Леща, Ваша Светлость? (СИ)

Глава 18

После закрытия лавки мы с Эммой поднялись наверх и, как советовал Форд, заперли все двери и закрыли ставни. Я рассказала ей о предстоящей операции – теперь, когда всё уже началось, не было смысла скрывать информацию.

– Святые небеса, – прошептала Эмма, крестясь. – Арестовать самого олдермена! Это неслыханно. А если они потерпят неудачу?

– Тогда придётся бежать, – мрачно ответила я. – Но я верю, что королевские таможенники знают своё дело. У них достаточно доказательств, чтобы засадить Моргана и Тобиаса за решётку на много лет.

Эмма нервно выглянула в щель между ставнями:

– А что, если люди олдермена придут сюда? Они ведь знают о вашей роли во всём этом.

Я задумалась. Эмма была права – если у Моргана действительно имелись осведомители в рядах таможенников, он мог узнать о моей причастности к расследованию.

– Нужно подготовиться, – решительно сказала я. – На всякий случай.

Следующий час мы потратили на сооружение импровизированной баррикады. Придвинули тяжёлый дубовый комод к входной двери, заблокировали окна первого этажа ящиками с солью и льдом для хранения рыбы. Я достала два острых разделочных ножа – для себя и для Эммы – и спрятала в складках платья.

– Никогда не думала, что доживу до дня, когда буду баррикадироваться от олдермена, – проворчала Эмма, помогая мне затаскивать тяжёлый сундук к лестнице. – Ваш отец, упокой Господь его душу, наверное, перевернулся в гробу.

– Или гордится нами, – возразила я, вытирая пот со лба. – Он ведь боролся против Моргана, пытался раскрыть его преступления. Мы просто заканчиваем то, что он начал.

Ужинали мы в напряжённой тишине, прислушиваясь к каждому шороху на улице. С наступлением темноты город затих, но эта тишина казалась зловещей, наполненной ожиданием.

– Что-то должно произойти, – нервно сказала Эмма, глядя в окно сквозь щель в ставнях. – Уже почти полночь, а всё так тихо.

Как бы в ответ на её слова, со стороны южной части города раздался отдалённый грохот, похожий на взрыв.

– Началось, – выдохнула я, подходя к окну.

В следующий момент где-то совсем рядом раздались крики и топот множества ног.

– Они идут сюда! – в ужасе прошептала Эмма, отпрянув от окна.

Я прильнула к щели между ставнями и увидела группу мужчин, человек шесть или семь, быстро приближающихся к нашей лавке. В тусклом свете фонарей блеснула сталь – у некоторых в руках было оружие.

– Ищите девку Хенли! – крикнул кто-то из них. – Олдермен приказал привести её живой или мёртвой!

Я похолодела. Значит, Морган действительно знал о моей роли в расследовании и уже отдал приказ о моей поимке. Операция таможенников, судя по всему, пошла не так, как планировалось.

– Эмма, гаси свет, – шепнула я, отступая от окна. – И ни звука.

Старушка послушно затушила лампу, и мы погрузились в темноту. Снаружи раздался громкий стук в дверь, от которого задрожали стены.

– Хенли! Открывай, тебе некуда бежать!

Я задержала дыхание, молясь, чтобы наша баррикада выдержала.

– Выламывайте дверь! – приказал все тот же голос. И тотчас последовала серия глухих ударов – люди олдермена пытались выбить дверь, но крепкое дерево и массивный комод пока держались.

– Может, через окно? – предложил кто-то.

– Давай, только тихо.

И вскоре я услышала скрип со стороны одного из окон – они пытались отжать ставни. Сжимая в руке нож, я бесшумно приблизилась к источнику звука. И вот доска ставни затрещала, поддаваясь, и в образовавшуюся щель просунулась рука, нащупывая задвижку изнутри. Ни секунды не раздумывая, я ударила лезвием по пальцам. Раздался вопль боли, и рука исчезла.

– Дьявол! Она мне руку порезала!

– Значит, она там. Тащи масло, подожжём эту крысиную нору!

При упоминании огня Эмма побледнела как полотно. Пожар был худшим кошмаром для любого горожанина – деревянные постройки вспыхивали как спички, и огонь мог уничтожить целый квартал за считаные минуты.

– Что же делать? – прошептала она, хватаясь за сердце.

Я лихорадочно огляделась, пытаясь найти выход. Бежать? Но как прорваться сквозь кольцо вооружённых людей? Оставаться? Но если они действительно подожгут лавку…

– Именем короля! Всем опустить оружие!

– Стража! Бежим! – рядом кто-то выругался, а через миг послышался топот убегающих ног, звуки борьбы, чей-то вскрик.

Мы с Эммой переглянулись, не веря своему счастью. Неужели королевская стража подоспела вовремя?

Осторожно приоткрыв ставню, я выглянула на улицу. В свете факелов виднелись фигуры в форме городской стражи и нескольких таможенников. Они окружили и повязали четверых человек из шайки, нападавшей на нас, остальные, похоже, сумели скрыться.

– Госпожа Хенли! – раздался знакомый голос, и я с облегчением узнала капитана Форда. – Вы целы?

– Да! – крикнула я, полностью открывая ставню. – Мы не пострадали, благодаря вашему своевременному появлению.

– Хорошо, – выдохнул капитан. – Мы перехватили посланника олдермена, который нёс приказ о вашем аресте. Знали, что его люди могут прийти сюда.

Мы с Эммой кое-как разобрали баррикаду и открыли дверь, впуская капитана Форда и двух его людей. Остальные стражники остались снаружи, охраняя пленников и наблюдая за улицей.

– Что происходит? – спросила я, когда все расположились в гостиной, и Эмма зажгла лампы. – Операция прошла успешно?

– И да, и нет, – мрачно ответил Форд. – Мы накрыли контрабандистов в бухте, конфисковали товары на огромную сумму и арестовали около двадцати человек. Но главные организаторы – Морган и Вейн – каким-то образом узнали о готовящейся операции и успели принять меры.

– Неудивительно, – вздохнула я. – После визита Коллинза…

– Коллинз был лишь одним из осведомителей, – покачал головой капитан. – У Моргана глаза и уши по всему городу. Но мы всё равно добьём его – доказательств хватит, чтобы отправить и его, и Вейна на каторгу.

– Если вы их поймаете, – заметила я.

– Поймаем, – твёрдо сказал Форд. – Морган забаррикадировался в своём доме, но это лишь отсрочка неизбежного. А Вейна видели направляющимся к южным воротам – он, похоже, решил бежать.

Спустя пару минут капитан Форд покинул нас, приставив к дому охрану из двух стражников. Мы с Эммой, несмотря на усталость, решили не ложиться спать. Сменяя друг друга, мы дежурили у окна, наблюдая за улицей и прислушиваясь к звукам ночного города.

И в следующие часы мы могли только догадываться о происходящем по доносящимся звукам – крикам, стуку копыт, иногда звону оружия. Один раз в небе над гаванью взвилась сигнальная ракета, осветив всё вокруг красным светом. После этого снова стало тихо, но это была напряжённая тишина, предвещающая бурю.

– Вы не думаете, что они могут вернуться, госпожа? – спросила Эмма, принося мне чашку крепкого травяного чая.

– Не исключено, – честно ответила я. – Но теперь у нас есть охрана, и весь город на ногах. Им будет сложнее застать нас врасплох.

– Я всё равно глаз не сомкну, – вздохнула старушка, присаживаясь рядом со мной у окна. – Столько лет прожила в Мареле, а такого ещё не видела. Арестовывать самого олдермена! Что дальше-то будет?

– Перемены, Эмма, – задумчиво произнесла я. – Большие перемены. И, надеюсь, к лучшему.

Ближе к рассвету усталость взяла своё, и я задремала в кресле у окна. Разбудил меня настойчивый стук в дверь. Вздрогнув, я подскочила, не сразу сообразив, где нахожусь и что происходит.

– Лесса! – раздался снаружи голос Марка. – Открой, это я!

Я бросилась к двери, чувствуя, как сердце колотится от страха и облегчения одновременно. Что он делает здесь в такой час? Неужели что-то узнал об операции? Или, хуже того, оказался вовлечён в неё?

– Марк? – я приоткрыла дверь, не снимая цепочку. – Что случилось?

– Впусти меня, быстрее, – настойчиво сказал он, оглядываясь через плечо. – Я должен тебе кое-что рассказать.

Я открыла дверь, и Марк быстро проскользнул внутрь. Его лицо было напряжённым, а в глазах читалось беспокойство.

– Весь город на ногах, – сказал он, снимая плащ. – Королевские таможенники окружили дом олдермена Моргана, в порту идут аресты. Говорят, они накрыли целую банду контрабандистов в бухте Тёмных Камней!

– А олдермен? – спросила я. – Его арестовали?

– Пока нет, – покачал головой Марк. – Он забаррикадировался в своём доме с несколькими охранниками.

– А что с Тобиасом Вейном? – спросила я, почему-то вспомнив о нём.

– Никто не знает, – пожал плечами Марк. – Одни говорят, что его арестовали в порту, другие – что он успел скрыться на одном из контрабандистских судов. Но мне плевать на Вейна. Я пришёл убедиться, что ты в пор… – осекся мужчина, и внимательно на меня посмотрел. – Ты знала об этом, верно? Поэтому настояла, чтобы мы не выходили в море сегодня ночью. Не из-за какого-то сна, а потому что знала о готовящейся операции.

Я заколебалась. Врать Марку не хотелось, особенно после нашего откровенного разговора днём. Но и выдавать все детали операции тоже было бы неправильно.

– Да, – наконец призналась я. – Я знала, что что-то готовится. Но не могла рассказать тебе – дала слово сохранить тайну.

Вместо того чтобы рассердиться, Марк неожиданно рассмеялся:

– Я так и думал! Я не верю в вещие сны, Лесса. Но я видел искренний страх в твоих глазах и понял – что бы ни стояло за твоими словами, ты действительно боишься за мою жизнь. И этого было достаточно, чтобы послушаться.

– Я не сержусь, Лесса. На самом деле, я благодарен. Ты спасла меня и моих людей от большой беды. Судя по тому, что я слышал, там была настоящая битва. Несколько контрабандистов убито, многие ранены, включая пару таможенников. – Марк посерьёзнел. – Но теперь нам нужно думать о будущем. Если олдермена действительно арестуют, в городе начнётся настоящая буря. У Моргана много сторонников, особенно среди знати. Они не смирятся с его падением.

– Но у королевских властей есть доказательства его причастности к контрабанде, – возразила я. – Документы, свидетельские показания…

– Этого может быть недостаточно, – мрачно сказал Марк. – Морган годами плёл свою паутину влияния. У него связи при дворе, друзья среди судей. Если они не поймают его с поличным, в момент сделки…

– Но ведь они накрыли контрабандистов в бухте!

– Да, но был ли там сам олдермен? Или Тобиас? Если они действовали через посредников, то могут отрицать свою причастность.

Я задумалась. Марк был прав – если капитану Форду не удалось застать главных организаторов на месте преступления, всё дело могло рассыпаться. На каторгу пойдут мелкие исполнители, а настоящие преступники останутся на свободе.

– Они нападали на лавку, – тихо сказала я. – Люди Моргана. Пытались выломать дверь, грозились поджечь нас. Если бы не таможенники…

– Что?! Почему ты сразу не сказала? – Он крепко обнял меня, прижимая к своей груди. – Боже, Лесса… если бы с тобой что-то случилось…

– Но не случилось, – мягко сказала я, обнимая его в ответ. – Всё обошлось.

Мы стояли так некоторое время, просто держась друг за друга, черпая утешение в близости. Я чувствовала его сердцебиение, быстрое и сильное, прижималась щекой к его груди, вдыхая знакомый запах – соль, дерево, что-то неуловимо свежее, как морской ветер.

– Что будем делать? – наконец спросила я, немного отстраняясь, но не выпуская его из объятий.

– Ждать, – решительно сказал Марк. – И быть готовыми к любому повороту событий. Если олдермена арестуют и дело дойдёт до суда, тебе, возможно, придётся давать показания. Это будет опасно, но необходимо. Если же ему удастся выкрутиться… нам придётся подумать о твоей безопасности. Морган не из тех, кто прощает.

– Знаю, – мрачно кивнула я. – Но я не собираюсь бежать и буду бороться до конца.

– Мы будем бороться, – поправил меня Марк. – Вместе. Что бы ни случилось.

Его глаза встретились с моими, полные решимости и чего-то ещё – глубокого, настоящего чувства, от которого сердце сжималось сладкой болью.

– Я люблю тебя, Лесса, – тихо сказал он. – И буду защищать до последнего вздоха.

– А я люблю тебя, – прошептала я в ответ, и эти простые слова словно сняли тяжесть с моих плеч. Я поднялась на цыпочки и нежно поцеловала его, вкладывая в этот поцелуй всю нежность и благодарность, на которую была способна.

Он ответил с неожиданной страстью, прижимая меня к себе, словно боялся отпустить даже на мгновение. Его руки скользнули по моей спине, осторожно, с почти благоговейным трепетом. Я ощутила, как подгибаются колени от нахлынувших чувств, и крепче обвила руками его шею, отдаваясь этому моменту без остатка.

– Останься со мной, – прошептала я, когда наши губы разомкнулись. – Сегодня. Сейчас.

– Всегда, – хрипло ответил он, и в этом простом слове было обещание, которому я верила всем сердцем.