Летописец отчуждения

7.

- 05.27 по Москве, 24 августа 2031 года. За время последнего стэнд-апа много чего случилось. Вик умер. Это стало для меня самым страшным ударом. Он не был ни другом, ни старым приятелем. Но хоронил я его, как брата. Потому что он, как и я сопротивлялся. Не дал сожрать себя изнутри, хотя был близок… Но… это мое понимание. Вполне возможно, Зона на каждого воздействует по-своему. Кто-то сходит с ума, кто-то превращается в бездушную машину убийства, другие собираются в кучи и начинают одновременно и сразу верить в одну цементирующую их идею. Это такой способ защиты. По одиночке они просто не выживут. Меня же Зона постепенно вгоняет в ступор. Жесткий и гнетущий. После смерти Вика, я на время даже себя потерял. Некоторые свои действия помню смутно. Перед глазами пролетают лица… и умирают. Смерть уже другая. Она естественна и неотвратима… Смерть, как состояние жизни.

Рассвет может производить разное впечатление. Возрождение жизни, торжество света - все это для неженок романтиков. Загоните таких на десять хмурых осенних дней в тайгу, а потом спросите. И они, тяжело вздыхая, ответят, что рассвет - это боль. Иллюзии сна уходит, оставляя место только дикому холоду, непереносимой тяжести во всем теле и единственной мысли: «опять». Отгородившись крепкой стеной цивилизации, люди забыли, что значит ежедневно выживать. Они стали неконкурентоспособны и слабы. Отруби электричество, воду, общественный транспорт, телевидение и они умрут в собственном дерьме, непонимающе хлопая глазами и тупо щелкая выключателями. Люди сами загнали себя в этот капкан. Любая ловушка ждет только удобного часа, чтобы захлопнуться, поставив жертву перед фактом. Умри, либо барахтайся. Волки в таких случаях отгрызают себе ногу. А сможет ли человечество что-нибудь раз и навсегда от себя отторгнуть? Ответ очевиден.

Этот рассвет дался Смертину тяжело. Всю ночь его мучили мерзкие мысли, не давая погрузиться в успокоительное беспамятство. Какая-то мешанина. Несвязная, глупая и пугающая. Окончательно в чувство привел только грохот пулемета во дворе. Суматоха быстро стихла, но он решил вставать.

Стрингер записал стэнд-ап. Затем аккуратно разобрал «Benelli», проверяя пусковую пружину и затворный механизм, счистил легкий налет ржавчины внутри. Капризная «машинка». Воду переносит крайне плохо, как и некачественные боеприпасы. Все-таки Зона добралась и до ружья. На прикладе он заметил глубокий скол. Ствол блестел - сектанты постарались.

Громко хлопнула дверь. В комнату с ворохом вещей влетел растрепанный блондинчик. На щеке застыла сукровица.

- Быстро собирайтесь, - бросил он, ничего толком не объяснив, и исчез.

Как Алексей и предполагал, им впарили обычные желто-черные комбинезоны, которые носили практически все сектанты. Вместо плаща - АЗКшная накидка с неудобным, постоянно лезущим на глаза капюшоном. Из оружия, Рябого снабдили видавшей виды M-16, запасным магазином, помятым бумажным пакетиком патрон россыпью с рожицей Рональда МакДональда и ПМ-мом. Смертину тоже перепал пистолет, но он отдал его сталкеру.

- Не густо, - недовольно подытожил Рябой, рассматривая снаряжение.

Радовали только четыре пачки сигарет, закинутые в общую кучу. Курево у стрингера закончилось давно. Не успел он распотрошить пачку, как вновь оглушающее хлопнула дверь. На пороге хмурил брови Саян - старый знакомый. Рядом мялся лысый бугай, обматеривший Алексея у тира. Мир тесен. А уж база «Монолита» и подавно.

Вот Полковник тварюга. Козел драный. Это надо же так удружить! Ведь знал, что с этим коротышкой они на короткой ноге. Стрингеру очень нравилась его камера, но он бы с превеликим удовольствием разбил бы ее о голову «монолитовца». Прямо сейчас.

- Выходим, - гаркнул старший.

- Планировали в девять, - хотел было осадить его Смертин.

- Обстоятельства поменялись. Приказ Полковника. Выходим.

- Вы нас сопровождаете? - недовольно спросил стрингер на ходу.

Ему не понравилась даже сама эта мысль.

«Монолитовец» только легонько подтолкнул его вперед. Перед центральным выходом он резко всех осадил:

- Слушайте внимательно. Говорить буду один раз. Как оказалось, «союзники» скоро начнут атаку. Автомобиль сопровождения перегнали в пригород еще ночью. Расстояние небольшое, но по пути могут встретиться погоны. Мои приказы исполняются бесприкословно. Огонь без команды не ведем. Идем шаг в шаг. Сразу справа за калиткой «карусель», на перекрестке - яма со студнем. Увидите. По краям покрышки навалены. Будьте осторожней. Доходчиво?

- Камерой можно пользоваться? - въедчиво посмотрел на Саяна Алексей.

- Если не помешает движению. Любые подсветки должны быть отключены.

Мягко ответил, видать Евгений Петрович дал все-таки кое-какие указания. Ах, Полковник, сукин ты сын…

- Ладно, - кисло согласился Смертин, проверяя батарею.

- Выдвинулись.

«Монолитовец» сразу взял приличный темп. Стрингер даже толком не успел осмотреть базу. Ну, ящики какие-то, ну горы затертых протекторов, ржавые бочки и еще куча всякого хлама. Обычный заброшенный двор школы. Сваренный из стальных прутьев забор по периметру, здание, покрытое коричневой плиткой в форме буквой «П». Провалы окон. В основном все побиты. Железные ворота, закрыты на ржавый замок. У самого порога непонятно откуда взявшийся кипельно белый унитаз.

- Не трогать! - моментально предупредил Саян.

Группа пересекла импровизированный стадион, расчищенный самими сектантами, миновала покосившийся трансформатор, на котором баллончиком кто-то нарисовал огромный кривой член и вышла к забору. Замыкавший лысый выразительно чихнул, повесив на рукаве шмоток сопли. Саян повернулся и пригрозил кулаком. Лысый развел руками. То, что старший пафосно назвал «калиткой», оказалось кривым алюминиевым листом, прикрученным проволокой к краям широкой дыры в ограде. Бригадир осторожно протиснулся вперед и помахал остальным.

Припять утопала в тумане. Густые клубы медленно плыли над землей и осторожно тянули щупальца к небу, постепенно отхватывая сантиметр за сантиметром.

Саян углубился в небольшую аллею, прижавшуюся к школьному забору. Шпили-тополя стояли совсем голые, словно зимой. Искореженные неестественные ветви густо переплелись, связывая на верхних ярусах плотно росшие деревья. Смертин заметил то там, то сям на стволах куски мха. Присмотрелся, пока бригадир проверял улицу. Мох оказался микроскопическими листочками, размером с пол ногтя. Он хотел сорвать один, но Рябой жестом остановил.

- И когда ты перестанешь лезть куда не надо.

Саян перебежал узкую улицу, присел на корточки, прислонившись к стене пятиэтажки, и осторожно выглянул за угол. Спустя три секунды поманил ладонью. Они уже было хотели толпой нырнуть в подворотню, когда впереди раздался едва различимый гул. Бригадир красноречивыми жестами загнал всех обратно.

Из тумана мягко выплыл бронетранспортер. Он чуть-чуть не доехал до развилки и плавно остановился. Сидящий около башни солдат свесил ноги к квадратам брони. Он нагло щелкнул зажигалкой, раскуривая сигарету, и громко высморкался прямо на ствол пушки. Утопая в белых клубах, машина казалась призраком. «Летучий голландец» на гусеницах.

- Разведка? - прошептал, обращаясь к старшему, лысый.

- Сбрендил? Разведка так себя не ведет. Эти уже из основных сил. Позицию заняли, твою мать.

Саян глубоко вздохнул.

- Че делать будем? - не унимался лысый.

- Да тихо ты! - шикнул на него бригадир, - Сейчас решим. Нам в любом случае в этот проулок, иначе через площадь придется ползти.

«Монолитовец» достал рацию и, настроившись на нужную волну, сказал одно лишь слово: «Бум». «Да» - проскрипело в ответ.

- Ждем, - выдохнул старший, - И не шевелимся.

- А кто там? - тихонечко спросил Рябой.

- «Каски».

- Плохо дело, - закусил он губу.

Буржуи все-таки завершили свой грандиозный проект, о котором так долго пророчили. Чудо западной конструкторской мысли - система FCS-поддержки специальных сил в горячих точках. Хваленые роботехнические безэкипажные наземные платформы. Проще говоря, бронетранспортеры, управляемые из сети. Янки долго загаживали информационное пространство рассказывая о своем супер-вооружении, а в Иране «супер» начало гореть от еще советских ЗИСов, чуть ли не времен второй мировой. Смотреть на это с экрана телевизора русскому человеку было, несомненно, радостно. Снимать тоже приятно. В полевых условиях сеть работать отказывалась, без экипажа обойтись так и не удалось. Штуковина из этой серии и перекрыла проулок. «Специальная сила» в голубой каске сморкалась у башни, даже не подозревая, насколько близок противник.

Как оказалось, ждать времени не было. Со спины тоже раздался рев движков, также как и спереди. Военные, похоже, решили обложить «монолитовцев» бронетехникой по всему периметру. Кучно задумали, железа не пожалели. Над головой, хлопая винтами, пронеслись «вертушки». Со стороны базы громыхнуло, потом еще. От едва видневшейся школы потянуло дымом. «Апачи» пошли на второй заход, выпуская одну за другой дико верещащие ракеты. Сзади ударили пулеметы.

- Первый пост прошли. До нас им метров триста, - выпалил лысый.

- Тихо, Жора, тихо…

Бригадир сосредоточился. Он изготовил на плечо винтовку и только ждал удобного случая. По пешеходной полосе ковылял вспугнутый вояками зомби. Мертвяк вышел на развилку и нерешительно замер, заметив массивный корпус FСS.

Саян беззвучно считал, шевеля губами.

Раз.

Солдатик увидел мертвяка.

Два.

Прихуел.

Три.

Прицелился.

Четыре.

Выдохнул.

Пять.

Между домами эхом мечется грохот выстрела.

«Монолитовец» резко выглянул из-за угла и, почти не целясь, пальнул одиночным. ООНовец скользнул по броне и глухо шмякнулся на асфальт. Башня начала поворачиваться.

Приехали.

С крыши пятиэтажки воздух неожиданно расчертила ПТУР. Она с громким чмоком впечаталась в фальшборт и, отлетев по касательной, разорвалась у самых траков. «Умная броня» не оставила ни единого шанса. Не зря все-таки америкосы пыжились. Вторая сорвалась из окна соседнего здания практически в упор. Удар пришелся чуть выше гусениц. На этот раз ракета, скорее всего, была оснащена тандемной боевой частью. Два хлопка слились воедино. Первая половина заряда активировала электронику средств обороны, а вторая разорвала броню, когда закончилось воздействие активной защиты. Бронетранспортер, оглушительно рванув, неторопливо повалился на бок и задымился. Славяне тоже не лаптем щи хлебают. Только американская игрушка вряд ли когда-либо оказалась бы у сектантов. Но это уже совсем другой репортаж…

- А вот и наши,- улыбнулся Саян, - Валим, пока штаны целы!

- Козырно «монолитовцы» живут, - удивленно хмыкнул на бегу Рябой.

На крыше мелькнул желто-черный человек с ПТРК и скрылся в тумане. Одна из вертушек, среагировав на стычку, сделала над зданием круг и снесла ракетой часть угла. Сверху, подняв облако пыли, рухнула куча кирпича. Улепетывающего последним лысого чуть не накрыло.

«Апач» завис и открыл шквальный пулеметный огонь, стараясь во чтобы то ни стало достать одного из стрелков. Из окна вновь, разбрасывая снопы искр, взвилась ракета. Чуть не зацепила шасси и ушла в небо. Вертолет накренился, загибая на разворот. К развилке неторопливо приближалась колонна БМП, за считанные секунды смявшая блокпост «монолитовцев».

Смертин гнал вперед, уткнувшись глазами в спину бригадира. Справа мелькали рассаженные бывшими жителями кусты и черные провалы подъездов прижавшихся друг к другу панельных девятиэтажек.

Саян ошибся. Он не учел, что в переулок закатит еще один «FCS-Bradley», отставший от сослуживцев. Ловушка! Бронетранспортер снес, заворачивая, приличный кусок дома и застрял перед развалинами рухнувшего балкона. Сдал назад, разгоняясь, чтобы перемахнуть препятствие.

- Во попали, - ойкнул, пятясь, Рябой.

Смертин споткнулся о полуоткрытую крышку канализационного люка и смачно растянулся, уронив камеру.

- Туда! - кивнул на провал Саян, запрыгивая первым.

Другого выхода не было. Рябой и бугай сиганули за ним. Алексей замешкался. Вынырнувший из дыры сталкер схватил его за ногу и буквально впихнул в узкий лаз. Стрингер приложился плечом о железную лестницу. Грузно шмякнулся на что-то мягкое, стараясь не зацепить камерой о бетон.

- Мать мою! - пискнул Рябой, махая руками, - Слезь! Затопчешь!

Стены подземелья завибрировали, забивая волосы пылью.

- Ни хрена от школы не останется, - выругался бригадир, шаря по карманам в поисках фонарика, - А у меня там нычка… Валим от этой дырки поскорее, а то какой-нибудь особо догадливый гранату зашвырнет.

Тусклый желтый луч выхватил из темноты длинный тоннель, поросший мхом и фосворицирующим белесым лишайником.

- Маски наденьте, - рявкнул Саян, - И красные шприцы готовьте. Фонит ужасно.

- Что? - не понял Смертин.

- Молния на воротнике, - подсказал лысый.

Алексей нащупал замок, слегка дернул и выцарапал, свернутую в узкую трубку маску. Из какого материала сделана вещь, он так и не понял. Просто натянул на голову, сняв «Пчелу». Больше всего удивили вшитые прозрачные пластины для глаз. Рябой со стороны напоминал здоровую испуганную стрекозу, у которой оторвали крылья.

- К стенам не лезьте, и не трогайте ничего!, - прикрикнул бригадир, уходя вперед.

Тоннель практически не петлял. Передвигаться приходилось согнувшись в три погибели. Саян то и дело швырял в темноту болты, проверяя путь на аномалии. Детектор в условиях замкнутого пространства постоянно дурил, поэтому «монолитовец» его специально выключил.

Если и есть где благодатная почва для развития клаустрофобии, так это в коллекторах Припяти. Город отстроили незадолго до взрыва на ЧАЭС, поэтому под ним не было ни сети старинных пещер, ни военных бункеров, а узкие тоннели канализации бежали строго по оси от одного края до другого, прямо через центр. После аварии коллектор забило мусором и пожухлой листвой. За десятилетия покров из листьев превратился в черную полосу гумусной жижи, в которой роились миллионы едва различимых в темноте насекомых, нажравшихся радиации. Мерзко чавкали подошвы, и Смертину постоянно казалось, что мутировавшие букашки стараются пробраться под плотно завернутые штанины, лезут в мельчайшие щели, щекочут кожу своими миниатюрными лапками. Стрингера передергивало от отвращения, особенно когда приходилось на пузе преодолевать мусорные завалы. Чего здесь только не было. Куски сгнившей мебели, горы тряпок, стекло, всякая мелкая всячина, брошенная беглецами-жителями на улицах. Все, что могло попасть в ливневки, а затем годами скапливаться на дне.

У старшего было явное преимущество. Как никак самый низкий. Фонарь освещал не дальше пяти метров. Саян пробирался очень осторожно, подолгу останавливаясь и осматривая стены. Ему не нравился нарост лишая.

- Я такую дрянь еще не видел, - кивнул он, обращаясь к Рябому, - Похоже на вскипевшие мозги.

- Угу.

Тоннели ответили глухим эхом. Бригадир уже хотел было двигаться дальше, когда в воздухе просвистел приличный кусок железной трубы и влетел «монолитовцу» в грудь.

- Мать…! - испуганно вскрикнул он, заваливаясь на сталкера.

Все случилось настолько неожиданно, что Рябой, отшатнувшись, врезался макушкой в бетонный потолок. Запричитал, хватаясь за голову. Влажный воздух тоннеля взорвался беспорядочными выстрелами. Смертин оглох, уши будто ватой заложило. Саян садил и садил короткими очередями, водя стволом то влево, то вправо, то вверх, то вниз. Цель, похоже, он не видел. Фонарик валялся в жиже на полу.

Из темноты прилетел грязевой ком.

Бригадир успел увернуться и Рябого окатило с ног до головы. Густая каша залепила смотровые пластины маски, брызнула на прикрытые кевларом плечи. Самое противное, что комбез оккупировали копошившиеся в шматке насекомые.

- Что за нах!!!

Ошарашенный Алексей хотел разобраться в происходящем, но широкая спина застывшего в онемении бугая загородила весь обзор. Рябой грязно матерился, сметая с себя шуструю мелочь. Саян быстро поменял магазин и продолжил палить. Каждая очередь уносила в глубину коллектора тонкую нитку трассы.

Что- то жалостно запищало, оглашая своды.

- Знал, что пригодится, - пробасил, нервно гогоча, Саян, стараясь перекричать звон в ушах, - Для ночной пальбы припрятал…

- Что там? - не выдержал стрингер.

- Щас позырим, - ринулся «монолитовец», подхватывая фонарик.

В пропитавшем гумус кровавом месиве метался уродливый карлик. Неестественно большая голова, короткие ручонки и кривые, сучащие в воздухе, ножки.

- Бюрер, - ткнул в него стволом Саян, - Маленький. Малышок. Тебе сувенир от него отрезать?

- А если рядом мамы и папы? - глупо спросил лысый.

Этого втихую боялись все. В коллекторе могла поселиться какая угодно мразота. Именно поэтому Саян постоянно медлил, внимательно проверяя каждый шаг.

- Знаешь что, - понесло бригадира, - Щас запущу тебя вперед и будешь сам с ними терки тереть. Был бы покрупнее, пару ребер железякой точно сломал. Так что лучше заткнись и не кличь беду. Монолитом прошу.

Смертину было очень любопытно. В сердцах он даже расстроился, что неисправна подсветка. Без нее в таком полумраке камера зацепит только луч фонаря, да дергающуюся в нем бесфоменную серую кучу. Он хотел протиснуться вперед, но бугай перегородил весь проход.

Старший наступил на тельце и всадил нож в короткую шею. Тварь затихла.

- Пошли что-ли?

- Вон лестница - показал, отскобливший от грязи маску, Рябой. - Мы здесь так нашумели, что лучше свалить по добру, пока шанс есть.

- Полезли, - решился Саян.

Он закинул винтовку на плечо и начал карабкаться наверх. Осторожно приподнял люк. Плавно, будто боялся, что в этот самый момент неизвестный стрелок всадит в узкую щелочку заряд картечи:

- Вроде чисто.

- Чего там? - спросил лысый.

- Дома, - зло и лаконично ответил Саян.

Он плавно вылез на поверхность и по-пластунски пополз к ближайшим кустам, густо облепившим первый этаж белой высотки. Тихонечко свистнул, перехватив M-16.

Шире русской души может быть только русская жопа. Рябой пролез, а вот лысый застрял. Смертин, как идиот, мялся один в коллекторе, наблюдая за Жориными потугами. То ли фляжка у него зацепилась, то ли рюкзак. В темноте толком не различишь. Алексею показалось, что впереди по грязи зачмокали маленькие ступни. Что они приближаются и вот-вот выпрыгнут из тьмы. Повалят его, вцепятся мелкими зубками в шею, щеки, выцарапают глаза. А лысый все мялся. Когда стало совсем жутко, сверху ударил свет.

Давай, - появилась из-за края улыбающаяся рожа бугая.

Стрингер тяжело выкарабкался на поверхность и сразу же пополз на четвереньках в укрытие. Перевел дыхание, раздвинул ветви и обалдел.

Туман рассеивался, оставляя на комбинезоне и кустах крупные капли влаги. Деревья тихонечко плакали.

А впереди раскинулся город. Ужасающе прекрасный в своем молчании. Смертин мысленно прокрутил пленку назад. На улицах появились машины, сновали люди, по зеленым аллеям гуляла молодежь. Строгие мамашки катили коляски, верещала детвора, играя в «чижа». Город жил, как и тысячи других. Он дышал энергетикой жителей, подмигивал светофорами. Он был полон голосов.

Белая вспышка и все исчезло. Посерело. Осунулось. Умолкло.

Умерло.

И застыло на века в ожидании. Город тихонечко плакал, понимая, что назад ничего уже не вернуть. Но он все равно ждал.

Это мог быть любой другой город. На севере, на юге, в степях Поволжья или на Урале. Любой. Он все еще был внешне похож на своих собратьев, сгнивая изнутри. Молчаливо наблюдая, за безумным миром, который в него вцепился радиоактивными когтями. За широкой, поросшей тополями и елями площадью Алексей увидел огромное здание. Он аж вздрогнул от неожиданности. Точно такое же стояло на его малой родине, в Охотске. Сердце противно заныло. Лицевой витраж в два этажа разгромлен. Узкие серые опоры местами покосились, не было ни одного живого места. Его постепенно окружали неестественно кривые, покрытые бледно-желтой листвой тополя. И стекло. Вся площадь засыпана стеклом. С крыши на стрингера глядела все еще целая надпись на русском: «Дворец культуры «Энергетик».

Припять заросла и была похожа на индийский храм посреди неожиданно иссохших джунглей. Некоторые деревья устроились на балконах или даже крышах в основном преобладавших панельных одноподъездных девятиэтажек. До выброса, растительности, скорее всего, здесь было много больше. Теперь флора под действием Зоны неузнаваемо изменялась. Некоторые деревья скрючивались и оставались совсем без листвы, другие тянулись в разные стороны, как уроды-баобабы, третьи стремились ползти по земле и стенам домов. Цветовой спектр листвы разнился от совсем белесого до оранжевого и ярко-красного. Нетронутыми остались только ели. Казалось, что у них была особая защита от Зоны. Всполохи жизни. Яркие зеленые пятна посреди желто-серого уныния.

- Куда? - вертел головой лысый.

- Не торопись, - ударил в сердцах по колену Саян, - Гребаная площадь. Как же я сюда не хотел попасть… Широко. Слишком широко.

Дома здесь и вправду располагались вольготно. Параллельно ДК на юг убегал длинный проспект. Край него красовались две здоровенные шестнадцатиэтажки с гербами на крышах. Насколько Смертин разбирался в советской геральдике один - Союза, а второй - УССР.

- Хай буде атом робiтником, а не солдатом, - вслух зачитал Жора слоган с высотки и беззвучно рассмеялся. Первая «а» висела вверх ногами.

- ЧАЭС там, - кивнул Рябой за «свечки», не обращая на него внимания.

- Ага. Надо только пересечь площадь и фигачить прямо по дороге, - сострил Саян, сморщиваясь.

- Можно через дорогу добежать до горисполкома, потом залезть в «Энергетик», ну а дальше парк с «чертовым колесом», - предложил Рябой, - А где мы с остальными встречаемся?

- Да это не проблема. Из города надо выбираться, - кумекал бригадир, - Не хочу лезть через аттракционы, там всегда полно аномалий. И колесо это…

Наблюдая, как мысль точит мозг «монолитовца», Смертин невольно подумал, что чокнутый Полковник ошибался насчет своих бойцов. Они вовсе не казались психами. По крайней мере, на первый взгляд.

- Наснимался? - толкнул застывшего с камерой стрингера бригадир, - Рвать когти надо.

Идти прогулочным шагом не вышло. Уши уловили слабый, едва различимый гул бронетехники.

- Щас площадь будут занимать, - взвыл лысый, - Чо делать будем?

- Бежать! - коротко бросил Саян и помчался с места вперед, растрясая во все стороны росу.

- Они зашли в город со стороны реки, - рассуждал на ходу он, - А кольцо будут сжимать на площади. Главное за ДК прорваться. К ЧАЭС не полезут.

Саян резво обогнул кислотный «кисель», устроившийся посреди проезжей части, и наддал. Ботинки звонко стучали каблуками по бетонным плитам. Асфальт был в основном в переулках. Центральные трассы покрыты на манер дорог стратегического назначения. Между стыками тянулась вверх жесткая коричневая трава.

- Стоп! - старший резко остановился. Закинул болт. Тот пролетел несколько метров и по дуге отскочил в сторону, - Чуяло мое сердце… Осторожно.

Времени оставалось не так уж много. Гул приближался. В самом конце прямой как копье трассы Смертин увидел первый БМП, сопровождаемый малюсенькими фигурками пехотинцев:

- Идут!

Саян довел до угла горисполкома и, не останавливаясь, ринулся к «Энергетику».

- Заметили? - спросил он.

- Не знаю, - Смертин старался не отставать, но получалось не очень. В ноздрях засела противная ноющая боль, легкие горели.

Где- то далеко за спиной жахнуло. Один из столбов, стоявших вдоль дороги, согнулся и повис на проводах.

- Палят! - запаниковал бугай.

- Чумятся, - отмахнулся от него бригадир, не сбавляя темпа.

Следующий заряд разнес надстройку на крыше ДК. В лицо полетела кирпичная крошка. Часть букв покатились по площади. Теперь просто: «Дво…ергетик».

- Чумятся???

Еще один снаряд, грозно разрезав воздух оглушительным свистом, угодил в белый дом, под которым они до этого прятались. Часть стены до пятого этажа грохоча осыпалась, обнажая скупое убранство квартир, разворованных мародерами еще задолго до первого выброса. Это хорошо, что они оттуда убежали, просто замечательно.

- Охрененно точно шмаляют, - закатился Саян, наверное, стараясь поднять боевой дух, - Просто дорвались до боезапаса и громят город на спор, - предположил он.

- Значит наши, - выдохнул Рябой, интенсивно махая локтями.

Большого различия между «нашими» и «касками» не было. Но душу все равно грело.

Бежать! Бежать! Бежать! Как надоело!

Алексей мучительно считал шаги до входа в ДК. Еще немного. Чуть-чуть. И еще.

Н-А-Д-О-Е-Л-О!!!

Из груди вырвался сиплый всхлип.

По останкам каменной лестницы он уже вполз на четвереньках, не обращая внимании на горы стекла. Ладони загорелись. Широкий вестибюль, вздыбленный паркет, куски мрамора край стен. Хаос.

Из примыкающего зала выползла целая толпа зомби. Трое предупреждающе зашипели, вытягивая вперед усохшие руки, закутанные в бесформенное дранье. Гнилые зубы улыбнулись в милом оскале. Саян с Рябым чирканули по мертвякам очередями. Больше с испуга.

- Наверх! - заорал лысый.

Все ринулись на второй этаж, даже не подумав, как будут спускаться с обратной стороны. Ввалились в просторное помещение. Смертин уцепился взглядом за гандбольные ворота, появившиеся здесь непонятно откуда. Бригадир ринулся к рядам пустых окон. Сцена, вывороченная розетка на облупленной колонне. Алексей случайно задел подгнивший стул. Тот с противным скрипом отлетел в сторону.

- Прыгаем, - приказал старший.

Слава богу, внизу оказался край одноэтажной пристройки. Стрингер сиганул. Почувствовал, что слегка отбил ступни. Замер, приходя в себя.

- Давай же! - грубо толкнул его Саян.

Снова прыжок. Летящий вперед болт. Грохот выстрела БМП.

Танкисты все не унимались.

Над головой, разметая верхушки деревьев, зашелестел «Апач». Бригадир приказал всем вжаться в стену.

- Да что ж это за напасть! - рявкнул Рябой, держа винтовку наперевес.

Как только «вертушка» отлетела, старший начал резать пустырь, двигаясь в сторону колеса обозрения. Из кустов вылетели пять слепых псов и бросились наутек. Лысый нервно разрядил в их сторону с десяток патрон.

- Резче! - подгонял Саян.

Куда уж резче? Алексею показалось, что сейчас он просто свалится и перестанет дышать.

Они уже почти добежали до аттракциона с машинками, когда над ним пошел снег, густо покрывая обвалившуюся в нескольких местах крышу белым ковром. У пурги ярко вырисовывались границы. Широкий рваный круг захватил детский автодром, потрепанный «колокольчик» и заканчивался у края колеса. Старший остановился, как вкопанный. Смертин облегченно вздохнул, падая на колени.

- Здесь скоро «град» будет, - Саян нащупал детектор аномалий. Тот молчал, - Может попробуем прорваться?

- Пробуй, а я не пойду, - наотрез отказался Рябой.

- Детектор не реагирует… пока. Монолит нас проводит.

- Ну и пусть дальше не реагирует, - сталкер уперся руками в колени, тяжело отдыхиваясь, - Иди, если хочешь. Кучу большую на ваш Монолит сверху и присыпать кокосовой стружкой, - он зло сорвал маску и засунул, смяв, в карман, - Достала, бля!

Стрингер последовал его примеру. И вправду, кожа саднила и чесалась.

- Он тебе еще ответит… Ну и чо? Будем ждать, когда «броня» подкатит? - с вызовом спросил бригадир, - Я приказываю! Приказы не обсуждаются!

- Да пошел ты! - отмахнулся от него Рябой, - Быкам своим приказывай! Не полезу я туда и все тут!

Саян грозно намахнулся кулаком, но сталкер быстро отступил на шаг, вскидывая М-16.

- Эй…эй… стоп, - встрял Смертин, глядя, как лысый многозначительно поворачивает автомат, - Вы про задачу не забывайте. Ваша задача - я. Не хватало еще друг друга перебить.

- Здесь я командую, - уперся «монолитовец». От него так и перло звериной злобой, замешанной с острым желанием как можно быстрее погасить этот мелкий бунт.

В общем, он был прав. Полковник четко назначил руководителя группы, сектант четко обрисовал перед выходом условия. Рябой, как и было обещано, получил оружие и амуницию. Но стрингеру тоже не импонировало вновь залезть под «град». Спина с прошлого раза еще толком так и не отошла. Он припомнил свой ужас, когда глыбы льда рассекали голову, лупили по почкам, отбивали в кровь пальцы. Непередаваемо. И не дай бог кому испытать. Вспомнилось дикое по своему содержанию новостное сообщение, которое он поймал на одной из интернет-лент. Двух двенадцатилетних девчушек во время обычного летнего града не пустили ни в один магазин. Кому они там мешали? Их так и забило насмерть. Жидкий козырек крыши, под которым до последнего скрывались малышки, выручить не смог. Смертин четко представлял, что они испытали перед смертью.

- Идем в обход, - решил он взять инициативу на себя, - Я тоже туда не пойду. Накушался уже…

Саян молча подался в обход, помянув в совсем отвратительном свете чужую мать, бугай потянулся за ним. Рябой задорно подмигнул Алексею, пропуская вперед. Глупо с его стороны. Сейчас со старшим только один боец, но если они встретятся с основным отрядом, сталкеру придется несладко. Отомстят ведь. Чужаков нигде не любят.

Рябой напоминал Смертину взбалмошного студента пятого курса. Храбрится перед экзаменами, зная, что может провалиться на любом вопросе. Перед младшекурсниками авторитет старается не потерять. Вечно воюет с ветряными мельницами, а точнее с самим собой, пряча за налетом сталкерской матерости паническую боязнь Зоны. Главное себя в грязь лицом не уронить. Иногда прорывает, как в школе или при переезде.

Они потеряли минут десять, оббегая пургу, пронеслись рысью по густо заросшей аллее край трассы, нарвались на поле «электр», осторожно проскользнули между аномалиями. Старший загнал Лысого вперед, прощупывать дорогу.

- Все. Вон колючка. Ликвидаторы еще тянули, - ткнул пальцем Саян.

А так себе городок. Совсем малюсенький. По прямой можно за час пройти, особо не напрягаясь.

Бронетранспортеры затихли далеко за спиной. «Вертушек» не слышно.

- Все тихо.

Не тут- то было.

Из- за завала строительного мусора выглянула каска, а затем и сам солдат, застегивая на ходу ширинку. Смертин потряс старшего за плечо.

- Вижу уже, - прошептал тот, - Бля, неужели на «вертушках» закинули? Нахуя?

Язык Зоны - это мат в смеси с непередаваемым гоблинским жаргоном. Нормальная реакция человека на постоянную опасность, не стесненная рамками общества. Здесь некого стыдится. Либо ты, либо тебя. Ну а если тебя, хоть матюками на последок можно обложить. Душенька-то требует приложиться к крепкому словцу, когда совсем плохо. В Зоне было плохо всегда.

- Всю Припять на уши подняли, - согласился с шефом бугай, украдкой косясь на вышагивающего как на проспекте солдата.

За первым нарисовались и остальные. Всего пять человек. Судя по всему, метров через триста дежурили еще пятеро и так далее.

- Мы вообще когда-нибудь выберемся отсюда? - риторически спросил Алексей, не обращаясь ни к кому конкретно.

- Давай ползком через полынь. Авось повезет.

Ох уж это славянское авось. Заплевать бы его с высокой колокольни, замазать краской, запихнуть в мешок и в море. Чтоб больше никогда не вылезал и не смущал нормальных людей. Один из солдатиков заметил группу, когда задница Рябого маялась в дыре приподнятой колючки. В эту самую задницу он и начал садить из «калаша», истошно вопя. Сказать, что Рябой засуетился, значило бы вообще промолчать. Сталкер буквально выпорхнул на противоположную сторону. Саян уже палил с колена короткими очередями, прикрывая остальных. Солдатики перебежками ринулись сокращать дистанцию, стреляя прямо на бегу. Запала хватило метров на пятьдесят, до кромки пустыря. А там укрытий не было. Служивые решили, что жизнь все же дороже четверых «монолитовцев», улепетывающих из города по направлению к жиденькому лесу. Проще «вертушку» вызвать.

- Валим, - лаконично сообщил и так всем понятную истину бригадир.

Смертин напоследок успел поймать солдатиков в объектив. Один что-то усиленно наговаривал в черную армейскую рацию. Далековато, толком и не приблизишь, даже через крутую оптику.

- Ну, чего ты там?! - не выдержав, пихнул, Саян.

Ничего он не понимает. Здесь-то как раз все знакомо. Солдаты, пальба, бронетехника, вертушки. Это вам не паскудная Зона со своими мутантами и аномалиями. Все предельно лаконично. Там черные, а там белые. Белые нацелили пушки на черных. Если черным повезет, то белые промажут. Именно это и надо было запечатлеть стрингеру в движении и красках. Сколько Алексей потоптал бесконечных дорог и привалов горячих точек, везде было одно и тоже. Мужики самоутверждаются, снося друг другу башку. Серьезные дяди зарабатывают на этом копеечку. Бабы и дети голодают. А стрингеры снимают. Так сложилось испокон веков, и придумал все это не он. У князей древних, и то летописцы были. Маялись в походах, хроники строчили. Если б не они, не знали бы мы сейчас ни о каких князьях, да королях. Только вот оружия им не полагалось никакого кроме пера и чернил. Да. Меняются все же времена. Люди стали жить совсем без памяти. Пожрать, потрахаться, позырить телек, прокатиться на тачке. И желательно, чтобы тачка была круче, чем у соседа Васи, а телек самый плоский. Вот такая же плоская жидкокристаллическая философия. А историю заменил замшелый пиар. Как в той байке про хомяка и мышь:

- Вот ты тоже грызун, - говорит мышь хомяку, - Грызешь все, грызешь… так почему на меня люди ловушки всякие ставят, кидаются, орут, а тебя кормят и гладят?

- Пиар у тебя херовый, мыша, - ответил хомяк.

Пиар…

Бежать по заросшему полю под автоматным огнем - то еще удовольствие. Спине так противно, в башке пустота. И все крутится вокруг: «попадут-непопадут», «успею-неуспею». Это потом, тяжело отдышавшись, спрятавшись за массивным стволом какого-нибудь дуба, думаешь: «Какой же я идиот, что полез под пули. Нафига мне все это нужно?». Но это все лирика. Важен сам факт идиотизма. Особенно, когда он не прокатывает.

А вот и «вертушка». То ли они совсем не заправляются, паря на честном слове, то ли их у вояк как грязи. А на самом деле, просто не успел уйти на базу.

Смертин обреченно посмотрел на приближающуюся железную стрекозу, потом на деревья впереди. А ведь должны успеть.

Лысый впереди смешно подлетел в воздух на пару метров, по инерции кувыркнулся вперед, теряя автомат, и шмякнулся на задницу, тупо зыркая по сторонам. «Калашников» унесся, раскручиваясь по кругу, в небо.

- Сука! Под ноги смотри! - заорал Саян, хватая его за комбез.

Интересная штука, эта «карусель». Сколько стрингер не утюжил научных трудов, никто так и не смог объяснить причины появления и природу аномалий Зоны. Он и сам в них поначалу просто не верил. Идешь себе и тут бац, и всмятку. Или кислотой поливает, или град сыпется. А «фрион» - так вообще холодильник под открытым небом. Вик рассказывал, что некоторые торгаши в них даже мясо хранили. Никакая тварь не покусится. Запихнул шестом подальше, и забрал когда надо. По «фриону» в каждую квартиру! А ведь и так может быть. Ширится Зона, хватает все больше земли и уже не отпускает. Вгрызается мутированными зубами.

Лес приблизился как-то сразу. Раз, и уже между деревьями. Вертолет пусканул для приличия ракету, разорвавшуюся на самой опушке. Сделал круг, словно размышляя, сжечь тут все к чертовой матери или ну ее нафик. Пилот решил, что четверо того не стоят. А может и солдатики натрепали про целый отряд, боясь лишний раз подставить жопы. Так или иначе, но он плавно ушел, вряд ли услышав вздох облегчения, исторгнутый из мощной груди лысого. Туда ему и дорога.

Смертин повалился на скрипучие листья и замер, боясь лишний раз потревожить измочаленные мышцы.

- Бля, фляжку в школе оставил, - беззлобно матюгнулся Саян, инвентаризируя рюкзак.

- Не возвращаться же, - философски заметил стрингер, уставившись на плывущие облака.

Лысый захрюкал. Шутка ему понравилась, а смеяться не было сил.

Алексей все думал, неужели они и за периметром остаются свинцовыми, или, выбираясь за Зону, вновь приобретают нормальный цвет? Глупые мысли, как раз для такого расслабона.

Рябого цепануло. Он заметил это только сейчас, увидев скатывающиеся по комбезу капли крови. Сначала сталкер запаниковал, но жесточайшей и ужасно смертельной раной оказалась отстреленная мочка уха. Рябой, не веря в удачу, осторожно трогал свисающие ошметки и едва заметно кривился.

- Антишокер вколи, - подколол лысый, переваливаясь на пузо.

- Пшел ты…

Бригадир деловито достал рацию:

- Подберите нас.

- А вы где? - шипуче спросили в ответ.

- Включаем ПДА, щас скину координаты. Отфутбольте куда нам выходить. Дальше - радиомолчание. Отбой.

Саян кинул прибор под ноги и ожесточенно втоптал ботинком.

- Больше не нужна, - прокомментировал он, - Чо за зря таскать.

- Тварюги зашевелились, - глянул на свой ПДА лысый.

Саян сверился:

- Крупный объект, движется из глубины леса. По ходу кровосос. Кровь почуял.

- Чью? - не понял стрингер.

- Его, - совершенно серьезно кивнул бригадир на Рябого.

- Да быть того не может!

- У них обоняние похлеще, чем у гончих.

- Свалим отсюда? - спросил бугай, - Вояки еще полезут…

- Лежи… Не полезут, - Саян был уверен в себе на сто процентов, - Открыто слишком, и задницы не казенные. А БМП так, похоже, и остались на площади. Стволы изготовьте на всякий случай. Мутант напасть не рискнет, но если голодный шибко…

- Тебе видней, - согласился Смертин. Он, наконец, добрался до своего ПДА.

Пришло сразу четыре сообщения о смерти сталкеров.

«Погиб сталкер Семецкий, Припять, смерть в аномалии «Кисель», - гласило одно из них.

Семецкий постоянно где-то рядом. Или это глюк сети? Но ведь он был. Настоящий и живой. Вполне осязаемый. Идем, говорит, я тебя к людям выведу. Будто сам и не человек вовсе. Ты, говорит, ствол всегда по ветру держи и под ноги смотри, только это все равно не гарантия. Слушай Зону, она сама тебе все расскажет и покажет.

Алексей закурил, обыскав все карманы в поисках затерявшейся зажигалки. К ним лезет кровосос, а он лежит на травке, пускает дым. И не боится. Вообще. Вот как это объяснить? Привычка, выработавшаяся за несколько дней? Синдром Зоны? Ветераны афганских и чеченских войн иногда стреляли людей в городах или били прохожим морды по пьяни. Прессанула их война. А что будут делать за периметром сталкеры? Швырять во все стороны болты? Прыгать с бордюра на бордюр, убегая от дворняг? Они ведь тоже по-своему опасны для нормальных людей. С другой стороны, а кто сейчас нормальный?

Кровосос не вылез, да и машина так и не подъехала. Остальные бойцы дошли пешком.

- В карбюраторе - конденсат, - виновато сообщил Саяну молодой парнишка. Скорее всего, водитель, - А если честно, я габариты забыл ночью выключить. Аккумулятор сдох.

- Ты бы еще фары выключить забыл, - сурово посмотрел на него бригадир.

А может, Полковник был и прав насчет психов, и размякшие от радиации мозги. Кто его еще знает?