Крысиная башня-2

ЭПИЛОГ

— Дорогие Мувскчане! Земляки! Братья и сёстры! Да, позвольте мне вас называть так: «братья и сёстры»; поскольку все мы, пережившие уже, практически, эту ужасную зиму, являемся, по сути, родственниками!.. Сограждане! Родные мои!..

Голос Орлова журчал приятно-убедительно; чему способствовал и хорошо отрегулированный звук, подаваемый через микрофон и усилитель на колонки по углам зала. Большой зал Мувской Филармонии был наполнен менее чем на треть; но это были в основном весьма серьёзные люди; мужчины. Вот, именно как сказал Орлов: «пережившие». Главы каких-либо семей, «объединений».

Олег, сидя в третьем ряду, обернулся, взглянул: ага, Крыс с Зулькой далеко на задних рядах скраю по обыкновению о чём-то треплются; но и видно, что Серый время от времени бросает взгляды в коридор, контролируя там ситуацию. Толян вообще с другого края зала присел на подоконник, с индифферентным видом глядит через окно во двор, вроде его вообще это всё не касается; а на самом деле следя, нет ли готовящейся подляны. Да и все собравшиеся были отнюдь не легковерными простачками; простачки — вон, под Мувском в огромных сельскохозяйственных эвако-лагерях и коммунах мороженые лежат; здесь собрались люди конкретные и недоверчивые, так что зря Михаил Юрьич тут соловьём разливается скорее бы переходил к делу… Вон и Спец кривится, сидя со своими помощниками поодаль, — а во дворе пасутся его люди… И Сава щурится недоверчиво.

Собрали их тут с трудом и не сразу. Но уж очень старался МихалЮрьич, внезапно вновь объявившийся в городе. И не боится же светиться! — хотя явно ведь что-то он нагадил в Администрации перед уходом-то… Видимо, реально, Администрации — каюк!

Но в любом случае не попасть в в ловушку — это было основное для всех; и потому и все вместе, и поотдельности по возможности контролировали обстановку. Мало ли что! Да и оружия на руках у собравшихся, — на небольшую войну хватит. Серьёзные люди, «пережившие», — задираться с такими себе дороже. Да Орлов, кажется, и не собирался.

Повестка дня была уж очень актуальная.

«Кодекс выживших», — реально надо бы как-то упорядочивать взаимоотношения. Что допустимо в новой ситуации; а что должно проходить по разряду «беспредела» — всё это надо было как-то утрясать.

Опять же — кодекс кодексом; но, как там говорили пираты из «Пиратов Карибского моря», — «это всего лишь список пожеланий» — без реальной силы, которая бы следила за его выполнением. То есть — должны быть какие-то общие силовые структуры. Какие, на какой основе, с каким подчинением? Это всё вопросы…

Взаимоотношения с пеонами опять же. Кто проходит как «пеон», по каким критериям? Как «поменять статус», за счёт чего? Тоже важно — чтоб не скатиться в средневековый беспредел. Предварительно собирали — письменно! — предложения. «Кто есть пеон? — Человек, добровольно отдавший обеспечение своей безопасности «хозяину» взамен на труд по указанию хозяина», — было и такое. А как тогда с «недобровольно»? Или просто? — любой человек без оружия есть пеон?..

Вопросы собственности. Как быть? Сам Олег в этом вопросе склонялся к простому «Кто чем владеет — да владеет!», — но не все ведь, наверняка, согласятся! Передел не закончился, он, можно сказать, только начался!

Общественные работы. Весна вот-вот. Что станет с городом, когда начнут оттаивать тысячи трупов, оставшиеся в квартирах и на улицах… Значит, нужны какие-то мероприятия по очистке. Кто, как, какими силами?..

«Финансовые вопросы» — что считать «за деньги», то есть за единый эквивалент. Не крышечками же от пепси рассчитываться; и не патронами, как предполагали некоторые умники ещё «в ту эпоху».

Вопросы безопасности…

Или вот, многих напрягало соседство с этими, с «Чёрными Квадратами». Секта не секта; замкнутое некое сообщество, явно дисциплинированное и с идеологией, — как с ними быть? Действуют жёстко; устремления их непонятны… кстати, ни одного от них; как сразу сообщил ещё до начала Орлов, на собрании не присутствует. Хотя как знать, — могли лазутчика подослать, с них станется.

Опять же «Администрация» и «Регионы» — как быть? Война-то официально не прекращалась! В Регионах тоже какие-то движения идут — вот, доносят, что некая «Армия Объединённых Регионов» образовалась и растёт, — не станет ли она соперником «Объединённой Республиканской Армии», которую тут вот анонсирует Орлов?

И вообще — кто он такой, Орлов, откуда вылез, почему считает себя достойным возглавлять тут некие «объединения»?

У Олега-то были свои соображения по личности МихаилЮрьича; но кто за ним стоит сейчас реально? — это был вопрос…

— Нас мало; мы должны сплотиться! Образовать новые выборные органы власти, взамен полностью дискредитировавших себя властных органов так называемой «Новой Администрации!» — развалясь в кресле за кулисами, сбоку от сцены, говорил в небольшое электронное устройство мужчина средних лет, седой, с мягкими интеллигентными чертами лица и в очках с золотой оправой.

Он говорил, подсказывал, — а стоявший на сцене господин Орлов, получив текст в микронаушник, с некоторой задержкой транслировал его в зал.

Перед глазами мужчина в очках держал лист с текстом, — покончив с вводной частью, надо будет нацелить «Орла нашего дона Рэбу», как называл он Михаила Юрьевича про себя, на обсуждение серьёзных вопросов. И пусть сегодня ничего не решится, — главное заронить зерно! Объединение необходимо! — и оно будет; вопрос кто будет стоять во главе! А раз это исторически неизбежно, — то почему бы не мы??.

Если бы тут, за кулисами, находился Владимир, он без труда узнал бы в нём своего старого знакомого — Пломбира. Но Владимир был в Оршанске; и, надо сказать, решал сейчас примерно те же вопросы: объединение и совместные действия…

— Сигару?.. Коньяк? Есть хороший — ХО; или вы предпочитаете что-то помягче?.. Понимаю-понимаю, я сам в последнее время больше тяготею к вину; в частности — полюбил Киндзмараули, грузинское; возраст, очевидно… — пожилой человек в чёрной флисовой куртке с откинутым капюшоном был сама любезность. Открыл коробку с сигарами, положил рядом на столик маленький ножик-гильотинку и зажигалку. Поставил бокалы; открыл настенный бар, действительно, радующий обилием разноцветных бутылок. Положил на стол вскрытую шоколадку.

Артист сглотнул слюну. Это, конечно, не самодельные леденцы и не самогонка Валерьевны. Здесь всё по-взрослому. В то же время он понимал, что всё это напускное радушие есть сейчас не более, чем проверка, зондаж: как он себя поведёт, каковы его внутренние установки? Будет торопливо жрать деликатесы, захлёбываться коньяком; или для него есть что-то важнее, чем набить брюхо вкусным?

Его провели сюда, в эту небольшую комнату-кабинет в глубине «Цитадели», как тут называли это сооружение, двое молчаливых «солдат» в таких же, как у этого мужчины, чёрных куртках с капюшонами. Обыскали, быстро и профессионально. Чем-то они напоминали поведением монахов; в том числе и капюшонами — у них наброшенными на головы. Или солдат. Или монахов-солдат; были такие во множестве во всех странах в смутные времена. Что подчёркивали и их квадратные «номерки», пришитые на груди, — с белыми многозначными цифрами.

Хозяин кабинета повернулся от бара, держа в руках бутылку вина, и вопросительно взглянул на гостя. На его груди, на байке, тоже был вышит номер, но отнюдь не многозначный. Единица, просто единица, белая единица. «Камрад Первый», как его назвали сопровождавшие Артиста.

— Я с удовольствием и благодарностью разделю вашу … мммэээ… дегустацию… — приподнявшись в кресле, начал Артист, — Для меня, провёдшего много месяцев в скотских условиях сельского выживания, это и честь, и несравненный пир, поверьте!.. В то же время, я хотел бы вначале покончить с делами… Вы видите… тамга. Как свидетельство, что…

Подошедший к столику «Первый» понимающе покивал головой и прикоснулся кончиками пальцев к лежащему лоскуту ткани с вышивкой:

— Погиб, значит, Васёк?..

— Да. Умер от ранения, уже по дороге в Мувск. В лесу. Коротко я уже поведал вам; если будет интерес, позже расскажу подробней. Он доверился мне; мы совместно строили планы, как создать на месте этого сельского пункта опорный центр идеологии «черноквадратного» патриотического движения. Однако обстоятельства оказались сильнее нас. Последнее, что он завещал мне перед смертью — вернуть тамгу вам… как свидетельство его верности идее.

Первый покивал:

— Тамгу — и?..

— Да-да! — подхватил Артист, — И этот пояс, полный золотых червонцев! — это уже от меня. Считайте, что это мой первый взнос в Движение! Если, конечно, вы сочтёте возможным…

— Верные и дельные люди нам нужны… — протянул Первый, рассматривая Артиста сверху вниз, — Погиб, говорите?.. Скончался у вас на руках… а его спутник…

— Да! — продолжил Артист, — Я говорил: Чевер. Я не знаю, как его звали, только позывной — это товарищ Васька. Мы вместе с ним добирались до Мувска; и тут, как назло, столкновение с каким-то отморозком-одиночкой… Пуля в голову. Так не повезло!

— Да, невезенье… — вздохнул Первый, он же Абу Улям, — Невезенье…

Непонятно было, или он действительно скорбит о погибших соратниках; то ли не поверил ни единому слову.

— Ну что ж, давайте поговорим предметно…