Лара. Пленница болот (СИ)

Глава 13

О сне все забыли, вскоре на костре закипела вода, в котелках готовили завтрак. Каждый час на счету, каждая возможность — засветло пройти дальше. Вырваться из этого болота.

Те, кто не занят приготовлением пищи или сборами, бесцельно слонялись по поляне.

— Мама? — Вдруг услышали мы растерянный оклик Льва Андреевича, — Мама!

— Что случилось, Лёва? — поднялся дед Михей.

— Она, по-моему, не дышит, — инженер стащил с переносицы очки, сжимая виски.

Мама подошла к старушке, откинула одеяло, которым та была прикрыта почти по подбородок. Бегло осмотрела тело:

— Она задушена, — сняла очки, потирая уставшие глаза. — Вот следы, — ткнула пальцами на дряблое морщинистое горло пожилой женщины.

По толпе прошёл удивлённый ропот. Дети, ещё не поняв, что случилось, озирались на взрослых со страхом.

— Кто же такое мог сотворить? — Мария подошла к старушке.

— Известно кто, — Фёдор поднялся у костра, приблизился ко Льву Андреевичу, — у кого также жена умерла?

— Что?! — Трофим аж подпрыгнул на месте, — не трогал я Леночку!

— Мы того не знаем, — спокойно ответил ему Фёдор.

— И рядом он сегодня со старушкой спал, — Леонид рассеянно потирал лысую макушку.

— С Лёхой я поблизости был, — Трофим ткнул пальцем в богатыря, — скажи им.

— Ну, так-то рядом, — согласился дядя Лёша, — а всё же за спиной. Прости, Трофим. Не могу сказать, что видел тебя всю ночь. Спал я.

— Да, вы…Да как…, - Трофим весь затрясся, опустился на землю, — чтобы я старушку задушил. Своими руками…

— Оставьте его в покое, — папа подошёл к мужчине, — и время, и возможность у каждого была. Никто ни за кем не следил, все на тварей смотрели. Нам вместе выбираться, давайте, напраслину друг на друга не возводить. Убийца всё равно себя покажет. И детей без присмотра не оставляйте, сдаётся мне, душегуб сокращает, как ему кажется, ненужных людей.

Вздрогнули женщины, прижав к себе своих чад, переглянулись мужчины. На кого показать? Кого обвинить? И как быть потом? Оставить человека на верную смерть посреди болота?

Дядя Лёша достал сапёрную лопату, подозвал к себе Петра, мужа Марии. Они отнесли тело на другой край полянки и там прикопали.

Остальные старались не замечать поспешных похорон, думать о смерти никому не хотелось.

Завтрак не полез в горло, осознание того, что среди нас находится убийца, перебило аппетит.

Собравшись в дорогу, затушили костёр, залили его болотной водой.

— Куда дальше? — Спросил у деда Михея папа.

— Вчера мы весь день на запад шли, так и продолжим. Нам выбирать не приходится, — пожал тот плечами.

— Добро, — кивнул отец и пошагал вперёд.

Болота менялись, исчезла зелёная трава и деревья. Тут и там торчали замшелые пеньки от упавших стволов, напоминая гнилые зубы. Топь показала себя во всей «красе». Впереди нас лежала бурая пустошь, как грязные оконца, светились на ней пятна воды. Облезлые, погибшие деревца, словно скелеты, торчали из тёмной жижи. Тропки больше не было.

— Детей держите в серёдке, — крикнул старик, — ступайте след в след.

Сказать было проще: каждый след моментально затягивало водой, приходилось заново прощупывать палками почву, чтобы не угодить в трясину.

— Лёха, ты инженера поддержи. Не ровён час оступится, — шепнул на ухо мужчине Трофим.

Дядя Лёша оглянулся: Лев Андреевич машинально переставлял ноги, почти не глядя, куда идёт. Дождавшись, пока он поравняется, богатырь поотстал, а потом подхватил нашего Кулибина под руку. Тот даже не обратил внимания. Всё так же брёл по едва различимым следам.

Мы с Гришей шли в центре, рядом с детворой. Впереди шагал дед Михей с отцом и Трофим, за ними женщины, потом мы, замыкали шествие оставшиеся мужчины.

Идти было трудно: илистое дно плотно обхватывало сапоги, не желая выпускать из своих объятий. Приходилось буквально выдирать ноги из трясины. Насколько хватало глаз, картина не менялась.

— Не найдём сухой земли, все на корм тварям пойдём, — глухо сказал Фёдор.

— Ещё утро, — возразил Леонид, — успеем отыскать какую полянку потвёрже.

Солнце, всё так же спрятанное за тучами, неумолимо карабкалось по небосклону.

— Уже первый час, — сказал отец, — Оля, у нас были бутерброды, раздай их детям, пусть хоть на ходу пожуют.

Закопошились и другие женщины в своих рюкзаках. Скоро всем выдали съестного, не останавливаясь, подкрепились. Дети устали и еле шли. Самых маленьких несли на руках.

— Ещё немного, и малышня не сможет идти, — кивнул в их сторону Гриша. На его спине сидел пятилетний сын погибшей Светланы, русоволосый, кареглазый мальчуган.

— Скорее бы найти место для привала, — пропыхтела я в ответ, выдирая ногу из болота.

— Все здесь поляжем, — бубнил Фёдор за спиной.

— Замолчи ты уже, — не выдержал Пётр, — без тебя тошно.

— Жену свою затыкай, — огрызнулся Угрюм, но затих.

Тучи становились всё гуще и кучнее, после обеда небо заволокло клубящимися чёрными горами, в которых золотыми нитями проблёскивали молнии.

— Прибавим шагу, — подбадривал всех дед Михей, — вон вроде посуше местечко виднеется.

Присмотревшись вдаль, я ничего не заметила, поплотнее запахнула куртку и продолжила топать по следам. Стало темнее, как вечером. Мы крутили головами по сторонам, опасаясь, что твари могут раньше выбраться из своих укрытий. Дети хныкали от усталости.

— Нам не успеть до темноты, — обречённо произнёс Лев Андреевич.

— А ты не каркай, — одёрнул его дядя Лёша, — не вечер ещё, часа четыре в запасе есть. Успеем.

— Куда успеем? — Инженер окинул взглядом топь, — на тот свет, только если…

— Дядя Лёва, — Гриша подошёл ближе к мужчинам, — вы нам пример подавать должны, а не раскисать. Мы пока ещё живы и помирать не собираемся.

Инженер ничего не ответил, лишь вздохнул горестно и пошагал вслед за остальными.

— Эй, гляньте, — громко сказал отец, — там деревья, значит, под ними может быть нормальная земля.

В стороне от нас метрах в пятидесяти, виднелись высокие ели, разлапистые, с широкими стволами и густыми кронами.

— Стойте здесь, — скомандовал старик, — мы с Лёхой пройдёмся до них.

Все с надеждой наблюдали, как мужчины прокладывали дорогу к островку, ощупывая трясину палками. Вот им пришлось свернуть в сторону, потом ещё раз.

— Этак они до ночи проплутают, — к нам подошёл Фёдор.

— У вас есть вариант получше? — огрызнулась я.

Из-под бровей на меня зыркнули злые глаза:

— Помолчала бы, девка. Много ты понимаешь, пигалица.

— Вот ругаться не стоит, — перебил его Гриша.

— А то что? — Вскинулся Угрюм.

— Неплохо вспомнить, что вы мужчина, — сзади появилась мама, — ведите себя подобающе.

Фёдор осёкся и отошёл. Бормоча что-то под нос.

— Денис возвращается, — Леонид ткнул пальцем в фигуру приближающегося отца. Все обрадованно вздохнули.

— Следуйте за мной, — позвал папа, — там шикарная поляна, ночевать будем, как короли.

Забыв про усталость, все заспешили вперёд, к долгожданному пристанищу.

Место и вправду было хорошим: твёрдая почва, засыпанная слоем иголок, над головой, точно шатёр, раскинулись ветви елей. Даже если пойдёт дождь, здесь он нас сильно не побеспокоит. Мужчины отправились за хворостом, благо вокруг было много иссохших деревьев, которые даже не надо рубить. Достаточно лишь посильнее дёрнуть.

Скоро на поляне высилась целая поленница, выше человеческого роста. Все боялись ночи и тех, кто последует за ней.

Мы с мамой присели возле пока ещё небольшого костерка. Я чистила картошку на похлёбку, мне помогал Гриша: промыл крупу, порезал лук и морковку. Скоро в воздухе поплыл аромат еды, у всех давно урчало в животах.

После ужина, уложив детей в центре полянки и оставив с ними женщин, остальные уселись у костра. Я присоединилась к дежурившим, уснуть сейчас не получится. Ноги гудели, сняла сапоги, вытянула ступни к огню.

— Тоже не спится? — подсел ко мне Гриша.

Молча кивнула, даже разговаривать не хотелось. Чем ближе подступала ночь, тем явственней о себе давал знать страх, днём забиравшийся в укромные уголки души.

Закрапал дождик, но под ветками было сухо.

— Ох, не разошёлся бы, — сетовал дед Михей, — погасит костёр, нам несдобровать.

В небе громыхнуло, фиолетовым шлейфом, прокатилась по тучам молния. Её отблеск отразился в глазах тварей, всё ближе подступающих к нам.

— Идут! — крикнул Трофим.

В огонь полетели новые порции дров. Лев Андреевич нацепил на спину огнемёт.

— Береги его, — сказал дядя Лёша, — зазря не пали.

Инженер молча кивнул.

Твари бесшумно приблизились к нашему биваку, и снова начался танец смерти. Они скользили по топи, как будто её и не было. Едва уловимо глазу. Над болотом раздались жадные крики. Монстры хотели утолить свой голод. Даже через костёр были видны их алчущие глаза, раскрытые в предвкушении пасти и капающая из них слюна.

— Лара, иди дальше, к детям, — нахмурился отец.

Не стала с ним спорить, зашла глубже под сосны. Они находились на небольшом пригорке, отсюда было видно даже лучше.

Оглянулась вглубь рощицы. Дети спали, не выдержав дневных испытаний. Это хорошо, меньше паники будет.

Твари притомились бегать вокруг нас или у них назрел новый план. Они остановились, покачиваясь, как в трансе. И внезапно одна из них прыгнула так высоко, что, перелетев костёр, сумела зацепиться за ветви ближайшей сосны. Ловко вскарабкавшись до ствола, монстр заскользил вниз по нему.

— Пали, — заорал Фёдор.

— Дурак! Стой! Подожжёшь дерево, нам придётся бежать на болото! — Кричал отец, несясь с факелов к нам.

Лев Андреевич кинулся за ним, наперевес с подожжённым огнемётом.

Тварь оказалась проворней, она вмиг соскользнула вниз, подхватила просыпающегося мальчугана, которого на себе сегодня тащил Гриша, и также быстро взобралась по дереву вверх. Оттолкнулась от ствола и перемахнула через полыхающий костёр. Вопль мальчика стих через минуту.

— Факелы! Живо под деревья! — отец немного не успел добежать до нас. Женщины приходили в себя, прижимая детей. Те даже не плакали, лишь глаза вытаращили от ужаса. Никто не успел среагировать, тварь была слишком быстра.

Трофим и дядя Лёша бежали к нам с горящими ветками, которые обмотали тряпицами, вымоченными в бензине.

Женщины трясущимися руками, разобрали их. Встали подле малышей, образуя живой заслон.

Твари оживились, приноравливаясь к новым прыжкам.

— Давай, Лёва, — крикнул дядя Лёша, — сбивай их на лету. Не дай добраться до веток!

Инженер вскинул дуло самодельного оружия.

Вот ещё один росчерк белёсого тела, залп огня, и тварь катится по поляне, отчаянно вереща. Дядя Лёша подскочил, одним движением отрубив ей голову. Останки полетели за пределы круга.

За костром бесновались остальные. Их было больше десяти или пятнадцати? Сосчитать не удавалось, двигались монстры слишком стремительно.

Ещё прыжок, залп. И промах. Тварь заскользила вниз. Люба, не растерявшись, подбежала к чудовищу, пихнув факел прямиком в раззявленную пасть. Существо захлебнулось в крике. Упало и было обезглавлено Фёдором.

Люба расплакалась от собственной храбрости, страх дал о себе знать. Вытерев слёзы, она подошла за другим факелом. Снова вернулась к детям.

Мы стояли спина спиной с Гришей, озираясь по сторонам.

— Ты видишь что-нибудь? — спросила я.

— Да нифига! Темно, как в ж… — Огрызнулся Гриша.

И тут над поляной раздался оглушительный раскат грома, а за ним на землю хлынул ливень. Твари заверещали. Костёр начал гаснуть.

— Скорее, тащите бензин! — проорал папа.

Мгновения были упущены. Дядя Лёва палил уже без остановки, преграждая тварям путь. Остальные держали перед собой факелы.

Я обернулась, к нам неслись сразу три монстра.

— Гриша! — только и успела крикнуть.

Одна тварь подскочила, вцепившись мне в горло. Тонкие, но необычайно сильные пальцы стиснули так, что я не могла вздохнуть. Ещё чуть-чуть, и она сломает мне шею.

В груди моей что-то взбунтовалось!

Я хочу жить! Я хочу жить!

Яростно зарычав, срываясь на сип, вскинула руки и вцепилась в морду гадине.

Не знаю, как это вышло, но меня будто током шибануло! И вместе со мной эту тварь: по моим рукам замерцали-забегали, как искорки, огни. Из ладоней вдруг полыхнули мелкие ветвистые бело-голубые… молнии! Которые насквозь прошили монстра. Того мигом откинуло от меня на пару метров.

Оно было мертво.

Ошарашенная, обернулась к Грише: рядом с ним скорчилась горящая тварь, но его факел валялся в стороне, потухший.

Визг усилился. Обернувшись, заметила, как к маме несётся ещё одно чулище. Кинулась к ней, не чуя под собой ног, но меня опередил папа. Он вдруг поймал прыгнувшую ему на грудь верещащую тварь и натуральным образом разорвал её голыми руками, и кинул останки во вновь разгорающийся костёр. Кто-то успел полить дрова бензином.

Инженер палил в разные стороны, по поляне, корчась в предсмертных судорогах, лежали пятеро монстров.

Оставшиеся отступили, скрывшись в ночи. Их крики звучали всё дальше от нас. Ливень прекратился так же внезапно, как и начался. Огонь набирал свою силу, даря тепло и защиту.

— Что это было? — ошарашенно выдохнула я, обернувшись к остальным.