Лесовик

Глава 13

М-да, господин Великий Новгород, и в самом деле, поражает величием и размахом. Это тебе не провинциальный деревянный Переславль. Большинство домов из камня. Так же, как и у нас обилие храмов и церквей. Попадались деревянные, совсем крохотные. Но ближе к центру, в основном, монументальные и белокаменные, внушающие трепет своими размерами и строгими формами. Люди тоже отличаются. Сразу бросаются в глаза иностранцы. А вот местные имеют своеобразную внешность. Здесь живут потомки ильменских славен и кривичей. Они высоки ростом, светловолосые, узколицые с хрящеватыми носами. За века они перемешались с финно-угорскими племенами. Но всё равно, местных заметно. Ну, скандинавы, европейцы, азиаты тоже бросаются в глаза. Кого только тут нет. Те же вятичи внешне сильно отличаются более коренастым телосложением.

Торг начинается у Великого моста, ведущего к Кремлю. По берегам длинной вереницей тянулись пристани, у которых стояли многочисленные суда. Торговые лавки объединялись в ряды. Таковых здесь аж сорок два:

Хлебные, рыбные, кожевенные, серебряные, иконные, суконные и многие другие. Мы останавливались у нужной лавки, приказчик заходил внутрь, и вскоре наши грузчики начинали споро разгружать сани.

Что удивительно, Аристофан привёз довольно много бочек с солёной ряпушкой. Это мелкая рыбёшка, от силы размером с ладонь. Но, говорят очень вкусная солёная. И я не думал, что она пользуется таким спросом. Это рыбка из семейства сиговых и водится только в нашем озере. Иностранные купцы берут всю, не торгуясь. Век живи, век учись.

Постепенно сани пустели, не скажу, что прошло гладко. Приказчик путал товары и мне приходилось вмешиваться и пересчитывать отгружаемое, делая пометки в списке.

Недалеко от торга расположились дворы Ганзейских купцов, приезжавших в Новгород торговать с русскими купцами напрямую. Чуть дальше Готский двор. А напротив церкви Успения на Торгу разместился и Немецкий двор. Все дворы были объедены в Ганзейскую контору. И сделки по стратегическим товарам, таким как воск, пенька, меха, кожа и продукция дегтярного производства совершались именно в этой конторе.

Мельком увидел Ярославо Дворище и знаменитый Собор Святой Софии. Многочисленные склады для хранения товаров перемежались с купеческими одноглавыми церквушками. Вернулись на постоялый двор мы уже под вечер.

Пока ехали, я глазел на людей. Простые обыватели и одеты поскромнее. Несмотря на шапки, видно, что стрижка у всех типовая, под горшок. А вот важные люди имеют кудри по плечо. Некоторые мужчины даже заплетают косу. Только женщины спускают две косички на спину или грудь. А мужики даже бороду заплетают, для удобства. Одежда соответствует возможностям. Чем ярче, тем богаче.

Мужчины заправляют штаны в мягкие сапоги. Поверх длинной рубахи кафтан до колен и меховой зипун. Кто побогаче, рисуются тяжёлыми шубами. Мехом внутрь, крытые шёлком с меховым отложным воротником. Простой люд носит одёжку покороче, знатные — длинную, многослойную.

Женщины поверх шерстяных юбок и жилеток красуются в широких плащ-накидках. Голова в обязательном порядке покрыта тёплым платом. Поверх него знатные дамы на стягивающей тесьме носят драгоценные каменья.

К концу дня я устал от разнообразных впечатлений. Наверное, поэтому и пропустил благодарность Аристофана.

— Ты же говорил, что сирота. Откуда научился читать? Да и счёт знаешь.

— Хм, так меня отец Христофор, что батюшкой в нашем селе, отправил постигать грамоту в монастырь. Вот там и научился.

Вообще, в последнее время у меня чересчур часто случаются обломы. Я нарисовал себе картинку, что за счёт своей грамотности и умения быстро считать сразу выдвинусь по служебной лестнице. Это оценят власть имущие и я смогу занять более достойное место.

Фиг вам. Купцы и сами довольно шустро считали и ориентировались в своих бумажках. Это сегодня я смог поправлять столичного приказчика. Он или ленился, или таким нерадивым родился. Аристофан скупо поблагодарил меня, не более.

Вопреки моим ожиданиям, мы не перебрались внутрь городской черты. Так и остались жить в слободе. И вообще, мои представления радикально меняются. Новгородцы совсем не выглядят дикарями. Это развитое демократическое общество. Никто не беспредельничает и не проносится по городским улицам, давя нищих и детей. На улицах много состоятельных горожан. Зачастую я умиляюсь, увидя привычную картину. Как идёт по улице глава семейства. Вырядился ярко, как попугай. Вышагивает важно и раскланивается со встречными господами. За ним поспешают тётки с детворой. Прямо семейство на воскресной прогулке. Сейчас свернут к торговому центру, и малышня будет клянчить срочного посещения McDonalds.

Мне казалось, что Аристофан очень серьёзный купец. По-крайней мере у нас в городе он считался одним из первых. Да и его дружок Иван тоже не из последних. А выяснилось, что тут, в Новгороде, они всего лишь одни из многих. Тут такие деньги крутятся, аж крыша порой едет. Как прикину объём торговли.

Что покупали европейские купцы я уже перечислял. А импортировали новгородцы вино, сельдь, ткани и конечно металлы. Серебро, медь, олово и свинец. Это уже стратегическое сырьё для производства в том числе оружия, и шведы с ливонцами постоянно стремились перекрыть этот канал.

Восточные купцы везли шёлк, специи, вино от греков, масло, стекло и изделия из керамики. Ну и конечно золото в виде монет.

Русские же территории обеспечивали Новгород зерном. Торговали все слои населения. Не только купцы, но и крестьяне, ростовщики и дворянство. Самых крутых называли «гостями торговыми». Это купцы, которые получили право торговать напрямую с Западной Европой и другими русскими городами. Зачастую они объединялись в гильдии. Примером может служить «Ивановское сто» торговцев воском. Или объединение заморских купцов. Купеческие корпорации сами собирали налоги. Все правила торговли и экономической жизни республики регламентировались договорами. Где было расписано всё. И их регулярно продлевали.

Самое важное происходило на Новгородском торгу. Он раскинулся на Торговой стороне. Эту часть города я узнал лучше других. Частенько приходилось здесь бывать.

Если Скорята уверенно прописался в кругу наших наёмников, то меня частенько брал по купеческим делам Аристофан. Уж не знаю, чем я ему потрафил. Своей значительной фактурой, знанием немецкого или умением быстро считать. Но факт остаётся фактом. А дела, как известно решаются не на торгу. А в кабаках, за кружкой греческого вина или кубка ставленного мёда. Совсем как у советский партаппаратчиков.

Купец — первый человек здесь. Недаром главным героем сказаний является былинный Садко. А он не был знаменитым воином или удельным князем. А всего лишь удачливым купцом.

Крупные купеческие артели насчитывали пару десятков. К примеру, поморские ходили по Белому и Балтийскому морях. Низовские работали в Суздале. Эти артели играли решающую роль на вечевых сборищах. На практике именно они определяли размер налогов и быть или нет войне. В городе сидел представитель великого князя, тысяцкий. Но он не имел решающего слова.

— Ах-х, насмешил. Алексий, право-слово ты чудной какой-то? Хотя, откуда тебе знать все наши дела? — Аристофан даже оглянулся, ища поддержки в своём превосходстве. Но кроме возчика и нас, в санях рядом никого.

Пробыв две седмицы в Новгороде, мы возвращаемся домой. Я получил массу новой информации. Познакомился с важными людьми и теперь мне предстоит всё это переварить. А накануне отъезда Аристофан повёз меня в один интересный дом. Эти трёхэтажные каменные хоромы раскинулись со всеми своими пристройками на целом гектаре. Расположен сей особняк в восточной части Софийской стороны. Тут проживает местная олигархия. Меня явно взяли только для солидности. Негоже важному человеку без свиты. Даже к застолью нужно сопровождение.

Меня усадили на край длинного, на всю залу, стола. Насколько я понял, здесь присутствуют человек пять купеческого достоинства и их компаньоны. Ну и я постарался не вытирать о рубаху жирные пальцы и не чавкать чересчур откровенно, звучно отрыгивая при этом. Как, к примеру, мои соседи. Зато я напряжённо вслушивался к разговору в той части стола, где восседают важные особы.

А я всего-то поинтересовался, почему бы Аристофану не войти в эту самую знаменитую «Иванское сто». Ну в самом деле, мы же везли этот самый воск, как бы не половину груза именно он и составлял. Деньжата у купца водятся, это точно. А лично я бы не отказался посетить страны Северной Европы вместе с благодетелем. Ответ я пережёвывал пару дней. Многое из этого я знал и сам ранее. Благодаря специфике своего хобби я интересовался Новгородской республикой и читал про купеческие гильдии. В том числе про пресловутую «Иванскую сто». Но мне доступно объяснили, что войти в это тесное сообщество невозможно. Ну это приблизительно как потеснить в лихие девяностые, в том же Красноярске, местную мафию в вопросах торговли алюминием. Прийти и попроситься к ним в долю. Отсюда и немного обидный смех моего нанимателя. А я по-прежнему получаю свою полтину в день за свои услуги. Только сейчас меня уже не рассматривают как охранника. Скорее как приказчика и доверенное лицо. Аристофан всё-таки заценил, что меня нелегко надуть в вопросах подсчёта товара. Единственно, чего я пока не понимаю — это как купчина производит конвертацию одного товара в другой. Допустим наши сани по-прежнему тяжело гружёны. Только теперь мы везём слитки меди, ткани всевозможных ярких расцветок и металлоизделия. То есть наличка в торговых операция почти не присутствует. Всё это время, пока мы добирались до Переславля, я пытал купца обо всех интересующих меня вопросах. Во многом они коррелировались с моими знаниями из доступных интернет-ресурсов.

Успешность Пскова и Новгорода стало в основном следствием грамотной экономической политики. Могучая Ганза, объединяющая десятки городов Северной Европы, заключила с ними договора, которые неуклонно соблюдались несколько веков. Ганзейские купцы имели право заключать сделки только на определённых условиях:

Во-первых, торговля была оптовой, торговали не в розницу, а достаточно крупными партиями.

Во-вторых, она была меновая. Без использования наличных денег. То есть по бартеру. Деньгу использовались только в качестве меры стоимости товары, не более.

В-третьих, торговля происходила не на торгу, а на ганзейских дворах и дворах новгородцев. Где русские и немецкие купцы осматривали товар и заключали сделки.

Категорически запрещалось торговать в кредит и брать чужой товар на свои корабли. За нарушение следовали огромные штрафы и изгнание из корпорации.

Дорога назад была повеселее, наш груз более компактный. Да и лошадки бежали резвее.

На подъезде к родным пенатам Аристофан сказал:

— Вскоре собираю караван ещё раз сходить в Новгород. Ты со мной?

Хм, на сей раз я пойду с повышением в должности. Полторы деньги в сутки и возможность взять свой груз небольшого объёма.

Две седмицы дома пролетели как один день. Мне нужно было приготовить свои шкурки к продаже. А также Аристофан посоветовал взять бочку нашей солёной ряпушки. Иноземные моряки с удовольствием её покупали. Уж больно вкусная. Остальную наличность пустили на «рыбий зуб», удачно купленный у поморов.

Второй поход начался вроде неплохо, после метели погода успокоилась, и Аристофан скомандовал выдвигаться. На сей раз идём без попутчиков, но количество саней побольше. А из-за выпавшего обильного снега нашим лошадкам пришлось нелегко.

Напали на наш караван неожиданно. Не помогли и дозорные. По неведомым мне причинам Аристофан предпочитал не останавливаться в Твери. Ну, может воспоминания неприятные. Поэтому мы переночевали в деревушке, что в нескольких верстах севернее города. А на утро после трапезы и выдвинулись.

Я развалился в санях и лениво наблюдал за крупной птицей, парящей в небе. Аристофан же решил растрясти жирок и сел в седло, ускакав вперёд. С ним ещё пяток наших. Жидкий арьергард из трёх всадников, остальные наёмники в санях. Нас всего то полторы дюжины, не считая возчиков. Но те вооружены только кнутами и засапожными ножами. Ну и различными крестьянским инвентарём типа топоров и вил.

Сначала раздался громкий свист, я оглянулся и недоумённо вытаращился на набегающих на нас людей. Откуда они тут взялись? Там темнел густой ельник. Но вскоре стало не до благостных мыслей. Сани, в которых я находился, шли предпоследними. А основной удар пришёлся на центр. Пяток всадников и несколько десятков пеших накатили неумолимой волной. Всадники потеряли двоих, это наёмники начали отстреливаться. Наши возчики в основном потекли в рощицу напротив. Но несколько человек присоединились к нашим. И пошла потеха. Громкие крики, кто-то истошно завопил, видимо раненый. Три всадника кружат возле саней и пытаются выстегнуть прикрывающуюся санями охрану. Но вскоре волна пехоты добралась до саней и стало жарко.

Нас трое, кроме Скоряты ещё один наёмник. Но к нам на помощь, наяривая лошадей скачут те трое, что прикрывали тыл.

Первым схватился с противником мой товарищ. Он метнул лёгкую сулицу и зацепил ближайшего, потом сошёлся лоб в лоб с другим.

С меня наконец-то спало вяжущее оцепенение. Рывком скинул простёганный мехом зипун. Одеть кольчугу уже не успею. Буду драться так, рассчитывая на скорость. Рогатиной подцепил тяжеловооруженного вояку. Тот с рёвом махал секирой, пытаясь отбивать мои уколы. Пришлось потанцевать, пока не загнал ему в бочину лезвие. Но загнал капитально, пришлось её бросить. Вовремя развернулся, на меня летит мужик с топором на длинной рукояти. На автомате отклонился от удара и махнул шестопёром. Попал прямо по лицу, мужик рухнул в снег, обильно пятная его кровью. Но комплексовать нет возможности, со стоном осел тот парень, что держался вместе с нами. В спине у него дрожит хвостовик стрелы. Хреново, у них имеется стрелок. Рывком приблизился к напавшим, стараясь прикрыться ими от снайпера. Дальше я начал крушить направо и налево, стараясь ускользать от секущего оружия. Но пару раз меня зацепили. Левое предплечье кровит и что-то на спине. Я орал и вошёл в некий транс. Танцевал между врагами, вращая своё оружие. Удары чередовались. Мягкие и чавкающие — это попадания в живую плоть. Жёсткие и звонкие — столкновение со смертоносным металлом.

А потом меня Скорята сильно хлопнул по плечу. Что-то кричит мне, но я его почти не слышу. Только понял, что всё закончилось. Наши ходят между телами, пятнающими белый снег. Изредка наклоняются и после болезненного стона те обмякают. Добивают нападавших.

Вскоре дошла очередь и до меня. Скорята заставил раздеться. У меня длинный порез на предплечье и стреляет болью в верхней части спины.

— Эк тебя, стрелой наверное, чиркнуло. Ничего, сейчас поправим. Достав из мешочка смолу, разжевал её и прилепил к ране. Потом обвязал льняной тряпицей.

М-да, тут шить надо. Порез глубокий.Блин, что же так больно. Зато быстро. Скорята опытный вояка, вымочил сухожильные нитки в крепком вине. Взял что-то типа цыганской иглы, посмотрел на меня и воткнул прямо в мясо. Сделав быстро несколько швов, стянул края раны, предварительно засыпав в неё толчёную травку. После перевязки руки мне очень захотелось спать. Сказалась не только потеря крови, но эмоциональная усталость. Как вспомню себя, носящегося как ангел смерти среди врагов, так сразу дурно становится.

Нам пришлось задержаться на несколько часов. Во-первых, похоронить наших погибших. Таких пятеро. Но и почти все получили ранения различной степени тяжести. Двое тяжёлых, их придётся оставить в деревушке.

А во-вторых, Аристофан, который не получил даже царапины и именно его отряд поставил точку в столкновении, решил преследовать тех из напавших, кто предпочёл убежать. А пока народ деловито занимается мародёркой. То есть святым делом, обдиранием трупов до исподнего. Делёжка будет потом, здесь с этим строго.

Первыми вернулись бежавшие возчики. К ним и претензий особых не было. Они нанимались только для доставки саней из точки А в точку Б. Другое дело, что их бы тоже не пощадили напавшие. Свидетели никому не нужны.

А через два часа вернулся и Аристофан с тремя наёмниками. Они пригнали пару изрядно избитых татей.

— Жаль, там ещё стрелок был. С ним ещё один, вот они лошадок и увели. Мы проследили, но следы ведут в лес. Можно в засаду попасть.

— А что с этими делать будешь? — и я кивнул в сторону пленников.

— Знамо что, купцам восточным продам. Пусть у басурман грехи замаливают. А ты молодец, я уже думал, что всё, потерял караван. Уж больно лихо они нас подловили.

Да, задумка неплохая. Неожиданный и быстрый удар по центру, добить охрану и увести полкаравана в лес. Не дожидаясь прибытия оставшейся охраны. А ежели получится, то и весь караван увести. Иди-свищи потом, следы на снегу позёмка заметёт. А тела по весне только найдутся.

Всего насчитали семнадцать чужих тел. Скорята говорит, что моих пятеро, включая того здоровяка с рогатиной в пузе. А мне казалось, что я несколько десятков тогда положил.

Делёж добра произошёл уже вечером. Мне не повезло в том плане, что если бы я не являлся наёмником, то мне бы полагалось всё, добытое лично мною. А так только доля. Но и это было немало. Мне притащили кучу окровавленного оружия, которое предстоит реализовать уже в Новгороде. Хотя там цена на оружия пониже, чем в глубинке. Себе купец забрал всех верховых лошадей, всех четырёх. Ещё одна пала, стрела пробила шею. А вот железо и трофейный шмот раздали парням. А вещи-то неплохие. На нас вышли не оголодавшие крестьяне. А скорее дружина местного дворянчика. Ну не рассчитал тот силёнки, теперь будет похоронен в братской могиле. Сами не копали, Аристофан заплатил деревенским.