Глава 16

— В этом мальчике есть что-то странное, — размышлял вслух Распутин.

— Теперь ты ему веришь? — спросила Изобель, которая, не могла не смотреть на дверь, борясь с желанием побежать за Крисом. Чтобы извиниться…

Извиниться за что? За семью?

Они никогда не изменятся.

За её отказ?

Сейчас он не понимает, но она оказала ему услугу. Даже будь Крис сыном Люцифера, они никогда не смогут быть вместе. У дедушки планы на своих внучек. Флирт, хотя и приятный в краткосрочной перспективе, будет иметь долгосрочные последствия.

— Я думаю, есть очень слабая вероятность, что он тот, за кого себя выдаёт. Однако пока заклинания на месте, уверенности нет.

— У кого хватило мастерства сплести что-то настолько плотное и замысловатое? — размышляла её мать, вернувшаяся в момент, когда дверь захлопнулась. — Мне не доводилось видеть чего-то сложнее.

— К-хм, — шумно откашлялся дедушка.

Но её мать покачала головой.

— Отец, даже ты не достигал такого уровня. Это выходит за рамки наших знаний. Такая магия использовалась задолго до нашего времени и создания книг.

— Кем бы он ни был, это не наша проблема, — заявил дедушка.

— Может он должен быть нашей проблемой, — вмешалась Изобель. — Что, если он тот, за кого себя выдаёт?

— А что, если нет? — возразил дедушка. — Нам нельзя быть заодно с самозванцем.

— Но давайте на мгновение предположим, что он говорит правду. Можем ли мы позволить себе игнорировать его? Что, если он действительно сын Люцифера, и враги Тёмного Властелина узнали о его существовании? Насколько нам известно, Небесные ангелы собираются, чтобы уничтожить Антихриста.

— Не в моем городе. У нас договор. — Он выгнул густые брови почти до макушки. — Иначе война.

— О-о-о. Уверена, что Бог и Дьявол трясутся от страха, — сказала Эванджелина, и её слова пропитаны сарказмом. — На кой им обращать внимание на какого-то колдуна?

— Потому что этот договор они заключили со всеми нами на Земле. — Дедушка развёл руками. — В давние времена Люцифер и его брат правили землёй. Они искали последователей, верящих в их силу и учение. Но их битвы за победу над человечеством привели к войнам, за которыми последовали голод, чума и смерть. Это привело к первому наводнению. Очищение планеты. Но вскоре всё началось сначала. Когда сын Божий был распят, было решено, что Бог и Люцифер уйдут от человечества. Они оставили бы после себя только свои учения и позволили человечеству сделать выбор своей загробной жизни. Те, у кого нет греха, вознеслись бы на Небеса, а те, кто не смог остаться чистыми сердцем и душой, отправились бы в Ад.

— Однако наличие этих правил не полностью остановило их участие. Бог всё ещё говорит с некоторыми, и я слышал о вмешательстве ангелов. — Изобель провела некоторые исследования по религии, и хотя в наше время не так много примеров божественного вмешательства, оно все же имело место.

— И демоны иногда появляются, чтобы чинить неприятности. Но ничего явного или по указу Люцифера, — поучал Распутин. — Ни Бог, ни Люцифер не осмеливаются действовать напрямую. Ни один из них не хочет делать первый шаг.

— И всё же мы знаем, что рано или поздно это закончится. Так сказано в пророчествах, — тихо добавила мама.

— Какие пророчества? — спросила Эванджелина. — Ты имеешь в виду эти глупые легенды о седьмом сыне седьмого сына и всю эту чушь?

— Не совсем так. Тем не менее, есть несколько вариантов. Видящие уже много веков предсказывают войну среди смертных. Силы Небес, Ада и Земли столкнутся. — Мать Изобель жестикулировала, когда говорила. — Небо потемнеет от пепла от пожаров. Живые будут оплакивать смерть близких. Мир будет омыт кровью.

— Правда? — Эванджелина оживилась.

Для Изобель это звучало ужасно.

— Ты ошибаешься. Крис не хочет войны. — Он просто хотел править миром. И как он собирается это сделать, никого не убив? Изобель нахмурилась. Действительно ли тот, кого она знала, был причиной смертей, предсказанных пророчествами?

— Не имеет значения, чего он хочет. Или то, что кто-то хочет. Приближается война, и когда она начнётся, мы не станем выбирать сторону, — заявил Распутин.

— Разве ты этого ещё не сделал? Ты играешь в карты с Дьяволом, — заметила Эванджелина.

— И в шахматы с Богом, — добавила Мария.

— Ты знаешь Бога? — Изобель не смогла сдержать нотку недоверия.

— Да. — Дедушка сморщился. — Но с ним не так весело. Я предпочитаю огненный грог преисподней святой воде. И женщины свободнее относятся к вниманию в Аду.

Список того, чего Изобель не знала, рос, и это только усиливало жажду новых знаний.

— Из пророчеств, какое, по вашему мнению, наиболее вероятно?

— Объединив и перефразировав многие из тех, что появились на протяжении веков, по сути, потомок Люцифера восстанет и принесёт тьму на землю. Бог нанесёт ответный удар своей армией ангелов во главе со своим единственным сыном. Разразится битва за судьбу человечества.

— Другими словами, Антихрист и Иисус собираются устроить затяжной бой.

— Всё гораздо сложнее. В хаосе возникнет множество фракций — в том числе и претендентов. Силы, которые прятались в тени, увидят возможность для себя напасть и, возможно, победить.

— Что мы можем сделать, чтобы остановить это? — спросила Изобель. — И не говори, что ответ — убить Криса.

Дедушка улыбнулся.

— Это самый простой путь. Однако даже его смерть может не остановить пророчество, потому что, как только начнутся предзнаменования, последней битвы не избежать. И прежде чем ты спросишь, считается, что будет семь признаков приближения апокалипсиса. Однако, что это за знаки, зависит от интерпретации. — Дедушка пожал плечами. — Единственное, в чём все согласны — будут претенденты. Так что Кристофер, хотя и выдаёт себя за Сына Погибели, на самом деле может быть одним из знамений, возвещающих о пришествии истинного Антихриста.

— Но что, если он действительно тот, за кого себя выдаёт? Разве мы не должны быть добры с ним? — Изобель всё ещё не могла избавиться от сожаления, которое испытывала из-за того, как они расстались. — Ты же говоришь о судьбе мира. Судьбе нашей семьи. — Что, учитывая всё зло, действительно должно склонить чашу весов в определённую сторону. Она сомневалась, что на Небесах найдётся для них подходящее местечко.

— Будущее семьи обеспечено. Тебе не нужно беспокоиться об этом. Как только Эванджелина выйдет замуж, мы найдём и тебе подходящего мужа, тем самым ещё больше укрепим наше правление в возможном наступлении нового мирового порядка.

— Я не собираюсь выходить, нахрен, замуж. — Эва не стеснялась в выражениях.

— Ты будешь делать то, что тебе скажут. Целомудренная дочь этого дома была обещана, а я человек слова. Ты выйдешь замуж…

— Насчёт целомудрия… — Эва пошаркала пальцами ног. Она ещё не вернула привычный облик и выглядела моложе и невиннее, чем обычно.

— Ты хочешь что-то сказать? — Дедушка посмотрел на Эву напряжённым взглядом, который пугал, особенно потому, что любой в комнате мог почувствовать, текущую от него, силу. Что всегда плохой знак. Неужели дедушка действительно набросится на свою семью?

Изобель заметила, что её мать заламывает руки и бормочет что-то себе под нос, готовя заклинание.

Изобель хотелось крикнуть: «Остановись!» И все же знала, что правда должна выйти наружу.

Эва высоко подняла подбородок и с гордостью посмотрела дедушке прямо в глаза.

— Я не целомудренна.

Воцарилась абсолютная тишина, но запах озона усилился.

— Что ты сказала? — спросил дедушка тихо и очень размеренно, но Изобель видела, как в его глазах закипает ярость.

— Я сказала, что я не девственница. На самом деле, я только что рассталась с парнем, у которого хватило наглости назвать меня злой.

— Невозможно. Я думал, ты наложила на неё заклятие целомудрия? — Он перевёл взгляд на мать. И та пожала плечами

— Я наложила, но Эванджелина — сильная колдунья. Должно быть, она его сняла.

— Я сняла его, как только вышла из этого дома. — Эва ухмыльнулась. — Так что, думаю, тебе придётся отменить свадьбу, которую запланировал, потому что это, — она указала на своё тело, — я уже давно не целомудренная.

— Как ты смеешь! — Слова прозвучали мощно. Весь дом содрогнулся, и по штукатурке зигзагом поползла трещина.

— Извини. Не сожалею. — Эва пожала плечами, и не успели её плечи снова опуститься, как невидимая сила схватила её и впечатала в стену — да так, что её голова ударилась о мрамор. Эва соскользнула вниз и резко упала на пол.

— Эва! — закричала Изобель, подбегая к сестре, которая уставилась на неё ошеломлёнными глазами.

Мать встала на пути дедушки.

— Оставь Эванджелину в покое.

— Нет! Ты понимаешь, что она сделала?

Опустившись на колени рядом с сестрой, Изобель помогла ей сесть. Эва оттолкнула Изобель и выпрямилась. В её глазах, возможно, и был страх, но голос оставался твёрдым.

— Я говорила раньше, и повторю снова. Я не буду пешкой в твоих играх за власть. Отмени помолвку.

— Я не могу! — Дедушка кричал и ходил взад и вперёд, энергия потрескивала вокруг него. — Ты не понимаешь, что наделала.

— Мы же можем заставить жениха понять, — сказала мама успокаивающим тоном.

— Тебе не кажется, что если бы у нас был другой выбор, я бы принял его! — закричал он. — Она всё испортила своим неповиновением. — Его взгляд был диким, и дедушка вскинул руки. Мать быстро взмахнула ладонями, бросая заклинание в Эву. Изобель видела эту паутинку, которая цеплялась за сестру, защищая. Как раз вовремя. Дедушка выпустил из своих пальцев две молнии, которые хлестнули Эву. Они шипели, не причиняя вреда щиту.

— Хватит! Не смей причинять ей вред! — Мать во весь рост встала перед отцом.

— Я осмелюсь, потому что она обрекла нас всех на гибель. Если в оговорённый день не будет невесты, тогда мы покойники.

— Мы дадим им невесту. Или в контракте специально была указана старшая дочь?

Что? Как мать могла даже предположить такое? Изобель посмотрела на свои ноги, чтобы не встречаться с взглядом матери.

— Отстань от неё, — закричала Эва. — Не смей ставить её на моё место.

— Ты не оставила нам выбора. Мы обещали чистую дочь нашего рода, и будем чтить эту клятву. — Дедушка не сдвинулся с места, и желудок Изобель сжался. Она вспомнила карты Таро, палача, который хотел, чтобы она согласилась. Затем вспомнила выражение лица Криса, когда она отослала его прочь.

— Нет, я не стану выходить замуж. — Она сказала это тихо, покачав головой.

— Мне очень жаль, мышка, но выбора нет. — Голос матери прозвучал тихо, но твёрдо. — Ты знала, что этот день настанет. Просто он придёт раньше, чем ожидалось.

— Отстаньте от неё. Не заставляй её платить за меня, — возразила Эва в свою защиту. — Скажи, что я не девственница, и пусть это положит конец практике брака по расчёту.

— А я говорю, что мы не можем разорвать контракт без серьёзных последствий, — закричал дедушка.

И семья заплатит штраф. Или потеряет престиж. Может, за ней будет охотиться какой-нибудь мстительный, брошенный жених. Изобель было плевать. Женщины не предмет торга. Её жизнь и счастье не продавались.

Она вздёрнула подбородок.

— Я не выйду замуж за этого человека. Не ради тебя. Ни по какой-то иной причине.

— Это всё из-за мальчишки. — Дедушка презрительно улыбнулся. — Он извратил тебя, заставив думать, что ты можешь выбирать. Он соблазнял тебя, да? — Прогремел голос дедушки.

Даже зная, что она не должна отвечать — в конце концов, это никого не касалось, — она всё равно произнесла:

— Нет. Я всё ещё девственница. Но это ничего не меняет. Я не выйду замуж за незнакомца, потому что… — В этот момент с ошеломляющей ясностью, которая наполнила спокойствием, её поразило осознание. — Я люблю его.

Заявление было встречено немедленным отрицанием, о чем свидетельствовали громкие крики и размахивание руками. Но Изобель обрела спокойную безмятежность, наконец, признав это.

«Я люблю Кристофера».

И она должна сказать ему.

Повернувшись спиной к своей семье, она направилась к двери.

— Куда это ты собралась? — рявкнул дедушка. — Мы ещё не закончили.

— О, закончили. Я собираюсь к Крису, и ты не сможешь меня остановить.

— Этот мальчик — не твоё будущее, — заявил он.

— Откуда тебе знать?

— Потому что ты предназначена для чего-то большего.

Изобель покачала головой.

— Нет, ты хочешь чего-то большего, не для меня, а для себя. Я просто хочу быть счастливой.

Дедушка фыркнул

— Счастье переоценивают. Ты должна исполнить долг.

— А как насчёт моего долга перед собой?

Мать сделала шаг к ней.

— Мышка, пожалуйста, подумай о том, что делаешь. Ты действительно веришь, что этот Крис достоин тебя? Что ты ему так же небезразлична?

Знала ли она это наверняка? Нет, но была готова воспользоваться шансом. Карты не всегда предсказывали абсолютную правду. Любовь к Крису могла означать смерть, но Изобель знала, что будущее, которое видела в картах, можно изменить. Наверняка она знала, что не могла выйти замуж за незнакомца и отдаться ему… не зная, что чувствует Крис.

— Я должна выяснить.

Лицо её матери смягчилось, и призрачная рука покоилась на её плече, Изобель увидела отца и его одобрение.

Мать широко развела руками.

— Тогда делай то, что должна, дитя моё. Я буду рядом.

— Что? Как ты можешь мириться с этим, Мария? Эта девушка…

— Заткнись, дедушка, — перебила Эва. — Смирись. Ты в меньшинстве.

— Проклятый феминизм. Это потому, что мы разрешили вам носить брюки, — проворчал он, но ничем не помешал Изобель обнять мать.

Губы матери коснулись её щеки, и возникло мягкое жужжание, которое почему-то покалывало, когда она сказала:

— Любовь возможна, но только в пределах святости.

Странные слова, но Изобель было всё равно. Она бежала из дома, стараясь не обращать внимания на последнее оскорбление своего деда.

— Не могу поверить, что ты позволяешь ей распутничать с этим самозванцем.

Слёзы жгли глаза от грубости деда. Несмотря ни на что, она любила его, и ей больно думать, что дедушка может отвернуться от неё за акт неповиновения.

Однако для Изобель пришло время, взять на себя ответственность за свою жизнь. Идти за любовью.

Но сначала нужно было найти машину.

«Не могу поверить, что он угнал мою машину».

Она накажет его за это, возможно, поцелуями. Конечно, он сделал это нарочно, зная, что она придёт за ним.

Как коварно романтично.

Загрузка...