Ледяной поцелуй (ЛП)

Глава 39 Примирение

Пришло время возвращаться в реальность.

Вот, что я сказала себе после того, как закончила переодеваться в раздевалке. Но сначала собрала волосы в конский хвост и подошла к повороту в спортзал, полная решимости вернуться к работе.

В свете всего происходящего — подготовка Сторваттена к войне, Виктор и Константин, не говоря уже о Ридли, и странное приглашение Кеннета вчера вечером, и свадьба Тильды, хотя это было хорошее событие, но все-таки необычно — моя жизнь была полностью лишена привычного порядка.

Когда я поступила в школу следопытов, мне было двенадцать, это место и эта работа стали для меня константой. Меня отправляли на задания, где приходилось работать с подменышами и иметь дело с всевозможными препятствиями, но я всегда возвращалась сюда.

И сейчас, когда все, казалось, рушилось вокруг меня, я нуждалась в этом больше, чем когда-либо. Мне нужно было окунуться в свою работу, пока полностью не отдамся ей.

Поэтому, когда вошла в спортзал, я была захвачена врасплох, увидев, что все перевернуто вверх дном.

Все следопыты тренировались одновременно — кто-то вел рукопашный бой или бой на мечах, кто-то качался, в то время как другие бегали по кругу — из-за чего в спортзале находилось гораздо больше людей, чем мне хотелось бы. Вдобавок ко всему, тут находилась еще группа примерно из двадцати пяти маркизов и марксин, которыми командовала Эмбер.

Я узнала некоторых из них, например, Линуса Берлинга, но остальные выделялись, благодаря своей дизайнерской одежде. На одной тренирующейся девочке даже был бриллиантовый теннисный браслет (браслет, названный в честь теннисного чемпиона Криса Эверта) и висячие сережки.

— Вниз! — крикнула Эмбер, когда я шла к ней, и все ее разношерстные бойцы упали на пол.

Некоторые из них двигались быстрее других, и я не сильно удивилась, когда марксина с теннисным браслетом испытала затруднения с успешным выполнением задачи. Линус был относительно быстр, но он больше полагался на старания, чем на умение. Тем не менее, девушка впереди удивительно справлялась, словно обучалась много лет.

Когда она упала на землю, я заметила, что ее кожа слегка изменила цвет — глубокий оливковый оттенок, чтобы на секунду слиться с черной тренировочной одеждой. Ее длинные темные волосы были собраны в косу, которая подпрыгнула, когда она упала. Большие глаза были почти миндалевидной формы, и она не отрывала их от Эмбер в ожидании следующей команды.

— Вверх! — скомандовала Эмбер почти сразу, едва они коснулись пола, и они поспешили встать на ноги. Когда Эмбер увидела меня, она улыбнулась.

— Почему бы нам всем не сделать перерыв? Мы усердно потрудились.

— Как дела? — Спросила я Эмбер, пока ее бойцы начали что-то перекусывать и пить. Линус быстро кивнул мне, прежде чем побежать к питьевому фонтанчику.

— Хорошо. — Она кивнула. — Они действительно хорошо учатся.

— Это только потому, что у нас такой хороший учитель. — Девушка из первого ряда вытерла пот со лба, держа в руке бутылку воды.

— Спасибо. — Эмбер, возможно, улыбнулась слишком широко, и они так посмотрели друг на друга, что мне становилось неловко с каждой секундой. — Гм, прости. Брин, это Делила, то есть, марксина Делила Нилен.

Делила поспешила сократить между нами расстояние, чтобы пожать мне руку, и я заметила, что она немного выше Эмбер.

— Я так много слышала о тебе. Ты — настоящий герой.

— Я даже близко не подошла, чтобы быть героем, но спасибо, — сказала я.

— Жаль, конечно. — Когда она отпустила мою руку, она встала прямо и расправила плечи, и я поняла, что этому ее научила Эмбер. Затем она постучала по бутылке с водой.

— Мне нужно наполнить ее, и сделать это нужно до того, как мы снова начнем.

— Иди, — сказала ей Эмбер, и когда Делила оказалась вне зоны слышимости, Эмбер повернулась ко мне и спросила взволнованным шепотом. — Что ты думаешь?

— Ну, у нее хорошая осанка, — сказала я.

— Что? — Эмбер уставилась на меня. — Это все, что ты можешь сказать?

Я обернулась туда, где Далила наполняла свою бутылку у фонтана в конце спортзала.

— Она, очевидно, труженик, и, кажется, знает свое дело. — Эмбер продолжала смотреть на меня, поэтому я добавила. — И она очень красива.

Эмер почти сияла:

— Она великолепна, правда?

— Да, — признала я нерешительно.

Но мало того, что Далила была марксиной, она еще была одной из тех, кто может менять цвет своей кожи, а это значит, что у нее была чистая родословная.

— Просто будь осторожна, — посоветовала я.

— Я всегда осторожна. — Эмбер была так рада, что я не захотела совсем испортить ей настроение.

К этому времени пришла пора снова начинать тренировку, и Эмбер отрывисто отдала команды. Делила, казалось, с радостью исполняла их, что было хорошим знаком для их зарождающихся отношений. Несмотря на то, что Делила являлась дворянкой, она, судя по всему, уважала опыт и лидерство Эмбер.

Я поняла, что мне нужно что-то решить с собственным запретным романом, и прежде чем полностью вернуться в реальность, мне нужно поговорить с Ридли.

Дрезден стоял на другом конце спортзала у доски объявлений и читал документы, прикрепленные на ней. Так как вчера вечером Тильда вышла замуж, она была сегодня выходная, и ему весь день придется выполнять ее обязанности.

У него был сосредоточено наморщен лоб, когда я подошла к нему. Хотела тревожить его, поэтому стояла рядом с ним, пока он меня не заметил, что, к счастью, не заняло много времени.

— Тильда хорошо выполняет свою работу, но почерк у нее ужасный, — сказал Ридли, говоря то, что я и так знала. — Я буду очень рад, когда она вернется из своего медового месяца через пару дней.

— Они сделали короткий медовый месяц, так что это будет не слишком долго.

Он, наконец, посмотрел на меня, и мне вдруг стало плохо. Я не знала, что ему сказать. Все, что я хотела, это чтобы он обнял меня, но я знала, что он не мог.

— Сейчас, наверное, не лучшее время для этого разговора, — начала я, подавив свой страх. — Я просто хотела сказать, что я, гм, хотела бы поговорить с тобой, я думаю.

— О сказанном прошлой ночью? — спросил он.

Я кивнула:

— Да.

— Сейчас вполне подойдет, — быстро ответил он. — Пойдем.

Спортзал наполненный людьми, конечно же, был не лучшим местом для приватного разговора, и Ридли вышел. Я проследовала за ним в прихожую, где было тихо и пусто. Учащиеся следопыты должны были быть в классе, но они все или тренировались в спортзале или преодолевали полосу препятствий во дворе.

— И? — Ридли сложил руки на груди и выжидательно уставился на меня.

— Ну… — выдохнула я дрожащим голосом. — Ты знаешь, что я чувствую к тебе.

— Что, если я скажу тебе, что не знаю?

Я посмотрела на него, его глаза наполнились тем темным огнем, который заставлял мое сердце бешено колотиться.

— Ридли.

— Я произнес это. Было бы неплохо, если бы и ты это произнесла? — настаивал он.

— Ты волнуешь меня, — призналась я, впервые произнося это вслух, и было что-то ужасное и волнующее в этом. — Ты сильно волнуешь меня.

Один уголок его губ поднялся в кривую улыбку:

— Хорошо.

— Но ты знаешь ситуацию, — сказала я, и улыбка погасла. — Мы потеряем нашу работу, и так как действительно беспокоюсь за тебя, я не готова поступить так, как сделали мои родители. Мой отец пожертвовал многим, но моя мать бросила все. Я знаю, что она любит моего отца, и меня она любит больше, чем кого-либо в Сторваттене, но это не значит, что она хотела такую жизнь, которую ей навязали. И в отличие от своей мамы, я на самом деле волнуюсь за Дольдастам и за свою работу, пусть несовершенную и безумную, как в последнее время.

— Ты не твоя мама, а я не твой папа, — возразил Ридли. — Я бы никогда не попросил тебя бросить жизнь, которую ты выбрала. Я знаю, как много твоя работа значит для тебя, и я не позволил бы тебе пожертвовать ею ради меня, даже если бы ты хотела этого.

— Но это касается и тебя тоже, — доказывала я. — Ты должен преследовать Виктора. Я не могу позволить тебе потерять твоё звание Оверсте, не тогда, когда это так важно для тебя, и ты нужен королевству. Но что это значит для нас? Ни один из нас не может отказаться от того, что стоит между нами.

— Я могу. — Просто сказал он.

— Нет, Ридли, ты не можешь.

— Не прямо сейчас, это правда. Но как только мы схватим Виктора, а я имею в виду очень скоро, я уйду.

Я покачала головой:

— Я не могу просить тебя об этом.

— Тебе и не придется. Я так хочу, — настаивал он. — Я занимался этой работой достаточно долго, и мне кажется, что Тильда справилась бы с ней вдвое лучше меня, и она, возможно, вскоре захочет перейти на канцелярскую работу. А я найду что-нибудь другое.

— Что еще? — спросила я.

— Что-нибудь еще. — Ридли усмехнулся. — В этом и смысл. Меня это не беспокоит. Я могу делать все, что захочу. Но больше всего я хочу быть с тобой.

Внезапно я почувствовала головокружение. Это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Ты, правда, хочешь сделать это? — спросила я, затаив дыхание.

— Да. Как только мы поймаем Виктора, я хочу подать в отставку. — Он взял мои руки в свои. — Что ты думаешь?

Я кивнула, на мгновенье онемев от счастья, не в состоянии что-то сказать:

— Да.

Ридли отошел от меня, чтобы заглянуть в дверь спортзала и проверить, увидит ли кто-то, если решит посмотреть. Должно быть никто не смотрел, потому что он бросился назад и толкнул меня спиной к стене так, чтобы мы были более скрыты, если кто-то решит подглядывать, и поцеловал меня в губы.

Это закончилось слишком быстро, когда он отодвинулся от меня, пытаясь отдышаться.

— Я должен вернуться. И ты тоже. И сейчас — я все еще твой босс, так что это приказ.