Куда Уехал Цирк. Дорога1.

,ГЛАВА 17

Марья улыбалась, сидя за чисткой картошки. Все-таки выступать на ярмарке весьма прибыльно в смысле пополнения запасов овощей и фруктов. Правда, из фруктов было всего полмешка яблок, но какую битву за них выдержал даритель!

Марья сидела на скамейке рядом с возницей и обозревала рынок сверху. Вот тот самый скандальный фермер, опять ругается с объемистой теткой, пытаясь отнять у нее мешок. Мешок уже на половину пустой, мотался между спорщиками. Фермер, набычившись, что-то бухтел, а тетка взвизгивала. В какой-то момент она приняла, видимо, привычную для споров позу, уперев руки в бока, и мешок, как лот на аукционе, ушел к фермеру. Мужик быстро забросил добычу на плечо, рыкнул на опять сунувшуюся тетку, и посмотрел в сторону цирковых фургонов. Заметил Марью и быстро пошел в ее сторону.

- Вот, - сгрузил он к ногам женщины свою добычу, и пожаловался: - Теща проклятуща, отдавать не хотела! Всеть ей мало! Яшперки ваши все яблоки распродать ить вспомогли, а ей...- он махнул ручищей. - И энти хотела продать! А той животинке, че стравить хотели нехорошо ить, так пусть побалуется.

Вздохнул и, махнув рукой напоследок, развернулся и ушел. Благодарности Марья кричала уже в спину уходящему мжику, за одно опять удивляясь скорости распостранения инфы. Ящерки и правда, на представлении разыграли целый спектакль. Фен, изображая издыхающего лебедя, двигалась медленно, и застывала, окаменев в эффектных позах, «ах как мне плохо». Шен суетился, подставлял ей то плечо, то поддерживал хвостом, помогая, и носил яблоки, предварительно обследованные Оле. А чешуйчатая нахалка и не собиралась отказываться, изображая при этом томную даму, которая ест подношения только из любви к дарителю.

- Я к вам обращаюсь?! - отвлек от воспоминаний недовольный голос Федора.

- А? Что? - Марья встрепенулась.

- Я хотел, чтобы впредь мои распоряжения исполнялись! - Федор насупился. - Вот незачем было присылать фермеров ко мне, если мы решили не давать представления!

- Тезис весьма сомнителен! Решили не МЫ, а лично ВЫ, и в весьма категоричной форме, - пожала плечами завхоз. - И если ко мне подходют люди и просют... а кстати, чего они ко мне пошли-то? - вдруг удивилась она, этому факту

- А ты самая солидная на их пути была, такая убеленная сединами дама, - язвительно объяснил Федор.

- Ага, ну ладно. Так вот, лично я не собиралась объяснять людям, что нашему начальству шлея под мантию попала, - не менее язвительно продолжила «дама». - Если начальство самодурное, пусть само это и объясняет!

- Тем более, что и представление, и сборы от оного были весьма приличными, - вставил и свои пять копеек подошедший Ник.

Неизвестно, чем бы окончился этот неприятный разговор, если бы от реки не донесся звонкий шлепающий удар. Как будто кто ударил по воде огромным мокрым полотенцем. Потом еще один, и сразу за ним громкий двухголосый девичий визг, и неразборчивые выкрики. Все рванули на берег. Первым бежал Кианг, спрыгнувший с крыши фургона, без всяких шаолиньских фокусов. Замыкал забег Робин, как ни разу не бегавший по полосе препятствий, и потому замешкавшийся на спуске с той же крыши. В воде у берега творилось, не пойми что, мелькали хвосты, лапы и головы, причем одна голова была оснащена мощными усами. Хвост, шедший в комплекте, именно с этой головой, хлестал по воде и издавал те самые громкие шлепки. Вода вокруг кипела бурунами, Эни, Дени и Сашка лезли в воду, крича, а Сонк их туда не пускал.

- Зубы, зубы!

- Тяни его!

- Осторожно, хвост!

- Хватай за жабры!

Сонк тоже орал, мешая в кучу все языки что знал. Все это глушил визг на два голоса, в исполнении Стиаси и сестренки Ю, сидящих в обнимку, на свисавшей над водой ветке дерева. А чуть поодаль на самом урезе воды сидел Невс, и склонив голову на бок, с каким-то академическим интересом на морде наблюдал за происходящим.

Троих советчиков вынули из воды, но больше ничего предпринять не успели. Ящерки вытолкали свою добычу на мелководье, резко вскочили на ноги и выбежали с ней на берег. Здоровенный сом дернулся что было сил, вырвался, шлепнувшись на траву, изгибаясь и щелкая зубастой пастью.

- Держи его!- послышался совет от двух визгуний, мгновенно превратившихся в еще одну парочку советчиков.

Держать никто не стал, а вот по голове настучали с двух сторон, причем хвостами. После чего «пациент» замер на траве неподвижно, оскалив иглы зубов. Сом был не таким уж и огромным, как казалось, метра полтора, да и веса в нем было не больше пятидесяти килограммов. Но удержать его в воде голыми руками было бы не под силу даже такой паре как Кианг и Оле. Тем не менее, чешуйчатые тинэйджеры справились! Не только удержали рыбину, но и вытащили ее из воды, что наводило на мысль о силе этих двух изящных на вид созданий. Глубокие раны рядом с головой сома точно соответствовали количеству пальцев и их расположению на четырехпалых кистях. Ящерки стояли, опустив носы, и ежились под заинтересованными взглядами.

- А ну марш одеваться! - приказала Марья, разрушив напряжение, погрозила им пальцем.- Я с вами еще разберусь, рыболовы любители!

Девушки уже слезли с дерева и более-менее связно рассказали о случившемся. Ю и Стаси уселись на ветке и смотрели, как ящерки ныряют в омуте. Вода была достаточно прозрачной и холодной. Чешуйчатые баловались, брызгаясь, а потом стали нырять, и вокруг головы Фен появился серебристый пузырь. Она плавала под водой, изворачиваясь и так и эдак, явно дразня брата, а потом ушла в глубину омута. Шен явно беспокоился, вынырнул, схватил воздуха, ринулся вниз за сестрой, и их не стало видно. Девочки всматривались в глубину, и увидели, как снизу поднимается что-то страшное извивающееся. ОНО вылетело на поверхность, выпрыгнуло вверх, щелкнуло зубами одной из голов, прямо под пятками девочек, а потом рухнуло назад в омут.

- Понятно, что вы испугались, но визжать как две пилы зачем?! - возмутился Сонк, ковыряясь в ухе. - Вы же поняли, кто это был, а все равно визжали!

Девочки переглянулись, покраснели и пожали плечами. Так нежданно-негаданно, обычный ужин превратился в рыбный пир. Голову с куском туловища отпилили прямо на берегу, чтобы не пугать повариху следами когтей. А то, что это были когти, сомнений не возникало ни у кого, кто видел дырки на туше. Но расспросы и выяснения опять решили оставить на потом. Робин уже интересовался, почему ходоки совсем не расспрашивают ящерок, обходясь только тем, о чем те сами рассказывают. Удивлялся при этом терпению и не особому любопытству ходоков. Ему объяснили, что дорога впереди еще дальняя, и пройдет она по пустынной местности. Вот там никто случайно не подслушает и не увидит, а ребята попривыкнут к окружающим их людям. Полисмен хмыкнул и задумался.

Из рыбины вышла прекрасная уха, куча отличных стейков, замороженных порционно в ледяной глазури. Гора нажаренного в кляре мяса, и такая же гора охлажденного фарша на завтрашние котлеты, и сытого в кои-то веки Невса, сожравшего без остатка все отходы разделки рыбины и даже кости. Сожрал он и сомью кожу, аккуратно снятую Сонком и засыпанную, солью, которая ему не помешала, видно приправой пошла. Горестный вопль молодого индейца снова переполошил лагерь. Его попытки поймать и собственноручно удушить, «эту рыжую скотину», вызвали у окружающих приступ дежавю. Невс удирал с недоумением, написанным на морде, и пытался объяснить по внутренней связи, что всего лишь старался уберечь окружающую среду от загрязнения. Шкура же была ужасно твердая, не вкусная и есть ее не доставляло ну, никакого удовольствия!

- Я хотел ремни из шкуры сделать, на всех бы хватило, если подложку из обычной кожи сделать! - на полном серьёзе убивался Сонк.- Такой узор на шкуре был красивый! А этот гад... - гад забился, в темный угол и старался даже не отсвечивать глазами.

- С-с-са!- попыталась утешить его Фен.- Можно еще поис-с-скать фкус-сного зферя. Под фодой можно дышать!- и ящерка продемонстрировала «ожерелье».

- Да?! А какой у этой штуки ресурс ты знаешь?- напустилась на чешуйчатую девушку Марья. - Может, оно пока ты его носила как украшение, работало, и теперь в любую минуту отключится!

- Нет, мы наш-ш-шли инс-с-струкцию!- радостно доложил Шен.- Фключение проис-с-сходит при с-соприкос-сновении с фодой. Рес-с-сурс четыре цикла. Э-э-э, дфа года.

- Значит так, ребятки, а-ну, сели все в рядок, - завхоз указала на скамейку. - Все, все садитесь. Слушайте и не вздумайте потом заявить, что не запрещено, то разрешено! А запрещено, нырять в «ошейнике» без присутствия взрослых. Хватать руками, пинать ногами и тыкать подручными средствами все, что движется, не движется, а сособенно в то что понравилось. Уходить из расположения в одиночку, не предупредив кого-либо, как в городе, так и в «поле». Не есть и не пить незнакомые субстанции, в каком бы виде они не были.

Наблюдавший за слушающей молодежью Джонатан отметил разную реакцию на внушение. Стаси и Ю слушали очень внимательно, Сашка косился на Дени и старался скопировать его реакцию. Эни и Дени возмущенно пыхтели, а ящерки тянули шеи, высматривая, не осталась ли булочек на блюде... Марья вздохнула и покачала головой.

- Да, практиканты, - вступил в разговор Джонатан.- От вас я такого не ожидал, вас же учили, и практику вы проходили, а повели себя как пустые чайники!

- А что мы?! - взвился Дени, обидевшись на «чайника». - Мы даже в воду не особо зашли...

- Да?!- Марья насмешливо изогнула бровь.

- И это не Сонк вас за шкирки из воды тащил?- делано удивился Гари.- И это не вы требовали тащить на берег, и выдавали указания про жабры? Почти дипломированные специалисты, а ведете себя как дети!

- А сам?- теперь уже взвилась Эни. - Кто как мальчишка со сцены прыгал?!

- Я не прыгал, я свалился, - открестился от обвинения Гари.- А потом просто исправлял положение...

- Да?!- опять не удержалась от насмешки Марья.

- Ну... Оно как-то так получилось, - развел руками шотландец.- Как понесло, само собой...

- Наконец-то! Я уж и не надеялся, - Федор Артемьич, до этого молча слушавший разговор, улыбался во все, удивительно крепкие, хоть и прокуренные, зубы, а потом поднял вверх указательный палец и назидательно пояснил. - Это называется «поймать кураж», и теперь парень ты точно цирковой! Со всеми потрохами!

***

Ночью подкрался дождь, не весенний бурный ливень, с грозовыми раскатами, а тихий шелестящий дождь. Из тех под которые так хорошо спится, и снятся приятные сны. Он принес с собой особый гороховый запах и зябкую прохладу, но теплые одеяла еще никто не собирался прятать...

Хорошо смоченная дождем дорога не успела превратиться в грязевой разлив, зато не пылила, поэтому ехать по ней было одно удовольствие. Сейчас на месте возницы, в так называемом «девичьем» фургоне сидел Робин. А фургон назвали так, потому что ехать в нем предпочитала женская часть цирка, исключая только Зару, хотя и она изредка заглядывала. Первой к девичьему контингенту присоединилась Ая, тихая и бесцветная вне арены. Потом подтянулась Таня, которой не хватало женского общества в компании четырех мужчин. За спиной Робина раздался очередной взрыв смеха, и он тоже улыбнулся, хотя не знал причины веселья. За последние дни черный полисмен все больше убеждался, что был прав, отправившись в путешествие с цирком. Сейчас он оглядывал зеленые пологие холмы, между которыми петляла дорога, слушал смех за спиной, и чувствовал, как из души вытекает ледяная тяжесть. Она заполнила душу до краев на могиле любимой жены и не рожденного ребенка. Сколько раз сердобольные тетушки знакомили его с молодыми девушками и вдовами, но ни одна не тронула душу. И вот сейчас холод капал на дорогу, испаряясь вместе с остатками дождевой воды.

- Робин, ты не знаешь... - полисмен вздрогнул от внезапно раздавшегося рядом голоса Марьи, и женщина, заметив это, удивилась. - Ой, извини, я думала, ты слышишь, как я подошла, - она перебралась вперед, плюхнулась рядом с возницей и откинулась на спинку сидения. - Скажи, пожалуйста, а как можно написать письмо, например, на ферму мистера Хантера?

- Просто садишься и пишешь, - несколько растерялся такому вопросу Робин. - Ты же умеешь писать?

- Умею, и на английском тоже, хотя у нас больше печатают чем пишут от руки.

- Вот, пишешь, запечатываешь письмо, потом пишешь адрес и отправляешь на почте....

- Адрес... Если бы я еще додумалась его взять! - Марья расстроено покачала головой.

- Так командир брал, - успокоил ее мужчина. - Я сам видел, как мистер Хантер диктовал.

- Отлично! А посылку могут доставить?

- Могут, - и тут же поинтересовался. - А что ты хочешь отправить Хантерам?

- Да не Хантерам, а через них Маринке, - Марья грустно вздохнула. - Понимаешь, я обещала сделать вместе с ней игрушку, да так сложилось, что не успели.

- Быстро все случилось, - согласился Робин. - Но, может это к лучшему?

- Может, как знать, - кивнула женщина. - Только вот покоя мне это не выполненное обещание не дает. Сейчас смотрела на Маринкины рисунки и подумала, что вроде почта у вас есть.

- Нет, мы еще голубями пользуемся... - слегка обиделся Робин, но потом спросил заинтересовано. - А какую игрушку?

- Простенькую марионетку, два бубона, один поменьше, другой побольше, это будет голова и туловище, - стала пояснять Марья. - Сплетенные из веревок шея и ноги, лапы деревянные такие кругляши, поверх них маленькие бубончики, а потом все это веревочками привязано к деревянному кресту. Получится страус-марионетка.

- Да? - лицо Робина стало задумчивым, он явно пытался представить, что может получиться из набора клубков и веревок. Потом хмыкнул и попросил. - Ты потом игрушку покажешь? - и, получив утвердительный кивок, добавил. - Только вот крест... Может, они сами его сделают?

- Да запросто сделают, только, наверное, надо нарисовать инструкцию, - опять кивнула женщина, посмотрела на небо и вдруг заявила. - А вот козырек или тентик, над головой водилы, сделать обязательно нужно. Однако в лето едем.

Дорога до Де Мойна выявила одну, пока не очень большую проблему. Но скоро она встанет перед ходоками во весь рост. И имя этой проблеме - скука. Для людей, привыкших поглощать информацию гигабайтами, а расстояния тысячами километров - неспешное путешествие по просторам прерий, на транспорте в две лошадиные силы, могло превратиться в сущую пытку. Пока же очередной вечер подарил небесное представление. На горизонте над холмами, опять клубились тучи, и сверкали молнии. Они вспыхивали где-то в глубине, вспухая пятнами света, на их фоне, как в театре теней, высвечивались призрачные картинки. На которых можно было увидеть, летящих птиц, развевающиеся гривы коней, и волны бушующего моря.

- Тесты Роршаха, на полнеба, - Ло смотрел вдаль.

- Далеко, даже грома не слышно, - выдал Дени.

- Красиво! - подвела итог Эни.

Ветер, напоенный влагой, надувал тент натянутый между фургонами. Он вспухал надуваясь, наверное, вспоминал о своей жизни парусом, звенел и пытался улететь.

- И дома порою ночною,

Лишь только раскрою окно,

Опять на ветру надо мною

Тугое поёт полотно.

Неожиданно для всех тихо продекламировал Ник, а Эни резко повернулась к нему и попросила.

- Дядя, спой про Крузерштерна!

Марья тоже помнила, как здорово играл у походных костров Ник, и какой у него приятный баритон.

- Ну, ты придумала, - отмахнулся Ник, видимо уже жалея, что привлек к себе внимание. - Да где я тебе гитару возьму?! - он думал, что нашел стопроцентную отмазку.

- Вай ме, красивый! Будет тебе гитара! - воскликнула Зара, и сделала попытку встать, но Стаси вскочила раньше.

- Я мамину принесу! - и убежала в свой дом на колесах. Мелькнула тонким силуэтом, в освещенном изнутри керосиновой лампой дверном проеме, и почти сразу выскочила назад.

- Вот, мама на ней играть любила, а у меня на стене висит, - девочка прижимала к себе инструмент, не торопясь отдать его в чужие руки. Вздохнула и все же протянула гитару Нику.

Тот осторожно взял инструмент, осмотрел, самую настоящую, русскую семиструнную, погладил ладонью изгиб покрытого светлым лаком корпуса, и тоже вздохнул.

- Бант я сниму, хорошо? - он аккуратно развязал шелковую красную ленту и отдал девочке. Подкрутил колки, тронул струны, прислушиваясь, опять поколдовал, настраивая. Наконец, взял аккорд. Послушал, склонив голову. Зрители и слушатели в одном лице сидели и молча наблюдали за священнодействием. Аккорд отзвучал, а музыкант удивленно хмыкнул и опять тронул струны. Гитарный перелив был низко рокочущим.

- Стаси, а у твоей мамы, был низкий голос? - спросил он девочку.

- У нее был красивый голос, все так говорили, - вздохнула она.

Ник кивнул, поняв, что спросил лишнее. Он на секунду прикрыл глаза и начал играть простенькую мелодию. Для тех, кто слышал его игру раньше, а таких среди ходоков было двое, стало ясно, что он давненько не касался струн. Оле переглянулся с Марьей, и грустно покачал головой. Увидел ответный кивок и стал смотреть в огонь. Разогрев пальцы Ник негромко запел.

Расправлены вымпелы гордо,

Не жди меня скоро жена.

Опять закипает у борта

Крутого посола волна.

Под северным ветром неверным,

Под южных небес синевой

Опять паруса "Крузенштерна"

Шумят над моей головой.

И дома порою ночною

Лишь только откроешь окно,

Опять на ветру надо мною

Тугое поет полотно

Пусть чаек слепящие вспышки

Парят надо мной в вышине.

Мальчишки, мальчишки, мальчишки

Пусть вечно завидуют мне.

И старость отступит наверно,

Не властна она надо мной,

Пока паруса "Крузенштерна"

Шумят над моей головой.

(Александр Городницкий)

Пел Ник на русском, и среди присутствующих, не знающих этого языка повезло только Робину. Невс, пристроившись у него под боком, синхронно переводил. Слова песни звучали из маленькой горошины в ухе. Но все остальные, даже не понимая слов, слушали внимательно.

Потом ходоки пели хором, песню старую как мир, но все равно любимую. «Как здорово, что все мы сегодня собрались»... Ник тихо наигрывал мелодии, его пальцы вспоминали, как касаться струн. Лицо, опущенное к деке гитары, было задумчивым. Прижал ладонью струны, глянул в сторону Марьи и спросил с подначкой,

- Марь, а Марь! Не хочешь тряхнуть стариной и сплясать цыганочку с выходом? - при этом лицо его стало настолько озорным, что Марья вздрогнула и оглянулась. Нет, вокруг был не летний студенческий лагерь, а все те же фургоны.

- А что?! И спляшу! Песок из меня еще не сыплется.

- И я! - подскочила Эни и тут же расстроилась. - Только юбок нету...

- Какая цыганочка без юбок?! А чем мы трясти будем? - рассмеялась женщина. - Зара, одолжишь?

- А у меня своя есть! - запрыгала Стаси, даже не сомневаясь, что ее примут в цыгане.

- Эх, раздевают, разувают, подметки на ходу рвут! Куда бедной цыганке податься, - напоказ запричитала Зара и приказала в спину убегающей Стаси. - А ты поскакушка, как юбку взденешь, приходи к нам за монистами!

- Слушайте, ребята, я же не думал, что она согласится, - растеряно пожал плечами Ник. - Я просто пошутить хотел.

- Дак какое горе, ну спляшут как смогут, - усмехнулся в усы Яков, посасывая пустую трубку. Кашель прошел полностью, но курить ему Ло запретил строго. А единственная попытка втихую нарушить режим, когда он курнул из трубки жены, закончилась приступом такого кашля, что пришлось звать доктора. Ну и ругался же тогда доктор, по-китайски, правда, но смысл был понятен без перевода, - Ну не цыганки, дак кто кроме нас увидит.

Ник хотел просветить цыгана насчет умений завхоза в области танца, но передумал. Мужчины прислушивались к звонкому смеху, девушек и удивлялись, что это их так разобрало? Потом, рассмотрев танцовщиц, разобрало и мужчин.

Марья была на голову выше Зары, и соответственно, одолженная юбка едва доставала до средины икр. Стаси имела ту же длину юбки, хотя и ее собственной. По словам девочки, давно не одеванной, и потому ставшей безнадежно короткой. Для Энни юбка была впору по длине, но вот шириной... Подпоясанная поясом девушка стала похожа на качественно увязанный сноп. В общем, за группу клоунесс оригинального жанра, или в корень обнищавших цыганок, они сошли бы, даже не гримируясь. Нелепый вид не подпортил дамам настроения, наоборот добавил куражу. Танцевать они взялись с таким энтузиазмом, что Яков, а за ним и все остальные стали хлопать в ладоши, и подбадривать танцовщиц выкриками. Зара, не вставая с места, выделывала шалью такие кренделя, что отвлекала внимание от танцующих.

- Очень даже зрелищно, - оценил, смеясь Ло. - При небольшой доработке можно пускать как отдельный номер.

- Это точно, поменять Марью вон на ту раскосенькую, - цыган ткнул пальцем, в Ю. - Юбки по размеру и Зара подучит плясать.

- Эй, эй! Это что за дискриминация, меня любимой?! - притворно возмутилась завхоз.

- Хочешь танцевать- таки, укоротиться надо, - сощурив глаза, заявил Изя, и внимательно посмотрел на Марью. Будто прикидывал с какой стороны сподручней укорачивать, снизу или сверху.

- Вот, вот, - мечтательно прищурился Ник и провел ребром ладони по шее. - Где-то так, тогда по росту впишешься.

- Я вам шо, курица?! Без головы бегать! - расхохоталась Марья, и ее поддержали все присутствующие.