Прежде Циавис не рисковал проводить эксперименты вроде этого. Он знал, что может создавать жар температурой выше тысячи градусов, но боялся нежелательных последствий.
Почувствовав, что спину начало припекать, Амельера обернулась, сжав в руке форму-заготовку заклинания заморозки, и не узнала своего мужа.
Это уже был не Циавис.
Маги огня не обладают абсолютной защитой от своей стихии, так что они вынуждены пить особые эликсиры и носить одежду из плоховозгорающейся ткани, чтобы не стать жертвой собственного пламени. Циавис готовил эликсиры такой концентрации, что пару раз едва не умер, пока его тело к ним адаптировалось.
Амельера верила в чудеса науки и алхимии, и с особым трепетом относилась к тем событиям в истории, когда чудеса этих двух дисциплин пересекались с чисто магическими вопросами.
Это был не тот случай. Это был Циавис. И его дух.
Его кожа горела, но это пламя не вредило ей. Она просто горела, с тонким слоем красноватого огня поверх. Глаза магистра не закатились, а стали как у статуи, устремившиеся в пустоту. Цисс горел словно факел, а стена огня, что между ним и женой, стала проплавлять землю.
Маги поначалу пятились назад, но затем врассыпную побежали в разные стороны, и первыми из них были маги огня. Энергетическое напряжение вокруг было столь мощным, что даже сквозь свои огненные барьеры и щиты они ощущали невероятной силы жар.
Малышка Ави широко распахнула глаза, и в её взгляде читался почти человеческий, полный темнейшего ужаса страх. Вцепившись своими маленькими ручонками в подол юбки хозяйки, могущественный дух ощущал природную боязнь перед разбушевавшейся стихией противоположного ей элемента.
- Это очень необычный дух… - Пропищала малышка, дернув Амельеру за руку, которой та приобнимала её. – Он не относится ни к одному из видов огненных элементов, что я помню. Хозяйка… - Она монотонно дергала за руку оцепеневшую Амельеру, не замечая движущегося на неё со спины голема. – Идём, идём отсюда!
Магистр льда словно проснулась. Она подхватила малышку-духа на руки, та была невероятно легкой, словно куколка, и развернула ладонь. Заготовка заклинания заморозки перешла в активную форму и, уже покрывая кожу Амельеры, изменила свою структуру. Из ледяных оков оно стало ледяным панцирем. В другой ситуации, магистр принялась бы петь себе дифирамбы, радуясь, что ей удалось за столь короткий срок изменить направление столь могучего заклинания, но сейчас этого ей казалось мало.
Она быстро поняла, что от жара, отключившего сознание Циависа, ей убежать некуда. Это казалось ей смешным и забавным, и когда маленькая Ави, ударяя своими крохотными ручками по её ногам и бокам, кричала и ревела во весь голос, что нужно бежать, Амельера замерла и принялась наращивать слой холода вокруг себя, надеясь и молясь, что её лёд выдержит жар магистра Амеверо.
Циавис стал походить на сотканную из коасного огня фигуру. Уже не было видно его глаз или губ, пальцы можно было различать только по длинным тонким линиям, тянущимся на полметра от кисти.
- Это Роу!.. – Пискнул маленький дух Амельеры, и в этот момент, за их спинами, голем, который словно стал ещё больше по размерам, снова разбился на бесчисленное множество тяжелых, острых каменных осколков.
Те из камней, что летели в Амельеру, проскользнули по её ледяному панцирю, словно свет по стеклу, и полетели вперед по искаженной траектории.
Амельера подняла голову и приспустила заклятие холода, чтобы посмотреть, справился ли охваченный огнем супруг с этой напастью. Справился. Огненная стена, со всем накопленным в ней жаром, превратила все летевшие в неё частички голема в раскаленные пятна омерзительной жижицы. Части голема оказались связанны между собой страннейшим образом, и когда лишь некоторые из них оплавились, тепло передалось и всем прочим, что разрушило и сожгло их. Всех, кроме одного.
Та из каменных стрел, что срикошетила с ледяного панциря Амельеры, не только полетела по другой траектории, но и прихватила собой крупицу заряда льда. Магистр Арьеннет не ожидала ничего подобного, и когда поняла, что произошло, было уже слишком поздно.
Заряженный стихией холода, несущийся с чудовищной скоростью, тяжелая чернокаменная стрела пронзила пламенный барьер Циависа и прошла сквозь него. Чуть сбившись с курса, подпитываемая теплом других, уже расплавленных осколков, она распадалась на мелкие части, но один, тот, что был стержнем, достиг цели.
По пламенной оболочке тела Циависа полилась кровь. Боль нарушила слияние с духом и повалила магистра на землю. Позабыв про Ави, Амельера метнулась к супругу:
- Цисс… Цисс.. Милый, держись! О Богиня, что с тобой?..
Он был без сознания, но огонь продолжал полыхать. Стена жара рассеялось, и в воздухе запахло жареным.
- Да ты сейчас сам себя… - Почти фальцет вырвался из неё, и она начала колдовать.
Несколько магов, и среди них любимая ученица Дримена – Тишь, возникли за Амельерой, готовые отбиваться от демонических отродий, спешащих заполнить пустое место, ославленное после голема.
Тишь, пусть никогда не говорила этого даже своему учителю, всегда считала стихийных магов истинными магами, лучшими. Она не понимала, как можно управлять всего одной стихией и получать желаемый результат. Но тут её мнение пошатнулось, когда расплавленные и все ещё дышащие жаром кляксы, оставшиеся от голема, стали смертельным зыбучим песком для пеших демонов.
- Внимание! Воздух! – Крикнула Тишь, взмахивая золотистым мечом и указывая на нескольких демонов, стремительно атаковавших их сверху.
- Циавис… - По щекам Амельеры полились слёзы, но они застывали снежинками на её щеках: столь великой сейчас была её синхронизация с духом. Одну руку она держала на полыхающем огнем лбу мужа, а другую на его груди. Со стороны не было видно, что из сосуда магистра льда выходило такое количество холодной энергии, что Ави, стоявшая в полуметре сбоку, сделала неуверенный, полный страха шаг вперед, но тут же остановилась, резко изменившись в лице.
- Ты говорила, что для тебя нет ничего важнее магии. – Голос Ави звучал совсем другим: не детским. Сейчас она звучала как удрученная опытом пожилая женщина с очень тонким голосом. – А сейчас вон выкладываешь всю свою энергию на спасение какого-то человека. Люди…
Амельера её не слышала. Плача, она радовалась тому, что Цисс любил экспериментировать с эликсирами сопротивления огню и что они оказали столь мощное воздействие, дав ей время охладить его, унять жар. Она не заметила, как её кожа, всю жизнь бывшая синевато-белой, стала менять цвет на нормальный, пусть бледноватый, но человеческий. Как её волосы, длинные, синие, окрасились в чёрный.
- Прощай, Амельера Арьеннет. – Наконец услышала бывший маг голос своего уходящего духа. Когда она обернулась, малышка Ави уже растаяла, обратившись в воду, быстро просочившуюся сквозь землю.
Циавис громко вздохнул и закашлял.
Млинес, одетая в одну из многочисленных её монашеских ряс, вышла из целительского отделения больницы Ораны. На дворе стоял тёплый летный день, солнце грело, но не припекало. У выхода её ждали двое: Ора Тоурен, действующая королева республики Орана, и её будущий муж, хотели ли он этого, понимал ли он это, но будущий король республики, Стижиан Ветру. Он держал любимую женщину за руку, и глаза его были чуть влажными, не от слёз, но он радости.
«Она сказал ему» - с облегчением подумала Млинес, но её радость подавили новости, которые она спешила донести этим двум:
- Амельера больше не маг. – Сказала она, опустившись рядом с дочерью на деревянную скамью у высоких дверей больницы. – Нейтрализуя жар Циависа, она выложила всё, что в ней было. Всё, до последней капли. Не знаю, думала ли она об этом в тот момент, но она даже затратила ту энергию, что приходилась на её связь с духом, и цепь разорвалась. Она больше не маг.
Ора сжала свободную руку в кулак и спокойно сказала:
- Не представляю, как она переживёт это. Она всегда говорила, что магия – это её жизнь…
Млинес усмехнулась и с легкой иронией посмотрела на дочь.
- Она – магистр академии, девочка моя. Если она, пусть и неосознанно, приняла решение отдать всю свою силу на спасение мужа… то значит, уже давно не магия являет собой смысл её жизни.
Ора ещё сильнее сжала руку Стижиана, смотревшего в пол.
- Она не скоро придет в себя, - продолжила говорить медиум, - а вот Циавис в норме, и скажу больше, его связь с духом уплотнилась после этого инцидента. Целители позаботились о его ранах. – Она усмехнулась. – Сказали, что присутствие в их отделении Лухса сильно продвинуло развитие магического исцеления. Конечно, кровь они не применяют, говорят, это невозможно, но тысячекратно ускорять регенерацию тела им удается.
- Интересно, за счет чего… - Промямлил монах, хоть и знал, что сейчас не время говорить о научных изысканиях целителей.
- О, всё очень просто, Стижиан. Рада, что ты спросил. – Медиум выудила из внутреннего кармана завернутую в фольгу булочку и откусила добрую её половину. – Они додумались использовать наши методы регенерации. Я говорю о монашеском энергетическим способе подпитки. – Он вздохнула и откусила ещё раз. – Молодое поколение не страдает нехваткой воображения. Для исцеления магов они используют их собственную энергию и направляют её в их тела. Умно, правда?
Оба монаха кивнули. Стижиан отпустил руку Оры, встал со скамьи и спрятал руки в карманы.
- Голубки… - Начала Млинес, проигнорировав острый взгляд дочери. – Вы решили, кто из вас отправится на поиски племени Дэна, а кто - фламмов?
- Да. – Ответил Стижиан. – Одераричи… тот змей, сказал, что где одно племя – там и другое.
Женщины странно посмотрели на него. Не меняя отчужденного выражения лица, монах снял с плеча незамеченную прежде почти плоскую сумку, вынул из неё тонкий, покрытый плотным слоем воска лист и протянул его Млинес. Та спокойно взяла его и стала рассматривать:
- Это договоры?
- Да. Он все же змей и просто отслоил чешую, вот и вышла копия. – Он усмехнулся. – Интересные у вас гены, многоуважаемые королевы.
Ора и Млинес одинаково остро глянули на него:
- Не зли меня, я - могучая ворчливая старуха.
- А я вообще беременна.
Монах словно пугливо развел руками и спрятал копию договора обратно в плоскую сумку.
- Следует собрать отряд. – Млинес встала со скамейки и отошла на пару шагов. – Но прежде, стоит изучить легенды и поверья, надо же хотя бы гипотетически представлять где искать эти два народа.
- Ваш отец об этом позаботился. – В руке Стижиана появилась книга, та самая, которую Ора ему старательно переводила. – Он дал мне изъятую отсюда страницу текста и перевел её. Кстати почерк у него понятнее твоего…
Ора шутливо шлепнула его по ноге.
- Здесь есть название города: Хар-Терр-Крон, что в переводе означает «город кипящей крови». Нет точного описания дороги туда, но…
- Хан-Морта. – Единовременно воскликнули женщины.
- Да, Хан-Морта. Этот тот захолустный городок, где ты нашла медальон Визы. – Ора указала пальцем на свисающее с шеи матери овальнее украшение. – Точнее, его нашел Дримен. Мы с ним там познакомились.
- И какое, хотелось бы мне узнать, отношение этот город имеет к городу фениксов? – Монах развел руками.
- Прямого - не имеет. – Поспешно стала объяснять та. – Но в Хан-Морте существует множество легенд и… тоннель.
Стижиан вопросительно поднял брови.
- Тоннель?
- Да, тоннель. Местные считают, что в них скрыты несметные сокровища, маги вообще ничего не предполагают, а легенды гласят о пламенных воинах, защищающих этот тоннель.
- И ты только сейчас мне об этом говоришь? – Монах с мягкой укоризной глянул на неё.
- Ну это же легенда! Местное поверье!
- Милая, мы живём в мире, где ни одна легенда не рождается просто так. – Мать положила ей руку на плечо.
Ора надула губки словно маленькая девочка и откинулась назад, упираясь в лавку руками.
- Значит, теперь мы знаем откуда стоит начать поиски. – Стижиан хлопнул книгой по ладони.
- Осталось собрать отряд…
- Я не считаю это разумным отправлять целый отряд на поиски магического народа, основываясь на легендах, догадках и ещё древнего существа, личность которого стоило бы вообще скрыть. Тем более в разгар войны. Человек пять, и я среди них.
- Что?! – Ора вскочила с места. – Ты? Зачем тебе туда?
- Ора, я – носитель духа изумрудного феникса, как его прозвали студенты академии. Кому как не мне туда идти…
- Тогда я с тобой!..
- Нет. – В один голос отрезали медиум и Стижиан.
- Но почему?! Как я могу отпустить тебя?..
- Ты королева, Ора. – Млинес усадила дочь на место. – Ты – Синента Дива, ты не можешь в разгар войны взять и исчезнуть.
Та бросила потерянный взгляд на будущего мужа.
- И ты носишь моего ребенка. – Добавил тот, приулыбнувшись. - Я не позволю тебе подвергать себя и его опасности. В Оране любой встанет на твою защиту.
- Но Стижиан!
- Не спорь! – Воскликнул он почти шепотом. – Не надо.
- Я даю своё согласие. – Кивнула Млинес. – Действительно, это - лучший вариант – отправить феникса к фениксам. Тогда отряд себе набирай сам.
Стижиан задумчиво закивал.
Ора снова встала и обняла его. Решая не мешать им, Млинес медленно двинулась прочь от больницы.
- Все будет хорошо. – Принялся монах утешать будущую супругу. – Хуже точно не станет…
- Мне страшно. – Она обняла его ещё сильнее. – Эти демоны… Стиж, какая бы армия им не противостояла, тёмная материя… она проберется и сюда. Их ничто не остановит.
- «Сердце остановит».
- Да где же найти это «сердце»? – В её голосе Стижиан услышал плач. – Это всё так нереально. История нашего рода, этот змей, тёмный маг, Малькольм… Всё это так похоже на сказку.
- Всё будет хорошо. – Повторил он уже с куда большей уверенностью в голосе и опустил руку ей на живот. – Я постараюсь, я сделаю всё что смогу, и все будет хорошо…
Амфитеа докурила крепкую сигару и кинула её в почти полную чашку кофе. Тонкая бумага быстро намокла и пошла ко дну, но измельченные листья табака остались плавать на поверхности.
Этой женщине удавалось оставаться прекрасной в течение долгих лет её жизни, но за последние пару месяцев, с того дня, как Стижиан, сам дрожащий и едва не плачущий, принес ей горькие известия, она сдалась.
Три с лишним года назад, когда Амита в состоянии комы привезли в Орану, она думала, что жизнь её кончилась вместе с жизнью её сына. Ей потребовалось немало времени и сил, чтобы перебороть себя и принять это, продолжить жить и заниматься своей работой. Что ей и удалось. Но потом…
Потом Амит очнулся. Очнулся на каких-то пару недель, но он был здесь! Он был с ней! Её сын, прекрасный молодой юноша, медиум, второй из известных миру. Силён, талантлив, умён и прекрасен. Её мальчик. И его снова не стало. И вот это, второе осознание его кончины, она не смогла одолеть.
Амит завещал оставленное ему состояние своего лучшего другу и вечному сопернику, человеку, бывшему ему почти родным братом - Стижиану. Амит не сказал матери о своем решении, ведь он, должно быть, знал, что кончина его близка. Когда Её Величество Синента Дива собственной персоной появилась в стенах дома Лоури и сообщила Амфитее о подписанном Амитом завещании, она даже обрадовалась. Но этого счастья не хватило на долго. Она сдалась. Она сломалась.
- Матта Лоури, - к ней подошел юный слуга и хотел что-то сказать, но не успел.
- Плесни мне ещё. – Приказала она ему совсем не трезвым тоном. – Вон той бурды, она вроде крепче этой. Давай-давай!
- Матта Лоури, к вам пришли… - Неуверенны и будто провинившимся голосом пробубнил юноша, продолжая мять в руках подол фартука.
Амфитеа странно посмотрела на него: стекленеющие от хмеля глаза всегда казались юнцу странными, и удивленно приподняла брови.
- Кому это я интересно нужна?
- Это женщина лет двадцати пяти, шатенка… Родом точно не из Ораны. Она не представилась, но сказала, что дело очень срочное.
- Ох-ох, - закряхтела та, вставая со стула, - ну пошли посмотрим, что у неё за важное дело.
Слуга протянул матте Лоури руку, но та оттолкнула её, словно приняла простую вежливость за оскорбление. Несмотря на нетрезвость, она шла ровно, с прямой осанкой и удивительной прекрасной походкой, прославившей её в своё время как одну из самых прекрасных женщин Ораны.
Когда Амфитеа вошла в гостиную, Стижиан спускался по лестнице, застёгивая пуговицу на рукаве пиджака. Он хотел было поздороваться, но поняв в каком состоянии пребывает хозяйка дома, совсем забыл об этом.
У одного из нескольких полотен, на котором был изображен животрепещущий пейзаж, безвкусный, по мнению Стижиана, стояла та самая шатенка. Монах не знал о её прибытии и был удивлен увидеть в знатном доме девушку такого вида. Примерно его возраста, она была чуть пухлой, с милыми розовыми щеками и большими карими глазами, одетая в простое коричневое платье. Строение её тела выдавало в ней человека занимающегося ручным трудом.
Завидев Амфитею, она несколько нелепо поклонилась ей, но раньше, чем успела обратиться, Стижиан нарушил тишину в гостиной:
- Вы обдумали моё предложение, матта Лоури? – Он остановился в паре метров от неё, у лестницы.
- Я уже говорила, что старовата для подобной авантюры, но мне приятно, что ты в первую очередь вспомнил обо мне…
- А о ком же ещё, госпожа Амфитеа? Мы отправляемся в неизведанные земли и такой специалист как вы нужен нам. Археолог, историк, знающий древние языки и могущий едва ли не на ходу расшифровывать неизвестные.
- Стижиан… - Усмехнулась та. – Мне лестны твои слова, но…
- Вы Во-Сен Стижиан Ветру? – Подала голос шатенка, и когда оба хозяина дома Лоури повернулись к ней, её глаза горели огнём восхищения. – Амит писал мне о вас. Говорил, вы по праву сильнейший монах в истории.
Монах так удивился упоминанию друга, что сразу не нашелся что ответить.
- Меня зовут Селин Мальватто, - она снова нелепо поклонилась, - я… я очень давно дружу с Амитом.
Амфитеа с трудом сдержалась, чтобы не разреветься сразу. Её глаза взмокли и чуть покраснели, но она совладала с порывом эмоций.
- Я никогда не слышал о вас. – Честно признался Стижиан, почувствовав, что его ноги стали чуть ватными. – А я…
- Вы жили с ним в одной келье, я знаю. – Улыбнулась Селин. – Я… Мы держали нашу дружбу в тайне. Я… была… с ним в отношениях, ещё когда Амит учился в монастыре.
- О… Значит, у него все же была девушка. – Усмехнулся монах, стараясь превратить это в шутку.
- Можно и так сказать. Устав монастыря не запрещал иметь отношения… просто они должны были… быть иными. – Её щеки розовели, она смущалась говорить об этом.
Глядя на неё, Стижиан немало удивился. Не только тому, что у Амита вообще была девушка, но и тому, какая она. Ещё до инцидента с наказанием, он был уверен, что знает его как облупленного, а после всего что было потом - и подавно, но он никогда бы не подумал, что другу-медиуму нравятся тихие, боящиеся сказать лишнее слово серые мышки.
- После того, как он уехал, он мне писал два раза в год. В сентябре, в мой день рождения, и в новый год, двадцать четвертого марта. И так на протяжении почти пятнадцати лет, но… Три с половиной года назад я не получила своего письма. – Теперь и в её голосе звучала слеза. – Поначалу я решила, что Амит наконец нашел свою возлюбленную и позабыл обо мне, но потом пронеслась весть о том что второй медиум впал в кому после неких таинственных событий.
Стижиан положил руку на плечо Амфитеи и понял, что она дрожит от беззвучных слёз.
- Я простилась с ним, ведь всегда знала, что быть монахом – это очень опасно, и тем более медиумом… - Селин сжала ладони в кулачки и резко расслабила их. – Но две недели назад я получила вот это. – Она запустила руку в небольшую кожаную коричневую сумку, что свисала у неё с плеча, и вынула оттуда конверт. – Я тут же стала собирать деньги? чтобы добраться до столицы, - и протянула конверт Амфитее, - и показать вам это.
Та сразу не поняла, или не могла понять, что же это за конверт и почему эта женщина протягивает его ей, если это её письмо. Стижиан понял, и сердце его словно попало в ледяную метель.
Твёрдой рукой, какая и должна быть у археолога, Амфитеа раскрыла вскрытый конверт и как только увидела почерк, её ноги покосили, и она едва не упала на пол, подхваченная сильными руками Стижиана.
Идеальными четкими ровными буквами, словно отпечатанными на станке, в письме было написано:
«Моя дорогая Селин! Как приятно помнить о тебе и писать очередное письмо.
Поздравляю с рождением второй дочери! Керли – очень красиво имя, но мне оно совершенно не нравится.
Хочу сказать, что дела у меня идут отнюдь не так хорошо, как мне бы того хотелось. Все же медиумическая сила способна свести меня сума. Но я готов трудиться во благо народа Ораны и справиться с моей головной болью. Обязательно наведаюсь к вам, едва выдастся случай.
Я не знаю, что писать тебе, моя дорогая Селин, и не уверен, что могу написать то, что хотелось бы. Быть может, и скорее всего, это последнее, что я могу тебе написать. Прими эту вещь и делай с ней то, что посчитаешь нужным.
Я все ещё люблю тебя,
Сен-Ин Амит Лоури»
- Этот почерк я ни с чьим не спутаю. Хотелось бы мне знать, когда он написал это письмо… - Женщина держалась хорошо, но была готова вот-вот расплакаться.
Амфитеа улыбнулась кончиками губ и провела подушечками пальцев по безупречно ровным надписям.
- Он пришел в себя полтора месяца назад. – Крупные бусины слёз потекли по её щекам. – Но после… Возможно, тогда он и написал вам это, Селин…
Стижиан взял из рук Амфитеи конверт и перевернул его, чтобы содержимое вывалилось на ладонь. С тихим шорохом, в руку опустился медальон. Он представлял собой кольцо, в которое были вписаны ещё два, и в точке их пересечения находился небольшой камешек.
Амфитеа умилилась тому, что этот её подарок он передал любимой женщине, но судя по взгляду Стижиана, он не разделял её чувств. Его взгляд обострился словно лезвие, брови сгустились, а глаза заметались от конверта к письму и к медальону.
- Невозможно. – Холодно сказал он, сам не зная, к чему вести этот разговор. – Невозможно чтобы он написал это когда вышел из комы. Этот медальон… - Он чуть прикусил нижнюю губу. – Он носил его вплоть до… Он был с ним в пустыне. Уже когда мы пересекали Кор-Неиль. Амит не снимал этот медальон с руки.
Амфитеа перестала дрожать и кинула на монаха полный растерянности взгляд.
- И Амит придурок. – Стижиан сжал медальон в ладони. – Пусть земля ему будет пухом. Я думаю, вы, Селин, получали письма совсем другие. Он писал по-другому. Почерк точно его, но слова. Слишком… всё не так. – Он резко глянул на женщину принесшую письмо. – Забирайте дочерей и уезжайте из вашего родного города.
- Что?! – Она едва не подпрыгнула на месте. – С чего это?.. Зачем?..
- Считайте это интуицией. Уезжайте, иначе случится что-то очень плохое…
- Что вы несёте, Во-Сен? – Она резко выхватила из рук Амфитеи письмо и попятилась. – Амит умер! Если вы говорите, что он приходил в себя, значит, тогда он и написал мне письмо! Что за опасность?! Кому нужно наше захолустье! – Её глаза наполнились слезами. Она развернулась на каблуках и пошла прочь. Остановившись у дверей, которые уже открыл слуга, она обернулась и сказала. – Я надеялась что матта Лоури будет рада увидеть это письмо. Он очень любил вас. – И она ушла.
Амфитеа проводила её взглядом и обратила свой взор на Стижиана:
- Может ты обознался? И на нём не было этой вещицы в пустыне? Это же невозможно…
- Пятнадцать лет назад я бы сказал, что существование фениксов невозможно, но завтра мы отправляемся на их поиски, точно зная, что это народ есть. – Он резко сменил тему, выдавливая мысли о друге из своей головы. - Собирайтесь, матта Лоури, мы выдвигаемся завтра утром. И не вынуждайте меня издавать приказ о вашем отправлении с нами. Пока что я прошу. – Эти слова звучали как скрежет метала по стеклу. Монах выходил из себя, но даже себе не мог объяснить почему. – Мы живем в мире, где любая глупая гипотеза может оказаться истиной. Я - тому живое подтверждение. И если есть ничтожный шанс того, что Амит действительно написал это письмо уже после события в пустыне Кор-Нериль… То это уже не Амит.
Он спрятал медальон в карман и вышел из поместья.
Глава третья.
Город кипящей крови.
- Хан-Морта. – Звонко произнесла Лекса, сбросив сумку с оборудованием на землю и потянувшись. Её спина не затекла, но ей всегда было приятно делать это. – Это - последний из существующих на карте городов этой долины. Дальше мы идем вслепую. – Она обернулась и окинула взглядом их небольшой отряд. – Мы остановимся в городе?
- Да. – Стижиан взял и её сумку, несмотря на то, что и так нёс две. – Нужно разузнать о тоннеле, который мы ищем. Это здесь ведь Дримен впервые дошел до нуля?
- Да. – Кивнула искусный кузнец. – Может, я и кристалл последний смогу найти.
- Кристалл?
- Да. Камни анитеи. Ну, знаешь, они используются для возведения барьера, снимающего магическую защиту с любого объекта, который этот барьер пересечет. Они являются приемниками магического сигнала и трансформируют его в глушитель. Мощность зависит от объема сосуда мага. – Лекса хмыкнула и убрала настырную кудряшку за ухо. – Знаете, - она повернулась к Пейману, Амфитее, Нею и Сизу, - технология создания этих кристаллов считалась потерянной, но я воспроизвела её! И здесь Дримен провёл полевые испытания…
- И чуть не помер. – Ухмыляясь добавил монах, шагая вперед.
- Это - малоинтересные детали! Большая беда заключается в том, что из семи камней он привез только шесть, а они работают только в круге!
- Ты хорошо разбираешься в теории общей магии, - послышался сзади голос Пеймана.
- Моя клиентура – маги. Я же создаю магические артефакты на заказ, индивидуально для каждого мага. Разумеется, я должна разбиратсья в магии!
- Стойте! – Возник никому не знакомый мужской голос со стороны города, и навстречу отряду вышли трое стражей города, одетые в рыжеватые доспехи. Они носили на поясах мечи, но за спинами поблескивали ружья. – Кто вы такие? – Спросил тот из них, что шёл впереди, а чуть позже посмотрел в глаза Стижиану, шедшему во главе отряда, и отпрянул назад. Незамедлительно схватившись за ружье, он прицелился в голову монаха и выстрелил.
Стижиану хватило реакции, что поймать пулю, и ума, чтобы понять причину такого приветствия стражей. Дело не только в том, что глаза Стижиана походили на демонические, плохо скрытые демонические, но и в том, что ещё два члена отряда выглядели более чем необыкновенно.
Пейман, как и положено монаху, пусть он и не прошел полный курс обучения в монтерском монастыре, был одет в монашеский плащ. В его внешности, не считая только что возникшего испуга, не было ничего экстраординарного. Лекса и Амфитеа, помимо своей абсолютно разной красоты, тоже не выглядели пугающими. Напротив, они походили на двух солидных ученых специалистов, коими и являлись. Другое дело – пара, шедшая в хвосте их скромного отряда. Ней и Сизу.
Ней – высокий стройный мужчина с бледными, словно выцветшими рыжими волосами. На нем не было оружия, только за спиной он держал одну из сумок с оборудованием, которой нагрузила его Амфитеа. Ужас и опаску стража вызвала его кожа. Вся правая сторона тела: лицо, шея, правая рука, туловище и ногу - всё покрывал сбитый, но четкий и яркий объемных рисунок из толстых линий. Словно сквозь его тело проросло дерево и его ветви так и норовили прорвать кожу и выбиться наружу.
Его спутницей была женщина, выглядевшая чуть менее удивительно, чем он. Волосы Сизу были того же выцветшего цвета что у Нея, но кожа – чистая и белая. На её спине висел длинный вытянутый лук и колчан с полусотней стрел, что уже было необычным ввиду того, что ружья перестали быть труднодоступным дорогим оружием, и луками уже никто не пользовался. Она была высокой и стройной, и несмотря на то, что её телосложение выдавало в ней стрелка, глаза её были перевязаны лоскутом сложенной черной ткани.
Стижиан махнул рукой, и пуля отлетела в бок, словно ею не стреляли, а просто швырнули. Пока страж пытался понять, что произошло, монах оглянул своих спутников и увидел страх в их глазах, кроме, конечно, необычной парочки.
- Погоди, - сказал своему сослуживцу другой страж, положив руку на дуло его ружья, - я помню вас, вы – Дримен Перферо?
Глаза Лексы загорелись огнем гордости, а Стижиан только прыснул и замотал головой из стороны в сторону:
- Я – Стижиан Ветру, монтерский монах и по совместительству старший брат Дримена. Мы с ним очень похожи, вы не первый, кто путает нас. Мы здесь по приказу Её Величества.
Тот из стражей, что стрелял, потупил взгляд, но вместо паники или тонны извинений опустился на одно колено, в знак смирения.
- Вам стоит быть более сдержанным, страж. – Сказала ему Амфитеа спокойно.
- Мы можем войти в город? – Спросил Стижиан, предугадывая ответ.
- Могу я спросить, по какому делу?
- Это мы будем обсуждать лично с главой города.
- Не каждый день к нам заглядывают такие знаменитости.
Марко Оквальт потёр руки и встал с кресла, едва Стижиан и вся его свита, перекусив и отдохнув, вошла в его кабинет. Страж предупредил главу об их визите и приставил к нему охрану из пяти стражей, что было лишним даже по мнению самого Марко.
- У вас есть ко мне дело? С тех пор как ваш брат освободил добрую половину города, а ваши собратья очистили эту землю, жизнь здесь стала куда лучше. Мой низкий им поклон за это. В особенности магистру Перферо.
- Я обязательно передам ему. – Вмешалась в разговор Лекса.
- Могу я узнать ваше имя? – Марко был чересчур любезен.
- Меня зовут Лекса Перферо, я жена упомянутого вами мага. – Она не менее любезно поклонилась.
- Мы давно не получали вестей из центра, и вообще давно не получали вестей. Поставка продовольствия осуществляется лишь раз в месяц, и до того мы едва ли можем узнать о происходящем в стране. – Марко обошел вокруг стола и облокотился об него. – Так с чем вы пожаловали в наш захолустный городок?
- С вестями о войне. – Стижиан поставил ноги на ширину плеч и расправил спину.
Марко не сразу смог принять новость, включающую столь страшное слово, но он держался молодцом и попросил монаха рассказать подробнее, и тот поведал ему о Южной Полосе и о бесчисленной демонической орде, лишенной главаря и цели, которая ведома лишь магическим голодом и жаждой осквернить как можно больше душ.
- Вы рассказываете, а мне думается, словно это не демоны, а нежить.
- По сути, так оно и есть. Только эти создания обладают такой разрушительно силой, какой не владеет никакая нежить. – Монах сделал небольшую паузу, дав Марко время осмыслить выслушанное. – Вы можете не волноваться о безопасности Хан-Морты. Пока. Один… - Он пытался подобрать одно слово, которое могло бы охарактеризовать Вильмута. – Один удивительный маг возвёл барьер, тянущийся от Южной Полосы вплоть до моря Сайланте. Этот барьер слепит демонов, и за ним они не видят души людей. Эта орда движется только по одному направлению: к Оране.
- И значит, вы пришли рекрутировать стражей Хан-Морты? У нас их не так много…
- Нет, - Стижиан закачал головой из стороны в сторону, - нет. Стражи славятся своей боевой силой, своим умом, но они не принимают участия в боевых действиях на юге. Все находившиеся по направлению Ораны стражи задействованы в эвакуации населения. Каждый день линия фронта смещается на север, и чтобы не повторились события Грана, людей необходимо эвакуировать.
Марко понятия не имел, что произошло с городом Гран, но одной интонации прославленного на всю страну монаха ему хватило, чтобы понять всю серьезность ситуации.
- Кто же сдерживает это нашествие? – Спросил он. – Монахи?
- Маги. Порядка сорока семи тысяч магов живы на данный момент и все их силы направлены на сдерживание демонов. Но многие из магов юны и неопытны, они находятся в резерве и проходят скорое обучение, минуя детали и тонкости, что делает их не менее опасными, чем сами демоны.
- Не преувеличивай. – Кинула через плечо Амфитеа, разглядывая высокую картину на стене.
- Так или иначе, они не смогут сдерживать демонов вечно. Ваше сравнение с нежитью было точным, но есть одна большая разница. – Монах вздохнул полной грудью и резко выпустил воздух. – Монахи могут рассеивать и негатив, и так называемую тёмную материю. Но у этой тени есть одна деталь…: её объем конечен. И сколько бы демонов ни уничтожили маги, сколько бы тени не рассеивали монахи, материя вернется в свой первоначальный вид и снова станет плодить демонов. Каждый убитый на поле боя вскоре поднимается обращенным. Если бы стражи, или какие другие военные силы, отличные от магов, были привлечены, они бы обратились будучи ещё живыми. Негатив… Негатива на поле боя всегда более чем достаточно, и именно он провоцирует обращение и усиливает демоническое безумие.
Марко нахмурился, не до конца понимая всего сказанного. Всё же, он уже очень давно не покидал город и большую часть того, что знал и чему был обучен, получил от отца или из библиотечных книг. Тем, на которые говорил Во-Сен, в этих книгах не было
- А как же монахи? – Встрепенулся он, хотя сам не понял с чего вдруг.
- Монахи – не борцы с демонами. Учение сияния, которым мы владеем, не способно проникнуть в созданный тенью сосуд и разрушить его. Без прямого воздействия сиянием, мы – просто рукопашные бойцы. – Стижиан отвел взгляд в сторону. – Есть ещё одна школа, - он подумал о Храме Северной Звезды, - её выпускники могли бы, но та школа была… своего рода секретной, о ней знают единицы, и как связаться с её выпускниками – я понятия не имею.
- А откуда ж вы знаете о ней, если она секретная? – Марко усмехнулся, пытаясь разрешить атмосферу в помещении, где напряжение шло именно от него.
- Я в ней учился. – Стижиан как-то странно улыбнулся и перехватил руки за спиной, взявшись за локти.
- Этим наверняка занимается Тео. – Встрял в паузу разговора Пейман. – Он же последний настоятель монтерского монастыря…
- Скорее Млинес. – Поправил его Стижиан, не обернувшись.
Марко сжал ладонью край стола, решив, что детали и частности всего выслушанного будет обдумывать позднее, и снова посмотрел на монаха:
- Тогда все же я хочу услышать ответ на мой вопрос, что вам… как минимум троим небезызвестным людям нужно в нашем далёком городе?
- Мы ищем дорогу в города народов дэна и фламмов.
Марко медленно моргнул, но уже мгновением позже прикрывал рот, в попытках скрыть пробивающих его беззвучный смех.
- Вас привели сюда легенды? – Он выставил палец и указал им куда-то в окно, что за его спиной. – Легенды и слухи о том тоннеле? Всё это бредни, не более чем. Живи мы под боком двух столь могучих народов, едва ли в этом городке всё было так, как оно есть. Я не говорю о том, что само существование этих народов – не более чем сказка, которую каждому из нас мамы читают в детстве.
- Из надежного источника нам известно, что существование двух народов огня – это факт. – Спокойно проговорил монах. – Вы же всю жизнь провели в этом городе, изучали его историю и, наверняка, сказки. Вы можете объяснить, почему положено считать, что дорога к этим народам пролегает через тот самый тоннель именно в вашем городе? Мало ли что ли шахтёрских поселений с заброшенными тоннелями, но почему-то именно ваш укутан не одной дюжиной сказок и легенд.
Глава города набрал в грудь воздуха и приоткрыл рот, громко цокнув, но пока ничего не сказал, пытаясь понять с чего лучше начать. Он действительно изучал историю и фольклор своего небольшого города, но никогда не пытался воспринять всерьез все эти предания и сказания. А сейчас, судя по наряженным лицам собравшихся, от него требовались самые правдоподобные элементы этих историй, рассказанных ему отцом.
- Недалеко отсюда, - начал он, - в полусотне километров, есть каньон. Для нас – это, пусть неофициально, но запретная территория. Там нет опасных животных, демонов или чего ещё, там есть только каньон, тянущийся далеко-далеко вперед. Одно время даже говорили, что он тянется до пустыни Неиль…
- Нериль. – Поправил его монах, налив себе стакан холодной воды. – Продолжайте.
- Этот каньон черного цвета. И это не цвет почвы. Чуть севернее нас идут смешанные земли, которые постепенно переходят в пустыню. Это выжженная земля, такая же, как и в пустыне что южнее нас, только её годами оплавляло солнце, а каньон… весь черного цвета, и он огромен. Он глубокий, широкий и бесконечно длинный. И он прожжен до черни. Это первая предпосылка к теории о том, что именно наш город – последний перед городами народов огня. Вторая… - Он снова задумался, уставившись в рисунок на потолке. – Это сами наши шахты. Точнее, они ими раньше были. Сейчас там слишком опасно и мы уже не можем добывать риалрон. Уже две сотни лет не можем. – Марко приложил палец ко рту и чуть прикусил его. – В четыреста тридцать девятом году наш город достиг пика своего расцвета. Объем добычи риалрона был самым большим в стране, планировалось даже проложить железную дорогу до порта… Но тогдашнему главе нашего города показалось, что можно многократно увеличить добычу риалрона расширив шахты не в ширь, а вглубь. Разумеется, технологии того времени позволяли не так много как сейчас и расширение занимало много времени и рабочей силы, и лишь два года спустя удалось создать новый тоннель… И вот дальше начинается сплошная мифология. Говорили, что когда создавался последний участок тоннеля, строители, дробя очередной пласт земли, наткнулись на природный естественный тоннель, но… он не был ни каменным, ни земляным. Поговаривали, что он был выложен из риалрона. Сплошной белый сияющий камень… Но едва они увидели его, тоннель охватило белое, как сам риалрон, сияющее кристальное пламя. Шахту завалило.
- Это могла быть оптическая иллюзия, - стала размышлять вслух Лекса, - это мог быть просто очень крупный камень. Или не камень вовсе. Вполне возможно, что в том тоннеле находился горючий газ под давлением. Он вполне мог вызывать галлюцинации. Одной искры хватило бы для взрыва…
- Да, строители пришли примерно к такому же выводу - он вполне рационален и логичен, но есть одно «но». – Марко сжал губы. – Все, кто был в шахте, даже те, кто был далёк от места взрыва, слышали грохот. Буквально за мгновение до взрыва. И это был не просто грохот, это был рык невероятного чудовища.
Глаза старосты горели огнем, словно он сам всё это видел и верил в это. Чтобы Марко там не говорил, глядя на него, Стижиан пришел к выводу, что ему хотелось верить в существование народа огня и что все эти легенды, что он читал и слушал, - правда.
- Полсотни лет спустя, когда волнения улеглись, шахту пытались восстановить. Во время восстановительных работ погибло около сотни человек. Полвека назад мой отец снова предпринял попытку восстановить работу шахты, и был даже восстановлен главный тоннель… Через три месяца после начал работ в шахте случилась резня. Никто не выжил, и мы оставили попытки восстановить шахту.
- Почему вы не обратились за помощью в академию магии? – Этот вопрос первым возник в голове Лексы.
- В таких городах, как наш, никто никогда не обратится за помощью в академию. Те события, в которых участвовал ваш муж – исключение. Редкое исключение. Я по-прежнему не верю, что прочие маги так же чисты душой, как и он…
- О, поверьте мне, он не чист душой. – Хмыкнула женщина. – Он убил людей едва ли меньше, чем демонов.
Марко замер и чуть побледнел, уставившись на неё.
- Он был слеп, помните? Его закрытые глаза позволяли ему видеть демоном или даже следы демонов. Эти следы или остатки могли обратить в демонов или во что-то более отвратительное любого, кто помечен. Он никогда не рисковал и уничтожал всех, на ком были следы магии демонов. Но вы правы, он отличается от других магов. Он не убивает из-за эмоциональных порывов или по зову гордости. – Она говорила вдохновенно, но осеклась. – По крайней мере, так он мне говорил.
- Нашла. – Прервала этот бессмысленный монолог Амфитеа, уже забравшаяся на стол, где стояли вазы, книги и чернила. Она стояла на носочках, вытянув вверх руку, указывая ею на какую-то точку на картине.
Марко был потрясен столь непристойным поведением такой приличной женщины, а свита Стижиана, как и он сам, непроизвольно сделали несколько шагов к картине.
На картине, нарисованной тусклыми красками, на бежевом фоне была изображена обнаженная женщина. Её тело было вырисовывалось от силы десятком жирных черно-серых линий, цвет кожи был равномерно монотонным. Лицо словно бы перекошенное, но не выглядящее уродливым или отвратительным, даже напротив, оно оказалось много привлекательнее прочих частей тела. Словно прикрывая свою наготу, она стояла повернув ноги чуть на бок и прикрывала рукой бледно-персиковую грудь, в то время как вторая её рука была бесстыже забрана за голову.
Лишь приглядевшись, Стижиан смог увидеть, что на достаточно стройной фигуре женщины выделялся небольшой, круглый, оттянутый к низу живот.
- Чьё это полотно? – Спросил монах у Марко.
- Не знаю. Никто не знает. Оно висело здесь всегда…
- Смотрите, - Амфитеа отодвинула ногой вазу к краю стола, - видите, по углам фон чуть светлеет? Издали кажется, что это просто… элемент рисунка, но это не просто мазки - это нечто похожее на письмена. Я сталкивалась с ними пару раз… в далёких друг от друга городах, но разобрать их не могу. Это просто каракули.
Стижиан подошел вплотную и присмотрелся. Из внутреннего кармана плаща он вынул книгу, ту самую книгу, что ему дала Ора, её копия с переводом лежали в сумке, и открыл случайную страницу.
- Где ты взял это? – Чуть ли не захлебываясь воздухом воскликнула Амфитеа.
- Королева подарила. Сравните.
Та кивнула плечами и присмотрелась к едва видным на светлом фоне каракулям.
- Это могут быть те же письмена, а могут быть детские каракули. Я не представляю возможным их дешифровку.
- Ора может их читать. И Млинес тоже. – Потише, почти шепотом сказал Стижиан.
- Думаешь, это язык змей?
- Я не думаю, я уверен. В этой книжке, - он помахал ею в воздухе, - описаны фениксы. Нет-нет, не их культура и история, - монах поскорее принялся объясняться, раньше, чем жажда знаний, пламенем вспыхнувшая в глазах Амфитеи, поглотила и его, - только принципы и схемы обучения фениксов как магов. Или вроде того, я не всё смог понять.
- Но причем здесь змеи? – Спросила Лекса, у которой слух, судя по всему, был как у летучей мыши. – Разве змеи не относятся к стихии тверди?
- Не будем об этом, знатоки, потом спросите у Оры. Я что хочу показать. Смотрите. – Она снова поднялась на цыпочки и указала на единственный, выглядывающий из под волос, глаз женщины на картине. – Ничего не напоминает?
Все молча покачали головой из стороны в сторону. Стижиан пробежал глазами по кругу, точнее по двум кругам этого нарисованного глаза, и тут его осенило. Он торопливо зашарил по карманам и из одного из них извлёк тот самый медальон, что Амфитеа подарила Амиту.
- Да, - улыбнулась Амфитеа, - это древний знак Ораны. А это, - не касаясь, она провела пальцами по контурам ближней груди нарисованной женщины, - по-видимому море Сайланте. Не смотрите на меня так, я пришла к такому выводу исходя из этих линий, - она указала на едва видные черные черты, расходящиеся в разные стороны от глаза и груди, - это, похоже, реки, что впадают в море и окружают Орану. Это карта. – В заключении сказала она, кивая самой себе. – Но…
- Очень старая карта. – сказала Лекса. – Я не вижу и намека на расщелину.
- Да, нет Бактикской расщелины, - согласилась Амфитеа, - но вот это место, - она указала на жирно нарисованный пупок на круглом животе, - это Хан-Морта. Если моя теория верна, и мне всё это не померещилось и это действительно зашифрованная старая карта Ораны, то здесь должен быть изображен путь до искомого нами поселения фениксов, но я его не вижу. Здесь, - она указала пальцем на зону ниже пупка, - ничего нет, просто краска.
Сизу нахмурила брови, что было видно даже сквозь повязку, скрывающую глаза, и чуть повернула голову к Нею. Тот сразу понял, чего хочет женщина.
- У вас есть мел? – Спросил он у Марко, чему тот очень удивился.
Пожав плечами, глава города подошел к одному из нескольких шкафов, уставленных всяческими документами в разных папках, и перерыл три из них, прежде чем смог найти небольшой картонный ящичек, в котором лежали длинные пыльные куски белого мела. Он протянул его Нею и тут же одернул руку, испуганный уродским рисунком его кожи.
Мужчина спокойно вынул один из мелков из коробки и протянул его Сизу. Та нащупала его, взяла и устремилась к картине. Взобравшись на стол, при этом не уронив с него ни одного предмета, она встала на колени и стала водить мелком по картине, но из-за её спины никто пока не мог увидеть что же она там рисовала.
В мгновение разгневавшись, Марко открыл было рот, чтобы выразить своё недовольство таким поведением и напомнить, что эта картина бесценна, но был остановлен небрежным жестом руки Амфитеи, краем глаза видевшей, что там рисует Сизу.
Слепой стрелок внезапно остановилась и убрала мел от картины, и когда она опустилась и сошла со стола, самый известный в Оране историк и археолог высказала:
- Не знаю, как ты это сделала, но это похоже на правду.
От пупка изображенной на картине женщины шла белая линия, расходящаяся на множество других. Линии виляли и множились, походя на рисованную луковицу, и в конечном итоге снова сливались в одну.
- Выдвигаемся через два часа. – Сказал Стижиан, положив руку на плечо Сизу. Та очень удивилась этому полному признания прикосновению. – Амфитеа, вы сможете сделать точную копию этой схемы?
Та кивнула, не отрывая взгляда от картины.
- Как вы это сделали? – Ахнула Лекса, обращаясь к слепой.
- Она видит линии магии, так же, как и Дримен. – Ответил за неё Хриплым голосом Ней. – По-видимому, годы не смогли стереть эти следы, она их просто обвела.
- Вы сможете проводить нас до входа в шахты? – Спросил Стижиан у Марко, но в глазах того виднелась злоба, которой монах не видел причины.
- Я не пущу вас в наши шахты. – Зло процедил он сквозь зубы. – Когда в последний раз кто-то входил в них, добрую половину города уничтожило, и погибло очень много людей! Я не позволю вам рисковать жизнями горожан, будь это по приказу королевы или хоть самой Богини! Не позволю.
Стижиан устало вздохнул и кивнул остальным, чтобы они начинали готовиться к выходу. Когда те покинули комнату, и в ней остались только Амфитеа, перерисовывающая схему в свой блокнот, и Стижиан с Марко, монах повернулся к нему и сказал:
- Вы понимаете, что барьер, не дающий демонам идти на запад, рано или поздно рухнет? Маги тоже не бессмертны, и уже очень скоро, как ни трудно мне это признавать, и их линия обороны падет. У Ораны нет другой армии, способной противостоять этому нашествию. Рано или поздно, а поздно – это, по мнению аналитиков, где-то через полгода при самом позитивном раскладе, эта бесчисленная орда доберется и досюда. И бежать уже будет некуда. Погибнут все.
- Прекратите меня запугивать. – Голос Марко стал ещё более гневным и оскорблённым.
- Я не запугиваю, я констатирую факт. И к тому же, - его голос резко сменился с давящего и наступающего на расслабленный, - туда отправляюсь и я. А я, осмелюсь напомнить, сильнейший в истории монах…
- Монахи могут бороться только с нежитью. – Марко тоже перестал давить.
- Монахи монтерского учения - да. Но я учился кое-где ещё. – Стижиан улыбнулся, и ему в голову пришла не самая лучшая, но удобная, если смотреть с самого пессимистичного ракурса, идея. – Взорвите проход через час после того, как мы войдем. И не жалейте взрывчатки. Пусть шахту завалит всю. Так вы сможете обезопасить город в случае нашего провала.
Глаза Марко едва не полезли на лоб.
- Но… в таком случае вы не сможете вернуться. А если вы ошиблись?.. Тогда…
- Мой брат, вы его помните, Дримен, он сражается на фронте с первого дня восстания демонов. Каждый раз, когда армия магов делает шаг к Оране, они отодвигают передвигают невозврата. За ним Орана, и под его ответственностью, как ректора Академии Магии и как придворного мага, все, кого он повел за собой в бой. Уж я смогу как-нибудь позаботиться о пятерых людях из моего маленького отряда.
Марко замялся, понимая, что он принимает одно из самых важных решений в своей жизни. Ему было предложено завалить шахту и закрыть проход за будущим королём, да-да, слухи дошли даже досюда, а так же бросить на произвол судьбы известнейшего археолога и жену человека, которому город Хан-Морта обязан всем.
- Хорошо. – Теперь голос старосты дрожал, но он старался с этим бороться. – Хорошо… - Они пожали друг другу руки.
Те немногие, кто не был занят работой в полдень в среду, вышли из своих домов, на балконы, на улицы, и, перешептываясь и восклицая, наблюдали за небольшим отрядом, двигающимся в дальнюю часть города, что упиралась в высокий крутой холм.
То, что увидели гости из Ораны, совсем не походило на шахту, или даже на заброшенную шахту. Это место больше напоминало свалку металлолома, где перекошенные и сломанные телеги валялись тут и там, обломки проржавевшего оборудования уже обросли местным красноватым мхом, балки и строительный мусор лежали сваленные в большие и маленькие кучи.
Грязь, пыль и мусор.
- Моя излюбленная рабочая атмосфера. – Одновременно произнесли Амфитеа и Лекса, после чего переглянулись и засмеялись во весь голос.
- Вы уверенны, что нам стоит туда идти?.. – Пейман немало волновался.
- Да. – Ответил Марко, вслед за которым шли несколько крепких, разношерстных с виду мужчин в одинаковой рабочей одежде. Они несли несколько ящиков с взрывчаткой. – Потребуется время, чтобы мы смогли проложить вам путь до входа. – Сказал он, обращаясь к Стижиану. – Я дам вам ровно час с момента, как вы войдете.
- Да, - кивнул тот, - как мы и договаривались.
- О чем вы?.. – Спросила было Лекса, но потом увидела, что рабочие несли в ящиках. На мгновение она испугалась, но глянув на полное уверенности лицо Амфитеи, её страх ушел. – Понятно. А сколько времени займет разобрать завал-О-БОГИНЯ!
Лекса заверещала и попятилась назад, спиной натолкнувшись на Нея, который, увидев, от чего закричала кузнец, тут же принял боевую стойку.
Почти черная, густая тень Стижиана поднялась в воздух, стала обретать иную форму, форму человека в мантии, и объем. Уже через пару мгновений, раньше, чем собравшиеся успели хотя бы предположить, что же это, перед ними возник Вильмут собственной персоной.
- Ой! – Воскликнул он, щурясь. – Жарко у вас тут. Но я к счастью ненадолго. Привет пернатый! – Обратился он к Стижиану, но до того так и не дошло, что Вильмут говорил о духе феникса в нём.
- Что вы здесь делаете? – Монах несказанно удивился появлению темного мага.
Вместо ответа, Вильмут поднял указательный палец вверх, как бы говоря «сейчас-сейчас, секундочку», и опустил руку в собственную тень, потому как тень Стижиана уже была занята им и исчезла. Его кисть пропала в неплотной черноте, но тут же стала возвращаться, вытаскивая след за собой черноволосого тонкого мужчину в лёгком красноватом плаще.
- Циавис?! – В один голос воскликну все, кто его узнал.
- Ч-что это за?..- Глаза Пеймана едва не выпрыгнули из орбит.
- Он очень хотел отправиться с вами. – Объяснил Вильмут, опуская магистра огня на землю. – Его сосуд после ранения пошел трещинами, так что колдовать он сейчас нормально не может. Но объяснить ему, что ему положено валяться в постели и попивать чай, мы не смогли, а переспорить Ричи, знаете ли, очень трудно, о-о-очень. Но ему это удалось. – Он покачал головой из стороны в сторону. – Короче вот вам. Сейчас он придет в себя. Перемещение через тень это вам не какая-нибудь там телепортация. – Вильмут хмыкнул, но увидел, что никто не разделяет его веселья. Особенно местные, вместе со старостой Хан-Морты. Оцепенелые, они не могли даже дышать. – Так, это что такое? Завал? Магов тверди среди вас нет, а там такие тонны камня, что вы столетие будете копать до шахты… - Рука Вильмута стала черной дымкой, и её линии устремились вперед к завалу, растаскивая камни в разные стороны. – Пожалуйста. – Улыбнулся тот и растаял в воздухе.
- Кто это был? – Подала голос Амфитеа, разрешая напряжение в воздухе.
- Вильмут. Э-э, Вильмут Скуро. Очень странный индивид, но именно ему вы, - он обратился к Марко, - обязаны тем, что демоны не движутся на запад. Циавис! – Монах протянул руки к сидящему на земле магистру. – Что ты здесь делаешь? Зачем?..
- Я… - У него кружилась голова и двоилось в глазах, так что он решил сразу не подниматься. – Я хочу с вами.
- Это мы уже поняли, но ты пережил серьезную травму, это очень опасно…
- Стижиан! – Циавис поднял голову и посмотрел в глаза монаху, помогающему ему встать. – Я – магистр магии огня. Один из магистров круга академии и вообще Ораны! А вы! Вы-вы, все вы, все шестеро, - он провел глазами по всему отряду Стижиана, - отправляетесь в город, где живёт живое воплощение пламени! Я должен побывать там! Тем более сейчас от меня нет никакого проку, и я не могу вернуться обратно на фронт, а сидеть в палате… я не могу. Пойми!
- Хорошо, убедил. В любом случае, отправить тебя обратно мы уже не сможем.
- А вон и проход, - проурчала под нос Амфитеа, когда пыль вокруг улеглась, и метрах в ста от начала завала стала виднеться перекошенная металлическая дверь.
- Что он там сказал про сосуд и трещины? Я всё расслышал, но не могу понять. Это была какая-то метафора?
Циавис невесело и с иронией усмехнулся и, наконец, смог разогнуть шею, чтобы стоять и смотреть прямо.
- Нет. – Он помотал головой из стороны в сторону. – Не метафора. Это факт. Мой сосуд поврежден.
- Как можно повредить сосуд? – Удивилась Лекса, хоть и не была магом по образованию, но, все же, она - жена фактического ректора академии и привыкла слышать подобные разговоры о духах и сосудах.
Пейман оставил своё удивление при себе.
- Я не знаю. Вильмут предположил, что в момент, когда меня полоснуло булыжником с зарядом холода Амельеры, я был един с духом и… в общем моя оболочка и мой сосуд стали единым целым, и вместе с телом рану получил и сосуд. Вот.
- И ты не можешь колдовать?.. – В голосе монаха слышалось сочувствие.
- Нет могу, но… Энергия вытекает из меня как вода сквозь разбитый кувшин. Фокусировать её практически невозможно.
- Я никогда не слышал ни о чем подобном… - Стижиан был поражен до глубины души.
- Уверяю тебя, никто не слышал. Целители привели моё тело в приличный вид, и вот он я. Так чего мы ждем? Проход нам, кажется, прочистили.
Ней кивнул и двинулся вперед. Вслед за ним, уверенная в каждом шаге, пошла Амфитеа, и а за ней и вся вереница. Последним шёл Стижиан. Уже входя в тяжелую металлическую дверь, распахнутую настежь стараниями Нея, он обернулся и посмотрел на обеспокоенного Марко.
- Один час. – Произнес монах вместо прощания, и вытянул чуть прикрытую ладонь вверх: в ней блеснула почти белая сфера сияния. Она осветила ему путь во тьму шахты.
- Пока что мы должны идти прямо. – Амфитеа сверилась с компасом. Прошло не меньше получаса с того момента, как где-то позади них прогремел взрыв. – Я хочу сказать, что удивлена тому, что здесь есть проход. Марко говорил, шахту завалило.
- Марко мог приврать. – Вставил Циавис.
- Или не знать. Ему же лет сорок, он был ещё ребенком, когда шахту последний раз пытались реконструировать. – Стижиан шел прямо за Неем, шедшим впереди отряда. Он обернулся, чтобы проверить, все ли на месте, и увидел, что кое-кого не хватает. – Лекса! Где Лекса? Лекса!
Чуть поодаль, за небольшим поворотом, желтел свет. Рванув с места, Стижиан побежал туда и увидел великую и ужасную Лакрейс, ковыряющую тонким вытянутым молоточком ямочку в рассыпающейся стене шахты.
- Что ты делаешь? – Обеспокоенный, он думал, с ней что-то случилось, спросил монах.
- Обогащаюсь. – Ответила кузнец и тут же встала, держа что-то в ладони. Разжав её, она показала Стижиану несколько небольших белых камней. – Это налёт, легко счищается, практически без усилий. Это - риалрон.
- Ну конечно, Лекса, мы же в риалроновой шахте!
- Ты вообще знаешь, как добывают риалрон? Точнее, в каком виде он находился в природе? Можешь не отвечать. Обычно в риалроновых шахтах имеется так называемый центр, от него рисуется сфера диаметром от пяти метров до… самой большое было, кажется, километр. И внутри этой сферы и обнаруживается риалрон, причем распределен он более-менее равномерно. В каждом месторождении обнаруживают от пятнадцати килограмм до нескольких тонн риалрона. Самое большое из известных мне месторождений риалрона было здесь, в шахтах Хан-Морты, но… - Лекса обернулась, чтобы посмотреть в черноту уже пройденного ими тоннеля. – Мы прошли много больше километра, а риалрон я нахожу с момента как мы вошли в шахту. Не знаю, странно ли это, но о разбросе больше тысячи метров я не слышала. – Она усмехнулась. – Пошли, а то я всех задерживаю.
- Так! – Громко сказала Амфитеа, остановившись перед завалом, перекрывающим тоннель, освещенный пятью сферами Стижиана и парой флуоресцентных ламп, которые Лекса взяла с собой. – Это проблема, - она повертела в руках копию рисунка, снятого с картины, - здесь должно начинаться разветвление, но сначала надо разгрести завал…
- Да без проблем, - монах сделал шаг вперед, готовый одним ударом растереть в пыль всю породу, что преграждала им путь, но Лекса схватила его за шкирку.
- Очнись, гений монтерского учения! Мы в шахте! Слишком сильный удар может спровоцировать обвал, а с нами есть только один маг - огневик, да и он-то колдовать сейчас не может. Нужно разгребать постепенно!
- Ты представляешь себе, сколько на это уйдет времени? – Почти шипя поинтересовался Цисс, переминаясь с ноги на ногу.
- И что? С его силищей, он можешь завалить здесь всё! Лучше не рисковать!
- У нас нет времени на то чтобы заниматься этим!
- Вы о чём? – Услышали они голос Нея.
Ничего не видящая Сизу усмехнулась, почуяв как, слова повисли на языках спорящих.
Обеими руками Ней навалился на кажущуюся неподвижной груду земли, камней и метала. Стижиан слова сказать не успел, как вся эта много лет бывшая неподвижной гора зашелестела, затрещала, стала осыпаться и двинулась вперед.
Руки тонкого, стройного и лёгкого с виду юноши словно игнорировали вес двигаемого им объекта. Медленно, но верно, проход возникал перед ними, и через полсотни метров движения, стены тоннеля резко изменили свой цвет, став белыми, кристаллическими, отражающими и усиливающими свет ламп Лексы и сфер Стижиана.
Ней затолкал груды обломков в один из нескольких десятков проходов, что открылись перед ними, отряхнул руки и, улыбаясь, повернулся к широко распахнувшим рты спутникам. Он-то решил, что они удивились его удивительной силе, так как не сразу обратил внимание на тоннель, выложенный столь дорогим камнем.
- Немыслимо, - прошептал Пейман, прикасаясь к холодному драгоценному минералу.
- Легенда оказалась истинной, - немолодая Амфитеа едва ли не подпрыгнула, кружась вокруг своей оси и рассматривая стены тоннеля.
Лекса, молча и перебрасывая взгляд с одной точки на другую, полезла в сумку за оборудованием. Она приложила небольшой молоточек к стене и вслед за ним линейку.
- Стена идеально ровная, – ахнула она, - это чудо!
Ней, кажется, расстроился. Поняв это, Стижиан хлопнул его по плечу, хоть очень боялся делать это, видя его слабым и хрупким:
- Что это было? – Тихо спросил монах, с едва уловимыми нотками ревности, проскальзывающими в голосе. – Я могу всякие тяжести двигать, но это… Ты двигал их словно по рельсам.
- Я могу менять вес тел, прикасаясь к ним. – Шепотом ответил Ней. – Мы с Сизу…
Та громко кашлянула, прекрасно слыша их перешептывания. Ней бросил на неё взгляд и умолк.
- Талант у меня такой. – Он пожал плечами и отправился к ней.
- Риалрон – самый твёрдый камень на земле. – Ненавязчиво напомнила Лекса. – Мне с трудом верится в то, что этот тоннель был создан природой, но… - Она сощурилась, осматривая стены. – Я не могу представить технологию, способную сотворить это.
- А я не могу поверить в то, что это бесценное сокровище на протяжении многовековой истории было бесхозным. – Амфитеа полезла в рюкзак, что висел на спине Нея. Расталкивая свертки с пищей и фляги с водой, ей удалось выудить небольшой блокнот, куда она незамедлительно стала вносить записи.
- А оно и не было. – Стижиан вышел на развилку и стал всматриваться в белизну абсолютно одинаковых тоннелей. – Вы забыли, чей город мы ищем?
- Нет, Стиж, не забыли, но риалрон… - Лекса чуть замялась. – Его плотность превышает одиннадцать единиц! Даже народ фениксов не смог бы проложить этот тоннель!
- Мы ничего не знаем о фениксах, - Амфитеа написала пару коротких строчек, - и о городе, в который движемся, тоже. Не делай поспешных выводов, Лакрейс.
- Нам надо поторапливаться. – Подал голос Циавис, смотря куда-то в пустоту. – Я разделяю ваш интерес, но пока мы здесь прохлаждаемся, демоны движутся к Оране. Мы не можем терять ни минуты. Амфитеа, не скажете, в какой из тоннелей нам идти?
- Туда. – Опередила её с ответом Сизу, указав на второй проход от того, который Ней заткнул по-прежнему бездвижной горой обломков и земли. – Это точно. Я уверенна.
Амфитеа развернула срисованный с картины узор, походящий на луковицу, и увидела, что из всех линий, из которых она состояла, была всего одна, оказавшаяся непрерывной. Перерисовывая её максимально точно, она и не задумывалась о значении этих пунктирных линий, но теперь все стало ясно.
- Да, нам туда.
Амфитеа хотела пойти вперед, но Стижиан остановил её. Он вглядывался в белизну тоннеля, и что-то его беспокоило.
- Я пойду вперед. – Он призвал семь сфер и выстроил их в неподвижную вертикальную линию слева от себя. – Идите за мной. Ней и Сизу – вы и идёте в хвосте. У меня плохое предчувствие.
- Я думаю, вы зря волнуетесь, Во-Сен. – Ней смотрел на свою спутницу, и по одной только морщинке на её лбу мог определить, о чем она думает. – Она не обеспокоена.
- Она медиум? – Без левой мысли спросил монах.
- Нет, она слышит.
«Как Ора?» - пронеслось у того в голове. Он привык верить слуху своей невесты, и был бы готов поверить чутью Сизу, но тревога оказалась сильнее этого.
- Будьте начеку.
Яркий свет его семи сфер преломлялся и отражался риалроном, так что в тоннеле было светло, как днем. Небольшой отряд перешёл в следующий, более узкий проход, и продолжил свое движение.
На стене тоннеля, который они покинули, чернела тонкая, никому не заметная черная клякса. В действительности, это был кристалл в форме ромба, который затесался в сплошную стену из риалрона, и он уже передавал на другие подобные ему кристаллы сообщение об изменении температуры воздуха в этом районе.
Этот тоннель казался Стижиану бесконечным, в особенности потому, что его глаза и тело были перенапряжены. Он чувствовал тревогу, но не мог понять, откуда она исходит.
Весь отряд двигался молча, словно боялись тратить воздух, но на самом деле все искоса посматривали на монаха, выглядящего так, словно он идет на смерть. Лекса боялась спросить, что же с ним, а Амфитеа больше беспокоилась о правильности выбранной ими дороги.
Они двигались вперед по узкому тоннелю уже не меньше часа, не слишком быстро, но без остановок. Немолодые ноги известнейшего в Оране археолога уже очень устали и становились ватными, она пошатнулась и была подхвачена Пейманом. Тот поднял её на руку и улыбнулся:
- А вы стали легче, с тех пор как я последний раз носил вас.
- Спасибо. – Она неловко себя чувствовала, но понимала, что сама более идти всё равно не смогла бы.
- Я мог бы придать вашим ногам силы, но вы сотрете их, даже не заметив этого.
- Надеюсь, нам не долго осталось идти.
Стижиан сделал очередной шаг вперёд и исчез. Циавис взмахнул рукой и чуть пригнулся, пытаясь высмотреть в возникшей темноте, куда пропал монах с ровной, весьма четко видной дороги. Тихо поругиваясь, Стижиан ухватился рукой за метровый в высоту порожек и помахал Циссу:
- Пришли. – Сказал он ему. – Не знаю куда, но мы пришли. Будьте аккуратны… и вообще лучше подождите здесь, я разведаю что впереди. Цисс!
- А?
- Ты можешь сообразить какой-нибудь очень яркий источник света? Там ни зги не видно: моих сфер недостаточно.
Магистр огня неуверенно пожал плечами, не зная, удастся ли ему в его нынешнем состоянии сплести столь простое и нехитрое заклинание. Он выставил вперед руку в такой позиции, словно его ладонь сжимает яблоко. В пустоте между пальцами замаячила крохотная искорка. Циавис не отдавал себе отчета в том, сколько энергии он вливает в этот лучик, но когда искорка наконец дошла до размеров средней сферы, в глазах магистра почернело. Он перевернул ладонь и согнул её в запястье, так, чтобы точка, в которой сходятся пальцы, смотрела вперед. Будучи уже в предобморочном состоянии, Ней стоял за его спиной, готовый в случае чего поймать его, Циавис разжал пальцы, и яркая, подобная маленькому солнцу, пламенная сфера пулей устремилась вперед, чудом не задев Стижиана.
Ожидалось, что сфера осветит тоннель и тут же скроется за каким-нибудь резким поворотом, но вместо этого, сфера прогрела воздух над головой монаха и взмыла в обозримую высь, осветив гигантских размеров пещеру. Она была столь огромной, что даже Амфитеа, полжизни проведшая в темных местах подобных этому, не могла припомнить, видела ли она прежде что-то столь высокое и широкое. Пещера, казалось, могла вместить в себя один из островов Ораны.
- И это всё – риалрон? – Вздохнула Лекса, готовая разбить здесь лагерь и брать отовсюду пробы.
Стижиан опустил глаза и смог увидеть дно не меньше чем в ста метрах к низу. Он повернулся к Нею и сказал ему об этом. Сейчас его способность, какой бы странной она не казалась, пришлась весьма кстати: кто-то должен переправить всех вниз.
К моменту, когда Ней спускал вниз, на скользкую риалроновую поверхность, Сизу, последнюю кто оставался наверху, Амфитеа уже что-то царапала ручкой в своем блокноте. Она зыркала по сторонам словно ребенок, которому предложили несколько десятков разных конфет, а выбрать он мог всего одну.
- Это жилая пещера. – Сказала она, когда Пейман стал доставать из сумки скудную, но более чем сытную еду. – Видите вон те небольшие просветы? – Она указала на разбросанные по непонятной схеме отверстия в стенах пещеры. – Кстати странная у тебя сфера, Цисс: освещает хорошо, но не слепит… Так о чем это я. Я полагаю, что те небольшие просветы - это своего рода балконы, на которых располагались жилые помещения.
- Что-то я не вижу там лестниц. – Прежде чем откусить половину яблока, Лекса всмотрелась в один из балконов.
- Мы же ищем город фениксов… - Неуверенно стала пояснять женщина, но ко второму предложению сила её голоса вернулась. – Не знаю как вы, а я всегда полагала что они – крылатые создания. Если это действительно так, то зачем им лестницы?..
- И где предметы быта? – У Цисса совершенно не было аппетита, вопреки занудным наставлениям Пеймана о необходимости подкрепиться. – Если это жилая пещера, пусть даже пустая и заброшенная, здесь должны были остаться какие-то построения, всякие вещи… Ну, вы лучше меня знаете, госпожа Лоури.
Его замечание попало в яблочко, так что археолог и не смогла ничего ответить. Она оглядывалась по сторонам, но её глаза не видели ничего, кроме гладкого ровного риалрона. Приложив ручку к губам, она взяла из рук Пеймана подозрительно вкусно пахнущий тонкий мясной рулет и принялась аккуратно его есть.
- Ней! – Окликнул того Циавис. – Расскажи мне, что у тебя за дух?
- Простите? – Тот широко распахнул глаза от удивления.
- Этот дар, который ты использовал… Это не изменение веса предмета, этот закон физики не по зубам даже Беатре, ты просто преодолеваешь силу притяжения и можешь передавать это свойство другим телам. Это дар магии Тверди, магический дар.
Ней словно бы виновато, но больше с грустью улыбнулся, чуть покачав головой из стороны в сторону:
- Нет, магистр, всё гораздо сложнее…
Ему очень хотелось рассказать об этой силе кому-то, кто помог бы ему разобраться в ней, но в такие моменты, да и в любые другие, рядом с ним была Сизу, готовая пристрелить его, если он молвит хоть слово об этом. Так и сейчас, она положила руку ему на плечо и чуть сжала его.
- Простите. – Ней отвернулся от магистра, полыхнувшего научным интересом.
Накормив всех, эту милую привычку от унаследовал от своей матушки, Пейман стал озираться по сторонам. Ему было странно понимать, что из всех людей, кто отправился с великим, в его глазах, Стижиан Ветру в эту сомнительную экспедицию, он был тем, кто никогда прежде не ввязывался в подобные авантюры. Всего дважды в жизни он участвовал в важных для республики событиях, одним из которых было уничтожение Монтеры, а другим – спасение госпожи Лоури из темницы подземелий Эсфити, где он в первый раз в своей жизни видел столь необыкновенные и удивительные явления.
Огромная пещера в огромной горе, которая, должно быть, всецело состояла из самого дорого в мире камня. Казалось, что она была бы светлой даже без помощи сферы Циависа. Даже столь мощное светило, висящее примерно в центе пещеры в сотне метров над дном, не позволяло ему увидеть вершину. Пейман Мейн, бывший инквизитор и тот, кто десять с лишним лет назад повёл Стижиана Ветру на костер, был безмерно горд тем, что среди всех целителей, коих в Оране было более чем достаточно, сильнейший в истории монах выбрал именно его.
Пока он восхищался красотой бликов пещеры, Стижиан прибежал откуда-то и, судя по улыбке на его лице, он что-то нашел. Меньше чем через пятнадцать минут, весь отряд уже шел за ним по гладкому кристаллическому полу, и вскоре они покинули зону освещения светоча огня. Монах уверенно шел вперёд, ему хватало света его сфер, и привёл своих спутников к сравнительно небольшой, метров пятнадцать в высоту, выемке в стене пещеры, где находилось некое подобие алтаря.
В центре вытянутой овалом площадки располагался несоколькоуровневый пьедестал, выложенный, что уже ничуть не удивляло, тоже риалроном. На его поверхности находилось нечто похожее на птичье гнездо, свитое из тонких выгнутых кристаллических трубочек, внутри которых беззвучно двигалась какая-то черная жидкость. Гнездо выглядело довольно большим, таким, что в него можно было положить младенца. С левой стороны гнезда выступал небольшой кармашек, а рядом с возвышением, на котором гнездо и располагалось, стоял наполненный чем-то черный тканный мешок.
- Что это? Насест? – Пейман не ожидал, что произнесёт это вслух.
- Не похоже. – Амфитеа аккуратно поднялась на пьедестал и пинцетом приоткрыла мешок. – Здесь раздробленный риалрон и… совочек. Должно быть, кто-то подсыпает камни вот этот кармашек. Только не ясно, для чего…
- Это похоже на инкубатор. – Сказал Ней совсем другим голосом, полным чем-то очень грустным. – Только в лаборатории он выглядел иначе…
- В лаборатории? – Переспросил Цисс.
Ней, словно испугавшись, кинул взгляд на Сизу, но она не подала виду, словно разрешая ему сказать желаемое.
- Магистр Амеверо, вам же известно о лаборатории инквизиторов, которую нашли магистр Перферо и Сен-Ин Лоури?
Тот кивнул.
- Мы из тех, кто в ней содержался.
Наступила длинная пауза.
- Инквизиторы не просто пытались выкачивать разные виды энергий из магов. Иногда им это удавалось, и тогда они пытались вживлять эту энергию в живых людей. – Голос Нея подрагивал, но лицо оставалось спокойным и невозмутимым.
- Вы единственные, кто выжил? – Стижиан чувствовал, как в нём разгорается гнев, который он пытался тут же погасить.
- Нет, Во-Сен. Остальные образцы пришлось уничтожить после обнаружения лаборатории. Они были… нестабильны. А такого рода установки, - он кивнул на обвитое риалроном гнездо, - похоже на те инкубаторы, где инквизиторы пытались оживлять мёртвых. Внедряли в них жизненную энергию, высосанную из магов…
Сизу сняла со спины лук, выхватила стрелу и прицелилась в темноту одного из углов пещеры. Сначала никто не понял, что так встревожило её, но уже парой мгновений позже в том углу замаячил свет и стал виднеться тоннель.
- Спрячемся? – Шепнул Ней, но Стижиан покачал головой из стороны в сторону.
- Мы не воры и угрозы не представляем.
- А если угрозу представляют они?..
Монах хотел было что-то ответить, но в этот момент из тоннеля вышли несколько человек.
Их было пятеро: одетые в черные одежды, с капюшонами на головах, высокие и стройные. Их пальцы выглядели чересчур длинными и тонкими, какие редко бывают даже у пианистов, и бледными. Их ногти были словно из метала и поблескивали в лучах ярких разноцветных светил, висевших по одному над каждым из них.
Четверо окружали того, кто шел в центре, держа обеими руками некий свёрток. Молча, словно не замечая гостей, они обошли пьедестал, выстроились перед ним в линию и повернулись к людям. Из этой четверки, в руках двоих возникли широкие и с виду тяжелые мечи из красного материала, какой Лекса не смогла узнать. Ещё у двоих в руках появились вытянутые тонкие луки, словно сотканные из плотно сжатого пламени.
Сохраняя спокойствие и молчание, они направили своё оружие на отряд Стижиана и замерли.
Пятый из них взошел на пьедестал и развернул тёмную ткань, что нёс в руках. Там лежал младенец. Синий, бездыханный, мёртвый младенец.
Аккуратно, но явно со знанием дела, эта высокая фигура положила младенца внутрь гнезда и спрятала ткань в карман. Опустившись в черный мешок, тонкая белая рука взяла горсть камней и засыпала их в тот самый кармашек.
Гнездо словно ожило: жидкость, что внутри трубочек, забурлила и начала вытекать, но она не опускалась вниз, как это предписано законом природы, а вздымалась вверх. Бесчисленное множество белых линий, словно паутина, вздымались и переплетались между собой, образуя сферический кокон.
Потолок пещеры стал меняться. Без грохота или скрежета, и вообще беззвучно вниз стала опускаться неподвижная тонкая воронка. Существо в черной одежде, не глядя, ожидало, когда она преодолеет расстояние и остановится на уровне его лица.
Опустившийся кончик оказался столь тонким, что его вовсе не было видно. Существо прикоснулось к нему пальцем, и с него слетела одна-единственная черная капля, упавшая на кокон.
- Убить их. – Приказал мужской баритон, чей хозяин не соизволил повернуться к людям лицом.
- Дио, ты лучше взгляни. – Сказал один из тех двух, что держали луки. Стижиан не был уверен, но ему казалось, что тот смотрит на него.
Та самая пятая темная фигура, чей голос оказался мужским, а имя – Дио, сошел с пьедестала и подошел почти вплотную к Стижиану. Монах все ещё не видел его лица, но ждать оставалось недолго:
- Светлое Солнце! – Пошептал тот, однако без особого удивления в голосе. Дио снял с головы капюшон, и тут уже наступила очередь Стижиана, который не смог так же искусно сдержать порыв его эмоции.
- Пресвятая Богиня! – Воскликнул он, едва тот показал лицо.
Это был мужчина ростом чуть выше самого монаха, с недлинными, густыми, зализанными назад молочно-белыми волосами, того же цвета ресницами и бровями, и очень бледным цветом лица. Он выглядел как альбинос, но от них его резко отличали глаза: два белых кольца на фоне черного белка. Чуть расширенные, они смотрели на Стижиана с непонятным ему выражением. Ведь он никогда не видел других существ с такими же глазами, как у него.
- Опустить оружие, - скомандовал Дио, и прочие четверо немедленно подчинились.
Один за другим, они стали снимать с себя капюшоны. Их гости, весь небольшой отряд, ожидали увидеть кого-то похожего на Дио, но нет. Их цвет кожи был чуть смуглый, формы носов необычайно похожи друг на друга и чуть заострены книзу, и цвет глаз у каждого был свой, но совершенно иной, нежели человеческий. Все они имели два ярких белых кольца вместо радужной оболочки, но цвет зрачка и та зона, что у людей называется белком, у всех были разные. У одного из двух мечников они были малиновые, у другого – зеленые, у лучников – у одного васильковый, а у другого – цвет красного пламени. Цвет их глаз совпадал с цветом их волос.
- Меня зовут Дио Ди’Неирен, первый претендент на титул коронованного Светила. – Он чуть склонил голову в знак приветствия. – Не ожидал встретить человека с духом нашего племени.
- Э-э.. а-м-а-.. я Стижиан Теоллус Эйрес Ветру, м-м… будущий король республики Орана.
Амфитеа удивлённо вскинула брови, а Лекса не удержалась и засмеялась, Цисс лишь тихо захихикал, ведь никто из них не ожидал, что у монаха хватит духа представиться именно так.
- Эм, мои спутники… - Стижиан поочерёдно представил каждого из членов его отряда, опуская титулы и звания.
Лицо Дио ни капли не изменилось: он продолжал смотреть в глаза монаху, разглядывая их.
- Очень необычно, - молвил он, и в это самый момент кокон, что стоял на пьедестале за его спиной, затрещал.
Никто и не заметил, как текучая жидкость затвердела и кристаллизовалась, став плотной, словно камень, тем самым превратив кокон в скорлупу. Произвольно, в разных местах на поверхности яйца стали возникать небольшие выпуклости и трещины. Скорлупа затрещала и обрушилась, с тихим звоном падая вниз.
Раздался громкий детский плач.
Дио вернулся на пьедестал и взял на руки живого, с порозовевшей кожей, младенца, размахивающего ручками и ножками и громко плачущего.
- Добро пожаловать в город кипящей крови - Хар-Терр-Крон. – Сказал он толи младенцу, толи ошарашенным увиденным гостям.
Дримен создал ледяной дубликат тяжеловатого для него меча, и тот метнулся в невысокое глиняное создание, с громким хлюпаньем двигавшееся на него. Демон поначалу сопротивлялся сковывающей его магии, но всё же замедлил движение, с трудом передвигая свои жиденькие, оставляющие за собой глиняные следы, ноги. Магистр повторил использованное заклинание, но теперь вместо льда выбрал огонь, и от перепада температур демон треснул и рассыпался пылью.
Маг обернулся, чтобы узнать в порядке ли Тишь: та справлялась прекрасно, но она так и не успела научиться держать системы её элементов в равновесии. По её телу, от шеи и вниз, опускались черные рубцы, и с каждым последующим заклинанием они становились всё глубже.
Дримен хотел крикнуть ей, чтобы она оставила свою зону на него и отправилась к целителям. Оранские целители уже научились залечивать её раны, но всё равно не могли делать это так же хорошо, как Лухс. Они залечивали только лишь поверхностные раны, неспособные добраться до её дна, так что теперь Тишь становилось всё хуже и хуже.
Он уже почти произнёс слова, вертевшиеся у него на языке, как его взгляд метнулся в даль, и Дримен оцепенел. Он уже видел острова города Орана.
Да, сейчас это была всего лишь крохотная точка на горизонте, но каких-то два дня назад её там не было. Они теряют людей, они сдают позиции, а безмозглая армия могучих существ - демонов - растёт.
Магистру не хотелось думать об этом, но ему казалось, что первая волна демонов была много раз слабее той, что двигалась сейчас. Искушенный ум и внимательность опытного мага подсказывали ему, что демоны растут и изменяются, становясь сильнее и быстрее. Скрепя сердце, он признался себе, что не за горами тот час, когда эти лишенные рассудка твари достигнут уровней магистров, и тогда наступит конец.
- Магистр! – Взвизгнула Тишь, и Дримен успел обернуться.
Его магические рефлексы можно было сравнивать с рефлексами монашеского тела. Иногда, Дримен уже не в первый раз замечал, его дух сам решал, когда и что нужно использовать, чтобы спастись. Так произошло и сейчас.
На расстоянии вытянутой руки стояло существо с чуть опущенной головой. Оно походило на фарфоровую куклу, чьи контуры безмерно походили на человеческие. Лишь часть его белой гладкой головы покрывали жиденькие, но достаточно длинные тёмные волосы. Кое-где на его теле присутствовали ошмётки кожи, одежды, будто работу над этой фигурой кто-то не закончил.
Дримен взглянул ему в глаза… и словно увидел отражение своих. На фоне неживой белой кожи, семь цветов радужки этого создания выглядели много ярче. Сквозь плотно сжатый рот стали вырываться хрипы и булькающие звуки.
Покуда магистр приходил в себя, демон ничего не предпринимал, но стоило Дримену сообразить, что за собой могут нести эти глаза, его глаза, он вложил заклинание в меч, но тут…
Уродливое создание моргнуло фарфором своих глаз, и семь цветов исчезли, как и белизна. Осталась лишь чернь.
Оримие Интетта.
Элорик, Амит говорил – это имя духа Дримена, соображал много быстрее своего хозяина, и едва демон приоткрыл глаза, чтобы поглотить магистра вместе с его духом, маг почувствовал, что между ним и демоном возникла подвижная стена.
Сосуд Дримена пустел быстрее, чем он успевал понимать происходящее, но осенило его достаточно быстро: «клин клином!..» - возникла у него в голове не его, чужая мысль, но верная донельзя.
Элорик, честь ему и хвала, применил такую форму Оримие, какая была неведома даже магистру Визетти. Она тоже поглощала материю, но с определённой зоны, точнее – с поля зрения демона.
Демон тянул на себя само пространство, Дримен так же делал это, и таким образом материя оставалась неподвижной. Ничто не было поглощено.
Фарфоровая фигура, понимая, что что-то в её действиях неверно, заверещала приглушенным звуком.
Дримен ощущал, как его сосуд с каждым мгновением теряет один или два процента той немногой оставшейся при нём энергии. Он и забыл, сколь многих ресурсов требует Оримие. К глазам подступила острая боль. Нарастая скачками, она вынудила магистра прикрыть глаза, и в тот момент стена, поддерживаемая им, исчезла.
«Оримие нужно зрительное восприятие» - проскользнула мысль в голове, но открыть снова глаза он не смог: они сжались и словно склеились из-за пронизавшей их боли. Ещё быстрее в его голову пришла другая мысль – ему конец.
Раздался звон бьющегося стекла. Дримен пошатнулся и повалился на спину, все ещё не способный видеть, но его поймали чьи-то чрезмерно сильные, для магов-то, руки:
- Магистр, вам стоит поспать. Одной магией сыт не будешь. – Услышал он мужской тембр, и раньше, чем он успел спросить имя своего спасителя, тот сказал: - я Кир. Кирано Вьеда, помните меня?
Дримен вместо ответа громко сглотнул и потерял сознание.
Глава четвертая.
Тайны риалроновой горы.
Ира прости, многомиллионная армия не втискивалась сюда по сюжету.
- Мы так долго шли сквозь гору? – Шепотом спросила Лекса у Стижиана, глядя на часы: они показывали без трех минут полночь. Небо над её головой действительно было черным, но то, что она видела перед собой и вокруг себя, было светлым и четким, словно сейчас стоял светлый день.
- Мы сейчас покидаем черты горы Денарион и движемся к поселениям драконов. – Сказал один из феникосв.
- Драконов?! – В один голос спросили все присутствовавшие там люди.
Дио хотел было приостановиться, чтобы посмотреть на их лица и понять, с чего это такая реакция, но малыш в его руках крутился, крича о маме, и потому он продолжил идти.
Впереди, уже буквально в полукилометре от них, было расположено великое множество куполообразных небольших сооружений. Которые горели. Не то чтобы они горели синим пламенем или пламенем вообще, нет, все они походили на огромные лампы, внутри которых раскалялся какой-то металл и создавался столь яркий свет. Но так могло показаться только издалека.
Подойдя поближе, Лекса прикусила большой палец, потому как внезапно поняла, что её идею, которую она считала инновационной и революционной в технологиях, уже кто-то давно описал и превратил в жизнь: это не были лампы, это были световые волны, зажатые между двумя источниками излучения, которые в то же самое время являются источниками преломления. Они не только задавали требуемую длину волны, но и её направление, а также точки изгиба. Так что вместо прямой получалась ломаная дуга, бесчисленное множество такого рода дуг, которые образовывали эти ярчайшие светящиеся куполы.
Практически вся светящаяся долина была пустой, за исключением пары-тройки фигур, маячивших где-то вдалеке. Ближе всех к вышедшим из горы находились двое. Это были высокие стройные создания с кожей чуть зеленоватого оттенка, с огромными глазами, цвет которых, у одного карий у другого зеленый, растягивался на всю радужку, из-за чего суженные вертикальные зрачки выделялись особенно странно, и делали вызгляд похожим на кошачий.
Мужчина и женщина, одетые в необыкновенно блестящую, но, по их мнению, простецкую одежду, держались за руки и с замиранием сердца ждали возвращения Дио.
Лекса выудила из кармана лежалую баранку, взяла её в зубы и обернулась, чтобы посмотреть на гору с этой стороны, и баранка сама собой вывалилась из её рта: к небесами стремилась почти кристально белая риалроновая гора, сияющая голубыми бликами в свете странно и необычного белого света.
- Я и подумать не смела, что это возможно… - Проговорила кузнец. – Это выходит.. выходит… что возможно, все месторождения риалрона, что известны нам, это лишь небольшие, крохотные части этой горы?
- И как ты представляешь себе процесс откалывания от этой громадины кусков и их перевоз в другое место для последующего зарывания? – Съязвил Циавис. – Нет, не думаю.
- Но что тогда?..
- Тебе есть у кого спросить. – Он указал рукой на Дио, находящегося в десятке метров он пары, так и порывающейся кинуться ему на встречу.
Стижиан молча шел рядом с фениксом, носившим тот же цвет глаз, что и он. Пусть монах и страдал от нехватки внимательности, но проморгать тот факт, что глаза прочих фениксов носят цвета своего огня он не мог. Цвет его огня – изумрудный, но в то же время большее пространство его глаз заливает черный цвет. Как и у Дио.
- Сате! – Воскликнула та женщина, что ждала их, не выдержав ожидания. – Сате Дио! – Она вырвалась из объятий мужа и кинулась к беловолосому созданию.
Его спутники, прочие четыре феникса, тут же обнажили оружие и направили его на женщину, чьи глаза были залиты слезами. Дио поднял руку, веля своим убрать оружие, и улыбнулся краешками губ. Спотыкнувшись, женщина упала на колени прямо перед ним, и её необыкновенная одежда перемазалась грязью.
Беловолосый феникс подошел к ней и присел рядом, протягивая ей кричащего ребенка. Та в миг успокоилась, и личина страха сменилась доброй и полной радости улыбкой.
- Спасибо. – Сказала она, не вставая с земли. – Спасибо тебе, спасибо… Спасибо… - Эти слова шелестом срывались с её губ.
Дио не стал помогать ей подняться. Знал – бесполезно. Он взглянул вперед - на тень, медленно ползущую по усыпанной куполами из света долине, и сказал:
- Наступает ночь, вам следует идти домой. – Он встал, и весь его отряд, не сводящий глаз с гостей, двинулся за ним.
Стижиан не понял того, что сейчас произошло. Да и никто не понял, но расспрашивать не решались. Сегодня они столкнулись не просто с новым видом культуры и быта, какие существуют во всех участках Ораны в самых разнообразных формах, а с новым народом, и им ещё предстояло понять его, и убедить присоединиться к ним.
Пока они шли, Лекса внимательно наблюдала за светящимися куполами. Ей так хотелось расспросить о них, узнать о технологиях или магии, на которых они работают, но по мере того, как они двигались в неизвестном им направлении, её интерес сменился непонятками.
С запада, они двигались в северном направлении, в то время как на город, или поселение, или просто долину со светящимися куполами, опускалась тень. Она не была похожа на заход солнца, каким его привыкли видеть люди, это больше походило на искусственно созданную помеху перед лучами, которая должна в определенный час опускать тьму на эти земли.
Каждый из куполов, на который опускалась тень, незамедлительно гас, не оставляя за собой ничего, только ровную и гладкую…
Лекса остановилась и опустилась, чтобы взять горсть земли, по которой они идут. Раскрошив её и размазав по ладони, она удивлённо вскинула брови вверх: в её руке блестели переливался золотистый кристаллический песок, который скорее всего был не песком, вроде того, что в пустыне Кор-Нериль, а песчинками, крупицами какого-то неизвестного ей материала. Они переливались в лучах гаснущего солнца и порождали в голове Лексы ещё большее количество и без того многочисленных вопросов.
- Лекса! – Шикнула на неё Амфитеа.
Весь отряд остановился, ожидая её. Та бросила удивительный песок и поспешила догнать их.
За их спинами тень гасила последние из светящихся куполов, и на удивительную долину опускалась ночь. Подняв головы к небу, люди с удивлением обнаружили, что оно лишь отчасти стало черным. Впереди, там, куда они шли, за огромной черной башней, бывшим толи металлическим, толи тканным, толи и вовсе магическим, виднелся яркий дневной свет, скрытый от их глаз и выглядывающий только лишь тонкими золотыми линиями.
Люди видели перед собой лишь столп и тусклое светило. Это высоченное сооружение, чем бы оно ни было, походило на стремящуюся прорезать облака башню.
Драконы? – думали люди – это нечто невообразимое. Но Стижиан помнил давно сказанные слова Астируми о племени Дэна, которое, как и фениксы, относится к стихии огня. В мире существовало великое множество легенд, в том числе и о драконах, но они и предположить не смели, что надут их здесь.
Не могли же эти светлые купола быть городом тех самых созданий, на которых Одераричи, уже успевший доказать мудрость и правдивость своих слов и действий, так полагался в текущей войне?
- Это и был Хар-Терр-Крон? – Негромко спросил Стижиан, шедший почти наравне с Дио.
- Гора, где мы встретились, некогда именовалась городом Денарион. – Стал отвечать Дио достаточно громко, чтобы все интересующиеся слышали. – После неудавшейся попытки драконов захватить власть, они были изгнаны из родных земель и оставлены жить на окраине города, который ты сейчас упомянул. Это был порядка семисот лет назад. Хар-Терр-Крон, - он кивком указал вверх, на черную башню, скрывшую собой светило, - запретное для них место. Как и для вас.
- Откуда вы знаете, что драконы не пробираются в пещеры? – Ней нагнал двоих шедших впереди. – Я не видел там охраны или ловушек…
- Лучи света, которые мои предки зажали меж кристаллами риалрона, обратит в пыль любого носителя крови драконов. – Дио отвечал спокойно, не выказывая никаких лишних эмоций. – Поскольку ночь уже опустилась на поселения дэна, - он обращался к прочим четырём фениксам, - полагаю, вам снова придется остановиться в моём доме.
- Полагаю, что этот раз не будет последним, – усмехнулся один из них. – Жена будет сетовать.
- И моя. – Поддакнул другой.
- А моя сама сейчас на северной окраине ловит очередную партию линвов для грядущего турнира. – Третий хлопнул в ладоши и потёр их. – У тебя потрясающая библиотека, Дио, в твоём доме можно бодрствовать вечность.
- Что и случится, если жажда драконов к размножению не поуменьшится в ближайшие годы.
- Больше двоих им не позволят завести в любом случае. Я думаю, лет через пять всё вернётся на круги своя. Они все ещё не пришли в себя после десятилетнего запрета.
- А что запрет? Сами виноваты…
- Заткнитесь! – Шикнул на них четвертый, молчавший до этого всё время, и, приложив палец к губам, указал на Дио. – Не будем говорить о событиях десятилетней давности. Это теперь история.
Они подходили к дому высотой в три этажа, выложенному песочным блестящим камнем. Лекса тут же узнала необычные песчинки, находящиеся прямо у неё под ногами, и уже подумывала, где бы лучше всего взять пробы.
У здания, к которому они шли, не было ни окон, ни дверей. Оно походило на десятиметровую в высоту блестящую коробку, где не хватало только столь же гигантского банта, чтобы его с легкостью можно было бы подарить какой-нибудь прекрасной жительнице Оранского острова заседаний.
Не обращая внимания на недоумевание гостей, Дио спокойно шел прямо в стену… и исчез за ней.
Аккураткой, удивляясь отсутствием смешков со стороны прочих четырёх фениксов, люди приближались к стене и рассматривали её. Ней протянул руку вперёд, и она прошла насквозь. Из стены возникла белая, уже без рукавов черной одежды, рука Дио и затащила его внутрь. Вслед за этим появилось его лицо:
- Просто пройдите. – Сказал он и снова исчез.
Оказавшись внутри его дома, гости увидели одну огромную просторную комнату высотой в два этажа, где наверху, почти под потолком, в воздухе парило небольшое золотое светило.
В помещении не было ни одного дивана, камина или чего-то, что напоминало бы кухню или путь в неё. Стояли несколько мягких пышных кресел, перетянутых красной бархатной тканью. Стижиан видел бесчисленное множество мелких и крупных стеклянных фигурок, расставленных, разбросанных и разложенных по всему периметру комнаты. Это были женские силуэты, стоящие в разных позах и одеждах, мужских было очень мало, что почему-то наводило монаха на мысль, что эти статуэтки Дио делает сам. Имелись формы знакомых ему овощей и фруктов, особенно красиво выглядела огромных размеров гроздь винограда, выточенная из по-настоящему большого аметиста.
Кроме пары-тройки кресел, сделанных, судя по всему, из того же песчаного материала что и сам дом, в помещении находился широкий письменный стол и несколько стульев. Вдоль стен располагались несколько десятков белых колонн, выполняющих декоративную функцию, потому как все они имели разную высоту, и ни одна не дотягивалась до потолка.
Это здание походило на одно из помещений крупного Оранского музея, но никак не на чей-то «дом».
- Хочу сразу сказать, - начал говорить Дио, - поскольку уверен, что люди этого не знают… Мы не употребляем пищу или воду, не спим и для нормальной жизнедеятельности нам достаточно яркого источника света. – Он указал пальцем вверх на золотое светило. – Это всё благодаря особенному солнцу нашей земли. Его энергия сводит к нулю множество процессов жизнедеятельности. Главным образом – основные биологические. Пока его лучи соприкасаются с вашим телом, вы не будете нуждаться пище или воде. Но…
Лекса громко зевнула, пошатнулась и свалилась. Её подхватил один из фениксов и аккуратно перенёс на кресло.
- В зоне тени вы будете спать как покойники в течение десяти часов. – Он даже не усмехнулся, когда все прочие спутники Стижиана зазевали один за другим. – Суо, - обратился он к тому, кто переносил Лексу, - проводи их наверх. Не знаю, как и где им удастся расположиться, но это меня не волнует.
Монах не чувствовал сонливости вовсе, а даже напротив, энергия словно била из него ключом.
- Это, - Дио поднял глаза на светила под потолком, - эмулятор нашел солнца. Всего лишь копия. Раз в год я отношу его на вершину столицы для подзарядки. А ты… - Он посмотрел Стижиану в глаза, - ты один из нас. Тебе и вовсе не нужен сон, покуда ты здесь.
Суо проводил гостей наверх, сам не зная почему, но монах не беспокоился об их безопасности. Более того, здесь, в стенах этого странного, похожего на музей, дома, в нём возникло странное родное чувство. То, что он каждый раз испытывал, возвращаясь с заданий домой. В Монтеру.
- Если ты беспокоишься о своих спутниках, могу заверить тебя, что им и тебе ничего не угрожает.
- Я не… - Стижиан даже немного растерялся. – Мы не должны терять времени. – Его сердце сжалось, едва он думал о своём брате, сражающемся на передовой вместе с немногими выжившими магистрами. – Мы отправились на поиски города фениксов не ради любопытства.
- И какова же причина? – Дио обошел вокруг письменного стола и остановился перед стулом, не садясь.
- Война.
Феникс облизнул нижнюю губу и вежливо произнёс:
- Народ фламмов не станет участвовать в человеческих междоусобицах.
- С внутренними конфликтами способны справиться и стражи с магами. В нынешней войне принять участие могут только лишь носители духов.
Дио не изменил своего выражения лица, и Стижиан рассказал ему о народе тоуренов, о барьере, о Визы, обо всей королевской семье, затем всё, что сумел запомнить из рассказа Одераричи, не забыв упомянуть его самого, и о бесчисленной армии могущественных и практически лишенных разума полоумных существ, которые с каждым часом приближаются к Оране.
Рассказывая это, монах внимательно следил за реакцией своего собеседника и с радостью для себя отметил, что не зря он зовётся первым претендентом на трон. Он спокойно выслушал всё сказанное и опустился на стул, не предложив Стижиану так же присесть. Тот решил, что нормы вежливости фламмов отличаются от людских, пусть и не так сильно.
- И этот змей рассказал людям о нас. Я удивлён: не многим из живущих на западе известно о нашем существовании. Стижиан Ветру, - Дио думал, как бы поаккуратнее спросить это, - народ фламмов вынужден оставаться здесь не по собственной прихоти. Мы оберегаем не только наши жизни, но и жизни умирающего народа драконов - дэна. Численность населения фениксов не очень велика, не более двух тысяч, а новые духи, я полагаю, тебе известно, о чем я говорю, великая редкость. Фениксы, как вы зовёте нас, практически бессмертны, но и наш огонь может угаснуть, а вместе с нашим – и жизни народа дэна.
- Дио, - вмешался в разговор один из трёх находившихся все это время в помещении фениксов - Мао, - я полагаю, ты забыл кое о чем. – Он стоял у резной грозди винограда и вглядывался в её блеск. – Он представился будущим королём Ораны, надо полагать, он кровно связан с родом Дива?
- Нет, - Стижиан помотал головой из стороны в сторону, - никак нет. Я будущим муж королевы Синенты Дивы.
- Это осложнит ситуацию. – Дио понял, о чём говорит его друг. – Мне известно, что существует некий документ, согласно которому кровный наследник рода Дива может потребовать от фламмов военной помощи. Тебе известно о нём?
Стижиан кивнул и снял со спины сумку. «Хвала лени Дримена», - подумал он, разворачивая бездонную сумку, и принялся шарить по ней рукой. Наконец в его ладонь лег искомый предмет, и он вытащил его.
- Интересная технология. – Хмыкнул Дио, с интересом рассматривая сумку.
- Это не технология, это магия. Мы называем её бытовой. А вы… - Монах перевёл взгляд с Дио на Мао. – Вы не знаете магию?
- Прости, что? – Наследник трона фламмов приподнял брови, но тут Мао хлопнул в ладоши:
- Это людское определение нарушения законов природы, – пояснил он, - то, что для нас является… как бы это сказать, врождённым даром, ну вроде преломления света, воспламенения, материализации духов…
- Материализации духов?! – Стижиан едва не подпрыгнул.
- То они именуют магией. Ну… по крайней мере так было, когда я в последний раз дрался рука об руку с людьми. – Мао неопределённо кивнул плечами. – Я прав?
- Ну, да… Погодите, для вас материализация духов – нечто естественное? Нормальное? – Глаза монаха округлились.
Мао закатил глаза, думая про себя как же просты и в тоже время странны люди, и вышел в центр комнаты, где было более-менее просторно. Он вытянул ладонь и провёл ею по воздуху, словно гладил по гриве лошадь…
Под его рукой появились струйки малинового пламени, сначала тусклые, но они набирали цвет и разрастались быстрее, чем Стижиан успевал понять, что происходит. Меньше чем через пять секунд рука Мао лежала на шее самого прекрасного из существ, что монах когда-либо видел.
Перед ним стоял феникс.
Размером с лошадь, покрытый крупными широкими перьями, это удивительно существо с явно довольной мордочкой ластилось мощным загнутым клювом к хозяину. Стройная гордая птица, держащая тонкий, с расширением на конце, хвост торчком. Словно горящим маслом, всё её было покрыто слоем малинового пламени высотой в два пальца.
Стижиан хотел что-то сказать, но замер с приоткрытым ртом и рукой, сжимающей одну из копий договора.
- Красавица, правда? – Улыбнулся Мао, поглаживая прекрасное создания по широкой шее. Феникс неестественно выгнула её, и клювом дотронулась до руки хозяина. – У тебя глаза нашего племени, человек, так что едва ли ты сгоришь от её пламени. Погладь её, она ласковая.
Стижиан не сразу услышал сказанного, и когда вышел из оцепенения, то опустил договор на стол, рядом положил сумку и сделал неуверенный шаг к фениксу.
Дио, спустившиеся с верхнего этажа Суо, Мао, его брат Лао и самый тихий из всех - Ирл, с легкими улыбками наблюдали за тем, как боязливо, кончиками пальцев, Стижиан тянется к малиновой красавице. Та как раз отлипла от руки хозяина и перевела взгляд своих черных глаз-бусинок на тянущуюся к ней руку. Чуть накренив мордочку в сторону, присматриваясь к монаху, она дважды моргнула и лбом уткнулась Стижиану в ладонь.
Изумрудная дымка - его огонь, обволокли ладонь и пальцы, поглаживающие феникса по мордочке. Это пламя обхватило половину руки вплоть до локтя, но не оплавляло кожаный плащ, надетый на монаха:
- Я научился не сжигать на себе одежду, - улыбнулся он, переводя взгляд на Мао и ожидая увидеть на его лице улыбку. Но её не было. На нём был шок. – В чем дело?
Все пятеро присутствующих в комнате фениксов замолкли, и на их лицах возникла тревога и обеспокоенность.
- У зелёного, - Суо вытянул руку вперёд, и та стала огненной, с пламенем названного им цвета, какой был у его глаз и волос, - много оттенков, это может быть не изумруд.
- Суо, я не первый век живу, - Лао отошел от одной из белых колонн, что стоял вдоль стен, и приблизился к ставшему ещё бледнее Дио, положив руку ему на плечо, - я отлично различаю оттенки цветов. Да и…
- Изумрудный феникс принадлежит к роду королевских фениксов. – Неожиданно подал голос Ирл. – Цвет их пламени не влияет на окраску волос и глаз.
Стижиан посмотрел в глаза Дио и лишний раз убедился в том, что они у них одинакового цвета.
- Это однозначно изумрудный феникс. – В заключении сказал Лао, сжав плечо Дио ещё сильнее. – И мы могли догадаться об этом, когда увидели его. Не мог же он быть носителем черного феникса, это исключено, не так ли?
Дио удрученно кивнул и откинулся на спинку кресла, убрав от себя руку подчинённого.
- Изумрудный феникс… - Пробубнил он себе под нос, глядя на договора, лежащие прямо перед ним на столе. – В таком случае, у тебя есть возможность призвать военную мощь Хар-Терр-Крона и без предъявления договора.
- Не понял. – Стижиан моргнул, но никак не мог убрать руку от лица феникса, такой она была ласковой и нежной.
- Дио, он не из рода Ди, он не может претендовать… - Стал говорить Мао, но жестом руки тот велел ему замолчать.
- Король сказал… вы знаете, что он сказал. Он не имеет права нарушить данное им слово. Этот цвет…
Кисть Стижиана все ещё была пламенно-дымчатой.
- И этот свет… Он сможет.
- Дио, даже не думай. – Пробасил Ирл. – Нам и без людей хватает проблем. Обсудите-ка лучше менее драматичный вариант получения поддержки от короля.
- Я считаю существование такового крайне маловероятным…
- Дио!
- Да-да, хорошо. Забудь о нашем удивлении цвету твоего феникса, Стижиан. – Он привстал и взял договор. – Это с какой же толстой змеи вам пришлось снять шкуру, чтобы нанести на неё эти письмена. – Глазами Дио проносился по каждой из восемнадцати вертикальных линий, разыскивая среди них знакомую ему письменность.
- Только с его спины. Одераричи хранил договора со дня падения Северной Звезды.
- Одера. – Улыбнулся Мао, убирая руки монаха с лица его духа. – Хитро. Их шкуру и тем более тела практически невозможно уничтожить. Даже огнём. От высокой температуры тела Одера кристаллизуются и становятся немыслимо прочными.
- Вам известно о роде Одера? – Стижиан несколько удивился, потому как сам он, и даже премудрая Амфитеа, знать не знали о них. Хотя, каких-то пару дней назад о фениксах с драконами им тоже ничего не было известно.
- Ну, как известно. – Усмехнулся Мао, - через полвека после падения Северной Звезды, я тогда молодой был, мне было лет двести, Одераричи посещал Хар-Терр-Крон вместе со своими друзьями… Как их,.. Скуро и Тини. Необыкновенные люди.
- Их звали Вильмут Скуро и Линнэ Визетти, вообще-то. Эх, многие из нас пожалели, что кровью она не феникс.
- Она? – Стижиан удивлённо поднял брови.
- Она-она, Лин. Красивая, фигуристая… А как мечом орудует!
- Простите, но разве магистр Визетти не… кхм, сморщенный старикашка?
Фениксы посмотрели на него притуплено.
- Никак нет. Я хорошо помню это троицу. Вильмут – такой странный и болтливый, вечно просился в башню, и его жена – Линнэ. Ох, как она красива!
- Одераричи почти всё время своего пребывания на нашей земле провёл у подножья Денариона. – Вспомнил Ирл, но тут же вернулся к чтиву. На его ладони лежал достаточно длинный и широкий тонкий пласт бело-серебристого материала, где письмена появлялись только когда он воспламенял руку своим цветом - пламенно-красным.
- Мне и в голову не приходило, что после века Истребления договоры перешли к нему. – Хмыкнул Лао и тоже погрузился в чтиво.
- Полагаю, вам четверым, - молвил Дио, - стоит представить эти договоры королю.
- А почему не можешь ты? – Спросил Стижиан.
Беловолосый феникс поднял на него глаза, не понимая, почему тот обращается к нему во множественном числе.
- Пять лет назад это мог бы сделать и я, но…
Прочие четверо фениксов кисло усмехнулись.
- Я в опале.
- Что?! – Стижиан заметил, что за этот вечер он чересчур много удивляется.
- Я покинул свой дом и отказался от права претендовать на престол. Там и без меня претендентов хватает…
- Как?.. Что?.. А почему?..
Незаметная дверь под потолком тихо скрипнула, и по узким ступенькам вниз стала опускаться девушка. С виду ей можно было дать лет пятнадцать. Она была не слишком худенькая, форма рук и ног, выглядывающих из-под темного платья, выдавали в ней существо натренированное. С чуть смуглой кожей, слегка крючковатым носом, походившим на клюв птицы, её образ грациозно венчался копной длинных пышным волос рыже-медного цвета. Казалось, они могут загореться в любой момент.
- Дио… - Произнесла она, спускаясь с лестницы и потирая глаза.
- Собственно, причина опалы… - Хмыкнул Мао.
- У нас гости? – Она подняла голову, увидела Стижиана и замерла.
Он тоже замер, когда увидел её глаза. Левый был такой же, как у прочих фениксов и носил зелёную глубокую окраску, цвета малахита, другой же был точно таким же, как у Стижиана и Дио.
- Кирия. – Представилась она. – Кирия Ди Неирен. – Она кивнула и перевела взгляд на Дио.
- Твоя жена? – Поинтересовался монах.
- Моя сестра. Кирия, почему ты не спишь? Мы уже давно в зоне тени.
- Один из наших гостей издает громкий… толи назальный, толи гортанный звук.
- Иди обратно и постарайся уснуть. – В разговоре с ней голос Дио был совершенной другим – куда мягче и добрее что ли.
- Как скажешь, брат. – Она ещё раз кивнула, но на этот раз не только Стижиану, но и прочим фениксам, и вернулась обратно на верхний этаж.
- Итак, - Дио тут же уловил нить прерванного разговора, - завтра, как только выйдем из зоны тени, отправляйтесь во дворец и доложите королю о прибытии представителя расы людей, и хорошо подберите момент, когда можно будет сказать, что он явился с договорами о военной поддержке.
Фениксы что-то пробурчали в ответ, но ему и не нужно было слышать их четкие и звонкие «Да, сате!».
- Сами договоры вам без надобности, а я бы хотел их изучить. Ты позволишь?
Стижиан рассеянно кивнул, помня, что где-то на дне его бездонной сумки лежит ещё пара копий. Помнится, принеся их, Вильмут сказал, что снимать кожу со спины Ричи было удовольствием.
- Чувствуйте себя как дома.
Дио сгрёб в охапку договор и пласт белых листов, из которых как раз и были выложены колонны вдоль стен. Что-то подсказывало Стижиану, что в этом пласте не одна сотня тонких исписанных листов.
- Позволь задать вопрос… - Монаху только сейчас это пришло в голову. – На этот договор нанесены восемнадцать различных видов письменности… Один из них ваш. Если у вас свой язык, почему мы понимаем друг друга?
- Устная речь едина для всего мира в котором мы живём. – Ответил на вопрос Мао, потому что Дио уже вышел, не дослушав. – Но вот письменность у каждого из племён разная. И у нас, и у людей, и у драконов, и у змей…
- Про письменность змей мне можете не рассказывать…
- Перестань говорить со мной так, будто меня много!
Утром следующего дня, когда гости дома Дио проснулись полными энергии и со свежими головами, Мао и Лао отправились во дворец, дабы выполнить поручение сате и оповестить своего владыку о прибытии короля людей.
Ирл по-прежнему сидел на одном из мягких кресел на нижнем этаже и один за другим перелистывал тонкие пласты необыкновенной бумаги.
- Расскажите мне вашу историю. – Села рядом с ним Амфитеа, не взяв ни блокнота, ни другого приспособления для ведения записей.
Ирл посмотрел на неё из-под бровей:
- Дрянная людская привычка обращаться во множественном числе.
- Прошу меня простить…
- Ничего. – Ирл отложил лист, который держал в руках, и письмена на нём тут же исчезли. – Что ты хочешь знать?
- Ам… - Амфитеа чуть замялась, но её глаза тут же загорелись юношеским огнём любопытства. – Хар-Терр-Крон. Что это за город? И что это за риалроновая гора, сквозь которую нам пришлось идти, чтобы найти вас? Что за световые купола я видела вчера? Какой социальный строй народа фениксов? Уровень развития технологий? Численность?..
- Так-так, - он чуть развернулся, чтобы быть обращённым к женщине лицом, а не боком, - по порядку. Хар-Терр-Крон – единственный город фламмов, в последствии названных фениксами. Это высокая башня, состоящая из двух основных частей. Первая, нижняя - это местообитания фениксов. Там живём все мы, основная часть населения, одна тысяча девятьсот двадцать один фламм. Опора башни Хар-Терр-Крона выложена сплавленной кристаллической породой, которая здесь всюду. Она для нас - как песок для людей, только много прочнее. Её сплавы различных конфигураций…
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ