Любовь со смертью

Глава 20

Древний, полутемный храм, похожий на маленькую часовенку в глухой деревушке, вызвал трепет и дрожь в коленках. Его спрятали глубоко под землей, под дворцом, пришлось долго петлять по узкому, плохо освещенному лабиринту тайных ходов. Жутковатые тени метались по беленым стенам, светильники почему-то давали не много света, воздух показался могильным, влажным и прохладным. Остро пахло свежевскопанной землей, хотя в этом каменном мешке земли не было вовсе.

Мы со Златой испуганно жались к своим мужчинам, отчего те лишь довольно улыбались. И продолжали готовить храм к обряду. Своей кровью рисовали сложнейшие руны и взывали к своей покровительнице. Сегодня день Благодарения смерти. Благодарят эту Белую Эйту за то, что забирает тех, кто готов уйти, слишком стар и немощен, чтобы нести бремя жизни дальше. За то, что забирает врагов и наказывает виновных в неправедных делах. За то, что дарит новое начало ушедшим и соединяет их с любимыми. За то, что не пришла, подарив еще немного времени насладиться жизнью.

Когда обряд начался и кровь пустили нам со Златой, я почувствовала, как по храму прошелся ледяной ветер. Душа пойманной птичкой забилась в груди, а в голове – паническая мысль: «Не забирай меня, нас, не забирай…»

Затем перед мысленным взором вспыхнул кабинет Анхеллы и жуткие трепещущие маски теней, которые она не видела, но чувствовала. Как они кинулись тогда за нами, провоцируя бежать сломя голову, не думая, не глядя куда… прямо в бездну шахты лифта. Как я летела, и следом с молчаливым азартом нас с девочками догоняли эти самые тени…

И сейчас все мое нутро, как и в шахте лифта, сжалось от ужаса – вновь ощутила тот инфернальный холод, заметив сжимавшееся вокруг нас кольцо призрачных теней. По храму разносились уверенные, мужественные голоса Анриша и Ромуса, обращенные к богине. Только почему-то их громкий речитатив словно отодвинулся на задворки, а в мои уши ввинчивался бесполый, до самой печенки пробиравший шепот, похожий на шорох змеиных чешуек:

– Люби ее, жнец, люби… Подарок… Мой подарок…

– Она мое дыхание, мой пульс, – неожиданно прозвучал глухой ответ Анриша.

Вскинув на него взгляд, я увидела, что его глаза полностью побелели, словно у слепца, и «устремлены» в никуда.

Неужели он общался с самой Смертью? Злата напряженно таращилась на Ромуса, но не крутила головой и не прислушивалась, как если бы ничего не слышала. Так почему мне дано?

– Люби моего жнеца, отмеченная мной!

– Всем сердцем! – вырвалось у меня в ответ на этот кошмарный шепот-шорох-призыв.

– Мария… – мое старое имя будто выморозило нутро, земное, а не хартанское. Шепот, убедившись, что полностью привлек мое внимание, вновь зашуршал змеиными чешуйками, теперь будто царапая меня изнутри: – Береги душу, моего вестника… Люби!

Захотелось крикнуть, что я и без наказов Смерти вся с потрохами принадлежу Анришу, но не успела, шорох усилился, походя на инфернальный смех. И затих, оставив затихающий шлейф последних слов:

– Достойные души достались, сильные, любящие…

– Ты посмотри на этих индюков надутых! Нет, Маша, ты глянь, как носы задирают, хотя видно же, что боятся… – выдернул меня из воспоминаний тычок в плечо от Ильзы.

Поморгав несколько раз, фокусируя зрение, я вернулась в реальность. Мы со свекровью прятались в сумраке потайного балкончика дворца повелителя, с которого открывался вид на зал приемов. Начиналась церемония встречи высочайшей делегации из Байрата, царило небывалое оживление.

А я все никак не могла отойти от воспоминаний о брачном обряде и словах самой Смерти: «Достойные души достались, сильные, любящие…» Да, обряд проходили две пары: мы с Анришем и Злата с Ромусом. И множественное число «душ» могло относиться к нам со Златой. Вероятнее всего, так и было… Только использованное Белой Эйтой мое земное имя – Мария, а не хартанское Эмария не давало покоя. Изводило отчаянной и, возможно, глупой надеждой: может ли так статься, что госпожа Смерть имела в виду нас с Женькой и Викой?

– Его темнейшество, повелитель Великого Ирмунда Ромус ди-ре Солар, – на весь зал важно прогремел бас церемониймейстера.

Главный тронный зал далейтского дворца размером лишь немногим уступал футбольному полю профессиональной лиги и тоже прямоугольной формы. Вся стена под нами зеркальная, а вот напротив сплошь во внушительных арочных окнах, через которые лился яркий солнечный свет и сегодня некоторые из них приоткрыты, позволяя разгуливать по залу свежему весеннему ветерку. В этом году последний весенний месяц выдался на удивление теплым, а сейчас, уже на границе с летом, было откровенно жарко.

Под нашим укромным местечком раскинулся трехступенчатый помост, покрытый черным бархатом с золотой гербовой вышивкой. На самом верху, в центре, красовался трон – удобное широкое кресло с высокой спинкой в виде трезубца. И прямо сейчас его занял Ромус при полном параде и регалиях.

– Его светлейшее величество, король Байрата Мандикар фин Формарр с дочерью, светлейшей принцессой Барияр фин Формарр, объявил церемониймейстер.

Следом не менее громко и торжественно прозвучали второе и третье по важности имя лица, прибывшего на празднество по случаю подписанного этим утром мирного договора между двумя странами.

Двери распахнулись и по черной ковровой дорожке, расстеленной по центру зала степенно двинулся мой бывший сюзерен. Высокий, симпатичный, поджарый мужчина средних лет с благородно-седыми висками. Наверное, не так уж и молод, как показался. На шаг позади него плавно скользила, словно не шла, а плыла довольно высокая и стройная девушка. С медовыми волосами, уложенными в сложную прическу, зелеными глазами слабенького целителя, опушенными веером густых ресниц, точеными чертами лица, светлой чистой кожей, еще не тронутой солнцем. Изысканное розово-серое шелковое платье подчеркнуло хорошую фигуру принцессы, невинной, скромной и юной девушки, не лишенной элегантности. Придворная модистка у светлых – настоящая волшебница!

Пока король с дочерью занимали положенные им места, он сел на стул без трезубца рядом с Ромусом, а она – на ступеньку ниже, я обратила внимание, как отреагировал повелитель на принцессу, все-таки ее прочили ему в жены. За полгода нашего знакомства я успела его изучить, немного. И меня его сияющая улыбка не обманула – девушка его не заинтересовала. Вообще! А вот сам он принцессу напугал. Хотя она, пока шла к трону, смогла сохранить бесстрастный, уверенный вид. Но на расстоянии одной ступени, вдохнув его густой, вымораживающей душу магии смерти, побелела до голубого оттенка. На свой стул она едва не рухнула, похоже, колени подкосились. И руки спрятала в складках платья, чтобы скрыть дрожь. И на лице у нее читались самые безрадостные мысли о будущем.

Ведь байратская делегация до сих пор считала, что прибыла не только для подписания мирного договора, но и на помолвку принцессы Барияр с повелителем Ирмунда. Наши хитромудрые Ромус и Анриш отложили торжественное объявление о женитьбе на целых пять месяцев. Хотя весь Ирмунд так или иначе об этом уже знал, но Тайная канцелярия тщательно мутила воду. Всякие сомнительные сведения, слухи и одна дурнее другой сплетни разлетались как горячие пирожки. Только ради того, чтобы его величество Мандикар фин Формарр был по-прежнему уверен, что все это действительно лишь слухи, ведь официального сообщения от Ирмунда не было.

– Его темное сиятельство, герцог ди-ре Сол, глава Тайной канцелярии Великого Ирмунда, – прогремело на весь зал и я, невольно затаив дыхание, привычно залюбовалась своим мужем.

Анриш уверенным шагом направился к тронному помосту. Его черный с золотом наряд несколько сливался с ковровой дорожкой, но разве можно такой мелочью хоть как-то умалить эту живую силу, мощь, харизму? Наоборот, черное полотно только усиливало впечатление, чтобы даже самые недогадливые осознали, что мимо них идет сам жнец смерти.

Со стороны короля Байрата помост облепили телохранители и представители Ройзмунской академии. У нижних ступенек стояли ректор Эльват фин Жигаль с деканами, в том числе целительского факультета, мэтром Родом Мерриком. Напротив них, с другой стороны помоста, откровенно ухмылялся преподавательский состав Далейтской академии. И я даже догадалась, откуда на лице Терраса ди Лана такая высокомерная ухмылка победителя.

Как и обещал Анриш, все тридцать светлых, прибывших в темную академию по обмену, выжили. Более того, достойно и даже задорно прошли практику, завоевав умы и сердца темных магов. Выпускники получили дипломы Далейтской академии, студенты остальных курсов – грамоты об успешном прохождении предметов программы обучения и практики.

Самое интересное случилось, когда мы получили кровью и потом заслуженные бумаги. Из двадцати девяти «смертников» лишь восемь изъявили желание вернуться на родину: Мирна Роуш, несколько природников и парочка боевиков. Да и те только потому, что от них зависели семьи. Остальные неделю назад радостными криками поддержали предложение нашего обожаемого куратора Дея Лореса остаться в Ирмунде и продолжить творческую карьеру в составе музыкального коллектива «Светлячки». Да-да, именно так я назвала наш ансамбль песни и пляски.

С учетом моего статуса герцогини ди-ре Сол, точнее размеров живота, который скоро на нос налезет, и будущих новых наследников, Анриш настоял, чтобы управлением ансамблем занимался Дей Лорес. Я же стала главным худруком и хореографом.

Начальство Ройзмунской академии нет-нет, да бросало крайне недоуменные взгляды на Дея Лореса, гадая, с чего это он стоит со стороны темных? Ничего, скоро узнают, что мэтр Лорес не только руководитель «Светлячков», но и продолжил еще на год свою карьеру преподавателя по боевой магии в Далейтской академии. Ведь его обожаемой будущей супруге, Адеис Лаш, которой он вчера сделал предложение руки и сердца, здесь учиться еще год.

Еще веселее: Анриш мне по секрету накануне сказал, что из тридцати темных студентов, учившихся в Ройзмуне, обратно вернулись тоже не все. Троих, видимо, страшным подкупом уговорили остаться на королевской службе в Байрате. Откровенно говоря, я совсем не по-герцогски ржала, ведь узнала, как обучают темных магов. И главное – чему. Служить на благо своего народа и трона Великого Ирмунда.

Зато часть тех, кто вернулся, «прихватила» с собой светлых невест. Точнее, уже жен, темные времени зря не теряли. Это я тоже узнала на личном опыте, припомнив как мне тайком пытались родовое колечко на палец надеть. Среди «прихваченных» из Байрата светлых даже двое парней оказалось, которых окрутили, соблазнили, в общем, свели с ума и присвоили темные девицы, ушедшие туда по обмену. Причем, эти двое светлых довольно сильными и полезными Ирмунду магами оказались.

Вон, того же Рина Шмуна повелитель с Анришем тоже и окрутили, и соблазнили, и присвоили наглым, неприкрытым подкупом. Тщательно задокументированной гарантией, что он доучится в Далейтской академии под охраной магов смерти, потом ему предоставят самую лучшую лабораторию под его артефакты. И все-все-все, что пожелает. Даже темную невесту, титул, земли и опять все-все-все. Лишний раз убедилась, что Ромус с Анришем – слишком умные, дальновидные и предприимчивые темные. Аж бесят!

– Пошли скорее, скоро ваш выход! – вцепившись в мой локоть, Ильза потащила меня за собой словно на буксире.

Придерживая живот, я семенила за свекровью, за нами тенями следовали Томаш и Ринх – личная охрана сердечка одержимого Анриша. Мы успели вовремя, Злата со своими родными одновременно с нами подошла к высоким двустворчатым дверям, готовясь предстать перед народом. Ведь сегодня наше с ней официальное представление не только Ирмунду, но и соседнему Байрату. Такой вот ироничный юмор у наших мужей.

Фин Рыбки сегодня в полном составе. Сама Злата в роскошном золотистом платье со слегка открытыми плечами, облегающим лифом, и струящимися от груди свободными складками. Еще и с короной-диадемой на голове. Ее светлые пряди уложили в не менее замысловатую прическу, чем у Барияр. Да и внешне Злата выигрышнее, вот не спутаешь, кто в этом зале повелительница, а кто принцесса. И главное, свободный крой золотого платья Златы не скрывал выступавший ненамного меньше, чем у меня, о многом говоривший животик.

На мне сегодня такое же платье, как у подруги, только серебристого цвета и герцогская диадема из белого золота, увенчавшая мою макушку и уложенные в косы шоколадного цвета волосы.

Мы обе сняли иллюзии и не прятали изумрудные, искрившие глаза магов жизни. Впрочем, как и все семейство фин Рыбок. Им больше нечего бояться при новом титуле и положении. Опять же, Анриш накануне признался, что светлые земли барона фин Рыбки поменяют на равные у темных, в другой части королевства. Тот кусок нужен Байрату, чтобы защитить торговый пограничный тракт с другим соседом, поэтому они с братом уверены, что его величество Мандикар фин Формарр согласится на подобный обмен землями. Это темный повелитель сделал приятное любимой жене после новости о ее беременности, пообещал сохранить земли ее семьи и присоединить их к Ирмунду.

Жаль, мои земли у столицы находятся, но мне Анриш с Ромусом и так выделили всего слишком. Аруш до сих пор спокойно выдохнуть не мог, потерялся в розовых облачках счастья, любуясь на свои пальцы с кучей печатей главного поверенного всего и вся.

– Удачи! – пожелала мне взволнованная повелительница.

– И вам, – подмигнула я не только ей, но и ее родителям, двум нарядным ангелочкам сестрам и красавчику брату.

Все они будут последними, чтобы шокировать, поразить, выбить из Мандикара спесь и уверенность. В общем, обычные политические игры.

– Ее темное сиятельство, вдовствующая герцогиня Ильза ди-ре Сол, – прогремело в очередной раз. Двери распахнулись перед нами с Ильзой. И без промедления представили меня: – Ее темное сиятельство, герцогиня Эмария ди-ре Сол.

Мы со свекровью обменялись ухмылками и двинулись по ковровой дорожке, являя себя не столько темным, сколько светлым. Поравнявшись с преподавателями Ройзмунской академии, я насладилась их отвисшими челюстями, особенно когда и ректор, и декан целительского рассмотрели и мой живот, и изумрудные глаза с золотыми искрами. Пусть я маг жизни, но ничто зловредно человеческое мне не чуждо!

Я настолько увлеклась мелкой местью, что пропустила момент, когда возле меня оказался Анриш. Крепко прижал меня к себе, фактически внес на помост и усадил в кресло на ступень ниже первых лиц. Я встретились взглядом с Барияр, смотревшей на меня круглыми глазами, в которых не смогла скрыть счастливого облегчения. Я ей искренне улыбнулась, нутром ощутив в ней хорошего, светлого человека.

Ответить мне или что-то сказать принцесса не успела. В этот момент прозвучало новое объявление, которое погрузило зал в напряженную тишину:

– Ее темнейшество, повелительница Великого Ирмунда Злата ди-ре Солар!

Злата, приподняв подбородок, спокойно и уверенно двинулась по проходу. Ей нечего было бояться, впереди ее ждал вставший с трона Ромус, одержимо влюбленный в свою золотую звездочку.

Такой гробовой тишины не было даже когда объявляли королей и повелителей. Наличие повелительницы у повелителя Ирмунда всех потрясло до основания. Особенно светлых.

Как и Анриш, Ромус не выдержал – встретил свою супругу на полпути к помосту. Приобняв за талию и не скрывая своих чувств, помог ей подняться по ступенькам и занять третий, до этого свободный стул по левую руку от себя. С правой – сидел король Байрата и секунды две откровенно таращился на Злату.

Я без особых проблем ощущала чужие эмоции из-за того, что носила мага смерти. И судя по злорадному флеру, сделала неутешительный вывод: такие вот «встречи» до помоста и «нетерпеж» у наших мужчин скорее демонстрация. Наказание светлых, щелчок по носу. Типа смотрите, глупцы, где столь важные для вас маги жизни, которых вы по всему Байрату собирали, а вот прокололись – сами к нам прислали. Своими руками!

И вдруг зал охнул – рядом со мной завалилась Барияр, потеряв сознание.

– Бедняжка, не справилась со счастьем, что избавилась от статуса повелительницы темных… – тихо хмыкнула Ильза, тем не менее, поспешила помочь мне усадить принцессу обратно на стул и привести ее в чувство.

Его величество Мандикар скрипнул зубами от злости и стыда. Ведь, по сути, сейчас его дважды поставили в самое неловкое положение.

А представление продолжилось:

– Его темное сиятельство князь Ирмин ди Рыбкин, светлейший брат повелительницы Ирмунда.

Старшему брату Златы Ромус выдал новый титул и земли, чтобы расширить и укрепить род магов жизни в Ирмунде. В конце концов, магов жизни много не бывает по определению. Все пригодятся.

– Светлейший барон Маркус фин Рыбка с супругой Лидией фин Рыбка и дочерьми, родители и сестры повелительницы Ирмунда, – завершил представление светлого семейства церемониймейстер.

Я, уже не скрываясь, улыбалась, глядя на округлившиеся глаза его величества, ректора и деканов Ройзмунской академии, когда те увидели зеленые искрящиеся глаза магов жизни – барона и его детей. Да уж, Ирмунд легкой рукой перетянул к себе, можно сказать, толпу ценных магов. Вон Томаш с Ринхом буквально залипли на сестрах Златы. Да только шиш им, Злата к своим девчонкам шестнадцати и четырнадцати лет ни одну темную морду не подпустит без доказательств чистой и светлой… одержимости.

– Поздравляю, – проскрипел положенное его величество Мандикар, натянуто улыбнувшись Ромусу.

Затем бросил такой говорящий взгляд на ректора Эльвата фин Жигаля и незнакомого мне мужчину в сером камзоле, что я бы на их месте попросила политическое убежище в Ирмунде. Ректор, побледнев, пошатнулся, похоже, лишь чудом не потерял сознание. Но, слава богу, его успел поддержать один из деканов покрепче.

– По случаю подписанного утром мирного договора с Байратом, а также нашего с братом обретения своих половинок и скорого рождения наследников, мы решили устроить скромный концерт. Как ознаменование нового времени, мирного и добрососедского! – радостно объявил Ромус.

Кто не знает повелителя, счел бы его улыбку доброжелательной. Мы со Златой знали и иллюзий не питали. Ромус наслаждался местью врагу, тому, чей отец убил его родителей. Я скрипнула зубами. Какой же он мстительный редис, ы-ы-ы… Он же слышал наш вчерашний прогон, узнал, с чего мы начнем концерт. И специально выбрал такие слова.

– Мы будем очень рады послушать красивую нежную музыку. Вы правы, мой темнейший собрат, – согласился Мандикар.

Ромус царственно кивнул, блеснув темным, мрачным триумфом в глазах и под сводами торжественного зала опять громогласно объявили:

– Выступает темнейший ансамбль под личным покровительством его темнейшества, повелителя Великого Ирмунда Ромуса ди-ре Солара – «Светлячки»!

Что? Темнейший ансамбль? Под личным покровительством Ромуса? Пыхтела я, пока лакеи просили народ отойти к стенам, освобождая широкий круг для сцены и занося крупногабаритные инструменты и стойки с чашами и гонгами. Как все приготовили, церемониймейстер добавил под ласковый смешок Анриша:

– Художественный и хореографический руководитель и создатель ансамбля, ее темное сиятельство герцогиня Эмария ди-ре Сол.

Я радостно выдохнула, выбросив из головы политику. Ведь сейчас будет музыка! В зал вошли избранные по обмену в полном составе. Увы, скоро восемь из них уедет, но замену им мы уже нашли. Точнее, с огромным трудом отобрали из толпы желающих темных. Лица ректора и преподов нашей бывшей академии надо было видеть. А ведь это лишь самое начало…

Виктор за своей ударной установкой смотрелся вальяжным сытым львом, Анхиль, Алесан и Этеис с гитарами в руках – воинами. Вокалистом сегодня будет Дитмар в облегающих его мускулистое поджарое тело кожаных брюках и жилетке на обнаженном торсе. Впрочем, сегодня на сцене все в коже, и парни красовались голой мускулистой грудью. Я чуть не пищала от восторга, ведь передо мной боги рока! Р-р-р!

И понеслось. Сначала подпевка, потом пространство наполнило соло Этеиса, пронизывающий до самого нутра гитарный риф в его исполнении. Невозможно было не любоваться тем, как его пальцы порхали над струнами. Как и невозможно было остаться равнодушным к композиции, которая набирала силу, заставляя забыть обо всем всех присутствующих.

Да, песня «Thunderstruck» австралийской хард-рок группы AC/DC, которую написали Малкольм Янг и Ангус Янг, мало подходила к ознаменованию мирного договора, скорее звала к новым победам. Однако я уверена, именно она сплотит два королевства, потому что музыка Земли захватит умы светлых и темных. И мои «Светлячки» нам помогут!