Форстхен Уильям
Ложные цвета
Уильям Р. Форстхен, Уильям Х. Кит
Ложные цвета
ПРОЛОГ
«Лучше смерть с выпущенными когтями, чем жизнь без чести».
из Четвертого кодекса 18:35:3
Флаговый мост, КИС Карга
Рядом с Ваку VII, система Ваку
1335 часов (CST), 2669.315
Адмирал Ларгка Чакг дай Нохтак стиснул подлокотники командирского кресла, когда корабль содрогнулся от ударов множества торпед, а красные огни протестующе замерцали. «Доложить о повреждениях», — напряжённо приказал он, пристально глядя на килрати Хилгара перед собой. Молодой, гордый, с прямой осанкой и зелёными глазами, сверкающими на фоне рыжевато-коричневой шерсти, штабной офицер был воплощением молодого килратского воина. Он носил короткую стрижку бороды и гривы по последней придворной моде, а его клыки сверкали в тусклом оранжевом свете флагманского мостика.
«Лорд-адмирал, ни командный мостик, ни резервный центр управления не отвечают». Голос молодого офицера слегка дрожал, но он держал себя в руках. Ларгка позволил себе минутную гордость. Это было первое задание сына его сестры в дальнем космосе, его первое столкновение с Богом Бегущей Смерти, и Хильгар Мурраг Чакг дай Нохтак держался с мужеством и честью. «Стартовые отсеки остановлены для устранения повреждений компьютера управления полётом, а ангарная палуба левого борта завалена обломками. Из-за предыдущих повреждений ангарной палубы правого борта мы не можем вернуть истребители, которые уже были развернуты. Структурная целостность кормовой части между переборками пятьдесят и семьдесят два нарушена более чем на семьдесят процентов. Мы потеряли дальнобойные датчики, межзвёздный двигатель и главный тактический компьютер. Резервные системы работают, но перегружены. Оборонительное вооружение работоспособно, но без тактического компьютера им приходится управлять вручную. Наступательное вооружение всё ещё функционирует, но с периодическими перебоями в электроснабжении…»
Ларгка жестом приказал племяннику замолчать. «Достаточно», — тихо сказал он. «Ни капитан, ни старпом не доступны?»
Муррах вытянул когтистую руку ладонью вверх, пустую, словно отрицая. «Ни один из мостиков не соприкасается с остальной частью корабля», — сказал он. «Боюсь, оба получили прямые попадания. Нхаграх ко Ланнис — старший офицер, но он главный инженер, не годен для боевого командования…»
Адмирал сделал понимающий жест. «А как же обезьяны?» Корабль снова содрогнулся, словно подчеркивая его вопрос.
«Фрокирг» выведен из строя, лорд-адмирал, сосредоточили на нас своё внимание », — сказал Мурра. «По последним данным, у одного из них наблюдались явные потери мощности, и он шёл по атмосфере со скоростью, указывающей на неминуемую поломку. Это было до того, как датчики вышли из строя. Другой крейсер также повреждён, но в меньшей степени».
«А как ты оцениваешь наши возможности, молодой Хильгар ?» — тихо спросил он, сохраняя невозмутимое спокойствие, чтобы противостоять мрачной ситуации. «Упражнение для молодого офицера».
Мурра ответил не сразу. Наконец он заговорил: «Мы не можем бежать. Наши шансы победить оба корабля-обезьяны невелики, учитывая масштаб повреждений. У истребителей, которых мы уже развернули, кончаются топливо и боеприпасы, и они не могут пополнить запасы, пока ангары не работают». Его взгляд встретился с взглядом дяди. «Какой ещё выбор, кроме как с честью?»
Ларгка оскалился. «Какой ещё вариант?» Сердце его наполнилось гордостью от осознания, что Мурраг сможет встретить финальную гонку с Бегущей Смертью с истинным духом килрати. Но гордость уравновешивалась яростью. Они были так близки к победе, но она ускользнула от их цепких рук меньше чем на длину когтя. «Возвращайся на свой пост, Хилгар », — тихо сказал он. «И подумай об этом… ты молодец, юный Мурраг. Весь твой клан сегодня гордился бы… как и я».
Он вернулся к панели приборов и мониторов, большинство из которых были пусты, которые должны были позволить ему руководить многокорабельным сражением в глубоком космосе. Ирония отозвалась горечью в устах Ларгки. Он месяцами настаивал на том, чтобы ему дали боевое командование, а не ограничивали штабной должностью на Килрахе, и его кузен Трахат всегда утверждал, что нет достаточно большого командования, чтобы поддержать честь Императорской семьи. Ларгка обратился напрямую к деду Трахата, самому Императору, заявив, что возьмёт любую эскадрилью, какой бы маленькой или незначительной она ни была.
И Император удовлетворил его просьбу. Крошечная рейдовая эскадра, действующая на окраинах зоны боевых действий между людьми и килрати, один из новых суперавианосцев и скудная боевая группа поддержки всего из четырех эскортных кораблей. И они пали один за другим во время катастрофического налета на мир, который люди называли «Ландрейх». Сначала два крейсера, затем эсминец «Тах'лат» и, наконец, эскортный корабль «Фравкирг» , захваченный двумя терранскими крейсерами и сильно поврежденный, прежде чем Карга смог освободиться от прыжка и оказать ему помощь. В последний раз повреждённый эскорт видели формирующим орбиту для внутренней луны огромного газового гиганта Ваку, малопригодного для жизни мира, где они могли бы совершить посадку и дождаться спасения… если бы килрати выиграли сражение в космосе.
Но было ясно, что это не тот исход сегодняшнего сражения, который можно было ожидать. Без эскорта даже суперавианосец был уязвим для продолжительной атаки обычных боевых кораблей. Авианосцы не должны были сражаться в самой гуще боя. Карге же пришлось именно это сделать, и ему потребовалось бы чудо, чтобы выжить.
Но прежде чем умереть, носитель должен был достойно проявить себя в битве с обезьянами. Ларгка поклялся, что земляне так или иначе запомнят Ваку.
«Сосредоточьте огонь на ведущем терранском крейсере», — приказал он. Было странно снова принимать тактические решения, сражаясь с кораблём, а не командуя целой эскадрой. Но поскольку обе рубки авианосца вышли из строя, его флагманский мостик был единственным, что осталось на Карге в качестве тактического центра управления . «Не обращайте внимания на другого… но уничтожьте этот обезьяний крейсер!»
«Как прикажете, лорд-адмирал», — подтвердил один из его помощников.
Ларгка изучал экран монитора с холодным спокойствием воина, решившего сражаться до конца.
Центр инженерного управления, TCS Juneau
Рядом с Ваку VII, система Ваку
1342 часа (центральное поясное время)
Командир Дуглас Скотт Грэм с ужасом и недоверием смотрел на изображение на экране своего монитора, едва в силах смотреть, но и не в силах оторвать глаз.
Он наблюдал за гибелью корабля – зрелище, слишком обычное для офицера Флота Конфедерации Терры на этом тридцать пятом году непрерывной войны с Империей Килрати. За эти десятилетия было потеряно множество кораблей, но это не делало его менее приятным для наблюдения за тем, как спутник корабля « Джуно» , «Дувр» , разваливался под невероятным обстрелом килратского авианосца, с которым сегодня столкнулись два терранских корабля.
Крюгер жаждал мести , с горечью подумал он. Надеюсь, это стоит той цены, которую мы платим .
Оба крейсера входили в состав оперативной группы Конфедерации Терры, действовавшей среди пограничных миров в тесном взаимодействии с колониальными военными подразделениями и полуавтономными планетарными правительствами. Наиболее заметным из них был «Ландрейх», не являвшийся ни полностью независимым, ни полностью сотрудничающим под руководством своего эксцентричного президента Макса Крюгера. Три года назад Крюгер неохотно сыграл роль кавалерии, спешившей на помощь во время нападения килрати на систему Сол, и теперь, когда Крюгер чихнул, лидеры Конфедерации начали состязаться, кто быстрее подаст ему платок. Поэтому, когда небольшая, но смертоносная авианосная ударная группа килрати совершила налёт на сам Ландрейх, все корабли в регионе были вызваны на перехват, прежде чем они успеют вернуться в Имперское пространство.
В ходе преследования были выведены из строя три из пяти кораблей килрати... но авианосец и его эскорт все еще оставались грозными противниками, когда два терранских крейсера заметили их, прыгающих в систему Ваку, и вступили в бой.
Доказательство этому было на экране монитора. Полностью игнорируя «Джуно» , авианосец «Кэт» обстреливал злосчастный «Дувр» всеми доступными ему снарядами. Под таким интенсивным обстрелом крейсер долго не продержится. Грэм видел, как рябь на щитах прожигается энергетическими лучами, а крейсер Конфедерации, казалось, шатался под волнами ракет авианосца и роя килратских истребителей, окружавших его.
«Боже, посмотри на неё», — сказал кто-то позади Грэма. «Ей точно конец…»
немедленно верни этих бездельников к работе , иначе им придётся отвечать гораздо хуже, чем «Кошки».
«Есть, сэр», — с живостью ответила шеф полиции Эллен Куинлан. «Ладно, вы, дети кошачьих, слышали, что он сказал! Смотрите на пульты и включайте игру! И если кто-то из вас не боится того, что может с вами сделать офицер, просто помните, что я сделаю! Я ясно выразился?»
Грэм сдержал смешок, когда под суровым взглядом начальника инженерного управления в центре внезапно воцарилась тишина и особая деловитость. Суровый, с суровым лицом, старший офицер по закупкам старой школы, Куинлан могла вселить больше ужаса, чем целая эскадрилья истребителей «Кэт». Кроме того, она была чертовски хорошим инженером.
Монитор вспыхнул, когда взрывы пронеслись по хребту повреждённого «Дувра» , вернув внимание Грэма к бою. На мгновение вспышка света ослепила, прежде чем компьютер включил компенсаторы. Даже тогда было трудно различить детали. В один миг «Дувер» был цел. В следующий – обломки, разлетающиеся во все стороны: корабль и экипаж были поглощены ужасающей энергией, высвободившейся при концентрированной атаке килрати.
«Джуно» и авианосец «Кэт» остались одни под пятнистым светом Ваку. Крейсер против авианосца… и этот авианосец только что расправился с терранским крейсером в одной яростной атаке.
Грэм сглотнул. Теперь настала очередь Джуно .
Флаговый мост, КИС Карга
Рядом с Ваку VII, система Ваку
1348 часов (центральное поясное время)
Адмирал Чакг дай Нохтак оскалил зубы в знак неповиновения, когда терранский крейсер развалился на части. «Победа всё ещё возможна !» — сказал он себе. Если бы Карге удалось хоть немного увеличить дистанцию и время между собой и выжившим терранцем, они смогли бы починить прыжковые двигатели и вернуться на территорию Империи, где песни об этом дне будут петь ещё восемь-восемь лет.
«Цель – инженерный отсек крейсера», – приказал он, стараясь говорить ровно и твёрдо, несмотря на желание дать волю эмоциям. «Рулевой, ведите нас ближе к Ваку».
«Лорд-адмирал…» Штабной офицер, внезапно оказавшийся рулевым повреждённого суперавианосца, почти заметно дрожал, оспаривая приказ своего начальника. «Лорд-адмирал, щиты уже ослаблены, а излучение этой звезды…»
«Убьют нас за считанные минуты, если они потерпят неудачу», — закончил за него Ларгка. «Тем не менее, ты выполнишь мой приказ. Мне нужна узкая гиперболическая орбита, которая проведёт нас через плоскость кольцевой системы Ваку. Если мы сможем вывести из строя двигатели терранского корабля, обломки кольца и то самое излучение, которого ты боишься, замаскируют изменение курса, когда мы выйдем из зоны их досягаемости. Это даст нам шанс прекратить бой».
«Вы бы сбежали с поля боя, лорд-адмирал?» — произнёс барон Гратал нар Кирг, чья официальная должность офицера флотской разведки скрывала его истинное положение шпиона и политического деятеля императорской семьи на борту авианосца. «Принцу не понравилось бы услышать, что один из его благородных кузенов предпочёл бежать, нежели сражаться».
Адмирал приподнялся со своего места, обнажив когти своей могучей правой руки, прежде чем заставил себя проигнорировать оскорбление. «Тракхат был бы ещё больше расстроен, услышав, что я потерял суперавианосец в бою с обезьянами», — пробормотал он, сжав губы. «Как только мы прервём бой и отремонтируем двигатели и ангар, мы сможем вернуться и разобраться с этим крейсером. Сейчас главное — спасти « Каргу ».
Он откинулся на спинку сиденья, но его взгляд не отрывался от Кирга до тех пор, пока офицер разведки не сжал кулак и не отвернулся.
«Курс проложен, лорд-адмирал», — нервно ответил рулевой. Ларгка не мог его в этом винить. Никто не хотел вмешиваться в придворную политику даже в лучшие времена, а тем более, когда вокруг бушевала битва.
Проклятый Трахат и его идиоты-последователи ! Внук Императора систематически вёл войну против терранцев, и немалая доля этой небрежности была связана с тем, как он обращался со знатью, которая должна была стать опорой Империи. Политика Трахата, заключавшаяся в использовании придворных фаворитов в качестве опекунов для дворян, которым он не доверял, лишь усугубляла разногласия в военной машине килрати. Даже если ему удастся одержать окончательную победу, о которой он всегда говорил, Трахат вполне мог пасть от острых когтей созданных им фракций.
И, возможно, член императорской семьи, отличившийся в бою, мог бы надеяться воспользоваться этим, если бы любимый внук императора оступился…
«Изменить курс», — приказал он, выбросив из головы горькие мысли и снова сосредоточившись на битве, разворачивающейся за переборками авианосца.
«У меня есть решение по наведению на терранский крейсер», — объявил исполняющий обязанности офицера по вооружению. «Наводим на цель энергетические батареи инженерного отсека…»
«Открыть огонь по всем батареям!» — приказал адмирал.
Мост, TCS Джуно
Рядом с Ваку VII, система Ваку
1351 час (центральное поясное время)
Невообразимая энергия обрушилась на крейсер, когда килратский суперавианосец открыл огонь. Капитан Екатерина Терешкова крепче сжала оружие и на мгновение закрыла глаза, чувствуя, как её любимый крейсер содрогается под залпами главных орудий килратского корабля. Она видела, что случилось с « Дувром» капитана Фаулера , когда «Кошки» обрушили на него всю свою мощь. Она не собиралась позволить им сделать то же самое с «Джуно» .
«Все батареи, огонь!» — прохрипела она. «Отдайте мне всё, что у вас есть, Ганс!»
«Есть, шкипер», — ответил её офицер управления огнём. На экране монитора перед ней лазеры ударили по авианосцу килрати, прощупывая ослабленную оборону километрового корабля.
Сколько ещё ударов могут выдержать «Кошки» ? Терешкова не поверила бы, что килратский корабль сможет продержаться так долго. Даже авианосец килрати не должен был выдержать прямой бой с терранскими крейсерами. Их основным оружием были эскадрильи истребителей, и, за редким исключением, они не могли выпустить истребители, поскольку их ангарные палубы были повреждены в первой же перестрелке. Но тот, кто командовал этим авианосцем, был столь же гениален, сколь и упрям.
Крейсер снова накренился, красные огни на мостике замигали и погасли из-за перебоев с электроснабжением. Спустя долгое мгновение включился резервный источник питания, но вокруг мостика было много неработающих пультов… а те, которые ещё работали, горели аварийными лампами.
«Серьёзные повреждения задних щитов», — доложил её старпом, одной рукой вцепившись в стойку, а другой придерживая наушник связи. Голос коммандера Линдстрома был будничным, словно он не был частью хаоса, воцарившегося на мостике после этого попадания. Взгляд Терешковой метался с одного пульта на другой, отмечая тело старшего офицера связи, сгорбившегося на своём посту, и молодого офицера связи, стоявшего на коленях у его кресла и пытавшегося оказать первую помощь.
«Броня с 64-й по 71-ю секцию разрушена, — продолжил Линдстром. — Маневренные двигатели отключены. Термоядерный генератор всё ещё работает, но в энергосистеме есть несколько повреждений. Бригады аварийного реагирования сейчас перенаправляют энергию, но у нас нет питания для орудий, пока мы не восстановим сеть. Расчётное время ремонта — десять минут. Щиты пока держатся, за исключением зоны прожога. Грэм развёртывает переносные щиты для защиты техники от радиационного воздействия».
«Смета на ремонт привода?» — резко спросила Терешкова.
Линдстром помрачнел. «Час… может, больше».
«У нас нет часа , коммандер», — тихо сказала она. «Передайте мистеру Грэму…»
«Мы его прижали! Мы прижали этого ублюдка!» — крик, раздавшийся с другой стороны мостика, вызвал волну ликования среди ошеломлённого экипажа, и Терешкова повернулась в кресле, чтобы снова взглянуть на экран монитора.
Изображение, улучшенное компьютером, слегка отличалось, но её оцепеневшему от усталости мозгу потребовалось несколько секунд, чтобы осмыслить увиденное. Она снова подняла взгляд, чтобы встретиться взглядом с Линдстромом, и на этот раз на её губах расплылась хищная улыбка.
«У неё опущены щиты, — сказала она. — Там она беспомощна…»
«И у нас нет оружия», — нахмурившись, ответил Линдстром.
«Но без щитов, мистер Линдстром, эти «Кошки» сгорят за считанные минуты», — сказала она. «Они даже ближе к странной звезде Ваку, чем мы, а это значит, что прямо сейчас они получают мощный залп радиации, пробивающий их корпус. Если только они не восстановят свои генераторы как можно скорее, им там всем крышка… если только они не сдадутся и не позволят нам попытаться расширить наши собственные щиты вокруг них».
«Пусть поджариваются», — резко сказал Линдстром. После тридцати пяти лет войны люди нечасто говорили о сострадании к врагу. Ни после потерь, понесённых самой Землёй, ни после чумы на Локанде, ни после других зверств, совершённых килрати за эти годы.
Но Терешкова покачала головой. «Мы дадим им шанс сдаться, командир», – сказала она. «Только подумайте о пропагандистской ценности доставки этого здоровяка в порт Ландрейха… с его выжившим экипажем в качестве пленников. Это будет самое важное событие с тех пор, как Ралга нар Ххаллас дезертировал. Может, кто-то решит, что стоит продолжать борьбу ещё немного. Видит Бог, у нас было достаточно мало побед, больших и малых, чтобы поднять боевой дух дома». Она снова повернулась. «Лейтенант, пусть кто-нибудь другой позаботится о мистере Мартинесе. Возвращайтесь на свой пост и передайте сообщение этим «Котам». Сдавайтесь, и мы установим щиты против излучения звезды, пока они не разберутся с управлением повреждениями».
«Есть, капитан», — сказал офицер связи.
Терешкова откинулась на спинку кресла. Всё было почти кончено…
Флаговый мост, КИС Карга
Рядом с Ваку VII, система Ваку
1356 часов (центральное поясное время)
«Сдавайтесь! Неужели обезьяны увидят, что мы опозорены? Неужели вы , лорд-адмирал?»
Ларгка Какг оскалился на офицера разведки флота, но не ответил. Он нашёл взглядом Муррага и жестом пригласил сына сестры подойти. «Статус?»
«Щиты вышли из строя и не могут быть восстановлены без полномасштабной перестройки, лорд-адмирал», — сказал Мурра. «Смертельные дозы радиации будут достигнуты в течение следующих десяти циклов; для многих в инженерном отделе или тех, кто уже получил значительные дозы радиации до этого, уже слишком поздно. У нас всё ещё есть манёвренные двигатели и ограниченное количество вооружения, но мы не можем достаточно быстро уйти от радиации, чтобы спасти экипаж, и мы не можем сражаться с крейсером с оставшимся оружием».
«А обезьяны?»
Оценка повреждений показывает, что они утратили способность маневрировать. По всей видимости, в их энергосистеме имеются разрывы. Щиты целы, за исключением инженерного отсека. Мы не можем оценить масштаб повреждений, лорд-адмирал, кроме как путём наблюдения, и, возможно, они сдерживают…
Ларгка оборвал его, вцепившись когтями. «Без других крупных кораблей мы не сможем даже покинуть корабль и надеяться выжить. Спасательные капсулы защитят нас от радиации в лучшем случае на несколько часов, но этого будет недостаточно без других кораблей для проведения поисково-спасательных работ. Кроме того, у нас нет достаточного количества моторных судов для эвакуации всего экипажа, поскольку пусковые отсеки вышли из строя. Спастись могут только несколько спасательных шлюпок; остальная команда Карги без щитов сможет».
«Ты действительно рассматриваешь возможность сдаться обезьянам?» — рыча, потребовал Кирг.
«Нет, лорд Кирг, я бы не стал. Мурраг, передай приказ Кадру эвакуироваться на имеющихся спасательных шлюпках. Старшим офицерам оставаться на своих постах, но выведи назначенного Кадру. Внутренняя луна Ваку малопригодна для жизни, и мы видели, как Фраукирг направлялся туда, когда они прекратили бой». Кадр — пятьдесят офицеров-специалистов и младших офицеров из пяти тысяч на борту суперавианосца — выживут, чтобы принести свои индивидуальные навыки обратно во Флот. «Ты будешь моим заместителем, Мурраг, — добавил Ларгка. — Возьми на себя командование Кадром, пока не встретишь старшего линейного офицера, которому передашь командование».
«Но мое место здесь...»
«Ты последний из нашей ветви Клана, — сказал ему Ларгка. — Ты должен выжить, чтобы сохранить имя и честь Клана. Нет ничего постыдного в том, чтобы подчиняться приказам».
«Нет ничего постыдного», — официально повторил Мурра. «Я подчиняюсь».
Когда Муррах поспешил с флагманского мостика, Ларгка откинулся на спинку кресла, пытаясь сдержать рефлекторные движения пальцев и когтей. Он не хотел, чтобы кто-то из команды увидел, как он проявляет слабость именно в этот момент.
Клянусь Богом Войны, они были так близко ! И теперь весь экипаж был обречён на медленную и мучительную смерть из-за удачного выстрела крейсера-обезьяны.
Теперь не оставалось ничего другого, как позволить Карге закончить свою службу со славой.
Рулевой, проложи курс на перехват с терранским кораблём. Добудь нам всё, что сможешь, из двигателей. Мы протараним обезьян, если это единственный способ не дать им вернуться домой. Инженерный, скоординируйся с рулевым. Мне нужно, чтобы системы самоуничтожения были настроены на взрыв корабля, как только мы достигнем крейсера. Полностью уничтоженные реакторы, артиллерия, вспомогательные генераторы, боеприпасы и топливные хранилища… всё настроено на компьютерную программу уничтожения.
«Да, милорд». Инженер выглядел потрясенным, но не произнес ни слова протеста.
«Связь, я запишу сообщение».
«Готовы, лорд-адмирал».
Ларгка на мгновение задумался, прежде чем заговорить в стоявший рядом микрофон: «Говорит адмирал Ларгка Чакг дай Нохтак. «Карга» — последний корабль эскадры, и мы потеряли щиты, пролетая рядом с аномальным коричневым карликом в системе Ваку. В результате смертельные дозы радиации вскоре приведут к гибели экипажа корабля, чего не смогли сделать напавшие на нас обезьяны».
Он замолчал, вновь представив себе оранжевые джунгли Килры. Последняя охота была бы приятной, но Бог Войны потребовал иного. «Даже в смерти у нас есть последний шанс схватить врага когтями. Наш последний выживший противник, похоже, неспособен к манёвру, и я отдал приказ о перехвате. Мы уничтожим корабль, как только он приблизится к терранскому крейсеру, чтобы мы не отправились в загробную жизнь без надлежащего эскорта из наших мёртвых и поверженных врагов. Орудийные установки должны продолжать стрелять, насколько это возможно, до конца. Мы во славу Империи и в честь героя, чьё имя носит наш корабль. Помните слова Десятого Кодекса: « Даже в смерти может быть Победа !»
Он подал сигнал офицеру связи, что закончил. «Передайте это объявление по всем внутренним каналам связи», — приказал он. «И отправьте его гипертрансляцией с соответствующими кодами, чтобы губернатор Рагарк знал, что Карга выполнил свой последний долг перед Империей».
Да, мой господин.
Ларгка созерцал свой тактический монитор, довольный осознанием того, что его смерть и смерть этих доблестных воинов не будут напрасными.
Мост, TCS Джуно
Рядом с Ваку VII, система Ваку
1400 часов (центральное поясное время)
«Черт возьми, этот ублюдок меняет курс и включает свои маневренные двигатели!»
Терешкова вызвала тактический план и быстро подтвердила доклад Линдстрома. Килратский суперавианосец менял вектор, всё верно… и прогнозируемый курс должен был вывести их прямо на перехват « Джуно» .
«Ты же не думаешь, что «Кошки» подходят к нам, чтобы мы могли расширить вокруг них щиты?» — спросил кто-то позади неё. «Может быть, у них сломалась система связи, и они не могут принять предложение о сдаче».
Словно в ответ, из носовой башни авианосца запульсировала энергия. «Если это капитуляция, то я пацифист-кошатник», — сказал Линдстром. Экраны крейсера справлялись с входящим огнём, но Терешкова видела, что резервы щитов слабеют с каждой минутой.
«А как насчёт манёвренных приводов?» — спросила она. «Есть ли прогресс в их возвращении?»
«Нет, шкипер», — сказал ей Линдстром. «Грэм говорит, что половина секции там сплавилась воедино. Мы не собираемся отступать».
«Расчетное время до пересечения курсов?»
«Пять минут, капитан», — отчётливо отчитал рулевой. Он словно комментировал погоду дома.
«Мы не можем их взорвать… мы не можем убраться с дороги, к чертям», — Терешкова встретилась взглядом с Линдстрёмом. «Вы когда-нибудь видели статистику выживания крейсера, протараненного суперавианосцем?»
Он пожал плечами. «Насколько я помню, нет», — сказал он с кислой, зловещей улыбкой. «И сомневаюсь, что это имело бы какое-то значение, если бы мы смогли пережить столкновение. Если этот Кот вон там поймёт, что его люди всё равно получат по заслугам от излучения этого странного коричневого карлика, он наверняка прикажет включить системы самоуничтожения. Так он нас догонит, даже если мы не столкнёмся. Наверняка уничтожит и все спасательные капсулы, которые мы сбросим в последний момент».
«Варианты?» Терешкова знала, какие они, но ей нужно было услышать подтверждение от Линдстрема. Когда на карту поставлена безопасность её экипажа, она не упустит ни одной возможности.
«Мы сидим здесь и поджариваемся», — сказал он. «Или молимся о чуде с оружием или двигателями… и поджариваемся, если не получится». Он сделал паузу. «Или подаём сигнал «Покинуть корабль». Спасательные капсулы могут выдержать радиацию какое-то время, и если мы сейчас запустим наши шаттлы, они смогут собрать большую часть экипажа и увести их на безопасное расстояние, прежде чем дозы станут критическими. Будут жертвы. Много. А долгосрочное выживание — это совсем другое дело».
«В этой системе есть пригодная для жизни луна. Это нечто».
«И стая килрати тоже. Истребители, отрезанные от ангарной палубы, и эскорт, который отступил. Они всё ещё могут представлять угрозу».
«Они могут представлять собой проблему». Она ткнула пальцем в тактический дисплей. « Это угроза». Она вздохнула. «Звучит сигнал «Покинуть корабль», мистер Линдстром. И загрузите навигационные данные по этой луне на все компьютеры шаттла. Лучше поторопиться — этот Кэт не станет менять свой график, чтобы мы могли закончить работу».
«Есть, шкипер», — сказал Линдстром. «Разрешите занять мостик во время эвакуации?»
«Отказано», — резко сказала она. «Иди в свою спасательную капсулу. Капитан должен уйти вместе с кораблём. Я посижу на старушке, пока команда не уберётся».
Она отвернулась от Линдстрома и снова посмотрела на монитор, не желая, чтобы он увидел эмоции в ее глазах.
Медленно и тяжело две точки на экране, представлявшие терранский крейсер и килратский авианосец, начали двигаться навстречу друг другу, и капитан Терешкова ничего не могла сделать, чтобы остановить это.
Флаговый мост, КИС Карга
Орбитальная система Ваку
14:13 (центральное поясное время)
«Спасательные капсулы. Обезьяны спасаются в спасательных капсулах».
Ларгка услышал гнев в голосе Кирга и поразился слепой ненависти разведчика. Почему столь многие килрати, особенно последователи Трахата, питали такую неприязнь к терранам? Они были отважными воинами, стойкими в бою, даже когда шансы были не на их стороне. Разве сам герой Карга не снискал славы, воздав почести храброму, но превосходящему противника воину, бросившему ему вызов? Возможно, если бы Империя присвоила людям статус выше, чем просто добыча, война не затянулась бы так долго.
«Пусть», — спокойно сказала Ларгка. «Они могут медленно сгореть в излучении коричневого карлика или быстро во взрыве Карги . Даже если им удастся сбежать, они останутся на обитаемой луне, и некоторые из наших воинов всё ещё там. Мы, как бы то ни было, достигли своей цели».
«Это дорого обошлось, адмирал», — прокомментировал Кирг.
«Ты предпочёл бы эвакуироваться вместе с Кадром?» Это была насмешка. Теперь у Ларгки не осталось политических последствий, больше не было нужды притворяться, что она поддерживает Императора, Трахата или их приспешников.
«Я знаю свой долг», — прорычал Кирг. «Но вы не можете отрицать цену этого мероприятия».
Если бы ваш драгоценный принц запланировал что-то более стоящее, чем просто набег в отместку за то, что люди на Ландрейхе совершили в Битве за Землю, если бы он поставил нам чёткие цели и предоставил необходимые для их достижения силы, а не посылал нас с затуплёнными клыками, эти «учения» могли бы иметь лучший результат. Но вместо этого Трахат бросил эту эскадру, как бросил множество других воинов и кораблей, исключительно ради собственного тщеславия. Однажды, возможно, он бросит и саму Империю. И, возможно, сын моей сестры будет жив и сможет претендовать на трон как последний выживший представитель ветви Имперского храи, достойный его занимать.
«Измена!» — Кирг бросился на Ларгку, выпустив когти. «Принц был прав насчёт твоих коварных амбиций!»
Ларгка поднялся с командирского кресла, выхватив церемониальный кинжал. Его выпад встретил натиск Кирга, и кровь хлынула из перерезанного горла разведчика. Когти Кирга тщетно вцепились в грудь Ларгки, прежде чем агент Трахата осел на палубу. Адмирал долго разглядывал тело, но в убийстве не было ни капли удовольствия.
«Лорд-адмирал, — произнёс один из членов экипажа на мостике, голос его слегка дрогнул после короткой, но жестокой схватки между двумя офицерами. — Лорд-адмирал, щиты крейсера выходят из строя!»
Он резко переключил внимание на монитор. Минимальная работа датчиков была восстановлена, и они регистрировали резкие колебания уровня энергии, питающей защитную сеть крейсера. Быстрая серия энергетических импульсов от носовых батарей «Карги» пробежала по носу терранского корабля, и внезапно показания датчиков показали полное отключение щитов.
Следующий залп пронзил корабль Конфедерации, словно когти сквозь мягкую плоть. На главном экране он увидел череду взрывов, когда все системы одновременно перегрузились, и крейсер развалился на части.
Итак… столкновения не будет, и не придётся рассчитывать на систему самоуничтожения, которая обеспечит уничтожение терранского корабля. Враг Карги уже был мёртв.
Но обратный отсчёт до уничтожения продолжался. Его корабль и команда уже погибли из-за отказа щита и радиационного ливня, проникающего сквозь корпус. Лучше не давать Карге тех, кто мог бы найти его дрейфующим здесь, брошенным, как добычу, которую можно забрать и обесчестить.
Одной ногой он откатил тело Кирга от командирского кресла и снова сел. «Пора самоуничтожаться?» — спросил он.
Две минуты, лорд-адмирал. Голос был спокоен и покорён. По крайней мере, один офицер был готов встретить смерть воина.
Время для Ларгки тянулось медленно, пока он размышлял над знакомыми словами Пятого Кодекса. Честь да будет у воина, исполняющего свой долг, ибо его клан заслужит славу его деяниями. Честь да будет у воина, встретившего смерть в бою, ибо имя его будет запомнено. Честь да будет у воина, сразившего врага, ибо он добудет победу для своего народа …
«Восемь секунд…» — произнёс кто-то. Ларгка услышал, как другой член экипажа цитирует Кодексы, и почувствовал, как внутри разгорается гордость. Они все выполнили свой долг…
Спустя долгое мгновение он понял, что счётчик перевалил за ноль, но ничего не изменилось. «Докладывай», — рявкнул он.
«Компьютер отключился, лорд-адмирал», — сказал инженер. «Программа самоуничтожения не может быть завершена. Не думаю, что мы сможем даже запустить её вручную. Слишком серьёзные повреждения внутренних систем».
« Враксар !» — выругался он. Неужели ему откажут в возможности уничтожить Каргу в последний момент славы? Станет ли он предводителем команды мёртвых и умирающих, подобно Странствующему Конкистадору из легенды килрати?
Нет… это было бы слишком.
«Связист! Можете хотя бы подключить меня к внутренним каналам связи? Или мне нужно передать сообщение экипажу?»
«Внутренние каналы, лорд-адмирал».
Ларгка облизал пересохшие губы и собрался с духом, чтобы заговорить. «Говорит адмирал дай Нохтак. Наша система самоуничтожения вышла из строя. Корабль одержал славную победу над терранами, но, по всем оценкам, мы уже получили смертельные дозы радиации. Ремонт невозможен без поддержки базы или флотского тендера; к тому времени, как мы сможем что-то сделать самостоятельно, мы все уже будем мертвы».
Он сделал паузу. «Любой член экипажа, желающий рискнуть в спасательных капсулах, может это сделать. Некоторые из наших товарищей, возможно, ещё живы вне корабля и способны оказать помощь. Для себя я выбираю единственно достойный вариант, Зу'кара . Любой, кто захочет сделать то же самое, окажет честь своему храю , стремясь к чистой смерти в момент победы. Следуйте велению своей совести. Вот и всё».
Ларгка почувствовал эмоции на флагманском мостике. Зу'кара – ритуальное самоубийство – было высшим проявлением кредо воина. Воин килрати лишал себя жизни, если он или его клан рисковали быть опозоренными, или же ради повышения чести, когда шансы были безнадежны и не было никакой надежды ни на выживание, ни на гибель воина в бою. Это решение принималось нелегко.
Адмирал не обращал внимания на царившую вокруг него неопределённость. Он взял нож, которым убил Кирга, опустился на колени рядом с командирским креслом и приставил остриё клинка прямо к сердцу.
Честь будет оказана воину, который верен своей воле, его граю, его товарищам, его народу и ему самому, ибо только истинный воин познает богов в будущем.
Его последняя мысль была о воинах под его командованием. Он пожелал им всем возможности обрести славу в смерти.
Затем он вонзил острие кинжала в рану и почувствовал, как хлынула кровь.
Шаттл Джуно Дельта
Vaku Vila, Vaku System
17:47 (центральное поясное время)
Перегруженный шаттл вздрагивал и трясся, спускаясь сквозь бурлящую атмосферу к поверхности планеты. Дональд Грэм крепко держался за штурвал и изо всех сил пытался удержать корабль на курсе, пока тот сбавлял скорость, слишком остро осознавая свой драгоценный груз. Печаль соперничала с облегчением в нем, когда он созерцал планету внизу. Три шаттла крейсера избежали уничтожения «Джуно» , и по пути они собрали достаточно спасательных капсул, чтобы наполнить каждый корабль выжившими. Но погибло гораздо больше, включая коммандера Линдстрема и весь контингент на борту шаттла «Альфа» , попавших под последние взрывы, уничтожившие «Джуно» , когда они пытались спасти группу спасательных капсул, не сумевших оторваться от корабля.
Три шаттла были битком набиты… всего, наверное, сотня мужчин и женщин из трёхсот шестидесяти членов экипажа крейсера. Тяжело было даже думать о потере двух третей экипажа.
Но сейчас Грэм не мог позволить эмоциям терзать его. Он был старшим офицером, оставшимся в кают-компании «Джуно» , и нес ответственность за выживших. Сейчас главной задачей было найти безопасное место для посадки и молиться, чтобы условия на поверхности этой несчастной планеты не оказались слишком суровыми. В навигационных файлах она значилась как «малопригодная для жизни», но показания его датчиков не внушали оптимизма.
В нескольких градусах от его курса датчики регистрировали концентрацию металла и несколько спорадических энергетических сигналов. Это, должно быть, были выжившие килрати, спустившиеся ранее с повреждённого эскортного корабля, а также истребители и спасательные суда, которым удалось покинуть авианосец. Первым его порывом было увеличить дистанцию между выжившими и «Кошками».
Затем Грэм снова задумался и переместил ручку влево, выровняв ее по показаниям датчика.
Он никак не мог знать, что случилось с «Кошками». Они могли быть достаточно сильны, чтобы представлять реальную угрозу для выживших людей, и в этом случае быстрый пролёт до того, как они поймут, что поблизости есть люди, мог стать для Грэма единственным шансом оценить опасность. А если они были в худшем состоянии, чем выжившие с «/нео», всегда оставался шанс, что люди смогут одолеть их и воспользоваться имеющимся у них оборудованием и припасами. В конце концов, шаттлы перевозили много людей, но мало что ещё. Им нужна была еда, вода, кров… практически всё, по сути.
Шаттл прорвался сквозь слой облаков, и Грэм увидел внизу обломки эскортного корабля «Кэт». Они, без сомнения, резко упали. Неподалёку, на относительно ровном участке земли, выстроились несколько шаттлов и шеренга истребителей. По открытой равнине взад-вперёд носились фигуры, некоторые останавливались, чтобы указать на небо или поднять когтистые руки в знак неповиновения.
Грэм сглотнул, не отрывая взгляда от истребителей. Если они взлетят…
Он потянулся к пульту управления, активирующему оружейный отсек шаттла. Килрати никогда не сдавались, даже перед лицом превосходящих сил противника. Но эта разношёрстная группа на земле выглядела растерянной и не готовой к бою. Сможет ли он заставить их сдаться?
Или убедить их, что им придется работать сообща с выжившими людьми, если они хотят снова увидеть свои дома до того, как странное излучение коричневых карликов проникнет сквозь облака и медленно убьет их.
ГЛАВА 1
«Счастлив тот воин, который встречает смерть в бою; ни один истинный воин не должен лежать в постели со втянутыми когтями».
из Второго кодекса 3:18:12
Порт шаттла Три, Лунная база Тихо
Луна, система Терра
1228 часов (GST), 2670.275
Коммодор (в отставке) Джейсон Бондаревски прислонился к перилам, выходящим на приёмную площадку третьего шаттла, и с тревогой покачал головой. Трудно было поверить, что так много может измениться за несколько месяцев, но доказательства были перед глазами. Это был конец эпохи… или, возможно, начало новой. Джейсон Бондаревски не был уверен, что какой-либо из вариантов ему нравится.
«Спасибо за ваши мысли, шкипер», — раздался из-за его спины мягкий контральто.
«Не трать деньги зря, Спаркс», – сказал он, поворачиваясь к новоприбывшему. Лейтенант (в отставке) Джанет «Спаркс» Маккалоу была одета в гражданскую одежду, хотя, как и Бондаревский, имела право носить форму Флота Конфедерации Терры, если хотела. Однако её вкусы склонялись к простому комбинезону – одежде, к которой она привыкла с тех пор, как начала службу рядовым техником. С тех пор она поднялась по служебной лестнице и позже получила офицерское звание, но Спаркс всё ещё питала тягу к технической работе и одевалась соответственно.
Однако даже ее мешковатый комбинезон не мог скрыть того факта, что она была привлекательной женщиной, хотя она часто, казалось, была полна решимости полностью игнорировать этот факт.
«Странно, что этот мавзолей так пустует, — сказала она. — Думаешь, они собираются всё это место продать на металлолом, или как?»
«Я бы не стал исключать этого», — сказал он.
В последний раз, когда он был здесь, многолетняя война с Империей Килрати всё ещё бушевала, и Лунная база Тихо была оживлённым центром военных усилий Терран. Это было всего десять месяцев назад, когда военная удача была совсем не улыбнулась человечеству. Бондаревский был переведён обратно на Тихо, страдая от множественных ранений, полученных в отчаянной битве, когда гигантская оружейная платформа Конфедерации Терры, Бегемот , была уничтожена килрати после того, как предатель выдал Империи подробности её уязвимости. «Ковентри» , флагман его любимой эскадрильи эсминцев, был активно вовлечён в бой и едва не был разорван на части, прежде чем всё закончилось.
Тогда Бондаревский был уверен, что конец человечества близок. После войны, которая длилась так долго, что большинство участников выросли, не зная мира, килрати были готовы к последнему удару, который сломил бы оборону Земли и оставил бы Империю беззащитной в этой части космоса. И вдруг всё резко изменилось.
Взгляд Бондаревского остановился на огромном видеомониторе, занимавшем большую часть стены приёмной. Он вспомнил, как смотрел выпуск новостей ISN, пока они со Спарксом ждали прибытия шаттла адмирала Джеффа Толвина… репортажи, тщательно отредактированные встревоженным правительством Конфедерации, но слишком ясно передававшие известия о череде новых поражений на границах… женщину рядом с ним, которая с одинаковой яростью проклинала и килрати, и Администрацию, слушая диктора…
А затем появился бюллетень. Дерзкий рейд с экспериментальной бомбой, способной разрушить планету, проник глубоко в пространство килрати, к самой родине Империума, и когда бомба взорвалась, Килрах буквально разлетелся на части. Император и его властолюбивый внук погибли вместе с толпами своих подданных, и потрясённые выжившие жители Империума запросили мира, что было чуждо их воинственным натурам до того ошеломляющего момента полного поражения.
Этот момент изменил всё. Мирные переговоры затянулись, прежде чем наконец был подписан договор в Торго, но с момента уничтожения Килры все знали, что война наконец-то закончилась. Бондаревский помнил, как та же женщина, что ругалась, начала ликовать, обнимать и целовать всех, кого видела. Она обняла его так крепко, что его сломанная рука адски болела, но в общей эйфории это казалось не таким уж важным. Человечество одержало блестящую победу, и с окончанием войны граждане-солдаты Конфедерации могли сложить оружие и вернуться к плугу, к мирному пути.
Глядя сейчас на порт шаттла, Бондаревский задавался вопросом, не слишком ли поспешили они отказаться от жизни, посвященной борьбе.
Конфедерация начала демобилизацию ещё до того, как в Торго были согласованы окончательные детали договора. Корабли были списаны; солдаты, космонавты и морские пехотинцы были мобилизованы в массовом порядке. Военная машина Конфедерации преобразилась в невероятно короткие сроки.
Он выдержал множество церемоний, выслушал столько возвышенных речей, что и представить себе не мог. Спасибо… честь Службе… выдающаяся доблесть в бою с килрати… героическая преданность долгу… Но в конце концов стало ясно, что Флот Конфедерации больше не ищет героев. Им нужны были миротворцы, приспособленцы, администраторы и бюрократы, мужчины и женщины, знающие, как проводить политику и демонстрировать флаг, а не бойцы, готовые на крайности ради победы любой ценой. Бондаревский не стал дожидаться, пока Флот сообщит ему, что его услуги больше не нужны. Он подал заявление об отставке с почетным повышением до коммодора, пенсией в размере половины жалованья и перспективой долгого и мучительного восстановления после ран.
Он посмотрел на правую руку и, нахмурившись, согнул её. Врачам не удалось спасти руку, и бионический протез всё ещё не ощущался как часть его тела. Но его признали годным две недели назад. Если бы война всё ещё шла, он бы ежедневно бомбардировал начальство просьбами о возможности вернуться на действительную службу, и чёрт возьми, рекомендации физиотерапевта. Но Бондаревский больше не служил во флоте. Он больше не был частью этого мира.
Слишком много перемен… На лунной базе «Тихо» работают с персоналом, составляющим меньше четверти от военного времени. Во флоте Конфедерации перековывают мечи на орала с головокружительной скоростью.
И Джейсон Бондаревски, который большую часть своей жизни с нетерпением ждал окончания войны, но обнаружил, что не готов к мирной жизни, о которой всегда мечтал.
Спаркс проследила за его взглядом на пластиковую руку и одарила его странной полуулыбкой. «Боишься, что гарантия заканчивается?» — спросила она. «Не беспокойся об этом, шкипер. Ты почти на месте. Тебе нужно лишь немного практики».
«Если я так и сделаю, то только благодаря твоей помощи, Спаркс», — сказал он. Она была на борту «Ковентри» во время последнего боя в качестве офицера по контролю за повреждениями и возглавляла группу, которая спасла ему жизнь после того, как ракета килрати попала во флагманский мостик, убив шестерых человек в тесном отсеке. Бондаревский погиб бы вместе с остальными от потери крови, декомпрессии или недостатка кислорода, если бы не её быстрая реакция в тот день. А когда он вышел в отставку после подписания договора, она тоже оставила службу, ухаживая за ним во время выздоровления и курируя его физиотерапию. «Не знаю, как бы я справился без тебя».
Она пожала плечами и ухмыльнулась, как всегда, произнося: «Ах, чёрт возьми». «С учётом того, как сокращали флот, шкипер, я бы всё равно долго не продержалась. В военное время любой чудак может пробраться в офицерскую резиденцию через грузовой люк, как это сделал я, но в мирное время вас никто не ждёт, если вы не офицер и не джентльмен… или леди, как положено. Я решила, что вам нужна помощь».
Он долго смотрел на неё. Спаркс служил с ним уже давно, ещё со времён глубокого рейда «Таравы» на Килрах ещё до Битвы за Землю. Отношения между лётчиком-истребителем и его командиром экипажа почти всегда были невероятно близкими, потому что пилот каждый раз, выводя свой самолёт из ангара, рисковал своей жизнью. Какое-то время они балансировали на грани романа после гибели первой любви Бондаревского во время рейда на Тараву , но он отстранился от серьёзных отношений. Не только капитану корабля было не по душе заводить интрижку с одним из своих офицеров во время службы, но и Бондаревский не хотел рисковать потерей ещё одной Светланы. С того короткого поцелуя несколько лет назад они со Спарксом стали друзьями, не желая рисковать чем-то большим.
Но так или иначе, Бондаревский всегда полностью доверял Спаркс, и это доверие сохранилось и после того, как она получила офицерское звание и перешла на другие должности. Однако почему-то он никогда по-настоящему не задумывался о том, что ею двигало. На самом деле, Спаркс могла бы без проблем остаться на службе. После опустошительных сражений многолетней войны с килрати, технические офицеры с её талантами были очень востребованы, даже несмотря на программу сокращения численности флота. Но она решила последовать за ним на пенсию в дом на берегу моря, который он купил в Одессе… а теперь и в то, что фактически стало добровольным изгнанием.
Его размышления прервало объявление по громкой связи, прежде чем он успел что-либо сказать. « Внимание, внимание, шаттл Landreich «Фемистокл Альфа» пришвартовывается в третьем порту шаттла ».
«Это мы», — тихо сказал он. «Ты взял снаряжение?»
Спаркс кивнула, когда Бондаревский закинул вещмешок на плечо и направился к лифту, который должен был доставить его в приёмную внизу. Она последовала за ним по пустому переходу, и каким-то образом её присутствие облегчило Бондаревскому этот короткий, но напряжённый путь.
Он оставил одну эпоху позади. Сегодня пришло время начать новую.
Двери безопасности, ведущие в ангар шаттлов, всё ещё не были открыты, когда к ним подошли два офицера. Бондаревский не мог понять, было ли это связано с нехваткой рабочих бригад или с каким-то извращённым желанием начальства заставить вновь прибывших ждать, прежде чем их впустят. Ландрейх по-прежнему считался убежищем для преступников и преступников, хотя именно местные жители сыграли решающую роль в победе и поражении, когда килрати атаковали Землю, а эскадрилья Ландрейха переломила ход событий, когда всё, казалось, разваливалось.
В эти дни новости пестрели новостями о продолжающихся проблемах между Конфедерацией и Ландрейхом. Колонисты отказывались признавать власть Терры; Конфедерация обвиняла Ландрейха в преднамеренном провоцировании столкновений с соседями на границе, включая недавно миролюбивых килрати. Зная президента Крюгера так же хорошо, как Бондаревский, можно было быть уверенным, что Ландрейх никогда не отступит, будь то правый или неправый.
Возможно, именно поэтому он принял предложение Ландрейха о работе. Они могли быть невыносимыми, но все они были теми людьми, с которыми он мог себя понять: бойцами, которые никогда не отступали перед вызовом, отбрасывали правила и действовали по правилам, когда оказывались в замешательстве.
Сержант морской пехоты за столом у двери безопасности склонил голову и поднёс руку в белой перчатке к наушнику. Затем он коснулся кнопки на пульте управления перед собой и встал, привлекая к себе внимание. В своей парадной форме и точных движениях он мог бы принять его за андроида, подчиняющегося тщательно составленной протокольной программе.
Офицер, вошедший в открывшиеся двери, был полной противоположностью сержанту с деревянным лицом. Он был молод – вероятно, ему ещё не было двадцати стандартных лет – и его лицо было каким угодно, но не чопорным и серьёзным, когда он оглядывал шаттл-порт широко раскрытыми глазами с широкой, непринуждённой улыбкой на своём открытом, но обветренном лице. Копна его рыжих волос была длиннее, чем позволяли правила Конфедерации, и в глазах горел весёлый огонёк. Что же касается формы… ну, чем меньше об этом говорить, тем лучше, решил Бондаревский. У Ландрейха никогда не было ни денег, ни времени, ни желания организовывать свои вооружённые силы так же жёстко, как у Конфедерации, и они обычно полагались на то, что могли украсть, раздобыть, спасти или купить по дешёвке, когда дело касалось формы и снаряжения. Бондаревский узнал элементы формы молодого офицера, принадлежавшие Конфедерации, вероятно, спасённые с Баннокберна или одного из других терранских кораблей, действовавших в пространстве Ландрейха в былые времена. Но куртка мужчины была явно неуставной, напоминала что-то из голографического вестерна, кожаного, с множеством карманов и старомодными пуговицами спереди. Юноша носил пистолет на бедре, а кобура и выступающий приклад оружия выглядели часто используемыми. Были ли они такими, когда попали к этому молодому человеку? У Бондаревского было чувство, что он не должен принимать это как должное. Он, может быть, и молод, но взросление в Ландрейхе под постоянной угрозой нападения килрати – лишь одна из многих опасностей, с которыми сталкивался колонизатор, – способно заставить ребёнка быстро повзрослеть… и стать опасным.
Морпех чопорно отдал ему честь, и новичок ответил ему небрежным, небрежным жестом. «Вольно, парень, вольно», — сказал он, и тон голоса соответствовал его внешности. «Мне сказали, что мне нужно разобраться с кучей документов, так что чем скорее вы меня с ними разберёте, тем скорее мы с товарищами сможем начать отправляться в отпуск на берег».
«Простите, э-э…» Бондаревский понял по нарукавной нашивке, что юноша — офицер, но не смог разглядеть ничего, что напоминало бы знаки различия.
«Харпер», — ответил молодой человек, одарив Бондаревского своей лёгкой улыбкой. «Энгус Харпер, лейтенант Военно-морского флота Свободной Республики Ландрейх, к вашим услугам, сэр».
«Джейсон Бондаревски, лейтенант. Я...»
«Сам Медведь!» — воскликнул Харпер. «Должен был узнать вас по фотографиям! После Старого Макса вы, знаете ли, одна из самых громких фигур на родине. Рад был познакомиться, сэр, очень рад!»
Бондаревский был немного ошеломлён. Он не привык к тону молодого человека, который колебался между насмешливым уважением и откровенным преклонением перед героем. «Я должен был встретиться с одним из ваших пассажиров, лейтенант», — медленно проговорил он. «Адмирал…»
«Ричардс, конечно. Не волнуйтесь, сэр, он придёт через минуту-другую. Правда ли то, что мне говорят о вашем присоединении к нам, сэр?»
Это заслужило взгляд сержанта на Бондаревского. Очевидно, именно это и потребовалось, чтобы пробиться сквозь их знаменитый железный резерв – слух о том, что один из героев флота Терры подумывал присоединиться к ренегатам Ландрейха.
«Пока ничего не подписано, мистер Харпер», — сказал ему Бондаревский. «Но адмирал Ричардс, похоже, считает, что мне стоит рассмотреть этот вопрос… и должен признать, предложение заманчивое». Он указал на Спаркса. «Это лейтенант Маккалоу. Она тоже интересуется новой карьерой».
«Это молодой Бондаревский?» Голос был таким же сильным и хорошо поставленным, каким его помнил Бондаревский, и он обернулся, увидев стройную фигуру адмирала Вэнса Ричардса, направлявшегося к нему из открытой двери безопасности. В отличие от Харпера, он был одет в парадную форму, которая была всем, чего заслуживает старший офицер межзвездной державы: ослепительно серебристая отделка на фоне полночно-черного цвета, с вешалкой наград, как Терры, так и Ландрейха, покрывавшей грудь. Но человек в форме не сильно изменился за последние четыре года, с тех пор как он служил командиром Бондаревского в кампании, завершившейся Битвой за Землю. Пусть последние пряди волос на его почти лысой голове были чуть тоньше, а походка чуть медленнее, в его глазах все еще горел огонь, который всегда выделял его среди окружающих. «Рад снова видеть вас. Судя по вашему ответу в прошлом месяце, я не был уверен, что вы здесь».
«Тогда я и сам не был уверен, адмирал», — сказал ему Бондаревский. «Но у меня было время обдумать ваше предложение, сэр. И это гораздо лучше, чем работать на торговом судне или пилотировать шаттлы PanSystem Passenger Service».
Вэнс протянул длинную, тонкую руку. На мгновение Бондаревский замешкался, стоит ли её пожать. Его смущала бионическая рука, которая выглядела и ощущалась не совсем так естественно, как в рекламе, и ему всё ещё приходилось очень концентрироваться, чтобы использовать её для точных манипуляций. Но через мгновение он взял руку адмирала в свои пластические пальцы и осторожно пожал её. Датчики на ладони и кончиках пальцев подсказали ему, что Вэнс не утратил своей неожиданно крепкой хватки с момента их последней встречи.
Адмирал серьёзно посмотрел ему в глаза. «Я слышал о том, что случилось на Ковентри . Должно быть, это был ад, когда тебе рассказали о руке».
«Да, сэр», — сказал он, переходя на официальный военный тон, чтобы скрыть эмоции, которые вызвали в нём эти слова. «Да, сэр, так и было».
Ричардс отвёл взгляд. «Знаю, Джейсон. Поверь мне, знаю. Каждый потерял кого-то в этой проклятой войне».
В последовавшей неловкой паузе Бондаревский поймал себя на мысли о том, что адмирал думает о своём таинственном прошлом. Вэнс Ричардс был начальником военно-морской разведки всей Конфедерации, прежде чем уйти в отставку, чтобы возглавить секретную миссию, в ходе которой корабли Конфедерации, включая старый авианосец Бондаревского, были переданы под командование «Ландрейха» в месяцы, предшествовавшие Битве за Землю. Его жизнь годами была окутана тайной, и он никогда не рассказывал о себе. Но мрачный тон его голоса намекал на его собственные потери.
«Если позволите, напомню вам, адмирал», — Энгус Харпер прервал обстановку лёгким тоном, — «вы уже опоздали на приём. А потом вам придётся встретиться с толпой VIP-персон».
«Спасибо, лейтенант», — сказал Ричардс с лёгкой улыбкой. «И подумать только, я вложил все эти деньги в портативный компьютер-секретарь».
«Не буду вас задерживать, адмирал», — сказал Бондаревский. «Полагаю, мы ещё увидимся на корабле?»
Ричардс покачал головой. «Я бы хотел, чтобы ты присоединился ко мне, Джейсон», — сказал он. «Думаю, тебя заинтересует моя… встреча. Полагаю, ты давно меня не видел».
«Как пожелаете, адмирал», — ответил Бондаревский.
«Тебе придётся отказаться от практики со всеми формальностями, парень, если собираешься вступить в «Ландрейх». Не забывай, наш президент — разыскиваемый мятежник, и наш флот, скорее всего, проиграет бой с эскадрильей беспилотников. Разве не это ты мне говорил, когда мы впервые увидели маленький уголок Крюгера на границе?»
«Все меняется, адмирал», — с усмешкой сказал Бондаревский.
«Ваш багаж, сэр?» — спросил Харпер, прежде чем тот успел отвернуться. «Чтобы я мог его уложить, пока вы общаетесь с высшими чинами?»
Бондаревский указал на вещмешок, который он оставил у стола, ожидая, пока откроются запирающиеся двери. «Всё в вашем распоряжении, лейтенант», — сказал он. «Спаркс, если вы могли бы пойти с мистером Харпером, я уверен, вы успеете нас устроить к моему возвращению».
«Есть, шкипер», — ответил Спаркс. «Я обо всём позабочусь.
«Только это, сэр?» — спросил Харпер, саркастически приподняв бровь и принимая вещмешок. «Вы порвали все связи с Землёй, отправились на поиски новой жизни на фронтире, и всё, что вам нужно, — это один вещмешок? Говорят, Дух призывает нас путешествовать налегке, сэр, но, по-моему, это уже перебор».
Бондаревский пожал плечами. « Во время боя «Ковентри» получил прямой удар в районе Офицерской Страны, и от моих личных вещей мало что осталось. С тех пор… кому нужен хлам, если всю жизнь прожил в рундуке на лётной палубе?»
«Что ж, сэр, — сказал Харпер, оценивающе разглядывая его, — очевидно, вы впишетесь в компанию бедных, но честных колонистов. Некоторые ребята боялись, что вы вырастете напыщенным болваном, сплошь правила, предписания и тому подобное».
Это заставило Ричардса улыбнуться ещё шире, несмотря на лёгкое ругательство. «Дебс» – от слова «debst» – одно из ругательств, вошедших в лексикон после войны. Большинство офицеров Конфедерации официально осуждали ругань среди младших по званию… но Ричардс уже много лет прослужил на фронтире и, очевидно, за это время выработал более спокойное отношение. «Что ж, лейтенант, я рад, что наш новый рекрут получил ваше полное одобрение. Оставляю вас выполнять свои обязанности».
«Есть, сэр», — ответил Харпер, но блеск в его глазах был насмешливым.
Когда они вместе шли по вестибюлю, Бондаревский услышал, как пожилой мужчина усмехнулся. «Жаль, что молодой мистер Харпер не знал вас, когда вы были на Тараве », — сказал он. «Может быть, тогда он был бы к вам… менее благосклонен».
«Вы намекаете, что я напыщенный идиот, адмирал?»
«Не совсем. Но я помню, что вас не слишком впечатлило то, как управлял старик Крюгер. И вы без колебаний рассказали ему об этом. Он до сих пор о вас говорит, знаете ли».
«Я сказал то, что должен был сказать, сэр», — раздраженно сказал Бондаревский адмиралу.
«Вот именно поэтому, мой дорогой Джейсон, он всё ещё говорит о тебе», — сказал Ричардс. «И вот почему ты до сих пор единственный офицер Конфедерации, о котором он отзывался хоть с каким-то отдалённым одобрением». Он помолчал. «Я, конечно, видел эту юную леди раньше, но не могу её вспомнить».
«Одна из моих офицеров на «Ковентри» , сэр», — сказал Бондаревский. «До этого она была старшим офицером на «Тараве» . Вы, наверное, помните её по тем временам».
«И она тоже хочет вступить в СРН?» — Адмирал поднял бровь. Бондаревский вспомнил, что у него была репутация человека, осуждающего распущенность подчиненных, — наследие долгой службы в разведке, где забота о безопасности порождала сильное желание избегать любых скандалов среди важных сотрудников. Опасался ли Ричардс каких-то неподобающих отношений между ним и Спарксом?
Эта мысль вызвала у него улыбку. «Она первоклассный технарь, адмирал», — тихо сказал он. «И я в долгу перед ней больше, чем смогу когда-либо вернуть. Я подумал, что команда Крюгера сможет найти для неё место, где она будет держать их старые бочки».
Ричардс пожал плечами. «О, я в этом уверен. Главное, чтобы не возникло никаких… затруднительных обстоятельств. Всё будет достаточно сложно и без лишних отвлекающих факторов».
«Уверяю вас, адмирал, что лично мне сейчас меньше всего хотелось бы никаких запутанных дел. Можете рассчитывать на моё полное внимание, сэр. Но если у вас есть какие-либо сомнения, я скажу ей, что у меня не было полномочий предлагать ей вступить в Республику».
«В этом нет необходимости, Джейсон», — сказал Ричардс. «Даже если ты был с ней в отношениях… иногда моё новообретённое непринуждённое выражение лица Ландрейха слетает, и я возвращаюсь к обычному стилю. Боюсь, тебе придётся иногда с этим мириться, если ты собираешься снова работать со мной».
Адмирал сменил тему, поинтересовавшись подробностями о бое с «Бегемотом» и столкновении Ковентри с килрати. Благодаря богатому опыту Ричардса и его скрытности, Бондаревский не стал спрашивать, куда они направляются и с кем должны встретиться. Вместо этого он ответил на вопросы старшего, и разговор перешёл на послевоенную политику и вопросы оборонной политики, пока они продолжали идти по длинным пустым коридорам. Неудивительно, что Ричардс скептически отнёсся к ситуации, сложившейся за три месяца с момента подписания мирного договора.
«Говорю тебе, Джейсон, правительство Конфедерации выиграло войну, а потом развернулось и проиграло мир», — сердито заявил Ричардс. «Вместо того, чтобы помочь «Котам» наконец понять, что на самом деле значит сдаться, эти тупые ублюдки в последнюю минуту отступили и оставили столько чёртовых лазеек, что я не удивлюсь, если через десять-двадцать лет они вернутся к тому же, с чего начали».
«Адмирал?» — Бондаревский удивлённо посмотрел на него. «Всё, что я слышал о договоре, звучало чертовски хорошо». Он помедлил. «А если бы мы сделали условия ещё жёстче, то, возможно, получили бы новый Версаль».
«Двадцатый век, да? Ты всегда был любителем истории».
«Да, сэр», — ответил он. «Первая мировая война. Союзники свергли немцев, а затем навязали им невыполнимый мирный договор. Двадцать лет спустя они снова воевали, и одним из главных факторов стал гнев немцев по поводу того, как с ними обращались. После окончания Второй мировой войны условия договоров с Германией и Японией стали гораздо менее строгими, и обе державы стали надежными союзниками западных держав».
«Да», сказал Ричардс. «В последнее время я тоже изучал этот период. Макс Крюгер тоже увлекается историей, знаешь ли. Ну, есть большая разница. После Второй мировой войны союзники вторглись в страны Оси. Оккупация. Иностранная помощь. Насильственное развитие демократий западного образца. Но Конфедерация не сделала этого с килрати, Джейсон. Мы уничтожили их руководство и чуть не уничтожили всю их культуру, когда уничтожили Килрах бомбой Темблора. Но мы не предложили ничего конструктивного взамен того, что они потеряли. После окончания войны кланам килрати позволяли делать практически всё, что им заблагорассудится, и, чёрт возьми, многие из них пытаются создать мелкие клановые государства, которым вообще нет дела до договора. По всей границе происходили набеги, и Конфедерация ни черта с этим не делает. Вот настоящая причина моего пребывания здесь, знаешь ли. Макс Крюгер хочет, чтобы я выразил ещё один протест. правительству Конфедерации в связи с последней серией набегов килрати через границу Ландрейха. Впрочем, толку от этого будет мало.
«Вы уверены, что правительство не предпримет никаких действий?»
«У нас есть источники, Джейсон. Дело в том, что уровень коллективной вины внутри правительства сейчас настолько чертовски высок, что я сомневаюсь, что они остановят флот килрати, если он прямо сейчас совершит набег на Терру».
«Чувство вины, сэр?»
Ричардс кивнул. «Переборщили с использованием Темблорской бомбы. Подумай об этом, Джейсон. Это был не совсем геноцид – в конце концов, взрыв одной планеты не уничтожит такую расу, как килрати, – но, как ни посмотри, мы уничтожили кучу невинных мирных жителей только для того, чтобы избавиться от Трахата и его дряхлого деда. А как это отразилось на культуре килрати… Я видел копии некоторых исследований, проведенных, когда стратегия нападения на Килрах только зарождалась, и большинство из них предсказывало, что раса килрати не сможет пережить потерю своего культурного центра так же хорошо, как им удалось. Тем не менее, последствия серьёзны. Мы уничтожили их Императора, их родной мир, их религиозные и культурные святыни, большинство лидеров их главных кланов и всё, что, по их мнению, скрепляло их цивилизацию. Осталась лишь кучка разъярённых воинов, которые, вероятно, станут своего рода варварами… но варварами, у которых всё ещё полно космических кораблей. и высокотехнологичное оружие, которое они используют, когда решат, что пришло время отомстить». Ричардс остановился и мрачно посмотрел на Джейсона. «Но то, что видят лидеры Конфедерации, не заходит так далеко. Они оценивают лишь краткосрочные последствия. И они из кожи вон лезут, чтобы не создавать впечатление, будто пинают килрати, пока те лежат. Вы заметили, как быстро СМИ стали называть мирное соглашение «Договором Ко-бар-Ягар»? Изначально он был объявлен Договором Торго. Так они называют систему, хотя захватили её у нас лишь ближе к концу войны. Изначально они должны были уйти оттуда через шесть месяцев, но ходят слухи, что им дали бессрочную отсрочку. А пока мы используем их терминологию «чтобы сохранить достоинство народа килрати». Он недостойно фыркнул.
«Вы начинаете говорить совсем как президент Крюгер, адмирал», — заметил Бондаревский. «Вы ведь не полностью восстали против Конфедерации, правда?» В глубине души он не мог не чувствовать тревоги от слов бывшего начальника разведки. Они перекликались с его собственными опасениями по поводу направления, в котором развивалась Конфедерация после войны… и он слишком уважал Вэнса Ричардса, чтобы просто проигнорировать его мнение.
«Многие скажут, что я именно это и сделал, Джейсон», – тихо проговорил старик. Каждый день его шестидесятипятилетней жизни звучал в его усталом голосе. «Но дело в том, что я всё ещё делаю то же, что и когда мы вели Добровольный корпус в Ландрейх. Лучшая надежда для старой Терры – это надёжная оборона на границах, особенно сейчас, когда Конфедерация, похоже, решила сдаться. Там, в Ландрейхе, Макс Крюгер пытается держать оборону, и я думаю, что, помогая ему, я всё ещё вношу свой вклад на благо Земли». Он пристально посмотрел на Бондаревского стальным взглядом и, казалось, вдруг снова обрёл прежнюю энергию. «А ты? Ты сомневался, стоит ли тебе к нам присоединяться, но всё равно пришёл. Какую жизнь ты хочешь вести теперь, когда война закончилась?»
«Адмирал, я слишком вас уважаю, чтобы лгать», — медленно проговорил Бондаревский. «Некоторое время я мечтал только о том, чтобы война закончилась, но, когда она закончилась, я понял, что не знаю, чем заняться в жизни. Может быть, если бы Светлана выжила…» Он отогнал и это воспоминание. «Поэтому я решил принять ваше предложение о работе в Ландрейхе, потому что это показалось мне самым близким к прежней жизни, которую я мог найти. Теперь… я уже не знаю, что и думать. Судя по вашим словам, война как будто и не закончилась вовсе. Но не могу сказать, эгоистичны ли мои мотивы, разделяю ли я ваши взгляды, или что-то ещё. Если вы ищете искренних последователей, возможно, я всё-таки не ваш человек».
Ричардс улыбнулся. «Я слишком циничен, чтобы искать новообращённых, мой мальчик. Я предпочту верить в просвещённый эгоизм. В долгосрочной перспективе это принесёт больше пользы. Мне плевать на твои мотивы, главное, чтобы ты был готов вернуться туда, где тебе место, и не дать килрати снова пересечь границу».
Они подошли к двери одного из VIP-залов базы, и Ричардс жестом пригласил Бондаревски пройти в просторный, роскошный зал. Как и многое другое на лунной базе «Тихо», зал был почти пуст, и фигура, сидевшая за столом в центре зала, сразу же привлекла его внимание. Коренастый мужчина с копной седеющих волос и орлиными чертами лица прирождённого аристократа, он был одет в парадную форму контр-адмирала Конфедерации и обладал наградами, ничуть не уступавшими Ричардсу. Он шагнул вперёд с приветливой улыбкой на лице, протягивая руку. Его слова прозвучали с отрывистым британским акцентом, который Бондаревски так хорошо помнил.
«Вэнс! Рад снова тебя видеть после стольких лет. Тебе всё ещё нравится деревенская жизнь на границе?» Затем он повернулся к Бондаревскому с таким же тёплым приветствием. «И ты, мой мальчик. Я тоже рад тебя видеть».
Ему снова пришлось заставить себя взять руку мужчины в бионическую хватку. «Я… рад снова видеть вас, адмирал», — сказал он, пытаясь скрыть удивление.
Он не ожидал снова увидеть контр-адмирала Джеффри Толвина, тем более на военной базе Конфедерации. Не Толвина, человека, который был так близок к поражению в войне… человека, чей проект «Бегемот» разрушил терранскую эскадрилью и стоил Бондаревскому командования и руки.
Человек, чей военный трибунал стал сенсацией по всей Конфедерации и чье оправдание вызвало возмущение почти во всех мирах человечества.
ГЛАВА 2
«Клыки и когти, острые глаза, чуткие уши и нюх охотника — вот инструменты Идеального Воина, но они ничто без духа и сердца бойца».
из Пятого кодекса 10:23:05
VIP-зал, лунная база Tycho
Луна, система Терра
13:10 (центральное поясное время), 2670,275
Джейсон Бондаревски внимательно наблюдал за адмиралом Толвином, пока все рассаживались за столом и набирали напитки на маленьких клавиатурах перед ними. С годами Бондаревски стал считать Толвина одним из своих самых влиятельных покровителей во флоте, человеком, готовым рекомендовать его для повышения и важных назначений, и вообще помогать ему в карьере. С момента нападения на Килрах и операции Толвина, организованной вопреки приказу, по его эвакуации, Джейсон чувствовал, что жизнью обязан адмиралу, и этот долг он никогда не забудет. Он всегда восхищался этим человеком, даже когда тот или иной план адмирала ставил его под удар где-то на границе с килрати. Но, как и большинство остальных членов Конфедерации, он был ошеломлён, обнаружив, что Толвин руководит проектом « Бегемот» . А когда все закончилось, крах плана и высокая цена, которую лично заплатил Бондаревский, безусловно, повлияли на его мнение о человеке, который был так важен для него на протяжении многих лет.
«Ну что, Вэнс, — говорил Толвин, — как прошла поездка?»
«Как обычно», — сказал Ричардс, поморщившись. «Когда я ушёл в отставку из разведки, я привык к помещениям, где можно было стоять в полный рост. С тех пор, как я добрался до этой отсталой границы, мне приходится путешествовать только на эсминцах и крейсерах, а на них места как раз достаточно, чтобы подумать о том, чтобы помахать домашним котом… но только если вы готовы рискнуть удариться головой, когда подумаете об этом».
Бондаревский присоединился к общему смеху, но всё ещё помнил, как приятно было находиться рядом с кораблём, любым кораблём. Он обожал маленький «Ковентри» — быстрый, отзывчивый и манёвренный, несмотря на небольшие неудобства, связанные с его небольшими размерами.
«Я наблюдал за вашим приближением на мониторах», — сказал Толвин. «Крейсер?»
Ричардс кивнул. «LCA. Это бывший TCS «Андромаха» . Теперь « Фемистокл» , если можно так выразиться. Старый Макс открыл для себя тонкое искусство исторических притязаний. Крейсеры называют в честь знаменитых военных, оказавшихся в изгнании». Он улыбнулся. «Республика приобрела корабль за бесценок и переоборудовала его от носа до кормы. Аварийная работа… У Крюгера есть команда специалистов, готовых за несколько недель переделать всё, что мы сможем купить, спасти или склеить, и он всеми силами подталкивает всех к скорейшему наращиванию флота».
«Значит, он всё ещё рассчитывает на драку», — Толвин сделал это утверждением, а не вопросом. В разговоре наступила короткая пауза, пока официантка приносила напитки. Ричардс не отвечал Толвин, пока она не вернулась к бару.
«Без вопросов, Джефф. Ситуация ещё хуже, чем в прошлый раз, когда я говорил с тобой. Похоже, весь этот чёртов бардак достигнет апогея в ближайшие месяцы, и ты нам нужен как никогда».
Толвин мрачно кивнул. «Я так и думал. Возможно, сейчас я и далёк от мейнстрима, но у меня всё ещё есть источники. И факты налицо, как бы правительство ни старалось их игнорировать».
«Так ты готов присоединиться? Больше никаких оправданий?» Ричардс бросил на Толвина кислый взгляд. «Знаешь, ты мог бы нам пригодиться ещё три месяца назад».
«Тогда я ещё думал, что у меня есть карьера, Вэнс. Я думал, что военный трибунал полностью оправдает меня и позволит вернуться к работе».
«Вас оправдали , адмирал», — тихо сказал Бондаревский.
Толвин мрачно посмотрел на него. «Да, вердикт был „невиновен“, сынок, но это не то же самое, что оправдание. Ни в коем случае. Если кто-то знает, ты должен это знать».
Он вспомнил последствия Геттисбергского мятежа и неохотно кивнул. Тогда судили Бондаревского, и даже после того, как суд признал его поступок правильным, его карьера могла бы тут же рухнуть. Но Толвин пришёл ему на помощь.
Возможно, сейчас он был обязан оказать такую же поддержку адмиралу, как бы плохо ни выглядели дела в тот день, когда «Бегемот» превратился в обломки.
Толвин всё ещё говорил. «Чёрт, я удивлён, что меня оправдали, оглядываясь назад. У меня было оружие, которое могло выиграть войну, а я её просто упустил. Если бы не Паладин с его Темблор-бомбой и наш старый друг Блэр, Коты бы уже давили последнее сопротивление на Земле. А я слишком стар, чтобы погибнуть в партизанском мятеже. Нам повезло, что мы остановили этих мохнатых ублюдков тогда и там… и, к сожалению, я не имел к этому никакого отношения. Я… хотел бы быть причастен к убийству». Адмирал посмотрел в большое окно, выходящее на пол Тихо, с непостижимым выражением в глазах.
«Были и другие вещи, которые мы разрабатывали, — тихо сказал он, — другие вещи, в которых я порой не совсем уверен, но они никогда не были бы готовы вовремя».
«Например?» — небрежно спросил Ричард.
Толвин поднял взгляд, улыбнулся и покачал головой. «Сейчас на удержании, так что это не имеет значения, если только они не понадобятся позже».
Это заставило Бондаревски снова нахмуриться. Казалось совершенно нехарактерным для Джеффа Толвина, одного из самых порядочных людей, которых он когда-либо встречал, участвовать в проекте, который мог привести к массовому геноциду. Бегемот , огромная оружейная платформа, предназначенная для уничтожения целой планеты, убила бы бесчисленное множество мирных жителей на Килрахе, если бы ее выпустили. Бомба Темблора в конце концов сделала то же самое, но это было детище генерала Джеймса «Паладина» Таггарта из Сил специальных операций, подразделения, сражавшегося под неофициальным девизом «Любой путь к победе». Толвин всегда казался скорее джентльменом-офицером старой школы, готовым сделать то, что необходимо, чтобы победить, но всегда старающимся оставаться на правильной стороне черты, которая обозначает разницу между цивилизованной войной и простой бойней.
«Ну, Джефф, всё это уже позади», — мягко сказал Ричардс. «Тебя ждёт новое начало в Ландрейхе».
«Кажется, я видел в новостях, сэр, что вы не вышли на пенсию», — неуверенно пробормотал Бондаревский. Было неловко заводить светскую беседу с адмиралом Толвином. Этот человек был его наставником и покровителем много лет… но в последнее время он совершил несколько ужасных ошибок, и было трудно понять, с какой из двух сторон он сейчас разговаривает. «Вы передумали?»
Толвин покачал головой. «Не совсем. Официально я всё ещё в списке адмиралов, но мне ясно дали понять, что в обозримом будущем мне вряд ли доведётся командовать даже складом снабжения. Я в длительном отпуске, так сказать… очень длительном. И могу занимать другие должности, если буду свободен, если наши лорды и хозяева вдруг решат, что я могу быть полезен. Чувствую себя как боевой адмирал после поражения Наполеона, выброшенный на берег на половинное жалованье».
«Неужели ты не думаешь, что они именно это и сделают, если узнают, что ты направляешься в Ландрейх?» — спросил Ричардс. «За эти годы ты нажил себе множество врагов, Джефф, и это может стать для них идеальной возможностью навлечь на тебя серьёзные неприятности».
Толвин покачал головой. «Вряд ли, чёрт возьми», — сказал он. «Во-первых, у меня накопилось достаточно отпусков, чтобы не торопиться с возвращением, даже если мне прикажут явиться. Но дело в том, что даже те, кто жаждет моей крови, будут рады увидеть мою смерть». Он тихо вздохнул. «Я больше не так уж и важен, Вэнс. Я потратил всё своё влияние на Бегемота , а потом всё испортил».
«Тогда тебе следует окончательно порвать с этим и уйти в отставку, Джефф», — сказал ему Ричардс. «Приезжай в Ландрейх и начни жизнь заново».
«Ты меня знаешь, Вэнс», — сказал Толвин. На его широком, обветренном лице было то самое упрямое выражение, которое Бондаревский видел дюжину раз в разгар сражения, взгляд человека, решившего либо довести дело до конца, либо не довести его до конца. «Я предпочитаю сохранять свободу выбора. Сейчас меня ничто не связывает с Конфедерацией. Я фактически на пенсии, как и в случае, если бы подал документы. Но когда-нибудь всё может измениться…» — и его голос затих.
«То есть ты хочешь сказать, что всё ещё не совсем предан СРЛН, да?» — в голосе Ричардса слышались нотки раздражения. «Крюгер будет недоволен, Джефф. Он не любит людей с разрозненной лояльностью».
«Ну, он не обязан меня любить», — сказал Толвин. «Но это единственный способ, которым я могу к вам присоединиться, Вэнс. Если вы действительно хотите меня, то таковы условия. Я не брошу вас, когда буду вам нужен… но я должен иметь возможность сохранить возможность выбора. Я всё ещё верен Конфедерации. Когда-нибудь я, возможно, смогу что-то сделать, чтобы искупить вину за то, что случилось с Бегемотом , и я стремлюсь быть рядом».
Ричардс пожал плечами. «Если ты так хочешь, Джефф, — сказал он. — Мне просто хотелось бы понять, что, по-твоему, здесь должно измениться».
Толвин сдержанно улыбнулся. «Ты же разведчик, Вэнс. Узнай, а я скажу, всё ли ты правильно понял».
Бондаревский перевёл взгляд с Ричардса на Толвина, чувствуя сильный подтекст невысказанных мыслей и эмоций. Он согласился с Ричардсом… ему хотелось бы знать, что именно Толвин скрывает. После катастрофы с «Бегемотом» он беспокоился о возможном успехе Толвина. Его руководство последней кампанией было неважным по сравнению с теми операциями, в которых Бондаревский видел его раньше. Если он потерял свою остроту, сможет ли он её вернуть? И как во всём этом были замешаны его тайные планы на будущее?
Словно почувствовав пристальный взгляд молодого человека, Толвин повернулся и встретил его взгляд ледяными голубыми глазами. «Вы молчите, мистер Бондаревский», — заметил он. «Что вы знаете о ситуации в Ландрейхе?»
«Не так уж много, сэр», — сказал он. «Я научился воспринимать новости с такой долей скепсиса, что ими можно было бы заполнить ангар, но, если не считать нескольких мрачных намёков адмирала Ричардса, я не могу сказать, что действительно знаю, что там происходит… или как мы должны быть частью всего этого».
«По крайней мере, вы умны, что игнорируете TNC», — прокомментировал Ричардс. «Вы видели вчера вечером репортаж Барбары Майлз?»
«История о пиратском набеге?» — спросил Толвин.
«Ага». Когда Бондаревский покачал головой, Ричардс наклонился вперёд в кресле, нахмурившись. «По данным новостных каналов, на прошлой неделе было нападение на Илиос. Тяжёлые потери в районе Дардания, уничтоженное имущество, несколько промышленных центров выведены из эксплуатации на недели, а то и месяцы. Всё это очень прискорбно». Он нахмурился ещё сильнее. «И это правда… только то, что они назвали «пиратским налётом», на самом деле было нападением килрати, действовавших из провинции Хралгкрак. У нас есть доказательства, чёрт возьми, мы показали их послу Конфедерации и отправили подробности Объединённому комитету начальников штабов, Управлению безопасности Конфедерации и, чёрт возьми, Комиссии по поддержанию мира Конфедерации. Но они передали эту информацию в новостные каналы Переходного национального совета, чтобы те раздули эту «пиратскую» версию, а килрати вообще не фигурируют в сводках».
«Ты как-то говорил мне, что у тебя тоже были серьёзные проблемы с пиратами», — сказал Толвин. Он поёрзал на стуле. «Полагаю, в их рассказах достаточно правды, чтобы они могли оправдать свою позицию. И они скажут тебе, что бесполезно раскачивать лодку с килрати или кем-то в этом роде. Верно? Они поставили всё на Договор. Если бы кто-то вне правительства решил, что весь Договор — фактически мёртвая буква, у президента не было бы ни единого шанса. Сомневаюсь, что он позволил бы себе роскошь инициировать процедуру импичмента».
«Может быть, и так», — сказал Ричардс. «Но Илиос был последней колонией, присоединившейся к Ландрейху. А это один из наших ведущих промышленных миров. Чёрт возьми, Джефф, дела там становятся серьёзными. За исключением пары рейдов туда-сюда, Коты не видели смысла нападать на нас. Наш участок границы был слишком далёк, чтобы иметь значение для основного хода войны. Но теперь, когда Конфедерация выбила Килрах, независимые кланы по всему пространству Котов действуют самостоятельно, и их сторона границы так же свежа и нетронута, как и наша. Это значит, что у них есть силы, чтобы представлять реальную угрозу, и они видят в Ландрейхе лёгкую добычу без поддержки Конфедерации».
«Значит, какой-то вождь клана Котов играет в строительство империи, — сказал Бондаревский. — И он выбрал Ландрейх в качестве своего первого крупного завоевания».
«Именно», — сказал Ричардс. «Мы почти уверены, что за всеми нашими проблемами стоит клан Хака. Укар дай Рагарк, губернатор Хралгкрака, не был другом Трахата и Императора при их жизни. Свое особое положение на краю света он получил благодаря тому, что открыто критиковал методы, которыми Трахат вел Битву за Землю. Теперь, когда они мертвы, он усилил пропаганду, утверждая, что Империя в конечном итоге проиграла только из-за некомпетентности и трусости Императорского дворца».
«Нам нанесли удар в спину», — сказал Бондаревский.
«Что это?» — спросил Толвин.
«Просто строка из учебника истории», — ответил он. Он взглянул на Ричардса. «После Первой мировой войны… аргумент, который Гитлер использовал, чтобы сплотить Германию вокруг своего призыва к созданию нового правительства, которое вернуло бы стране величие».
«Рагарк придерживается примерно такой же линии», — сказал Ричардс. «И, судя по имеющимся у нас отчётам, весьма успешно. У Рагарка довольно большой боевой флот, много кораблей, которые не принимали активного участия в боевых действиях во время войны. К счастью, они в основном примерно такие же, как у нас в Ландрейхе, старые корабли, которые не были достаточно хороши для командования Трахата. Но их достаточно, чтобы дать Рагарку некоторую силу, и если он провозгласил себя военачальником, который может дать…
Килрати хотят заменить то, что они потеряли, килрахом, новым духом победы. Он даже приобретает религиозный подтекст… Килрах погиб, потому что Император утратил связь со старыми обычаями, со Словом Кодексов и всем прочим. Это мощная вещь… и без Императора и родного мира многие килрати её поглощают.
Бондаревский долго смотрел на стол. «Но что-то тут не так», — сказал он. «Почему правительство должно перекладывать вину на пиратов-людей? Ведь все наши дела были связаны с Мелеком, не так ли? Он сформировал временное правительство после уничтожения Килры и впоследствии заключил мирный договор. Почему Конфедерация не может принять меры против этого Рагарка как килратского ренегата?»
«Кто знает, что у этих ублюдков на уме?» — сказал Ричардс, пожимая плечами. «Может быть, они боятся, что немытые массы не смогут отличить хорошего Кота от плохого. Бог знает, сколько пропагандистских усилий последние десятилетия было направлено на то, чтобы внушить всем, что хороший Кот — это мёртвый. Чёрт возьми, наш единственный настоящий герой-Кот в итоге оказался предателем».
Бондаревский заметил, как по лицу Толвина пробежала дрожь эмоций. Ралга нар Ххаллес, пилот-килрати, присоединившийся к Конфедерации много лет назад, был тем шпионом, который выдал врагу секреты « Бегемота» . И Толвин полностью доверял этому ренегату…
«Думаю, дело не только в этом», — тихо сказал Толвин. «Полагаю, в Конфедерации есть люди, которые были бы весьма рады, если бы килратский военачальник поглотил Ландрейх».
Ричардс посмотрел на него. «Джефф, ты же знаешь, я не фанат правительства. Но, бросьте! Вы же не думаете, что они намеренно нас подставляют?»
«Ну… может, и нет», — сказал Толвин, но в его взгляде снова промелькнуло упрямство. «Но вы должны признать, что при нынешнем положении дел вероятность вмешательства Конфедерации в ваш сектор космоса невелика. И я видел те же оценки разведки, что и вы, Вэнс. Силы Рагарка могут сожрать весь Ландрейх на завтрак, как только он начнёт действовать. Единственное, что, вероятно, спасёт вас сейчас, — это разрозненность «Кошек» без имперской системы управления. Так что, намеренно это или нет, я бы сказал, что вам есть о чём беспокоиться».
« У нас и так полно поводов для беспокойства», — поправил его Ричардс. «Мы в одной лодке… если только ты всё-таки не отступишь».
«Я с тобой, Вэнс, — резко ответил Толвин. — У меня столько же веских причин помочь Ландрейху, сколько и у тебя. Может, даже больше одной-двух».
Наступила неловкая пауза: два волевых адмирала задумчиво смотрели друг на друга. Бондаревский воспользовался случаем, чтобы сменить тему.
«Адмирал, разве вы не могли бы донести свои доказательства до людей?» — спросил он Ричардса. «Рассказать им об участии килрати? Правительство Конфедерации, конечно же, не контролирует все новостные каналы».
«Может, не все, но все, что имеет значение, сынок», — хрипло сказал ему Ричардс. «И, во всяком случае, в последнее время против нас тоже активизировалась пропаганда. Мы — подстрекатели, смутьяны, угроза успеху Договора. Когда мы жалуемся на нарушения килрати, мы просто пытаемся спровоцировать беспорядки на границе. Если мы сами предпримем какие-либо агрессивные действия, мы намеренно провоцируем межзвездный инцидент. Поэтому любые представленные нами доказательства будут дискредитированы как сфабрикованные ещё до того, как репортаж выйдет в эфир».
«Тогда что задумал Крюгер?» — спросил Толвин.
«То, чего и следовало ожидать от Старого Макса», — сказал ему Ричардс с ухмылкой. «Он возьмёт быка за рога. Будет сражаться с «Котами» всеми силами, перенесёт войну через границу на территорию Рагарка, если придётся… сделает всё, чтобы вывести их из равновесия, пока Ландрейх не разберётся с ними. И плевать на протесты Конфедерации».
«Но если флот этого Рагарка настолько превосходит флот Ландрейха, как Крюгер может надеяться сражаться и победить?» — Бондаревский вопросительно посмотрел на Ричардса. «Даже Крюгер не настолько безумен, чтобы бросить вызов, если исход неизбежен».
«Ну, он наращивает флот так быстро, как только может. Мы скупаем все военные корабли, которые попадаются нам на глаза, как только Конфедерация их списывает. У нас есть опытная команда специалистов по спасению, которая работает с каждым поступающим судном. И мы набираем офицеров, которые могут сыграть решающую роль… если вы не заметили».
«Это не так уж много, сэр», — нахмурившись, сказал Бондаревский.
«Сынок, у старика Макса есть другие планы, — сказал ему Ричардс. — Поверь, мы преподнесём тебе кучу сюрпризов. Узнаешь больше, когда доберёмся до Ландрейха. Макс с меня шкуру сдерёт, если я выдам хоть один из его маленьких секретов, особенно здесь. Ты же знаешь, что он думает о Конфедерации».
«Крюгер всегда играет с собой, — сказал Толвин. — Но что бы он ни задумал, это вряд ли будет легко… или безопасно. Ты же знаешь, Джейсон, что эта кампания будет рискованной. Возможно, опаснее всего, в чём ты участвовал… а ты участвовал в паре самых тяжёлых сражений, с которыми сталкивалась Конфедерация. Надеюсь, когда всё будет сказано и сделано, ты не будешь держать на меня зла».
«Против вас, сэр?» На мгновение Бондаревский подумал, что Толвин имеет в виду битву с «Бегемотом» и раны, полученные им на борту «Ковентри» , но Ричардс быстро поправил его.
«Разве ты не знал, сынок?» — спросил он, приподняв бровь. «Именно Джефф первым предложил твоё имя как возможного кандидата. Нам с Максом, конечно, понравилась эта идея, но мы бы даже не узнали, что ты свободен, если бы он не предложил взять тебя на борт». Он поднял бокал. «Итак… за товарищей по оружию».
«Может быть, мы все соберемся вместе снова, когда борьба закончится», — добавил Толвин, прикоснувшись своим бокалом к бокалу Ричардса.
Джейсон Бондаревски молча присоединился к тосту, размышляя о том, насколько велики шансы на исполнение желания Толвина. Столкнувшись с новым могущественным врагом на самой отдалённой границе человечества, в меньшинстве и без поддержки Конфедерации, на этот раз надежды выжить было мало.
Но, по крайней мере, он мог пойти сражаться, делая что-то полезное, а не чахнуть, став еще одним отставным героем в обществе, которое не хотело, чтобы ему подобные напоминали им об опасностях, с которыми они недавно столкнулись.
Бондаревский с нетерпением ждал возможности — любой возможности — снова принять участие в боевых действиях.
Зал Воина, Браджакх
Kar Baka Kar, Baka Kar System
1855 часов (CST), 2670.277
«Последний здесь, Лорд Хака».
Укар дай Рагарк лак Хака оторвался от созерцания пейзажа за окном и ответил на приветственное приветствие своего молодого помощника, сложив руки на груди. «Очень хорошо, Нерраг. Я скоро буду. Позаботься об угощении».
«Да, мой господин». Нерраг джак Ранг снова отдал честь и поспешил к двери. Когда молодой офицер оставил его одного, Рагарк позволил себе оскалить клыки. Как же они все его боялись!
Он снова повернулся и посмотрел в окно, смакуя мысль о восьми-восьми старших офицерах флота, ожидающих его прибытия внизу, в зале. Во времена Трахата и его деда-идиота Хака храй был в немилости, и Рагарку приходилось править путём компромиссов, примирений и мелочных торгашей с другими лидерами, чей статус, возможно, был ниже, но чья благосклонность в глазах императорского двора делала их слишком могущественными, чтобы их игнорировать или запугивать. Теперь Император и его наследник были мертвы, и Укар дай Рагарк правил своей провинцией Империи несокрушимой силой.
Наконец-то власть. После стольких восьми лет клан Хака обрёл заслуженную власть… Рагарк обрёл заслуженную власть . С исчезновением Императорской семьи кланы снова начнут вековую борьбу за власть, и на этот раз Хака будет готов завоевать Императорский трон.
Подумать только, найдутся религиозные глупцы, которые поверят, что потеря Килраха означает конец килрати как народа! Килрати странствовали по звёздам ещё тогда, когда грязные обезьяны Терры жили в глинобитных домах и сражались тупым оружием. Они были законными наследниками не одного мира, а всей Империи, и если исчезнет оранжевый Килрах, они смогут сделать любой мир новым центром славного имперского государства. А этот… он рассматривал Бака-Кар как место изгнания, когда Трахат «даровал» ему губернаторство Хралгкрака, но для династии Хака он стал бы подходящей столицей.
Вид из окна открывал ему мир, мало чем отличающийся от Килры. Растительность была тёмно-фиолетовой, а не красно-коричневой, как на Родине, но джунгли, окружавшие Браджак-Кар – Крепость Тьмы – были такими же пышными и полными дичи. Планета была старой колонией, где всё было необходимо для самодостаточности… и центром провинции, состоящей из восьми-восьми других миров, каждый из которых изобиловал ресурсами, способными подпитывать его стремление к судьбе.
Когда-то Трахат отнёсся к нему легкомысленно. Теперь Трахат был вне его власти. Но когда Укар даи Рагарк займёт своё законное место во главе возрождённой Империи, он позаботится о том, чтобы Трахат и весь его клан были стёрты из анналов килратского народа. Останутся только Рагарк и его наследники.
Наконец он отвернулся от окна и медленно направился к двери, стараясь скрыть хромоту, которой страдал с детства. Впрочем, никто вряд ли обратил бы на это внимание, как и тогда, когда она помешала ему стать воином. Теперь никто не осмеливался указывать на его недостатки. Но Рагарк был слишком горд, чтобы выказывать слабость. Он научился скрывать физические недостатки, так же как познал искусство управления и войны, чтобы пробиться себе на дорогу, несмотря на презрение сверстников.
Лифт спустил его на один уровень вниз, из комнаты для медитаций в Зал Воинов, где его нервно ждали капитаны флота. Когда он вошёл, они дружно встали, отдавая честь и вознося боевой клич Хака. От этого кровь застыла в жилах Рагарка. Клянусь Богом Войны, он сможет привести этих воинов к победе!
В передней части Зала, под большим экраном монитора, стоял стол. Рагарк устроился в единственном кресле, занимая своё невысокое, но коренастое тело, и наблюдал, как рассаживаются остальные. Это были офицеры, командовавшие его военным флотом. Некоторые пренебрегали им в прошлом; они заплатят, когда он перестанет в них нуждаться. Некоторые были его добровольными союзниками или слугами с самого начала. Они будут наслаждаться плодами победы вместе с ним. Многие другие были ничтожествами, как и многие военные и политические офицеры, сосланные в эту захолустную провинцию во времена Трахата. Их судьба будет зависеть от их действий в грядущие дни и месяцы. Рагарк не собирался позволить ни одному офицеру долго переживать ошибки, которые раз за разом стоили Трахату победы во время войны с терранами.
Но сейчас нужны были все до одного, и с их помощью имя Хака снова будет вызывать страх.
«Сегодня мы начнём нашу новую кампанию против обезьян», — начал Рагарк, показав зубы. «Знакомства, которые мы уже провели вдоль границы с помощью этого «Ландрейха», дали нам информацию, необходимую для того, чтобы рассмотреть возможность начала мощной кампании против них. Всё будет не так, как хотелось бы Трахату, — быстро и необдуманно. Мы будем осуществлять наше завоевание шаг за шагом, заботясь о том, чтобы наши позиции оставались в безопасности. Но в конце концов миры обезьян будут нашими».
«А их Конфедерация?» — спросил Ахджер нар Вал, капитан флагманского корабля провинции « Дубав » . «Мы знаем, что они умеют создавать новые бомбы Темблора. Разве мы не рискуем потерять из-за них ещё больше миров?»
Он одарил нара Вала долгим и проницательным взглядом. У капитана Дубава был впечатляющий послужной список: он командовал авианосцем в Битве за Землю и в следующем году получил Награду за отвагу за бой с эскортным авианосцем людей. Рагарку он был нужен, хотя бы на данный момент, чтобы добавить остроты в состав боевого флота, в котором было мало настоящих ветеранов боевых действий. Но хотя нар Вала считали аполитичным, в его характере была консервативная жилка, делавшая его одним из тех осторожных офицеров, которые смотрели на потерянный Килрах со страхом и отчаянием. Когда-нибудь это могло стать проблемой.
«Терранская Конфедерация удовлетворена миром, который предатель Мелек заключил с ними». Это вызвало гневное бормотание среди собравшихся офицеров. Мелек был всего лишь главным лакеем Трахата, но после уничтожения Килры он высокомерно присвоил себе право вести переговоры с врагом, словно низкорожденный слуга Императорского Дома мог претендовать на сам Трон. Мелек в эти дни называл себя «канцлером» и делал вид, что контролирует Империю, но Рагарк был не единственным вождем клана или старшим офицером, проигнорировавшим претензии выскочки. «Они хотят лишь распустить свои вооружённые силы и вернуться к упадку, в котором они пребывали до встречи с нами. Этот Ландрейх, стоящий у нас на пути, — лишь отщепенец, отколовшееся объединение колоний, настолько малолояльное, что они отказались от руководства своей родной планеты и сформировали собственное правительство вопреки Конфедерации… и трусы Терры позволяют этому неповиновению продолжаться. У Конфедерации нет причин интересоваться тем, что мы здесь делаем. По крайней мере, пока не станет слишком поздно».
Рагарк помолчал, прежде чем продолжить. «В любом случае, мы скоро обретём мощный новый источник силы, который раз и навсегда позволит нам доминировать над обезьянами. Недавно я получил окончательное подтверждение. Джоррад идёт сюда, чтобы предложить нам свои когти и клыки».
По залу прокатился шепот, когда слова Рагарка дошли до сознания. Докс Джоррад за несколько восьмушек дней стал своего рода легендой Империи. Уже будучи героем Битвы за Землю, с двумя уничтоженными крупными кораблями в том бою, именно история его одиссеи после уничтожения Килраха разожгла воображение килратского народа. Джоррад отказался склониться перед Мелеком, когда канцлер объявил себя временным главой и начал переговоры. Вместо этого он увёл свой корабль с орбиты и отправился в добровольное изгнание, отбивая атаки Мелека и различных завистливых военачальников на каждом шагу. Рагарку пришлось прибегнуть к разумным уговорам, чтобы убедить его прибыть сюда, в Бака Кар, но это, безусловно, стоило того.
Докс Джоррад… и его корабль. Какой же это был корабль! Рагарк позволил себе на мгновение обнажить клыки. С могучим Воргатом Джоррада ничто не помешает Укару даю Рагарку покорить как терранских обезьян, так и раздробленную империю.
Он встал и оперся на стол, его взгляд блуждал по собравшимся. «Победа над обезьянами этого Ландрейха докажет, что терране — не боги и не демоны, несмотря на то, что они сделали с Родиной. Другие кланы увидят, что мы можем привести их к победе, и присоединятся к нашему делу. Мелек падет на землю, и возрожденная Империя вновь взойдет на звёзды!»
«Хака и Победа!» — крикнул кто-то. Другие подхватили скандирование, пока Рагарк не поднял руки, призывая к тишине.
«Победа будет, милорды. Но сначала мы должны спланировать нашу кампанию. Обезьяны должны почувствовать наши клыки, направленные им в глотки. Только тогда килрати вернут нам назначенное место».
Он снова сел и включил монитор, чтобы показать им планы их первого шага, но Рагарку было трудно скрыть радость, которая пылала внутри.
Долгие дни разочарований и изгнания закончились. Приближался день Хака.
ГЛАВА 3
«Из всех орудий Воина именно разум возвышает простое сражение до славной Победы».
из Первого кодекса 6:34:14
Кают-компания FRLS Фемистокл
Глубокий космос, система Терра
0447 часов (CST), 2670.278
Находясь на борту корабля, находящегося в пути, Джейсон Бондаревски почувствовал себя заново живым.
Прошло три дня с тех пор, как адмирал Ричардс прибыл на лунную базу «Тихо». Его миссия на Терре была завершена, и крейсер «Ландрейх» прокладывал курс домой. К новому дому Бондаревского, на границе.
Как и все корабли в человеческом космосе, корабль работал по тому же земному стандартному времени (CST), которое производилось от гринвичского времени Земли и использовалось на Тихо. Но Бондаревский, живший в Одессе в последние месяцы, привык к другому графику, и смена часовых поясов сбила его биологические часы. Поэтому, несмотря на час – как раз в середине Второй собачьей вахты, которую некоторые товарищи Бондаревского по лётной школе называли в былые времена «ноль-темно-тридцать», – он был совершенно бодр и беспокойным. Освещение было приглушено, чтобы имитировать ночь, и на борту почти не было никакой активности, за исключением мостика и инженерных отсеков, где вахтенные следили за продвижением корабля к точке прыжка, откуда «Фемистокл» должен был совершить межзвёздный переход к Звезде Барнарда – первому этапу долгого путешествия. Бондаревский наконец-то оставил попытки заснуть и пришёл в офицерскую кают-компанию выпить чашечку кофе.
Хотя он был один посреди корабельной ночи, он чувствовал пульсацию мощности через палубные плиты, едва заметные колебания инерционных демпферов корабля, когда рулевой корректировал кривую ускорения. Даже путешествие пассажиром на чужом корабле было лучше, чем проводить время на планете. По крайней мере, это доставляло ему удовольствие. Он мечтал лишь о том, чтобы хоть на время отключить свой разум, вместо того чтобы беспокоиться о будущем.
Адмирал Ричардс вернулся со встречи с представителями Конфедерации в мрачном настроении. Они, как всегда, были неуклюжи и требовали, чтобы Ландрейх обуздал «горячие головы», которых они обвиняли в разжигании беспорядков на границе. Ричардс и Толвин, конечно, ожидали примерно этого, но от этого было не легче принять это. Ландрейх фактически был предоставлен сам себе. Война была лишь вопросом времени, учитывая амбиции килрати в этой части космоса и упорный характер президента Макса Крюгера.
И Джейсон Бондаревски направлялся прямо на эту войну.
Он всё ещё не имел ни малейшего представления о том, что Крюгер и Ричардс запланировали для него, хотя это явно была боевая роль, а не какая-то штабная работа. Ричардс, как всегда, был немногословен, да и Толвин не лучше. Не то чтобы Бондаревский проводил много времени в компании Толвина. Между ними пролегла пропасть, начавшаяся с фиаско с « Бегемотом» , но ставшая шире и глубже. Джефф Толвин изменился с тех пор, и не в лучшую сторону. Он был ещё более скрытным, чем Ричардс, и в его поведении чувствовалась решимость, которая беспокоила Бондаревского. Он был похож на игрока, проигравшего всё, но оставшегося за столом в надежде, что последний бросок игральных костей изменит ему удачу, строя планы и планируя, как остаться в игре, не обращая внимания на возможные подводные камни и последствия.
Так что у Бондаревского не было возможности высказать свои надежды и страхи. Он мог бы использовать Спаркса как рупор, но давняя привычка не позволяла ему обсуждать адмиральские дела с лейтенантом, вышедшим из рядовых. Сомнения в отношении флагманов не высказывали младшим офицерам.
Вместо этого он замкнулся в себе. Он проводил большую часть времени, погружённый в исследования, пытаясь быть в курсе событий на границе с момента своего последнего назначения. Всё сильно изменилось с тех пор, как он был членом Добровольческого корпуса, тайно переданного Террой флоту Макса Крюгера для защиты Ландрейха в дни, предшествовавшие Битве за Землю. Какой бы ни оказалась его предстоящая боевая должность, ему предстояло знать обстановку в деталях.
Он изучал портативный компьютер на столе перед собой, игнорируя панорамный вид глубокого космоса, открывавшийся из окна, занимавшего большую часть кают-компании. Голографическая карта над компьютером показывала сектор космоса, известный как Ландрейх… очередное поле битвы, казалось, в продолжающейся борьбе двух межзвёздных держав.
Ландрейх начинался как одиночный колониальный мир, расположенный на самом краю заселённого людьми пространства, почти в тысяче двухстах световых годах от Терры. Граница там проходила далеко от прямой линии между Террой и Килрахом, и боевые действия в этом регионе всегда были второстепенными по сравнению с основными действиями флота войны. Рейды через нечётко обозначенные границы были нормой на протяжении большей части войны, и ни одна из сторон не направляла в эту часть космоса своих лучших людей или корабли. Она считалась захолустным регионом, не имевшим большого стратегического значения.
В начале войны килрати начали кампанию в секторе, но высшее командование Конфедерации расценило её как отвлекающий манёвр и отказалось усилить крошечную эскадрилью, дислоцированную в Ландрейхе. Макс Крюгер, исключенный из Академии и контрабандист, доставивший разведывательную группу на территорию килрати и обнаруживший надвигающуюся войну, помог организовать оборону системы. Он совершил аварийную посадку на планете-базе килрати и сбил их с толку своими рейдами коммандос на их базу. В конце концов, украв фрегат килрати, он вернулся домой и был провозглашён героем. Его следующий поступок был типичным для Ландрейха: он катапультировал его на пост президента системы, одновременно заслужив военный трибунал и осуждение как мятежника.
Конфедерация отправила тяжёлый крейсер с приказом стать флагманом флота самообороны, состоявшего из кораблей, набранных из небольшого местного ополчения Ландрейха. Командир Конфедерации, не привыкший к вольным нравам приграничья, разозлил Крюгера и остальных своими безупречными представлениями о дисциплине. Их ответ был простым, прямолинейным и совершенно предсказуемым: они захватили крейсер, выгнали офицеров и всех, кто не хотел с ними идти, а затем, используя свою новообретённую огневую мощь, совершили рейд вглубь территории килрати. Потребовалось три года, чтобы наконец уничтожить базу «Кэт», координировавшую действия Империи в секторе.
Когда правительство Терры приказало арестовать его и выслать из Ландрейха, это спровоцировало бескровный переворот, который привел к изгнанию губернатора Конфедерации и его штаба, провозглашению независимости и избранию героя дня на пост президента и главнокомандующего Свободной Республики Ландрейх.
Другие пограничные миры последовали примеру Терры, поскольку стало ясно, что она не заинтересована в защите отдалённого приграничного региона. К тому времени, как Бондаревский служил там, Свободная Республика простиралась на десять парсеков, вмещая восемь крупных колониальных миров и ряд аванпостов и поселений. Она была известна как «Ландрейх», чтобы отличать её от планеты, где всё началось, но Макс Крюгер по-прежнему был президентом. Это была действительно неловкая ситуация: глава суверенной республики числился в списке разыскиваемых беглецов Конфедерации. По большей части Терра игнорировала отделившуюся республику, а Крюгер, в свою очередь, придерживался политики заботы о Ландрейхе и в остальном держался подальше от войны.
Но когда килрати предложили Конфедерации перемирие, адмиралы Ричардс и Толвин обнаружили признаки того, что Империя что-то замышляет. Килрати создали цепь баз в «неважном» секторе Ландрейх, намереваясь использовать их в качестве плацдармов для своего полномасштабного наступления на Терру. Действуя тайно по приказу президента Конфедерации и Объединённого комитета начальников штабов, два адмирала перевели в Ландрейх боевую группу из Флота Конфедерации – «Свободный корпус» из «добровольцев», пообещавших поддержать колонистов-людей, которым угрожали вторжения килрати. Джейсон Бондаревски командовал эскортным авианосцем « Тарава» в той кампании. Во время операций вокруг Ландрейха терране раскрыли истинную суть плана килрати, и Бондаревский оказал давление на Крюгера, заставив его отказаться от игнорирования Конфедерации и повести свой флот на Терру в самый разгар боевых действий.
Это сделало Крюгера героем на какое-то время, и разговоры о его прошлых злодеяниях прекратились. Но после Битвы за Землю всё вернулось на круги своя. Добровольческий корпус был снят со службы в «Ландрейхе», и Крюгер снова стал практически игнорировать всё, что не угрожало его собственным границам. Несколько кораблей Конфедерации снова были направлены в сектор, и было установлено дипломатическое присутствие Конфедерации, но Крюгер был слишком хитёр и упрям, чтобы позволить Терре снова поглотить себя.
С тех пор, судя по карте Бондаревски, Ландрейх значительно расширился. Четырнадцать колониальных миров подчинялись Крюгеру, а граница теперь простиралась почти на двадцать парсеков. Ландрейх стал реальной силой в регионе, пусть и незначительной. Проблема заключалась в том, что граничащая с ним старая имперская провинция, секторы Укар- дая Рагарка, имела более чем вдвое больше планет, населения и кораблей. Даже ускоренная программа расширения флота Ландрейха была бы не в состоянии обеспечить эффективную оборону, если бы килрати вторглись на границу.
«А, тьфу-тьфу-тьфу, вижу». Шуточный голос Энгуса Харпера отвлек его от созерцания компьютерной карты, и Бондаревский поднял взгляд, встретившись с насмешливыми взглядами молодых офицеров. «Вы поздно ложитесь, сэр… или рано».
«Кажется, сейчас самое время уделить время учёбе», — сказал Бондаревский. «Какое у вас оправдание, мистер Харпер?»
Лейтенант развел руками и ухмыльнулся. «Я всегда стараюсь немного приподняться перед вахтой, чтобы провести час-другой на лётном симуляторе, пока кают-компания не заполнилась». Он указал на отсек с тренажёром в дальнем конце кают-компании. Наполовину игра, наполовину учебное пособие, лётные симуляторы были популярным развлечением на кораблях в дальнем космосе, где долгие межзвёздные путешествия тяготели от скуки.
«Каждое утро?» — спросил Бондаревский. «Это чертовски много времени для симуляции, не правда ли?»
«Верно», — сказал Харпер. Его лицо стало задумчивым. «Правда в том, сэр, что я хочу оставаться в отличной форме на случай, если появится возможность перевестись в истребительный авиаполк».
«Вы проходили летную подготовку?» — Бондаревский внимательно посмотрел на молодого человека. Он указал на стул, и Харпер сел напротив него за стол. «Как вы стали жокеем челнока? Если позволите, я спрошу».
«Печальная история», – ответил Харпер. «Боюсь, мои оценки в лётной школе были лишь пограничными. Не в технической части. Я мог бы обыграть своих одноклассников. Честное слово. Но… печально, но правда: дьявол подкидывает искушения смертным, и некоторым из нас просто не хватает нравственности, чтобы устоять как следует. Говорят, я установил рекорд по количеству штрафов, полученных одним офицером в любом классе, и в результате мой статус был сбит. Это было до того, как у нас появилось много пилотов, до того, как мы начали приобретать эскортные авианосцы у парней из Конфедерации. Поэтому я пропустил первый этап заполнения мест в лётном крыле и вместо этого отправился на шаттл. И с тех пор невезение не даёт мне участвовать в боевых действиях. Я подавал заявку на перевод, но к тому времени, как эта старая посудина прибывает в порт, все новые вакансии уже заняты новыми пилотами, и я остаюсь на месте».
«Какая жалость, лейтенант», — сказал Бондаревский. Его сочувствие было искренним. Нет ничего хуже для прирождённого пилота, чем стоять в стороне и смотреть, как другие выполняют работу, которую он, как он знал, может сделать лучше. Бондаревский не раз проходил через подобное. «Я бы предложил свою помощь, но понятия не имею, какое назначение мне предстоит, так что моё обещание может вам не подойти».
Харпер ухмыльнулся: «Что ж, сэр, я ни в чём вас не обязываю… но я был бы очень рад, если бы вы нашли возможность раздобыть мне собственного бойца».
«Просто чтобы ты не нарывался на штрафы в подразделении, которым я командую», — строго сказал он лейтенанту. «Я знаю, что развлечения и игры должны быть естественными привилегиями любого бойца-спортсмена, но не тогда, когда это может подвергнуть опасности моё подразделение. Понимаешь?»
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ