Лучшее из чудовищ

Глава 17

Теперь уже Сальтар не двигался по своей воле. Если Танис давал ему свободу, он просто возвращался в отведенный ему угол. Во время правления его отца даже с собаками обращались лучше, но какая разница? Только магия могла заставить его хоть что-то делать.

Он ничего не хотел и ни на что не надеялся. Даже в своем бездействии он старался не спать, потому что во сне все повторялось раз за разом — он не успевал ее спасти. Последнее прикосновение к ее руке он запомнил навсегда.

Майко была измучена и запугана. То, что Танис сделал с ней, оказалось страшнее, чем предполагал Сальтар. Он подселил в нее монстра, пожиравшего девушку изнутри. Смерть — единственное проявление воли, единственная месть, которая у нее осталась.

У Майко все получилось. Погибла не только она, но и существо, жившее в ней. Таниса это не сильно расстроило, хотя, конечно, он был зол. Вроде бы, он даже приказал казнить охранников, которые видели ее той ночью. Если он о чем-то и жалел, то это о потраченном времени, судьба девушки его не волновала.

Сальтар надеялся, что ему позволят хотя бы похоронить ее. Не вышло. Танис приказал отнести тело в подвал, в ту самую комнату с железным столом, где когда-то наложили заклятье на самого принца. Демону нужно было знать, «как развился детеныш».

Она была легкой, почти невесомой. Сальтар нес ее, прижимая к себе, и старался не смотреть на изуродованное лицо. Когда он проходил мимо ящеров, они в ужасе шарахались от него. Видимо то, что жило в Майко, даже после смерти могло напугать их. Она не хотела выпускать новое чудовище в мир.

Оставив тело в подвале, Сальтар больше никогда не видел ее. Он ждал смерти — или спасительного безумия.

Но времени ему не дали. Очень скоро Танис пришел за ним, и вид у монстра был довольный.

— Поднимайся, — он пнул Сальтара в бок. — Для тебя есть работа, шавка.

Сальтар покорно последовал за ним. Во дворе ждал усиленный отряд — двадцать человек, из них пятеро на драконах, остальные — на лучших лошадях. Драконы были нагружены внушительных размеров клетками.

Можно было догадаться, кто там, по шипению. Невидимые питомцы Таниса, не иначе!

— Лучшее задание для тебя, — усмехнулся Танис. — Не очень сложное, я мог бы дать меньше человек, но воины понадобятся тебе, чтобы вернуть потом кимеров в клетки.

— Что я буду делать? — поинтересовался Сальтар.

Выбора у него все равно не останется, его тело всегда четко выполняет заданный план. Но если знать, что ему предстоит, можно хотя бы подготовиться к этому.

Тем более что на сей раз Танис сам рвался рассказать:

— Тебя, шавка, ждет путешествие в провинцию Норит. Поедешь быстро, никакого отдыха. Ну а там ты поймаешь и привезешь ко мне своего брата.

Сальтар ушам своим не поверил.

— Что?…

— Что слышал. Нашелся твой братишка! Повезло мне, что его заметил один наблюдательный неудачник. Твоему братцу-принцессе удалось добраться до Торем-вала. Видно, этот червь решил, что способен собрать армию и что-то сделать против меня и Камита. Наивно, но его наивность мне на руку. В городе ты используешь кимеров, чтобы найти его, они свою задачу знают. А там уже отловишь, все как полагается. Ты ведь был хорошим охотником? Вот и делай свое дело!

— Не трогай его…

Сальтар понимал всю бесполезность этих слов. Он уже не смог защитить Майко, теперь не сможет защитить Кирина. Но не молчать же!

— Я? Да я вообще здесь останусь! Честно, хотел ехать сам, но у меня дела во дворце. Не вижу смысла их откладывать, если я все равно увижу все твоими глазами. С одной стороны, было бы забавно, если бы ты убил его — так я думал. Но смерть слишком быстра. Я лучше сделаю из него вторую игрушку, вроде тебя. Вот тогда поиграете вместе! Я тебе пообещать могу, ты это и после смерти вспоминать будешь!

И снова его абсолютная, всепоглощающая ненависть к императорской семье…

Кирин уже знал, что сделает это. Он своими руками сломает жизнь младшего брата, который был последней надеждой клана. Что начнется потом — даже представлять страшно.

У него оставалась одна надежда: на тех, кто рядом с Кирином. Его брат слишком слаб, чтобы пройти путь до Норита самостоятельно. Кто-то должен был помогать ему все это время — скорее всего, люди, полностью преданные семье Реи. Возможно, среди них есть сильные воины, способные справиться с ним.

Тогда все будет хорошо. Кирин останется на свободе, а Сальтар… Сальтар наконец обретет покой.

Ощущения были странные — по меньшей мере. Он не чувствовал своего тела, своего окружения, вообще ничего. Вокруг было очень светло, и Кирину казалось, что он попросту стал частью этого света, а его самого давно нет. То, что он не мог вспомнить, как попал сюда, лишь усугубляло ситуацию.

Но постепенно сияние стало рассеиваться. За ним, как за туманом, проступала реальность. Кирин обнаружил, что сидит в одной из белых беседок, располагавшихся в императорском саду.

Причем сидит не один. Место напротив него занимал молодой мужчина в белых императорских одеждах — и в короне действующего правителя. В последнее время Кирин видел это лицо слишком часто, чтобы не узнать.

— Император Торем? — недоверчиво спросил он.

— Он самый, — кивнул его собеседник. Голос был похож на голос Сальтара.

Он совсем не казался величественным. Пускай и в парадной одежде, он сидел расслабленно и рассматривал Кирина с нескрываемым любопытством. Для императора такое поведение непозволительно, отец не раз говорил!

— Но вы же… вы же мертвы!

— Так ведь и ты мертв, потомок!

Мертв?…

Молния! Он помнил молнию, которая перешла на него. Значит, оправдались его худшие опасения. Но это так странно: он не почувствовал никакой боли!

— Я хотя бы что-то изменил?

— А то! Ты выпустил ее из клетки, чем немало подпортил жизнь Ракиму. Я считаю, правильно, этот магик недоделанный зазнался.

Торем продолжал нарушать все нормы императорского поведения. Впрочем, протеста Кирин не чувствовал, ему так даже проще было.

— Странно видеть тебя, — заметил он. — По крайней мере, не в образе памятника!

— Я всегда неудачно получался на памятниках. И на монетах. Поэтому и запрещал изготавливать их при жизни, но после смерти все эти мастера принялись за дело!

Думать о своей смерти не хотелось, поэтому Кирин не сосредотачивался на этом — пока. Рано или поздно придется признать, что для него все закончилось. Он не знал, как смириться с этим…

— Почему я вижу тебя? Где мой отец?

— Потому что я хотел поговорить с тобой больше, чем он, — пожал плечами Торем. — Ты, пожалуй, самый толковый из моих потомков.

Такую встречу Кирин не ожидал, но, раз уж она произошла, хотел задать главный вопрос — который в упор игнорировала Исса.

— За что она пыталась убить тебя?

— Сразу к делу? — усмехнулся его собеседник. — Правильно, я так тоже поступал при жизни. Она тебе так и не призналась?

— Нет. Хотя… подожди. Скажи другое. За что ты с ней так обошелся?

Вот этого Кирин как раз и не представлял. Какой должна быть ненависть, чтобы не просто убить, а обречь на вечное заточение? Вряд ли Торем рассчитывал, что кто-то придет ее спасать.

— А ты, смотрю, всерьез заинтересовался, — Торем откинулся на каменную спинку скамейки, установленной в беседке. — Хорошо, я отвечу. Но прежде ты скажи мне кое-что… Какой бы было ваше будущее, если бы ты остался жив?

— «Ваше»?

— Твое и ее. Что бы ты сделал?

Здесь уже Кирин замялся. Ни о чем подобном он никогда не думал. Размышления о будущем сразу приводили его к бесконечному списку проблем. Что касается Иссы… он и сам толком не знал, что чувствует к ней. Но какое-то чувство точно было!

Поэтому он и мертв теперь.

— Молчишь? Да уж, предусмотрительностью ты не отличаешься. А я скажу тебе, перед каким выбором ты бы оказался. Ты должен был либо расстаться с ней сейчас, пока еще была хоть какая-то возможность пойти разными путями, либо быть всегда, жертвуя ради этого всем. Если бы ты колебался, она бы разрушила твою жизнь так же, как разрушила мою.

— Твою?! — возмутился Кирин. — Что-то я такого не помню! Это ведь ты ее поймал, а сам жил еще долго!

— Долгая жизнь не приносит радости, когда все, что ты знаешь, — страдание.

Он не шутил и не лгал. Глаза Торема оставались предельно серьезными и печальными. Это окончательно сбило Кирина с толку:

— Я не понимаю…

— Ты и не можешь понять. Об этом не пишут в летописях. Все, что было, постарались скрыть, чтобы спасти от позора наш клан. Я ведь тоже боялся его, этого позора. Я думал, что поступаю правильно, а в итоге сам себя загнал в угол.

— То есть?

— Я ей никогда зла не желал. Я любил Иссу больше жизни. И она меня любила.

Кирин не знал, что на это сказать. Торем рассмеялся:

— Ну и вид у тебя сейчас! Примерно как у моего отца, когда я впервые сказал ему об этом. Я познакомился с Иссой еще до своей коронации. До этого у меня появилась жена, но… ты знаешь, как заключаются браки в нашей семье. Ее ко мне привели и поставили перед фактом, что мы должны прожить остаток жизни вместе. Я не возражал, потому что не знал, что бывает по-другому. Да и жена мне попалась не худшая… Она была хорошим другом. Я радовался, что мне досталась именно она, пока не узнал Иссу.

— Где ты встретил ее?

— Это уже не важно. Важно то, что я впервые понял, что умею любить — и сильно. Я хотел быть с ней несмотря ни на что. И она осталась со мной! Отец приказывал мне отказаться от нее или сделать простой наложницей, но я и не помышлял об этом. Ты хоть представляешь Иссу в роли наложницы?

— Да она весь дворец разнесла бы! — фыркнул Кирин.

— Хоть кто-то меня понимает! Отец тоже не настаивал. Он не знал, кто она, но знал, что не человек. И он, и все придворные убеждали меня отказаться от нее, говорили, что она опасна. Мы с ней тогда уезжали с острова в Норит, туда они за нами не совались. Лучшее время в моей жизни… Бывало, что мы даже из замка сбегали! Она предлагала, мне нравилось. Никто не знал, где мы. Я не был принцем тогда, а был простым человеком. Потом отец умер, я стал императором, но она все равно была со мной. Меня все чаще пытались убедить, что она представляет угрозу, но я не слушал. Я хотел сделать ее своей законной женой.

— А она?

— Она не рвалась, но знала, что это важно для меня, поэтому соглашалась.

— У тебя ведь уже были наследники от жены…

— И что? — удивился Торем. — Можно подумать, ты не знаешь, как воспитываются наследники! За ними няньки следили, я видел иногда — и ладно. Я радовался, что они есть, потому что это означало, что на престол все равно взойдет чистокровный человек, поэтому к нашему браку с Иссой будут меньше придираться. Но потом… потом все оборвалось. Исса убила мою жену.

— Что?! Зачем ей это?

— Не знаю. Из ревности, наверно. Я пытался поговорить с ней, но не получилось. Я испугался, уехал обратно в главный дворец. Убеждения моих советников о том, что она опасна для страны, не казались мне больше пустыми домыслами. Мне сказали, что ради блага империи я должен пожертвовать личными интересами. Я поверил.

Бред какой-то. Кирин знал Иссу гораздо хуже, провел с ней меньше времени, но он и мысли не допускал, что она способна на такое убийство. И вовсе не из-за ценности человеческой жизни! Просто она бы не напала просто так на заведомо слабого противника. А причин у нее не было! Император и так оставался с ней, его жена не стояла на пути.

Кирин подозревал, что провокацию устроили те самые советники, но ничего не сказал. Какой теперь смысл? Все уже закончилось…

— Тогда ты и принял решение заколдовать ее?

— Скорее, мне его навязали. Собрались всем советом и стали убеждать меня, что нашли подходящее заклинание. Иссу ведь очень сложно убить, она сильная! Но они отыскали какое-то древнее проклятье, способное сдержать любого демона. Правда, для этого нужна была моя кровь — у нашего рода сильные магические способности, думаю, тебя должны были предупредить. Последнее слово должен был сказать я.

— И ты его сказал…

— Ты ведь сам знаешь, как история пошла. — Торем отвернулся, он теперь смотрел в сторону. — Дал я им эту кровь… И заманил Иссу во дворец. Она сама пришла ко мне. Советники заявили, что она планирует меня убить. Она не отрицала. Но… я в это не верю. В любом случае, я уже ни на что не мог повлиять. Мне оставалось лишь смотреть, как это происходит.

Кирин не представлял, как он смог. Видеть, что происходит с ней, с любимой, и не помешать…

— Я убедил себя, что не имею права на личные чувства, — продолжил император. — Что я должен делать все для блага страны. Но с тех пор каждый мой день превратился в кошмар. Я знал, где она, и знал, что могу ее вернуть. Я останавливал себя, но ни о чем другом и не думал. Жил воспоминаниями… и ненавидел себя. Теперь все считают, что я был великим императором. Императором, может, и великим, но… свою жизнь я в тот день тоже оставил в камне. Я понимал, что если освобожу ее, она сразу убьет меня. Этого я не боялся. Я боялся ее мести империи. Так и умер жалкий, никчемный старик… у которого был шанс быть по-настоящему счастливым!

Никто из летописцев никогда бы не сказал, что император Торем был несчастен. Да они бы посмеялись над подобным заявлением! Такой успешный правитель не может быть несчастен.

А правда — она вот какая…

— Меня никто не мог понять, — признал Торем. — Я пытался искать помощи у мудрецов, но они разве что не смеялись надо мной. Человек, который любил демона! А ты… ты бы понял?

— Я и так понимаю. Безо всяких «бы».

Она может быть другой по сравнению с теми, кого он привык видеть рядом. Но отличие — не всегда недостаток.

Торем подтвердил это:

— Она слабее, чем хочет казаться. Не в плане физической силы. Не смотри на ее показную жестокость. Она стала такой после того, что я сделал. Но на самом деле она не изменилась…

— Я прекрасно знаю, кто она. Лучше, чем ты.

— Неужели? — оскорбился император.

— Именно. Я бы никогда не согласился сотворить такое с ней. Потому что я знаю, что никакое она не чудовище. А ты этого понять не смог…

— И поплатился!

Ответить Кирин уже не смог — помешала боль. Резкая, пульсирующая, прямо в сердце. В воздушном мире сада она казалась слишком тяжелой и неуместной. Мужчина прижал руку к груди, и сквозь его пальцы стали просачиваться ручейки крови.

— Что это? — прошептал он. — Что происходит?!

Торем не выглядел таким удивленным:

— Ну надо же! Похоже, она тащит тебя обратно!

Кирин приподнял рубашку и увидел, как на здоровой коже кровавыми полосами проступает символ клейма.

— Как это возможно?

— Зная Иссу, я ожидал, что она найдет способ.

— Значит… я вернусь?

— А ты не хочешь? — оживился Торем. — Тогда давай я! Оставайся здесь, тут нет никаких забот! С отцом встретишься, с братом! А уж я разберусь с войной, за империю не беспокойся!

— Не хочу я оставаться. Здесь не только проблем нет, здесь еще и ее нет!

В какой-то момент Кирин испугался, что Торем отнимет у него эту возможность, последнее право на жизнь. Но император лишь грустно улыбнулся.

— Поверить не могу, что мой собственный потомок готовится забрать то, что предназначалось мне!

Кирин не поддался жалости:

— Ты был первым и отказался.

— Я заплатил за это.

— А я не отказывался и платить мне не за что!

— Тебе будет трудно.

— Выдержу!

— Я знаю, — Торем поднялся на ноги. — Пусть будет так. Все равно от меня ничего не зависит! Ты только передай ей, что мне очень жаль… Что бы она ни вбила себе в голову, пусть знает: я ее любил. И ты тоже люби.

— Сам разберусь.

Свет вокруг него снова стал ярким.

Даже оживляя собственную дочь, Раким не испытывал такого волнения. И не потому, что перед ним был принц. Просто он понимал, что чудовище, сидящее рядом с ним, вполне способно учинить ту резню, которую оно пообещало.

В целом, оно находилось в странном состоянии. Неопределенном. Это как борьба ветра и горящей свечи: если победит ветер, наступит тьма. Если огонь свечи устоит, то по-прежнему будет светло. Раким хотел, чтобы огонь устоял.

Проблема заключалась в том, что магия оживления не приветствовалась даже в Норите, поэтому практиковал он ее редко. Прямого запрета не существовало, но подобные ритуалы проводились лишь в исключительных случаях. А то, что он делал после смерти Нары, совсем другое заклинание. Из нее он действительно сотворил куклу, а Кирина нужно вернуть живым.

Молния не оставила значительных повреждений — всего лишь пару ожогов, да и то не самых страшных. Но она остановила сердце, и внутренние травмы, как подозревал чародей, серьезны. Амулеты работали, однако Ракиму не хватало собственной энергии, он слишком много потратил на управление деревянными куклами. Но он же не знал, что все пойдет так!

Кое-что получалось: ожоги затягивались. Вот только тело по-прежнему оставалось мертвым.

— У меня может не выйти… — Раким нервно улыбнулся, хотя понимал, что улыбка здесь совсем неуместна. Страх внутри него нарастал. — Я не чувствую душу. Он мертв слишком долго.

Исса отвела в сторону ворот туники Кирина, демонстрируя клеймо на груди.

— У нас с ним договор. Это связь. Ты можешь использовать ее.

Такой магии Раким вообще не знал, только слышал о ней. Чтобы сотворить подобное заклинание, нужен огромный запас внутренней силы, никакие амулеты не помогут. Причем у человека такого запаса никогда не будет, каким бы талантливым магом он ни родился. Это удел нелюдей.

— Знак магии подчинения, не так ли? — уточнил чародей.

— Да.

— Вы… вы управляете им?

— Я им никогда не управляла. Договор нужен мне как гарантия того, что он в припадке плохого настроения не заточит меня в камень и не оставит на сто пятьдесят лет. От этой семейки всего можно ждать!

Какие еще сто пятьдесят лет?…

— О чем вы?

— Неважно. Ты теряешь время, магик.

Она права — в обоих случаях. Время уходит, но их связь может помочь. Чародей положил один из амулетов поверх клейма и сосредоточился.

Для него это последний запас магической энергии, восстанавливаться придется долго. А значит, Наре придется подождать в сломанном теле, пока он сможет ее починить.

О том, чтобы уничтожить куклу, Раким и мысли не допускал. Плевать, что говорит это чудовище. Нара счастлива рядом с ним! Ей нравится быть живой, она не захочет умереть. Он все сделал правильно…

Ее тело — достаточно сильный амулет само по себе. Даже в поврежденном состоянии, оно способно удержать душу. А вот у Кирина такой возможности нет.

Тем не менее, связь между ним и Иссой чувствуется. Она по-своему держит душу на привязи, не позволяя оторваться от живого существа в этом мире. Но самой по себе ее недостаточно, чтобы оживить мертвое тело. А вот с магией — вполне.

Раким еще никогда не преодолевал такой порог усталости. Его руки тряслись, в уголках зрения все плыло, и фокусировать взгляд становилось сложнее. Но он знал, что должен держаться, потому что у него начинало получаться!

— Отец, будьте осторожны! — донесся откуда-то со стороны голос Нары. — Вы слишком утомляете себя! Вы можете погибнуть!

— Если у него не получится, он в любом случае погибнет, — безразлично напомнила Исса. — Поэтому лежи и не дергайся. Твое тело тоже еле держится.

Раким проигнорировал их обеих. Он видел, что дымка, застелившая глаза Кирина, начинает рассеиваться — душа возвращается! Еще секунда, и мужчина сделал первый судорожный вдох.

Оживление явно было не самым приятным опытом в его жизни. Тело прогнулось в судороге, но Раким чувствовал, что сердце уже гонит кровь по венам. Осталось лишь убедиться, что разум не пострадал.

— Вы в порядке, принц? — тихо спросил он. — Вы помните, кто вы? Вы помните ваше имя?

Кирин не ответил, судя по взгляду, вообще не осознал, что к нему обращаются. Он пытался подняться, но управлять своим телом пока не мог. Он дрожал от холода, кожа покрылась мурашками.

Исса помогла. Она осторожно обняла его за плечи, давая возможность устроиться поудобней, и взяла его руки в свои. Кожа у нее была гораздо теплее, чем у обычного человека, и жест оказался нелишним.

— Он замерзает! — она в недоумении посмотрела на Ракима. — Почему?

— Тело успело частично остыть. Для него это большое потрясение.

— Ну так принеси одеяло какое-нибудь, что расселся!

Чего и следовало ожидать: она все еще зла на него. Раким и не надеялся на скорое прощение. Главное, что опасность миновала, похоже, Исса приходит в себя вместе с принцем.

Кое-как он поднялся, хотя его собственное тело ныло от усталости. Но указ надо выполнять, потому что отдавать поручения некому! Нара пока не в состоянии двигаться, а на то, чтобы привести в действие хотя бы одну деревянную куклу, у него сил не хватит.

Пришлось самому идти в жилые комнаты и нести одеяло.

— Слишком медленно, — упрекнула Исса, укрывая мужчину.

Тут уж Раким не выдержал:

— Я, вообще-то, ему жизнь спас!

— Из-за тебя, вообще-то, он эту жизнь потерял! Не думай, что я забуду, колдун, или поблагодарю тебя. Это люди обычно запоминают только самое яркое событие из последних. Его возвращение, безусловно, значит для меня много. Но и его смерть я не забуду. Ты не знаешь, что это такое.

Раким и правда не знал. У него не было ни с кем подобного договора. Скорее всего, связь между Иссой и Кирином была достаточно сильной. Когда он умер, связь сыграла против нее: заставила ее не только увидеть, но и почувствовать эту смерть.

Она не простит. Но это ее право, лишь бы мстить не стала!

Между тем Кирин успокаивался, очевидно, холод отпускал его. Он удивленно осматривался по сторонам, словно не понимая, куда попал.

Раким впервые увидел, как чудовище улыбается. Улыбка оказалась на удивление человеческой.

— Ну привет. — Она продолжала держать его руку. — Ты помнишь, кто ты? Как тебя зовут?

Кирин нахмурился, словно пытался вспомнить нечто не очень сложное, но давно потерявшее для него значение.

Исса бросила в сторону чародея взгляд, от которого тот невольно вздрогнул.

— Дайте ему время! — попросил он. — Не так просто прийти в себя после смерти!

В своих словах он не был уверен, но, похоже, угадал. Кирин больше не дрожал, не казался испуганным. Через некоторое время Исса повторила вопрос:

— Как тебя зовут?

— Как можно было за такое время меня забыть? — пробурчал мужчина. — Я что, год назад умер?

— Идиот! — объявила Исса. Но при этом крепче прижала его к себе. — В себя хоть приходишь? Телом нормально управлять можешь?

— Не знаю пока. — Кирин осторожно пошевелился. — Такое ощущение, что сильно замерз… Вроде бы, все в порядке.

— Больно было?

— Да нет, я вообще ничего не почувствовал!

Понять, что он врет, было несложно.

— Тебе лучше отдохнуть сейчас. — Исса повернулась к чародею. — Комната есть подходящая?

— Вверх по лестнице и направо. — Показывать лично у Ракима не хватило бы сил.

— Не смей меня нести! — забеспокоился мужчина. — Я сам встать могу!

Здесь он явно поспешил: на такие сложные движения его только-только ожившее тело было неспособно. Но он не сдавался, а Исса не торопила. Она просто помогала, подставляя хрупкое плечо для опоры. Впрочем, Раким прекрасно понимал, что хрупкое оно лишь на вид.

Когда они ушли, чародей смог наконец отправиться к дочери. Нара лежала с закрытыми глазами, но это не означало, что она умерла — просто не хотела смотреть. Раким ее понимал: тело пострадало сильно.

— Я смогу починить, — заверил ее чародей, проводя рукой по кудрявым волосам. Он уже привык, что от нее не исходит тепла, присущего живому существу.

— Я знаю, отец, — она посмотрела на него с нескрываемой усталостью.

Он хотел спросить ее, права ли Исса насчет ее судьбы — насчет неспособности быть счастливой. Но в последний момент Раким испугался. Что если она подтвердит? Обречь ее на дальнейшее страдание он не решится, отпустить тоже. Лучше и не знать!

А сама она вряд ли когда-нибудь заговорит об этом.

Пока Раким не мог заняться ее починкой, но и оставлять здесь не хотел. Он лишь надеялся, что у него получится донести ее до мастерской.

Пытаться не пришлось. К нему подошел рослый мужчина, сопровождавший Кирина и Иссу.

— Я помогу, — мрачно сказал он и с легкостью поднял то, что осталось от куклы, на руки. — Куда нести?

— Следуйте за мной. Напомните ваше имя…

— Саим.

— Спасибо вам, Саим.

Нару отнесли в мастерскую и оставили на столе, на котором Раким обычно собирал более крупные амулеты.

— Побудь здесь, родная. Я скоро вернусь за тобой.

— Я подожду. Может, заснуть удастся… Не беспокойся обо мне.

Это не более чем попытка его утешить. Раким прекрасно знал, что она не способна спать. Сон необходим лишь живым.

Он прошел в обеденный зал, Саим не отставал. В доме, где жила семья Ракима, приготовлением пищи занимались слуги. Но в это здание он посторонних не пускал, со всем справлялась Нара. Самостоятельно он мог разве что сбор трав заварить, чем и занялся сейчас. Отправиться на отдых он пока не мог, а в сон клонило все сильнее.

— Присоединитесь ко мне? — спросил он у Саима.

— Что это? — Тот с опаской покосился на мутную жидкость.

— Всего лишь безобидные травы. У вас нет причин меня бояться. Это вы можете причинить мне вред, не наоборот.

Впервые в жизни Раким чувствовал себя по-настоящему беспомощным. Потому что он, один из сильнейших магов Норита, действительно отдал всю энергию. Клетка, искусственные молнии, деревянные куклы, в довершение всего — оживление. Если бы не амулеты, он бы вообще не пережил все это.

Но и с амулетами теперь беда. Клетка сломана, а ее он изготавливал несколько лет. Хрустальный шар и вовсе выкупил когда-то. У него не осталось ничего, что может повлиять на Иссу. Даже когда он восстановит силы, справиться с ней не получится.

Да и надо ли? Былой уверенности не осталось. Похоже, что Кирин интересует ее больше, чем престол империи.

— Что будет с Нарой? — поинтересовался Саим.

— Я восстановлю ее.

— А она хочет?

— Она не откажется, потому что понимает, как это важно для меня. А мне не хватит решимости не принять ее доброту, — вздохнул чародей.

— От чего она умерла?

— От лихорадки. Время было тяжелое… Я не смог оживить ее так, как сегодня — принца Кирина. Пришлось делать куклу… Не думаю, что она рада этому.

— Она может спать?

— Нет. Куклам не нужен сон.

— Тогда я пойду к ней, — Саим забрал поставленную перед ним чашку и направился к выходу.

Раким вспомнил, что именно его сдерживала Нара во время битвы, и насторожился:

— Зачем?

— Чтобы она не была одна. Не очень-то приятно быть одному, если не можешь двигаться.

Чародей так и не понял, зачем Саиму это нужно, но задерживать не стал. Может, действительно ради Нары. Может, чтобы не оставаться в одном помещении с ним.

Долго в одиночестве ему сидеть не пришлось — явилась Исса.

— Как принц?

— Уснул. — Она устало потянулась. — А вообще, нормально. Тебе повезло. Эх, подумать не могла, что он решится на такое… Вот ведь идиот! Ничего, он от меня еще получит, когда очухается. Слушай, у тебя еда какая-нибудь в доме есть?

— Я не знаю, — честно ответил Раким. — Этим занимается Нара.

— Ладно, поищем.

Она осматривала полки так, будто находилась в кухне одна. На хозяина дома Исса показательно не обращала внимания. Наконец девушка остановила свой выбор на крупном яблоке.

— Я чувствую себя кроликом, — пожаловалась она. — А ведь я хищник, мне мясо нужно! Тебя, что ли, съесть?

Сейчас она развлекалась, но в целом, Раким чувствовал, что злость на него сохранилась.

— Ты продолжишь мне мстить или я могу считать, что вы квиты?

— Дай-ка подумать… Ты заманил меня в ловушку, пытался убить, натравил на моих друзей подвижных пней, а затем из-за тебя погиб небезразличный мне мужчина. А что сделала я? Чуть-чуть поломала куклу, которая изначально была мертвой, и избавилась от направленного на меня оружия. По-моему, у меня есть право на более значительную компенсацию!

— И чего ты хочешь?

— Пока не знаю. Вот скажи мне, магик… зачем ты все это затеял? Ты ведь не дурак! Слабый в плане дара, но ты это хорошо заменил всякими магическими штучками. Зачем было делать такую глупость? Я вполне серьезно собиралась с тобой поговорить! Я не нападала ни на тебя, ни на кого-либо из горожан.

— Я уже назвал тебе причины.

Как бы то ни было, врать ей бесполезно. Хотя и правда в данном случае небезопасна.

— Ах да, я же страшное чудовище, все время забываю… Надо будет где-нибудь записать! А тебя вообще не смутило, что я на стороне законного наследника?

— Не важно, законная власть или нет, она не имеет права прибегать к услугам таких существ!

Тут уж Исса расхохоталась. Раким почувствовал, что краснеет от гнева, но сказать ничего не решился.

— Молодец, магик, нечего сказать! Если бы ты какой колпак носил, я бы сказала, что тебе колпак голову передавил. А так уж и не знаю, чем это объяснить… Смотри, Камит притащил на ваши земли скалистых ящеров. Скорее всего, ими не ограничился, взял еще какую-нибудь агрессивную мелочь с Мертвых земель…

— Вот именно — мелочь!

— Нет, ты подожди, не перебивай… А то я тебе тоже что-нибудь перебью, я ведь все-таки чудовище, сам сказал. Так вот, управлять всей этой мелочью не так просто. Даже ты бы не смог, про Камита вашего вообще молчу. Здесь ни один человек бы не справился! Для того, чтобы управлять маленькими чудовищами, нужно большое чудовище. И судя по тому, как все развивается, у Камита оно есть.

О таком варианте Раким даже не подумал. Хотя, если допустить, что она права…

— Ну и что с того? — Чародей по-прежнему не хотел отступать от своей версии. — То чудовище далеко, а ты… вы в Норите!

— Да можешь спокойно «тыкать», мне не жалко. У меня хватает других причин тебе шею свернуть, твоя вежливость не сильно помогает. И как бы вы справились с тем чудовищем без меня? Его бы ты в свою клетку не поймал! Потому что оно, в отличие от меня, и говорить бы с тобой не стало.

— Ты серьезно собираешься выступить против него? — поразился Раким.

— Скорее всего, придется. Я к этому не стремлюсь, потому что вряд ли оно слабее меня. В лучшем случае, мы на равных. Но я все равно попытаюсь, больше-то некому!

— И ты пойдешь на это ради империи?

— Ради Кирина. Империя тут не при чем. А он… он не худший представитель вашего вида. С ним не скучно, для меня это главное.

— А клеймо…

— Клеймо не влияет на Кирина, если я его не использую. Я пока не собираюсь. Я кукол не люблю! Что, озадачен теперь? Ты в будущем хотя бы пытайся узнать полную картину, прежде чем выносить кому-то приговор!

Насчет полной картины она не преувеличила. Теперь Раким многое видел в ином свете — и стыдился своего решения. Впрочем, говорить об этом чудовищу он не собирался. Вряд ли это что-то изменит.

Получается, империя в большей опасности, чем он предполагал. Ящеры — уже плохо, как и все необдуманное насилие, свалившееся на Рену. А что дальше? Чудовище попытается вытащить из Мертвых земель своих сородичей?

Это нужно остановить. Иначе будущего нет ни для кого.

— Ты и правда поможешь Кирину?

— Я уже сказала, что да. Но нас двоих недостаточно. Ну, троих, если считать Саима… Все равно. У Камита в распоряжении еще и армия. С этим надо что-то делать.

Это верно. От имперской армии, верной клану Реи, вряд ли что-то осталось. Какой бы сильной ни была Исса, даже она может не спасти принца от случайной стрелы, пущенной самым обычным человеком.

— И чего ты хочешь от меня? — осведомился Раким.

— Помощи, естественно. Если тебе претит помогать чудовищу, учти: это ради вашей империи и ради Кирина. Я так, сбоку постою.

— Исса… За то, что произошло, я прошу прощения. Я клянусь, никаких угроз с моей стороны тебе не будет.

— Ладно. Учту. Обратного не обещаю. Так о чем это я? Ах да, помощь… Все надо делать аккуратно, чтобы Камит раньше времени не заметил. Я уверена, должны были остаться среди знати те, кто верен клану Реи.

— Они есть, — заверил ее чародей. — Большинству все равно, кто у власти, но тех, кто поддерживал императора Жена, довольно много. А вот таких, кто уверенно выступает за Камита, единицы.

— Все равно, это не повод рассылать открытый клич по всем провинциям. Для начала говори с теми, кому ты доверяешь. Хорошо, если на нашей стороне выступят колдуны, они нам понадобятся.

— Многих из тех, кто открыто критиковал его, Камит приказал сжечь…

— Они поторопились.

— Может быть, но остальных это запугало.

— А ты постарайся их убедить, — фыркнула Исса. — Это в их же интересах. Многие чудовища, живущие в Мертвых землях, колдунов на дух не переносят. Угадай, за кого они примутся в первую очередь, если окажутся в империи? Нам поддержка колдунов необходима. Иначе люди не решатся идти против ящеров. А пока мы будем готовиться, Камит еще кого-нибудь использовать начнет, тогда совсем мрак. Нет, колдуны нужны.

— Это займет время.

— Меньше, чем кажется. Главное — начать. Ты пойми, убийством одного чудовища отделаться не удастся, все слишком запущенно. Если ты еще не знал, в Дорите уже целые семьи гибнут от болезни, передавшейся им от скалистых ящеров.

— Разве такое бывает? — поразился Раким.

— Бывает, поверь мне! Сейчас перевес сил на стороне Камита. Твоя задача — исправить это.

— А вы что будете делать?

— Для начала завершим то, ради чего приехали в Норит. — Исса не стала уточнять, о чем идет речь. — Потом будем здесь. Кирин — не только наследник, он еще и символ того, что все можно вернуть на круги своя. Ему важно находится в городе.

— Он ведь третий сын…

— Он из клана Реи. Поверь мне, за то время, что понадобится на сбор людей, он станет гораздо сильнее своих братьев. Я лично позабочусь об этом!