Ловцы кошмаров

Глава пятнадцатая

Решив бодроствовать до утра, Савелий все-таки прилег на кровать и сам не заметил, как быстро уснул. Но через час он был разбужен чьим-то незнакомым и хриплым голосом.

– Эй! Послушай! А ну-ка, вставай, это моя постель! – требовательно рокотал голос над самым ухом Савелия Кошкина. – Я тоже хочу спать и прошу покинуть мою койку!

Савелий быстро открыл глаза и с удивлением обнаружил возле себя высокого, хорошо сложенного, старика в приличном темном костюме и белой сорочке с галстуком. На ногах старика, правда, были надеты белые тапочки, но Кошкин поначалу не придал этой странной прихоти незнакомца никакого значения. Лунный свет, проникающий в окно, хорошо освещал его лицо, но добавлял какие-то очень неприятные оттенки: от бледно-желтого до синего.

Увидев, что спящий открыл глаза, незнакомец протянул руку и положил ее на плечо Савелия:

– Вставай, хватит разлеживаться в чужой постели!

Невольно Кошкин громко вскрикнул – так холодна была рука, коснувшаяся его тела! Савелий дернулся и откатился на край кровати. Старик ухмыльнулся и присел на освободившуюся половину постели.

– Хотите, чтобы я прилег рядом? – просипел он насмешливо. – Но я не привык спать с посторонними! К тому же я так давно не валялся в собственной кроватке, считай, с самой смерти…

Последние слова незнакомца заставили Кошкина слегка вздрогнуть: так вот кто был этот удивительный гость!.. Теперь ему стали понятны и странный холод его тела, и этот ужасный цвет лица, и даже его одеяние.

Работая в милиции, Савелий привык попадать в самые невероятные ситуации и научился быстро восстанавливать самообладание и ясность мысли. Он понял: нужно удирать из этой комнаты, и чем скорей, тем лучше.

– Отлично, приятель, пожалуйста, ложись. – Кошкин поднялся с кровати и медленно двинулся в сторону лестницы. – Мне все равно скоро вставать, так что нет проблем!

В этот момент внизу послышались чьи-то шаги, и в комнату торопливо влетел хозяин дома с фонариком в левой руке и с двухстволкой в правой.

– Григорий Потапыч?! – удивился он, разглядев в постели пришельца с того света и узнав в нем своего бывшего тестя, скончавшегося полгода тому назад от скоротечной болезни. – Как ты здесь очутился?!

– Пришел за своим, Игорек, чужого мне не надо, – охотно ответил покойник. И пояснил: – Хочу забрать к себе законную супругу, мою дорогую Манечку. Скучно мне там, Игорек, скучно и одиноко…

– Где – там? – машинально переспросил хозяин дома, слегка опешив.

– В могиле, где же еще! – Мертвец поворочался в постели с боку на бок и решил немного посидеть, пока разговаривает с бывшим зятем. Кряхтя, он спустил ноги на пол и с удовольствием напялил на них тапочки, любезно предоставленные Савелию Кошкину самой Мариной Анатольевной.

– Этому не бывать, Григорий Потапыч… – проговорил, с трудом переводя от волнения дыхание, Игорь Степанович. – Мария Ивановна останется с нами.

– Нет, она пойдет со мной! – рассвирепел вдруг оживший покойник. – Убирайтесь отсюда все и отдайте мне мою Манечку!

И он стукнул кулаком по спинке кровати.

Игорь Степанович медленно направил стволы охотничьего ружья в сторону бывшего тестя.

– Это вы убирайтесь подобру-поздорову… Иначе вам во второй раз придется стать покойником…

В ответ мертвец засмеялся и, нахально глядя Игорю Степановичу в глаза, сказал с издевкой в голосе:

– Стреляй, Игорек, стреляй… Разряди свой пукалку в мою несчастную грудь, прошу тебя…

– Считаю до трех! – предупредил Игорь Степанович, и указательный палец его правой руки слегка надавил на курок. – Раз!..

– Два! – ухмыльнулся старик-покойник и глупо расхохотался.

– Три!

Раздался оглушительный выстрел, и пуля, пройдя сквозь тело Григория Потапыча, вонзилась в стену, отколов от нее солидный кусок штукатурки.

– Стреляй еще, Игорек, – предложил нахальный пришелец с того света, – Манечка потом зашьет мне все дыры в костюме.

Подняв стволы повыше и целясь теперь прямо в лоб мертвецу, Игорь Степанович выстрелил во второй раз. И снова пострадала стена, а не этот проклятый зомби.

– Отдай жену, Игорек, – хмуро проговорил неуязвимый старик и поднялся с кровати. – Или… Или я задушу вас всех!

И он протянул свои длинные руки прямо к лицу опешившего хозяина дома.

– Спускаемся вниз, Савелий Петрович, – прошептал Кошкину Игорь Степанович и медленно попятился к лестнице, продолжая все же держать покойника на мушке.

Первым сбежал на первый этаж Савелий. И сразу столкнулся там с Мариной Анатольевной, Марией Ивановной и все еще заспанным Петей Ласточкиным.

– Где оружие?! – спросил у женщин взволнованный Кошкин и забегал по комнате в поисках исчезнувшего арсенала.

– Снова индейцы? – полюбопытствовала хозяйка дома, проигнорировав вопрос Савелия. – Что за пальба в вашей комнате?

– Нет, это не индейцы. Это…

Кошкин не договорил и отскочил в сторону, увлекая за собой растерявшуюся Марию Ивановну. И в ту же секунду на то место, где они только что стояли, рухнули, пересчитав боками все ступеньки на лестнице, Игорь Степанович и старик-покойник. Игорь Степанович был уже обезоружен, да в охотничьем ружье и не было теперь особой нужды: все решали отныне ловкость и сила дерущихся, да божье провидение.

Савелий бросился на помощь Игорю Степановичу и, схватив могучего старика за левую ногу, попытался оттащить его в сторону. Однако через миг он сам был отброшен в противоположный угол комнаты мощнейшим пинком обозленного зомби.

– Отдайте мне Машу, и я уйду… – прохрипел Григорий Потапович, отдирая пальцы бывшего зятя от своего горла. – Иначе вам всем придется туго…

Наконец он расцепил кисти рук Игоря Степановича и отвел их подальше от собственной шеи.

Бедняжка Марья Ивановна до этого момента стояла в столбняке, но услышав пожелание покойника-мужа, громко вскрикнула и упала в обморок. Зато Марину Анатольевну наглое заявление умершего отца привело моментально в чувство.

– Как ты смог об этом только заикнуться! – воскликнула она, дрожа от негодования. – Но тебе недолго придется издеваться над нашей семьей и нашим гостем!

– Что ты хочешь предпринять, Мариночка? – просипел Игорь Степанович, пытаясь сбросить с себя тяжеленную тушу.

– Ты забыл о Петечке… – Марина Анатольевна выразительно посмотрела на сына, стоявшего рядом с ней с закрытыми глазами, и словно бы пребывающего в лунатическом сне.

– О, черт!.. – хлопнул себя по лбу, очнувшийся от падения на пол, Савелий Кошкин. – Конечно же, это проделки мальчишки!..

– Петя будет недоволен, Мариночка, – хрипло проговорил Ласточкин-старший, тщетно стараясь выбраться из-под ледяной громады и из последних сил мешая рукам покойника сойтись на своем горле.

– Ничего, он нас простит, – и Марина Анатольевна принялась изо всех сил трясти сонливого мальчика.

Петя недовольно замычал, болтаясь как кукла-марионетка в руках у матери, но просыпаться, кажется, пока не собирался.

Тем временем очнулась Мария Ивановна и, увидев покойника-мужа пришедшего за ней, чтобы увести с собой в могилу, завизжала, как резанная. Невольно четверо из присутствующих в гостиной: супруги Ласточкины, Савелий Кошкин и воскресший Григорий Потапович зажали уши руками, не в силах терпеть этот душераздирающий вопль, от которого вот-вот могли лопнуть барабанные перепонки. Петя почему-то не зажал уши, но визг голосистой старушки, видимо, достал и его. Он недовольно сморщился, замотал головой, что-то проворчал нечленораздельно и… открыл глаза.

И снова все поплыло перед взором Савелия Кошкина: стены комнаты, мебель, люди, старик-покойник…

Савелий вытянул вперед руки, чтобы опереться ими о стену, но с удивлением обнаружил вдруг, что его ладони вместо того, чтобы коснуться жесткой поверхности, глубоко зарылись в мягкую ткань одеяла и простыни. Он перевернулся на спину и обвел взглядом комнату: он снова лежал на кровати Григория Потаповича в комнатке на втором этаже!

Кошкин слез с постели и вновь отправился вниз. В гостиной, разумеется, никого не было. Он посмотрел на часы: стрелки показывали половину третьего ночи. Решив больше не ложиться спать, Савелий сел в кресло и стал обдумывать план дальнейших действий. Теперь он не сомневался: оживлял ночные видения Ласточкин-младший. Но как он это делает, и что делать с ним, если он не прекратит свои ужасные забавы?!. Первый вопрос не слишком интересовал Савелия, но вот второй не давал ему отныне покоя и мучил тем, что на него никак не находилось ясного ответа.