Мейсон откинулся на спинку и прикрыл глаза от наслаждения, положив руку на голову девушки. Но почему-то перед глазами всё равно стоял образ Эмили и её обнаженное бедро в разрезе халата.В первые в жизни он представил, что это она сейчас стоит перед ним на коленях и ласкает его.Что это её руки и губы на его теле.
Он так возбудился от этой мысли, что через пару минут почувствовал долгожданное облегчение.Мужчина достал из кармана смятую пачку сигарет, прикурил и затянулся, выпуская дым в полумрак кабинки, Смотря как танцовщица приводит себя в порядок.
В полумраке неонового света её силуэт казался еще более загадочным. Движения плавные, почти автоматические. Она поправляла волосы, подкрашивала губы перед маленьким зеркальцем, словно возвращалась из другого мира. Мира страсти, соблазна и мимолетных желаний.Они оба были здесь ради минутного забвения, ради иллюзии близости в этом холодном, одиноком городе.
- Меня зовут Сандра, и я не прочь ещё как-нибудь потанцевать для вас.Мейсон знал, что стоит ему чуть ей подыграть и он сможет получить её ещё раз, но он лишь пробормотал:- Хорошо, я учту. А сейчас я бы хотел побыть один.Танцовщица ушла, а Мейсон закрыл глаза, пытаясь унять дрожь в руках. В этот момент он почувствовал себя самым одиноким человеком на свете.
Всё что ему сейчас хотелось, это поехать домой, к Эмили, но там Алекс а значит он будет тупо надираться всю ночь, тем более, что волчьи гены слишком быстро выводили алкоголь из его организма.Мужчина уставился в потолок. В голове роились мысли.
Он знал, что поступил подло по отношению к Эмили, да и к Сандре тоже. Он использовал их обеих в своих целях. Но он не мог иначе. Ему нужно было хоть какое-то утешение, хоть какое-то забвение.
Боль, которую он испытывал из-за недавних событий, была невыносимой. Она разъедала его изнутри, словно кислота, и не давала покоя ни днем, ни ночью. Он пытался заглушить воспоминания, утопить их в алкоголе и мимолетных связях, но ничего не помогало. Боль лишь притаивалась, готовая в любой момент нанести новый удар.
Он понимал, что своими действиями причиняет боль другим, но не мог остановиться. Он был как зверь, загнанный в угол, ищущий спасения любой ценой. Ему казалось, что если он перестанет двигаться, перестанет искать утешение, то боль поглотит его целиком.Он понимал, что его поступки имели последствия, и теперь ему придется жить с этим грузом на душе. Он был в тупике, не видя выхода из этого лабиринта отчаяния.
Мейсон достал из кармана телефон и набрал номер Эмили. Ему захотелось просто услышать её голос.Он долго слушал гудки, но она не отвечала. Он попытался еще раз, но все было тщетно. Он понимал, что она, вероятно, спит. Или просто не хочет с ним разговаривать. Он не винил ее. Он заслужил это.
Мужчина отключил телефон и бросил его на стол. Ему больше не хотелось ничего. Он просто желал, чтобы все это закончилось. Однако сейчас, глядя в потолок, он чувствовал лишь опустошение.Ему нужно было проветриться, очистить голову. Мейсон вышел на улицу, где ночной город шумел и жил своей жизнью. Он шел, не разбирая дороги, чувствуя, как его терзает необъяснимая вина.
Но вина перед кем? Он ничего не должен Эмили.И ей скорее всего плевать где он и с кем.Он знал лишь одно: Эмили заслуживала большего, чем мимолетная связь.Мужчина не понимал, что с ним происходит.
Но с другой стороны она такая же, как и другие. Он сделает её своей, а пресытившись избавиться, как и от многих других.Он никому не позволит надолго обосноваться в своей голове, а уж тем более в сердце.
Мейсон достал сигарету и снова закурил, глубоко затягиваясь. Ему казалось, что только никотин способен хоть немного успокоить бушующие в нем эмоции. Но даже он не мог заглушить образ Эмили, ее глаза, полные грусти и немого укора.