Ледяной Дракон

8

Только к полудню следующего дня Грифон перебрался через предположительную границу владений двух Королей-Драконов. Никакой разительной перемены, никакой отметки, объявлявшей о вхождении во владения другого дракона, не было; просто Грифон это чувствовал — и рассматривал как подтверждение, что в игре участвует нечто неуловимое. Нечто скрытое, но окутывающее все вокруг, как огромная паутина.

Еще до того, как он задумал это путешествие, его уже ждали — или просто знали, что кто-то вторгнется в земли Ириллиана. Грифон мог только гадать о природе заклятья, наложенного на эти края; с такой мощной магией он еще не сталкивался. Он даже заподозрил, что Короли-Драконы тут ни при чем. Заклинание казалось древнее самого драконьего племени. Возможно, оно принадлежало искателям, а то и какой-нибудь Другой расе, предшествовавшей даже искателям, вроде квелей.

Как бы то ни было, его затея выглядела теперь безнадежной. Без сомнений, Д'Шай покатывается со смеху, вспоминая о Грифоне. И все же он должен идти дальше. Грифон не мог объяснить, откуда взялась у него такая уверенность, но как только он попытался задуматься над причиной, вернулась головная боль. Она не прекращалась, пока он не выбросил эту мысль из головы.

— Птица застыла от удивления; не желает ли птица дождаться появления дракона?

Тембр голоса напоминал драконье шипенье, сопровождавшееся плеском и фырканьем, словно говоривший сначала наглотался воды. Грифон осмотрел окрестности, но не увидел ничего, кроме бесконечных полей, заросших высокой травой, нескольких прудов разного размера и низких болотных деревьев.

— Птица слепа; не нужно ли взять ее за руку и вывести на дорогу?

Что-то задело его правую руку; Грифон прыгнул в сторону и приземлился в боевой стойке, выставив наготове лапы с острыми, как кинжалы, когтями. Его глаза сузились, когда он увидел существо, барахтавшееся у поверхности ближайшего пруда.

Это был дракон, но не совсем дракон, скорее какое-то земноводное, вроде саламандры. Грифон выругался, досадуя, что не предусмотрел очевидного. Синий Дракон был порождением моря; стоило ли удивляться, что ему служили все разновидности обитателей воды.

Вроде этого существа, например. Грифон ждал, когда на помощь к первому подтянутся остальные. Они, разумеется, надеются одолеть его числом, потому что одно такое животное не казалось серьезным противником: ростом ему до плеча, хоть и гибкое, но не особенно мускулистое. Как и драконы, животное было покрыто чешуей зеленоватого оттенка.

Но никто не спешил на помощь нахальному земноводному, выжидающе уставившемуся на Грифона и принюхивавшемуся, нацелив на него длинное рыло.

— Птица радостно скачет, как цыпленок, гоняющийся за червяком; не хочет ли птица напасть?

Бессмысленная на первый взгляд болтовня неизвестного животного подчинялась тем не менее какому-то ритму; распластавшись на поверхности пруда, нахальное животное вздохнуло и моргнуло своими очень большими глазами:

— Птица к тому же и немая; не собирается ли она стоять здесь и ждать драконов?

— Драконов?

— Птица умеет говорить; не решится ли она выговорить что-нибудь дельное?

Длинный раздвоенный язык болтливого земноводного метнулся иа пасти и на лету смахнул зазевавшееся насекомое.

— Птица в раздумье; слышала ли она что-нибудь о шикателях?

— Шикателях? — Птицелев оторопел. — Может, ты хочешь сказать, искателях?

— Мокрой курице не по душе мой выговор; известно ли ей их настоящее имя?

Грифон ощерился. Тяжеловесные шуточки водяной твари начали действовать ему на нервы.

— Мы имеем в виду одно и то же, не так ли? Да или нет? Просто кивни, если тебя это не затруднит. Существо кивнуло.

— Ты служишь им?

— Птица не знает, что все драки когда-то служили искателям; не думает ли она, что все они предали своих повелителей?

Все складывалось довольно тревожно. Искатели — или шикатели — вели себя необычно. Возможно, долгое рабство у Азрана побудило их к большей активности, чем в прошлом. Возможно, они не желали больше издали наблюдать за миром, которым когда-то владели.

— Ты здесь, чтобы помогать мне? Существо кивнуло.

— Тебя послали искатели?

— Мокрая курица…

— «Да» или «нет» вполне достаточно.

Земноводное кивнуло. Установив регламент, исключающий нелепое словоблудие, Грифон довольно быстро уяснил себе общую картину. Драки — сородичи незнакомца — были созданы, чтобы служить искателям — или шикателям, как они привыкли называть своих хозяев еще в глубоком прошлом. Уцелевшие раки, которых осталось на свете еще меньше, чем искателей, старались по возможности не привлекать к себе внимания и держались скрытно, ожидая, пока понадобятся своим хозяевам. Этого драку послали ожидать появления Грифона; искатели были отлично осведомлены об охранительных заклинаниях, наложенных на эти края; возможно, они сами их создали.

Многое из рассказанного дракой звучало совершенно бессмысленно, на взгляд Грифона; но самым существенным было то, что драка должен отвести его самой безопасной тропой в Ириллиан. Но на вопрос, что именно встревожило искателей до такой степени, что они решились сотрудничать с чужаком, драка отказался отвечать категорически.

— Как насчет охранительных заклинаний? О каждом нашем шаге будет известно.

— Птица думает, драка дурак; неужели птица воображает, что искатели не в состоянии справиться с собственным заклинанием?

Земноводное протянуло перепончатую лапу, показывая талисман, лежащий на ладони:

— Верный драка будет невидимым для родившихся в гнезде хищников.

Простодушная уверенность драки в могуществе и предусмотрительности своих хозяев наводила на размышления; у Грифона на язык просились бесчисленные вопросы, но он не мог решить, с чего начать.

— Птица снова онемела; не кажется ли ей, что нам пора в путь?

Грифон открыл было клюв, но тут же захлопнул его. Если искатели решили прийти к нему на помощь, отвергать таких союзников глупо. Он, конечно, понимал, что такое неожиданное расположение — явление временное, потому что искатели ничего не делают без задней мысли и свои интересы ставят на первое место. Причем их интересы вполне могут противоречить человеческим.

Неподражаемой походкой, напоминавшей одновременно бег трусцой и жабьи прыжки, драка двинулся вперед. Земля была рыхлой и склизкой, и немногие надежные участки казались подарком. Грифон всей душой надеялся, что его загадочный провожатый знает свое дело и они действительно невидимы для Синего Дракона, наложившего охранительное заклинание на свои владения.

Ему почти хотелось, чтобы Д'Шай оказался здесь и увидел, как ускользает его добыча. Углубившись в эти приятные мысли, Грифон осторожно следовал за своим проводником.

За первый час пути они пересекли несколько ручьев, два или три озера, болото и бурную ревущую реку. Драка старательно держался берега, не отходя далеко от воды. Птицелев хотел спросить, почему они так петляют, но тут на поверхность озерка, вдоль берегов которого они шли, начали всплывать большие пузыри, и драка довольно резко посоветовал ему держать клюв закрытым. Несколько секунд они молча ждали, потом поверхность воды разгладилась, и проводник сделал знак Грифону следовать за ним.

С рекой было посложнее. Грифон понимал, что при обычных условиях драка просто переплыл бы ее; несмотря на свое отвращение к водоемам, превышающим по размеру крупную лужу, Грифон мог бы сделать то же самое. Но драка заявил, что это неудачная мысль.

«Слишком много Регга», — вот и все, чего удалось добиться Грифону. Драка не потрудился объяснить, кто такие Регга, но Грифон догадывался, что с одним экземпляром они едва не познакомились у озера.

Проводник Грифона нашел небольшую лужу и начал размазывать воду по своей коже, чтобы та не высыхала. Он пристально посмотрел на реку, потом на Грифона.

— Регга сторожат сушу; могут ли они сторожить Туманные тропы? — задумчиво пробормотал он.

— Что такое…

В ответ раздалось шипение. Драка выразительно посмотрел на него своими огромными круглыми глазами, и Грифон замолчал.

— Туманные тропы, — пробормотал драка еще раз после паузы. Грифону показалось, что драка выглядит смущенным, как будто принял решение, в котором не вполне уверен. Как если бы…

В голове у него загудело. На этот раз Грифон попытался разобраться в своих ощущениях, несмотря на сопротивление собственного организма. Что-то было не так в его поведении. За все годы и военной службы, и правления Пенаклесом он не принял столько поспешных решений, как за последние несколько дней.

Драка выбрал именно эту минуту, чтобы потребовать внимания к себе, и Грифон вспомнил, как срочно он должен попасть в Ириллиан. Гудение исчезло.

— Никакой болтовни; может ли птица держать клюв закрытым?

Грифон кивнул.

С недовольным видом драка зашлепал прочь от реки. Грифон заколебался. Хоть он и не знал этой местности, нельзя было не догадаться, что нужно перебраться через реку, если только они собираются когда-нибудь попасть в Ириллиан. Птицелев открыл было рот, чтобы окликнуть своего проводника и потребовать объяснений, но раздумал. Пусть драка действует на свое усмотрение. Это было не так уж глупо, если учесть, что сам он понятия не имел, куда идти. Что же это за Туманные тропы?..

Река уже исчезла из виду, когда драка решил сделать привал около крошечного пруда. У его поверхности сновали мелкие лягушки и крабы, а над водой носились жучки и мошки. Пруд был не больше двух футов в глубину. Хотя Грифон не видел причины останавливаться тут, его проводник выглядел чрезвычайно довольным. Он начал чертить какие-то узоры на поверхности пруда.

Уже почти собравшись выразить протест, Грифон замолк и остолбенел. Поверхность пруда замерцала, как будто воды здесь не было вообще. Он моргнул — и пруда действительно не стало. Перед ним была лестница, ведущая куда-то вглубь — так далеко, что он не видел ей конца. Это была старая, сработанная из грубых, необработанных булыжников лестница — но тем не менее совершенно настоящая.

— Тропа открыта; не хочет ли птица подождать, пока появится Регга или кто-нибудь другой из Синего клана? Грива Грифона встала дыбом:

— Вниз? Я не слишком хорошо умею дышать водой, дружок.

— Драка не дурак; может ли птица сказать то же самое о себе?

«Другими словами, — перевел про себя птицелев, — лестница защитит тебя, идиот». О чем он только думал?..

Проводник покосился на реку. Грифон проследил за его взглядом и увидел, что поверхность реки покрылась рябью.

— Регга! — прошипело земноводное, на этот раз отказавшись от своего цветистого слога. Драка подтолкнул своего подопечного к лестнице. Грифон не пытался спорить, но двигался с отвращением. Лестница по-прежнему казалась покрытой водою. Первый шаг ничего не изменил. Его сапог с громким всплеском ступил на грубо отесанный камень. Драка нетерпеливо зашипел у него за спиной. На поверхности реки закипели буруны, как будто нечто большое собиралось вынырнуть из-под воды.

Сделав глубокий вдох, Грифон помчался вниз по ступенькам.

Вода сомкнулась у него над головой, и он на мгновение почувствовал пронизывающую сырость. Он почти испугался, но тут вода исчезла, а сам он оказался десятью ступеньками ниже, на огороженной стенами площадке. Взглянув вверх, бывший полководец увидел только потолок, прямо из которого выходила лестница… Никакого отверстия или люка он не видел. Посмртрев вниз, Грифон заметил, что ступеньки кончаются двадцатью футами ниже входа в какой-то коридор.

— Вниз ведут ступени; не воображает ли птица, что они сами понесут ее?

Грифон споткнулся и скатился вниз на целый пролет. Драка стоял выше, благодушно ухмыляясь. Он почти распластался на ступеньках, как жаба.

— Где мы? Только одно название, если можно. Драка недовольно фыркнул, но ответил лаконично:

— На Туманных тропах.

— Это какой-то проход?

На этот раз драка только фыркнул. Он махнул Грифону перепончатой лапой и запрыгал вниз. Грифон прошел коридор до конца и остановился. Дальше вел единственный проход, не слишком хорошо освещенный — или, как он сформулировал про себя, не совсем темный — и выглядевший не очень приветливо. Скорее угрожающе, если выбрать подходящее слово.

Теперь нетрудно было догадаться, почему этот проход получил такое название. Меньше чем в пяти футах внизу клубился белый туман, настолько густой, что Грифон засомневался, удастся ли ему сквозь него протиснуться. Хуже того, эта непроницаемая пелена манила к себе, приглашала его войти, окунуться в белые клубы.

Позади раздраженно похрюкивал драка — и вдруг мокрые лапы подтолкнули его вперед. Грифон невольно шагнул, и туман окутал его.

Потолок, стены коридора — все исчезло. Грифон удивился, как можно найти дорогу в таком тумане. Потом ему удалось различить впереди в белом мареве какую-то фигуру. Она жестами звала его, сначала медленно, потом нетерпеливо, потому что Грифон не решался сдвинуться с места. Драка ухитрился обогнать его и теперь звал за собой. Он последовал за проводником, но как ни торопился, догнать не смог. Он хотел было окликнуть драку, но потом решил не делать ничего такого, что могло бы привлечь внимание посторонних

Драка все время ухитрялся оказываться впереди. Грифону не удавалось различить в тумане ничего, кроме размытого контура лапы или бока драки. Потеряй он из виду своего проводника, он, скорее всего, никогда бы не выбрался из этого мутного марева.

Трудно было определить, сколько они шли. Возможно, два или три часа. Грифон надеялся только, что они уже далеко за рекой. Что бы ни представлял собой Регга, он пользовался исключительным почтением драки. Соответственно, тесного знакомства с ним лучше избежать.

На Туманных тропах царила неземная тишина. Грифон не слышал даже собственных шагов. Он попытался стучать сапогами по земле, но приглушенного туманом звука шагов наверняка не слышно было даже в шаге от него. Тишина и отсутствие видимости заставили его снова погрузиться в размышления.

Его желание попасть в Ириллиан значительно поумерилось. Сейчас он был в состоянии трезво взвесить все опасности, поджидавшие его в городе, находящемся под полным контролем Синего Дракона. Ириллиан-на-Море был самым лояльным человеческим городом в этих краях. Синий Дракон правил своими подданными справедливо, а винить его за поведение других Королей-Драконов было бы глупо. Короли-Драконы всегда делали только то, что находили нужным, и не особенно считались друг с другом; единственным, кто мог навязать им свою волю, был Император драконов — но никто, кроме разве что герцога Томы, не знал, жив тот или нет.

Чем больше Грифон думал об этом, тем больше удивлялся сам себе. Таких поспешных решений он не принимал еще никогда. На этот раз даже головная боль, которая раньше предотвращала подобное направление его мыслей, не подействовала на него с прежней эффективностью. И до него наконец дошло, что происходит.

Он попался на крючок, и теперь его бережно ведут к сети, а лапы, держащие сеть, наверняка принадлежат Повелителю Иоиллиана-на-Море.

Ему страшно захотелось вернуться, но тут он сообразил, что, пока он предавался запоздалым сожалениям, проводник исчез. Гоифон наугад шагнул вперед — и оказался в ловушке. Выставив перед собой руки, чтобы остановить падение, он все-таки не удержался и стал падать. Его пальцы скользнули по камням — и тут туман начал рассеиваться.

Перед ним снова была лестница, но на этот раз ведущая наверх. Грифон заподозрил, что каким-то образом повернул назад в тумане. Он огляделся и увидел драку, только что вынырнувшего из последних клубов тумана.

— Как ты оказался позади меня?

— Драка все время был позади; неужели птица… Грифон бесцеремонно перебил:

— Ты был впереди. Ты привел меня сюда!

— Драка все время был позади тебя; неужели птице ничего не известно об обитателях тумана?

— Обитателях тумана?..

Бодро похрюкивая, земноводное взобралось по лестнице вслед за Грифоном. На последней ступеньке драка обернулся и коротко бросил:

— Следуй за мной.

Очевидно, драка предпочитал не развивать тему обитателей тумана. Тем временем Грифон пришел к заключению, что, возможно, лучше и не знать подробностей.

Драка снова исчез из виду, и Грифон настороженно замер, но сразу же догадался, что наверх ведет такой же путь, каким они попали вниз. Сделав над собой усилие, он зашагал вверх, стараясь не думать о потолке, о который неминуемо стукнется головой. Потолок исчез в ту самую минуту, когда он должен был протаранить его головой. Грифон увидел вход в темный сырой подземный ход.

К тому же скверно пахнущий.

Драка нетерпеливо топтался на месте, поджидая его.

— Где мы? — спросил Грифон.

— У цели, — сдавленно пробормотал драка, не вдаваясь в подробности. Болтовня заставляла захватывать больше воздуха.

Подземный ход оказался частью сточной трубы, входившей в старую заброшенную систему канализации. Грифон поднял глаза. Высокий свод тянулся далеко вперед. Итак, они в городе. Вернее, под городом. Он чихнул и невольно втянул в себя приличную порцию зловония. Гниющая рыба? Пожалуй, даже хуже. Запах, вызывавший у него отвращение с давних пор, — запах моря.

— Ириллиан!

Драка медленно кивнул.

— Где он?..

Д'Шай форменным образом бесновался от злости, и Д'Лаку предпочел придержать язык, в особенности потому, что ответить было нечего. Грифон просто исчез. От кристалла, отражавшего состояние заклинания, лежавшего на Ириллиане и примыкавших землях, толку не было никакого. Кроме случайного приграничного инцидента с патрульными Грозового Короля, ничего примечательного в нем не отразилось, а к таким стычкам Повелитель Ириллиана относился снисходительно, если только нарушение границ не затягивалось.

— Ваш друг не обнаружен, — пророкотал он голосом, похожим на шум волн, обрушивающихся на скалы.

Д'Лаку опасливо моргнул, надеясь, что его господин не скажет ничего оскорбительного для хозяина этих краев. К счастью, Д'Шай плотно сжал губы, стараясь овладеть собой. Он не решился дать выход своей ярости, чтобы не поссориться с потенциальным могучим союзником.

— Возможно, что-то разладилось в заклинании? И оно уже не охватывает все земли? — Вопрос был задан с отменной вежливостью.

«Храни нас Разрушитель, если он потеряет контроль над собой», — подумал младший.

Король-Дракон поднял массивную голову, с которой капала вода. Из своей резиденции в сердце Восточных морей Синий Дракон управлял как сушей, так и водными просторами Ириллиана. В отличие от своих собратьев, он был гладкий и походил скорее на змею с перепончатыми лапами, чем на дракона. Его туловище было длиннее, чем у всех остальных Королей-Драконов, но это не делало его самым крупным, если принять во внимание комплекцию. Его глаза были цвета воды. По мнению Д'Лаку, Синий Дракон выглядел на удивление обычно и невыразительно по сравнению с устрашающим великолепием других Королей. Но не стоило недооценивать Повелителя Восточных морей, несмотря на его невзрачность.

— Заклинание совершенно; я сам наложил его.

— Тогда где он?

Дракон холодно уставился на рейдера:

— Есть могучие силы, неподвластные Королям. Они могут время от времени вмешиваться в наши планы. Сохраняй терпение. Его найдут.

— Его должны найти!

Д'Лаку весь сжался. Синий Дракон наклонился вперед и навис над двумя рейдерами, подавляя их своими размерами. Младший рейдер-волк испуганно попятился. Комнату внезапно заполнил запах моря.

— Поймать Грифона так же важно для меня, как и для тебя, человечишка. Он задолжал мне за смерть по крайней мере одного из моих родичей.

К Д'Шаю наконец вернулось чувство меры. Он быстро кивнул и сразу же поклонился:

— Прости меня, милорд. Обычно я держу в узде свои… страстишки. Но временами это бывает трудно. Прости мою несдержанность.

Синий Дракон отодвинулся и прикрыл глаза, погрузившись в размышления. Оба рейдера-волка были знакомы с этим ритуалом, потому что наблюдали его бессчетное количество раз. Именно так Короли-Драконы собираются с мыслями. Синий Дракон всегда считался одним их самых спокойных правителей в Драконьем царстве, исключая одного.

Другим был тот, кто так беспокоил его сейчас.

— Нет никаких новостей из Пустошей. Все шпионы — и мои, и ваш — пропали бесследно.

Д'Шай взглянул на Д'Лаку, который, откашлявшись, ответил:

— Если бы Д'Карин погиб, мы бы узнали об этом.

— Хм-м? — Дракон, кажется, нашел это заявление несколько самонадеянным. — Ах да, ваши побрякушки…

На этот раз сам Д'Лаку едва не вышел из себя. Д'Лаку был Хранителем, носил Зуб Разрушителя, которым был помечен каждый волк из его отряда. Каждый, помеченный Зубом — достаточно было и царапины, лишь бы выступила кровь, — был настроен на Зуб. Вожаки Стаи использовали Зуб, чтобы поддерживать связь со своими шпионами и разведчиками. Чтобы вызвать нужного рейдера, достаточно было просто подумать о нем. Хранители, настроенные на рейдеров своего отряда, считались их опекунами. Если что-то случалось с подопечным, Хранитель чувствовал себя так, словно кто-то похитил частицу его души. Естественно, Д'Лаку страшно задело пренебрежительное замечание Синего Дракона.

Д'Шай придержал за локоть своего товарища:

— Объясни нашему хозяину, почему мы не можем поверить тому, что наш разведчик погиб. Второй рейдер мрачно кивнул:

— Смерть Д'Карина должна была оставить тень его души внутри Зуба. Наши души мы посвящаем Опустошителю, и после смерти отдаем ему то, что должны. Когда я думаю о Д'Ка-рине, в Зубе пусто. Он невидим для нас, конечно, но я не вижу и не чувствую тени его души в Зубе.

Синий Дракон с интересом взглянул на него:

— Я бы не отказался иметь такой… Зуб. Пожалуй, он не многим хуже Кубка Демона, предназначенного для притягивания души врага.

— Ничего похожего! — завопил Д'Лаку. Но свирепый взгляд Короля-Дракона быстро умерил его негодование. — Это зуб самого Разрушителя!.. — добавил он тише.

Не выказав интереса к его объяснениям, дракон вернулся К прежней теме разговора:

— Мертв ваш человек или нет, он, как и Грифон, скрыт от нашего взгляда. Мне это не нравится. Появление нового Бедлама вызвало настоящий хаос в Драконьем царстве. Вокруг стало слишком много предательства, слишком много дешевого трюкачества… Я намерен уделить особое внимание северному побережью своих владений. Мне придется отправить своего личного эмиссара к моему брату-Королю. Если в Северных Пустошах зреет угроза моему Королевству, это требует моего неотложного вмешательства. И я не могу в такое время пустить вас с черного хода в мое Королевство.

— Что?.. — выкрикнули оба рейдера-волка. Д'Лаку обернулся и посмотрел на своего начальника. Д'Шай нервно пощипывал свою красиво подстриженную бородку.

— Мы заключили соглашение… Дракон издевательски расхохотался:

— В самом деле? Пока я только выслушал ваши пожелания. И не увидел никакой выгоды для себя. Братец Черный заключил с вами союз. Посмотрите, чего стоят теперь его владения. Я не намерен терять зря время, когда мой северный брат строит козни против моего Королевства.

— Грифон… — начал Д'Шай.

Ледяной взгляд хозяина заставил обоих рейдеров прикусить язык. Синий Дракон пристально оглядел их, особенно Д'Шая, и наконец заговорил с понимающей усмешкой:

— Позвольте мне предложить вам… соглашение. Доставьте мне Грифона, человечки, и я обдумаю ваши пожелания еще раз. Мой посланец должен привезти в Северные Пустоши достойный подарок. Что может надежней обеспечить ему теплый прием у моего брата, чем пойманный птицелев?

Д'Шай, который уже готов был отвергнуть любые предложения надменного дракона, задумался. Если переговоры с Повелителем Ириллиана закончатся неудачей, ему предстоят неприятные объяснения с одной важной персоной. Но такая заслуга, как убийство Грифона, поможет ему оправдаться перед Вожаками.

— Отлично, милорд. Грифон твой. Мы знаем, что он едет сюда; вопрос только, когда и где он объявится. Скоро я привезу тебе его голову.

Синий Дракон презрительно фыркнул, настолько прозрачной была уловка Д'Шая:

— Нет, рейдер. Не только голову. Я хочу еще и тело, притом целое и невредимое.

Лицо Д'Шая исказилось от ярости.

— Вот мое предложение, — как ни в чем не бывало продолжал Король-Дракон. — Хочешь — покупай, хочешь — нет.

Овладев собой, Д'Шай коротко кивнул, повернулся и вышел из пещеры. Второй рейдер торопливо поклонился и поспешил за своим товарищем.

Синий Дракон смотрел им вслед со свирепой змеиной усмешкой, не сулившей Д'Шаю ничего хорошего.