Глава 8

Колдовской свет Магиуса окружил Хуму и Кэза. Им казалось, они в освещенной палатке, вокруг которой кромешная ночь. Им было слышно, как неистово бушует поднятая колдунами буря, но она уже не вредила им. Заклинания Магиуса, защищавшие его самого, спасали также и Хуму и Кэза. Как почувствовал Кэз, незащищенными остались только ноги.

Хума шел, поддерживая Кэза. Ноги минотавра были запачканы грязью. Магиус слегка посмеивался над тем, как выглядит человекобык. Минотавр в ответ сердито ворчал. Еще больше Кэза рассердило замечание Магиуса по поводу того, что его спутники идут слишком медленно; сердило его также то, что сам колдун был защищен полностью — ни одна частичка грязи не попала на его великолепную одежду. Кэз даже пытался, ударяя ногой по лужам, обдать колдуна грязью. Но грязь, не долетев несколько дюймов до колдуна, как бы боясь испачкать его одежду, падала на землю.

Ни рыцарь, ни минотавр не имели ни малейшего представления о том, куда ведет их Магиус. Они только знали, что наконец-то их защитили от происков колдунов Владычицы Тьмы. То, что могущественная сила колдунов всецело зависела от воли. Такхизис, повергло Хуму в глубокое уныние. Теперь более чем когда-либо казалось: они проиграли.

Магиус резко поднял руку. Свечение вокруг него померкло. В кромешной тьме был виден только свет от его волшебного посоха. Они не видели перед собой ничего, но слышали: буря утихла. Были слышны и другие звуки: шорох и тяжелое дыхание каких-то — видимо, больших — существ.

Рука Хумы онемела от напряжения, но он не выпускал меч из рук. Неведомые существа, судя по тому, что они легко ступали в темноте, — ночные обитатели, все шли и шли мимо них. Когда они прошли и все стихло, Магиус опустил руку. Он сразу же повернулся к Хуме и Кэзу и пояснил:

— Ренегаты. Те, кого воспитал или переманил к себе Галан Дракос. Некоторые называют его могучим соратником Такхизис. Он поистине достойный ее соратник.

Хума хотел спросить, кто эти «некоторые», как их назвал Магиус. Ему вообще хотелось задать своему другу много вопросов. До уединения в башне Магиус был насмешником, он постоянно подшучивал над Хумой и высмеивал рыцарство. Юный Магиус по-настоящему увлекся магией и поэтому не признавал никаких иных увлечений. А для юного Хумы рыцари, хотя они и презирали его за «незаконное» происхождение, были образцом для подражания. Честь и достоинство рыцаря были для него всегда на первом месте. Хума прощал Магиусу его насмешки — тот притягивал его к себе целеустремленностью и жаждой знаний.

— Хума, — прошептал минотавр, — а куда мы идем?

Оба они надеялись, что Магиус ведет их туда, где должны были собраться рыцари Соламнии, или туда, где была линия фронта. Однако Хума вдруг осознал: они держат путь в противоположном от фронта направлении.

— Магиус!

— Хм-м. — Колдун даже ухом не повел. Поколебавшись, Хума спросил:

— Мы идем по Соламнии?

— Нет.

— Но куда же мы идем?

Магиус ответил сразу и спокойно, но сказанное им ошарашило Хуму:

— В мою крепость, в мое поместье.

Хума раскрыл рот от удивления:

— В Эргот?

— Да.

Магиус спокойно продолжал идти вперед, а его спутники остановились. Неудивительно, что буря утихла. Они шли по территории противника!

— Он предал нас! — Кэз протянул к Магиусу свои огромные руки. Шею обыкновенного человека эти руки свернули бы в одно мгновение.

— Остановись, Кэз!

Но минотавр уже не подчинялся Хуме. Кэз опасался, что его выдадут людоедам и те убьют его.

Огромные руки минотавра кольцом сомкнулись вокруг шеи мага, но не смогли сжать ее. Заклинание, которое защищало Магиуса от грязи, делало его поистине неуязвимым. Наверное, Магиус с самого начала сделал себя неуязвимым для внешнего мира. Не вырываясь из тисков Кэза, маг повернулся к нему. Минотавр не долго думая замахнулся, намереваясь ударить Магиуса по голове. Кэз напрасно рассчитывал на свою силу. Маг не шелохнулся, а рука минотавра словно натолкнулась на препятствие. На лице колдуна появилась издевательская усмешка; ее Хуме приходилось видеть на лице друга и раньше, в детстве.

— Я не предавал никого из вас. Действительно, мы идем в Эргот, но не боитесь: большая часть его еще не подпала под власть людоедов и их мерзкой повелительницы. А если бы мы пошли вслед за рыцарями, нам грозила бы куда как большая опасность.

Хуму передернуло от этих слов: он верил, что рыцари выполнили свой воинский долг до конца…

Магиус не сказал, что магам света тоже пришлось спасаться бегством.

Неожиданно минотавр громко закричал:

— Именем Саргаса и моих предков… Магиус с посохом в руке шагнул к Кэзу, и тот попятился назад — он уже побаивался колдовских заклинаний.

— Если мы привлечем к себе чье-либо внимание, это произойдет по вашей вине, минотавр! Взывайте к своим предкам, если считаете это необходимым, но не упоминайте имени злого бога, если не хотите, чтобы он явился сюда.

Саргас!

Хуме потребовалось несколько секунд, чтобы осознать: «Саргас, или Саргонас. Сторонник Такхизис, Владычицы Тьмы. Минотавры поклоняются ему. Призвать его сюда…»

Рыцарь был уверен, что Кэз назвал имя Саргаса не по злому умыслу, но все равно это могло грозить им неприятностями, ведь сейчас боги внимательно и заинтересованно следили за происходящим на земле. Саргас вряд ли будет доволен тем, что минотавр убежал к рыцарям Паладайна. Саргас был мстительным и злым богом.

Кэз благоразумно не стал больше клясться именем этого бога.

— Ну, можно идти дальше? — поправляя одежду, сказал Магиус. — Скоро я перестану быть неуязвимым, а у меня нет ни малейшего желания попасться на глаза ищейкам Такхизис.

Хотя, по-видимому, еще был день, они шли за магом в полной темноте.

Рыцарь задумался: только ли Эргот во власти тьмы, или она уже накрыла и всю Соламнию? Он корил себя за то, что он сейчас не в рыцарских рядах, но утешал себя тем, что продолжит борьбу здесь, где военный министр меньше всего ожидает его.

Наконец путники заметили просвет во тьме: или она стала ослабевать повсюду, или они пришли туда, где кончалась власть черных колдунов.

— Для создания и сохранения всей этой чудовищной силы необходима колоссальная энергия, — сказал Магиус. — Ренегатам Галана Дракоса не откажешь в способностях, но и у них силы не беспредельны. Все же мне кажется, что они добились своего. Равновесие в мире нарушено.

Внешне Магиус не выглядел обеспокоенным. Впереди появились какие-то смутные, призрачные фигуры. Они почти сливались с деревьями и кустами.

— Магиус, как дела на восточном фланге?

Колдун, пристально глядя вперед, медлил с ответом.

Хума повторил вопрос:

— Как дела на восточном фланге?

— Там вели сражение драконы.

Хума это знал и сам, ему хотелось знать, что с ними стало. Они все погибли? Что с серебристой драконессой, жива ли она?

— Восточного фланга больше нет.

— Это правда?

Магиус молчал.

Кэз скрестил руки на груди:

— Вы знаете многое, колдун. Гораздо больше, чем говорите нам.

Легкая усмешка снова появилась на лице Магиуса.

— Когда мы доберемся до места, я постараюсь ответить на все ваши вопросы.

— И когда же мы доберемся? Мне кажется, нам предстоит идти еще несколько дней. Магиус тряхнул, золотистыми волосами:

— Не будем ссориться и спорить, хорошо? Возможно, сейчас мы проходим самый опасный на всем пути участок.

Кэз невольно пробормотал:

— Снова сплошные загадки!

В лесу стало светать, затем почти сразу же наступил день. Пасмурный, как обычно и бывало в Ансалоне после нашествия сил Владычицы Тьмы, но все же день.

Все трое остановились. Даже Магиус не скрывал радости оттого, что стало светло.

— Нам надо быть предельно осторожными. Я выбрал кратчайший и самый, пожалуй, безопасный путь, какой только возможен, но все равно нам придется идти целый день. Я не хочу, чтобы Дракос или колдуны Черной мантии знали, где я укрываюсь.

Кэз и Хума, покачивая головами, многозначительно посмотрели друг на друга. Хума и знать не знал, о каком укрытии говорит Магиус.

Молчание прервал Кэз:

— Я проголодался.

Тотчас и Хума почувствовал, как он голоден! Магиус вздохнул. Он постучал своим волшебным посохом, и перед путниками появилась сумка примерно таких же размеров, как походная сумка Хумы.

— Съестного в ней немного. Но голод вы сможете утолить.

Это немногое оказалось более чем достаточным для трех голодных путников, одним из которых был огромный, минотавр. Пока Магиус вынимал из сумки фрукты, хлеб и даже фляжку с вином, Хума рассматривал ее. То, что уже достал Магиус, превышало по объему саму сумку, и, несомненно, она еще не была пустой. Какие еще фокусы покажет его давний школьный друг? Насколько могуществен Магиус, какому богу он посвятил себя?

Обкусывая яблоко, Хума смотрел на одежду Магиуса. Доброму колдуну следовало носить или белую мантию Добра, или красную мантию Равновесия. Но в одежде Магиуса преобладали голубой и золотистый цвета, а это более всего подходило для домашней одежды царедворца в Эрготе. Хуме даже показалось, что одежда Магиуса отделана чистым золотом. Накидка была такой белой и такой мягкой, что, казалось, была сделана либо волшебником, либо первоклассным мастером. На ногах Магиуса — высокие сапоги из великолепно выделанной кожи. Хума не знал, что это была за кожа, но подобные сапоги ему приходилось видеть только однажды. Точно такая же пара сапог была у Великого Магистра. Словом, одежда Магиуса не была обычной одеждой магов.

Раздумья Хумы прервал Кэз:

— Боги моря! Подобного вина мне в жизни не приходилось пробовать!

Возглас минотавра позабавил Магиуса.

— Отдаю должное вашему вкусу. Это редкостное вино мне подарили эльфы Квалинести. Оно стало моим любимым вином.

— Вы общались с эльфами Квалинести? Хуме приходилось слышать о них, а также об их родственниках, эльфах Сильванести, но он никогда их не видел. Видел только полуэльфов; Гвинес, по-видимому, была из их рода.

Гвинес!.. Хума поспешил поскорее отогнать мысли о ней. Пусть воспоминание о девушке живет в самом глубоком тайнике его памяти.

— Да, я бывал у них, — ответил Магиус, и научился их понимать. Они свято чтут традиции своего рода. Они горды. Каждый из них полагает, что он в одиночку может спасти весь мир. А их понятия о чести такие же, как у людей.

День клонился к вечеру. Хума напряженно смотрел туда, откуда они пришли. Он никак не мог освободиться от гнетущих его мыслей.

Надвигалась ночь, и Магиус предложил устроить ночлег.

Когда Хума посоветовал выставить часового, колдун только рассмеялся. Он заверил: его способностей окажется вполне достаточно, чтобы они спали спокойно. Но Хума и минотавр настаивали, и тогда колдун согласился, но только при условии, что он будет дежурить последним.

Если рыцарь спит слишком крепко, он может никогда не проснуться. Таково было одно из первых правил, какое Хума усвоил. Очень уж много врагов было повсюду. У рыцарей даже развилось особое чувство: они ощущали во сне чье-либо незримое присутствие. Такое чувство было развито и у Хумы.

Приближалось утро, дежурил Магиус. Хума, спавший на боку, неожиданно открыл глаза. Первое, что он увидел, были ступни минотавра и неподвижное тело Магиуса, скорее всего спящего. Хума не сомневался: сзади него кто-то стоит. Медленно и осторожно он перевернулся на спину — словно бы во сне. Рукой нащупал рукоять меча и почувствовал себя немного уверенней. Чуть-чуть приоткрыл глаза и едва удержался, чтобы не закричать.

Мгновение и он вскочил на ноги, выставив вперед меч.

Секунду спустя, громко фыркнув, вскочил Кэз, как всегда готовый к бою.

Перед ними неясно вырисовывалось что-то огромное, превосходящее по величине минотавра, — огромный, поросший мхом валун.

Был ли он здесь вчера вечером — Хума не мог вспомнить.

Вот это — не руки, а просто отростки камня, похожие на руки. Это — не волосы, а мох на камне, напоминающем голову великана. А это — не глаза, а две серо-голубых крапинки на камне. Все это пронеслось в мозгу Хумы за считанные секунды.

Но камень был живым, он шевельнулся. Казалось, он сделал это не сам — кто-то управляет им.

Хума стоял крепко сжимая меч. Кэз поднял секиру.

Громкий хохот огласил лес. Хохотал, конечно же, Магиус.

— О, мои храбрые воины. Робот не станет воевать с вами. Он — мой стражник.

Кэз резко взмахнул рукой, и секира глубоко врезалась в дерево, рядом с которым сидел Магиус. Секира просвистела буквально в нескольких дюймах от его головы.

Колдун повернулся к ним, бледный, как Ренард, с полуоткрытым ртом. А минотавр упал как подкошенный. И земля словно бы стала засасывать его.

Хума ткнул мечом в землю перед собой, она была твердой, как обычно, затем снова посмотрел на Кээа. Неистово ревя, минотавр лежал на спине, и его — засасывало!

Магиус уже вполне овладел собой. Он смеялся, но тихо и без издевки.

Увидев, что Кэз пытается подняться, он только покачал головой:

— Вы не встанете, пока я не разрешу вам это, мой беспокойный друг. Дайте слово, что отныне вы будете паинькой.

Минотавр дергался, пытаясь подняться на ноги, и не мог; наконец он проворчал:

— Ладно, даю слово.

Магиус взглянул на робота. Хуме показалось, серо-голубые крапинки впились в глаза колдуна. Внезапно земля перестала засасывать Кэза.

Но Кэз все еще не решался подняться.

— Ну, вставайте же? — тихо сказал колдун. — Вставайте!

Хума немного успокоился, но не убрал меч в ножны. От робота, как бы там ни было, можно было ожидать чего угодно.

Магиус подошел к роботу. Словно человек, обучающий собаку, он поднял руку вверх и сказал:

— Говори со мной.

Голос робота был глухой и вибрирующий, словно с силой трясли ведро с камнями. Его первые слова разобрать было невозможно. Робот повторил их несколько раз:

— Все в порядке. Сюда никто не приходил. Крепость приветствует возвращение хозяина.

Робот замолчал.

Магиус кивком головы выразил свое удовлетворение и сказал Хуме и Кэзу:

— За этой густой рощей в трех-четырех часах ходьбы — мой дом.

Хуме хотелось пустить в ход кулаки, но он сдержался. Он только что видел силу колдуна.

— Дом близко, а ты заставил нас спать здесь?

— Я думаю, вы слышали слова робота, не так ли?

Лицо колдуна было совершенно серьезным.

— Ну и что из этого?

— Только я осмелился бы войти в рощу ночью, и то лишь потому, что я сам вырастил ее. Провести же вас через нее ночью — это означало бы подвергнуть вас смертельной опасности.

Хума посмотрел в ту сторону, куда показывал его друг:

— Но где опасность? Разве мечом или секирой мы не поразили бы врага? Колдун рассмеялся:

— Физическое уничтожение — это только один из способов предать человека смерти. Вот, скажем, надо быть чрезвычайно сообразительным, чтобы найти единственный выход отсюда. Хотите — можете сами проверить свои умственные способности.

«Сплошные загадки, как сказал бы Кэз», — подумал Хума.

Он не верил, что существует противник, с которым нельзя встретиться лицом к лицу.

Да, конечно, Магиус сильно изменился после их последней встречи.

— Робот будет направлять нас и сделает все возможное, чтобы защитить каждого, кто собьется с пути. Даже боги не смогут помочь неудачнику — ибо сама роща не простит ему ошибки.

Через полчаса они подошли к роще. Никогда прежде Хуме не приходилось видеть такого буйства зелени. Трава была высокой и сочной. Деревья, кусты, виноградные лозы росли, тесно прижавшись друг к другу, и все это создавало вокруг владения Магиуса непроходимую стену. Сколько ни пытался Хума, он не мог проникнуть сквозь нее даже взглядом.

Через рощу вели многочисленные тропинки, и было совершенно невозможно угадать, какую из них следует выбрать.

Робот повел путников по самой, казалось, неверной тропинке.

Кэз недоверчиво поглядел на выбранную тропку и поднял вверх свою ручищу.

— Посмотрите сюда. — Он показал на острые шипы колючих лиан, нависших над тропинкой. — Дорожка, которая рядом, не такая заросшая. А это неправильно выбранный путь!

Магиус взглянул на него с явным презрением:

— Вы легко клюнули на приманку, мой друг. Выбирайте, пожалуйста, другой путь, если хотите! Здесь мы, конечно, можем слегка поцарапаться о колючки. Там… там может произойти какая-либо беда посерьезнее.

Кэз вертел головой во все стороны, смотрел то на одну, то на другую дорожку. Наконец в отчаянии он взглянул на Хуму. Тот в свою очередь взглянул на Магиуса.

Колдун молча ждал.

Повернувшись лицом к дорожке, над которой нависали лианы, Хума сказал:

— Я верю ему, Кэз.

— Тогда я иду с вами.

— Рад, что вы согласились со мной. Магиус, сощурившись, покачал головой. Он поднял свой посох и стукнул им по заду — это, во всяком случае, напоминало зад робота. Робот пошел вперед по выбранной ранее тропинке. Магиус уверенно шагнул вслед за ним. Минотавр, взглянув на Хуму, зашагал вслед за магом. Хума, глубоко вздохнув и вынув меч — для чего, он и сам не мог этого сказать, — ступил на тропинку последним.

Загрузка...