Ловец снов

Глава 17

ГЛАВА 17

Колыбель грёз

Большая и яркая цифра «одиннадцать», ознаменовала прибытие на нужный уровень. Судя по всему, это был почти самый нижний уровень комплекса. Гнетущее чувство тревоги нарастало. Ни одного окна, иллюминатора или хотя бы чего-то подобного до сих пор не было. Рядом оказался проход, за которым покоилась некая конструкция, напоминающая не то лифт, не то миниатюрную ракету.

– Сдаётся мне, это то самое место, – сказал Степан, с интересом разглядывая замысловатые надписи на очередной перегородке.

Разобрать длинный текст никак не получалось. Он словно был написан на совершенно чужом языке, да ещё и буквы виделись перевёрнутыми задом наперёд.

– Белиберда какая-то, – констатировал он в тщетной попытке разобрать суть текста.

Сирена пожарной тревоги не унималась. Судя по голосовым оповещениям, пожар продолжал распространяться и уже достиг шестого уровня. Часть комплекса осталась обесточена. Система вентиляции едва справлялась со своей работой, о чём свидетельствовал удушающий запах гари.

– Лишь бы капсулы не пострадали, – в сердцах подумал Артём, перебирая в голове лица всех людей, так или иначе встречавшихся в его грёзах, – хотя, судя по быстро развивающейся катастрофе, шансы на это стремились к нулю.

Мелкая дрожь всего комплекса значительно усиливалась. Освещение продолжало мерцать вспыхивающими жёлтыми огнями, отчего становилось ещё сложнее ориентироваться в совершенно незнакомом пространстве. Жёлтые всполохи предательски напомнили всё тот же одинокий трактор, копающийся во дворе давно утерянного дома. Сердце в груди больно сжалось. Впереди во мраке проступили массивные врата. Гнетущая тьма выплёскивалась из нарочито приоткрытого зева.

– Что-то здесь не так, – предостерёг Степан, испуганно озираясь по сторонам.

– О чём ты?

– Нам не встретилось ни единого человека: ни учёного, ни охранника. А теперь и эти двери, – в его голосе чувствовалась тревога. – Не слишком ли просто? Что если это ловушка?

На самом деле Артём подсознательно тоже понимал всю нелепость ситуации. Уж слишком просто им дали уйти, а теперь как будто приглашают в чертоги неизвестности.

– Они точно там, я это чувствую, – ответил Артём, – другого пути нет, я должен.

– Вдруг это всё обман?

– Возможно, – согласился Артём, – но я уже слишком долго обманывался, слишком долго страдал. С меня хватит. Я пойду вперёд, а ты останешься тут и в случае чего прикроешь. Хорошо?

– Нет! – возразил он. – Я пойду с тобой.

– Послушай меня, сын, – Артём сделал акцент на последнем слове. – Я прошёл весь этот путь, дабы спасти вас от всех бед и вернуть в реальный мир, каким бы ужасным тот ни оказался. Остался последний шаг, и я его сделаю, чего бы мне это ни стоило, но боюсь потерять тебя. Теперь я точно понял суть смерти во сне. Раньше сны были моими, и только собственная смерть могла поставить точку. Если бы я умер тогда, то не проснулся и теперь. Но сейчас всё взаправду и я не хочу рисковать тобой. Пожалуйста, сделай, как я прошу. Я освобожу маму и Машеньку, и мы вместе выберемся отсюда…

Степан молча кивнул, при этом взглянув в лицо человека готового на всё, лишь бы сбросить с себя последние оковы смятения и страха. Отговаривать смысла не было, и он это понял.

Артём аккуратно прошёл вдоль стены к самому входу. Там опять встретилась табличка с длинным текстом на непонятном языке, точно также состоящем из обычных букв, перевёрнутых задом наперёд. Чернота давила на мозг не хуже промышленных тисков. Артём ещё раз оглянулся и, убедившись в том, что Степан не последует за ним, аккуратно вошёл в помещение.

Воздух внутри заметно отличался и чувствовался значительно чище. Не ощущалась гарь, а, скорее, наоборот, витал приятный аромат душистых трав, перемешанных с благовониями соснового леса, отходившего после летнего дождя. Внутри оказалось значительно теплее, чем в остальном комплексе. Даже исходивший изо рта пар постепенно сошёл на нет. Мёртвую тишину прерывали звуки капель. Они падали сверху и звонко разбивались о металлический пол. Артём двигался тихо и осторожно, боясь случайно дотронуться до невидимых в темноте препятствий. Недаром говорят, что только в абсолютной темноте человеческие чувства выходят на предел своих возможностей. Обостряется слух и обоняние. Человек становится хищником.

Содрогание комплекса становилось куда ощутимее. Он весь будто молил о помощи. Далёкие скрипы и скрежеты проходили по поверхности стен. Вибрация переходила от пола к ногам, а затем расходилась по телу. Артём медленно продвигался вперёд, пока не нащупал небольшой овальный предмет, от которого исходили толстые пучки проводов. Не осталось сомнений в том, что это была очередная капсула. Морозные узоры в виде снежинок и кружев покрывали прозрачное, подсвеченное изнутри стекло. За ним блаженно спала маленькая девочка. Артём притронулся ладонью к стеклу, и едва смог сдержать нахлынувшие эмоции.

– Милая, это я, папа пришёл, я освобожу тебя…

Немного поодаль располагалась ещё одна капсула. Артём на ощупь подошёл к ней и дотронулся до крышки. К удивлению, та оказалась открыта.

– Нет, только не это. Ева, – прошептал он в тот момент, когда яркий свет резко резанул привыкшие к тьме глаза.

Всё помещение озарилось вспышками прожекторов, часть из которых взорвалась мелкими осколками.

– А, чёрт, – послышался до боли знакомый голос учёного.

В лучах яркого света зал выглядел куда внушительней. Огромное помещение имело сводчатый потолок, отдалённо походивший на средневековый собор, утыканный разномастным оборудованием совершенно немыслимой формы. Пол был украшен хаотичным орнаментом, как будто сотканным из тысяч совершенно не подходящих друг к другу частей, но в целом создающих нечто поистине завораживающее. Вместо металла стены состояли из некоего стекла, за которым простиралась вечная ночь. В самом центре блестела пульсирующая сфера, от которой похожие на лапы мерзкого паука тянулись длинные механические манипуляторы. Вокруг него веером располагались пять капсул. Четыре из них пустовали, а пятая принадлежала Машеньке.

– Ну вот и всё, Артём, твоё путешествие подошло к концу!

Учёный стоял на высоком помосте. В его руках виднелся чёрный предмет похожий на пистолет. Но самое страшное было то, что в заложниках он удерживал обессиленную Еву. Даже с этого расстояния можно было заметить, как в её вечно сияющих голубых глазах поселилось отчаяние, вылившееся в безразличие и отрешённость.

– Что ты с ней сделал, ублюдок? – воскликнул Артём, и от голоса послышалось звонкое эхо, отражённое сводчатым куполом зала.

– Ничего. Немного успокоительного. Слишком прыткая, чуть было не разнесла мне лабораторию, пока мы ждали тебя, – усмехнулся Харитонов. – Теперь ты понимаешь – все козыри в моих руках.

– И что дальше? Заставишь меня лечь в капсулу и привести за ручку бога снов?

– А ты не такой тупой, как я думал.

В зал вошли четверо вооружённых охранников и направили стволы своих орудий на Артёма.

– У тебя нет выхода, ты выполнишь предназначение или умрёшь!

– А что если я выберу смерть? Тогда ты останешься ни с чем.

– Ошибаешься, дружок. Эта девочка, – доктор указал на капсулу Машеньки, – судя по всем показателям и ряду экспериментов, не хуже тебя обладает талантом ловца снов. Поразительно! Такая маленькая и уже с таким огромным потенциалом…

Артём взглянул на проход, через который попал в зал. Тот находился в десяти метрах. Так близко и одновременно недосягаемо далеко.

– Ха, надеешься на помощь своего сопляка? – уловив направление взгляда, хихикнул Харитонов. – Зря. Неужели ты думал, что я не предусмотрел все варианты?

В это время из прохода показались ещё двое охранников, волочащих обездвиженное тело под руки. На нём не осталось живого места. И без того скудная одежда, в которой Степан спал в капсуле, была перемазана кровью, а на голову накинут чёрный пакет.

– Ты не учёный, ты чудовище, – выдавил из себя Артём.

– Нет, мой дорогой друг. Я посланник бога, глашатая его воли, – он небрежно бросил Еву на пол и направил ствол пистолета прямиком на Артёма. – Но даже у таких учёных как я случаются неудачные эксперименты. Как сказано ранее, твоё путешествие закончено, прощай.

Одновременно прозвучали два выстрела. Артём подсознательно оказался готов к невыносимой боли и скоротечной смерти. Мгновение разделило границу между жизнью и бестелесным существованием.

Он открыл глаза. Предназначавшаяся ему пуля, пролетев в считанных сантиметрах, ударилась в стекло за спиной, создав вокруг отверстия небольшую паутинку разрастающихся трещин.

– Хррр – захрипел Харитонов, едва удержавшись на ногах. – Идиоты, что вы наделали?

Из-под чёрного одеяния аккурат между пластиной бронежилета и шеей брызнула алая кровь. Один из охранников, что волочил тело, скинул маску. Каково же было удивление, когда под ней оказалось надменное лицо Бранна. Недолго думая, второй охранник тоже вскинул свой автомат и одним движением сорвал маску. Конечно же, это был Степан. Почему-то только сейчас Артём обратил внимание на совершенно чуждые татуировки, украшавшие руки связанного тела, которое по ошибке или хитрой уловке, он принял за своего сына.

Весь комплекс ещё раз содрогнулся и завыл протяжным ноющим стоном. Тем временем паутина трещин разошлась ещё шире, рисуя загадочный узор.

– Господи, оно сейчас лопнет! – воскликнул один из охранников и бросился наутёк.

Артём в ужасе замер. Не хотелось даже думать о том, что произойдёт дальше. Мгновенная разгерметизация вытянет их всех в открытый космос, или же, напротив, громадная сила подземного давления сожмёт в своих тисках остатки человеческого пребывания. Вместо этого из пробоины начала пробиваться струйка воды. Наряду с этим по ту сторону стекла блеснуло непонятное создание. Маленькие светящиеся точечки, совсем как брюшки тех самых подземных жуков, покрывали громоздкое тело. Чудище вспорхнуло своими длинными щупальцами и, ещё раз осветив бездонную глубину океана, исчезло в пучине.

– Убить их! – зарычал учёный.

Застрекотали автоматы. Замкнутое помещение превратилось в залитый искрами и гулом тир. Повсюду бились стёкла и свистели острые жала хищных пуль.

– Нет, просто так вы отсюда не уйдёте, – яростно голосил Харитонов, схватив безвольно лежащую у ног Еву. – Дело всей моей жизни. Путёвка в божественный сад. Рай для того, кто уверовал и не отступил. Я убью вас. Я убью каждого, кто пойдёт против Бога!

Множество пулевых отверстий украсили стеклянные стены, и из них тут же хлынули струйки океанской воды. Комплекс отозвался утробным урчанием.

– Нам конец, нужно уходить отсюда, чёрт с этими, они и так покойники, уходим! – истошно кричали охранники.

– Поганые трусы, – бросил им в след Харитонов и налитыми злобой глазами взглянул на Артёма.

Этот взгляд он уже видел прежде. От него кровь стыла в жилах. Эти глаза, это выражение морды. Да, не лица, а именно жуткой морды неведомого чудовища, так ревниво защищающего своё царство. Как оно могло сломать тонкую материю реальности и предстать в образе сумасшедшего учёного, Артём не знал. Чёрная тень распахивающихся за спиной крыльев расходилась по сводам зала. Или же это просто издевались отсветы языков пламени, прошедших длинный путь к нижнему уровню комплекса.

– Я повелитель снов, и только я могу дарить или отбирать право покинуть мой мир, я, слышишь, жалкая букашка?! Только я! – не своим голосом вещал монстр, ещё мгновение назад выглядевший человеком. – Я навсегда заберу тебя во тьму самых жутких кошмаров.

– Благодаря тебе я больше не боюсь темноты, – сквозь зубы прохрипел Артём. – Ты ненастоящий доктор Харитонов, а, значит, и этот мир всего лишь очередной кошмар. И его пора заканчивать.

Артём бросился к чудовищу. Хлопнул выстрел. Почувствовав обжигающую боль в области живота, он не остановился, а, скорее, напротив, ещё яростнее накинулся на обидчика. Выбив пистолет из рук, Артём принялся душить Харитонова. Вокруг начали взрываться баллоны, судя по всему, начинённые сжатым газом или кислородом. Один из таких едва не угодил в голову Бранна и лишь слегка поранил ногу Степану. Те в свою очередь принялись вытаскивать из капсулы спящую Машеньку. Погружаться в её грёзы и медленно выводить из сна времени не было. Бранн разбил обледенелое стекло, а Степан, аккуратно отсоединив провода, вытащил девочку и прижал окоченевшие тельце к своей груди.

– Всё, берём Еву и валим отсюда, – выкрикнул Бранн, глядя как по полу в порыве смертельной борьбы катаются две фигуры.

– Ты хотел увидеть Бога, тогда ты его сейчас увидишь, – шипел Артём, ещё сильнее сжимая пальцы на шее чудовища.

Его красные глаза вылезали из глазниц, а изо рта пошла пена. В последний момент Артёму показалось, будто учёный или тот демон, называющий себя повелителем снов, улыбнулся. Острые как бритва зубы совершенно не напоминали человеческие. Они скрежетали в агонии, а пасть выпускала остатки смрадного воздуха. Ещё мгновение, и чудовище замерло.

Громкое завывание сирены не прекращалось ни на секунду. Убедившись, что противник повержен, Артём откатился в сторону. Кровь из раны стремительно вырывалась наружу.

– Давай вставай, не время сейчас прохлаждаться, – заявил подбежавший Степан и едва смог поднять Артёма на ноги.

Вода заливала помещение со всех сторон. Отчаянно гудели аварийные насосы, но даже им стало не под силу бороться со стихией. Одна из трещин поднялась на самый верх витража и, коснувшись его, мгновенно хрустнула, позволяя громадным толщам воды ворваться внутрь.

– Ну, нет, только не это, бежим! – закричал Бранн, одним движением закидывая на могучие плечи Машеньку и хватая Еву.

Сквозь холодную океанскую воду, которая уже доходила до пояса, впятером они пробивались к выходу. Всполохи пожара мгновенно превращались в шипящий пар в момент встречи с хищными водами.

– Там был лифт, – неожиданно вспомнил Степан, указывая в направлении, через которое они спускались на нижний уровень.

– Я больше не могу, – с трудом переставляя раненую ногу и держась за покрасневший в области живота халат, прошептал Артём.

– Нет, даже не думай, ты прошёл весь этот путь не для того, чтобы вот так просто сдаться из-за нелепого пустяка. Держись, мы почти пришли, – подбадривал Степан.

Позади что-то очень громко хлопнуло, и станция задрожала с новой силой. Устоять на ногах не получилось, и Бранн, упав на колени, едва не уронил проснувшуюся Машеньку. Свет окончательно погас. Даже жёлтые всполохи аварийных ламп не могли пробиться сквозь надвигающуюся тьму, гонимую мучительной смертью.

– Я тебя не брошу, как и ты не бросил меня там, в вечных грёзах и забытьи, – бормотал Степан и упрямо шёл к спасению, несмотря на прибывающую воду и кромешную тьму.

Впереди замаячил тот самый причудливый лифт. Он не походил на обычный механизм, не имел ничего схожего с привычной кабиной, поднимаемой вверх длинными металлическими тросами. Вместо этого по бокам конструкции оказались смонтированы толстые баллоны, смотрящие острыми крышками вверх. Раздумывать времени не осталось. В абсолютной темноте раздался ужасающий скрежет лопающегося стекла, и с ещё большим остервенением заревел врывающийся внутрь станции поток.

Как только все оказались внутри, Бранн хлопнул растопыренной пятерней по единственной красной кнопке. Лифт содрогнулся, но ничего не произошло.

– Блин, нет, нет, нет, этого не может быть, только не так! – он в отчаянии колотил ладонью по кнопке, глядя как прямо на них несётся смертоносная волна.

– Программа активации выполняется, – прозвучал приятный женский голос, – просим всех пассажиров держаться за поручни и напоминаем, гигиенические пакеты находятся в специально оборудованных нишах перед вами. Компания «Sastim» не несёт ответственности в случае получения травм, спасибо за…

– Да заткнись ты, долбанная жестянка! – с яростью крикнул Бранн и вдарил кулачищем по кнопке.

Находящиеся по краям баллоны громко зашипели, и из них вырвался поток сине-зелёного дыма. Двери захлопнулись. Уходя от удара набегающей волны, кабина лифта взмыла вверх по шахте.

Перегрузка оказалась настолько сильной, что все пятеро повалились на пол не в силах пошевелиться. Тем временем, почти прозрачная поверхность стен приобрела серебристый оттенок и засверкала всеми цветами радуги. Вначале сквозь неё можно было едва различить тусклые огонёчки, но затем произошёл самый настоящий взрыв. Миллиарды пузырей вырвались из шахты сквозь пробитую крышку. Чернота мгновенно отступила, уступая место лазурному оттенку величественного океана.

Лифт нёсся сквозь водную толщу. Косяки пёстрых рыб ошарашено бросались в разные стороны, уступая дорогу. Мощный поток брызг ознаменовал окончание путешествия. Будто пробку от бутылки шампанского океан выплюнул их из своих владений.

Пассажиры лифта, ставшего одновременно спасительным плотом, изнеможённо лежали на полу, поддаваясь покачиванию высоких волн. Сквозь открывшийся люк внутрь пробивались струи дождя. Сильный порывистый ветер измывался снаружи, грубо толкая их к неизвестности.

– Ты это сделал, – медленно и устало произнесла Ева, – ты нашёл нас…

– Да, конечно, всё позади, всё кончилось, – поддержал её Степан и попытался подняться на колени, но сильная качка не позволила этого сделать.

– А знаете, – обессиленно прохрипел Артём, и на его посиневших губах блеснули бардовые капельки крови, – за всё время странствий я понял одну простую истину - не так уж и плохо обманываться лучшей жизнью взамен той, что уготована нам судьбой. Я нашёл тебя, Еву и Машеньку. Не это ли смысл жизни? Не ради этого ли я так много прошёл? Я видел столько горя, несчастий и ужасов и всё ради того, чтобы найти вас. И вот теперь, когда мы вместе, я не могу пойти дальше…

– Что ты такое говоришь? – удивился Степан.

– Простите меня, – Артём убрал руку, и теперь они смогли рассмотреть глубокую рану, оставленную злополучной пулей.

– Нет, папа, нет, всё не может кончиться вот так, – с лица парня градом посыпались слёзы, которые тут же растворялись в прибывающем потоке воды.

Артём почувствовал, как его руку мягко взяла маленькая Машенька. Она нежно прижалась к Артёму, ощущая биение родного сердца и тоже расплакалась.

– Прости меня, любовь моя, я не смог спасти нас всех. Я пытался, но это оказалось гораздо выше моих сил, – бормотал Артём, пока его сознание медленно отступало, а картинка расплывалась в неясных образах.

– Я люблю тебя, – произнесла Ева, обнимая всю семью.

Только Бранн молча стоял и смотрел сквозь прозрачное стекло лифта далеко вперёд. Он, как всегда, был суров. Но даже на этом суровом лице проступила скупая слезинка.