И в ту же секунду Савелий почувствовал под собою твердь и с изумлением обнаружил, что он вновь сидит в гостиной дома Ласточкиных в старинном кресле и с остервенением трясет руками его подлокотники.
– Черт возьми! – выругался Кошкин, с трудом приходя в себя и успокаиваясь. – Еще один оживший кошмар, и я выпорю этого проклятого мальчишку ремнем!
Но ему пришлось отказать себе в таком удовольствии: на часах было ровно шесть, и уже начиналось утро.
Первой в гостиную вошла Марья Ивановна. Увидев сидящего в кресле Савелия, она совершенно не удивилась такому факту, а только спросила с нескрываемым любопытством:
– Как провели ночь, дорогой гостенек? Надеюсь, вас не очень беспокоили?
– Нет, конечно, нет! Ночь прошла великолепно!
Кошкин поднялся из кресла и подошел к старушке.
– У вас всегда так весело или только, когда вы принимаете гостей? – спросил он, глядя Марье Ивановне прямо в глаза.
– Зависит от обстоятельств… – Марья Ивановна смущенно уставилась в пол и нервно затеребила обеими руками свой передник.
– Это проделки вашего внука? – продолжил допрос Савелий. – Не отпирайтесь, я все уже знаю!
– Но вы не сделаете ему ничего плохого? – испугалась мягкосердечная старушка. – Мы привыкли к его ночным причудам и переносим их довольно безболезненно!
– А Ольга Сергеевна Дымова? А другие люди? О них вы подумали?
– Отец сделает Петечке внушение… Он больше не станет пугать посторонних!
Кошкин слегка смягчился:
– Я сам побеседую с Игорем Степановичем. И сделаю это в присутствии начальника нашего отделения милиции и городского судьи! Прощайте, Марья Ивановна, и передайте своим родственничкам от меня горячий привет и благодарность за гостеприимство!
И рассерженный сыщик быстро вышел из дома, не дожидаясь, когда проснутся его странные обитатели.