Лучшее в Королевствах. Книга II

Око дракона

Aмбрин с раздражением глянула в окно, пока шла через Облачную Залу, стараясь не отставать от вежливого, но настойчивого дворецкого. Ну почему бабушка Тэшла желала видеть её именно сейчас?

Безумно холодный ветер, гулявший в окрестностях Дома Хоквинтер, наконец стихал. Скоро Глубоководье облачится в сырую, липкую мглу, которая начнёт выплясывать радостный танец Тиморы, играя вспышками ветвистых молний. Даже если все домочадцы погрузятся в сон, она не посмеет призвать ни единой искорки. Неуклюжее, неотточенное колдовство – вот всё, что ей оставалось.

Ещё одна декада пройдёт в бесконечных дворцовых променадах, нудных уроках по достославной и долгой истории династии Хоквинтер и бессмысленной болтовне с пустоголовыми высокородными девицами, подругами её сестёр – если, конечно, этих хладнокровных, мелочных и вечно что-то замышляющих склочниц мог назвать друзьями хоть кто-нибудь. Ещё целых десять дней, во время которых Aмбрин Хоквинтер – всего лишь очередное украшение общества в городе, изобилующем высокомерными молодыми дворянками – не сможет заниматься сколько-нибудь значимой магией.

Девушка нахмурилась, взглянув на своё отражение в зеркале, мимо которого как раз пробегала. Да, было бы так легко просто сдаться. Она могла бы похоронить в памяти все эти тайные занятия, полные выматывающей концентрации и произносимых благоговейным шёпотом заклятий, и просто прожигать жизнь, неотвратимо двигаясь к унылости свадьбы с обожаемым наглецом, щёголем или болваном из очередной благородной семьи, почитаемой Хоквинтерами. Так, будьте прокляты все боги, просто! Она гордо вскинула голову и посмотрела на обескураженного прислужника. Они уже свернули в Башню Тэшлы и начали взбираться по винтовой лестнице, ведущей к покоям, никогда не оставляемым бабулей Хоквинтер.

- Я не позволю дать этому случиться с такой лёгкостью, - беззвучно поклялась она. – Я не стану одной из тупоголовых мочалок, скорее Дом Хоквинтер погрузится в свои собственные выгребные ямы!

Вход в покои был сразу за дальним краем красного гобелена из мерцающей пряжи. Дворецкий позвонил в висевший рядом звонок, представлявший собой россыпь латунных колокольчиков, спускавшихся изящной спиралью. Затем слуга открыл дверь, потянув тяжёлую створу, плавно отошёл в сторону и пропустил Aмбрин.

Младшая дочь рода Хоквинтеров пронеслась мимо него, окружённая ореолом такой абсолютной уверенности, что слуга про себя прозвал её Маленькой Королевной Всея Глубоководья. Она шагнула внутрь, в неосвещённые и тихие апартаменты, которые теперь были единственной вотчиной, что имелась в распоряжении когда-то всемогущей вдовы Хоквинтер.

Бесценные скульптуры из сверкающего камня скользили в медленном танце, когда она проходила мимо. Слабо сияющие картины со сценами эльфийской летучей охоты и вальсирующих лордов и леди притягивали глаз своими бесконечно сменяющими одно другое под воздействием чар изображениями. Очарованная девушка на добрых двадцать шагов удалилась от двери, углубившись в роскошные покои, прежде чем поняла, что одна. Не было ни следа присутствия трёх пожилых камеристок, вечно трущихся у ведущей в центральную спальню лестницы и только и ждущих, чтобы Тэшла приказала им явиться к ней. Амбрин неуверенно остановилась в пустой прихожей, раздумывая, что делать дальше.

Внезапно на поверхности гладкого, выточенного из слоновой кости навершия одной из нижних лестничных стоек появился глаз, рот украсил другое и произнёс знакомым, сухим и дребезжащим голосом бабушки Тэшлы:

- Поднимайся наверх, девочка; мне осталось не так уж много времени.

Лёгкий холодок пробежал по спине Амбрин при этих словах, произнесённых так спокойно. Покорно она ступила на вьющуюся лестницу – вот он и раздался наконец, зов, которого она так боялась. Она подобрала юбки и торопливо начала взбираться по ступеням.

Ей следовало навещать бабулю почаще, и оставаться подольше, не обращая внимания на вездесущих, злоупотребляющих парфюмом старых камеристок, с их сумбурными, снисходительными комментариями и нескончаемыми жизнерадостными, но нарочито вежливыми и пустыми разговорами о погоде. Ей следовало рассказать леди Тэшле – которая, согласно слухам, заигрывала с тёмной и смелой магией в дни её молодости – о своих собственных неуклюжих потугах овладеть этим искусством. Ей следовало…

Амбрин добралась до верха и остановилась, поражённая. Бабушка была в комнате совершенно одна и лежала на кровати, поддерживаемая грудой подушек. Должно быть, она отослала прислужниц прочь и самостоятельно расплела волосы.

Тускло светившая плавающая сфера висела в воздухе над кроватью. В её свете девушка могла разглядеть, что леди Тэшла была облачена в чёрную мантию, а рукава переливались трепещущим пламенем красного шёлка и больше бы подошли коварной искусительнице, нежели главе одного из старейших и благороднейших домов Глубоководья. Она казалась опасной, и взгляд в её старые, мудрые глаза лишь усиливал это впечатление.

Амбрин сглотнула.

- Бабуля, я пришла так быстр…

- Да-да, похоже, весьма вовремя, - прервал её дребезжащий голос, с едва заметной ноткой усталости. – По крайней мере, я ещё дышу. Да не стой ты там, дрожа, как неопытная куртизанка, лучше подойди и дай тебя чмокнуть – а то у тебя ещё есть-таки шанс опоздать с этим.

Ошеломлённая, Амбрин послушно выполнила, что ей было велено. Немощные руки бабушки тряслись при объятьях, но губы были всё такими же властными и непоколебимыми, как и всегда. Юная леди Хоквинтер взглянула в чёрные, словно бездонные озёра, глаза пожилой леди – соколиные, как их однажды назвал её отец – и произнесла:

- Бабушка, я должна рассказать тебе кое-что. Я пыталась…

- Плести заклинания, - нетерпеливо закончила за неё леди Тэшла. - Ты думаешь, я об этом не знала, девочка? Ну-ка скажи, куда выходит моё любимое окно?

Конечно же, на окна спальни Амбрин, но при чём тут…

- Я довольна, что ты использовала слово «пыталась». Ох и задала ты тому плащу тёмной тени, - сухо отметила Тэшла. – Но основные движения ты делаешь правильно, моя девочка. Любой молодой подлец долго будет трястись, получив от тебя порцию чар опоросения, если позволит себе слишком многое во время танца!

Амбрин смущённо покраснела – как могла запертая в мрачной башне бабуля узнать об этом? Она могла поклясться, что смогла вернуть старой боевой гончей должный вид, прежде чём её испуганный визг…

Плавающая сфера завертелась, привлекая её внимание – и внезапно в её недрах появилась панорама Замка Глубоководья с высоты птичьего полёта, как если бы кто-то смотрел вниз с вершины возвышающейся над городом горы!

- Вот так я за всем и наблюдаю, - сообщила ей Тэшла, когда видение погасло. - Коснись поверхности.

Изумлённая девушка подчинилась, и покалывание пробежало по ней от кончиков пальцев до самых пяток. Пожилая леди одобрительно кивнула.

- Теперь шар будет слушаться тебя. Когда ты уйдёшь, все будут думать, что я всего лишь одарила родню толикой своей магии, перед тем, как отдать себя в руки богов – но смотри, зачем я на самом деле позвала тебя.

Дряблая рука с удивительной скоростью потянула из-под корсета добротную цепочку, испускавшую блики и висевшую там, сколько Амбрин себя помнила – и вытащила на свет ажурный профиль драконьей головы, отлитой из серебристого металла. На месте глаза был вставлен большой тёмный драгоценный камень, глянцевый на вид, и подобных ему девушка за свою жизнь никогда прежде не встречала, хотя множество раз имела возможность лицезреть сокровища, томно демонстрируемые на пирах и приёмах. Она всмотрелась в него… и украшение словно бы воззрилось в ответ.

- Что это? – прошептала она, когда Тэшла, снова медленно и немощно стянув цепь через голову, протянула её.

- Око Дракона, дитя, - мягко ответила бабушка. – Пусть оно послужит тебе лучше, чем мне – и используется тобой мудрее, чем мной. Возьми.

Младшая дочь Хоквинтер сглотнула и, подняв голову, уверенно потянулась за амулетом. Тэшла хмыкнула при виде столь властных движений, затем чуть склонилась, чтобы наблюдать за наследницей внимательнее… почти настороженно.

Благоговейно переняв ожерелье, Амбрин словно почувствовала его тепло и душу – и невесомость, как если бы оно могло парить в воздухе само по себе. Оно таило мощь, сильные чары, которые девушка ощущала всем телом. Она восхищённо уставилась на вещь, затем почти неохотно перевела взгляд на женщину.

- Я… я даже мечтать не могла, чтобы такая невероятная вещь оказалась в нашем доме, - восторженно воскликнула юная наследница. – И получить его… Спасибо, бабуля! Огромнейшее! Я не знаю, как выразить это, но…

- Ты должна узнать, каковы его свойства, прежде чем так рьяно и свободно радоваться, - предостерегла Тэшла. – Это твоё истинное наследие, только чародейка может им пользоваться. Храни его в тайне. Больше никто в этом доме не знает об амулете; это предмет величайшей силы.

Глаза старой чародейки угрюмо изучали лицо Амбрин.

- Запомни, девочка – изучи его тщательно и используй с особой осторожностью. Он крадёт, а украв, оберегает, воспоминания, и может оставить от человека лишь пустую оболочку… как я обнаружила это на свою беду.

Сдвинув брови, молодая девушка взглянула на старую женщину. Бабуля обратила человека в… оболочку? Кого же она хотела так наказать – кто вообще осмелился взглянуть на неё косо? Должно быть, это был какой-то безрассудный грабитель – явился в самую высокую башню Дома Хоквинтер в надежде набрать безделушек, ну и…

- Думай, что хочешь, - предупредила её леди Тэшла, словно читая мысли, - но даже не пытайся тратить последние вздохи, дарованные мне в этой жизни, на дурацкие вопросы «кого» и «зачем». Это моё дело, хотя ты можешь узнать правду из Ока, когда меня не станет. Но помни и остерегайся – он опустошает память.

Амбрин уже готова была надеть могущественное украшение, но остановилась на полпути и посмотрела на него так, словно оно могло её укусить, затем спешно убрала его во внешний карман своих одежд.

- Мудро, - отметила Тэшла, откидываясь на подушки. – Теперь, когда с этим разобрались, и…

Её глаза закрылись и голос угас. Девушка с возрастающей тревогой смотрела на наставницу.

- Бабушка? – почти срываясь на крик, позвала она. – Баб…

И потом она услышала клокот неровного вдоха, затем другого – медленного и неверного. Бабуля ещё жила, но всё же эта кровать станет её смертным ложем. Совсем скоро.

Амбрин ещё долго тихо стояла рядом с диваном леди Тэшлы, напряжённо размышляя, а затем вихрем развернулась и решительными шагами покинула каморку; волшебная сфера бесшумно поплыла за ней.

Проносясь мимо дворецкого, она почти бежала, и не обратила внимания на его удивлённый, вопрошающий вид и приглушённый вопрос. Она пересекла Облачную Залу с такой скоростью, какой старый воин за ней никогда не замечал - ему пришлось припустить, чтобы не отстать. Поприветствованная камеристками, она, вместо того, чтобы кинуться в свои покои или же удариться в слёзы, резко свернула в сторону, направляясь к задней лестнице, ведущей в конюшни, а затем к воротам.

Дворецкий семенил вслед за ней, придерживая ножны, чтобы они не мешались под ногами, грозя послать его в не самое грациозное падение.

- Леди Амбрин! – пропыхтел он, стараясь звучать повелительно. – Это недопустимо! Ваш отец ничего не сказал о том, что вы куда-то собирались сегодня, а учитывая, что уважаемая Леди Тэшла так близк…

Леди Амбрин даже не удосужилась повернуть головы.

- Он не упомянул об этом? Что ж, сходи к нему и убедись в обратном – но если хочешь остановить меня, делай это на свой страх и риск! – ложь легко шла к ней, и она вся тряслась от возбуждения и злости. Никто не остановит её, даже лорд Пьергайрон собственной персоной! Бабушка была её единственным другом, и Амбрин не намеревалась её терять, что бы там сама Тэшла не думала об оставшемся ей времени…

Сотню вздохов назад, Амбрин Хоквинтер была бессильна против неотвратимого увядания бабули. Но это было до того, как Око Дракона попало к ней в руки.

Оно было восхитительным – да, таким восхитительным! – и к тому же являлось мощным артефактом. Но что значила эта вещь в сравнении с душевной теплотой и мудростью бабушки, всегда готовой посмеяться вместе с Амбрин, или пожурить, или обучить путям магии, людей и самого Глубоководья?

Ходили разговоры, что во всём городе нет мага могущественнее Хелбена Черного Посоха. Раз уж он мог воскрешать мёртвых и собирать по кусочкам самих богов, несомненно он мог подлатать одну старую женщину! Наверняка он захочет получить это Око в обмен на такое маленькое, но доброе дело.

Мельком Амбрин подумала, какой сильной заклинательницей амулет сделал бы её саму, и как медленно - опять - без него будет продвигаться её обучение, но отмахнулась от этой мысли. Без наставлений и направляющей руки бабушки она никогда не научится управляться даже с этим кулоном, не то, что с собственной магией!

Она неслась по улице, а дрейфующая за ней сфера, в компании пыхтящего, побагровевшего дворецкого, привлекали взгляды толпы. Дюжина ухмыляющихся, наспех созванных солдат из числа стражи Дома Хоквинтер завершали процессию. Но девушке было все равно. Для того чтобы не сбиться с пути до тёмной иглы Башни Чёрного Посоха, видневшейся вдалеке, ей нужны были только глаза.

Каждый ребёнок Глубоководья знал это строение; дом человека, владевшего заклинаниями столь могучими, что они могли отправить в небытие личей, иллитидов и бехолдеров, всех разом, и чьё правосудие было столь непреклонным, что пугало даже гордецов из богатейших семей города. Приближаясь к строению, она внутренне съёжилась. Но, в конце концов, она была из рода Хоквинтеров, и миссия её была благородна – кто знает, может когда-нибудь и её имя будет произноситься с тем же трепетом, что и имя Хелбена Арансана. Девушка вздёрнула подборок и устремилась вперед, не замедляя шаг… а позади, закатив глаза и дыша с присвистом, не отставал дворецкий. Почтительный ужас отразился на его лице, когда она вступила под сень оплота Чёрного Посоха.

Пламя одинокой тонкой свечи в покоях Амбрин заметалось, когда она решительно задвинула дверную щеколду. Она устремилась к пыльному пространству позади шкафа, где были спрятаны те немногие кусочки магии, что у неё имелись.

Ей почти удалось. В двух шагах от тайника она разрыдалась; горячие слёзы ярости и горя прорвались потоком, ослепляя, застилая взор. Юная леди наощупь двигалась вперёд, всхлипывая, пока не наткнулась на полированную стенку гардероба. Вздев трясущиеся кулаки, она изо всех сил лупила по ней, снова и снова, не замечая боли.

Хелбен принял посетительницу сразу же, и надежда огнём взметнулась внутри неё, ровно до того момента, как Амбрин произнесла имя. Архимаг тяжело посмотрел на неё и произнёс слова, теперь словно выжженные в её сознании навек: «Тэшла Хоквинтер? Нет, дитя. Только не её. Она знает, почему, и приняла свою судьбу. И ты должна».

Больше он не проронил ни слова, несмотря на слёзные мольбы. Наконец, юная дочь Хоквинтеров поднялась с колен, вздёрнула подбородок, молча развернулась и ушла, не окликнутая. Хелбен даже не оторвал взгляда от своих бумаг!

Она понеслась прочь, окружённая стражей, во главе с дворецким; ни один из воинов не осмелился беспокоить её вопросами. По возвращении домой, она обнаружила тишину, накрывшую Дом Хоквинтер, и такие же бледные, как и её, лица обитателей. Лишь приглушённые стенания доносились из-за закрытых дверей. Старая вдова Хоквинтер покинула этот мир.

Священники полудюжины храмов бормотали молитвы, собравшись вокруг закрытой балдахином кровати. Амбрин даже не позволили взглянуть на останки её бабушки – маленькое, высохшее тело навсегда заснувшей старушки, покоящееся на груде шёлковых подушек – пока все эти лицемерные посторонние не ушли.

Её отец тоже был здесь. Он позвал её один раз, мягко, и потянулся за ней – но девушка, обойдя его, осталась смотреть на леди Тэшлу в одиночестве и молчании. Когда она отвернулась, чтобы покинуть церемонию прощания, отец дал знак слугам не следовать за ней. Да, за этот жест трогательной заботы ей следует принести свою благодарность, когда найдётся возможность. Но не сейчас, о нет, отнюдь не сейчас.

Она заставила себя подняться, в её горле кипел гнев, из-за которого ей хотелось кричать, рвать и метать, круша всё подряд. Она прошипела голосом, отчаянно пробивавшимся сквозь пелену слёз: «Я заставлю тебя заплатить за её смерть, “великий” Лорд-маг Хелбен Чёрный Посох Арансан. Амбрин Хоквинтер заставит тебя просить о помощи… и ты получишь от меня ту же милость, что получила я. Клянусь».

Эти последние слова эхом отозвались внутри неё, и девушка схватилась за дверцу шкафа, стараясь унять внезапную дрожь. «Вот как ощущает себя человек, давший смертную клятву. Да ещё и против могущественнейшего мага Глубоководья», - вздохнула она, и поспешила к двери. Она должна была добраться до бабушкиных книг с заклинаниями и прочих магических штук, пока кто-нибудь из служанок не умыкнул их, в надежде выручить монетку-другую – тогда их и след простынет. Юной леди Хоквинтер предстояло много работы…

Месяц спустя, Амбрин стояла перед гардеробом, вглядываясь в своё отражение. На неё в ответ своими чёрными, ввалившимся глазами уставилась исхудавшая девушка с бледной кожей, но горящим взором. Прислуга втайне шепталась о том, что молодая девушка тронулась умом из-за смерти госпожи Тэшлы - она знала об этом, но ей было плевать.

Амбрин была почти готова. Оттачивание всех чар из книг бабушки Тэшлы – теперь уже её книг – могло занять годы, но у неё на груди свободно сияло Око Дракона, едва уловимо трепеща и отдавая коже своё тепло по ночам, наполняя сны неясным шёпотом.

Слишком часто ночные видения, насылаемые им, рассыпались лохмотьями дыма, но в те моменты, когда воля её была достаточно сильна, чтобы удержать их, эти грёзы являли ей способы, пользуясь которыми можно было забирать воспоминания… или доставать их из глубин амулета, просматривая, точно кукольные представления, показываемые на банкетах.

Как и предостерегала бабушка, Око могло высасывать мысли – и когда ей представится возможность, она использует это против Хелбена, чтобы украсть его магию. И тогда она станет могущественной чародейкой, а он останется неуклюжим, слюнявым болваном. Достойная его судьба, считала она… до того чёрного дня, когда кулон явил ей истинную причину, по которой маг отказался сохранить старой женщине жизнь.

Амбрин увидела, как всё произошло, увидела своим Оком.

В молодости Тэшла была цветущей, роковой красоткой – сверкающие глаза, струящиеся волосы цвета вороного крыла, жестокий изгиб насмешливых пышных губ… и гордый, безнравственный дух. Многие мужчины желали её добиться, но всех она рассматривала лишь как приятное средство для достижения ещё большего богатства и власти. Она поклялась в вечной любви одному волшебнику – только лишь затем, чтобы, в постели, телом прижать к нему Око, прижаться к его губам своими – и высосать всю колдовскую силу Эндейрна, неудавшегося любовника, становясь магом в тот же миг.

Получив новые способности, она заточила опустошённого чародея в тёмный подвал, наложив заклятье безмолвия, и отправилась покорять самого процветающего из торговцев города, рассчитывая женить его на себе.

Хортран Хоквинтер и вправду был богат. Она бы не отказалась быть осыпанной его золотыми монетами, но что её привлекало больше всего, так это его ум, его способность видеть людей насквозь, знать всё об их прошлом, интригах, союзах и умениях. И именно её она забрала в ночь, подобную первой, в той самой постели, что он делил с ней, постели, в которой она через много лет встретит свою кончину. Потерявший способность думать, Хортран с этого момента был заперт в своих чертогах, посещённый Тэшлой один раз, когда ей понадобился наследник, и второй – чтобы зачать ещё одно дитя, на случай, если злой рок постигнет первого ребёнка.

Дрожь пробежала по её телу, когда Око показало младенцев – её отца и дядю, лежащих друг рядом с другом в детской. Тем временем Тэшла выцарапывала и прогрызала свой коварный путь к господству, превращая Дом Хоквинтер в одно из крупных и уважаемых семейств Глубоководья.

Слёзы наворачивались на глаза, когда Око показало скучающую Тэшлу, сведшую своего мужа и лишённого разума волшебника в поединке, для своего развлечения. Они оба погибли – но, удушаемые рукой противника, они смотрели друг другу в глаза и делили между собой взгляд, полный чистосердечной благодарности.

Этот взгляд беспокоил коварную женщину, даже после того, как она сожгла тела, развеяв затем с судна Хоквинтеров пепел над морем. Он снился ей в кошмарах, и вскоре её слуги были настолько ими напуганы, что обратились к Лорду-магу Глубоководья. Хелбен изъял у их хозяйки все книги заклинаний и предметы силы, кроме Ока, оставив её одну в башне. И то, как он посмотрел на Тэшлу перед уходом, мучило её не меньше предсмертных взглядов Эндейрна и Хортрана.

Спустя долгие годы, женщина восстановила свою коллекцию, свиток за свитком; туда, куда она сама не могла проникнуть, находило дорогу её богатство, помогая заполучить – при этом часто оставляя кровь на клинках наёмников - то знание, которое она не смела искать в открытую. Её сын и наследник, Эремос, под влиянием лучших наставников, которых только можно было заполучить за золото хоквинтерской казны, вырос в мудрого и справедливого мужчину. И настал день, когда он вернулся в Дом Хоквинтер с красивой женой, волшебницей Мерилайли Карантор из Аткатлы.

Чётко видя свою мать в видениях из памяти, Амбрин оцепеневши наблюдала, как амнийка отправилась к Хелбену, искать защиты от Ока. Укрытая его чарами, она попыталась завладеть магией Тэшлы.

Колдовская атака на Дом Хоквинтер не оставила и следа от возлюбленной Эремоса, истребила половину прислуги и разметала верхние этажи особняка. Он всегда считал, что эти разрушения были результатом происков дома-соперника, не зная о том, что это была магическая дуэль между его женой и его же матерью. Дуэль, которую Тэшла не проиграла.

Амбрин заплакала, когда увидела себя, под защитой чар Тэшлы, лежащую в яслях. Только родившись, она стала избранницей бабушки – другом и преемницей тайн – и эта роль ей навязывалась безучастно и расчётливо.

Досмотрев до конца длинную-длинную череду воспоминаний, сохранённую Оком, она провела на коленях полную рыданий ночь. Наконец она поднялась – глаза сухи, но ненавистный лик Хелбена всё ещё маячит перед ними.

Почему он не остановил колдунью? Будучи Лордом-магом Глубоководья, он нёс ответственность за это. Так почему же он позволил матери Амбрин быть уничтоженной, а Дому Хоквинтер – быть на побегушках, выполняя прихоти Тэшлы? Он знал об её делишках и амбициях, но ничего не предпринял. Что же делало его лучше старой леди Хоквинтер?

Ничего. Она ушла, оставив лишь формулы заклятий, Око и… стыд. Но архимаг всё ещё жил, тот, кто проигнорировал Амбрин, даже не взглянув на неё, тот, кто позволил дому Хоквинтер превратиться в творение Тэшлы. А её отец даже ничего этого не знал…

В то же утро Эремос Хоквинтер нарушил траурное молчание. Во дворец и в каждый из великих домов города были посланы приглашения на празднество. И они не останутся без ответа – о гостеприимстве Дома Хоквинтер ходили легенды.

Имя Хелбена Арансана тоже было на одном из листков… и он должен был явиться. После того, как Амбрин сообщила леди Лаэраль о том, что подумывала начать изучение магических искусств и о том, как сильно она хочет увидеть архимага, она была уверена, что Лаэраль убедит великого мага посетить мероприятие.

Девушка медленно улыбнулась, открывая книгу заклятий. До пиршества оставалось десять дней; у неё было не так много времени, чтобы хорошенько подготовиться к встрече Хелбена. Она подозревала, что будет не так-то просто заставить Лорда-мага покончить с собой.

Обмен приветствиями был завершён; разноцветные плавающие сферы, сотворённые ею, в сгустившемся сумраке стали намного полезнее. Когда Лорд-маг Глубоководья со своей спутницей были встречены отцом, юная леди Хоквинтер издалека, через всю площадку для танцев, помахала и улыбнулась Лаэраль, а затем позволила очередному предполагаемому ухажёру увлечь себя пустой беседой.

Девушка едва узнала себя в зеркале, когда служанки закончили наводить на неё красоту; однако даже если бы она была мешком немытых помидоров, то все равно каждый из молодых представителей городской знати преследовал бы её, грозя растоптать. Но ночь продолжалась, и Амбрин по-прежнему носила спокойную улыбку и использовала магию, чтобы сохранять причёску в форме, а свои ноги – самую чуточку выше плиток пола. И когда она покинула постоянно потеющего Талага Илвастарра в поисках уединённого места, она не была и наполовину такой уставшей, какой она станет после восхода луны.

Множество парочек наслаждались красотой обширных садов Дома Хоквинтер, укрывшись здесь от смеха, песен и болтовни. Какая-то часть Амбрин страстно желала всю ночь напролёт хихикать и нежиться в руках какого-нибудь молодого красавчика, но она не могла нарушить данное самой себе обещание. Можно сказать, это был первый раз, когда она твёрдо решила сделать что-то важное в жизни. Отныне Амбрин Хоквинтер будет держать свои клятвы. Любые.

Она стояла одна в плохо освещённой комнате. Пара движений и брошенное слово – и под свободным платьем заходили ходуном мышцы. Их шевеление ощущалось весьма своеобразно; она становилась толще, её щёки и подбородок – полнее, а волосы приобретали каштаново-рыжий цвет. Теперь ни один воздыхатель не признает в ней очаровательную наследницу Хоквинтер.

Она мрачно улыбнулась и отправилась на поиски Лорда-мага Глубоководья.

Его не было ни на танцевальной площадке, ни в окружающих её шумных, переполненных людьми вестибюлях, где представители старшего поколения аристократии занимались тем, что громко выясняли отношения, обсуждали сплетни, объедались и напивались вусмерть. Амбрин не нашла его и там, где ожидала увидеть больше всего – в тёмных прокуренных комнатах этажом выше, где те из гостей, что считали себя умными и влиятельными, шептались вполголоса, обсуждая заговоры и договоры, предрекали Глубоководью тёмные времена и заключали всё новые выгодные сделки и пакты, новые нити в и без того запутанной паутине городских интриг.

Юная девушка направила чары поиска на спальни и комнаты прислуги. Увиденное там заставило её покраснеть - а её брови, возможно, навсегда теперь останутся поднятыми. В одной из спален она обнаружила Лаэраль и своего отца – к счастью, они всего лишь разговаривали. С некоторым облегчением – ведь ей не пришлось добавлять ещё и Леди-мага Глубоководья в список тех, кого она должна уничтожить – она продолжила поиски архимага.

Наконец, по ту сторону залитых лунным светом садов, она заметила его, общавшегося с кучкой молодых гостей, праздно бродивших рядом. Хм. Вне всяких сомнений, делясь своей колдовской мудростью. Глаза Амбрин сузились, и она прочитала ещё заклинание. Раздался звук, похожий на негромкий перебор струн арфы, а затем:

- Отличная ночь, вот уж точно, - громко произнёс кто-то, кого там не было, прямо ей в ухо, - только вот живот крутит, как корабль на волнах прибоя!

- Это из-за того вина, - раздался в ответ более тонкий голосок. – Если уж ты решил попробовать осушить погреба Хоквинтеров в одиночку…

Чары работали, но где же голос Хелбена? Колдунья нахмурилась и послала свою волю в направлении мага.

Третий, жизнерадостный голос воскликнул: «Неплохой вечер, Лор-» - и резко смолк, словно обрубленный ножом.

Амбрин вдохнула жизнь в тающие лоскуты первого заклинания и увидела человека – должно быть, это были его слова – в укороченном плаще, сиреневых брюках и обшитом золотым шёлком дуплете… беседующего с Хелбеном. Прокляни его боги… маг должно быть наложил заклятье тишины, чтобы случайно подслушивающий не мог узнать сказанного!

Она подозрительно прищурилась. Что за слова могли быть настолько важными, что должны были оставаться сокрытыми ото всех?

Неожиданная мысль пришла в голову девушки – она пустила свои чары ясного слуха обратно через весь дом, и они валом накрыли комнату с Эремосом и Лаэралью.

- Услуги, предоставленные Вами ордену Арфистов, были своевременны и весьма удовлетворительны, как и обычно, - сообщила Леди-маг, - и я хочу сообщить Вам, что они не остались неоценёнными, равно как и само собой разумеющимися.

Амбрин моргнула. Её отец – Арфист? О боги!

- Я знаю, что это так, - ответил он, - но должен признаться – у меня была и своя причина для этой встречи…

- И эта причина – растущее магическое умение Вашей младшей дочери? – мягко спросила Лаэраль.

- Верно, - подтвердил Эремос Хоквинтер. – Я знаю, в Башне Чёрного Посоха всегда много учеников – больше, чем то количество, на которое у Вас с Хелбеном хватало бы времени – но если бы вы согласились исследовать её возможности… и, признаюсь, её мысли и чувства… Она была расстроена смертью моей матери гораздо больше остальных моих детей, или любых детей её возраста. Так что я был бы очень благодарен. Пока я не понимаю её интересы и сильные стороны, я не могу нанять подходящего наставника, а спросить её напрямую – значит умалить себя в глазах моей дочери, расстроить, но всё равно не узнать ответы.

- Я могу заняться этим утром, если желаете, - успокоила его Лаэраль. Амбрин в панике вскрикнула, и её заклятье рассыпалось.

Она должна действовать прямо сейчас! Как только леди Лаэраль прощупает её разум, все секреты будут обнаружены, а Хелбен превратит её в лягушку, или вообще в подставку для книг, или даже в свою рабыню – пока она будет скулить под воздействием чар Леди-мага.

Дрожа от нетерпения, Амбрин вновь сменила внешность. Молодая женщина, почти бегом, вихрем спустилась по ближайшей лестнице в сады, распугивая парочки и прерывая их объятья, и постаралась как можно скорее найти нужное, залитое лунным светом местечко.

Агенты Арфистов, похоже, закончили свои дела с Лордом-магом Глубоководья, и на один леденящий миг девушка решила, что Хелбен уже покинул Дом Хоквинтер, и она упустила свою возможность. Но затем она заметила его в дальнем углу садов, сидящего в одиночестве на озарённой ночным светилом скамье. Сняв амулет через голову, она спрятала его в рукав, отдышалась, приобретая контроль над своим дыханием, и медленно двинулась к своей жертве.

Это её единственный шанс. Чтобы сдержать зарок, она не должна провалиться. Амбрин двигалась настолько беззвучно, насколько могла, не выглядя при этом подкрадывающейся - если Хелбен повернёт сейчас голову, он должен увидеть её завлекающей, а не шныряющей, точно вор.

Когда она приблизилась, он, подперев подборок, внимательно смотрел на светлый пояс звёзд над головой, так, словно они что-то рассказывали ему.

- Какая встреча, Лорд-маг, - соблазнительным тоном начала девушка, когда до скамейки оставалось несколько шагов. Она старалась говорить низким, густым голосом, с нотками смеха – как у обворожительной куртизанки; однажды во дворце она подслушала развлекательную беседу такой дамы с калимшанским торговцем. - Лунный свет Вам к лицу.

- Позвольте, последнюю фразу должен был произнести я, леди, - спокойно ответил Хелбен, изучая её глазами, казалось бы, видящими сквозь магическую маскировку.

- Я ещё молода, - легко парировала Амбрин, - и до сих пор пополняю свой список фраз для обольщения и заигрываний. Всему Глубоководью известны Ваше стремление к справедливости и Ваша преданность леди Лаэраль, мой лорд, но всё же мне интересно, не были бы Вы против, если бы девушка, предпочитающая ум и зрелость пустой гордыне юнцов, попрактиковала строчку-другую из него на Вас... возможно, после этого став намного смелее...

Она наклонилась к Лорду-магу Глубоководья, предоставляя тому возможность оценить очаровательный кружевной узор, изображавший вздыбившихся драконов и окаймлявший её корсет, медленно и хрипло продолжая:

-... для того, чтобы получить поцелуй? Который я буду с нежностью вспоминать, оставшись наедине с собой, никому о нём не рассказывая...

Лорд-маг окинул её взглядом. Уголки его губ почти поднимались в улыбке.

- И что же именно у вас на уме, увлечённая молодая леди?

Амбрин позволила широкому рукаву принять на себя вес Ока, и протянула эту руку к Хелбену. Когда она присела на колени – чтобы её глаза оказались на одном уровне с глазами волшебника – его взгляд метнулся от одной чистой, не обременённой кольцами кисти к другой.

- Я не чудовище под маской, я обычная одинокая женщина, - проворковала она, приглашающе и испытующе глядя в лицо Лорда-мага, - и я совсем не отказалась бы от поцелуя.

Она облизала губы и прошептала:

- Я не буду против любой магии, что Вы захотите использовать, чтобы убедиться, что я... не опасна.

Чёрный Посох приподнял бровь.

- И к чему же готовность принять эти жертвы - возможное унижение, может, даже угроза жизни - ради одного лишь поцелуя от старика?

- Я слышала много вещей о волшебниках, - шёпотом отозвалась девушка, сверкнув очами.

Хелбен быстро осмотрелся по сторонам, словно проверяя, что никто не наблюдает за ними, и приглашающе развёл руки.

- Что же, девочка, попробуй осуществить задуманное...

Амбрин заподозрила неладное при этом выборе слов, но предоставленная возможность слишком манила её, чтобы быть упущенной. Жадно открыв рот, она скользнула в его объятия – и изогнулась в них, доставая кулон и оборачивая его цепочку вокруг шеи жертвы, придавая сходство с атакующей змеёй. Око Дракона сверкнуло, вторя её крику: «Забери его память! Всю до дна! Отдай её мне!»

Цепь стягивалась вокруг горла мага, но он лишь подтянул её ближе и пророкотал:

- Не забывай, ты ведь хотела поцелуй.

Его губы были тёплыми, но Амбрин судорожно замотала головой и попыталась укусить их. Наконец, освободившись, она плюнула ему в лицо и прошипела:

- Моли! Моли меня не забирать магию, архимаг!

Она затянула цепь ещё крепче. Однако Хелбен всё не приобретал фиолетовый оттенок, как она того ожидала, лишь слабо улыбался.

- Ты знаешь, что это? – прорычала девушка, вновь дёрнув цепочку. Маг кивнул.

- Око Дракона, - сообщил он невозмутимо. – О, девочка, многие годы прошли с тех пор, как я видел его в последний раз. Так, посмотрим…

- Годы? – Амбрин с трудом выдавила слово – губами, что внезапно начали извиваться и двигаться… Её тело и лицо принимали истинную форму!

Но бородатое и изборожденное лицо её врага тоже таяло и менялось. Она взглянула на окончательную его форму – и цвет схлынул с её собственного, а от ужаса застучали зубы.

Она видела Старого Мага Долины Теней только раз, но ошибиться было невозможно. Тот, кого звали Эльминстером, широко улыбнулся ей.

- Если собираешься прожить немножко подольше, детка, - начал он мягко, - то никогда не пытайся добраться до настоящего Хелбена таким способом. Он не настолько доверчив, знаешь ли… В конце концов, вот уже несколько столетий разные миловидные дамочки стараются осуществить то же самое – большинство, конечно, его ученицы.

- Но… как…?

- Хелбену нужно было поспешить в свою башню по какому-то арфистскому дельцу, ход которому был дан сегодня ночью, - пустился в объяснения Старый Маг. – И он, и Лаэраль почувствовали твои мысленные щупы – серьёзно, девочка, будь более осторожна с такими вещами – поэтому он попросил сыграть его роль, на случай, если другие Арфисты также решат доложиться… или если ты решишь провернуть что-нибудь невероятно глупое.

- И так ли уж было глупо то, что я сделала? – обманчиво спокойно уточнила девушка, закручивая цепь до тех пор, пока она не вгрызлась в шею старца.

Эльминстер беззаботно улыбнулся и ласково потрепал её по подбородку, словно она была маленькой девочкой.

- Ну, это уж точно было невероятно, - проворчал он. – Я бы не стал носить такое платье.

Он наклонил голову, чтобы поближе рассмотреть корсет.

- А, драконы, вставшие на дыбы… Тэйская работа; очень мило….

Амбрин ринулась к нему, оплетая его ноги своими и прижимаясь как можно крепче к его телу. Положив голову на плечо, она прижала подбородок с силой, несомненно оставящей синяки, держа его изо всех сил своими трясущимися руками.

- Теперь, - сказала она на ухо волшебнику, - любое гибельное заклинание, применённое ко мне, повредит и тебе. Хелбен поступил неправильно с моими бабушкой и семьёй; моя месть предназначалась ему. Но твоя магия тоже может послужить мне – она даст мне нужные заклятья, способные уничтожить его другим способом… чувствуешь, как воспоминания покидают тебя?

- Нет, - легко отозвался Эльминстер. – Я знаю, как заставить Око работать так, как предполагал его создатель. Я делюсь с тобой только теми частичками памяти, которыми хочу… и оставляя их у себя, а не позволяя быть высосанными.

Амбрин недоверчиво усмехнулась в ответ:

- И как же ты можешь делать это? Леди Тэшла не могла; оно даже мне не открыло подобного способа обращаться с ним! С чего ты решил, что эксперт в этом?

Искорки веселья зажглись в глазах великого мага, когда он игриво ответил:

- Видишь ли, девочка, я его создал. В Миф Дранноре, на досуге.

Амбрин насмешливо мотнула головой, но ничего не сказала. Он был так спокоен… что, если он не врёт?

Внезапно она вздохнула и напряглась – мир вокруг неё растворился в потоке воспоминаний, не принадлежавших ей. Картинки столь живые и ясные, словно это она проживала их прямо здесь и сейчас… Она смутно осознавала, что её ногти впиваются в чью-то спину, и её владелец протестующе рычит, потом внезапно появился сильный запах трубочного табака, но…

Она стояла на палубе попавшего в бурю корабля, наблюдая за тем, как одетый в богато украшенную мантию человек отвернулся от своего сына – а тот засмеялся и выпустил из рук ветвистую молнию. Удар разорвал тело его отца пополам, сверху вниз, воспламенив половину корабля…

Мгновением позже она уже стояла в спальне, к двери в которою мечом был приколот мужчина – и жизненная сила покидала его вместе с кровью, собираясь на полу.

- За что, Маруэль? Почему ты это сделала? – выдохнул он.

- Потому что я так хочу, - отозвалась с кровати ошеломительно красивая женщина, с усмешкой, не уступавшей лучшим из усмешек Амбрин. – И потому что наконец-то ещё и могу. Я – Шэдосил, и отныне я буду получать всё, что только возжелаю… а не вымаливать это!

Привычным жестом сотворив заклинание, она заставила длинный клинок, весь покрытый чёрной кровью, послушно выскользнуть из тела поверженного человека. Он свалился на пол, глотая воздух:

- Но я любил… тебя.

- И что мне с того, болван? – лишь рассмеялась красавица…

Изображение завертелось, и вот уже Амбрин снова в другом месте…

Башня, рыдающая женщина, дым, клубящийся из её пустых рук, пепел вокруг неё. Человек, сидящий неподалёку прямо в воздухе, произнёс:

- Итак, твоя уловка обернулась против тебя. Отличная работа, Алата… о, просто отличная!

Животный, полный горя вой женщины отбросил Амбрин на новое место действия – к видению с колдуньей, предающей своего наставника, затем на следующее – к тщеславной магистрессе, свернувшей на путь зла и случайно убившей любимого…

- Всё это произошло, девочка, и всему я был свидетелем, - мягко обратился к ней Эльминстер. – Неужели ты так хочешь присоединиться к ним?

Амбрин разрыдалась и попыталась отстраниться, мотая головой и пытаясь сосредоточиться на выбранных ею мыслях… но её вновь безжалостно затягивало в водоворот мести, горя и злодеяний…

- Боги! О боги, хватит! Я прошу пощады! – всхлипывала она.

- Больше пощады, чем ты намеревалась показать Хелбену, надеюсь? – угрюмо уточнил старый маг, и неожиданно перед ней предстала молодая девушка, облачённая лишь в свои длинные, роскошные волосы, коленопреклонённая посреди светящихся, плавающих символов в палате, чьи тёмные стены усыпаны мигающими звёздами.

- Кто…?

- Леди Миф Драннора, сотворяющая первое заклятье предвидения, - ответил Эльминстер.

Без предупреждения, заклятье просочилось в мозг Амбрин, впечатываясь рунами даже не огненными, но из самой эссенции пламени. Она задыхалась и стонала, а её разум растягивался, вызывая головокружение, яркий свет словно пронизывал её, и…

- Запомни, эти чары позволяют только тебе видеть судьбу других. Если твой разум выдержит их, и ты не сойдёшь с ума, они станут твоим самым полезным инструментом – и самой тяжёлой ношей, - поделился Эльминстер, когда она, поморгав, снова увидела его лицо, в сантиметрах от своего.

Заботливые руки вложили в её ладони Око Дракона.

- И кстати… насчёт того поцелуя…

И когда тёплые губы старого мага нежно коснулись губ девушки, она вновь едва не расплакалась, а старый мудрый голос поблагодарил: «Спасибо за воспоминания».

Пожилой волшебник отвернулся; Амбрин смотрела ему вслед и из глаз ручьями текли слёзы тысячи прожитых лет. Эльминстер пересёк сад, и пока он шёл, его поношенные сапоги стали отрываться от покрытой росой травы. Он шёл, опираясь на пустоту, словно само звёздное небо было его лестницей. Он поднялся над стеной, выше и выше, а затем и над крышами города.

Когда он скрылся из виду, девушка посмотрела на лежавший в ладонях амулет. Неожиданно он заговорил голосом Мага Долины Теней, и от испуга она чуть не выронила его.

- А, девочка, - молвил он, - не расстраивайся, ибо всё, что говорят о волшебниках – правда. Надень кулон, если захочешь поговорить со мной… или с Хелбеном. Он ожидает, что ты придёшь повидаться.

Юная леди Хоквинтер ещё очень долго смотрела на свет звёзд, слишком поражённая, чтобы плакать, неподвижная и молчаливая, точно окружавшие её статуи.

Так уж вышло, что молодая, мило воркующая парочка пробрела мимо, не заметив задумчивую фигуру. Амбрин знала девушку – Берента Мантар, скромная знатная девица одного с ней возраста, которой она иногда улыбалась на праздниках, наследница Дома Мантар с того момента, как её брат Карн погиб на охоте – и уже хотела начать приветствие. Но только она об этом подумала, как молодой и умопомрачительно симпатичный спутник Беренты, Ферентар из Амна, хрипло спросил:

- Берента, перед ликом Селуны, нашего свидетеля этой ночью… ответь же – ты выйдешь за меня, будешь ли предана мне до конца дней своих?

Амбрин сглотнула, с ожиданием глядя на наполовину скрытое в тени лицо девушки. Она чувствовала щекочущее пощипывание, и желание знать правду, что таилась за слащавыми словами, перевесило всё остальное. Она сконцентрировалась на щекотке предвидения.

Было весьма странно пытаться управлять этим, но она вовремя обуздала новую способность – вовремя, чтобы узнать, что Берента всю свою душу вложила в ответные слова:

- Я согласна… О, Ферентар, я согласна! Обещаешь ли и ты мне, в присутствии Селуны и всех богов, быть справедливым и честным со мной?

- Конечно, моя дорогая Берента, - нежно ответил молодой человек.

Холод, перехвативший дыхание, оставил ей беспомощно трястись. Сила предвидения явила ей – Ферентар хотел всего лишь быть лордом Мантаром, носить внушительный меховой плащ и тратить деньги на вино и танцовщиц. Ему не было дело до этой глупенькой тёлочки из Глубоководья, столь страстно уставившейся на него большими наивными глазёнками – о, она вполне мила, но…

Амбрин Хоквинтер хотела выкрикнуть предупреждение и навсегда оттолкнуть их друг от друга – но проклятое предвидение продолжало работать. Она увидела, как делает это, и как Берента смотрит на неё как на злейшего врага… и как день свадьбы все равно настаёт, но потом лорд Ферентар Мантар пускает слухи на гуляньях в высокородных домах: «Амбрин Хоквинтер – распутная колдунья, пытавшаяся соблазнить меня, чтобы прибрать богатства Дома Мантар к своим рукам». Затем она увидела, как он удовлетворенно смеётся, сталкивая свою жену с погружённого в ночной мрак балкона, и поворачивается в гневе к Сокрытым Лордам с требованием арестовать Амбрин Хоквинтер – за магическое убийство леди Беренты Мантар… и сразу же лицо Ферентара превратилось в лицо бабушки Тэшлы. Юная девушка услышала свой собственный крик:

- Хелбен! Лорд Хелбен! Помоги мне!

Сильные руки обхватили её, грубоватый голос Чёрного Посоха произнёс прямо в ухо:

- Я здесь, девочка – прочь, Ферентар, иначе я выверну выгребную яму, что у тебя на месте мозга, всему Глубоководью на обозрение! – я здесь.

Амбрин повернулась к спокойной силе этого голоса; она услышала яростный крик – это могла быть только Берента – и Фаэрун бешено закружился вокруг неё, погружаясь во тьму.

Она очнулась в Башне Чёрного Посоха, обнаружив перед собой заботливые руки Лаэраль с кружкой дымящегося чая из лепестков роз. И с этого дня, и до того самого утра много лет спустя, когда боги решили, что Амбрин Хоквинтер пора покинуть земную обитель, Око Дракона никогда не покидало её груди.