Ложь и вороны

Глава 15

Проснувшись рано утром, Ева спустилась вниз, в кухню, чтобы приготовить себе завтрак, и с некоторым удивлением обнаружила, что ее жилище находится в плачевном состоянии. Грязная посуда, в спешке брошенная несколько дней тому назад в лохань, пыль на полках, крошки на столе, грязь на полу и высохшие следы от ботинок, одежда на спинках кресел. Все это накопилось за несколько сумасшедших дней и бессонных ночей, пока Ева самозабвенно трудились над заказом Квинта, который накануне вечером передала посыльному и с чистой совестью улеглась спать на четырнадцать сладких часов.

— Как я могла так запустить свой дом? Ужасно… — сказала девушка самой себе и своей гостиной.

Мысли о завтраке тут же улетучились из ее головы, чтобы уступить место негодованию. Ева решила не терять зря времени и принялась за уборку. Помыла и расставила по местам посуду, протерла все поверхности, разобрала одежду — что в стирку, что в шкаф, дважды помыла полы в каждой комнате. Добралась до мастерской и обнаружила записку, оставленную под дверью неизвестно сколько времени назад. Бумагу, как и все остальное в мастерской, покрывал слой пыли. Девушка с нехорошим предчувствием отряхнула и вскрыла конверт.

«Добрый день, Евангелина! Не нашел вас на месте, поэтому пришлось оставить записку. Я знаю, вы не имеете обыкновения задерживать заказы, но срок уже подошел, и я хотел бы уточнить о готовности. Так как вас не нашел, предполагаю, что вас задержали какие-то важные дела. Памятуя о вашей исполнительности, не имею оснований полагать, что мой заказ так и не будет готов. Пожалуйста, когда сочтете нужным, пришлите ко мне посыльного. Искренне ваш

Карл В.М.»

У Евы вырвался тяжкий вздох.

— Как я могла?!

Она еще ни разу не забывала отдать заказчику изделие, особенно если оно уже было готово. Ева судорожно закончила уборку и поднялась наверх в свою комнату, переодеться. С этим возникли проблемы: ее теплая верхняя одежда и штаны после последнего приключения до сих пор валялись мятые и мокрые в сумке. Пришлось позаимствовать у брата штаны, самые узкие висели на ней мешком. Взяла с бельевой веревки свой плащ — влажный, но другого нет; взяла со стойки заказ — изящный меч с ножнами, инкрустированными сапфирами. В последний момент перед выходом вспомнила, что собиралась купить новые инструменты для резьбы по металлу и кислоту. Вернулась за деньгами, ругая себя за невнимательность.

В конюшне стояла лошадь, та, которую ей на время одолжил Киней. Это была молодая кобыла, которая развивала высокую скорость на галопе, так что к месту назначения Ева планировала добраться за полчаса. Господин Карл в своем письме просил отправить посыльного, но в такой ситуации это было никак невозможно. Такой жест расценивается как наплевательское отношение к заказчику и умаляет его значимость, а личным визитом, наоборот, Ева покажет свое уважение и подчеркнет его значимость. Тем более она хотела извиниться за задержку. Господин Карл был их частым заказчиком, и каждый его заказ мог стоить целое состояние. Меч с сапфирами — подарок сыну на восемнадцатилетие. Что, если бы она не успела изготовить его к дате? Ева еще раз выругала себя за оплошность. Так можно растерять всех клиентов.

Погода практически не изменилась — низко нависали темно-серые тучи с волнами беспрерывного течения под натиском северного ветра, дождь превратился в мелкую морось. Мерзкая погода для прогулок верхом. Деревья по большей части скинули листву и стояли по краям дороги лысые, словно воткнутые в землю метлы с клубами вороньих гнезд.

Неприглядный пейзаж сменился мокрыми коробками из кирпича и камня. Среди этих одинаковых построек и стоял трехэтажный особняк господина Карла и его семьи. Мраморная облицовка, заостренные кверху окна и лепнина в виде причудливых существ и растений в окружении лысых метелок и вечнозеленых тсуги и кипарисов.

У ворот Ева спешилась и позвонила в специальный колокольчик. На звук откликнулись три огромных черных как сама ночь дога и дворецкий с пышными темными усами.

— Добрый день, госпожа, — поздоровался он. — Что привело вас к нам?

— Я принесла заказ господина Карла. — Она откинула крышку седельной сумки и показала мужчине меч.

— Прошу подождать, я сообщу о вашем прибытии.

Дворецкий скрылся за дверями дома и вскоре появился снова, чтобы впустить девушку внутрь. Доги все это время сидели настороженно, наблюдали, а когда дворецкий махнул им рукой, разошлись по двору. Заметив горящие глаза Евы при виде собачек, дворецкий проговорил:

— Замечательные создания, сильные, грациозные, преданные. Единственный их недостаток — они очень мало живут. На моей памяти это уже восьмое поколение собак.

— То есть, и отец господина Карла тоже их выращивал?

— Да, и отец, и дед, но меня, понятное дело, в это время еще не было на свете.

— Я всегда хотела собаку.

— Так что вам мешает ее завести, госпожа Евангелина? Сейчас, благодаря селекции, можно отыскать породу на любой вкус.

— Им нужно уделять время, которого у меня в последнее время все меньше и меньше.

Дворецкий пожал плечами, и остаток пути до приемного кабинета они провели в молчании. Интерьер Ева мысленно сравнила с убранством особняка семейства Лат Регул и, в отличие от него, в доме чувствовался стиль прошлого. Ведь с тех пор, как дом несколько веков назад был построен предками Карла, в нем мало что изменилось. Преобладали мрачные и холодные тона, на стенах красовались старинные изразцы и фрески ручной работы, а на полках стояли погребальные урны с прахом умерших предшественников.

Дворецкий с поклоном отворил дверь в приемную хозяина, который уже ждал гостью, стоя у окна.

— Добрый день, господин Карл.

— Добрый день, Ева. Какой приятный сюрприз. Тебе не следовало так беспокоиться по столь незначительному поводу. — Он добродушно улыбнулся и указал на кресло. — Присаживайся.

Хозяин особняка имел темную аккуратно подстриженную бороду и густую шевелюру, немного подпорченную двумя залысинами.

— А я как раз решил выглянуть в окно и засмотрелся на этих прекрасных созданий. — В саду за окном резвились его собаки. — Не солгу если скажу, что с восхищением наблюдаю за ними с самого детства. Наша семья всегда выращивала одну и ту же породу.

— Одна из семейных традиций?

— Да. Как ты могла заметить, у нас их много. Ты ведь уже была в нашем доме?

— Да, пару лет назад вместе с отцом. Удивительно, что ваш дворецкий меня запомнил.

— Что ж, это его работа — все помнить. — Он улыбнулся. — А как здоровье твоего отца?

— Вроде бы не жалуется. Он сейчас в отъезде.

— Понятно. Так, может быть, чаю?

— Благодарю, но не стану вас задерживать. Вот, — Ева бережно достала из сумки завернутый в тряпицу меч. — Я пришла, чтобы отдать вам его и чтобы лично извиниться за задержку. Уверяю вас, это произошло не по злому умыслу, а исключительно из-за моей рассеянности в последние дни.

— Ничего-ничего, пустяки. Тебе действительно не стоило из-за этого беспокоиться. Тем более, я слышал, у тебя некоторое время назад случилась… так сказать, одна история.

Ева опустила глаза.

— Да я и сама… такого не ожидала.

Девушка быстро взяла себя в руки. Она подошла к окну, держа на вытянутых руках меч.

— Посмотрите, а то я сгораю от нетерпения, как вы оцените мою работу.

Карл засмеялся.

— Словно мать волнуется за свое дитя! Так, давай посмотрим.

Он с легким прищуром оглядел ножны в переливах синего и серебряного, гарду с тонкой резьбой, затем сам клинок. Взвесил его в руке, проверил балансировку, поднял над головой, чтобы взмахнуть в шуточном выпаде.

— О чем может быть речь, Ева, если твои творения неизменно прекрасны… Сдается мне, очень скоро ты превзойдешь своего отца, а там, кто знает, возможно, и самого мастера Глосию.

— Вы мне льстите.

— Ничуть. Этот меч, он словно водный поток в лунном свете. Достойный подарок для моего сына.

— Благодарю, господин Карл, ваша похвала мне приятна.

— Я не ошибся, что выбрал для этой работы вашу мастерскую. Буду выбирать ее и впредь.

— Очень рада. Еще раз прошу прощения. Мне пора.

— Не стоит. Но я ценю твою заботу. Всего доброго, Ева.

— До свидания.

За дверью кабинета ее ждал дворецкий, чтобы проводить к выходу. Встреча прошла успешно, и к следующему пункту назначения девушка ехала в приподнятом настроении.

Лавка инструментов примостилась недалеко от главной торговой улицы. Как и большинство прочих мастерских, она совмещала в себе и жилое помещение, и производственное, а прилавок с образцами инструментов выступал на улицу. Щупленький немолодой мужчина в пыльной рубахе, с лысиной на макушке и седеющими волосами что-то мастерил за прилавком. На звуки копыт он повернул голову.

— А, Ева! Рад тебя видеть!

Мужчина вышел из-за прилавка, чтобы помочь гостье привязать лошадь. Он оказался примерно одного роста с Евой. Сам по себе невысокий Ларг — хозяин лавки — имел привычку сутулиться.

— Здравствуйте, мастер Ларг.

— Оставь формальности, девочка, — отмахнулся он, — столько лет уже знакомы.

Ева улыбнулась. Ларг — простой торговец, ко всем относится просто и ожидает такого же отношения к себе.

— Итак, за чем пожаловали? Кислота?

— И не только. Нужны новые инструменты.

— Не удивительно, с тем объемом работы, который ты выполняешь. Идем, выберешь, что тебе нужно, а я пока заварю чай. Возражения не принимаются!

— Видимо, у меня нет выбора, — со смехом согласилась Ева. Она только сейчас почувствовала урчание в животе и вспомнила про так и не состоявшийся завтрак.

— Плюшки будешь? Жена только утром испекла, с яблоками!

— Спасибо, не откажусь.

Пока Ева набирала все необходимое, Ларг расчистил стол в мастерской и принес из кухни тарелку с румяными булочками с яблоком и корицей, а его жена внесла на подносе чайник и тарелку с фруктами. По всему помещению распространился божественный аромат корицы и уюта.

— Ева, здравствуй! — Такая же невысокая, как и ее муж, женщина приобняла Еву за плечи.

— Добрый день! Хорошо выглядите.

— Спасибо, лапочка. Извини, что накрываем не в доме, наш младший сынуля захворал, спит сейчас.

— Ничего, я и дома частенько в мастерской обедаю. Сильно болеет?

— Обычная простуда. Добегался босиком по улицам в такую-то погоду! Ну ты присаживайся, кушай, не стесняйся. Может, тебе чего посущественней? А то совсем похудела, кожа да кости!

— Не нужно, спасибо, я от вас домой поеду, там и пообедаю.

— Да? Ну смотри… Если что, я на кухне.

— Иди, иди. — Ларг отыскал себе стул и разлил чай по чашкам.

— Ну, рассказывай, как жизнь молодая.

— Вроде бы ничего нового. Недавно встретилась с подругой по Школе. После того, как меня отпустили. — Ева откусила кусочек от плюшки. — Вкусно! Прямо тает во рту.

— Да-а… Дело твое странное. Я слышал об этом. Оттон Панса… Ну ты, конечно, тоже молодец, полезла в драку с двумя здоровыми мужиками! Без оружия даже!

Ева смущенно улыбнулась.

— Я знаю. Но тогда не было времени думать, они же могли убить его.

— Они могли убить и тебя, глупая!

— В тот момент я об этом не думала. Мой долг — защищать мирных жителей.

— Эти мне ваши правила… Кстати, ты же знаешь, что это было не простое ограбление?

— Почему вы так думаете?

— Возможно, ты слышала о неких организациях, которые ведут между собой скрытую борьбу внутри страны? Красный Лев и Синяя Бабочка, так они себя называют. Так вот, убийство Пансы — дело рук Синей Бабочки.

— Как так? — искренне удивилась Ева.

— Из надежного источника. Орден Синей Бабочки хочет сместить нынешнее правительство, а львы, наоборот, действуют в интересах династии. На днях, как я слышал, пропали без вести трое членов Красного Льва. Я так думаю, что живыми мы их больше не увидим. — Ларг расстроенно покачал головой.

— Но… откуда вы все это знаете? — Еве внезапно перехотелось есть, к горлу подступила тошнота.

— По правде сказать — только это между нами! — старик наклонился к ней поближе и тихо проговорил: — я и сам состою в ордене Красного Льва, поставляю им информацию и обеспечиваю кров по необходимости. Жена об этом ничего не знает. Не хочется впутывать ее и детей. Надеюсь, ты будешь держать это в секрете.

Ева с трудом проглотила слюну и кивнула. Слова старого мастера выбили ее из колеи. Все неправильно. В смятении она встала из-за стола.

— Спасибо за все, Ларг. Мне уже пора. — Она порылась в сумке и выложила на стол горсть монет. — Вот деньги за инструменты.

— Уже уходишь?

— Я обязательно зайду к вам позже, когда буду свободнее, — пообещала девушка, стараясь сохранить непринужденную улыбку на лице. — Надеюсь, ваш сын скоро поправиться.

— Да… Ну что ж… — Ларга, видимо, огорчил внезапный уход гостьи. Он любил поговорить и терпеть не мог оставаться в одиночестве.

— Пожалуйста, не говорите никому то, что сейчас сказали мне. До свидания, мастер Ларг, спасибо за все и берегите себя! — Ева помахала ему на прощание.

— Говорю, говорю, а все без толку, все равно меня так называет…

Ева еще толком не знала, что собирается делать, что будет говорить, но возрастающее в сердце чувство тревоги заставляло ее гнать лошадь к особняку терци-префекта. Развеять подозрения или, наоборот, доказать самое худшее.

В городе в это время по счастливой случайности оказалось не так много праздно шатающихся. Быстро миновав городскую черту, девушка пустила лошадь во весь опор. Мир по обеим сторонам дороги представал единым тусклым размытым пятном, смотреть вперед мешал моросящий дождь и ветер, который то и дело срывал капюшон с ее головы и в конце концов заставил Еву совсем от него отказаться.

До главных ворот девушка добралась с мокрыми растрепанными волосами, в которых к тому же застрял коричневый листик. На подъездной дорожке примостились два незнакомых экипажа. Она не стала дожидаться, пока ее встретит дворецкий, оставила лошадь и свой плащ возле черного выхода, отряхнула и пригладила волосы и осторожно приоткрыла дверь. Кажется, она проехала через двор слишком быстро и ее никто не успел заметить. Какой-то внутренний порыв заставил ее до поры не показывать своего присутствия. Это могло быть и ошибкой, и залогом успеха.

В коридоре никого не оказалось. Эта часть дома предназначалась прислуге. Быстро и бесшумно, прежде чем кто-либо успел ее заметить, Ева покинула коридор и поднялась по служебной лестнице на второй этаж. Она не знала, что ищет, и решила для начала выйти к кабинету Квинта. Прошла по коридору второго этажа, прислушиваясь к любым звукам. На пути попадались закрытые двери, а дальше — второй свет и главная лестница. Ева решила идти тем же путем, каким шла в прошлый раз. Путь из комнаты в комнату.

Она нашла нужную дверь и осмотрелась. В помещении никого не было, но горел свет. В другой зале также оказалось пусто. Однако за дверью следующей залы явно кто-то был. Там раздавались голоса нескольких человек. Ева затаила дыхание и подошла поближе.

В замочную скважину ничего не было видно, а голоса звучали как невнятное бормотание. Она рискнула и немного приоткрыла дверь, самую капельку, молясь, чтобы скрип не выдал ее. Мельком заглянула в зал. Там за столом сидели люди, около дюжины, в основном мужчины. Из всех, кого смогла увидеть, она знала только Квинта.

Ева прислонилась к стене и стала слушать.

— …у нас не много, мы не можем рисковать.

— Почему не обратиться к наемникам?

— Они ненадежны. Их интересуют только деньги, и если кто заплатит больше — или припугнет — они выложат все подчистую.

— Если нанять их через вторые руки и избавиться от посредника, никто не сможет на нас выйти.

— Поверь мне, способ найдется! Как только они поймут, что это подставное лицо, станут копать глубже. Не факт, что мы сможем предусмотреть все мелочи.

— А как вы можете быть уверены в своих людях? То, что те двое не проговорились, еще не означает, что выдержат все. И это при том, что за работу не брался настоящий инквизитор! Вот вы — сможете поручиться в надежности своих ребят? Или вы, на все сто процентов? Наше дело — это риск, мы все знали об этом с самого начала. Нет вероятности, что кто-то из нас не умрет сегодня в собственной постели, истекая кровью. Так что я считаю, стоит использовать все возможные средства. Сейчас нужно действовать быстро, иначе, если кто-то из львов что-то пронюхает, это сразу же узнает и король. А для него законы не писаны.

— Нам всем несдобровать.

— Мне передали вести из Патета. Главнокомандующий присылает в Нот свою ищейку. И — кто бы мог подумать — как раз по делу Пансы.

— Этого нам еще не хватало, будь оно неладно. Что-то больно много шумихи вокруг этого дела.

— Квинт, ты должен был это уладить.

— Оповестите наших ребят в Обители Правосудия, чтобы доложили, как только он там появится. Я хочу знать, что это за человек и как далеко он сможет зайти. А что касается твоего заявления, все прошло бы гладко, если бы они не попались в руки гвардейцев.

— Да? И вместо того, чтобы отсидеться в сторонке, ты светишься в этом деле еще раз и ради кого? Ради девчонки, которая чуть все не испортила.

— Во-первых, не ради нее, а ради себя. Заметь, она оказалась нам полезной в последнее время. Нам не хватает действительно опытных бойцов.

— А что будет, когда она узнает? Ты не сможешь водить ее за нос вечно.

— Узнает ли?

— До меня дошли слухи, что у тебя давние счеты с ее отцом. Это правда?

— Одно дело, когда ты действуешь в интересах ордена, но личные интересы, это уже совсем другое. Надеюсь, ты понимаешь, что в случае неудачи никто из нас и пальцем не шевельнет, чтобы вытащить тебя из ямы. Так что решай свои вопросы, не впутывая при этом орден.

— Ты подставляешь под удар нас всех, просто помни это. Девчонка Теодрик — частый гость мастера Котты, а он, как известно, в курсе дела. Что будет, реши он ей поведать всю правду? Кому она больше поверит, тебе или ему?

— В твоих словах есть справедливость, Шеон. Есть еще одно дело, в котором она может нам помочь, а потом избавимся от нее. Только донеси это до своей дочери, а то она, кажется, переигрывает.

Больше слушать она не могла. Ее душили слезы. Она сползла вниз по стене и закрыла рот руками. Все тело сотрясалось от мелкой дрожи, кружилась голова и в глазах все поплыло. Бедная Ева.

Она сидела, давилась слезами и проклинала себя за доверчивость. Наивная дура. Те, кого она считала своими друзьями, предали ее. Лучшая подруга. Они все умело притворялись, играли для нее веселый спектакль, чтобы вбить ей в голову свою правду. Использовать ее. А она, дура, поверила. Более того, была счастлива, купаясь в этом сладком дерьме. Вот так реальность дает пощечины тем, кто поверил в свой радужный сон. После такого можно ли вообще кому-либо верить? Нельзя быть уверенным, что твой знакомый, случайный собеседник, друг или родственник не пытается тебя использовать. Может быть, мастер Ларг тоже? Мастер Котта? Или даже отец? Кому вообще можно верить?

Эти мысли разом обрушились на Еву как ураган, сметая все на своем пути. Чувства пришли в такой хаос, что сложно было сосредоточиться, сложно было думать. Это как верить, что витражное стекло и есть весь мир. Это как падать с башни и верить, что умеешь летать. Вот только за витражным окном обычная грязь, а при падении ломаешь шею.

— Ева? — раздалось над ее головой.

Пока она погружалась в отчаяние, кто-то услышал. И теперь Киней стоит над ней, и удивление на его лице сменяется ожесточением, и он протягивает руку, чтобы схватить ее, а в голове у нее никаких мыслей, она не знает, что делать, только инстинкты по-прежнему работают. Они заставляют ее вскочить и скорее бежать отсюда подальше.

Она бежит через залы, опрокидывая на своем пути мебель, потому что слезы не дают разобрать дорогу. Она слышит крики позади, Киней приказывает ей остановиться и зовет Аристарка. Они оба были на собрании, но Ева их не видела. Кто еще там был? Лавина?

Ева задыхается от всхлипов и бежит по коридору, она уже практически на лестнице, когда чувствует звон в ушах. Какой-то тяжелый предмет летит в ее голову, она теряет равновесие и кубарем катится по лестнице, разбивает в кровь ладони и локти и ударяется о стену внизу. Голова так сильно кружится, что она не может подняться, в глазах темнеет от боли и обиды, и остается только отрешенно наблюдать, как ее тело припечатывают к полу две пары сильных рук, а к горлу прикладывают холодную сталь, как раз ту, что по извращенной шутке судьбы создала она сама.

— Убить ее? — спросил голос Кинея.

— Нет, — произнес голос Квинта откуда-то сверху, с другой лестничной площадки. Его голос казался довольным. — У меня есть отличная идея.