Кровавые ягоды калины

Глава 40

Мы молчали и глаза Лукьяна начали наливаться кровью. Он протянул руку и сняв со стены старый, кожаный кнут, которым гоняли коров, медленно размотал его.

– Сейчас вы заговорите по другому, – прошипел он. – И расскажите все, и покажите...

Оборотень несильно размахнулся и кнут обвил мои ноги, обжигая чуть ниже коленей. Танька ринулась было ко мне, но Лукьян дернул кнут и скользнув, он хлестнул подругу прямо по лицу. Она не удержавшись на ногах, упала и я заметила как у нее из носа льется кровь.

По мне пробежали мурашки ужаса и предчувствия новой боли от хлестких ударов кнута.

– Нужно крикнуть: "Бездвижным стань!" – Маша испуганно прижалась ко мне, сказав это. – Всем вместе крикнуть!

Оборотни уставились на нас и Сергей протяну, качая головой: – Нееет... Только попробуйте рты раскрыть...

Но мы уже встретились взглядами с Танькой и во всю глотку заорали, слыша как нам вторит тоненький голосок девочки. Сила трех ведьм соединилась и над нами раздался громкий хлопок, будто взорвалась пикарда. Мы бросились на пол, не понимая, что происходит, но воцарившаяся после этого тишина, так и лилась плотной, мягкой рекой.

Я первая распахнула глаза и увидела, что Лукьян и Сергей, так и стоят в тех позах, в которых находились в последний момент.

– Сработало! – воскликнула я и Танька тоже оглянулась. Глаза ее полезли на лоб и она прошептала:

– Это мы сделали???

– Лукася так коров обездвиживала, – тихо сказала Машенька. – Когда подоить не могла... Я вот вспомнила сейчас.

– Какая ты молодец! – я чмокнула ее в макушку и поморщилась от боли в губе. – И сколько это длится?

– Не долго, – вздохнула девочка. – Нужно убегать отсюда.

– Что же мы сидим? – Танька быстро поднялась и помогла нам встать. – Ускоряемся девочки!

Мчась по лесу и задыхаясь от холодного воздуха мы молили Бога лишь об одном – чтоб оборотни не очухались и не бросились за нами в догонку. Тогда нам точно конец.

Когда лес закончился и впереди замаячили первые дома деревни, Танька остановилась и прошептала:

– Я не могу больше... Давай чуть-чуть отдышимся...

– Тань, возьми себя в руки, немного осталось, – взмолилась я. – Нам нельзя останавливаться!

Она жалобно взглянула на меня, но возобновила движение, с хрипом выдыхая воздух.

– Ты не заболела? – мне не нравилось ее состояние.

– Похоже, – ответила она. – Я вся горю...

– Черт, еще этого не хватало!

– Они догоняют! – вдруг закричала Маша и обернувшись, я заметила два силуэта, больше похожих на огромных волков, чем на людей. Их глаза светились в темноте и по окрестностям, поплыл громкий вой, раздирая морозный воздух высокими нотами.

Мы уже понимали, что убежать нам не удастся и замерли, глядя на приближающихся монстров. Они остановились в нескольких метрах от нас и мне было видно, как из их пастей, течет слюна. Оборотни принялись ходить вокруг, глухо урча и скаля клыки и с каждым разом, расстояние между нами уменьшалось.

Спрятав девочку между нами, мы с Танькой, приготовились к тому, что сейчас будет очень больно и она сказала:

– Слушай, ты прости меня, что я в этот ларец полезла.

– Да ладно, – усмехнулась я. – Зато какое приключение.

– Жаль, что похоже оно подходит к концу. – подруга сжала мою руку. – Но ты была лучшей подругой.

Меня душили слезы от жалости к себе, Таньке и Маше, ведь несправедливо умирать в таком молодом возрасте, тем более от зубов этих гадов!

– А ну кыш, псы облезлые!

В этот момент мне показалось, что на меня вывернули бочку мёда, бальзама и десять литров сгущенки, так сладко стало внутри. Колдуны!

– Задайте им! – завопела Танька, радостно потрясая кулаками. – По полной!

Два широкоплечих силуэта появились из темноты и я поняла, что теперь все будет хорошо. Все закончилось. Но я ошибалась...

С громким рычанием, оборотни бросились на нас и я почувствовала как острые клыки впиваются в мою плоть, разрывая ее. Адская боль обрушилась горячей волной, заставляя меня почти выть от невозможности остановить это. Горячее, зловонное дыхание коснулось моего лица и я потеряла сознание, слыша как отчаянно кричит Маша...

Сознание возвращалось ко мне рывками, будто кто-то нажимал на пульт от телевизора. Какие-то отрывки снов, картины, ощущения, спутались клубком в моем воспаленном мозгу и я стонала от боли, пронзающей все тело раскаленной спицей. Меня приподнимали, поили водой и снова опускали на подушку, я слышала голоса, видела размытые силуэты и порывалась что-то сказать, но язык, как распухшая улитка, еле ворочался во рту. Тогда я стонала и сразу же мою ладонь, сжимала большая, теплая рука, отчего становилось спокойно.

Полностью я очнулась солнечным утром и улыбнулась, когда по лицу пробежал тоненький лучик, щекоча своим касанием. Было тихо, тикали часы, а с улицы доносились голоса. Я попыталась сесть и это далось мне с большим трудом. Тело не слушалось меня и жуткая слабость, сковывала движения. Ну уж нет... Я должна это сделать.

Хватаясь за спинки стульев, край письменного стола и шкаф, я с замиранием сердца заглянула в зеркало и вскрикнула, увидев свое отражение... Передо мной стояла изможденная, худая девушка, с короткой стриженными волосами. Темные круги под глазами, острые скулы и почти зажившие следы от зубов, чуть выше ключицы. Осторожно прикоснувшись к ним, я вздрогнула от воспоминаний и волнуясь, поползла к дверям. Последние шаги я уже делала через силу и вцепившись в дверную ручку, тяжело задышала, еле держась на трясущихся ногах.

На меня хлынул поток света, тепла и невероятных звуков, которые так сильно отличались от зимних завываний ветра и шороха бесконечного снега.

– Валя!

Меня подхватили чьи-то руки и когда глаза начали привыкать к яркому свету, я увидела лицо Корнея и его красивые очи, смотрящие на меня с невероятной нежностью.

– Что произошло? – прошептала я, пытаясь разглядеть все, что меня окружало. – Сколько времени прошло?

– Уже весна, милая. – тихо сказал он, прикасаясь губами к моему лбу. – Как ты себя чувствуешь?

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

– Как весна??? – я оглянулась, наконец понимая, что ароматы, плавающие в воздухе, это цветущие деревья. – Сколько же я лежала?

– Почти три месяца. – ответил Корней. – Долгих, три месяца...

– А где Таня, Маша? – у меня отчаянно забилось сердце, только от мысли, что кто-то из них мог погибнуть. – Они живы?

– Да, успокойся, все живы. – улыбнулся он. – Твоя подруга оказалась сильней тебя, она пришла в себя, неделю назад.

Волна облегчения накрыла меня и я, положила голову на его плечо, ощущая себя невероятно счастливой.

– Зачем ты обрезал мои волосы?

– Прости... – прошептал он. – Они были все в засохшей крови, а вымыть их в тот момент, было попросту невозможно.

Меня снова накрыли воспоминания и я съежилась, будто холодный, зимний ветер задул прямо из прошлого.

– Вы убили их?

– Да, больше никто не посмеет тронуть тебя. – Корней понес меня по двору и мы оказались в беседке, окружённой цветущими тюльпанами.

– Оооо какие люди! С возвращением!

Я смотрела на Таньку, стриженную и худую как и я, а по моим щекам лились слезы, не смотря на смех. Она тоже плакала и смеялась, а потом бросилась обниматься и прижавшись к друг другу, мы замерли на садовом диванчике, глядя как Маша играет с непонятно откуда взявшимся, лохматым щенком.

Корней и Прохор накрыли на стол и мне оставалось лишь удивляться очередным талантам своего мужчины.

– Нужно красного винца выпить, – подмигнул он мне. – Слабая ты очень.

– И голодная. – добавила я, чувствуя как урчит в животе. – Как же я хочу мяса!

Колдуны как-то переглянулись и Корней улыбнулся:

– Да запросто. Только немного, тебе еще нельзя тяжелую пищу.

– А откуда у нас собака? – спросила я, посматривая на щенка, резвящегося на травке.

– Мы завели, – сказал Прохор. – Это армянский гампр. Волкодав.