Лесная ведьма (СИ)

Глава 12

По указанию Гарсия часть его воинов отправилась в город, где сейчас находилась Дастина, которая ожидала приятных новостей о том, что герцог назначил дату заключения союза с ее дочерью. После того, как он выгнал Дастину из замка, пришлось вернуться домой к Огранту, который был разбит страшным известием, что его дочь лишили имени. Нет страшнее наказания, когда лишают имени. Он сильно сдал, постарел. Он добровольно сложил с себя обязанности старосты и закрылся в своем доме. Огрант не верил, что его Амира могла так поступит. И не верил, что они с Ивертом были любовниками. Амира всегда относилась к юноше как к брату. И он никогда не не перешел дозволенную черту, несмотря на то, что Амира нравилась парню.

И когда Дастина недавно вернулась из замка герцога с новостями, что ее дочь Диора ждет ребенка от Гелора и он скоро назовет ее своей женой, выгнал Дастину из своего дома. Слишком много несчастий она принесла в его семью, в их городок. И совсем не расстроился, когда за ней приехали воины короля, которые также забрали с собой родственницу Дастины Митрелу. Эта ведьма давно скрывалась от людей, несколько раз Огрант пытался поймать ее, чтобы предать суду герцога, но каждый раз ей удавалось скрыться от наказания. Но вот сейчас Огрант был уверен, что эти две ведьмы получат свое, никто не заступится за них.

Женщин связали, отвезли в столицу, где поместили в темницу. Митреле даже вставили в рот кляп и надели на голову мешок, чтобы она не сыпала своими проклятьями. Уже совсем скоро Диора стала рассказывать, как она, стремясь занять место жены герцога, вместе с мамой и ведьмой придумали план по устранению Амиры. После ее признаний второй сдалась Дастина. Митрела молчала до последнего, только на плахе, установленной на центральной площади столицы перед тем, как лишиться головы, просила у своих черных богов помощи. Суд короля Гарсия был жесток и справедлив.

Миру с великой осторожностью привезли в дом короля, находящийся в Вейнере, ее осмотрел личный лекарь короля и улыбнулся, когда Мира сообщила ему, что сможет сама залечить свои раны, но для этого ей нужно немного отдохнуть и набраться сил. Через день она уже смогла сама пройти в комнату, где ее ожидал Гарсий.

Он предложил ей удобное кресло.

— Прошу, располагайся, как тебе будет удобно. Мне твои друзья сообщили, что сейчас ты называешь себя Мирой. Позволь, я тоже буду тебя так называть?

— Не возражаю, Ваше величество, — она склонила голову. — И спасибо Вам за то, что пришли на мой зов. Позвольте вернуть Ваш монету-амулет.

Она хотела снять его с шеи, но король сделал движение, останавливая ее.

— Оставь себе на память. Мне будет приятно знать, что я смог помочь той, которая спасла меня от смерти.

— Да, Ваше Величество, Вы тоже вырвали меня из лап смерти.

— Ой, я прошу, называй меня Гарсий.

— Извините, но я не смогу.

— Ну как знаешь. Скажи, Мира, что собираешься делать дальше?

— Вернусь в лес, там мой дом, там живут те, кого я могу назвать своими друзьями, которые всегда будут верить мне и никогда не предадут.

— Понимаю. Это ты сейчас говоришь о герцоге, который обидел тебя. Но позволь сказать следующее. Мне доложили, что схвачены Дастина и ведьма Митрела, которые помогали Диоре. Мои дознаватели во всем разберутся. Я обязательно расскажу тебе, что им удалось узнать. Не спеши проклинать Гелора. Я видел его, когда он называл тебя своей невестой, не было более счастливого человека, чем он. Недаром в замке побывала Митрела, думаю, что без злых чар здесь не обошлось.

— Извините, Ваше Величество. Но я пока не могу говорить о герцоге, мне очень больно.

— Хорошо, оставим пока эту тему. Я хочу еще поговорить о вашем сыне. Сколько ему сейчас?

— Шесть.

— И магия у него уже проявилась, — сказал король, словно знал истину.

— Да.

— Кто занимается с ним? Ведь ни у тебя, ни у Листы и вашего лохматого друга нет магии, способной помочь твоему сыну.

— У него есть учитель. Это его предок, который обучает Любара во сне.

— Предок? — лицо короля вытянулось в изумлении. — Это великое счастье. Даже ко мне никто не являлся во сне. Это значит, что твой сын будет самым сильным магом и воином. Ему обязательно надо обучаться. Но ты же сама понимаешь, что он не может получить нужные знания, проживая в лесу. Нас с Гелором начали обучать с пяти лет. Но вот его магия была запечатана, а со мной работали самые сильные маги королевства. Я предлагаю, разреши сыну переехать во дворец, я смогу обеспечить его всем необходимым. Он не чужой мне, он сын моего брата, пусть двоюродного, но все равно родная кровь. Я никогда не дам его в обиду. Своих детей у меня пока нет, я так и не встретил еще свою истинную пару. Это только Гелору повезло.

Гарсий увидел предостерегающий взгляд девушки и улыбнулся.

— Все-все, молчу про Гелора. Но ты подумай, я буду рад назвать Любара своим названным сыном и воспитать его достойным потомком рода Перворожденных. И я буду очень рад, если ты согласишься перебраться ко мне в замок вместе с сыном.

Мира ушла в раздумья. В том, что Любару нужны учителя и он достоин хорошего обучения, было бесспорно. Действительно, он наследник рода с проявленной магией. По тому, что они видят, понятно, что он скоро не сможет удерживать свою магию, его надо обучать этому. Но вот самой переезжать в замок Мире не хотелось и оставлять сына тоже не могла.

— Я вижу, ты не можешь решиться. Могу предложить выбрать любой дом в столице, который ты назовешь своим или построю любой дом, где ты укажешь. Можешь даже перевезти в него своих друзей. Для меня это было только на пользу. Но сын будет жить у меня, я лично буду заниматься им. Ты в любое время сможешь видеть его.

— Мне надо посоветоваться с друзьями и сыном.

— Хорошо, я принимаю твою позицию. Но пока не торопись, тебе следует набраться сил, иначе не сможешь добраться до своего домика.

— У меня есть надежный помощник, — она улыбнулась.

На следующий день она покинула дом Гарсия, на улице ее поджидал Ролт, который бросился обнимать девушку и повел ее подальше отсюда. А в это время из окна дома за ними наблюдал Гелор, у которого в душе кипел гнев. Король запретил ему самому учинить суд над виновными.

— Гелор, ты все испортишь, мы должны получить признания их вины, а ты просто всех убьешь и никогда не узнаешь правды. Я сам буду судить их, своим судом. Остынь. И не скрипи зубами на Ролта. Этот двуликий спас твою женщину, когда убийцы привезли ее в лес, чтобы добить и все это время был рядом с твоим сыном, обучая его.

Герцог посмотрел в лицо своего друга.

— Что смотришь? Если бы ты хотел, давно бы все узнал. Мои люди всего пару суток побродили по твоему замку и вокруг него и многое чего узнали. Кстати, скажи спасибо своему слуге, который спас тебя от злых чар, нашел зачарованную булавку, которую тебе воткнула Диора, когда кинулась обнимать тебя. И если бы ты более внимательно поговорил со слугами и своими стражами, узнал, как Амира покинула замок. Твои люди нашли бы трупы верной служанки Амиры и того бедного парня, которого решили назвать любовником.

Герцог молчал, ответить Гарсию было нечего. Он и правда ограничился только одним разговором и не слушал больше своего верного слугу, когда тот пытался ему что-то рассказать, словно кто-то держал его глаза и уши закрытыми, запрещал думать.

— Молчишь? Иди к себе и подумай, о чем ты будешь говорить с Амирой, если она захочет выслушать тебя. И не надо ревновать ее. Связь истинных самое дороге, что есть в жизни. Она никогда не изменяла тебе. И судя по тому клочку, который ты прячешь на своей груди, — король увидел изумленные глаза своего друга, — да-да, я и об этом знаю, это доказательства ее невиновности.

Герцог низко опустил голову, Гарсий был прав. Он не имеет права ревновать свою Амиру. Но для начала он начнет исправлять свои ошибки. Герцог вернулся к себе домой, вызвал секретаря и продиктовал указ:

«…указываю вернуть имя женщине, называющей себя Лесной ведьмой. Ее право выбрать себе имя, которое будет записано во все книги родов. Сына Лесной ведьмы я признаю свои законным сыном — наследником рода Первородных, моих земель, титула и богатств…»

Когда Ролт привез Амиру в лесной домик, их встретили обеспокоенные Листа и Любар, бросились обнимать девушку. Когда они немного успокоились, вытерли все слезы, сели за стол на кухне и стали разговаривать. Мира передала Листе и Ролту ее разговор с королем. Сам Любар тоже был здесь. Чтобы он все понял, Мире пришлось ему рассказать о его рождении.

— Мой папа — герцог Гелор? А я потомок Перворожденных, первых сильнейших магов? — его личико выражало невозможное удивление. Являющийся к нему во сне наставник не называл имя рода.

— Да, сын, ты наследник герцога и родственник короля Гарсия. Король предлагает тебе помощь в обучении. Ты сам должен решить, согласиться на его предложение или нет. Я не буду настаивать. Если ты решишься, мне придется переехать в столицу, где король обещает мне построить дом. Я не хочу занимать чужой. И если вы, мои дорогие друзья, согласны, я буду счастлива, если вы поедете со мной.

Три дня ушло на размышления. Вечером третьего дня они снова собрались на кухне.

— Мама, я согласен учиться у короля.

— Хорошо, я принимаю твой выбор, — улыбнулась сыну Мира. Он стал такой большой, умный и так похож на своего отца, что ей невольно хотелось плакать.

— Если у меня будет небольшая комната и возможность побегать по лесу, я тоже согласен поехать с вами, — сказал Ролт. — Я не смогу быть далеко от нашего Любара.

— Ну раз такое дело, то у меня на примете есть девушка, которой я готова передать все свои знания. Думаю, что две ведуньи нужны столице и королю. Когда будете строить дом, придумай мне небольшую комнатку под крышей, где я могла бы сушить свои травы.

Гарсий был рад, когда получил от Миры известие о том, что она согласна перебраться в столицу из-за сына. И ему было жалко своего друга, который боялся подойти к своей любимой. Когда Мира узнала об указе герцога о возвращении ей имени и признании сына наследником, поджала губы и промолчала.

— Я понимаю, — сказал ей тогда Гарсий, — тебе еще слишком больно. Но подумай, что Гелор такой же пострадавший от козней этой семейки.

Гарсий рассказал ей все, что удалось узнать его дознавателю и что рассказали сами виновные.

— Он ехал к тебе в надежде, что через месяц, когда закончится строительство Храма, привезет тебя к алтарю и назовет своей женой. Он не знал о вашей истинной связи. Его родители не успели рассказать ему об этом, рано ушли из жизни. А моему отцу было не до этого, он просто воспитывал нас, как воинов.

Ему не повезло, на пороге замка его встретила Диора, которая успела воткнуть ему в ворот зачарованную булавку, подчиняя чарам приворота. Но все равно им это не удалось в полной мере, он не назвал Диору своей женой, как они не старались все эти годы. Она постоянно опаивала его приворотным зельем из-за чего он сильно изменился. Ты и сама видишь, что он не похож сам на себя. Дай ему и себе время, не стоит рвать связь, дарованную Богами.

— Я понимаю, Ваше Величество, но пока не могу простить его.

— Ну хотя бы дашь ему видеться с сыном?

— Я не могу запретить, он его отец.

— Вот и замечательно! Значит, герцог будет помогать мне обучать Любара. Он у тебя самый замечательный мальчишка.

Когда люди короля построили для Миры дом на красивой окраине города у самого леса, к ней перебрались Ролт и Листа. Через некоторое время Гарсий, после знакомства с Ролтом, узнав его историю, предложил стать одним из наставников Любара. Также он выяснил, что отец Ролта узнал, что произошло на самом деле и долго искал своего сына, очень сожалеет, что не слышал его, когда Ролт рассказывал о кознях братьев. Он простил ему смерть младших сыновей, которые подняли руку на самое дорогое, что есть в жизни двуликих — его семью. Отец предлагал сыну вернуться, но Ролт отказался, возвращаться туда, где нет больше его любимой и сына не мог. У отца уже подрастал новый наследник, младший брат Ролта.

Мира вместе с Листой продолжили лечить больных, они вместе часто приходили во дворец, наблюдая, как из мальчишки получается настоящий воин, владеющей сильнейшей магией, гордились им.

С Гелором Мира не хотела встречаться, ей еще было больно вспоминать его предательство. Листа не осуждала ее, но качала печально головой.

Однажды в праздник Четырех Богов Мира отправилась в Великий Храм, где когда-то должно было состоятся таинство, о котором она так мечтала. Когда она остановилась перед алтарем, к ней вышел Престор, поклонился.

— Добрый день, дитя мое. Я вижу, что твою душу гложет какая-то тоска, твое сердце болит.

— Да, это так, — она склонила голову перед Верховным Жрецом. — Я не могу принять решение, мое сердце разрывается на части. Я люблю и ненавижу.

— Понимаю тебя. Хочешь, я помогу тебе поговорить с Богами?

— Не знаю, — честно ответила она. — Мне кажется, что я сама должна принять решение.

— Ты права. Но можно я тебе кое-что скажу? Поверь, это известие будет приятно для тебя.

Девушка кивнула головой.

— Боги мне сообщили, что ты — наследница рода Исцеляющих, хранителей жизни. Поэтому ты видишь светлую Богиню, которая обучает тебя и она будет рада продолжить общаться с тобой.

— Правда? — она не верила и верила одновременно. Недаром у них в роду все женщины получали лекарский дар, но никто уже не помнил, как он был получен их предками.

— Да, это так. Она потом тебе сама расскажет о том, как магия рода появилась у тебя. А сейчас я оставлю тебя. Просто послушай меня, не спеши с решением, услышь свое сердце, свою душу. Иногда бывает достаточно простить того, кого не можешь простить и тебе самой станет легче. И просто знай, что ваша истинная связь — это до конца твоих дней. И все отведенное тебе время ты можешь прожить в ненависти или в любви. Никто не сможет занять место рядом с тобой, кроме твоего истинного.

— Боги должны ненавидеть меня, что я нарушила законы и родила сына…

Она не закончила, так как Престор улыбнулся ей, поднял руку в предостерегающем жесте.

— Боги рады этому мальчику, который снял проклятье рода Перворожденных. Они всегда будут поддерживать его. И ты никогда не узнаешь их гнева. Ты всегда будешь матерью великого воина.

И Престор ушел, а Мира закрыла глаза, прислушиваясь к себе. Боги наблюдали за девушкой и тоже не мешали ей сделать выбор.

Сколько времени Мира стояла у алтаря с закрытыми глазами, разговаривая сама с собой, слушая свое сердце, отпуская обиды, она сказать не может. В Храме царила тишина, словно никого, кроме нее, здесь не было. Но вот раздались шаги, кто-то шел к алтарю, остановился перед ней. Теперь ее и пришедшего разделал алтарь. Она открыла глаза и встретилась с глазами цвета стали, в которых плескалось столько боли, раскаяния, любви, что ей хотелось верить, что эти глаза не врут. Она отпустила свои обиды и простила его.