Ландора

глава 7

Цивилизация закончилась еще задолго до того, как мы должны были достигнуть своей цели. Оплот человеческого «гения» — маленькая, занюханная деревушка, в которой нам пришлось остановиться перед решающим броском, имела гостевой дом, что навело меня на мысль, о наличии постоянных клиентов. Здесь, недалеко от границы, где начиналась практически неисследованная территория бывшего Йеллоустонского парка, сейчас напоминавшего дремучие, непроходимые джунгли, постоянно кто-то отирался.

Наша группа состояла из двенадцати человек, десять из которых были мужчинами. Хотя, глядя на богатырское телосложение Джин, я иногда сомневалась, что женщин в нашей компании две. Джин, исполняющая в отряде сразу несколько ролей, начиная с носильщика и заканчивая кашеваром, была негритянкой, ростом около двух метров и два с половиной метра объемом грудной клетки. Причем объем грудной клетки практически совпадал с объемом талии и бедер. Но, не смотря на такие внушительные размеры, характер женщины был очень покладистый и добродушный и ко всем своим немалым достоинствам, она являлась еще и ученым, зоологом.

Начальник нашей экспедиции, тот самый знакомый профессора, по фамилии Крук, тоже был ученым, но не зоологом или ботаником, и даже не физиком, как Браге, а географом, нанятым за большие деньги частными лицами, для поимки редких экземпляров животных. Он напоминал мне плюшевого медведя, мягкого и безобидного. Но это лишь внешне. За этой вызывающей доверие оболочкой скрывалась скаредная душонка. Крук экономил буквально на всем, и это учитывая, что от нашего профессора он получил кругленькую сумму денег.

Кроме Крука и Джин наш отряд составляли двое близнецов-студентов-биологов, еще один профессор, по фамилии Буш — эксперт по генным мутациям, проводник по имени Битли — жук и четыре суровых парня-ловца. Они же считались нашей охраной, среди, которых был один с большими странностями, никогда не снимавший темных очков и платка-банданы с головы. Он мне постоянно кого-то неуловимо напоминал. Но кого, я вспомнить никак не могла. Охрана всегда держалась особняком, и более тесно пообщаться с ними не получалось.

Сегодня была последняя ночь, которую мы проведем под крышей. Завтра начинается серьезное и опасное путешествие по диким, плохо исследованным землям. Нам предстоит пройти сто километров пешком по непроходимым джунглям.

Удивительно, но земля здесь практически излечилась. Тонны пепла смыло дождями, и вновь выросли сгоревшие леса. Сюда уже заглядывают люди, мигрируют животные, которым вольготно живется в этих местах.

Мы решили провести этот вечер на улице, у костра. Близнецы-студенты бренчат на гитаре. Они договорились с хозяином гостиницы, что заберут инструмент на обратном пути. Два профессора о чем-то тихо судачат. Охрана, к моему удивлению, тоже примостилась недалеко. Джин сообщила, что сегодня на ужин кабанятина. Мясо она купила у местных, уверовавших женщину, что оно абсолютно съедобно. Не знаю, как оно съедобно, но запах от мангала идет просто одуряющий, что даже наши нелюдимы-охранники придвинулись ближе.

Я сижу на вытертом многими седоками до глянцевой гладкости бревне. Слева Ратмир. Он ведет беседу с Круком:

— Значит, Вы утверждаете, что это странное существо умеет говорить?

— О! Я ничего не утверждаю мистер Демир, — Крук, как и все остальные члены группы, исключая меня и профессора Браге, считают Ратмира гражданином Персии, Ибрагимом Демиром, ученым-вулканологом. Я же была представлена его ассистенткой. Профессор Браге объяснил свое желание участия в экспедиции старческим помутнением рассудка, о чем постоянно хохмил. Все привыкли к причудам профессора, имевшего легкий, жизнерадостный характер и довольно благожелательно относились к его присутствию в группе. Мы же с ним договорились обращаться к Ратмиру коротко — Мир, чтобы ненароком не ввести в заблуждение всех остальных и не вызвать излишних вопросов.

— Эти данные, — тем временем продолжил Крук, — были получены предыдущей экспедицией, устроенной Международным научно-исследовательским институтом по проблемам экосферы Земли, где я, ваш скромный визави, имею быть честь приглашенным читать лекции по истории географии. Так вот, в этой экспедиции они столкнулись с необъяснимым, на их взгляд, удивительным существом, не вписывающимся ни в один классификатор земной фауны. Кое-кто, — Крук ближе наклонился к Ратмиру и зашептал. — Кое-кто из них утверждал, что подвергся со стороны животного психической атаке.

— Животное было описано, мистер Крук, — заинтересованно спросил Ратмир.

— Да. И довольно подробно. Я думаю, мы с вами сразу поймем, что это именно оно.

Он достал из внутреннего кармана пиджака смартком.

— «Ничего себе у него гаджет!» — я с любопытством рассматриваю плоский серебристый предмет. У голосмарта, что поблескивает в свете костра, два экрана. В отличие от моего, тоже надо сказать, не последней модели фоноимпланта, эта штука имеет функцию объемной голографии и обладает очень мощным сигналом, способным связаться даже с Луной. Я слышала о таких моделях, но насколько знаю, их еще не выпустили в массовое производство. Если бы у меня был такой, то я могла бы связаться с Лео и не проторчала в Крепости столько времени.

— «Однако у нашего начальника экспедиции неплохие связи» — думаю я, глядя, как в руках Крука голосмарт трансформируется в ультратонкую пластину, на поверхности которой возникает, словно сотканное из тонких, голубых лучей суперобъемное изображение невиданного существа.

Остальные члены группы, побросав свои занятия, тоже с любопытством уставились на дивного зверя. Только Джин продолжила жарить наш ужин. Скорее всего, она по роду своей деятельности уже была ознакомлена с его изображением.

Зверь же был поистине удивительным. Наверно, больше всего он походил на дракона. Хотя, это не слишком правильное сравнение, потому, как драконы существа вымышленные, мифологические и в разных сказках и легендах, разных народов описывались по-разному. Этот же зверь напоминал мне именно китайского водяного дракона Сюаньлуня, чешуйчатое тело которого изогнулось словно в броске. Четыре мощные лапы оканчивались когтями, способными разодрать, наверное, шкуру слона. Приоткрытая длинная пасть обнажала острые клыки. Тело заканчивалось хвостом, имевшим широкий плавник, похожий на лист дуба. От носа шли тонкие, гибкие усы, практически достигавшие хвоста. Голову украшали два витых рога. От их основания на затылке и до самого хвоста росла грива. Имел зверь и небольшие, кожистые крылья. Во все глаза я смотрела на дивное существо, будто ожившее с рисунка древнего китайского свитка.

— Очень жаль, что мне не удалось пообщаться с людьми, имевшими с этим существом контакт, — сказал Ратмир, как и я, внимательно разглядывая зверя.

— Да! Красавец! — прокомментировал Тью Браге. — Удивительно, но он похож на китайского дракона! — Похоже, наши мнения с профессором совпали.

— Диморфодон. Род птерозавров. Обитали в юрском периоде.

Все головы повернулись к близнецам.

— По крайней мере, на это указывают некоторые признаки, — продолжил один из братьев, кучерявый Фрэнк, чьи шикарные кудри, спрятанные под платком, все равно постоянно выбивались из-под косынки.

— Откуда здесь могут быть доисторические животные? Не смешите меня, молодые люди.

Теперь все внимание присутствующих занял длинный и худой, как жердь, мистер Буш.

— Но мало ли, профессор, — ему возразил Тью Браге. — Сейчас столько развелось институтов, занимающихся генной инженерией. Может у кого-то подобный экземпляр и сбежал. Да разве признается кто, если все делалось без лицензии на подобные эксперименты.

Народ чесал затылки, удивляясь невиданному животному. А я задумалась: «Интересно. Мне лишь показалось, что во взгляде Ратмира скользнуло узнавание?»

***

Острые, словно бритва мачете делали свое дело. Хоть и с трудом, но отряд продвигался по непроходимым джунглям, в иных местах буквально прорубая себе дорогу. Мы перевалили через хребет Медвежьего зуба и у нас уже были две ночевки в лесу, а проводник уверял, что мы на верном пути. В общем, никаких серьезных опасностей пока не было, но не смотря на это, у меня появилось стойкое чувство, что сама обстановка в нашем отряде накалялась. Народ нервничал, иногда случались стычки и ссоры из-за ерунды. Ратмир стал еще серьезнее, чем раньше. Только профессор Браге продолжал шутить, но часто невпопад. Даже Джин, всегда добродушная и отзывчивая, временами огрызалась и грубила.

А на третью ночь кое-что случилось. Меня похитили. И все это напоминало недавно уже произошедшую со мной историю. Уснула я в своей палатке, а проснулась завернутая в пыльный мешок. На улице, судя по ощущениям, был уже день. Скоро мне войдет в привычку, приходить в себя, вот в таком положении. Иначе, почему я даже не запаниковала?

Мои похитители догадались, что я проснулась. Сильные руки подняли и усадили на землю, путы связывающие мешок ослабли и вот я снова свободна.

Вокруг те же джунгли, а рядом два человека. Один поодаль, прислонился спиной к стволу дерева. Это наш охранник. Рыжий и мордатый Боб. Голова его низко опущена и я даже подумала вначале, что он спит. Но грудь мужчины не вздымалась в характерных для спящего человека движениях. Потом я увидела темные, сырые пятна на его куртке и мне стало все ясно. Охранник был мертв.

— У нас мало еды, а идти еще долго.

Поднимаю голову на знакомый голос, и смотрю в глаза, этой гадкой сволочи.

— Ахмед, — выдыхаю я. — Ты убил его?

— Я же сказал. Еды мало. И воды. Если бы дохляк-проводник так не вовремя не проснулся, все было бы иначе. И тот, и этот, — он махнул в сторону Боба рукой, — оба были бы живы. Пришлось уходить быстро, с шумом.

— Зачем? — к горлу подступил ком, склеив голосовые связки.

— Что зачем?

Он, похоже, не понимал, что я имею в виду. Или притворялся.

— Зачем я тебе, Ахмед? Ты убил людей из-за меня!?

— Ты моя! — глаза мужчины сверкнули. Сейчас он еще больше напоминал хищную птицу. — Тебя мне подарили, а я даже не успел насладиться твоими прелестями, красавица.

Ахмед надвигался. Весь мир заполонили его глаза, в которых отражалось безумное желание обладать. Губы его повторяли: «моя, моя», гипнотизируя, и не давая мне двинуться с места. Его прикосновение пронзило словно током, заставив прийти в себя и освободиться от этих сумасшедших «чар». Я закричала и двинула ему кулаком в челюсть, одновременно пытаясь отпихнуть ногами. Он разъярился и ударил в ответ, повалив меня на землю.

Как два разъяренных зверя катались мы с ним по земле, осыпая друг друга тычками и тумаками. В довесок, я пыталась кусаться и царапаться, отчего получала еще больнее. Но он был сильнее меня. Я чувствовала, что ярость, подпитывающая мои силы, на исходе, и где-то там, на периферии сознания уже забрезжило отчаяние. И вдруг он обмяк и повалился на меня.

— Ты цела?

Богатырка Джин стаскивает с меня пакость, по имени Ахмед, и вот я уже в объятиях Ратмира. Он прижимает меня к себе, успокаивающе, словно ребенка гладит по волосам.

— Он убил Боба, — говорю я ему.

— Я вижу. Но он был с этим поддонком заодно.

— А Битли-Жук? — спрашиваю я с надеждой.

— Мне жаль. Когда очнется, спросим, зачем ему это надо.

— Я и так знаю.

Он смотрит на меня вопросительно. Джин, кстати, тоже. Опускаю взгляд и тихо вздыхаю:

— Это мой несостоявшийся муж.

— Ахмед?

— Угу.

— Ничего себе!

Ратмир, осмотрев и обработав мои синяки и ссадины, идет к не подающему еще признаки жизни мужчине. Я поднимаюсь с земли, отряхиваю одежду и ковыляю следом за ним.

— М-да, — Ратмир качает головой, — не думал, не гадал встретиться с этим человеком. Интересная личность. Эко его растащило-то. Отобрали игрушки, подарки, он и разозлился. Решил тебя вернуть. Сильно ты Ландора его зацепила, видимо. Что же с ним теперь делать?

— Придется вести с собой, — высказала свое мнение Джин, — другого выхода нет. Хлопот, правда, с ним теперь не оберешься.

— Да, — Ратмир принял решение, — приводим его в чувство и ведем в лагерь. Там будем думать, что делать дальше.

Обратная дорога заняла пять часов и к вечеру мы были в лагере, где нас встретили с облегчением. Ахмеда привязали к столбу, который мужчины соорудили, срубив молодое дерево и глубоко вкопав его в землю. Все старались обходить его стороной, как бешеную собаку, а я украдкой наблюдала за своим похитителем. Он сидел с опущенными ресницами, лишь иногда чуть приоткрывая веки, и как мне казалось, тоже наблюдал за всеми нами. «Нет, — думала я, — этот человек не успокоился. Нельзя спускать с него глаз».

Битли-Жука мы похоронили рядом с лагерем и оставили приметы, чтобы в случае чего найти это место. Мне было до слез жаль нашего маленького проводника, который, по сути, и спас меня. Народ рассказал, что это он поднял шум, увидев Ахмеда ворующим наши запасы, и поплатился за это своей жизнью. Но благодаря этому, преступники далеко уйти не смогли. К рассвету, Ратмир и Джин напали на их след.

Ахмед молчал, и не отвечал ни на какие вопросы. Лишь зыркал своими черными глазищами. Общим голосованием решили конвоировать его в приграничную деревню, где мы ночевали в последний раз. Крук связался с властями и сообщил все координаты. Долго не могли прийти к совместному мнению, кто же будет конвоиром. В конце концов, жребий выпал на близнеца Фрэнка и одного из оставшихся двух охранников.

Все эти события очень нас задержали и, распрощавшись с небольшой частью нашего отряда вынужденного повернуть назад, мы, изрядно поредевшим составом, вновь отправились в дорогу.

К нашему большому облегчению лес стал редеть. Начиналось плато, к центру которого и лежал наш путь. Но выход к нему нам преградила река с быстрым течением и удивительно теплой, почти горячей водой. По противоположному берегу, совершенно голому, состоящему из скальных пород, в речку стекали исходящие паром ручьи. Некоторые из них вымыли в породе себе уже целые русла. Пройдя немного вниз по течению, мы обнаружили каменный вал, протянувшийся, словно мост, от берега к берегу и практически не намочив ноги, перебрались на ту сторону

Первым, что все увидели, наконец-то поднявшись на плато, это огромный гейзер. Он был похож на миниатюрный вулкан, из сердцевины которого валил густой горячий пар. В воздухе пар охлаждался, превращаясь в брызги воды, и падая на землю, образовал значительную лужу. К нашему удивлению, здесь сохранились остатки дорожного полотна, созданные когда-то для туристов. Дорога была вся в разломах и порой на ней не хватало изрядных кусков, но это была все же дорога и она должна была привести нас к цели. По обеим ее сторонам тянулись болота, образованные гейзерами, с шипением выпускающие столбы пара. Лишь редкие деревья, да пожухшая трава на высоких кочках были обитателями этих неуютных мест. Через пару километров наш относительно легкий путь закончился. Прямо в том месте, где должна быть дорога, разлилось озеро. Было оно небольшим, с прозрачной, отдающей голубым цветом водой. По его краю образовалась бело-бурая корка отложений. Все пространство вокруг озера было мертвым, покрытым белыми и красно-коричневыми наплывами. От воды шел легкий пар. Прямо, вдалеке, дорога снова была видна, и нам ничего не оставалось, как обойти наше препятствие стороной.

— Это тоже гейзер, — комментирует Ритмир, — но молодой, образовался при последнем извержении. Пойдемте быстрее, — торопит он всех, — этот дружок может в любой момент начать извергать кипяток.

Осторожно огибаем гейзер, с опаской поглядывая в его центр. С какой-то точки становится видно, что в центре озера бездонная пропасть, темный провал. Мне немного не по себе. Остальные, явно, чувствуют то же самое.

И вот, наконец, наше препятствие позади. Мы успели вовремя. Развернувшись назад, наблюдаем, как в озере вскипает вода, а затем из его центра вырывается самый настоящий фонтан. Отсюда кажется, что он достигает не менее десяти метров в высоту. Зрелище длится одну или две минуты и наконец, выпустив пары, «монстр» успокаивается.

Подобные гейзеры, маскирующиеся под безобидные с первого взгляда озера, встречались нам еще не раз. Здесь, под землей, все кипело, бурлило, и постоянно пыталось вырваться наружу. Напряжение земли не отпускало и нас, и к вечеру, вся группа просто вылилась с ног от усталости.

— Мы должны дойти вон до той возвышенности, — объявил Ратмир, показывая на видневшийся в полукилометре от нас холм, поросший деревьями. Как-то, само собой, он стал главным в нашем отряде. И даже Крук, похоже, этому не возражал. Сам он выглядел после последних событий не ахти, молчал и часто уходил в себя.

Уже на закате мы добрались до нужного места и с удивлением обнаружили, что это полоса деревьев окружающая еще одно озеро. Но в отличие от предыдущих, встреченных нами на пути, вода в этом источнике была прохладной.

— Скорее всего, это часть какого-то речного бассейна, — высказался Крук, делая пробы воды. У него оказался с собой портативный универсальный прибор для экспресс-анализа. — Вода пресная, — через минуту сообщил он, — опасных для жизни веществ нет, или в норме. Так что если кто желает, может даже искупаться. Но пить не советую.

Мы разбили лагерь недалеко от берега. Все настолько вымотались, что даже не стали разводить костер и наскоро поужинав сухомяткой, завались спать.

Ночь была беспокойной. Мне снился Ахмед, верхом на китайском драконе. Глаза мужчины сверкали, а рот повторял в немом крике «моя, моя». Я проснулась, обливаясь потом. Рядом беспокойно ворочался Ратмир. Его присутствие отогнало ночные кошмары. Я тихонько прижалась к его теплому боку, но сон больше не шел. Казалось, в палатке испарился весь воздух.

За тонкими стенами палатки легкий прохладный ветерок обдувал разгоряченную кожу. Я огляделась. На горизонте еще не брезжил рассвет. Все спят. Мне вдруг захотелось умыться, смыть тот страшный сон, что стал причиной моей столь ранней побудки.

Озеро, словно стекло, отражало свет Луны, серебристой дорожкой скользящей по водной глади. Я опустила ладони в прохладную воду. Стало легче.

И здесь, вдали от какой-либо цивилизации, я неожиданно ощутила покой. Время застыло и я смогла отделить себя от мира, словно ребенок, который вдруг понимает, что он не часть матери, а нечто другое. Сам по себе. Это было странно и волнительно одновременно. Я вдруг познавала себя вновь.

Появление Сюаньлуня было естественным. Оно не вызвало в моей душе ни страха ни удивления. Я, молча, стояла у кромки воды, глядя, как из глубин озера, освещенный лунным светом, поднимается волшебный дракон. Словно сотканный из этого света, он был самим совершенством. Точно такой, как и на голографии Крука, только еще изящнее и великолепнее. Вода, драгоценными, сверкающими каплями стекала по его серебряной шкуре, падала расплавленным серебром в озеро. Наши глаза встретились, а разумы соприкоснулись.