Ловцы кошмаров

Глава четырнадцатая

Аспирин, бифштекс и легкое сотрясение мозга подействовали на Савелия Кошкина успокаивающе: часов до одиннадцати вечера он проспал без всяких тревог и страшных сновидений. Но после одиннадцати его разбудили громкие крики семейства Ласточкиных и топот их ног на первом этаже. Кошкин торопливо натянул на себя одежду, быстро обулся и кинулся по лестнице вниз.

Там, забаррикадировав двери на улицу кухонным шкафом и обеденным столом, стояли возле окон, держа в руках охотничьи ружья, Игорь Степанович и его двенадцатилетний сын Петя. Марина Анатольевна, бледная, с растрепанными слегка волосами, сидела на корточках на полу и заряжала патронами еще два ружья. Мария Ивановна, вооруженная скалкой, караулила подходы со стороны кухонного окна.

– Что случилось? – спросил Савелий у хозяина дома. – Ожидается налет бандитов?

– Хуже… – хмуро и как бы нехотя ответил глава семейства Ласточкиных. – Индейцы…

Словно в подтверждение его словам, за окнами раздались лошадиное ржанье и цокот копыт. Кошкин посмотрел в темные оконные стекла. Хотя была уже ночь, однако яркий лунный свет позволял разглядеть то, что творилось за пределами дома. Савелий увидел возле летней беседки десятка полтора вооруженных всадников со странными головными уборами.

– А ведь и точно индейцы… – прошептал он довольно громко. – Перья у всех в головах торчат, луки со стрелами у каждого…

– У них и ружья есть, – добавил Игорь Степанович, – не у всех, но есть.

– Откуда здесь индейцы взялись? – воскликнул Кошкин удивленно. – Сколько лет прошло, как все войны с ними закончились! Да и живут они на другом континенте!

– С этими сражения только начинаются! – вздохнул Ласточкин-старший. – Верно, Петр?

Не оборачиваясь к отцу лицом, продолжая завороженно смотреть в окно, сын ответил:

– Да, папа… С этими только начинаются…

– Кто на этот раз ступил на тропу войны? Говори, несносный мальчишка! – сердито спросила Марина Анатольевна, кладя на пол еще одну заряженную двухстволку.

– Орлиный Глаз – вождь аппачей.

– Орлиный Глаз нападал на наш дом неделю назад!

– Но он тогда ушел, мама… И набрал теперь новых воинов…

– Орлиный Глаз не Кровавый Коготь, – весело проговорил Савелий, получив веское подтверждение своей догадке. – Постреляем чуть-чуть, если это кому-то приспичило…

И он взял в руки одно из заряженных ружей.

– Они приняли решение, они скачут сюда! – воскликнул вдруг Игорь Степанович и, не дожидаясь выстрелов со стороны нападающих, открыл стрельбу сам.

Его сын тоже принялся палить из ружей, которые ему подавала мать, успевавшая с молниеносной быстротой вставлять в них новые патроны. Вскоре зазвенели оконные стекла и рассыпались в прах: это индейские стрелы и пули сделали свое черное дело. К счастью, никто из людей не пострадал, смертоносный свинец пролетел мимо. Оценив боевую обстановку, Кошкин бросился на кухню и занял позицию возле окна. И вовремя: человек пять или шесть из числа нападавших решили зайти с другой стороны дома, рассчитывая застать обороняющихся врасплох. Но Савелий и теща Игоря Степановича были начеку. Стоило только первому налетчику сунуть голову в окно, как он получил мощный удар скалкой по лбу и был надолго выведен из строя. Почти не целясь, Кошкин дважды выстрелил в темноту и, кажется, отбил охоту у хитрых индейцев заходить к ним с тыла. Во всяком случае, в кухонное окно уже никто не совался.

А вот Игорю Степановичу приходилось туговато: нападавшие, видимо, решили израсходовать все свои запасы пуль и стрел и палили теперь почти безостановочно. Пули изрешетили всю стену напротив окон, индейские стрелы торчали в шкафах, картинах, торшере, люстре и даже в холодильнике.

– Еще пять минут – и нам нечем будет обороняться, – сухо, как о чем-то простом и обыденном, сообщил защитникам дома глава семейства Ласточкиных..

– У нас есть это, – сказала ему в ответ Мария Ивановна и показала свое грозное оружие – скалку.

– И это, – добавила Марина Анатольевна и взяла в руки тяжелый электрический утюг.

Игорь Степанович усмехнулся и, поворотясь к окну, произвел еще два выстрела.

– Может быть, пора, Игорь?.. – вдруг как-то загадочно спросила Марина Анатольевна и с затаенной надеждой посмотрела на мужа, когда тот нагнулся к ней, чтобы взять очередную перезаряженную двухстволку.

– Нет, еще потерпим, – тихо ответил Ласточкин-старший, косясь на Савелия Кошкина, который внимательно прислушивался к их разговору. – У нас еще есть патроны, а врагов мы подстрелили совсем немного…

Со свистом рассекая воздух, в разбитое окно влетела еще одна стрела и вонзилась в плечо Игоря Степановича.

– Проклятье! – застонал глава семейства и рухнул на колени. – Мариночка, выдерни стрелу… Она мешает мне обороняться…

– Я не могу, Игорек, это свыше моих сил!

– Савелий Петрович, выдерните стрелу! – обратился раненый к Кошкину.

– Сейчас, сейчас я ее выну…

Еще две стрелы мелькнули совсем рядом с Игорем Степановичем и вонзились в стену. Марина Анатольевна, схватив ружье, кинулась к окну и сделала несколько выстрелов наугад. Кто-то вскрикнул и упал неподалеку от дома, в разбитом окне хорошо был слышен звук рухнувшего на землю человеческого тела.

– Скорее, Савелий Петрович, скорее! – морщась от боли, проговорил Игорь Степанович, горя желанием снова ринуться в бой.

Кошкин зажмурился и дернул стрелу.

– Слава Богу, она вышла! – радостно крикнула теща Игоря Степановича и бросилась к зятю перевязывать кровоточащую рану.

Кошкин и Марина Анатольевна сделали еще два – три выстрела и поспешили к ящику с патронами: их оружие было теперь не заряжено.

– Петечка, стреляй, пожалуйста, чаще! – взмолилась Мария Ивановна, видя, что ее любимый внучек не столько палит в нападавших врагов, сколько наблюдает, уставясь взором лунатика, в окошко за происходящим сражением.

Но Ласточкин-младший и ухом не повел в ответ на ее мольбу.

И в этот момент в окнах появились головы индейцев. Поняв, что они застали оборонявшихся врасплох, воины Орлиного Глаза издали победный атакующий вопль и полезли в комнату.

Кошкин попытался ударить одного из нападавших прикладом, но могучий индеец небрежным движением левой руки отбросил его ружье в сторону, а правой рукой неторопливо стал доставать из-за пояса острый нож.

– Игорь Степанович, да разбудите вы, наконец, мальчишку! – вскрикнула вдруг Мария Ивановна и, не дожидаясь, когда ее зять возьмется за сына, вцепилась сама обеими руками в оцепеневшего внука. – Петя! Проснись! Умоляю тебя, проснись!

Индейцы, а их уже налезло в дом не менее дюжины, смотрели на эту картину стоя посреди комнаты и усмехаясь. Они словно ждали, когда мальчик откроет глаза и взглянет в лицо своей судьбе, а заодно и своему противнику.

И они дождались этого. Веки мальчика вдруг задрожали и стали медленно открываться. И все, что было в комнате: мебель, индейцы, семейство Ласточкиных, все вдруг внезапно стало расплываться в глазах Савелия Кошкина и таять, как странное видение. Кошкин пошатнулся, попытался было ухватиться рукою за спинку стула, чтобы не упасть, но промахнулся, так как и стул, и стол исчезли, подобно миражу в пустыне, и, потеряв равновесие, он рухнул…

Но не на пол, как следовало ожидать, а на постель в отведенной ему комнате на втором этаже.

– Проклятье… – прошептал Савелий, переворачиваясь с живота на спину. – Ну и шуточки у этого парня!

Он слез с кровати и снова отправился вниз на первый этаж, желая проверить масштабы разгрома. Каково же было его удивление, когда он не обнаружил даже каких-нибудь признаков недавнего сражения! Окна были застеклены, на стенах и мебели не виднелось никаких следов от стрел и пуль, а кругом царил такой порядок, что можно было подумать, что здесь совсем недавно проводили генеральную уборку. Кошкин посмотрел в окно, однако и во дворе не увидел ни индейцев, ни их лошадей.

– Столько палили – и все даром! – улыбнулся Савелий.

Из соседней комнаты вдруг вышла Мария Ивановна в халате и со свечою в руках.

– Почему не спите, Савелий Петрович? Уже первый час ночи! – сказала она и сладко зевнула, прикрывая свободной рукой рот. – Простите, но так хочется спать!..

– А где эти… которые в перьях? – поинтересовался у нее Кошкин.

Старушка смущенно помялась, но на вопрос ответила:

– Здесь никого нет, Савелий Петрович… И никого не было!

– Что ж, отлично…А где мальчишка?

– Петечка?

– Он самый.

– Спит. И вы ложитесь.

– Нет уж, спасибо, – тихо пробурчал Кошкин, однако осмотр комнаты прекратил и отправился к себе на второй этаж.