Кровавые ягоды калины

Глава 7

Мы прокрались в дом, в котором так уныло пахло болезнью и с каким-то трепетом, пошли в дальнюю спальню, откуда доносился кашель. Картина, представшая нашим глазам, была ужасна... На высокой кровати, под кучей старых одеял, лежала женщина, с совершенно изможденным лицом и темными кругами под запавшими глазами. В углу, перед иконой Божьей Матери, горела лампадка и чад от нее наполнял комнату каким-то предсмертным запахом.

Женщина открыла глаза и посмотрела на нас тусклым, безжизненным взглядом.

- Остановите Григория, ради нашего сына, остановите...

- Что? - я склонилась над ней. - Что вы говорите?

- Григорий зло затеял, я знаю, слышала как он с Ленькой говорил о нечисти, живущей на болоте... - она схватила меня за руку. - Не дайте ему беды наделать...

Женщина закашлялась и откинулась на подушки, глаза ее закрылись, а руки судорожно сжали одеяло.

- Может вам нужно что-нибудь? - спросила я свою прапрабабку, но она слабо покачала головой:

- Ничего мне уже не нужно... Лишь бы сынок мой в любви и добре рос...

Она как-то резко дернулась и расслабилась, глаза стали светлые и спокойные, похожие на два потухших окна и смотрели они уже в другой мир...

- Представилась, - вздохнула Танька и прикрыла ей глаза. - Что за ужасная жизнь была у бедной женщины...

- Интересно, где ребенок? - я всматривалась в лицо покойницы, ища знакомые черты и ничего не находила. - Все таки прадед мой...

- За это не беспокойся. Если ты родилась, значит все с ним нормально, - успокоила меня Танька. - Давай выбираться отсюда.

Дом мы покинули через окно, выходившее в глухой переулок и рысцой помчались к лесу. Было душно, тяжелые тучи клубились на горизонте, что указывало на приближающуюся грозу, которая сейчас нужна была меньше всего.

Лес притих и каждый звук, будто пропадал в этом густом зное, лишь одинокая кукушка куковала в зеленой листве большого дуба.

- Смотри, что получается, - немного подумав, сказала я, жуя травинку. - Нечисть на болоте, это скорее всего тот скелет, которого мы выпустили из склепа. Так?

- Так, - согласилась Танька. - Помнишь, что Прохор говорил? Что он ценой своей жизни, замуровал его там. Значит...

- Значит Корней не виноват, - выдохнула я. - Детей не он убивал. Убивало их это существо, живущее на болоте. Тогда зачем вся эта ложь?

- Затем, чтобы родственника твоего обелить! - охнула Танька. - Он к этому монстру какое-то отношение имеет!

- Пошли на болото, - мне было страшно, но я была готова обличить своего родственника и спасти еще живых детей. И очень хотелось помочь братьям. - Подкрадемся и понаблюдаем.

- А если нас чудовище обнаружит? - испуганно сжалась Танька. - Оно ж видать чует, дух человечий...

- А может и не чует! - отмахнулась я. - Делать-то что-то нужно! Девочка эта еще пропала... Небось Гришка Плясов ее на болото и отвел, а теперь спасителем прикидывается!

- Точно! Может живое дите еще? - Танька приободрилась. - Господи...хоть бы живое было...

- Тогда пошли быстрей.

Мы поднялись с земли и не обращая внимания на ноющие царапины, голод и страх, направились к болоту. Спасти девочку хотелось ужасно, ведь что мог пережить совсем маленький ребенок и подумать было страшно.

Наш путь лежал мимо заимки и стук молотка мы услышали задолго до того, как подошли к ней. Дом был почти достроен, только вместо крыши еще лежали стропила, на которых и сидел Корней.

- Бедняжка... Не знает даже, что его ожидает, - протянула Танька и я удивленно воззрилась на нее:

- Ничего себе бедняжка! Он злобный колдун!

- Это он от горя и печали, - вздохнула подруга. - Бесчувственная ты...

- Я???

- День добрый.

Мы как всегда чуть не заорали и так резко развернулись, что Танька едва не рухнула. Перед нами стоял Прохор и улыбался. Он совершенно не был похож на Прохора из нашего времени - дикого и жесткого парня. Этот мужчина казался очень привлекательным, с цыганской внешностью и золотым колечком в ухе, у него была белозубая улыбка и веселые, умные глаза.

- Здрасьте, - промямлила я и ткнула Таньку в бок.

- Добрый вечер, - сморозила она и растянула рот в улыбке.

- Чего это вы на заимку забрели? Заблудились? - благодушно спросил он, разглядывая нас с явным интересом.

- Нет... Мимо шли, - бодро ответила я. - Мы вообще-то на болото идем...за...ягодами.

- За ягодами значит? - Прохор перевел взгляд на мое плечо, на котором зияла дырка. - В подол собирать будете?

Я покраснела, а Танька деловито сказала:

- А хоть и в подол, не ваше это дело. Пошли, Валюха, некогда нам.

Мы развернулись и потопали дальше, чувствуя на себе взгляд Прохора. Корней тоже заметил нас и наблюдал за всем происходящим с крыши.

- А не боитесь сами на болото-то? - крикнул нам вслед Прохор и я обернулась:

- Нет! Не из боязливых!

Он стоял, облокотившись плечом о сосну и улыбался, высокий, с широкими плечами и смуглой от солнца кожей. Каков экземпляр!

- Что ты рот раззявила? - шикнула на меня Танька. - На болото бегом бежать нужно, а не на мужиков пялиться!

- Ой, ладно! Заревновала! - огрызнулась я, но шагу прибавила.

Когда стали все чаще появляться кривые деревца, запахло сыростью и кое-где под ногами хлюпало, мы остановились, понимая, что дальше нужно идти осторожнее, иначе неровен час в болоте потонем. Вооружившись большими палками, мы продолжили свой путь, тыкая ими себе под ноги, а небосвод все больше затягивало тучами, поедавшими последние голубые куски.

- Слышишь? - Танька повернулась ко мне и прижала палец к губам.

Я прислушалась. Действительно, откуда-то доносились голоса.

- Чего теперь? - прошептала я. - Может ближе подберемся?

- Пошли.

Осторожно и очень медленно, мы перебирались от куста к кусту, пока голоса не стали отчетливее. Танька показала мне, что нужно присесть и мы стали слушать.

- Этого мало! Мало! Я голоден! - от этого голоса по мне пробежали мурашки страха и отвращения. Какие знакомые нотки... - К завтрашнему утру, должен быть еще ребенок! А лучше два!

- Но, в деревне заметят! - прозвучал голос Плясова. - Это опасно!

- Опасно будет, когда я сам приду в деревню! - зарычало с ненавистью существо. - Что на заимке, узнал?

- Узнал. Мужик, Корнеем кличут.

- Корнеем говоришь? - злоба и ярость почти ощутимо лилась из говорившего. - Старинный враг мой, он и братец его, Прохор... Значит так, если сделаешь как я скажу, подарю тебе подарочек один, с которым тебе от людей ни в чем отказу не будет.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

- Говори, все сделаю! - горячо воскликнул Григорий и я скривилась от отвращения. Вот же мерзавец!

- Придешь через два дня, я тебе бабу приведу. Как хочешь изголись, но с Корнеем ее познакомь. Ясно? - прошипело существо. - И дите приготовь!

- А что за баба? - испуганно поинтересовался прадед. - Зачем она?

- Баба, да не баба, - в противном голосе прозвучала насмешка. - Оборотень это. И приведёт она его к погибели. Все, иди!

Мы с Танькой переглянулись широко открытыми глазами и принялись кусать кулачки, от страха и всех остальных нехороших чувств. Где-то рядом прошелестела трава под ногами Григория и Леньки, а мы так и таращились друг на друга, пока у меня не затекла нога.

- Ты слышала???

- Да я офигела! - Танька вся трепетала от переполнявших ее эмоций. - Вот это сериал...

- Значит сожрало это чудовище ребятенка, - тоскливо вздохнула я. - А Гришка ему, еще готовится отдать ребеночка! Не бывать этому!

- А ведь в нашем времени оно тоже на свободе, - вдруг вспомнила Танька. - Ой, теперь переживать буду...

- Не волнуйся, в нашей деревне, единственный ребенок это дед бабы Доси, он еще в позапрошлом году в детство впал... - хмыкнула я. - И не забывай, что там остались Корней с Прохором. Уладят как-нибудь.

- Да? - облегченно выдохнула подруга. - Ну тогда пошли.

- Куда? - задала я ей резонный вопрос.

- Слушай, - Танька сделала хитрое лицо. - А давай вернемся.

- В амбар что-ли??? - я уставилась на нее как на умалишенную.

- Да! Покрутимся рядом, если наше исчезновение не обнаружили, залезем обратно и будем наблюдать за Григорием, чтоб ребенка какого не погубил. Тем более ему не до нас будет, жена ведь померла. А если заметили, то другое думать будем.

- Ну что ж, в этом что-то есть, - согласилась я. - Лишь бы опять в какую-нибудь гадость не влипнуть.

- Дети важнее, - совсем убедила меня Танька и мы пошли обратно.

На заимке было тихо, видимо хозяева в ожидании непогоды, решили отложить строительство, а возможно занимались своими колдовскими делами - варили зелье, сушили жаб или что там у них положено...

- Набрали ягод? - громкий голос Прохора прозвучал довольно неожиданно.

- Нет. Дождя испугались, - ответила я, глядя как он провожает нас глазами, сидя на большом камне возле дома.

Корней стоял рядом и что-то пил с большой кружки. Рукава его белой, широкой рубахи были закатаны, открывая мощные, мускулистые руки и я раздраженно подумала: издевательство какое-то!!!

- Так нет дождя, - Прохор был явно подозрительно настроен.

- Пока нет, - недовольно ответила я. - Будет.

- Может стоит им все рассказать? - предложила Танька и я скептически покосилась на нее:

- Да они ни сном, ни духом обо всем этом! Как ты себе представляешь, что мы будем им эту околесицу нести? Ты помнишь какие они припадочные? Накрутят себе что-нибудь, опять наколдуют гадости какой... Бегай потом еще лет сто назад!

- И то так, - расстроилась Танька. - Все на наши хрупкие плечи!

- Ничего, справимся, - бодро сказала я, правда не совсем понимая как...

Мы уже подходили к деревне, когда раздались первые раскаты грома.

- Даже погодка соответствует происходящему! - хмыкнула Танька. - Америкосовские ужастики отдыхают, по сравнению с колоритом российской глубинки!

- Тише, во дворе движняк, - я подошла ближе к забору и принялась наблюдать. - По ходу заметили, что Плясова умерла...

И тут я увидела Григория, который совсем не был похож на убитого горем вдовца. Он подозвал одного из работников и сказал:

- Баб выпусти, отведи в баню и побыстрей. Через полчаса люди начнут сходиться.

- Пять минут и баня будет готова, - заверил его мужик и помчался прочь.

- А теперь наш выход, - прошептала я. - Давай к амбару!

Мы успели влезть обратно и даже прикрыть подкоп мешками, когда заскрежетал замок и в дверях появился уже знакомый нам мужик.

- А ну-ка бабоньки пошевеливайтесь! В баню вас велел хозяин отвесть!

Мы молча последовали за ним, отмечая, что во дворе суматоха утроилась. Кто-то ловил гусака, кто-то колол дрова, а хилый мужичонка в старых сапогах, строгал свежесколоченный гроб.

С удовольствием помывшись, мы надели чистые вещи и не успели выйти на свет Божий, как в баню ворвался Григорий. Его красные, налитые злобой глаза уставились на нас с неким разочарованием, видимо ему мечталось увидеть нас неглиже.

- Разговор есть, - он тяжело опустился на лавку, стоявшую в предбаннике и вдруг криво усмехнулся. - Жена померла. При людях ведите себя нормально, ясно? Не дай Бог, кто из вас рот откроет и что-то лишнее ляпнет. Помощницы вы по хозяйству, живете в кухне летней, с другими бабами.

- А если мы расскажем как ты другого хотел, при живой жене? - не удержалась я и получила в ответ взгляд полный ненависти:

- Умная, да? Ты думаешь я не знаю, что вы никогда не жили в Алексеевке? Вы бабам можете эти сказки рассказывать. Не было вас там, и не знают люди о таких. Появились вы в деревне странно, а сегодня еще и дите пропало... Стоит мне намекнуть, беды не миновать вам, бабоньки.

Мы с Танькой даже рты открыли от такого заявления, а он продолжал:

- Так что делайте, что велю. Под ногами не мешайтесь, вижу работницы из вас никакие. А остальное, - он облизнул тонкие губы, глядя на мою грудь. - Разберемся позжа...

Григорий вышел, а мы еще несколько секунд находились в ступоре.

- Вот же гад... - протянула Танька. - Мерзкий мужик!

- Ну ничего, время у нас есть, - я сама пребывала в шоке. - Посмотрим, что дальше будет. Сейчас похороны, туда-сюда, а потом ему на болото нужно. Эта тварь детей будет искать!