Любитель

Глава 16. Попытка к бегству

В своё время я шапочно проскользил по множеству эзотерических практик, осваивал самые разные техники и кое-что в них понял, пусть и по верхам.

В частности, то, что разговоры о схожести и общей основе множества разных мистических и религиозных учений – это пустая болтовня дилетантов. Разные учения, разные практики – о разном и для разного.

Христианство слабо совместимо с буддизмом, якутский шаман вряд ли найдёт общий язык с гаитянским, ну и так далее.

И, например, различные техники организации мышления, которые применяются адептами разных систем, глупо звать одним и тем же словом "медитация". Буддисты пытаются скрыться в своей медитации от реальности, которую полагают мучительной иллюзией, очистив сознание от всяких мыслей.

Хитбодедут — напротив, интенсифицирует и углубляет процесс мышления, направляет практика к установлению связи с Творцом.

Представители ещё одного направления стремятся очистить сознание, добиваясь того, чтобы практик повысил степень своего присутствия в окружающей его реальности, а не пытался от неё отстраниться, вслед за буддистами или обратиться к её источнику, как это делают хасиды.

Принятие того, что кажется непереносимым – это то, что нужно мне было прямо сейчас. Я это чувствовал. И, с некоторым усилием, сбросил транс и вспомнил. Вернул себе все те ощущения, которые проходил в начале двухтысячных.

Как будто проснулся после дурного сна, вернув контроль и над собственным разумом и телом.

Оглядевшись вокруг, я понял, что для меня кое-что изменилось, а для окружающих – нет. Пилоты по-прежнему лежали без сознания, Теолен по сети не отзывался, а Анта еле шевелилась – такое ощущение, что она пытался прийти в себя после нокаута и дикого похмелья одновременно.

Я обратил внимание на время и сразу же переместил его на тактический экран – до поражения корабля с блокировщиком гиперпереходов оставалось около полуминуты.

Перебросив весь максимум мощности реакторов на разгон корабля, я понял, что, кажется, от волны идущих абордаж кораблей мы оторваться не успеем и если нам и входить в гипертуннель – то со вражеским десантом на борту.

Само по себе это было бы и неплохо – если вспомнить предыдущий опыт, то абордаж мы могли бы вполне успешно отразить.

Но, увы, это только при условии, что у нас на корабле работает активная оборона. Однако, прямо сейчас она была весьма условно. Даже если я восстановлю контакт с бортовыми дронами, то максимум устройств, которым я смог бы очень слабо управлять – это сорок. Сапианты потянут ещё восемьдесят – по двадцать на каждого.

Одна надежда на то, что источник таинственной проблемы, выведшей из строя живой и неживой экипаж, исчезнет после того, как мы войдём в гипертуннель.

Анта сумела принять сидячее положение и вытерла кровь из носа.

Почти одновременно с этим наши ракеты достигли корабля с блокировщиком и его не стало. Взрыв антиматерии – это не та вещь, от которой может защитить корабельная броня, пусть даже усиленная.

Но давление на мой разум так никуда не исчезло – просто сейчас я себя отгородил, как тёплая комната в доме отгораживает жильцов от непогоды.

-Вот жопа

-Тонко подмечено

-Только непонятно что это

-Жаль, я думал, у тебя есть какие-то идеи

-У меня сейчас идея одна – надо разгоняться и входить в гипер. Перекинь на меня управление полётом – если они зацепятся за корабль, тебе борьбой с абордажем руководить. Боты хоть отзываются?

Боты не отзывались, но мысль была резонной. Выдав Анте доступ, я вызвал сапиантов ближе к капитанской рубке, указав им взять с собой по максимуму носимое вооружение и одеть скафандры.

Чем быстрее релятивистская скорость корабля, тем быстрее он проходит гипертуннель. И тем выше потери энергии в туннеле. Чем больше масса корабля – тем они, тоже, выше. Если зайти в туннель с нехваткой энергии – то можно и не выйти.

Но сейчас мы сильно не догоняли до предельной для нас скорости. И я форсировал работу внутристемных движков, разгонял гипердвигатель с бустером, пытаясь выжать хотя бы ещё несколько минут – потому что чем быстрее зайдём, тем меньше идущих на абордаж шаттлов и автономных ботов успеет проскользнуть туда с нами в одном пузыре. Все кто не успеет – просто пролетят по космосу мимо, их массы недостаточно для самостоятельного входа в гипер.

А вот тех, кто скользанет вместе с нами, придётся отбивать, и, при плохом раскладе, в шесть рыл. Я перефокусировал работу волнового подавителя так, чтобы отработать по догоняющей нас волне вражеского десанта. Часть преследователей, которые ещё продолжают маневрировать, это собьёт с траектории, но наиболее близкие, идущие по прямой это не заденет.

Последние десять минут перед тем как мы вошли в межсистемный туннель ознаменовались идиотским и странным эффектом – догнавший нас десант влетал во внешний объём корабля, проламывая маскировочные экраны и, по всем признакам, подпадал под неведомое воздействие, морозившее мозги людям и высокоуровневым компьютерам. Внешние видеокамеры показывали, что часть десанта даже закрепиться на корпусе судна толком не могла, болталась в объёме как в прорубе... Но не все.

Два шаттла вполне осмысленно зацепились за внутренние балки рамной конструкции корабля и высыпавшие оттуда фигуры в скафандрах ринулись оттуда в обе стороны – и к передним реакторам и к основному корпусу Кон-тики. Это было совсем уже не хорошо. Если на борту Кон-тики нас условно шесть бойцов, то в переднем блоке никакого внутреннего прикрытия нет вообще. Ни один из бортовых дронов по-прежнему не отзывался. Мне оставалось только надеяться, что они не успеют дорваться до реакторов, потратят время на то, чтобы прорубаться через броневую поверхность реакторного корпуса.

Впрочем, облегчать жизнь незваным гостям я не собирался, и, отключив корабельный генератор гравитации, закрутил корабль вокруг продольной оси.

-Что ты делаешь?!

У Анты был повод негодовать, вращение, приложенное к корпусу, резко снижало стабильность корабля при входе в туннель

-Так надо...

Следующей командой я дал двигателями импульс в противоположную сторону, почти погасив эффект от предыдущего манёвра.

Высадившихся на корабль я этой дерготнёй за его пределы не выкинул, но попытку вскрытия корпусов реакторов и внутреннего корпуса Кон-тики временно пресёк.

А там уже и в гипертуннель вошли. Бегство оказалось успешным.

Сапианты, тем временем, выдвинулись по моей команде к переднему технологическому люку.

Человек, не находящийся под стационарной защитой оборудования гиперперехода, при входе в гипер прямой опасности всё же не подвержен, но претерпевает незабываемые ощущения – намного худшие, чем от морской болезни. Мой расчёт на то, что абордажную партию этим эффектом заденет оправдался – ведь упомянутую защиту для внешних объёмов корабля я отключил. Вышедшие на внешнюю плоскость корабля сапианты должны были, по моей задумке этим воспользоваться.

Удалось им это, впрочем, частично. Сапиантам удалось убить или вывести из строя двоих нападавших, часть из оставшихся ответила огнём и это стоило правой руки Мате. Скорость атакующих не уступала скорости сапиантов и тем пришлось оттянуться внутрь корабля. Пострадавшую пришлось отправить в сторону медотсека. Хотя сапианты могли самостоятельно справляться с боевым шоком, руку ей самой всё равно не регенерировать и, даже, временная блокировка раны может быть лучше сделана капсулой. Которая, впрочем, тоже пока не работала, встроенный в неё малый искин ещё не оправился от тормозящего внешнего воздействия.

К счастью, внешний люк успел благополучно закрыться, а я продолжил попытки что-то сделать с внутрикорабельной сетью. Она, постепенно, оживала. Примерно в том порядке, в котором я и предполагал. Сначала – более примитивные встроенные компьютерные системы, затем – дроиды. Процесс и скоростью и динамикой развития напоминал таянье льда под апрельским солнцем. Вроде и жарко – а серые холодные груды исчезают с городских улиц вовсе не в один миг. И Теолен не отзывается, а ждать его нет смысла.

Достучавшись до располагающихся на внешних плоскостях Кон-тики противоабордажных дронов, я начал фокусировать их на атакующих. Раз те такие прыткие – то мне казалось правильным вышибать их последовательно, иначе может совсем нехорошо получиться. Так-то меня устроил бы размен один к одному и даже пять к одному – дронов много, они, даже после нашей модернизации дешёвые. Поэтому я настроил атаку по приоритетам так, чтобы дроны фокусировали свой огонь не более чем на двух целях. Одновременно я мог управлять не более чем сорока устройствами, и, когда на мои запросы начали отвечать всё новые оживающие роботы – начал перехватывать управление ими и сразу отправлять их в атаку.

К несчастью, переделегировать часть управления на сапиантов я не успевал – дроны оживали не сразу, скорости, с которой я успевал их подхватывать, хватало разве что на то, чтобы отправлять их в бой и находить и включать новые.

Нападающие также отвечали сильным и точным огнём и размен выходил какой-то неправильным – сейчас для меня было очевидно, что перспектива вскрытия корпусов Кон-тики и ближнего к нам внешнего реактора весьма реальна. Из сорока двух первоначально нападавших мы сумели, пролетев десяток минут в гипере, убить только десятерых.

Перефокусировка системы волнового подавления на атакующих не помогла. Если бы я ставил научные опыты, я бы сказал, что отрицательный результат – тоже результат. Но сейчас я лишь убедился в своей догадке – против нас работали не роботы, не киборги, а сапианты, такие же как те, что были у меня. На них не действуют ни ЭМИ-помехи, ни принудительная стабилизация ЭМИ-полей. И, значит, мы имеем дело с какой-то конкурирующей группой с Тикуаны, которая может очень неприятно удивить нас в абордажном бою.

Впрочем, учитывая характер атаки, выключившей почти всю серьёзную мыслительную деятельность на корабле, причастность Тикуаны не оставляла особых сомнений – ещё из первой выученной базы об этом звёздном государстве я знал, что дистанционное воздействие на сознание – это эксклюзивная технология этой космической империи, не распространявшаяся владельцами по Содружеству.

Теолен пришёл в себя ещё через пять минут – примерно в тот момент, когда крышка внешнего люка оказалась вскрыта нападавшими. Оставшиеся два люка я предпочёл открыть самостоятельно – у меня были свои планы на внутреннюю атмосферу в коридорах корабля и я предпочёл не оттягивать драку.

Мои сапианты оттянулись к центральному посту, в котором и были расположены рубка пилотов и рубка капитанов, а входящих в корабль врагов встретил короткий свист вылетавшего наружу воздуха.

-Меня выключило, не понимаю что это

-Не время, нас взяли на абордаж. Возьми на себя ботов.

Дальнейшая унылая, утомительная и нудная высокоскоростная резня продолжалась довольно долго.

У нас не было возможности одновременно использовать все наши преимущества и я был вынужден непрерывно, в быстром темпе решать задачу "перевозки волка, козы и капусты через реку". Зашедших во внутренний корпус Кон-тики вражеских сапиантов нужно было бы лишить возможности ориентироваться, вкачав в коридоры корабля фермионный газ. Тогда бы мы получили серьёзное тактическое преимущество. Но, чтобы это сделать, мне пришлось бы отключить ЭМИ подавление, которое осаждало фермионный газ на поверхности корабля. Если отключить ЭМИ – ресурс нападающих усилится, так как придут в себя абордажные дроны и автоматика всех восьми шаттлов, успевших добраться до нас.

Если не отключать ЭМИ, то наши дроны снаружи корпуса имеют подавляющее численное преимущество, но в коридорах Кон-тики ситуация так на так...

Вражеский отряд втянулся в коридоры корабля и Теолен вывел им навстречу дронов. Сейчас наши устройства были получше, чем во время первой попытки захвата корабля, но биотехника Тикуаны была совершеннее и размен шёл не в нашу пользу.

Дождавшись, когда два десятка вооружённых рыл пройдут мимо оставшихся исправными люков, я их захлопнул. Почти одновременно с этим начали приходить в себя люди. И на корабле и в шаттлах.

Тот короткий период времени, пока дроны уже работали, а люди ещё не были в состоянии что-то делать мы использовали сполна, сосредоточив огонь на шаттлах десанта. И теперь волна наших боевых роботов не давала им рыпнуться, разламывая их огнём буквально в куски.

Вражеские сапианты, пытавшиеся прорезать корпус переднего реактора, оставили в арьергарде пятерых и те отстреливали наши дроны с такой же эффективностью, с какой те расправлялись с оставшейся частью десанта. Около трёх минут взаимного выпила привело к тому, что, кроме сапиантов, у нападавших не осталось больше никого.

Но внутри Кон-тики нападавшие оттеснили противоабордажных ботов от стенки реактора и начали опасно продвигаться по боковому коридору к центральной рубке.

Ну что ж. По испытанной схеме, я вкачал в коридоры корабля вместо атмосферы фермионный газ. И сразу стало как-то веселее.

Нападавшие так и не сумели прорезать внешний корпус реактора, хотя были к этому чрезвычайно близки.

По итогам боевого столкновения наш корабль получил множество мелких, но неприятных повреждений, мы потеряли около семи процентов противоабордажных ботов, веру в полную надёжность выбранных тактических схем защиты и руку сапианта Маты Привалов.

Всё можно было восстановить – и запас маскировочных панелей у нас был, и рука в медкапсуле регенерировалась. Тактические схемы подлежали новому обдумыванию и доработке...

Ну а приобрели мы незначительные трофеи - тучу обломков техники, трупов. Последние, особенно трупы сапиантов, я вознамерился распотрошить в медицинском блоке.

Будет случай – продам всё что удастся вытащить на чёрном рынке. А нейротехнику сапиантов не лишним будет и просто изучить.

На корабле у меня не было столь совершенного оборудования, как в лаборатории Лейната – поэтому сей процесс занял одну из медкапсул, требовал моего постоянного непосредственного участия и грозил затянуться на двое-трое суток. Впрочем, грех жаловаться...

Остаток маршрута был потрачен на ремонт. Ну и ещё мной лично – на обдумывание ситуации. А она выглядела так, что что-то сильно не так идёт, если не во всей империи Атаран, а в конкретном секторе – если нас гоняют как волки зайца по полю, причём вроде бы свои же военные и представители предполагаемых союзников.

Выход из гипера мы встретили уже в подштопанном состоянии и морально готовились к следующему этапу гонки с неизвестными. Хотя, по плану, мы должны были сдать армейские грузы и заключённых на военной базе, но я уже исходил из худшего, и ожидал, что история с нападением неведомых врагов в системе Стобоона пойдёт по новой.

Беда пришла откуда не ждали. Стоило мне расслабить булки и вздохнуть с облегчением – здешние военные коммуницировали штатно, признаков нападения не было, как сигнал тревоги пошёл из помещения с "тюремными" медкапсулами, в которых перевозились двое неизвестных. Крышку одной из капсул, как мы увидели на записи видеонаблюдения выдавило изнутри, здоровенная серая, как кожа слона, но вроде бы антропоморфная туша вырвалась наружу... после чего камеры в помещении не отрубились совсем, но начали работать в каком-то странном режиме – отрисовывая контуры неведомого существа. Нормальная картинка сменилась чем-то похожим на мультипликацию.

Ни кто из нас не знал, что это за урод – ни я, ни Теолен, информации о заключённых нам не передавалось. Но обычным человеком это быть просто не могло. Вещательная рассылка о тревоге на борту пошла по всем подряд, включая конвойный отряд. Но не дожидаясь их реакции, Теолен задействовал уже выработанные нами протоколы противоабордажной защиты. Я понятия не имел как парализовать существо, которое не удержало в состоянии принудительного сна медкапсула, поэтому счёл, что его допустимо убить, раз уж Бейл Амо разрешил на крайний случай. Тем более, что этот случай выглядел именно крайним. Ещё минута, и Теолен сообщает мне, что вынужден частично отключить периметр дистанционного наблюдения за помещением – восставшее из капсулы существо одновременно пыталось вскрыть выходную дверь и вело взлом нашей информационной системы. И у него не то, чтобы получалось, но проблем Теолену оно создать успело.

Как и было принято у нас в таких ситуациях, мы стравили атмосферу из коридоров корабля, но фермионный газ запускать в них не стали. Скафандра у пленника военных не было, им мы решили, что голый вакуум, образовавшийся в коридорах, послужит ему лучшим препятствием.

Решили неправильно. Мощная серая туша, с длинными и толстыми руками похожая то ли на человекообразную обезьяну, то ли на тролля из земных сказок, вышибла, наконец, дверь и выкатилась в коридор. Эффект ухудшения картинки с камер сработал и здесь, что у него за лицо я толком не разобрал.

Вакуум, судя по всему, впечатления на существо не произвёл. Также как и огонь излучателей противоабордажных дроидов, которых существо, разбило в куски – судя по тактической схеме, Теолен накосячил и вывел их служебных коммуникаций слишком близко. Так-то лазерные излучатели дроидов даже металкерамические броневые листы корабельных переборок могли проплавить. Но на практике сбежавший заключённый не дал им времени – он двигался слишком быстро, обгоняя в своём движении и сапиантов, только выбегавших из кают в параллельном коридоре, и других дроидов и, тем более, военных, которые только-только начали шевелиться.

Серое существо как будто знало, где находится центр управления кораблём. Теолен не успел задвинуть внутренние переборки, раскрытые, чтобы выпустить воздух, как оно молнией промчалось через два промежуточных помещения, соединяющие корабельные коридоры.

Ещё несколько секунд и сработавшая автоматика медицинского импланта дала мне, увы, временно, минимально необходимый темп восприятия – теперь я наблюдал серого "тролля" просто как очень быстро, но всё же различимо движущегося человека. Его фигура приближалась к общей броневой переборке, прикрывавшей вход в рубку с пилотами и капитанскую рубку, в которой находились я и Анта.

Удар. Люк переборки устоял. Ещё удар...

Я рассчитывал, что времени у нас будет достаточно, чтобы продержаться до подхода противоабордажных сил. В конце концов, этот люк был штатно рассчитан на противостояние тяжело вооружённому вражеского десанту – не картонная дверь в советскую квартиру, а тяжёлая, надёжная конструкция.

Существо имело по данному вопросу иное мнение – серия частных ударов, нанесённая по броневой створке сделала бы честь легендарным мастерам Вин-Чун... на тактическом экране дверь подсветилась как проблемная.

- Аааххх... - Анта дёрнулась из кресла наверх и обрушилась обратно. Из её носа, как и в прошлый раз, во время атаки на разум, потекла кровь, но девушка явно оставалась в сознании.

Её лицо было сосредоточенным – как мне показалось, она чем-то управляла через нейросеть.

Удары в бронированный люк продолжились ещё немного времени и прекратились. Я было приготовился к худшему... Но на тактическом экране дверь оставалась целой, а "серый тролль" перестал двигаться.

Одновременно с этим Анта видимым образом расслабилась.

-Его я остановила, но что делать дальше – проблема. Пойдём туда.

Изображение с камер вернуло себе и цвет и качество. И теперь "серый тролль" снова был виден на нём во всём своём неприглядном виде – похожий одновременно на очень бледного негра и на гориллу, обнажённый тип стоял, покачиваясь посередине коридора, совершенно не обращая внимания на то, что вокруг него нет воздуха. Пространство вокруг него было заполнено яркими пятнами, внешне напоминавшими ярко светящиеся желтки от куриных яиц. Пятна, числом не менее пятидесяти, располагались на разной высоте и расстоянии, безо всякой системы. И кружились против часовой стрелки вокруг серой туши. Медленно, весьма медленно, но синхронно. Этак секунд десять на оборот.

-Анта, что это?

-Хаарулты же. Я потратила одну группу. Теперь не продать, постоянная привязка на меня. Но это лучше же... Хотя у нас, конечно, большие проблемы.

В это время со мной связался Теолен и поинтересовался тем, что мы делаем дальше. Подтянувшиеся противоабордажные дроны взяли беглеца на прицел, но искин, вполне разумно, не рисковал стрелять, опасаясь задеть непонятное.

Кажется, нам с Антой предстояли длительные объяснения.