешь, мы поможем ему дотянуть до твоего прихода.

— Да, прошу, помогите ему! Он не должен умереть, он мой друг.

— Хорошо, мы сделаем, как ты просишь, но поторопись… — домовой умолк, утомленный разговором.

Быстро вскарабкавшись по отвесной стене, он забрался на крышу и скрылся из вида.

Итак, Мелл исчезла, Весельчак на грани смерти и я ничего не мог с этим поделать. Мне не стоило отсылать их в Регум, ведь я всегда избегал этого города, зная, что человеческая природа любое место превратит в гнездо ядовитых змей. Только вдали от людей можно было не бояться предательства.

Разговор с домовым слышал Карел, но Фаусмин и Рада ничего не понимали из моих реплик. Пришлось объяснить. Объяснение плавно перешло в военный совет. Мы сообща думали как теперь быть. Я настаивал на том, чтобы Фаусмин в сопровождении Карела и Рады исчез на время из города, но император рвался штурмовать в казематы. Он доказывал, что его долг в трудное для государства время позаботиться о своих гражданах и навести порядок. Мы с Карелом убеждали его не рисковать, но Фаусмин был непреклонен. Император великодушно освободил меня от всех обязанностей, позволив посвятить отпущенное судьбой время поиску жены. Взяв с Карела слово, что он не спустит с императора глаз, я не замедлил воспользоваться его предложением. Конечно, будь я здоров, Фаусмин никогда бы не расстался со мной, но теперь пользы от меня было мало.

Не теряя ни минуты, я растворился в пространстве и напрямую понесся к дворцу, игнорируя переплетение улиц, толстую каменную кладку, спящих людей. Иди я пешком, это заняло бы у меня несколько часов. Когда я проникнул в дворцовые подвалы, то сначала миновал склады, оружейную, и лишь опустившись на самый нижний этаж, попал в окружение тюремных камер. Я ожидал худшего, но дворцовая тюрьма оказалась не таким уж и страшным местом. Здесь было прохладно и довольно чисто. Никаких крыс или гигантских пауков не водилось или они были достаточно воспитаны, чтобы не попадаться мне на глаза. Условия в городской тюрьме значительно хуже, она переполнена, канализационные стоки, полные нечистот, проходят прямо рядом с камерами, наполняя воздух смрадом.

Тюрьма во дворце предназначалась для особых преступников, с которыми необходимо было провести частную «беседу» в присутствии палача. Дед Фаусмина нередко прибегал к подобному способу добычи информации, поэтому пыточная и камеры во время его правления редко пустовали.

Теперь же тюрьма выглядела заброшенной. Несколько заключенных были предоставлены сами себе. Пара охранников располагалась в караульной у входа, но отсюда был всего один выход, поэтому они не тревожились о сохранности пленников.

Венхарда я обнаружил первым. Разговор с ним был бы не лишним, поэтому я решил уделить ему несколько минут. Бывшего начальника Драконьих Голов крепко связали и бросили на холодный пол камеры. Он лежал в неудобной позе, упираясь головой в решетку. На скуле кровоподтек, рот заткнут кляпом. Похоже, что с ним не слишком лаково обращались, но к счастью он был в сознании. Воплотившись, я осторожно вынул кляп и поднес палец к губам.

— Тихо, не шумите. Венхард, вы узнаете меня?

Вопрос был не таким уж простым. После случившегося я так и не сменил жалкие лохмотья, некогда служившие мантией, не успел помыться и основательно оброс щетиной. К тому же два факела в глубине коридоре давали скудный свет. Венхард прищурился, размял застывшие после кляпа губы и хрипло ответил:

— Конечно, вы Эдвин, Прозрачный маг. Что с Фаусмином?! Он же был с вами!

— С ним все в порядке.

— Меня хотят казнить за то, что я не совершал! — Венхард дернулся. — Я не убивал двойника. Прошу, скорее освободите меня, жизнь императора в большой опасности.

— Уж я то это знаю, но освободить не могу. Не сейчас.

— На меня накинулись, избили и бросили сюда. Весь высший свет уверен в моей виновности.

— Вас подставили полиформы. Не волнуйтесь, император знает правду и скоро придет на выручку. Но я не могу долго разговаривать. Что с моей женой?

— Мне очень жаль, но я не смог защитить ее. Мне ничего не известно о ее судьбе. Вашего друга принесли без сознания, он ранен.

— Где он?

— В камере напротив. Оттуда недавно доносился странный шум. Топот десятков ног.

— Хорошо, — сказав это, я привстал, собираясь уходить.

— Эдвин, простите, что так вышло… Я не справился, на вас вся надежда.

— Как всегда, — пробормотал я.

В камере Весельчака сидело пятеро Невидимых Помощников. Двое домовых и трое неизвестных мне диковинных созданий. Покрытые густым отливающим серебром мехом, они были похожи на ожившие зимние шапки. Помощники устроились на широкой груди воина, прикладывая маленькие розовые ручки с растопыренными пальцами к коже. Весельчак был без одежды, на бедре зияла большая рана из которой вытекло много крови. Он был настолько плох, что его даже не стали связывать.

Помощники почувствовали мое присутствие и быстро обернулись.

— Мы ждали тебя, — сказал неизвестный помощник. — Срастили человеку кости и остановили кровь к твоему приходу.

— Спасибо вам, — слова благодарности едва не застревали в горле при виде изможденного тела друга. — Вы можете исцелить его рану?

— А разве ты не сделаешь это сам? Ты же маг.

— Больше нет, — я покачал головой.

— Значит, ты тоже болен, — решил помощник. — Хорошо, мы займемся его раной, но это займет некоторое время.

Наклонившись, я осторожно коснулся щеки Весельчака.

— Эй, очнись. Ты слышишь меня?

Он открыл глаза, но взгляд его блуждал, он не понимал, где находится.

— Я снова брежу… — пробормотал Весельчак глухо.

— Нет, не бредишь, это я — Эдвин.

— Мой генерал… Мой генерал… — слабым голосом повторил он. — Мне нет прощенья. Вы подарили мне новую жизнь, я обязан вам всем и я подвел вас!

— Что случилось с Мелл?

— Похищена. Я пытался помешать этому только, — он резко застонал, когда «целители» запустили свои ручки ему в рану, но сразу же оборвал стон, — их было слишком много. Меня предали, напали исподтишка, ранили. Накинулись со всех сторон, выглядели как дворцовая охрана, но только это были не они, а полиморфы. Твари изменили свой облик, когда поняли, что я их раскрыл. Мой генерал, мне нет прощенья! — повторил он. — Клянусь, я сам себя убью за то, что допустил это!

— Не неси чушь, Весельчак! Я тебя не обвиняю. Лучше подумай хорошенько, до похищения к вам проявлял кто-нибудь интерес? Ты или Мелл говорила с кем-нибудь?

— Мы жили очень уединенно. Практически ни с кем не общались. Венхард устроил нас с комфортом, но мы проводили все время взаперти в двух комнатах.

— А кто приносил вам пищу?

— Человек Венхарда, он делал это дважды в день. Для нас не готовили отдельно, еду брали из общего котла на кухне. Мой генерал, я помню странную вещь… Рано утром в день нападения я нашел возле порога нашей комнаты цветок. Это была роза голубого цвета, она пахло очень сладко. Какой-то редкий сорт. Я хотел показать ее Венхарду, но не успел.

— Роза, значит… Спасибо, ты мне очень помог.

— Это правда, мой генерал? Мне уже намного лучше, подождите, я пойду с вами! У меня забрали оружие, но я буду сражаться голыми руками! — Весельчак едва не плакал настолько ему хотелось быть полезным.

Невидимые Помощники знали толк в исцелении, его рана затягивалась прямо на глазах, но Весельчак был слишком слаб и стал бы для меня обузой. Нет, придется обойтись без него, но так просто я не мог ему отказать. Весельчак слишком предан и горяч, он мог натворить несовместимых с жизнью глупостей. Поэтому я мягко коснулся плеча друга и прошептал:

— У меня для тебя другое задание. В Регуме переворот, император Фаусмин в смертельной опасности, а верных людей катастрофически мало. Сейчас с ним маг Карел, ты знаешь его. Возможно, они попытаются связаться с Венхардом и придут сюда. В этом случае ты должен присоединиться к ним и охранять императора.

— Мой генерал, а как же вы?

— Отправлюсь спасать Мелл. Я понял, где ее держат.

— Вы пойдете один? — он в беспокойстве сжал мою руку.

— Нет, не один, не волнуйся. Мы скоро встретимся, вот увидишь, — пообещал я, надеясь, что последние слова прозвучали не слишком фальшиво.

Бесхитростного Весельчака, чье верное сердце никогда не предавало, было легко обмануть. Я не верил в то, что нам удастся увидеться снова. Весельчак понятия не имел, насколько плохи были мои дела, но ему и не нужно было об этом знать. Благодарно кивнув Невидимым Помощникам, я растворился в пространстве и понесся вверх, сквозь толщу каменных перекрытий.

Мысли путались, видения сменяли друг друга. Весельчак упомянул розы и хоть сознание мое больше не было цельным, в памяти сохранился образ великолепного особняка, стоявшего на Лавандовой улице. Он буквально утопал в цветах, особенно в розах всех сортов. Их аромат пьянил не хуже крепкого вина. Редкий сорт вьющейся голубой розы густо оплетал крыльцо и доходил до третьего этажа дома.

Именно туда, в особняк, принадлежавший Клавдию, богачу, возомнившему себя магом, я и отправился. Мне было пока неизвестно, воспользовался ли Клавдий удобным моментом, чтобы похитить Мелл или был одним из организаторов заговора против императора, но в любом случае он рехнулся, если решил, что это ему сойдет с рук. В нашу последнюю встречу я предупреждал его, что не намерен шутить. Теперь настало время подтвердить свои слова.

Неожиданно воздух вокруг загустел, превращаясь в знакомые каменные стены вечной тюрьмы духа венца Сумерек. Теперь на полу лежал роскошный ковер искусной работы, а огромное бронзовое зеркало блестело как новое. Знакомая фигура стояла ко мне спиной, вглядываясь в поверхность зеркала.

— В прошлый раз, до того, как ты грубо меня прервал, я собирался сделать тебе предложение, — сказал Двойник поворачиваясь. — Меня радует целеустремленность, с которой ты желаешь обрести бессмертие, однако есть одна вещь, которую я хочу с тобой обсудить.

— Мне некогда, — бросил я раздраженно. — Не мешай, скоро ты и так получишь меня целиком.

— В том то и дело, речь идет о том, чтобы дать тебе возможность пожить подольше.

— А что взамен?

— Ты напомнил мне о некой книге с золотыми страницами… Я хочу взглянуть на нее.

— Всего-то? Допустим, я отложу все дела и выполню твою просьбу, что дальше?

— В этом случае я могу дать тебе отсрочку. Скажем на год. Воспоминания более не будут покидать тебя и этот год ты проведешь вполне сносно. Обещаю сдержать слово.

— Щедрое предложение, но не могу согласиться. У меня срочное дело.

— Какое дело может быть более срочным, чем спасение своего «я»? — удивился Двойник.

— Мелл в беде, ее похитили, поэтому не задерживай меня понапрасну.

— Эдвин, ты же исчезаешь, — немного растерянно сказал он. — Неужели ты не понял этого? Если бы у меня были песочные часы, я бы показал тебе, как мало песка у тебя осталось.

— Не имеет значения. Не могу сказать, что меня это совсем не страшит, но с данным поворотом судьбы я уже смирился. Все свою жизнь я помогал другим и перед смертью не намерен отступать от этого правила.

— Как-то это не в духе могущественного Прозрачного мага.

— Вот такой уж я.

— Слишком альтруистично. Впервые с таким сталкиваюсь.

— Тебе в силу развитого эгоизма этого не понять.

— Как же быть?

— Понятия не имею, — я пожал плечами. — «Некрос» находится у меня в домашнем кабинете, лежит в стеклянном шкафу открыть который может только его владелец. Когда я стану твоей марионеткой, добраться до содержимого будет невозможно.

— А если его разбить?

— Это не простой шкаф. Он создан специально для хранения сокровищ. Его стенки прозрачны, но он совершенно неприступен. Не горит, не тонет, разбить его нельзя.

— Но ведь должен быть способ… Мне необходимо поговорить с духом книги. Я не хочу ждать случайной встречи через тысячи лет.

— Ничем не могу помочь, — в моем голосе звучала неподдельная усталость.

— Почему ты не идешь на компромисс? — обиженно спросил Двойник. — Предложи что-нибудь.

— Попридержи свое зеркало до тех пор, пока я спасу Мелл, а потом я дам тебе возможность поговорить с Карой.

— Не называй ее этим своим примитивным именем, — он брезгливо поморщился. — Это звучит отвратительно. Хорошо, спасай свою ненаглядную жену, не буду мешать. Но как только она окажется в безопасности, ты должен будешь отправиться к себе домой и открыть книгу.

— А венец Сумерек мне надевать?

— В этом нет нужды. Венец — это я, я — это венец.

— Значит, венец Сумерек сейчас обычный кусок серебра? — не удержался я от вопроса.

— Эдвин, ты же куда-то спешил, да? Так вперед! — усмехнулся Двойник и подтолкнул меня.

Пролетев сквозь каменный пол, через множество одинаковых погруженных в полумрак залов, я оказался прямо перед домом Клавдия. Уже расцвело и его можно было рассмотреть во всех подробностях. Он по-прежнему утопал в цветах. Здесь не обошлось без волшебства, иначе чем объяснить это дивное цветение? Голубые розы, оплетающие крыльцо, своей красотой словно издевались надо мной.

Не мешкая, я проскользнул мимо многочисленных слуг и увешенной оружием охраны на третий этаж. До этого момента мне всего раз доводилось бывать здесь, но я запомнил месторасположение некоторых комнат. Помещение, которое напыщенный богач избрал для своего кабинета, было просторным. Здесь не существовало обычного для мага беспорядка: ни раскрытых и брошенных в самых неподходящих местах книг, ни зелий, ни ритуальных свечей, ни чучел. Только неслыханная роскошь, чистота и полное отсутствие индивидуальности. К моему удивлению кабинет пустовал — ни следа хозяина или прислуги.

На столе я обнаружил коротенькую записку, в которой была лишь одна строчка: «Браво, Эдвин! А теперь тебе срочно нужно вернуться домой». Мне стоило больших усилий сохранить спокойствие. Подумав мгновенье, я все же позволил себе принять телесный облик, и с превеликим удовольствием перевернул все в кабинете Клавдия вверх дном. Кто сказал, что маги — это степенные мудрецы, этакие книжные черви, способные лишь истерично кричать и топать ногами? Только не в том случае, если у них похищают любимого человека. Будь у меня прежние способности, я бы не откладывая, спалил особняк дотла. Возможно, я еще это сделаю, предварительно заперев в нем хозяина.

Клавдий думает, что перехитрил меня, вынудил действовать по его плану, но он ошибается. Невозможно переиграть Прозрачного мага Эдвина, повороты судьбы которого загадка для него самого. Я и из худших переделок выходил победителем. Этот мерзкий человек ничего не посмеет сделать Мелл, она его единственная страховка, преграда между ним и возмездием. В голове проносились десятки возможных способов расправы над Клавдием один кровожаднее другого. Эти образы, пусть и излишне кровавые, успокаивающе подействовали на меня, пока я громил кабинет. На шум прибежала охрана, они дергали за ручку двери, но та была заперта.

Не дожидаясь их появления, я разбил окно, нечаянно порезав кисть осколками. Услышав звон разбитого стекла, охрана особняка перешла к активным действиям и начала выбивать дверь. Поцеловав перстень на удачу, я прыгнул в оконный прием. Одно маленькое усилие и над крышами домов в небо взмыл огромный дракон.

Мне никогда прежде не доводилось этого делать находясь в сознании. Раньше это было возможно только во сне, когда разум спит, а способности Прозрачного мага проявляют себя в полную силу. Теперь же мне стоило только пожелать стать драконом, как новый облик не заставил себя ждать. Превращение было мгновенным. Не сдерживаемый больше оковами человеческого тела я принял форму огромного зеленого ящера, видимого для остальных, но неуязвимого для оружия. Шпиль городской ратуши прошел сквозь меня, не причинив никаких повреждений. Люди на улицах поднимали крик, когда на них находила причудливая тень, разбегались в стороны, будто бы я мог приземлиться посреди узкой улочки Регума, чтобы схватить их. Лучники на сторожевой башне выпустили в мою сторону град стрел, но они лишь вонзились в крыши домов. Несколько взмахов широких чешуйчатых крыльев и столица, с ее вечными проблемами осталась внизу.

В новом облике я планировал добраться до дома очень быстро. Мне понравилось лететь, вместе с полетом пришло невероятное чувство свободы. Не было страшно, мои крылья не знали усталости. Тоненькие ниточки дорог, разноцветные квадраты полей, лесной массив скрылись за облаками. Хотелось подняться как можно выше, чтобы сбросить с себя груз вины, что я испытывал перед Мелл.

Странно, но чем больше я думал о ней, тем меньше мог вспомнить что-то конкретное. Я знал, что она была моей женой, что я люблю ее, но ее образ был фрагментарным, словно разбитым на сотни кусков. Какие драгоценные моменты моего прошлого уже утеряны навсегда?

Разразившись неистовым ревом, зеленый дракон заложил крутой вираж и ринулся вниз, сложив крылья. Хорошо, что свидетелем моей ярости были только лесные звери и птицы. Людей бы подобные проявления испугали и они поспешили бы за волшебником.

Вверху ориентироваться труднее, чем кажется, поэтому я летел огибая городки и поселения, но старался не выпускать из поля зрения дорогу. В конце концов, через несколько часов полета она привела меня к привычным местам. Река, лес, знакомые, много раз хоженые поляны. Мой дом был мало заметен на фоне природы и я едва не пропустил его. Сделав пару кругов над ним, я снизился и аккуратно сел. Едва мои лапы коснулись травы, как я превратился в человека. Не удержав равновесие, я упал, выставив вперед руки. Не очень грациозно, но для первого раза неплохо. Вокруг не было ничего подозрительного, все было так же, как и в день моего отъезда.

Только пройдя по дорожке, я заметил, что дверь неплотно приставлена к проему. Хватило легкого толчка, чтобы она упала. Ожидая любой неожиданности, я вошел внутрь. Все в доме было перевернуто вверх дном. Книги из шкафов свалены на пол, мягкие подушки кресел вспороты, даже горшки с цветами, стоящие на подоконнике, разбиты. Домового не было видно, вероятно он лежал где-нибудь с сердечным приступом. Быстро обойдя первый этаж, я убедился, что в кухне царит такой же беспорядок, что и в остальных комнатах. На полу виднелись многочисленные следы сапог. Судя по их размеру мой дом атаковали какие-то громилы. Ловушки, которые я поставил перед уходом, были сняты. Это означало, что громилы путешествовали в компании мага.

Поднявшись на второй этаж, я заглянул в кабинет. Он был разгромлен с еще большим азартом. Вряд ли здесь нашлась хоть бы одна целая вещь, кроме стеклянного шкафа, лежащего на полу среди заляпанных зельями книжных страниц. Ящики стола были вытащены, их содержимое испорчено, обереги сломаны, а пузырьки со снадобьями разбиты. От зелий, смешанных с реагентами, шел резкий неприятный запах. Не помогало даже широко распахнутое окно. Оставалось только надеяться, что мой маленький зверинец избежал участи разбитых пузырьков и спасся во время этого погрома.

За письменным столом сидел щуплый, начинающий лысеть мужчина. Его карие узко посаженные глаза с интересом уставились на меня. Он почесал указательным пальцем кончик своего длинного носа и его тонкие губы разъехались в довольной улыбке.

— Долго же тебя пришлось ждать, Эдвин. Вечно ты впутываешься во всякие истории. Если где-то что-то важное происходит, значит, без Эдвина не обойтись, верно?

Клавдий дал знак и двое охранников, чьи лица были словно вытесаны из дубовой чурки, подскочили ко мне и надели на шею кожаный ошейник с вставками из антимага. Я не сопротивлялся. Клавдий ведь не знал, что из нас двоих теперь только он, несмотря на все свое неумение, может называться магом.

— Признаюсь, твое появление на лужайке в облике дракона было впечатляющим, — Клавдий кивнул и снова улыбнулся, не скрывая своей радости.

— Где моя жена?

— С ней все в порядке. Я благородной человек и не стану причинять боль такой красивой женщине. Не стану, если мы с тобой договоримся, — со значением произнес он.

— Мне нужны гарантии. Я хочу ее видеть.

— Было бы опрометчиво с моей стороны привезти ее сюда. Она укрыта в надежном месте и будет возвращена обратно в этот милый маленький домик в целости, если ты выполнишь мои требования.

— Чего же ты хочешь?

— Как я понял, все самое ценное ты хранишь в этом проклятом шкафу. Ценю твое чувство юмора, Эдвин. Любой может видеть его сокровища, но не может забрать.

— Поэтому ты разгромил мой кабинет?

— Нет, порядок здесь я навел для собственного удовольствия. Долго пришлось ждать владельца, вот и заскучал.

— В таком случае мы квиты, — я пожал плечами.

Клавдий с сомнением посмотрел на меня, но развивать тему дальше не стал.

— Я деловой человек. Вижу, что здесь, — он встал из-за стола и пнул носком сапога стенку шкафа, — нет венца Сумерек. Поэтому полагаю, что он у тебя. Давай его сюда.

Если бы Клавдий знал, какое удовольствие доставила мне его просьба, он бы испугался. Порывшись в сумке, я нашел тонкий серебряный обруч и вложил его ему в руку.

— Чтобы носить венец, нужно быть незаурядным человеком, — как можно безразличнее заметил я. — Осилишь?

— Можешь не сомневаться в этом. — Клавдий вцепился в венец обеими руками. — А теперь доставай «Некрос».

— Для чего он тебе?

— Чтобы занять положение, которое заслуживаю. Никто не сможет мне помешать, ни император, ни ты, ни другие маги… Ты очень многого не знаешь обо мне, Эдвин.

— Я знаю только лишь, что все кто некогда владели венцом Сумерек и «Некросом», сейчас лежат в холодных могилах.

— Но ты ведь жив, верно? А о старении можно будет забыть, если использовать «Некрос» как полагается, — Клавдий сделал знак и один из охранников ощутимо толкнул меня в спину. — Поторопись, я и так тебя здесь долго жду.

— Как только книга окажется у тебя, что будет со мной?

— У нас были небольшие разногласия недавно, если помнишь. Ты тогда считал себя всемогущим, но я великодушный человек и могу забыть былые обиды. Твою жену отпустят, а ты можешь уйти в добровольное изгнание в Подземелье.

Все это были пустые обещания, Клавдий не собирался меня отпускать. Я был жив только потому, что он отчаянно желал заполучить «Некрос».

— Все-таки я хочу поговорить с женой.

— Невозможно.

— Не знаю такого слова. Вон лежит мой хрустальный шар. Или я говорю с ней, или книга останется на своем месте.

Золотые страницы «Некроса» блестели столь заманчиво, что Клавдий решил уступить. Потекли томительные минуты ожидания. Наконец похититель придвинул шар в мою сторону. Я наклонился и увидел в голубоватом свечении знакомый образ. Мелл выглядела встревоженной, но, похоже, что с ней обращались сносно. Кто-то, чьего лица я не видел, стоял за ее спиной, держа за плечи.

— Эдвин! — она приникла к шару.

— Ни о чем не волнуйся. Все будет хорошо, верь мне, — я постарался, чтобы мой голос звучал спокойно, надеясь, что она не заметит ошейник.

— Да, я понимаю, — Мелл, не отрываясь, смотрела на меня. — Не беспокойся обо мне, береги себя.

Ответить мне не дали. Клавдий убрал шар, прервав наше короткое свидание, и выжидающе уставился на меня. Мое лицо выражало глубочайшее презрение, когда я открыл дверцу шкафа и взял книгу. Клавдия ждал большой сюрприз. Теперь мне не был нужен венец Сумерек, чтобы увидеть истинный облик этой книги. Словно невзначай мой указательный палец угодил между страницами. Стоило «Некросу» раскрыться, как он увеличился в размерах, превратившись в огромный том, который выскользнул из рук и шлепнулся на пол. Время остановилось, книга создала вокруг иную реальность, отчего Клавдий и его головорезы превратились в безжизненные нелепо застывшие фигуры.

Из девственно чистых страниц вынырнула голова, принадлежащая девушке, чья красота была совершенна. Ее широко распахнутые глаза смотрели на меня с теплотой и нескрываемой радостью.

— Хозяин, вы снова вспомнили обо мне.

— Здравствуй, Кара. Ты меня узнала?

— Я всегда вас узнаю.

— Но ведь на мне сейчас нет венца, как же ты знаешь, кто я?

— Это не имеет значения, — ее губы разошлись в мягкой улыбке. — Видеть меня и говорить со мной можете только вы. Что желаете?

— С тобой кое-кто хочет встретиться, — я опустился на колени и прикоснулся к гладким страницам книги.

Закрыв глаза, я представил себе серые своды зала, где коротало вечность злое начало венца Сумерек. Я полагал, что он как обычно утащит меня в свое логово, но Двойник пришел сам. Он присел рядом и тоже положил руки на страницы.

Так странно смотреть на тело, что является твоей копией и в тоже время разительно отличается от тебя. На Двойнике была белоснежная мантия. Пугающие бездонные глаза он прикрыл веками, отчего лицо сохраняло спокойное, можно даже сказать, приятное выражение. Мой же вид после перенесенных лишений был жалок — Прозрачный маг, который чувствует себя еще более скверно, чем выглядит. Изучая профиль Двойника, я уже не знал, кто из нас двоих олицетворял зло: умиротворенный господин, нежно гладящий золотые страницы или нервный человек в грязной рваной одежде и в унизительном ошейнике в придачу.

Кара с некоторым удивлением взглянула на Двойника, а потом понимающе кивнула.

— Как давно это было, — сказала она мелодичным голосом.

— Да, — прошептал Двойник. — Но мы не исчезли. Ты… ждала встречи со мной?

— Мне было одиноко, Хозяин, — со вздохом ответила девушка.

— Я не Хозяин, ты же знаешь это, — он печально улыбнулся.

— Но ты — Он, больше, чем кто-либо.

— Мне приятно видеть тебя. Ты ничуть не изменилась.

— Ты тоже. Старые друзья всегда рады встрече.

Мгновенье они пристально смотрели друг на друга. Двойник нежно провел указательным пальцем по щеке девушки и обернулся. Как только он остановил на мне свой взгляд, мы перенеслись в хорошо знакомый зал с бронзовым зеркалом. Никогда прежде не видел его владельца в таком состоянии. Если бы он был обычным человеком, я бы решил, что Двойник пребывает в сильном смятении. В угрюмом молчании он медленно ходил вокруг зеркала, всецело погруженный в свои мысли.

— Значит, твоя жена в безопасности? — наконец сказал он.

— Нет, я еще не освободил Мелл. Человек, который похитил ее, хочет заполучить «Некрос». Он ждет, когда я отдам ему книгу.

— Но ты не отдал книгу сразу, а устроил нашу встречу. Почему?

— Мне показалось, что это очень важно для тебя.

Это еще больше сбило его с толку. Он в сомнении посмотрел в мою сторону.

— Расскажи мне о человеке, который жаждет заполучить книгу.

— О, скоро ты с ним познакомишься, — я обессилено рухнул в кресло, появившееся по моему желанию рядом с зеркалом. — Его зовут Клавдий. Неприятная личность, которая мнит себя великим магом. Он одержим жаждой власти, считает себя лучшим из лучших. Хитер, невероятно богат, неразборчив в средствах достижения цели. Венец он уже заполучил в свои паучьи лапы, теперь пришел черед книги. Он охотится за ней, чтобы обеспечить себе бессмертие.

— Еще один! Такой же, как они, — Двойник стукнул ладонью по поверхности зеркала, заставив размытые фигуры в его глубине испуганно заметаться. — Я сломаю его за пару дней.

— Может и раньше. Он слабый маг. Но ты, я вижу, не рад этому факту?

— Когда-то давным-давно… — медленно произнес Двойник, — на свете жил великий мастер. Искусный творец создавал великие вещи над которыми было не властно время. Сам же мастер не искал бессмертия. Он предвидел неизбежный конец, но перед уходом наделил любимые вещи индивидуальностью, подарив им самое дорогое, чем владел. Венцу, которому он доверял свои сокровенные мысли, достался его разум, а книге, с которой он разделил удивительные моменты открытий — сердце. Мастер ушел, а вещи остались. — Двойник сделал глубокий вдох. — Вот такая вот странная история.

— Жестокая история, — поправил я его. — А кроме вас еще есть другие?

— Зачем тебе знать это? — он с подозрением сверкнул глазами.

— Может, если собрать всех вместе, то вам станет легче. Проблема в том, что ваш создатель был единым целым. И сердце, и разум принадлежали одному человеку. Вы же разобщены, заключены каждый в личную маленькую тюрьму. Возможно, если вас собрать, это изменит ваше состояние к лучшему.

— Нас неоднократно пытались собрать, но совсем с другими целями. — Двойник рассмеялся. — Все-таки ты поразительный экземпляр, Эдвин. Пожелать собрать воедино столь могущественные вещи способные изменить реальность, повернуть течение жизни вспять только для того, чтобы вещам лучше жилось. Если бы я не забрал большую часть твоей жизни, то решил, что ты врешь дабы разжалобить меня и спасти свою шкуру, но ты таков, каков есть — странный чудак.

— Но я действительно так думаю. Если бы мною двигала жажда власти, то книга и венец не пылились бы в шкафу. Да и палец короля демонов я бы использовал иначе.

— Знаю! — грубовато оборвал он меня и с силой ударил по зеркалу кулаком.

В месте удара пошли трещины и вскоре острые как бритва осколки дождем посыпались на каменный пол, заставив меня застыть в удивлении.

— Вставай, у тебя еще остались дела. — Двойник протянул руку и вытащил меня из кресла. — Ты больше чем кто-либо другой из людей надевавших венец похож на Хозяина, — ответил он на мой немой вопрос. — Ему тоже была присуща некоторая сумасбродность.

— Ты возвращаешь мне память?

— Да, но с условием: если ты найдешь кого-нибудь из нас, я хочу на него взглянуть.

— Только ты так и не сказал, что именно мне искать.

— Нас легко узнать — мы совершенны, это наша общая черта.

Если у меня и были сомнения относительно насчет его совершенства, я не стал их озвучивать. Портить наши неожиданно наладившиеся отношения не хотелось.

— А моя магия? Если она вернется вместе с воспоминаниями, я попаду в очень неприятную ситуацию.

Двойник нетерпеливо поднял брови, ожидая объяснений.

— На мне сейчас ошейник, который нейтрализует любую магию. Лишившись способностей венца Сумерек, я больше не смогу проникать в междумирье и общаться с «Некросом», а мои природные способности будут подавляться антимагом.

— Да, я понял. Ты станешь совершенно беспомощным. У тебя есть план, как выбраться из этого затруднительного положения?

— Честно говоря — нет. Действовать по плану — это слишком скучно, лучше прибегну к импровизации. Кстати, Клавдий как-то подчинил себе полиморфов. Они стали организованы и действуют явно по его указке. Ты когда-нибудь слышал о таком?

— То, что я немного подобрел после встречи с духом книги, не дает тебе право думать, что меня теперь можно использовать в своих целях, — сварливо проворчал Двойник. — Эй, бездельники! — он обратился к сотням зеркалам обступивших нас со всех сторон. — Поможете коллеге?

Пленные волшебники не желали сотрудничать. Они смотрели на нас с неприязнью.

— Не хотите? Неважно. Все равно все ваши знания и так у меня. — Двойник легким движением руки заставил зеркала испариться. — Полиморфы не очень умные создания. Сами они не могут принимать решения, поэтому управляет ими… — Он сделал эффектную паузу. — Нет, я не скажу, так не интересно.

— Это очень важно! — моему возмущению не было предела.

— Ты сам должен догадаться. Но я дам тебе подсказку, а то ты опять всем будешь рассказывать о невероятном коварстве венца Сумерек. Ищи ее в темноте.

— Ее? Эта женщина?

Двойник только рассмеялся в ответ, что не прибавило мне оптимизма.

— Обидно, что такие ценные знания совершенно бесполезны. — Раздосадованный, я опустил руки. — Не думал начать писать книгу?

— А эта интересная идея: «Мемуары венца Сумерек», — он оскалился, а его глаза хищно сверкнули. — Осталось найти подходящую марионетку для этой цели.

За долгие годы проведенные в одиночестве, если не считать сомнительной компании воспоминаний властолюбивых магов, дух венца Сумерек не стал добрее к людям. Нельзя было забывать, с кем я имею дело, несмотря на его внезапную симпатию. Мне стало очень неуютно в обществе духа и захотелось обратно в привычную реальность. Пусть даже в ней на моей шее по-прежнему болтается ошейник с антимагом.

— Верни мне память в тот момент, когда Клавдий наденет венец.

— Хорошо. Обещаю устроить ему теплый прием, — улыбка Двойника получилась просто убийственной.

В тоже мгновение я переместился в смежную реальность — туда, где был открыт «Некрос». Кара по-прежнему смотрела на меня доброжелательным взглядом. От этих внезапных перемещений мне было дурно, но ничего не поделаешь.

— Спасибо, что дали мне увидеть друга, — сказала она мягко. — Как я могу отблагодарить вас?

— Ты можешь сказать, где находится моя жена? Хотя бы опиши место, где ее держат.

— Ее нет в мире духов, Хозяин, — ответила Кара после минутной заминки.

— Очень на это надеюсь.

— Ваша жена сейчас в темном помещении, рядом с ней стоят двое мужчин. Это подвал небольшого двухэтажного дома. В нем находится двенадцать человек.

— Ты можешь сделать так, чтобы время для всех них очень сильно замедлилось до моего прихода?

— Да. Что-нибудь еще?

— Замедли течение времени и для людей, которые находятся в этой комнате, — я испытывающее подергал ошейник, — минут на десять. Кроме меня, разумеется. Это не повредит мирозданию?

— Подобное, если прибегать к этому не слишком часто, позволяется, — кивнула Кара.

Волшебство, творимое духом «Некроса» уникально. Несколько раз я был свидетелем того, как Кара исполняет мои пожелания, но всякий раз оказывался не готов к этому. Послышался шелест золотых страниц книги, в лицо подул теплый ветерок. Необыкновенной красоты девушка провела рукой по моим волосам и улыбнулась, словно старому другу. Лежать на теплом песке, наблюдая за тем, как вдалеке лениво перекатываются волны очень приятно. Их рокот звучит приглушенно, они набегают на берег в такт моему дыханию. Синева океана манит скрытыми в глубинах сокровищами. Постепенно поднимается ветер, волны с грохотом обрушиваются на берег и…

— Все готово.

— Спасибо, — не слишком уверенно поблагодарил я, прибывая все еще под властью наваждения.

— Желаете еще что-нибудь? — с надеждой спросила Кара.

— На сегодня достаточно, спасибо.

— До встречи, Хозяин. Не забывайте обо мне.

— Это невозможно. Ты слишком прекрасна, — искренне сказал я.

Девушка улыбнулась и нырнула в глубины огромной книги. Сделав глубокий вдох, я захлопнул «Некрос», подхватывая уменьшающуюся до нормальных размеров книгу. Течение времени вновь восстановилось. Во всяком случае, для меня. Головорезы Клавдия вместе со своим господином застыли в нелепых позах. Подавив в себе кровожадное желание разделаться с ними сразу же при помощи кислоты или ножки стула, я спрятал «Некрос» обратно в шкаф и закрыл стеклянные дверцы. Напомнив себе, что времени у меня мало, а месть — это такое блюдо, которое одинаково вкусно как горячим, так и немного остывшим, я приступил к исполнению задуманного.

Отыскав на столе среди разорванных тетрадей и книг нож для писем, я поспешно избавился от ошейника. Сейчас антимаг был не опасен, но мне все равно казалось, что эти маленькие камешки жгут мне руки. Ведомый чувством справедливости, я расшнуровал воротник мантии Клавдия и нацепил ошейник на его худую, по-птичьи бледную шею. С неимоверным трудом вырвав из цепких пальцев негодяя венец Сумерек, водрузил его на голову мага. В кладовке очень кстати нашелся моток крепкой веревки, которым я тщательно по рукам и ногам связал громил и их хозяина. Теперь мне стало спокойнее.

В карманах Клавдия обнаружилась увесистая связка ключей, которая могла пригодиться. Закончив последние приготовления, я отошел к стене и критически оглядел присутствующих. Поверженные враги почему-то всегда вызывают чувство глубокого удовлетворения.

Человеческие манекены ожили в срок: громилы возмущенно закричали и задергались, а Клавдий испуганно моргнул глазами, покачнулся и, потеряв равновесие, рухнул в кресло. Дух венца сдержал слово. В тот же миг нахлынули потерянные воспоминания. Моменты детства вперемешку с эпизодами из взрослой жизни, утерянные запахи, звуки, эмоции, лица, друзей, врагов, образы диковинных существ… Немножко плохого, много хорошего. Только заполучив все это обратно, я понял, как много успел потерять. Вместе с памятью вернулся вкус к жизни. Это было необыкновенное чувство, словно меня разбили и собрали заново, даже лучше, чем прежде. Не удержавшись от радостного смешка, я окружил себя магическим щитом. Магия! Заклинания теперь не были бесполезным мусором! Конечно, возможности венца теперь были потеряны, но то, что я приобрел, было намного важнее. Отныне я опять принадлежал своей реальности и смотрел глазами человека, мага, а не странного существа, застрявшего где-то между мирами.

— Что происходит?! — Клавдий ошеломленно вращал глазами, спешно глотая воздух широко раскрытым ртом, отчего был похож на выброшенную на берег рыбу.

— Ты недооценил противника.

Подойдя ближе, я сел на крышку стола и подперев щеку рукой с удовольствием смотрел, как он покрывается испариной. Клавдий зажмурился от боли и застонал.

— Не нравится?! Ты же сам хотел побыстрее надеть венец. Думал, что истории, ходящие о нем, преувеличение? — подняв с пола осколок зеркала, я заглянул в него.

Вид у меня был жуткий даже по меркам не притязающего ни на что мужчины живущего в глухом лесу. На лбу красной полосой все еще виднелся след от ожога.

— Неужели даже вот эта характерная отметина, — я потер лоб, — не насторожила тебя? Если венец почти сломил меня, то такие же шансы могут быть у мага твоего уровня?

Клавдий молчал, но, судя по затравленному взгляду, венец Сумерек взялся за него всерьез. Раньше я с неприязнью относился к этому обручу, но теперь вынужден был признать, что серебряный отблеск на голове врага выглядит привлекательно. Незачем изобретать пытки, если есть венец Сумерек и слабый духом маг, желающий власти. Клавдий хотел сорвать венец, но вот незадача — его скрюченные пальцы натыкались лишь на веревку, которой были связаны руки. Он быстро сдавал позиции. Через минуту маг начал корчиться в судорогах.

— Сними его с меня! Сними немедленно! — завопил он в исступлении.

— Ты слабый ничтожный червяк, — с презрением сказал я. — И пяти минут не продержался. А я ведь неоднократно пользовался венцом.

— Твоя жена умрет! Клянусь! — выкрикнул он, шипя от ярости.

— Ошибаешься, никто не умрет. Об этом я тоже позаботился.

Предоставив венцу самостоятельно завершить дело, я обернулся к охранникам, которые уже поняли, что ситуация изменилась не в их пользу и старались не привлекать внимания к своим персонам. В том, что передо мной были редкостные мерзавцы я не сомневался — других людей в ближайшем окружении Клавдия просто быть не могло. Подойдя поближе, я заинтересовано ткнул одного рукоятью ножа. Бандиты не смели поднять глаз.

— Вы хоть представляете себе насколько я сейчас зол?

— Нет, господин, — хмуро ответил обладатель шрама на переносице.

— Понимаю, обычной расправой вас не запугать, но вы же догадываетесь, что Прозрачный маг Эдвин не обычный человек… У меня необыкновенно богатая фантазия. — Добавил я зловеще.

— Что с нами будет? — спросил второй громила.

Он пытался держаться с достоинством, но громкие нечленораздельные крики его бывшего хозяина, все еще пытающегося освободиться от венца, который уже начал прожигать ему голову, делали эту задачу невыполнимой.

— А это будет зависеть от вашего благоразумия. — Я поскреб кончиком ножа внушительную щетину, отросшую за дни скитаний.

— Сохрани мне жизнь и я скажу, где держат твою жену.

— Нет, это я скажу! — возмутился второй, понимая, что возможность спасения ускользает от него.

— Можете попробовать, но я и так знаю, где она сейчас. Мелл заперта в небольшом двухэтажном доме. — Бандиты посмотрели на меня с нескрываемым ужасом. — Но чистосердечное признание зачтется, поэтому у вас есть одна минута.

Людям такого сорта не присуща верность. Ради сохранения жалкой жизни они готовы на все. Убежден, что окажись Весельчак в подобной ситуации, из него бы и под пытками не смогли бы вытянуть ни слова о моих планах. А громилы Клавдия спешно перебивая друг друга добровольно снабдили меня массой полезной информации. Стало известно, что дом, в котором держат Мелл, принадлежит одному из сообщников Клавдия. Он стоит в предместье Регума на окраине дубовой рощи. Бандиты и дальше продолжили бы говорить, но утомленный их сбивчивым рассказом я наложил на них заклятье паралича. Теперь они могли лишь испуганно вращать глазами, не в силах издать ни звука.

Не желая пачкать руки, я предоставил людям императора решать их дальнейшую судьбу. А вот с Клавдием одним параличом было не обойтись. Маг лежал ничком, не двигаясь. О том, что он жив, свидетельствовало только затрудненное дыхание. Я протянул руку, чтобы перевернуть его, но за мгновение он ухитрился развернуться сам и странно хмыкнув, уставился на меня.

На лбу Клавдия был сильный ожог от венца, но сам он выглядел неплохо. Его взгляд был полностью осмыслен. Можно было подумать, что он вышел победителем из схватки, если бы не маленькая деталь — пронзительный взгляд и усмешка не принадлежали Клавдию.

— Это оказалось проще, чем я думал, — сказал он самодовольно. — Что ты на меня так удивленно смотришь? Не ожидал, что он так быстро сдастся?

— Угадал.

— Время умеют замедлять не только старинные книги, — пояснил дух венца Сумерек, завладевший новым телом. — У меня тоже припасено несколько сюрпризов. Ни один человек не может мне противостоять.

— Почему же ты не сделал подобного со мной? Я владел венцом несколько лет и использовал его неоднократно.

— Всему виной скука. Так скучно может быть только очень древнему артефакту. Поэтому я решил растянуть развлечение с новым игроком на больший срок. Не думал же ты, что сопротивляешься моему влиянию только благодаря силе воли?

— Было бы слишком самонадеянно с моей стороны думать подобное, — тактично ответил я, не желая дальше развивать эту тему.

Все же мне показалось, что он просто красуется и специально преуменьшает заслуги скромного Прозрачного мага. Иначе бы он не упустил возможность взять надо мной контроль, когда я впервые воспользовался «Некросом». Духу венца Сумерек нельзя верить.

— Ты развяжешь меня или нет? — сварливо спросил он. — У этого тела, чтоб ты знал, очень затекли руки.

— А Клавдий не выберется обратно?

— Исключено. Сейчас он весело проводит время в новой реальности среди таких же неудачников. У них теплые дружеские посиделки, полагаю.

Дух венца оказался намного более деловитым и подвижным, чем прежний хозяин тела. Как только веревки на руках спали, он перехватил нож, сам разрезал путы на ногах и резво вскочил. Ошейник с антимагом трогать не стал, так как тот не вызывал у него никакого дискомфорта.

— Ты только посмотри, во что этот негодяй превратил твой кабинет! Хорошо хоть шкаф цел. Кстати, я вижу на нем грязные отпечатки сапог, случайно не эти молодцы постарались? — дух подошел к громилам и улыбнулся.

Такая улыбка никому ничего хорошего предвещать не могла, поэтому я настойчиво увлек его за собой к выходу.

— У нас нет времени на пытки.

— На пытки всегда есть время, — возразил дух.

— Откуда в тебе столько кровожадности?

— Когда просуществуешь, не имея сердца в полном одиночестве много-много лет, окруженный только знанием, которое некуда применить, тогда перестанешь задавать дурацкие вопросы.

Мне все же удалось вытолкать его из кабинета. Странно было видеть венец Сумерек на голове врага и разговаривать с духом, как ни в чем не бывало. Конечно, дух сложно было назвать моим приятелем, но раз он больше не претендовал на мою личность, его можно было записать если не в друзья, то в соратники. Получив в распоряжение Клавдия, дух наслаждался выпавшим на его долю приключением. Он не воспринимал всерьез происходящее со мной. Его не волновали ни благополучие империи, ни судьба тела, которое он занял. Дух с интересом следил за полетом мотылька, но с не меньшим интересом наблюдал бы и как наш мир захватывают демоны, используя население в качестве расходного материала для жертвоприношений. Дух венца являл собой яркий пример того, что может стать с разумом свободным от рамок нравственности. Для него все мы были просто игрушками. Насколько я мог судить по оставленным артефактам, их творец был очень мудрым существом, но разделить сущность на составные части оказалось плохой идей.

К моей большой радости на кухне обнаружилась не пострадавшая от визитеров полка с приправами. Среди черного перца, тмина и гвоздики затесался пузырек с бодрящим зельем. Несколько капель темно-зеленной вязкой жидкости, растворенных в стакане с водой и я снова готов продолжать борьбу за правое дело даже в самых отдаленных уголках империи. Конечно, бодрящее зелье не заменит ни полноценного сна, ни пищи, но еще сутки с его помощью маг Эдвин будет похож на нормального человека.

— Что ты намерен дальше делать? — спросил я, допивая последние капли горьковатого снадобья.

— Пойду с тобой, — пожал плечами дух. — А потом решу как быть дальше. Не могу долго оставаться в этом теле. Мое присутствие для него губительно, через несколько дней оно придет в негодность.

— Клавдий останется твоим пленником?

— Да, мы будем неразлучны очень долгий срок, — ухмыльнулся дух. — Но ты всегда можешь с ним пообщаться. Для этого достаточно надеть венец.

— Что-то не хочется… — пробормотал я, мысленно содрогнувшись.

— Тебе без меня не обойтись, — он поморщился. — Пошли, выручим твою жену. Много лет не спасал юных дев, это должно быть захватывающе.

Похолодало, с востока набежали тучи, казавшиеся еще более черными из-за контраста с освещенным краем неба. Мне было и так холодно, попасть под ливень не хотелось. Отойдя от дома на десяток метров, я замедлил бодрый шаг, осознав, что очутился в затруднительном положении. Чтобы быстро добраться до места, где держат Мелл, необходимо было или обернуться драконом или сесть на резвого скакуна, но первое теперь сделать невозможно, а коня или трока у меня попросту не было. За ними придется идти в деревню, а это дополнительные часы задержки.

Пока я обдумывал этот неприятный факт, дух вернулся с короткой прогулки по окрестностям и хлопнул по плечу, привлекая внимание.

— Тебе это будет интересно. Погляди, что происходит возле старого ясеня.

— О чем ты? — я посмотрел в указанном направлении, но ничего не обнаружил.

— Ах да, — спохватился дух. — Ты же просто маг и не можешь этого видеть. Там мелкота устроила судебное заседание и казнь одновременно. Даже виселицу приготовили.

В подтверждение слов, он прикоснулся к моим вискам, давая возможность взглянуть на то, что происходит в междумирье. Как только очертания обрели четкость, я увидел странное зрелище. Два десятка Невидимых Помощников разных видов окружили камень над которым болталась веревочная петля, привязанная к низко растущей ветке. На камне стоял, понурив голову, домовой. Его внешность, а особенно расцветка передника показалась до боли знакомой. Стараясь не шуметь, мы подошли ближе.

Конечно же, на камне стоял мой старый приятель, требующий по утрам подслащенного молока, помогающий Мелл готовить обеды и бодро скидывающий тарелки с полок, если утро началось не так, как он того хотел. Сейчас от прежней энергии домового не осталось и следа. Петля зловеще покачивалась.

— Что здесь происходит?! — мой возмущенный голос утонул в гомоне Невидимых Помощников, оживленно обсуждающих происходящее.

Они были настолько поглощены спорами друг с другом, что заметили нас, только когда мы приблизились вплотную. Самые маленькие существа с визгом разбежались в стороны, помощники побольше сбились в кучу. Я встречал многих из них бродя по окрестностям: болотник, гаргульи, луговик, парочка бентелов. Покрытый молодой порослью леший загородил их длинными похожими на ветви узловатыми руками, но, узнав меня, замер на месте. Клавдия, управляемого духом, он проигнорировал.

— Маг Эдвин? — удивленно спросил леший. — Ты нас видишь?

— Да! И мне очень не нравится, что здесь происходит. Что это вы задумали?

— Ты не имеешь права вмешиваться, — проскрипел он. — Твой приход ничего не изменит.

— А я другого мнения. Почему вы собираетесь казнить домового?

При звуке моего голоса домовой еще сильнее вжал голову в плечи и поспешно закрыл лицо передником, чего я раньше никогда за ним не замечал.

— Это не казнь, ты не так все понял. Это его выбор, — пояснил леший. — Мы пришли проводить нашего товарища в последний путь.

Это кое-что проясняло, но мне хотелось подтвердить подозрения.

— Я редко вмешивался в ваши дела и никогда не злоупотреблял своим положением. Мне кажется, я имею право знать, почему мой домовой вдруг решился на подобный шаг.

— Он опозорен и не хочет жить больше, — нехотя сказал болотник. — Своими расспросами ты делаешь только хуже. Оставь его, Эдвин.

— Это из-за моего дома? Его разгромили, но это не повод сводить счеты с жизнью, да еще таким способом.

— Ты не понимаешь, человек, — вступил в разговор домовой в полосатом шелковом шейном платке. — Для нас нет большего бесчестья, чем чужаки в охраняемом нами доме. Вынести подобное невозможно.

Мелл все еще в руках похитителей, Весельчак тяжело ранен и томится в застенках, в стране переворот, кругом враги, я путешествую в компании подозрительного древнего духа, не скрывающего свои кровожадные наклонности, а тут еще и домовой решает повеситься. Провести, так сказать, жирную черту под всей этой историей. Представив себе его маленькое, покачивающееся в петле тельце, я уже не слушал Невидимых Помощников, а просто забрал домового и прижал к груди. Он весил немало, но не сопротивлялся, поэтому держать его было нетрудно.

— Расходитесь. Честь, бесчестье — глупости все это. Это мой дом, мой домовой и мое решение. А если кому-то оно не по нраву, то это его заботы.

Леший пробовал что-то возражать, но его слова потонули в поднявшемся гвалте. Помощники очень эмоционально обсуждали мой поступок, кто-то соглашался с таким поворотом событий, кто-то был возмущен. Болотник, живущий под мостом, поймал мой взгляд и одобрительно кивнул, знаком показывая, что пришло время удалиться. Тем лучше, задерживаться и выслушивать помощников я все равно не собирался.

Домовой смирно лежал в моих руках и был похож на теплую тряпичную куклу. Было жаль видеть его в таком состоянии. Где ворчливый, самодовольный человечек, который вносил в нашу жизнь остроту в прямом и в переносном смысле в виде неожиданных приправ в компоте или в виде разбитых тарелок? Во многом благодаря ему в нашем доме было уютно. Дом был маленьким, старым, набитый всякой всячиной, но туда всегда хотелось возвращаться.

— Не представляю себе дом без тебя, — сказал я домовому.

Он апатично взглянул на меня и снова закрыл глаза.

— Ты собираешься попробовать себя в роли няньки? — насмешливо спросил дух. — Эдвин, ты же спешил спасать жену. Нет времени ему помогать.

Вместо того чтобы начать с ним препираться, я вернулся обратно. В гостиной я поставил накренившийся стол и положил на него домового.

— Знатный бардак, да? Но это поправимо. Меня не будет здесь какое-то время, может несколько дней, но к моему приходу надеюсь, что ты наведешь здесь порядок. Кстати, в кабинете лежат двое парализованных громил, не обращай на них внимания — за ними потом придут.

— Мы пытались помешать им… — глухо сказал домовой. — Но они привели с собой безразмерников, очень сильных и умных, с ними никому не справиться.

— Никому, кроме Прозрачного мага Эдвина, — напомнил я, вложив во фразу максимум самодовольства.

— Теперь ты не один, может и получится, — фыркнул домовой, знающий цену словам мага.

Он смерил критическим взглядом меня, а потом Клавдия. Судя по всему, он отлично понимал, что тело Клавдия сменило владельца. Невидимые Помощники, живущие на стыке реальностей, видят мир иначе, а присутствие духа венца Сумерек наверняка как-то выделяло Клавдия среди других людей.

— Оставляю тебя здесь с надеждой, что подобный бардак я вижу в последний раз. И чтоб без глупостей — никаких попыток суицида. Когда все закончится, с меня мешок сахара и бидон молока.

Выглядел домовой не слишком радостно, но при упоминании о молоке и сахаре на миг задержал дыхание. Оставив его обдумывать заманчивое предложение, я тактично удалился.

Темнело стремительно и лес окружающий наш дом, такой приятный, располагающий к прогулкам в дневное время, стал пугающим. Мне мерещились чудища. Казалось, что липы, дубы и лиственницы протягивают свои ветви и подставляют корни, чтобы схватить нас.

— Давай только не будем снимать котят с дерева и возвращать птенцов обратно в гнезда, — попросил дух поморщившись.

— Намекаешь на излишнюю мягкость?

— Ничего с твоим домовым не случится. Они живучие. Посидит, подумает и примется за работу. Не вижу причин тратить на это время.

— Ты же сам обратил на него мое внимание!

— Да, но в тот момент я думал, что дело закончится совсем иначе, — дух развел руками. — Домовой и виселица — это забавно.

— Что же в этом забавного?

— Ты же видел камень, на котором он стоял. Огромный такой. Кто бы откатывал его в сторону, реши он довести дело до конца? Тянули бы жребий, наверное.

— Специально говоришь всякие гадости, чтобы сгладить хорошее впечатление после нашей договоренности?

— Нет, я на самом деле таков как есть. А ты собираешься идти пешком?

— Но не принимать же мне форму Прозрачного мага после всего, что я узнал!

— Стань на Часовую Тропу. Очень удобно — всего час и ты в нужном месте.

— Звучит заманчиво, но совсем не обязательно, что она сразу же мне попадется. Однажды мы с другом три дня искали ее, переполошили все Подземелье. Лошадь или трок в этом отношении выглядят надежнее. Так что если у тебя нет других предложений, то лучше молчи.

— Ты зануда, — заключил он с глубокомысленным видом. — Как тебя только жена терпит?

— Не знаю, — я тяжело вздохнул, вызывая бродячие огоньки. — От меня одни неприятности. Не представляю, почему она считает меня достойной парой.

— Очень откровенное высказывание.

— Ты копался в моей голове сколько хотел, что мне от тебя скрывать?

— Да, я все знаю, — дух ухмыльнулся. — Воспоминания к тебе вернулись, но моей обширной, хотя и скучной коллекции их будет не доставать. Может, завещаешь свою жизнь мне? Обещаю не мучить, относится с уважением. Как почувствуешь, что смерть близка, смело надевай венец и вперед — к вечной жизни.

— Твой создатель считал, что бессмертие — это не выход. Я последую его примеру.

— Тебя так просто не провести, — проворчал он с досадой. — Тяжело управлять с человеком, который не боится умереть и не хочет власти над другими.

Он еще немного поворчал на разные темы, но так как я не желал поддерживать разговор, то быстро сдался и умолк. Поздней ночью, изрядно устав от длительной прогулки по лесу, мы пришли в деревню и устроили в ней переполох. На окраине деревни находился почти полностью вросший в землю осевой столб, у которого я восстановил свои силы, поэтому переполох получился зрелищный и крестьяне его запомнят надолго. Возможно, я немного перестарался и столбы пламени в человеческий рост, водящие хоровод в центре деревни это не самая лучшая идея, но в тот момент было не до рассуждений. Как главный волшебник края я имел множество привилегий, которыми ни разу за годы работы не воспользовался. Пришло время наверстать упущенное.

В результате устроенного светопреставления я обзавелся лучшими скакунами в деревне, сумкой домашней выпечки и горячими напутствиями старосты. Задержись я подольше, мне стали бы собирать отборный скот и девственниц, но это было уже лишнее. Дух в обличье Клавдия с неподдельным интересом взирал на сумку с еще горячими пирожками, поэтому я молча передал их ему. Он набросился на них, умудряясь жевать даже сидя в седле. В темноте периодически раздавались восхищенные возгласы.

— Все же они немного не такие, как я представлял! — заявил он, расправляясь с очередным пирожком. — Но все равно восхитительны.

— Ты захватываешь новые тела только для того, чтобы поесть?

— Не только, но и для этого тоже. Новые ощущения всегда уместны.

— Тогда нам стоит разделиться. Езжай в Регум. Столичные кабаки и бордели обещают массу чувственных удовольствий.

— Еще успею… — дух наклонился к жеребцу и что-то прошептал ему на ухо.

Скакун понесся вперед словно стрела. В седле дух венца держался намного лучше меня. Не знаю, виной тому было врожденное умение самого Клавдия или сказывался опыт других магов, которыми завладел венец. Внезапно я с досадой вспомнил, что громилы Клавдия, да и он сам вряд ли попали ко мне в дом по воздуху, а поискать их лошадей я не догадался. Даже Невидимых Помощников не спросил. Это было серьезное упущение, заставляющее сомневаться в моих выдающихся умственных способностях. Оставалось надеяться, что в дальнейшем подобного не повторится.

Красивая дубовая роща, в которой росли старые, покрытые мхом деревья, уцелела в предместьях Регума лишь потому, что этот участок некогда обширного дубового леса был много лет назад пожалован одному родовитому вельможе за заслуги перед короной. Недостойный отпрыск этого вельможи спутался с Клавдием, поэтому теперь и роща, и постройки отойдут другому более благоразумному аристократу.

Небольшой дом оказался особняком приличных размеров, превышающий по масштабам мою скромную обитель раза в три. Время, как и обещала Кара, для обитателей дома текло очень медленно, поэтому я, вооружившись мотком веревки, без спешки обошел все комнаты перед тем как спуститься в подвал. Прислуга и охранники были связаны и заперты до прихода официальных властей. Дух принимал во всем активное участие. Зная его садистские наклонности, я не рискнул оставить его одного вместе с пленниками и постоянно держал на виду. Степень вины этих людей должен будет решить суд, а не дух венца Сумерек.

Люк в подвал обнаружился в коморке рядом с кухней. Он был не заперт. Подняв тяжелую крышку, я пустил вперед бродячие огоньки и принялся спускаться по скрипучей деревянной лестнице. Подвал был сухим и выглядел вполне пристойно. Большая его часть была отведена для хранения съестных припасов. В окружении бочек с квашеной капустой, мешков с мукой и крупами стоял письменным стол, сколоченный из грубых плохо обструганных досок. На одном из трех стульев сидела моя жена. Выражение ее лица была грустным. Крепко сжатые пальцы побелели от напряжения, но она не была связана и синяков, я к своему облегченью, тоже не заметил.

— Мелл! — я бросился к ней, не обращая внимания на двух наемников.

Они повернулись друг к другу и о чем-то беседовали, когда их застало волшебство «Некроса». В отдалении стоял темноволосый, напоминающий хищную птицу маг, сжимающий в руках хрустальный шар. Время возобновило привычный ход, стоило мне коснуться руки жены.

— Эдвин! — удивлению Мелл не было придела. — Ты так быстро нашел меня!

Наша радость и последующие объятия были нарушены тактичным кашлем. Я поднял голову и увидел, что вражеский маг непонимающе смотрит в нашу сторону. У лестницы, нацепив на себя самую из благожелательных улыбок стоял, ведомый духом Клавдий, и это сбивало их с толку. Они думали, что он привел еще одного пленника.

— Господин… — маг поставил шар на стол и поспешно отступил, предпочитая держаться от меня подальше. — Какие будут указания? Вы отпускаете их?

Судя по недосказанности, которая прозвучала в его голосе, было очевидно, что это не входило в первоначальные планы Клавдия.

— Да, они могут идти, — с легким смешком ответил дух. — А вы останетесь здесь.

— Как же… — маг попробовал возразить, но так и остался стоять с открытым ртом, не закончив фразу.

Связывать его не было смысла, поэтому я прибегнул к испытанному средству — параличу. Наемники дернулись, но, не успев достать оружие, упали рядом с магом.

— Пойдем скорее! — я потащил Мелл к выходу.

Ее не пришлось упрашивать. В критической ситуации она целиком полагалась на мой здравый смысл. Это было лестно, но и налагало определенную ответственность.

Заперев люк для верности, мы спешно покинули дом. При свете дня Мелл выглядела очень измученной. Мужественно сдерживая эмоции, я крепко обнял жену. Она уткнулась мне в шею и облегченно вздохнула.

— Ты ранена? С тобой плохо обращались?

— Эдвин, я ничего не понимаю… — Мелл отстранилась и кивнула в сторону Клавдия. — Вы вместе? Это же он меня похитил.

— Ах, это не он… То есть тело его, но на самом деле им управляет венец Сумерек. Венец едва не поработил меня, — я непроизвольно потер след от ожога, — но потом мы с ним нашли общий язык. Кстати, можешь познакомиться с духом венца, пока я поймаю коня.

Мой скакун, устав от ночных нагрузок, воспользовался возможностью оборвать плохо привязанные поводья и теперь пощипывал травку на лужайке перед домом.

— Здравствуй, красавица, — фамильярно подмигнул дух. — Твоему мужу повезло, что у него столь необыкновенная спутница жизни.

— На заднем дворе должна быть повозка, — спокойно заметила Мелл, игнорируя попытки духа обратить на себя внимание. — Меня привезли в ней.

— Здесь есть задний двор? Ну, конечно, как обойтись богатым людям без хозяйственных построек, псарни, конюшни… Это мы живем без излишеств.

Повозка имела сверху полог из плотной ткани, мягкие сиденья и была довольно уютной. Вдвоем с духом мы запрягли пару хозяйских лошадей, более привычных к подобной упряжи, а коней привязали позади повозки. Сев на козлы, я устроил Мелл внутри как можно удобнее, вручив сумку с провизией. Дух, к счастью, не успел съесть все содержимое.

— Я не знаю, что стало с Весельчаком. Ты его видел? Он жив?

— Да, встречался с ним в тюрьме. Он ранен, но Невидимые Помощники обещали сделать все возможное. Не волнуйся.

— Хорошо, — она облегченно выдохнула. — Весельчак преданный друг, он не отходил от меня ни на шаг. Очень надеюсь, что он скоро поправится. А куда мы поедем?

— Не знаю еще. Необходимо отвезти тебя в безопасное место, только я еще не решил, какое место сейчас безопасное. Но не Регум и не наш дом — это точно. Поедешь к теткам?

— Нет, не хочется их впутывать. Лучше поедем в Рамедию. Поживу у Нормана.

— О тетках ты беспокоишься, а о скромном рамедийском священнике, чью жизнь ты будешь подвергать опасности, нет.

Она ответила мне таким выразительным взглядом, что я понял — шутка не удалась. У Мелл множество родственников, проживающих по всей империи, которые ее обожают и не слишком жалуют меня, считая, что маг — не самая удачная партия. После недавних событий сделавших мою скромную персону известнее, чем этого бы хотелось, некоторые из ее родных сменили гнев на милость, но я подозревал, что это больше формальность и до конца своих дней я останусь человеком не их круга.

— Значит, Рамедия, — я хлестнул поводьями, понукая лошадей. — По-крайней мере, ты будешь в надежных руках. Норман не из тех, кто станет приставать к замужней женщине. Да и к незамужней тоже.

— А что случилось с императором? Вы сделали, что он хотел?

— Не совсем. Пришлось вернуться. Фаусмин сейчас в столице, пытается не допустить государственный переворот.

Вкратце рассказав Мелл о заговоре и роли полиморфов, пропуская наиболее неприятные подробности, я испытал облегчение. Чем больше людей знает правду, тем лучше.

— Тебе не обязательно везти меня лично. Вполне могу добраться до Нормана самостоятельно, а ты поезжай в столицу. Дорогу я знаю.

— Нет, исключено! Я не отпущу тебя одну, это слишком опасно. Кругом бандиты, дикие звери, твари из Подземелья!

— Эдвин, я же как-то жила в этом мире до знакомства с тобой. И даже ездила в гости.

— Тогда было спокойное время — золотой век империи без демонов и государственных преступников. С тобой даже Весельчака не будет!

— Ты уже однажды сделал как лучше и отослал меня под присмотром надежной, как ты считал, охраны, — возразила она. — И закончилось это печально. Так что давай в этот раз поступим иначе. Я же вижу, что ты сам не свой от того, что оставил друзей в Регуме, а сам уехал решать личные дела.

— Иначе и быть не могло, ты — самое дорогое, что у меня есть!

— Эдвин, ты не отпускаешь жену в одиночестве, я поеду с ней, — подал голос дух. — Она будет под моей защитой.

— Что-то мне не кажется это хорошей идеей. С чего это ты вдруг изменил решение?

— Подумал, что лицо этого достойного господина слишком многим известно в столице и сейчас не самое удачное время для прогулок и встреч со знакомыми. Если на меня попробуют напасть я буду вынужден защищаться, — дух развел руками. — А мои методы никому не понравятся. Я ведь могу увлечься и войти во вкус.

— Это разумно, но все же…

— Не бойся за нее, — он махнул рукой. — Против твоей жены я ничего не имею. Мы отлично проведем время.

— Как будто это должно меня успокоить! Твоя компания пугает даже больше чем ее отсутствие.

— Не волнуйся Эдвин, я присмотрю за ним, — уверенно сказала Мелл. — Это не твои заботы.

Но я ее уверенности не разделял и так просто сдавать позиции был не намерен. Под мерный стук копыт мы припирались еще минут двадцать, пока не пришли к условному согласию. Они вдвоем насели на меня, приводя различные аргументы вроде тех, в которых говорится, что без вмешательства Прозрачного мага Эдвина империю ждет неминуемый хаос, узурпация власти и полная разруха. С тяжелым камнем на сердце я остановил повозку и передал вожжи духу. Крепко обняв жену, я прошептал ей на ухо:

— Если он станет вести себя странно или угрожающе, сорви с него венец.

Вместо ответа Мелл меня поцеловала. И еще раз, и продолжала до тех пор, пока не раздались насмешливые комментарии духа. Я не мог понять, что в ней больше: легкомыслия или отваги, но все же решил, что последнего.

— Пока я дожидалась прихода любимого мужа, то кое-что слышала. Один из похитителей упомянул имя Тибальда. Думаю, речь идет о том самом Тибальде, который заседает в совете.

— Если военный советник Тибальд один из заговорщиков, то он может нам сильно навредить. За ним стоит армия.

— Но что он может сделать против настоящего императора? Армия не пойдет против Фаусмина.

— А если императоров будет несколько? Как мы докажем, кто из них кто? Будем каждого дождем из чистого серебра обсыпать? Полиморфы могут сильно усложнить нам жизнь. Кстати, — я повернулся к духу, — после того как Клавдий выбыл из игры, полиморфы все еще приводят в действие его злодейские планы?

— Возможно, — он пожал плечами, — он же не один все это устроил.

— Почему нужно обязательно напускать туман?! То, что для тебя забавная игра, для нас жизненно важно. Ты сказал: «ищи ее в темноте», буду очень благодарен, если ты пояснишь, что имел в виду.

— Ищи ее в темноте, — упрямо повторил он. — Что тут добавить?

— Я уже не спрашиваю, кто это «она», но где именно в темноте? В темноте его кабинета, что ли?

— Довольно близко, но не угадал.

— Значит, она у него в доме. Уже легче.

— Уверен, ты справишься, — дух ободряюще похлопал меня по спине. — У тебя пытливый ум и невероятная везучесть. А теперь садись на своего резвого гнедого скакуна и предоставь нам свободу.

— Если Мелл пострадает… — я не договорил, но вид у меня был достаточно зловещий.

— Ах, снова эти угрозы… Да-да, я помню. Ты грозился переплавить меня на чайные ложечки или подсвечники. Сомневаюсь, правда, что тебе бы удалось нарушить мою целостность.

— Но раньше это работало, — немного уязвленный пробормотал я. — Ты прекращал меня мучить.

— Это одно из проявлений моей загадочной натуры, — он подмигнул мне.

Мелл подождала, пока я отвяжу лошадь. Решительно взявшись за вожжи, она ободряюще улыбнулась.

— Обязательно найди осевой столб. Тебе нужно восстановить силы.

— Постараюсь.

Повозка давно скрылась из виду, а у меня перед глазами все еще стоял образ жены. Мне не хотелось с ней расставаться, но что я, пленник чувства долга, мог поделать? Оставалось утешать себя мыслями, что Фаусмин Третий не забудет моих заслуг перед государством и позже даст возможность взять отпуск на пару лет и скрыться вместе с Мелл в неизвестном направлении.

Приникнув к холке коня, я сжал его горячие бока, но тот лишь фыркнул, не думая ускорять неспешный бег. Я не настаивал. Мы оба устали, у меня болела поясница, а икроножные мышцы регулярно сводило судорогой, заставляя стискивать зубы.

Выехав на трактат, я сразу же столкнулся с препятствием в виде группы подозрительных оборванцев. Это означало, что о проблемах в столице уже знали и это дало повод неблагонадежным гражданам вылезти их своих нор в трущобах и заняться разбоем прямо посреди белого дня. Моя мантия давно пришла в негодность, а благодаря щетине, синякам и равномерному слою грязи, покрывавшему тело, я мало отличался от типов, что наставили на меня вилы, рогатины и почему-то алебарды. Они перегородили дорогу, пуская вперед двух предприимчивых типов с арбалетами. Их очень заинтересовал мой конь.

— Дайте проехать! — мой хриплый голос прозвучал не достаточно угрожающе, поэтому они подошли ближе.

— Оставь лошадку и иди пешком! — бандит, чья голова напоминала вытянутую тыкву, помахал мне арбалетом.

Времени на разговоры не было. В другой день я бы постарался продлить нашу беседу, но не сегодня. Поэтому, спрыгнув с коня, я уже держал в руке пустой мешок из-под овса, который надел животному на голову. Ему не стоило видеть то, что я собирался сделать. Создав круговой щит, я наслал на бандитов один за другим несколько огненных смерчей. Магический огонь прожигал насквозь и спустя миг дорога огласилась жуткими воплями. Побросав оружие, люди кидались на землю, пытаясь потушить горящую одежду.

— Кто-нибудь еще хочет лошадку? — злорадно спросил я, вызывая грозовую тучу и обрушивая на бандитов потоки воды. — Будь у меня больше времени, я бы сдал вас властям, но мне некогда возиться с идиотами, которые пытаются ограбить мага.

— Мы не знали, что ты маг! — пытался оправдаться высокий парень со сломанным носом. — Уж тогда бы мы не остановили тебя. Жжется-то как!

— Убирайтесь! Оружие брать запрещаю. Всякий, кто ослушается, будет навечно лишен мужской силы.

Пожаловаться на невнимательность слушателей было нельзя: бандиты тотчас испуганно ахнули. Многие из них серьезно обгорели, но не смели стонать, чтобы не привлечь к себе внимание опасного мага. Кое-кто тихонько полз к кустам.

Убрав мешок, я увидел, что конь глядит на меня с укоризной. Конечно, устойчивый запах овса и полное отсутствие оного не настроили его на благодушный лад.

— Извини, сегодня ни ты, ни я нормально отдохнуть и поесть не сможем.

Уверен, умное животное отлично поняло мои слова. Конь фыркнул, почувствовав на себе тяжесть седока, и покорно затрусил вперед. Стук копыт по мостовой вернул мне доброе расположение духа.

Дорогу дважды преграждали отряды вооруженных людей, но в этот раз это были патрули. Не тратя время на разговоры с ними, я устраивал какой-нибудь эффектный взрыв в отдалении и меня пропускали без промедленья. Беспорядки в городе набирали силу, поэтому отток приезжих их столицы увеличился. Зловещий черный дым поднимался над жилыми кварталами. Через главные ворота было не пройти, там возникло невероятное столпотворение, поэтому я, как и прежде, воспользовался ходом для магов.

В Регуме настало непростое суматошное время, полное истерических выкриков и призывов к оружию. Патрули городской стражи численностью не меньше десятка человек ходили по улицам, запрещая покидать дома, но это не слишком-то помогало. Люди носились как угорелые, стуча по мостовой тяжелыми ботинками, прижимая к груди узлы с пожитками и таща за руку маленьких детей. Горожане сбивались в группы, чтобы сообщить новые подробности заговора в котором фигурировал император, охранники дворца и заговорщики, численность и состав которых менялся от случая к случаю. Иногда в числе заговорщиков упоминали и Прозрачного мага Эдвина, что может служить подтверждением моей высокой популярности у народа.