Лучшие НФ-рассказы из "Новых миров". Выпуск 2

Джордж Коллин
Необычайные приключения Мартина Борга
The Singular Quest of Martin Borg Рассказ, 1965 год

В разгар суровой зимы, когда земные колонисты на Борге IV умирали как мухи, а аборигены плодились, как кролики-веганы, у которых период вынашивания составляет всего десять дней и выводки получаются очень крепкими...

В разгар зимы на Борге некий рэкетир по имени Алан Фирмоул ожидал депортации с планеты вместе с двумя ящиками цветов лис, которые остались непроданными из первоначальной партии в двенадцать ящиков.

Этот цветок, лис, в распространении которого Фирмоул в то время принимал активное участие, появился в результате скрещивания орхидеи и венерианской дьявольской лилии, после кропотливой и неустанной работы трех поколений садоводов; итоговым результатом стало создание уникального аромата, малая доза которого могла повергнуть человека в коматозное состояние запредельного счастья; наступившее блаженство избавляло потребителя от таких незначительных телесных забот, как прием пищи и сон, и неизбежно приводило к летальному исходу. В любом другом месте обитаемой галактики у человека хватило бы здравого смысла держаться от лиса на расстояние парсека, но, как справедливо подозревал Фирмоул, земляне-боргианцы готовы были сражаться друг с другом за право приобрести оранжево-золотые цветы.

Сам Борг IV представлял собой замерзшую груду глины и камней, которой требовалось восемьсот дней, чтобы совершить оборот вокруг рассыпающегося красного карлика; зима здесь длилась семьсот дней, а лето - всего сто; летом температура поднималась до рекордно высокой отметки в минус двадцать градусов по Цельсию, и никто в здравом уме не поверил бы, что возможна такая минимальная зимняя температура, как на Борге. Для двадцати восьми тысяч трехсот тридцати жителей Земли, закабаленных рабов Межпланетной горнорудной корпорации, численность которых сокращалась каждую зиму, величайшее счастье, какое только можно вообразить, вряд ли стало бы достаточной компенсацией за их обычные страдания.

Фирмоул успешно вел дела, извлекая прибыль в четверть миллиона кредитов из "легкой и приятной смерти", прежде чем жандармерия Космического агентства задержала его за торговлю наркотиками, вымогательство, незаконное владение экспериментальными растениями, крупную наживу и вмешательство во внутренние дела МГК, которая принадлежала Агентству.

А еще была Марти Марта, изысканная танцовщица из Запретного города удовольствий Хили, которая, благодаря воле Великих умов, не подчинялась никаким законам, созданным людьми, которая никогда в жизни не носила больше одного лоскутка одежды и не собиралась одеваться сейчас. В то время она путешествовала по известной галактике на борту космической яхты "Йохохо" в качестве наложницы Уолтера Пикселла, известного производителя печенья. Или, по крайней мере, она путешествовала до тех пор, пока не вышел из строя третий блок управления ионным двигателем, а "Йохохо" попал во внешнюю атмосферу Борга IV, что вынудило яхту отправиться в негостеприимный мир для срочного ремонта. В минутной вспышке гнева Марти высказала мистеру Пикснеллу все, что она думает о его яхте, его терминалах, выбранных им планетах и о нем самом, а Уолт в ответ шлепнул ее по одной из самых мясистых и непривлекательных частей тела и велел никогда больше не отсвечивать в его шлюзе.

Таким образом, получилось так, что она сидела рядом с Аланом Фирмоулом в зале ожидания космического порта Борг-Сити, который для этого места был довольно теплым - благодаря отоплению там поддерживалась комфортная температура на пять градусов выше уровня замерзания воды. Марти сидела там, ожидая следующего корабля, отправляющегося в дальний путь, сидела на чемодане, в котором хранился ее личный гардероб из пятисот двадцати семи нитей, украшенных драгоценными камнями - но в данный момент она выглядела не слишком эстетично, поскольку дрожала и покрывалась синей гусиной кожей.

Затем эти двое начали непринужденно и дружелюбно беседовать, как и подобает попутчикам и товарищам по несчастью; она отметила суровость холода, он подчеркнул преимущества теплой одежды, а она ответила, что у нее есть вырезки из газет 53 далеких звездных систем, каждая из которых подтверждала, что у нее самое красивое тело в известной вселенной - неужели он предлагает ей отказаться от всех совершенств, скрыв их только потому, что плоть временно поддалась слабости? С этого момента они перешли к разговору о дальнейшем и лучшем, разговор продолжался даже тогда, когда они были уже далеко от Борга IV - на борту корабля "Аврора", принадлежавшего компании "Кейп Кеннеди лайн" и направлявшегося к Тау Кита. И со временем, когда ей стало скучно, а он разочаровался в собственной свободе, а она одевалась так же легко, как и раньше - их разговоры приняли неизбежный оборот, и через девять месяцев после этого Марти Марта родила сына.

Мальчика она назвала Мартином в свою честь, и Боргом - в честь планеты, где она встретила его отца. Возможно, Марта назвала бы ребенка Фирмоулом, но к тому времени ей было очень трудно вспомнить имя человека, с которым она свела столь мимолетное знакомство.

В то время, когда ребенка почти отняли от груди, ей предложил "дружбу" Себастьян Скрим, самый богатый неженатый мужчина в галактике, но, естественно, близость их отношений была омрачена существованием у нее сына. Именно для того, чтобы укрепить эти отношения, Марта использовала четверть миллиона кредитов, которые Фирмоул оставил на хранение до своего освобождения из тюрьмы Тау Кита, и купила необитаемый планетоид в Тектоническом провале и пять подержанных роботов-ветеринаров, переделанных для ухода за детьми, и оставила младенца на их попечение.

Надо отдать должное Марти Марте, которая не была создана для материнства, и добавить, что со временем она твердо намеревалась вернуть себе ребенка или, по крайней мере, изменить инструкции роботам. Однако, к несчастью, она и Скрим погибли во время катастрофы "Ариадны" в 98-м году, когда пять материализовавшихся космических кораблей попытались занять один и тот же участок космического пространства в один и тот же момент времени, и юный Мартин Борг, которому как раз исполнилось три года, остался сиротой.

Так Мартин, единственный человек в своем миниатюрном мире, вырос красивым и сильным, унаследовав неиспользованный умственный потенциал отца и мужественную версию ошеломительной красоты матери. И роботы, словно компенсируя пренебрежение родителей, хорошо за ним ухаживали. В полном соответствии с инструкциями, они кормили его из бутылочки, купали, посыпали тальком, меняли подгузники, читали ему детские стишки, пели колыбельные, гладили и шлепали. Эти услуги роботы продолжали оказывать, когда Мартину исполнилось двадцать пять лет. Круглолицый парень, шести футов ростом и четырнадцати стоунов весом, лежал в своей кроватке и смотрел на вездесущие звезды.

Тabula rasa в состоянии полной готовности.

Что бы ни говорили о жителях Денеба X, приходилось признать, что они отличались страстной заботливостью. Похоже, что какое-то чуждое воздействие излучения солнца Денеба на жителей его десятой планеты чрезмерно возбудило доли их мозга, отвечавшие за сострадание.

Денеб-Сити был галактическим центром для двух миллионов и восьмидесяти одной благотворительной организации, и только на Хаверстоун-сквер располагались учреждения, занимавшиеся борьбой с голодом, расовыми предрассудками, наркоманией, нетерпимостью, несправедливостью, сибирской язвой, неграмотностью, рабством, крепостничеством, андроидизмом и жестоким обращением с животными, роботами, детьми и незамужними матерями. Денеб X был единственной планетой в галактике, где апатия считалась уголовно наказуемым деянием и где неосторожно произнесенные слова "Мне все равно" могли закончиться для человека пожизненным и абсолютным остракизмом.

Из этого следовало, что немногие денебианцы покидали пределы планеты, потому что, с одной стороны, их чувства слишком сильно страдали из-за того, что они сталкивались со слишком большим количеством несправедливостей одновременно, а с другой стороны, многие планеты, чье терпение истощилось из-за постоянных протестов против обычной тамошней деятельности, отказывали всем денебианцам во въездных визах.

Таким образом, Тектонический Провал стал зоной отдыха для туристов с Денеба. Этот Провал, огромный разлом, а точнее - бездна, тянущаяся от края галактической линзы и устремленная к центру, чернота, окруженная сияющими рифами разноцветных звезд, отличалась необычайными природными красотами; дополнительное преимущество для денебианцев состояло в том, что Провал был полностью свободен от звездных систем и сопутствующих им обитаемых планет. Стерильное место, где нет страдающих живых существ.

И все же не совсем стерильное - потому что в центре ее, подобно жемчужине в солитере, висел одинокий белый карлик с единственным планетоидом на орбите. Планета без названия, по-видимому, принадлежала некой Мартите Марте, танцовщице, ныне покойной.

Именно потому, что планета была явно невостребованной и очевидно необитаемой, госпожа Анакурна Блиц, президент Денебианской лиги "Матери против безнадзорности", посчитала, что высадиться здесь можно безопасно - и таким образом настал конец детству Мартина Борга.

Внизу простирался жемчужно-серый мир, мир туманов и угрюмых вод. Наверху было царство розовых облаков и золотых лестниц солнечного света; солнечные лучи в клубящемся тумане казались золотыми нитями, протянувшимися сквозь серый тюль. Это был мир негативов, мир настолько иллюзорный, что, казалось, у него не могло быть твердого ядра, и от поверхности сферы к другой поверхности можно было плыть или скользить сквозь незаметный и неощутимый эфир.

Это был мир, созданный для дриад и нимф - неземных существ, все движения которых казались фрагментами изысканного танца. Госпожа Блиц отличалась огромным ростом, бронзовой кожей и развитой мускулатурой - это было характерно для ее расы. Она возвышалась над крошечным миром подобно колоссу, перекидывающему мост через гавань Родоса. Существа, которое меньше подходило бы для этого места, представить попросту нельзя.

И все же именно она заглянула в устье долины и увидела пластиковый пузырь, уединенное гнездышко в розовых и голубых тонах, где Мартин Борг провел четверть века своего младенчества. Именно она разорвала этот пузырь и безболезненно обезвредила роботов, пытавшихся защитить своего подопечного (безболезненно, конечно, - в конце концов, она была секретарем Азимовского общества по предотвращению жестокого обращения с позитронными разумами). И именно она, рыдая и скорбя о бессердечии матерей, подхватила улыбающегося Борга на свои массивные руки и, поклявшись отомстить тем, кто бросил его здесь, и доставила Борга в свой дом на Хаверстоун-сквер, чтобы пробудить его дремлющий разум.

На Денебе X его научили читать и писать, ходить и говорить, любить и ненавидеть, одеваться, мыться и пользоваться туалетом. Ему преподавали историю и астрогеографию, английский и неолатинский, тибетский и вселенский языки, социоэкономику и тригонометрию, а также учили его быть внимательным. Ему также объяснили, что жизнь проходит в открытой клетке, и его жизнь на этой планете должна ограничиться ролью Бедного Неудачника. Подобно другим беспризорникам, которых притащили на Денеб X в качестве живых примеров бесчеловечного отношения людей друг к другу, Мартина выставили напоказ. День за днем он стоял в высоком холле Хаверстоун-хауза, смиренно склонив голову, а паломники с Денеба приходили со своим сочувствием, печалью и осуждением - с гневными колкостями, адресованными жестокосердной матери, которой Мартин никогда не знал. Это было публичное выражение бесконечной любви - но денебианцы, к примеру, не могли удержаться и закормили вкусненьким голодающую девочку, спасенную из тевтониевых шахт "Титаника", а она в итоге умерла от переедания желудка. Да, это была любовь - любовь, которая пресыщала и в конечном счете убивала.

И, пытаясь спастись, Мартин замкнулся в пределах собственного разума и там обнаружил удивительные вещи.

Мозг младенца очень мал, и для того, чтобы освоить элементарные навыки ходьбы и речи, малышу приходится напрягать все силы. Примерно так же он ведет себя, пока учится и взрослеет, направляя все силы на решение повседневных проблем. Таким образом, по мере того, как мозг достигает физической зрелости, силы разума истощаются, и до конца жизни человек довольствуется лишь продолжением повседневных процессов и тем, что расходует огромные ресурсы из неиспользованного потенциала. Но мозг Мартина Борга спал двадцать пять лет, и, в то время как новорожденный ребенок должен использовать весь потенциал своего мозга, чтобы освоить основные человеческие правила, притупляя тем самым остроту мысли, Мартин обнаружил, что ему нужно уделять этой задаче лишь малую часть умственных сил, и приближаясь к зрелости, он начал осознавать это. Мартин обнаружил, что в той части его разума, которая обычно остается нетронутой, заключены все способности, к которым человек стремился с незапамятных времен. Левитация и телекинез, телепатия, телегипноз и психосоматический контроль... Это была лишь малая часть того, чему Мартин Борг научился самостоятельно, того, что скрывалось в его светловолосой голове.

Однажды прекрасным летним вечером на пятом году обучения Мартин Борг лежал на кровати в угасающем сиянии солнца Денеба; подобно рыболову, ловящему рыбу в ручье, и подбрасывающему мушку, чтобы она касалась воды то там, то здесь, Мартин направлял нити своего сознания в спящий мир, касаясь психического мира планеты, ощущая биение пульса расового разума.

И что же он обнаружил?

Он нашел колыбельную жалости, глухую пульсацию сочувствия, сосредоточенную на нем самом, и почувствовал, что весь мир сочувствует ему. И мысль о том, что кто-то может испытывать жалость к человеку, который никогда не испытывал жалости к самому себе, - а он был очень самодовольным молодым человеком, - эта мысль его немало потрясла. Борг испытал такое отвращение, что мысленно выкрикнул свой протест окружающим.

"Мне все равно, - воскликнул он, - мне не нужна ваша жалость. То, что случилось со мной из-за материнского равнодушия, - это замечательно. Я рад, что так получилось!"

Но люди, живущие в альтруистических обществах, не должны нарушать общепринятых правил. В какой-то момент Мартин почувствовал, как сочувствие всего мира превращается в ненависть. Тонко настроенная чувствительность его разума пошатнулась, когда волны концентрированной ненависти врезались в нежную оболочку, и постельное белье закружилось в водовороте, когда Борг извивался и уворачивался, чтобы избежать ментального импульса, который сбросил его в черную яму беспамятства.

На пике агонии он нашел новый источник спасения в дарованной ему ментальной силе. В апогее боли и страха он с тоской думал о своем розово-золотом мире и розово-голубой детской; о безжалостной заботе квинтета роботов, которые были единственными родителями, знакомыми ему. В этот момент страстного желания, казалось, что-то изменилось в ткани космоса, и на секунду Мартин осознал безграничность Вселенной и почувствовал, как миллионы солнц обжигают его незащищенный мозг, затем последовала вторая ментальная судорога, и он оказался в тихом убежище своего планетоида; пластиковая крышка купола возвышалась над ним, и ненависть множества разумов растворялась в бесконечности.

Он был свободен - и истощен.

Мозг Мартина Борга проспал двадцать пять лет, а затем, как ожидалось, за пять лет достиг не только обычного уровня развития ребенка, но и освоил широкий спектр способностей, выходящих за рамки человеческих возможностей. Стоит ли удивляться, что это последнее усилие, которое перебросило его тело через бесчисленные световые годы пространства, вызвало короткое замыкание в потоке мыслей? Удивительно только, что тончайший механизм, в который превратился его мозг, не выгорел навсегда. Как бы то ни было, усилие лишило его тело энергии, а голову - мыслей.

Больше года он пролежал на детской кроватке в позе эмбриона, прижав пальцы ко рту и закрыв глаза руками, без единого движения и без единой мысли в голове.

Роботы, оправившиеся от сильного шока, вызванного деактивацией, были рады снова видеть своего подопечного и с великолепным и завидным равнодушием, которое характеризует механических людей, продолжили свою работу, как будто их никто не прерывал. В течение следующего года, как и в течение двадцати пяти лет, они заботились о телесных потребностях Мартина Борга, поскольку он был не в состоянии заботиться о себе.

И все же, в конце концов, произошло исцеление, и Мартин Борг очнулся, но в его сознании осталось чувство ущерба и утраты идентичности. Он был лишен эго и теперь представлял собой пустое вместилище способностей, ожидающих воплощения. И все же скрытая мощь его мозга была оружием, выкованным вручную, усиленным упражнениями и закаленным жестким излучением миллиона инопланетных солнц в тот сокрушительный момент перемещения.

В тот миг Мартин действительно ничего не помнил о том, кем или чем он был, не помнил ничего о своей жизни ни на планетоиде, ни на Денебе X. Он осознавал только то, что существует как организм, и, поскольку было немыслимо, что возможно бесцельное существование, он верил, что создан и помещен в это место для какой-то цели, которую пока не мог понять.

Так начались его приключения.

В глубинах воспоминаний он отыскал слова. "Кто я? - спросил он. - Я знаю, что есть вещи, которые мне нужно сделать, но я не знаю, каковы они. Скажите мне, кто я и что я такое".

Нельзя сказать, что роботы умеют удивляться. Они не наделены эмоциями, но можно дезорганизовать их рабочие процессы действием, не предусмотренным в инструкциях. Робо-сиделки Мартина не ожидали, что их подопечный будет говорить или делать что-то еще - они ожидали, что он будет пассивно принимать их помощь. Если можно так сказать, обращение Мартина вызвало у них сильное волнение и заставило замереть от испуга.

Робот номер один, который был построен первым, решил, что должен отреагировать так, как предусмотрено программой:

- Ты - человек и наш хозяин.

- Да, - сказал Мартин, - я человек, это я помню. А еще я помню, что уже был здесь однажды, но ушел далеко от этого места. Потом я вернулся. Но с какой целью и по какой причине я вообще здесь был? Скажите, здесь нет никаких документов, касающихся меня, никаких инструкций, которые бы сообщили, что я должен делать, когда подготовлюсь к выполнению задачи?

Роботы снова посовещались, но ничего не вспомнили ни о документах, ни об инструкциях. Только Номер Три заметил, что есть одна вещь, которая может помочь. В уголке, который занимали роботы, висела фотография, оставленная Марти Мартой, отчасти для того, чтобы роботы снова узнали ее, но отчасти и для того, чтобы Мартин всегда мог любоваться красотой - ведь его мать считала, что во всей галактике нет зрелища прекраснее, чем ее обнаженные прелести.

- У меня есть только это, хозяин, - сказал Номер Третий, протягивая фотографию. Мартин благоговейно взял портрет в руки. "Да, - подумал он, - вот как выглядит человек". Хотя он и не помнил мать, но смутно представлял себе, как выглядит госпожа Блиц, хотя она обычно и носила одежду. И все же один взгляд на самого себя подсказал ему, что физически это существо отличается от него, и поскольку он верил, что в его жизни есть какая-то предопределенная цель, которой он может достичь только путем саморазвития, Мартин решил: его разум развил свой потенциал, так же должно развиться и его тело. Поэтому, поскольку фотография была единственным критерием оценки человеческих качеств, которым он располагал, и поскольку на ней было запечатлено лицо, подобное его лицу, и тело, подобное его телу, он пришел к убеждению, что это и есть образец, к которому нужно стремиться. И поскольку никто никогда не говорил ему, что это невозможно, Мартин начал использовать ресурсы своего разума, чтобы привести тело в соответствие с этим образом.

Он подумал о стройных бедрах, белых и четко очерченных, и почувствовал их форму, какой она должна быть - и стало так. Он подумал о грудях, округлившихся, как яблоки, и почувствовал их тяжесть - и стало так. Он вообразил золотистые волосы, идеально спадающие на плечи - и стало так. Он представил себе миндалевидные глаза и губы, подобные лепесткам тюльпанов, изящные изгибы и округлую женственность - и стало так. Он думал о податливой хрупкости и страсти, скрывающей сталь - и в детской появилась возрожденная Марти Марта; звучит невероятно - но стало так.

По мере того как тело Марти Марты обретало обновленную форму, воспоминания о ее жизни проникали в мозг, созданный для их восприятия. И мысль о том, что она танцовщица, и воспоминания о жизни в облике сына слились воедино, усиливая друг друга, так что она осознавала совершенную физическую прелесть своего тела и скрытый потенциал своего разума.

Мартита Борг, как мы будем ее называть, стояла среди своих встревоженных роботов-сиделок и знала, что ее судьба - не здесь, на этом изолированном планетоиде, а где-то в бескрайнем космосе. Она перебирала воспоминания о сотнях миров. О Терре, разлагающейся и бессильной в своем упадке. О Денебе X - она сразу выбросила из головы эту планету, мысль о которой вызывала сильнейший ужас. И она устремилась в Хай-Ли-Сити, где родилась и училась ее мать, и снова, охваченная приступом ностальгии, но на сей раз избежав сокрушительной душевной травмы, ее тело пересекло пропасть в едином мысленном порыве, чтобы оказаться в самом сердце Хай-Ли-Сити, в самом сердце Запретного пояса миров.

А роботы, увидев, что случилось с их подопечным, и почувствовав себя виноватыми, подсоединились к розеткам, чтобы совершить массовое самосожжение за нарушение Первого закона робототехники.

Мартита Борг провела двадцать лет в Хай-Ли-Сити, и за это время у нее было много любовников, и, проникая в их подсознательные мысли, которые раскрывались в приступах страсти, она узнала много тайных вещей.

В течение пяти лет она, как и ее мать, была танцовщицей, мастерицей пантомимы, способной принимать пятьсот многозначительных поз, и ее обнаженные гибкие конечности рисовали замысловатые эротические узоры на радость Великим Умам.

Затем в течение пяти лет она была украшена драгоценностями: все ее тело, за исключением сексуальных и эрогенных зон, покрытлизолотом и самоцветами, ее кожу усыпали сапфирами и бирюзой, руки - гранатами и опалами, бедра - молочно-белым жемчугом и кроваво-красными рубинами, а лицо покрыли бриллиантовой маской в изумрудной рамке. Изысканная драгоценность; лучшее произведение ювелирного искусства; дорогая игрушка для Сокровищ Галактики.

Затем в течение пяти лет она разучивала двести скульптурных поз, сохраняя каждую из них без единого движения, без моргания или непроизвольных судорог, в течение двадцати четырех часов подряд. В таком виде она украшала дома богатых и знаменитых - живая статуя, которой можно восхищаться, на которую можно смотреть и которую можно трогать руками.

Затем в течение пяти лет ее заворачивали в дорогие меха и по ночам тайно проносили в спальни великих людей - финансистов и купцов, премьер-министров и президентов, королей и императоров, магов и жрецов. И в безмолвной беседе с подушкой ее разум, подобно щупальцу, вытягивал множество государственных тайн.

И когда эти двадцать лет истекли, она ни на день не стала старше тридцати одного года, который ей исполнился, когда она вступила в Запретный Пояс Миров. Ибо в Мирах удовольствий универсальные законы течения времени приостановлены, так что очарование девушки может оставаться неизменным и сохранять коммерческую ценность в течение тысячи лет. Человек может посетить Хай-Ли-Сити и, вернувшись в нормальную жизнь, обнаружить, что провел в непрестанных удовольствиях целый год, а в жизни его современников минуло немногим больше недели. Для тех, кто может себе это позволить и для кого не существует невидимого барьера, делающего Пояс запретным для тех, кто не нравится Великим Умам - для них Города удовольствий стали порталом к невыразимому блаженству и, если не к бессмертию, то, безусловно, к бесконечно долгой жизни.

Ибо Запретный Пояс Миров - это ожерелье из драгоценных камней на звездной карте Линзы, созданное Великими Умами Илгадина, чтобы доставить удовольствие избранным представителям гуманоидных рас Человечества. Таковы Илгадин и Сердигаун, Эли и Тракмир, Таут и Эвьяс, Модрен и Маноб, но прекраснее всех Хай Ли, планета, которая была единым городом, единым дворцом, имевшим единственную цель - возбуждать и удовлетворять все чувственные потребности, когда-либо испытанные Человеком.

Именно в золотом дворце с высокими куполами и минаретами, с тайными фруктовыми садами и переплетающимися дворами, с широкими лестницами и мраморными переходами Марти провела пять лет ученичества, и каждый день двадцать служанок мыли, расчесывали и массировали ее, чтобы восстановить форму и красоту ее тела, так что каждый вечер она отправлялась девственницей на свидание к своим любовникам.

Набросив горностаевую мантию, она посетила президента Тамуни и в долгие тихие ночные часы, которые в этом мире субъективного времени могли длиться сотню лет, узнала об угасающей мощи Космического агентства Терры, которое с тех пор, как оно заключило в тюрьму Алана Фирмоула и контролировало все обитаемые миры в галактике, настолько ослабло, что теперь границы его власти простирались едва ли дальше орбиты Плутона.

Кутаясь в шиншилловые меха, она отправилась к главному колдуну Игитирину из Исбадена и украла у него секреты Великих Умов, секреты величайших психических сил, существовавших до тех пор, пока разум Мартина Борга не достиг зрелости; тайны телепатов-вуайеристов, которые создали Миры удовольствий, запретные для всех людей, кроме тех, кого они сами выбрали, чтобы в будущем наслаждаться экстазом удовольствия, вызванным их эмоциями, и утолить ментальный голод.

Облачившись в норковую шубу, она отправилась к королю Тау Кита Густаву XIII. Из его тревожных мыслей она извлекла новое имя - Васпар IV, император Тысячи Солнц, человек жестокий и беспощадный, завоеватель четверти известной Галактики, конкистадор, остановить которого было не под силу никому. Мужчина, который каждый день купался в бассейне, наполненном кровью его врагов; мужчина, который требовал, чтобы к нему каждую ночь ежечасно присылали новую девушку, потому что, как говорили, женщина обманула его в юности, и с тех пор он мстил всем ее сестрам...

В последнее лето в Хай-Ли-Сити, когда ей шел тридцать первый год и пятьдесят первый год жизни, двадцатый и последний год жизни Борг-женщины, в пустоте за Линзой шла битва. Васпар IV в союзе с Драконами Мозга Андромеды вызвал Великие Умы Илгадина на поединок. В последовавшей за этим битве, психической пытке, которая едва не исказила саму структуру пространства-времени, Великие Умы потерпели поражение, и в качестве компенсации им пришлось отправить в качестве дани Васпару десять тысяч отборных девушек из Пояса удовольствий, каждая из которых должна была в совершенстве освоить Сотню Искусств Удовольствия.

Впервые за всю историю Запретных Миров их поверхности коснулись ноги людей низшего ранга; не вожди планет, а солдаты в простых сапогах бродили по хрупким дворам Хай-Ли-Сити, чтобы собрать дань императору; и резные шпили Дворца Удовольствий оглашались не радостными воплями, а криками боли и страха, когда приближались военные, и девушек доставляли на ожидавшие их космические корабли императорского флота. Среди них была и Мартита Борг - белые локоны рассыпались в беспорядке, слабые руки лежали на обтянутых кожей черных плечах сержанта пехоты; силой своего разума Марти могла бы легко избежать опасности, но любопытства предпочла остаться, чтобы увидеть человека, чье имя гремело в миллионах миров.

Впервые с тех пор, как Марти двадцатипятилетней девушкой отправилась на Денеб X, она увидела бескрайние просторы космоса за силовыми экранами космического корабля. Более того, она увидела всю мощь Императора. Чтобы собрать дань, Император отправил десять тысяч кораблей, по кораблю для каждой девушки, и для охраны каждой девушки выделил сотню солдат. Это была лишь малая часть его флота и армии. И когда они плыли в космосе, люди могли указывать на скопления звезд и говорить: "Эти миры принадлежат моему господину" или "Эти звезды принадлежат моему повелителю".

Столица империи располагалась на пятой планете Капеллы, и это был суровый и жестокий мир, который подходил Императору - планета черного, серого и хаки, а в сердце ее - хорошо защищенная железная крепость с башнями из голубой стали.

В эту твердыню и прибыла Марти вместе с прочими девушками из Хай-Ли-Сити, и каждой из них отвели отдельную комнату, удобную, но пустую, где полагалось ждать вызова Императора. Двенадцать ночей ждала Марти, но на тринадцатый день пришел указ, что император призовет ее следующей ночью. Ей прислуживали десять старых ведьм, отвергнутых любовниц императора, и они должны были одевать и украшать ее, подкрашивать и умащать ароматическими маслами, чтобы она могла в лучшем виде предстать перед Императором. Старухи заверили ее, что от неистовых ласк Васпара она наверняка умрет, но, принимая его ласки, познает величайшую честь, которую судьба может оказать женщине.

Перед дверями спальни они подождали, пока изуродованное тело предыдущей девушки вынесут из комнаты, а затем обитые бронзой двери распахнулись, и Марти проводили внутрь. Комната была огромной, и большую ее часть занимала кровать, такая массивная, что она могла бы служить существу сверхчеловеческих пропорций. Однако мужчина, стоявший в изножье кровати, хотя и отличался прекрасным сложением, был самого обычного роста. Он жестом подозвал Марти, и она шагнула на свет, чтобы Император мог лучше ее разглядеть. Он бросил на нее взгляд, в котором удивление быстро сменилось страхом. И он произнес только одно слово:

- Ты! - А потом упал лицом вниз и умер. Но когда жизненная сила покидала его тело, мозг Марти Борг попытался завладеть опустевшей оболочкой, и, отделившись от женской плоти, которая недавно вмещала его, отбросив опустевшую оболочку, разум увидел глазами Васпара, как эта плотская оболочка безжизненно падает на пол. И другая, недавно обретенная часть сознания подсказала ему, что он видел, как умирал не только он сам, мать, сын и дочь, но и девушка, которая задолго до этого соблазнила его на борту корабля, направлявшегося к Тау Кита.

И Васпар IV, который раньше был Аланом Фирмоулом, а теперь стал Мартином Боргом, запрокинул голову и рассмеялся.

Алан Фирмоул, освобожденный из темницы Тау Кита, вырвался из глубин галактики, чтобы перерезать горло Васпару III и завладеть пошатнувшейся империей. Это разодранное на куски наследство он сделал своим: три планеты с шаткой бюрократической системой, погрязшие в долгах и контролируемые Космическим агентством Терры. И все же, благодаря хорошо подвешенному языку, необходимому в его первоначальном ремесле, и физической отваге и силе, выкованным и закаленным на кораблях Тау Кита, где слабейшие отправлялись прямо в могилу, - новый император Васпар в течение года сбросил оковы Земли и собрал вокруг себя группу преданных последователей, каждого из которых привязали к Фирмоулу железные узы обещаний неограниченной добычи. С этими слугами, составившими ядро боевой силы, он вырвался за пределы малых миров и с беспредельной жестокостью обрушился на противников. Кампания, по его мнению, имела только одну цель - стереть память о женщине, укравшей у него четверть миллиона кредитов, и о единственном сыне и наследнике, которого он зачал, единственном среди унизительного множества дочерей.

За сорок лет с помощью Драконов Мозга Андромеды - инопланетных метафизических монстров из-за пределов Линзы - он распространил свою власть по всей известной галактике, сокрушив колеблющееся Агентство и подчинив пять тысяч звездных систем с прилегающими к ним планетами, общим числом двадцать пять тысяч. И на каждый мир, находившийся под его непосредственным контролем, приходилось пять независимых миров, которые приносили императору клятвы верности и дань.

Это превосходство в силе он использовал, чтобы удовлетворить кровавую жажду мести, направленную на всех женщин. Тысяча восемьсот двадцать пять женщин ежегодно умирали от его ласк, их было бы еще больше, если бы на двенадцатом году правления насильник не столкнулся с существом, которое завладело его разумом и не поддалось влиянию времени - и сердце Императора остановилось при встрече с этим созданием. Так бы и погибло тело самого могущественного человека, когда-либо жившего на земле, если бы сын не запечатлел его личность, память и тело, бьющееся в предсмертных судорогах, и не воссоединил отца, мать и сына в едином разуме и теле.

Васпар IV4+ бесстрастно наблюдал, как безжизненное тело Марти Борг выносят из комнаты. Если его поданные и удивились, что женщина умерла так скоро и без видимых признаков внешнего воздействия, они не посмели этого показать. Они ожидали смерти - и смерть наступила.

Васпар Борг напряг мускулы своего новоприобретенного тела и, порадовавшись, что снова обрел мужественность, а также вспомнив о двадцатилетнем опыте подчинения желаниям множества мужчин, решил: нет причин, по которым нужно прерывать развлечение. Поэтому он позвонил в колокольчик, чтобы привели следующую жертву, и остаток ночи наслаждался своими прежними коллегами из Хай-Ли-Сити.

Однако это развлечение приелось, и гораздо больший интерес представляла императорская власть.

Васпару Боргу доставляло удовольствие вмешиваться в дела миров, находящихся под его контролем. Наблюдать, как разум администраторов колеблется и внутренне сопротивляется, когда они получают приказы, которым, как было прекрасно известно, нельзя не подчиниться; даровать одной планете неисчислимые блага и уничтожать другую планету ядерным огнем; играть в бога, распоряжаясь жизнями и делами мириадов существ, находящихся в его власти. Приказывать, осуждать, прощать, жертвовать, хмуриться, улыбаться, проповедовать, хвалить, пугать - вот что доставляло ему удовольствие.

Его любимым занятием была телепатическая передача множественных психических копий самого себя, псевдоспаров - так он приводил в смятение многие планеты, чудесным образом устраивая неожиданные визиты и проверки.

Это была игра, достойная его таланта - но ее хватило лишь на время. Потом она тоже приелась, и Васпар, который был Мартитой, которая была Мартином Боргом, снова начал размышлять о неизвестной цели, которой ему нужно достичь.

Когда-то Марти Борг считала, что достаточно быть орудием наслаждения, и во многих отношениях превосходила всех женщин, была величайшим знатоком искусства соблазнения, женщиной, которая могла возбуждать самые сокровенные чувственные фантазии мужчин легким прикосновением специально загнутого ногтя.

Потом он думал, что обрел свое высшее предназначение в политическом управлении галактикой, объединив безграничные способности мозга и унаследованный от отца административный и военный гений.

И все же что-то подсказывало: сила, которой обладал его мозг, сила, способная опровергать универсальные законы природы и торжествовать над физической структурой материи, дана ему не для того, чтобы он играл во взрослые игры, управляя государством. Он начал задумываться о каком-нибудь поступке, который навсегда изменил бы галактику, о знаке, скрытом в его недолгой прошлой жизни.

Он праздно перебирал воспоминания, которые соединились в его личности, и две детали произвели на него ошеломляющее впечатление: сильный холод и отвращение к бесплодной и бесполезной скале, которая называлась Борг IV. Это была планета, которая теперь находилась в его владениях, заброшенный и практически ненужный объект; и в его голове появился зародыш идеи - космической шутки. Пока он еще не рассматривал это как конечную цель своего существования, но видел в подобном эксперименте полезное упражнение, позволяющее проверить собственные силы - и подготовиться к тому дню, когда он будет знать, что именно должен делать. Он попытается согреть это воплощение холода и в качестве эпитафии своим родителям наделить Борг-IV тропическим теплом. Если он мог трансформировать обычные предметы вокруг себя; если он мог вмешиваться в атомную структуру самого себя и постоянно изменять ее, то он не видел причин, по которым нельзя было бы каким-то образом изменить структуру одного очень маленького солнца.

Он еще раз приготовился бросить свое тело сквозь пространство - на сей раз это было совершенно обыденным действием, результатом многолетней практики, а не судорожной реакцией, вызванной сокрушительным внешним воздействием. На основе воспоминаний, доставшихся ему от родителей, он воссоздал и удержал образ желаемой планеты. Затем лента Мебиуса повернулась, и он оказался там.

Если планетоид, на котором Мартин Борг провел детство, был незначительным и почти иллюзорным, то планета, на которой Борг родился, казалась совершенной противоположностью. Синевато-серое небо нависало над черно-белыми заснеженными полями и нагими гранитными скалами. Слабое красноватое свечение в серой мгле над головой свидетельствовало о существовании солнца Борга.

Васпар стоял по колено в снегу. Было довольно холодно и сыро, но благодаря метаболическому контролю его тело нагревалось настолько, что снег таял на десять ярдов вокруг.

Он послал первые зондирующие лучи разума.

Он сосредоточил свои мысли на солнце Борга и вместо этого тусклого шара увидел молекулы и электроны, чертящие свои траектории в пустоте. Затем он мысленно подействовал на структуру солнца, дробя атомы, ускоряя вращение электронов, так что, подобно обугленной спичке, которая медленно разгорается под дуновением воздуха, солнце Борга постепенно начало светиться ярче, становясь вишневым, затем оранжевым и далее по всему спектру - от желтого до жгучего сине-белого. Облака рассеялись, снег растаял и испарился, превратившись в дождь, он испарялся и выпадал снова и снова, по убывающему циклу, пока вся влага не исчезла и поверхность Борга IV не превратилась в засушливую пустыню под палящим солнцем.

И в упоении успеха Мартин Борг, сам того не ведая, вступил в конфликт с разумом, настолько недоступным его пониманию, насколько человеческий мозг недоступен пониманию блохи. Следует ли нам называть это разумом? Скорее то была совокупность энергий, поддерживающих существование Вселенной: осознание силы тяжести, орбит и солнечных напряжений - говоря человеческим языком, эквивалент Космического Разума. Этот Разум по большей части спал, не заботясь о собственном благополучии, беспокоясь лишь о том, чтобы все было так, как должно быть.

И вот деятельность Мартина Борга, вмешавшегося в устройство солнца Борга, нарушила порядок - и разбудила Разум. Хотя в целом он не очень возражал против человеческой деятельности, которая была незначительной по своим последствиям и эфемерной по своему влиянию, это конкретное вмешательство нанесло удар по самой сути Его бытия. В то время как повседневные события в обитаемых мирах были похожи на высыпание мелких прыщей, на которые можно было не обращать внимания, изменение природы солнца Борга казалось раковой опухолью в космическом теле.

И так же лениво, как лошадь отмахивается хвостом от надоедливой мухи, Разум исправил ошибку и вернул солнце Борга в прежнее бессильное состояние. И снова Мартин Борг вдохнул в атомную структуру огненную жизнь. Затем, еще сильнее напрягшись, Разум попытался восстановить статус-кво, и Мартин Борг снова активизировал свои усилия. И вот началась борьба, в результате которой температура в солнечной системе Борга колебалась - от мертвенно-бледной жары до леденящего холода.

В этой битве Космический Страж неизбежно одержал бы победу. Но конфликт занял бы слишком много времени, он стал повторяющимся и, следовательно, скучным. Разум счел, что целесообразнее уклониться от битвы, воспользовавшись более изощренными способами. Поскольку Разум, в отличие от Мартина, не был ограничен измерением "здесь и сейчас", он решил оставить Мартину горячее солнце Борга, восстановив баланс Вселенной за счет охлаждения далекой горячей звезды, но лишив Мартина триумфа с помощью изменения прошлого. Исследуя известную Ему область времени, Разум выбрал ту секунду, которая совпала с созданием солнца Борга и некоего горячего солнца, которое мы назовем Х, поскольку оно так и не было открыто Человеком. Сделав это, Разум изменил их функции таким образом, что солнце X стало красным карликом и остается им до сих пор - выполнив свою задачу, оно исчезает из нашего поля зрения.

Солнце Борга, однако, стало ярким, и планеты, в частности четвертая, процветали под его лучами. Много тысячелетий спустя ее первооткрыватель, лейтенант-коммандер Боргхейм, с полным правом хвалился своей находкой, получив более чем адекватную компенсацию от Космического агентства Терры за права на разработку колонии. И Борг IV стал очень счастливой колонией. Колонисты так наслаждались своим райским климатом, что некий торговец наркотиками по имени Алан Фирмоул вовсе не мог продать свой товар на планете. Обескураженный неудачей и измученный непривычными условиями, Фирмоул оказал лишь символическое сопротивление при аресте, когда его задержала полиция Борга.

Древняя легенда гласила, что лучи солнца Борга благотворно влияют на характер человека, и, конечно же, исправившийся Алан Фирмоул был освобожден после годичного заключения в городской тюрьме Борг. Вскоре после освобождения он встретил бывшую танцовщицу по имени Марти Марта, которой так понравилась планета, что она отказалась от покровительства некоего Уолтера Пикс-Нэлла, в свите которого путешествовала, чтобы наконец обосноваться в этом дружелюбном мире.

Эти два изменившихся человека встретились и понравились друг другу. И, испытывая взаимную симпатию и желание остепениться, они в конце концов поженились. Плодом этого союза стал сын, которого назвали Мартином в честь матери. Это славный и красивый мальчик, которого они очень любили и воспитывали с невероятным старанием.

Это случилось пятьдесят два года назад, но Мартин Фирмоул по-прежнему живет на Борге IV, в чем вы можете убедиться, если зайдете в офис компании "Фраскетти фрайт". Внешне он кажется счастливым, разумным человеком, но его жена могла бы сказать вам, что временами он напоминает настоящего невротика. Видите ли, в течение последних двадцати пяти лет его постоянно посещала мысль, что он собирался что-то сделать, но, хоть убейте, он не может вспомнить, что именно.